(ru)

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ
ЧАСТИЧНОЕ РЕШЕНИЕ
ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИЕМЛЕМОСТИ
Прикладной № 36084/06
Чингиз ПАШАЕВ
против Азербайджана
Европейский Суд по Правам человека (Первая Секция), заседая 24 сентября 2009 как
Палата, составленная из:
Христос Розакис, Президент,
Нина Вайич,
Ханлар Гаджиев,
Дин Шпильманн,
Сверре Эрик Йебенс,
Джорджио Малинверни,
Джордж Николау, судьи,
и Андрэ Вампах, Заместитель Регистратора Секции,
рассмотрев вышеупомянутое заявление, представленное 4 августа 2006 г.,
обдумав, решает следующее:
ФАКТЫ
Заявитель, г-н Чингиз Пашаев, является азербайджанским гражданином, который родился
в 1957 и в настоящее время отбывает пожизненный срок в Гобустанской Тюрьме. Он
представлен перед Судом г-ном Э.Зейналовым.
A. Обстоятельства дела
Факты дела, как представлено заявителем, могут быть суммированы следующим образом.
1. Осуждение и замена приговора
Заявитель был членом организованной группы, состоящей из пяти человек, которые
совершили ряд грабежей и убийств в Азербайджанской ССР, Российской СФСР и Грузинской
ССР в период 1987 – 1989 гг.
12 ноября 1991 Верховный Суд Азербайджана, заседая в первой инстанции, признал
заявителя виновным в бандитизме и умышленном убийстве по Уголовному Кодексу
Грузинской ССР (влекущим смертную казнь и конфискацию имущества), бандитизме и
умышленном убийстве по Уголовному Кодексу Российской СФСР (влекущим смертную
казнь и конфискацию имущества), и незаконном хранении наркотиков по Уголовному
Кодексу Азербайджана ССР (влекущим приговор к 2 годам заключения). По совокупности
приговоров заявитель был приговорен к смерти и конфискации имущества. Будучи решением
1
самого высокого суда, этот приговор был окончательным и не подлежал обжалованию в
материальное время.
После осуждения заявитель был помещен в 5-й корпус Баиловской Тюрьмы,
предназначенный для приговоренных к смерти преступников. Несмотря на существование
смертной казни как вида наказания согласно применимому тогда уголовному праву,
азербайджанские власти следовали фактической политике моратория на исполнение
смертной казни с июня 1993 г. до отмены смертной казни в 1998 г.
10 февраля 1998 г. Парламент принял Закон о внесении поправок в Уголовный кодекс,
Уголовно-Процессуальный Кодекс и Исправительно-Трудовой Кодекс Азербайджанской
Республики в связи с отменой смертной казни в Азербайджанской Республике (“Закон от 10
февраля 1998 г.”), который исправил все соответствующие внутренние юридические условия,
заменяя смертную казнь пожизненным заключением. Наказания всех приговоренных к
смерти преступников, включая заявителя, должны были быть автоматически заменены
пожизненным заключением.
2. Попытки заявителя пересмотреть приговор
В 2000 г. был введен новый Уголовно-Процессуальный Кодекс (“УПК”) и новый
Уголовный Кодекс. Перед вступлением в силу нового УПК 1 сентября 2000 г., Парламент
принял 14 июля 2000 г. переходный закон, позволяющий представление жалобы согласно
новому УПК против окончательных решений, вынесенных в соответствии со старыми
правилами уголовного судопроизводства (“Переходный закон”).
24 января 2005 г. заявитель подавал в Апелляционный Суд апелляционную жалобу, вместе
с ходатайством о восстановлении пропущенного срока жалобы, согласно Переходному закону
(никакая копия этой жалобы не доступна в досье). В соответствии с письмами от 15 марта и
26 мая 2005 секретарь суда Апелляционного суда ответил, что апелляция должна была быть
подана в Верховный Суд.
