На правах рукописи Бакетова Ольга Николаевна МОНГОЛИЯ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ ПЕРВОЙ
advertisement
На правах рукописи Бакетова Ольга Николаевна МОНГОЛИЯ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX в.: БОРЬБА СТРАНЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ Специальность 07.00.03 – Всеобщая история Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Иркутск 2009 Работа выполнена на кафедре мировой истории и международных отношений исторического факультета Иркутского государственного университета Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Лиштованный Евгений Иванович Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Дугаров Владимир Доржиевич кандидат исторических наук, доцент Гусева Ирина Александровна Ведущая организация: Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН Защита состоится 10 декабря 2009 г. в 10:00 на заседании диссертационного совета Д.212.074.05 при Иркутском государственном университете по адресу: 664003, г.Иркутск, ул. К. Маркса, 1. С диссертацией можно ознакомиться в региональной научной библиотеке Иркутского государственного университета (г.Иркутск, б. Гагарина, 24) Автореферат разослан « » ноября 2009 г. Ученый секретарь диссертационного совета Кандидат исторических наук, доцент Г.В. Логунова I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. С момента своего образования древнейшее государство Центральной Азии Монголия прошло восьмивековой путь развития. На протяжении столетий правители, начиная с Чингисхана, осуществляли активную внешнюю политику по присоединению соседних территорий. Однако, пережив мощный подъем и закрепив за собой статус империи, Монголия в середине XVII в. лишилась независимого положения, попав под влияние более мощной на тот период китайской империи Цин. Собственно с этого момента монгольский народ вступил в борьбу за суверенный статус своего государства, пик которой пришелся на первую половину XX в. Интерес к проблеме независимости неслучаен. Сегодня Монгольская Республика – признанное во всем мире суверенное государство, активный участник международной политики, член ООН. Для России в силу территориального расположения постоянным внешнеполитическим объектом в Азии была Монголия. Сегодня взаимный интерес государств друг к другу усиливается. Связано это с необходимостью развивать отношения международного сотрудничества на новом уровне – партнерства и равенства, отличном от условий общего социалистического прошлого. Очередной визит российского руководства в Монголию состоялся в августе 2009 г. Результатом встречи в Улан-Баторе двух президентов Д.А. Медведева и Ц. Элбэгдоржа стало подписание ряда двусторонних соглашений, направленных на поддержание экономического, стратегического партнерства двух стран. Приятно отмечать добрососедские отношения государств. Но любое современное состояние не видится возможным без изучения истории, без учета ошибок и достижений прошлого. В этом, на наш взгляд, заключается социальная значимость исторической науки. С другой стороны, вопрос о независимости Монголии на протяжении первой половины XX в. влиял на формирование российско-китайских отношений. Сегодня вопрос отношений двух держав не теряет своей актуальности. В настоящее время Китай переживает мощное перерождение из сугубо региональной державы, акцентирующей внимание на региональных международных проблемах, в глобальную сверхдержаву. Современные мировые тенденции не предполагают ухудшения в российско-китайских отношениях, но при возникновении прецедента монгольский вопрос способен прозвучать вновь. Географическая зажатость Монгольского государства между Россией и Китаем исторически обусловили участие последних в формировании монгольского суверенитета. Но Россия и Китай – не единственные основные участники сложных международных отношений, сложившихся вокруг Монголии в первой половине XX в. В качестве основного участника мы также укажем Японию. Следует уточнить, что на Монголию в изучаемый период влияли также ведущие европейские государства и Соединенные Штаты Америки. Но их интерес был ограничен чисто экономическими потребностями. Китайские купцы, находящиеся в Монголии, работали с европейскими и 3 американскими капиталами. Что касается политического интереса, он не присутствовал: географическая удаленность и занятость в решение европейских проблем в ходе Первой и Второй мировых войн, не позволяли им напрямую участвовать в решении монгольского вопроса. Таким образом, мы отметим, что основными субъектами международной политики на территории Монголии, имеющих прямое отношение к решению вопроса о монгольском суверенитете, явились Китай, Россия, Япония. Для данного исследования ведущей стала идея того, что вопрос о независимом статусе Монгольского государства стал составной частью международной политики в регионе в указанный период и неизменно от нее зависел. Отсюда проистекает и актуальность темы исследования. На современном этапе развития монголоведения назрела потребность обозначить и изучить всю сложность процесса становления монгольской независимости на фоне развития международных отношений в регионе в конце XIX – первой половине XX века. Объектом исследования выступает международная обстановка в Центральной Азии в 1911-1940-х годах и возможности для становления независимого Монгольского государства. Предметом изучения автор видит процесс становления суверенного Монгольского государства в условиях сложной международной обстановки в регионе в первой половине XX в. Степень изученности темы исследования. Проблема независимости Монголии не раз становилась предметом изучения в отечественной историографии. Можно выделить следующие ее этапы: 1) дореволюционный (конец XIX - начало XX вв.); 2) советский (1920 - 80-е гг. XX в.); 3) современный/постсоветский (90-е гг. XX – начало XXI в.) В работах дореволюционного периода доминируют географический и культурно-этнографический подходы в реконструкции истории Монголии. Сюда относим труды великих путешественников, исследователей Монголии и Центральной Азии в целом: Кудинова1 И.Ф., Клеменца Д.А.,2 Певцова М.В.,3 Грумм-Гржимайло Г.,4 Имшенецкого Б.И.,5 Михеева В.С.6 Среди них особое место занимает имя Бурдукова А.В.7 Этот человек много лет прожил в Монголии, отлично знал монгольский язык. А.В. Бурдуков регулярно посылал Кудинов И.Ф. В чужих краях. Путешествие по Монголии и Китаю. – М.: Тип. Лит. Т-ва М.Г. Кувшинова, 1887. – 527 с. 2 Клеменц Д.А. Архивный дневник поездки в Среднюю Монголию в 1891 году. – СПб., 1895. – 76 с. 3 Певцов М.В. Очерк путешествия по Монголии и современным провинциям Внутреннего Китая. – Омск, 1883. – 354 с. 4 Грумм-Гржимайло Г. Западная Монголия и Урянхайский край. – Л.: Тип. Гл. Бот. Сада, 1926. Т.3. вып.1. – 413 с. 5 Имшенецкий Б.И. Монголия. – СПб.: Тип. П.П. Сойкина, 1915. – 40 с. 6 Михеев В.С. Отчёт о поездке в Северо-Западную Монголию и Урянхайскую землю. – СПб.: Военная Типография, 1910. - 176 с. 7 Бурдуков А.В. В старой и новой Монголии: Воспоминания и письма. – М.: Наука, 1969. – 419 с. 1 4 в российские газеты «Алтай» и «Сибирская жизнь» сведения о ходе революции 1911 г. Также результатом путешествий по Монголии, стало издание И.М. Майским книги «Современная Монголия».8 Данная работа показывает нам предреволюционный период жизни монгольского народа, который переживал последние годы автономии. В целом стоит отметить большое значение дореволюционного этапа историографии по интересующей нас теме – опираясь на личные наблюдения, авторы представили богатый фактический материал, который послужил базой для дальнейшего изучения становления суверенной Монголии. Первые попытки научного осмысления проблем монгольской независимости приходятся на начало 20-х годов XX в. и включены в самый длительный период – советский. Авторы этого периода в рассмотрении внешней политики Монголии как составной части её борьбы за независимость «страдали» возвеличиванием роли СССР в этом процессе. Последнее внесло приоритет в тематику исследований данного периода. Среди наиболее известных авторов назовем Ваксберга М.