Б.Раман. Борьба за Мишиф.
advertisement
Китайские территориальные притязания: борьба за риф Мишиф Автор: Б.Раман, Институт исследования региональных проблем, Ченнай 14 января 1999 г. Текст с сайта www.warfighter.com Перевод с английского Д.В.Ершова (www.damanski-zhenbao.ru) Китай оспаривает у Вьетнама, Филиппин, Малайзии и Брунея права на обладание различными островами из группы Спратли, лежащей в Южно-Китайском море. Действия Китая в отношении рифа Мишиф могут служить примером методов – как тайных, так и силовых, - используемых этой страной в отстаивании своих территориальных претензий. Группа Спратли состоит из 12 главных островов и 390 отмелей, рифов, банок и скал, из которых только 33 постоянно находятся над уровнем моря и только 7 занимают площадь, превышающую 0,5 кв.км. Острова и прочие образования расположены на акватории, занимающей 400 морских миль с востока на запад и 500 морских миль с севера на юг. Площадь островного района составляет 38% общей площади акватории ЮжноКитайского моря. По мнению экспертов, 33 образования, которые постоянно находятся над поверхностью моря, могут обеспечить суверену право на 12-мильную зону территориальных вод, а 26 – еще и право на исключительную экономическую зону и право на разработку шельфа. Ни один из прочих природных объектов не обеспечивает такие права, поскольку является временно осушаемым. Причиной противоборства в данном регионе являются предполагаемые залежи нефти и газа, которые здесь могут быть не менее богатыми, чем в Кувейте. Среди тех, кто доказывает справедливость подобных предположений – Министерство геологии и минеральных ресурсов КНР (оценивающее местные залежи нефти и газа в 17,7 млрд. тонн против 13 млрд. тонн в Кувейте), некоторые ученые из Российского научноисследовательского института геологии зарубежных стран (они оценивают потенциал нефтеносного района по крайней мере в 10 млрд. тонн), заведующий отделом АзиатскоТихоокеанского региона Шанхайского института международных исследований Цзи Госин (считающий, что на дне Южно-Китайского моря скрыты 10 млрд.тонн нефти и 25 млрд.тонн газа), и анонимный автор книги «Смогут ли вооруженные силы Китая выиграть следующую войну?» (оценивает запасы в 35 млрд.тонн). Среди скептиков, подвергающих сомнению столь оптимистические оценки, можно назвать Э.Ф.Дьюрки (E.F.Durkee), генерального директора компании «Э.Ф.Дьюрки и партнеры» (Манила), который выступал в качестве технического советника американской энергетической корпорации «Крестон» (Crestone Energy Corporation) на переговорах о правах на разработку, проходивших в Пекине в 1992 г. 9 марта 1995 г. Дьюрки писал в «Дальневосточном экономическом обозрении» следующее: «Хотя политики и средства массовой информации любят поговорить на тему нефтяных богатств Спратли, нет никаких свидетельств в пользу подобных утверждений. За исключением небольшого количества газа и считанных баррелей конденсата, добытых на месторождениях Сампакита (Sampaquita) 1 и 3А на банке Рид на филиппинской территории в 1976 году, я не знаю фактов наличия углеводородного сырья в районе Спратли. Если причиной пристального интереса к Спратли являются нефть и газ, то эти острова не стоят того, чтобы воевать за них». Многие аналитики сходятся в том, что нефть и газ не являются главным мотивом китайской политики в отношении архипелага Спратли. Гораздо большее значение имеет стремление Китая предупредить любую угрозу своему южному побережью со стороны Южно-Китайского моря. Основанием для притязаний на острова для КНР служит утверждение, что Спратли исторически принадлежали Китаю, а Южно-Китайское море исторически являлось «китайскими водами». Решимость Китая применить силу для подтверждения своих прав отразилась в дебатах по вопросу принятия «Закона КНР о территориальном море и относящейся к нему зоне» в ВСНП в феврале 1992 г. В ходе прений китайские власти подтвердили наличие у Китая притязаний на острова, входящие в группу Спратли и подчеркнули, что у Китая есть право применять силу для пресечения любых попыток «вторжения». Китай проводит политику неопределенности. Никогда четко не обозначалось, на что же он все-таки претендует – на отдельные острова, на весь архипелаг Спратли или на всю акваторию Южно-Китайского моря? В последнем случае не ясно, как быть с правом других стран на морскую и аэронавигацию в данном районе? Отсутствие четких ответов на этот и другие жизненно важные вопросы выводит проблему из разряда региональных и делает достоянием всего мирового