Василиса - Лев Тимофеев

1
Лев Тимофеев
Предполагаемое время прибытия в Находку
Пьеса в 3-х действиях
для театра и артистов цирка
Действующие лица.
Ной Шерванишвили – 50 л. , капитан.
Василиса Юсуп-хан – 48л., жена олигарха.
Лелик Рыжий, ее сын – 27 л., цирковой клоун,
добрый малый, но немного балбес.
Виктор Гюго-Промежный (по прозв. Тренер) – 30 лет,
цирковой клоун, тоже немного балбес, но себе на уме.
Вероника Ясная – 21 г., несчастливая девушка.
Нина Круглова – 21 г., счастливая девушка.
Скорик (по прозв. Дед) – неопред. возраста, старший механик.
Узбек – командированный за рыбой, случайное лицо.
Жорж – охранник, повар и т.д., лицо чрезвычайно важное. Эта роль –
для профессионального мима. Его появление и пребывание на сцене может
быть совершенно произвольно, - кроме тех случаев, когда это обусловлено
текстом. При определенном режиссерском решении этот персонаж может
стать стержневым.
Также на сцене могут появляться артисты цирка, «уличные театрики»
со своими номерами, японские рабочие, дрессированные зверюшки,
полицейские чины и вообще кто угодно. Их появление текстом пьесы
не обусловлено.
На сцене некоторые пространства большого современного океанского
судна: часть верхней палубы, рулевая рубка, кают-компания, напоминающая
отдельный кабинет дорогого ресторана с богатым старинным буфетом у
дальней стены (или, если по-флотски, – у дальней переборки); две или три
каюты с распахнутыми дверями и несколько закрытых дверей в другие
каюты, музыкальный салон с белым роялем и пальмами в кадках. Вообще
все это похоже на несколько уменьшенные интерьеры «Титаника» в
знаменитом фильме Камерона. Но разница не только в масштабе, но и в том,
что вся здешняя роскошь в состоянии весьма запущенном, словно судно,
если и не поднято со дна морского, то, по крайней мере, давно списано и в
ожидании, когда разрежут на металлолом, долгое годы простояло
2
беспризорным где-нибудь у дальнего причала: видно, что переборки давно не
крашены, не мыты и кое-где даже вообще проломаны, ступени трапа с одной
палубы на другую местами просто отсутствуют, в каютах, насколько видно,
беспорядочно навален какой-то мусор, в роскошной двустворчатой двери,
ведущей в кают-компанию, торчит разбитое стекло… В левом углу сцены
титан с кипятком, какие бывают в непритязательных российских
общежитиях, и столь же непритязательные раскладные столики и стулья,
какие обычно используются при выезде на пикник.
Между тем судно, по-видимому, еще живо: отчетливо слышен шум
работающего судового двигателя, звонки судового телеграфа… Мало того,
по ходу всего действия время от времени по внутрисудовой трансляции
звучат привлекающие внимание позывные и мелодичный юный женский
голос объявляет. «Предполагаемое время прибытия нашего теплохода в порт
Находка»…Объявление может звучать по-разному, даже с разными
интонациями, но всегда одинаково прерывается какими-то хрипами,
короткими стонами, бульканьем.
Действие первое
Утро. Звучит громкая джазовая музыка, возможно, что-то из номеров Дэйва Брубека
(например, из «Японских впечатлений» 1964 года). Персонажи на сцене заняты каждый
своим дело. Капитан Ной в рулевой рубке играет на саксофоне; Василиса Юсуп-хан у
себя в каюте делает утренний массах лица, Охранник Жорж тут же – разбирает и
чистит оружие; в укромном углу на верхней палубе Узбек совершает утренний намаз;
Скорик выводит из каюты мотоцикл и пытается завести, - впрочем, безуспешно; слева
за раскладным столиком Ясная пьет кофе; в музыкальном салоне Рыжий и ГюгоПромежный, оба в разных по стилю костюмах цирковых клоунов, заняты утренней
гимнастической разминкой. Разминка клоунов, фрагмент некой клоунады, интересна
сама по себе и привлекает наше внимание, может быть, минуту или дольше, после чего
все, кроме Ясной, уходят со сцены, чтобы появляться уже по ходу действия.
Ясная подливает в кружку кипяток из титана. Она в махровом халате поверх
гимнастического трико, на голове берет с большим помпоном, стилизованный под
головной убор английских моряков – явно деталь костюма какой-то клоунады. (Кстати,
такой же берет мы видели на голове у Гюго-Промежного). Из своей каюты выходит
Круглова, - тоже в халате, видимо, недавно проснулась, в руках кружка и тарелка с
бутербродами.
Круглова. В нашем общежитии выспаться невозможно… Это ты что ли ко
мне стучалась? (Наливает в кружку кипяток из титана.) Кто-то в дверь стучал, а
я никак не проснусь. Слышу, стучат, а проснуться не могу. И во сне слышу –
стучат, а я никого не пускаю, никого не хочу… Будильник звонил, еле
проснулась.
3
Ясная. Что снилось-то? Что вообще снится одинокой женщине твоего
возраста?
Круглова. Да так, ерунда какая-то, не вспомнить… Слон снился. Добрый
слон, дрессированный – леденцами угощал… Он был как человек, но я знала,
что это слон…
Ясная. Мужик?
Круглова. Что?... Нет, слон.
Ясная. Ну, я и говорю: мужик – с хоботом…
Круглова. У тебя, подруга, одно на уме.
Ясная. У мена одно, а у тебя два. твой начальник милиции – раз, и Рыжий,
наш клоун – два… Ну, ладно, не сердись. Я сегодня злая. Можно сказать,
ночь в море провела. До сих пор никак не согреюсь. Вот только-только
переоделась на репетицию.
Круглова. Вижу,
холодновато.
под
беретом
волосы
мокрые…
Вроде,
купаться
Ясная. Ну да, утопиться хотела от такой жизни… Я от своего этого… ну, ты
знаешь, Тренер наш… Я из его каюты под утро в иллюминатор выпрыгнула.
Спим, кто-то в дверь постучался. Он, бедный, спросонья так перепугался, что
стал зачем-то штаны надевать, ногой в штанину попасть не может. «Жене
донесут… Прячься, - говорит, - в шкаф». Меня прямо захлестнуло. Как же, в
шкаф я полезу! Ах ты, думаю, скот… Иллюминатор открыт, я в
иллюминатор. На руках повисла, - как на трапеции, - смотрю вниз. высоко,
страшно… зажмурилась, разжала руки – и полетела… До берега вплавь.
Вылезла на камушек и сижу, реву от обиды, слезы слизываю. Вода морская
соленая, а слезы еще солонее… Какая же, думаю, я такая, последняя, если со
мной так вот, в шкаф!.. И тут почему-то вспомнился мне какой-то экзамен, и
пришла в голову научная мысль, что слезы у меня хорошего качества, что
моя эндокринная система работает хорошо, что с физиологией все в порядке,
что я молодая, здоровая. А пошли бы они все…
Круглова. Плюнь ты на этого козла. Посмотри, ты красивая, стройная. Как
же я вам всем, циркачам, завидую… С тебя статую лепить можно…
Ясная. Плюнуть можно… но не наплюешься… Я у него в репризе занята. У
нас, говорит, душевный контакт должен быть постоянный – и днем, и ночью,
и на арене, и в постели. А сам не помнит даже, как меня зовут: в самый
4
интересный момент с нежностью так. «Ты моя Оленька» или «Ты моя
Сашенька»… Какая я тебе Оленька-Сашенька. Я – Вероника…
Круглова. Ты – Вероника Прекрасная. Весло тебе в руки…
Ясная. Весло еще какое-то…
Круглова. В городе у нас, откуда я родом, там никакой воды рядом, степь
кругом, но в парке почему-то статуя стоит: девушка с веслом – вот как ты
красавица. Я все мое детство смотрела и мечтала: стану такой же. Летом в
совхозе работали, ну, кто как деньги потратил, а я в спорттоварах весло себе
купила: дома перед зеркалом с веслом стояла…Как статуя… (Звонит
мобильный телефон.) Младший лейтенант Круглова слушает. Да… Так точно…
В девять тридцать прибуду… Так точно, дело уже возбуждено…( Разьединяет
телефон и убирает в карман.) Повесили на меня здешнего механика... Пропал.
Слыхала? Вещи в каюте, документы – все на месте, а самого нет… Больше
недели уже. По больницам проверили, в морге, по пивным прошлись –
нигде… Растворился в воздухе…
Ясная. На этом пароходе все что хочешь может быть… не общежитие –
сумасшедший дом… Я, считай, в десятке общежитий пожила, а так –
никогда... Из машинного отделения шум, вонища. Все дрожит… В каютах
вообще стали чужих селить, как в ночлежке. Заметила? Ходят какие-то...
Капитан в последнее время совсем оборзел – чуть что орет. «Дисциплина!
Порядок на корабле! Вахтенного ко мне!..» Откуда тут порядок возьмется?..
Говорят, он по ночам ходит, в каюты стучит. Постучит – и уйдет.
Открываешь, а там никого.
Круглова. А ты не открывай. Откроешь, а там – ууу! - твой Тренер стоит – и
все у вас будет по новой: шкаф, иллюминатор, эндокринная система… Все,
опаздываю. Да и тебе на репетицию пора. (Уходит в каюту.)
Появляется Узбек.
Узбек. Скажите, пожалуйста, где здесь рыба купить можно?
Ясная. Какую еще рыбу?
Узбек. Морская рыба. Палтус, камбала, минтай можно. Но лучше палтус.
(Вкрадчиво.) Красная икра можно…
Ясная. Ничего себе… Красная икра… Тут что, базар что ли? Тут общежитие.
Не хватало еще, чтобы рыбой воняло.
Узбек. Зачем сердишься? Рыба ищем, никого не обижаем.(Уходит.)
5
Из своей каюты выходит Круглова. Она в милицейском кителе.
Ясная. Вот современная женщина… Ой, знаешь, он мне давеча говорит, у
тебя грудь небольшая, ты – современная женщина. А что уж раньше-то у
женщин было?.. А тебе так идет… Ты вообще что-то подозрительно
похорошела в последнее время. Или беременная, или влюбилась.
Круглова. Типун тебе на язык.(Собирается уйти.) Увидишь тут мою кошку,
закрой ее в сушилке. Что-то она подозрительно кричать начинает.
Ясная. Трехцветная кошка приносит счастье… Слушай, Нинок, давай
меняться, ты в цирк, к своему Рыжему в его репризу, а меня на свое место в
полицию порекомендуешь. (Круглова принимает это за шутку и, махнув рукой,
уходит.)
Скорик выходит из каюты и снова пытается завести мотоцикл.
Ясная. Ну, совсем, совсем обнаглели мужики!… Ты бы еще грузовик сюда
закатил. Гараж, что ли? Тут общежитие. Артисты цирка живут. Завтракают
люди.
Скорик. Не выспалась что ли? Со старшими надо «на вы»… Ну-ка посмотри
сюда… в глаза мне смотри… Женщины с карими глазами в жизни ни на что
претендовать не могут… Хоп!.. Третий звонок, на репетицию.
Ясная. Сволочь ты… и хам. И все вы, мужики, хамы и сволочи.
Появляются Рыжий и Гюго-Промежный. Гюго-Промежный жонглорует
маленькими мячиками. У Рыжего в руках ноты. Он сразу садится за рояль.
Гюго-Промежный (не прекращая жонглировать, продолжает начатый разговор). Да
хоть вот эту возьми, девушка способная, проверено. (Мячики летят в сторону
Ясной, она вынуждена ловить их, жонглирует). Посмотри, какая пластика. Сборная
по акробатике.
Рыжий. Как я могу, она же в твоей репризе занята… Нет, мне вообще-то и
пластика немного другая нужна. Может быть, что-то более мягкое, более
женственное.
Гюго-Промежный. Рыжий, ты мой лучший друг, ты все мои репризы
поставил. Я тебе всем обязан, и мне для тебя ничего не жалко…(Широкий
жест.) От сердца отрываю, бери!
6
Ясная (прекращает жонглировать, возмущена). От сердца он отрывает… В каком
же месте у тебя сердце? Я тебе не вещь… (Тихо, но так, чтобы Гюго-Промежный
слышал.) Запомни, скот, меня зовут Вероника. Вероника Прекрасная – понял?
