Людмила Бубнова

Людмила Бубнова
НА СВАЛКЕ ПОСТМОДЕРНИЗМА
Виктор Пелевин. Batman Apollo: роман. – М.: Эксмо, 2013.- 512 с.
/Единственный и неповторимый. Виктор Пелевин/.
С конца 70-х годов ХХ века всем /без исключения/ считавшим себя
писателями, полагалось быть иронистами. Они теперь такие и есть, за то
называют себя талантливыми. А вот это уже неочевидно: слишком дешёвой
стала ирония.
Торопливо, судорожно гонит автор словесную пургу на темы общественнополитической, явной и скрытой, современности и положения человека, и всё
якобы иносказательно, беспрепятственно печатает стотысячным тиражом,
называет книгу романом. Но кто ищет художественного произведения о
современности, явно его не получает. Неуёмное словесное изобилие порождает
сомнение: не то делает парень, не так мыслит… ФОРМЫ мышления не
найдено. И где литературный или просто человеческий вкус?
Почему так получается? И можно ли в этом разобраться?
Рама, Гера, Ваал, Бальдур, Дракула, вампиры, баблос, undead – высшая каста
среди вампиров; Великая Мышь… как у товарища Сталина … Millitary style,
София – премудрость демиурга; воздушный замок в подземелье …со
множеством башенок…витражи…развевались флаги…каждый сантиметр на
гугл-манс…Dionisus. Стендаль. Шон Коннери. Уайльд. Леонардо. Боб Дилан.
Подземные склепы, гробы для уютности совокупления. Планшет, вделанный в
крышку гроба…
Атлантида. Разбойники. Рыцари. Дракула…в действительности был
диссидентом. Девушка в гробу. Выход из тела, в астрал – внутримозговая
галлюцинация. Анимограмма. Вампограмма. Вампотека. «Jet set» международная элита…Некронавигаторы, вампонавигаторы.
«Да чего так замысловато?» В.Пелевин.
Критик иронизирует: ещё не всё включено. Забыты гоблины, хоббиты, Христос,
Антихрист, прочие голопузики. Такой допотопной дребедени, безвкусицы,
заплесневелой даже в качестве метафоры, стыдно было ожидать от
избалованного постмодерниста.
Но автор, конечно, попытается посрамить критика. На то, мол, и
постмодернист, что намеренно собирает вселенскую дребедень и шушеру в
один заряд и выстреливает романом в последний раз! На вкус ничтожного
критика постмодернист давно плевал с собственной высокой колокольни!
Критик, получается, посрамлён за допотопный «литературный вкус», будто
ничего не понял в обычной лузерской болтовне. Не понимать в литературе
критику стыдно, он хватается за кончик авторской фразы:
«Как ограничен человек, какое засахаренное надувательство весь его
внутренний мир…нехитрый обман принимает за реальность…» /В.Пелевин/.
Кто только не уничтожал человека за его ничтожное существование. Да ещё и
всякий постмодернист упражняется. Неужели не жалко? Если такой умный –
подай руку бедному во спасение.
Не жалко!
Стыдно опытному писателю делать резонёрами девок-стриптизёрок, гурувампиров. Для конца 70-х такая форма могла бы сойти: все наивными были, в
том числе и писатели, теперь на Россию и русских элементарная безвкусица не
ложится в качестве метафоры.
Автору надо: чем хуже, тем лучше. Чтобы любого лузера пробрало до мозга
костей, перевернуло да шлёпнуло в грязь. Может, тогда опомнится, станет
человеком. Таково просветительство.
Надо: чтобы способный писатель не торчал безвылазно на дурацкой замшелой
символике, а писал бы ясно, простым русским слогом, чтобы каждое слово
просвечивало подтекстом. Конечно, тут больше думать надо. Ещё подумать.
Ещё поразмышлять. И пусть будет меньше листаж, но больше художественного
или просто человеческого смысла.
Бравирование иностранным сленгом – дешёвка, безвкусица и – неписательское
дело. Выдав в свет столько романов, можно бы уж заступиться за человека,
стать настоящим писателем, а не седым постмодернистом в коротких
штанишках. И зачем всё время прятаться за чужими масками, ведь такое не
только критика, бедного редактора может раздражать. Или у вас редактор
безгласный – тоже в маске?
От себя, не от маски, сказал бы писатель что ценное.
Критик явно не может с классики слезть.
Автор за то и считает его отсталым от постмодернистской этики.
Критик упорно настаивает на своём классическом и человеческом вкусе: для
мысли надо находить соответственную органичную ФОРМУ, а не закладывать
свои речения в диалог с гуру-вампиром, слишком примитивно для
профессионального писателя.
Критику жалко: от когда-то острого талантливого ирониста остаётся «мёртвое
человеческое тело – замороженное и ожидающее кремации».
20 мая 2013 г. СПб