сообщества. До 1994 г. КНР демонстрировал двоякий подход к отстаиванию своих притязаний в Южно-Китайском море. В отношениях с Вьетнамом Китай вел агрессивную полемику, часто сопровождая ее силовыми и демонстративными акциями. В отношениях с Филиппинами, Малайзией и Брунеем Китай ограничивался только словесной полемикой. Это был период (преимущественно в 1980е), когда Филиппины продолжали активное военное сотрудничество с США и предоставляли свою территорию для американских военных баз. В то же время Китай, с одной стороны, был озабочен развитием своей экономики, привлекая инвестиции китайских эмигрантов, проживающих в данном регионе. С другой стороны, для Китая очень важным являлось укрепление отношений со странами-членами АСЕАН, создание собственного благоприятного имиджа в глазах правящих кругов этих стран, а также преодоление атмосферы недоверия к Китаю, сохранявшейся в США. В этот период китайское руководство строго придерживалось принципа, провозглашенного в 1989 г. Дэн Сяопином: «Никого не бояться, ни с кем не бороться, избегать провокационных заявлений или действий, не претендовать на лидерство». Период после 1994 г. ознаменовался растущей уверенностью КНР в устойчивости своих экономических позиций и мощи военного потенциала, а также растущим желанием использовать их для достижения своих геополитических целей. Такое желание стимулировалось уменьшением антикитайских настроений в администрации США (но не в Конгрессе), а также спадом, наметившимся в экономике стран АСЕАН и отразившимся на их военных возможностях. Конкретным выражением подобных устремлений стала готовность Китая к силовым акциям в отношении Филиппин и пренебрежение реакцией мирового общественного мнения. В последнюю неделю января 1995 г. капитан филиппинского рыболовецкого судна заявил властям своей страны в Маниле, что его судно было арестовано и в течение недели удерживалось китайцами, высадившимися на рифе Мишиф. Риф Мишиф рассматривается Филиппинами в качестве своей территории. Одновременно глава администрации острова Пагаса [о.Ти-ту, китайское название Чжунъедао – Прим.пер.] подтвердил факт присутствия китайцев на рифе и заявил, что когда он отправился в район Мишиф для изучения ситуации, его судно было отогнано несколькими китайскими кораблями, дежурившими в данном районе. 2 февраля 1995 г. власти Филиппин направили в район рифа Мишиф корабль и самолет. 5 февраля президент Филиппин Фидель Рамос официально заявил, что Китай незаконно оккупировал риф Мишиф и охарактеризовал эту акцию, как противоречащую нормам международного права и принципам добрососедских отношений. Президент также заявил о решение Манилы направить Пекину официальный протест. Отвечая на филиппинские обвинения, представитель Министерства иностранных дел КНР Чэнь Цзянь сказал: «Сооружения на рифе были возведены китайской стороной для защиты жизни и обеспечения производственной деятельности китайских рыбаков, ведущих промысел в водах архипелага Наньша (Спратли). Китайская сторона никогда не задерживала и не арестовывала никаких филиппинских судов и не возводила никаких военных баз на Мейцзицзяо (риф Мишиф). Нгуен Мань Кам, министр иностранных дел Вьетнама, находился с визитом в Маниле в тот момент, когда Рамос заявил об оккупации рифа китайцами. Опубликованное 6 февраля 1995 г. филиппино-вьетнамское коммюнике носило сдержанный характер и не содержало заявлений в связи с событиями вокруг рифа. Отвечая на вопросы журналистов в Маниле, вьетнамский министр сказал, что спор должен быть урегулирован мирным путем и «никто не должен предпринимать действий, угрожающих дальнейшим осложнением ситуации». Роберто Ромуло, филиппинский Секретарь по иностранным делам, сказал: «Использование агрессивных методов в данном регионе означает отсутствие моральных и юридических прав выдвигать какие бы то ни было претензии». Действия Китая вызвали переполох среди членов АСЕАН, поскольку Китай впервые пошел на изменение статус-кво в отношениях с другими участниками спора (помимо Вьетнама) и впервые обозначил свое присутствие в районе, на который претендуют Филиппины. Риф Мишиф, который филиппинцы называют рифом Панганибан, находится в 150 милях к западу от Палавана - ближайшего из крупных островов Филиппинского архипелага, и в 620 милях к юго-востоку от Китая. Остров Пагаса, находящийся под контролем Филиппин с 1973 г., лежит в 135 км к северо-западу от рифа. 15 февраля 1995 г. Рамос приказал усилить филиппинское военное присутствие в спорном районе и активизировать