Хашем Т. * Практика деятельности органов дознания на стадии

Т. ХАШЕМ,
старший преподаватель кафедры конституционного
и муниципального права юридического факультета РУДН
ПРАКТИКА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ДОЗНАНИЯ
НА СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
Известный процессуалист Г.В. Матусевич очень точно описывает
ситуацию, которая сегодня создается при проведении проверки сообщения
о
преступлении
и
при
производстве
расследования
в
рамках
возбужденного уголовного дела1.
Автор пишет о том, что происходило в 30–50-х годах ХХ в., а у
практических работников складывается впечатление, что автор является
сотрудником правоохранительных органов в настоящий момент и
констатирует происходящее. Действительно, одни и те же люди в рамках
уголовного
судопроизводства
вызываются
оперуполномоченным,
дознавателем, следователем, а иногда прокурором, опрашиваются по
несколько раз. Можно представить их психологическое состояние, когда
уголовное дело наконец передано в суд, где также в ходе судебного
следствия производятся допросы и иные процессуальные действия.
Здравомыслящий человек, узнав все этапы российского уголовного
процесса, может задать, например, такой вопрос: зачем проводить
подробный допрос потерпевшего, свидетелей, проверку показаний на
месте, иные следственные действия, если отсутствует лицо, совершившее
преступление?
Зачем
вообще
возбуждать
уголовное
дело
против
неустановленного лица? Не лучше ли принять и зарегистрировать
заявление, собрать материал как можно в меньшем объеме, только самое
необходимое, и как можно больше сведений о лице, совершившем
1
Матусевич Г.В. Возбуждение уголовного дела. М., 2003. С. 37.
преступление, чтобы начать поиски виновного и его привлечение к
уголовной ответственности?
Исследуя вопрос о фактах, достаточных для принятия решения о
возбуждении уголовного дела, Г.В. Матусевич считает, что «законодатель
постоянно шел по пути расширения перечня источников информации о
преступлении, которые могут быть поводом к возбуждению уголовного
дела»2, и признает в качестве достоинства УПК РФ 2002 г. тот факт, что
все перечисленные в нем поводы к возбуждению уголовного дела
«охватывают любую ситуацию и фактически предусматривают любой
источник получения информации о преступлении»3.
Сотрудники органа дознания в своей деятельности сталкиваются с
рядом проблем, которые могут быть разрешены путем внесения изменений
в уголовно-процессуальное законодательство России. Автор предлагает
внесение изменений в действующий УПК РФ и подзаконные акты,
анализируя практическую деятельность органов, применяющих в своей
работе нормы уголовно-процессуального законодательства.
Известно, что в каждом подразделении внутренних дел время от
времени надзорные органы выявляют факты сокрытия преступлений от
учета. Зачастую в целях сохранения видимости высокой раскрываемости и
сокрытия обострившейся криминогенной обстановки органы внутренних
дел не предоставляют сведений о совершенном преступлении в
Информационный
центр
при
МВД
России.
В
основном
правоохранительные органы стараются скрыть тяжкие преступления.
Следовательно, складывается ситуация, когда в отдельных регионах
государства будто бы криминогенная обстановка не вызывает опасений, а
на самом деле все складывается не так удачно. Поэтому зачастую
общество не может увидеть действительную картину происходящего.
2
3
Там же. С. 57.
Там же. С. 59.
Если детально разобраться в происходящем, то можно найти ответ.
Автор, опираясь на собственный практический опыт, приходит к выводу о
том, что структура государственных органов в России – прокуратуры и
МВД – построена таким образом, что сотрудники прокуратуры, мягко
говоря, не доверяют сотрудникам органов внутренних дел. И если на
Западе прокуратура, суд, полиция и ФБР работают «бок о бок», ставят
перед собой одни и те же задачи, то в России прокурор может быть
согласен с сотрудником следствия ОВД при возбуждении уголовного дела,
а в суде при одинаковых обстоятельствах дело может быть прекращено.
