слово памяти от духовных чад – Братии Новоспасской Обители
advertisement
«Он старался делать все, чтобы те, кого Господь привел в святую обитель, будь то послушник, сотрудник или прихожанин, встали на путь духовной жизни, встретились в своем сердце с личным Богом – Отцом каждого из нас». 11 января 2014 года исполнилось 40 дней со дня кончины архиепископа Костромского и Галичского Алексия (Фролова). В этот день в Новоспасском монастыре было особенно много богомольцев. Приехали костромичи. Все молились и вспоминали владыку. О владыке Алексии рассказывает иеромонах Иаков (Тупиков), насельник Московского Новоспасского монастыря. Третьего декабря после продолжительной болезни на шестьдесят седьмом году жизни скончался Высокопреосвященный Алексий, архиепископ Костромской и Галичский. После всенощного бдения на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы мирно почил в Боге видный иерарх Русской Православной Церкви, истинный монах, молитвенник, подвижник – человек, посвятивший всю свою жизнь без остатка служению Господу, людям, Церкви Христовой и своему Отечеству. Владыка Алексий (в миру Фролов Анатолий Степанович) родился в Москве, в семье служащих, 27 марта 1947 года. С ранней юности обрел он путь служения Церкви и посвятил себя на этом поприще учебе, преподаванию, духовной жизни, монашеским подвигам, выше всего из которых ставил всегда послушание и решимость исполнять волю Божию, как бы трудно это ни было. В этом он неизменно следовал словам отца Иоанна (Крестьянкина), который как-то после богослужения сказал тогда еще молодому иеродиакону Алексию: «Воля Божия – это не всегда легко... Необходимо преодолевать себя, чтобы ей следовать». И Владыка Алексий с юности полагал в основание своей жизни это правило, не допуская для себя компромиссов относительно того, что касалось исполнения определений Божиих о нем, открываемых ему через духовных наставников. Он непрестанно благодарил Творца за тех старцев и духовников, которых Бог посылал ему в юности и в уже зрелом возрасте как учителей и руководителей. Окунувшись в духовную атмосферу святости, став истинным послушником, будущий пастырь, а тогда еще совсем молодой мирянин, учился науке из наук – монашеской жизни, когда человек, посвящая всего себя Богу, полностью доверяет свою волю духовному наставнику. По сути, уже в те годы это был его выбор – стать монахом, следовать святым отцам, стремиться к идеалу Евангельского призвания Христа: «Будьте совершенны, как и Отец ваш совершен». Первым учителем и духовным отцом для юного Анатолия стал белгородский старец – схиархимандрит Григорий (Давыдов), служивший в селе Покровка, недалеко от Белгорода. Пройдя лагеря и ссылки, отец Геннадий (имя его в мантийном постриге) был наделен многими дарами Святого Духа. Он имел необыкновенную любовь к людям, но в то же время был строг и требовал от своих духовных чад неукоснительно следовать уставам Церкви, не искать легких и комфортных путей. Именно отец Геннадий и заложил тот фундамент духовных навыков в жизни будущего Владыки Алексия, которые стали стержнем и основой устроения его как монаха, священника, архипастыря. Он постепенно вводил своего молодого послушника в особый мир святых людей того времени. Благодаря первому своему учителю Владыка Алексий узнал кроткого и великого в своей любви отца Серафима (Тяпочкина), московских стариц – монахинь Варсонофию и Аркадию, которые были духовными чадами старца, его ближайшего помощника – отца Феодора, иерея, который впоследствии удостоился праведной кончины за чтением акафиста Божией Матери. Впоследствии Владыка общался и со многими другими подвижниками веры, но именно эти люди стали для него первой духовной семьей, принявшей его с большой любовью. Отец Геннадий, проявляя искреннюю заботу о будущем служителе Престола Божия, очень строго воспитывал своего послушника. Бывало, приехав на несколько дней к старцу, Анатолий, а впоследствии– отец Алексий, не имел возможности переговорить со своим наставником, получая от него лишь строгие замечания и взыскания. Однажды, так и не сумев получить утешение и наставление духовника, уже у калитки, уезжая с тяжелым