На правах рукописи Луговой Сергей Валентинович

На правах рукописи
Луговой Сергей Валентинович
Интерпретация Библии в практической философии И. Канта
09.00.03 – история философии
Автореферат диссертации на соискание ученой степени
кандидата философских наук
Калининград – 2007
Работа выполнена в Российском государственном университете
имени Иммануила Канта
Научный руководитель:
Калинников Леонард Александрович,
доктор философских наук, профессор
Официальные оппоненты:
Четверикова Надежда Александровна, доктор
философских наук, профессор.
Повилайтис
Владас
Ионо,
философских наук, доцент.
Ведущая организация:
кандидат
Самарский государственный университет
Защита состоится 14 ноября 2007 г. в 15.00 на заседании диссертационного
совета К.212.084.09 по защите диссертаций на соискание ученой степени
кандидата философских наук в Российском государственном университете
им. И. Канта по адресу: г. Калининград, ул. Чернышевского, 56, ауд. 130.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГУ им. И. Канта
(236040, г. Калининград, ул. Университетская, 2).
Автореферат разослан «___» октября 2007 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
Н.В. Андрейчук
2
Общая характеристика работы
Актуальность исследования
Философия Канта оказала влияние практически на все области
современного философского знания, его творчество продолжает служить
источником дискуссий в истории философии, поскольку единого подхода
к интерпретации кантовского философского наследия нет до сих пор. Не
стала исключением и кантовская практическая философия, такие ее сферы
как философия морали, философия истории и философия религии:
существующие научные труды содержат противоречивые оценки. Во
множестве самых различных точек зрения, тем не менее, достаточно
отчетливо выделяются три тенденции: 1) религиозный взгляд, 2)
промежуточная позиция, признающая, что Кант, хотя нанес удар по
современным ему религиозным представлениям, но был искренне
верующим человеком, желающим утверждения истинного христианства,
не противоречащего разуму, и 3) антирелигиозное истолкование взглядов
Канта. Тенденция первого, религиозного, истолкования трудов Канта
проявляется в работах религиозных философов протестантского и
католического вероисповедания (например, у К. Варды1). Промежуточная
позиция долгое время господствовала в советской кантоведческой
литературе, такой точки зрения придерживались В. Ф. Асмус, Л. Н.
Митрохин, Т. И. Ойзерман, Э. Ю. Соловьев2 и другие. За рубежом сходные
воззрения можно найти у Дж. Коллинза3, католического историка
философии Ф. Коплстона, который считал, что Кант «определенно не был
ортодоксальным христианином»4, но был человеком богобоязненным, так
как не решился утверждать наличие антиномий в теологической и
психологической идеях чистого разума. Наконец, строго атеистической
интерпретации кантовской философии в нашей стране придерживаются Б.
Э. Быховский, О.Г. Дробницкий, Л. А. Калинников, И. С. Нарский,
относивший философа к отрицателям религии и церкви и видевший в нем
предшественника Фейербаха5. Следует упомянуть, что молодой Маркс
также относил Канта к числу людей, лишенных религии.
Ward K. The Development of Kant’s View of Ethics. Oxford: Basil Blackwell, 1972.
Асмус В. Ф. Иммануил Кант: 1724-1804. К двухсотпятидесятилетию со дня рождения. - М.: Наука,
1973. Митрохин Л. Н. Философия религии. - М.: Республика, 1993. Ойзерман Т. И. Нравственное
сознание и религия в системе Канта // Кантовский сборник. / Калинингр. ун-т. – Калининград, 1993.
Выпуск 17. С. 3-11. Соловьев Э. Ю. Проблемы философии истории в поздних работах Канта // Вопросы
теоретического наследия И. Канта. / Калинингр. ун-т. – Калининград, 1978. Выпуск 3. С. 67-74.
3
Collins, James. The Emergence of Philosophy of Religion. New Haven: Yale University Press, 1967.
4
Copleston F. A History of Philosophy. Westminster-Maryland, 1960-1966, vol. IV, p. 184.
5
Быховский Б.Э. Религия перед судом разума (к 250-летию со дня рождения И. Канта) // Вопросы
научного атеизма. М., 1975. - Выпуск 17. – С. 200-229. Дробницкий О. Г. Теоретические основы этики
Канта // Философия Канта и современность. М.: Мысль, 1974. С. 103-152. Калинников Л. А. Постулаты
практического разума в свете кантовской философии истории // Кантовский сборник. / Калинингр. ун-т.
– Калининград, 1983. - Выпуск 8. С. 12-26. Нарский И.С. Кант и религия // Кантовский сборник. /
Калинингр. ун-т. – Калининград, 1983. Выпуск 8. С. 3-12.
1
2
3
Во множестве исследований, посвященных философии Канта,
Библия и ее оценка, а также кантовский вклад в библеведение редко
привлекали внимание исследователей. Однако значение Библии для
философии Канта невозможно переоценить: религиозные взгляды
кенигсбергского профессора формировались в среде протестантской
религиозной культуры, без изучения проблемы «Кант и Библия» составить
сколь-либо точное представление о кантовской практической философии
невозможно. Изучение кантовской интерпретации Библии способно
пролить свет на все основные проблемы философии религии как одной из
важнейших составных частей философской системы Канта, оказать
помощь в разрешении противоречий в трактовке философии морали и
истории.
