Болезни экономики, налоговые реформы и финансовые рынки
advertisement
Болезни экономики, налоговые реформы и финансовые рынки Ф. А. Гудков, Зам. руководителя Научно-экспертного совета Палаты налоговых консультантов, юрист, налоговый консультант О «болезнях» нашей экономики Как известно, покупка Центральным Банком экспортной валютной выручки является основным механизмом эмиссии рублей в обращение. Но опасность возникает в том случае, когда экспорт представлен в основном одним видом товаров, а импорт образует жизненно важные для населения позиции. Обрушение мировых цен на продукт экспорта и поднятие (или сохранение на прежнем уровне) цен на предметы импорта неизбежно приведет к экономическим, а впоследствии и к политическим катаклизмам. Одновременно с экспорно-импортным контуром товарооборота существует и контур внутреннего производства-потребления. Но когда начинает наблюдаться перекос в сторону механизмов экспортно-импортной модели товарооборота, вот здесь возникает зона риска. Когда мы говорим о диверсификации экономики, под этим следует понимать: вопервых, восстановление баланса между объемами оборотов по экспортно-импортному и по внутреннему производству-потреблению, а во-вторых, повышение разнообразия в структуре импорта и смещение этой структуры в область высокотехнологичных продуктов с высокой стоимостью вложенного в производство овеществленного труда. К сожалению, наш экспорт в основном представлен либо сырьем, либо продуктом его первичной переработки, доминирующими товарами являются нефть, газ, металл, лес, а соотношение оборотов по экспортно-импортному и по внутреннему производствупотреблению не в пользу последнего. Сложившаяся модель экономики оказалась весьма уязвима к воздействию мирового финансового кризиса. Гипертрофированный экспортно-импортный контур производства-потребления под воздействием мирового финансового кризиса сильно сократился по объемам экспортной выручки, что повлекло за собой необходимость и девальвации рубля и последующее резкое сокращение импорта. Поступления в страну экспортной валютной выручки в первом квартале 2009 г. значительно сократились и в валютном выражении составили 52,6 % по сравнению с соответствующим периодом 2008г. Ввиду этого Центральный Банк принял решение о девальвации рубля. Но с учетом коэффициента девальвации рубля за первую половину 2009 г. примерно 1,3 в экономику может поступить не более 70% от тех средств, которые могли поступать от экспорта до кризиса. Эта цифра должна быть сильно скорректирована в минус с учетом того, что экспортеры вовсе не заинтересованы в том, чтобы продавать сейчас всю валютную выручку. Вместе с тем кризис обнаружил невозможность запуска альтернативных неинфляционных механизмов эмиссии рублевой наличности в экономику. Известно, что в период октябрь-февраль для поддержания ликвидности коммерческих банков им было выдано около 4 трл. рублей. В активах ЦБ появилась дебиторская задолженность в размере около 4 трл. рублей. Вместе с тем, судя по данным баланса ЦБ, объем денежной массы, фактически находящейся в обращении (не считая средств на счетах Правительства, открытых в ЦБ РФ, на которых учитывается стоимость резервного фонда и фонда НБС) практически остался на прежнем (докризисном) уровне. Это означало, что выданные рублевые кредиты (4 трл.) фактически были изъяты Центральным Банком из обращения. Способ тоже известен: банки купили на эти кредиты валюту у самого ЦБ, выступавшего игроком на валютном рынке. Деньги (рублевая масса), выпущенные в обращение Центральным Банком, в реальный сектор в качестве кредитов реальному сектору не поступили. Вопрос о том, каким образом будет восполняться дефицит рублевой ликвидности в стране, и будет ли он вообще восполняться – остается открытым. Если восполнения не произойдет, то теоретически следует ожидать компенсаторной реакции со стороны рынка: либо рынки отреагируют снижением цен, либо произойдет диспропорционалный спад (схлопывание) производств и торговли, поскольку им попросту будет негде взять оборотные деньги. К сожалению, российский рынок не продемонстрировал снижение цен вслед за потерей объемов реализации. Реальные доходы граждан сократились, но мы наблюдаем практически не снижаемый уровень цен на продукты нефтепереработки, на услуги авиа, ж/д и трубопроводного транспорта, коммунального хозяйства, электроэнергии и т.д.. Это можно объяснить только одним – рынок основных производств в стране монополизирован, конкурентная среда отсутствует. Поэтому вполне естественно, что российская экономика отреагировала на воздействие кризиса не снижением цен, а жесточайшим спадом производства и ВВП. Спад ВВП в России оказался одним из самых высоких в мире (- 8.5%). Как «подкачать» экономику деньгами Первичный кредит. Одним из теоретических вариантов компенсации является рублевое кредитование реального сектора за счет средств, которые банки получат у ЦБ. Но наладить такое кредитование оказалось практически невозможно по ряду причин. Во-первых, при либерализованном валютном рынке на фоне девальвации рубля это делать бессмысленно, так как кредиты тут же будут выведены из страны, что мы и наблюдали. Во-вторых, риски инвестирования для банков и цена привлечения денег от Центрального Банка столь велики, что это делает запредельной ставку кредитования и реальный сектор просто не хочет эти кредиты брать, поскольку совершенно не представляет: как будет возвращать номинал, не говоря уже о процентах. А при снижении ставки у банков растет процент невозврата, который и сейчас уже находится на опасновысоком уровне. К тому же наблюдаются проблемы с ликвидной залоговой базой, поскольку провалившиеся цены на рынках ценных бумаг и