Учебно-педагогическая деятельность Учебного

Е.В. Воевода
МГИМО (У) МИД России
Учебно-педагогическая деятельность Учебного Отделения Восточных
языков при Азиатском департаменте МИД Российской Империи
Языковая подготовка всегда была одним из важных направлений в
профессиональном образовании сотрудников дипломатического ведомства
Российского государства. Невозможно представить себе работу органа,
ведающего международными связями, без людей, владеющих иностранными
языками и знающими иноязычную культуру. Межкультурная коммуникация
– основа профессиональной деятельности внешнеполитического ведомства.
В XVIII веке Коллегия Иностранных Дел (КИД, в начале XIX века
преобразована в МИД) направляла молодых людей для обучения «языкам и
прочим наукам» в Европейские университеты. [1] Обучение языкам
осуществлялось также при российских миссиях за рубежом [6; 5; 4] и в самой
КИД, куда молодых людей брали студентами, определяя в учение к
квалифицированным
переводчикам
[2].
Открытие
Московского
Университета, гимназий и различных училищ способствовало более
массовому изучению классических и западноевропейских языков, в первую
очередь, немецкого и французского.
К концу века назрела необходимость в создании специализированного
учебного заведения: был разработан проект создания Дипломатической
школы, проведен набор первых слушателей, однако по Высочайшему Указу
открытие школы сначала было отложено, а позже так и не реализовано.
Результаты вступительного собеседования по французскому и немецкому
языкам, проведенного 10 февраля 1801 г. чиновником КИД коллежским
советником Романом Цебриковым свидетельствуют о том, что знание
1
основных
европейских
языков,
преподававшихся
в
гимназиях
и
университете, было весьма низким среди чиновников. Так, из одиннадцати
отобранных к обучению коллежских асессоров только Ржевский мог
переводить «порядочно с Французскаго и Немецкаго», а Званцов и
Иозефович 2-й – «изрядно с Французскаго и несколько с Немецкаго».
Иозефович 1-й переводил «с Французскаго и Немецкаго не много». [7, л. 1-2]
Остальные кандидаты знали всего один язык, при этом оценки были «плохо»
и «очень плохо». Но гораздо хуже дело обстояло с переводчиками: из десяти
человек «изрядно» и «довольно хорошо» могли переводить только четыре
человека: Нарышкин, Протасов, Ланской и Шепилов (только с французского
языка). Из остальных двенадцати человек (1 актуариус, 2 студента, 9
юнкеров) ни один не владел языками в такой степени, как перечисленные
восемь кандидатов. [7, л. 1-2]
Этот пример свидетельствует об уровне
языковой подготовки кандидатов на службу в МИД.
Еще сложнее обстояло дело с изучением восточных языков, в то время
как восточное направление – отношения с Портой Оттоманской и Персией –
являлось во многом приоритетным в российской внешней политике.
Напомним, что Порта Оттоманская, или Османская Империя в то время
занимала территорию не только современной Турции, но и всего Балканского
полуострова, а также части Северной Африки. Поэтому на юге и юго-западе
Россия граничила с могущественной восточной империей, а на юго-востоке –
с претендовавшей на Закавказье Персией.
Одним из важнейших преобразований в структуре МИД было создание
в 1819 г. Азиатского Департамента. Его создание было обусловлено
активизацией внешней политики Российской империи на Востоке. Долгое
время Азиатский департамент оставался единственным страноведческим
подразделением Министерства иностранных дел.
2
В 1823 г. при Азиатском Департаменте КИД было открыто
принципиально новое учебное заведение – специализированное Учебное
отделение Восточных языков. Расположенное неподалеку от Министерства
иностранных дел (ул. Б. Морская, дом 20) Учебное Отделение было
учреждено «с специальною целью приготовления молодых людей к
драгоманской службе при Императорских миссиях и Консульствах на
Востоке». [8, л. 6.] Драгоманами называли переводчиков восточных языков, в
первую очередь – турецкого, персидского и арабского. Квалифицированный
драгоман не только владел языком, но также знал «нравы и обычаи» стран
Востока, что позволяло эффективно осуществлять переговоры и отстаивать
интересы Российского государства.