Кажется, что заявитель жаловался на письмо от 15 марта 2005 Верховному Суду. В
соответствии с письмом от 19 мая 2005, заместитель председателя Верховного Суда ответил,
что, так как жалоба заявителя касалась исключительно проблемы предполагаемой
незаконности замены смертной казни пожизненным заключением (вместо 15 лет лишения,
свободы как требовал заявитель), то проблема была вне юрисдикции судов, поскольку
приговор заявителя был окончательным, и замена приговора была осуществлена
законодательным актом.
27 января 2004 г. заявитель подал жалобу в Конституционный Суд, утверждая, что замена
смертной казни пожизненным заключением была неконституционной, и что она должно была
быть заменена лишением свободы на пятнадцать лет. В соответствии с письмом от 5 августа
2005 г., Конституционный Суд отказался принять жалобу заявителя и отметил, что, согласно
ее более раннему решению от 28 июля 2005 г., проблемы касательно замены смертной казни
пожизненным приговором в отдельных случаях должны подвергнуться проверке судами
общей юрисдикции в зависимости от конкретного дела.
Согласно заявителю, в августе 2005 г. он подал новую апелляцию в Апелляционный Суд,
оспаривая его осуждение в 1991 г. 18 августа 2005 г. эта жалоба была отправлена в
Верховный Суд. В ответном письме от 1 сентября 2005 г., клерк Верховного Суда отметил,
что заявитель “просил изменить свой приговор посредством представления жалоб согласно
различным процедурам”. Он далее отметил, что заявитель должен обратиться к суду первой
инстанции согласно процедуре для жалоб в порядке исполнения приговоров.
2
3. Слушания относительно предполагаемой незаконности замены приговора
9 августа 2005 г. заявитель представлял заявление в Гарадагский районный суд, жалуясь,
что новый приговор к пожизненному заключению был ретроактивно применен во вред ему.
Он утверждал, что его наказание должно было быть смягчено до лишения свободы на
пятнадцать лет, которое было единственной альтернативой отмененной смертной казни в то
время, когда он совершил уголовные преступления. Он также попросил, чтобы суд снял
приговоры по уголовному делу, наложенные по Уголовным Кодексам Грузинской ССР и
Российской СФСР, потому что, согласно нему, они не применялись в Азербайджане.
12 октября 2005 г. Гарадагский районный суд подтвердил замену приговора заявителя со
смертной казни до пожизненного заключения согласно Статье 4 Закона от 10 февраля 1998 г.
Заявитель не присутствовал лично и не был представлен на том слушании, однако прокурор
присутствовал.
25 ноября 2005 г. Апелляционный суд отклонил жалобу, представленную заявителем
против этого решения, и поддержал замену приговора заявителя согласно Закону от 10
февраля 1998 г.
22 марта 2006 г. Верховный Суд поддержал решения судов низшей инстанции. Заявитель
не присутствовал во время рассмотрения его жалоб.
4. Условия заключения и лечение во время заключения
(a) Баиловская Тюрьма
После его осуждения 12 ноября 1991 г. заявитель был переведен в 5-ый корпус Баиловской
Тюрьмы (прежняя "камера смертников"), где он провел следующие приблизительно семь с
половиной лет.
Весь этот периоду он содержался в пяти различных камерах, которые были во всем
идентичными, размером приблизительно шесть квадратных метров и только с двумя
кроватями. Число заключенных, содержавшихся в камере, колебалось между пять и восемь, и
они должны были спать по очереди.
Окно было закрыто металлическими ставнями, которые не пропускали дневной свет.
Слабый искусственный свет в камере никогда не выключался и, в то время как его яркость
была недостаточна, чтобы осветить камеру соответственно, он мешал, когда заключенные
пытались спать. Камера плохо проветривалась.
Камера никогда не дезинфицировалась или дезинсектировалась. Простыни не заменялись,
даже ранее используемые заключенными, которые умерли от инфекционных болезней.
Камера была наполнена вшами, блохами и тараканами. Иногда крысы входили в камеру через
трубы канализации.
С начала 1994 г. и до середины 1996 г. все заключенные были лишены душа. Весь этот
период им позволили искупаться только однажды. До марта 1998 г. заключенным не
разрешали выход из камеры для прогулок. Больные заключенные содержались в той же самой
камере, что и здоровые, и не переводились в медицинскую часть.
