Психологические предпосылки религии в различных концепциях 1. Психология религии У.Джеймса
advertisement
Тема 5. Психологические предпосылки религии в различных концепциях Лекция 5 1. Психология религии У.Джеймса 2. Психологическая концепция религии З. Фрейда 3. Психологическая природа религии в аналитической психологии К. Г. Юнга 4. Бихевиористские концепции религии 5. Трансперсональная психология религии С. Грофа 1.Психология религии У.Джемса Американский философ и психолог УДжемс, — представитель прагматизма, — изучая религиозный опыт, связал психологические исследования с понятием бессознательного. «Все корни религиозной жизни, как и центр ее, мы должны искать в мистических состояниях сознания», — считал Джемс. Его интересовал не просто личный религиозный опыт, но его экстремальные, наиболее яркие, впечатляющие проявления. Джеймса интересовали «те субъективные явления, которые наблюдаются только на самых высоких ступенях религиозного развития». Специфика религиозного опыта заключается не в том, что задействованы некие особые «религиозные» механизмы человеческой психики, но в том, что в религиозном опыте происходит оптимизация обычных психических процессов и явлений внутренней жизни субъекта. Религиозное чувство расширяет внутреннюю жизнь субъекта и дает ему новую сферу проявления сил. Джемс пытался раскрыть сущность религии через ряд характеристик. Религия представляет собой: «совокупность чувств, действий и опыта отдельной личности, поскольку их содержанием устанавливается отношение ее к тому, что она почитает Божеством»; переживания человека, «в которых он ощущает себя причастным к высшей правде»; «полное реагирование человека на жизнь», отличное «от случайного и частичного так же, как всепоглощающие переживания не похожи на привычные и обыденные»; «значительное состояние души», которое «порождает серьезное отношение к жизни и исключает легкомыслие», при этом «религия делает для человека легким и радостным то, что при других обстоятельствах для него является игом суровой необходимости». Одной из важнейших характеристик - Способность религии вдохновлять человека, по естественной склонности совершать поступки, которые при иных обстоятельствах требуют волевого усилия и внутреннего преодоления себя. 1 Джемс рассматривал феномены религиозного опыта скорее в многообразии, чем в системе. Существенным для его концепции является различение двух религиозных типов — «единожды рожденных» и «дважды рожденных» (их отличает тяготение преимущественно к оптимистическому либо пессимистическому миросозерцанию), с выделением специфических характеристик опыта для каждого типа. Центральное место в исследовании Джеймса отводилось мистическому опыту, который Джеймс представил в различных модификациях и выстроил в некое подобие иерархии мистических состояний. Им присущи, четыре главных признака: 1) неизреченностпь — невозможность передать его содержание в обычных понятиях, словах; 2) интуитивность — субъективное восприятие его, как приобщение к некоторому высшему, сверхзначимому знанию; 3) кратковременность — от получаса до двух часов; 4) бездеятельность воли (пребывание субъекта в состоянии полной пассивности даже в тех редких случаях, когда мистический экстаз вызван намеренным волевым усилием, отключение воли внутри этого состояния). Будучи первичным и существенным элементом в «теле» религии, религиозный опыт оказывается также более или менее универсальным, обнаруживая в различных культурных традициях удивительное сходство. Глубокие аналогии можно найти в тех пластах вероучения, которые наиболее непосредственно связаны с опытом. Единое содержание этих пластов можно выразить следующим образом: всякая религия постулирует неизбежное душевное страдание человека вследствие его внутреннего несовершенства или несовершенства мира и предлагает путь освобождения; путь освобождения заключается в спасении от зла благодаря приобщению высшим силам; высшие силы составляют некий духовный мир, лишь часть его составляет видимый мир, черпающий в духовном свой главный смысл гармония с высшим миром является наиглавнейшей целью для человека, поэтому он старается установить отношения с этим миром посредством, например, молитвы (молитва, по Джемсу, есть реально протекающий процесс, в котором проявляется духовная энергия, он порождает известные психические и даже материальные последствия в феноменальном мире); благодаря установлению таких отношений жизнь приобретает смысл и «новую прелесть», религия «порождает уверенность в спасении, душевный мир и вливает силы в чувство любви». 