информация - Главное следственное управление
advertisement
Материалы из Бюллетеня ВС РФ за 2014 год (№№ 1-9) 1. Постановление Конституционного Суда РФ о признании положений чч. 2 и 4 ст. 443 УПК РФ, исключающих возможность суду назначать принудительные меры медицинского характера лицу, совершившему в состоянии невменяемости запрещенное уголовным законом деяние, отнесенное к преступлениям небольшой тяжести, и при этом по своему психическому состоянию представляющему опасность для себя или окружающих, не соответствующими Конституции Российской Федерации, послужило основанием для возобновления производства по уголовному делу Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 19 февраля 2014 г. N 187-П13 (Извлечение) Постановлением мирового судьи судебного участка N 81 Советского района г. Красноярска от 22 ноября 2011 г. уголовное дело и уголовное преследование в отношении X. по ч. 1 ст. 130, ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 116 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ прекращено, в применении к нему принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа отказано. Постановлением Советского районного суда г. Красноярска от 11 мая 2012 г. постановление мирового судьи от 22 ноября 2011 г. в отношении X. изменено, исключены указания о редакции ч. 1 ст. 116 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) и о прекращении уголовного дела и уголовного преследования по ч. 1 ст. 130 УК РФ (7 эпизодов) в связи с декриминализацией деяния, а также по ч. 1 ст. 119 УК РФ (по эпизоду от 2 апреля 2010 г.) в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. В остальной части указанное постановление мирового судьи судебного участка N 81 Советского района г. Красноярска от 22 ноября 2011 г. оставлено без изменения. Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 24 июля 2012 г. постановление Советского районного суда г. Красноярска от 11 мая 2012 г. оставлено без изменения. П., признанный по уголовному делу в качестве потерпевшего, обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой, в которой указывал, что положения ч. 2 ст. 443 УПК РФ не обеспечивают государственную защиту достоинства личности, жизни и здоровья потерпевших, поскольку допускают отказ от принудительного лечения лица, страдающего психическим расстройством и совершившего запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, несмотря на сохраняющуюся общественную опасность этого лица, что может повлечь новые аналогичные или более тяжкие действия с его стороны. Председатель Верховного Суда РФ в представлении поставил вопрос о возобновлении производства по уголовному делу в связи с признанием Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции Российской Федерации. Президиум Верховного Суда РФ 19 февраля 2014 г. удовлетворил представление Председателя Верховного Суда РФ, указав следующее. В соответствии с положениями п. 1 ч. 4 ст. 413 УПК РФ факт признания Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции Российской Федерации, является основанием для возобновления производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств. Постановлением Конституционного Суда РФ от 21 мая 2013 г. N 10-П, вынесенным, в том числе в связи с жалобой П., взаимосвязанные положения чч. 2 и 4 ст. 443 УПК РФ признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее чч. 1 и 2 ст. 19, ст. 21, ч. 1 ст. 41, ст. 45, чч. 1 и 2 ст. 46, ст. 52 и ч. 3 ст. 123 в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования они исключают для суда возможность назначить принудительные меры медицинского характера лицу, совершившему в состоянии невменяемости запрещенное уголовным законом деяние, отнесенное к преступлениям небольшой тяжести, и при этом по своему психическому состоянию представляющему опасность для себя или окружающих. Конституционный Суд РФ указал, что положения ч. 2 ст. 443 УПК РФ, обязывая суд отказывать в применении принудительных мер медицинского характера к лицу, совершившему в состоянии невменяемости запрещенное уголовным законом деяние небольшой тяжести, но по своему психическому состоянию представляющему опасность для себя или других лиц, не только заведомо предопределяют решение суда, но и по существу делают бесполезным (бессмысленным) судебное разбирательство с точки зрения защиты как прав и законных интересов потерпевших в связи с угрожающей им опасностью повторных посягательств со стороны лица, уже совершившего в состоянии невменяемости деяние, запрещенное уголовным законом, так и прав и законных интересов лиц, по своему психическому состоянию представляющих опасность для себя или окружающих, а потому нуждающихся в лечении, хотя и принудительном. Вопреки требованиям Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому право на судебную защиту и обязывающей государство обеспечить всем потерпевшим в равной мере доступ к правосудию и компенсацию причиненного вреда, умаляются права потерпевших от запрещенных уголовным законом деяний небольшой тяжести, которые оказываются в неравном положении с потерпевшими от посягательств, относящихся к средней или большей тяжести, совершенных лицами в состоянии невменяемости. Нарушаются указанные требования и в отношении лиц, совершивших в состоянии невменяемости запрещенные уголовным законом деяния, отнесенные к категории небольшой тяжести, поскольку фактически суд отказывает им в необходимой и своевременной, хотя и принудительной, медицинской помощи, не защищает их от собственного общественно опасного поведения и возможного воздействия иных лиц, что приводит к недопустимому ограничению их прав на охрану здоровья и медицинскую помощь, на судебную защиту достоинства личности, личную неприкосновенность. Как усматривается из материалов дела, постановлением мирового судьи от 22 ноября 2011 г. уголовное дело и уголовное преследование в отношении X. по ч. 1 ст. 130, ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 116 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ прекращено. Постановлением от 11 мая 2012 г. указанное постановление мирового судьи изменено, исключены указания о редакции ч. 1 ст. 116 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) и о прекращении уголовного дела и уголовного преследования по ч. 1 ст. 130 УК РФ (7 эпизодов) в связи с декриминализацией деяния, а также по ч. 1 ст. 119 УК РФ (по эпизоду от 2 апреля 2010 г.) в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. В остальной части указанное постановление мирового судьи оставлено без изменения. Согласно ч. 3 ст. 414 УПК РФ пересмотр в том числе постановления о прекращении уголовного дела допускается лишь в течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности, установленных ст. 78 УК РФ. Указанные общественно опасные деяния, в связи с совершением которых в отношении X. было направлено в суд уголовное дело для применения к нему принудительной меры медицинского характера, относятся к категории небольшой тяжести. Установленные п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ сроки давности к настоящему времени истекли, поскольку с момента совершения общественно опасных деяний прошло более двух лет, что с учетом положений ч. 3 ст. 414 УПК РФ является препятствием для пересмотра судебных решений в отношении X. в сторону, ухудшающую его положение. На основании изложенного и руководствуясь ч. 5 ст. 415 УПК РФ, Президиум Верховного Суда РФ постановление мирового судьи от 22 ноября 2011 г., постановление суда от 11 мая 2012 г. и кассационное определение от 24 июля 2012 г. в отношении X. оставил без изменения. 2. В соответствии с примечанием к ст. 131 УК РФ к преступлениям, предусмотренным п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, относятся деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных чч. 2-4 ст. 135 УК РФ, совершенные в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, т. е. не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 февраля 2014 г. N 4-АПУ14-9 (Извлечение) По приговору Московского областного суда от 30 декабря 2013 г. В. осужден по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ (в ред. от 27 декабря 2009 г.). В. признан виновным в совершении в период с июня по 26 ноября 2012 г. действий сексуального характера в отношении потерпевшей (6 мая 2006 года рождения), не достигшей двенадцати лет, с использованием ее беспомощного состояния. В апелляционной жалобе В. просил приговор изменить, переквалифицировать его действия на ч. 2 ст. 135 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 27 февраля 2014 г. приговор оставила без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения, указав следующее. Согласно материалам уголовного дела на момент совершения преступлений потерпевшей было 6 лет. Диспозиция ч. 2 ст. 135 УК РФ предусматривает ответственность за совершение развратных действий без применения насилия лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении лица, достигшего двенадцатилетнего возраста, но не достигшего четырнадцатилетнего возраста. В соответствии с примечанием к ст. 131 УК РФ, введенным в действие Федеральным законом от 29 февраля 2012 г. N 14-ФЗ, к преступлениям, предусмотренным п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, относятся также деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных чч. 2-4 ст. 135 УК РФ, совершенные в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, т. е. не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий. Таким образом, действия осужденного В. правильно квалифицированы по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ в соответствии с примечанием к ст. 131 УК РФ. ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА IV КВАРТАЛ 2013 ГОДА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ I. Квалификация преступлений 1. Убийство признается совершенным группой лиц только в том случае, если в его совершении участвует не менее двух исполнителей. Установлено, что И. и Р. находились в помещении животноводческой фермы, где распивали спиртные напитки. Пришедший М. сделал И. замечание по поводу распития спиртного и предложил Р. покинуть помещение. В результате между М., с одной стороны, и Р. и И. - с другой, произошла ссора. Через некоторое время М. уснул на топчане, находившемся в той же комнате, а Р. и И. договорились о его убийстве. Во исполнение задуманного Р. фонариком мобильного телефона осветил спавшего на топчане потерпевшего М., а И. из хранившегося в комнате гладкоствольного охотничьего ружья произвел с близкого расстояния выстрел в затылочную часть головы М. В результате огнестрельного ранения головы М. скончался на месте происшествия. Указанные действия И. и Р. квалифицированы по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного Р. и проверив производство по делу в порядке ч. 1 ст. 412-12 УПК РФ, в том числе в отношении осужденного И., изменил приговор и кассационное определение по следующим основаниям. По смыслу уголовного закона, убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего. Непосредственное участие в совершении преступления совместно с другими лицами означает, что исполнитель выполняет объективную сторону состава преступления совместно с другими лицами (соисполнителями). Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух и более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом наряду с соисполнителями преступления другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства. Суд первой инстанции признал Р. и И. соисполнителями убийства М. и действия каждого из них квалифицировал по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Между тем из приговора усматривается, что Р. не принимал непосредственного участия в убийстве М. Освещая фонариком мобильного телефона спавшего на топчане потерпевшего, он лишь содействовал И. в совершении этого преступления, создавая ему необходимые условия для производства прицельного выстрела из ружья в затылочную часть головы М. При описании преступного деяния, признанного судом доказанным, в приговоре указано, что Р., осветив фонариком телефона спавшего на топчане М., "...облегчил тем самым выполнение И. отведенной ему роли". Таким образом, из приговора следует, что убийство М. было совершено одним И., который из гладкоствольного охотничьего ружья с близкого расстояния произвел выстрел в голову потерпевшего, а Р., создавая ему условия для производства прицельного выстрела, являлся пособником убийства. При таких обстоятельствах Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Р. с п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 105 УК РФ, а действия И. - с п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ. Постановление Президиума Верховного Суда РФ N 235-П13 2. Согласно примечанию 4 к ст. 158 УК РФ особо крупным размером в статьях главы 21 УК РФ признается стоимость имущества, превышающая один миллион рублей. Из приговора усматривается, что по факту мошенничества от 23 мая 2006 г. в результате преступных действий осужденного потерпевшему был причинен материальный ущерб в размере одного миллиона рублей. Данные действия осужденного квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество, совершенное в особо крупном размере. Однако согласно примечанию 4 к ст. 158 УК РФ особо крупным размером в статьях главы 21 УК РФ признается стоимость имущества, превышающая один миллион рублей. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ переквалифицировала действия осужденного с ч. 4 ст. 159 УК РФ (в ред. Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ) на ч. 3 ст. 159 УК РФ (в ред. Федеральных законов от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ и 29 ноября 2012 г. N 207-ФЗ) как мошенничество, совершенное в крупном размере. Определение N 45-Д13-32 3. Суд обоснованно квалифицировал действия лица как хулиганство, совершенное по мотивам национальной ненависти. По приговору суда П. осужден по пп. "а", "б" ч. 1 ст. 213, ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 205 и ч. 2 ст. 222 УК РФ. В апелляционной жалобе осужденный П. просил исключить из осуждения п. "б" ч. 1 ст. 213 УК РФ, ссылаясь на то, что он совершил преступление из хулиганских побуждений, а не по мотивам национальной ненависти или вражды. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор в отношении П. без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения. Судом установлено, что П., являясь подверженным влиянию националистических взглядов и испытывая нетерпимость к лицам другой национальности, совершил умышленное нападение не на случайного прохожего, а выбрал жертву именно по национальному признаку. Так, осужденный П., проходя мимо потерпевшего Э. и разглядев его внешность, с близкого расстояния произвел выстрелы потерпевшему в лицо, что свидетельствует о его умышленных, целенаправленных и осознанных действиях. Исходя из установленных в судебном заседании фактов, суд правильно признал, что мотивом совершения П. хулиганства является национальная ненависть. Определение N 56-АПУ13-25 4. Свидетельство о регистрации и паспорт технического средства на автомашину являются важными личными документами, и их похищение у граждан влечет уголовную ответственность по ч. 2 ст. 325 УК РФ. Установив, что осужденные завладели свидетельством о регистрации и паспортом технического средства на автомашину, а также уничтожили бланки протоколов об административном правонарушении и материалов о дорожно-транспортных происшествиях, суд квалифицировал их действия по ч. 1 ст. 325 УК РФ как похищение, уничтожение официальных документов, совершенные из корыстной и иной личной заинтересованности. Однако свидетельство о регистрации и паспорт технического средства на автомашину не относятся к числу официальных документов, ответственность за похищение которых наступает по вышеуказанному закону, а являются важными личными документами, поскольку свидетельство о регистрации подтверждает соблюдение Правил о порядке регистрации транспортного средства в ГИБДД России, паспорт транспортного средства предназначен для упорядочения допуска транспортных средств к участию в дорожном движении, эти документы выдаются для реализации гражданами их личных прав. Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия осужденных в части похищения указанных документов с ч. 1 ст. 325 УК РФ на ч. 2 ст. 325 УК РФ, предусматривающую ответственность за похищение паспорта или другого важного личного документа. По факту уничтожения бланков протоколов и материалов о дорожно-транспортных происшествиях действия осужденных правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 325 УК РФ. Постановление Президиума Верховного Суда РФ N 221-П13ПР 1. Особый порядок производства по уголовному делу в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты применяется только в период его участия в выборах Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 января 2014 г. N 66-ДП13-5 (Извлечение) Постановлениями Иркутского областного суда от 28 августа 2012 г. было оставлено без удовлетворения ходатайство стороны защиты в интересах С., обвиняемого по пп. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ, о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. По итогам предварительного слушания по данному делу было назначено судебное заседание. Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда от 8 октября 2012 г. указанные постановления отменены, уголовное дело в отношении С. направлено заместителю Генерального прокурора РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом. Постановлением президиума Иркутского областного суда от 7 октября 2013 г. отказано в удовлетворении надзорного представления заместителя Генерального прокурора РФ о пересмотре апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда от 8 октября 2012 г. в отношении С. В надзорном представлении прокурор просил отменить апелляционное определение и постановление президиума, ссылаясь на то, что достаточных оснований для возвращения уголовного дела прокурору не имелось, у органов следствия отсутствовала необходимость получения согласия Председателя Следственного комитета РФ на предъявление С. обвинения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 22 января 2014 г. надзорное представление удовлетворила, указав следующее. Возвращая уголовное дело прокурору, суд апелляционной инстанции в определении указал, что в период производства по уголовному делу С. был зарегистрирован кандидатом в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ шестого созыва и получил статус кандидата на весь срок ее работы. 13 декабря 2011 г., в нарушение п. 13 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, С. было предъявлено обвинение по пп. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ без согласия Председателя Следственного комитета РФ, что исключает возможность назначения дела к рассмотрению судом и принятия по нему итогового решения. Однако суд апелляционной инстанции, а в последующем и президиум Иркутского областного суда не учли, что в силу ч. 5 ст. 41 Федерального закона от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" кандидат утрачивает права и освобождается от обязанностей, связанных со статусом зарегистрированного кандидата, с момента официального опубликования (обнародования) общих данных о результатах выборов, а при досрочном выбытии - с даты выбытия. В то же время в Федеральном законе от 18 мая 2005 г. N 51-ФЗ "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", на который ссылались судебные инстанции, момент утраты прав, связанных со статусом зарегистрированного кандидата в депутаты, не урегулирован. В соответствии с пп. 1-5 ст. 41 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и чч. 1-3 ст. 47 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" во взаимосвязи с п. 13 ч. 1 ст. 448 УПК РФ такие гарантии деятельности кандидата, как особый порядок возбуждения уголовного дела в отношении зарегистрированного кандидата, привлечения его в качестве обвиняемого по уголовному делу, распространяются только на период его участия в выборах. Содержащаяся в постановлении президиума Иркутского областного суда ссылка на возможность кандидата от политической партии (в данном случае С.) по предложению руководящего органа политической партии заменить депутата Государственной Думы, досрочно прекратившего свои полномочия, необоснованна, поскольку иное толкование положений указанных законов противоречило бы ст. 19 Конституции Российской Федерации о равенстве граждан перед законом и судом. Выборы депутатов в Государственную Думу шестого созыва состоялись 4 декабря 2011 г. Их результаты изложены в постановлении Центризбиркома от 9 декабря 2011 г. N 70/576-6 и обнародованы в "Российской газете" от 10 декабря 2011 г. Депутатом Государственной Думы шестого созыва С. не стал. Обвинение ему было предъявлено 13 декабря 2011 г., т. е. после официального опубликования данных о результатах выборов. При таких обстоятельствах следует признать, что на тот момент требования ст. 448 УПК РФ на С. не распространялись, а у органов предварительного расследования отсутствовала необходимость получения согласия Председателя Следственного комитета РФ на предъявление ему обвинения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда и постановление президиума Иркутского областного суда в отношении С. отменила, уголовное дело в отношении него направила в Иркутский областной суд на новое апелляционное рассмотрение. 2. Судом обоснованно установлено, что действия лица были направлены на вовлечение несовершеннолетних в систематическое употребление спиртных напитков и одурманивающих веществ Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 21 января 2014 г. N 72-АПУ13-63 (Извлечение) По приговору Забайкальского краевого суда от 7 июня 2013 г. Л. осужден, в том числе по ч. 1 ст. 151 УК РФ. Л. признан виновным в вовлечении несовершеннолетних в систематическое употребление спиртных напитков и одурманивающих веществ, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Согласно приговору у Л. возник умысел на вовлечение несовершеннолетних подростков, о возрасте которых знал заведомо в силу знакомства, в систематическое употребление спиртных напитков и одурманивающих веществ. Реализуя свой преступный умысел, достигший совершеннолетия Л., в период с июля 2011 г. по 8 сентября 2011 г., а затем в период с 9 по 12 сентября 2011 г. с целью вовлечения несовершеннолетних в систематическое употребление спиртных напитков и одурманивающих веществ, желая поднять свой авторитет в их глазах, осознавая противоправный характер и общественную опасность своих действий и то, что вовлекает несовершеннолетних в антиобщественную деятельность, умышленно, неоднократно (более трех раз) вовлек потерпевших в совместное распитие спиртных напитков и принятие одурманивающих веществ, а именно распитие водки, пива и одновременное употребление с алкоголем лекарственного препарата "Феназепам" в форме таблеток, обладающих в таком сочетании одурманивающим свойством. В результате преступных действий Л. у несовершеннолетних потерпевших во всех случаях употребления спиртных напитков и одурманивающих веществ наступило состояние опьянения и одурманивания. У некоторых из них наряду с алкогольным опьянением наступило сильное отравление, вследствие чего они были госпитализированы и им была оказана медицинская помощь. В апелляционных жалобах осужденный Л. и его адвокат А. просили приговор отменить, считая вину Л. в совершенных преступлениях неустановленной. Считали, что факт употребления потерпевшими одурманивающих веществ не доказан, как не доказан прямой умысел Л. на совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 151 УК РФ. По актам освидетельствования не выявлено результатов опьянения либо наркотического состояния несовершеннолетних потерпевших. Таблетки "Феназепам" не включены в список одурманивающих веществ. Полагали, что действия Л. не образуют объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 151 УК РФ, нет доказательств систематичности вовлечения несовершеннолетних потерпевших и доказательств прямого умысла на их вовлечение в антиобщественную деятельность, не доказан факт употребления именно таблеток "Феназепам". Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 21 января 2014 г. приговор оставила без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения по следующим основаниям. Доводы апелляционных жалоб о необоснованности осуждения Л. по ч. 1 ст. 151 УК РФ, поскольку медицинский препарат "Феназепам" не обладает одурманивающим эффектом и не внесен в список одурманивающих препаратов, являются необоснованными. В законодательстве Российской Федерации не имеется списка одурманивающих веществ. Согласно показаниям допрошенных в судебном заседании свидетелей - врача психиатра-нарколога и клинического фармаколога, а также исследованной копии справочника лекарственных препаратов установлено, что препарат "Феназепам" является лекарственным препаратом, обладающим седативным, успокаивающим нервную систему и психотропным воздействием, обладает одурманивающим эффектом, который усиливается при одновременном употреблении его с алкоголем. Потерпевшие и свидетели показали, что Л. называл лекарственный препарат, который предлагал им употребить вместе с пивом, как "Феназепам". Законный представитель потерпевшего Ф. показала, что 11 сентября 2011 г. вечером искала сына. В подъезде дома встретила находившегося в неадекватном состоянии Т., выходящего из квартиры Л. Зайдя в квартиру, свидетель увидела Л. и Б., которые были в состоянии, похожем на состояние, в котором находился Т. Ее сын присутствовал в квартире, самочувствие его было лучше, но он явно был под воздействием алкоголя или чего-то иного. На другой день Ф. обнаружила у себя дома сына и других ребят в состоянии плохого самочувствия, вызвала "Скорую помощь". Ребята рассказали, что употребляли медицинские препараты. Законные представители Т. и Б. также подтвердили известные им со слов детей обстоятельства употребления спиртных напитков и медицинских препаратов в квартире Л. Свидетель - фельдшер "Скорой помощи", приезжавшая по вызову 12 сентября 2011 г. к Ф., показала, что при осмотре подростка было ясно, что он находится под воздействием вещества, влияющего на нервную систему, в таком же состоянии были и осмотренные ею Т. и Б. С их слов свидетель поняла, что они все употребляли какие-то таблетки. Свидетель А. подтвердила, что со слов Ф. и подростков ей стало известно, что в квартире Л. они на протяжении нескольких дней употребляли пиво и водку, которыми их угощал Л., а также употребляли таблетки и порошок. Со слов Ф. также знает, что Л. изнасиловал девушку, когда та находилась под воздействием алкоголя и таблеток, которые ей дал Л. Свидетель К. - теща осужденного показывала, что ей по состоянию здоровья выписывался и отпускался препарат "Феназепам", на момент ее отъезда из города у нее оставалось несколько таблеток этого препарата, которые хранились в коробке в шкафу. Указанные доказательства в их совокупности опровергают доводы о недоказанности употребления подростками именно препарата "Феназепам". Таким образом, на основании совокупности собранных по делу доказательств судом установлено, что Л. вовлек потерпевших, о несовершеннолетии которых ему было достоверно известно, в употребление спиртных напитков, а также одурманивающих веществ, в период с июля 2011 г. по 8 сентября 2011 г., а также с 9 по 12 сентября 2011 г., что свидетельствует о систематичности его действий. Как пояснили потерпевшие в суде, спиртные напитки и одурманивающие вещества они употребляли по предложению Л., что опровергает доводы об отсутствии у него умысла на вовлечение несовершеннолетних в употребление спиртных напитков и одурманивающих веществ. При таких обстоятельствах суд пришел к обоснованному выводу о том, что Л. вовлекал несовершеннолетних в употребление спиртных напитков и одурманивающих веществ. 5. В нарушение положений ст. 307 УПК РФ суд не проверил доводы осужденной о необходимой обороне, что повлекло отмену приговора Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 5 декабря 2013 г. N 67-УД13-1 (Извлечение) По приговору Дзержинского районного суда г. Новосибирска от 28 ноября 2012 г. (оставлен без изменения судами кассационной и надзорной инстанций) Ч. осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ к семи годам лишения свободы. Ч. признана виновной в умышленном причинении смерти потерпевшему Б. В кассационной жалобе адвокат в защиту интересов осужденной просил отменить состоявшиеся по делу судебные решения и направить дело на новое судебное рассмотрение, поскольку в судебном заседании не были опровергнуты доводы Ч. о том, что она находилась в состоянии необходимой обороны и вывод суда о нанесении удара ножом потерпевшему по окончании между ними конфликта основан на предположениях. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 5 декабря 2013 г. приговор отменила и уголовное дело направила на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям. В соответствии со ст. 401-15 УПК РФ основанием отмены или изменения судебного решения при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела. Согласно приговору в момент совершения преступления Ч. находилась в квартире у своего знакомого Б., где они совместно распивали спиртные напитки, и Б. предложил осужденной вступить с ним в половую связь. В связи с ее отказом между ними возник конфликт, в ходе которого Б. нанес множественные удары Ч., после чего у нее из чувства мести за причиненные побои возник умысел на причинение ему смерти, реализуя который, она нанесла Б. кухонным ножом ранение груди слева, которое оценивается как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. От полученного ранения Б. скончался, а осужденная скрылась с места совершения преступления. В обоснование своих выводов о виновности Ч. в предъявленном ей обвинении суд сослался на показания самой осужденной, показания потерпевшей, свидетелей, заключения экспертов, протоколы осмотров, другие доказательства. Согласно требованиям ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства. Кроме того, обвинительный приговор постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Вместе с тем на основании приведенных в приговоре доказательств сделать однозначный вывод о том, что Ч. умышленно причинила смерть Б. не при необходимой обороне или превышении ее пределов, не представляется возможным. Так, в заявлении о явке с повинной, а затем на предварительном следствии она утверждала, что ударила Б. ножом, когда последний стал агрессивен, намеревался ее изнасиловать, избивал и пытался задушить. В материалах дела отсутствуют показания Ч. о том, что "после действий Б. у нее из чувства мести к Б. за причиненные побои возник умысел на причинение ему смерти, реализуя который, она взяла со стола кухонный нож и, действуя умышленно, с целью причинения смерти Б. нанесла ему один удар ножом в грудную клетку", как это изложено в приговоре. Ни на предварительном, ни на судебном следствии не были проверены утверждения Ч. о нанесении ею удара ножом Б. в ходе самообороны, несмотря на то, что при освидетельствовании у нее были обнаружены множественные кровоподтеки, ссадины, а также "следы от