о книге Билла Ридингса "Университет в
advertisement
Напечатано: Материалы XXI Страховский чтений. Сборник научных трудов. Саратов: «Наука», 2012.–244 с. С. 200-211 Т.П. Фокина ПОВОД ДЛЯ РЕЦЕНЗИИ И РЕЦЕНЗИЯ КАК ПОВОД (БИЛЛ РИДИНГС «УНИВЕРСИТЕТ В РУИНАХ») Сначала о поводе для рецензии Поводом стало «Дарение» книги Билла Ридингса в ситуации, которую можно назвать, вслед за её автором, ситуацией «ностальгии и критики». В мае 2011 года мне, как профессору кафедры социальных коммуникаций Поволжского института им. П.А. Столыпина, пришлось принимать экзамен по дисциплине «История и методология науки» у магистрантов двух направлений подготовки: «Государственное и муниципальное управление» и «Маркетинг». Этот курс составлен из нескольких модулей и слушался магистрантами совместно. Совместно принимался и экзамен. Совместность, смешанность была, как это видно, «двойная». Два направления подготовки в одной аудитории и три модуля в содержании дисциплины, читавшихся четырьмя профессорами (и экзаменаторами). Магистры для меня были, несмотря на солидный педагогический опыт, новым «вызовом». Появление двухуровневой подготовки – это серьезная модернизация учебного процесса и его администрирования. Прибавим к этому необходимость «совмещения» модулей по методологии, содержанию, манере преподавания, а так же обеспечения целостности дисциплины. Для управления учебным процессом это достаточно сложная задача. Она, естественно, вызвала целый ряд проблем, требующих совместной рефлексии, согласований и проработки логистики. Мне показалось, что ни у кого из участников этого процесса, включая администрацию, явно не хватило времени, а отчасти и технологий, для эффективного преодоления этих проблем. Было ощущение, что они повторятся, ибо в последовавшем после экзамена разговоре не было предложено внятной стратегии для процессом эффективного управления учебным в подобных ситуациях. Так сказать, «кейс» грозил остаться очередным «прецедентом» и «инцидентом», поводом для скорби, критики или бездумного участия. Желая меня подбодрить, один из экзаменаторов, профессор В.Н. Гасилин, попросил задержаться и через некоторое время, вернувшись из своего кабинета, подарил мне книгу, о которой я и собираюсь говорить (1). Это была работа молодого (1960-1994) канадского исследователя Билла Ридингса «Университет в руинах». Она была закончена незадолго до гибели автора в авиационной катастрофе и вышла в свет в 1996 году. Автор успел внести в рукопись почти всю необходимую корректуру (Предисловие, С.6). организационных Из раздела «Благодарности» мы узнаем об и коммуникационных условиях создания книги, об обсуждениях на полидисциплинарном семинаре её основных идей, о публикациях некоторых её разделов в журналах, о конференциях, на которых автор выступал. Это означает, что для Б. Ридингса было большой ценностью и задачей – «создавать и использовать возможности для совместного обсуждения». Именно этой ценности нам не хватает при решении полидициплинарных, сложных для управления и институализации ситуаций, подобных описанной выше. Благодаря щедрости и интуиции профессора В.Н. Гасилина, угадавшего, что мне необходимо «подарить», и мне удалось примкнуть к «совместному обсуждению» летом 2011 года. Мне должно было рационально осмыслить и понять накапливающуюся неудовлетворенность способами производства и передачи знания в вузе «как таковом», ощущение потери легитимности методологического и, шире, гуманитарного знания, «пролетаризацию» профессорского корпуса, господство стандартизации и другие «нестроения». Книга, о которой я пишу, в полной мере исполнила роль медиатора в достижении нового понимания ситуации, в превращении «кейса» из прецедента – в обучающую и проясняющую ситуацию. Поэтому я решила подготовить своеобразную рецензию на работу Б. Ридингса, обратить на нее внимание публики в расчете на то, что она окажется полезной и другим. Мне было очень досадно, что я не прочитала книгу в конце девяностых. Не стоит заламывать руки по поводу того, что я могла бы своевременно прочитать её на английском. Увы, не читаю, что есть, то есть. Это, конечно, помогло бы мне принимать более взвешенные решения по поводу своих ролей и на «сцене преподавания», и на «сцене управления». Но ещё более досадно было бы, что её не прочитают и сейчас. Хотя