А.,9 Кунгурова Г.Ф.,10 Каллиникова А.11 В данных работах прослеживается единая тенденция к определению роли революции 1921 г. в качестве ключевого события в процессе формирования монгольской независимости. Пожалуй, наиболее полное отражение этот период историографии нашел в периодической научной печати того времени. В частности, о революции 1921 г. было опубликовано много статей в журналах «Новый Восток», «Жизнь Бурятии», «Тихий океан», «Большевик». В этот же период впервые получает освещение японский вопрос. В историографии указанного периода роль Японии рассматривалась исключительно в рамках теории империализма – продолжение идеологии марксистской исторической науки. Среди авторов монографий данного периода по японскому вопросу отметим Распопина А.,12 Губельмана М.И.13 Японское влияние широко описано и на страницах периодической печати. Прежде всего, это статьи Шойжелова (Нацова) С.А.14 В 1920-30-х годах этот человек работал секретарем Дальневосточного отделения Коминтерна, занимал различные Майский И.М. Монголия накануне революции. – М.: Изд-во вост. лит., 1959. – 310 с. Ваксберг М.А. Конституция революционной Монголии. – Иркутск, 1925. - 52 с. 10 Кунгуров Г.Ф. Аратская революция. Исторический очерк / Г.Ф. Кунгуров, И.А. Сороковников. – 2-е изд. испр. и доп. – Иркутск: Кн. изд., 1957. - 208 с. 11 Каллиников А. Национально-революционное движение в Монголии. – М., Ленинград: Московский рабочий, 1926. – 118 с. 12 Распопин А. МНР и японская провокация на её границах. – Ростов-на-Дону, 1939. - 72 с. 13 Губельман М.И Как японских интервентов выгнали с Дальнего Востока. – 2-е изд – М.: Госвоениздат, 1938. – 128 с. 14 Шойжелов С. Международное положение Монгольской Народной Республики и политика империалистов // Коммунистический Интернационал. – 1929. - № 13. – С. 36-39; Политика японского империализма в Монголии // Большевик. – 1935. - № 15. – С. 74-87; Японский империализм и революционная Монголия // Будущая Сибирь. – 1932. - № 2. – С. 42-46; Монголия и японский империализм // Новый Восток. – 1925. - № 8. – 9. – С. 199-205 8 9 5 должности в партийном руководстве Монголии и Тувы, был исследователем, публицистом. Следующая веха (в рамках второго этапа) отечественной историографии занимает достаточно большой промежуток времени – послевоенный период – конец 80-х годов. В этот период выходят фундаментальные труды по истории Монгольской Народной Республики. Приоритетными для рассмотрения становятся вопросы, касающиеся развития в Монголии социализма, рассматриваемого учеными в качестве гаранта государственного суверенитета. Данная тематика широко представлена в трудах, Гольмана М.И.,15 Капицы М.С.,16 Осипова А.А.,17 Баврина Е.П.,18 Златкина И.Я.,19 Матвеевой Г.С.,20 Овдиенко И.Х.,21 Титкова В.И.22 Конечно, все эти работы не лишены яркой идеологической окраски. Подобные оценки наложили значительный отпечаток на все научные исследования данного этапа. Тем не менее, широкий спектр поднимаемых авторами вопросов, большой изучаемый период, а также обширный архивный материал, с которым работали авторы, определяет для нас большую ценность всех исследований указанного периода по проблеме независимости Монголии. Третий этап историографии по теме исследований - работы современных учёных. Хронологически данный период включает труды 1990-х – 2000-х годов. Опора на тематику современных исследований позволила выделить отдельные направления в современной историографии проблемы монгольской независимости. Первое - труды, нацеленные на изучение внутренней политики Монголии, приведшей государство к независимому статусу. Здесь отмечаем Рощина С.К.,23 Железнякова А.С.,24 Чимитдоржиева Ш.Б.25 Труды второго Гольман М.И. История советско-монгольских отношений / М.И. Гольман [и др.]. – М., 1981. - 127 с. 16 Капица М.С. Дружба, завоеванная в борьбе. (Советско-монгольские отношения) / М.С. Капица, В.И. Иваненко. – М.: Междунар. отношения, 1965. – 219 с. 17 Осипов А.А. Внешняя политика Монгольской Народной Республики. – М.: ИМО, 1963. – 103 с. 18 Баврин Е.П. Монгольская Народная Республика: уверенная поступь. – М.: Знание, 1980. – 64 с. 19 Златкин И.Я. Очерки новой и новейшей истории Монголии. – М.: Изд. вост. лит., 1957. – 299 с. 20 Матвеева Г.С. Монгольская Народная Республика в системе социалистической экономической интеграции. – М.: Наука, 1987. – 244 с. 21 Овдиенко И.Х. Современная Монголия. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. – 290 с. 22 Титков В.И. Государственный строй Монгольской Народной Республики. – М.: Госюриздат, 1961. – 91 с. 23 Рощин С.К. Политическая история Монголии (1921-1940 гг.). – М.: Институт востоковедения РАН, 1999. – 327 с. 24 Железняков А.С. Рождение монгольского коммунизма: 1920 год // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 13. Востоковедение. – 2000. - № 1. – С. 46-63; Монголия социалистическая и постсоциалистическая // Восток. – 1996. - № 6. – С. 107-110; Монголия в работах по истории смежных цивилизаций: сдвиги в схемах мировой истории // Россия и Монголия в многополярном мире: итоги и перспективы сотрудничества на рубеже тысячелетий: Материалы межд. науч.-практ. конф. – Иркутск: ИГУ, 2000. – Ч. I, Вып. 1. – С. 34 – 37; 15 6 исследовательского направления делают акцент на международных отношениях Монголии с соседними государствами. Сюда относим Лузянина С.Г.,26 Ганжурова В.Ц.,27 Белова Е.А.,28 Базарова Б.В.,29 иркутских ученых Лиштованного Е.И.,30 Кузьмина Ю.В.31 Делая анализ современного периода отечественной историографии, мы отметили ряд отличительных моментов в подходах современных авторов. Во-первых, отсутствие идеологического давления дало ученым возможность более объективно взглянуть на события монгольской истории. Как следствие, была расширена тематика рассматриваемых вопросов. Неслучайно, что в советской историографии основное местно занимал вопрос о революционном движении 1921 г. Как показал анализ, современные авторы не избегают данной темы, но рассматривают ее в общей канве движения монголов к независимости, более предметно касаясь дипломатической ситуации по монгольскому вопросу в 1911-1915 гг. В-третьих, получив возможность работать с ранее закрытыми архивными материалами, современные авторы в своих исследованиях представляют новый фактический материал, который, в свою очередь, значительно дополняет общую картину формирования суверенной Монголии. Данные тенденции прослеживаются также в современной монгольской и западноевропейской историографии. В последние годы молодыми российскими исследователями не раз поднимался вопрос о независимости монгольских территорий, но лишь косвенно. Начиная с 2000 г. рассуждения в рамках указанной проблематики Рождение монгольского коммунизма: 1920 год // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 13. Востоковедение. – 2000. - № 1. – С. 61 25 Чимитдоржиев Ш.Б. Национально-освободительное движение монгольского народа в XVII – XVIII вв. – Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2002. - 216 с.; Россия и Монголия. – М.: Наука, 1987. – 239 с. 26 Лузянин С.Г. Россия-Монголия-Китай в первой половине XX века: Политические взаимоотношения в 1911 – 1946 гг. М.: Институт Дальнего Востока РАН, 2000. – 268 с. 27 Ганжуров В.Ц. Россия – Монголия (на трудном пути реформ). – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. – 107 с. 28 Белов Е.