А.А. Корнилов (Нижний Новгород) Основание православного прихода «Всех скорбящих радость» в американском городе Филадельфия В 2011 году исполняется 60 лет со дня основания русского православного храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в городе Филадельфия, штат Пенсильвания, США. Ведущую роль в основании прихода и созидании православного храма на пересечении филадельфийских улиц 20-ой и Северной (дом № 560) сыграл протоиерей о. Евгений Лызлов. Протоиерей о. Евгений прошел скорбный, настоящий крестный путь священника, служившего под безбожной советской властью. Он происходил из потомственной священнической семьи. Бабушка о. Евгения по линии матери была родной сестрой Иоанна (в монашестве Николая) Касаткина, прославленного Русской Церковью в чине святителей. Как известно, 3(16) февраля отмечается память равноапостольного Николая, архиепископа Японского.1 В 1917 г. Евгений Фотиевич Лызлов закончил гимназию в г. Белом, а осенью 1918 г. был мобилизован в Красную Армию. Там он заболел брюшным тифом и оказался в палате смертников как безнадежный. Но Господь хранил будущего пастыря и даровал ему исцеление. После безуспешных попыток поступить в светский вуз (детей духовенства в тогдашний советский вуз не принимали) Евгений Фотиевич встал на путь священнослужения. Он окончил Смоленскую духовную семинарию. В 1923 г. Е.Ф. Лызлов венчался с Наталией Смирновой и в Смоленске же был рукоположен в диаконы. Хиротония о. Евгения в сан иерея состоялась на день памяти святого Алексия человека Божьего в 1925 г., который, очевидно, и стал покровителем молодого священника.2 1925 год – надо ли говорить о том, какое исповедническое время это было! Духовенство гнали повсюду, и выживали только те, у которых, по слову Христа, «власы на главе сочтены суть». О. Евгений служил на разных приходах Смоленской и Тверской епархий и пережил аресты, несправедливое налогообложение, покушения на его жизнь, откровенные издевательства местных органов власти. Однако святой равноапостольный Николай молился и ограждал своего потомка о. Евгения от всякого зла. Защищал и преподобный Алексий – человек Божий. В годы немецкой оккупации о. Евгений служил в Смоленске в кладбищенской церкви св. мучеников Гурия, Саммона и Авива. Он всегда помогал ближнему. Например, ему удалось выхлопотать разрешение у немецких властей посещать местный лагерь советских военнопленных для духовного окормления. О. Евгений собирал одежду и обувь для русских солдат и отвозил собранное на санках в лагерь. Исповедовал и причащал в лагере и тюрьме, очень многих крестил.3 В 1944 г. о. Евгений и его семья (матушка Наталия и три дочери) были угнаны в Германию, где оказались на положении «восточных рабочих». Семья жила в баварском городке Кемптен, а работали Лызловы в разных местах. После оккупации Кемптена американскими войсками Лызловы, как и многие другие «остарбайтеры» были переведены в лагерь для перемещенных лиц. В Кемптене русские беженцы пережили т.н. «репатриацию» в СССР или «выдачу». Кемптенская трагедия – выдача американской военной администрацией русских людей, не желавших возвращаться под власть ВКП (б) в августе 1945 г. – документально отражена в книге Б.