Обучение слепых в России XIX века: государство и филантропия
advertisement
Обучение слепых в России XIX века: государство и филантропия Н.Н.Малофеев, Институт коррекционной педагогики РАО, Москва Статья продолжает цикл публикаций автора, посвященных истории отечественной системы специального образования. Предметом анализа в данной статье яв-ляются социокультурные детерминанты становления и развития обучения сле-пых в России, общеевропейская логика этого процесса и его специфические особенности. П Первая попытка организации школьного обучения слепых детей окончилась в России, как известно, полной неуда-чей. Инициированный Александром I перенос западной образовательной мо-дели на отечественную почву не дал положительного результата. Отечествен-ные историки дефектологии по укоренившейся традиции винят в этом правительство (государство), тогда как говорить, по нашему мнению, следовало бы о пассивности и незаинтересованно-сти российского общества, о бездей-ствии городских властей и чиновников от образования [3]. Предложенная пари-жанином Валентином Гаюи модель специальной школы для слепых в россий-скую жизнь явно не вписалась. На заре XIX века в империи не оказалось людей, которых могла бы если не увлечь, но хо-тя бы заинтересовать идея обучения не-зрячих. Чиновники же отнеслись к пове-лению самодержца как к капризу, причем их опыт подсказывал, что царский нрав переменчив, вчерашнее усердие завтра может обернуться поводом для неудовольствия, а то и наказания. Важ-ное дело было сведено к имитации деятельности, и, как только Александр I от-казался от замыслов преобразования страны на европейский лад, опытная школа Гаюи тихо угасла через тринад-цать лет после своего открытия. В ре-зультате, приняв старт одновременно с будущими странами-лидерами помощи слепым, Россия резко остановилась. Второе и подлинное рождение в Рос-сии школы для слепых случилось уже в последней четверти XIX века. В Санкт-Петербурге и Москве нашлись люди, готовые взяться за это дело и увлечь других своим примером. Всего за два десятилетия (с 1881 по 1900-е год) на территории империи получила бурное развитие практика специального обучения детей с нарушениями зрения, в результате чего в столицах и в провин-ции открылось 24 таких учебных заве-дения. Почему же Россия, которая в на-чале XIX века заметно отставала от стран-лидеров в обучении слепых (Франции, Англии, Пруссии), на рубе-же XIX-XX столетий сумела по ряду показателей не только настичь их, а в чем-то даже превзойти? Парадоксальным образом, совре-менники и нынешние исследователи единодушно оценивали и оценивают эти десятилетия как годы исключитель-ной неторопливости, если не бездей-ствия самодержавной власти в области специального образования [6, 8, 9, 10, 11, 12, 13]. Со времени выступления доктора А.И.Скребицкого на II Съезде представителей профессионального и технического образования1, где он под-верг резкой критике деятельность Попечительства о слепых, подобные оцен-ки и упреки в специальной литературе стали общим местом. Но справедливы ли они в полной мере? Итак, нежизнеспособность первого отечественного училища для слепых, от-крытого В.Гаюи в Санкт-Петербурге в 1807 году, мы объясняем преждевременностью эксперимента, осуществ-ленного в обществе, не видевшем смыс-ла в обучении слепых детей грамоте и не заинтересованном в организации спецальных школ. Подобной же в начале XIX столетия была позиция подавляю-щего большинства европейцев. Однако в западных, прежде всего протестантских, странах традиционное пренебрежительное отношение обществак детям-инвалидам перекрывалось активно-стью государства и городских властей в сфере образования, которое начинает признаваться базовой ценностью. На протяжении XIX века в ряде западных стран принимается закон о начальном образовании, со временем распростра-няемый на глухих и слепых детей. Раз-витие школьного дела стимулировалось государством и городским самоуправле-нием, поощрялось церковью. Ко