А. Революция 1911 – 1913 годов в Китае. – М.: Изд-во Восточной литературы, 1958. - 114 с.; Белов Е.А. Россия и Монголия в начале XX в. (1911 – 1919 гг.)». – М.: Ин-т востоковедения РАН, 1998. – 235 с. 29 Базаров Б.В. Внутренняя Монголия КНР и Монголия: взаимодействие в условиях мировой глобализации // Евразия: Региональные перспективы. Сб. ст. – Новосибирск: Сибирское Научное Издательство, 2007. – С. 75-83; Мир Центральной Азии: проблемы геополитики и цивилизационного диалога // Мир Центральной Азии. Т.II, Ч.II: Сб. ст. – Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2002. – С. 6-14 30 Лиштованный Е.И. Исторические взаимоотношения Сибири и Монголии: культура и общество (XIX в. – 30-е гг. XX в.). – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998. – 173 с.; От Великой империи к демократии: очерки политической истории Монголии. – Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2007. – 198 с. 31 Кузьмин Ю.В. Монголия и «Монгольский вопрос» в общественно-политической мысли России (Конец XIX – XX в.). – Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1997. – 232 с.; Монголия и Китай начала XX века в оценках российских военных исследователей. – Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2007. – 132 с. 7 можно встретить на страницах кандидатских диссертаций: «Внешняя политика Монголии (конец 1980-х – 2000-е гг.)»,32 «Проблема Урянхайского края в политике России, Китая, Монголии (вторая половина XIX в.-1914 г.)»,33 «Тува как объект геополитических интересов России и других государств в XVIII – начале XX века».34 Настоящая диссертация представляет собой отдельное проблемное исследование, где в качестве самостоятельного предмета исследования выступает сам процесс формирования независимости Монголии на фоне развития международных отношений в регионе. Монгольская историография по теме исследования представлена достаточно широко – это труды, публикуемые непосредственно на монгольском языке, переведенные книги и работы, которые монгольские авторы писали на русском языке. Среди монгольских ученых XX в. особое место занимает Ширендыб Б.35 В своих трудах он поднимает вопросы политической, общественной, экономической истории Монголии в XIX – первой половине XX вв., указывая на формирование независимого монгольского государства. Из современных трудов следует отметить книгу монгольского ученого Батбаяра Ц. «Монголия и Япония в первой половине XX века».36 Это одна из немногих работ последних лет, поднимающая проблему монгольско-японских отношений в первой половине XX в. Другой монгольский учёный Хашбат Л.37 рассматривает проблему независимости Монголии комплексно, выделяя в качестве гарантов приобретенного ею международно-правового статуса не только Россию, Китай и Японию, но и такие государства, как США, Англию, восточноевропейские страны. Отдельные моменты истории образования независимости Монголии поднимали современные монгольские 38 39 40 исследователи: Дамдинсурэн С., Батсайхан О., Шурхуу Д., Хишигт Н.,41 Дэмбэрэл К.42 Базаров В.Б. Внешняя политика Монголии (конец 1980-х – 2000-е гг.): автореф. дис … канд ист. наук: 07.00.03 / В.Б. Базаров. – Улан-Удэ, 2009. – 29 с. 33 Василенко В.А. Проблема Урянхайского края в политике России, Китая, Монголии (вторая половина XIX в.-1914 г.): автореф. дис … канд. ист. наук: 07.00.03 / В.А. Василенко. – Иркутск, 2006. – 29 с. 34 Колмаков А.Г. Тува как объект геополитических интересов России и других государств в XVIII – начале XX века: автореф. дис… канд. ист. наук: 07.00.03 / А.Г. Колмаков. – Кызыл, 2006. – 22 с. 35 Ширендыб Б. Монголия на рубеже XIX - XX веков (история социально-экономического развития). – Улан-Батор: Комитет по делам печати, 1963. – 518 с.; Народная революция в Монголии и образование МНР. 1921-1924., М., 1956. – 421 с. 36 Батбаяр Ц. Монголия и Япония в первой половине XX века. – Улан-Удэ: Издательскополиграфический комплекс ВСГАКИ, 2002. – 229 с. 37 Хашбат Л. Международный статус Монголии: историко-правовые аспекты. – Улан-Батор: Монгольский Государственный Университет, 2001. – 99 с. 38 Дамдинсурэн С. Монгольская национально-демократическая революция 1921 года и российский фактор. // Россия и Монголия: новый взгляд на историю взаимоотношений в XX веке. Сборник статей. – М.: Институт востоковедения РАН, 2001. – С. 43-69 39 Батсайхан О. К вопросу о возможности альтернативного пути развития Монголии в 19201930-е годы // там же, С. 82-96 32 8 Также Монголия неоднократно становилась предметом рассмотрения западноевропейской историографии. Здесь мы выделяем две группы научных трудов. К первой относятся общие работы по истории Монголии. Среди ее авторов Олсен T.,43 Фебенк Д.,44 Рупен Р.45 Вторая группа – это предметные труды, поднимающие отдельные вопросы монгольской истории. Здесь выделяем таких ученых, как Латтимор O.,46 Питер С.47 Несмотря на то, что обозначенные труды публиковались в середине XX в., мы отметили критический всесторонний анализ материала, не ограничивающий проблему монгольской независимости советско-монгольскими отношениями и первостепенной ролью СССР в судьбе монгольского народа. Среди современных иностранных работ необходимо указать работу немецкого монголоведа Баркмана У. «Возрождение буддизма в Монголии».48 Работа анализирует проблему взаимоотношений монгольского буддизма и национализма, их связь с идеями панмонголизма. Из азиатских исследователей вклад в изучение монгольского национального движения внес японский историк Футаки Х.49 Историографический анализ показал немалую степень изученности проблемы монгольской независимости на протяжении XX в. На разных этапах ученые демонстрировали различные подходы к изучению. Общая тенденция данных подходов такова, что до 90-х годов шло изучение, главным образом, внутриполитической истории Монголии в отношении формирования ее независимости. Современную историографию отличают более полные исследования, касающиеся также взаимодействия Монголии с остальным миром. Международные отношения Монголии зачастую выступают в качестве самостоятельного предмета изучения. Задача данного исследования – сопоставить процесс развития монгольской независимости с международным фактором. Такая постановка вопроса указывает на цель научного поиска – изучение Шурхуу Д. Урянхайский вопрос в монголо-российских отношениях в первой четверти XX в. // там же, С. 97-117 41 Хишигт Н. Монголо-российское сотрудничество в военной области (1911-1916 гг.). // там же. – С. 31-42 42 Дэмбэрэл К. Влияние международной среды на развитие Монголии: Сравнительный анализ в историческом контексте XX века. – Иркутск: Оттиск, 2002. – 102 с. 43 Allsen T. Culture and Conquest in Mongol Eurasia., 2001. 44 Fairbank J. China a new history / J. Fairbank. – Cambridge: the Belknap press of Harvard University press. - 401 p. 45 Rupen R. The Mongolian People’s Republic. – Standford: Cal. Univ. Press, 1966. – 218 р. 46 Lattimor O. Natonalism and Revolution in Mongolia. - Leiden, 1955. 47 Peter S.H. Tang Russian and Soviet Policy in Manchuria and Outer Mongolia. 