О книге Савелия Дудакова «Ленинъ как Мессия
advertisement
Oт редактора альманаха. Недавно в Израиле вышла (двумя изданиями!) книга историка Савелия Дудакова «Ленинъ как Мессия». Книгу можно прочитать на сайте http://www.belousenko.com/books/dudakov/dudakov_lenin.htm «Ленин» написан с твердым знаком: «Ленинъ», с умыслом. У Савелия Дудакова – репутация историка, склонного разбираться в сложных сплетениях веков и судеб. Его книги о русских мифах, в частности, о загадке «Протоколов сионских мудрецов», была приняты одобрительно. И вот теперь - «Ленинъ как Мессия». Эта небольшая книга сразу же вызвала дискуссию, которую мы хотим продолжить на страницах нашего альманаха. Во-первых , мы печатаем письмо биолога и историка науки, проф. Михаила Голубовского, давнего друга Савелия Дудакова. Письмо , которое печатается с разрешения автора, - вполне дружеское и уважительное, но и аналитическое. Кроме того, мы печатаем текст проф. Григория Никифоровича – это рецензия на книгу. Мы будем благодарны получить отклики на дискуссию по адресу gregoryyablonsky@yahoo.com 1 Григорий Никифорович Ленин, Троцкий, Дудаков... (опыт литературной рецензии) Новая книга Савелия Дудакова - историка, мастера по шахматам, доктора Иерусалимского университета, лауреата литературной премии имени Леи Гольдберг и премии по истории имени профессора Иосифа Клаузнера (все эти титулы скрупулезно перечислены на обложке) - называется «Ленинъ как Мессия». Первое издание вышло в 2007 году, второе, тиражом 500 экз., осенью 2008 года (Иерусалим – Москва, издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитской). Во втором издании к основному тексту добавлены приложения – отрывок из доклада и три письма автора. Именно второе издание и является предметом настоящей рецензии; цитаты из текста книги выделены курсивом. Строго говоря, новой книгу д-ра Дудакова назвать трудно, поскольку за годы Советской власти ее основная мысль тысячи раз варьировалась в бесчисленных монографиях, статьях, речах на партийных конференциях и в произведениях так называемой художественной литературы. Мысль проста: Владимир Ильич Ленин, создатель Коммунистической партии и Советского государства, был спасителем России от хаоса, вызванного Великой войной 1914-1918 годов, выдающимся и дальновидным государственным деятелем, а также человеком, личные и нравственные качества которого вызывали восхищение у современников. Одним словом – гением. Мессией. Разумеется, д-р Дудаков прeдвидит возражения возможных оппонентов: «Читатель, даже не историк, который касается томов Ленина и некоторых документов, опубликованных в последние два десятилетия, ошарашен: они наполнены кровью: «террор, расстрел, высылка, арест» и т. п.» Поэтому в этой позиции «нарушенного динамического равновесия» мастер по шахматам оценивает положение по десятибалльной системе и делает окончательный вывод: «Семь против трех– в пользу Ильича...» Однако, выводы нуждаются в доказательствах. И д-р Дудаков их приводит. Вот, например, доказательство главного тезиса – о спасении России. Это – мнение Герберта Уэллса: «...нынешнее правительство единственно возможное в России. Большевики – это единственное, что сплачивает громадную страну», близкое к мнению бывшего царского генерала А.А. Брусилова (в Красной армии с 1920 года): «Я признаю заслугой его (Ленина) и его партии то, что под каким бы то ни было названием, Россия не была расчленена, и осталась единой, за исключением нескольких западных губерний, которые рано или поздно должны будут с ней вновь 2 воссоединиться. Совершенно очевидно, что при дряблом Временном правительстве этого никогда не могло быть!» Еще одна цитата в поддержку – автор пересказывает статью коллег покойного академика АМН СССР Льва Зильбера, в которой, в свою очередь, излагается его разговор в годы Гражданской войны с командиром 2-ой Донской дивизии Красной армии, бывшим полковником царской армии Колчигиным: «Смысл рассуждений бывшего офицера сводился к тому, что большевики - собиратели Русской земли, продолжатели дела Ивана Калиты. Если бы не большевики – Россия бы распалась, ее окраины были бы заняты англичанами, японцами, была бы обкорнана Западная граница». Правда, сам Ленин, в изложении Горького, подчеркивал роль большевиков в спасении России несколько по-другому: «...по вашему, миллионы мужиков с винтовками в руках – не угроза культуре, нет? Вы думаете, Учредилка справилась бы с их анархизмом?». И, действительно, выдаюшийся русский химик В.И. Ипатьев, сотрудничавший с военным ведомством Советской республики вплоть до своей эмиграции в 1930 году, в своих мемуарах подтверждает: «...надо быть беспристрастным и признать, что переход власти в руки пролетариата в октябре 1917 года, проведенный Лениным и Троцким, обусловил собою спасение страны, избавив ее от анархии и сохранив в то время в живых интеллигенцию и материальные богатства страны. Мне часто приходилось, как в России, так и за границей, высказывать свои убеждения, что я в 1917–1919 годах остался в живых только благодаря большевикам. Слухи о Варфоломеевских ночах в Петрограде не переставали распространяться, – и несомненно, что они имели бы место, если бы в стране оставалось Временное правительство...» Других доказательств, точнее – свидетельских показаний в пользу Ленина как спасителя России, в книге не приводится. Зато есть главный аргумент - мнение самого автора: «Дезертирство, начавшееся буквально с первых дней войны и увеличивавшееся по нарастающей до миллионных размеров в еще дофевральские дни и до введения приказа № 1. Этот приказ, принятый первого марта 1917 года, изданный Объединенным Советом рабочих и солдатских депутатов о подчинении войск Объединенному Совету и своим комитетам об установлении выборности офицеров и уничтожении их служебных привилегий, нанес страшный удар по дисциплине армии. К этому приказу большевики не имели отношения: их в Совете было меньшинство». А также: «Отсчет несчастий человечества с ноября 1917 года некорректен. Все это следствие прошлого. Причины надо искать в августе 1914 года, все остальное – следствие страшной войны». То есть д-р Дудаков полагает, что большевики во главе с Лениным не несут ответственности за самоуправство «миллионов мужиков с винтовками в руках», которое они – единственные из тогдашних политических сил – узаконили, придя к власти в октябре 1917 года. А вот за то, как умело они воспользовались результатами этой классической провокации -- огнем и железом навсегда подавили народную вольницу – большевики вполне достойны благодарности. А то ведь, не дай Бог, пришлось бы Корнилова благодарить за наведение порядка в послефевральской России... 