книга сейчас хорошо представлена в сети Интернет, есть интересные рецензии, отклики и аналитические статьи, но все же все мы читаем по-разному (2). Думаю, лучше включиться в сообщество «откликнувшихся», чем промолчать, даже если есть угроза диссенсуса и дискоммуникации. Теперь о рецензии как поводе Итак, поводом для рецензии стало Дарение книги в ситуации «ностальгии и критики». Рецензия стала поводом к тому, чтобы разобраться, наконец, в себе самой и некоторых событиях недалекого прошлого, понять, что может быть в этих событиях поучительного. В русском переводе книга была подписана к печати 02.12 2009 года, вышла в 2010 году, попала ко мне в руки в мае 2011 года. Сейчас на дворе – начало 2012 года. Долго, непростительно долго я до неё добиралась. Жанр рецензии оказался самым подходящим для медленного чтения и рефлексии. Важно ли здесь мои указания на время написания, издания, чтения книги…? Да, важно. Большую роль здесь играют два обстоятельства. Вопервых, «Университет в руинах» больше подойдет тем читателям, кто склонен к критическому философскому анализу истории Университета. Вовторых, тем, кто испытывает неподдельный интерес к социальной роли университета, к институциональной форме Университета. Таким был Билл Ридингс. В предисловии он упоминает только одного человека, которому и посвящена книга – Энн Вордсворт. «Она обучала меня тому, что в Оксфорде называют критической теорией…», – пишет автор (1, С.8). И далее добавляет, что его особо интересуют «изменения институциональной формы университета» (1, С.11). Оба эти момента и для меня лично чрезвычайно важны. Большая часть моей жизни связана с преподаванием философии и не менее значительная – с изучение организаций как социального института. Очень небольшой, но значимый отрезок служебной карьеры был связан с попыткой внести в Университет как институт идею так называемого Совершенства, которая анализируется Б. Ридингсом во II разделе книги. Она так и названа «Идея совершенства». Начав изучать её, я сразу почувствовала,, что это лично обо мне написано, и уже не отрывалась от размышлений и сопоставлений. Дело в том, что с 02.09.2002 по 29.01.2004 года я работала в должности профессора на кафедре физики полупроводников СГУ имени Н.Г. Чернышевского. Это несколько странно, но именно на этой кафедре было открыто отделение по подготовке менеджмента качества для специалистов высокотехнологичных в области предприятий. Я преподавала такие важные для этой специальности дисциплины как «Теория организации», «Организационное поведение», «Организационное проектирование». В это время в понимании социальной роли Университетов проходили важные изменения, связанные с тем, чтобы внести усовершенствования в администрирование всех процессов в соответствии с логикой Международных стандартов качества управления (ISO 9000: 2000). В основе стандартов как раз и лежит модель совершенства, подчиняющаяся не только логике Качества, но и Учета. Эта логика Университет в глобальный контекст: 1) универсальна и помещает единое образовательное пространство и 2) единые принципы менеджмента качества для любых организаций, независимо от сферы деятельности и организационно- правовой нормы Я располагала некоторыми компетенциями и энтузиазмом, чтобы принять участие в этом процессе. Но решающую роль сыграла инициатива и поддержка ректора СГУ профессора Д.И. Трубецкова и проректора по международным связям Л.М. Страховой. Согласно приказу было разработано Положение и создан новый отдел в структуре университета – Отдел организационного развития, миссией которого стала подготовка Университета к сертификации на соответствие вышеупомянутому стандарту. Слова о приверженности качеству и совершенству стали чаще появляться в публичных высказываниях руководства университета, в том числе и в средствах массовой информации. Более того, был составлен и подан на конкурс Минобразования проект «Организационная культура и эффективность внедрения международных стандартов ISO серии 9000:2000 в университетах (на примере Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского)». Проект получил высокую оценку и мне был вручён диплом «Лидер образования – 2003» за подписью Министра образования РФ В.