его воздушное патрулирование. В тот же день, после заседания Совета национальной безопасности, президент заявил, что его страна исчерпала все дипломатические возможности и добавил: «В рамках своих дипломатических усилий Филиппины предлагают, в качестве временной меры, внести изменения в существующую концепцию управления спорными островами. Каждый остров должен управляться той страной, которая географически ближе всего расположена к нему. При этом управляющее государство не должно препятствовать другим участникам спора в использовании острова в качестве убежища, якорной стоянки, а также для других мирных целей». Стремясь представить вопрос об островах как многостороннюю проблему, Рамос сказал: «Вопрос об островах касается всех государств, заинтересованных в поддержании долговременной стабильности в Южно-Китайском море и Восточной Азии в целом». По мнению Рамоса, построив военный объект на рифе, Китай в одностороннем порядке изменил статус-кво в спорном районе и пошел на конфронтацию с Филиппинами. Кроме того, он упомянул об ответе Пекина на протест филиппинской стороны. В ответе говорилось, что «решение об оккупации рифа было принято должностными лицами низшего звена, не обладающими необходимым знанием проблемы и действовавшими без согласования с китайским правительством». Это породило слухи о том что китайские вооруженные силы способны самовольно осуществлять такого рода акции. Слухи поспешил опровергнуть министр иностранных дел КНР Цянь Цичэнь, 10 марта 1995 г. заявивший, что оккупация рифа была санкционирована политическим руководством страны. Министр сказал: «Наши действия не являются военной акцией и не представляют угрозу для других стран. Китайские рыбаки традиционно ведут промысел в данном районе и убежища необходимы им для спасения от штормов. С древних времен Китай обладает суверенитетом над островами и предмета для спора здесь нет. Лишь в конце 1970х годов некоторые страны начали заявлять претензии на острова. Китай готов участвовать в освоении региона путем сотрудничества, оставив споры в стороне». Группа филиппинских чиновников во главе с заместителем секретаря Форин Офис Родольфо Северино 22 марта 1995 г. была послана Рамосом в Пекин для переговоров с китайскими властями. По пути Северино наведался в Сингапур для встречи со своими коллегами по АСЕАН. Они опубликовали совместное заявление, в котором выражалась их «серьезная озабоченность недавними изменениями обстановки в регионе, угрожающими миру и стабильности в Южно-Китайском море». Переговоры в Пекине закончились ничем. После переговоров Северино сказал: «Китайская сторона продолжает утверждать, что возводимые сооружения являются убежищем для рыбаков. Мы полагаем, что это не более чем маскировка секретного строительства, ведущегося с 1990х голов». Комментируя провал переговоров, 23 марта 1995 г. Рамос заявил: «Они [китайцы] говорят, что они большая страна и если посылают несколько дополнительных судов, то исключительно для защиты своего протяженного побережья. Возможно, их действия нельзя объяснить столь просто. Возможно, их действия в Южно-Китайском море носят характер интервенции. Все же я надеюсь, что они не преследуют иных целей, кроме тех, о которых они нам говорят». После неудачного завершения переговоров в Пекине, филиппинские военные моряки ликвидировали все знаки, установленные китайцами на рифах, атоллах и других образованиях в пределах исключительной экономической зоны Филиппин. Никаких следов физического присутствия китайцев в данном районе не осталось. После этого также имели место слухи о том, что китайские рыболовные флотилии угрожают филиппинским водам. Реагируя на эти действия, представитель министерства иностранных дел КНР предупредил: «Предпринятая акция не только не несет ничего хорошего для дела урегулирования [проблемы островов], но и угрожает суверенитету Китая. В свою очередь Рамос заявил в интервью газете «Дальневосточное экономическое обозрение»: «Я не колеблясь приму все необходимые меры для защиты нашей территории». По инициативе Китая, 3-4 апреля 1995 в Ханчжоу состоялась встреча представителей внешнеполитических ведомств Китая и стран АСЕАН, на которой обсуждались меры по ослаблению напряженности в регионе. Родольфо Северино, представлявший на встрече Филиппины, сказал впоследствии, что Китай впервые заявил о своем намерении претендовать только на владение островами, рифами и другими образованиями, но не всей акваторией моря. Северино указал в этой связи: «В соответствии с нормами