3 И за сохранение России следует благодарить Ленина, а если окраины, при Временном правительстве выдвигавшие лишь лозунги культурной автономии и ограниченного самоуправления, после Октября сразу же ринулись из состава Империи и провозгласили независимость – так это, наверное, просто получилось такое странное совпадение по времени... Первой из большевистской России ушла Финляндия (6 декабря 1917 г.), затем Украина (22 января 1918 г.), за ней Бессарабия (24 января 1918 г.), Литва (16 февраля 1918 г.), Эстония (23 февраля 1918 г.), Белоруссия (25 марта 1918 г.), Закавказье (26 мая 1918 г.), Польша (11 ноября 1918 г.)... Кроме Польши и Финляндии, которых не удержало бы никакое Российское правительство, сценарий побега от большевиков на разных окраинах был весьма сходен. Вот, например, Эстония. В апреле 1917 г. Временное правительство предоставило Эстонии права автономии, которые были реализованы на выборах в местный парламент. Однако еще за два дня до Октябрьского переворота местные большевики разогнали парламент и узурпировали власть. Естественно, как только узурпаторы - под нажимом немецких войск - ушли, даже мысли о воссединении с большевистской Россией возникнуть не могло... Вот таким способом Ленин спасал и сохранял Россию... Зато потом, опять же огнем и железом, почти все провинции были снова усмирены – к полному удовлетворению автора рецензируемой книги, который, уже в наши дни, делится своей мечтой: «...я, в свою очередь, готов предсказать создание новой империи от Карпат до Тихого океана». Второй тезис – о государственной дальновидности Ленина – базируется на несколько иной системе доказательств. Здесь д-р Дудаков не опирается на чьи-то личные свидетельства (их, помимо очевидных панегириков товарищей по партии, надо полагать, найти трудно), а просто излагает свои соображения. Например: «Шел январь 1918 года. Брест–Литовские переговоры были трудны, в том числе и из–за внутренне–партийной борьбы. Но Ленин твердо знал, что надо выждать: революция в Германии неизбежна. Он думал, что она произойдет через 2–3 месяца. Ошибся – она произошла через 8 месяцев». Ошибся не только вождь, ошибается и д-р Дудаков, повторяя вколоченный в сознание советских людей тезис коммунистической пропаганды: ноябрьская революция в Германии, которую мудро предвидел Ильич, повлекла за собой поражение Германии и освобождение Росии от условий похабного Брестского мира. На самом деле, конечно, именно военное поражение Германии, очевидное для Верховного командования Рейхсвера еще в сентябре, вызвало революцию. При этом Ленин ошибся и в самом для себя главном – Ноябрьская революция в Германии принесла победу не коммунистамспартаковцам, как предполагал Ленин, а ненавистным ему социал-демократам... Хотя, конечно, в результате Ленину все равно повезло – Брестский мир оказался краткосрочным, и легенда о гениальности и дальновидении вождя обогатилась новым эпизодом. В русле этой же легенды, д-р Дудаков пишет далее: «Ленин менялся вместе с изменяющейся обстановкой. Тяжелейший экономический кризис, особенно в сельском хозяйстве и, как следствие этого, Кронштадский мятеж и крестьянские восстания, заставили его перейти к НЭПу. Отсюда он выдвинул идею 4 сознательного соединения противоположностей, таким образом, чтобы получилась «симфония, а не какофония». Искомым соединением для Ленина послужил, в частности, «принцип демократического централизма». С одной стороны – в борьбе с централистскими идеями, позднее осуществленными Сталиным, и с другой стороны – с тенденцией демократического самоуправления (например, «рабочая оппозиция»), Ленин пытался найти и удержать среднюю, синтетическую позицию – централизация при контроле снизу». Интересно, откуда, по мнению автора, возник экономический кризис – не из-за насильственного ли введения дальновидным Лениным коммунистической доктрины производства и распределения в 1918 году? А «демократический централизм» образца Х съезда, запретивший фракции в правящей партии и, тем самым, открывший дорогу сталинским чисткам и расстрелам – это, повидимому, образец государственной мудрости? Да и «контроль снизу» - не была ли это попросту идея создания резерва новых преданных функционеров, доставшихся, однако, не Ленину, как замышлялось, а Сталину? Однако д-ру Дудакову не до этих вопросов – он торопится обосновать дальновидность своего героя: «В статье 1922 года «О значении воинствующего материализма» Ленин набросал программу деятельности философов–марксистов, как союз с некоммунистами, с учеными естествоиспытателями и т.п. Отсюда один шаг в сторону конвергенции с Западным капиталистическим миром. К этому времени (1922 год) и Ленин и Троцкий отказались от экспорта революции». При этом отказались настолько, что председатель Коминтерна Зиновьев при поддержке Троцкого (Ленин был уже не у дел) смог добиться выделения миллионов золотых рублей и посылки в Германию Радека, Пятакова, Уншлихта и других для помощи и руководства революцией в октябре 1923 года. Увы, пришедшие к власти «красные» правительства в Саксонии и Тюрингии были разогнаны, а коммунистическое восстание в Гамбурге провалилось. (Провалился и гитлеровский «пивной путч» в начале ноябре 1923 года - еще одно странное совпадение по времени.) Конвергенции по модели Ленина и Троцкого не получилось. Но автор, тем не менее, продолжает: «Обратные утверждения опровергаются фактами». И, наконец, восхищение современников личностью и гением Ленина. Здесь д-р Дудаков обращается к показаниям людей творческих, главным образом – поэтов, писавших о Ленине еще до его официального обожествления. Николай Клюев, например, писал: «Ленин – птичья октябрьская тяга, / Щедрость гумен, янтарность плодов...» Или Игорь Северянин: «Его бесспорная заслуга / Есть окончание войны. / Его приветствовать, как друга / Людей, вы искренне должны...» А вот ставшие хрестоматийными строки Пастернака: «...