2 2. Психологическая концепция религии З.Фрейда Фрейд посвятил проблемам религии целый ряд работ. Первая работа – «Навязчивые действия и религиозные обряды», в которой сопоставлялись культовое поведение верующих и навязчивые действия невротиков. В работе «Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве» выдвигалась идея связи религии с инфаптильными комплексами и высказывалась мысль о том, что индивидуальный психологический образ Бога у верующих в монотеистических религиях формируется на основании образа собственного отца, с перенесением на него всех сохранившихся в бессознательном ассоциаций, комплексов, переживаний. В следующей работе «Тотем и табу» Фрейд излагает свою концепцию возникновения первобытных верований, прежде всего тотемизма. Важные аспекти его взгяда на религию содержит его работа «Массовая психология и анализ человеческого Я». И антирелигиозная статья «Будущность одной иллюзии». И последнее сочинение Фрейда «Человек Моисей и монотеистическая религия», посвященна интерпретации библейской истории Моисея и Исхода из Египта. В основании психоаналитической концепции религии Фрейда лежат два тезиса: 1) религия — коллективный невроз; 2) религия — коллективно вырабатываемое средство защиты от невроза. Религия аналогична неврозу в трех отношениях: по причинам возникновения, по механизмам формирования, по формам проявления. Общей конечной причиной, порождающей и религии и неврозы, т. е. общим патогенным фактором, является, по Фрейду, культура в целом, социальность человека. Но ее болезнетворное воздействие было бы гораздо более ощутимым, не будь в обществе религии, и в этом смысле религия защищает человека от худших неврозов, чем она сама. «...Благочестивый верующий, — писал Фрейд, — в высокой степени защищен от опасности известных невротических заболеваний: усвоение универсального невроза снимает с него задачу выработки своего персонального невроза». Религиозный невроз решает те же психологические задачи (прежде всего компесаторные), что и невроз обыкновенный. «Невротики, — писал Фрейд, — живут в особом мире, в котором... имеет значение только «невротическая оценка», то есть на них оказывает действие только то, что составляет предмет интенсивной мысли и аффективного представления, а сходство с 3 внешней реальностью является чем-то второстепенным». Именно это замечание можно рассматривать как ключевое для понимания аналогии между религией и неврозом. Верующий человек, с точки зрения Фрейда, так же, как, и невротик, существует в мире, где важна только религиозная оценка. Реальный мир и его рационально выявляемые взаимосвязи значимы лишь на периферии жизни и лишь до тех пор, пока не вступили в противоречие со взаимосвязями, полагаемыми верой. Религиозность имеет те же источники, что и невроз: ее образы и идеи суть допущенные в сознание символы, замещающие некоторые первичные бессознательные содержания, доступ которых в сознание прегражден силами сопротивления. Скрываемые символами бессознательные содержания (как и невротические) связаны с эротическими влечениями, инфантильной сексуальностью и эдиповым комплексом, с фрустрированной потребностью в любви и с некоторым травмирующим опытом (выразившимся в конкретном событии), сопряженным с этой фрустрацией; внутренний запрет на проникновение бессознательных содержаний в сознание обусловлен, с одной стороны, их травмирующим влиянием, с другой — несовместимостью с требованиями социальных норм, представленных в «Сверх-Я». В основе религиозной веры лежит действие тех же психических механизмов, которые ведут к образованию невроза, а именно: вытеснение травмирующего, содержания, сопротивление его