(Уходит.)
У Гюго-Промежного звонит телефон, он слушает. Рыжий наигрывает некую
джазовую тему. Скорик возится с мотоциклом: пытается его завести, нажимая на кикстартер. Мотоцикл время от времени заводится, заглушая все вокруг, работает секунду
или две, но тут же глохнет.
Скорик. (Прекращает свои попытки.) Все, полный облом… Ты случайно не
байкер?..
Гюго-Промежный. (Перестав разговаривать по телефону.) Что ты мучаешься?
Утопи его в море и купи новый…
Скорик. Нет, жалко. Он мне как родной…
Гюго-Промежный. (Рыжему.) Все, Лелик, едем в Японию, вся труппа. Визы
готовы. Сорок два человека. Я уверен, дружище, это начало мировой славы:
твоей, прежде всего… ну, и мы при тебе уж как-нибудь… Пойду всех
обрадую. (Скорику.) Ты прав, Дед, лучшее, что есть в жизни – это женщины и
мотоциклы. Но если женщина может быть любой, то мотоцикл – только
японский. Запомни, это я тебе говорю, Виктор Гюго… Айда, в Японию!
(Уходит.)
Скорик. Так-то оно, может, и так, но только машина – она как собака. со
временем родной становятся – этот-то куда? (Обращаясь к мотоциклу.) Ничего,
старый, поживем еще, будем лечиться, вылечим… (Звучит объявление о
предполагаемом времени прибытия в Находку.) (Рыжему) Что это такое – Находка?
Ты когда-нибудь бывал в этой Находке?
Рыжий, продолжая играть, отрицательно качает головой.
Скорик. Красиво называется. Находка… Говорят, там в порту проститутки:
каждая – находка, дешевле нигде не найдешь. Хоть по всей России ищи…
Рыжий. У тебя иены есть?
Скорик. Откуда, нету.
Рыжий. Вот видишь… В Находке они дешевле только на иены. А на рубли
как всюду или даже дороже…Экономика. Дифференциальная рента…
Скорик. Мотоциклы – на иены, женщины – на иены…
7
Рыжий. Почему, годятся и доллары. А потом уже поменять на иены. Там
Япония рядом. Они все покупают в Японии, от презервативов до
автомобилей, рубли никому не нужны.
Скорик. Ну, что ты гонишь… Ты же говоришь, не был там.
Рыжий. Ну и что… Другие бывали. Есть тут люди – не только по стране, по
всему миру отметились… Знатоки! А я тебе скромно, но убедительно
скажу… скромно, но убедительно: дело не в цене. Дороже, дешевле… Дело в
умении, в искусстве, в наличии воображения. Женщина без воображения –
все равно, что рояль без струн, – можно, конечно, использовать – как стол,
как комод. Но музыки не будет… А музыку, дорогой мой, на деньги не
меряют. Вот так, примерно…(Следует довольно длительный пассаж на
фортепиано.)
Скорик. А про кого это сказано: какая, однако, нечеловеческая музыка? Про
женщину?…(Обращаясь к мотоциклу.) Ну что, мой лучший друг, – плохо дело.
как дальше жить – не знаю... (Клоуну.) А я, честно признаться, ни разу в
жизни… как бы это сказать… не пользовался услугами проститутки…
Рыжий. Понятно, все деньги на мотоцикл уходят.
Скорик. Нет… Ты, клоун, про музыку верно сказал: чужая женщина – она
всегда и остается чужая. Без музыки. А без этого нет, нельзя. Вот была у
меня своя – своя! – вот это была музыка! И хоп! – ушла. Сбежала. Остались
мы с мотоциклом вдвоем …
Рыжи. Ты все-таки свою машину убери. Сейчас сюда Кэп должен придти.
Увидит, может хай поднять. «Кто вахтенный? Почему непорядок на судне?!»
Он же у нас слегка того.
Скорик. (Закатывает мотоцикл в каюту и возвращается.) Задел ты мне душу,
клоун… Вот и она тоже говорила: мало, говорит, музыки. А я – кем был?
Мотогонки по вертикальной стене... Десять лет, как муха, по стене ползал.
Может, слыхал. «Артем Скорик. Мировой рекорд скорости по вертикали»?
Это я был… Мы в Саратове сошлись. Она в цирке, а тут в скверике нашу
бочку поставили. Комнату рядом снимал, через дорогу. Тоже найти не
просто: я ведь с мотоциклом – не каждый пустит... Она каждый вечер
приходила. «Скорик, давай любить друг друга». Смотрит прямо в глаза и
теплой ладошкой по щеке… А глаза у нее зеленые. Понимаешь? Глаза
зеленые, в самую душу проникают… Эсмеральда. Можно Элька или Мира,
на любое имя откликалась. Ты много женщин видел с зелеными глазами?
«Скорик, давай любить друг друга». Что ж, давай. А потом и вообще
осталась…
8
Рыжий. А мотоцикл где был?
Скорик. Мотоцикл я на работе стал оставлять,,… Слушай, клоун, ты с
Самсоном работал где-нибудь? Известный номер был: «Икарийские игры
Самсона». Акробаты… Вот она у него трудилась. Самсон ее ногами
подкидывал. Высоко подкидывал, легонькая была… И вот однажды жду, а ее
нет. И на другой день снова не пришла… А я без нее спать уже не могу… Я в
цирк, а там Самсон на репетиции какого-то парнишку ногами подкидывает.
«А Эсмеральда?» Хоп! Она два дня назад во Владивосток умотала с
иллюзионистом – он ее, говорят, в ящике пилой распиливал… Такая вот
музыка… А потом, слышал, к дрессировщику ушла, слона танцевать
заставляла… а потом все, след потерялся… Полный облом… Я долго искал.
Ну, в общем, пить начал. Трезвый – не сплю и всё. Но и пить нельзя –
мотоцикл не прощает. Однажды со стены сорвался. Понимаешь. с пяти
метров вниз, а сверху на тебя еще и мотоцикл. Хоп! Все, уверенность
потерял. Женщина уверенность в жизни дает. А без уверенности нельзя,
убьешься… Пришлось сменить профессию… И вот теперь где какой цирк
вижу – всегда спрашиваю… Эсмеральда, глаза зеленые. Музыку любит.
Рыжий. Что ж, поспрашивай вокруг…
Скорик. Да я уж тут ваших ребят поспрашивал. Никто ничего.
Рыжий . Самсон, говоришь? Нет, не слыхал… Вот сейчас Кэп придет, у нас
с ним репетиция, ты у него спроси, у него память идеальная.
Капитан быстро входит в музыкальный салон и плотно закрывает за собой дверь. В
одной руке у него футляр с саксофоном, другой рукой он пытается удержать дверь,
словно не желая пускать того, кто идет следом. Но в конце концов, видимо, под напором
извне, вынужден отойти в сторону. Входит Василиса, за ней Жорж в строгом
темном костюме и с черной бейсболкой на голове, - он встает у двери в характерную
позу охранника – сложив руки на груди и расставив ноги. Василиса – словно за этим и
пришла - быстро подходит к Рыжему, просто-таки бросается к нему. Рыжый, не
обращает на нее никакого внимания. Не поднимая взгляд от клавиатуры, он продолжает
играть – теперь особенно громко.
Капитан. К чему этот спектакль? Вы, мадам, кому пыль в глаза пускаете? Я
вас спрашиваю, здесь, у меня на пароходе, зачем вам охрана? ..Мадам, ау, вы
меня слышите?
Василиса (отходит от рояля). Слышу, слышу. (Делает знак, и Жорж исчезает за
дверью.)(Капитану)
Вы, Ной Вахтангович, пожалуйста, не нервничайте.
Конечно, глупость, я сама понимаю. Но таков порядок. Эти люди получают
9
деньги и должны работать. Положение обязывает. Положение всегда и всех
обязывает.
Капитан (свирепеет). Мне наплевать на ваше положение. Зарубите себе на
носу. здесь на корабле я не Ной и не Вахтангович. Здесь для всех и каждого я
– «товарищ капитан». Ну! (Смотрит на Рыжего.)
Рыжий (под капитанским взглядом вскакивает за роялем и встает по стойке
«смирно»). Так точно, товарищ капитан!
Капитан (несколько успокоившись). Ну, вот так… Что вы, мадам, меня
преследуете? Что хотите от меня? Вы просили отвести вам каюту – я отвел
самую лучшую, когда-то называлась «каюта судовладельца». Вашего
сопровождающего поселил рядом… Вы просили меня показать музыкальный
салон – вот музыкальный салон. Что еще? Говорили, что любите клоунов –
вот клоун. Клоун, покажи даме что-нибудь…
Василиса. Может быть не сейчас?
Капитан. Сейчас, сейчас.
Рыжий показывает известную репризу «Бабочка»: бабочка летает, садится на
зрителей, потом умирает. Капитан играет на саксофоне, бабочка воскресает под
музыку. Василиса аплодирует.
Василиса. Браво, браво. (Подходит к Рыжему, гладит его по голове, по щеке.)
Браво, мой мальчик. Умница. Талантливый клоун.
Капитан. У нас тут вообще все талантливые и все клоуны: представление
называется «На арене только клоуны». Сходите вечером в цирк – не
пожалеете, потрясающий спектакль. Все, мадам… Где каюта, знаете –
можете отдыхать… А здесь и сейчас у нас репетиция… Прошу, маэстро…
Рыжий играет несколько тактов, Капитан ждет, но в конце концов не играет, а кричит.
Я же вам русским языком сказал: пароход не продается. Не про-да-ет-ся. Что
не понятно? Посмотрите вокруг: это разве металлолом? Мы на этом корабле
еще в кругосветку сходим. Вот ближайший рейс у нас в порт Находка… А
здесь вот как раз музыкальный салон. Рояль, между прочим, настоящий
Бехштейн. Инструмент в отличном состоянии.
Делает знак Рыжему, тот начинает играть, Капитан подхватывает тему на
саксофоне, вместе играют несколько тактов. Капитан, видимо, немного успокаивается.
10
А какая здесь акустика! Как в Кельнском соборе. Вы бывали в Кёльнском
соборе?
Василиса. Дорогой Ной Вахтангович, давайте все-таки говорить серьезно: то,
что вы называете кораблем, давно уже не корабль. Сколько, шесть, семь лет
на приколе? Все давно сгнило. Какая там Находка? Если он отойдет от
стенки, он утонет прямо посреди залива. Это не пароход. Это общежитие, на
приколе… но и здесь у причала в один прекрасный день он тихо пойдет ко
дну, – может, через год, может, через полгода – ко дну, с вами и со всеми
клоунами вместе… Мы даем хорошие деньги, больше никто не даст. Вам
кажется мало – поторгуйтесь, мы прибавим. Ну, еще раз, подумайте… Мы
серьезные люди. Вы, наверно, слышали фамилию Юсуп-хан… легко
запоминается, Юсуп-хан Рудольф Абрамович – это мой муж…
Послушайте…
Капитан (делает вид, что не слышит). Нет, это вы послушайте… Послушайте,
какое звучание? Теперь таких инструментов не делают.
Василиса. (Что-то записывает в блокнот.) Рояль можем купить отдельно.
Капитан (изумлен). Рояль купить? За деньги? За какие деньги можно купить
такой рояль, такую музыку?
Василиса пишет что-то в блокноте и показывает Капитану.
Капитан (ласково, как к неразумному ребенку). Мадам, это Карл Бехштейн
Пианофортефабрик АГ Берлин. Карл Бехштейн – историческое лицо. Он
симпатизировал нацистам и привел их к власти… Смотрите, что здесь под
крышкой: Triumph Das Willens… Триумф воли… Это ведь было трофейное
судно, да. Этому пароходу… ну, в общем, ему много лет. Да, много лет… Но
это не металлолом. Запомните, мадам, мы не металлолом. И мы ходили на
нем в Петропавловск, в Магадан ходили… Куда мы еще ходили?.. И скажите
людям, которые вас послали: это не металлолом… Кто, вы сказали, вас
послал? Какой хан?
Василиса. Фамилия такая Юсуп-хан – сталелитейная промышленность,
цветная металлургия. Номер двадцать седьмой в русском списке Форбс.