Он управлял теченьем мыслей / И только потому – страной.» и Есенина: «Застенчивый, простой и милый, / Он вроде сфинкса предо мной...». Правда, Блок о Ленине не написал, за что и удостоился порицания как от А.В. Луначарского: «Блок проходит мимо Ленина. Он не слышит «музыки» в речах Ленина», так и от автора: «Поэт его не видит. И интересно, что мог увидеть Блок? Разграбление и разорение домашнего очага – Шахматово. Сожженную библиотеку». Ну, да в 5 поэтической семье не без урода. Зато Маяковский написал целую поэму, которую так и назвал - «Владимир Ильич Ленин». Прозаики, будучи менее эмоциональными, писали о Ленине далеко не так восторженно, а некоторые – как ни странно - даже и с осуждением. Из цитированных д-ром Дудаковым, ни Герберт Уэллс в «России во мгле», ни Эренбург в «Хулио Хуренито», ни Бунин, ни Куприн, ни даже Горький – человек, близкий к Ленину – не переходили грани трезвой оценки его личности. Пришлось исправлять впечатление от цитат соответствующими комментариями. Например, Куприн, вспоминая свою встречу с Лениным, пишет: «В сущности, – подумал я, – этот человек, такой простой, вежливый и здоровый, гораздо страшнее Нерона, Тиверия, Иоанна Грозного. Те, при всем своем душевном уродстве, были все–таки людьми, доступными капризам дня и колебаниям характера. Этот же – нечто вроде камня, вроде утеса, который оторвался от горного кряжа и стремительно катится вниз, уничтожая все на своём пути». А д-р Дудаков комментирует: «Мне лично воспоминания Куприна кажутся даже слабыми с точки зрения писательского мастерства. Мастерство отказывает ему, потому, что Александр Иванович не откровенен: Ленин понравился Куприну. Но он поборол в себе это чувство, потому что рядом были расстрельные списки, цензура, голод, война, разруха». Вот так – поборол в себе писатель симпатию к Ленину и, конечно же, его мастерство тут же ослабело. Впрочем, один эмоциональный прозаик все же нашелся. Это Леонид Андреев, статью которого «Veni creator» («Гряди, Создатель»), написанную в сентябре 1917 года, автор приводит полностью. Правда, и Андреев вряд ли симпатизирует Ленину, но он безоговорочно преклоняется перед Грядущим: «Ты почти, Бог, Ленин. Что тебе все земное и человеческое? (...) Смотри, как низко стелется перед тобою вся народная нива! Ни один колос не стоит прямо, все согнулись и кланяются, как Иосифу. Смотри, как по мере приближения твоего затихают проклятия, ложь и судебная клевета, пятнавшее твое чистейшее имя. Благоговеет сын персти, и в благоговейном молчании встречает тебя и твои пулеметы, великий завоеватель! Ты победил русский народ. Единый – ты встал над миллионами. (...) Вот ты уже, как черная туча, простираешься за горизонт и закрываешь все небо: черно на земле, тьма в жилищах, безмолвие, как на кладбище. Уже нет человеческих черт в твоем лице: как хаос, клубится твой дикий образ, что–то указует позади дико откинутая черная рука. Или ты не один? Или ты только предтеча? (...) Гряди же, победитель! Гряди спокойно». Написано сильно. Отсюда уже прямой путь к основной концепции автора: Ленин был воспринят русским народом как Мессия. Причем не только по обстоятельствам появления («Появление Мессии всегда связано с катаклизмом»), но и благодаря своим личным качествам (гениальность, дальновидность – словом, смотри выше), а также – это и есть know-how д-ра Дудакова – по обстоятельствам рождения и семейной биографии. Не верится? Ну, как же: «Мать – Мария Александровна – великомученица. Обратить внимание на имя – Мирьям, Мария. 6 «Номинальный» отец –учитель, сеятель «доброго вечного». Истинный БогСаваоф – Карл Маркс... (...) Брат – Александр, казненный по спорному юридическому казусу – напоминает кузена Иисуса – Иоанна Предтечу. Жена Мессии – Надежда. Жизнь более духовная, чем плотская: отсутствие детей; сотрудница, преданный друг. Бездетность – вся страна становится детьми и внуками Ленина. Предательство – Каплан. В прошлом – Зиновьев и Каменев; в будущем – Сталин, обокравший «истинную ленинскую идею» о добре». Русский народ, по мнению д-ра Дудакова, именно так это и понимал: «Семья: отец – Иосиф плотник, труженик и т.д., мать–страстотерпица (аналог Мирьям), Богоматерь, старший брат Александр, взошедший на эшафот за идею – Иоанн Предтеча, сестры и брат младший, круг учеников – апостолов новой религии – все это вызывало в сознании русского мужика (и не только его), еще не забытую церковь ». И, как обычно у автора, доказательство предыдущего утверждения следует незамедлительно: «Так я думаю, (выделено рецензентом) и потому популярность Владимира Ленина была так велика». Трудно сказать, что знали об истории семьи Ленина крестьяне в российской глубинке, но легенды, несомненно, ходили – как о любом царе-батюшке, который своих детушек не даст в обиду. Однако, здравый смысл не отказывал русскому мужику даже в легенде. Вот сказка о Ленине, записанная в 1925 году во Владимирской губернии: « Был у Ленина товарищ-друг что ни на есть первейший – разверстки комиссар. И вот сказали Ленину, что друг-то его этот обижает мужиков да живет несправедливо, добро народное не бережет. Призвал его Ленин и говорит: - Друг ты мой, верно ли это? Тот молчит, голову опустил. А Ленин ему: - Мужика теснить ты права не имеешь. Потому мужик – большая сила в государстве, от него и хлеб идет. Значит, как друга своего я наказать тебя должен примерно. Поцеловал тут Ленин друга-то, попрощался с ним, отвернулся и велел расстрелять его. Вот он, Ленин-то, какой... Справедливость любил.» (из книги «Ленин в русской сказке и восточной легенде», изд-во «Молодая гвардия», 1930; см. http://www.rajaka.net/archives/002338.htm). Конечно, христианский Мессия тоже нес не мир, но меч, но все же не расстреливал апостолов по жалобам трудящихся... А подлинное отношение к Ленину народная память через десятилетия сохранила в анекдоте: «...