М. Кузнецова «В угоду Сталину».4 Отметим только, что лагерное духовенство Кемптена – о. Владимир Востоков, о. Василий Бощановский и о. Евгений Лызлов – вело себя мужественно, не прекращало молиться в храме, где собственно и происходила выдача, а алтарь был просто разгромлен. О. Евгений Лызлов с семьей чуть было не попал в число репатриантов – его спас только документ о том, что он когда-то служил в Латвии.5 Три кемптенских священника служили затем в лагере Фюссен и, наконец, оказались в лагере Шляйсгайм. Лагерь Шляйсгайм был самым большим лагерем в Германии: одних русских здесь было более 2,5 тысяч человек. Шляйсгайм стал крупным и уникальным культурным центром русской эмиграции. Здесь проживали три митрополита, два архиепископа, 22 священника, более 20 профессоров, 140 инженеров, 60 педагогов, десятки врачей, художников, артистов и многих других. В лагере ежедневно совершались богослужения в Свято-Михайловском храме. Действовали реальная гимназия им. Д.И. Менделеева (более 300 воспитанников), русская начальная школа (120 учеников), детский сад (60 мальчиков и девочек). Работали курсы по изучению иностранных языков и по переподготовке. Лагерь был известен своим театром; развивали свою деятельность юношеские организации соколов и разведчиков. Насельники лагеря могли пользоваться богатой библиотекой, составленной из книжных дотаций, прежде всего книгами, предоставленными великим князем Владимиром Кирилловичем Романовым. Дети, молодежь занимались в балетной и танцевальных школах. В Шляйсгайме устраивались Дни русской культуры, Дни непримиримости.6 О. Евгений Лызлов также трудился во славу Божию. В то время, как его семья жила на полуголодном пайке, батюшка предпочитал не брать деньги за требы, которых он совершал множество. Он говорил: «Как мы можем брать деньги за требы за требы у измученных людей? У них самих ничего нет». Известен случай молитвенной помощи о. Евгения. Дочь солагерника Е.И. Комаревича (историка, педагога, человека необычайной эрудиции) заболела туберкулезом, и прогнозы врачей были неутешительными. Е.И. Комаревич, глубоко веря в помощь Божию, просил о. Евгения причастить больную. После причастия, по молитвам батюшки и родителей, дочь стала поправляться, выздоровела и жила затем в Соединенных Штатах.7 О. Евгений активно участвовал в общественной жизни лагеря Шляйсгайм, о чем свидетельствуют сохранившиеся адресованные ему письма от Объединения русских художников и Союза русских военных инвалидов I мировой войны. Из лагеря Шляйсгайм о. Евгений сумел переехать в США, в город Филадельфия. Замечательно, что, уезжая из Шляйсгайма, о. Евгений обещал прихожанам лагерной церкви обеспечить их выезд из Германии. Он выполнил это обещание, и это было чудо Божие – порядка 300 семей приехало в Филадельфию, поселилось там; многие нашли работу с помощью о. Евгения. Прибыв в Филадельфию, о. Евгений достаточно быстро вошел в церковную жизнь русских американцев. Этому в немалой степени способствовал его опыт активного миссионерства и учебнопедагогической деятельности в лагере перемещенных лиц Шляйсгайм.8 Уже в 1949 г. протоиерей был участником епархиального съезда Северо-Американской и Канадской Епархии Русской Православной Церкви За границей (РПЦЗ) и даже избирался в ревизионную комиссию. Председателем съезда был избран архиепископ Виталий (Максименко), а товарищами председателя – протоиерей Василий Бощановский и протоиерей Михаил Польский (автор известной книги о Новомучениках Российских). Съезд обсуждал доклад епископа Никона (Рклицкого) о помощи перемещенным лицам (Ди-Пи, Displaced Persons - DP). Преосвященный указал на необходимость увеличения гарантий, посылаемых переселенцам из Европы, и отметил “очень энергичную и успешную деятельность в этом, например, протоиерея о. Евгения Лызлова в Филадельфии и игумена о. Антония в Лейквуде”.9 Очень быстро, однако, пришлось пастырю столкнуться с определёнными трудностями. Вначале о. Евгений был назначен настоятелем Свято-Владимирского прихода в Филадельфии.10 Прихожане относились преимущественно к послереволюционной эмиграции и недоброжелательно встречали вновь прибывающих Ди-Пи, называя их пренебрежительно “подсоветскими”, “мужиками” и т.