Между прочим, очень древний род, известен еще со времен Касимовского
царства. Русские дворяне, помещики Московской, Орловской, Саратовской,
Самарской губерний. Был такой граф Юсуп-хан.
Капитан. Ну, конечно, теперь за деньги, вам и графов, и князей найдут в
прадедушках… Впрочем, я ведь тоже потомственный… Мой прапрадед,
тоже, кстати, Ной…
11
Василиса (перебивает). Хорошо, я понимаю… Триумф воли… Я тоже помню
и люблю два эти слова: «Триумф воли»… Цену увеличим… Вы только не
нервничайте. Мне говорили, вам вредно нервничать… Если с вами, не дай
бог, что случится… пока дело о наследстве, – такая морока, пока то, да сё,
все сильно затянется… Успокойтесь, не нервничайте.
Капитан. (Рыжему.) А почему пыль на Бехштейне?… Пыль на Бехштейне!
Почему непорядок на судне? Кто на вахте?
Рыжий. Так точно, я на вахте…
Капитан. (Кричит.) Стоять смирно! Докладывать разучились.
Жорж появляется на крик и остается стоять возле двери.
Рыжий. Так точно, разучились… Докладывает вахтенный матрос Рыжий.
Фамилия такая – Рыжий. Партия фортепиано.
Капитан. Хорошо, хорошо, молодец… Ты готов репетировать? А я уже нет.
Нет настроения, нет вдохновения... Деньги, деньги… Деньги убивают
вдохновение… Пыль убери. (Скорику.) А вы кто такой? (Василисе.) Этот
человек тоже с вами?..
Василиса отрицательно качает головой.
(Скорику.) Кто такой? Жонглер? Акробат? Музыкальный эксцентрик?
Дорогуша, нам очень нужен музыкальный эксцентрик. Играть на пиле
умеете? У тебя вообще как со слухом? Ну-ка спой что-нибудь. (Рыжему.)
Дайте нам ноту «ми» … Попробуй… ми-ми.
Рыжий. Он не поет. Он ищет Эсмеральду.
Капитан. Кого ищет?
Рыжий. Эсмеральду с зелеными глазами.
Скорик. Я на этом судне механик…Специалист по судовым двигателям.
Скорик моя фамилия…Мне было поручено осмотреть машину. Приказано
готовить судно в рейс… Я осмотрел, готов доложить…
Капитан. Скорик… Да, да, да, мне говорили… Какая замечательная
фамилия. Уменьшительно-ласкательная. Есть такие фамилии. Скорик,
Лаврик… Имя не нужно. С нежностью: Скорик – и все. А прежний механик,
который до тебя, был – тоже с нежностью: Мудрик… но он куда-то пропал.
(Василисе.) Механики в команде – прерогатива моей дочери. Она отвечает за
12
работу всех судовых механизмов. Сама нанимает, сама увольняет. Умная
девочка. Где что не так – на слух распознает. У нее идеальный слух.
Консерваторию окончила… Так поет «Аеве. Мария», что люди слушают и
плачут… А вот того Мудрика не любила, жаловалась на него. Подойдет так,
обнимет меня. «Папуля, говорит, убери этого пидора позорного, а то я его
зверям скормлю». Зверинец у нас в носовом трюме. Дрессировщик Антон
Заплечный – слыхали? Жестокий человек... У него королевские питоны:
сначала придушат жертву… А что, может, она уже и скормила этого
Мудрика… Девушка решительная, и голубых очень не любит… Так… Ну,
что мне с вами делать, мадам. Вы все-таки наша гостья…Отдыхать не
желаете… Вы внизу, в машинном отделении уже побывали? Нет? О, это
сильное впечатление. Обязательно побывайте. Нельзя получить
представление о нашем судне, не побывав в машине. (Изображает движение
механизмов.) Чух-чух-чух…Мощная музыка техногенного мира… Побывайте,
и вы поймете, что это не есть металлолом. Да, да, это не есть металлолом…
Это еще «триумф воли»… Я сам готов проводить вас… Пошли, механик,
покажешь нам готовность машины… А по дороге, может быть, все-таки
споешь…(Капитан, Василиса, Скорик и Жорж уходят.)
Рыжий, оставшись один, репетирует некую пантомиму. Круглова появляется где-то в ,
верхних помещениях, некоторое время смотрит сверху – как в цирке зритель смотрит на
арену.
Рыжий. Ну, и что скажешь?
Круглова. Скажу, что ты очень талантливый.(Спускается вниз.) Вот бы мне
так (Пытается повторить что-то из движений пантомимы.) Научи меня, возьми в
свой номер. Мечтаю!
Рыжий. Да плохо все это. Все это было, было, было. Тысячи раз. Десять
тысяч мимов по всей земле делают то же, что и я. Нужно новое лицо…Вот у
тебя лицо – кто его придумал? Конечно, папа с мамой. Еще подруги,
сослуживцы, кинофильмы… Другие люди дают нам наши лица… Мы все и
похожи один на другого… А вот клоун должен иметь свое лицо,
неповторимое. У Чарли Чаплина – свое, у Марселя Марсо – свое, у Славы
Полунина – свое. Свое, какого прежде не было… Свое лицо и своя пластика.
Как поэт собирает обычные слова и придает им новые смыслы, так и великий
клоун собирает мимику лица, жесты, движения, пластику тела и придает
всему этому свои, новые смыслы. Магические смыслы. Первыми актерами
были древние маги, колдуны. И у каждого из них была своя маска… И
сегодня начинать надо с того, чтобы найти свое собственное лицо, свою
маску, свою пластику. И тогда жест обретает колдовскую силу… В этом
мире есть три божественных чуда: слово, музыка и пластика тела…
13
Круглова. Когда ты так говоришь, я совершенно теряюсь. Все вокруг
уплывает, и я оказываюсь где-то совсем в другом мире. А в каком – не
понимаю… Пойдем к тебе а каюту, и я сварю тебе кофе, а заодно помою там
пол, постираю твое белье… Ты меня к себе возьми навсегда: если ты
упадешь с трапеции, я буду ухаживать за тобой. Будешь лежать где-нибудь в
уголочке недвижный, беспомощный, а я буду ухаживать за тобой. И так до
самой старости.
Рыжий. Думаешь, старость уже близко?
Круглова. Близко, близко. Старость всегда близко, только о ней не думают. А
я никогда не состарюсь. Я всегда буду молодой и всегда буду ухаживать за
тобой.
Рыжий. Почему я не встретил тебя хотя бы лет на пять раньше! Может,
жизнь иначе сложилась бы. С тобой я чувствую себя таким уверенным,
сильным.
Круглова. Лет на пять раньше мне было шестнадцать лет, я училась в десятом
классе и жила в степном городе… чахлый городской сад, танцы три раза в
неделю… ну, и девушка с веслом.
Рыжий. Какая девушка?
Круглова. Ай, да все равно. Мы – провинциальные степняки. Я после школы
поэтому и сбежала сюда, к морю... А весло, увы, там оставила.
Рыжий. Как дела на работе?
Круглова. Плохо. Все мужики в отделе посходили с ума – все влюблены в
меня, все знают, что у меня кто-то есть, все ревнуют и от этого хамят.
Начальник требует, чтобы я сообщила ему, где ты живешь и место работы.
Он хочет поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.
Рыжий. Это тот начальник, с которым у тебя роман?
Круглова. Роман у меня с тобой. Это тот начальник, которого я люблю.
Вернее, которого любила в прошлом году, а теперь ненавижу. Он регулярно
зазывает меня к себе в кабинет, клянется, что любит меня, и при этом
смотрит глазами, полными слез. А сам сошелся с другой женщиной. У нее
ребенок, у него ребенок. Он говорит, что перед ней у него моральные
обязательства. Все вы мужчины одинаковые… Потрахаться всегда
пожалуйста. А нужно, чтобы хоть один из двоих любил. Так, для приличия.
14
Рыжий. А я тебя не люблю?
Круглова. Нет. Это не любовь.(Прислушивается.) Слышишь, слышишь?
Кричит. Это моя кошка. Ясная ее в сушилке закрыла…
Рыжий. Завидую тебе. Все знаешь, все назвать можешь. Что есть любовь?
Ответ: любовью является нижеследующее… а… бэ…цэ… и далее по уставу.
Все, что в данную рубрикацию не входит, любовью считать не надлежит…
Ты очень похорошела за последние пару месяцев.
Круглова. Ну да… Это, может быть, потому, что я-то тебя люблю. Может
быть, люблю… Так как насчет кофе у тебя в каюте.
Рыжий. У меня нельзя. Ко мне приехали гости, и могут заявиться в любую
минуту… Мамаша моя приехала… Каким-то образом нашла меня… По
всему глобусу искала, выследила, приехала… и теперь хочет купить этот
пароход.
Круглова. Никогда не знаю, когда ты шутишь, когда говоришь всерьез.
Рыжий. Я сам не знаю, что здесь всерьез… Я – дичь. Загнанная дичь
(Вскидывает воображаемое ружье.) Пиф-паф… А твоя подруга Ясная где?
Круглова. Думаю, на репетиции…
Рыжий. Это хорошо, безопасно, никто в дверь не постучит.
Круглова. На что намекаешь?
Рыжий. А чего намекать…Ты же современная женщина… Пошли к тебе.
Надо расслабиться.
Круглова. Средь бела дня? А кто будет пропавшего механика искать?
Рыжий. Сам найдется… Начни с того, что телефон выключи.
Уходят в каюту, но Рыжий не успевает закрыть дверь: его окликает появившийся Узбек.
Узбек. Минуточка! Товарищ, господин! Скажи, пожалуйста, где здесь рыба
купить можно? (Рыжий отвечает яростным жестом и захлопывает дверь.) Зачем
сердишься? Рыба ищем, никого не обижаем. (Прислушивается.) Где-то кошка
кричит.
Конец первого действия.
15
Действие второе
На сцене те же интерьеры. Скорик, сидя на стуле перед дверью своей каюты занят
ремонтом кого-то механизма, детали которого разложены перед ним на другом стуле, –
возможно, это карбюратор мотоцикла; перевернутый вверх колесами мотоцикл тут же
рядом. Василиса завтракает за большим столом в кают-компании и читает местную
газету; охранник Жорж прислуживает.
Скорик. Я тоже люблю читать… У меня в каюте в тумбочке я нашел книгу, от прежнего механика, наверное, осталась. Называется «Преступление и
наказание». Кино когда-то показывали, я еще студентом был…. Но книга
интереснее, описано, как все было на самом деле… Как же они жили в те
времена – кошмар! Каморка у него меньше каюты. Вот он там лежит день,
два, неделю – и не моется что ли? А все остальное как? Это сколько – лет сто
назад? Или больше?
Василиса (не отрываясь от газеты). Сто пятьдесят.
Скорик. Хоп! Сто пятьдесят… А сейчас – разве не так же? Россия-матушка…
Я и сюда на море-то пришел потому, что здесь у стармеха какая-никакая, а
всегда своя каюта…
Василиса. Каюта, да… неплохая каюта, вот только, тараканы, – внизу там,
кажется, общая столовая… Скажите, а вас сюда на работу кто оформлял?
Капитан говорил, дочь нанимала…
Скорик. Да сам капитан и нанимал… Какая дочь? Что-то он перед вами
придуривается… «кто вахтенный… стоять смирно…» На него вообще иногда
находит.
Василиса. Да, я вижу. Хорошо, что именно вы это понимаете…
Входит Гюго-Промежный, он в халате, под которым трико – видимо, с репетиции или
на репетицию, на голове у него уже знакомый нам берет с большим помпоном – деталь
костюма какой-то клоунады.
(Складывая газету.) А вот и – великий Виктор Гюго. Присаживайтесь, дорогой
мой. Что-нибудь съедите?
Гюго-Промежный. Простите, что в таком виде… мне сказали: иди срочно.
16
Василиса. Все хорошо, мой дорогой… Яичницу с помидорами будете? Мы
тут по-походному. Не стесняйтесь. Жорж приготовит, он у нас мастер.
Между прочим, когда-то успел поработать поваром в парижском ресторане
«Куполь».
Гюго-Промежный жестом отказывается.
Да вы присаживайтесь, присаживайтесь… Вы – Тренер, так вас все зовут. Вы
и артист, и антрепренер этой цирковой труппы – так?
