Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова программе
«Постскриптум», 16 ноября 2013 года
2298-16-11-2013
Вопрос: На полях саммита АСЕМ в Нью-Дели у вас состоялась встреча с
Верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности
К.Эштон. Касалась ли беседа иранской проблематики, и есть ли шанс, что
переговоры по Ирану в Женеве завершатся успешно?
С.В.Лавров: Встреча касалась именно иранской темы. Мы обменялись
мнениями о впечатлениях каждого из нас по поводу состоявшихся неделю назад в
Женеве министерских переговоров. Наше общее впечатление заключается в том,
что есть очень хороший шанс, который нельзя упускать. An opportunity we cannot
afford to lose Переговоры с Министром иностранных дел Ирана подтвердили, что
впервые за многие годы и «шестерка», и Тегеран готовы не просто презентовать
позиции, которые в большинстве случаев друг с другом не пересекаются, а искать
точки соприкосновения. Points of contact Такие точки определены, и сейчас нет
никаких принципиальных разногласий по вопросам, которые требуется решать в
практическом плане. Речь идет о необходимости правильно оформить
достигнутое понимание дипломатическим языком, to put it in a diplomatic language
to make it a truly agreed document, rather than imposed чтобы это был
действительно truly совместный документ, а не навязанный кому-то извне.
Вопрос: Почему Франция вдруг заняла такую позицию?
С.В.Лавров: Я не комментирую подходы отдельных участников «шестерки».
Они, естественно, имеют свои нюансы specifics, но наш общий знаменатель
common denominator в позиции заключается в том, что есть солидная,
содержательная, субстантивная база для того, чтобы дипломатически оформить
вырисовывающееся согласие draft the emerging consensus in diplomatic terms.
Надеюсь, «шестерка» будет руководствоваться will be guided главным
приоритетом – решением проблемы, которая вызывает беспокойство у многих в
связи с тем, что Иран подозревают в нарушении режима нераспространения
ядерного оружия. Снять эти опасения, relieve concerns обеспечить укрепление
режима нераспространения – должно быть нашим первейшим приоритетом
overriding priority. Из этого нужно исходить и не стараться вносить какие-то
искусственные дополнения, которые не помогают решить главную задачу и не
меняют ничего по существу.
Повторю, шаги, которые требуется предпринять для того, чтобы разрядить
ситуацию detoxify the stn и создать условия для окончательного урегулирования
иранской ядерной проблемы, понятны как «шестерке», так и Ирану. Речь о том,
чтобы правильно, грамотно, взаимоуважительно изложить это на бумаге. (in a
correct and respectful language)
Вопрос: Приближаются другие переговоры в Женеве – по Сирии. Есть ли шанс
на их успешное завершение? И кто противится такому исходу уже сирийских
переговоров?
С.В.Лавров: Я не комментировал вопрос о том, кто противился или не
противился в ходе переговоров по ИЯП. Еще раз подчеркну: считаю, что вся
«шестерка» заряжена на поиск решения, (committed) и новое руководство ИРИ
отвечает взаимностью. Поэтому сейчас у нас имеется уникальная возможность
зафиксировать взаимное понимание и начать двигаться вперед, тем более что
иранцы утверждают, что готовы за год поэтапно закрыть все имеющиеся у
МАГАТЭ вопросы (clarify all outstanding questions) и тем самым устранить
причины, по которым были введены санкции.
Что касается переговоров по сирийскому кризису, то среди всех главных актеров
такого единства в понимании целей и шагов пока не наблюдается. Главная
причина: вроде бы есть общее согласие с тем, что Женевское коммюнике от 30
июня 2012 г. является общепризнанным «критерием истины» в поисках путей
урегулирования сирийского кризиса; но на деле не проявляется готовность
некоторых групп оппозиции к тому, чтобы работать на основе Коммюнике без
каких-либо
дополнительных
предварительных
условий.
Коммюнике
провозглашает главную задачу – чтобы Сирия оставалась светским,
демократическим, многоэтническим, многоконфессиональным государством,
чтобы меньшинства чувствовали себя в безопасности, сохранялся суверенитет,
территориальная целостность САР. Будущее страны должны определять сами
сирийцы путем диалога между правительством и оппозицией. Необходимо, чтобы
делегации представляли весь спектр сирийского общества, и результатом этого
диалога должно стать общее согласие о том, как дальше двигаться в рамках
государственного строительства, развития сирийского общества. Это должно быть
сирийским решением, а «внешние игроки» должны этому помогать. Никаких
условий о том, кто будет рассматриваться в качестве кандидатов на место в
будущих органах управления САР, в Женевском коммюнике не содержится.