д.11 Поэтому о. Евгений очень быстро понял, что следует образовать новый приход, специально для послевоенных эмигрантов, которые, конечно, ему были роднее и ближе – ведь с ними он пережил военные ужасы и угрозы выдачи в СССР. В канун Рождества 1950 г. о. Е. Лызлов был освобождён от настоятельства в Св. Владимирском приходе. По благословению викарного архиерея, архиепископа Вашингтонского и Флоридского Никона (Рклицкого), заручившегося поддержкой Архиерейского Синода РПЦЗ, о. Евгений тут же принялся за организацию нового прихода во имя иконы Божьей Матери “Всех Скорбящих Радосте”. Почему престол был освящен именно в честь этой иконы? На этот вопрос отвечал сам настоятель и основатель прихода: “Забитые страхом, Измучены скорбью, В свободной стране Мы лишь ищем покой. Мы верим, Пречистая, Матерь Скорбящих! Ты защитишь нас Державной рукой!” «Наш крестный и страдальческий путь русских изгнанников завершился водворением на жительство в свободной стране. – писал о. Евгений. – В память этого события наши прихожане создали свой приход и православный храм, отдавши его под покровительство и небесное Заступничество Богоматери».12 Действительно, Божья Матерь, которую так особенно любят и почитают на Руси, спасала пасомых о. Евгения везде, где бы они ни были: от голода, бомбёжек, от смерти в немецком концлагере, от выдачи в советские лагеря заключения, от отчаяния при смерти родных; утешала, поднимала, ободряла, вразумляла, исцеляла. Наши соотечественники приехали в Филадельфию с чувством скор- би за оставшихся под коммунистической властью. Они скорбели ещё и потому, что, хотя в сердце носили Россию, Россию видимую, осязаемую они потеряли – многие уже навсегда. Преодолеть чувство оставленности, потерянности, ненужности Родине могла помочь только вера и горячая молитва к Несумненной Заступнице. Приход Всехскорбященский создавался великим трудом. Старые эмигранты ещё что-то имели, они обжились в США, обросли «связями», имели некую устойчивость в жизни. Людям, приехавшим из Шляйсгайма, приходилось начинать буквально «с нуля». Вокруг жила иноконфессиональная среда. Достаточно сказать, что буквально за стеной дома № 560, где устроен был храм, располагалась очень активная протестантская церковь. Преобладающее число храмов в Филадельфии держали протестанты различных деноминаций. О каком строительстве православной церкви, созидании прихода могла идти речь? Невозможное человеку возможно Богу. Не оставила наших людей Божья Матерь и в Америке. К первым службам в новом, нанятом для храма помещении появилось все необходимое: нашлись иконы, свечи и прочая утварь. Иконостасом служил занавес, отделявший алтарь от храма. Русские люди несли лампадки, иконки, купленные на скудные заработки в Германии и США.13 Безусловно, основное бремя забот легло на о. настоятеля. О. Евгений трудился в храме как простой рабочий: столярничал, плотничал, убирал, - и много времени тратил на поиски средств. Матушка Наталия работала швеёй на фабрике и шила облачения. Дочери Зоя и Ирина работали на фабрике, а ночами убирали офисы, мыли полы. Все заработки уходили на помощь новоприезжающим из Германии. «Папа имел только бесплатную маленькую квартирку. Мама нашила все облачение для храма и духовенства. – вспоминала З.