М. Филиппова по номинации «Управление качеством образования» (я им очень горжусь, еще и потому, что к этому моменту мне было 63 года). Однако, затея с реализацией проекта оказалась уже не ко времени. Руководство университета сменилось, идея Учета отделилась от идеи Качества и восторжествовала, университет стал организацией корпоративно-бюрократического типа. Вот как об этом пишет Б. Ридингс: «Центральная фигура Университета – больше не профессор, исполняющий одновременно роль ученого и преподавателя, а ректор, перед которым должны отчитываться и аппаратчики, и профессора» (1, C.20). В этом я вижу теперь не только логику глобализации, но и специфические особенности управления конкретным Университетом. Дело в том, что гипотеза, положенная в основу упомянутого выше проекта, гласила, что главным ресурсом (и препятствием) для идеи Совершенства является система ценностей, сообщества. организационная культура университетского Идея Совершенства предполагает философское и управленческое различение «отчета» и «учета». Если же их отождествить, и видеть только учет, это неизбежно оттесняет на периферию идею качества управления, которое никак не сводится к учету и стандартам. Императив качества постепенно блекнет, скрывшись за другими, более «гибкими», ценностями. Мы еще вернёмся к идее Совершенства, но прежде последуем логике рецензируемой книги. Дискурс Совершенства, проанализированный Б. Ридингсом во II разделе (1, С.39-73), пришёл на смену иным исторически сменявшим друг друга способам осмысления социальной роли Университета. Эти способы последовательно «обратного анализируются плавания». Раздел автором, III но назван своеобразно, «Упадок в логике национального государства» (1, С.74-89), где Б.Ридингс показывает, как стало возможно превращение студентов из национальных субъектов в потребителей, и почему профессора стали летать экономклассом. Университет изменился в связи с процессами глобализации и упадком «национальной» идеологии. Мы уже не можем обнаружить себя в «прежнем» Университете, вопрос субсидирования его программ теперь дополняется или даже заменяется вопросом об их окупаемости. Что же было преодолено и руинизировано. Ответ автора таков – руинизирован проект Университета эпохи модерна. В чем он, этот проект, состоял, и что же произошло, – автор показывает в IV разделе «Университет в границах разума», далее в V разделе «Университет и идея культуры» и VI разделе «Литературная культура» и, наконец, VII разделе «Культурные войны и культурные исследования». Читатель увидит в этих разделах яркую картину и основательную аргументацию (многое очень «узнаваемо») того, что проект модерна исчерпался и дал себя разрушить. На смену кантовскому желанию, чтобы Университетом руководил разум, пришла гумбольтовская идея культуры, в том числе литературной культуры, что было тесно связано с идеей национального государства. Культурные исследования и культурные войны показали, что «тайная надежда» на то, что культурное конструирование станет основой нового исторического проекта, не осуществилась (1, С.188). Поэтому в наши дни на месте идей оказалось, по мнению Б. Ригинса, техно-бюрократическое понятие Совершенства. Университет Совершенства – это симулякр идеи университета (1, С.90). Постисторический университет – это университет без идеи, настойчиво подчеркивает автор (1, С.189). В разделе восьмом «Постисторический университет» ставится вопрос: можно ли, и в каком смысле сопротивляться дискурсу Совершенства? Да, можно и нужно, хотя автор нереференциальный отмечает, принцип, что «Совершенством позволяющий именуется максимизировать степень непрерывного внутреннего администрирования». Но администрирование – не единственный процесс в Университете. Как сопротивляться максимизации администрирования? Не критикой, которая, увы, остается кантианской. Автор предлагает сопротивляться, обсуждая не учет как таковой, а ценность (и оценивание) как проблему суждения и её функцию. (1, С.196). Прочитав это, я возрадовалась: не о том ли твержу уже лет десять (к сожалению, не так профессионально, как Б. Ридингс, о смерти которого не перестаю сокрушаться). Перевод исследовательского внимания на проблему ценностей мыслится автором как прагматически оправданный способ, не отказываясь от идеи разума и идеи культуры, по-новому осмыслить Университет, лишенный идеи, как место, где пересекаются сообщество