Литература Древней Индии. Ригведа План Вступление.
advertisement
Литература Древней Индии. Ригведа План Вступление. 1. Веды: разнообразие форм и смысловых предназначений. 2. Основные характеристики Ригведы: а) процесс создания вед; б) содержание Ригведы; в) поэтические характеристики Ригведы. Выводы Список использованной литературы Вступление Древняя индийская литература, как и любое другое культурное явление этой многоликой страны, представляет собой очень разноплановый и полифункциональный комплекс творческого мировосприятия, в данном случае – мировосприятия религиозномифологического. Подавляющее большинство памятников индийской литературы древности (условно: до первых веков нашей эры) вошло в четыре грандиозных литературных комплекса: ведийский, буддийский, джайнский и эпический. Индийской традицией каждый из этих комплексов и формально, и по существу рассматривается как строго единый, всецело связанный с тем или иным религиозным движением внутри индийского общества I тыс. до н. э. «Но в то же время очевидно, что все они состоят из множества независимо друг от друга сложившихся текстов, сочетают в себе гетерогенные и противоречивые элементы, нередко поэтому радикально переосмысленные. Ведийский, буддийский, эпический и даже джайнский комплексы и по масштабам своим, и по разнообразию памятников являются своего рода «литературами в литературе», и, как любая иная литература, они претерпели по ходу своего создания долгую эволюцию, имеют сложную историю и предысторию»1. Несомненным началом, генетической основой древнеиндийской литературы Т.Я. Елизаренкова называет Ригведу, которая действидельно становится ядром древнеиндийской культуры в разных ее проявлениях: религиозном, культувом, поэтическом, мировоззренческом в целом. И.Брагинский отмечает, что именно с прихода в Индию (около XIV—XIII вв. до н. а.) индоарийских племен, которые до этого составляли территориальную, а отчасти и этническую общность с племенами древнеиранскими, мы можем говорить действительно об древнеиндийской литературе, а Проза и поэзия Древнего Востока. «Библиотека всемирной литературы». – М.: Издательство "Художественная литература", 1973. – С. 5. 1 то, что было до этого, можно назвать ее предисторией.. Со своей прародины индоарии принесли верования, принадлежащие их индоиранскому прошлому, сказавшемуся на удивительной иногда близости древнейших индийских и иранских текстов. Одновременно они усвоили многое из наследия доарийского населения Индии, а также выработали новые представления и обычаи, отвечавшие потребностям изменившихся условий их жизни. И весь этот сложный синтез принесенных извне, автохтонных и заново созданных традиций и был тем культурным фоном, на котором появились первые произведения древнеиндийской литературы — веды. 1. Веды: разнообразие форм и смысловых предназначений Исследователи отмечают, что веды – это не просто литературный и религиозный памятник древнеиндийской культуры. Они являются без сомнения культурной основой для построения более поздних и более развитых мировоззренческих систем, например – буддистской. Для индуизма же веды являются несомненным и единым верным источником истины. Слово «веда» означает «знание», точнее — высшее духовное знание, и памятники вед рассматриваются приверженцами индуистской религии как вечно существующее и непреходящее божественное откровение. Эта культовая функция ведийской литературы не мешает ей, в то же время, быть собранием текстов самого разного происхождения, назначения и облика. В состав вед входят сочинения в стихах и прозе, гимны богам и фольклорные песни, героические легенды и житейские притчи, дидактические наставления и философские комментарии. Соответственно ведийские памятники делятся на несколько разрядов. К первому разряду ведийской литературы относятся четыре сборника (самхиты) гимнов, заговоров и жертвенных заклинаний; ко второму — брахманы, теологические трактаты в прозе, к третьему — араньяки и упанишады, философские поучения и диалоги. По отношению к самхитам, брахманам, араньякам и упанишадам индийская традиция употребляет термин шрути (букв.: «услышанное»). Термин этот по смыслу соответствует понятию «священное писание» у христиан, однако в то же время он как бы призван подчеркнуть, что в своем ритуальном качестве ведийские тексты никогда не записывались и не читались, но сначала были «услышаны» от