второй половине XIX века пусть у небольшой, но активной и независимой части горо-жан сформировалось понимание необ-ходимости открытия училищ для незря-чих детей. Возник социальный заказ, и не удивительно, что нашлись те, кто смог его исполнить. Таким образом, от-крытие первых учебных заведений для слепых в Париже и Лондоне, последую-щее стремительное распространение созданных моделей на континенте произошло в результате того, что векторы интересов государства, представителей интеллектуальной элиты, городской власти и части просвещенных горожан совпали с идеями учителей-энтузиас-тов, завтрашних тифлопедагогов. В этом смысле социокультурный контекст российской жизни от запад-ного отличался кардинально. На момент открытия в Петербурге училища для слепых еще практиковалась торгов-ля людьми: указ, запретивший прода-вать крепостных на рынках и ярмар-ках, был принят только в 1808 году, то есть двумя годами позже открытия пер-вой специальной школы! Подавляющая часть населения России, патриархаль-ной аграрной страны, не считала обра-зование базовой ценностью. Более то-го, обучение ребенка-инвалида (<му-чить калеку>!) могло расцениваться в те годы почти как злодейство. Продолжим сравнение. В Европе процесс строительства образовательных систем развивался эволюционно: вслед за церковными (монастырскими) шко-лами в городах появились светские учеб-ные заведения; по прошествии времени в школы наряду с мальчиками стала принимать и девочек, затем возникли за-крытые учебные заведения для элиты, после этого - школы для детей бедноты, для детей иноверцев, и, наконец, для глу-хих и слепых детей. И хотя во всех запад-ных государствах от момента появления пилотного заведения до создания сети школ для слепых проходило несколько десятилетий, а всякое движение начина-лось с королевского ра зрешения, венценосцы не выступали в роли инициаторов специального образования, не насажда-ли его насильно. Монархи в Англии, Франции, Австро-Венгрии, Пруссии, Италии, Голландии, Швеции, Швейцарии, Дании принимали соответствую-щие решения, в том числе о финансиро-вании новых учреждений из государ-ственной казны, только тогда, когда оказывались сформированными опреде-ленные социально-культурные условия и инициатива открытия специальной школы могла найти отклик у подданных. Потребовалось почти полвека, чтобы школы слепых, как правило, частные, были приняты в число общественных. И тем не менее, в Германии и Англии к концу 50-х годов XIX века действовало 28 учебных заведений для незрячих! Для Российской же империи появле-ние первых специальных школ, по на-шему мнению, не стало фактом эволю-ционного развития национальной образовательной системы [2, 3, 4, 5]. Одним из доказательств тому служит дата рож-дения российской специальной школы. Этот феномен почему-то не заинтере-совал историков тифлопедагогики, а ведь он уникален: учебное заведение для взращивания элиты - Царскосель-ский лицей (1811) - появилось в отече-стве позже, чем училище глухонемых (1806) или училище слепых (1807). Кстати, все три модельных учебных заведе-ния, несмотря на очевидно различное предназначение, располагались на тер-ритории загородной царской резиден-ции почти по соседству. Таким образом, первое российское училище слепых также как и училище глухонемых) возникло исключительно по единоличному решению самодержца. Итак, в конце XIX века Англия, Гер-мания, Скандинавские страны завер-шали первый этап развития националь-ных систем специального обучения. В названных государствах сложилась сеть специальных школ, включавшая учебные заведения для слепых [2, 3]. Россия же лишь приступала к созданию школ для слепых, весьма неторопливо выходя на этот (первый) этап [2, 4, 5]. Строительство учебных заведений для слепых стало возможным в России на рубеже XIX-XX столетий, прежде всего, благодаря дотоле невиданному всплеску активности граждан в сфере деятельной благотворительности, кото-рая, в свою очередь, явилась следствием