В октябре 1994 г. десять заключенных сбежали из тюрьмы. В наказание тюремные власти
избили многих других заключенных, включая заявителя. В течение следующих месяцев
порции пищи всех заключенных были уменьшены наполовину, и у них забрали их теплую
одежда и одеяла. Заявитель утверждает, что приблизительно тридцать пять - сорок
заключенных умерли в этот период.
Каждый месяц заключенным разрешали одно свидание с родственниками и получать одну
продуктовую передачу извне тюрьмы. Однако после событий октября 1994 г. и в течение
неустановленного периода времени, заключенным больше не разрешали принимать
3
посетителей или передачи извне. Впоследствии, свидания или передачи извне были снова
позволены, но на нерегулярной основе.
(b) Гобустанская Тюрьма
После замены его приговора пожизненным заключением, в конце марта 1998 г. заявитель
был переведен в Гобустанскую Тюрьму, с местонахождением вне Баку.
Он содержался вместе с одним другим заключенным, в камере размером приблизительно
9-10 кв.м. В камере были две кровати, маленькая прикроватная тумбочка, один маленький
стол и два стула, закрепленные в полу камеры. Туалетная область была отделена от остальной
части камеры каменной стеной в один метр высотой. Пол и потолок были сделаны из камня и
бетона соответственно. Температура в камере была очень высока летом и очень низка зимой.
Центральное отопление было доступно, но недостаточно.
Окно с металлическими решетками не имело никакого оконного стекла в нем и зимой было
закрыто прозрачной полиэтиленовой пленкой. Воздух внутри был несвежим, и камера не
имела естественной вентиляции. До 2001 г., заключенным не разрешали иметь или
использовать вентиляторы. Аналогично, до 2001 г., заключенным не разрешали иметь радио.
Впоследствии, маленькие радио и вентиляторы разрешили. Магнитофоны и телевизоры не
были позволены.
Пища, подаваемая в тюрьме, часто имела низкое качество и испытывала нехватку в
достаточного количества мяса и витаминов, и меню было неизменным и монотонным.
Заключенным разрешали только пятнадцать - двадцать пять минут прогулок в день. Не было
никаких других развлекательных или образовательных действий.
С 1 сентября 2000 г., заключенные были наделены правом ежегодно на одно длительное и
трем кратковременных личных свидания и четырем продуктовых передачи (до 31.5 кг
каждый) от родственников, и на шесть телефонных звонков (до десяти минут каждый). Они
были в состоянии потратить до 3.3 новых азербайджанских маната (AZN) в месяц на
предметы первой необходимости.
С 24 июня 2008 г. число ежегодных посещений родственниками было увеличено до двух
длительных и шесть кратковременных свидания, число продуктовых передач – до восьми, и
число телефонных звонков - до двадцати четырех. Ежемесячная сумма расходов была
увеличена до 25 AZN.
(c) Состояние здоровья заявителя и лечение
Летом 1991 г., когда заявитель был в предварительном заключении до начала судебного
процесса в другом крыле Баиловской Тюрьмы, он заболел и был осмотрен тюремным
доктором. Проверка рентгеном выявила затемнение в верхней части его правого легкого.
Доктор рекомендовал некоторое неуказанное лечение, но тюремный начальник не позволил
это.
Будучи переведенным в 5-ый корпус Баиловской Тюрьмы, заявитель был размещен в
камеру, в которой двое из его сокамерников страдали от туберкулеза. Эти два заключенных
позже умерли от болезни в 1993 и 1994 гг. соответственно. Примерно в это же время
заявитель начал кашлять кровью. В период между 1992 и 1998 гг. заявитель попытался лечить
себя в своей камере, принимая антибиотики, купленные на его собственные деньги.
Согласно заявителю, в то время заключенных 5-ого корпуса Баиловской Тюрьмы,
страдающие от туберкулеза, вообще не переводились ни в какое специализированное
медицинское учреждение, но получали лечение, оставаясь в своих камерах. Среди
заключенных, страдающих от туберкулеза, была высокая смертность.