глаза добрыедобрые... А ведь мог бы и рубануть!» 7 В концепции «Ленин как Мессия» (кстати, д-р Дудаков не объясняет, почему он использует твердый знак – Ленинъ – в заголовке книги) есть еще одно весьма уязвимое звено, и автор это прекрасно понимает. Дело в том, что недостаточно заявить, что Мария Александровна – это Мирьям. Мессия должен происходить из рода Давидова: «В иудейском понимании – «помазанник Божий», «идеальный правитель», «потомок царя Давида, который будет послан Богом для избавления народа Израиля»». Проследить родословную своего героя столь далеко автор, разумеется, не берется, но, в качестве паллиатива, постоянно указывает на еврейские корни Ленина. Неважно, что сам Ленин неоднократно относил себя к великороссам. Неважно также, что ни по галахическим канонам, ни по израильскому закону о возвращении, ни даже по гитлеровским нюрнбергским законам Владимир Ильич Ульянов не считался бы евреем. В Третьем рейхе, скажем, он был бы «мишлингом» второй категории (один дед-еврей), которых даже Ванзейская конференция не отважилась объявить безусловными кандидатами на уничтожение. Но – если чего-то очень хочется, но нельзя, значит – можно. И д-р Дудаков, не говоря прямо, что Ленин – еврей, начинает создавать впечатление о причастности Ленина еврейству. Так, например, процитировав статью Троцкого о Ленине, написанную в 1924 году, автор задается вопросом: «Интересно, знал ли Троцкий о наличии еврейских корней у Вождя? Тогда политически понятно подчеркиванье мужицкой сущности Ленина, а, следовательно, русского характера течения революции». Иными словами, еврей Троцкий, подчеркивая русский характер революции, прикрывал другого еврея, Ленина... Или, говоря о статьях Радека, автор специально отмечает: «...концовка эссе о Ленине примечательна и носит в себе элемент Библии: Ленин сравнивается с Моисеем, случайно ли? (...) Как бы то ни было, Радек нас вводит в библейскую символику, которая интересна приложением жизни Ленина к ветхозаветным и новозаветным персонажам». (Остроумец Радек сравнивал с Моисеем и Сталина – «один вывел евреев из Египта, а другой – из Политбюро», но Сталин на еврея никак не тянет, и этот эпизод историк решил не замечать.) И, конечно: «Уже не странно, что в этом грехе замешан и Михаил Кольцов, вообще заземляющий вождя в еврейское гетто. Статья Михаила Кольцова о Ленине интересна тем, что урожденный Фридлянд прибегает к еврейскому сюжету. Желание продлить жизнь Ленина вызывает у него ассоциацию с еврейским местечком, где заболевшего цадика пытаются спасти «прихожане», даруя ему часть своей жизни для продления жизни святого. Понятно, что Ленин мог бы иметь Муфусаилов век и могучее здоровье, если бы...» Если бы что – если бы Ленин открыто признал себя евреем? Надо было бы, а то ведь пришлось вводить в заблуждение весь мир. Судите сами – Уэллс пишет: «У Ленина, любимого вождя всего живого и сильного в сегодняшней России, татарский тип лица, и он, безусловно, не еврей», а д-р Дудаков комментирует: «Если бы писатель знал правду, что б он написал тогда?» Еврей Ленин, естественно, обнаружил свои привязанности в беседе с филосемитом Горьким, произнеся знаменитую фразу: «Русский умник почти всегда еврей или человек с примесью еврейской крови». (В первой публикации 8 посмертного очерка Горького о Ленине эта фраза была, но в последующих изданиях исчезла. Горького очень огорчило резко отрицательное отношение эмиграции к очерку: «Особенно противны дегенераты Алданов и Айхенвальд. Жалко, что оба – евреи».) И д-р Дудаков подводит итог теме «Ленин – еврей» следующим образом: «Что же касается наличия еврейской крови у Ульянова– Ленина, то это не должно огорчать или радовать – это данность. (...) Что думал сам вождь о своих корнях, он косвенно сказал Максиму Горькому». И, в развитие темы: «Этого–то не могут простить Ленину». Итак, по д-ру Дудакову, с еврейской точки зрения Ленин имел право претендовать на роль Мессии русского народа, поскольку он имел «наличие еврейской крови», а с русской точки зрения его лидерство было оправдано тем, что он «умник» - благодаря все той же еврейской крови. Осознав этот вывод, хочется вознести хвалу Господу за незначительный – пока - тираж книги д-ра Дудакова, поскольку больший подарок российским антисемитам, чем подобные рассуждения доктора Иерусалимского университета, просто трудно себе представить. Ведь, действительно, выходит, прав был товарищ лектор – жиды в России совсем обнаглели в революцию. Этим умникам мало было просто нас закабалить, они еще и Мессию своего нам, оказывается, подсунули, и сами же это теперь признают в своих Иерусалимах! Вряд ли д-р Дудаков рассчитывал на подобный эффект, но что получилось – то получилось. Думается, здесь сыграла роль основная профессия историка Дудакова – исследования филосемитизма и антисемитизма в России. В них он много занимался генеалогией деятелей русской истории и литературы, подчас обнаруживая удивительные еврейские корни. И в этой книге автор не забыл подчеркнуть, что настоящая фамилия одного из первых российских социалдемократов Б. Горева – Гольдман, Радека – Собельсон, Михаила Кольцова – Фридлянд, большевика Лядова – Мандельштам, и даже дедушкой великого князя Александра Михайловича был, как выясняется, немецкий еврей Габер! Такое «еврееискательство», с одной стороны, на руку антисемитам (поскольку списки виноватых во всех бедах можно резко увеличить), а с другой – тем, кто проповедует превосходство евреев во всех, что ни на есть областях жизни человечества (по типу «Россия – родина слонов»). Например, исследователю, доказывающему, что «русский язык, как и все другие славянские, - это не что иное как диалект древнееврейского языка иврит», анализируя фразу «утро красит нежным цветом стены древнего кремля». Этот еврееискатель называет Савелия Дудакова «современным великим историком и литературоведом» за данные о том, что отцом М.