бога их творцами, святыми мудрецами-риши, а затем «выслушивались» от жрецов на религиозных церемониях и от учителя его учениками. В свою очередь к текстам категории шрути примыкают памятники четвертого (и уже не «божественного», а «земного») разряда ведийской литературы — веданги (букв.: «части вед»), которые излагают необходимые для правильного понимания этой литературы шесть вспомогательных дисциплин: ритуал, фонетику, грамматику, этимологию, метрику и астрономию. Как видим, разнообразие формального проявления в этом литературном явлении очень высока, особенно если учитывать ее фольклорную, устную составляющую, которая в сверхпестром и многоликом мире Индии просто не могла иметь единовыраженного начала, моностилистики. Учитывая это, исследователи вед всегда сталкивались с трудностями перевода и толкования. Т.Я. Елизаренкова в своей книге «Ригведа – великое начало индийской литературы и культуры» отмечает тот факт, что в принципе не существует удачных переводов вед на западные языки. Тогда как русский язык, сохранивший во многом архаические смыслы и образы, дает возможность содержательнее подойти к переводческому толкованию вед. Обилие и разнообразие ведийских памятников уже само по себе подсказывает, что в диахронической перспективе ведийская литература прошла много ступеней развития. И действительно, время создания вед охватывает целую эпоху: от конца II до середины I тыс. до н. э. При этом древнейшая ведийская самхита «Ригведа» сложилась, по-видимому, к 1000 г. до н. э., оформление других самхит, «Сачаведы», «Яджурведы» и «Атхарваведы», приходится на IX–VII вв.до н. э, а конечная редакция брахман и ранних упанишад состоялась в VIII — VI вв. дон. э. (некоторые упанншады и веданги относятся даже к более позднему периоду – IV–III вв. до н. э.). Отделенные друг от друга столетиями, памятники вед, естественно, отражают различные уровни социально-политических отношений (от первобытно-общинного до сословно-кастового строя), различные уровни художественного осмыслении действительности. И тем не менее в рамках ведийского канона, в его основной функции целостного религиозно-культового комплекса, эти памятники воспринимаются индийской традицией, да в какой-то мере и современным европейским читателем, как единая и взаимосвязанная система текстов. Гимны четырех ведийских самхит формально предназначены для четырех главных жрецов ведийского ритуала и непосредственно входят в его состав, освящая и интерпретируя каждое ритуальное действие. Брахманы объясняют экзотерический аспект ритуала, происхождение, смысл и назначение отдельных ритуальных церемоний, а араньяки и упанишады — эзотерический его аспект, предлагая метафизическое толкование ведийской догматики. Соответственно самхиты вед принято, по традиции, рассматривать как собственно веды, а брахманы, араньяки и упанишады как экзегетическую («разъяснительную») литературу вед, причем каждый из разрядов этой литературы связан с определенным уровнем (ритуальным, дидактическим, философским) содержания самхит. Разнородность и вместе с тем функциональное единство характеризуют и отдельные памятники ведийской литературы. Среди самих вед своипми художественными достоинствами и глубиной содержания выделяется «Ригведа» («Веда гимнов»), из которой, кстати говоря, заимствованы почти весь текст «Самаведы» и некоторые части «Яджурведы» и «Атхарваведы». Подавляющее большинство гимнов «Ригведы» – восхваления, молитвы и просьбы, обращенные к богам. Все они призваны обеспечить просителю расположение богов и желанные для него материальные или духовные блага. Их объединяет, таким образом, общее культовое, магическое назначение, нивелирующее при функциональном к ним подходе их индивидуальные особенчости. Специалисты находят в «Ригведе» зачатки эпических, лирических и даже драматических жанров типа мистерий либо диалогов (см. гимн-диалог Агастьи и Лопамудры — I, 179). Словно в процессе ее созидания представлена в «Ригведе» вся древняя мифология — от изображения персонифицированных природных явлений (гимны богине утренней зари Ушас, богу солнца Сурье, богу ветра Вате и т. п.) до обращений к верховным правителям мира, олицетворяющим понятие космического порядка (см. «Гимн Варуне» — VII, 86), или к таким уже чисто абстрактным божествам, как Вишвамитра — строитель мира, Шраддха — вера, Манью — зло и т. д. При этом древние слои