В свете современных тенденций глобализации мировой культуры
активно обсуждаются проблемы практической философии и философии
религии критицизма. Чрезвычайно остро встает проблема экуменического
движения: экуменизм приобретает всемирный характер, и опорой для него
служит кантовская концепция морального истолкования Бога. Вновь, как и
в конце XIX - начале XX веков, идея возможности морального
обоснования бытия Бога оказалась в центре внимания различных
теологических и философско-религиозных концепций. Пределы
возможности такого истолкования практической философии Канта,
правомерность данной интерпретации в свете секулярных тенденций
Кантовой мысли приобретают особую актуальность. Насколько верна
вновь и вновь обсуждаемая мысль, что в системе Канта Бог, изгнанный в
дверь «Критики чистого разума», возвращается через широко распахнутое
окно «Критики разума практического»? Историки философии весьма часто
противопоставляют первую и вторую «Критики...», находя прямые
противоречия в содержании этих двух частей целостной в своем существе
системы критицизма. В качестве важнейшего противоречия усматривается
критика Кантом всех доказательств бытия Божия в «Критике чистого
разума» и постулирование им этого бытия в «Критике практического
разума». В связи с этим утверждением нам бы и хотелось обратить
внимание на роль деталей в системе И. Канта, в них обнаруживается
единство системы критицизма, и одной из важнейших деталей такого рода
как раз является интерпретация Кантом Библии. Исследование трактовки
Библии в практической философии Канта, если мы учтем все те аспекты
морально-аллегорического ее истолкования, что представлены в
различных работах мыслителя, позволяет усмотреть взаимосвязь
философии истории, философии морали и религии в системе И. Канта,
выявить то содержание его практической философии, которое позволяет
согласовать ее с кантовской теоретической философией, показать их
системную целостность и взаимосвязь. В этом состоит актуальность
данной диссертационной работы.
4
Степень разработанности темы
Странным образом вопросы кантовской интерпретации Библии
выпали из поля зрения большинства известнейших кантоведов,
посвятивших философии Канта свои фундаментальные труды, хотя ряд
трактатов Канта вполне можно рассматривать в качестве прежде всего
принадлежащих библеистике, каковы, например, такие его работы, как
«Конец всего сущего», «Предполагаемое начало человеческой истории»
или целые разделы из трактатов «Спор факультетов», «Религия в пределах
только разума». Ни в широко известной работе В. Виндельбанда «От Канта
до Ницше», представляющей собой второй том его обширного труда
«История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными
науками» (М.: Канон-Пресс: Кучково поле, 1998.), ни в труде Э. Кассирера
«Жизнь и учение И. Канта» (СПб.: Унив. кн, 1997), ни в подробнейшем
комментарии к трудам Канта, осуществленном Куно Фишером (Фишер К.
Учение о религии в новой философии // Лютер М. 95 тезисов. СПб.:
Андреев и согласие, 2002. С. 361- 647), об этой стороне дела, фактически,
нет ни строчки. Система критицизма настолько сложна, что вполне можно
рассматривать ее строение, структуру, ее определяющие идеи в известной
изоляции от сложных и спорных тонкостей ее философско-религиозных
аспектов. Однако ясно, в то же время, что система целостна, что
взаимовлияние испытывают друг на друге все части, все элементы этой
системы; и если мы хотим достичь все более полного понимания ее, мы
должны учитывать и кажущиеся, на первый взгляд, маловажными
моменты.
Даже те работы, что непосредственно посвящены кантовской
философии религии, не уделяют достаточного внимания проблеме Библии
и ее роли во взглядах кенигсбергского философа на религию и Бога: как
правило, в них только попутно упоминается об отношении Канта к
Священному Писанию. В начале прошлого века в Kant-Studien были
опубликованы несколько небольших статей, непосредственно касающихся
кантовской интерпретации Библии. Но они либо носят описательный
характер, представляя собой компилятивное изложение взглядов Канта,
представленных им в «Религии в пределах только разума» 1, либо
рассматривают Канта как философа протестантизма, пытаясь найти
доказательства этому в кантовском способе истолкования священных
текстов2.
В англо-американском кантоведении имеется ряд работ,
посвященных некоторым особенностям кантовской трактовки Библии, но
Sänger, E. Kants Auffasung von der Bibel // Kant-Studien. 11. Band. - Würzburg: “Journalfranz” Arnulf
Liebing, oHG., 1906. S. 382-389.
2
Katzer, E. Kants Prinzipien der Bibelauslegung // Kant-Studien. 34. Band. – Berlin: Pan-Verlag Kurt Metzner
G. M. B. H.,1929. S. 99-128; Herrman, Chr. Kant als Bibelerklärer // Ebd. S. 514-516.
1
5
обстоятельных специальных трудов, освещающих вопрос в целом, нет до
сих пор. Например, такие исследователи кантовской философии религии
как С. Палмквист, В. Кринис, А. Лема-Хинкапиэ1 проблему кантовской
трактовки Библии освещают лишь попутно. Кроме того, как правило, эти
авторы, подобно немецким исследователям начала XX века, исходят из
традиционной, но не бесспорной концепции трактовки Канта как
реформатора протестантизма, поскольку в трансцендентальной диалектике
«Критики чистого разума» Кант предстает перед нами критиком
доказательств бытия Бога, то есть противником томизма и католической
теологии, а кантовская попытка рассмотреть религию как следствие
морали принимается ими за новую форму развития протестантской
теологии. Так как для протестантской теологии божественная природа
Библии играет решающую роль, то изучение кантовского понимания
Библии служит основанием для решения вопроса о правомерности или
неправомерности таких выводов.