негативные тенденции в ценообразовании на недвижимость не позволяют этим видам имущества выполнять залоговую задачу. В-третьих, в реальном секторе практически отсутствуют инвестиционные проекты, в которые могли бы быть вложены кредитные ресурсы и которые обеспечили бы доходность, превышающую кредитный процент. После «замерзания» рынка строительных проектов (а это видно по тому, что объем ипотечного кредитования в январе-феврале упал практически в 100 раз, по сравнению с концом 2008 г.), обрушения рынка ценных бумаг и производных инструментов трудно найти другие доходные проекты для вложения взятых кредитов. Брать же кредит для того, чтобы выпускать продукцию на склад и не знать: будет ли она продана и как потом отдавать этот кредит, – бессмысленно. Есть и еще одна проблема: дело в том, что предлагаемый реальному сектору кредитный ресурс – это краткосрочный ресурс, и он не пригоден для инвестиционных (и тем более инновационных) проектов. Он пригоден только для покрытия кассовых разрывов в хорошо налаженном бизнесе, да еще для «раскрутки» быстрых спекулятивных проектов и, быть может, для высокооборотных торговых проектов таких, например, как торговля бензином, продуктами питания, лекарствами и др. ежедневно потребляемыми товарами. С помощью коротких кредитов невозможно «раскрутить» проекты промышленного производства (машиностроения, переработки) и невозможно аккумулировать средства для воспроизводства основных фондов в экономике. Так что первичный кредит Центрального Банка в существующих условиях вряд ли может быть направлен на кредитование реального сектора и на развитие производственных фондов Внешние инвестиции Другой путь решения задачи восполнения дефицита денежной ликвидности в реальном секторе – это иностранные инвестиции. Но при нынешних «кризисных» рисках говорить о долгосрочных инвестициях в производство реального сектора наивно. К тому же «качество» предлагаемых инвестиций вызывает сомнения, поскольку обычно это либо деньги, либо готовые товары. Доля современных технологий, способных создавать конкурентные товары на мировых рынках, крайне мала. Это естественно, ведь иностранный инвестор не будет пилить сук, на котором сам сидит, и вовсе не заинтересован в том, чтобы вооружать реципиента технологиями для самостоятельного изготовления высокотехнологичного конкурентного товара. Как мы знаем, никаких предписаний для иностранных инвесторов о том, на каких рынках он может работать со своими инвестициями, а на каких не может, или о том, куда именно ему позволительно инвестировать, а куда не позволительно, не существует. Ограничений на изъятие инвестиций и репатриацию их, по существу, нет. Более того, корпоративное законодательство допускает прямое изъятие капиталов из обществ с ограниченной ответственностью в виде т. наз. «выхода из общества». Внутренний валютный рынок с радостью обслуживает и «наших, и ваших», безотносительно к тому, какие цели преследует участник валютного рынка. В «тучные годы» Россия превратилась в поле чудес для сбыта иностранного кредитного ресурса, когда ЦБ размещает валютные резервы в ипотечных бумагах иностранных эмитентов под 3% годовых, деньги поступают в иностранные банки, а те их дают в кредит нашим банкирам, только несколько дороже - по цене примерно 10% годовых. Наши банкиры продают эту валюту на либеральном валютном рынке, получают рубли и выдают их в кредит российским заемщикам под 15% (при стабильном курсе зарабатывают прибыль). Эту валюту скупает ЦБ РФ (для поддержания стабильного курса) и круг повторяется. Полагаем, что дальнейшее поощрение привлечения в страну коротких инвестиций, не работающих на развитие производственной базы России, а работающих только на раскручивание цен и извлечение спекулятивной добавленной стоимости, будет большой стратегической ошибкой. Ошибкой будет и поощрение иностранных инвестиций, которые в конечном итоге будут направлены на развитие импортно-экспортного (и прежде всего – сырьевого) товарооборота. Иностранные инвестиции должны преимущественно развивать проекты, ориентированные на развитие внутреннего производства-потребления, а допуск иностранных инвесторов на спекулятивные рынки (т.е. проекты, в которых приращение стоимости на них осуществляется без вложения овеществленного труда), по нашему мнению, должен быть серьезно ограничен. «Вторичные» займы и кредиты Казалось бы, если первичный кредит Центрального Банка не работает, он должен замещаться внутренним банковским кредитом и коммерческим кредитом в виде отсрочки платежа или авансов. Но с механизмами банковского кредитования за счет привлеченных от клиентов средств обнаружились проблемы. Во-первых, в обороте не так уж и много осталось рублевой наличности, чтобы банки наперебой предлагали взять кредитные деньги. Во-вторых, банки, если даже и имеют привлеченные источники в виде средств на счетах клиентов, в первую очередь думают о том, как они будут возвращать Центральному Банку (и по цепочке межбанковского и субординированного кредита другдругу) 4 трл. рублей «антикризисной ликвидности». А также думают о том, как они сами и их основные клиенты будут возвращать иностранным кредиторам около 120 млрд. долларов ежегодно в порядке обслуживания внешнего корпоративного долга, доведенного в «тучные годы» до астрономической суммы в 500 млрд. долларов. В-третьих, условия банковского кредита по процентам не пригодны для реального сектора, так как в условиях спада производства предприятия совершенно не представляют, откуда они возьмут средства для уплаты таких процентов. В-четвертых, как мы уже сказали, предложения носят краткосрочный характер, и возникла проблема ликвидности залогового обеспечения. Ничего не