международного права, государство может претендовать на владение морскими водами в радиусе 200 миль вокруг своей территории. Таким образом, даже владение одним рифом может повлечь за собой претензии на водные пространства, омывающие Палаван». Цянь Цичень, который в момент проведения встречи находился в Европе, 4 апреля 1995 г. выступил на пресс-конференции в Братиславе, где заявил журналистам, что Китай хочет покончить с разногласиями и призывает к совместному использованию островов. Он добавил: «Мы хотим положить конец разногласиям и вместе управлять островами. Китай построил на островах сугубо гражданские сооружения с единственной целью – обеспечить условия для работы наших рыбаков». Премьер-министр Сингапура Го Чок Тун посетил КНР с визитом в мае 1995 г. На встрече с китайским премьером Ли Пэном 11 мая 1995 г. он поднял вопрос о суверенитете и судоходстве в Южно-Китайском море, а также обсуждал вопрос, распространяется ли суверенитет только на акваторию, или также и на воздушное пространство. Сингапурская сторона еще не сообщила, какова была позиция китайской стороны, а представитель министерства иностранных дел КНР Шэнь уже заявил 18 мая 1995 года: «По вопросу судоходства в Южно-Китайском море китайское правительство занимает четкую и ясную позицию, а именно: действия КНР, направленные на защиту своих суверенных прав на острова группы Наньша (Спратли), а также других прав и интересов, не наносят ущерба свободному судоходству и аэронавигации, осуществляемым в международных водах Южно-Китайского моря в соответствии с нормами международного права». Новый виток эскалации напряженности начался 13 мая 1995 г., когда министерство обороны Филиппин организовало для 38 филиппинских и иностранных журналистов морскую экскурсию к рифу Мишиф на борту филиппинского судна. Целью экскурсии была показать представителям прессы, что вопреки собственным утверждениям об отсутствии военной инфраструктуры на рифе, китайская сторона возводит здесь нечто, весьма напоминающее военные укрепления того же типа, что уже были построены китайцами в прошлом на рифах Джонсон и Суби. Когда филиппинское судно находилось в 10 километрах от рифа Мишиф, путь ему преградили два китайских фрегата, появившиеся со стороны рифа Джонсон. 15 мая 1995 г. Гуан Дэнмин, новый посол КНР в Маниле, передал президенту Рамосу послание руководителя КНР Цзян Цзэминя, в котором содержались предложения по совместному освоению некоторых островов группы Спратли и осуществлению совместных проектов в сфере научных исследований, охраны окружающей среды, спасения жизни на море, ликвидации последствий стихийных бедствий и рыболовства. Представитель министерства иностранных дел заявил, что в своем ответе президент Филиппин указал на необходимость привлечения к таким проектам всех участников спора по поводу Спратли. Несомненно, что послание Цзяна было послано из Пекина до инцидента 13 мая 1995 года, поскольку уже 16 мая Пекин весьма жестко отреагировал на попытку Манилы привезти на Мишиф группу журналистов. Представитель китайского МИДа в своем заявлении предупредил, что «любые односторонние действия могут повлечь за собой серьезные последствия. Мы призываем противную сторону не делать неверных выводов из нашей сдержанности и вернуться на верный путь переговорного решения проблемы». Когда спор по поводу принадлежности рифа Мишиф оказался в центре внимания в феврале 1995 г., администрация президента Клинтона проявила крайнюю осторожность, ограничившись повторением постулатов своей давней политики в отношении ЮжноКитайского моря. Госдепартамент США заявил: «Соединенные Штаты решительно выступают против применения силы для утверждения прав какой бы то ни было нации. Соединенные Штаты не принимают сторону ни одной из стран, участвующих в споре и готовы содействовать его мирному разрешению». Выполняя инструкции своего правительства, филиппинское посольство в Вашингтоне вступило в контакт со многими конгрессменами, пытаясь добиться более решительных проявлений союзнической верности со стороны США. Под влиянием филиппинского лобби Бенджамин Гилман, председатель комитета по международным связям Конгресса США, в марте 1995 г. предостерег Китай от применения силы и угроз в регионе Спратли. В резолюции также говорилось о том, что «свободный проход судов через ЮжноКитайское море отвечает интересам национальной безопасности США». Далее следовал призыв к президенту Клинтону позаботиться о безопасности «демократических участниках спора». Гилман писал: «Во избежание грядущей конфронтации, в которой мы можем потерпеть неудачу, мы должны способствовать обеспечению безопасности наших демократических друзей и союзников в данном регионе». В мае 1995 г.