текста, связанный с натуральным мифом, часто оказывались переработанными в духе более позднего мифа — символического. Так, бог огня Агни обычно рисуется как простое воплощение огненной стихии: он с пламенными волосами и рыжей бородой, у него множество языков и золотых зубов, он — пожиратель деревьев, подобный бушующему в лесу разъяренному быку или скаковому коню, и одновременно Агни — жрец и наставник богов, посредник между богами и людьми, абстрактный символ конечного единства трех миров: земли, воздуха и неба (см. «Гимн Агин» — VI, 12). К позднему слою текста «Ригведы», в свете которого зачастую приобретают новый, усложненный смысл ее более ранние части, принадлежат и так называемые философские гимны, трактующие вопросы происхождения бытия, сущности богов и нераздельности их природы, первопричины и цели творения (см. «Гимн всем богам» — X, 72 и «Гимн о сотворении мира» — X, 129). Для иллюстрации глубокого мировоззренческого, философского характера вед приведем здесь Гимн Пуруше (Ригведа, Х, 90) в переводе Т.Я. Елизаренковой: 1 Пуруша – тысячеглавый, Тысячеглавый, тысяченогий. Со всех сторон покрыв землю, Он возвышался (над ней еще) на десять пальцев. 2 Ведь Пуруша – это вселенная, Которая была и которая будет. Он также властвует над бессмертием, Потому что благодаря пище перерастает (свое начальное состояние). 3 Таково его величие, И еще мощнее, чем оно, (сам) Пуруша. Четверть его – все существа. Три четверти – бессмертное на небе. И те (животные), у которых два ряда зубов; Быки родились из нее, Из нее родились козы и овцы. 11 Когда Пурушу расчленили, На сколько частей разделили его? Что его рот, что руки, Что бедра, что ноги называется? 12 Его рот стал брахманом, Его руки сделались раджанья, Его бедра (стали) вайшья, Из ног родился шудра. 13 Луна из (его) духа рождена, Из глаза солнце родилось. Из уст – индра и Агни. Из дыханья родился ветер. 14. Из пупа возникло воздушное пространство, Из головы развилось небо, Из ног земля, стороны света – из уха. Так они устроили миры. 4 На три четверти взошел Пуруша вверх. Четверть его возникла снова здесь. Отсюда он выступил повсюду. Он (распространился) над тем, Что ест (пищу) и что (ее) не ест. 6 Когда боги предприняли жертвопринесение С Пурушей в качестве жертвы, Весна была его жертвенным маслом, Лето – дровами, осень – жертвой. 8 Из этой жертвы, полностью принесенной, Было собрано расплавленное жертвенное масло. Из него он сделал животных, живущих в воздухе, В лесу и в деревне. 9 Из этой жертвы, полностью принесенной, Гимны и напевы родились; Мантры родились из нее, Ритуальная формула из нее родилась. 10 Из нее кони родились Как видим, глубоко поэтичное (во всяком случае, в переводе) и, в то же время, истинно философское повествование у создании мира. И это всего лишь один из более тысячи гимнов, содержащихся в Ригведе2. Можно выделять и множество других смысловых предназначений, повлиявших на развитие индийской культуры. Влияние Вед на индийскую культуру невозможно переоценить. Все основные школы индийской философии так или иначе корнями уходят в Веды. Индийское языкознание (и в первую очередь грамматика Панини) развивалось из трактатов по фонетике вед. Математика, геометрия и астрономия первоначально служили расчетами места и времени проведения обряда. Мантры (магические формулы) Вед сопровождают индуса в жизни и по сей день. 2. Основные характеристики Ригведы Далее необходимо отметить, что одним из основных трудов, описывающих природу и содержание Ригведы как литературного, мифологического, религиозного и культурно-мифологического явления, является произведение Т.Я. Елизаренковой «Ригведа» — великое начало индийской литературы и культуры». Именно это произведение и является основой этой части реферата. а) процесс создания вед Создание ведического гимна, как и его использование, исполнение являлось, естественно, ключевой частью ритуала, поэтому оно связано с определенной религиознопрофессиональной деятельностью и принадлежало конкретным исполнителям Стихи цитируются по: Ригведа. Избранные гимны. / Пер. Т. Я. Елизаренковой. – М.: Наука. – 1972. – С. 260. 