предшествовавших либеральных ре-форм. К этому времени был накоплен опыт поистине всенародных благотворительных акций в поддержку военных инвалидов и сирот после Отечествен-ной войны 1812 года и Русско-турецкой компании 1876 года. Теперь уже реше-ние венценосной четы учредить при Ве-домстве учреждений Императрицы Ма-рии (ВУИМ) Попечительство о слепых (1881) явилось реакцией на чаяния филантропически настроенных поддан-ных - влиятельной и заинтересован-ной части общества. Таким образом, ес-ли первая школа для слепых в России появилась исключительно благодаря воле монарха, то создание в 1881 году Мариинского попечительного совета о слепых стало, в известной мере, ответом государства на инициативу снизу. Что касается специфичности (само-бытности) первого этапа развития рос-сийской системы специального обуче-ния, то она обусловлена именно уров-нем развития гражданского права, наличием (точнее отсутствием) граж-данских свобод. С одной стороны, госу-дарство создало условия для проявления частной инициативы, с другой, пы-талось руководить ею, подчинять свободное волеизъявление подданных собственным представлениям о политической целесообразности. В стране складывалась уникальная ситуация. Граждане желали сделать вклад (духов-ный и материальный) в дело попечения и обучения слепых детей. Правительст-во приветствовало их инициативу, но предлагало направить ее на решение за-дач, лежащих в сфере ответственности государства. Чиновники же, хлопотав-шие на ниве социальной опеки и образования, не оказывая реальной помощи филантропам и педагогам-энтузиастам, жаждали регламентировать и контро-лировать частные инициативы. Лучшим доказательством тому служит история рождения училищпервенцев: Санкт-Петербургского Александро-Мариинского училища слепых и Московского учебновоспитательного заведения для слепых детей [1, 6, 7, 10, 11], а потому рассмотрим их подробнее. Первым российским городом, где начала создаваться школа нового типа для слепых детей, оказалась Москва. Инициатором создания учреждения явился обер-пастор Евангелическо-лютеранского храма апостолов Петра и Павла Г. фон Дикгоф. Дикгоф, Генрих Генрихович фон (1833-1911) - обер-пастор протестантской церкви, российский потомственный дворянин немецкого происхождения, активный член более сорока бла-готворительных обществ. На заре своей пасторской карьеры он поддержал начинания неслышащего единоверца Ивана Карловича Арнольда, всячески помогая тому открыть в Москве школу для глухих детей. Во время час-тых зарубежных поездок Дикгоф старался посещать образцовые европейские благотвори-тельные и учебные заведения для детей-инва-лидов, чтобы передавать новые знания землякам в Москве. В конце жизни <за много-летний труд во имя Отечества> Дикгофу было пожаловано почетное звание епископа. Европейски образованный каноник не хотел мириться с тем, что на его ро-дине для детей-инвалидов делается крайне мало. И если обучение глухих начинало как-то организовываться, то для слепых по-прежнему существовала только одна перспектива - нищенская сума и посох. К намеченной цели Дикгоф идет по-немецки планомерно и последовательно. Прежде всего он от-правляется в ознакомительную поездку в ведущие учреждения Австрии, Герма-нии и Швейцарии2, во время которой он неожиданно встречается с путешест-вующей в тех же краях императрицей Марией Александровной3. Дикгоф по-лучает уникальную возможность не только побеседовать с ней, но и посвятить высочайшую особу в свои планы. Императрица благосклонно отнеслась к прожектам лютеранского священника и одобрила его инициативу. Окрыленный поддержкой Марии Александровны, Дикгоф возвращается на родину преисполненный радужными надеждами и 19 июля представляет государыне подробную докладную за-писку, содержащую проект организации специального обучения в России. Тем временем в Москве все складывается как нельзя лучше, здесь открывается Международная политехническая выставка (1872), и Дикгофа, являвшегося членом