1911-1931. – Durham, 1959. – 312 p. 48 Баркман У. Возрождение буддизма в Монголии режим доступа [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ucanews.com/~ucasian/our/mg9960.htm (25 авг. 2006) 49 Футаки Х. Роль Элбек-Доржи Ринчино в монгольской революции 1921 года // ЭлбекДоржи Ринчино и народно-демократическое движение в России, Центральной Азии в XX веке: материалы межд. науч. конф. – Улан-Удэ, 1998. – С. 33-36 40 9 процесса формирования суверенитета Монгольского государства с выявлением не только внутренних, но и внешнеполитических факторов, сопутствующих его разрешению. Цель исследования способна реализоваться через решение следующих основных задач: - определить степень влияния международного фактора в процессе развития суверенитета, а именно выяснить, почему решение монгольского вопроса во многом зависело от соотношения международных сил в регионе, среди которых основное место занимали Китай, Россия, Япония; - определить условия, приведшие к формированию проблемы независимости, что предполагает изучение международных отношений Монголии, Китая, России, Японии; - обозначить ключевые моменты в истории движения монгольского народа за независимость; - выявить теоретические аспекты понимания термина «независимость» монголами, а также общественно-политическими, военными, государственными деятелями Монголии и других стран, и эволюцию этих представлений на протяжении всего времени движения к суверенитету; - обозначить хронологические рамки существования вопроса о монгольской независимости и причины, определяющие данные временные границы; Границы исследования определяются соответствующими хронологическими рамками (первая половина XX в.) и предполагают изучение преимущественно событий 1911 – 1940-х годов. Нижняя граница определяется событиями 1911 года – Синьхайской революцией, приведшей к распаду Цинской империи. Верхняя граница обусловлена фактором международного признания Монгольского государства – в октябре 1945 г. состоялся всенародный плебисцит, подтверждающий независимость Монгольской Народной Республики. Чуть раньше, в августе 1945 г. между Китаем и СССР произошел обмен нотами, по результатам которых Китай признал независимую «новую» Монголию, а в 1946 г. был подписан советско-монгольский договор о дружбе и взаимопомощи. Территориальные рамки исследования определяются границами Внешней Монголии (Халхи), до 1911 г. входившей в состав Цинской империи. Источниковая база. Использованные в исследовании источники разделены на следующие группы: Во-первых, это опубликованные документальные и архивные материалы, касающиеся внутренней и международной истории Монголии на разных этапах. Сюда относим различного рода сборники международных договоров и соглашений, законодательные акты Монгольского государства, программные документы. Из наиболее значимых для нашей работы стоит назвать «Сборник договоров России с другими государствами. 1856 – 1917 гг.».50 Содержание Сборник договоров России с другими государствами. 1856 – 1917. – М.: Госуд. изд-во политич. литературы, 1952. – 463 с. 50 10 сборника охватывает последний период внешней политики царизма. Отдельный раздел посвящен признанию автономии Внешней Монголии. В нем представлены следующие документы: Соглашение России с Монголией от 3 ноября 1912 г.,51 Декларация России и Китая о признании автономии Внешней Монголии от 5 ноября 1913 г.52 Анализ данных документов позволил нам оценивать как внутриполитическую ситуацию, сложившуюся в Монголии после Синьхайской революции, так и роль России и Китая в процессе движения ее к независимости. Хронологическим продолжением вышеназванных договоров является Кяхтинское соглашение, подписанное между Россией, Монголией и Китаем 25 мая 1915 г. Данное Тройное соглашение представлено в одноименной книге.53 Изложен документ на трех языках: русском, английском и старомонгольском. Помимо самого соглашения в книге приложено Сообщение Уполномоченных Китайской Республики на тройных переговорах в Кяхте на имя Императорского Российского Уполномоченного от 25 мая 1915 года.54 Анализ данных документов занимает одно из ключевых мест в исследовании. Для изучения указанного периода процесса формирования монгольской независимости использовался документальный сборник «Россия и Тибет: сборник русских архивных документов, 1900-1914».55 И хотя, в сборнике широко представлены ранее нигде не публиковавшиеся документы, касающиеся движения за независимость Тибета, часть из них позволяет проследить развитие этого процесса и в Монголии. В 1960-м году в честь сорокалетия Монгольской народной революции 1921 г. был опубликован сборник документов «Революционные мероприятия народного правительства Монголии в 1921-1924 гг.».56 В книге представлены различного рода постановления об образовании Народного правительства, обращения к народу, положения о самоуправлении, документы, отражающие преобразования нового монгольского правительства в экономике и культуре. Составители включили в сборник документы, хранящиеся в Государственном архиве Монголии в Улан-Баторе. Данные документы имеют большое значение для анализа демократического этапа становления монгольской независимости. Большой интерес представил «Журнал Особого Междуведомственного совещания, бывшего в Петербурге под председательством Иркутского генералгубернатора, егерь-мейстера Л.М. Князева по русско-монгольским делам».57 там же, С. 410 - 417 там же, С. 418 - 420 53 Тройное соглашение об автономии Внешней Монголии. – Урга: Русско-монг. тип., 1915. – 28 с. 54 там же, С. 15 55 Россия и Тибет: сборник русских архивных документов, 1900-1914 / Ин-т Востоковедения; Ин-т Дал. Востока. – М.: Вост. лит., 2005. – 231 с. 56 Революционные мероприятия народного правительства Монголии в 1921-1924 гг. Документы / Сост. Ц. Насанбалжир [пер. с монгол.]. – М.: Изд. вост. лит., 1960. – 221 с. 57 Журнал Особого Междуведомственного совещания, бывшего в Петербурге под председательством Иркутского генерал-губернатора, егерь-мейстера Л.М. Князева по русско-монгольским делам. – Иркутск: Изд-во «Коковин и К0», 1913. – 39 с. 51 52 11 Данное совещание проводилось в связи с заключением между Россией и Монголией соглашения 1912 года. Для ретроспективы развития русскомонгольских отношений в исследовании был использован документальный сборник «Русско-монгольские отношения. 1685 – 1691».58 В советской многотомной публикации «Международные отношения в эпоху империализма»59 опубликовано более ста документов, касающихся истории Монголии и ее отношений с Россией, Китаем, Японией в конце XIX первой половине XX вв. Свое место в работе занял «Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока. 1895-1905 гг.».60 Значение имеет, что здесь представлено множество документов, отражающих русско-китайские и русско-японские отношения, хронологически охватывающие период от китайско-японской войны 1895 г. до русско-японской войны 1905 г. Представленные здесь документы не касаются непосредственно Монголии, но они ярко рисуют картину развития русско-китайско-японских отношений на рубеже XIX - XX вв. и таким образом определяют причину переплетения международных интересов в будущем, в том числе и в отношении монгольского вопроса. В 1973 году в Монголии был издан сборник, собравший договоры о советско-монгольских отношениях, среди которых «Соглашение между правительством Российской Социалистической Федеративной Советской республики и Народным правительством Монголии об установлении дружественных отношений между Монголией и Россией».61 В представленном документе постулируются равноправие, уважение и сотрудничество между «первыми странами социализма», а СССР рассматривается гарантом независимости Монголии, поэтому документ представил интерес для нашего исследования. Документ дублируется на монгольском языке. В продолжение стоит отметить книгу «Советско-монгольские отношения 1921 – 1966. Сборник документов»,62 подготовленный в 1966 г. М.И. Гольманом. Книга включает наиболее важные документы, характеризующие развитие советско-монгольских отношений на протяжении сорока пяти лет. Об устройстве послевоенной Монголии свидетельствует книга «Конституция и основные законодательные акты Монгольской Народной Республики».63 Примечательно, что некоторые документы представлены в газетах. Так, свое место в исследовании заняли Новая Конституция Китайской Республики,64 Русско-монгольские отношения. 1685–1691. Сборник документов. / Сост. Г.И. Слесарчук. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – 488 с. 59 Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств 1878-1917: в 20 т. / Под ред. М.Н. Покровского – Л.: Гос. изд. полит. лит-ры, 1938 60 Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока. 1895-1905 гг. – СПб.: Тип. А.М. Менделевича, 1906. – 762 с. 61 Монголо-советская дружба. (Договоры). – Улан-Батор, 1973., С. 23-32. 62 Гольман М.И. Советско-монгольские отношения. 1921–1966. – М.: Наука, 1966. – 360 с. 63 Конституция и основные законодательные акты Монгольской Народной Республики. – М.: изд-во иностр. лит-ры, 1952. – 42 с. 64 см. Вестник Азии. – Харбин. – 1923. - № 51. – С. 179-200 58 12 где отражен статус ранее входивших в состав Маньчжурской империи территорий, в том числе Монголии, а также русско-монгольское соглашение 1912 г.65 Во-вторых, свое исследование мы дополнили анализом неопубликованных архивных материалов. Частично эти документы отложились в иркутских архивах – Государственном Архиве Иркутской области (ГАИО) и Центре документации Новейшей истории Иркутской области (ЦДНИИО). Причиной этому видится соседствующее положение Сибири и Монголии. Исторически сложилось, что между регионами постоянно шла активная торговля, потребности которой также накладывали отпечаток на развитие российско-монгольских отношений, не только экономических, но и политических. Об этом свидетельствует сам характер сохранившихся документов – в основном это торговые отчеты, которые представлены в фондах № 25 и № 71: «О торговле с Монголией и проектах Кяхтинской железной дороги»,66 «О провозе иностранных товаров через Монголию в Россию»,67 «Протоколы совещаний о развитии торговых сношений с Монголией и списки присутствующих»,68 «Экспедиция по закупке скота в Монголии для нужд действующей армии».69 Конечно, прямого отношения к теме исследования данные материалы не имеют, но анализ их позволил нам определять степень заинтересованности Монголии в поддержании отношений с Россией в целом, которая, как уже указывалось, выступала участником процесса формирования независимости Монголии. Поэтому неслучайно, что в этих же описях содержатся документы, непосредственно касающиеся политической истории Монгольского государства. К ним относим: «Докладную записку Хамбо Агвана Доржиева господину Иркутскому Генерал-Губернатору в связи с провозглашением независимости Халхи»,70 «Копию с письма Д.С. Коростовца Заведывающему Отделом Дальнего Востока Министерства Иностранных дел»,71 «Краткую докладную записку члена Совещания по Монгольским делам Н.А. Ханхасаева его высокопревосходительству Господину ГенералГубернатору»,72 «Соображения о занятии Урянхайского края».73 Из ЦДНИИО исследованию послужили бюллетени информационного отдела Дальневосточного секретариата Коминтерна.74 Документы содержат материал о политических и стратегических взаимоотношениях России, Монголии, Японии в годы деятельности Коминтерна в Монголии. Это своего рода хроники истории Дальнего Востока в начале 20-х годов XX в., см. Вестник Европы. – 1912. - № 11. – С. 400-411 ГАИО ф.25, оп.10, ед. хр.2763 67 там же, ф.25, оп.10, ед. хр.2191, к.1053 68 там же, ф.25, оп.10, ед. хр.2192, к.1053 69 там же, ф.71, оп.2, ед. хр.322 70 там же, ф.25, оп.10, ед. хр.2763, л.5 71 там же, ф.25, оп.10, ед. хр2191, к.1053, л.5-17 72 там же, ф.25, оп.10, ед. хр.2763, л.3 73 там же, ф.25, оп.10, ед. хр.381, к.1001, л.9-11 74 ЦДНИИО, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 621 65 66 13 повествующие о белогвардейском движении и военных вторжениях Унгерна в Монголию, хозяйственно-организационной деятельности Монгольской Народной партии в Монголии, о планах Японии в отношении монгольской территории в указанный период. Отдельный интерес представили помещенные здесь документы – нота председателя совета министров и министра иностранных дел Монголии Бодо товарищу Чичерину от 10 сентября 1921 г. 75 и ответная нота Г.В. Чичерина.76 Третья группа источников представлена воспоминаниями общественных деятелей, участников событий, историков, каким-либо образом касающихся процесса становления монгольской независимости, таких как Витте С.Ю.,77 Цеденбал,78 Бурдуков А.В.79 Большой интерес для нас представила вышедшая в 2004 г. книга «От Чингисхана до советской республики». Автором рукописи является известный российский дипломат в Азии конца XIX – начала XX веков Иван Яковлевич Коростовец.80 Эта книга впервые была издана в 1926 г. на немецком языке в Берлине и Лейпциге, в 1930 г. – в Японии, и уже в начале XXI в. в Монголии. В своей работе И.Я. Коростовец, описывая современные ему события, анализирует Монгольскую революцию 1911 г. и сложившуюся в Монголии по её завершении сложную международную обстановку, связанную с позицией Китая и России. В четвертую группу вошли материалы средств массовой информации, которые силами журналистов и обозревателей широко отразили события в Монголии на протяжении пути к суверенитету. Среди данных источников стоит выделять современные газеты, анализирующие современную Монголию в сравнении с событиями вековой давности («Известия», «Монголия сегодня», «Независимая газета») и издания непосредственно первой половины XX в., обозревающие процессы развития монгольского государства – «Дальневосточное обозрение», «Дальний Восток», «Звезда», «Известия», «Правда», «Право», «Приамурские ведомости», «Приамурье», «Торговопромышленная газета», «Харбинский вестник». Теоретическая и методологическая основа исследования была построена на сочетании традиционно использующегося в научных исследованиях формационного подхода с цивилизационным. Именно цивилизационная теория, зародившись в начале XX в., стала основной в изучении проблем восточных государств. Специфика объекта и предмета исследования (международный фактор в процессе развития суверенитета Монголии) дали место междисциплинарному подходу, который проявился в историческом, геополитическом, там же, л. 29 там же, л. 30-31 77 Витте С.Ю. Избранные воспоминания (1849-1911). – М.: Мысль, 1991. – 718 с. 78 Из воспоминаний Юмжагийна Цеденбала // Восток. – 1994. - № 5. – С. 165-178 79 Бурдуков А.В. В старой и новой Монголии: Воспоминания и письма. – М.: Наука, 1969. – 419 с. 80 Коростовец И.Я. От Чингисхана до советской республики (краткая история Монголии с особым учетом новейшего времени). – Улан-Батор: ЭМГЭНТ, 2004. 75 76 14 конфликтологическом анализе. Это позволило объяснить столкновение интересов Китая и России, как граничащих с Монголией территорий, и Японии, как мощного геополитического субъекта в регионе. Интересы остальных держав присутствовали лишь косвенно. Из основных конкретно-исторических методов в работе были применены принципы историзма (он же историко-генетический метод), многомерности и объективности исторического процесса. Принцип историзма «заключается в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения»,81 что позволило выявить причины, содержание и последствия процесса формирования суверенитета Монголии. С точки зрения принципа многомерности и объективности исторического процесса, были обозначены и изучены факторы, свидетельствующие о том, что развитие суверенного статуса Монголии во многом зависело от международной обстановки в регионе, от прямых или косвенных интересов Китая, России и Японии. Также отмечаем использование в работе проблемно-хронологического, историко-сравнительного, историкосистемного методов, общенаучных методов структурного анализа, обобщения, используемых в том числе для анализа источников и литературы. Новизна. Не претендуя на всеохватность проблемы, научная новизна в представленной диссертации выражается следующим: - длительный процесс борьбы Монголии за приобретение суверенного статуса показан в неразрывной связи со сложной международной обстановкой