В отечественном кантоведении интерпретация Библии в философии
религии Канта освещена также недостаточно, несмотря на то, что еще в
1838 году была опубликована работа И. М. Скворцова «Критическое
обозрение Кантовой религии в пределах одного разума»2, в которой
затрагивается и кантовское отношение к Священному Писанию.
Существующие кандидатские диссертации, посвященные философии
религии И. Канта, кантовское отношение к Библии специально не
рассматривают3. Работы В. Ф. Асмуса, И. С. Нарского, А. В. Гулыги4 и
других исследователей, в которых дается целостная оценка всех аспектов
философской системы Канта тоже лишь попутно обращаются к
особенностям кантовской интерпретации Библии. Исключение составляют
статья Ю. М. Бородая «Теологические истоки категорического императива
И. Канта»5, а также предисловие к публикации трактата И. Канта «Спор
факультетов», осуществленной Л.А. Калинниковым6. Эти работы можно
1
Palmquist, S. Does Kant Reduce Religion To Morality? // http://www.hkbu.edu.hk/~ppp/ksp2/ KCRglos.html;
Crinis, V. А response to Lynn // http://www.geocities.com/ meretricula/ kant.html; Lema-Hincapie, A. Kant
and the supreme principle of his biblical exegesis // Логическое кантоведение: Тезисы докладов.
Калининград, 1997.
2
Скворцов И. М. Критическое обозрение Кантовой религии в пределах одного разума //
Компаративистские исследования в истории философии: Сборник научных статей. Калининград, 2003. С.
127-166.
3
Например, Кобзарь И. И. Критика философии религии И. Канта. Автореферат диссертации на
соискание ученой степени кандидата философских наук. Л., 1978; Мамедов А. К. Критический анализ
философии религии Иммануила Канта. Автореферат диссертации на соискание ученой степени
кандидата философских наук. М., 1984.
4
Асмус В. Ф. Иммануил Кант: 1724-1804. К двухсотпятидесятилетию со дня рождения. - М.: Наука,
1973. Гулыга А. В. Кант. М.: Молодая гвардия, 1981. Нарский И.С. Западноевропейская философия XIX
века. - М.: Высш. шк., 1976.
5
Бородай Ю. М. Теологические истоки категорического императива И. Канта // Этика Канта и
современность. Рига, 1989.
6
Калинников Л.А. «Спор факультетов» как библейская экзегеза Канта // Кантовский сборник. Выпуск
21. Калининград, 1999.
6
рассматривать как свидетельство необходимости более обстоятельного
изучения проблемы, чему и посвящена настоящая диссертация.
Объект, предмет, цели и задачи исследования
Объектом исследования являются философские взгляды Канта на
Библию и религию особенно в их отношении к метафизике нравов и
философии истории.
Предметом исследования является корпус основных текстов Канта,
а также его курсы лекций по метафизике, антропологии, этике.
Специальному рассмотрению были подвергнуты работы Канта по
философии религии, особенно такие как трактаты «Религия в пределах
только разума», «Спор факультетов», «Предполагаемое начало
человеческой истории», «Конец всего сущего», «О неудаче всех
философских попыток теодицеи».
Целью диссертационного исследования является изучение влияния
кантовской интерпретации Библии на характер практической философии
критицизма.
Задачи исследования:
 Изучить степень влияния протестантизма на практическую
философию Канта и его интерпретацию Библии.
 Выяснить, в какой мере Кант в своей трактовке Библии учитывает
взгляды просветителей на религию и Священное Писание, в том числе и на
аллегорические его истолкования.
 Раскрыть значение кантовской интерпретации Библии для
философии истории критицизма.
 Рассмотреть кантовскую трактовку этического содержания Библии
в целях ее использования для морального просвещения людей с учетом
различения философского и теологического подходов к интерпретации
Библии.
 Проанализировать существующие в литературе представления о
противоречиях философско-религиозных взглядов Канта и его философии
морали с теоретической философией критицизма.
Полученные научные результаты и их новизна
1.
Определен характер влияния кантовской интерпретации
Библии на основные положения философии морали, философии истории и
философии религии критицизма.
2.
Установлено, что практическая философия Канта не
ориентируется на догмы протестантизма и имеет внеконфессиональный
характер. Критика Библии Кантом ставит под сомнение теологические
истолкования важнейших кантовских работ по практической философии,
все еще имеющие место как в зарубежной, так и отечественной
философии.
7
3.
Выявлена роль просветительских концепций естественной
религии в развитии взглядов Канта на Библию и религию.
Продемонстрировано, что эти концепции способствовали кантовской
критике попыток использования Библии в качестве безусловно истинного
исторического источника.
4.
Доказано, что Кант не учитывает священного статуса Библии
при рассмотрении ее в качестве исторического источника и ставит эту
книгу в один ряд с такими древнейшими документами и письменными
памятниками, как Веды и Авеста.
5.
Показано, что критика Кантом богословской трактовки Библии
Гердером носит иронический характер. На этом примере проанализирован
переход от некритической к критической интерпретации Библии.
6.
Обоснован тезис, что без критики Библии и главного ее
этического принципа
- «золотого правила нравственности» - идея
автономии морали как определяющая все особенности этики Канта была
бы невозможна.
7.
Установлено влияние кантовского способа морального
истолкования священных текстов в целях морального просвещения людей,
кантовской критики ветхозаветных нравов, а также его интерпретации
Евангелия на формирование идеи разумной религии и противопоставление
ее религии статутарной, или исторической, в трактате «Религия в пределах
только разума».