получается и с включением коммерческого кредита в форме предоплаты или отсрочки платежа. Здесь также несколько «тормозов». Прежде всего - это правила налогообложения, предусматривающие, что процентный доход по долговым обязательствам признается полученным независимо от того, когда он получен, а также взимание НДС с авансов. Другая причина –частые нарушения хозяйствующими субъектами договорных обязательств, когда деньги взяли, работу не сделали и деньги не отдают. Или товар взяли, деньги не платят и товар не отдают. Кредитные риски крайне высоки, поскольку коммерческий кредит редко предоставляется под обеспечение. Судебное взыскание таких задолженностей обычно затягивается на годы и может не увенчаться успехом. Классическим инструментом коммерческого кредита в форме отсрочки оплаты является вексель. Но законодателем были созданы такие правила налогообложения, при которых отпадает всякая охота работать с векселями. К тому же вексель несет в себе и гражданско-правовой риск, обусловленный несовершенством института публичной достоверности документарных ценных бумаг. Полагаем, что это недоработки законодателя. Вообще говоря, использование векселей в расчетах (и коммерческого кредита, который они воплощают) совершенно не отвечает интересам власти, поскольку высвобождает живые деньги, что негативно сказывается на состоянии главного спекулятивного рынка страны – валютного. К тому же если прирост ВВП будет обеспечиваться за счет коммерческого кредита (в том числе и закрепленного векселями), то это делает власть заложником ситуации, поскольку потребует в конечном итоге печатания денег и поиска механизмов их эмиссии. В противном случае наступит «кризис» вексельных неплатежей, так как обязательства по векселям нужно оплачивать деньгами. Но неконтролируемая эмиссия денег не входит в планы ЦБ РФ, так как сжатие денежной базы является главным механизмом подавления инфляции. В силу вышесказанного интерес к этим формам кредита слабый. Об антикризисной налоговой политике Нужны ли налоговые льготы во время кризиса? Налоги – это всего лишь часть овеществленного труда, перераспределяемого через государственные финансы. Совершенно очевидно, что увеличение налогов приводит к сокращению рублевой ликвидности в частных финансах. Снижение налоговой нагрузки, напротив, может рассматриваться как способ восполнения дефицита рублей в реальном секторе. Казалось бы, снижение налоговой нагрузки во время кризиса может стать механизмом, альтернативным банковскому кредиту – оставшиеся у налогоплательщика деньги будут использованы им так же, как и кредитные, только обходятся они дешевле. Однако следует различать: снижение налоговой нагрузки и снижение налоговых поступлений в казну. К сожалению, государство не может позволить себе снизить налоговые ставки в сколь-нибудь существенном масштабе. Ввиду снижения объемов ВВП произошло сильное сокращение налоговых поступлений в казну. Существенное снижение еще и налоговых ставок может обрушить бюджет и привести к инфляции. Ведь если закончатся средства резервного фонда, а занять у иностранных кредиторов не получится по ряду причин, то ЦБ вынужден будет прибегнуть к бюджетной эмиссии. Дефицит федерального бюджета в 2009 г. превысит 9% ВВП, дефициты региональных бюджетов уже сегодня превышают плановые показатели в 2-4 раза. Наблюдается острейшая зависимость региональных бюджетов от трансфертов и субвенций со стороны федерального бюджета. Для сокращения дефицита бюджета нужно сокращать бюджетные расходы, а это повлечет за собой повышение уровня безработицы и ухудшение демографической ситуации, которая остается крайне сложной. Сегодня чуть менее половины населения России официально не является экономически-активной категорией. 22% - пенсионеры, 20% - дети до 18 лет, а порядка 5% - это безработные. В стране около 12 млн. человек (это около 9% населения!) находятся на инвалидности. Реальные доходы 60% населения в своей динамике не опережают инфляцию, т.е. население беднеет и все чаще поступает на иждивение государства. Реально богатеет только 15-20% населения. Так что путь существенного снижения налоговой нагрузки, скорее всего, является бесперспективным с точки зрения государственных финансов и текущей фискальной задачи. Следовательно, говоря о налогах во время кризиса, в первую очередь, нужно говорить не столько о снижении налоговой нагрузки вообще, сколько о перераспределении налогообложения между видами налогов, между бюджетами, между категориями налогоплательщиков и что самое главное, – между видами деятельности. Т.е. снижение налоговой нагрузки в кризис должно преследовать целью не восполнение рублевой ликвидности налогоплательщиков, а должно играть регулирующую (стимулирующую и дестимулирующую) роль. Перераспределение налогового бремени, прежде всего, должно быть ориентировано на решение задач стимулирования и дестимулирования бизнес-процессов в экономике, с тем чтобы «очистить» экономику от чрезмерных спекулятивных процессов, сориентировать в нужном направлении инвестиционные потоки и, если угодно, – очистить от воровства налогов, выводя налогообложение в контролируемую зону (в частности, доходы населения от сдачи жилья внаем, обороты вещевых рынков, обороты строительных работ в малоэтажном строительстве и др.). Предпринимательский климат в первую очередь должен быть ориентирован на то, чтобы в обмен на возможность присвоения прибавочной стоимости предприниматели решали задачу воспроизводства (поддержания) и расширения производственной базы страны (воспроизводство населения и воспроизводство средств производства, на которых трудится население, т.