Госдепартамент выступил с новым, чуть более жестким заявлением, в котором говорилось: «Соединенные Штаты с чувством озабоченности отмечают наличие притязаний и ограничений свободы мореплавания в районе Южно-Китайского моря, противоречащих нормам международного права». Позднее, отвечая на вопросы журналистов в Токио, помощник секретаря по обороне и международной безопасности Джозеф Най сказал: «Если в районе Спратли будут иметь место военные акции и это создаст угрозу «свободе открытого моря», нам придется обеспечить эскортирование судов и поддержку навигации». Через район островов Спратли проходят важнейшие морские пути, по которым осуществляется 25% мировых морских перевозок, включая транспортировку нефти в порты Тайваня, Японии и Южной Кореи. В исследовании Пентагона содержится следующее объяснение позиции США: «Соединенные Штаты не принимают сторону кого-либо из участников спора. Объектом наших стратегических интересов являются коммуникации, соединяющие Юго-Восточную и Северо-Восточную Азию с Индийским океаном. Вот почему мы противостоим любым притязаниям, выходящим за пределы положений международной Конвенции по морскому праву». Спор стал предметом интенсивного обсуждения различными экспертами в США, где даже были проведены несколько конференций на эту тему под эгидой финансируемого Конгрессом Института Мира. Взгляды специалистов можно сформулировать следующим образом: а). Потребность в энергоносителях не является главным мотивом, обусловившим интерес Китая к району Спратли. Более важным фактором может быть стремление добиться признания своих суверенных прав. Даже если проблема поставок нефти и газа в Китай будет решена другим способом, не стоит ожидать корректив китайской политики в отношении Южно-Китайского моря. b). В понимании Китая контроль над Южно-Китайским морем является ключевым моментом в организации эффективной обороны против военных вторжений, исторически осуществлявшихся с южного и юго-восточного направления. Силы быстрого реагирования китайской армии сосредоточены главным образом, на юге Китая. с). Китайская политика полностью зависит от воли политических лидеров, а не от командования НОАК, как предполагают некоторые. d). Зависимость экономики Китая от иностранных инвестиций исключает в ближайшем будущем любые авантюры, связанные с притязаниями Китая на острова. e). В понимании Китая, время работает на него и проблема островов может быть отложена ради решения более насущной проблемы воссоединения Тайваня с материковым Китаем. Июль 1995 г. был отмечен сразу двумя серьезными событиями, имеющими отношение к проблеме островов. Министр иностранных дел Индонезии Али Алатас 19 июля 1995 г., накануне регионального форума АСЕАН в Брунее, посетил с визитом Пекин. Это был первый визит главы индонезийского МИДа в КНР после восстановления дипломатических отношений между этими странами в начале 1990х годов. На встрече министра с руководством КНР обсуждались вопросы освоения Южно-Китайского моря. В конце июля 1995 года контингент коммандос ВМС США прибыл в штаб-квартиру Западного военного командования Филиппин в Пуэрто-Принсеса для организации подготовки филиппинских военных, несущих службу на островах Спратли. Эта акция была предпринята филиппинским министерством обороны в свете изменений ситуации в регионе Спратли. В то же время группа филиппинских парламентариев, включая спикера Палаты Представителей Хосе де Венесию, выступила с мнением, что Филиппины могут вновь открыть бухту Субик-Бэй для стоянки и ремонта кораблей ВМС США. Впрочем, правительство Рамоса отвергло предложение депутатов. Признаки возможного возрождения активного военного сотрудничества США и Филиппин произвели сильное впечатление в Пекине. Министры иностранных дел стран АСЕАН, собравшиеся в Брунее для участия в упомянутом форуме (проходил с 28 июля по 1 августа 1995 г.), были приятно удивлены, обнаружив там министра Цянь Цичэня, демонстрирующего необычную мягкость. Во-первых, китайский министр выразил готовность обсуждать проблему со всеми членами АСЕАН, а не с каждой страной в отдельности. Во-вторых, наряду с подтверждением претензий КНР на «не подлежащий обсуждению суверенитет» последней на все острова Спратли, министр выразил намерение Китая соблюдать нормы международного права, главным образом Конвенцию ООН 