Возмущение вызывает и положение ст. 25 УПК РФ, в которой говорится о
том, что, если лицо, совершившее преступление средней тяжести,
примирилось с потерпевшим и загладило причиненный последнему вред,
оно освобождается от уголовной ответственности. Получается, что на
стадии возбуждения уголовного дела «работа кипит», следователь
проводит следствие, направляет дело в суд, потерпевший уже «остыл» и на
судебном заседании мирится с обвиняемым, который принес извинения, а
может быть, и материально загладил причиненный ущерб. Но кто загладит
ущерб, причиненный сотрудникам милиции, от потерянного, потраченного
впустую времени? Здесь можно привести данные «Российской газеты» о
том, что за 2007 г. из 364 тысячи уголовных дел, направленных на
рассмотрение мирового суда, по 272 тысячам дел стороны примирились 4.
Вполне приемлемо предложение начальника ГСУ ГУВД г. Москвы И.А.
Глухова, который на межведомственной конференции, посвященной 5летию принятия УПК РФ, по этому вопросу указал путь разрешения
описанной проблемы: по преступлениям, относящимся к категории
небольшой тяжести, проводить проверку в течение 10 дней, после чего с
согласия прокурора возбуждать уголовное дело и направлять в суд5.
Российская газета. 2008. 3 декабря.
Досудебное производство: проблемы и перспективы. Материалы межведомственной
научно-практической конференции, посвященной 5-летию принятия Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации. М., 2007. С. 11, 12.
4
5
Согласно ч. 3 ст. 144 УПК РФ, сотрудник, производящий проверку,
при наличии достаточных оснований имеет право ходатайствовать перед
начальником органа дознания о продлении срока проверки сообщения о
преступлении до 10 суток. Однако Уголовно-процессуальный кодекс
России не перечисляет оснований, необходимых и достаточных для
продления проверки. Таким образом, сотрудники, проводящие проверку,
зачастую намеренно продлевают сроки и, как потом выясняется,
принимают
решение
по
материалу,
не
выполнив
необходимых
мероприятий.
Если
обратиться
к
истории
уголовно-процессуального
законодательства, то можно увидеть, что в ХIХ в. «срок дознания не
ограничивался, за исключением случаев, когда обвиняемый задерживался
полицией»6. Таким образом, сотрудник дознания работает до тех пор, пока
не
установит
лицо,
совершившее
преступление,
а
задержав
подозреваемого, принимает решение о передаче материалов прокурору;
последний, если считает, что оснований для подозрения и предъявления
обвинения
достаточно,
передает
материал
лицу,
производящему
расследование.
Из опыта, полученного автором во время работы следователем в
2004–2005 гг., необходимо остановиться на одном очень интересном
моменте. Сообщения о преступлениях, поступавшие в ОВД, должны были
быть рассмотрены органом дознания по негласному указанию начальника
УВД незамедлительно, в срочном порядке собирались все необходимые
материалы и тут же передавались для возбуждения уголовного дела. В те
же сутки уголовное дело при установлении факта его совершения должно
было
быть
возбуждено.
Эта
порочная
практика,
как
оказалось
впоследствии, у следственных работников вызвала ряд негативных
эмоций. У автора в производстве в то время находилось уголовное дело,
Гирько С.И., Скударева Н.И. Дознание в органах внутренних дел: история и
современность. М., 2006. С. 17.
6
незаконно возбужденное именно по этой причине. Заявительницей
оказалась женщина, которая сообщила о краже из ее квартиры телевизора,
принадлежавшего, как она утверждала (и не было оснований сомневаться),
ей. Естественно, был собран необходимый материал, и с согласия
прокурора было возбуждено уголовное дело против неустановленного
лица.
В
ходе
предварительного
следствия
в
ОВД
явился
сам
«подозреваемый» – бывший супруг заявительницы. Следствие установило,
что супруги приобрели телевизор в период совместного проживания и он
являлся их общей собственностью. Когда супруги развелись, они решили
разделить имущество. Согласно разделу, который не оформлялся
юридически, телевизор из квартиры должен был забрать супруг, но сразу
он сделать этого не мог, так как имущество не на чем было вывезти.
Поэтому супруг приехал за телевизором через месяц после развода,
ключей у него не было, а так как было лето и дверь балкона была открыта,
он вынес телевизор через балкон, когда в квартире никого не было.
Пришедшая с работы заявительница вызвала наряд милиции, подумав, что
совершено преступление. В результате уголовное дело было прекращено
за отсутствием в деянии супруга заявительницы состава преступления.