Московского общества любителей естес-твознания, антропологии и этнографии, избирают председателем ее Педагогичес-кого отдела. В соответствующей части выставки предполагалось представить материалы по проблеме начального образования, в том числе по вопросам воспи-тания и обучения слепых и глухонемых детей. Готовя экспозицию, Дикгоф включает в нее ряд специальных руководств и пособий, изданных в Австрии, Англии, Германии, Франции, Швейцарии, а так-же две небольшие собственные брошю-ры: <О глухонемоте> и <О воспитании и обучении слепых детей>. В них автор знакомил соотечественников с европейским опытом помощи детям с нарушениями слуха и зрения. И вновь его энергичные старания были замечены и одобрены го-сударыней. Расценив похвалу Ее Величества как сигнал к действию, Дикгоф, мечтавший открыть школу для слепых детей, обращается к высокородным и известным землякам с предложением организо-вать в Москве особое попечительское общество. Идею поддержали князь А.Б.Мещерский, князь Д.М.Голицын, братья П.П. и Д.П.Боткины, Г.И.Браун, И.Ю.Давидов, В.Д.Коншин, К.К.Шильд-бах, Д.Д.Шумахер, организовавшие в 1874 году так называемый Совет учредителей. Был незамедлительно подго-товлен проект Устава Попечительства и, согласно строгодействовавшим пра-вилам, направили его на согласование в Министерство внутренних дел. Формально Устав не вызвал возражений, но официальное разрешение содержало оговорку, серьезно тормозящую реаль-ное дело. Правительство разрешало от-крыть учебное заведение для слепых с условием предварительно подготовить подходящее помещение и собрать начальный капитал в 20 тысяч рублей. За два последующих года удалось собрать лишь половину требуемой суммы, а тем временем истек срок, отведенный МВД на организацию училища. Лишь благо-даря вмешательству московского гене-ралгубернатора князя В.А.Долгорукова удалось добиться отсрочки. Столкнувшись с бюрократическими препонами, учредители создают Распорядительный комитет (1881)4, члены которого берут на себя поиск средств и помещения под будущее училище. Одним из первых шагов Распорядительного комитета становится публика-ция и распространение среди москви-чей брошюры, рассказывающей о целях и содержании благотворительной затеи. По убеждению А.А.Адлер, <делу мешали пессимисты, которые утверждали, что дети, лишенные навсегда зрения, по окончанию курса обучения в заведении не смогут применять на практике приобретенные ими знания, не смогут сво-им собственным трудом добывать сред-ства на пропитание. Они утверждали также, что школы для слепых детей из бедных крестьянских семей совсем не нужны, так как в дальнейшей жизни эти дети будут лишены того, чем заботливо окружили их в учебно-воспитательном заведении> [9. С. 7 - 8]. Не ограничиваясь пропагандой идеи обучения слепых, Комитет озаботился подготовкой педагогических кадров, для чего командирует в Германию гос-пожу Е.А.Фрезе5, <пожелавшую посвя-тить свою жизнь делу воспитания сле-пых детей для изучения способов и приемов обучения слепых детей в за-падных странах> [9. С. 8]. По возвраще-нии из-за границы госпожа Фрезе, так как школа все еще не была открыта, приступила к обучению слепых детей в приюте принца Ольденбургского, от-крытого при богадельне Московского Дамского попечительства о бедных. За год члены Распорядительного ко-митета сумели собрать недостающую сумму и, наконец, в 1882 году Москов-ское учебно-воспитательное заведение для слепых детей открылось, приняв двадцать воспитанников. Характерно, что Попечительское общество распро-странило свою заботу на детей, жив-ших преимущественно в Москве и Мо-сковской губернии, без различия веро-исповедания и происхождения. Училище, разместившееся на арен-дованной площади дома Веры Иванов-ны Фирсановой6, состояло из двух от-делений: школьного и ремесленного. Не удивительно, что московские энту-зиасты, большинство из которых составляли лютеране или принявшие православие немцы, особый акцент сделали на обучение ремеслам. Они