1982 г. о морском праве, в качестве основы урегулирования разногласий. Цянь Цичэнь также выступил против вовлечения в дискуссию стран, не являющихся членами АСЕАН. Комментируя заявления главы МИД КНР, Доминго Сиазон, секретарь филиппинского правительства по международным делам, сказал: «Я бы не назвал это уступкой. Я думаю, что Китай готов открыть дверь для достижения разумного политического компромисса. Когда притязания основываются только на исторических правах – другого пути нет». Али Алатас, в свою очередь, заявил: «Если взять за основу Конвенцию ООН по морскому праву, то никаких разногласий по поводу определения границ зоны экономических интересов или границ на шельфе не останется. Не останется также разногласий по поводу разграничения владений в архипелаге». Представитель Госдепартамента США заявил: «Тон, в котором Китай аппелирует к международному праву и морскому праву открывает путь к поиску дипломатического решения проблемы даже в условиях, когда Китай не собирается отказываться от притязаний на суверенитет». Развивая диалог, Манила и Пекин 10 августа 1995 г. объявили о том, что ими согласован «Свод правил для мирного урегулирования разногласий». Обе страны заявили, что ими будет сформирована смешанная комиссия для поиска возможностей совместного освоения и управления островами, одновременно с этим в Китае будет проведена работа по уточнению «законных прав» на острова. В то же время Китай отказался подписать Соглашение о создании зоны, свободной от ядерного оружия в Юго-Восточной Азии, принятое членами АСЕАН на саммите в Бангкоке в середине декабря 1995 г. Поводом для отказа послужило включение в зону действия Соглашения зон притязаний Филиппин, Малайзии, Брунея и Вьетнама. Китай еще раз потребовал обсуждения проблемы на основе норм международного права и потребовал включения в текст Соглашения указания на то, что оно не означает признания претензий указанных 4 стран. В 1996-1997 годах в споре по поводу островов Спратли наступило затишье. В 1996 г. Китай был слишком озабочен своими разногласиями с Тайванем. Эти процессы, а также опасения, что Китай может сделать попытку повлиять на исход президентских выборов в США в 1996 г., способствовали новому сгущению атмосферы американского недоверия к КНР. Начиная с середины 1997 года Китай предпринял попытки улучшения своего имиджа в глазах Америки. Визит Б.Клинтона в КНР в прошлом году свидетельствовал о признании президентской администрацией приоритета китайского направления азиатской политики. Спад экономики стран АСЕАН и его негативное влияние на их военный потенциал и политическую стабильность, опасность углубления разногласий внутри блока, а также активность традиционно антикитайски настроенных конгрессменов-консерваторов во время попытки импичмента президента Клинтона – все это обусловило то, что многие наблюдатели расценили, как активизацию проникновения Китая в зону Южно-Китайского моря начиная с октября 1998 г. В последнюю неделю октября 1998 г. патрульный самолет филиппинских ВВС обнаружил вблизи рифа Мишиф большую группу китайских судов, включающую 4 военнотранспортных корабля. На самом рифе около 100 китайских рабочих сооружали нечто, напоминающее взлетно-посадочную полосу. Отвергая обвинения Манилы в возведении новых военных объектов на рифе, Пекин заявил, что рабочие осуществляют замену временных рыбацких убежищ, возведенных в 1995 г., на новые и постоянные. Президент Джозеф Эстрада 10 ноября 1998 года заявил, что посылает дополнительные силы для наблюдения за действиями китайцев и дает флоту и авиации распоряжение «блокировать входы и выходы» из спорного района, не вступая при этом в открытое военное противостояние. 30 ноября 1998 г. представитель филиппинского правительства заявил, что ВМС Филиппин задержали в территориальных водах его страны 6 китайских рыболовецких судов и арестовали 20 рыбаков. В Маниле отвергли требование Пекина об освобождении рыбаков и заявили, что задержанным будет предъявлено обвинение в нарушении границы территориальных вод Филиппин. Во время своего турне по странам Восточной Азии в декабре 1998 г. командующий военно-морскими силами США на Тихом океане адмирал Джозеф Прюэр (Joseph Prueher) сказал, что США пристально наблюдают за развитием ситуации и добавил: «Когда нация чувствует, что в ее руках сильная карта – она обязательно попытается ее разыграть и сорвать банк. Возможно, именно это сейчас и пытается сделать Китай на рифе Мишиф». За исключением этого заявления, ни США, ни другие