Данный пример приведен для того, чтобы наглядно показать
бессмысленность возбуждения уголовного дела в кратчайшие сроки, если
лицо, совершившее преступление, не установлено, материал не отработан
в полном объеме, но передан для принятия решения. В настоящем случае
отказать в возбуждении уголовного дела следователь не имел права,
поэтому работал впустую, чтобы потом прекратить уголовное дело по
вышеуказанной причине, а, как известно практическим работникам, такой
результат расследования явно не устраивает руководство.
Еще одно негативное явление в практической деятельности – случаи
написания
следователем
необходимость
(дознавателем)
проведения
рапорта
дополнительной
с
проверки.
указанием
на
Вкратце
на
практике работа сотрудников органов дознания и предварительного
расследования выглядит следующим образом: в ходе проверки по
заявлению (сообщению) сотрудник органа дознания собирает материал, в
котором концетрирует большое количество документов. Вся работа
сотрудника
дознания
сопровождается
составлением
различных
документов, заполнением протоколов. Как бывший сотрудник уголовного
розыска, отмечу, что указанное должностное лицо зачастую, вместо того
чтобы
срочно
проводить
оперативно-розыскные
мероприятия,
направленные на установление и задержание лица, совершившего
преступление, занимается «бумажной работой», оформляя в письменном
виде каждый свой шаг и каждое действие, предпринятые в ходе проверки.
Вышеуказанный факт служит одной из причин неэффективной работы
сотрудников органа дознания, основная задача которых – раскрытие
совершенных преступлений. Данная тема довольно часто затрагивается в
трудах известных ученых-процессуалистов. Так, почти 100 лет тому назад
видный ученый С.И. Викторский писал: «При производстве дознания
полиция должна как можно менее прибегать к письменной форме, как
мешающей быстроте его, и должна заботиться не только об обнаружении
виновных, но
и
о
розыскании
похищенного
и вообще
средств
удовлетворения потерпевшего»7.
Закреплением
собранной
(и
только
имеющей
подтверждение)
информации, на мой взгляд, должен заниматься сотрудник органа
предварительного расследования, задача которого – провести тщательное
расследование, направленное на вынесение законного решения. В
настоящее
время
обязанности
сотрудников
дознания
довольно
расплывчаты и не вполне соответствуют достижению основных целей.
«Согласно ст. 127 УПК РФ, срок, установленный сутками, истекает в
24 часа последних суток.»8 На практике (вопреки законодательству) в
некоторых отделах внутренних дел процессуальные сроки исчисляются
7
8
Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1997. С. 352.
Матусевич Г.В. Указ. соч. С. 127.
следующим образом: например, если заявление поступило 2 марта, и не
важно, в какое время суток, даже если в 23 часа, 2 марта считается
первыми сутками с момента течения срока, решение по материалу
проверки должно быть принято 4 марта. Таким образом, время при
исчислении срока не учитывается, что негативно влияет на полноту и
объективность собранного материала, поскольку должностное лицо,
рассматривающее заявление, спешит собрать необходимые документы,
достаточные для принятия решения. Можно представить, что происходит,
если заявление подано в предпраздничный день или в пятницу вечером,
поскольку практически ни одно государственное учреждение в выходные
дни не работает! Неумение правильно высчитывать процессуальные сроки
говорит
о
непрофессионализме
сегодняшних
сотрудников
правоохранительных органов.
Необходимость реформирования законодательства о деятельности
органов дознания остается актуальным на протяжении длительного
времени. Так, Болотин С.В. отмечает, что «разработка уголовнопроцессуального
института
дознания
представляется
необходимой
составляющей повышения оперативности и качества предварительного
расследования»9.
Целесообразно пересмотреть нормы действующего УПК РФ и иных
нормативных правовых актов, регулирующих деятельность сотрудников
органа дознания. В частности, сотрудники, задача которых состоит в
выявлении преступления и обнаружении лица, его совершившего, должны
заниматься непосредственно розыском преступника, а не канцелярской
работой. Следует обратиться к опыту современных западных государств,
где
сотрудники,
занимающиеся
розыском
лиц,
совершивших
преступления, как можно меньше прибегают к письменному оформлению
в
ходе
расследования.
Такая
же
практика
существовала
и
в
Болотин С.В. Орган дознания в системе уголовно-процессуальных отношений:
Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1990. С. 3.