Методология исследования
Методологию исследования составили, прежде всего, анализ
кантовских текстов, выявление в них так называемых библеизмов и их
истолкования Кантом, изучение кантовской манеры цитирования
библейских текстов, аллюзий и отсылок к Священному Писанию. Особое
внимание автор обращал на полемику Канта с современниками по
вопросам, затрагивающим проблемы философского истолкования
библейских текстов, и на использование приемов иронии в целях большей
эффективности такой полемики.
Определяющую роль в исследовании играли методологогерменевтические методы, предложенные Л. А. Калинниковым в его
работе «Интерпретация и принципы»1: принцип полноты (внутренней и
внешней) и принцип презумпции непротиворечивости. Последний
принцип был особенно важен.
На истолкование полученных результатов оказали влияние историкофилософские исследования и методология отечественного кантоведения,
развернутая в работах В. Ф. Асмуса, А.В. Гулыги, О.Г. Дробницкого, Л.А.
Калинникова, М.А. Кисселя, Н.В. Мотрошиловой, И.С. Нарского, Т.И.
Калинников Л.А. Интерпретация и принципы // Кантовский сборник. Вып 14. Калининград: Изд-во
КГУ, 1989. С. 81-90.
1
8
Ойзермана, Э.Ю. Соловьева. Также в исследовании при содержательном
анализе кантовских текстов и их места в истории философии и культуры
большое значение имели классические работы В. Виндельбанда, В.
Вундта, Э. Кассирера, К. Фишера, К. Форлендера, М. Хайдеггера.
Поскольку работы советского времени характеризуются марксистской
критикой философской системы Канта, постольку автор использовал для
сопоставления с ними труды дореволюционных русских мыслителей,
таких как В. С. Соловьев, П. А. Флоренский, и мыслителей русского
зарубежья. Среди них основная роль отводится Н. А. Бердяеву, В. В.
Зеньковскому, Г. В. Флоровскому. Сопоставление разных точек зрения и
обнаружение сходств и расхождений в интерпретациях было чрезвычайно
ценно. При рассмотрении влияния на Канта протестантизма значение
имели работы С. Билынского, А. Вуда, С. Палмквиста, Дж. Б. Рассела, Ф.
Росси, А.И. Сидорченко, Ю.С. Степанова и В. Д. Шмелева. При
исследовании влияния концепций эпохи Просвещения на кантовскую
трактовку Библии и религии были использованы работы М.А. Абрамова,
М.А. Кисселя, Дж. Б. Рассела, В.В. Соколова, Г.Р. Шмидта.
Также материал для критического анализа и сопоставления с
полученными материалами давали различные богословские концепции
библейской и евангельской этики, изложенные в трудах С.А. Алексеева, И.
Барбура, Дж. Дэвиса, Е. Лозе, А. Нестерука, Т.В. Оглтри.
Положения, выносимые на защиту
1.
Интерпретация Библии, осуществленная Кантом, носит
внеконфессиональный характер, и подтверждает тесную взаимосвязь и
системную согласованность таких областей философского знания как
философия морали, философия истории, философия религии.
2.
Идея автономии нравственного сознания, определяющая всю
практическую философию Канта, органически связана с критикой им как
Библии, так и просветительских концепций морали.
3.
Полемика И. Канта с И. Г. Гердером по вопросам философии
истории позволяет определить пределы использования Библии в качестве
исторического источника в системе Канта.
4.
Кантовский способ морального истолкования священных
текстов устраняет недостатки Библии, могущие быть серьезным
препятствием на пути морального совершенствования людей,
5.
Признание символической природы понятия «Бог» в
кантовской трактовке Библии позволяет согласовать практическую и
теоретическую философию критицизма.
Научно-практическое значение исследования
Автору в ходе диссертационного исследования и в результате
специального анализа кантовского прочтения Библии удалось привести
9
дополнительные аргументы относительно органичной связи философии
нравственности с философией религии, а их обеих – с философией истории
в системе Иммануила Канта. Все это позволило показать, что в
практической философии Канта понятие Бога имеет сложное содержание.
Именно здесь находит выражение критический смысл теологической идеи,
делающий метафизику наукой, по словам Канта. Этот критический смысл
имеет философско-исторический характер, что подтверждает концепцию
Л.А. Калинникова о философско-историческом смысле постулатов
практического разума. Диссертация демонстрирует, почему правомерно
утверждение
основателя
трансцендентального
идеализма,
что
теологическая идея чистого теоретического разума в догматической
метафизике пуста, тогда как на почве практического разума она,
превратившись в его постулат, приобретает конститутивную силу как
характеристика кантовского идеала философии истории – его царства
целей. Все это и подтверждает высказанную самим Кантом мысль о
единстве всех частей его системы.
Исследован также вклад Канта в библеистику, главное содержание
которого проявилось в критической философской методологии подхода к
текстам Священного Писания и анализе нормативно-ценностного их
содержания.
Результаты исследования могут быть использованы в работах по
истории философии, философии религии и этике, при подготовке
лекционных курсов, спецкурсов и семинаров по этим дисциплинам, они
нашли применение в учебном процессе в рамках курсов «Этика» и
«История зарубежной философии», преподаваемых на специальности
«Философия» исторического факультета РГУ им. И. Канта.