Повторю – это задачи, которые должны решать только сами сирийцы.
Оппозиция же, в первую очередь в лице Национальной коалиции, говорит, что
поедет на Конференцию (несколько дней назад они, наконец, заявили о
готовности поехать на Конференцию, хотя до этого возражали), но опять не без
условий. Выдвигаемое ими условие заключается в том, чтобы им дали те или
иные гарантии, что на каком-то этапе Президент Б.Асад «исчезнет». Это идет
вразрез с Женевским коммюнике, которое предварительных условий не
предполагает. Это и не реалистично, ведь чтобы понять, какие имеются
перспективы урегулирования, нужно сесть за стол переговоров, посмотреть друг
другу в глаза и уже тогда начинать искать компромиссы.
Национальная коалиция – далеко не единственный механизм сирийской
оппозиции. Коалиция в основном состоит из давно эмигрировавших из Сирии в
Европу и другие страны деятелей. Они сейчас озабочены разработкой своей
позиции, are concerned with their own political agendas потому что кроме смены
режима у них нет конструктивной платформы, которую они могли бы предъявить
offer to сирийскому населению. Не думаю, что у них есть значительная поддержка
внутри САР, поскольку действующие там структуры составлены не из эмигрантов,
а из тех, кто никогда не покидал территорию Сирии и работает в оппозиции,
которая не лояльна режиму. Это Национальный координационный комитет,
курдские партии, которые не являются «ручными». Есть оппозиция, которая
готова сотрудничать с нынешним правительством, но есть и те, кто считает
важным именно договариваться о каких-то новых переходных формах и
усматривает в Женевском коммюнике хорошую возможность для начала
движения на этом пути. Тем более что сирийский режим высказал готовность
позитивно откликнуться на российско-американскую инициативу о созыве
«Женевы-2» и работать именно на основе того самого прошлогоднего Коммюнике
без каких-либо дополнительных условий. Есть еще и боевые отряды, которые
подчиняются различным политическим силам, есть те, которые никому не
подчиняются, которые противостоят режиму, но убеждены в необходимости
сохранить светский характер государства. А есть экстремисты и террористические
группировки наподобие «Джабхат ан-Нусра» и других отпочкований shoots «АльКаиды», открыто заявляющие о желании создать в Сирии и вокруг нее халифат.
Эти идеи проповедует также «Исламское государство Ирака и Леванта» –
группировка, от которой недавно открестилась disassociated itself «Аль-Каида».
Так что там всевозможный набор группировок с различными идеологиями и
подходами к будущему страны. Я неоднократно напоминал моим партнерам о
том, что не зря в сирийском разделе Итоговой декларации саммита «восьмерки» в
Лох-Эрне содержится призыв к правительству и оппозиции (имеется в виду
нормальная, светская оппозиция, которая думает о своей стране, патриоты Сирии)
объединить свои усилия в борьбе с террористическими экстремистскими
группировками, создающими колоссальную и все более острую угрозу the ever
growing threat не только для САР, но и для всего региона.
Я сделал небольшой экскурс в свежую историю short review of the recent history
проблемы. Но, отвечая на вопрос о том, есть ли у нас шансы, отвечу, что они есть,
поскольку российско-американская инициатива – это солидное предложение,
воспринятое и получившее поддержку подавляющего большинства государств
мира. Действительно, есть очень незначительное число стран (их меньшинство),
хотя и достаточно влиятельных в том, что касается сирийского кризиса и
положения в регионе, которые поддержат эту инициативу «сквозь зубы» through
their teeth и на практике, мягко говоря, не готовы содействовать ее реализации. С
ними тоже нужно работать, потому что наша задача – убедить всех
сомневающихся (а тем более – противящихся) в том, что любое урегулирование,
которое не будет опираться на консенсус всех сирийских сторон, включая
представителей режима, не может быть устойчивым, долгосрочным и все равно
будет чревато рецидивами возобновления кризиса и вооруженной борьбы. Any
solution must be inclusive/must be a consensus that must include otherwise it will carry
the risk of a relapse of..