считали важнейшим итогом обучения самостоятельность и экономическую независимость выпускников, их спо-собность обеспечить себе жизнь собственным трудом. Уже через три года после создания школа располагала не-обходимым оборудованием для книго-печатания шрифтом Брайля7 и начала издавать оригинальную, не уступаю-щую европейским стандартам, учебнометодическую литературу. Итак, от момента представления Дикгофом докладной записки императрице Марии Александровне до реального от-крытия московского училища прошло одиннадцать лет! За это время на россий-ском троне Александра II сменил Александр III и просьбу, обращенную к одной императрице, исполнила другая - Ма-рия Федоровна8. Пока тянулась бюрокра-тическая волокита, Москва уступила пальму первенства своему извечному со-пернику Санкт-Петербургу. Там школу для слепых удалось открыть годом рань-ше (1881) стараниями Константина Карловича Грота. Все началось с назначения Грота на руководящий пост в Главное Попечительство для пособия нуждающимся семействам убитых и раненных в русско-турецкой войне (1877). Следуя вы-работавшейся ревизорской привыч-ке, Грот начал с детального изучения новой работы и сразу же выяснил, что среди призреваемых достаточно высок процент инвалидов-слепых. Он решает провести объективную экс-пертизу и организует на деньги Попечительства медицинскую комиссию или <глазной отряд>, в который вошли военные и гражданские врачи-окули-сты. Возглавил отряд А.И.Скребицкий9, обладавший в дополнение к медицинскому, юридическим образова-нием. Решение К.К.Грота назначить А.И.Скребицкого на пост руководителя <глазным отрядом> оказалось во мно-гом судьбоносным. Он придерживался прогрессивных взглядов, обладал не-уемной энергией и остро критическим складом ума. В его лице общество полу-чило не только одного из самых дея-тельных энтузиастов, но и наиболее яростного критика недостаточно ак-тивной политики в отношении слепых и государственных властей, и самого Попечительства. Статистические дан-ные и выводы, представленные специалистами <глазного отряда>, были мало-утешительными: удручающе большое число инвалидов по зрению в империи оказалось не только среди участников войны, но и среди населения в целом. По этому показателю Россия, увы, обо-гнала все европейские страны. Скребицкий не ограничился только лишь информированием руководства, но и сделал результаты экспертизы достоя-нием общественности, опубликовав брошюры <Между слепых солдат> (1879) и <О распространении слепоты и распределении слепых в разных мест-ностях России> (1886). В них он остро ставил вопрос о необходимости создания патронажной службы, которая могла бы осуществлять заботу о слепых в государственном масштабе. Высоко оценив выводы <глазного от-ряда>, К.К.Грот приглашает А.И.Скре-бицкого к разработке проекта создания в системе ВУИМ особого координацион-ного органа (Попечительства о слепых), и этот проект получил широкую под-держку и со стороны медиков (в частно-сти, известных врачей-окулистов про-фессоров К.К.Бродовского, Л.Л.Гиршмана, С.С.Головина и др.), и со стороны прогрессивно настроенных и широко известных в стране деятелей науки и культуры. Его горячо поддержали географ П.П.СеменовТянШанский10, юрист А.Ф.Кони, филолог Я.К.Грот, пи-сатель В.Г.Короленко, скульпторы М.М.Антокольский и А.М.Опекушини. Будучи в ранге министра, К.К.Грот мог самостоятельно представить бумаги на рассмотрение царя и воспользовался этим правом. Незадолго до своей траги-ческой гибели Александр II ознакомился с проектом, поддержал доброе начина-ние, а 13 февраля 1881 года утвердил Ус-тав и персональный состав Мариинского попечительства о слепых. Главной це-лью Попечительства было определено <обучение слепых доступным им ремес-лам и занятиям, дабы они могли существовать без посторонней помощи и рабо-тать, и действовать, по возможности, са-мостоятельно> [7]. 