Е. Питерс. – Все лучшие иконы были пожертвованы в храм нашей семьёй. Весь иконостас папа построил сам, помогали ему только тогда, когда одному нельзя было справиться. Только первый ярус был построен Григорьевым, который был старостой».14 К сказанному необходимо добавить, что о. Евгений ничего не брал за совершение треб. Так, с помощью Царицы Небесной, о. Евгений основал православный храм на американской земле. В этом ему помогали активные члены приходского комитета: староста В.Ф. Григорьев, К.П. Новицкий, Е.И. Комаревич, казначей А.П. Жмаков, секретарь Я.А. Чепурной, Е.И. Онопченко, Д.А. Архипов, Ф.Ф. Калишевский, И.Д. Корниенко, В.Г. Мишковский, М.П. Рязоренов и другие.15 В процессе создания прихода о. Евгению удалось избежать разрастания крупного скандала, связанного с непростыми, а порой и конфликтными отношениями между прихожанами Свято-Владимирского храма и шляйсгаймовской группой. Следует сказать о некоторых прихожанах, которые помогали о. Евгению выстраивать приходские отношения и храм. Среди них особо выделяется Евгений Игнатьевич Комаревич (1893-1964 гг.). Он родился в селе Бобычи Волынской губернии в благочестивой семье православного священника. Образование Е.И. Комаревича было духовным: духовное училище, Волынская и Холмская духовные семинарии, затем светское историческое образование. Е.И. Комаревич окончил историкофилологический и юридический факультеты Императорского Варшавского университета. В эмиграции Евгений Игнатович оказался после революции 1917 г. В Филадельфии Комаревич исполнял обязанности чтеца, в приходском совете вел культурно-просветительский отдел. Он открыл церковноприходскую школу, курсы по русской истории и русскому языку, организовывал патриотические доклады по юбилейным датам разных выдающихся русских исторических и культурных событий. Е.И. Комаревич активно сотрудничал с русской эмигрантской печатью, выступал с докладами в русских религиозных и общественных организациях. Родному храму в Филадельфии Е.И. Комаревич подарил самое дорогое для него – икону «Волынское Небо» в большом стоячем киоте. На иконе изображены волынские святители: преп. Иов Почаевский, преп. Стефан Печерский, преп. Амфилохий Печерский, святой благоверный князь Ярополк Владимир-Волынский, преп. Князь Феодор Острожский, преп. Макарий, архимандрит Овручский, преп. Княжна Иулиания Ольшанская. Все увенчано на иконе ликами Почаевской иконы Божией Матери, св. равноапостольного князя Владимира и святой равноапостольной княгини Ольги. Благодаря заботам и трудами были для храма в Филадельфии получены частицы мощей преподобного Иова, святого Владимира, преп. Феодора, преподобной Иулиании и частица древа от гроба Божией Матери.16 Иван Данилович Корниенко, другой активный прихожанин, родился в 1908 г. в уездном городе Кобеляки Полтавской губернии. Семья была православной: отец и мать – малороссы. По окончании Донского политехнического института И.Д. Корниенко получил образование инженераметаллурга. Проживая в СССР, Иван Данилович в душе не принимал советский режим, тайно ходил в церковь. Перед советско-германской войной он дослужился до должности инспектора Наркомата путей сообщений. Волна репрессий миновала его, хотя он никогда не вступал ни в комсомол, ни в пар- тию. Может быть, потому, что он рано потерял родителей, Господь не попустил погибнуть сироте. Началась немецкая оккупация. В Таганроге, где тогда оказался Иван Данилович, был голод, и в то же время открылась церковь. С отступлением частей вермахта И.Д. Корниенко решил тоже уйти на запад. Как и о. Евгений, он пережил тяжелый период лагерей перемещенных лиц: Кемптен, Фюссен, Шляйсгайм. Приехав в Филадельфию с помощью о. Евгения Лызлова, политический эмигрант И.