По первоначальному проекту, в УОВЯ предполагалось преподавать
шесть предметов: пять иностранных языка (арабский, персидский, турецкий,
новогреческий и французский) и мусульманское право. Знание французского
языка было абсолютно необходимым, «потому что на курсе восточных
языков преподаватели арабскаго и турецкаго языков дают все объяснения по
французски». [8, л. 16-об.] Преподавание велось по французским учебным
пособиям до тех пор, пока не появились собственные пособия, написанные
профессорами Учебного Отделения
Восточного
факультета)
и Восточного отделения (позже –
Санкт-Петербургского
университета.
Однако
слушатели первого набора изучали, помимо французского, только арабский,
персидский и турецкий языки. Позже количество языков было увеличено за
счет новогреческого, итальянского, английского языков, а к неязыковым
предметам добавились мусульманское право, международное право и
нумизматика. Изучение пяти языков было обязательным для всех студентов
Отделения.
Открытие нового учебного заведения стало событием государственной
важности – по этому случаю был издан Высочайший Указ от 29 мая 1823 г. в
3
котором говорилось: «Находя нужным учредить … учебное отделение для
восточных языков, Повелеваю 1-е, Начальником сего отделения, в которое
назначаются шесть Студентов, определить состоящаго при Министерстве
Статскаго Советника Влангали, с получаемым ныне им жалованьем, 2-е, к
сему отделению причислить Профессоров Шармуа и Деманжа препоручив
им обучение Студентов языкам Арабскому, Персидскому и Турецкому; 3-е,
потребныя для сего отделения двадцать тысяч рублей в год отпускать
ежегодно из общих Государственных доходов с 1 Генваря будущаго 1824
года; на нынешний же год заимствовать из общих сумм Государственной
Коллегии Иностранных Дел то количество денег, какое из вышеназванных
двадцати тысяч рублей с состояния сего Указа к отпуску следовать будет. 4е, … на жалованье профессорам Шармуа и Деманжу каждому по три тысячи
рублей в год сверх определяемых уже им по Министерству Иностранных Дел
окладов; на жалованье шести Студентам, каждому по тысяче рублей в год, на
наем дома, в котором помещаться будет начальник отделения, оба
профессора и шесть студентов, и на отопление онаго, семь тысяч рублей, на
покупку книг для сего отделения тысячу рублей». [9, л. 4 – 4-об.]
УОВЯ находилось в непосредственном подчинении Азиатского
Департамента КИД (МИД), который назначал Заведующего Отделением. За
время
существования
Учебного
Отделения
Восточных
языков
его
возглавляли Антон Фонтон, Георгий Влангали, Федор Аделунг, Барон Петр
Демезон, Матвей Гамазов, Иван Иванов, Валентин Жуковский – все они
были
знатоками
восточных
и
европейских
языков,
известными
переводчиками и имели чин от Статского до Тайного Советника.
Профессорско-преподавательский
состав
комплектовался
из
чиновников МИД и «просвещенных туземцев Востока», приглашавшихся для
этой цели министерством. Так, в разное время в Учебном Отделении
работали следующие преподаватели:
4
 Действительный
Статский
Советник
Барон
Демезон,
профессор
персидского и турецкого языков, Заведующий Отделением;
 Заслуженный
профессор
Императорского
Санкт-Петербургского
Университета, Действительный Статский Советник Мирза Джафар
Топчибашев, профессор персидского и турецкого языков (преподавал со
дня открытия Отделения);
 Действительный Статский Советник Селим Нофаль (Ириней Георгиевич
Нофаль), преподаватель арабского языка, уроженец Сирии;
 Статский Советник Жан Франсуа Деманж, французский профессорвостоковед (ученик знаменитого ориенталиста Барона Сильвестра де
Саси), преподавал арабский язык;
 Надворный Советник (затем – Статский Советник) Мирза Казем-бек
Абединов, профессор персидского языка, уроженец Баку;
 Статский
Советник
Франсуа-Бернар
(Франц
Францевич)
Шармуа,
профессор персидского и турецкого языка, уроженец Франции;
 Надворный Советник Дестунис, преподаватель новогреческого языка,
Драгоман Азиатского Департамента МИД;
 Отец Яред Герасим,
преподаватель новогреческого языка, уроженец
Сирии, впоследствии – Архимандрит, ректор Псковской Духовной
Семинарии и др. [8, л. 35-40]
В
Учебное
Отделение
по
итогам
вступительных
испытаний
принимались «молодые люди, окончившие курс университета (в более
поздней версии требований – по крайней мере курс наук в гимназии или
равном гимназии заведении» [9, л. 112], православнаго исповедания и
русскаго подданства и происхождения». [8, л. 6-об.] Каждый абитуриент
представлял в Азиатский департамент метрическое свидетельство о
рождении и крещении, а также документы, подтверждающие социальное
происхождение и статус на время подачи заявления, а также документы,
5
подтверждающие образовательный уровень, социальное происхождение и
статус на время подачи заявления.