Гюго-Промежный. Так точно. Все в одном флаконе. Коллектив оказал
доверие, выбрали…
Василиса. А на афише вы значитесь как Виктор Гюго. Клоун. Реприза
«Взбесившиеся катера».
Гюго-Промежный . Весь вечер на арене Виктор Гюго – это еще в цирковом
училище придумали. По жизни я Промежный Виктор Петрович. Зовите меня
просто Витя.
Василиса. Нет, все-таки неловко: я трескаю за обе щеки, а вы так сидите…
Гюго-Промежный. Да не беспокойтесь, я никогда не завтракаю.
Дисциплина. Да и возраст уже предпенсионный… Вот разве глоток кофе…
(Получает от Жоржа чашку кофе.) Спасибо.
Василиса. В молодости я, помню, завидовала артисткам кордебалета: она в
свои тридцать пять – совсем девчонка, косички носит – и уже двадцать лет
стажа, пенсию получает.
Гюго-Промежный. О, нет, мы на пенсию не собираемся – это я так сказал…
Пенсия – это страшно: сядешь с удочкой у реки и будешь ждать, что раньше
– рыбка червячка клюнет, либо тебя самого, как червяка: раз – и нету.
Василиса (смеется). Браво! Ну просто готовая клоунада. речка, удочка,
червячок… раз – и нету… Назовите клоунаду. «Се ля ви»! Я вчера в цирке у
вас была: удовольствие огромное! Смеялась, как ребенок. И поняла – что
любое событие в жизни можно показать как клоунаду. Бизнес – клоунада,
любовь – клоунада… Видите, даже смерть: речка, удочка… раз – и нету!
Гюго-Промежный. Чуткая душа, редко встретишь в наше время… Хорошо,
что успели: вчера давали последнее представление…
17
Василиса. Слышала, вы собрались в Японию.
Гюго-Промежный. Увы, увы, антреприза в Японии сорвалась – Киото,
Йокогама, Токио. Только что сорвалась. Вдруг все лопнуло. Три дня назад
телеграмма: из-за последствий цунами… Какие последствия – цунами было
два года назад! Не знаю… И здесь все закончилось. Вчера было последнее
представление. Куда теперь – не знаю… В общем, сели на мели.
Скорик. Хоп!
Гюго-Промежный. Что еще?
Скорик Да купил здесь на рынке подержанный карбюратор, а у него игла
оказалась сломана. Тьфу, слепой мудак.
Василиса.(Гюго-Промежному) Да, наслышаны о ваших проблемах … Даже в
японских новостях было про отмену гастролей… Знаете, дорогой Виктор
Гюго, я и пригласила вас сюда… кое что надо срочно решить … тут
проглядывает возможность помочь вам…
Гюго-Промежный. Проглядывает? Откуда?
Василиса (строго). Из моего кармана… Во взаимоотношениях со мной,
пожалуйста, откажитесь от своей привычки ерничать. Я этого не терплю.
Простите… Вчера вечером, сразу после представления я связалась со своим
токийским агентом – по скайпу. А он уже сегодня утром переговорил с Киото
Сёкус Энтертейнмент, которая ведет ваши дела… Все очень просто. там
нужны деньги, некий фонд ответственности или страховой фонд… То есть
хочу сказать, что, при определенных условиях, я могу взять ответственность
на себя и решить ваши проблемы. (Жорж на маленьком подносе подает стакан
вода и, видимо, таблетку. Василиса принимает лекарство, запивает).Merci. George.
Гюго-Промежный. Вы можете решить… А какие-нибудь подробности?
Василиса. Без подробностей. Поедете – и все. Подробности беру на себя…
Ну, конечно, это не благотворительность, я надеюсь даже немного
заработать. В некотором смысле, я покупаю ваши гастроли.
Гюго-Промежный. Я онемел. Нет слов… Не знаю, как благодарить… А то
знаете, дрессировщик Заплечный поймал меня сейчас и говорит: королевских
питонов кормить нечем, не на что крыс купить… Вы не сказали, мне-то к вам
как обращаться?
18
Василиса. Зовите меня Василиса Савельевна. Или, ладно уж, мы оба с вами
люди искусства – у меня ведь своя картинная галерея в Москве… зовите
просто Вася. Ко мне так часто обращаются.
Гюго-Промежный. Нет, язык не повернется…
Василиса. Ой, что вы, даже мой сын в детстве никогда не звал меня мама –
всегда только Вася… ну, или мама Вася.
Гюго-Промежный. Не Вася – Васса. Васса Железнова. Современная бизнесВасилиса. … Уважаю и припадаю… Слушайте, завтрак, яичница… а может,
мы сегодня поужинаем вместе где-нибудь в городе? То – се…
Василиса (резко меняя интонацию). Скромнее. Обойдемся без ужина … Я же
сказала, при определенных условиях… Сначала условия. Впрочем, условия
не обременительные.
Гюго-Промежный. Вася, дорогая, какой разговор! Все, что в наших силах.
Василиса. Вы едете в Японию. Но только без клоуна Рыжего.
Гюго-Промежный(обескураженно). Не понял.
Василиса. Что не понятно? Я принимаю на себя некоторые риски,
вкладываю деньги в вашу поездку… Мы с вами подпишем бумаги, в
которых будут указаны мои обязательства, а среди ваших обязательств будет
прописано, что вы разрываете контракт с клоуном Рыжим. Мое условие
касается только одного человека. Только клоуна Рыжего. Все!
Гюго-Промежный. Что случилось, Вася? Тут какое-то недоразумение.
Рыжий – замечательный актер. Не знаю… что вам вчера не показалось? Он
же был одним из создателей спектакля. Душа труппы… Как я могу? Тут всё –
его идеи.
Василиса . Так… у Виктора Гюго, оказывается, есть принципы…
Гюго-Промежный . Да нет, как говорил японский классик Акутагава, у меня
нет принципов – только нервы…Японцы видели наш спектакль. Они от
Рыжего в восторге. Без него они нас не примут, не согласятся.
Василиса. Примут. Согласятся. Уже согласились. Бизнес есть бизнес…Вы,
Виктор Петрович, уймите нервы и пойдите, подумайте. У вас там всех вместе
сколько, - человек сорок в труппе? Или больше? И королевские питоны
19
голодные? Вот о них и подумайте. И о себе. Подумайте, как мудрый Виктор
Гюго поступил бы на вашем месте.(Жоржу.) Merci, Жорж, я сыта.
Уходит в свою каюту, Жорж убирает посуду.
Гюго-Промежный (вдогонку). Нет, мадам, вы чего-то того… Нервы нервами,
но мы друзей не предаем! (Жоржу.) Передай ей, что мы друзей не предаем.
Жорж жестами показывает, что не понимает: он глухонемой.
Скорик. (На последних репликах предыдущего диалога он закатил мотоцикл в каюту и
теперь вышел, вытирая руки ветошью.) Современная бабенка, крутая… Ты сядь,
охолони немного… Тебе сейчас хорошо бы закурить, но капитан не
разрешает, говорит, дымом дышать вредно. А из трюма разит от вашего
циркового зверинца – это не вредно? Я потому в каюте не сижу: на этой
стороне тянет даже сквозь закрытый иллюминатор …
Гюго-Промежный. (Подходит к двери каюты Василисы, хочет стучать… но в
последний момент раздумал.) У нее тут что-то личное… Точно, здесь что-то
личное…Надо подумать… надо подумать…
Скорик. У каждой женщины есть своя, особенная сила над мужиком. У
каждой. Я давно наблюдаю: если женщина умная, она сильнее любого
мужика. Мужик поругался с бабой, - хоп! - ему уже кажется, жизнь
кончилась. А вот ты сядь, милый, и подумай, может, все только начинается…
Да сядь же, дело у меня к тебе …
Гюго-Промежный. Прежде всего, надо с Рыжим поговорить. Может, он
что-то знает…
Скорик. Поговоришь еще…
Гюго-Промежный. Слушай, Дед, пошел ты на… ну не до тебя… Не встречал
я твою Эсмеральду. Нет. Нигде не встречал. Все.
Скорик. (Показывает какой-то документ.) Вот это видел?
Гюго-Промежный. Что еще?
Скорик. Удостоверение. Я, как и ты, – тоже тренер... (Гюго-Промежный
заинтересовался, берет в руки удостоверение, быстро читает и тут же возвращает.)
Тренер по мотогонкам на льду.
Гюго-Промежный. На льду? (Смеется.) Нет, Дед, я по другим гонкам… Три
года назад гастролировали мы в Англии, и там для смеха я записался в
профсоюз секс-тренеров. Есть там такая профессия: тренер по сексу, и у них
20
свой профсоюз. Я, дед, – профессиональный тренер по сексу. Единственный
в России… А ты – мотогонки!
Скорик. Хоп! Правильно, это я слышал… Ты такой, мимо красивой бабы не
пройдешь, сразу давай тренеровать. Ты вон и с этой сейчас: поужинаем
вместе, то-се… Я поэтому и спрашиваю. вспомни… Может ее уже и не
Эсмеральда звали… Имена всякие бывают… А вот глаза зеленые…
Гюго-Промежный. Все, достал… Я два года, как женат, понял? У меня жена
беременная красавица, вот-вот родит…Ревнивая, как тигрица… Я с этим
делом завязал… ну, почти завязал… Тут у нас Япония горит, а ты со своими
глупостями. (Уже почти ушел, но вдруг вернулся.) Зеленые, говоришь?.. В
прошлом году я на переговоры в Японию ездил – пароходом, через Находку.
И там в порту снял одну. Вот такая девчонка, – ну, прямо, кудесница! А
почему запомнил: день был яркий, солнечный, в гостиничном номере стены
нежно-нежно-оранжевые. И она так… после всего уже… сидит на постели,
волосы рыжие – свои, не крашенные, – одно колено обняла, смотрит на меня,
а глаза огромные и зеленые-зеленые. Балдею… Вот это, думаю, хепенинг!
Событие!
Скорик. Какой такой хепенинг? Проститутка что ли?
Гюго-Промежный. Ну…
Скорик (бросается на собеседника). Скотина!
Гюго-Промежный (отшвыривая Скорика). У тебя, дед, крыша совсем что ли
поехала? (Уходит.)
Входят Капитан и с ним Круглова.
Капитан. И какую же рыбу искал этот узбек? «Рыба ищем, никого не
обижаем». Ишь ты…
Круглова. Любую рыбу, но только браконьерскую, дешевую. У него уже два
вагона были заказаны до Андижана: ждут на товарной станции… Его и
арестовали на браконьерском траулере… Теперь его вещи надо забрать.
Капитан. Мне кажется, каюта у него была где-то на нижней палубе, рядом с
мотористами. Черт те что! За время у пирса судно превратилось в
криминальную ночлежку… Не удивлюсь, если обнаружится что-нибудь
совсем уж… Например, труп… В рейс надо уходить, в рейс – и как можно
скорее… Механик, докладывай.
21
Скорик. Хоп! Машина готова. Команда по телеграфу – цзынь, цзынь – и
полный вперед!
Круглова. Но это не все. У меня и к вам лично важное дело. Я дважды
вызывала вас повесткой. По делу об исчезновении гражданина Мудрика. По
повестке вы не являетесь. По какой причине?
Капитан. Некогда, душечка, некогда. Да и что там расследовать. Если его
зверям скормили, то уж все… не вернешь.
Круглова. Ну, перестаньте, какие звери! Кроме двух или трех сонных удавов,
десятка собачек и обезьянок здесь никаких зверей нет… (Достает бумагу и
читает.) При досмотре вещей пропавшего Мудрика был найден паспорт на
имя Ланг-Шерванишвили Марины Ноевны, 1985 года рождения…. Это ваша
дочь?
Капитан (Скорику.) А что-то ты давеча говорил, сальники текут?
Скорик. Так мотористы всю неделю возились, заменили сальники. Осталось
только винты прокрутить, попробовать.
Круглова. Я хотела бы встретиться с вашей дочерью.
Капитан. Винты прокрутить обязательно… Зачем? Позвольте спросить,
зачем вам встречаться с моей дочерью? Чем-то ты, миленькая, похожа на
нее…Что-то сердце вдруг защемило…
Круглова. Вот сядем рядом, вы и сравните, кто на кого похож.
Капитан. Вам сколько лет?
Круглова. Я 1985 года рождения.
Капитан. Ровесницы. Родилась здоровой?