Д. Корниенко активно помогал в устройстве храма в честь иконы «Всех скорбящих радость». Добавим, что Иван Данилович был последним председателем крупной антисоветской организации в США – Союза борьбы за освобождение народов России, состоявшей в основном из власовцев.17 Первым старостой храма в Филадельфии был Василий Федорович Григорьев, глубоко верующий человек и прекрасный мастер столярного дела. Вся семья его была очень религиозной. Супруга В.Ф. Григорьева, Александра Ивановна, читала в церкви. Василий Федорович знал о. Евгения еще по лагерю Шляйсгайм, он помогал духовенству строить лагерный храм. Известно, что до Второй мировой войны В.Ф. Григорьев был регентом хора в одном из русских храмов в городе Нови Сад, Королевство сербов, хорватов и словенцев. Одновременно он был войсковым старшиной Кубанского казачьего войска. В 1944 г. В.Ф. Григорьев покинул Нови Сад, уехал в Германию, а из Германии, из лагеря ДиПи перебрался в Филадельфию.18 В 1950-е годы о. Евгений Лызлов продолжал помогать новоприбывшим людям, которые нередко находили в его доме ночлег, заботу и, сколько возможно, денежную помощь. Доброделание, добротолюбие семьи Лызловых не обошлось без искушений. На о. Евгения была возведена клевета в виде слухов, будто он наживался на новых эмигрантах в деле получения афидевитов (гарантий на въезд в США). Клеветали даже те, кто в свое время останавливался в доме пастыря и благодетеля. Упоминавшиеся выше адреса благодарности, а также личные беседы автора с первыми прихожанами Всехскорбященского храма начисто опровергают подобные замыслы, рождённые, конечно, в стане врага рода человеческого.19 Непросто складывались отношения о. Евгения с вышестоящими церковными структурами. З.Е. Питерс откровенно выразилась: «У него были нелады с Синодом». Это не значит, что со всем Синодом. По словам той же Зои Евгеньевны, митрополит Анастасий очень любил батюшку, знал его ещё по Шляйсгайму, и взаимно о. Евгений почитал Первоиерарха РПЦЗ и говорил: «Как ему трудно в Синоде».20Архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский блаженный Иоанн (Максимович) приезжал в Филадельфию, служил у о. Евгения, и оба были в добрых отношениях друг к другу. «Он уже был старенький,- вспоминала З.Е. Питерс . – Ему всегда устраивали приём. Скромный был и очень хороший». Владыка Аверкий (Таушев), архиепископ Сиракузский и Троицкий, всегда останавливался в доме Лызловых и хорошо относился к о. Евгению.21 О «неладах» приведём два печальных факта, которыми, разумеется, мы никого не желаем обвинить, но лишь рассказать о благой пастырской деятельности о. Евгения. В начале 1950-х годов благодетель перемещённых лиц решил построить в Филадельфии старческий дом для не способных работать русских людей. Среди приезжавших из Германии в США было немало таких, кто уже по возрасту не мог интегрироваться в американскую систему жизни и элементарно выжить. Батюшка, помолившись, задумал помочь несчастным русским старикам. При этом его настоятельское жалованье составляло всего 50 долларов в месяц, т.е., сам он никак не мог помочь набрать требуемый капитал. Однако благодаря энергичным усилиям о. Евгения и его ближайших прихожан был собран первый взнос для покупки помещения, встал вопрос об архиерейском благословении на такое хорошее дело. О. Евгений поехал к архиепископу Вашингтонско-Флоридскому Никону (Рклицкому), который, по всей видимости, уже обращался в Синод по вопросу о старческом доме призрения. Так или иначе, по неизвестной нам причине благословения на учреждения дома о. Евгений не получил. «Отец очень тяжело переживал это»,- вспоминала дочь З.