Ю. Лермонтова якобы был французский еврей Ансельм Леви (Levis), личный врач бабки поэта Арсеньевой (см. http://ukamina.com/books/utrokrasit.html). Кроме того, из-за общей запутанности книги д-ра Дудакова, читать ее трудно. Основной текст книги состоит из примерно ста страниц; у рецензента, увы, не хватило терпения составить список всех исторических персонажей, которые упоминаются в книге – многие с цитатами или краткими биографическими сведениями. Но на страницах с одиннадцатой по пятидесятую их перечислено 9 (только первое упоминание) сорок семь: одноклассник Володи Ленина А.Н. Наумов, последний министр земледелия царской России; директор Симбирской гимназии Ф. Керенский - отец А.Ф. Керенского; еще один одноклассник, поэт А.А. Коринфский; бывший единомышленик Ленина в эмиграции Валентинов (Вольский); Л.Д. Троцкий; поэт Н.А. Клюев; писатель-эмигрант М. Арцыбашев; поэт И. Северянин; поэт Б. Пастернак; поэт С. Есенин; поэт А. Блок; немецкий писатель Бертольд Ауэрбах; старый большевик Н. Осинский; Б. Горев, автор книги «От Мора до Ленина»; политик Карл Радек; журналист Михаил Кольцов; профессор Ольденбург, соученик Александра Ульянова; Князев, юрист, товарищ прокурора на процессе А. Ульянова; Матвей Леонтьевич Песковский, дальний родственник семьи Ульяновых; юрист А.Ф. Кони; Н.А. Неклюдов, прокурор на процессе А. Ульянова; профессор права Н.С. Таганцев; А.Ю. Кадьян, знакомая В.И. Ленина; профессор А.А. Кадьян, лечивший Ленина в 1895 году; хирург С.М. Руднев, отказавшийся лечить раненого Ленина в 1918 году; братья Пилсудские, Бронислав и Юзеф; А.И. Хардин, юрист-работодатель молодого Ленина и шахматист; А.А. Богданов (Малиновский); Дмитрий Ульянов, брат; Макс Гофман, глава германской делегации на Брестских переговорах; Эмануил Ласкер, чемпион мира по шахматам; В.Н. и М.Н. Платовы, шахматные этюдисты; поэт Николай Глазков; Герберт Уэллс, английский писатель; В. Маяковский; П.Н. Лепешинский, старый большевик; И.И. Бродский, художник-портретист; А.В. Луначарский; В.Л. Герсон, секретарь Дзержинского; Б.Д. Григорьев, художник; Аркадий Рылов, художник; Юрий Анненков, художник; М.Н. Лядов, большевик; Федор Шаляпин; академик Д.С. Лихачев; В. Карпинский, старый большевик; Натан Альтман, скульптор и живописец – все, больше не могу, а ведь это только половина! Теперь представьте себе, что упоминания о всех этих людях вкраплены в сплошной текст как изюминки в булку (разбивки на главки нет и в помине), и мало связаны логикой изложения – станет рядовой читатель их выковыривать? (Рецензенту, разумеется, деваться некуда...) Конечно, нет – а жаль, многие факты, приведенные в книге, в самом деле очень интересны, о чем можно судить хотя бы по приведенному списку. В самом деле, д-р Дудаков собрал малоизвестные данные о процессе брата Ленина, Александра; об отношении Ленина к шахматным этюдам (и о судьбе авторов этих этюдов); о жизненном пути В.И. Ипатьева; о том, как различные правительства подкупали агентов влияния во время Великой войны – и это только то, что вспоминается немедленно. Каждый из этих эпизодов, должным образом развернутый, привязанный к определенному месту в тексте и выделенный в отдельную подтему был бы интересен даже сам по себе. Но, увы – автор предпочел смешать все в единый поток. Облегчить чтение могла бы внимательная работа редактора, но, к сожалению, ее не заметно. Скажем, фраза: «Последней атаке на Парвуса, давшей толчок антисемитской волне, послужил нечитабельный роман Александра Солженицына» невольно вызывает в памяти вопрос профессора Преображенского: «Кто на ком стоял?». (Кстати, по «нечитабельности» д-р Дудаков, пожалуй, не уступит упомянутому роману А. Солженицына...) Еще: автор рассказывает о выставке, на 10 которой была представлена картина И.И. Бродского «В.И. Ленин на фоне Смольного», однако о ней говорится так: «Во дворе Кремля, на фоне церкви...». Автор активно использует примечания, – их в книге 178 – но и здесь редакторские недоработки сказываются, производя подчас ошеломляющий эффект. Например, к мрачному пророчеству Куприна о будущем России: «...И вчерашний раб, упившийся и покрытый кровью, будет плясать на этих развалинах при зареве горящих зданий с куском человеческого мяса в руках..» дается следующее примечание: «...Анатолий Мариенгоф в воспоминаниях с удивлением и восторгом дважды говорит о том, что Ленин собственноручно накачивал примус, подогревая себя обед...» Здесь уместно заметить, что редактор Петербургского издательства, первоначально отвергшего рукопись д-ра Дудакова, также обращал внимание на запутанность книги. В предисловии ко второму изданию Арон Черняк, кандидат исторических наук, доктор филологических наук, профессор, действительный член Международной Академии информатизации (что бы это ни значило) цитирует письмо редактора автору: «С одной стороны – проделана гигантская работа, собран огромный материал... С другой стороны, и в этом вся проблема – Вы, как мне кажется, не справились с этим объемом, не сумели систематизировать материал». А. Черняк решительно отвергает эти попытки ограничить свободное течение авторской мысли: «Редакция видимо забыла, что она имеет дело не со школьным сочинением, и даже не с диссертацией, в которых те или иные нормативные каноны приходится как–то соблюдать. Перед нами нечто иное – научное исследование высоко квалифицированного опытного автора, который имеет собственное право выбора структуры и формы своего изложения». Совершенно справедливое замечание. Однако, и читатель имеет собственное право выбора – читать или не читать книгу - и его решение, пожалуй, будет не в пользу высоко квалифицированного опытного автора. Впрочем, по причинам, изложенным выше, может быть, оно