Круглова. При чем тут? Вроде здоровой…
Капитан. А у моей девочки был врожденный вывих правого бедра. Не сразу
обнаружили. Не помню, два или три месяца ей было. Если бы не схватились
во-время, - жуть! - выросла бы хромоножкой. Мы бы, конечно, все равно
любили ее… Но, на характере же сказывается… Слава Богу, заметили и
поставили распорочку внизу, в районе лодыжек, зафиксировали ножки,
чтобы костно-хрящевая ткань правильно нарастала. И несколько месяцев я
носил ее на руках – она таким треугольничком была – балалаечка. Где-то
22
фотографии сохранились… Потом сняли распорочку – и стала она
пряменькая-пряменькая. Поставишь ее к себе на колено и держишь ее, как
ровный столбочек, в руках, – и такое счастье в душе разливается… Такая и
выросла – пряменькая, стройненькая… В маму…Ее мама рано нас оставила.
Умерла. Замечательная пианистка была мама. Валерия Ланг, – может
слышали? . И у девочки такое чувство музыки… Вот подождите… (Достает
из кармана и разворачивает листок бумаги.) Я прочитаю. (Читает.) «Когда
слушаю, как Рихтер играет Третью сонату Бетховена, я исчезаю. Меня нет, и
никого нет: есть только Бог един. У Рихтера Третья Бетховена – самый
верный образ и самое неопровержимое доказательство существования Бога
Всевышнего… Тебе, папа, когда-то нравилась Девятая симфония… (Правда,
когда-то нравилась, Я сам в молодости на саксе – на полупрофессиональном
уровне…) Тебе, папа, когда-то нравилась Девятая симфония… Но Девятая –
претенциозный напор искушенного разума, пропагандистское лукавство
глухого гения»… (С трудом подавляет подступившие рыдания.) Простите,..
Круглова. Можно посмотреть?
Капитан. Зачем? Это мне одному…
Круглова. А когда написано письмо?
Капитан. Когда? Вчера…
Круглова. Предположим, вчера … Здесь все знают, что ваша дочь ненавидит
Мудрика: вы говорили.
Капитан. Я говорил? Нет, деточка, такое я сказать не мог. Они с Мудриком
работали, что называется, душа в душу… Да и почему мы говорим в
прошедшем времени. Может, Мудрик жив.
Круглова. Может, жив. А дочь вашу я могу увидеть?
Капитан. Маришу? Нет, душечка, ее здесь нет. Увы, увы, увы… Она ждет
нас в Находке.
Круглова. Хорошо. Гражданин Шерванишвили Ной Вахтангович, вот еще
одна повестка, я вручаю ее вам лично. Пожалуйста, распишитесь вот здесь.
Если вы не явитесь завтра к десяти часам в отдел полиции, мы должны будем
прибегнуть к принудительному приводу. (Скорику.) Вы свидетель, что
повестка вручена сегодня в 10-45 утра. (Уходит.)
Скорик. Восхищаюсь такими. Упорная. Баба – всегда умнее мужика. Далеко
поднимется по карьерной лестнице.
23
Капитан. Так, Дед… Не болтай лишнего, иди, готовь машину. Людей
готовь. Винты прокрути обязательно. Ночью снимаемся и уходим в Находку.
Входит Рыжий, видит газету, брошенную на столе, разворачивает, разглядывает
опубликованную на полполосы фотографию.
Скорик. Вот-вот, в Находку! Хепенинг ему, понимаешь! На месте
разберемся, какой там хепенинг. Хоп! (Уходит.)
Рыжий. Пора, капитан, время репетиции. Херр Бюхнер заждался… Триумф
воли… Что бы то ни было, а в этой жизни нет дела важнее музыки.
Капитан. Нет, смотри, что она мне пишет. когда я слушаю, как Рихтер
играет Третью сонату Бетховена, я исчезаю…
Рыжий. Меня нет, и никого нет… А Девятая симфония – претенциозный
напор искушенного разума, пропагандистское лукавство глухого гения…
Правильно?
Капитан. Все так, помнишь… Мы с ней на этом пароходе пассажирами в
туристические круизы плавали. в Петропавловск, на Курилы… На этом рояле
она сама играла… Деньги были, бизнес был,,… После смерти жены много
путешествовали…Всюду вдвоем, всюду вместе… Саксофон и фортепиано.
Мы не играли, мы так разговаривали: она – нежным голосом фортепиано, я –
глубоким саксофона… (Кладет руку себе на грудь.) Больно, Лелик, здесь очень
больно… Что-то я разнервничался, поиграй сам... (Доходит до двери своей
каюты и возвращается.) Сегодня ночью снимаемся и уходим в Находку. Пора!
(Уходит.)
Рыжий. Браво, Ной! Достойно библейского тезки. Ной запустил все это
плавать, Ной все это и утопит… Музыка! Пусть всегда звучит музыка!
На последних словах входит Василиса.
Василиса. Если музыка звучит всегда, жизнь превращается в кошмар.
Помнишь, когда ты был ребенком и мы жили в коммуналке, мужик на
третьем этаже весь день крутил радиолу. «Ландыши, ландыши, светлого мая
привет…» - и снова «ландыши, ландыши», и снова, и снова… докрутился до
того, что взбесившийся сосед пристрелил его…Помнишь?.. Ну что, сынуля,
продолжим делать вид, что не знакомы?
Рыжий. Ох, Вася, когда я тебя вижу, мне хочется сделаться маленьким,
спрятаться, заползти куда-нибудь в щелку… Я сразу вспоминаю санитаров в
психушке: меня, здорового двадцатилетнего мужика, они вдвоем брали под
мышки и тащили на уколы… Игла вот такая. (Показывает палец.) Задница
24
была уже синяя и твердая, и уколы ставить было некуда… Я, Вася, туда
больше не хочу.
Василиса. Бедный, бедный мальчик… Не можешь простить… Я, честно, и
ожидала чего-то такого... боялась что ты все вспомнишь, боялась такой вот
твоей реакции… поэтому и не торопилась.
Рыжий. Да, не претворяйся, мать, не за прощением же ты здесь.
Василиса. Давай попробуем вспомнить что-нибудь другое… Ну, вот,
например, мальчиком ты очень любил мои картофельные деруны,
намазанные маслом и медом. И холодное молоко из погреба. Тебе было лет
десять.
Рыжий. А-а…во-о-от! Открываем сеанс сентиментальных воспоминаний…
Что здесь уместно?… Ну, например, вот это… (Играет «Июнь. Баркаролла»
Чайковского.) (нараспев, декламирует) Жаркое лето… не помню уж, какого года.
Мне пять или семь… Живем на даче в Ломтикове. Еще жив отец. Пьет почерному… Напившись, грозит сжечь дом. Но добрый, безвольный. Лучший
настройщик в мире. (Неожиданно с искренней интонацией.) Надо же, вдруг
вспомнил: летом на даче от тебя пахло малиновым вареньем. (Принюхивается.)
Теперь…
нет, эти ароматы я не люблю… Впрочем, что-то
головокружительное… Персональный заказ, да? Еще бы. Париж-Лондон…
Форбс…Юсуп-хан… А помнишь, там же в Ломтикове…
В это время Жорж приносит подносик с лекарством, Василиса принимает лекарство и
запивает водой. Рыжий перестает играть.
Нет, присутствие гренадера на способствует ностальгическим сантиментам.
Василиса. Жорж – моя охрана, мой повар, моя нянька. Мой добрый гений.
Рыжий. Ага, добрый: по чайкам лупит по чем зря… Из пистолета… Выстрел
– чайка, выстрел – чайка. Я смотрел: ни разу, гад, не промахнулся.
Василиса. О чем жалеть? Чайки – обитатели портовых помоек. И наглые.
Одна прямо через окно каюты украла бутерброд с сардиной …
Рыжий (многозначительно). А Жорж… он…в смысле…
Василиса. Да ну что ты… окстись…Жорж – он глухонемой. И жена у него в
Париже – мужского рода. Тоже глухонемой. И глухонемую девочку они
усыновили… или удочерили… как правильно? Я ведь в последнее время
почти все время живу то в Париже, то в Лондоне… Здравствуй, Лелик!
25
Рыжий. (Молча встает из-за рояля, переходит к своему гримировочному столику в
правом углу сцены, начинает гримироваться.) Ну что, купила пароход? Я видел,
денек помелькала, потом исчезла куда-то.
Василиса. Нет, я не исчезала: так, в Японию слетала на пару дней.
Рыжий. Ну вот видишь, как все запросто – в Японию на пару дней, туда,
обратно… Ну что же, мама Вася, здравствуй, конечно… А мы тоже
собрались было в Японию, но увы… Впрочем, сейчас и не время. Весной –
да… Минула весенняя ночь. Белый рассвет обернулся морем вишен в
цвету… Басё. Великий японский поэт.
Василиса. Деньги, сынок, интересуют современных японцев больше, чем
цветы и поэзия.
Рыжий. Каждому своя Япония. Ну, а тебя-то здесь что интересует,
загадочная моя?.. Пароход? Ты только учти: если купишь, – всё, убьешь
несчастного Ноя. В этом ковчеге вся его жизнь.
Василиса. Он твой друг?
Рыжий. Как тебе сказать…
Василиса. Как? Прямо, как есть.
Рыжий. Друг – понятие неопределенное. Вон теперь в Интернете один
другому анекдот послал – и сразу друзья… Мы с Ноем пять лет назад в
психушке познакомились … Пели друг другу… После уколов, после
процедур находили закуток, садились друг против друга – и тихо пели по
очереди – то он, то я. (Напевает тему из Пятой симфонии Чайковского). Чтобы не
сойти с ума… А недавно вот случайно опять встретились, уже здесь.
Василиса. Директор музыкальной школы, где ты учился, говорил, что ни до
тебя, ни после у них никогда не было ребенка с таким тонким слухом и
необъятной музыкальной памятью… Талантливый, невозможно талантливый
мальчик. Но… увы… клоун…
Рыжий. Опять… Как же тебе втюхать… Здесь не базар, не рынок… Другая
история. Реальность другая. Здесь Ной… ковчег… (Кричит, словно объявляет на
весь мир) Здесь Ной Шерванишвили взбунтовался против Бога. Дочь у него
погибла в Находке, утонула, не знаю, сколько тому назад, никогда не
расспрашивал. Купалась, утонула… Искали, не нашли… Он отказался
принять это. Отказался принять порядок вещей, Богом ему назначенный. Не
смирился. Он сам создал свой мир, построил свой ковчег. Здесь он –
26
счастливый хозяин. Капитан океанского судна, и дочь его жива, и ждет его в
Находке… Или вообще она где-то рядом, и он по ночам ходит, стучит в
каюты, надеется: вдруг за дверью ее голос… Не трогай, Вася, этот ковчег.
Пожалуйста, пожалуйста… Дай своему Рудику телеграмму: мол, утонул
пароход – всё, буль-буль, пошел ко дну. Не обеднеете…
Василиса. Увы, некому дать телеграмму… Рудика больше нет… Твой отчим,
Лелик, второй год лежит в коме. Без надежды. Великий Рудольф Юсуп-хан
превратился в нечто неодушевленное, в зыбкий студень… Знаешь… Мне
всегда казалось, что наши с ним деловые отношения никак не описываются
словом любовь. А теперь мне говорят: отключите все эти трубки, все эти
насосы. Фактически его уже нет… А вот поди ж ты – уже и нет человека, а я
и со студнем не могу расстаться…
Рыжий. Прости, газет не читаю, ящик не смотрю… не знал.
Василиса. Не претворяйся: хоть бы и знал… Ваша взаимная ненависть…
Рыжий. Ну почему взаимная? Я всегда только оборонялся.
Василиса. Да неправда! Мы с ним пятнадцать лет назад поженились, и с
самого начала я постоянно должна была разрываться между
двенадцатилетним сыном и мужем. Вы оба бешено ревновали и поэтому
бешено ненавидели друг друга… Когда ему на городской звонили, ты
отвечал: «Такой здесь не живет»... А я – женщина, я любила вас обоих…
Все решилось само собой…Вернее, ты все решил, когда вырос: шесть лет
назад на презентацию его нового, его любимого (кстати, и моего любимого)
проекта явился голый, размалеванный краской и привел таких же голых и
таких же размалеванных отморозков – друзей и подруг… Хепенинг у вас
был!..