4
После его перевода в Гобустанскую Тюрьму в 1998 г., у заявителя был диагностирован
хронический бронхит и легочный туберкулез. 25 декабря 1999 г., 13 января и 1 июля 2000 г.
он был исследован фтизиатром. Кажется, он получил некоторое лечение в форме различных
лекарств, купленных его родственниками, но болезнь однако вошла в фазу ремиссии.
20 ноября 2004 г. он был перемещен для стационарного лечения в Специализированное
Медицинское Учреждение № 3 для Заключенных, Страдающих от Туберкулеза
(“Туберкулезная Тюрьма №3”), где у него был диагностирован легочный туберкулез. Однако
доктора в конечном счете нашли, что его состояние не требовало лечения, основанной на
программе DOTS (Непосредственно Наблюдаемая Обработка, Короткий курс) Всемирной
Организации Здравоохранения. Поэтому в неуказанную дату он был возвращен в
Гобустанскую Тюрьму.
29 января 2005 г. заявитель был снова переведен в Туберкулезную Тюрьму №3. С 3
февраля до 29 марта 2005 он впервые получил лечение, основанное на программе DOTS.
В результате последующей медицинской экспертизы заявителя 16 мая 2005 г., доктора
снова рекомендовали некоторое лечение. Это лечение было выполнено в медицинской части
Гобустанской Тюрьмы, но было неадекватным.
С 3 до 17 сентября 2005 г. заявитель прошел стационарное лечение от “ремиссии
хронического бронхита” и “хронического гастрита” в неуказанном пенитенциарном
медицинском учреждении.
В ноябре 2006 г. заявитель был переведен в Туберкулезную Тюрьму №3, но был очень
скоро возвращен в Гобустанскую Тюрьму. Согласно заявителю, это было сделано, чтобы
"скрыть" его от делегации Комитета по Предотвращению Пытки и Жестокого или
Унизительного Обращение или Наказание (CPT), посетившей тогда Гобустанскую Тюрьму.
5. Гражданский процесс относительно предполагаемой нехватки адекватного лечения
23 февраля 2007 г., основываясь на статьи 1096 (нарушение законных прав) и 1097
(гражданская ответственность за нарушение законных прав) Гражданского Кодекса,
заявитель начал гражданский процесс против администрации Баиловской Тюрьмы, требуя
компенсации за ущерб, нанесенный его здоровью, в количестве AZN 20 000. Он утверждал,
что тюремная администрация была непосредственно ответственна за заражение его
туберкулезом, принимая во внимание плохие условия заключения и факт, что он удерживался
в тех же самых камерах, что и заключенные, страдающие от туберкулеза.
В поддержку его требования он представил письменные заявления других заключенных,
которые ранее содержались в Баиловской Тюрьме. Он также представил сообщения
различных международных организаций и неправительственных организаций относительно
условий заключения в Баиловской Тюрьме. Он обширно ссылался на прецедентное право
Суда.
В этих слушаниях на национальном уровне заявитель был представлен представителем.
29 мая 2007 г. Сабаильский районный суд отклонил требования заявителя, находя, что
заявитель был не в состоянии доказать, что он был преднамеренно помещен в камеру с
больными заключенными и в результате этого заболел туберкулезом. Суд далее посчитал, что
при таких обстоятельствах администрацию Баиловской Тюрьмы нельзя было считать
ответственной за любой тип жестокости относительно заявителя.
Заявитель подал апелляцию, повторяющую его жалобы. В своей апелляции он просил
участвовать лично на заседании, и просил суд опросить свидетелей и его медицинские
записи. 30 ноября 2007 г. Апелляционный суд Баку отклонил ходатайства заявителя и жалобу,
находя, что его аргументы были необоснованны.
5
20 июня 2008 г. Верховный Суд отклонил кассационную жалобу, поданную заявителем, и
поддержал постановления судов низшей инстанции.
B. Соответствующее внутригосударственное право
1. «Закон о Поправках в Уголовный кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс и
Исправительно-Трудовой Кодекс Азербайджанской Республики в связи с отменой
смертной казни в Азербайджанской Республике» от 10 февраля 1998 г. (“Закон от 10
февраля 1998 г.”)