13 Занимаясь делами Попечительства, объектом заботы которого изначально были взрослые слепые, Грот задумался об участи незрячих детей, лишенных в России права быть грамотными. Не до-жидаясь ничьей помощи, он на собственные средства открыл в Санкт-Пе-тербурге маленькое частное учебное заведение (1881), ориентируясь при этом на знакомый ему европейский опыт12. Поначалу учениками было чет-веро, затем десять слепых мальчиков. Вскоре энтузиаст-филантроп решился на следующий шаг, вкладывая все име-ющиеся в его распоряжении средства в покупку большого земельного участ-ка и строительство трехэтажного школьного здания и мастерских. При создании столичного училища Грот попытался реализовать все лучшее из увиденного в европейских странах14. Достаточно сказать, что здание строи-лось академиком А.А.Томашко по специ-альному проекту. В роли консультантов выступали сам Грот и видный немецкий тифлопедагог Ф.Бютнер15. Константин Карлович разработал типовой Устав училища, содержание и организацион-ные формы обучения, поставив главной задачей обучения <подготовку незряче-го к самостоятельной жизни в обще-стве>. В свою очередь А.И.Скребицкий предложил рельефно-линейный рус-ский шрифт (1882) и организовал в Гер-мании издание учебников для России. С момента рождения судьба петер-бургского .училища складывалась ус-пешно, что в немалой степени объясня-ется близостью его администрации к Совету Попечительства о слепых. Де-тище Грота не испытывает финансо-вых затруднений, инициативы устрои-телей не встречают бюрократических преград, поскольку покровителями петербургского филантропа выступают члены царской семьи. В этом, по-види-мому, и кроются причины того факта, что Г.Г.Дикгоф и К.К.Грот, двигаясь в одном направлении и проявляя одина-ковую искренность и энергию, добились разных результатов. Грот обладал близостью ко двору, а потому докладная записка Г.Г.Дикгофа одиннадцать лет пролежала под сукном, тогда как совместный проект К.К.Грота и А.И.Скребицкого быстро воплотился в государственное решение. Но отличаясь в частностях (с исто-рической точки зрения!), деятельность Грота и Дикгофа по организации обу-чения слепых, в отличие от Гаюи, оказалась успешной потому, что к концу XIX века в России изменилось отноше-ние государства и общества к слепым. Как отмечалось выше, набрала силу светская благотворительность, образование начало осознаваться базовой общественной ценностью, а обучение слепых стало пониматься как реализа-ция всеобщего права на образование. В таких условиях Попечительство о сле-пых ВУИМ сумело открыть более двух десятков учебных заведений. Еще одним важным событием в этой области стал выход в свет журнала <Русский слепец> (1886). Его издателем был соратник К.К.Грота, делопроизводитель Совета Попечительства о сле-пых О.К.Адеракс16. Если на Западе журналы подобного рода возникали по инициативе учебных заведений, пожелавших заявить о себе, поделиться опытом или размышлениями об актуальных вопросах обучения, воспи-тания, организации быта слепых, то в России появление специализированного периодического издания, как и многое другое, инициировалось сверху, в данном случае Советом Попечительства. Таким образом, выход первого номера журнала произошел прежде, чем на него возник спрос. Поначалу журнал знакомил чита-телей исключительно с положением дел в лучших заведениях Европы, поэтому неудивительно, что публикуемые матери-алы критически оценивали отечествен-ную ситуацию и давали ей резко негатив-ные оценки. Социальная опека слепых в России еще только набирала силы, и не-терпеливые авторы находили много по-водов для недовольства. Если издатели планировали с помощью журнала искать ответ на вопрос, каким способом вывести 80 наши школы на уровень немецких, мно-гие авторы были склонны ставить вопрос иначе: почему в российских губерниях до сих пор нет училищ, подобных Венскому или Дрезденскому? Объектом жесткой критики вскоре стало и само Попечительство, обвиняемое в малой активности в сфере улучшения жизни и образования незрячих. В обществе происходили и другие по-зитивные