Е. Питерс.22 Другой факт был связан с требой. О. Евгений исповедовал и напутствовал в последний путь умирающего русского священнослужителя, относившегося к юрисдикции Американской Митрополии. Он отпевал умершего, так как не мог отказать совершить столь обычное и нужное дело, тем более, что он хорошо знал покойного. В этот же день в доме Лызловых раздался телефонный звонок из Синода РПЦЗ, и заслуженного протоиерея буквально отчитали как мальчишку за то, что он отпевал священника другой юрисдикции.23 Очевидно, и в Филадельфии и в Нью-Йорке кто-то очень тщательно «заботился» о пастырском служении о. Евгения. Вплоть до августа 1980 г. о. Евгений служил в родном приходе, правда, с перерывами, вызванными болезнями и преклонным возрастом. Его деятельность – как пастырская, так и общественная (в особенности, участие в целом ряде антикоммунистических акций русских американцев) заслужила признание. Власовская антикоммунистическая организация «Союз борьбы за освобождение народов России» (СБОНР) ходатайствовал перед Синодом о награждении пастыря митрой. Ходатайство СБОНР и ряда других лиц было удовлетворено.24 В 1976 г. СБОНР поздравил о. Евгения особым адресом в связи с 50-летним священнослужением: Союз Борьбы за Освобождение Народов России (СБОНР) RUSSIAN LIBERATION MOVEMENT S. B. O. N. R. Postal Box 411, Station “B”, London, Ontario Canada 7 ноября 1976 г. Настоятелю Церкви “Всех Скорбящих Радосте” Митрофорному Протоиерею Отцу Евгению Северо-Американский Отдел Союза Борьбы за Освобождение Народов России поздравляет Вас с пятидесятилетним служением Церкви. Вся Ваша Жизнь, прошедшая на наших глазах, должна быть примером для многих из нас. В тяжкие годы войны Вы всегда организовывали церкви и школы для обучения детей Слову Божьему. В страшные репатриационные времена Вы, не щадя себя и своей семьи, выступали в защиту выдаваемых на смерть людей безбожной коммунистической власти. Богу было угодно спасти Вас и вернуть нашей Церкви. Благодаря только Вашим заботам многие из нас приехали в Америку, где при Вашем покровительстве строили церкви, находили работу и покой. Многим приезжающим Ваш дом был первым пристанищем на чужбине. Вы всегда отзываетесь на наши просьбы и предложения, выступая в защиту нашей порабощённой Родины – России и её отдельных борцов с коммунизмом. Ваша моральная и материальная помощь, а также и Ваших прихожан, даёт нам силы и уверенность в борьбе за счастье нашего Народа. Молим Господа Бога да пошлёт Он Вам силы и здоровья на многие лета. Дорогую матушку и всю Вашу семью поздравляем с Юбиляром. САО СБОНРа И.Д. Корниенко25 Следует напомнить, что Ивана Даниловича Корниенко связывали долгие годы сотрудничества и добрых отношений с о. Евгением. Познакомились они ещё в Кемптене, где И.Д. Корниенко помогал в создании и украшении лагерного храма. Вместе с о. Евгением жили в лагерях Фюссен и Шляйсгайм и, наконец, в Филадельфии жили приходской жизнью Всехскорбященского храма. И.Д. Корниенко, скончавшийся в 2000 г. в возрасте 91 года, был яркой, совершенно незаурядной личностью. Он сохранил самые добрые воспоминания о своем настоятеле.26 Проповедническая деятельность о. Евгения была отмечена синодальным документом «Юбилейная Памятка» (по крайней мере, это один из немногих сохранившихся в архиве З.