е. воспроизводство рабочих мест). Ну и конечно, чтобы в погоне за прибылью предприниматели не забывали о социальной ответственности бизнеса. Критика «антикризисных» законодательства. поправок в сфере налогового Но что мы наблюдаем в пакете «антикризисных» налоговых поправок? «Декабрьский» пакет полностью был лишен какой-либо регулирующей (стимулирующей) концепции (стратегии). На что было направлено снижение ставки налога на прибыль? Ответ – на снижение налога! Но куда налогоплательщики должны использовать высвободившиеся в результате снижения налогов средства, на исправление каких перекосов в экономической модели, - законодатель не сказал. Получается: льгота по налогу ради самой льготы, просто, чтобы в карманах предпринимателей осталось немного больше денег. Т.е. на пополнение оборотных средств налогоплательщиков. Есть и другой аспект. Дело в том, что предприниматели пострадали не от того, что платили налог по ставке 24% вместо 20%. Они пострадали от того, что лишились выручки вследствие спада производства. И в этом смысле снижение ставки налога на прибыль, равно как и предоставление налогоплательщику права перейти на уплату налога по фактически полученной прибыли и отказаться от расчета авансовых платежей исходя из достигнутого уровня прибыли за предыдущий отчетный период, оказались бесполезными мерами, так как не привели к реанимации выручки и восстановлению производств. То же самое произошло с послаблениями нагрузки по НДС. Изменение даты принятия к вычету суммы НДС, исчисленного с объемов строительно-монтажных работ для собственного потребления, не привело к реанимации строительных проектов и возобновлению финансирования застройщиков. Появление у покупателя возможности принять к вычету сумму НДС, уплаченную поставщиком с аванса, ничего не изменило в ценообразовании на рынке, а лишь создало дополнительные трудности со счетамифактурами. Изменение порядка уплаты НДС позволило снизить текущий дефицит оборотных средств и стабилизировать деятельность налогоплательщиков. По мнению МФ РФ, подобная мера представляет собой беспроцентную рассрочку по уплате сумм налога в бюджет соответственно на 1 и 2 месяца на 1/3 общей суммы налога, исчисленной по итогам квартала, – это признает сам Минфин в Основных направлениях налоговой политики, – но представляется все же, что это не рассрочка, это отмена обязанности кредитовать бюджет со стороны налогоплательщика. Т.е. налоговые антикризисные меры (поправки), при их внешней кажущейся лояльности по отношению к налогоплательщику, не несли в себе стимулирующей миссии. Пакет антикризисных налоговых поправок сыграл лишь роль механизма пополнения оборотных средств предприятий. В этом смысле цель антикризисного пакета весьма рельефно иллюстрируется поправками, изменившими правила предоставления отсрочки в уплате налога. Это все, неплохо, но будет новый кризис – будут те же проблемы. Полагаем, что для всякой экономической задачи должен быть использован свой инструментарий. Так, в частности, для пополнения ликвидности и накачки экономики деньгами надлежит использовать кредит Центрального Банка, а не налоговые льготы. А налоговую систему надлежит использовать как раз для стимулирования дестимулирования бизнеса, а не для пополнения рублевой ликвидности предприятий. Отчего-то ликвидность банковской системы поддерживалась отнюдь не налоговыми льготами, а первичным кредитом ЦБ в размере 4 трлн. руб.? А ликвидность реального сектора решили поддерживать скудными налоговыми льготами. Пока предприятия барахтались в отсутствии кредитов, первичный кредит ЦБ был использован банками для вывода валюты за рубеж. Как существующая налоговая система РФ стимулирует процесс диверсификации экономики и развитие производственной базы Конечно, МФ РФ и налоговое ведомство проводят серьезную работу по совершенствованию налогового законодательства, устраняя явные несуразности в налогообложении (такие, как уплата НДС платежным поручением, например) и отказываясь от неоправданных ограничений налогоплательщика, препятствующих развитию бизнес-инициативы или излишне перегружающих его при исполнении обязанностей по исчислению и декларированию налога. По ряду моментов наблюдается и снижение налоговой нагрузки. Можно отметить и введение в налогообложение некоторых стимулирующих мер, направленных на развитие производственной базы. В частности, было произведено освобождение от НДС ввоза технологического оборудования, аналоги которого не производятся в Российской Федерации, ряд мер, направленных на стимулирование расходов организации на научные исследования и (или) опытно-конструкторские разработки, а также расширение возможностей предприятий для принятия в расходы затрат на обучение как своих сотрудников, так и не сотрудников. Вместе с тем, сегодня действуют практически одинаковые правила налогообложения прибыли как для спекулятивных рынков, так и для реального сектора, где приращение стоимости происходит за счет вложения овеществленного труда. Естественно, что при прочих равных условиях капиталы будут утекать туда, где для извлечения добавленной стоимости не нужно вкладывать овеществленный труд, т.е. в спекулятивный сектор и в сектор финансовых операций. Текущая переоценка иностранной валюты или валютных обязательств, учитываемых на балансе российских налогоплательщиков, порождает налоги фактически «из воздуха», что побуждает налогоплательщиков поскорее избавляться от валютных активов и обязательств, питая тем самым «священную корову» - либеральный валютный рынок. Какой-либо налог на вывод капитала из страны до истечения конкретного срока или налоговые льготы на случай, если иностранный капитал проработал в стране более определенного времени, вообще говоря, отсутствуют. Т.