Статья II-8
“[В] статье 70-2 § 3... Уголовного кодекса слова 'смертная казнь' заменить словами ‘наказание в виде
пожизненного заключения’.”
Статья IV
“Наказание людей, приговоренных к смертной казни до вступления в силу данного Закона, должно быть
заменено наказанием в виде пожизненного заключения.”
2. Закон от 14 июля 2000 г. «Об утверждении и вступлении в силу Уголовнопроцессуального кодекса Азербайджанской Республики и связанных с этим проблемах
правового регулирования» (“Переходный закон”)
Статья 7
“Приговоры и другие окончательные решения, выносенные судами первой инстанции до вступления в
силу этого [нового] Кодекса согласно [старому] Уголовно-процессуальному кодексу..., могут быть
пересмотрены Апелляционным Судом или Верховным Судом Азербайджанской Республики в соответствии
со положениями, предусмотренными статьями 383-407, 409-427 или 461-467 [нового] Уголовнопроцессуального кодекса.”
ЖАЛОБЫ
1. Заявитель пожаловался согласно Статье 3 Конвенции на условия заключения и нехватку
адекватного лечения в Баиловской Тюрьме и Гобустанской Тюрьме.
2. Заявитель пожаловался согласно Статье 6 Конвенции и Статье 2 Протокола № 7 к
Конвенции, что отказ внутренних судов исследовать его жалобу против его уголовного
осуждения, поданную согласно Переходному закону, нарушил его право на доступ к суду и
право обжалования по уголовным делам.
3. Заявитель пожаловался согласно Статье 6 Конвенции, что в гражданских судебных
процессах относительно условий его заключения в Баиловской Тюрьме слушания были
проведены в его отсутствие, и суды не опросили свидетелей, готовых свидетельствовать в его
пользу.
4. Заявитель пожаловался согласно Статье 6 Конвенции, что на слушаниях по его жалобе о
законности замены смертной казни пожизненным заключением (заканчивающихся решением
Верховного Суда от 22 марта 2006 г.), слушания были проведены в его отсутствие и в
отсутствие его адвоката.
5. Заявитель пожаловался, также согласно Статье 6 Конвенции, что внутренние суды на
обоих слушаниях, упомянутых выше, не были независимы и беспристрастны, что слушания
не выполнили требование "разумного времени", и что они вообще были несправедливы. Он
6
также жаловался, что Конституционный суд задержал свой ответ на его индивидуальную
конституционную жалобу, и не исследовал ее суть.
6. Заявитель пожаловался согласно Статье 7 Конвенции, что он был признан виновным
согласно уголовному праву иностранных государств (Грузия и Россия), который больше не
применялся в Азербайджане после роспуска СССР. Он также жаловался, что приговор к
пожизненному заключению был применен ретроактивно к его вреду, потому что до введения
этого нового приговора единственная альтернатива смертной казни была приговором к
заключению в пятнадцати лет.
ЗАКОН
1. Заявитель пожаловался согласно Статье 3 Конвенции на условия заключения и нехватку
адекватного лечения в Баиловской Тюрьме, где он содержался ранее, и в Гобустанской
Тюрьме, где он содержится в настоящее время.
Суд отмечает, что существующая жалоба частично имеет отношение с событиями, которые
произошли до 15 апреля 2002 г., даты вступления в силу Конвенции относительно
Азербайджана. Соответственно, часть жалобы относительно условий заключения и
предполагаемой нехватки адекватного лечения во время всего периода заявителя задержки в
Баиловской Тюрьме, так же как его содержания в Гобустанской Тюрьме до 15 апреля 2002 г.,
является несовместимыми ratione temporis с условиями Конвенции в пределах значения
Статьи 35 § 3, и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 § 4.
Относительно событий, которые произошли после 15 апреля 2002, Суд полагает, что он не
может, на основе досье, определить приемлемость этой жалобы, и что поэтому необходимо, в
соответствии с Правилом 54 § 2 (b) Правил Суда, уведомить об этой части заявления
Правительство-Ответчика.