Е. Питерс документов): Юбилейная Памятка Всечестному протоиерею Евгению Лызлову Нью-Йорк, 13/26 мая 1974 г. Комитет по организации юбилейного празднования благодарит Вас за Ваше усердие и посильную помощь молодёжи в претворении в жизнь их благого желания – отметить съездом и памяткой 10-летие Первосвятительства Высокопреосвященнейшего Владыки Митрополита Филарета. Милосердный Господь да Вознаградит Вас сторицею за Ваше старание оказывать всестороннюю помощь и поддержку в воспитании молодёжи в духе отеческого Православного благочестия, в любви к Родине-России и к её святым обычаям и культуре. Божия милость и благословение да сопутствуют Вам на всём Вашем жизненном пути. Председатель Комитета Секретарь Епископ Лавр протоиерей А. Дмитриев27 Названные документы, разумеется, лишь отчасти раскрывают неустанную пастырскую деятельность о. Евгения в Филадельфии. И на американской земле он остался смиренным Бога служкой, помогая всем к нему обращавшимся, окормляя русских вдали от России. Вот как описывает З.Е. Питерс последние месяцы жизни отца: «Папу и маму я забрала к себе в Фоллс Чёрч (Falls Church), как только папу выпустили из госпиталя. После сильного паралича папа уже никогда не поправился и, проболев у меня с 1 сентября 1980 г. до 10 августа 1984 г., умер. Из России папа унес только Евангелие, которое принадлежало его дедушке Семёну, потом его отцу о. Фотию, и был папа им благословлен, когда его рукоположили в священники, да образ Казанской Божьей Матери – благословение свадебное – и маленький образ Святителя Николая Мир Ликийских Чудотворца» 28… «Первая панихида была в похоронном бюро Falls Church. Было очень много народа. Отпевание было в первый понедельник после смерти в его филадельфийской церкви. Она была полностью забита народом. Читалось пять апостольских деяний. Одно из них читала моя старшая дочь Ольга, любимая внучка о. Евгения. Они были большими друзьями. Было много духовенства, но имён я не помню. Служба, то есть обедня, отпевание и речи продолжались до трех часов. Похоронили отца на кладбище Фармы РОВА, где похоронены все его прихожане, и там до сих пор хоронят его прихожан. Там же похоронена и матушка Наталия. Отпевали ее в Свято-Владимирском храме на Фарма РОВА в Джексонвилле».29 Значение создания прихода и церкви в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» велико. О. Евгений и деятельные прихожане создали уютный «островок» посреди иноконфессионального мира крупного американского города Филадельфия. Сюда приходили и приезжали из окрестностей Филадельфии русские эмигранты: политические противники советской власти, бывшие беженцы войны, жители лагеря перемещенных лиц Шляйсгайм. Благодаря церковным службам происходило общение русской эмиграции. Возникали и развивались общественно-политические организации, культурные объединения, творческие и художественные коллективы. Особое место среди этих объединений занимает Общество «Беседа», деятельность которого заслуживает отдельного исследования. Но еще более важным было сохранение той русской идентичности, основой которой служит православная вера и православный образ жизни. В совместной, соборной молитве происходило таинственное единение части русского народа, находившегося в эмиграции, с народом, молившимся в Советском Союзе. Именно поддержание православного образа жизни, то есть способности жить в русской православной традиции, сохранило ценную для современной России эмиграцию. ________________________________ Письмо Зои Евгеньевны Питерс, дочери о. Евгения, автору 11.10.1997. Там же. 3 Там же; Интервью автора с З.Е. Питерс. 6.11.1997. Все интервью автора с Зоей Евгеньевной Питерс были взяты в Фоллс Черч, штат Мэриленд, США. 4 Кузнецов Б.М. В угоду Сталину. Годы 1945-1946. Нью-Йорк, 1993. С. 137-156. 5 Интервью автора с З.Е. Питерс. 6.11.1997. 6 Десятилетие прихода «Всех Скорбящих Радосте» в Филадельфии. Филадельфия, 1961. С. 15. О замечательной издательской и литературной деятельности лагеря Шляйсгайм см.: Штейн Э. Русская печать лагерей «Ди-Пи». М., 1993; Базанов П.