е. для режимов «притока» и «оттока» капиталов созданы равные налоговые условия. Отсутствует дифференцированный подход в налогообложении, когда инвестиции (как внутренние так и иностранные) направляются на развитие внутреннего производства-потребления, а когда на развитие экспортно-импортных торговых схем. Налогообложение прибыли не различается в зависимости от того, когда инвестиции направляются на спекулятивные рынки или в реальный сектор, а также в зависимости от юридической и физической формы инвестиций (займы или капитал и деньги или имущество), тогда как этим определяется вектор движения к заветной цели диверсификации. С точки зрения налогов все равно: куда вкладывать деньги - в постройку еще одной трубы для экспорта газа или в постройку трубы для подведения газа к российским потребителям в населенных пунктах (которые, надо сказать, за газ платят не менее исправно, чем европейские потребители) или в строительство завода по переработке газа в полиэтилен с тем, чтобы продавать на экспорт готовый продукт (полимеры), а не сырье (газ). Потратить средства на создание свинофермы или потратить те же средства на уплату таможенных пошлин по закупке импортного мяса. А если по налогам безразлично, то деньги уйдут туда, где меньше рисков и больше прибыль. Применительно к налогу на прибыль организаций существуют правила «превентивного» налогообложения процентного дохода и «превентивного» признания процентного расхода по долговым обязательствам (в том числе по кредитным и заемным). У заемщика-должника процент признается расходом по окончании каждого отчетного периода безотносительно к факту уплаты им этих процентов кредитору. У займодавца-кредитора действует симметричное правило, в силу которого проценты признаются полученными доходами (и образуют налоги) безотносительно к факту их получения. Это привело к тому, что кредиторы не заинтересованы в долгосрочном кредитовании. Кроме того, налоговым законодательством введены ограничения на признание в расходах заемщика процентов свыше ставки рефинансирования (к счастью, до конца 2009 года – не более 2-х ставок). В результате баланс интересов внутренних (не иностранных) кредиторов и внутренних заемщиков оказался нарушен: российский кредитор – не заинтересован в выдаче долгосрочных кредитов. В конечном итоге это явилось одной из причин дефицита «длинных» кредитных денег (и как следствие – одной из причин деградации основных фондов). Но кроме этого явилось причиной резкого увеличения сбыта иностранного кредитного ресурса в РФ (внешний корпоративный долг достиг неимоверной величины – ок. 400 млрд. долл.). Несуразные правила налогообложения, принятые при использовании неденежных форм расчетов (векселей, зачетов и пр.) привели к потере интереса к этим инструментам как средству оформления коммерческого кредита, что также негативно сказалось на высвобождении «длинного» денежного ресурса (деньги связаны в расчетах за товары). В результате наблюдается «вымывание» из отечественного оборота долгосрочных (со сроком платежа более 1 года) кредитных ресурсов, усугубленное высокой ставкой рефинансирования Центрального Банка и сжатием денежной базы. Все деньги, которые удается высвободить из расчетов за товары, отправляются на короткие спекулятивные рынки (в том числе на валютный рынок), вместо того, чтобы образовывать ресурс «длинных» кредитов, направляемых в реальный сектор. Помимо отсутствия длинных кредитных денег к деградации основных фондов предприятий реального сектора привела неразумная амортизационная политика, установленная Налоговым Кодексом, а также либеральные правила налогообложения дивидендов. Конечно, нужно признать, что МФ РФ многое делает для поиска оптимального режима признания расходами амортизационных отчислений. Свидетельством этому являются, в частности, и поправки, которые содержались в пакете антикризисных мер. Это хороший признак и хорошая тенденция. Минфин, вне всякого сомнения, достоин благодарности. Но нужно напомнить, что с введением в действие 25 главы НК РФ была упразднена т. наз. инвестиционная льгота, вместо нее был предложен суррогат – амортизационная премия, которая, по сути дела, лишь откладывает во времени уплату налога на прибыль, но не влечет увеличения стоимости чистых активов, и не способствует инвестированию средств в развитие производства. Кроме того, изменения в режиме налогообложения амортизационных отчислений оказались «подвешены в воздухе». Они полностью оторваны от денежно-кредитной политики государства, поскольку не подкреплены механизмами, стимулирующими появление «длинных» денег, они не подкреплены налоговым стимулированием инвестиционного процесса в развитие основных фондов, они вступают в противоречие с политикой налогообложения дивидендов. Низкая ставка налога на дивиденды способствует изъятию заработанной прибыли из бизнеса, и вовсе не ее капитализации и уж тем более капитализации в основных фондах. Не способствует развитию производственных фондов и то, что уплата налога на имущество промышленных предприятий не поставлена в зависимость от результата предпринимательской деятельности, т.