проникновению в сознание; замещение вытесненного содержания символическим; перенесение на него эмоций и значимости, которые были связаны с исходным содержанием; формирование симптомов, т.e. форм религиозного поведения, например, культовых действий, которые одновременно и дают выражение негативному эмоциональному переживанию, и обеспечивают частичное, иллюзорное удовлетворение неудовлетворенных влечений. Наконец, религиозность идентична неврозу по своим результатам: деградация принципа реальности, отказ от рациональных суждений и оценок, преобладание аффективной оценки, действительности, уход рост от внешнего значимости мира, формирование фантастической внутренних переживаний, склонность к невротическим (рационально не мотивированным) запретам и навязчивым (имеющим не практический, а символический смысл) действиям. Но есть одно важное обстоятельство, которое отличает религию от невроза: это ее социальный, коллективный характер. Если невроз ведет к изоляции индивида и разрушению его социальных связей, то религия, напротив, является мощным импульсом и гарантом интеграции в обществе. Препятствуя рациональному освоению природного мира, она в то же время образует базис для взаимодействия с миром социальным. 4 Объясняется это тем, что именуемый религией невроз имеет коллективный характер, который проявляется двояко: и в том, что религиозные представления разделяются большими группами людей, и в том, что исходная травма представляет собой некоторую реальность, к которой причастны те же самые группы. Вопрос о том, каковы эти травмирующие обстоятельства, толкуется у Фрейда достаточно широко. В работе «Будущее одной иллюзии» он привлекает к рассмотрению чуть ли не весь спектр обстоятельств, травмирующих индивидуальный. И коллективный нарциссизм, традиционно подразделяй их на власть сил природы (катастрофы, болезни, неизбежность смерти и т.д.) и несовершенство культуры (необходимость тяжелого труда, неизбежные в обществе ограничения инстинктивных влечений, социальная несправедливость и т.п). Фрейда дал конкретный ответ на вопрос о травмирующих обстоятельствах религиозного невроза, это — гипотеза якобы имевшего место «первобытного отцеубийства», на протяжении тысячелетий сохранявшегося в памяти многих поколений. Религия - как коллективно вырабатываемая форма защиты от невроза Главный механизм образования религиозных представлений -- проекция. В результате персонификации силы природы предстают человекообразными существами, что дает людям возможность общаться с ними как с подобными себе, а бог, воплощающий эти силы, приобретает характер отца — религиозная ситуаций воспроизводит инфантильную позицию, когда отец внушав ребенку страх, но в то же время именно на него можно было рассчитывать в поисках защиты от опасностей. Фрейд характеризовал религиозные взгляды как иллюзии и считал, что они близки к бредовым идеям в психиатрии, хотя и отличаются от них большей структурной сложностью. Выполняя ту же защитную функцию, что и невротическая идея, религиозная иллюзий, подобно ей, исчезнет, как только человек научится преодолевать свои психологические проблемы, прибегая исключительно к рациональным средствам. 3 Психологическая природа религии в глубинной психологии К. Г. Юнга Юнг определял религию как особую установку сознания, измененного опытом нуминозного («священного»). «Вероучения, — писал он, — представляют собой кодифицированные и догматизированные формы первоначального религиозного опыта. Содержание опыта освящается и обычно застывает в жесткой, часто хорошо 5 разработанной структуре. Практика и воспроизводство первоначального опыта приобрели характер ритуала, стали неизменным институтом...». Опыт, отраженный в мифах и догматах вероучений, — это, прежде всего, опыт встречи с бессознательным. По Юнгу, именно объективность оказывается ведущей характеристикой бессознательного, его коллективность же производна от объективности и потому является характеристикой подчиненной. Религия, таким образом, есть познание объективной реальности бессознательного психического и опытом выживания разума перед лицом этой реальности. По мнению