удушения" в области шеи. Допрошенная в качестве подозреваемой, она утверждала, что опасалась за свою жизнь в момент посягательства со стороны Б., так как он стал наносить ей сильные удары, она знает его давно и ей известно, что он судим за убийство (Б. ранее неоднократно судим, в том числе в 1991 году по ст. 103, п. "е" ст. 102 УК РСФСР на пятнадцать лет лишения свободы, в 2005 году освобожден по отбытии наказания). Кроме того, следствием и судом выяснялась возможность причинения Ч. ранения потерпевшему при изложенных ею обстоятельствах, а вопрос о возможности причинения им телесных повреждений Ч. при изложенных ею обстоятельствах не проверен. С учетом ее показаний надлежало выяснить вопросы о том, действовала ли Ч. в состоянии необходимой обороны или при превышении ее пределов, могли ли для нее наступить более тяжкие последствия в том случае, если бы Ч. не прекратила совершаемые в отношении ее действия со стороны потерпевшего, в том числе сдавливание ее шеи руками. В связи с неисследованностью этих вопросов по существу, без оценки в приговоре остались выводы экспертов-медиков о том, что телесные повреждения у Ч. образовались от воздействия (22 и более ударов) твердым тупым предметом, что на шее у нее обнаружен кровоподтек и ссадина, а у Б. обнаружено одно колото-резаное ранение, повлекшее смерть. Отвергая версию осужденной о нанесении ею удара ножом Б. в состоянии необходимой обороны, суд расценил ее показания в этой части как ее желание избежать уголовного преследования и признал установленным, что причиненные ей Б. телесные повреждения явились лишь мотивом его убийства, совершенного тогда, когда телесные повреждения Ч. уже были причинены и ссора была прекращена, а Ч. из чувства мести взяла нож и целенаправленно ударила им потерпевшего в сердце. Суд счел показания Ч. неправдивыми и признал установленным, что в момент нанесения виновной удара ножом Б. последний не представлял для нее угрозы. В обоснование этого вывода суд сослался также на поведение Ч. сразу после убийства, непоследовательность ее показаний, характеристики потерпевшего и осужденной. Однако ни одно из исследованных судом доказательств не подтверждает вывод о том, что уже после причинения Б. телесных повреждений Ч., когда их ссора была прекращена, Ч. из чувства мести взяла нож и целенаправленно ударила им Б. в сердце. Приведенные в приговоре доказательства свидетельствуют об обратном. Суд оставил без оценки сам факт и количество причиненных Ч. телесных повреждений - в отношении потерпевшей было совершено более 22 воздействий твердым тупым предметом, что не согласуется с выводом суда о неправдивости ее показаний, при том что суд признал установленным причинение обнаруженных у Ч. телесных повреждений потерпевшим в ночь убийства. Причины, по которым Ч. давала разные показания относительно того, правой или левой рукой ее душил Б., остались невыясненными. Таким образом, обстоятельства причинения Ч. смерти Б. не были всесторонне и полно исследованы судом на основе доказательств, представленных сторонами. Показания осужденной об обстоятельствах, при которых она нанесла удар ножом Б., и о мотивах этих действий не были надлежащим образом проверены в судебном заседании с помощью других доказательств, как того требуют положения ст.ст. 87, 88 УПК РФ, что повлияло на исход дела. Учитывая изложенное, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ состоявшиеся по уголовному делу судебные решения отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение, указав, что при новом рассмотрении суду следует тщательно исследовать представленные сторонами доказательства, дать им объективную оценку. 6. Данные флеш-карты автомобильного видеорегистратора, полученные с соблюдением требований Уголовно-процессуального кодекса РФ, являются допустимым доказательством Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 декабря 2013 г. N 55-АПУ13-14 (Извлечение) По приговору Верховного Суда Республики Хакасия от 22 августа 2013 г. Б. осужден по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ. Этим же приговором осужден Н., в отношении которого приговор не обжалован. Б. признан виновным в совершении разбойного нападения на потерпевшего - водителя такси, группой лиц по предварительному сговору, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также в убийстве потерпевшего, группой лиц по предварительному сговору, сопряженном с разбоем. В апелляционной жалобе Б. просил приговор изменить, указывая, что данные флеш-карты автомобильного видеорегистратора, изъятого с места происшествия, являются недопустимым доказательством. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 4 декабря 2013 г. приговор оставила без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения, указав следующее. Согласно приговору изъятая на месте происшествия из видеорегистратора флеш-карта была осмотрена в ходе следствия с использованием персонального компьютера и устройства для прочтения флэш-карт. Согласно воспроизведению последнего видеофайла, видеозапись, как и на предыдущих файлах, осуществляется вперед по ходу движения автомобиля. Аудиозапись четко фиксирует разговор и выкрики трех мужчин, находящихся в салоне автомобиля, а также фиксирует процесс лишения жизни потерпевшего - водителя автомобиля. Осмотр и воспроизведение в суде видео- и аудиофайлов на флеш-карте автомобильного видеорегистратора подтвердили тождественность информации, отраженной в протоколе осмотра. Согласно протоколу допроса обвиняемого Б. от 2 апреля 2013 г. после прослушивания записей на флеш-карте видеорегистратора Б. пояснил, что голос, обозначенный как "мужчина 1", принадлежит ему, голос, обозначенный как "мужчина 2", принадлежит Н., а обозначенный как "мужчина 3" - потерпевшему. Эти же данные об установлении принадлежности голосов обвиняемый Б. подтвердил при допросе от 3 апреля 2013 г. Из осмотров флеш-карты автомобильного видеорегистратора на следствии и в суде, с учетом пояснений подсудимых, следует, что после того, как автомобиль под управлением потерпевшего остановился на улице, Б. спросил потерпевшего, должен ли он рассчитаться, на что потерпевший ответил, что уже рассчитались. Далее слышен шум борьбы, стоны водителя, видно, что автомобиль откатывается назад. Б. неоднократно призывает "давить водителя", сообщает, что у водителя нож, что он, Б., держит водителю руку, сообщает, что нож сломан, снова призывает "давить". Н. неоднократно призывает соучастника "держать и давить". Н. требует от Б. вырвать видеорегистратор, после чего слышен хруст и аудио-видеофиксация заканчивается. Таким образом, исследованные в судебном заседании данные флеш-карты автомобильного видеорегистратора правильно положены судом в основу приговора, поскольку они соответствуют требованиям допустимости, получены с соблюдением требований Уголовно-процессуального кодекса РФ, относятся к предмету исследования по делу, согласуются и подтверждаются другими доказательствами. 7. Отсутствие постановления о возбуждении уголовного дела является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора, поскольку связано с несоблюдением органами предварительного следствия процедуры судопроизводства и нарушением права на защиту Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 60-Д13-3 (Извлечение) По приговору Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 18 апреля 2012 г. (с учетом внесенных изменений) Г. и З. осуждены по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ. Г. и З. признаны виновными в совершении действий сексуального характера, группой лиц, с применением насилия в отношении потерпевшего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, с использованием беспомощного состояния потерпевшего. В надзорной жалобе адвокат в защиту Г. просил судебные решения в отношении Г. отменить, уголовное дело прекратить, указывая, что уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ было возбуждено только в отношении З. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 19 декабря 2013 г. судебные решения в отношении Г. отменила, дело в отношении Г. направила на новое рассмотрение, указав следующее. Согласно материалам уголовного дела 20 октября 2010 г., при наличии достаточных сведений, указывающих на признаки преступления, предусмотренного п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, органами предварительного следствия было возбуждено уголовное дело в отношении З. Данных о возбуждении уголовного дела в отношении Г. в материалах уголовного дела не имеется. В силу положений ст.ст. 140 и 146 УПК РФ при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, должно быть вынесено постановление о возбуждении уголовного дела. Согласно правовым позициям, сформулированным в решениях Конституционного Суда РФ (Постановления от 14 января 2000 г. N 1-П, от 23 марта 1999 г. N 5-П), стадия возбуждения уголовного дела является обязательной; актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства в связи с совершенным преступным деянием, которое обеспечивает последующие процессуальные действия органов дознания, предварительного следствия и суда, и одновременно влечет необходимость обеспечения права на защиту лица, в отношении которого осуществляется обвинительная деятельность. Вместе с тем доводы надзорной жалобы о прекращении уголовного дела в отношении Г. ввиду отсутствия постановления о возбуждении уголовного дела необоснованны, поскольку такого правового основания для прекращения уголовного дела уголовно-процессуальный закон не содержит. Основания прекращения уголовного дела и основания прекращения уголовного преследования перечислены в главе 4 УПК РФ. Таких оснований в отношении Г. в материалах уголовного дела не имеется. Отсутствие постановления о возбуждении уголовного дела в отношении Г. является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, предусмотренным ст. 381 УПК РФ (действовавшей до 1 января 2013 г.), поскольку связанно с несоблюдением органами предварительного следствия процедуры судопроизводства и с нарушением права на защиту Г. Отсутствие постановления о возбуждении дела исключает возможность вынесения судом законного, обоснованного и справедливого приговора в отношении Г. 1. Исследование в присутствии присяжных заседателей недопустимых доказательств повлекло отмену приговора Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 августа 2013 г. N 19-АПУ13-16СП (Извлечение) По приговору Ставропольского краевого суда от 26 марта 2013 г., вынесенному с участием присяжных заседателей, В. осужден по п. "б" ч. 2 ст. 179, п. "а" ч. 3 ст. 132, п. "а" ч. 3 ст. 132, ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 116 УК РФ. В. признан виновным в принуждении к совершению сделки под угрозой применения насилия и с применением насилия, совершении насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетней потерпевшей, нанесении побоев и причинении легкого вреда здоровью, вызвавшем кратковременное расстройство здоровья. В апелляционных жалобах осужденный и адвокат просили приговор изменить, указывая, что показания потерпевшей на предварительном следствии оглашены с нарушением положений ст. 281 УПК РФ, нахождение потерпевшей на территории другого государства с целью обучения не может являться чрезвычайным обстоятельством, препятствующим ее явке в суд. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 15 августа 2013 г. приговор отменила по следующим основаниям. Данное уголовное дело рассмотрено в отсутствие несовершеннолетней потерпевшей, показания которой в обвинительном заключении приведены в качестве доказательств по всем эпизодам предъявленного осужденному обвинения. В судебном заседании государственным обвинителем было заявлено ходатайство об оглашении показаний несовершеннолетней потерпевшей в связи с тем, что она находится за пределами Российской Федерации, обстоятельства дела касаются интимной стороны жизни несовершеннолетнего ребенка, и ее допрос в судебном заседании может причинить ей психологическую травму. Несмотря на возражения стороны защиты, суд признал обстоятельства отсутствия несовершеннолетней потерпевшей в судебном заседании исключительными. Председательствующим по делу было принято решение об удовлетворении ходатайства государственного обвинителя с вынесением протокольного постановления без ссылки на норму закона. Показания потерпевшей были оглашены в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей. Вместе с тем при неявке в судебное заседание потерпевшего оглашение его показаний, ранее данных при производстве предварительного расследования, допускается без согласия сторон только в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УПК РФ. Ссылка на такие основания отсутствует как в ходатайстве государственного обвинителя, так и в постановлении председательствующего судьи. В материалах дела отсутствуют сведения о надлежащем вызове несовершеннолетней потерпевшей в судебное заседание и наличии обстоятельств, препятствующих ее явке в суд, в связи с чем показания потерпевшей в судебном заседании были оглашены в присутствии присяжных заседателей с нарушением закона. Таким образом, судом первой инстанции не было обеспечено процессуальное равенство сторон в судебном процессе, а права подсудимого были существенно ограничены. Ошибки в применении норм уголовного закона 1. Квалификация преступления 1.1. Приговор в отношении лица, осужденного по пункту "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ, отменен в связи с неправильной квалификацией его действий. По приговору Челябинского областного суда, вынесенному с участием присяжных заседателей, от 17 января 2013 г. Ф. осужден по п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 4 ст. 166 УК РФ, а К. осужден по п. "к" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 162, ч. 4 ст. 166 УК РФ. В апелляционном представлении государственный обвинитель просил отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение со стадии обсуждения последствий вердикта, указывая, что суд неправильно квалифицировал действия Ф. по п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ, так как вердиктом коллегии присяжных заседателей он признан виновным в разбойном нападении на П., совершенном группой лиц по предварительному сговору. Судебная коллегия отменила приговор по следующим основаниям. Ф. и К. договорились напасть на водителя легкового автомобиля, занимающегося частным извозом, и завладеть его имуществом. Действуя согласно достигнутой договоренности, Ф. и К. остановили автомобиль под управлением ранее незнакомого им П., занимавшегося частным извозом, и проехали с ним до населенного пункта "Б". После того как по требованию Ф. водитель автомобиля П. остановил машину в безлюдном месте, Ф. и К. с целью завладения имуществом напали на него. При этом К., находившийся в машине позади водителя П., приставил к его шее нож, а Ф. потребовал у П. деньги. Исходя из указанных обстоятельств суд пришел к выводу о том, что осужденными не оговаривалось применение при нападении какого-либо насилия либо угроз его применения, использование в качестве оружия каких-либо предметов, и квалифицировал действия Ф. по п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ как открытое хищение имущества потерпевшего П. группой лиц по предварительному сговору, а действия К. - по ч. 2 ст. 162 УК РФ как разбойное нападение на П., совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с применением предмета, используемого в качестве оружия. Вместе с тем из вердикта коллегии присяжных заседателей следует, что между осужденными имелась предварительная договоренность о совершении нападения с применением ножа в отношении водителя автомобиля и в соответствии с этой договоренностью после остановки автомашины по требованию Ф. К., находившийся в машине позади П., приставил к шее водителя нож, а Ф. потребовал у него деньги. При таких обстоятельствах Судебная коллегия признала доводы апелляционного представления о неправильной квалификации действий Ф. в части завладения имуществом потерпевшего обоснованными и приговор отменила, а дело направила на новое судебное разбирательство со стадии обсуждения последствий вердикта<1>. Определение N 48-АПУ13-12СП _____________ <1> По приговору Челябинского областного суда от 23 августа 2013 г. Ф. осужден по ч. 2 ст. 162 и ч. 4 ст. 166 УК РФ, К. - по ч. 2 ст. 162, ч. 4 ст. 166 и п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ (см. определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 21 ноября 2013 г. N 48-АПУ-44СП). 