в регионе, обозначена значительная роль международного фактора в данном процессе; - изучение проблемы позволило по-новому взглянуть на позиции и интересы государств Китая, России и Японии в вопросе развития монгольской независимости; - исходя из специфики взаимоотношений Монголии с Китаем, Россией, Японией предпринята попытка обозначить и обобщить точки зрения на проблему отдельных социальных сфер этих стран: государственных и общественных деятелей, военных специалистов, ученых; - представлено видение монгольскими политическими лидерами путей достижения независимости страны и последующего международного признания; Практическая значимость. Материал диссертации может быть показан широкому кругу читателей и быть полезен всем, кому интересна история Монголии в конце XIX – первой половине XX вв. Во-вторых, работа может быть использована в разработке лекционных курсов и тем семинарских занятий по истории стран Азии, Отечественной истории, истории международных отношений, а также узких спецкурсов, касающихся региональной политики Монголии, России, Китая, Японии, либо спецкурсов по монголоведению. Втретьих, полученные результаты могут пригодиться в написании научноисследовательских работ, посвященных истории Монголии в конце XIX 81 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. – М.: Наука, 2003. – С. 93 15 первой половине XX вв., истории международных отношений в регионе в указанный период, либо смежной проблематике, познакомить авторов с источниковой и историографической базой. Апробация диссертационной работы. Различные аспекты исследования были представлены автором на научных конференциях: Научно-теоретическая конференция молодых ученых (Иркутск, 2005 г.), Всероссийская научная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Молодежь и наука – третье тысячелетие» (Красноярск, 2005 г.), Международная научнопрактическая конференция «Актуальные проблемы гуманитарных наук» (Вязьма, 2005 г.), XLIV и XLV Международные студенческие конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2006, 2007), II международная конференция «Чингисхан и судьбы народов Евразии» (УланУдэ, 2007 г.); VII международная научная конференция “Наука и образование» (Белово, 2008). Материалы исследования использовались автором при чтении лекций по курсу «История стран Азии и Африки» у студентов очного отделения исторического факультета Иркутского госуниверситета. Помощь в работе оказал выигранный в 2007 г. грант, финансируемый Иркутским государственным университетом. II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, 6 приложений. Общий объем работы – 199 страниц. Во введении обосновываются актуальность темы, формулируются предмет и объект исследования, определяется степень изученности данной проблематики, характеризуются источники, определяются цели и задачи работы, поясняются методологическая основа, хронологические и территориальные рамки исследования, указываются научная новизна и практическая значимость диссертации. Логика построения основной части определяется целями и задачами исследования. Так первая глава носит вводный характер. Прежде чем изучать сам процесс формирования монгольского суверенитета, понадобилось определить, каково содержание понятия «независимость Монголии»: от чего искали независимости монголы? Поэтому первая глава посвящена рассмотрению политико-правового статуса Монголии в составе Цинской империи (XVII – конец XIX вв.). Вторая глава включает анализ международного положения Монголии в начале XX в. Здесь определяется перечень стран-участников, наиболее заинтересованных в монгольском вопросе (Китай, Россия и Япония), выводятся причины этой заинтересованности, указывается и изучается взаимосвязь процесса формирования независимости Монголии с международным фактором. Третья глава раскрывает процесс международного признания Монголии в качестве суверенного государства. 16 Первая глава «Монголия к началу XX в.» освещает политический, правовой, экономический статус Монголии, находящейся в составе Цинской империи. Автор делает вывод, что включение монгольской территории в первой половине XVII в. в ее состав стало отправной точкой в развитии вопроса о национальном самоопределении монголов. Экономическая заинтересованность маньчжуров в присоединенной Монголии и невнимание к «национальному я» монгольского народа усилило социальное недовольство. Сначала это недовольство было статичным и выражалось в нежелании позиционировать себя единым с маньчжурами обществом. Об этом свидетельствуют нормы обычного феодального права монгольского народа, изложенные в письменных источниках XVII в.: «Халха Джирум», «Уложения Китайской Палаты Внешних Сношений». Со временем тенденции неудовлетворенности монголами своим экономическим и, главным образом, политическим положением усиливаются и к началу XIX в. начинают себя проявлять в общественно-политических учениях, с одной стороны, в военных и дипломатических столкновениях с китайцами, с другой. Идеология, будучи основанной на религии, со временем формировала призывы к национальному возрождению. Впоследствии к этому процессу подключилась и светская сторона – призывы к национально-освободительной борьбе проявились в монгольской литературе и философии. Второй параграф ««Монгольский вопрос» в российской восточной политике» определяется следующим. Еще до провозглашения монголами независимости в 1911 г. выявились внешнеполитические участники этого процесса. Россия заняла одно из основных мест, поскольку являлась традиционным внешнеполитическим партнером Монгольского государства. В параграфе рассматриваются интересы самой России по отношению к Монголии, а также определяется степень возможного участия России в решении монгольского вопроса в будущем. Среди интересов России по отношению к Монголии названы: политические (ориентированность определенных групп чиновников на присоединение Монголии), как вытекающие из этого стратегические и торговые. Русско-монгольские торговые отношения, которые стали продолжением русско-китайских, начали активно развиваться в конце XIX в. в результате открытия в 1861 г. в Урге русского консульства. Именно торговля таила в себе самый мощный потенциал дальнейшего развития русско-монгольских отношений. Вторая глава «Международное положение Монголии в 1911 – 1919 гг.» включила рассмотрение следующих вопросов: «Революция 1911 г. и Монголия», «Российско-китайские отношения: борьба за Монголию», «Монголия во внешней политике Японии». Международное положение Монгольского государства невозможно рассматривать без изучения Синьхайской революции 1911 г. Данное событие полностью изменило модель существования не только Китая (падение института императорской власти привело к новым политическим формам жизни китайского общества), но и Монголии, поскольку параллельно революция привела к распаду Цинской империи – ранее входившие в состав 17 империи территории получили историческое право на самоопределение. Монголы провозгласили свою независимость сразу после китайской революции, но не найдя поддержки со стороны мировой общественности, они вынуждены были обратиться к своему традиционному партнеру – России. Таким образом, явно обозначилась ведущая роль России в решении монгольского вопроса. В сложившейся ситуации перед Россией встало несколько задач: с одной стороны, помочь монголам, с другой, не утратить относительно стабильных отношений с китайской стороной, с третьей, поддержать собственные интересы. Руководствуясь данными принципами, Россия повела борьбу за Монголию с Китаем. Данное противоречие в позициях российской стороны в значительной степени повлияло на формирование и дальнейшее развитие вопроса о монгольской независимости и проявилось в ряде документов, определяющих