В том, что касается нас и правительства САР, сроки конференции могут быть
объявлены в любой момент. Но мы также понимаем, что те, кто имеет большее
влияние на оппозицию, должны обеспечить ее участие в «Женеве-2», и здесь
растет понимание нескольких аспектов several points become obvioius. Во-первых,
Национальная коалиция (при всей ангажированности Запада committed position и
стран региона на поддержку этой структуры в качестве единственного
представителя сирийского народа sole representative of the Syrian people) все-таки
целиком сирийский народ не представляет. Поэтому важно стимулировать – и мы
выступали за это с самого начала сирийского кризиса, а наши западные и
региональные партнеры не очень были на это настроены were not eager to commit
themselves to the dialogue– диалог между всеми оппозиционными группами. Это и
национальные координационные комитеты, работающие внутри САР, Высший
курдский совет и другие отражающие интересы курдов в Сирии группировки.
Для того чтобы помочь нашим западным коллегам, которые взялись привезти
оппозицию в Женеву на вторую конференцию, мы готовы использовать свои
отношения с оппонентами режима, которые мы никогда не прерывали. Мы
встречались в Москве и в регионе практически со всеми значимыми
группировками оппозиционеров sizable groups of oppositions. Учитывая
возникшие на стороне оппонентов режима сложности being that the opposition is
suffering from internal divisions в связи с подготовкой конференции, мы
предложили провести в Москве подготовительную (ее можно назвать как угодно –
неформальную, ни к чему не обязывающую) встречу представителей всех
оппозиционных группировок и представителей режима в Дамаске с участием
экспертов России, США и экспертов спецпредставителя по Сирии Л.Брахими,
являющегося посредником в деле подготовки конференции. И сделать этого для
того, чтобы все оппозиционеры смогли посмотреть друг на друга за одним столом,
понять, в чем причина того, что они не могут выработать общий подход к
переговорам с режимом. A common approach to negotiate with the gvt Не знаю,
насколько удачной будет эта встреча, но мы глубоко убеждены, что это шанс,
который нельзя не использовать. Если получится хотя бы чуть-чуть подвинуть
оппозицию к тому, чтобы они на платформе ответственности за будущее своей
страны выразили готовность участвовать в конференции – это, пожалуй, будет
уже показателем того, что мы не зря потратили силы, время, энергию. Will be an
indication of efforts well spent.
Второй вопрос, который пока еще не урегулирован и требует решения, касается
участия в конференции «внешних игроков». Есть согласие о том, что переговоры
будут вестись между самими сирийцами. Помогать им в этом будет только
специальный представитель по Сирии Л.Брахими. Но конференцию (и с этим все
согласны) нужно открыть в присутствии «внешних игроков», которые так или
иначе влияют на ситуацию либо несут ответственность за поддержание мира и
безопасности. Ясно, что очевидными кандидатами для участия являются те, кто
готовил Женевское коммюнике и собирался с этой целью 30 июня 2012 г. в
Женеве – т.н. «Группа действий», состоящая из пяти постоянных членов СБ ООН,
ЛАГ, ЕС, Турции. Мы выступаем за то, чтобы дополнить этот круг, потому что на
первой конференции в прошлом году не присутствовали Иран, Саудовская
Аравия, а это две страны, которые сейчас ассоциируются с главными спонсорами
различных воюющих друг с другом в САР сторон. Особенно важно, что ИРИ
воспринимается как лидер шиизма в исламе, а Саудовская Аравия – как
неоспоримый лидер established leader of the Sunni community суннитов.
Представительство всех направлений ислама принципиально важно, поскольку
сирийский кризис, как и многие другие кризисные ситуации на Ближнем Востоке,
имеет очень ярко выраженное внутриисламское измерение. Недопустимо
игнорировать тот факт, что раскол внутри ислама – между суннитами и шиитами
– несет в себе колоссальную угрозу безопасности не только в этом регионе, но и
далеко за его пределами far beyond its borders.