2 – ведическим поэтам, называвшимся «риши». Поэт в обществе Ариев РВ считался носителем той имманентной мудрости, которая в моменты озарения открывается богами отдельным избранным лицам. Поэт молит богов о том, чтобы ему были дарованы эти мгновения просветления, когда перед ним раскрывается божественная истина, сокрытая от обычных людских взоров. Мудрость - это раскрывающаяся на мгновение картина. Способ ее постижения - видение. Видит поэт внутренним взором, интуицией, внезапная вспышка которой озаряет для него божественную картину истины (мифологической, ритуальной, философской). Не раз подчеркивалось, что ведийские поэты были визионерами, они видели истину, и глагол dhi, описывающий творческую деятельность риши, значит одновременно видеть и думать, а соответствующее корневое существительное dhi f. Означает видение, мысль, мудрость. В контексте этой культуры – видеть – является синонимом – постигать истину. По ведийским представлениям, поэты не создавали сами новых поэтических картин, а только облекали в слово те картины, принадлежащие миру богов, которых не видят простые смертные. Благодаря этой своей деятельности поэт сопричастен миру богов. Ведический поэт риши в процессе сложения гимна как бы видит перед собою деяния богов, сменяющие друг друга как в калейдоскопе, поэтому для него естественно либо только перечислить ряд подвигов божества, либо, рассказывая об одном из них, рядом с началом упомянуть финал, потом отрывочно назвать несколько событий из середины мифа. Эта принципиальная неповествовательность гимнов Ригведы объясняется не только функционированием в ритуале, когда важно заручиться помощью бога, а не рассказать о нем, не только известностью деяний богов как людям, так и собравшимся на жертвоприношение небожителям (которые для поэта, естественно, являются главными слушателями), но и сознательным усложнением сакрального текста. Ученые отмечают, что ведический поэт целенаправленно использует самые многозначные слова, причем нередко в противоположных значениях (например, “майя” – то как “благая сила”, то как “зловредное колдовство”); сюда же относится пристрастие риши к анаграммам. Поскольку для риши главный слушатель гимна – тот бог, которому в данный момент совершается жертвоприношение, то неудивительно, что этот бог будет превозноситься превыше всех прочих. Иногда ему будут приписаны деяния других богов, иногда он будет отождествлен с ними. Поэтому по текстам Ригведы нельзя составить представления об иерархии ведических богов. Эту возможность нам дает лишь рассмотрение памятника в целом – количества гимнов, обращенных к каждому богу, его упоминание в гимнах, посвященных другим богам, место гимнов к нему в рамках мандалы. Почти все мандалы Ригведы начинаются гимнами к богу огня Агни, который почитается одновременно как деифицированный пламень конкретного жертвенного костра и как бог-посредник между мирами. Агни триедин – он огонь на земле, молния в воздушном пространстве и солнце на небе; согласно одному из мифов, Агни был рожден в водах – это общемировой миф о возникновении света и тепла в изначальном хаосе; в поздних гимнах Ригведы он превращается в легенду о Золотом Зародыше, из которого возникает все сущее. Поскольку жертва и моления доходят к богам благодаря Агни, то Агни может быть отождествлен со всеми богами разом (в фамильных мандалах) или прославлен как абсолютная сила, стоящая выше богов (в поздних гимнах). Какими же свойствами должен был обладать представитель рода человечаского, чтобы ему было позволено обращаться к богам? Средоточием вдохновения, силы, вложенной туда богами, были сознание, ум или сердце (manas слово, обьединяющие все эти значения, hrd – сердце как место, где сосредоточены духовные силы человека). Очищаясь в сердце поэта, молитва материализовалась в форме сакральной речи, превращаясь в средство общения с богами. Деятельность поэта, таким образом, изофункциональна деятельности жреца: один воздействует на богов словом, другой принесением жертвы. И тот и другой вид деятельности моделируется общей ситуацией: адепт - божество, в которой сообщение от одной стороны к другой передается с помощью посредника. Первоначальное назначение поэтического творчества риши было, судя по всему, именно ритуальным. (Этому никак не противоречит тот факт, что в РВ часть гимнов не соотносится ни с каким конкретным ритуалом). Культовый по существу характер поэзии РВ обьясняет ряд конструктивных особенностей ее содержания, стиля и поэтического языка. У некоторых классов жрецов поэт и жрец могли, по-видимому, совпадать в одном лице. Авторы гимнов – риши принадлежали к жреческим