Апробация диссертации
Диссертация обсуждена на заседании кафедры философии и логики
исторического факультета Российского государственного университета им.
И. Канта и рекомендована к защите. Основные положения диссертации
изложены в ряде публикаций (см. список), а также представлены на XXIX
научной конференции профессорско-преподавательского состава, научных
сотрудников, аспирантов и студентов (Калининград, 1998) в виде тезисов,
они также использовались при подготовке практических заданий в курсе
этики и истории зарубежной философии для студентов исторического
факультета РГУ им. И. Канта, обучающихся на специальности
«Философия».
Структура работы
Диссертационное исследование изложено на 161 странице и состоит
из введения, двух глав, заключения и списка литературы (148 источников,
в том числе 41 иностранный).
10
Общее содержание диссертационной работы
Во Введении обосновывается актуальность темы, выявляется степень
ее разработанности в отечественной и зарубежной историко-философской
литературе, формулируются цель и задачи исследования, характеризуется
его теоретическая и практическая значимость и описывается его структура.
Первая глава «Философско-религиозные основания кантовской
интерпретации Библии» состоит из двух параграфов. В первом параграфе
«Роль протестантизма в становлении философско-религиозных взглядов
Канта» доказывается тезис, что распространенная в англоязычных странах
точка зрения, будто Кант в своей практической философии ориентировался
на догмы протестантизма, неверна, а кантовский подход к Библии может
рассматриваться как внеконфессиональный. Биографы Канта ничего не
сообщают нам о религиозных убеждениях Канта в зрелом возрасте и
отмечают отсутствие интереса, граничащее с равнодушием, у философа к
практике веры. Пиетистское мироощущение, значимое в его детстве, Кант
подвергает критике и истолкованию в духе трансцендентализма.
Ортодоксальное лютеранство Кант упрекает в пренебрежении
человеческим разумом, чрезмерном доверии к Библии (с точки зрения
Канта она обычный древний текст, чей огромный авторитет и
некритический подход к которому может вредить моральному
самоусовершенствованию человечества), наконец, он камня на камне не
оставляет от основополагающих для лютеранства сотериологических
принципов абсолютного предопределения и спасения только верой. Другие
формы христианской религии, с точки зрения Канта, также полны
недостатков: в существенных вопросах они ничем не отличаются от
протестантизма. Само христианство в целом ценно лишь настолько,
насколько может быть согласовано с принципами морали, то есть как
нечто, все еще обладающее потенциалом морального просвещения людей,
хотя вся история церкви, по Канту, демонстрирует хроническую
неспособность реальных форм религии этот потенциал развить и упрочить.
Абсолютно все существующие церкви, в том числе и протестантские,
несовершенны и должны быть подвергнуты реформе, сориентированы на
практический разум. Если какие-то элементы некого вероучения
соответствуют рациональным представлениям о морали, то это
свидетельствует не о божественном происхождении такого вероучения или
об его исключительном статусе по отношению к другим религиям, а
только о том, что в основании этой веры случайно оказались некоторые
моральные максимы, «родственные разуму» по выражению Канта.
Автономная этика Канта в существенных аспектах мировоззрения
противоречит христианской нравственности, определяемой религиозным
миросозерцанием (то есть некими случайными представлениями якобы о
воле Божьей), которое делает такую нравственность гетерономной,
11
ориентированной на весьма спорные факты и вредит истинной моральной
сущности религии, поскольку не делает различия между подлинно
нравственными и морально-нейтральными поступками, сопряженными с
соблюдением определенных церковных ритуалов.
Во втором параграф «Влияние просветительских концепций
религии на философско-религиозные установки Канта» автор доказывает
то, что, хотя в критике существующих вероисповеданий Кант близок к
просветителям, в целом суждения Канта делают очевидными недостатки
их религиозно-философских воззрений, которые Кант критически
перерабатывает. Влияние эпохи Просвещения отразилось также на
кантовском подходе к Писанию как к научному источнику: его надежность
как исторического источника была подорвана, поскольку невозможно
всерьез относиться ни к библейским сообщениям о начале и конце
человеческой истории, ни к ветхозаветной хронологии, но, с другой
стороны, несомненно, в Ветхом Завете отражены определенные
исторические шаги начального периода истории иудейского народа, к
которой, однако, нужно подходить критически.
Среди деятелей эпохи Просвещения, оказавших влияние
на
философию религии, автор выделяет Г. Э. Лессинга, Ж. Ж. Руссо и Д.
Юма. Общность идей Канта и Лессинга выражается в вере в возможность
привести Откровение в соответствие с истинами разума, в признании
ненужности исторического подтверждения моральным истинам,
содержащимся в Новом Завете и выявляемым при умелой интерпретации,
в недоверии к чудесам, в утверждении о существовании моральной
религии, общей всем людям, в отношении к Ветхому и Новому Заветам.
Однако о прямом заимствовании Кантом идей Лессинга говорить не
приходится, так как все они являются следствием общефилософских
установок кенигсбергского профессора. Руссо и Кант сходятся в том, что
ценят нравственный потенциал Евангелий и христианства, относятся
уважительно к Христу, считают, что к вопросу о Боге нужно подниматься
только с помощью собственного разума, скептически относятся к догме.
Однако все имеющиеся между ними сходства исходят из разных
оснований. С точки зрения Канта, воззрения Руссо на мораль и религию
делают этику гетерономной и ошибочно ориентируют ее на чувства. Юм,
пробудив Канта от догматического сна, помог кенигсбергскому философу
выявить основные недостатки и старой метафизики, и просветительского
рационализма. Мыслителей объединяет критика рационалистическитеологических попыток обоснования морали, ее отделение от религии.