Юнга, «имеется множество вероучений и церемоний, существующих с единственной целью — защититься от неожиданного, опасного, таящегося в бессознательном. Большое значение имеет защитная функция на ранних стадиях развития человеческой культуры, первобытных обществах, когда сознание еще не прочно и вполне обособлено, и угроза, что его «захлестнут волны бессознательного», особенно велика. Отсюда особая ценность тайных учений племени, атмосфера таинственности, опасности и благоговения, которая окружает ритуалы посвящения в эти учения. Религию Юнг определял также следующим образом: «Религия — это отношение к высшим и сильнейшим по воздействию ценностям, будь они позитивными или негативными. Отношение к ним может быть как произвольным, так и непроизвольным, т.е. вы можете сознательно принять ту ценность, которой вы yже одержимы бессознательно. Наделенный в вашей системе наибольшей силой фактор — это и есть Бог, поскольку Бог всегда превосходящий все остальные психологический фактор». По Юнгу человечество всегда стоит на границе с неподвластными ему силами, готовыми вторгнутся в наш мир, приняв облик психической болезни, религиозного фанатизма и политического безумия. Охраняют человечество «стены» религиозно – мифологических символов. Сейчас человечество лишилось «защитных стен», пребывает в духовной нищете. Отсюда, считает Юнг и неврозы, и политическое идолопоклонство. Цивилизация, растерявшая своих богов, обречена, ибо миф устанавливает жизненные координаты, придает существованию осмысленный характер. 4. Бихевиористские концепции религии. В основе бихевиористских концепций лежит принцип объяснения наблюдаемого поведения под воздействием окружающей среды. Основные принципы бихевиоризма: - радикальный отказ от использования интроспекции как метода исследования; 6 - опора исключительно на методы лабораторного поведения; - признание идентичности механизмов направляющих поведение человека и животных; - привнесение в анализ поведения человека результатов полученных в экспериментах над животными; - отрицание любых внутренних факторов, учитывающих в формировании поведения, врожденные различия между людьми, инстинктов, дарований и др. Дж.Уотсон считал, что религия в 2-х отношениях противоположна науке: - настаивает на догмах, которые являются не верифицируемыми (например, независимое от тела существование души). - Использует методы несовместимые с объективным научным исследованием (в частности авторитет и запугивание). Образованные люди должны, отказавшись от религии, заменить ее экспериментальной этикой. Заложенная Уотсоном традиция негативного отношения к религии оставалась преобладающей в бихевиористской концепции практически на протяжении всего 20-го века. Типичным можно считать подход Л.Кеслера: «В религиозных убеждениях любого человека можно при желании увидеть не что иное, как сложный набор заученных реакций на сложный набор стимулов. Возражение, что знание о Боге и почитание Бога является врожденным, находит полное опровержение в практике большинства религий, уделяющих огромное внимание религиозному обучению и не слишком рассчитывающих на откровение или врожденное знание». Бихевиористская теория – это теория, в которых религия получала позитивную оценку как вид поведения, способствующий выживанию и приспособлению к среде, или как фактор оптимизации биологических процессов в организме. 5. Трансперсональная психология религии С. Грофа С.Гроф психологии». - психолог Начало ее и психоаналитик, формирования основоположник связано с опытом «трансперсональной использования в психоаналитических сеансах наркотических веществ, прежде всего ЛСД. Наркотики выполняли роль «локатора», позволявшего быстро и эффективно обнаруживать проблемные фрагменты в содержаниях бессознательного и стимулировали возвращение 7 на более ранние уровни психики, позволяя пациенту вспомнить и вновь пережить впечатления первоначальных стадий жизни. В ходе экспериментов Гроф выяснил, что регрессия под действием ЛСД не останавливается на уровне детства и даже младенчества. Испытуемые воскрешали в памяти период внутриутробного развития, процесс