9
дореволюционной России. Так, в США «полицейский обычно фиксирует
результаты своей беседы (интервью, опроса) с подозреваемым, свидетелем
или другим лицом в отчете по итогам расследования конкретного дела»10.
Действующее уголовно-процессуальное законодательство России
остро нуждается в реформировании, в частности, в корректировке норм,
регулирующих деятельность сотрудников, осуществляющих оперативноразыскные мероприятия.
Все вышеуказанные недостатки негативным образом влияют на итог
деятельности правоохранительных органов, в связи чем обратимся к
статистическим данным: в 1997 г. в России было зарегистрировано
2 397 311 преступлений, из них только в 1 372 161 случае выявлены лица,
совершившие преступления, а число осужденных составило 1 013 431
человек11.
Для сравнения: в США, согласно статистическим данным, в первой
половине 90-х годов «всего ежегодно в США возбуждается производство
примерно по 12–15 млн. дел, включая дела о малозначительных уголовнонаказуемых посягательствах»12.
Могу
прокомментировать
вышеуказанные
данные
российской
статистики: выявить лицо, совершившее преступление, – далеко не
означает собрать доказательственную базу, вполне пригодную для
направления уголовного дела в суд для рассмотрения по существу.
Статистические данные показывают, что более 50% преступлений,
совершенных в 1997 г., «раскрыты», как выражаются практические
работники. Однако здесь имеется «подводное течение»: на стадии
предварительного расследования лицо может быть подозреваемым, и
некоторые считают, что преступление раскрыто. Иногда подозреваемый
так и не «переквалифицируется» в обвиняемого, поскольку зачастую
Гуценко К.Ф. Основы уголовного процесса США. М., 1993. С. 43.
Долгова А.И. Криминология: Краткий учебный курс. М., 2003. С. 72.
12
Гуценко К.Ф. Указ. соч. С. 27.
10
11
собранных материалов недостаточно для того, чтобы предъвить ему
обвинение. Когда обвинение предъявлено, следователь заканчивает дело,
направляет его в суд. В суде приходят к выводу, что доказательств
виновности недостаточно, и направляют уголовного дело на доследование,
в ходе которого уголовное дело либо уголовное преследование зачастую
прекращается. В некоторых случаях судья самостоятельно прекращает
преследование за недоказанностью. Уголовное дело остается «висяком», а
это большой минус органам следствия; данный факт также подчеркивает
неэффективность работы правоохранительных органов. И этот момент
также отрицательно отражается на статистических данных.
Таким образом, не по всем раскрытым и направленным в суд делам
лица, задержанные в качестве подозреваемых, будут осуждены в ходе
рассмотрения дела по существу.
Российская
уголовная
практика
показывает,
что
результаты
оперативно-розыскных мероприятий не используются при доказывании по
уголовному делу. Так, ярким примером является случай из судебной
практики (данные приводятся за 2006 г.). В Щебекинском районном суде
Белгородской области рассматривалось дело в отношении Кульпина,
совершившего преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 159 УК РФ. В связи
с изменением обстановки (хотя в настоящий момент такое основание
отсутствует) дело было прекращено, в кассационном порядке не
рассматривалось, по ходатайству прокурора данное дело было рассмотрено
в порядке надзора. Судье Хорошиной в ходе рассмотрения дела в порядке
надзора был заявлен отвод на оновании того, что ее супруг являлся
руководителем оперативно-розыскных мероприятий, в ходе которых и
было возбуждено дело против Кульпина. В связи с заявленным ей отводом
Хорошина пояснила, что ее супруг уголовное дело не возбуждал и после
возбуждения уголовного дела никаких розыскных мероприятий не
проводил, а на ее объективность при принятии решения данный факт не
может влиять, так как в суде рассматриваются «не данные оперативнорозыскной деятельности, а доказательства, собранные следователем»13.