Часть тезисов Юма против религии совпадает со взглядами Канта,
сходятся они и в использовании иронии при изложении своих взглядов, в
признании того, что просветители абсолютизируют разум, натурализируют
его, сводят к здравому смыслу. Однако скептицизм Юма угрожает не
только деизму, но и рационализму в целом, так как приводит к
12
субъективизму и релятивизму. По Канту, напротив, мы обладаем
общезначимым знанием морального закона, оно принадлежит всем людям
и составляет сущность религии.
В этом аспекте Кант является
сторонником религии разума, значимой для всех разумных существ и
противопоставляемой религии Откровения: последнее всегда исторически
случайно, и из-за множества откровений люди, по Канту, имеют
множество церковных вер.
В целом философия Канта делает видимыми недостатки
философских теорий просветителей. Уже докритический Кант ставит под
вопрос деистическое мировоззрение, так как утверждает не только то, что
мы с помощью
своего разума можем понять, по каким законам
функционирует Вселенная, но и то, что законов этих вполне достаточно
для понимания того, как Вселенная возникла; что свойства разума зависят
от материального субстрата той части мира, где этот разум сформирован.
Даже восхищение премудростью Бога - творца мира, связанное с
физической телеологией, Кант считает предположением, недоказуемым
познанием. Позднее в критических работах Кант обосновал, что
просветительская ориентация на всеобщее счастье, равно как и на волю
Бога, не способна привести к подлинной морали, так как делает поведение
человека гетерономным. Поэтому в вопросе основания морали, ключевом
для всей практической философии Канта, просветители ничем не
отличаются от религиозных мыслителей.
Анализ как кантовской трактовки протестантизма, так и
просветительских концепций религии помог автору сформулировать
основания кантовской интерпретации Библии: 1. Критическое отношение к
протестантизму, равно как и к другим формам религии, в том числе
деизму; 2. Критическая установка по отношению к концепциям
просветителей, к использованию ими Библии в их философских учениях;
3. Ориентация на автономию практического разума при истолковании
Священного Писания в части морального содержания текста; 4.
Ориентация на накопленный рациональный и эмпирический материал при
попытках использования Библии как исторического источника. Первое из
них сопряжено с ориентацией философа в вопросах, связанных с религией,
не на догмы какой-либо конфессии, а на собственное этическое учение.
Это основание прослеживается в кантовской критике с позиции моральной
религии существующих в XVIII столетии методов истолкования
священных текстов христианства и их применении в богословии и науке.
Второе основание определяет полемику Канта и Гердера, возникшую по
вопросам использования последним Библии в историософских трудах.
Кант усматривает в этих работах Гердера как недостатки
просветительского рационализма, так и догматическую веру своего
ученика в надежность Священного Писания как исторического источника.
Третье основание также проявляется в кантовской философии истории и
13
позволяет обозначить пределы использования Кантом Библии в качестве
исторического источника, доказать, что построенные на библейских
сюжетах кантовские интеллектуальные модели начала и конца
человеческой истории применяются философом в большей мере не для
собственно исторического исследования, а для морального просвещения
читателей, поскольку библейские тексты не обладают необходимой
научной достоверностью. Наконец, последнее, четвертое, основание в
ситуации, когда Кант обращается к Библии как к средству побуждать
людей к добру, демонстрирует, что философ интерпретирует сообщения
Священного Писания с целью отточить свои этические воззрения, придать
им более популярную форму. Причем при истолковании фрагментов
Священного Писания, чей буквальный смысл противоречит кантовской
философии, мыслитель считает необходимым, прислушиваясь только к
голосу практического разума, отступать от этого смысла.
Вторая глава «Значение кантовской интерпретации Библии для
практической философии критицизма» состоит из трех параграфов.
Первый параграф «Кант о пределах использования Библии как
исторического источника» начинается с исследования полемики Канта и
Гердера по вопросам философии истории. Иммануил Кант, в отличие от
своего ученика, различает естественную и человеческую истории, более
последовательно осуществляет критику Библии как возможного
исторического источника. Он не признает, в отличие от Гердера,
возможность сочетания данных исторической науки и сведений о начале и
конце человеческой истории, взятых из Откровения. Для Канта эти
сведения сродни догматической метафизике: их невозможно ни
подтвердить, ни опровергнуть, и поэтому использование в истории
подобных данных невозможно. В свою очередь, наука не должна
заниматься вопросом, является ли Библия Откровением – эта задача лежит
за пределами любого исследования. Тем не менее, поскольку Библия – это
древний текст, создававшийся веками, Кант подчеркивает, что ее сведения
важны для изучения древней истории, причем авторитет Библии в данном
случае не важен, она играет ту же роль, что, например, Авеста в изучении
персидской истории. Более того, Кант утверждает, что подлинно научное
использование Библии возможно только при сопоставлении сведений,
взятых из нее, с другими древними источниками, например, с трудами
Иосифа Флавия. В науке при обращении к текстам Священного Писания, с
точки зрения Канта, необходимо ориентироваться на разум и уже
накопленный научный материал, особый, «сакральный» смысл здесь не
важен, любой источник должен быть подвергнут рациональному
исследованию, не взирая на его «священный» статус.
