Первая частная школа

Команда учащихся
ЧОУ «Первая частная школа»
Дневник немецкого солдата 6-й армии под командованием Ф. Паулюса
30 июля 1942
Все ближе подходим к Волге. Говорят, для русских эта река что-то вроде
национальной гордости, символ величия. Посмотреть бы, что она из себя
представляет. Несколько дней назад остался позади Ростов-на-Дону, не знаю,
скольких мы потеряли во время боев. Чем дальше продвигаемся в глубь
страны, тем бесстрашнее советские солдаты, встречающиеся на нашем пути.
От усталости валимся с ног, писать нет ни сил, ни времени.
10 августа 1942
За все это время продвинулись километров на 60-70, не больше. Русские
бьются за каждый клочок своей земли, и Волга для нас кажется все
недосягаемее. Бои идут каждый день, уступать не хочет никто.
24 августа 1942 года
Нам все-таки удалось! Наши войска стоят уже у самого Сталинграда,
появилась надежда захватить город. Каждый день шумят моторы самолетов,
авиация нещадно бомбит город, словно стараясь превратить его в пепелище.
Отсюда видно, как быстро распространяется огонь южнее нас. Кажется,
никаких красот мы там не увидим, разруха да обгоревшие остатки зданий.
Сентябрь 1942. Каждый день бои, потерял счет времени
Наша 6-я армия наконец в городе. Говорят, мы должны окружить какого-то
известного русского командира, то ли Чайкина, то ли Чуйкова… Бьемся за
каждый метр, русские насмерть стоят, защищая один дом, одну улицу, от
которых и так остались лишь руины. В обломках домов умудряются
прятаться снайперы, подстреливают нас по одному. Вчера от снайперской
пули погиб мой товарищ, с которым бок о бок прошли от самой границы.
Ходят разговоры о каком-то загадочном советском стрелке, очень сложно
выговаривать эти русские фамилии, что-то вроде «Зайтцев». Не знаю, правда
ли эти слухи, но я удивляюсь, как я до сих пор жив.
Октябрь 1942
Бои продолжаются. Нас остается все меньше и меньше, русские как с цепи
сорвались. Всюду кровь и выстрелы; чтобы не умереть самому, приходится
делать вид, что не замечаешь трупов некогда близких товарищей под ногами.
Город разрушен почти полностью, многие говорят, что скоро придется
отступать, у нас осталось совсем немного людей.
18 ноября 1942
Отступаем. Уже перебрались на другую сторону Волги, русские следуют по
пятам и не дают ни единого шанса укрепить наши позиции. Их слишком
много, со всех сторон нас окружают здоровые сильные тела, больше
напоминающие каменные глыбы. Кажется, мне никогда не было так страшно,
как сегодня.
19 ноября 1942
Мой страх оказался вполне обоснованным, и все дурные предчувствия
оправдались: сегодня объявили, что советские войска взяли нас в окружение.
Теперь наша судьба в руках этих полусумасшедших людей удивительной
силы и стойкости духа. Я не знаю, какое количество наших попало в
советское кольцо, никто ничего не знает. Остается писать в дневнике, чтобы
совсем не свихнуться от холода, голода и страха, и ждать приказа. Пытаться
сбежать одному? Бессмысленно – пристрелят.
28 ноября 1942
Кажется, нас планомерно истребляют. Все хотят жить, все хотят вернуться
домой, все боятся плена. Отдан приказ к сопротивлению. Несмотря на все
сложности и лишения, которых после окружения становится с каждым днем
только больше, мы делаем все, что от нас зависит и требуется. Русские
превосходят нас по численности, но никто из нас не хочет верить в
поражение. Планируется прорыв кольца, о капитуляции не может идти и
речи, каждый солдат готов погибнуть за свободу своего товарища.
Декабрь 1942
Пытался считать дни, проведенные в окружении – сбился, не знаю даже
сегодняшнего числа. Каждый день в небе слышен рев истребителей, никто
уже не разбирает, наши это или советские самолеты. Прячемся ото всех:
неизвестно, прилетят со снабжением или бомбой. План прорыва окружения
провалился, страх подступает все ближе. Невероятно хочется поесть, из-за
сложностей с доставкой хлеба не хватает, паек уменьшают чуть ли не
каждый день. Былая готовность сражаться поутихла, солдаты постепенно
теряют веру в возможность победы, и я в том числе.
Зима. 1942. Или 1943. Очень холодно
Не знаю даже месяца, не знаю года, знаю только, что все тело леденеет в
тонких шинелях и очень хочется есть. Надежды на спасение нет. Ходят
слухи, что русские предлагали нашим прекратить сопротивление.
Отказались. Может, оно и зря?.. Люди умирают. Кто убит противником, кто
убит холодом, из моих прежних товарищей не осталось никого. Пытаемся
сопротивляться, пытаемся не падать духом, но все бесполезно. Говорят,
опять уменьшают норму пайка, в этот раз почти до 50 граммов в сутки.
Самолетов в небе становится меньше, говорят, почти все наши перебили.
Ждем непонятно чего.
2 февраля 1943
Пишу точную дату, потому что сегодня наши войска капитулировали.
Сколько выжило за эти месяцы, не представляю, но могу сказать наверняка,
что убитых больше. Постоянно удивляюсь: почему погибли мои товарищи, а
я вот здесь до сих пор, на пятидесяти граммах хлеба в день? Наш Великий
фельдмаршал Гуксгаген Паулюс сдался в плен, вместе с ним большая часть
армии. И я тоже. Пишу, наверное, в последний раз, теперь нельзя. Оружие
уже отобрали, дневник чудом спас. Надо бы спрятать получше и не
доставать, пока не выберусь, а еще лучше – уничтожить…