и коммуникация (1,С.197), где формируется другая культура самого этого пересечения. Университет должен избавиться от регулятивных идеалов прозрачности, идентичности или единства (1, С.201). Университет нужно переопределить как место диссенсуса (что более радикально, чем привычное «обучение конфликту» с надеждой на консенсус). Последующие страницы книги (1, С. 201-211) будут интересны всем, кто, в ситуации смены поколений стандартов и их размножения (не путать с тиражированием) пытается по-новому осмыслить время преподавания (навязывание кредитных часов как логики учёта), его пространство, набор и место факультетов, положение методологического и гуманитарного знания, специфику методик преподавания. Основное решение Б. Ридингса такое: в ходе оптимизации и дереференциализации мы от многого можем избавиться (эмансипироваться), но только не от мышления, которое автор называет неизбежной зависимостью (1.С.203). Аналогичные мысли были высказаны Ж. Деррида в его докладе «Разумное основание и идея университета», прочитанном в 1983 году при вступлении в должность свободного профессора, и затем воспроизведенном в его сборнике 1990 года (3). Университет – это место мышления, но без алиби, в ситуации риска (событие мышления не гарантировано). Это место суждения, особого участия в оценивании, поскольку необходимо напоминать и показывать, что отчетность не равна учету, что сложное мышление и его время не является целиком учетным, что многие способы учета не являются легитимными и эффективными, что вопросы ценности никогда не являются завершенными, они должны постоянно дискутироваться (1, С.211). В этой ситуации само вопрошание и суждение о ценности есть реальное дело Университета. Раздел IX назван «Время учёбы: 1968 год». По мнению автора, эти события показали, как важно разобраться в проблеме оценивания самым тщательным образом. Непосредственной реакцией университетов на эти события и стал дискурс Совершенства со всеми его плюсами и минусами. В трех последних разделах книги «Сцена преподавания», «Обитание на руинах» и «Диссенсусное сообщество» Б. Ридингс обсуждает новые вызовы и возможный ответ на тоталитарные притязания идеи Совершенства. Автор настаивает на специфическом хронотопе педагогики, на необходимости децентрировать преподавание, при котором никто, ни студент, ни преподаватель, ни администратор не смогли бы узурпировать центр сцены. Преподавание и обучение – это место обязательств и арена этических практик, а не средство передачи научного знания или эмансипации автономного субъекта (1, С.243). Замечательные страницы диалогу и диалогизму; в обоснование этой максимы посвящены: «нелепым» ловушкам преподавания; отличию преподавателя-ритора от преподавателя-магистра; необходимости заменить пустое имя «Совершенство» на имя «Мышление. Последнему посвящены несколько очень насыщенных страниц (1, С.251-258). Вместо искуса взаимной автономии автор предлагает педагогику, заключающуюся в отношениях, в сети обязательств, поскольку вопрос преподавания – это вопрос справедливости. Раздел «Обитание на руинах» имеет название, симптоматично отличающееся от названия книги («на руинах», а не «в руинах»). Оно более оптимистично, поскольку говорит о том, что руины обитаемы, что руинизация может открыть дорогу инновациям и творческому мышлению. Приведу в связи с этим ключевую фразу Б. Ридингса: «Будучи бюрократическим институтом совершенства, он (университет – Т.Ф.) способен инкорпорировать бесконечное внутренне разнообразие, не требуя объединения множества идиом в идеологическое целое» (1, С.265). И тут же добавляет отрезвляющее замечание: «Их унификация отныне является не вопросом идеологии, а их меновой стоимости на обширном рынке». Итак, руины обитаемы. различий напоминает нам Троп руин как «осадка» исторических зримо, что Мышление не является самодовлеющим (1, С.270). Нужно воспринимать университет так же, как мы воспринимаем институты. Автор широко использует в книге образ города с древней историей, который мы не хотим сносить, но в котором хотели бы жить комфортно. Как же мыслить в институте, развитие которого делает Мышление все более затруднительным. Некоторые советы и подсказки по этому поводу можно найти и в анализируемом разделе, и в книге в целом. Обнаружение возможностей для