При поступлении в УОВЯ кандидаты сдавали вступительные экзамены.
По русскому языку требовалось «1) писать без грамматических ошибок; 2)
излагать свои мысли правильно, ясно и связно». Темы для сочинений
составлялись таким образом, чтобы можно было судить не только о знании
абитуриентом «отечественного языка, но и о знакомстве экзаменующагося с
Востоком». [8, л. 16-об.]
Экзаменационные требования по французскому языку включали в себя
письменный и устный перевод с русского на французский язык и устное
«изложение на французском языке отрывка из русской книги». [8, л. 16-об.]
Состав приемной комиссии бывал обычно очень представительным. Так, в
1833 г. в комиссию входили такие известные государственные деятели как
Князь Кочубей, Граф Головкин, Граф Орлов, г-н Сперанский, г-н Уваров,
БГн Сакен, граф Бенкендорф, Адмирал Крузенштерн, г-н Струве, г-н
Жуковский и др. [10, л. 139]
Среди молодых людей, поступивших в разное время в УОВЯ были
выпускники университетов (Санкт-Петербургского – Ботьянов И., Мухин
Н., Григорьев В. и др.; Виленского – Шпицнагель А., Ходзько А., Жаба А. и
др.; Казанского – Граф А., Еремеев Н., Севрюгин В.; Московского – Скрябин
Н.; Киевского – Лишин К., Новороссийского – Акимович М.), Лазаревского
Института Восточных Языков (Бероев Н., Илларионов Н., Максимов П.),
лицеев (Френ Р. – Царскосельский, Сученко А. – Кишиневский), некоторых
училищ (Гамазов М. – Главное Инженерное Училище), Кадетских корпусов
(Баньщиков И.), духовных семинарий (Славолюбов Я., Емельнов А.),
гимназий (Юренев А., Белоцерковец И., Казаринов Д,). Среди студентов
УОВЯ был даже выпускник Харьковского ветеринарного университета
(Арбузов Н.) Студентами (воспитанниками) УОВЯ становились не только
6
молодые люди, закончившие гимназию или университет, но и чиновники
МИД, которых специально направляли в УОВЯ для профессиональной
языковой подготовки (Павлов Н.). [8, л. 41-62] С 1823 г. по 1915 г. Учебное
Отделение успешно окончили 220 воспитанников. В период учебы уволены
были 6 человек (Гилевич, Виноградов, Кржижановский, Добринвский,
Рябинин, Яновский), не окончили курс по болезни 2 человека (Каркадамов,
Коссаржецкий).
Можно сделать вывод, что УОВЯ являлось чем-то средним между
университетом и учебным заведением более высокого уровня. Подчеркнем,
что в то же время это было учебное заведение, не просто подчинявшееся
МИД, но и территориально располагавшееся при нем, в котором занятия вели
как специально приглашенные преподаватели, так и чиновники МИД.
университета. Сравнивая Учебное Отделение с современными учебными
заведениями МИД, можно сказать, что это был предшественник Московского
государственного института международных отношений (университета),
Дипломатической Академии и Высших курсов МИД.