е. не зависит от наличия источника для уплаты налога. В конечном итоге при довольно длительном отсутствии прибыли (из-за кризиса, напр.) это может привести к «проеданию» производственных фондов и к необходимости закрытия производств. Мысли о направлении налоговых реформ и о налоговой политике на предстоящие годы Полагаем, что необходимы более мощные изменения в налогообложении, направленные на устранение таких деформаций в экономике, как: - деградация производственной базы, - гипертрофированное развитие моно-экспортно-импортных контуров, - дефицит «длинных» кредитных денег, низкая платежеспособность населения (вследствие низкого уровня заработных плат), - опережающий рост спекулятивных рынков по сравнению с ростом реального производства и др. Задачу же пополнения оборотных средств предприятий нужно решать через кредитование, а не через налогообложение. - В указанных выше целях налоговые поправки должны нести себе ярко выраженную стимулирующую (дестимулирующую) миссию в названных направлениях. Во-первых, необходимо стимулировать инвестиции на развитие проектов (контуров) внутреннего производства-потребления и проекты экспорта продукции высоких технологий. Допуск инвесторов (как внутренних, так и внешних) на спекулятивные рынки (т.е. проекты, в которых приращение стоимости осуществляется без вложения овеществленного труда), по нашему мнению, должен быть дестимулирован через налогообложение по сравнению с инвестированием в производственную сферу. Извлечение дохода без вложения овеществленного труда должно в определенной степени подавляться через налогообложение. Следует вводить дополнительное налогообложение в случаях, когда инвестор решает «забрать» свои капиталы из производственного бизнеса. Иными словами: «вход» инвестору на спекулятивный рынок должен быть затруднен по сравнению с вложением капиталов в реальный сектор, доходы, извлеченные за счет спекулятивных операций, должны облагаться по высоким ставкам. Для инвестиций в производственные проекты должна быть открыта «зеленая улица», а налогообложение прибыли должно быть отложено во времени или облагаться по низким ставкам при условии ее капитализации. «Выход» из инвестиционного проекта должен быть затруднен в любом случае, а налогообложение дивидендов должно быть пересмотрено. Как только инвестор захочет вывести инвестиции из проекта до истечения некоторого срока, - должно возникать жесткое налогообложение. Нормальный уровень налогообложения выводимой в виде дивиденда прибыли должен достигаться при условии установленной нормы прироста стоимости основных фондов. Во-вторых, налоговая политика должна способствовать развитию производственных фондов, принадлежащих, в первую очередь, российским инвесторам или инвесторам с доминирующим российским участием. Сегодня необходимо срочно возвращаться к прямой инвестиционной льготе, когда часть прибыли прямо освобождается от налогообложения, если инвестируется на создание основных фондов предприятий, определенных законодателем как приоритетных. Следует пересматривать нормы и правила амортизации по приоритетным направлениям развития производственной базы. При этом нужна концепция, согласно которой налогоплательщик вправе сам определять размер амортизации в установленных законодателем пределах, причем мог бы это делать в текущем режиме, ориентируясь в зависимости от доходности своего бизнеса. Разумеется, налоговая политика в части амортизационных отчислений должна быть соотнесена с политикой налогообложения дивидендов и политикой налогообложения доходов от операций с долями в капиталах (в виде акций или долей участия), с тем, чтобы стимулировать именно капитализацию заработанной прибыли в форме вновь создаваемых и модернизируемых основных фондов, а не растаскивание прибыли в виде дивидендов, бонусов и прочих платежей, не имеющих отношения к бизнесу вовсе. Взимание налога на имущество организаций производственного сектора и ЕНВД должно быть поставлено в зависимость от наличия источника для уплаты этого налога в виде выручки (или прибыли) от реализации товаров, работ или услуг с тем, чтобы указанные налоги не разоряли бизнес в условиях отсутствия выручки. В-третьих, налоговая политика должна способствовать развитию внутреннего рублевого (и преимущественно долгосрочного) кредитования, как производственного, так и потребительского. Во всяком случае, необходимо в срочном порядке отказаться от схемы превентивного налогообложения еще не полученных доходов в виде процентов по выданным кредитам, займам и другим долговым обязательствам. Необходимо полностью исключить взимание НДС с авансовых платежей, отказавшись от никуда не годной идеи, воплощенной в НК РФ осенью 2008 г., когда получатель аванса должен выставить счетфактуру покупателю товара, вместо того, чтобы быть освобожденным от уплаты НДС с авансов. НДС с авансов разрушает саму идею коммерческого кредита. В отсутствие банковского кредитования коммерческий кредит в виде предварительной оплаты (аванса) играет заместительную роль, но взимание НДС с авансов не просто удорожает этот кредит до несуразных величин, оно его уничтожает. Следует исключить специальное налогообложение по НДС при использовании неденежных форм взаиморасчетов, если эти расчеты осуществляются либо ввиду отсутствия денег, либо с целью аккумулировать «живые» для реализации производственных инвестиционных проектов. Необходимы налоговые меры, стимулирующие размещение рублевых денежных средств (в том числе, и сбережений граждан) на долгосрочных депозитах банков. Эти меры должны быть соотнесены с денежно-кредитной политикой ЦБ и правилами работы валютного рынка. Вряд ли можно согласиться с тем, что с одной стороны – сохраняется либеральный валютный рынок, с другой – ограничивается рублевая масса, чтобы поддерживать политически приемлемый обменный курс и уровень инфляции. Если и дальше продолжать в том же духе, и пытаться во что бы то ни стало сохранять либеральный валютный рынок и экспортно-импортную доминанту в экономике, то мы не сможем включить внутреннее первичное кредитование, а именно оно (и только оно) способно запустить развитие контуров внутреннего производствапотребления. В-четвертых, – не совсем касательно налогов. В силу политической установки о либерализации процедур создания малого бизнеса сегодня