Раздается долгий низкий пароходный гудок, нарастающий шум.
Что это? Что за шум? Почему все задрожало? Мы что, поплыли что ли?
Рыжий. Видимо, мотористы решили, наконец, винты опробовать…
Василиса. Как страшно…Все это вот-вот развалится… Будь умницей,
поговори с этим Ноем. Пойми, этому симпатичному человеку надо лечиться,
он еще может быть нормальным членом общества… Вылечится – будет гденибудь в джазе на саксофоне играть, женится… еще и дети будут.
Рыжий. Слушай… а когда это случилось?
Василиса. Что случилось?
Рыжий. Ну это… с твоим Рудиком.
27
Василиса. С моим Рудиком… В прошлом году осенью, в сентябре. Утром в
Барвихе позавтракали: встал, поцеловал, ушел… Только от дачи отъехал… Я
еще за столом сидела… Слышу. взрыв… мне даже показалось, не очень
сильный, - но все, сердце упало… Меня охрана из дома не выпустила, все
оцепили… Не знаю, сколько там тротила – воронка осталась в метр
глубиной…Его в двадцати метрах нашли, за чужой забор выбросило. А
водителя вообще по кускам собирали… И я ведь знаю, кто заказал… И даже
здороваюсь с ним на разных тусовках, и улыбкой на улыбки отвечаю…
Русский бизнес – бессмысленный и беспощадный…
Рыжий. В сентябре, говоришь?.. Ну точно, мистика… Знаешь, с момента
побега из психушки пять лет назад я все время чувствовал за спиной ваше
дыхание. Ну, прямо ушами иногда слышал… Вас двоих – твое и Рудика. И
когда по Германии слонялся, и когда в Италии гастролировал… И даже из
Мексики пришлось бежать, потому что в цирк пришли два амбала из
Интерпола… Нет, я понимаю, может, никто меня и не преследовал, может,
это мои страхи, и те два амбала совсем не за мной приходили… Но
постоянно я ощущал вас обоих – просто физически, спиной. Так, наверное,
волк чувствует охотника – шкурой. Не видит, а знает, сейчас будет выстрел –
и все… Но вот в прошлом году в конце сентября… Мы были в Юрмале – уже
уезжать собрались, реквизит был упакован. Я утром проснулся – свободен!
Встал, чувствую, свободен: за спиной никого!.. Гостиница на море, я на
пляж выскочил, бегаю, ору во всю глотку. «Свободен! Наконец-то
свободен!» Интересно бы по минутам сверить…
Василиса. Я, Лелик, приехала с твердым намерением забрать тебя с собой.
Прости, я больше не дам тебе быть клоуном. Я больше не желаю быть
одна…(жестко) не желаю!.. Хорошо, давай сначала про твоего Ноя… Ной
Шерванишвили взбунтовался против Бога, построил ковчег… А ковчег у
него тут же украли. Элементарно. Россия, Лелик, Россия – тут все что угодно
украдут. Ковчег украл некто Мудрик, доверенное лицо… Легко…
Судовладение было оформлено на паспорт умершей дочери – как будто она
жива, - и на Мудрика. Может, Ной боялся, что после психушки признают
недееспособным, не знаю… В конце концов, Мудрик представил справку о
смерти девушки и переоформил все на себя одного. Кинул своего
доверителя, развел его как последнего лоха, уделал технически…Он же –
Мудрик! И тут же начал искать, кому бы продать пароход, – боялся, что
сумасшедший капитан выйдет в море, и тогда, сам понимаешь… Мои люди
посчитали сделку выгодной... Ковчег был куплен без меня и задолго до того,
как я сюда приехала. Я, Лелик, в такие мелочи не встреваю: мне доложили,
когда сделка уже состоялась… И вот тогда я и узнала, что здесь цирк, - а
потом оказалось, что ты в этом цирке. Тогда я и поехала: к тебе поехала, за
тобой поехала…Мне, Лелик, это железо не нужно, я его уже перепродала
28
японцам. Да, успела. И с выгодой… Мне не железо, мне ты нужен… Я не
зверь, не капиталистическая акула. Ты же видел, с твоим Ноем я готова
играть в его игру и делать вид, что он тут главный. Ты понимаешь, что я в
пять минут все могла бы свернуть. Но нет… Я и Бюхнера, этот «Триумф
воли», готова купить у него за три цены и потом подарить ему назад. И его
лечение готова оплатить… Я все могу.
Рыжий. А дочь воскресить не можешь?..
Василиса. Все, разговаривать с тобой у меня больше нету сил … Давай
теперь ты что-нибудь свое. Я послушаю.
Рыжий. В школе я страшно гордился перед пацанами: моя мать не простая
учительница – она говорит на пяти языках и даже по-японски читает,
диссертацию пишет… Зря гордился. Как я понимаю, за твои языки Рудик и
подобрал тебя, да? Оценил способности – сначала в секретарши, в
помощницы, потом… ладно… а потом ты показала ему, что ни там, ни там –
нигде ты незаменима. И он взял тебя в жены (напевает марш Мендельсона)…
Василиса. Почему ты такой злой?
Рыжий. Я, Вася, не злой, я – печальный. Вижу, ты не то, чтобы сильно
изменилась, но в тебе много нового… Стала сильно самостоятельная. Боюсь,
тебя, Вася, боюсь…
Василиса. А я тебя боюсь, миленький мой. Боюсь, что прогонишь, и
придется мне уехать ни с чем. Сынуля мой любимый, мальчик мой дорогой…
Ты умный, ты талантливый, ты добрый… Пожалуйста, пожалей свою мать.
Не прогоняй меня. Все свои дела, весь свой бизнес, всю свою империю я
готова передать тебе. Пожалуйста, возьми, возьми, возьми. Хочешь, я на
колени перед тобой… У меня больше нет сил быть «железной леди». Я
больна, Лелик. Физически нету сил. Я сдаюсь!
Рыжий. Повтори, пожалуйста, что-то я не расслышал. Тут шумит… Или это
у меня в ушах шумит… Ты сдаешься… Кому? Мне? Но я ни с кем не воюю.
Мне ничего не нужно… Не понимаю, я что – должен громко кричать.
«Караул! Провокация! Уберите от меня эту женщину!» И тут ворвутся-таки
санитары, наденут на меня смирительную рубашку, - и все прояснится.
Василиса. Как говорил мой любимый писатель Михаил…
Рыжий. Евграфович…
Василиса. Салтыков…
29
Рыжий. Щедрин… Помню, с детства помню, что он говорил. «Человек,
говорил он, так устроен, что и счастье ему надо навязывать». Все свое
детство я слышал эту мудрость. Это не твоя мудрость, да и Щедрин вряд ли
так говорил. Это мудрость нашего Юсуп-хана, нашего Рудика…
Входит Круглова – все в той же форме офицера полиции.
Круглова. Я, кажется, не во время, простите… (Хочет уйти.)
Рыжий. Стоп, подруга. Очень даже во время… Познакомься, Вася, это Нина.
Василиса. Погодите-ка… Ну конечно, только что за завтраком в местной
газете видела ваш портрет – огромный, на полполосы. Победительница
областного конкурса Мисс Полиция. Я еще подумала, какая красавица. А в
жизни даже еще лучше… Хотите кофе?
Круглова. Спасибо. (Рыжему.) У нас будет репетиция?
Рыжий. Иди, переодевайся…
Рыжий вполне готов: грим, костюм. Входит в образ…
Василиса. Возьми ее с собой, она очень хороша.
Рыжий, больше не обращая на нее внимание, разминается перед репетицией и начинает
свою пластическую импровизацию.
Господи, как же я ненавижу цирк и клоунов. Глаза бы не смотрели. ( Уходит в
свою каюту.)
Появляется Ясная.
Ясная (вся светится счастьем). Лелик, поздравь меня… Меня берут работать в
полицию. Ура! Только что было собеседование с начальником: усатый
красавец… Спасибо твоей Нинке, написала рекомендацию. Может, и не
взяли бы, но мы же с ней меняемся. она – в цирк, к тебе в номер, а я на ее
место в полицию. (По мере произнесения монолога, Ясная начинает двигаться в том
же ритме, что и Рыжий и, в конце концов, вполне органично входит партнером в его
пластическую импровизацию.)
Прощай, долбанный Тренер. Я теперь
современная женщина. Форма, погоны, власть… О, я им всем покажу. Всем
мужикам. И отчиму, который изнасиловал меня, когда мне 15 даже не
исполнилось, и тем отморозкам из общежития текстильного колледжа,
которые меня, первокурсницу затащили к себе в комнату и провели
«посвящение в студентки». Втроем… И тому дядечке-пенсионеру который
здесь в городе сдал мне угол – и в первую же ночь залез ко мне в постель и
сказал, что мол, только раз в неделю, по пятницам... Ну и, конечно, вашему
30
мерзкому Тренеру… Всем. Держитесь подонки. Всех найду. Со всеми
рассчитаюсь. Ребята в полиции помогут.
Конец второго действия.
Действие третье
В тех же интерьерах, что и прежде, теперь, однако, полный беспорядок. В каюткомпании нет уже ни роскошного буфета, ни стульев, ни самого стола. И в музыкальном
салоне – пусто: ни кресел, ни кадок с пальмами… потолок разобран и в зияющем прогале
на крюке портального крана висит белый рояль. Посреди сцены несколько ящиков,
чемоданы. Рыжий, приткнувшись на каких-то ящиках, работает с компьютеромпланшетом. Рядом, заглядывая в тот же планшет Василиса. Жорж подает кофе.
Василиса. Правильно, мальчик, сейчас надо покупать… Так… так.. (Рыжий
совершает какие-то действия на экране планшета)… Браво! Вот и все. Я же
говорила, что ты легко войдешь в курс дела. Все-таки твой лицей с
экономическим уклоном основу заложил… Главное, никогда особенно не
радуйся, что заработал. Двигатель бизнеса – призрак упущенной выгоды.
Если этот призрак маячит перед тобой – ты предприниматель, ты свое
возьмешь… Но не жмись, рискуй! Если голова на плечах, разумный риск
всегда обернется выигрышем – это мой принцип… Ну, вот сейчас, например,
мы разумно рискнули, и несколькими движениями руки заработали
достаточно, чтобы оплатить, ну, например, гастроли цирка в Японии…
Конечно, наш московский офис, и лондонский филиал – довольно сложные
хозяйства. Но персонал очень квалифицированный – Рудик всегда очень
серьезно относился к подбору и обучению персонала. Со всеми успеешь
познакомиться. С хорошим персоналом не обязательно постоянно сидеть в
офисе. Я, например, руковожу своей империей из любой точки земного шара
с помощью обычного смартфона: вот такой фитюльки хватает. В ХХ1 веке
живем! Планшет только для тебя разложила… Ничего, мальчик,
научишься… За неделю успехи поразительные!.. Мы двигаемся в
правильном направлении. (Звучит объявление о предполагаемом времени прибытия в
Находку)...
Нет, это черт знает, что такое. Уже, кажется, и машина
остановлена, и все отключили, а это дурацкое объявление все звучит и звучит
(по-французски обращается к Жоржу). Я сказала Жоржу, чтобы он сходил в
радиорубку и нашел, как там выключить и уничтожить эту запись.
(Жорж уходит.)
Рыжий. Хорошо читает по губам?
31
Василиса. Иногда мне кажется, что он и мысли читает, и события
предугадывает… Я, например, должна была ехать с Рудиком в тот день, но
Жорж попросил меня остаться, – уж не помню, что ему от меня нужно было,
какой-то пустяк… Кстати, Лелик, как ни печально, а нам предстоит обсудить
судьбу Рудика… Вернее того, что от него осталось… Видимо, придется
принимать печальное, но неизбежное решение… Твое мнение?
Рыжий молча разводит руками.
Василиса. Ну что же, мой мальчик, поздравляю с первым заработанным
миллионом… По этому поводу в моей каюте для тебя подарок. Сюрприз…
Ладно, не буду темнить, скажу. в последний раз в Токио я купила тебе
хороший костюм – от Армани, рубашку, галстук… А то ходишь, бог знает в
чем.
Появляется Гюго-Промежный.