рождения, а также впечатления, которых они не имели и не могли иметь в реальности. В наркотических фантазиях пациенты оказывались участниками событий из других исторических эпох, ощущали идентичность с животными и растениями, созерцали фантастические образы микро- и макромиров; особенно захватывающими были чувства единства со Вселенной, растворения в бытии, исчезновения субъект-объектных отношений, переживания эго. Этому сопутствовало ощущение выхода «на другой уровень сознания», переживание сверхзначимости открывающихся истин, убежденность в священном характере трансперсональных образов. Видения многих пациентов удивительно напоминали откровения мистиков различных эпох и религий. Гроф проводил аналогии между переживаниями в состояниях транса и шаманизмом, духовно-философскими учениями Востока (йога, буддизм, даосизм), мистицизмом иудаизма, христианства, ислама, а также другими эзотерическими традициями всех веков. Эти наблюдения привели его к убеждению, что «карта внутреннего пространства» включает в себя кроме сознания и традиционно понимаемого бессознательного «две дополнительные важные сферы: 1) перинатальный уровень психики, который, согласно своему названию, относится к нашим переживаниям, ассоциируемым с травмой биологического рождения; 2) трансперсональный уровень, выходящий далеко за пределы обычных ограничений нашего тела и эго. Одним из ключевых понятий концепции Грофа выступают так называемые системы конденсированного опыта — СКО — устойчивые структурные образования психики, играющие исключительно важную роль в душевной жизни. Каждая СКО состоит из эмоционально заряженных воспоминаний, относящихся к различным жизненным периодам; общим знаменателем таких воспоминаний является то, что они содержат одинаковое эмоциональное качество или физическое ощущение. СКО является не просто хранилищем и рубрикатором воспоминаний — она представляет собой нечто вроде схемы реагирования, переживания, переработки впечатлений. Когда поступает некоторое новое впечатление, которое вписывается в одну из существующих СКО, оно активизирует ее, запускает накопленные в ней реакции. СКО воздействуют на 8 каждую из областей нашей эмоциональной жизни — восприятие себя, других и окружающего мира. Это движущие силы, стоящие за эмоциональными и психосоматическими симптомами и подготавливающие почву для наших трудностей в отношениях с самими собой и людьми. И наоборот, СКО помогают нам в формировании восприятия мира, и через него мы действуем таким образом, что вызываем во внешнем мире те ситуации, которые отражают паттерны, содержащиеся в наших СКО. Особую роль Гроф отводил СКО, сформировавшимся на основе так называемых базовых перинатальных матриц — БПМ. Таких матриц четыре; они соответствуют периоду созревания эмбриона, двум фазам процесса рождения и фазе появления на свет. Содержание матриц определяется биологическими и психологическими обстоятельствами каждого из этих этапов. Поскольку каждая матрица связана, кроме того, с определенным набором символических образов, активизация той или иной СКО выражается не только в интенсивных эмоциональных переживаниях, но и в деятельности фантазии, находящей выход, например, в религиозных представлениях. Глубокое впечатление, которое оставляет религиозный опыт, значимость соединенных с ним образов объясняется тем, что он оказывается продуктом активизации той или иной матрицы (и производной от нее СКО), для каждой из которых характерно свое, специфическое содержание. Первая матрица - БПМ-1 - обозначена у Грофа как «полнота бытии». Она формируется в период внутриутробного развития. Условия существования в здоровом материнском организме близки к идеальным: автоматически происходит удовлетворение всех потребностей питания, удаления отходов, снабжения кислородом; эмбрион не ощущает колебаний температуры, шума, вибрации, тактильных раздражений; он находится в условиях полной безопасности. Соответственно, психологические образы этой матрицы в эмоциональном отношении окрашены позитивно — в них присутствует представление об абсолютно комфортной среде обитания и безмятежно-счастливой, свободной