и к лучшему. Тем не менее, следует полагать, что книга Савелия Дудакова не пройдет незамеченной в самых противоположных кругах и копий вокруг нее будет сломано немало, включая копья, направленные против настоящей рецензии. И тогда снова станут актуальными слова казацкой песни 1918 года, приведенные в первом издании «Тихого Дона»: «Ленин, Троцкий, Дудаков нас стравили дураков!» (см. напр., http://feb-web.ru/feb/sholokh/critics/ermol/erm-001-.htm). Герой песни, хорунжий Павел Дудаков, организатор антисоветского восстания казаков Хоперского округа, вряд ли имеет отношение к д-ру Дудакову, но кто знает – вдруг и у него удастся раскопать еврейские корни? Григорий Никифорович, г. Сент-Луис, Миссури, США 11 P.S. Да, кстати – чуть не забыл. Автор книги явно придает большое значение не только своим научным титулам, но и титулам автора предисловия и даже своих читателей, поскольку, по его мнению, они – титулы – свидетельствуют о читательской квалификации. «Их регалии я дал, чтобы указать, что это не просто читатели, а Читатели с большой буквы. Нa мякине их не проведешь» пишет он в письме, приведенном в Приложении. Что же, придется и рецензенту снабдить свою подпись столь важными для автора регалиями. Григорий Никифорович, кандидат физико-математических наук, доктор биологических наук 12 М.Д.Голубовский По поводу книги историка С.Ю. Дудакова «Ленин как мессия». Иерусалим. 2007г (личное письмо) 9 января 2008 (среда - не Воскресенье и не Кровавое) Дорогой Савелий, дорогой Сава -оф ! Поздравляю тебя с грядущим праздником Обрезания Господня, в честь, иудейского диссидента из Назарета, взявшего на себя грехи наши тяжкие. Здоровья и всех благ в Новом 2008 году! Поздравляю и с выходом очередной книги «Ленин как Мессия»... Я перечитал ее, хотя хорошо помнил текст присланной тобой ранее рукописи. Но все же уже изданная книга имеет для книжников, - но не фарисеев!- особое очарование. Рукопись – это только беременность, а книга - уже появление младенца на свет. Вот книги-то и не сгорают, хоть одна, но уцелеет. В твоей импрессионистской прогулке по Ленину и окрест него, как всегда отчетливо проступают присущие тебе особенности стиля: - любовь к забытым или неведомым парадоксальным деталям (однокашник Ленина Наумов, автор термина «ленинизм» Мандельберг, поразительные утопии В.И Танеева и проч.) ; - странные сближения (по Пушкину) и сопоставления - с историей Ирландии; - фонтанирующая любовь к поэзии и искусная подборка ранней ленинской поэзоапологетики; - шахматные отступления и реминисценции, которые всегда мне интересны. И вот в такой вольной и свободной аранжировке получается увлекательный Клиовинегрет, приправленный острыми замечаниями автора в скобках или без оных. 13 Отрывок из доклада «Ленин как мессия» - новый для меня текст. Есть в генетике понятие -“генофонд”. Так вот, текст доклада приоткрывает обширный исторический и историософский генофонд, на котором строится твой мессиоленинский концепт. Для меня было неожиданным и интересным узнать и о феерической личности и биографии врача и шахматиста Федора Богатырчука. Забавно, что его мемуарная книга издана здесь, в Сан-Франциско. Я нашел даже адрес этого книжного изд-ва, там аннотируется много книг, но лишь эта одна распродана! Все же, постараюсь отыскать. А где ты ее сыскал? . «Жизнь полна удивительных совпадений», - пишешь ты, цитируя мемуары великого химика Владимира Николаевича Ипатьева, который во время войны 19141918 гг возглавил Химический комитет в звании генерал-лейтенанта. Вот ответное мини-совпадение с моей стороны. Ученым секретарем этого Химического комитета был А.А. Любищев! После окончания СПб ун-та с осени 1915 г до весны 1918 г он работал сначала в комиссии по заготовке взрывчатых веществ, а затем секретарем Химического комитета, как раз под началом В.Н. Ипатьева. Об этом Любищев оставил воспоминания, сокращенный текст которых под названием «О русских химиках и мемуарах Ллойд-Джорджа» я впервые частично опубликовал в журнале «Химия и жизнь» 8/1982 г, то есть 25 лет тому назад. И еще одно мини-совпадение. В 2001 г. вышла книга: «Российская научная эмиграция. Двадцать портретов». Москва, УРСС,368 с. Отобраны и опубликованы биографии 20-и самых выдающихся ученых-эмигрантов. Конечно, среди них есть интересная биография ВН Ипатьева (автор историк- химик В.И. Кузнецов). И в этой же книге – текст моей биографии Феодосия Добжанского, известного эволюциониста и генетика. Совпадение... Конечно, судьба Ипатьева контрастна и трагична. Старший сын погиб в войне, средний сын отвернулся от отца, а младший - предал... 60-летие Ипатьева в 1927 г было отмечено всеми газетами СССР, памятуя слова Ленина - «глава нашей химической промышленности». Но вот прошло всего 9 лет. И Кузнецов цитирует 14 другой документ: протоколы общего собрания Академии наук СССР от 29 декабря 1936 г, посвященного якобы химии, а на деле - исключению из Академии двух корифеев химиков-эмигрантов Ипатьева и Чичибабина. На собрании «было единодушно принято предложение послать приветствие товарищу Сталину», где сказано, что «советские ученые счастливы работать и творить в нашей свободной стране под мудрым руководством великого вождя и Учителя». Кузнецов цитирует проект постановления, который зачитал академик Ферсман: «.. Ипатьев грубо нарушает основной долг гражданина Союза ССР - трудиться на благо своей родины. Считая поведение Ипатьева явно несовместимым с достоинством советского гражданина ...лишить ВН Ипатьева звания действительного члена Академии наук СССР». Тут гримаса истории: будучи едины в рабском единодушии и страхе, члены академии употребляют слово «достоинство». Употребляли еще честь и совесть, отданные в индульгенцию партии, ибо «Партия-ум, честь и совесть нашей эпохи». Этот тезис освобождал от личностного выражения чести и совести каждого партайгеноссе и «советского человека». После Ферсмана выступил сын Ипатьева, Владимир, который, согласно протоколу «от своего имени и от имени своей сестры выразил возмущение поступком своего отца... недостойным званием действительного члена Академии наук СССР и несовместимым с достоинством советского гражданина». 