международный статус Монгольского государства. Прежде всего, это российско-монгольское соглашение 1912 г. и русско-китайская декларация 1913 г. Документы не признавали независимость Монголии, определяя ее политический статус термином «широкая автономия в составе Китая». Мучительная для монголов неразрешенность вопроса о международном статусе государства в итоге привела к необходимости заключить общий, трехсторонний акт. Но даже, несмотря на участие в переговорах всех трех сторон – Монголии, Китая и России, Кяхтинское соглашение от 1915 г. не было способно разрешить этот вопрос навсегда. На Кяхтинском совещании стороны в очередной раз подтвердили автономный статус Монгольского государства. Указанные документы были, несомненно, значимы для монгольского народа, но половинчатость декларируемых положений о статусе Монгольского государства спровоцировала затягивание разрешения монгольского вопроса и развила международные противоречия в отношении Монголии на последующие годы. Позже к процессу борьбы за Монголию присоединилась Япония, которая, переживая в начале XX в. экономический и политический подъем, посчитала возможным участвовать в будущей судьбе Монголии и проявила себя. Таким образом, выдвинулись три главных субъекта международной деятельности на территории Монголии, которые имели прямое отношение к решению вопроса о монгольском суверенитете: Китай, Россия, Япония. Третья глава «Монголия в борьбе за международное признание и суверенитет в 1920-х – 1940- гг.». посвящена изучению процесса международного признания Монголии в качестве независимого суверенного государства. В данной части рассмотрены следующие вопросы: «Монголия во внешней политике Советской России и СССР», «Влияние Китая и Японии на Монголию в 1930-х гг.», «Международное признание независимого статуса Монголии». Процесс формирования «нового» монгольского государства сопровождался неизменной заинтересованностью и участием со стороны Советского Союза, Китая и Японии. Надо отметить, что Советская Россия в указанный период выступила в качественно новой роли. Революция 1917 г. в России наложила отпечаток не только на внутриполитическую обстановку, но и 18 на внешнеполитический курс. Так, если у российского правительства «монгольский вопрос» вызывал больше противоречий, чем желания его разрешать, то советским правительством позиция относительно Монголии определялась четко – насаждение социалистических канонов развития государства и общества. Также в этой главе рассмотрена сложная международная обстановка, которая сложилась в Дальневосточном регионе в результате агрессивных планов Японии завоевать мировое господство. Плацдармом виделся Китай. Проникновение в Китай было возможным посредством завоевания Маньчжурии и Монголии. И если ранее вопрос стоял о дипломатическом, стратегическом усилении своего влияния в регионе, то в 30-х годах XX в. вопрос зазвучал в ином ключе – у японцев встала цель прямого захвата маньчжуро-монгольской территории. Для Монголии вопрос о независимости перешел в практическую плоскость: возникла угроза военного вторжения японцев. В это время СССР продолжал играть для монголов роль «старшего партнера» и таким образом был втянут в конфликт с Японией. Пик событий пришелся на конец 30-х годов XX в. В результате победы советских воск в военных столкновениях с японцами у озера Хасан и на реке Халхин-Гол Монголии удалось избежать захватов со стороны Японии. Для дела монгольской независимости такое положение было выгодным, поскольку в преддверии Второй Мировой войны Монголия оказалась в защищенном положении. Но вместе с тем, развитие событий 30-х гг. позволило советскому правительству еще более усилить свои позиции в Монгольской Народной Республике. Непосредственное признание независимой Монголии происходило уже в послевоенные годы. Неслучайно, что вопрос о Монголии встал на Ялтинской конференции в феврале 1945 г., где СССР согласился вступить в войну против Японии при условии сохранения status quo Внешней Монголии. Данный анализ позволил сделать вывод, что в процессе признания Монголии на мировой арене ведущую роль сыграл Советский Союз. Важным пунктом в этом процессе стал советско-монгольский договор о дружбе и взаимопомощи 1946 г. Еще до этого монголам удалось добиться признания со стороны Китая В заключении диссертации подводятся основные итоги исследования. В 1691 г. в районе селения Долонор было оформлено включение Северной Монголии в состав Цинской империи. С этого времени Северная Монголия получила название Внешняя Монголия (Халха), соответственно Южная стала именоваться Внутренней Монголией. Наше исследование было направлено на изучение именно Внешней Монголии, той части бывшей Монгольской империи, которая сегодня представляет собственно Монгольское государство. Средневековые события сформировали для монгольского народа наиважнейший вопрос, который оставался для него актуальным вплоть до середины XX в. – вопрос о статусе своего государства, вопрос о независимости. Основываясь на изучении «Первого» и «Второго Уложения Китайской Палаты Внешних Сношений», регулирующих административные отношения в новом государстве, а также внутреннего уложения монгольского 19 общества «Халха Джирум», мы смогли сделать вывод о неравноправном положении монгольского народа в составе маньчжурской империи. Как следствие, в XVII – XVIII вв. Монголия пережила череду национальноосвободительных движений. Мы смогли выявить, что выступления не имели радикальных результатов, носили хаотичный характер. Но значение их тем велико, что они со временем формировали мировоззрение монгольского народа. Неудовлетворенность монголами своим экономическим и, главным образом, политическим положением привела к формированию первых общественно-политических учений, формирующих концепцию своей независимости. Изначально они базировались на религиозных аспектах. Видные монгольские богословы второй половины XIX – начала XX вв. Агванхайдав Л., Агван-Балдан З. призывали к обновлению религиозной практики ламаизма, в чем видели усиление национального начала монголов. Впоследствии к процессу формирования «национального сознания» подключилась и светская сторона – призывы к национально-освободительной борьбе начинают проявляться в монгольской литературе и философии. Отражение находим в трудах монгольских философов Тогтохтора Б., Пурэвжава М., Цэрэнсантува Г. В ходе исследования мы определили, что проблема монгольской независимости не только стала составной частью международной политики в регионе, но и напрямую от нее зависела. В первую очередь это коснулось русско-китайских отношений. В основу лег вопрос о принадлежности пограничных территорий, в том числе Монголии. Об этом свидетельствуют русско-китайские дипломатические договоры: Нерчинский (1689 г.), Буринский и Кяхтинский (1727 г.), Айгуньский и Тяньцзиньский (1858 г.), Пекинский (1860 г.), Санкт-Петербургский (1881 г.). Территориальный вопрос со временем вывел в качестве основного фактора экономическую заинтересованность России в монгольском рынке. Большую опасную роль в процессе формирования суверенитета Монголии сыграла Япония. К началу XX в. Япония предстала в качестве мировой державы, способной значительно влиять на мировую политику. Отчасти к такому статусу японцы пришли в результате агрессивного внешнеполитического курса, реализуемого на рубеже веков японским правительством. Развитие шло в рамках идеологии паназиатизма. Интерес Японии по отношению к Монголии сначала носил опосредованный характер и был составной частью ее отношений с Россией. Впервые «монгольский вопрос» очевидно для Японии прозвучал после русско-японской войны 1904-1905 гг. Он заключался в желании установить японский протекторат над Маньчжурией и необходимостью учитывать интересы России по данному вопросу. В итоге Монголия приобрела значение разменной территории. Так возникли русскояпонские соглашения о разделе сфер влияния 1907, 1910 и 1912 гг. Со временем позиция Японии по отношению к Монгольскому государству крепла, становилась агрессивной. В целом, изучая предпосылки, мы выявили, что к началу XX в. обозначился основной круг международных участников процесса достижения Монголией независимого статуса: Россия, Китай, Япония. 