Таким образом, по Канту, на пределы использования Библии как
исторического источника указывают три обстоятельства. Во-первых, сам
вопрос, для ответа на который привлекаются библейские сведения, должен
14
быть научным, то есть допускать возможность проверки с помощью
опытных данных. Во-вторых,
данные, взятые из Библии, должны
согласовываться с данными, происходящими из других источников, чем
больше таких совпадений, тем выше вероятность того, что библейские
сообщения касаются событий, происходивших в действительности. Втретьих, сведения, взятые из Библии, не должны выдаваться за
обладающие абсолютной достоверностью, и с развитием науки их
трактовка может меняться. Однако главное значение Библии, по Канту, - ее
способность, при надлежащей (то есть чисто светской, ученой)
интерпретации, быть средством морального просвещения людей,
способствовать моральному прогрессу человеческой истории. При такой
интерпретации буквальный смысл не важен, даже историческая
достоверность сведений, взятых из Библии, отходит на второй план,
поскольку она касается не вечных и неизменных моральных правил, а
обстоятельств, в которых эти правила были когда-то открыты миру.
Во втором параграфе «Кант об использовании Библии в целях
морального просвещения» анализируется интерпретация, осуществленная
философом, Ветхого и Нового Заветов в соответствии с функциями
практического разума. В ней дается классификация случаев использования
Библии Кантом для морального просвещения. Во-первых, чаще всего Кант
обращается к Библии, чтобы дать пример ученого ее истолкования в целях
религии в пределах только разума, это связано с тем, что в XVIII столетии
авторитет Библии высок, ее часто используют в проповедях, надеясь с
помощью священных текстов побуждать людей к добру, но, с кантовской
точки зрения, такие проповеди малоуспешны, так как церковная
интерпретация Священного Писания плохо вписывается в концепцию
моральной религии и в целом неудовлетворительна: она не выдерживает
критики разума в «век критики». Как правило, здесь Кант лишь косвенно
цитирует Священное Писание, а затем в круглых скобках указывает стих
той или иной библейской книги, чтобы его читатели могли сравнить
буквальный смысл и интерпретацию. Примерами такого применения
Библии могут служить фрагменты книги Бытия, посвященные первым
этапам человеческой истории или кантовская интерпретация книги Иова и
евангельских сообщений о нравственном учении Христа. Во-вторых,
иногда Кант вступает в полемику с Библией по вопросам морали,
оттачивая при этом свои воззрения. В этом случае Кант или прямо
отрицает значимость библейских фраз, или прибегает к тонкой иронии. В
качестве примера такого использования Библии выступает догмат о
первородном грехе или неоднократно упоминаемая Кантом сцена
жертвоприношения Авраама, а также знаменитые десять заповедей
Моисея. Критика Кантом «золотого правила нравственности», которое
много раз встречается и в Ветхом, и в Новом Заветах, тоже относится к
подобному случаю. Наконец, иногда Кант использует библейские фразы
15
для популяризации своего этического учения. В этом случае библейские
фрагменты воспроизводятся им в виде прямых цитат, правда, часто они
намеренно вырываются Кантом из контекста, поскольку эти строки из
священных книг призваны иллюстрировать мысли его самого, а не авторов
Священного Писания.
Кант утверждает, что Библия должна быть истолкована и
теоретически, то есть в соответствии с принципами исторических учений
(она должна согласоваться сама с собой), и практически (в соответствии с
понятиями разума). Причем практическое толкование обладает приматом
над теоретическим. Подтверждение этого мы находим, когда обращаемся к
кантовской интерпретации Ветхого Завета в целях морального
просвещения людей. Буквально понимаемые книги Ветхого Завета не
способны оказывать моральное воздействие на сердца людей. С позиций
религии разума, то есть морали, неудовлетворительны ни десять заповедей
Моисея, описывающие сущность иудейских нравов, ни псалмы Давида.
Ветхозаветный миф о жертвоприношении Авраама Кант использует в
качестве иллюстрации недопустимости полагаться на одну только веру в
случае, когда она противоречит
практическому разуму. Примат
морального поведения над религиозной верой Кант также обосновывает,
прибегая к собственной интерпретации книги Иова в трактате «О неудаче
всех философских попыток теодицеи». Новый Завет Кант предлагает
использовать в целях морального просвещения человечества, так как при
надлежащей интерпретации его можно представить как книгу,
содержащую поясняющие примеры к моральной религии разума. По сути
дела, так оно и есть, поскольку в языках и сознании христианских народов
библеизмы играют эту роль. При этом важно лишь научить людей не
истолковывать Новый Завет как совокупность позитивных учений
Откровения и исходить из собственного практического разума. Христос
для Канта воплощает в себе идеал человечности. Он должен быть сыном
человеческим, то есть существом, зависящим от своих потребностей и
склонностей, но сумевшим их подчинить разуму.
В третьем параграфе раскрывается значение кантовской
интерпретации Библии для философии морали, философии истории и
философии религии критицизма. В области философии морали критика
Кантом «золотого правила нравственности» приводит к выработке им
концепции этики внутреннего долга. В основном принципе новозаветной
этики Кант выделяет существенные недостатки, он не может быть законом
морали, так как своим основанием содержит индивидуальное
произвольное желание субъекта, не является общезначимым, содержит
ошибку предвосхищения основания, в форме заповеди любви делает этику
гетерономной. Все это не позволяет рассматривать Нагорную проповедь
Христа, в которой встречается это правило, как кодекс основанной на
законе морали, она – Нагорная проповедь – предстает как свод обыденных
16
нравственных норм, кодифицированных в интересах церкви и государства,
которому церковь служит. Этот кодекс содержит заповеди, но не дает
обоснования их моральной истинности. С позиции своей этики Кант
использует тексты Библии для прояснения и популяризации своих
этических взглядов, опираясь здесь на прочную религиозную традицию,
часто лишенную непосредственного религиозного смысла. Кант
признавал, что Библия обладает определенным потенциалом в качестве
средства морального просвещения человечества, но к церковным
попыткам реализации этого потенциала он призывал относиться
критически, и сама кантовская интерпретация Священного Писания не
совмещается с христианской традицией.
