об особенностях изучения китайской мифологии

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ИЗУЧЕНИЯ КИТАЙСКОЙ МИФОЛОГИИ.
КИТАЙСКИЕ МИФЫ КАК ТЕКСТЫ СИМВОЛИЧЕСКОГО
ПРОСТРАНСТВА
Проваторова О.Н.
ОРЕНБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ, Г.Оренбург
В настоящее время проблема изучения китайского языка является актуальной
в связи с процессами, протекающими в нашей стране и во всем мире.
Несомненно, что при изучении языка и при обучении ему возникает много
сложностей. Но одно является бесспорным и объединяет методистов,
обучающих любому языку как иностранному – языку нельзя научить без
проникновения в культуру изучаемого языка. Изучение китайского языка без
проникновения в его философскую и духовную культуру невозможно, поэтому
одним из важных аспектов изучения китайского языка является рассмотрение
китайских мифов как текстов символического пространства.
Говорить о китайском символизме и китайской мифологии достаточно
трудно, а о китайском символизме в китайской мифологии еще сложнее,
поскольку и символизм и мифология китайцев во многом отлична от этих
понятий в европейской культурологии, философии и литературе.
А.Ф.Лосев определяет символ, исходя из его структуры, как встречу
означающего и означаемого, в которой отождествляется то, что по своему
непосредственному содержанию не имеет ничего общего между собою символизирующее и символизируемое. Существом тождества, следовательно,
оказывается различие: Лосев говорит об отсутствии у символа
непосредственной связи и содержательного тождества с символизируемым, так
что в существо символа не входит похожесть. Тем самым он возвращается к
аристотелевской и религиозной трактовке символа, создавшей универсальную
формулу "нераздельности и неслиянности", т.е. к первоначальному греческому
значению символа как указания на безусловно другое, не на подобное
(эстетико-романтическая трактовка символа), а на то целое, которого символу
недостает. Таким образом, для символа необходимо существование оппозиции,
члены которой противоположны и только вместе составляют целое, и именно
поэтому являющиеся символами друг друга [1:40].
Как нам кажется, символ – это нечто - понятие, знак, образ и т.д., - которое
указывает на духовную сущность через материальную (визуальную, звуковую)
оболочку, обнаруживает «сакральное» в вещи, показывает то, что не видно
«непосвященному», то, что «спрятано» и не всем понятно. Понятно лишь тем,
кто принадлежит к данной культуре, цивилизации. А понять, или хотя бы
приблизиться к пониманию китайской символики вдвойне сложнее, поскольку
многие цивилизации объединены единым символическим пространством, а
символическое
пространство
Китая
является
«изолированным».
«Изолированной» можно назвать и мифологию Китая.
Е.М. Мелетинский в своей работе «От мифа к литературе» верно отмечает,
что «Миф является средством концептуализации мира - того, что находится
вокруг человека и в нем самом. В известной степени миф - продукт
первобытного мышления. Его ментальность связана с коллективными
представлениями (термин Дюркгейма), бессознательными и сознательными
скорей, чем с личным опытом. Первобытная мысль диффузивна, синкретична,
неотделима от сферы эмоциональной, аффективной, двигательной, откуда
происходят антропоморфизация природы, универсальная персонификация,
анимизм, метафорическая идентификация объектов природных и культурных»
[2:24-31]. Е.М. Мелетинский также считает, что большое число
мифологических мотивов повторяется в архаическом фольклоре различных
стран. Это - архетипические мотивы. С этим мнением нельзя не согласиться.
Но
символика Китая не имеет этих мотивов, это символика совершенно
другого типа. Самыми древними в любой цивилизации являются мифы
космогонические, мифы о сотворении мира, о происхождении человека и
других живых существ. В мифах «мир в целом может развиться из первичного
яйца, из священного лотоса или из тела великана, которого принесли в жертву и
убили. Из яйца или из лотоса могут родиться предки или боги, например Ра,
Птах, Иштарь, Вишвакарман-Праджапати-Брахма, Эрос, Пань-гу и т. д. Энлиль
или Мардук в аккадской мифологии создают мир из тела убитой ими богини
Тиамат; в индийской мифологии боги создают космос из тела великана
Пуруша, в скандинавской мифологии - из тела великана Имира, в Китае - из
первого существа Пань-гу», - пишет Е.М. Мелетинский [2:24-31]. Но здесь,
как нам кажется, есть небольшая неточность.
Как отмечает А.А.Маслов в работе «Китай: колокольца в пыли. Странствия
мага и интеллектуала» [3:83-99] «большинство космогонических мифов
возникает лишь в начале I тыс., вероятно, в IV в. Часть из них вообще приходит
из других областей, например с юга Китая. Все это представляется странным,
если не загадочным, и малообъяснимым, поскольку обычно считается, что
именно мифы о создании мира являются самыми древними по происхождению.
У китайцев же они появились, очевидно, после того, как Конфуций создал свое
учение, Лао-цзы написал свой трактат, многие крупные философские школы
возникли и успели умереть, а в Китае появилась первая империя и была
построена Великая Китайская стена». Нам кажется справедливой точка зрения
исследователя о том, что мифы пришли из традиции каких-то других народов,
некогда населявших Китай. И миф о Паньгу, который приводит в пример
Мелетинский, говоря о космогонических мифах, поздний, и был в Китае не
особо распространен и популярен. Поэтому нельзя не согласиться с мнением
А.А.Маслова о том, что в Китае отсутствуют мифы о сотворении мира,
китайцев не интересует, откуда человек произошел, он интересует их сам по
себе, как сущность самостийная – «здесь задавались вопросом не откуда
произошел человека и даже не что он есть, а как его можно использовать.