перемены, касавшиеся образования инвалидов. Актуальные вопро-сы тифлопедагогики и тифлопсихологии начинают обсуждаться на научных форумах: II Съезде русских деятелей по техническому и профессиональному об-разованию (1889), I Всероссийском съез-де по педагогической психологии (1906), I Всероссийском съезде по семейному воспитанию (1913), I Всероссийском съезде по народному образованию (1913). В 1901 и 1909 годах прошли два специальных съезда, организованных Попечительством о слепых. Таким обра-зом, закладывалась традиция проведе-ния представительных научных и науч-но-практических мероприятий для об-суждения актуальных вопросов общего, специального и ремесленного обучения слепых, педагогической психологии, се-мейного воспитания. Поражает стремительность, с которой только что появив-шееся научное направление педагогики/психологии заявляло о себе. К началу XX столетия в империи действовало чуть более двух десятков профильных учебных заведений, а острые проблемы об-разования слепых и их гражданских прав обсуждались на всероссийском уровне. В этом аспекте Россия уже не ус-тупала европейским странам. ПРИМЕЧАНИЯ 1 См. <Обзор результатов деятельности Попечительства о слепых в России за че-тырнадцать лет на основании его отчетов, с 1881 по 1894 г.> [13]. 2 Дикгоф ознакомился с организацией и практической деятельностью старейших институтов слепых в Вене, Ганновере и Дрездене, швейцарских училищ в Иланце и Лозанне. Среди изученных им специаль-ных трудов были классические немецкие работы по тифлопедагогике К.Георги, И.Клейна, А.Цёйне, а также швейцарца Гирцеля, издавшего Библию рельефным шрифтом, и работы Ф.Гилля, И.Фаттера, К.Гепферта по сурдопедагогике. 3 Мария Александровна (Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария) (1824-1880) - императрица. Происходила из германского владетельного дома. Един-ственная дочь великого герцога Гессенско-го Людвига II от брака с принцессой Вильгельминой-Луизой Баденской. В 1840 при-няла православие и сочеталась браком с Александром Николаевичем, будущим императором Александром И. 4 В Распорядительный комитет вошли московский генерал-губернатор князь В.А.Долгоруков (почетный председатель), Г.Г.Дикгоф (председатель), Ф.М.Сухотин (вице-председатель), О.Ф.Бергман (казна-чей), И.О.Блок (секретарь), князь Н.Б.Тру-бецкой, князь В.А.Оболенский, А.Е.Врето, И.Ю.Давидов, Л.К.Зенгер, В.В.Чертова и К.К.Шильдбах. 5 Фрезе, Елизавета Александровна дочь действительного статского советника, генерала от инфантерии А.А.Фрезе, одна из авторов нового Устава Попечительства. На собственные средства прошла стажировку в Дрезденском институте для слепых. 6 <Под учебно-воспитательное заведе-ние Комитет решил снять в аренду помеще-ние первого этажа из 11 комнат в 3-х этаж-ном особняке, принадлежавшем почетному потомственному гражданину И.Г.Фирсано-ву, на пересечении Соколовского (затем Фирсановского) и М.Тишинского переул-ков в Грузинах> [9. С. 8]. 7 Система Брайля, опубликованная авто-ром в 1834 г., не сразу была признана всеми странами. В России система Брайля была введена только в 1881 г. 8 Мария Федоровна (Мария-СофияФредерика-Дагмар) (1847-1928) - импе-ратрица. Приняла православие под именем Марии Федоровны. После вступления на престол Александра III (март 1881 года) по-лучила титул императрицы. 9 Скребицкий, Александр Ильич (1827-1915) - писатель, врач-окулист и об-щественный деятель. Жена - Мария Семеновна Скребицкая (1843-1900) урожден-ная Юрьевич, дочь генерал-адъютанта и од-ного из воспитателей Императора Александра II, свои молодые годы всецело посвятила уходу за ослепшим отцом и полу-чила в свете неофициальное имя Антигоны. 10 Семенов-Тян-Шанский Петр Петро-вич (1827-1914) - географ, статистик, об 81 щественный деятель, активно занимался благотворительной деятельностью. С 1885 по 1912 гг. председатель Общества Аренс-бургской санаторной станции для детей больных рахитом и костным туберкулезом, член-учредитель Фребелевского общества, член комитета Крестовоздвиженской об-щины сестер милосердия. В Мариинское попечительство о слепых П.