53 голоса было подано за исключение Ипатьева и Чичибабина при 6-и воздержавшихся (все же!). Обоих химиков лишили потом и советского гражданства. А ведь ранее другой сын Ипатьева, Николай, встретив отца в Париже, не подал ему руки... Трагические парадоксы сломанных судеб.. Ты, конечно, прав, что надо ответить на простой вопрос, каким образом лысый и картавый оратор с татарским разрезом глаз, приехав в Россию в апреле 1917 г, получил сходу в народе популярность, толпа за броневичком росла, как ком. Все, кажется, согласны, что Ленин по интеллекту и готовности действовать превосходил окружающих его деятелей и полит-фигурантов. Но этого мало. Татьяна в грезах ждала, ждала своего Онегина - “это он!». И Россия, по твоей 15 мысли и обоснованиям, ждала и жаждала вождя - Мессию. И вот Ильич толкает спич: «Он управлял теченьем мыслей/И только потому страной». Пастернак прав.. Да, но как удавалось управлять течением мыслей, и каковы они были? В твоем тезаурусе цитат, которые ты даешь для размышления читателю, две мне кажутся особенно ясными и убедительными. 1. Это, конечно, мнение Ипатьева (с 101), что для миллионов обессиленных войной крестьян, солдат и рабочих «лозунги Ленина... были так просты и понятны для них, что, не задумываясь, они готовы были принять Ленина своим вождем, безусловно выполняя его приказания. Ленин обещал безвозмездно дать крестьянам землю помещиков, рабочим - все, что раньше принадлежало господам буржуям, а стране немедленный мир... Народ был загипнотизирован (курсив мойМГ) подобными обещаниями, и наивный пролетариат готов был верить каким угодно мечтам, не будучи в состоянии подвергнуть их критическому анализу». То есть, взять все и поделить, как затем просто пояснял всенародный Шариков... 2. Второе мнение, никому кроме тебя, неизвестного врача Мандельберга, делегата 11 съезда РСДРП, члена второй Госдумы от меньшевиков (с. 79). Причиной раскола на две фракции («беки» и « меки») он назвал « специфическое ленинское упрощенное отношение и понимание задач ... Чем сложнее задачи ставила все стремительнее развивающая революция, тем понятно, вс` более и более ошибочные ответы должен быть давать всё упрощающий ленинизм” (я выделил). Мне эти мнения кажутся самыми глубинными. Этот упрощающий ленинизм доминировал во всей трагической советской истории, вплоть до планов реформ Явлинского –«500 дней». Так и Лысенко пришел к власти, гипнотизируя власти упрощением и быстрым решением . А у Вавилова и генетиков все было сложно и долго... Вспоминаю, как у Платонова в повести об уездном советском городе Градове уездный бюрократ записывает задание на неделю вроде следующего: «составить 20-летний план развития города - осталось три дня!». Я планов наших люблю « гро-мудье»... 16 Твой яркий, парадоксальный и встреченный молчаливым ропотом доклад «Ленин как Мессия» кончается шахматной аналогией в ответ на прямой вопрос: « А как Вы относитесь к Владимиру Ильичу Ленину?». Твой ответ таков, что в позициях «динамического равновесия» в шахматах прибегают к 10-бальной системе. И твоя оценка: «Семь против трех - в пользу Ильича». Ну что ж, продолжим шахматную аналогию, как говорится, тебе и пешки в руки. Ведь речь-то, по сути, идет, не о том, каков из себя шахматист (включая, отношение к деткам и котяткам, любовь к шахматным задачкам и всей страны электрификацию). Важным мне кажется совсем другое. А именно: вот в данной исторической партии, правильно ли маэстро выбрал план, предвидел ли он «сопротивление материала», развитие событий или был загипнотизирован своими мечтами и иллюзией все решить быстро и решительно, неподготовленной атакой по всему полю, ввязаться в бой, - а там видно будет? И ученики его впали в гипноз. Вот главный, вопрос. И здесь ответ неутешителен. Ну, хорошо, любой политик, особенно в президентской гонке в США, прибегает, как товарищ Ленин, к упрощению и к простым спинномозговым лозунгам, которые быстро отбрасывает, придя к власти, а народ столь же быстро забывает. Но ведь в интимном разговоре с Уэллсом в 1920 г, который ты комментируешь, Ленин действительно допытывался у Уэллса, а почему это в Англии не делают революцию и когда же все-таки сделают? И это факт, что Ильич твердо верил в эту скорую мировую революцию и направлял свои титанические усилия и немалые средства на работу Интернационала и подготовку к мировой революции. Чтобы землю в Гренаде крестьянам отдать, мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем. «Отряд не заметил потери бойца»- а бойцов оказались миллионы. Буржуи уцелели, а в пожаре, который развел кремлевский мечтатель, взяв власть, сгорели миллионы своих граждан, и все развалилось. В пандан к этому. В тексте доклада ты вынужденно кратко цитируешь Бердяева, его оценку личности и идей Ленина (в размышлениях «Истоки и смысл русского 17 коммунизма»). Да, у Бердяева многое перекликается с твоим концептом. Включая чаяния Мессии в России. Много позитивного отмечает Бердяев и в личности, и действиях Ленина, который «совершает заклинания над бездной», остановил хаотический распад России, хотя и деспотическим, тираническим путем. « В этом есть черты сходства с Петром». И ты с этим, кажется, полностью согласен. Но вот я приведу другое извлечение из Бердяева, которое вполне уместно в рамках твоей шахматной аналогии и представляется мне самым существенным:. Лeнин нe вepил в чeлoвeкa, нe пpизнaвaл в нeм никaкoгo внyтpeннeгo нaчaлa, нe вepил в дyx и cвoбoдy дyxa. Ho oн бecкoнeчнo вepил в oбщecтвeннyю мyштpoвкy чeлoвeкa, вepил, чтo пpинyдитeльнaя oбщecтвeннaя opгaнизaция мoжeт coздaть кaкoгo yгoднo нoвoгo чeлoвeкa, coвepшeннoгo coциaльнoгo чeлoвeкa, нe нyждaющeгocя бoльшe в насилии. Taк и Mapкc вepил, чтo нoвый чeлoвeк фaбpикyeтcя нa фaбpикax. B этoм был yтoпизм Лeнинa, нo yтoпизм peaлизyeмый и peaлизoвaнный. Oднoгo oн нe пpeдвидел. Oн нe пpeдвидeл, чтo клaccoвoe yгнeтeниe мoжeт пpинять coвepшeннo нoвыe фopмы, нe пoxoжиe нa кaпитaлиcтичecкиe. Диктaтypa пpoлeтapиaтa, ycилив гocyдapcтвeннyю влacть, paзвивaeт кoлoccaльнyю бюpoкpaтию, oxвaтывaющyю, кaк пayтинa, вcю cтpaнy и вcё ceбe пoдчиняющyю. Этa нoвaя coвeтcкaя бюpoкpaтия, бoлee cильнaя, чeм бюpокpaтия цapcкaя, ecть нoвый пpивилeгиpoвaнный клacc, кoтopый мoжeт жecтoкo экcплyaтиpoвaть нapoдныe мaccы. Этo и происходит. ..