сердцем и скорбью, Анатолий оглянулся и увидел, что старец стоит и плачет, провожая его своей молитвой и невидимым благословением. Как-то отец Геннадий спросил своего ученика, какие книги тот читает. Отец Анатолий (тогда уже диакон-целибат) с радостью стал перечислять все собранные им к тому времени дореволюционные издания святых отцов, книги по истории Церкви и богословию. В общей сложности получился достаточно большой список, а по объему это был целый чемодан ценных книг, достать которые тогда было большой сложностью. Отец Геннадий, выслушав, сказал просто и коротко: «Приедешь домой, все раздай!» Такое неожиданное благословение показалось отцу Анатолию поначалу непонятным и тяжелым, но как радовалось сердце, когда, исполнив его, он почувствовал всю пользу от свободы иметь чтото с пристрастием. В 1972 году Анатолий по благословению своего наставника поступил в Московскую духовную семинарию. До этого он прислуживал алтарником в храме святых апостолов Петра и Павла на Яузе, и уже тогда полюбил богослужение, приходил в храм раньше всех, оставался в алтаре допоздна, чтобы почитать Псалтирь – Книгу, которая стала для него на всю жизнь любимым источником вдохновения, духовных размышлений и молитв. В то время поступить в семинарию было крайне сложно, власти ограничивали количество абитуриентов, всячески препятствовали поступлению, запугивали молодых людей. Но по молитвам отца Геннадия все устроилось наилучшим образом. В тот год инспектор семинарии – архимандрит Симон (Новиков)– добился увеличения вакансий для поступающих вдвое. Когда власти опомнились, отменять решение было уже поздно, но отца Симона пришлось переводить из Московской духовной академии – его хиротонисали в архиерея и назначили управлять Рязанской кафедрой. Годы обучения, а затем и преподавания в семинарии и академии стали для Владыки Алексия новой школой духовного возрастания – от послушника, студента к мудрому духовнику, пастырю и учителю. В те времена, по словам самого Владыки, Московская семинария не только обеспечивала высокий уровень церковного образования, но и являла собой высшую школу благочестия и духовной жизни. Лучшие преподаватели и старцы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры совместными усилиями готовили из семинаристов прежде всего настоящих христиан– церковных людей, чье сознание и жизнь определяла жизнь Церкви, а не жизнь мира с его секулярными ценностями. Симфония управления Сергиевой Лаврой и Московскими духовными академией и семинарией в эти годы (1972–1982) была уникальным примером единства духа и сотрудничества наместника святой обители и ректора академии. Владыка Владимир (Сабодан) и отец архимандрит Иероним (Зиновьев) делали все, чтобы из стен Московских духовных школ выходили настоящие пастыри, верные служители Церкви. Одним из них и стал будущий архипастырь – Владыка Алексий. Но, закончив духовную семинарию и академию, он не покинул стен Лавры. Приняв диаконский сан и послушание преподавателя, отец Алексий четырнадцать лет служил у святых Престолов академических храмов и обучал студентов, пел в семинарских хорах, заведовал Церковно-археологическим кабинетом. Вся эта деятельность, по воспоминаниям Владыки, созидала его духовно, ко всему он относился с любовью – как к святому послушанию. Утро отца Алексия начиналось с братского молебна у раки с мощами преподобного Сергия. Во всех нуждах и делах он спешил молитвенно взять благословение у великого святого, не раз явно переживал его участие в своей жизни, помощь и заступление. Потом, если служил во время ранней Божественной Литургии, шел петь на клиросе во время Литургии поздней. Преподавал отец Алексий церковную историю и историю церковных искусств. Часто, читая студентам жития святых на занятиях, он вдохновлял их любить Церковь, говорил, что ее история– это история ее святых. Не все понимали молодого преподавателя, кому-токазалось, что наука есть наука, а жития святых – материал, совсем не относящийся к ней. Имея такие убеждения, некоторые преподаватели не одобряли на семинарских занятиях проповедь благочестия и необходимости духовного подвига для студентов. Но старцы Лавры, и прежде всего отец Кирилл (Павлов), у которого исповедовался и с которым постоянно советовался отец Алексий, поддерживали такое направление. Впоследствии Владыка Алексий часто говорил, что крайность наукообразия в духовном образовании холодит душу обучающихся, приводит ум к ложному мнению о себеи что потом в жизни и служении это очень сложно исправлять. Но в этом не было обскурантизма, обучение и образование Владыка любил и пояснял, что христианин – это тот, кто постоянно учится, получая образование, т.