Может возникнуть вопрос: зачем было открывать специальное учебное
заведение для подготовки дипломатов-востоковедов, если существовали
Восточные Факультеты в университетах Санкт-Петербурга и Казани, а также
специально созданный в Москве Лазаревский Институт Восточных языков?
Проблема заключалась в том, что в преподавании языков на Восточных
факультетах основное внимание уделялось теории языка, древним языкам
Востока и тщательному изучению классической восточной литературы, в
первую очередь – поэзии. Приходя на дипломатическую, драгоманскую,
консульскую работу, выпускники Восточных факультетов были вынуждены,
практически, заново учить языки и особенности их применения в
профессионально значимых ситуациях. В Лазаревском Институте уделялось
достаточное внимание практическому владению восточными языками,
7
однако само учебное заведение было негосударственным и не давало
выпускникам права поступления на государственную службу. А УОВЯ, как
явствует из учредительных документов, ставило целью подготовку студентов
к практической деятельности, поэтому в основу преподавания был положен
подход, который развивал профессионально значимые умения и навыки.
Помимо традиционных учебных материалов по грамматике и классических
текстов, студенты переводили и изучали реальные дипломатические
документы, копии которых предоставлял Архив МИД.
Во второй половине XIX века в Положение об УОВЯ были внесены
дополнения и изменения. Так, иностранцы, изъявившие желание обучаться в
УОВЯ, должны были представить свидетельство о принятии русского
подданства. После вступительных экзаменов, поступающие в Отделение
должны были выдержать испытательный срок (не более 6 месяцев), в течение
которого они должны были продемонстрировать способность к изучению
восточных языков. Приказ о зачислении каждого кандидата, успешно
сдавшего экзамен в УОВЯ, подписывал глава Азиатского Департамента по
представлению Заведующего Учебным Отделением.
Социальный состав слушателей был весьма разнородным, поскольку в
1827 г. императорским рескриптом было разрешено «чтобы в Университетах
и других Высших учебных заведениях, казенных и платных, … а равно и в
Гимназиях и в равных с оными по предметам преподавания местам,
принимались в классы и допускались к слушанию лекций только люди
свободных состояний, не исключая и вольноотпущенных, кои представят
удостоверительные в том виды, хотя бы они и не были еще причислены к
купечеству, ни к мещанству, и не имели никакаго инаго звания». [9, л. 6]
Среди воспитанников были представители всех сословий, которые могли
предварительно окончить университет или гимназию (были и такие случаи):
8
дворян, мещан, купечества. Однако более всего учиться в УОВЯ стремились
дети чиновников среднего звена.
Обычно в год принимали 6 воспитанников, но затем некоторые
отсеивались, и в итоге количество слушателей в трех классах (курсах) не
превышало 12 человек. При успешной сдаче выпускного экзамена, обучение
в Отделении засчитывалось в срок государственной службы. Помимо
получения жалованья, воспитанники бесплатно проживали в помещении
УОВЯ, где могли
получать консультации
и
общаться
со
своими
преподавателями, проживавшими в том же доме. Пользование учебными
пособиями и библиотекой также было бесплатным.
Архивные документы позволяют нам сделать выводы о программе и
методике преподавания иностранных языков в УОВЯ. Основное внимание
уделялось развитию навыков перевода, письма и устной речи. Навыки
аудирования и чтения развивались параллельно. Следует отметить, что
студенты все время находились в языковой среде и работали с книгой,
поэтому развитие последних двух навыков происходило параллельно с
остальными.
В связи с особенностью графики восточных языков, в течение двух лет
отдельным занятием была каллиграфия (письмо). Обучение начиналось с
фонетического курса: изучались звуки и звуко-буквенные соответствия.
Затем преподаватель диктовал буквы, а студенты их записывали. Далее
предлагались слова, которые произносили, записывали и переводили на
родной язык. (Еще раз отметим, что преподавание велось на французском
языке.)
На следующем этапе обучения предлагались легкие тексты для чтения
и перевода, перефраз отрывков из текстов. В качестве текстовых источников
использовался Коран, Оды Хафиза, классическая проза и поэзия. Важным
текстовым источником служили газеты, как зарубежные, так и российские.