Возникает вопрос: зачем и для чего необходимы гласные и негласные
мероприятия сотрудников уголовного розыска, требующие большого
количества сил и средств для их реализации? Если мы вновь обратимся к
вопросу о сборе материалов проверки, то вспомним, что сотрудник,
проводящий проверку в порядке ст. 144, 145 УПК РФ, получает
объяснения
от
участников
расследуемых
обстоятельств,
проводит
оперативно-разыскные мероприятия, истребует различные документы; на
основании собранного материала и принимается решение о возбуждении
уголовного дела (либо об отказе в возбуждении). Однако после того, как
вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, следователь
(дознаватель) проводит следственные действия в рамках уголовного дела,
которые являются повторением всех действий, выполненных до момента
возбуждения дела. Многим не понятно, зачем необходимо выполнять
двойную работу. Тем более что, согласно ст. 89 УПК РФ, результаты
оперативно-розыскной деятельности не являются доказательствами, а
используются в качестве сведений об источниках расследуемых фактов.
Таким образом, непонятно, для чего необходимо закреплять информацию
на стадии возбуждения уголовного дела в документах установленного
образца. Любой практик знает, что невозможно выполнить все условия
действующего законодательства в сжатые до предела сроки во время
проведения оперативно-розыскных мероприятий. Поэтому не могу
согласиться с А.Б. Соловьевым, который указывает, что решение не
включать результаты ОРД в перечень доказательств обоснованно14. А.Б.
Соловьев отмечает, что такие мероприятия проводятся в соответствии с
Практикум по уголовному процессу: Учебное пособие для студентов юридических
вузов и факультетов. Изд. третье, перераб. и дополн. / Отв. ред. О.Л. Васильев, Л.В.
Головко. М., 2004. С. 30.
14
Реализация положений УПК РФ в расследовании преступлений: Сборник научных
трудов. М., 2004. С. 6.
13
Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», поэтому
не
могут
быть
использованы
в
доказывании,
а
получат
свое
доказательственное значение только после проверки процессуальным
путем. Я считаю, что материалы, полученные в ходе оперативнорозыскной деятельности, после рассекречивания могут быть приобщены к
материалам уголовного дела и могут иметь прямое отношение к
доказательствам, поскольку цель проведения таких мероприятий –
установление того или иного факта, имеющего значение для расследуемых
обстоятельств.
Почти все действия сотрудников уголовного розыска контролируются
различными органами, в том числе прокуратурой, в то время как «в США
специальный агент может самостоятельно (без санкции руководства ФБР)
утвердить проведение (продолжение или возобновление) всех новых
секретных операций, осуществляемых под контролем подчиненного ему
местного отделения ФБР»15.
Что касается сроков проведения проверки по заявлению или
сообщению
о
преступлении
согласно
нормам
российского
законодательства, то о них было сказано выше. В Соединенных Штатах
Америки данный вопрос регулируется иным, более целесообразным, на
мой взгляд, образом. Так, «полиция по жалобе потерпевшего или по
личной
инициативе
производит
первоначальные
и
последующие
следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия и, собрав
необходимые доказательства, передает дело в суд»16.
Согласно
законодательству
действующему
России
уголовно-процессуальному
оперативно-розыскные
мероприятия
и
следственные действия проводятся разными должностными лицами –
оперуполномоченными и следователями (дознавателями). На мой взгляд,
Смирнов М.П. Оперативно-розыскная деятельность полиции зарубежных стран. М.,
2001. С. 184.
16
Там же. С. 7.
15
данная позиция не может быть эффективной в плане расследования
уголовных дел и их направления в суд, а целесообразно пересмотреть
нормы УПК и, возможно, последовать примеру законодательства США,
где «официально следствие тесно связано с оперативно-розыскной
деятельностью,
а
сотрудники
органов
криминальной
полиции
(специальные агенты, агенты сыска и др.) выступают как следователями,
так и детективами»17.
Построенная таким образом правоохранительная система США
наиболее эффективна и целесообразна, в отличие от российской системы,
где, как точно отметил профессор В.Н. Махов, «досудебное производство в
уголовном процессе остается в своей основе эксклюзивным, рожденным в
эпоху
социализма
по
инициативе
А.Я.
Вышинского
призванным
обслуживать нужды социалистического тоталитарного государства»18.
Как может работать следователь, выполняя свои обязанности
эффективно и качественно в указанных условиях? Этот вопрос нужно
поставить сегодняшнему законодателю. В существующих ныне условиях
работники дознания и следствия превратились в писарей, а не в
сотрудников, выполняющих с честью свой долг – раскрытие преступлений
и установление истины по делу, изобличение виновных и привлечение их к
ответственности. Вновь обращаюсь к угнетающей информации о том, что
«54 тыс. следователей Следственного комитета МВД России направляют в
суд примерно 600 тыс. уголовных дел в год»19. Получается, что один
следователь в течение года направляет в суд примерно 11 уголовных дел.