Утилитаризм присутствовал даже в космогонии», - отмечает исследователь.
Те мифы о происхождении человека, которые известны, являются поздними.
Например, мифы о создании людей из обожженной глины богиней Нюйва
(Нюйгуа), сестрой и одновременно женой мудреца Фуси.
Когда Нюйва
обжигала фигуры в печи и рано вынула одних - получились люди с белым
цветом кожи, поздно других - чернокожие, и только лишь китайцев она
вынула вовремя.
То есть, можно сказать, что китайцев не интересуют вопросы
происхождения мира и человека в той степени, в которой они интересуют,
например, европейцев, и это можно проследить по мифологии обеих
цивилизаций.
Удивительно и в то же время показательно то, что «значительно большее
количество мифов и преданий связано не с мирозданием, и тем более не с
сотворением людей, а с получением отвара бессмертия и его использованием.
Этому посвящен целый комплекс легенд о бессмертных-сянях и различных
божествах, переселившихся в некие иные сферы. Как бы ни менялись герои
преданий, в описании их приключений стабильно присутствуют три мотива:
изготовление отвара бессмертия, чудесное перемещение героя (например, на
Луну или на некие чудесные острова) и не менее чудесная его трансформация.
Все герои либо варят лекарство бессмертия, либо принимают его и тотчас
оказываются в «полете», в «перемещении» или в царстве мертвых. Последнее в
легендах обычно изображается как некая небесная сфера, чаще всего Западный
рай, или горы Куньлунь, причем и там и там обитает богиня Сиванму - одна из
древнейших героинь китайского мистического эпоса. Здесь также присутствует
важнейший компонент бессмертия - священный персик (тао)», - пишет
А.А.Маслов [3:83-99]. Распространено предание о зайце, который живет на
луне и толчет снадобье бессмертия. Луна стала символом бессмертия и его
недосягаемости.
Многие символы, существующие по настоящее время в современной
китайской символике ведут свое начало из мифологии. «Находят свое
объяснение и символы коричного дерева, жабы (лягушки): мелкотолченая кора
коричного дерева, равно как и «жабий камень» (некоторые части жаб),
являются ингредиентами различных отваров бессмертия. Соматический
напиток в мифах вообще является центральным сюжетом: то его изготавливает
лунный заяц, то его принимает Чанъэ, то его получает стрелок Хоу И и т. д., все
это дает нам основание полагать, что именно видения, вызываемые
галлюциногенами «отвара бессмертия», являются центральным, хотя и
завуалированным сюжетом всех этих мифов и непосредственно связаны с
сюжетами практики магов и медиумов» [3:83-99].
А маги и медиумы, бессмертие и все, что с этим связано – для чего? Для
общения с духами. Поэтому китайцев не интересовало происхождение мира и
человека, основной акцент уже в мифах, сказках и преданиях делается на
взаимоотношении человека с духами, с небом, на исполнение-неисполнение
воли неба, умение читать знаки, посылаемые небом.
Главной
мифологической оппозицией, по Мелетинскому, является
оппозиция «сакральный-профанный». Но в китайской мифологии нет
подобного деления мира, нет тайного и явного, таинственного, скрытого и
обычного, обыденного. Мир един. Но есть человек и небо, есть человек,
умеющий или неумеющий читать знаки, посылаемые небом – от этого и будет
зависеть его судьба.
Таким образом, китайские мифы – это тексты символические. А понять
китайскую символику очень сложно, поскольку многие цивилизации
объединены единым символическим пространством, а символическое
пространство Китая является «изолированным». «Изолированной» можно
назвать и мифологию Китая.
Огромную роль в любой культуре играют символы. Символы – это
отражение и выражение культуры. Через символы открываются
бессознательные смыслы, которые объединяют людей и превращают в один
народ, в одну цивилизацию. Без знакомства с языком символов понять
китайскую культуру и изучить китайский язык невозможно.
Список литературы:
1. Аверинцев, С.С. Символ // Философский энциклопедический словарь. - М.,
1983.
2. Аверинцев, С.С. София-Логос. Словарь. 2-е, испр. изд. - К.: Дух i Лiтера,
2001.
3. Лосев, А.Ф. 1994 - Диалектика мифа // Миф. Число. Сущность. М.,1994.
4. Лосев, А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М., 1976.
5. Лотман, Ю.М. 1987 - Символ в системе культуры // Тартуский ун-т.
Ученые записки. Вып. 754. - Тарту, 1987.
6. Маслов, А.А. Китай: колокольца в пыли. Странствия мага и интеллектуала.
- М.: Алетейя, 2003.
7. Мелетинский, Е.М. От мифа к литературе. - М.: РГГУ, 2000.
8. Тэрнер, В. Символ и ритуал. - М., 1983.
Список источников литературы:
1. Лосев, А.Ф. 1994 - Диалектика мифа // Миф. Число. Сущность. М.,1994.
2. Мелетинский, Е.М. От мифа к литературе. - М.: РГГУ, 2000.
3. Маслов А.А. Китай: колокольца в пыли. Странствия мага и интеллектуала.
- М.: Алетейя, 2003.