Мышления – не мессианская задача, по поводу которой есть какой-либо искупительный метанарратив, оно требует «крайней осторожности, гибкости, остроумия» (1, С.280). Мне хочется присоединиться к этому наставлению. Каждый, кто составлял так называемые УМК, знает, что в них может быть помещено любое содержание при соблюдении требуемой формы. В бюрократических структурах университетов все меньше остается людей «из руин», способных определить ценность содержания. В отличие от идеологического контроля, бюрократический контроль легче «обмануть». Разумеется, возможность некачественного содержания осознаётся. Выше мы подчеркивали, что своеобразным фильтром здесь могут стать рыночные механизмы. Но не только они, а упоминавшиеся выше этические практики, ценности коммуникации и со - общности. Содержание ценно тогда, когда оно может быть понято, интерпретировано, когда оно соответствует критериям научности, апробировано, экспериментально проверено, признано и так далее. Одним словом, сообщество (ученых и экспертов) принято понимать как консенсусное, ибо о критериях договариваются (4). Автор предлагает новое истолкование сообщества как диссенсусного и достаточно «беспощадно» анализирует его особенности в последней главе книги (5). Любой, кто хотя бы какое-то время находился в университете, знает, что это далеко не образцовое сообщество, что сложно найти объединения, белее мелочные и испорченные, чем университетские факультеты» (1, С.282). Коммуникация здесь не является обоюдно обусловливающее возможность свободной и прозрачной. честной Согласие, коммуникации, отсутствует (хотя и постулируется), необходимая для согласия идеальная речевая ситуация отсутствует, она не подкреплена общностью культурной идентичности и скорее является примером жестокого притеснения. Автор предлагает использовать для понимания университетского сообщества понятие неописуемого и неприкаянного. Его члены – не столько субъекты, сколько «сингулярности Я и Ты, опутанные сетью обязательств» (1, С.290). Последнее и важно, и спасительно. Университету предстоит стать в условиях глобальной экономики одним из мест, где обращаются к социальной связи как ценности без обращения к объединяющей идее разума, государства или культуры. Любое Мышление здесь разворачивается рядом с другим Мышлением, как «бытие - вместе», совместный процесс, не предполагающий, однако, ни идентичности, ни единства. Этот процесс и называется диссенсусным, он соотносится скорее с диалогизмом, чем с диалогом (1, С.299). Он совместим только с реальной этической честностью и ответственностью, в чем автор усматривает Миссию современного университета. Судьба идеи Совершенства Итак, основные положения выполненного Б. Ридингсом критического анализа современного Университета состоят в следующем: он обитает на руинах проекта модерна, кое-как поддерживаемый ориентацией на рынок, получившей административное название «Стремление к Совершенству». Университет предстает как совершенно неидеологичное тожество «пустого» бюрократического Учета. Пост - современный Университет встал на путь, который превращает его в транснациональную корпорацию (6). Думается, что на этом пути есть «шансы успеха» при определенном условии. Ресурс идеи Совершенства должен быть критически проанализирован и именно благодаря этой критике может быть использован и истрачен (ограничен в притязаниях) быстрее, чем ресурс «идеи Разума», или «идеи Культуры». В чем мы можем усмотреть эти шансы. Б. Ригингс пишет, что «Совершенство позволяет Университету понимать себя исключительно в терминах структуры корпоративного управления» (1, С 53). Думаю, что не «исключительно», а лишь в той мере, в которой это позволяет природа данной организации как Университета (управление универсумом). Все эти риски прекрасно проанализированы в рецензируемой книге. Но это не означает, что корпоративное управление совершенно не годится для Университета (7). Как раз наоборот, ибо это – одна их старейшей корпораций в истории культуры. Университет – «крепкий орешек» и «оселок» для идеи Совершенства. Косвенным свидетельством этого является тот факт, что образовательные стандарты меняются с огорчающей нас скоростью. Однако, критически настроенный человек как раз радуется этому обстоятельству, ибо оно указывает на невозможность ограничить то, что не имеет границы и всегда остаётся незавершенным. Университет в состоянии превратить идею совершенств из пустой формы и формы пустого спора о том, как понимать интеграцию и совершенство, в глобальный исследовательский проект. Такой проект позволит постоянно ставить под вопрос и уточнять, что такое интеграция и совершенство (8). Не раз и навсегда, а именно в процедурах, о которых в самом общем виде пишет и Б.