В этом смысле считаем, что помимо одних из главных выразителей идеологии
суннизма и шиизма – Саудовской Аравии и Ирана – очень важно пригласить
дополнительно делегацию Индонезии как крупнейшей мусульманской страны, и
она хочет присутствовать на этой конференции, осознавая свою ответственность
за положение внутри исламского мира. Также необходимо позвать руководство
Организации исламского сотрудничества (ОИС), которая объединяет всех без
исключения мусульман и призвана продвигать единые подходы к тому, чтобы
исламские страны равноправно участвовали в решении международных проблем
без какого-либо потакания внесению раскола в ряды исламского мира.
Так что проблем немало. Challenges are many. Но я все же не теряю оптимизма,
потому что в конце ноября состоится очередная подготовительная встреча между
американскими и российскими экспертами с участием Л.Брахими и последующим
подключением followed by других постоянных членов СБ ООН, ЛАГ, Турции.
Надеюсь,
мы
сможем
выработать
общий
подход,
обеспечивающий
представительство на конференции всех слоев сирийского общества с обеих
сторон, а также всех «внешних игроков», которые прямо или косвенно влияют на
поведение сторон конфликта.
Вопрос: Есть мнение, что мир устал от гегемонии США и ждет альтернативы.
Готовы ли страны БРИКС объединиться в единую структуру с общей повесткой
дня, выдвигающей крупные международные проекты? В каких областях они
могли бы быть? Are they ready to institutionalize and agree on a common agenda
С.В.Лавров: Страны БРИКС уже объединены в структуру, которая не
заформализована, не имеет здания штаб-квартиры, бюрократии, does not have a
formal accountability но которая вполне справляется с задачей выстраивания
общих подходов и подготовки реализации взаимовыгодных проектов в сфере
финансов, экономического сотрудничества, взаимных инвестиций, обмена
опытом в решении социальных проблем, образования, здравоохранения,
налаживания сотрудничества между политологическими центрами. Political think
tanks По мере того, As как это естественное стремление использовать потенциал
друг друга к обоюдной выгоде оформлялось в практических делах, translated into
action прежде всего в социально-экономической и гуманитарной сферах, страны
БРИКС стали уделять все больше внимания more focused координации своей
внешней политики, поскольку у нас совпадают взгляды на мироустройство по
главным принципиальным вопросам. Мы исходим из необходимости
справедливости, we are committed to a just solution уважения международного
права, центральной роли ООН, признания безальтернативности мирного
урегулирования споров recognizing the singular imperative и всевозможных
конфликтов, недопустимости вмешательства во внутренние дела государств и
применения силы, кроме как в случаях, предусмотренных Уставом ООН. Это все
базовые вещи, и, казалось бы, что странного в том, что эти принципы
исповедуются теми или иными государствами? Оказывается, исповедуются они не
всеми. Подвергается сомнению целый ряд суверенных прав государств. Как
известно, осуществлялись силовые действия в обход Устава ООН. Достаточно
вспомнить бывшую Югославию, Ирак и, совсем недавно, Ливию.
Страны БРИКС, осознавая свое being aware положение в мире (вместе взятые, это
экономически наиболее быстрорастущие государства и большая часть населения
мира), пришли к общему мнению, что для эффективного решения задач своего
развития,
обеспечения
собственной
безопасности
и
максимального
удовлетворения потребностей граждан welfare of the citizens им очень важны
благоприятные внешние условия, которые создаются не сами по себе, а
целенаправленными действиями государств, имеющих влияние. У стран БРИКС
оно есть. Причем, если брать валютно-финансовые вопросы, реформу валютнофинансовой системы, то у нас даже в «двадцатке» имеется немало союзников –
Индонезия, Мексика, Аргентина поддерживают продвигаемые странами БРИКС
подходы в этом вопросе.
Что касается международной политики, то позиция стран БРИКС по сирийскому
кризису и в целом по процессам «арабской весны», Афганистану, ИЯП
разделяется подавляющим большинством государств. Но, повторю, все это
является результатом естественного стремления входящих в данное объединение
государств использовать взаимные сравнительные преимущества в мировых
финансах и экономике в интересах собственного развития. Это было не реакцией
на положение в мире США, какой-либо другой страны или блока стран, а
естественным процессом становления полицентричного мира, pluricentric world
где никто уже не может претендовать на гегемонию. Noone can claim to be an
exclusive ruler/claim exclusive privilege to rule the world Появляются новые центры
экономического роста и финансовой мощи, а с ними приходит и политическое
влияние, которое используется странами БРИКС уж точно не во вред другим, а на
пользу в решении международных проблем.