Возникает вопрос: а чем же тогда занимаются следователи – расследуют
дела, по которым не установлено лицо, совершившее преступление, так
называемые висяки? Ведь в рамках таких уголовных дел также
необходимо производить все следственные действия, независимо от того,
Там же. С. 7, 8.
Махов В.Н. О необходимости реформирования начальной стадии российского
уголовного процесса // Оперативник (сыщик). 2007. № 2 (11). С. 52.
19
Там же. С. 52.
17
18
что лицо, совершившее преступление, не установлено. Как практический
работник, могу отметить, что оперативно-розыскные мероприятия по
неочевидным делам в реальности не проводятся, а следователь выполняет
следственные действия, зная, что дело будет приостановлено в связи с
неустановлением
лица,
подлежащего
привлечению
в
качестве
обвиняемого. Не нужно объяснять, с каким «усердием и тщательностью»
проводятся следственные действия по таким делам. Не удивительно, что
дела о нераскрытых преступлениях, как заметил профессор В.Н. Махов,
почти не расследуются20.
До тех пор пока следователь (дознаватель) является представителем
исполнительной власти, зависим от аппарата МВД РФ, он будет работать
«под давлением», а значит, процессуальная независимость так и останется
на бумаге, а в реальности должностные лица и органы, вместо того чтобы
заниматься выполнением своих непосредственных обязанностей, будут
продолжать контролировать друг друга.
В связи с последними изменениями, внесенными в Уголовнопроцессуальный кодекс РФ, на практике также создается путаница и
нелогичность. В настоящее время следователь, принимая решение о
возбуждении уголовного дела, юридически выносит такое решение
самостоятельно, фактически же, заполняя статистическую карточку
установленной формы, следователь подписывает ее у прокурора. Как и
прежде,
Информационный
центр
МВД
России
не
принимает
статистические карточки без подписи прокурора. Таким образом, контроль
прокуратуры над возбуждением уголовного дела был и остается.
Возникает вопрос: для кого и с какой целью внесены изменения в УПК РФ
о возбуждении уголовного дела и повлиял ли данный факт на качество
расследования дел правоохранительными органами? Однозначного ответа
на этот вопрос нет ни у теоретиков, ни у практических работников.
Однако, по моему мнению, которое сложилось на основе ежедневных
20
Там же.
обсуждений данного вопроса со следователями, система контроля
прокуратуры, закоренелая и складывающаяся десятилетиями, оказывает
существенное влияние на начальной стадии уголовного процесса и
поныне. Так, по поводу возбуждения уголовного дела профессор кафедры
уголовного процесса Московского Университета МВД России Н.Е. Павлов
отмечает, что нелепо «получать согласие прокурора на возбуждение
уголовного дела»21, если установлен факт преступления.
О
порядке
возбуждения
уголовного
дела
высказывался
на
межведомственной научно-практической конференции, посвященной 5летию принятия УПК РФ, заместитель начальника ГУВД г. Москвы И.А.
Глухов. Первой проблемой, с которой сталкиваются следователи, И.А.
Глухов назвал «необходимость получения согласия прокурора для
принятия такого процессуального решения»22. В своем выступлении И.А.
Глухов указывает, что данное обстоятельство является серьезным
препятствием для быстроты расследования уголовного дела и проведения
оперативно-разыскных мероприятий. И.А. Глухова возмущает то, что
участники процесса опрашиваются по поводу событий, произошедших до
возбуждения уголовного дела, а затем они допрашиваются в официальном
порядке. В своем выступлении И.А. Глухов предлагает различные
варианты устранения этой проблемы, один из которых в настоящее время
применен, благодаря чему следователи возбуждают уголовные дела без
согласия прокурора. Однако, что в результате получилось на практике,
описано выше.
Досудебное производство: проблемы и перспективы. Материалы межведомственной
научно-практической конференции, посвященной 5-летию принятия Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации. М., 2007. С. 6.
22
Там же. С. 7.
21