е.обретение в себе истинного образа Божия. Имея навык послушания с юности, отец Анатолий всегда старался исполнять благословения духовников и начальников в точности. Превыше всего он ставил для себя эту добродетель, определяя ее как проявление любви к Богу – добродетели высшей. Но если совесть ему подсказывала, что от него ждут что-то противное воле Божией, тогда решимость оставаться в послушании Богу была непоколебимой. Случалось, что власти, оказывая давление на руководство академией, требовали исполнения своих указаний, которые шли в разрез с Евангельскими заповедями и канонами Церкви. Например, экуменические мероприятия были допустимы для отца Анатолия до тех пор, пока не навязывались совместные молитвы с инославными. Однажды начальство обязало его как диакона участвовать в такой службе. Отказ почти однозначно грозил увольнением из преподавательского состава и дальнейшими гонениями. Но отец Анатолий категорически отказался, полностью положившись на волю Божию. Такая решимость вызвала уважение у всех, и Господь избавилего от возможных последствий. Восприемником в монашеском постриге, который совершился в стенах Московской духовной академии в 1979 году, стал для молодого диакона Алексия известный ученый и богослов архимандрит Иннокентий (Просвирнин). По молитвам отца Геннадия Господь передал новопостриженного новому наставнику, такому же строгому монаху, молитвеннику и ученику великих подвижников благочестия. Отец Иннокентий сформировался как личность под влиянием преподобного Севастиана Карагандинского, к которому он не раз ездил в Казахстан, святителя Зиновия (в схиме Серафима) Тетрицкаройского, схиархимандрита Виталия (Сидоренко), митрополита Питирима (Нечаева). Тесно общался новый наставник отца Алексия и со многимидругими духовными архипастырями и пастырями, мирянами-подвижниками того времени, которых объединял Дух Святой, глубокая церковность, служение Церкви Христовой. Все они хорошо знали друг друга. В этот мир святых людей Господь и вводил отца Алексия, знакомя с ними, с их жизнью, с их служением. Иеродиакон Алексий регулярно ездил в Тбилиси к Владыке Зиновию и отцу Виталию. Опыт общения с ними стал для будущего архипастыря ценнейшим сокровищем, позволил ему соприкоснуться с подлинной святостью. Отец Виталий, будучи старцем архимандрита Иннокентия, сделался старцем и отца Алексия, который стремился при первой же возможности поехать к нему и постоянно был при нем в краткий период его пребывания в домике отца Иннокентия в Сергиевом Посаде (тогда Загорске). Отец Виталий был образцом святости и благочестия для всех, кто его окружал, и можно сказать, что его влияние на будущего Владыку было огромным. Он предсказал отцу Алексию многое в его жизни, в том числе и тяжелейшее испытание от Господа перед кончиной. Также готовили к последним предсмертным страданиям его и матушки Матрона и Агафия, старицы из Ялтуново (Шацкий район Рязанской области), которых он постоянно навещал. Во пресвитера отец Алексий был рукоположен в 1989 году, и вскоре после этого он был возведен в сан архимандрита с назначением в 1991 году наместником Московского Новоспасского ставропигиального мужского монастыря. Эта обитель стала для Владыки родной на всю оставшуюся жизнь. В нее он вложил свое сердце, трудясь на протяжении двадцати лет над восстановлением монастыря, собирая монашеское братство, окормляя множество прихожан и приезжавших к нему людей со всех концов страны. Одновременно неся несколько церковных послушаний, отец Алексий не жалел сил, чтобы укрепить Церковь, привести в ее лоно потерявшихся за годы безбожия соотечественников. Для каждого приходящего