1.2. Необоснованное признание судом в действиях лица умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, повлекло отмену судебных решений с прекращением дела за отсутствием в деянии состава преступления. По приговору Бокситогорского городского суда Ленинградской области от 22 августа 2012 г. С. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ. Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Ленинградского областного суда от 29 ноября 2012 г. приговор оставлен без изменения. Постановлением президиума Ленинградского областного суда от 23 апреля 2013 г. приговор и кассационное определение изменены: действия С. переквалифицированы на ч. 1 ст. 114 УК РФ. С учетом внесенных в приговор изменений С. признан виновным и осужден за то, что 2 июля 2011 г. в ходе конфликта умышленно причинил тяжкий вред здоровью П., превысив при этом пределы необходимой обороны. От полученных телесных повреждений, опасных для жизни, потерпевший П. скончался в больнице. Судебная коллегия приговор отменила по следующим основаниям. При защите от общественно опасного посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (ч. 1 ст. 37 УК РФ), обороняющееся лицо вправе причинить любой по характеру и объему вред посягающему лицу. Таким образом, действия оборонявшегося могут расцениваться как превышение пределов необходимой обороны лишь в случае, когда по делу будет установлено, что оборонявшийся прибегнул к защите от посягательства, указанного в ч. 2 ст. 37 УК РФ, т. е. от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без необходимости умышленно причинил посягавшему тяжкий вред здоровью или смерть. Указанные положения уголовного закона не учтены судами первой, кассационной и надзорной инстанций при рассмотрении данного дела. В постановлении президиума Ленинградского областного суда подробно приведены показания осужденного С. и свидетеля О., из которых следует, что конфликт был спровоцирован потерпевшим П., вместе с которым находились М. и С. Чтобы избежать развития конфликта, С. и О. ушли, но их стали преследовать П., М. и С. с палками в руках. О. успел позвонить жене, попросил ее вызвать полицию в связи с тем, что их преследуют и могут убить. П., М. и С. догнали С. и О. и стали наносить им удары палками. В ответ на эти действия, желая отразить удары, С. подобрал палку, которую выронил один из друзей потерпевшего, и стал защищаться ею, нанося удары П. Приведенные показания осужденного С. и свидетеля О. признаны судом надзорной инстанции достоверными, соответствующими другим доказательствам. Совершенное общественно опасное посягательство на С. и О. расценено президиумом как представляющее опасность для их жизни и здоровья. Как отмечено в постановлении, подвергшиеся нападению С. и О. воспринимали угрозу их жизни и здоровью реальной, что подтверждается телефонным звонком О. своей жене с целью привлечь полицию к защите от нападавших. Таким образом, президиум Ленинградского областного суда фактически признал, что общественно опасное посягательство со стороны П. было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося С., при котором закон (ч. 1 ст. 37 УК РФ) предоставляет обороняющемуся право на причинение посягающему лицу любого вреда. Однако вопреки этому выводу президиум принял решение о наличии в действиях С. признаков превышения пределов необходимой обороны, указав, что избранный С. способ отражения нападения явно не вызывался характером и опасностью посягательства. Между тем признанные судом надзорной инстанции достоверными показания осужденного С., которые не опровергнуты исследованными судом доказательствами, свидетельствуют о совершении потерпевшим П. совместно с М. и С. нападения, сопряженного с насилием, опасным для жизни С. и О. Защищаясь от нападения, С. применил в отношении П. такое же орудие, как и потерпевший, а именно в ответ на полученные удары палкой он нанес удары палкой П., прекратив свои действия, когда нападение закончилось. При таких обстоятельствах вывод президиума о явном несоответствии способа отражения нападения характеру и опасности посягательства, о наличии в действиях С. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 114 УК РФ, нельзя признать обоснованным. Судебная коллегия пришла к выводу о том, что С. находился в состоянии необходимой обороны, защищаясь от посягательства, опасного для его жизни, а потому причинение им тяжкого вреда здоровью нападавшего П., повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, в силу ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением. С учетом изложенного Судебная коллегия приговор и последующие судебные решения в отношении С. отменила, а уголовное дело прекратила за отсутствием в деянии состава преступления на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Определение N 33-Д13-6 5. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности Нарушение требований закона при решении вопроса о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, повлекло отмену судебного решения. Постановлением Санкт-Петербургского городского суда от 1 ноября 2012 г. по результатам предварительного слушания прекращено уголовное дело в отношении Г. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. "е", "з", "н" ст. 102 УК РСФСР, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Судебная коллегия постановление суда о прекращении уголовного дела в отношении Г. отменила по следующим основаниям. Исходя из положений ч. 4 ст. 48 УК РСФСР, действовавшей на момент совершения преступления, и действующей в настоящее время ч. 4 ст. 78 УК РФ применение сроков давности к лицу, совершившему преступление, за которое предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы или смертной казни, является правом, а не обязанностью суда и, по смыслу закона, решается судом лишь по итогам рассмотрения уголовного дела по существу с учетом не только факта истечения срока давности уголовного преследования, но и всех обстоятельств дела, данных о личности обвиняемого, о причинах и условиях, способствующих совершению преступления, свидетельствующих в совокупности о том, что на момент принятия судом решения отсутствует общественная опасность деяния и лица, совершившего такое особо тяжкое преступление против жизни. Эти требования закона судом не выполнены. Из постановления суда, вынесенного по результатам предварительного слушания, следует, что основанием для прекращения уголовного дела явилось лишь истечение сроков давности уголовного преследования. Какие-либо обстоятельства относительно характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данные о личности обвиняемого, свидетельствующие об отсутствии общественной опасности деяния и лица, его совершившего, суд не указал, а ограничился лишь краткой записью об обоснованности ходатайств о прекращении уголовного дела "с учетом обстоятельств дела, данных о личности обвиняемого". Судебная коллегия отменила постановление суда в отношении Г. в части прекращения уголовного дела по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. "е", "з", "н" ст. 102 УК РСФСР, и уголовное дело в этой части направила на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания в тот же суд, но иным составом суда. Определение N 78-О13-14 8. Обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве Нарушение требований п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ повлекло отмену приговора. По приговору Санкт-Петербургского городского суда от 31 июля 2013 г. Б. осужден за совершение преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 131 УК РФ. В судебном заседании осужденный Б. вину не признал. Адвокат П. в защиту осужденного Б. просил приговор суда отменить, уголовное дело прекратить, полагая, что было нарушено право Б. на защиту, поскольку в судебном заседании в качестве представителя потерпевшей М. участвовала адвокат Р., которая в период предварительного следствия была защитником Б. при рассмотрении 13 сентября 2012 г. материала о продлении срока содержания его под стражей, получила от него конфиденциальную информацию и использовала ее при защите потерпевшей, интересы которой противоречат интересам осужденного Б. Судебная коллегия приговор суда отменила по следующим основаниям. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, определяющей обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу, защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика. Указанные требования уголовно-процессуального закона по делу нарушены. Из материалов дела следует, что в стадии предварительного следствия защитником обвиняемого Б. была адвокат Р., которая участвовала 13 сентября 2012 г. в судебном заседании при рассмотрении ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей Б., а также в дальнейшем осуществляла его защиту до 8 октября 2012 г., т. е. до момента подачи Б. заявления на имя следователя об отказе от помощи адвоката Р. В судебном заседании адвокат Р. участвовала в качестве представителя потерпевшей М., интересы которой противоречат интересам Б., не признавшего вину в совершении преступления. Указанные обстоятельства, исключающие участие в судебном заседании адвоката Р. в качестве представителя потерпевшей, отражены в материалах дела и суду были известны, однако никаких процессуальных мер в связи с этим судом принято не было. С учетом изложенного Судебная коллегия пришла к выводу о том, что при судебном разбирательстве уголовного дела было нарушено право обвиняемого Б. на защиту. Поскольку допущенное нарушение уголовно-процессуального закона является существенным и не может быть устранено судом апелляционной инстанции, Судебная коллегия приговор Санкт-Петербургского городского суда от 31 июля 2013 г. в отношении осужденного Б. отменила, уголовное дело направила на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд иным составом суда. Определение N 78-АПУ13-45 9. Доказательства и доказывание 9.1. Результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора лишь в том случае, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у лица умысла на совершение преступления, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений. По приговору Советского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 1 августа 2012 г. М. осужден по ч. 3 ст. 204 УК РФ (в ред. Федерального закона от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ). Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Татарстан от 18 сентября 2012 г. приговор оставлен без изменения. Постановлением президиума Верховного Суда Республики Татарстан от 22 мая 2013 г. судебные решения в отношении М. оставлены без изменения. Судебная коллегия приговор и последующие судебные решения в отношении М. отменила в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона, которые повлияли на постановление приговора, указав следующее. Из материалов уголовного дела усматривается, что 19 августа 2011 г. к М., являвшемуся председателем правления садового некоммерческого товарищества "Г", обратился Ф. - оперуполномоченный отдела МВД по Республике Татарстан, который действовал в рамках оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент", с просьбой выдать ему за деньги справку, содержащую ложные сведения о том, что получатель справки выращивает на участке в садовом товариществе "Г" сельскохозяйственную продукцию, и дающую основание для предоставления торгового места на рынке. Для получения доказательств сотрудниками правоохранительных органов была использована помощь Е., действовавшей в рамках оперативного мероприятия, которая 20 и 25 августа 2011 г. обращалась к М. от имени Ф. с просьбой выдать ей за деньги данную справку. Проведение оперативно-розыскных мероприятий возможно лишь в целях выполнения задач, предусмотренных ст. 2 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", и только при наличии оснований, указанных в ст. 7 этого Закона. Органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. Кроме того, результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора лишь в том случае, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у лица умысла на совершение преступления, сформировавшегося независимо от действий сотрудников оперативных подразделений, а также в случае проведения лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния. Между тем в уголовном деле не имеется доказательств того, что М. совершил бы преступление без вмешательства сотрудников правоохранительных органов, в том числе Ф. Из представленных суду доказательств следует, что фактически оперативно-розыскные мероприятия в отношении М. были начаты 19 августа 2011 г. с участием оперуполномоченного Ф., а затем продолжены 20 и 25 августа 2011 г. с участием Е., действовавшей по просьбе самих оперативных сотрудников, т. е. до появления процессуального основания. Данное обстоятельство судом оставлено без внимания. Обоснованность принятия постановлений о проведении оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент" в отношении М. судом не обсуждалась. Изложенные обстоятельства свидетельствуют о совершении действий сотрудниками полиции по данному уголовному делу в нарушение требований ст. 5 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", которые и были направлены на склонение М. к получению незаконного вознаграждения, при том, что без вмешательства сотрудников правоохранительных органов умысел на получение незаконного вознаграждения у М. не возник бы и инкриминируемое ему деяние не было бы совершено. Принятие же М. денежных средств в сумме 5 тыс. рублей в результате склонения его к совершению преступления не может расцениваться как уголовно наказуемое деяние, в этом случае в содеянном отсутствует состав преступления. Учитывая изложенное, Судебная коллегия приговор и последующие судебные решения в отношении М. отменила, уголовное дело прекратила на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, признав за М. право на реабилитацию. Определение N 11-Д13-33 9.2. Нарушение положений ст. 90 УПК РФ повлекло отмену судебных решений. По приговору мирового судьи судебного участка N 84 Советского АО г. Омска от 22 марта 2010 г. Б. осужден по ст. 315 УК РФ к обязательным работам на срок сто восемьдесят часов. Постановлением президиума Омского областного суда от 26 ноября 2012 г. приговор мирового судьи, апелляционное постановление и кассационное определение в отношении Б. оставлены без изменения. Преступление, как указано в приговоре, совершено в период с 6 октября по 16 декабря 2008 г. В надзорной жалобе Б. просил об отмене состоявшихся в отношении его судебных решений и о прекращении производства по делу. Указывал, что суд не учел положения ст. 90 УПК РФ и правовую позицию Конституционного Суда РФ. В инкриминируемый период он не являлся