родам, в которых это искусство было наследственным, хотя, как говорилось выше, путь в риши во времена Ригведы не был закрыт для отдельных одаренных людей со стороны. В этой среде гимны когда-то создавались, а затем устно передавались из поколения в поколение и таким образом хранились. Искусство риши было традиционным: образцом, каноном, служили произведения древних риши - легендарных родоначальников, которым иногда приписывалось божественное происхождение. Для авторов гимнов РВ существовало важное противопоставление древних, прежних и новых, теперешних риши и гимнов (purvya, pratna - nutana, nava, navya), Искусство состояло в том, чтобы удачно следовать древним образцам. Если учесть еще, что набор тем был задан и весьма ограничен, к тому же в пределах каждой темы существовал некоторый набор принятых словесных формулштампов, то это дает представление о том, насколько ведийский риши был запрограммирован в своем творчестве. б) содержание Ригведы В содержании Ригведы можно выделить множество смысловых элементов, слабо поддающихся четкой классификации. Однако, можно вычленить несколько содержательных функций гимнов. Во-первых, обращение к богам, как основной смысл культово-поэтической деятельности. Почти все мандалы Ригведы начинаются гимнами к богу огня Агни, который почитается одновременно как деифицированный пламень конкретного жертвенного костра и как бог-посредник между мирами. Агни триедин – он огонь на земле, молния в воздушном пространстве и солнце на небе; согласно одному из мифов, Агни был рожден в водах – это общемировой миф о возникновении света и тепла в изначальном хаосе; в поздних гимнах Ригведы он превращается в легенду о Золотом Зародыше, из которого возникает все сущее. Поскольку жертва и моления доходят к богам благодаря Агни, то Агни может быть отождествлен со всеми богами разом (в фамильных мандалах) или прославлен как абсолютная сила, стоящая выше богов (в поздних гимнах). Еще два важных божества, Индра и Сома, тоже удостаиваются большого внимания и описания их подвигов и свершений наполнено особенной поэтической упоенностью. Больше всего гимнов Ригведы обращено к громовержцу Индре. Он единственный из богов Ригведы, кто полностью антропоморфен; в гимнах постоянно упоминаются его два величайшие подвига: убийство дракона Вритры и освобождение коров из пещеры Вала. Кроме функции обращения к множеству богов Т.Я. Елизаренкова подчеркивает смысловую важность трактовки времени как циклического процесса. Боги, совершившие некогда героические подвиги, подкрепленные адептами с помощью жертвоприношений и молитв, снова должны повторить свои подвиги (Индра – убить змея Вритру и выпустить запруженные воды; Индра, Брихаспати или Ангирасы – пробить скалу Вала и выпустить оттуда спрятанных демонами Пани коров, утренние зори, свет и проч.; утренняя заря Ушас – вовремя сменить свою сестру Ночь и даровать арию свет и богатства, жрецам – награду, выплачиваемую на заре, и т.п.). В этой связи представляется весьма вероятной гипотеза о том, что для Ариев с их циклической трактовкой времени в конце каждого года организованный космос возвращается к исходному положению изначального хаоса и космогонический акт должен повторяться снова. Среди поздних гимнов Ригведы есть несколько гимнов-диалогов, которые считаются отправной точкой индийской драматургии, и гимнов-заговоров. Это представляется важным с точки зрения влияния Ригведы на дальнейшее развитие индийской литературы. До сегодняшнего дня подвиги богов, их приключения и самопожертвование остается основным лейтмотивом, объединяющей многообразную индийскую культуру. связывающей нитью, в) поэтические характеристики Ригведы Т.Я. Елизаренкова отмечает сложность перевода ведических гимнов, что обусловлено несколькими причинами. Во-первых, эти гимны создавались и использовались в определенной мелодике (устно под музыку), поэтому на бумаге мы теряем саму основу этой поэзии. Во-вторых, упомянутая «музыкальность» вела к тому, что создавалась очень сложная система (или бессистемность?) размерности. Т.Я. Елизаренкова признает, что при переводе на русский многое из специфики размерности и мелодичности теряется, как, впрочем, и на любой другой язык. Не будем здесь вдаваться во все сложности ведической размерности, передадим основные понятия, которые выделяет переводчица Ригведы Т.