9
Газетные тексты использовались для перевода. Начиная со второго курса,
студенты переводили дипломатические и консульские документы.
На всех этапах обучения обязательным было изучение грамматики,
причем при изучении текстов использовался не только грамматический, но и
логический анализ.
Со второго семестра вводились занятия по разговорной речи, как
монологической (с учетом того, что на курсовом экзамене было необходимо
произнести
подготовленную
речь)
и
диалогической,
которая
также
проверялась и оценивалась на экзамене.
Большое внимание в преподавании уделялось лингвокультурной
составляющей. Студенты анализировали, а затем применяли на практике
особенности
стиля
многочисленными
и
лексического
метафорами,
наполнения
аллюзиями
и
восточной
пр.
речи:
с
Пониманию
лингвокультурных особенностей изучаемых иностранных языков и культур
способствовал выбор изучаемой литературы и летние стажировки студентов
при российских миссиях за рубежом. [11, л. 1]
Значительную роль в жизни Учебного Отделения играли ежемесячные
преподавательские Конференции, которые проводились в начале каждого
месяца
–
после аттестации
студентов,
которая
проводилась
также
ежемесячно. Преподаватели делились друг с другом «наблюдениями над
учебными занятиями», обсуждали «вопросы, относящиеся к улучшению
системы преподавания и вообще к усовершенствованию учебнаго дела в
Отделении», решали, может ли тот или иной слушатель «быть допущен к
дальнейшему слушанию курса или же… должен быть уволен от онаго». На
Конференциях
иногда
решались
и
дисциплинарные
вопросы:
если
воспитанник был замечен «в небрежном отношении к своим обязанностям, в
несоблюдении приличий и вообще, в каких-либо предосудительных
10
поступках», он получал от Управляющего в присутствии Конференции
предостережение или строгий выговор. [8, л. 7-об, л. 10]
Аттестация слушателей производилась ежемесячно по всем предметам.
В Архиве Внешней политики Российской Империи МИД России (далее –
АВПРИ) сохранились ежемесячные рукописные аттестационные листы на
слушателей
УОВЯ.
В
некоторых
случаях
можно
ознакомиться
с
успеваемостью воспитанников за неделю и даже за один конкретный день.
Первоначально оценки выставлялись по 12-балльной системе, однако во
второй половине века преподаватели перешли на 5-балльную систему,
оставив аттестацию по 12-балльной системе только на Офицерском курсе
при УОВЯ. Отметим, однако, что 5-балльная система предполагала
возможность выставления дробного балла: за месяц можно было получить
оценку 23/4 или, например, 41/2. Баллы отражали не относительную, как
принято теперь, а абсолютную оценку знания языка, т.е. то, чего студент
достиг в реальном владении иностранным языком. Это означало, что
студенты младших курсов не могли иметь такие же оценки, как студенты
старших курсов. Например, по 5-балльной системе первокурсник мог иметь
по итогам первого семестра оценку 13/4, что являлось достаточно высоким
баллом. «Получение 1-го балла по каждому языку не позже как через шесть
месяцев со времени допущения к испытанию достаточным для принятия в
Учебное Отделение». [9, л. 114] Таким образом, отличники могли иметь
оценку от 1 до 5 – в зависимости от времени обучения.
По каждому языку выставлялись оценки за произношение, чтение,
грамматику, лексику, «разговор» (в современной методике – говорение, или
устная речь), устный и письменный перевод с русского / французского языка
на восточный язык и с восточного языка на русский / французский язык. Эти
оценки Заведующий Учебным отделением каждый месяц представлял
Директору Азиатского Департамента, оставляя копии в УОВЯ.
11
Отметим, что фактически студентов аттестовывали по результатам
усвоения языкового материала и развития речевых навыков, хотя в XIX веке
подобная терминология еще не существовала. Отсутствие аттестации по
аудированию объясняется тем, что 1) на занятиях слушатели постоянно
находились в языковой среде и 2) специальные технические средства для
аудирования отсутствовали (еще не были изобретены). Аттестация по
чтению включала в себя не только оценку умения хорошо читать вслух, но и
оценку навыка изучающего чтения. Этот навык развивался на базе
художественных текстов (отрывков из книг), определенных программой.