Ридингс, разрабатывая концепт совместного этически ответственного мышления. Но как только речь идет о процедурах, то ясно, что это одновременно либо некая новая институциональная форма, либо новые возможности внутри Университета Совершенства. Не случайно опасность этической безответственности заставляет в настоящее время многие университеты разрабатывать разного рода Кодексы и прикладные этики для разных профессий, создавать и собирать этические комитеты и т.д. (8). Особенно преуспевают в этом такие профессии как журналистика, юриспруденция, медицина, биоэтика, где особенно опасно возникновение вместо совместного этически ответственного мышления этически безответственного сговора. Именно Университет показывает изменяющие границы Совершенства, саму изменчивость которых и необходимость это обсуждать должны признать и все другие корпорации. Университет постоянно показывает, что не все подлежит учету, а кое-что (самое существенное) подлежит в лучшем случае лишь отчету и рефлексии. В этом мы видим институциональное назначение университета: умение отстаивать «внутри себя» такие технологии, способы действия, приемы, такое время и место, которые были бы «не видны» для экономики, политики и культуры. Надежда на успех видится в особенностях корпоративной культуры университета как феномена, где одновременно решаются вопросы ценностей и их институализации (9). Книга Билла Ридингса показывает, что в культуре Университета важно сохранить возможность разнонаправленных и разновременных, ответственных дискурсов и соответствующих организационных форм. но И если не в Университете, то где? И если не Университет, то кто? Библиографический список 1.Ридингс Б. Университет в руинах. М.: Изд.дом ГУ ВШЭ. 2010. 304 с. 2. Например: Богатов М. Как сделать чужую жизнь невыносимо скучной: Билл Ридингс. Университет в руинах –II. http://mikbogatov.livejournal.com/99130.html; Роджеро Д. Из руин в кризис: об основных трендах в жизни глобального университета. // Неприкосновенный запас». № 3(77). 2011; Куренной В. Бастард модерна. О текущем кризисе университета. //Неприкосновенный запас», № 3(77); Ивахненко Е. Дискурсы неоглобализма и реформа образования. // Русские новости. 01.09.2010 http://www.russianews.ru/society/34253 3. Деррида Ж Университет глазами его питомцев Режим доступа http://www.stranaoz.ru/?numid=15&article= 4. См, например, понимание аудита в стандартах СМК: Аудит – систематический, независимый и документированный процесс получения свидетельств аудита и объективного их оценивания с целью установления степени выполнения согласованных критериев аудита. 5. Лаудан Л. Наука и ценности // Современная философия науки. М., 1996. С.295-342. 6 Майер В.В., Бакштановский В.И., Барбаков О.М и др. Шанс успеха. Университет как научно-образовательная корпорация // Под редакцией Н.Н. Карнаухова. Тюмень, 2006; Самоопределение университета: путь реально-должного: коллективная монография / под ред. В.И. Бакштановского, Н.Н. Карнаухова; Научно-исследовательский ин-т прикладной этики (НИИ ПЭ). Тюмень, 2008. 7.Интернет свидетельствует, что многие университеты стремятся использовать возможности идеи совершенства для рационализации и оптимизации администрирования и получают, например, сертификат «Признанное совершенство в Европе» Европейского фонда по управлению качеством (EFQM). 8. Фокина Т.П. Какое образование может быть названо современным //Человек в современном мире. Сб.. науч. трудов. Саратов: ООО «Научная книга», 2003. С.80-86 9 . Прикладная этика для магистрантов и профессоров. Ведомости. Вып. 38 / Под ред. В.И. Бакштановского и В.В.Новоселова. Тюмень: НИИ ПЭ, 2011 http://www.tsogu.ru/nii/ethics/zhurnal-vedomosti/nomer-38-prikladnaja-etika-dlja-magistrantovi-professorov/ 9. Согомонов А.Ю. Корпоративная ответственность современных университетов// Неприкосновенный запас, 2006, № 4-5. С.48-49 .