созданы самые благоприятные условия для размножения всевозможных «фирм-однодневок», занимающихся, в основном, либо обналичиванием денег, либо преднамеренным банкротством с принятием на себя убытков, которые в «обычном» режиме признать производственными расходами невозможно. Сверх-либеральные правила создания юридических лиц при условии, что эти лица могут принимать на себя практически любые (неограниченные по суммам) налоговые обязанности, неизбежно ведет к злоупотреблениям в налоговой сфере. Огромная масса спекулятивных операций с недвижимостью, которая осуществляется гражданами, не зарегистрированными как предприниматели, фактически остается в тени от налогообложения. В результате даже относительно «длинное» ипотечное кредитование в секторе жилищного строительства превратилось в спекулятивный кредит, который использовался гражданами в так называемых «инвестиционных» целях, когда на фоне галопирующего роста цен на жилую недвижимость ипотечные кредитные деньги вкладывались в создание объектов строительства, предназначенных для перепродажи, а не для удовлетворения потребительских нужд. Теневой (безналоговый) товарооборот подпитывается тем, что практически все денежные средства в обращении – это наличные деньги. Многолетние игры в либеральность в вопросах создания «налоговобезответственных» компаний привели к тому, что налоговая нагрузка в стране фактически лежит на плечах одной тысячи крупных предприятий, тогда как почти 2,5 миллиона фирм занимаются либо «обналичкой», либо выполняют вспомогательную роль в налоговых схемах. Реально работающий малый и средний бизнес создает не более 15% ВВП в стране, и хорошо, если служит лишь для сохранения рабочих мест граждан (для занятости). Необходимо серьезное ужесточение законодательства о государственной регистрации юридических лиц и ужесточение имущественной и уголовно-правовой ответственности управляющих капиталистов (организаций и граждан) за доведение компании до такого состояния, когда в назначенный срок она не в состоянии заплатить исчисленные налоги. Налоговая поддержка этого процесса должна включать ограничения по величине возможных налоговых обязательств для вновь созданных организаций, не имеющих достаточного уровня чистых активов, ряд дополнительных требований по части налогового контроля вновь создаваемых предприятий, или требований по наличию имущественных гарантий уплаты налогов. Замечания к объявленной налоговой политике государства 25 мая 2009 г. Президент подписал Бюджетное послание, которое содержит основные направления и ориентиры бюджетной политики в 2010 - 2012 годах. Раздел 2 посвящен основным направлениям налоговой политики. Без сомнения, заслуживают всяческого одобрения положения об усовершенствовании режима амортизации нематериальных активов, поскольку в первую очередь это касается компьютерных программ и баз данных, без которых, как известно, невозможно развитие современных высоких технологий. Можно поддержать посыл о мерах борьбы с уклонением от уплаты налогов и выводом за рубеж заработанной в РФ прибыли. Но вызывает искреннее удивление фраза о том, что «прибыль компаний не должна рассматриваться как бесплатный ресурс для инвестиций». Как это понимать? Как признание нецелесообразным капитализации заработанной предприятием прибыли? Или всего лишь как указание к недопущению растаскивания прибыли предприятий на всякие «прочие» цели? Тогда на какие же цели предполагается стимулировать использование прибыли? Ответ на этот вопрос содержится в следующем предложении: «При ее (прибыли – Ф.Г.) распределении приоритет должен быть отдан не поощрительным выплатам руководству компаний, а выплатам дивидендов акционерам». Совершенно очевидно, что налоговая политика, стимулирующая выплату дивидендов, не будет способствовать ни диверсификации производств, ни развитию производственных фондов. Отчего же подобное указание появляется в Бюджетном Послании? По всей видимости, исходить нужно из того, что кризисный «провал» цен на долевые ценные бумаги (акции) на фондовых рынках РФ в ближайшие года два-три не позволит их собственникам извлекать достаточную доходность от операций по перепродаже самих ценных бумаг. Следовательно, чтобы обеспечить приемлемую доходность своих инвестиций, владелец ценной бумаги будет стремиться получать другой вид дохода – дивиденд. Поэтому и нужно обеспечить его лояльное налогообложение. Такая политика, безусловно, в интересах капиталистов. Но вот согласиться с тем, что «данная мера направлена на сохранение инвестиционной привлекательности компаний и их капитализацию» сложно. Инвестиционная привлекательность компании определяется отнюдь не низкой ставкой налога на дивиденд, а реальной стоимостью чистых активов, степенью предпринимательского риска и коммерческими перспективами данного бизнеса. И для поднятия уровня капитализации (если под этим понимать рыночную стоимость капитала) прибыль нужно вкладывать в развитие высокодоходных производств с минимальными рисками, а не выплачивать в качестве дивиденда. Рынок ценных бумаг как зеркало души русского предпринимателя Разработанные Минфином России в рамках цикла подготовки проекта федерального бюджета на очередной период Основные направления налоговой политики Российской Федерации на 2010 год и на плановый период 2011 и 2012 годов (одобренные Правительством 25 мая 2009 г.) содержат раздел, посвященный налоговому регулированию рынка ценных бумаг. Позволим себе сделать некоторые комментарии «космического масштаба», не претендуя на бесспорность этих замечаний. Так, в частности, в Основных направлениях предлагается усовершенствовать правила налогообложения налогом на прибыль таких операций как займы ценными