у скромного пастыря, который никогда не приписывал себе заслуг, а все относил к силе и любви Божией, находилось время, мудрое и нередко прозорливое слово. Основным приоритетом своего служения в качестве наместника архимандрит Алексий считал помощь человеку, любому страждущему, кто в данный момент оказывался перед ним. Он старался делать все, чтобы те, кого Господь привел в святую обитель, будь то послушник, сотрудник или прихожанин, встали на путь духовной жизни, встретились в своем сердце с личным Богом – Отцом каждого из нас. В этой подлинной духовной любви к человеку не было душевности и сентиментальности, иногда Владыка Алексий был строг и непреклонен, но, можно сказать, что все остальное (восстановление построек монастыря, налаживание отношений с власть имущими и сильными мира сего для блага Церкви) он ставил на второй план. Многие и многие люди, встретившись на своем пути с этимзамечательным пастырем, бережно хранят в сердце его слова, его благодатную помощь, его образ. Сейчас уже немало написано воспоминаний, эти люди с любовью делятся теми впечатлениями, которые им, по понятным причинам, так сложно передать словами, но, вчитываясь в их рассказы, друг друга, неизменно узнаешь Владыку Алексия– он и сейчас предстает перед нами как живой. С возведением в 1995 году в епископский сан Владыка еще более усилил свои подвиги, смиренно утверждая, что он в первую очередь монах, а благодать архиерейства дана ему не для чести, а для сугубого служения народу Божию и Церкви. Одним из любимых послушаний стала для него работа над созданием богослужебных текстов, последований служб новопрославленным святым. Именно Владыка Алексий возглавил Синодальную Богослужебную комиссию, собрал замечательный коллектив церковных ученых, которых и поныне связывает не только профессионализм, но и глубокая церковность, любовь к богослужению, к святым, личная дружба. Назначение на Костромскую кафедру архиепископ Алексий принял как особый промысл о себе, как волю Божию. День празднования Феодоровской иконы Божией Матери – одновременно и день рождения Владыки. Кострома всегда была тесно связана духовно с дорогим ему Новоспасским монастырем, где покоятся в родовой усыпальнице бояре Романовы. Владыка был рад послужить Костромской земле, стать, как он говорил, единым целым со всем истинно русским и святым, что несет в себе этот благодатный край, богатый своей героической историей и святыми. За короткий срок своего правления епархией добрый архипастырь многое успел сделать, но взгляд его постоянно устремлялся в будущее– он надеялся и верил, что Костроме еще предстоит сыграть славную роль в возрождении нашего Отечества. Давая место Богу во всяком деле и не форсируя по-человечески события, Владыка при этом старался не упустить ни одного дня, чтобы, складывая кирпичик к кирпичику добрых дел и начинаний, привлекать благодать Божию к людям, состояние души которых, по его глубокому убеждению, было несоизмеримо важнее всяких дел и всего мира в целом. Вся жизнь архиепископа Алексия проходила под покровом Пресвятой Богородицы, Которую он сыновне любил и чтил, которой непрестанно молился и которой усердно служил. Матерь Божия не раз через те или иныесобытия показывалаему Свое благоволение и участие. Своей заботой Она не оставляла его и в период тяжелейшей предсмертной болезни. Избранием Царицы Небесной определил Господь и день блаженной кончины Владыки, призвав его душу на праздник Введения во Храм Богородицы. Именно в этот день в 1990 году было принято решение о возвращении Русской Православной Церкви Московского Новоспасского монастыря. Промыслом Божиим Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл благословил погребение почившего Владыки Алексия совершить в его родной Новоспасской обители. Владыка был погребен у алтаря Преображенского Собора, рядом со своим духовным наставником и другом архимандритом Иннокентием и схиархимандритом Гурием (Мищенко), своим собратом и сослужителем, учеником Глинских преподобных отцов. Господь да упокоит Высокопреосвященного Владыку Алексия со Своими Святыми, и дарует нам, его молитвами, быть достойными хранителями его памяти.