служащим коммерческой организации и не мог воспрепятствовать исполнению решения суда, вступившего в законную силу. Судебная коллегия приговор в отношении Б. отменила по следующим основаниям. Б. осужден за то, что, являясь генеральным директором ЗАО "А", т. е. служащим коммерческой организации, в обязанность которого в соответствии с уставом акционерного общества входило осуществление руководства им и обеспечение соблюдения законности в деятельности предприятия, в период с 6 октября по 16 декабря 2008 г. воспрепятствовал исполнению вступившего в законную силу решения Арбитражного суда Омской области от 28 февраля 2008 г. Таким образом, суд установил, что Б., будучи служащим коммерческой организации, а именно генеральным директором ЗАО "А", являлся лицом, ответственным за приведение судебного акта в исполнение. Вместе с тем решением Советского районного суда г. Омска от 8 февраля 2010 г. было установлено, что с 10 октября 2008 г. по 14 января 2010 г. должность генерального директора ЗАО "А" занимал М. Данные обстоятельства, как указано судом в решении, подтверждаются имеющимися в материалах дела копиями трудового договора, протоколами внеочередного общего собрания акционеров. В связи с этим, принимая решение о виновности Б. в совершении преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ, суд фактически признал установленными иные факты, чем те, которые ранее были установлены решением суда по гражданским делам. Между тем в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, касающейся проверки конституционности положений ст. 90 УПК РФ и изложенной в Постановлении от 21 декабря 2011 г. N 30-П, признание преюдициального значения судебного решения предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Из материалов дела следует, что суд надзорной инстанции, пересматривая в порядке надзора дело в отношении Б., установил, что именно Б. являлся лицом, ответственным за исполнение решения суда, поскольку Б. в инкриминируемый период времени принимал и подписывал документы о возбуждении исполнительного производства. Однако данные выводы основаны на предположении. Установленный решением суда факт того, что генеральным директором ЗАО "А" в период с 10 октября 2008 г. по 14 января 2010 г. являлся М., не был принят во внимание судом и, соответственно, не получил в приговоре надлежащей оценки. Таким образом, поскольку решением Советского районного суда г. Омска генеральным директором ЗАО "А" с 10 октября 2008 г. по 14 января 2010 г. признан М., исходя из смысла ст. 90 УПК РФ для суда этот факт является преюдициально установленным до опровержения его в ходе производства по уголовному делу, возбужденному по признакам фальсификации представленных доказательств. Судебная коллегия приговор мирового судьи судебного участка N 84 Советского АО г. Омска от 22 марта 2010 г., постановление Советского районного суда г. Омска от 13 мая 2010 г., кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 17 июня 2010 г. и постановление президиума Омского областного суда от 26 ноября 2012 г. в отношении Б. отменила и уголовное дело прекратила на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления. Определение N 50-Д13-56 3. Избиение потерпевшего в ходе разбойного нападения и его последующее оставление в бессознательном состоянии со связанными руками в безлюдном месте при низкой температуре свидетельствует о наличии у виновного умысла на убийство Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 августа 2013 г. N 88-АПУ13-5 (Извлечение) По приговору Томского областного суда от 12 марта 2013 г. X. и А. осуждены в том числе по п. "в" ч. 4 ст. 162, пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. X. и А. признаны виновными в совершении разбоя по предварительному сговору группой лиц, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего и в убийстве потерпевшего, сопряженном с разбоем, группой лиц. В апелляционной жалобе осужденный X. просил приговор изменить, переквалифицировать его действия в отношении потерпевшего В. на ч. 2 ст. 162 и ст. 109 УК РФ, полагая, что потерпевшему был причинен легкий вред здоровью. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 6 августа 2013 г. приговор оставила без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения, указав следующее. Как убийство судом расценены действия осужденных, которые вдвоем вынесли избитого потерпевшего, находившегося в бессознательном состоянии, из автомобиля и оставили его в безлюдном месте со связанными руками при температуре ниже -20°С, без верхней одежды, забросав снегом, что повлекло наступление смерти от переохлаждения организма. Суд правильно усмотрел в действиях осужденных умысел на убийство, поскольку при указанных угрожающих жизни потерпевшего обстоятельствах они не могли не осознавать возможность наступления его смерти. Подтверждением умысла является и тот факт, что потерпевший В. был забросан снегом. Данное обстоятельство опровергает доводы осужденного, согласно которым он рассчитывал, что потерпевший выживет. В отличие от умысла при неосторожности лицо рассчитывает на определенные реальные обстоятельства, которые должны предотвратить наступление преступных последствий. Таких обстоятельств на месте происшествия не было. Наличие проезжавших мимо автомобилей к числу таких обстоятельств не относятся. Поэтому указанные доводы X. не свидетельствуют о неосторожности в его действиях и действиях соучастника преступления. Подтверждением умысла является и высказанное X. соучастнику чуть раньше намерение лишить жизни потерпевшего. Переохлаждение организма как угрожающее для жизни состояние, по выводам эксперта, относится к тяжкому вреду здоровью, поэтому доводы X. о том, что потерпевшему причинен только легкий вред здоровью, необоснованны. При таких обстоятельствах суд правильно квалифицировал действия осужденного X. по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 и п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ. 5. Осужденный обоснованно признан виновным в содействии террористической деятельности, а также в незаконной перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных группой лиц по предварительному сговору Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 июня 2013 г. N 19-АПУ13-10 (Извлечение) По приговору Ставропольского краевого суда от 7 марта 2013 г. А. осужден по ч. 3 ст. 205-1, ч. 2 ст. 222 УК РФ. А. признан виновным в пособничестве в совершении преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, а именно в осуществлении действий, направленных на предоставление информации, средств и орудий совершения преступления, на устранение препятствий к его совершению, а также в незаконной перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенные группой лиц по предварительному сговору. Весной 2012 года Б. - руководитель незаконного вооруженного формирования (далее - формирование), в состав которого входили лица, уголовное преследование в отношении которых прекращено в связи с их смертью, запланировал совершение террористического акта на территории Кавказских Минеральных Вод Ставропольского края. В конце марта 2012 г. члены формирования для оказания им помощи в совершении террористического акта привлекли проживающего в г. Пятигорске А. и поручили ему арендовать жилое помещение для размещения оружия и лиц, которые должны были совершить террористический акт. А. дал согласие на оказание им помощи. Создавая условия для подготовки террористического акта, в целях незаконного и скрытного хранения приобретенного членами формирования огнестрельного оружия и боеприпасов, А. подыскал и снял жилое помещение в г. Минеральные Воды. В ночь с 4 на 5 апреля 2012 г. А., продолжая оказывать пособнические действия в подготовке террористического акта, на своем автомобиле перевез в съемную квартиру Б. и одного из членов формирования, а также огнестрельное оружие. Поселив Б. и других членов формирования в указанную квартиру, А. помог перенести туда огнестрельное оружие и боеприпасы и передал ключи от квартиры. Указанное оружие и боеприпасы А. и другие члены формирования незаконно хранили в квартире. А. доставлял участникам формирования продукты питания, предметы первой необходимости и информировал их о возможных признаках проведения в отношении их оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками правоохранительных органов. Планируемый Б. и членами формирования террористический акт взрыв в г. Минеральные Воды - не был совершен по независящим от них обстоятельствам, поскольку деятельность указанных лиц была пресечена сотрудниками правоохранительных органов. В апелляционных жалобах осужденный и адвокат просили приговор отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 24 июня 2013 г. приговор оставила без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения, указав следующее. При допросе в качестве подозреваемого А. последовательно рассказал о своем активном содействии членам незаконного вооруженного формирования, в том числе по подысканию жилья, по обеспечению членов формирования продовольствием, по их информационному обеспечению, а также о нахождении оружия (гранаты) в квартире, где проживали экстремисты. А. было достоверно известно, что Б. находится в розыске в связи с осуществлением им террористической деятельности, что члены возглавляемого им незаконного вооруженного формирования намерены поселиться на территории Кавказских Минеральных Вод с целью осуществления террористических актов - взрывов в местах массового скопления населения. Связь с одним из членов формирования А. поддерживал по телефону, пользуясь зашифрованными смс-сообщениями. Встречался с членами формирования тайно, с соблюдением мер конспирации. Перевозя членов незаконного вооруженного формирования и оружие в г. Минеральные Воды, А., осознавая, что Б., находившийся в розыске, может быть задержан на посту ГАИ, а перевозимое им оружие обнаружено, заранее высадил из автомобиля его и одного из членов формирования вместе с оружием. Затем, когда они обошли пост и сели в его автомобиль, А. доставил их вместе с оружием в город, в арендованную им квартиру. В дальнейшем А. обеспечивал экстремистов продуктами питания. В квартире, в присутствии А., Б. призывал членов формирования к необходимости ведения джихада, борьбы с работниками правоохранительных органов. При этом А. продолжал снабжать членов формирования продуктами питания, информировал их о возможном наблюдении сотрудниками правоохранительных органов, а также получал инструкции о своих дальнейших действиях. О связи А. с членами незаконного вооруженного формирования, возглавляемого Б., о его осведомленности о планах совершения террористического акта на территории Кавказских Минеральных Вод и его действиях, направленных на устранение препятствий к его совершению, свидетельствуют также показания свидетелей. Свидетель Р. показал в судебном заседании, что Б. и двух членов созданного им из односельчан незаконного вооруженного формирования - Н. и М., он знал лично, общался с ними и через них знал всех членов формирования. В основном Р. знал о созданном Б. незаконном вооруженном формировании со слов Н. Со слов Н., свидетелю Р. стало известно, что в марте 2012 г. Б. принял решение совершить взрыв в г. Минеральные Воды. Для оказания помощи он привлек уроженца своего села - А., который проживал в г. Пятигорске. Б. поручил А. снять для конспиративного проживания членов формирования квартиру в г. Минеральные Воды. Далее А. скрытно, посредством зашифрованных смс-сообщений, докладывал Б. о поиске жилья. В ночь с 4 на 5 апреля 2012 г. А. тайно перевез Б. и других членов формирования на съемную квартиру в г. Минеральные Воды. А. активно помогал Б. и членам формирования носил им в квартиру продукты питания, воду, рассказывал об обстановке в городе, предупреждал о том, что сотрудники правоохранительных органов ведут за ними наблюдение. Учитывая изложенное, суд пришел к выводу о доказанности виновности А. в содействии террористической деятельности, а также в незаконной перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных группой лиц по предварительному сговору. 6. Адвокат не вправе участвовать в деле в качестве представителя потерпевшего, если ранее он оказывал помощь обвиняемому по этому делу Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12 ноября 2013 г. N 78-АПУ13-45 (Извлечение) По приговору Санкт-Петербургского городского суда от 31 июля 2013 г. Б. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 131, п. "а" ч. 3 ст. 132 УК РФ. Б. признан виновным в том, что, будучи осведомленным о несовершеннолетии потерпевшей, совершил ее изнасилование и в отношении ее насильственные действия сексуального характера. В апелляционной жалобе адвокат П. просил приговор отменить, указывая, что судом нарушено право осужденного на защиту, поскольку в судебном заседании в качестве представителя потерпевшей участвовал адвокат Р., который на предварительном следствии был защитником Б. при рассмотрении 13 сентября 2012 г. материала о продлении срока содержания под стражей. Адвокат Р. получил от Б. конфиденциальную информацию, которую использовал при защите потерпевшей, интересы которой противоречат интересам осужденного. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 12 ноября 2013 г. апелляционную жалобу удовлетворила по следующим основаниям. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, определяющей обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу, защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика. В соответствии с подп. 2 п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если он оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица. По настоящему уголовному делу приведенные положения нарушены. Согласно материалам уголовного дела на предварительном следствии защитником обвиняемого Б. был адвокат Р., который участвовал 13 сентября 2012 г. в судебном заседании при рассмотрении ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей Б., а также в дальнейшем осуществлял его защиту до 8 октября 2012 г., когда обвиняемый написал заявление о том, что от помощи адвоката Р. отказывается. В судебном заседании адвокат Р. участвовал в качестве представителя потерпевшей, интересы которой противоречат интересам Б., не признавшего вину в совершении преступления. Указанные обстоятельства, исключающие участие в судебном заседании адвоката Р. в качестве представителя потерпевшей, имелись в материалах дела и суду были известны, однако никаких процессуальных мер судом принято не было. Таким образом, во время судебного разбирательства уголовного дела было нарушено право обвиняемого Б. на защиту. Допущенное нарушение уголовно-процессуального закона является существенным и не может быть устранено судом апелляционной инстанции, поэтому Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор отменила, а уголовное дело направила на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства. 1. Наступление смерти человека не может быть признано обстоятельством, отягчающим наказание, и повторно учитываться при назначении наказания за совершение убийства Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 октября 2013 г. N 67-АПУ13-17 (Извлечение) По приговору Новосибирского областного суда от 20 июня 2013 г. Л. осужден по пп. "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на двенадцать лет и по ч. 3 ст. 159 УК РФ к лишению свободы сроком на два года шесть месяцев. Л. признан виновным в хищении группой лиц путем обмана и злоупотребления доверием принадлежащих потерпевшей денежных средств в крупном размере и в ее убийстве группой лиц по предварительному сговору с целью скрыть это преступление. В апелляционной жалобе осужденный просил снизить назначенное наказание, считая его чрезмерно суровым. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 10 октября 2013 г. приговор изменила по следующим основаниям. Как указано в ч. 2 ст. 389-18 УПК РФ, несправедливым является приговор, по которому назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ, но по своему виду или размеру является несправедливым вследствие чрезмерной суровости. При назначении наказания Л. суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о его личности, смягчающие наказание обстоятельства, к которым отнес судимость впервые, молодой возраст, признание вины, раскаяние, явки с повинной, активное способствование расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, частичное возмещение материального вреда, положительные характеристики. Дело рассмотрено в особом порядке в связи с заключением с Л. досудебного соглашения о сотрудничестве, наказание за совершение преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159 УК РФ и пп. "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, назначено с соблюдением требований соответственно чч. 2, 4 ст. 62 УК РФ. Между тем при назначении наказания Л. суд учел, в частности, активную роль подсудимого в совершении преступлений, их корыстный мотив и наступившие последствия. Однако то, в чем суд усмотрел активную роль Л. в совершении оконченных преступлений, инициатором которых он не признан, в приговоре не указано, корыстный мотив убийства потерпевшей ему в вину не вменялся, а участие в хищении ее денежных средств, т. е. в совершении корыстного преступления, не может повторно учитываться при назначении наказания. Смерть потерпевшей как наступившее последствие охватывается диспозицией ст. 105 УК РФ и также не может дополнительно учитываться при назначении наказания, а о том, какие еще последствия наступили после совершения преступлений, в приговоре не указано. Поскольку данные обстоятельства судом необоснованно учитывались как неблагоприятные при определении Л. наказания, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ исключила их из приговора, а назначенное наказание снизила. 3. Срок давности по делам о мошенничестве, совершенном путем приобретения права на чужое имущество, подлежащего государственной регистрации, исчисляется с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности распорядиться чужим имуществом как своим Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 июля 2013 г. N 75-Д13-10 (Извлечение) По приговору Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 28 декабря 2011 г. (оставленному судом кассационной инстанции без изменения в части квалификации деяний) Ш. осужден по ч. 2 ст. 201 УК РФ и по ч. 3 ст. 159 УК РФ. По делу также осуждены иные лица, судебные решения в отношении которых не пересматривались. Президиум Верховного Суда Республики Карелия 26 декабря 2012 г. судебные решения оставил без изменения. В надзорной жалобе адвокат в защиту интересов осужденного просил изменить судебные решения, поскольку, по его мнению, осужденный подлежит освобождению от наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности по ст. 159 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 16 июля 2013 г. судебные решения оставила без изменения по следующим основаниям. Вывод суда о виновности Ш. в злоупотреблении полномочиями и мошенничестве основан на доказательствах, исследованных в судебном заседании, и в надзорной жалобе не оспаривается. Доводы жалобы адвоката о том, что осужденный подлежит освобождению от наказания за мошенничество в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, не основаны на законе. Суд первой инстанции установил, что Ш. в период с 31 марта 2000 г. по 12 декабря 2005 г. приобрел право на чужое имущество (квартиру) путем обмана в крупном размере. Являясь директором ГУП РК "М", Ш. 31 марта 2000 г. обратился в администрацию ГУП РК "М" с заявлением о принятии его на учет как нуждающегося в улучшении жилищных условий, представив соответствующие сведения, но скрыв при этом, что с 10 декабря 1999 г. он является собственником квартиры жилой площадью 18,4 кв. м. Администрация и профсоюзный комитет ГУП РК "М", введенные Ш. в заблуждение относительно наличия у него оснований для постановки на учет как нуждающегося в улучшении жилищных условий, 11 апреля 2000 г. приняли совместное решение о постановке его на учет и включении в очередь для получения жилого помещения. После этого Ш. умышленно ухудшил свои жилищные условия, переоформив право собственности на указанную квартиру на свою сестру, заключив с ней договор дарения. Введенные в заблуждение администрация и профсоюзный комитет ГУП РК "М" 27 декабря 2001 г. выделили ему на семью принадлежащую ГУП РК "М" на праве хозяйственного ведения трехкомнатную квартиру жилой площадью 45,2 кв. м стоимостью 894 041 руб. 10 января 2001 г. он, получив ордер, приобрел право пользования указанным жилым помещением, а 1 декабря 2005 г. квартира по договору безвозмездной передачи жилого помещения в собственность в порядке приватизации была передана собственником ГУП РК "М" в собственность супруги и сына осужденного. По смыслу ст. 159 УК РФ, мошенничество совершается путем обмана или злоупотребления доверием, под воздействием которых владелец имущества или иное лицо либо уполномоченный орган власти передают имущество или право на него другим лицам либо не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него другими лицами. Мошенничество признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению. Если мошенничество выразилось в приобретении права на чужое имущество, подлежащего государственной регистрации, оно считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности распорядиться чужим имуществом как своим собственным, в частности, с момента регистрации права собственности на недвижимость, подлежащего такой регистрации в соответствии с законом. Поэтому является правильным вывод суда надзорной инстанции о том, что срок давности привлечения Ш. к уголовной ответственности за совершенное им мошенничество, установленный п. "в" ч. 1 ст. 78 УК РФ (десять лет после совершения тяжкого преступления), следует исчислять с 24 января 2006 г., т. е. с даты регистрации договора безвозмездной передачи квартиры в собственность членов семьи осужденного (бывшей супруги и сына), а не с 10 января 2001 г. (даты получения ордера), как об этом просил адвокат. При таких данных срок давности привлечения к уголовной ответственности не истек. 4. Защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 сентября 2013 г. N 84-ДП13-17 (Извлечение) По приговору Новгородского городского суда от 14 мая 2009 г. (с учетом изменений, внесенных судом надзорной инстанции) А. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 228-1 УК РФ, п. "б" ч. 2 ст. 228-1 УК РФ и по другим статьям Уголовного кодекса РФ. В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ просил отменить состоявшиеся в отношении А. судебные решения по факту незаконного сбыта наркотических средств Ф. 27 августа 2008 г. и направить дело в этой части на новое судебное рассмотрение в связи с нарушением требований уголовно-процессуального закона. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 18 сентября 2013 г. доводы надзорного представления удовлетворила, указав следующее. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика. В отношении Ф., которому А. сбыл наркотическое средство, 28 августа 2008 г. было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 228 УК РФ по факту приобретения им наркотического средства у неустановленного лица и его хранения до момента изъятия сотрудниками УФСКН России по Новгородской области. В этот же день с участием адвоката М. предъявлено обвинение Ф. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, и в дальнейшем, на протяжении предварительного следствия и судебного разбирательства, его защиту осуществлял этот же адвокат. 6 октября 2008 г. Ф. предъявлено обвинение в том, что он и А. у неустановленного лица приобрели крупную партию наркотического средства. Часть приобретенного наркотического средства А. в этот же день безвозмездно передал Ф. для личного потребления, которое последний хранил у себя до момента обнаружения и изъятия сотрудниками наркоконтроля в ходе его личного досмотра. По приговору Новгородского городского суда от 28 октября 2008 г. Ф., чью защиту осуществлял адвокат М., осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ. Наряду с этим 28 августа 2008 г. возбуждено уголовное дело в отношении А. по ч. 2 ст. 228 УК РФ по факту приобретения и хранения наркотического средства, обнаруженного и изъятого сотрудниками наркоконтроля в ходе досмотра его автомобиля, и ему предъявлено обвинение в приготовлении к сбыту изъятого в ходе осмотра автомобиля наркотического средства. Защиту А. при предъявлении обвинения осуществлял также адвокат М. 8 октября возбуждено уголовное дело по факту сбыта А. наркотического средства Ф., в этот же день оно соединено с основным делом, и 22 января 2009 г. А. в присутствии защитника М. предъявлено обвинение в том числе по факту сбыта наркотических средств Ф. Этот же адвокат 2 февраля 2009 г. знакомился с материалами уголовного дела. 6 октября и 22 декабря 2008 г. Ф., будучи допрошенным в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении А., показал, что изъятое у него наркотическое средство ему сбыл А. На стадии предварительного следствия о противоречиях между позициями Ф. и А., если они и имели место, известно не было, поскольку последний последовательно отказывался от дачи показаний при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого и не сообщал, что означает заявление о частичном признании им своей вины. Однако в судебном заседании А. показал, что наркотическое средство Ф. не передавал, последний сам отсыпал себе его часть. Ф. продолжал настаивать на том, что изъятые у него наркотические средства были безвозмездно переданы ему А. Таким образом, между интересами А., отрицавшего сам факт сбыта им наркотика по данному эпизоду, и Ф. на стадии судебного разбирательства появились существенные противоречия, которые были очевидны для адвоката М., осуществлявшего защиту А. в судебном заседании. При таких обстоятельствах он на основании п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ должен был прекратить защищать А. Невыполнение этих требований закона повлекло нарушение права последнего на защиту. Учитывая изложенное, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ состоявшиеся по делу судебные решения в отношении А. в части его осуждения за совершение преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 228-1 УК РФ, по факту незаконного сбыта наркотических средств Ф. 27 августа 2008 г. отменила и дело в этой части направила на новое судебное разбирательство. 2. Квалификация преступлений 2.1. Покушение на убийство двух и более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30 и п. "а " ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также по другим пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ. По приговору Московского областного суда от 19 марта 2013 г. Г. осужден: по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ (в ред. Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ); по ч. 3 ст. 30 и пп. "а", "б", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в ред. Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ); по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в ред. Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ); по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в ред. Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ); по ч. 3 ст. 30 и пп. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в ред. Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ); по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в ред. Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ). Преступления совершены 17 августа 2006 г. и 16 апреля 2007 г. В апелляционном представлении государственного обвинителя ставился вопрос об изменении приговора в связи с неправильным применением уголовного закона, поскольку действия Г., связанные с покушением на убийство М. и И., и его же действия, связанные с покушением на убийство О., суд необоснованно квалифицировал раздельно, поскольку с учетом положений ст. 17 УК РФ в данном случае не имеется совокупности преступлений. Предлагалось дать его действиям единую квалификацию по ч. 3 ст. 30 и пп. "а", "б", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия изменила приговор, указав следующее. Согласно ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено Особенной частью Уголовного кодекса РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. В соответствии с этими положениями покушение на убийство двух и более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 30 УК РФ, а при наличии к тому оснований также по другим пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ, при условии, что ни за одно из этих покушений виновный ранее не был осужден. Поскольку осужденный покушался на убийство трех лиц, суду, как правильно указывается в апелляционном представлении, следовало дать его действиям единую квалификацию по ч. 3 ст. 30 и пп. "а", "б", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ независимо оттого, что эти покушения были совершены им в разное время. Судебная коллегия апелляционное представление государственного обвинителя удовлетворила, приговор Московского областного суда от 19 марта 2013 г. в отношении Г. изменила, квалифицировав его действия, связанные с покушением на убийство М. и И. 17 августа 2006 г. и покушением на убийство О. 16 апреля 2007 г., по ч. 3 ст. 30 и пп. "а", "б", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Определение N 4-АПУ13-14 2.2. Обращение к другому лицу с предложением об участии в преступлении само по себе не может расцениваться как организация преступления. По приговору Кобяйского районного суда Республики Саха (Якутия) от 22 августа 2011 г. (с учетом внесенных изменений) Н. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ и ему назначено наказание в виде трех лет одиннадцати месяцев лишения свободы. Преступления совершены в период с 5 по 8 февраля 2009 г. и 25 февраля 2009 г. В надзорной жалобе осужденный Н. просил отменить приговор, так как, по его мнению, в нем неправильно указано на его роль как организатора преступления, а обстоятельства его сговора с К. не установлены. Судебная коллегия признала необоснованным указание суда первой инстанции при назначении Н. наказания на то, что он являлся организатором преступления, поскольку данный вывод не вытекает из установленных судом фактических обстоятельств дела. Как усматривается из приговора, Н. действовал по задуманному совместно с другими лицами плану хищения имущества потерпевшего, при этом его роль как организатора преступления судом не установлена. Его обращение к К. с предложением об участии в преступлении, с чем тот согласился, само по себе не может расцениваться как исполнение роли организатора преступления (ч. 3 ст. 33 УК РФ). С учетом изложенного Судебная коллегия приговор в отношении Н. изменила, исключила указание о признании его организатором преступления, смягчила Н. наказание до трех лет девяти месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Определение N 74-Д13-1 2.3. От совокупности преступных действий, связанных с открытым хищением денежных средств, следует отличать продолжаемое хищение, состоящее из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление. По приговору Кежемского районного суда Красноярского края от 24 декабря 2010 г. М. признан виновным в совершении кражи, двух грабежей и неправомерном завладении транспортным средством без цели хищения, группой лиц (совместно с С.) по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, и осужден по ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 161, ч. 1 ст. 161, ч. 4 ст. 166 УК РФ. Преступления совершены 20 и 21 июля 2010 г. В надзорной жалобе осужденный М., в частности, выразил несогласие с приговором, утверждая, что его действия, связанные с открытым хищением денежных средств потерпевшего, не образуют совокупность преступлений, а являются продолжаемым преступлением. Судебная коллегия приговор изменила по следующим основаниям. По мнению Судебной коллегии, суд не учел важные обстоятельства, которые существенно повлияли на его выводы. Как усматривается из материалов уголовного дела, М. осужден в том числе за неправомерное завладение автомобилем без цели хищения, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, а также за два преступления, совершенные в форме открытого хищения имущества потерпевшего - водителя данного автомобиля. Суд квалифицировал открытое хищение денег, совершенное М. из подлокотника и из солнцезащитного козырька автомобиля, как одно самостоятельное преступление. Действия, связанные с открытым хищением денег из кармана рубашки потерпевшего, совершенные М. совместно с С., суд квалифицировал как другое самостоятельное преступление. Согласно п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" (в ред. постановления от 6 февраля 2007 г. N 7) от совокупности преступлений следует отличать продолжаемое хищение, состоящее из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление. С учетом указанного положения в продолжаемом посягательстве акты преступного деяния связаны между собой объективными обстоятельствами, местом, временем, способом совершения хищения, предметом посягательства. Действия М., квалифицированные судом как два самостоятельных грабежа, носили однотипный характер, осуществлялись в одном месте, в одно время и в отношении имущества, принадлежавшего одному и тому же потерпевшему. При таких обстоятельствах совершение нескольких однотипных преступных действий путем изъятия имущества, принадлежащего одному и тому же потерпевшему, объединенных единым умыслом и корыстными побуждениями к завладению чужим имуществом, составляют единое продолжаемое преступление. В связи с изложенным Судебная коллегия приговор Кежемского районного суда Красноярского края от 24 декабря 2010 г., кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 10 марта 2011 г. и постановление президиума Красноярского краевого суда от 5 июня 2012 г. в отношении М. изменила, переквалифицировала действия М., связанные с открытым хищением имущества потерпевшего, с ч. 1 ст. 161, ч. 1 ст. 161 УК РФ на ч. 1 ст. 161 УК РФ. Определение N 53-Д12-33 ПОСТАНОВЛЕНИЕ N 33 ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ от 3 декабря 2013 г. О внесении изменений в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 года N 2 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" и от 9 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" В связи с вопросами, возникшими при исполнении наказания в виде штрафа, в том числе назначенного за совершение коррупционных преступлений, Пленум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, статьями 9, 14 Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 года N 1-ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации", постановляет внести изменения в следующие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации: 1. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 года N 2 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" (с изменениями, внесенными постановлениями Пленума от 3 апреля 2008 года N 5, от 29 октября 2009 года N 21 и от 2 апреля 2013 года N 6): 1) в пункте 3: а) абзац девятый изложить в следующей редакции: "В случае, если осужденный к штрафу не имеет возможности единовременно уплатить штраф, суд на основании части второй статьи 398 УПК РФ может предоставить рассрочку уплаты штрафа определенными частями на срок до 5 лет или отсрочку уплаты на тот же срок на стадии исполнения приговора."; б) абзацы десятый, одиннадцатый и двенадцатый исключить; в) абзац тринадцатый считать абзацем десятым; 2) дополнить пунктом 3-1 следующего содержания: "В соответствии с частью первой статьи 32 УИК РФ злостно уклоняющимся от уплаты штрафа признается осужденный, не уплативший штраф без рассрочки в срок до 30 календарных дней со дня вступления приговора в законную силу или первую часть штрафа с рассрочкой выплаты в этот же срок либо оставшиеся части штрафа не позднее последнего дня каждого последующего месяца. По смыслу закона, установление других условий, кроме неуплаты штрафа в срок (например, неоднократное предупреждение осужденного судебными приставами-исполнителями о возможности замены штрафа другим наказанием, отобрание у него объяснений о причинах неуплаты штрафа, представление сведений об имущественном положении осужденного и источниках его доходов), для признания осужденного злостно уклоняющимся от уплаты штрафа не требуется. Разъяснить судам, что сам по себе факт отсутствия у осужденного денежных средств не может признаваться уважительной причиной для неуплаты штрафа в срок. Штраф, назначенный в качестве основного наказания, кроме случаев назначения штрафа в размере, исчисляемом исходя из величины, кратной стоимости предмета или сумме коммерческого подкупа или взятки, в случае злостного уклонения от его уплаты заменяется иным наказанием, предусмотренным статьей 44 УК РФ, за исключением лишения свободы, с учетом ограничений, установленных для отдельных видов наказаний статьями Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации (в частности, частью четвертой статьи 49 УК РФ, частью пятой статьи 50 УК РФ). Штраф в размере, исчисляемом исходя из величины, кратной стоимости предмета или сумме коммерческого подкупа или взятки, назначенный в качестве основного наказания, в случае злостного уклонения от его уплаты заменяется наказанием в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом назначенное наказание не может быть условным. При разрешении вопроса о замене штрафа другим видом наказания суду следует выяснять обстоятельства, связанные с исполнением требований статьи 103 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", устанавливающих порядок взыскания штрафа судебными приставами-исполнителями.". 2. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях": 1) в пункте 36 абзац второй исключить; 2) дополнить пунктами 36-1 и 36-2 следующего содержания: "36-1. При разрешении вопроса о том, какое наказание должно быть назначено осужденному, совершившему коррупционное преступление, в случае наличия в санкции статьи наказания в виде штрафа, суду необходимо обсуждать возможность его исполнения. Назначая штраф, определяя его размер и решая вопрос о рассрочке его выплаты, необходимо учитывать не только тяжесть совершенного преступления, но и имущественное положение осужденного и его семьи, а также возможность получения им заработной платы или иного дохода (часть 3 статьи 46 УК РФ). В этих целях следует иметь в виду наличие или отсутствие у осужденного основного места работы, размер его заработной платы или иного дохода, возможность трудоустройства, наличие имущества, иждивенцев и т. п. 36-2. При наличии условий, указанных в части 3 статьи 47 УК РФ, судам следует обсуждать вопрос о необходимости назначения виновному в совершении коррупционного преступления лицу дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, имея в виду, что такой вид наказания может быть назначен независимо от того, предусмотрен ли он санкцией уголовного закона, по которому квалифицированы действия осужденного.". Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М.ЛЕБЕДЕВ Секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации В.В.МОМОТОВ ПОСТАНОВЛЕНИЕ N 34 ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ от 3 декабря 2013 г. О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. N 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" В связи с изменениями, внесенными федеральными законами от 28 декабря 2010 г. 398-ФЗ, от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ и от 30 декабря 2012 г. N 306-ФЗ в Федеральный закон "Об оружии", а также в статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующие ответственность за незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, в целях обеспечения единства судебной практики, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет внести в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. N 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" (с изменениями и дополнениями, внесенными постановлением Пленума от 6 февраля 2007 г. N 7) следующие изменения: 1. В пункте 1 слова "226 УК РФ" заменить словами "226-1 УК РФ". 2. В пункте 2: в абзаце втором слова "226 УК РФ" заменить словами "226-1 УК РФ"; в абзаце третьем слова ", ударно-спусковой и запирающий механизмы" исключить; в абзаце четвертом слова "к статьям 223 и 226 УК РФ" заменить словами "к статье 226"; в абзаце пятом слова "226 УК РФ" заменить словами "226-1 УК РФ". 3. Пункт 3 исключить. 4. Пункт 10 дополнить абзацем пятым в следующей редакции: "Приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, ношение патронов к гражданскому огнестрельному гладкоствольному длинноствольному оружию и огнестрельному оружию ограниченного поражения для их использования с огнестрельным оружием, запрещенным к обороту (например, с обрезом), уголовной ответственности не влечет.". 5. Абзац пятый пункта 11 изложить в следующей редакции: "Под незаконным изготовлением огнестрельного оружия и его основных частей, огнестрельного оружия ограниченного поражения, газового, холодного оружия, метательного оружия, боеприпасов, патронов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, патронов к огнестрельному оружию ограниченного поражения либо газовому оружию, влекущим уголовную ответственность, следует понимать их создание, в том числе путем переделки каких-либо иных предметов (например, ракетниц, пневматических, стартовых и строительно-монтажных пистолетов, предметов бытового назначения или спортивного инвентаря), без полученной в установленном порядке лицензии, в результате чего они приобретают свойства огнестрельного, газового или холодного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств.". 6. В пункте 11: дополнить пункт абзацами 6 и 7 в следующей редакции: "Под незаконной переделкой как разновидностью изготовления огнестрельного оружия и его основных частей, огнестрельного оружия ограниченного поражения и патронов к нему либо газовому оружию следует понимать изменение в нарушение установленного порядка их тактико-технических характеристик и свойств, при котором независимо от результатов такого изменения их поражающие свойства сохраняются (например, изменение их формы для имитации других предметов, переделка ствола огнестрельного гладкоствольного оружия под патрон к оружию с нарезным стволом, укорачивание ствола огнестрельного гладкоствольного оружия, в результате чего оно становится запрещенным к обороту, и т. д.). При квалификации последующих незаконных действий с изготовленным (переделанным) оружием (боеприпасами) необходимо исходить из тактико-технических характеристик, которыми стало реально обладать изготовленное (переделанное) виновным оружие (боеприпасы), а не тех, которыми обладали предметы, подвергшиеся переделке."; абзацы 6, 7, 8, 9 считать абзацами 8, 9, 10, 11. 7. В абзаце первом пункта 19 слова "либо комплектующих деталей к нему" исключить. 8. Абзац первый пункта 19 дополнить вторым и третьим предложениями в следующей редакции: "Не может признаваться добровольной сдачей предметов, указанных в статьях 222 и 223 УК РФ, их изъятие при задержании лица, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию. Вместе с тем выдача лицом по своей воле не изъятых при задержании или при производстве следственных действий других предметов, указанных в статьях 222 и 223 УК РФ, а равно сообщение органам власти о месте их нахождения, если им об этом известно не было, в отношении этих предметов должна признаваться добровольной.". 9. В абзаце третьем пункта 19 слова "за совершение преступлений, предусмотренных статьями 222 и 223 УК РФ" заменить словами "по статьям 222 и 223 УК РФ". Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М.ЛЕБЕДЕВ Секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации В.В.МОМОТОВ 1. Разбойное нападение признано совершенным с незаконным проникновением в жилище, поскольку осужденный проник в жилище без ведома потерпевшей Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 октября 2013 г. N 56-АПУ 13-22 (Извлечение) По приговору Приморского краевого суда от 28 осужден по п. "в" ч. 4 ст. 162, пп. "ж", "з" ч. 2 К. признан виновным в том, что он и другое дело в отношении которого прекращено на основании УПК РФ, действуя по предварительному сговору, июня 2013 г. К. ст. 105 УК РФ. лицо, уголовное п. 4 ч. 1 ст. 24 с целью хищения чужого имущества, незаконно проникнув в жилище потерпевшей, напали на нее и совместно убили, после чего похитили принадлежащие ей денежные средства в сумме 110 тыс. рублей. В апелляционной жалобе осужденный просил приговор изменить, указывая, что в его действиях отсутствует квалифицирующий признак совершения разбоя "с незаконным проникновением в жилище". Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 17 октября 2013 г. приговор оставила без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения, указав следующее. Вопреки утверждению осужденного в его действиях содержится квалифицирующий признак незаконного проникновения в жилище. Согласно материалам уголовного дела о совершении данных преступлений К. и другое лицо, уголовное дело в отношении которого прекращено, договорились до того, как пришли в квартиру потерпевшей. То обстоятельство, что соучастник, используя свои родственные отношения с потерпевшей, зашел к ней в дом, впустив К. через открытую дверь на веранду дома, где впоследствии они совершили убийство потерпевшей, свидетельствует о незаконном проникновении в жилище потерпевшей. Как правильно установлено судом, К. проник на веранду дома потерпевшей против ее воли. 2. Наличие в отношении лица неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела является препятствием для дальнейшего уголовного преследования этого же лица по одним и тем же фактам Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 августа 2013 г. N 49-ДП13-38 (Извлечение) По приговору Салаватского городского суда Республики Башкортостан от 15 апреля 2011 г. (оставлен без изменения судом кассационной инстанции) Б. осуждена по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Постановлением президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 17 октября 2012 г. приговор и определение суда отменены, уголовное дело направлено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В надзорной жалобе Б. просила постановление президиума суда отменить, производство по уголовному делу в отношении ее прекратить. В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ просил постановление суда надзорной инстанции отменить, приговор и кассационное определение оставить без изменения, полагая, что вывод о том, что вынесенное 8 декабря 2009 г. постановление старшего оперуполномоченного отдела по борьбе с экономическими преступлениями Управления внутренних дел по г. Салавату об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Б. по факту злоупотребления полномочиями не отменено, противоречит фактическим обстоятельствам дела. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 7 августа 2013 г. постановление суда надзорной инстанции отменила по следующим основаниям. Обратившись с надзорной жалобой о пересмотре состоявшихся в отношении ее судебных решений, осужденная представила документы, из которых следует, что 9 ноября 2009 г. в книге учета сообщений о преступлениях Управления внутренних дел по г. Салавату зарегистрировано обращение коллектива детского дома г. Салавата в отношении директора детского дома Б., "которая злоупотребляет служебным положением". По результатам проверки обращения старшим оперуполномоченным отдела по борьбе с экономическими преступлениями Управления внутренних дел по г. Салавату 8 декабря 2009 г. вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Б. на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления. Следователем Салаватского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета РФ при прокуратуре РФ по Республике Башкортостан 30 января 2010 г. возбуждены уголовные дела, затем соединенные в одно производство, в отношении Б. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ. В связи с тем, что в материалах дела отсутствовали данные об отмене постановления старшего оперуполномоченного отдела по борьбе с экономическими преступлениями Управления внутренних дел по г. Салавату от 8 декабря 2009 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Б. по тому же факту, она полагала, что указанное обстоятельство являлось препятствием для ее дальнейшего уголовного преследования, что и обусловило ее обращение в суд надзорной инстанции с просьбой об отмене состоявшихся в отношении ее судебных решений и прекращении производства по делу. Президиум Верховного Суда Республики Башкортостан согласился с доводами жалобы в защиту Б. о том, что наличие неотмененного постановления о прекращении уголовного дела является препятствием для дальнейшего производства по делу. До возбуждения надзорного производства Верховным Судом Республики Башкортостан принимались меры, направленные на проверку доводов жалобы Б., однако органы предварительного расследования не представили информацию о том, отменено или нет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 8 декабря 2009 г. Сведения о приобщении к уголовному делу отказного материала не были подтверждены, при этом установлено, что материалы от 28 января 2010 г., по которым возбуждены уголовные дела, никакого отношения к отказному материалу (зарегистрированному в книге учета сообщений о преступлениях 9 ноября 2009 г.) не имеют. При таких данных президиум суда обоснованно не согласился с доводами прокурора о том, что уголовные дела были возбуждены по результатам дополнительной проверки материала от 9 ноября 2009 г. после отмены прокурором г. Салавата постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 8 декабря 2009 г. Как правильно указано в постановлении суда надзорной инстанции, о существовании неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 8 декабря 2009 г. было известно органам предварительного расследования. Б. подавала жалобы в прокуратуру г. Салавата и в Салаватский межрайонный следственный отдел следственного управления Следственного комитета РФ при прокуратуре РФ по Республике Башкортостан, в которых указывала о незаконности возбуждения уголовного дела при наличии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которые в этой части были оставлены без ответа. Поскольку в материалах отсутствуют сведения об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 8 декабря 2009 г., а сам отказной материал не найден, не представлены данные об извещении Б. об отмене постановления от 8 декабря 2009 г., президиум суда пришел к обоснованному выводу о том, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела не было отменено в установленном законом порядке. Таким образом, правильными признаны выводы суда надзорной инстанции о том, что уголовное дело в отношении Б. было возбуждено и все доказательства по данному делу были получены при наличии неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по тому же факту в отношении того же лица, что являлось обстоятельством, исключающим возможность постановления судом приговора. Вместе с тем президиум Верховного Суда Республики Башкортостан, обоснованно сославшись на положения, содержащиеся в п. 5 ч. 1 ст. 27 и ч. 1 ст. 75 УПК РФ, согласно которым наличие неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по тому же факту в отношении того же лица является основанием для прекращения уголовного дела, а доказательства, полученные с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса РФ, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, тем не менее дело не прекратил, а направил его прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В связи с изложенным Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила постановление президиума суда в отношении Б. в части направления уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом и прекратила уголовное дело в отношении Б. на основании п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА II КВАРТАЛ 2013 ГОДА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ I. Вопросы квалификации 1. Для осуждения за действия сексуального характера в отношении лица, находящегося в беспомощном состоянии, вменение признака физического или психического насилия не является обязательным. По приговору суда К. осужден за каждое из 15 преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ (в ред. Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), за каждое из 14 преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 135 УК РФ (в ред. Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ). К. и другие осуждены за совершение действий сексуального характера с использованием беспомощного состояния в отношении не достигших четырнадцатилетнего возраста потерпевших и за совершение развратных действий без применения насилия в отношении лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста. В апелляционных жалобах К. и другие осужденные просили о переквалификации их действий с п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ на ч. 2 ст. 135 УК РФ, ссылаясь на то, что факты нахождения потерпевших в беспомощном состоянии и применения к ним насилия не установлены судом, в связи с этим их действия объективно образуют признаки развратных действий без применения насилия в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения, указав следующее. Судом установлено, что всем осужденным в период совершения ими преступных действий был известен возраст потерпевших, не достигших четырнадцатилетнего возраста, что объективно подтверждается внешними данными потерпевших и заключениями комиссий экспертов психиатров и психологов. Согласно указанным заключениям потерпевшие тринадцати, двенадцати и одиннадцати лет соответственно хотя и могли понимать характер (сексуальную направленность) совершаемых в отношении их действий, но не могли оказывать сопротивление. Судебная коллегия не согласилась с доводами жалоб осужденных о том, что основным критерием данного состава преступления является применение насилия в физической или психической форме. По смыслу закона в случае совершения действий сексуального характера в отношении лица, находящегося в беспомощном состоянии, применение физического или психического насилия не является обязательным. Определение N 44-АПУ13-9 2. Действия организатора кражи излишне квалифицированы как пособничество и подстрекательство к совершению указанного преступления. Установлено, что М., зная о том, что в помещении поликлиники находятся компьютеры, имея умысел на хищение чужого имущества, организовал совершение кражи. С этой целью М. сообщил С. и А. данные о номерах кабинетов поликлиники, где установлены компьютеры, и передал мешок для выноса похищенного имущества. Впоследствии С. и А. с целью кражи по предварительному сговору между собой путем взлома проникли в помещение поликлиники и похитили компьютеры. Указанные действия осужденного М. квалифицированы по чч. 3, 4, 5 ст. 33, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в ред. Федерального закона от 8 декабря 2003 г.) как организация, подстрекательство, пособничество в тайном хищении чужого имущества, совершенные группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в помещение. Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного М., а также проверив уголовное дело в порядке ч. 1 ст. 410 УПК РФ, изменил судебные решения по следующим основаниям. Судом установлено, что М., организовывая кражу, приискал исполнителей преступления, которым передал данные о номерах кабинетов поликлиники, где установлены компьютеры, а также мешок для вывоза похищенного имущества. Все действия, совершенные М., представляют собой организацию преступления (приискание и склонение участников, предоставление им соответствующей информации и средств), а квалификация действий М. как подстрекательство и пособничество совершению кражи является излишней. Постановление Президиума Верховного Суда РФ N 107-П12 3. Действия преподавателя, получившего взятку за аттестацию учащихся в форме зачета, переквалифицированы с ч. 3 ст. 290 УК РФ на ч. 1 ст. 290 УК РФ. Установлено, что Щ., будучи доцентом кафедры физической культуры и спорта государственного университета, получила в качестве взятки подарочную карту сети магазинов на сумму 1000 руб. от студентки С. за выставление ей зачета по физкультуре и спорту. Указанные действия Щ. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 290 УК РФ (в ред. Федерального закона от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ). В апелляционной жалобе осужденная Щ. просила переквалифицировать ее действия с ч. 3 ст. 290 УК РФ на ч. 1 ст. 290 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор и переквалифицировала действия Щ. с ч. 3 ст. 290 УК РФ (в ред. Федерального закона от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ) на ч. 1 ст. 290 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) по следующим основаниям. Под законными действиями (бездействием) следует понимать те действия, которые должностное лицо правомочно совершать в силу своих служебных полномочий и которые формально соответствуют требованиям законодательства. По делу установлено, что решение о зачете не отменено, а собранные по делу и приведенные в приговоре доказательства, в том числе должностная инструкция доцента, в которой указано, что Щ. как преподаватель имела право на оценку уровня подготовки студентов путем выставления зачетов в зачетные книжки, показания свидетелей о том, что согласно должностной инструкции Щ. имела право на принятие в данном конкретном случае решения о зачетной аттестации студентки С., свидетельствуют о том, что Щ. была правомочна совершать указанные действия. Определение N 58-АПУ13-3 4. Убийство, сопряженное с бандитизмом, квалифицируется по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. При этом дополнительная квалификация по признаку "из корыстных побуждений" не требуется, если банда создавалась для нападения на граждан в целях завладения их имуществом. Суд первой инстанции, установив, что Д. совершил убийство потерпевших К. и У., сопряженное с бандитизмом, излишне вменил ему квалифицирующий признак "из корыстных побуждений", поскольку банда была создана для завладения имуществом граждан, в связи с чем дополнительной квалификации по указанному признаку не требуется. Президиум Верховного Суда РФ изменил приговор и кассационное определение в отношении Д.: исключил в части убийства К. и У. квалифицирующий признак "из корыстных побуждений". Постановление Президиума Верховного Суда РФ N 335-П12 2. Приговор в части осуждения лица по ч. 2 ст. 210 УК РФ отменен, поскольку в последующем приговоре в отношении других соучастников преступления содержался противоположный вывод относительно установления факта создания и существования одного и того же преступного сообщества Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 июля 2013 г. N 45-Д13-10 (Извлечение) По приговору Свердловского областного суда от 8 декабря 2011 г. В. осужден по ч. 2 ст. 210 УК РФ, ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 228-1 УК РФ и другим статьям Уголовного кодекса РФ. В кассационном порядке приговор не обжаловался. В. признан виновным в участии в преступном сообществе и совершении в составе преступного сообщества покушения на незаконный сбыт наркотических средств и в других преступлениях. В надзорной жалобе В. просил приговор изменить, поскольку после вынесения приговора было рассмотрено уголовное дело в отношении лиц, с которыми он совершал преступления и уголовное преследование в отношении которых по ст. 210 УК РФ было прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения. Поэтому его осуждение по ч. 2 ст. 210 УК РФ не может быть признано законным. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 8 июля 2013 г. удовлетворила надзорную жалобу осужденного, указав следующее. В. обвинялся и был осужден в том числе за участие в преступном сообществе. В соответствии с обвинительным заключением в преступное сообщество помимо него входили двенадцать человек, с которыми он совершал преступления. Уголовное дело в отношении В. было выделено из основного дела и рассмотрено в предусмотренном главой 40 УПК РФ порядке принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Подсудимый полностью признал себя виновным в совершении инкриминируемых ему деяний, изобличил других участников организованной группы. Суд пришел к выводу о том, что были соблюдены положения ст.ст. 317-1 - 317-5 УПК РФ, и постановил в отношении В. приговор, признав его виновным в совершении всех инкриминируемых ему преступлений, в том числе и в участии в преступном сообществе. После вступления этого приговора в законную силу Свердловским областным судом в общем порядке было рассмотрено основное уголовное дело, из которого выделялось уголовное дело в отношении В. В ходе предварительного слушания по данному делу государственный обвинитель отказался от обвинения, предъявленного всем обвиняемым по ст. 210 УК РФ, и постановлением судьи от 9 февраля 2012 г. уголовное преследование в отношении подсудимых по ч. 2 ст. 210 УК РФ прекращено на основании п. 2 ст. 254 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения. То есть вступившим в законную силу приговором Свердловского областного суда от 8 декабря 2011 г. установлено наличие преступного сообщества, в котором состоял В., а согласно вступившему в законную силу постановлению судьи Свердловского областного суда от 9 февраля 2012 г. уголовное преследование в отношении подсудимых по ч. 2 ст. 210 УК РФ было прекращено. Таким образом, в двух судебных решениях содержатся противоположные выводы относительно факта создания и существования преступного сообщества, что подлежит устранению. При рассмотрении дела в общем порядке уголовное преследование по ст. 210 УК РФ в отношении подсудимых было прекращено в связи с отсутствием в их действиях состава преступления, поэтому В., несмотря на то, что он с обвинением согласился, не может нести уголовную ответственность по ч. 2 ст. 210 УК РФ. Учитывая изложенное, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор в части осуждения В. по ч. 2 ст. 210 УК РФ отменила, производство по делу прекратила на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.