Н., Шомракова И.А. Книга Русского Зарубежья: из истории книжной культуры ХХ века. Санкт-Петербург: Изд-во «Петербургский институт печати», 2001. 7 Интервью автора с З.Е. Питерс. 6.11.1997. 8 Так, в феврале 1947 г. о. Евгений был секретарем конференции законоучителей при Синодальном учебно-педагогическом комитете. Конференция состоялась в Мюнхене. В работе конференции участвовали известные проповедники: о. Иоанн Легкий, о. Василий Бощановский, о. Александр Киселев, архимандрит Аверкий, законоучитель гимназий в Мюнхене "Милосердный Самарянин" и бывшей казармы СС о. Георгий Граббе и др. Православная Русь. Джорданвилль, штат Нью-Йорк. №5. 15-28 апреля 1947 г. 9 Православная Русь. №20. 18-31 октября 1949г. 10 Там же. №8-9. 1-14 мая 1949 г. 11 Интервью автора с З.Е. Питерс 6 и 28 ноября 1997 г. На это обстоятельство в беседах с автором указывал также Иван Данилович Корниенко, последний председатель Руководящего Совета Союза борьбы за освобождение народов России (СБОНР). Он являлся старейшим прихожанином храма "Всех Скорбящих Радость" в Филадельфии и солагерником о. Евгения по лагерям перемещенных лиц Кемптен, Фюссен и Шляйсгайм. 12 Десятилетие прихода "Всех Скорбящих Радосте" в Филадельфии. Филадельфия, 1961. С. 3. 13 Там же. С.10. 14 Письмо З.Е. Питерс автору, 11.10.1997. 15 Десятилетие прихода. С. 10. 16 Боголюбов С.Н. Светлой памяти Евгения Игнатьевича Комаревича// Православная Русь. 1964 г. № 14. С. 10-11; Григорьев В.Ф. Памяти Е.И. Комаревича// Православная Русь. 1965 г. № 14. С. 11. 17 Корнилов А.А. «Пропавшие без вести». Жизнь и творчество прихожан храма во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», г. Филадельфия, США. Материалы к 50-летию основания храма. Н. Новгород: Нижегородское отделение Императорского Православного Палестинского Общества», 1999. С. 9-27; Интервью автора с И.Д. Корниенко 5, 12, 19 октября 1997 г. Филадельфия, штат Пенсильвания, США. 1 2 Арсеньев А.Б. Русский православный приход в Новом Саду, 1922-55 гг.// Православная Русь. 1998 г. № 17. С. 8. З.Е. Питерс рассказывала также, что о. Евгений сотрудничал с А.Л. Толстой в деле помощи прибытия русских перемещенных лиц в США. "Многие семьи, выписанные Александрой Львовной Толстой, - вспоминала З.Е Питерс, просили папу помочь им найти работу, и папа им помогал" письмо З.Е. Питерс автору. 11.10.1997. 20 Интервью автора с З.Е Питерс. 6.11.1997. 21 Там же. Нетленные мощи архиепископа Иоанна, прославленного РПЦЗ в 1994 г., пребывают в Сан-Франциско в кафедральном соборе во имя иконы Божьей Матери "Всех Скорбящих Радосте". 22 Письмо З.Е. Питерс автору, 11.10.1997; Интервью автора с З.Е. Питерс, 6.11.1997. 23 Интервью автора с З.Е Питерс. 28.11.1997. 24 Интервью автора с И.Д. Корниенко, председателем СБОНР. 25 Письмо руководителя северо-американского отдела СБОНР И.Д. Корниенко настоятелю церкви "Всех Скорбящих Радосте" митрофорному протоиерею о. Евгению Лызлову, 7.11.1976 г. 26 Интервью автора с И.Д. Корниенко 12 и 19 октября 1997 г., г. Филадельфия. И.Д. Корниенко был похоронен на кладбище Ново-Дивеевского монастыря в Спринг-Валлей, штат Нью-Йорк, рядом с своей супругой Ириной Андреевной, уроженкой Новочеркасска, скончавшейся еще в 1995 году. 27 Юбилейная Памятка Всечестному Протоиерею Евгению Лызлову. Нью-Йорк, 13/26 мая 1974 г. Епископ Лавр, будущий митрополит РПЦЗ, хорошо знал и помнил о. Евгения, несколько раз служил в филадельфийском храме, о чем рассказывал автору при встрече, состоявшейся в монастыре в Джорданвилле в ноябре 1997 г. 28 Письмо З.Е. Питерс автору, 15.10.1997. 29 Письмо З.Е. Питерс автору, 11.10.1997. 18 19