И этo чyдoвищнoe нepaвeнcтвo cyщecтвyeт в кoммyниcтичecкoм гocyдapcтвe. Coвeтcкaя Poccия ecть cтpaнa гoсyдapcтвeннoгo кaпитaлизмa, кoтopый мoжeт экcплyaтиpoвaть нe мeнee чacтнoгo кaлитaлизмa. Пepexoднoй пepиoд мoжeт зaтянyтьcя дo бecкoнeчности. Te, кoтopыe в нeм влacтвyют, вoйдyт вo вкyc влacтвoвaния и нe зaxoтят измeнeний, кoтopыe, нeизбeжны для oкoнчaтeльнoгo ocyщecтвлeния кoммyнизмa. Boля к влacти cтaнeт caмoдaвлeющeй и зa нee бyдyт бopoтьcя, кaк зa цeль, a нe кaк зa средство. Bce этo былo внe кpyгoзopa Лeнинa. Tyт oн ocoбeннo yтoпичeн, oчeнь нaивeн. Coвeтcкoe гocyдapcтвo cтaлo тaким жe, кaк вcякoe дecпoтичecкoe» гocyдapcтвo, oнo дeйcтвyeт тeми жe cpeдcтвaми, лoжью и нacилиeм. Этo, пpeждe вceгo,- гocyдapcтвo военно-полицейское». 18 Сколько же весят эти утопические проекты и просчеты Ленина и этот неизбежный проигрыш партии в рамках твоей десятибалльной системы?... 10 января /2008. Продолжу с утра немного. Очень интересен твой анализ, как историка, вопроса об обстоятельствах приезда Ленина в Россию через Германию и о «немецких деньгах». Интересен заметками о войне, сопоставлениями с тайной дипломатией других стран, и « странными сближениями», включая геополитику и историю ирландской революции. Думаю, сей фрагмент имеет самостоятельную ценность, и его стоило бы опубликовать в более сдержанной классической манере, если ты этого еще не сделал. Чувствуется, у тебя за кадром есть еще много козырей (палиндром: морда казака за кадром). Ты прав, обычно воюющие стороны тратят миллионы на поддержку пятых колонн. Но здесь уместна житейская аналогия. Обычно и то, что мужья и жены изменяют друг другу. Однако, каждый раз обнаружение этого факта приводит к СКАНДАЛУ. Таким же скандалом были «немецкие деньги» Ленина. Ты нигде не упомянул естественный для военного времени патриотический накал общества. Тезис, который разделяли многие честные люди: права или не права моя страна, но это мое отечество, и я не вправе оставлять его в беде или болезни. Использовать же деньги врага на подрыв отечества – подлость. Подобный довод разбирает Любищев в “Размышлениях о нюренбергском процессе»... Тимофееву-Ресовскому и то многие долго не прощали пребывания (волею судеб) и работы генетиком во время войны в Германии, несмотря на то, что его сын погиб в концлагере... Твои аналогии с Ирландией, заметки о мотивациях и обстоятельствах ирландского восстания и борьбы за независимость - поучительны. Я в октябре 2007 г был три дня в Белфасте, столице Ольстера, где в Квинс-университете работает мой ученик. На верфях Белфаста был, кстати, построен «Титаник». Ирландия поражает глубиной и яркостью зеленого цвета и множеством его оттенков – не случайно этот цвет символ страны (столь же богатую палитру зеленого я видел на холмах около 19 Эдинбурга). Посетил могилу Святого Патрика, видел разрушенные брачными безумствами Генриха VIII, после его ссоры с папой, мощные католические замки в Северной Ирландии вокруг Стрэнгфордского залива. Специально провел целый день в Дублине, гулял окрест Тринити-колледж, застрял в поразительном музее ирландских писателей (4 нобелевских лауреата!). Конечно же, посетил Дублинский почтамт, один из оплотов Апрельского пасхального восстания 1916 г. Там внутри висят стенды с историей мятежа с портретами и биографиями казненных лидеров Патрика Пирса, Джеймса Конноли, Томаса Кларка и др. Поразителен памятник Примирения жертвам Гражданской войны. В оазисе из воды и камня и траурной скульптурой в глубине невольно задумаешься. Сравнительная история Ирландской революции и гражданской войны 1916-1922 г и сходных событий в России - Февраль-Октябрь 1917 г и до 1922, была бы очень поучительной. Наверное, это давно сделано, но нет времени искать. К примеру, поразительны амплитуды жизненной судьбы Имона де Валеры ( «гремучий гибрид», родился в США от «кубо»-испанца и ирландки). От казни в 1916 году его спасло, видимо, рождение в США и формальное американское гражданство. Англия воевала и зависела от поддержки США. А потом де Валеру вызволила из тюрьмы амнистия 1917 года. Его избрали в парламент. Основав партию Шин-фейн («Наш дом»), он послал вместо себя на трудные переговоры о статусе Ирландии, молодого Майкла Коллинза, дав ему картбланш. Через три месяца тяжелых переговоров летом 1921 г. был подписан мирный договор.-26 графств образуют свободную Ирландию (после почти 700-летних чаяний!), 6 графств Сев Ирландии с преимущественно протестантским населением - Ольстер, все пока в составе Британского содружества. Договор был одобрен ирландским парламентом. Но де Валера поднял мятеж, началась гражданская война. А потом он сам в своей 92летней жизни, будучи и премьер-министром, и президентом, шел на не меньшие компромиссы. Сохранял дружественный прогерманский нейтралитет во время войны 1939-45 гг, не разрешая английским судам заходы в порты. В истории действуют люди, и нередко по принципу – ”пол царства за коня!». Такой обмен - норма или парадокс? Конечно, политика - искусство возможного. 20 Недавно нашел занятную параллель, когда конфликты Англия-Ирландия и РоссияЧечня, специально выражены на современном языке (С.Карамаев ,www.ireland.ru). Мне нравится твое одно твое замечание из многих, разбросанных в книге (с.64): «Будущее, слава Богу, скрыто от нас непроницаемой завесой. И это важно!» В одной своей статье по истории генетики я привел в чем-то сходный один их афоризмов Владимира Яковлевича Александрова: «Настоящее мгновенно, будущее - временно, прошлое - вечно». Да, это так, но только благодаря хорошей работе историков. 21