В области философии истории Кант подходит к Библии как к тексту,
изучение которого и сравнение с аналогичными текстами дает
возможность индуктивного обобщения ранних этапов развития
человеческого общества как такового. В этом отношении Библия, особенно
ее древнейшая часть, дает богатый материал для изучения хода истории
народов Передней Азии и востока Средиземноморья. Однако собственно
Священная история для Канта не является наукой, она сродни
догматической метафизике, и философ рекомендует интерпретировать ее
события с позиций не столько теоретического, сколько практического
разума, то есть использовать ее для морального просвещения людей.
В своей философии религии Кант использует Библию также для
популяризации своих этических взглядов, находит в ней такие фрагменты,
которые могут быть интерпретированы в качестве указаний на
тождественность религии и морали. Кант демонстрирует своим читателям,
что библейские тексты можно истолковывать в том смысле, что в нас
изначально присутствуют задатки морального поведения, другими
словами, что нам, как существам, обладающим практическим разумом,
присущ тот нравственный дух, что продемонстрировал Христос, и
человечество обладает достаточным потенциалом, чтобы в своем
историческом развитии постепенно приближаться к нравственному идеалу.
Такая трактовка образа Христа и понятия «Бог» в целом как морального
символа, который может воплотиться в реальность благодаря деятельности
человечества, ориентированной на практический разум, свидетельствует,
что взгляды Канта весьма близки к атеизму. C позиций практического
разума все божественные качества присущи человечеству, царство Божие
люди могут сами создать на Земле, и оно является нравственным идеалом.
Только соотнося все добрые, моральные потенции человечества с идеей
Бога, мы можем эту идею себе представить. Если же рассуждать о Боге в
отрыве от практического смысла, то тогда, по Канту, мы приписываем
неизвестному объекту человеческие качества вообще как моральные, так и
аморальные, и тем самым способствуем укоренению морального неверия и
лжеслужения. Значит, единственная возможная трактовка Бога - это
17
признание Его символом идеальных моральных отношений, то есть
символом человечества во всем его моральном совершенстве. Такой смысл
понятия "Бог" у Канта достаточно завуалирован, и чтобы его выявить,
необходимо прибегнуть к текстологическому анализу, но это объясняется
стилистической особенностью многих кантовских произведений по
философии религии и практической философии в целом - иронией. Кроме
того, такая интерпретация понятия "Бог" позволяет показать неразрывную
и непротиворечивую связь между теоретической философией Канта, где
Богу нет места, и практической, где Он ничем не отличается от идеального
человеческого общества, живущего только по законам морали, то есть
такого состояния, к которому человечество само способно подойти в ходе
своего исторического развития, если будет руководствоваться своим
практическим разумом. Подобная трактовка понятия «Бог» позволяет
увидеть неразрывную связь в трудах Канта философии религии,
философии морали и философии истории – составных частей
практической философии критицизма.
Текст диссертационного исследования завершается заключением, в
котором подводятся результаты работы и намечаются перспективы
дальнейшего исследования.
Основное содержание
публикациях автора:
диссертации
изложено
в
следующих
1.
Луговой С. В. Библия в творчестве Канта //XXIX научная
конференция профессорско-преподавательского состава, научных
сотрудников, аспирантов и студентов: Тезисы докладов: в 6 ч. /
Калинингр. ун-т. Калининград, 1998. Ч. 3. С. 19.
2.
Луговой С. В. Золотое правило нравственности в свете
философии религии И. Канта // Аргументация и интерпретации.
Исследования по логике, истории философии и социальной
философии: Сборник научных статей / Под общ. ред. В. Н.
Брюшинкина. Калининград: Изд.-во РГУ им. И. Канта, 2006. С. 105114.
3.
Луговой С. В. Роль Ветхого Завета в становлении
философско-религиозных взглядов Иммануила Канта // Вестник РГУ
им. И. Канта. Калининград: Изд.-во РГУ им. И. Канта, 2006. Вып. 12.
С. 24-32.
4.
Луговой С. В. Роль иронии в кантовских трактатах по
философии
религии
//
Ученые
записки
Российского
государственного социального университета. 2007. №3. С. 141-144.
Журнал входит в Перечень периодических научных и научнотехнических изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в
18
которых рекомендуется публикация основных результатов
диссертаций на соискание учёной степени доктора наук.
19
Луговой Сергей Валентинович
Интерпретация Библии в практической философии И. Канта
Автореферат диссертации
на соискание ученой степени кандидата философских наук
Подписано в печать 09.10.2007 г. Формат 60х90 1/16
Бумага для множительных аппаратов. Ризограф. Усл. печ. л. 1,3.
Уч.-изд. л. 0,9. Тираж 100 экз. Заказ
Издательство Российского государственного университета им. И. Канта
236041, г. Калининград, ул. А. Невского, 14
20