Гюго-Промежный. Господи, еле проснулся. Глянул на часы, а времени
почти полдень… Я сейчас летал во сне. Оказывается, это легко. Даже от
земли не надо отталкиваться. И не надо понимать, почему летишь. Важно,
что ты умеешь летать – и летишь. Этот полет – не как у птиц. Это как у
людей. Просто меняешь положение тела в воздухе. Иногда останавливаешься
и спокойно смотришь вниз. У тебя, Лелик, рыбки в аквариуме были когданибудь? Нет?.. Это похоже, как дельфин в воде передвигается. Толчками. И
останавливается… А может, это не сон был? С кем же я летал ночью?.. Нет,
ночью я был в порту, грузил нашу труппу и реквизит на пароход «КейсукеМару». Все, уплыли! Завтра будут на месте, тут близко…
Василиса. Если, конечно, погода не помешает. Задул какой-то ледяной ветер.
Похоже, шторм начинается…
Гюго-Промежный. Надеюсь, погода не успеет испортиться совсем. Мой
самолет в 19-40. Я проводил их здесь, я встречу их там …
Василиса. Мы тоже собираемся, но не знаю… В окно каюты прямо свистит.
Машину японцы остановили, отопление, электричество отключено. Во всех
случаях надо собираться и мотать отсюда. (Возвращается Жорж, показывает, что
он выполнил поручение) Спасибо, Жорж…Сделай, пожалуйста, кофе и бутерброд
Виктору, а то он уже летает от голода.
Гюго-Промежный . Мерси. Правда, холодно стало. Хорошо, что зверюшек я
еще два дня назад в Москву отправил спецвагоном, а то замерзли бы.
Зверюшки, увы, – невыездные: у японцев разные ветеринарные барьеры,
карантины. Дрессировщик Заплечный уверяет, что когда он сказал питонам,
что они не едут, у них сделались такие обиженные лица…
32
Василиса. Я обещала японцам освободить судно к семнадцати часам…
Гюго-Промежный. А рояль как завис со вчерашнего дня, так и висит –
триумф воли по-российски: кран не могут починить... А на причале «Газель»
из музучилища: вчера весь день ждала и сегодня опять тут… Слушайте, а
ведь японцы собираются пароход своим ходом гнать: говорят, не утонет.
Машину быстренько переберут, и погонят… Говорят, еще плавал бы и
плавал…
Василиса. Да нет, эта посудина устарела морально…
Рыжий. Точно, техника устаревает морально, а мораль устаревает
технически.
Василиса. Что-то очень заумное.
Рыжий. Да не важно… Важно, что мораль устаревает. В прежние времена,
может, считалось бы безнравственным держать Ноя Шерванишвили в
психушке. Вроде никому от него никакого зла… А теперь – ничего, никому
нет дела.
Василиса. Твоему Ною надо лечиться. Он еще может быть нормальным
членом общества.
Рыжий . Вася, что делать с нами со всеми? Кто здесь нормальный? Я что ли
нормальный? Витя что ли… свихнувшийся эротоман? Разве что укол ему в
задницу всадить, чтобы угомонился? Или вот был тут Скорик: вся его семья
– это мотоцикл и мечта об Эсмеральде. Скажете, нормальный? Может, ты,
Вася, нормальная – ты, со своей неистребимой жаждой власти и со своим
призраком упущенной выгоды? Первый миллион… сотый… и дальше,
дальше, дальше. В бездну… Нет, кажется, Ной здесь самый нормальный.
Кому он помешал бы?
Василиса. Лелик, ну это не серьезно. Он мог утопить и пароход, и нас всех…
Дети мои, цирк уехал, мы уезжаем, – я предлагаю устроить небольшую
отвальную…
Гюго-Промежный. Кстати, Скорик на причале все пытается завести свой
мотоцикл. Говорит, если заведет, все-таки доберется до Находки… Мы так
ерничаем по его поводу, но согласитесь, вечная Эсмеральда – это ужасно
трогательно…
Василиса. Ну вот находит он ее, – и сколько же ей лет теперь?
33
Гюго-Промежный. Нет, Вася, женщины, которых мы любили, не стареют.
Они навсегда остаются в том возрасте, в каком мы их оставили. Или они
оставили нас.
Из своей каюты выходит Круглова.
Круглова. (Зовет кошку.) Кыс-с-с, кыс-с-с… Кошку не видели? Убежала…
скоро уезжать, а она убежала…
Некоторое время все, кто на сцене, ищут кошку; вдруг Круглова садится на какой-то
ящик, плачет, закрыв лицо руками.
Забыла, совсем забыла, я же ее вчера отдала… тут на берегу, в хорошие
руки… Совсем без головы. Не знаю, что со мной происходит…
Рыжий. Господи, кошка какая-то… Будут у тебя еще кошки в жизни.
Сколько захочешь и какие захочешь.
Гюго-Промежный. Вспомнил, почему сегодня я такой вздрюченный! У меня
же вчера сын родился, Эсэмэска пришла, а я в этой суете не дочитал даже.
(Читает в телефоне.) Дорогого Виктора поздравляем с рождением сына Васи.
Вес 4 килограмма 573 грамма, рост 48 сантиметров. Счастливые бабушка и
дедушка.. Ну да, откуда они знают, что он Вася? Там справка что ли была
вложена?... Ну вот, Вася, еще Вася.
Василиса. Вот и рождение моего тезки надо отметить. Мне кажется, у нас с
Леликом есть и другие поводы. Там у Жоржа кое-что заготовлено.
Гюго-Промежный. Отлично, у меня тоже кое-что есть. Мужики занимаются,
дамы свободны…
Входит Ясная в форме с погонами младшего лейтенанта полиции.
А вот и Вероника Ясная, собою Прекрасная, очень кстати…
Ясная. Надо же, помнит, как меня зовут…или только в момент оргазма
память теряешь? Вот, попрощаться зашла.
У Рыжего звонит телефон, он отвечает: «Слушаю», молча отходит в сторону. Ясная и
Круглова отходят в другую сторону.
Круглова. Ну, как ты там? Как там наш красавец-начальник?
Ясная. Да как всегда. Мразь и есть мразь
34
Круглова. А как всегда?
Ясная. А то ты не знаешь… Вызывает к себе в кабинет, закрывает дверь на
ключ и расстегивает ширинку…
Круглова (смущена). Да нет, у нас были какие-то другие отношения.
Ясная. Ой, да что ты мне гонишь: все то же самое. Только тебе мужики еще
какие-то слова про любовь впаривают. А мне – почему-то все так,
напрямую… Вот ты мне скажи, почему так: вроде у нас с тобой все
одинаковое, а все по-разному получается… Мы с тобой сколько лет знакомы,
учились вместе… Ты студенткой и хиповала, и панковала, тебя и выгоняли
отовсюду, – а обратно принимали только за акробатику, – потому, что, мы в
местную сборную входили… Но вот мы отучились, и тебя прямо на руках
вносят в отдел полиции, через год звание дают… А я – иди, куда хочешь…
хорошо, этот Тренер к нам в команду пришел, партнершу искал…
Круглова. Может, тебе пока не повезло – не полюбила? Какие наши годы,
еще полюбишь…
Ясная. Да врете вы все… Любовь… морковь… нету ничего этого… спроси
вон у секс-Тренера, он профессионал, знает, что к чему… Все, заявление
подала, поеду домой, в деревню… Отчим сдох… Какая-никакая земля в
деревне… Выйду замуж за какого-нибудь водилу, построим дом, заведем
детей, разведем скотину. Не хочу быть современной женщиной… Может,
грудь побольше вырастет…
Василиса. Что вы там секретничаете? Скажите мне, что там у вас на
плечах… милый младший лейтенент, Мудрика нашли, наконец?
Гюго-Промежный. Весь город знает, а вы не знаете. Мудрика три дня назад
нашли убитым в публичном доме – есть тут такой для избранных – на
острове Узкий. Он там перед этим недели две оттягивался, пачку денег
пропивал…
Василиса (без видимого удивления). Ну да, что-то такое я и ожидала услышать.
Подонков большие деньги до добра не доводят… Ну, давайте, давайте как-то
в кучку собираться… Лелик, что там у тебя. Попроси, чтобы перезвонили.
Гюго-Промежный. Ему Ной каждый день звонит из психушки. Моцарта
поет в трубку...
Василиса. Напрасно это поощряется… Ему надо серьезно лечиться. Музыка
не главное в жизни. Он еще может стать нормальным…
35
Гюго-Промежный. А знаете, Вася, шесть лет назад я тоже участвовал в том
хепенинге, когда мы обнаженные сорвали вашу презентацию. Ведь это была
презентация вашей картинной галереи?
Василиса. Да будет вам, я уже не помню. Разве вы там были?
Гюго-Промежный. Я тоже вас не сразу узнал… Впрочем, и тогда только
издалека видел… Ладно, не это важно… Важно, что наша акция многим
людям показалось хулиганством. Лелика вообще упекли… А это не
хулиганство. Это было живое искусство, перформанс… Вот вы собираете
живопись, – а это мертвое искусство. Кто сегодня отличит оригинал ВанГога от грамотной китайской подделки? А они этих репродукций налепят,
сколько скажете, хоть стены обклеивайте – и что, каждая – искусство? …
Нет, Вася, искусство – это событие. Вот я – клоун, мой перформанс – уже
событие. Не-по-вто-ри-мое! В следующий раз получится иначе. Мы,
художники, – мы сами произведения искусства. Мы не подлежим ни куплепродаже, ни коллекционированию. Наше искусство – в живом общении с
конкретными зрителями…
Василиса. Но где же граница? Или вообще любое действие есть искусство?
Любой поступок? Любое событие? Пожалуйста, пожалуйста! Согласна. Но
тогда я скажу, что истинный хепенинг не в том, чтобы голым явиться в
общественное место, а в том, чтобы, например, закрутить большую,
красивую бизнес-игру, охватить огромные пространства, вовлечь сотни
людей, тысячи, двинуть новые идеи и привлечь, наконец, сотни миллионов
долларов… Это красиво, кто понимает… Такой хепенинг мне по душе… Но
почему-то это не хотят называть искусством, а называют сухим словом
бизнес. В котором лично мне всегда слышится интонация презрения, если
слово это произносят люди искусства – такие, как вы.
Рыжий. На полу-ноте прервали. (Напевает из 40-й симфонии Моцарта.) Видать,
санитары телефон отняли.
Гюго-Промежный. Лелик, ну что мы можем сделать для него? Вот Вася все
деньги за пароход на его счет положила… Ему лечиться нужно. Весь мир
еще перед ним откроется.
Рыжий. Что-то у вас у всех в душе отсечено… Зачем ему весь этот мир, если
вы отнимаете у него любовь, которой он живет? Зачем человеку мир без
любви?
Василиса. Господи, какие вы еще дети! Какие детские вопросы вас
занимают.
36
Гюго-Промежный. Нет, это не детские вопросы… Я, конечно, атеист, и
вообще не мне, грешнику, рот открывать…но я уверен, бессмертие,
потусторонний мир существует. Не может быть, чтобы люди, которые
прожили такую жизнь, как наш этот Ной, которым было так больно, которые
так страдали…
Ясная. Ну, тогда, взрослые дети, скажите мне, как проверить, есть любовь
или нет? Вот если начальник зовет подчиненную в кабинет… Это значит –
любит?
Гюго-Промежный. О это просто… записывайте за мной: любовь…
успеваете?.. повторяю по скадам… лю-бовь… про-веряется уровнем…
любовь проверяется уровнем… успеваете?.. любовь проверяется уровнем
страданий при ее утрате. Любовь проверяется уровнем страданий при ее
утрате. Пока не расстались, никто не знает, любовь была или нет… Братцы,
мне надоело быть здесь самым умным… Потом о любви договорим, тет-атет, в частном порядке… Итак, у всех налито?.. Мы, друзья, сегодня сходим с
этого парохода, расстаемся. Но каждый из нас все равно в пути. И у каждого
свой пункт назначения… Еще недавно в этом месте моего тоста мы должны
были бы услышать по судовой трансляции: «Предполагаемое время
прибытия…»… Но все, теперь у каждого и своя точка назначения, и свое
предполагаемое время прибытия. Так выпьем, чтобы каждый прибыл в свою
точку как раз тогда, когда его там хотят видеть и ждут.
Василиса. Браво! Вы, дорогой Виктор, не только замечательный артист, вы
еще и поэт.