2. Ссылаясь на Статью 6 Конвенции и Статью 2 № Протокола 7 к Конвенции, заявитель
пожаловался на отказ внутренних судов исследовать его жалобу против уголовного
осуждения, представленную согласно Переходному закону.
Суд полагает, что он не может, на основе досье, определить приемлемость этой жалобы и
что поэтому необходимо, в соответствии с Правилом 54 § 2 (b) Правил Суда, уведомить об
этой части заявления Правительство-Ответчика.
3. Ссылаясь на Статью 6 Конвенции, заявитель пожаловался, что в гражданских судебных
процессах относительно условий его заключения в Баиловской Тюрьме слушания были
проведены в его отсутствие, и суды были не в состоянии исследовать доказательства
свидетеля.
Суд полагает, что он не может, на основе досье, определить приемлемость этой жалобы и
что это поэтому необходимо, в соответствии с Правилом 54 § 2 (b) Правил Суда, уведомить
об этой части заявления Правительство-Ответчика.
4. Заявитель пожаловался согласно Статье 6 §§ 1 и 3 (c) Конвенции, что на слушаниях
относительно его жалобы о законности замены смертной казни пожизненным заключением
слушания были проведены в его отсутствие и в отсутствие его адвоката.
Суд отмечает, что Статья 6 Конвенции, при ее преступной голове, относится к слушаниям,
вовлекающим “определение... любого уголовного обвинения”. В данном случае уголовное
обвинение против заявителя, и приговор по уголовному делу, который был наложен на него
(смертная казнь и конфискация имущества), были определены окончательным решением
Верховного Суда от 12 ноября 1991 г. Впоследствии, это наказание было заменено на
пожизненное заключение в соответствии с Законом от 10 февраля 1998 г. Все эти события
7
произошли до 15 апреля 2002 г., даты вступления в силу Конвенции относительно
Азербайджана.
Суд нашел в подобном случае, что проблема законности оригинальной замены
пожизненным заключением приговоров преступников, приговоренных к смертной казни, в
соответствии с действовавшими условиями Закона от 10 февраля 1998 г., была вне его
компетентности ratione temporis согласно Конвенции (см. Hummatov v. Азербайджан
(декабрь), № 9852/03 и 13413/04, 18 мая 2006). Во время вступления в силу Конвенции
заявитель был уже содержался “после осуждения компетентным судом” в пределах значения
Статьи 5 § 1 (a) Конвенции (там же).
Процесс, который оспаривается в существующей жалобе, был начат заявителем в августе
2005 г. и закончен решением Верховного Суда от 22 марта 2006 г., затрагивает
исключительно возражение заявителя против замены его приговора и наложения наказания в
виде пожизненного заключения в его случае. Суд отмечает, что эти слушания не вовлекали ни
определения любого уголовного обвинения относительно заявителя, ни любой жалобы
против этого уголовного обвинения. И при этом они не приводили к заявлению никакого
нового уголовного права или наложению никакого нового приговора относительно заявителя,
который не был бы уже применен или наложен до вступления в силу Конвенции
относительно Азербайджана 15 апреля 2002 г. Кроме того, предмет этих судебных слушаний
нужно также отличить от предмета апелляции заявителя, которая он попытался подать
согласно Переходному закону против существа его осуждения (см. жалобу № 2 выше;
сравните также Hajiyev v. Азербайджан, № 5548/03, § 32, 16 ноября 2006, и Abbasov v.
Азербайджан, № 24271/05, § 24, 17 января 2008). Существующие слушания касались
исключительно подтверждения законности продолжающегося применения приговора к
пожизненному заключению, который был применен относительно заявителя в 1998 г. Суд
завершает, что при таких обстоятельствах рассматриваемые слушания не вовлекали
“определение... любого уголовного обвинения”, и что требования Статьи 6 Конвенции
относительно присутствия обвиняемого на уголовном процессе поэтому не относились к этим
слушаниям.