Я. Елизаренкова: «Ригведа дошла до нас в двух редакциях: самхита (samhita) – более древний слитный текст, в котором слова соединены в единую последовательность правилами фонетических ассимиляций и изменений на стыках, и более поздняя падапатха (padapatha букв. чтение по словам), в которой правила сандхи сняты и текст дан в виде отдельных слов (а в ряде случаев в виде отдельных морфем) в той форме, как этого требует грамматика. Ригведа является стихотворным текстом. Ее метрика (chandas) крайне архаична. В основе лежит силлабический принцип. Метрической единицей служит стихотворная строка, содержащая определенное число слогов, которое и является различительным признаком. Такая строка называется падой (pada – нога, стопа, четверть (нога четвероногого животного). Комбинации одинаковых или различных пад образуют ведийские стихи разных размеров. Из стихов складываются более крупные метрические единицы: строфы и гимны. Структура ведийской пады определяется квантитативным ритмом – последовательностью долгих и кратких слогов. Место музыкального ударения в метрической схеме не имеет значения. Стихи нерифмованные. В большинстве пад проявляется тенденция к ямбическому ритму, при котором четные слоги бывают большей частью долгими. Количественная характеристика слогов более четко фиксирована лишь для последних 4-х или 5-ти слогов, называемых каденцией. В Ригведе пада состоит из 5-ти (редко), 8-ми, 11-ти и 12-ти слогов»3. Различаются долгие и краткие слоги. Долгим считается слог, содержащий долгий гласный или краткий гласный, за которым следуют два согласных. Остальные слоги считаются краткими. В пределах полустишия текст рассматривается как непрерывная последовательность звуков, в которой и выделяются слоги. Количественная характеристика первого и последнего слога в паде несущественна. Конец пады совпадает Елизаренкова Т. Я. «Ригведа» — великое начало индийской литературы и культуры // Ригведа. Мандалы I – IV. М.: Наука, 1989. – 596 с. 3 с концом слова. Графическая форма, в которой дошел до нас текст самхита, не вполне соответствует его реальной просодической форме. Выводы Рассмотрев основные мировоззренческие, культовые и поэтические проявления древнеиндийского сборника гимнов Ригведа, с нашей точки зрения, необходимо сделать два ключевых, обобщающих вывода. Во-первых, этот сборник или, вернее, поэтическая деятельность (культовая профессия) стал одним из эталонов языкового отношения к миру, обращение человека вовне, контакта с богами и природой. Это один из примеров значимости языка и литературы в построении человеческого мировосприятия и деятельности. Это пример того, что отношение к речи становится отношением к особой творческой силе, превращающей обычный текст в поэтический. Роль слова здесь поднимается на Древнеиндийские уровень Арии посредника создают один между из миром первых людей образчиков и миром того, богов. насколько судьбоносной силой обладает слово, особенно в его поэтической форме. Фактически они формулируют принцип, который впоследствии станет основой индоевропейской словесности и культуры: Мысль – Слово – Дело. Во-вторых, необходимо отметить, что основой для РВ является та система воззрений, которая получила название мифопоэтической модели мира. Суть ее сводится к тому, что природа в ней представлена не как результат переработки первичных данных органами чувств, а как результат их вторичной перекодировки с помощью знаковых систем. Ригведа является своеобразным собранием семиотических систем, которые так или иначе связываются между собой и образуют единую универсальную систему мировоззрения. Именно мировоззренческую, миротворческую роль поэзии важно подчеркнуть, рассматривая древнеиндийскую литературу. Ригведа становится одним из примеров того, что человек, желая упорядочить, гармонизировать мир своего бытия, может использовать не только рациональные, но и эстетические, поэтические средства. Поэзия здесь в своем единстве и разнообразии гармонии предает упорядоченность и смыслонаполненность мироздания. Список использованной литературы 1. Елизаренкова Т. Я. «Ригведа» — великое начало индийской литературы и культуры // Ригведа. Мандалы I – IV. – М.: Наука, 1989. – 768 с. 2. Проза и поэзия Древнего Востока. «Библиотека всемирной литературы». – М.: Издательство "Художественная литература", 1973. – 934 с. 3. Ригведа. Избранные гимны / Пер. Т. Я. Елизаренковой. – М.: Наука. – 1972. – 418 с.