Круглова. (Давно сидит в стороне, но теперь поднимается, подходит к ГюгоПромежному, лицо у нее залито слезами: она на что-то решилась.) Витя, возьми меня
в свою репризу.
Гюго-Промежный. Не понимаю… Всерьез что ли? Ты же с ними едешь…
Поссорились?
Круглова. У меня и виза японская заблаговременно оформлена.
Гюго-Промежный. (Рыжему.) Ты-то что молчишь?..
Рыжий. Погоди… для меня тоже новость… Что случилось?
Круглова. Да вот вчера еще… отдала кошку в хорошие руки, и вдруг поняла.
все кончено. Сегодня мы с тобой расстанемся – и все… Господи, при чем тут
кошка какая-то…
37
Рыжий. Может, ты хочешь что-то мне одному?
Круглова. Почему одному? Все всё знают… Вот я побыла немного
счастливой… Молчи, пожалуйста молчи… Ты меня любишь… мы едем
вместе. Ты только поэтому и согласился, что я тоже еду с вами… Ах, ах, в
семью миллионеров, прости, миллиардеров, ну какая девчонка откажется! Да
я уж, милый, и готова была, жалкое барахлишко свое собирать начала…
Маме позвонила: в Москву переезжаю. Про Лондон не сказала, а то от страха
подумает, что я… не знамо что… Спрашивает, это тебе как Мисс Полиции?
Ну да, говорю…Говорю, говорю с ней, а сама реву и реву. Она спрашивает,
ревешь-то чего? Я говорю, у меня насморк… Вот и теперь… Возвращение
блудного сына…
Гюго-Промежный. (Наливает вино в стакан, протягивает Кругловой.) Остановись.
Выпей.
Круглова. (Отводит руку со стаканом.) Не надо… Блудный сын сказал, что
вернется, если разрешат взять с собой любимую игрушку… А я? Кем я там
буду? Девушка с веслом в саду барвихинской дачи?... Или в палисаднике
лондонского дома? Палисадник-то есть там? Но я, Лелик, не хочу быть
игрушкой, даже любимой. Знаешь, если бы месяца три назад, я в такой
ситуации, может, ни о чем не стала бы задумываться. Но эти три месяца с
тобой…(Гюго-Промежному, который все пытается протянуть ей стакан.) Я не
хочу вино. Я хочу быть трезвой. (Рыжему.) Ты, любимый мой, развратил
меня… Да нет, я не секс имею в виду. Ты развратил меня своим искусством.
Я стала другой. Слово, музыка, человеческое тело – вот три божественных
чуда, – я правильно запомнила? Ты развратил меня ни с чем несравнимым
восторгом, который ты сам называешь: «упоение пластикой своего тела».
Все!.. Ты что-то такое вдохнул в мое тело, и теперь оно – сильнее меня, оно
знает больше меня, оно хочет больше меня. Понимаешь? Больше моего
разума…(пауза) Ладно… Предположим, я от всего этого откажусь… Ради
любви и не от такого отказываются… А я тебя, похоже, действительно
люблю… Кажется, что люблю… Но ты-то сам способен отказаться от своего
искусства?.. Сильно, сильно сомневаюсь…Вот и получится семейка, не дай
Бог: глубоко несчастная, от себя отказавшаяся жена глубоко несчастного, от
себя отказавшегося мужа… И начнутся разборки. И свои проблемы начнем
друг на друге срывать. Нет, милый, проклянешь любые миллионы…Не знаю,
я не могу… (после паузы) Знаешь, если ты когда-нибудь снова сбежишь,
может, мы и будем вместе. Но не теперь.
Довольно долго все молчат.
Василиса (спокойно и даже с видимым удовлетворением). Очень, очень жалко…
Все правильно сказала… но тем более жалко.
38
Гюго-Промежный. (Рыжему.) Да я что, только скажите… Я видел, как вы
вдвоем работаете. Скажу честно, мне до этого далеко. Я – ремесленник, я
знаю свое ремесло, за это мне деньги платят – и все… Я, Лелик, если бы не
Япония, никогда бы от тебя не отказался. Ты с юности мой лучший друг, а
мы друзей не предаем… Что-то не то говорю…
Рыжий. (Гюго-Промежному) Да нет, все то, все так… Она права… Знаешь,
есть такое правило в цирке: нельзя садиться спиной к манежу... Я сел спиной
к манежу…(Нине тихо.) Как ты сказала: если сбегу… отличная мысль…
Какой, однако, холодина закрутил, зуб на зуб не попадает… (Пьет из стакана.)
Круглова. (По очереди к каждому.)Что-то я не так сделала…да? Что-то не так…
да? (Уходит к себе в каюту.)
Ясная. (вдруг бросается к Василисе) Послушайте, я даже не знаю, как вас
зовут…
Василиса. Меня зовут Василиса Савельевна.
Ясная. Василиса Савельевна, ради Бога, возьмите меня к себе. Пожалуйста…
Я буду верой и правдой служить. Кем угодно, где угодно… Возьмите, вы не
пожалеете…
Василиса. Хорошенькая. Что, милая, настрадалась? Да, мне про тебя
рассказывали… Куда же я тебя возьму-то? Ты приезжай в Москву, я тебе
записку дам к тамошнему менеджеру, он что-нибудь тебе подберет в нашей
системе… Или подожди, дай подумать… (Вглядывается в лица
присутствующих, переводит взгляд с одного лица на другое – словно хочет
найти какие-то ответы.) Ладно, вот тебе первое задание, тут и полицейская
форма будет кстати… Справишься – хорошо заработаешь. Тогда поговорим о
трудоустройстве… Здесь один узбек ходил…
Ясная. Рыба ищем, никого не обижаем…
Василиса. Вот-вот… у него конфисковали два вагона ценных морепродуктов
– трепанги, крабы… одной красной икры полвагона. Он дал взятку, и
морепродукты ему вернули… Но одни чиновники деньги взяли и товар
вернули, а другие разрешение на вывоз не дают. Надо бы и этих чиновников
купить, но у него уже нет денег. Теперь он сидит в рыбном порту на своих
крабах и трепангах, и готов отдать их кому угодно – хоть за полцены, хоть за
треть… Значит, поезжай, деточка, на таможню и договорись, чтобы нам дали
разрешение… не узбеку, нам. Поняла? А как получишь разрешение, заплати
узбеку и отправь вагоны в Москву вот этому получателю.
39
Ясная. То есть надо дать взятку таможенникам?
Василиса. Великий русский писатель Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
говорил. "Взятка уничтожает преграды и сокращает расстояния, она делает
сердце русского чиновника доступным для обывательских невзгод".
Ясная. Поняла… А чем платить?
Василиса. Девушка с твоими данными не должна спрашивать, чем платить…
(Ясная несколько смущена)… Шучу… Хотя, смотри сама… Жорж даст тебе все
бумаги и чек…. Я вот ему написала… Чек обналичишь в банке, если что, у
них есть мой телефон: позвонят, я подтвержу. Денег должно хватить и на
взятку чиновникам, и на узбека. Потом отчитаешься. И если потратишь
меньше, весь излишек – в твою пользу… И вопрос с трудоустройством
прояснится…
Жорж выносит из каюты папку и передает Ясной.
Ясная. Спасибо! Можно прямо сейчас идти?
Василиса. Кто раньше пускается в путь, сможет дальше уйти.
Гюго-Промежный. Салтыков-Щедрин?
Василиса. Нет, японская мудрость. Я, знаете, когда-то диссертацию писала
по японскому фольклору, по японской поэзии… Но как-то не дописала,
другим занялась.
Ясная уходит.
Рыжий. Отличная мысль пришла мне в голову: пойдем Жорж, постреляем
чаек… пух-пух…очень успокаивает. выстрел – чайка, выстрел – чайка…
Жорж – чемпион Франции… Если сел спиной к манежу, все в жизни
начинаешь видеть иначе. Не лучше, не хуже - иначе…
Рыжий и Жорж уходят.
Гюго-Промежный. Не устаю на вас удивляться: японский фольклор, поэзия,
современная живопись, металлы… Вы и морепродуктами интересуетесь?
Василиса. Да нет, это подарок на день рождения.
40
Гюго-Промежный. Два вагона морепродуктов – в студию! Подарок для
Гаргантюа.
Василиса. Наш сосед в Барвихе – владелец рыбного ресторана «Гордый
Варяг» Родился сосед 19 октября, в лицейскую годовщину. Весы по знаку.
Как и все Весы, он человек восторженный. Выпьет и, если мы на месте,
придет объясняться в любви. Приятно… Любовь, как вы утверждаете, важная
вещь… Два вагона – и, пожалуйста, любовь…А вообще-то все это как-то
довольно противно… Все тот же призрак упущенной выгоды… Эта
несчастная девушка, взятки… Ужасно унизительно – давать взятки…Все.
Праздник испорчен. Пойду собираться.
Гюго-Промежный. Минутку… По последней – и расстаемся.
В течение всего последующего монолога Гюго-Промежного слышны крики чаек и
выстрелы, и только в конце монолога наступает тишина.
Гюго-Промежный. Я вот все-таки хочу вам сказать, может, для вас это будет
важно…В детстве я, как первый раз побывал в цирке, так сразу заявил, что
буду клоуном. Играл в клоуна, лицо мазал белилами, представления давал –
и во дворе, и в школе… А вы покажите мне такого родителя, который хотел
бы, чтобы его ребенок стал клоуном. Нет такого… деньги, прочное
положение… да что угодно, только не клоун… И вот однажды, лет десять
мне было, цирк что ли к нам приехал, и я, конечно, был в особом восторге.
..Отец напился пьяный за ужином … он был начальник… такой, районного
масштаба… вот он подозвал меня, поставил перед собой… вот так, больно
зажал меж коленями и медленно, с расстановкой, близко дыша водкой в
лицо, сказал. «Запомни, кретин: цирк не производит ни материальных, ни
духовных ценностей. В средние века скоморохов казнили. И правильно.
Одобряю. И если казни возобновят, клоуны пойдут первыми». Я молча
выслушал, и ничего не мог ему сказать. Только плакать хотелось. Но я не
заплакал, знал, что все равно буду клоуном.
Василиса. А теперь что бы вы ему ответили?
Гюго-Промежный. Теперь бы я ему ответил… Я сказал бы, что скоморохов
казнили за то же, за что и Христа распяли: все слабости, все грехи рода
человеческого они на себя берут. И заставляют смеяться над слабостью, но и
жалеть слабого, плакать над его судьбой. Плакать и любить. Любить и
плакать. Цирк – самая верная эстетическая модель человечества. И такие
артисты, как Лелик Рыжий, ближе других… (Не может найти слово.) К
чему? К чему ближе?.. Ладно, пойду с другом попрощаюсь. (Уходит туда,
откуда слышны были выстрелы и крики чаек.)
41
Василиса. (По телефону.) Алло… Мы прилетаем ночью… Нет, нас будет
только трое: Лелик, Жорж и я… Нет, нет… (Смеется.) Увы, нет… В Москву
не заедем, сразу дальше.(С напором.) Дальше, дальше, дальше… (Уходит в свою
каюту.)
Быстро входит Гюго-Промежный. Он растерян. Бросается к каюте Василисы, но перед
самой дверью останавливается. Медленно подходит к каюте Кругловой. Стучит.
Гюго-Промежный: Лелик Рыжий… там на палубе только что застрелился.
Входит Жорж. Убирает оружие в кобуру. Он спокоен.
Дверь каюты Кругловой открывается.
\
Круглова.(Выходит из каюты.) Ксс, ксс, ксс… Кошку не видел? Кошка
потерялась…
Затеменение.
Но прежде, чем зажгут свет в зале или после этого - обычное объявление, но
не дежурным женским голосом, а мужским, теплым, может быть, слегка
дрожащим, может быть с легким грузинским акцентом, как у Ноя: «Дорогие
друзья, предполагаемое время прибытия нашего теплохода в Находку»…
(постепенно нарастающая, но в конце оглушительная цирковая музыка,
крики клоунов, звуки циркового представления, смех публики в цирке).
Занавес.
Февраль – март 2013 г.
Тимофеев Лев Михайлович,
Эл почта: letim36@yandex.ru
Сайт levtimofeev.ru
Тел. 8-903-720-05-48