Из этого следует, что, поскольку заявитель полагался на Статью 6 Конвенции, эта жалоба
несовместима ratione materiae с условиями Конвенции в пределах значения Статьи 35 § 3 и
должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 § 4.
5. Заявитель пожаловался согласно Статье 6 Конвенции, что внутренние суды на обоих
слушаниях не были независимы и беспристрастны, что слушания не отвечали требованию
"разумного срока", и что они вообще были несправедливы. Он также жаловался, что
Конституционный Суд задержал свой ответ на его индивидуальную конституционную
жалобу, и не исследовал ее существо.
В свете всего материала в его распоряжении, и поскольку обжалуемые вопросы находятся
в пределах его компетентности, Суд находит, что они не раскрывают проявления нарушения
прав и свобод, изложенных в Конвенции или ее Протоколах. Из этого следует, что эта часть
заявления явно необоснованна и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и
4 из Конвенции.
6. Заявитель пожаловался согласно Статье 7 Конвенции, что он был признан виновным
согласно уголовным законам Грузинской ССР и Российского СФСР, которые не могли быть
применены в Азербайджане после роспуска СССР. Он также жаловался, что приговор к
пожизненному заключению был применен ретроактивно к его вреду, потому что до введения
этого нового приговора единственная альтернатива смертной казни была приговором к
заключения в пятнадцати лет.
Даже предполагая, что эта жалоба находится в пределах компетентности Суда ratione
temporis, это неприемлемо по следующим причинам. Суд замечает, что заявитель был
8
признан виновным, среди прочего, в убийствах, совершенные на территориях Грузии и
России в 1987-1989 гг., до роспуска СССР, и те действия ясно составили “уголовное
преступление[я] по национальному ... законательству в то время, когда [они были]
совершены”, и не только согласно законам Грузинской ССР и Российского СФСР, но также и
согласно азербайджанскому закону, применимому в материальное время. Соответственно,
Суд не может заключить, что заявитель считался виновным из-за действия, которое не
составляло уголовное преступление в то время, когда оно было совершено.
Кроме того, ясно, что наказание, наложенное на заявителя во время осуждения (смертная
казнь), было применимо согласно соответствующему закону в то время, когда уголовное
преступление было совершено. В 1998 г. это наказание было заменено пожизненным
заключением. В этой связи Суд повторяет, что, в целях Статьи 7 Конвенции в применении к
подобным жалобам, ранее исследованным Судом, он только задается вопросом, является ли
новое ретроактивно примененное наказание более тяжелым, чем наказание, которое было
применимо в то время, когда уголовное преступление было совершено и фактически
наложено как наказание за то уголовное преступление во время осуждения заявителя, а не по
сравнению с любыми другими альтернативными наказаниями, которые также существовали
во время осуждения, но фактически никогда не налагались на заявителя судом, который
признал его виновным (см. Максимов против Азербайджана (решение), № 38228/05, 1
февраля 2007 г.). Поскольку Суд нашел ранее, что новый приговор к пожизненному
заключению не более тяжелый приговор, чем смертная казнь, которая была фактически
наложена на заявителя во время его осуждения (там же, см. также Гумматов,
процитированный выше). Поэтому, Суд не может заключить, что на заявителя было наложено
более тяжелое наказание, чем то, которое было применимо в то время, когда уголовное
преступление было совершено.
Из этого следует, что эта жалоба явно необоснованна и должна быть отклонена в
соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 из Конвенции.
По этим причинам, Суд единодушно:
Решает отложить рассмотрение жалоб заявителя согласно Статье 3 Конвенции (условия
заключения и предполагаемая нехватка адекватного лечения во время периода после 15
апреля 2002 г.), Статье 6 Конвенции и Статье 2 Протокола № 7 к Конвенции
(предполагаемое нарушение права заявителя на доступ к суду и праву обжалования в
уголовных делах), и Статье 6 Конвенции (право заявителя на справедливый суд в
гражданских процессах относительно условий заключения);
Объявляет остаток от заявления неприемлемым.
Андрэ Вампах
Христос Розакис
Заместитель регистратора
Президент
Неофициальный перевод Правозащитного Центра Азербайджана
24 октября 2009 г.
9