бумагами. Минфин отмечает возрастающую роль этих операций в современных условиях. Сегодня в вопросе налогообложения указанных операций большая неразбериха и, действительно, нужны специальные правила. Но необходимо понимать, что заемные операции с ценными бумагами являются основой спекулятивного механизма организованного рынка ценных бумаг, ввиду чего просчеты в налоговом регулировании этих операций будут дорого стоить для экономики. Так, выравнивание налогообложения по указанным операциям для российских и иностранных участников рынка создает равные условия входа-выхода для иностранного и для российского капитала. Необходимо решить: насколько это соотносится со стратегией допуска иностранного капитала на российские спекулятивные рынки. Безусловно правильной следует признать идею об удержании налога на дивиденды на уровне доверительного управляющего ценными бумагами. Но это нужно подкрепить правилами о том, как должен удерживаться налог в случаях, когда достоверные сведения о стране налогового резидентства истинного бенефициара отсутствуют или недостоверны. Но вот предложение о том, чтобы сделками РЕПО признавать также операции с эмиссионными ценными бумагами иностранных эмитентов вряд ли может быть поддержано. Минфин объясняет это тем, что данная мера позволит создать дополнительный инструмент привлечения финансирования из-за рубежа. Однако нужно понимать, что привлеченный из-за рубежа ресурс не выйдет за рамки данного спекулятивного рынка, и оборот этого ресурса в России приведет лишь к тому, что часть заработанной спекулятивной прибыли будет выведена за рубеж, а другая часть поступит в бюджет в качестве налогов. Но оборот привлеченных таким образом денег не сработает ни на развитие производственной базы страны, ни на поддержание уровня ликвидности капиталов российских эмитентов. Заслуживает также внимания идея корректировки правил справедливой оценки ценных бумаг, не обращающихся на организованных рынках, для целей налогообложения налогом на прибыль. Вне всякого сомнения, не обращающиеся на организованных рынках ценные бумаги нельзя ни по каким параметрам «отождествлять» с обращающимися, и никакая «аналогия» здесь не подходит. Не могут быть использованы и какие-либо правила определения «расчетных» цен, установленные иначе, как в самом Налоговом Кодексе. В этом смысле идея МФ РФ о применении для определения рыночной стоимости ценных бумаг методики, установленной федеральным органом исполнительной власти в сфере финансовых рынков, или установленной иным органом исполнительной власти, не выдерживает никакой критики. Не нашли отражения в Основных направлениях налоговой политики такие наболевшие вопросы как превентивное налогообложение процентного (дисконтного) дохода по долговым ценным бумагам, о чем мы уже говорили выше, а также вопросы разграничения таких видов дохода как «доходы от погашения ценной бумаги» и «процентный доход в виде дисконта». При проведении реформ в области налогообложения рынков ценных бумаг нужно учитывать, что указанные рынки не существуют сами по себе в отрыве от реального сектора и являются сопутствующими последнему, они отражают состояние реального сектора. Извлечение добавленной стоимости на указанных рынках преимущественно осуществляется за счет спекулятивной составляющей без вложения овеществленного труда (если не считать доходов от оказания услуг – брокерских, депозитарных и др.). Поэтому «раскрутка» объемов указанных рынков за счет производных инструментов в отсутствии «базы» опасна для экономики страны и должна ограничиваться, в том числе, и через налоги. Если у налогоплательщика нет «базовых» активов, то доходы от принятия на себя обязательств по производным инструментам должны облагаться налогом самым жестоким образом. Раскрутка оборотов указанных рынков в ценовом выражении за счет неограниченного кредитного ресурса также должна быть дестимулирована через налогообложение. Разница между доходами, извлеченными с этого рынка, и расходами по банковским кредитам или займам, предоставленным для совершения операций с ценными бумагами, должна изыматься в бюджет через повышенную ставку налогообложения. Кредитный ресурс в стране преимущественно должен обслуживать реальный сектор, а не спекулятивные рынки. Последние должны обслуживаться за счет избытка оборотных средств реального сектора. И уж тем более, невозможно выпускать на спекулятивный рынок ценных бумаг первичный кредит Центрального Банка (это наше мнение, а реплика адресована скорее Центральному Банку, нежели касается налоговых реформ). Должны быть дестимулированы всякие «макро-» и «микро-» финансовые пирамиды. Если налогоплательщик, разместивший на рынке транш заемных обязательств использует часть привлеченных взаймы средств для «поддержания высокой ликвидности» своих же собственных ценных бумаг, выкупая их по завышенной цене, то, наверное, это не совсем правильно. Ввиду этого превышение цен выкупа над дисконтированными ценами размещения своих же ценных бумаг не должно признаваться расходами налогоплательщика в полном объеме. Это же касается и выкупа собственных акций. Правила налогообложения оборота ценных бумаг должны стимулировать долгосрочные инвестиции в виде прямых вложений инвесторов в уставные капиталы предприятий реального сектора и в виде долгосрочных займов предприятиям реального сектора. В этом смысле нужен дифферент между правилами налогообложения доходов от оборота акций и облигаций, между правилами налогообложения доходов от операций с краткосрочными и с долгосрочными облигациями, между векселями банков и векселями предприятий реального сектора экономики, хотя сформулировать такие правила представляется довольно сложной задачей.