П.Семенова-ТянШанского привели родственные свя-зи, его сестра Наталья Павловна была же-ной родного брата К.К.Грота, академика Петербургской академии наук филолога Я.К.Грота. 11 М.М.Антокольский, А.Ф.Кони, В.Г.Ко-роленко, А.М.Опекушин, П.П.Семенов-ТянШанский и брат К.К.Грота - Я.К.Грот - бы-ли не только лично знакомы между собой, но являлись, образно говоря, членами <клуба К.К.Грота>. Проблема распространенности слепоты в России и помощи незрячим об-суждалась ими неоднократно. 12 Грот познакомился с организацией школьного дела во многих европейских го-родах (Бадене, Берне, Вене, Лозанне, Мила-не, Праге, Флоренции, Штутгарте). Любо-пытно, что в своем дневнике он помечал не только то, что стоит воспроизвести на роди-не, но и то, чего не следует копировать! В августе 1881 г. занятия начались в нанятой К.К.Гротом квартире по адресу: ул. Таври-ческая, д. 7. 13 На покупку ушли значительные лич-ные средства, а также все средства, оставшиеся в распоряжении К.К.Грота после смерти сестры. Жертвенный поступок был оценен властями. Александр III передал Попечительству о слепых, которое в память его умершей матери обретает новое назва-ние - Попечительство императрицы Ма-рии Александровны о слепых, один милли-он рублей (деньги были назначены на бого-угодные дела еще в 1880 г. Александром II в связи с кончиной его супруги, однако по-трачены не были). В 1888 г. Попечительство направляет упомянутые средства на нужды училища, переименованного к тому време-ни в Александро-Мариинское училище слепых. 14 Училище разместилось по адресу: ул. Песочная, д. 37Б и открылось в 1885 г. 15 Бютнер Ф. (ум. в 1898) - немецкий ти-флопедагог, директор Дрезденского института слепых. Один из соредакторов журна-ла <Blindenfreund> (<Друг слепых>). Инте-ресна характеристика, которую он дал Гроту: <К нам приезжает много русских, но они обыкновенно приходят понюхать и уходят. Не так действовал К.К.Грот, он вни-кал во все, он замечал то, на что другие и не обращают внимания, он изучал наше дело так, как будто бы ему самому предстояло лично заведовать училищем для слепых. Он, можно сказать, сделался специалистом по нашему делу> [12. С. 407-408]. 16 Адеракс Оттокар Карлович (1815-?) - государственный деятель, филантроп. По-лучив приглашение на службу в Попечи-тельство, первым делом совершает ознако-мительную поездку в лучшие институты Ев-ропы, и по возвращении публикует <Отчет об осмотре заведений для слепых в Ав-стрии, Швейцарии, Германии и г. Риге> (1885). Знакомство с положением дел за ру-бежом наводит Адеракса на мысль о необ-ходимости издания в отечестве специализи-рованного журнала, коих в ту пору в Европе выходило уже немало. Литература 1. Константин Карлович Грот и его педа-гогическое наследие: Сб. мат. - СПб. 2. Малофеев Н.Н Западная Европа: эво-люция отношения общества и государства к лицам с отклонениями в развитии. Моно-графия. - М., 2003. 3. Малофеев Н.Н. Из истории отечест-венной специальной школы // Дефектоло-гия2003 - N 3 - С. 3 - 10. 4. Малофеев Н.Н. История становления и развития национальных систем специаль-ного образования (социокультурный кон-текст). Специальная педагогика. - М., 2000. 5. Малофеев Н.Н Устроители школ для глухонемых обретают второе дыхание // Дефектология.- 2004.- N 2.- С. 52 - 62. 6. Марголин З.И. История обучения сле-пых.- М., 1940. 7. Отчет Попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых за 1909 г.СПб., 1910. 8. Рейх М. Что делает мир для улучшения участи слепых. - СПб., 1901. 9. Сизова А.И. Анна Александровна Ад-лер. - М., 1996. 10. Сизова А.И. История развития мос-ковской школы для слепых детей. - М., 1992. 11. Скребицкий А.И. Валентин Гаюи в Петербурге. - СПб., 1886. 12. Скребицкий А.И. Воспитание и обра-зование слепых и их призрение на Запа-де.СПб., 1903. 13. Хрестоматия по истории тифлопеда-гогики / Сост. В.А.Феоктистова, - Мч 1987.