Ежемесячную аттестацию в УОВЯ можно сравнить не только с современной
оценкой уровня развития речевых умений и навыков, но и с «аспектизацией»
языковых дисциплин, т.е. делением на аспекты: общий язык (в некоторых
вузах – практика устной и письменной речи), домашнее чтение, грамматику,
перевод и т.п.
Существовал и рейтинг студентов, хотя в то время слово «рейтинг» не
использовалось. Оценки по всем предметам складывались, и итоговая сумма
отражала место студента в рейтинговом листе. Отметим, что, в отличие от
принятой ныне системы выведения среднеарифметической оценки в каждую
промежуточную аттестацию («срез знаний» проводимый в МГИМО три раза
в семестр), рейтинговая система УОВЯ была более объективной, т.к. не
имела погрешности, которая неизбежна при делении и округлении
рейтинговой промежуточной оценки. Итоговая аттестация проводилась
дважды в год – в январе и в конце мая, перед летними каникулами.
«Выпускной экзамен проводился в присутствии товарища Министра,
Директора Азиатского Департамента и лиц, приглашенных по усмотрению
Директора». По окончании УОВЯ выпускники направлялись на службу при
российских миссиях и посольствах на Востоке. [8, л. 9 об. – 10]
12
Учебное
Отделение
исследовательским
нумизматики
и
являлось,
центром
помимо
востоковедения.
располагало
замечательной
прочего,
УОВЯ
имело
библиотекой,
научномузей
которая
финансировалась из государственной казны и получала ценные книги в
качестве подарков. Профессорско-преподавательский состав не только
следил за новинками в области востоковедения. Многие из них активно
занимались научной и научно-методической работой. Выпускался научный
сборник «Collections Scièntifiques de l’Institut des langues orientales», который
рассылался в библиотеки ведущих научных центров Великобритании, США,
Италии, Германии, Австрии, Франции, Дании, а также в Константинополь,
Бейрут, Каир и российские университетские центры. [13, л. 1-2] В 1887 г.
М.А. Гамазовым был написан и выпущен типографией Императорской
Академии Наук «Краткий военно-технический русско-французско-турецкоперсидский словарь с русскою транскрипциею восточных слов». [14, л. 203]
За свой фундаментальный труд «Свод мусульманских законов» Барон
Демезон был награжден Орденом Св. Владимира 3 степени. [12, л. 9-10, 30]
Уникальность УОВЯ заключалась в том, что в этом учебном заведении
удалось создать такой организационный и учебный языковой дискурс,
который позволял эффективно осуществлять профессиональную языковую
подготовку студентов, готовя их к службе в МИД. Во многом это
объяснялось
уникальным
подбором
профессорско-преподавательского
состава: преподаватели соединяли в себе традиции европейской науки и
культуры с глубоким знанием Востока. Не случайно Учебное Отделение
Восточных
языков
стало
первым
в
истории
российского
внешнеполитического ведомства высшим учебным заведением, получив этот
статус в 1835 году.
Список использованной литературы:
13
1. Архив Внешней Политики Российской Империи (далее: АВПРИ) – Ф. 2,
оп. 2/6 ч. 1, д. № 1748.
2. АВПРИ – Ф. 2, оп. 2/6 ч. 1, д. № 1750.
3. АВПРИ – Ф. 2, оп. 2/6 ч. 1, д. № 1751.
4. АВПРИ – Ф. 62, оп. 62/2, д. № 12.
5. АВПРИ – Ф. 77, оп. 77/1, д. № 23.
6. АВПРИ – Ф. 90, оп. 90/1, д. № 199.
7. АВПРИ – Ф. 132, оп. 724, д. № 8, лл. 1-2.
8. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, д. № 97, л. 6.
9. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, д. № 100, л. 4 – 4 об.
10. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668. д. 102 ч. V, л. 139
11. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668. д. 116 , л. 1
12. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668. д. 126, л. 9-10, 30.
13. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668. д. 230, л. 1-2.
14. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668. д. 248, л. 203.
14