от проблем, усилий и страданий жизни. Именно эта матрица управляет образами райского блаженства, представленными в столь многих религиях. Будучи как бы праформой для переживания и сохранения в памяти всех последующих безмятежно-счастливых переживаний, она формирует способность восхищаться прелестью райских садов и сияющей красотой небесных сфер. Характерно для нее также переживание чувства единства с миром, тождества с Космосом (в этом Гроф видел традиционный для мистического опыта мотив всеединства: угасание обыденного восприятия пространства и времени, растворение эго и прекращение разделения на субъект и объект, идеи абсолютного совершенства мира и всеблагости Творца. Нередко в видениях доминирует мотив плавания или свободного парения; астронавт в невесомости, прикрепленный к кораблю (матери) шлагом 9 (пуповиной), человек; перевоплотившийся в обитателя водной стихий — дельфина, кита, рыбу. В религиозных образах состояние блаженства космического единства связывается с символикой Матери-природы (изобилие плодов, пышная растительность, тропические острова, фруктовые сады, тучные поля) и благих божеств, которые выступают как помощники и защитники людей. Дискомфорт в безмятежное существование эмбриона могут внести неблагоприятные факторы, оказывающие воздействие через материнский организм — алкоголь, никотин, загрязненная окружающая среда, стресс и т. п. В связи с этим данная матрица способна порождать также негативные образы — например, демонов, но в отличие от демонов второй и третьей матрицы -- кровожадных, открыто выражающих агрессию, свирепых такие существа скорее выступят в обличье отвратительных, коварных, вероломных, но не слишком активных. Значительно более мрачными являются образы второй БПМ-2, названной Грофом «изгнание из рая». Она, матрица, формируется на первой стадии родов, которая в биологическом отношении характеризуется изменением гормонального, фона и интенсивной мышечной деятельностью матки. Весь прежний мир эмбриона неожиданно рушится, что вызывает огромный физический дискомфорт. Психологический фон этой матрицы — ощущение сильной тревоги, угрозы, переживание агонии. Источник опасности, нависшей над всем миром, над Вселенной — загадка и непостижимая тайна. Доминирует чувство безнадежности, представление о времени отсутствует, поэтому мучение кажется вечным. Сопряженные с этой матрицей образы — гигантский водоворот, безжалостно затягивающий в самый центр; земля, которая разверзлась и втягивает в жуткие лабиринты; чудовище (тарантул, спрут), которое стремится поглотить весь мир; апокалипсис. Мир здесь всегда представляет враждебную среду, испорченную, зараженную, опасную: завалы и зловонные реки, дьявольские деревья с шипами и ядовитыми плодами, ледяные пустыни, огненные озера и реки крови. Сопутствующее БПМ-2 эмоциональное состояние — отчаяние, безнадежность, вина, смятение, растерянность, чувство собственной неполноценности; сюда же присоединяются различные страхи - умереть, никогда не вернуться назад, сойти с ума. Эта матрица дает начало СКО, которая позже может заявить о себе в таких болезненных состояниях, как паранойя, клаустрофобия, депрессия; во взрослой жизни ею обусловлены потеря инициативы, ощущение бесцельности, отсутствие интереса к жизни, неспособность чемулибо радоваться, а также чувство изоляции, отчуждения, беспомощности, метафизического одиночества. 10 Данная матрица рождает образы ада и Преисподней, присутствующие в большинстве религий. С ней связан специфически психологический смысл идеи вечности в связи со страданием, с наказанием — вечность выступает не столько в собственно временном значении, сколько как отсутствие возможности и надежды прекратить смертельную муку. Проявления такой матрицы Гроф усматривал в греческой мифологии и трагедии: идеи вечного проклятия, наследственной вины, карающей десницы судьбы, вечные муки героев (Сизиф, Тантал, Прометей). В этом же ряду стоят библейские события: изгнания из рая и связанное с ним проклятие “в муках рождать детей”, мучения Иова, унижение и страдания распятого Христа, переживания Будды, вызванные