20 Раскрывая тему в соответствии с указанным хронологическими рамками исследования (первая половина XX в.), мы выделили три этапа в процессе формирования суверенитета Монгольского государства. Первый: 1911-1919 гг. XX в. – время существования монгольской теократической монархии. Второй: 1920-30-е годы – время смены формы правления для Монгольского государства. Третий: 40-е годы XX в. – значительный, связанный с признанием Монголии в качестве суверенного государства во всем мире. Также к 40-м годам сложился политический, идеологический и экономический союз двух соседних государств - Советского Союза и Монголии. Анализируя каждый из указанных периодов, мы определили следующее. После Синьхайской революции 1911 г. во главу государства встал представитель духовенства богдо-геген ламаистской церкви Джебцзун-Дамбахутухта. Монголия явила миру уникальный опыт – официально правителем государства стала церковь. В этом были и сила, и слабость монголов. Религиозность монгольского общества, с одной стороны, была способна защитить его самобытность, защитить национальное начало. С другой стороны, новая форма правления являла собой некоторый архаизм, мешающий Монголии вступить в равноправные международные отношения. К концу 20-х годов XX в. для Монголии обозначился новый виток в развитии. Это означало начало нового, второго этапа формирования монгольской независимости. Неразрешенность «монгольского вопроса», а также неустойчивое положение теократической монархии спровоцировали революцию 1921 г. Ведущую роль в этом процессе заняла политика Коминтерна. В итоге мы отметили изменения в представлениях монгольского государства о своей независимости. Теперь она виделась возможной лишь в условиях общего с СССР социалистического будущего. Альтернативную точку зрения о судьбе «независимой Монголии» на данном этапе представляли бурятские и монгольские демократы в лице Ринчино Э., Жамцарано Ц., Цэрэндоржа Б., Амара А. Их идеи объединения монгольских территорий, политическом и экономическом развитии Монголии с учетом национальной специфики кочевой империи были способны отвечать настоящим потребностям монгольского общества, но оказались нежизнеспособными. Последнее объясняется политической слабостью монгольского руководства в 20-е годы XX в. Значительно менее реальной, но, тем не менее, существующей стала концепция независимости Монголии, представленная генералом, участником гражданской войны в России бароном Унгерном. Его идея создания «Великой Срединной Монголии», пропагандирующая возвращение к монархии во главе с Цинской династией и великую роль буддийской религии в жизни монгольского общества, также явилась своеобразным выражением потребностей Монголии в самоопределении. Последующие два периода становления суверенной Монголии шли уже в неразрывной связи с политикой, проводимой Китаем, Россией и Японией. После смерти Богдо-хана и провозглашения Монгольской Республики в 1924 г. обозначилась четкая тенденция к ориентации на СССР. Здесь нельзя не 21 констатировать, что взаимодействие не было направлено на воссоздание исконных монгольских традиций. Монгольский народ лишился возможности развивать идею независимости своего государства в рамках национальных приоритетов. Отсюда проистекает тоталитарный режим Х. Чойбалсана и, как следствие, истребление духовенства и ламаистских монастырей, а также репрессии в отношении прогрессивных партийно-политических руководителей Монгольского государства в 30-х годах XX в. Что касается Японии, ее взаимоотношения с Монголией вылились к концу 30-х гг. в военный конфликт. В результате для Монголии вопрос о независимости перешел в практическую плоскость – возникла угроза военного захвата. В это время СССР уже активно играл для монголов роль «старшего брата» и таким образом был втянут в конфликт с Японией. Официальным объявлением независимости Монголии стал референдум, проведенный 20 октября 1945 г. Он подтвердил стремление монгольского народа к государственному суверенитету. 5 января 1946 г. Китай признал МНР на основании голосования. Таков был результат взаимодействия Монголии с международным окружением по вопросу ее независимости в первой половине XX в. С учетом всех обозначенных в работе проблем, пережитых монгольским обществом, с учетом международных факторов, она обрела государственный суверенитет, что сегодня позволяет нам говорить о Монголии как о самостоятельном субъекте мировой политики. Приложения включают архивные документы, либо выдержки из них, на которые в работе приведены ссылки. Основные положения опубликованных: диссертации изложены в статьях, в изданиях перечня ВАК: 1. Пушечникова О.Н. Отечественная историография проблемы становления независимости Монголии / О.Н. Пушечникова // Известия Алтайского Государственного Университета. – 2007. - № 4/2. – С. 126-133 2. Пушечникова О.Н. Современная монгольская историография проблемы становления независимости Монголии / О.Н. Пушечникова // Научные Ведомости Белгородского Государственного Университета. – Сер.: История, Политология, Экономика. – 2008. - № 2. – С. 37-41 в процессе работы над диссертацией у автора изменилась фамилия с Пушечникова на Бакетова 22 в других изданиях: 3. Пушечникова О.Н. Вопросы независимости Монголии в современной монгольской и российской историографии / О.Н. Пушечникова // Чингисхан и судьбы народов Евразии – 2: материалы междунар. науч. конф. (11-12 октября 2007 г.). – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007. – С. 400-409 4. Пушечникова О.Н. К проблеме становления независимого Монгольского государства (1911-1915 гг.) / О.Н. Пушечникова // Молодежь и наука – третье тысячелетие: Сб. материалов Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных / Сост.: Сувейзда В.В.; ГОУ ВПГО «ГУЦМиЗ», КРО НС «Интеграция», - Красноярск, 2005. – С. 71-73 5. Пушечникова О.Н. Кяхтинское соглашение как пример международноправового компромисса / О.Н. Пушечникова // Вестник Иркутского университета. Специальный выпуск: мат-лы ежегод. науч.-теор. конф. мол. уч. – Иркутск: Иркут. ун-т, 2005. – С. 84-87 6. Пушечникова О.Н. «Монгольский вопрос» в российской восточной политике (конец XIX – начало XX вв.) / О.Н. Пушечникова // Наука и образование: материалы VII международной научной конференции / Беловский институт (филиал) ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет». – Белово: ООО «Канцлер», 2008. – Ч.3. – С. 608-611 7. Пушечникова О.Н. Роль монгольской народно-революционной партии в процессе обретения Монголией независимости / О.Н. Пушечникова // Актуальные проблемы гуманитарных наук: материалы международной практической конференции. – Вязьма: ВФ МГИУ, 2005. – С. 177-184 8. Пушечникова О.Н. Российский дипломат И.Я. Коростовец о научномеждународных отношениях России, Монголии, Китая в начале XX в. / О.Н. Пушечникова // Материалы XLV Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Востоковедение / Новосиб. гос. университет. Новосибирск, 2007. – С. 33-35 9. Пушечникова О.Н. Трансформация верховной политической власти в Монголии в период борьбы за независимость (1911-1924) / О.Н. Пушечникова // Материалы XLIV Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Востоковедение / Новосиб. гос. университет. - Новосибирск, 2006. – С. 33- 35 23