встречами со «знаками непостоянства». Третью матрицу — БПМ-3 — Гроф именовал «борьба смерти и возрождения». Она соответствует второму этапу появления младенца на свет, когда он, проходя через родовые пути, испытывает колоссальное давление на голову и тело. Все болезненные и травмирующие переживания остаются, но пассивное страдание сменяется активным сопротивлением. Это период борьбы за достижение абсолютной по притягательности цели, в нем задействованы колоссальные конфликтующие энергии, вовлеченные в процесс рождения. Эмоциональные составляющие третьей матрицы — переход от беспомощности к свирепости, освобождение чудовищной агрессии, взрывное напряжение, обладающее саморазрушительными элементами. Актуализация соответствующей СКО у взрослого человека влечет за собой переживания и образы, связанные с насилием, враждебностью, а также сексуальные и садомазохистские мотивы; индивид может ощущать себя одновременно жертвой и палачом, убийцей. В мифологиях с подобной матрицей связаны те сюжеты, которые отличает атмосфера колдовства и присутствие демонических сил. Образы зла, рисующие разрушение и смерть, а также сцены насилия или разгула — такие элементы религиозных представлений формируются на этой почве; Сюда, полагал Гроф, относятся демоны, ведьмы, вампиры, вурдалаки, ведьмовские, шабаши, религиозные оргии, дионисийский экстаз, фаллические культы, ритуалы плодородия, храмовая проституция, карнавалы, черная месса, титаны, противоборство добра и зла при сотворении мира, Страшный суд, разрушительные божества, символы смерти и перерождения и многое другое. Последняя, четвертая матрица — БПМ-4 - («переживание смерти и возрождения»). Она основывается на заключительной стадии рождения — появлении младенца на свет, первом вдохе, “включении” систем питания, дыхания, очищения. На психологическом уровне эта фаза означает прекращение страдания, облегчение и начало жизни в мире, пусть и значительно менее уютном, чем мир эмбриона, но все же несущем в себе 11 возможность выжить и достичь определенного комфорта. Переживания отчаяния, безнадежности, борьбы и умирания сменяются ощущениями смирения и избавления; наступает состояние примиренности с миром как внешним и иным, но не враждебным «Я». Эта матрица актуализируется в таких жизненных ситуациях, как с трудом добытые успехи, торжество над опасностью, врагом, удачный выход из опасной ситуации, преодоление главного препятствия, победное завершение войны, а также утоление жажды и голода, избавление от дискомфорта. Ее эмоциональный фон составляют чувства спасения и прощения, любви к ближнему, покорности, освобождения от тягот, ощущения вины, агрессивности, тревожности. В мифологии и сфере религиозных образов БПМ-4 заявляет о себе мотивами умирания для возрождения: птица Феникс, боги растительности, Персефона, воскрешение Иисуса Христа, герои, побеждающие чудовищ, — Мардук, Тезей, Геракл, св. Георгий.. Как указывал Гроф, «та область бессознательного, которую мы связываем с этими четырьмя перинатальными матрицами, представляет интерфейс между нашей индивидуальной психикой и тем, что Юнг называл коллективным бессознательным». Иначе говоря, будучи содержаниями нашего индивидуального опыта, матрицы непосредственно соприкасаются с теми содержаниями, которые образуют трансперсональный уровень психики. Последний представляет собой идеальный мир, объективный в том же смысле, что и коллективное бессознательное. Апеллируя к нему, Гроф стремился объяснить и «легализовать» всевозможные «загадочные явления», столь волнующие воображение обывателей, — реинкарнацию, экстрасенсорное восприятие, медиумов, шаманов, Контакты с животными-духами, путешествие в мифические реальности, параллельные миры, инопланетян и НЛО, полтергейст, путешествия во времени и т. п. «Посредством нашего сознания, — писал он, — мы можем превзойти время и пространство, пересечь границы, отделяющие нас от других животных видов, пережить процессы, происходящие в царстве растений и в неорганическом мире, и даже исследовать мифологическую и другие реальности, о существовании которых нам ничего не было известно прежде». 12