члены АСЕАН, занятые в первую очередь своими экономическими и социальными проблемами, не высказали серьезного недовольства действиями Китая. Глава Малайзии доктор Махатхир Мохаммад не мог простить Эстраде симпатий к своему опальному заместителю Анвару Ибрахиму. Таиланд также не мог выступить с осуждением, будучи обязан КНР за весомую помощь в 1997 г. Сингапур вообще скептически отнесся к обвинениям Манилы в адрес Пекина и не был склонен рассматривать активизацию китайских усилий в качестве попытки КНР воспользоваться экономическим кризисом в ЮВА. Единственным иностранным деятелем, резко осудившим действия Пекина, стала член Конгресса США Дана Рорбахер, видный деятель Комитета по международным связям Конгресса. После полета над рифом на борту филиппинского самолета 10 декабря 1998 г., она охарактеризовала китайскую активность, как угрожающую и подвергла администрацию Клинтона резкой критике за отсутствие внимания к ситуации в регионе. Последующие сообщения показывают, что Китай отказался от своих обещаний 1995 года обсуждать проблему со всеми членами АСЕАН и вернулся к своей прежней позиции – обсуждать проблему с каждым претендентом в отдельности, в двустороннем порядке. Выражая разочарование филиппинского руководства Блас Опл, председатель Комитета по международным связям Сената Филиппин, сказал в интервью журналу «Ньюсуик» 21 декабря 1998 г.: «Обладающие большой силой зачастую бьют в слабое место. Их интересует быстрая и недорогая победа. Вся история человечества – это история торжества сильных. Китай не является исключением». Китайские возражения против проведения совместных американо-филиппинских маневров вблизи островов Спратли (по сообщениям Франс Пресс от 4 августа 1999): Посол КНР в Маниле Фу Ин заявил, что Вашингтону следует изменить свою политику в отношении спорных островов Южно-Китайского моря на более нейтральную. «В свете этой политики, я думаю, что США следует с большей осторожностью подходить к вопросу проведения военных учений. Странам, непричастным к спору, вообще следует держаться от спорных районов подальше», заявил посол на пресс-конференции. «Я надеюсь, наши чувства по отношению к спорному району, будут вызывать уважение», сказал посол при посещении города Баколод, куда он был приглашен в качестве гостя местной ассоциации филиппино-китайской торговли. Командующий армией Филиппин генерал Анджело Рейес на прошлой неделе объявил, что филиппинские и американские войска проведут совместные учения на западном острове Палаван – ближайшем к району Спратли крупном филиппинском острове. В то же время Рейес заявил, что маневры «не имеют никакого политического смысла» и не имеют отношения к спору вокруг островов. Учения станут первой подобной акцией за последние 4 года, свидетельствующей о потеплении в отношениях союзников. Решение о проведении маневров было окончательно принято после того, как филиппинский Сенат ратифицировал соглашение о юридическом статусе американских военнослужащих, принимающих участие в маневрах, в случае, если они совершают правонарушения на территории страны. Филиппины и Китай, наряду с Брунеем, Малайзией, Тайванем и Вьетнамом, имеют претензии на обладание – полное или частичное – островами Южно-Китайского моря, лежащими на важнейших морских путях и, возможно, открывающими доступ к богатым минеральным ресурсам. Напряженность вокруг островов усилилась в связи со строительством, которое Китай ведет на оспариваемом Филиппинами рифе Мишиф и потоплением двух китайских рыболовецких судов в столкновении с кораблями филиппинских ВМС. Опасаясь Китая, Манила поворачивается лицом к США 5 июля 1999 г., Вашингтон. Спустя восемь лет после отказа в предоставлении США территории для размещения военных баз, Манила вновь возрождает военное сотрудничество с Соединенными Штатами из опасений перед действиями Китая в ЮжноКитайском море. Поводом послужили сооружения, возводимые Китаем на рифе Мишиф, находящемся в 150 милях от Филиппин и в 800 милях – от Китая. В Маниле опасаются, что эти сооружения могут быть использованы для поддержки проведения военных операций. Ни США, ни Филлипины, не говорят при этом о возможности возрождения американских военных баз, которые были основным фактором военного сотрудничества между двумя странами, не прерывавшегося с 1944 году, когда американские войска освободили территорию архипелага от японцев. С 1951 г. оба государства связаны соответствующим договором. Ныне наиболее приемлемой, в том числе и в политическом смысле, формой сотрудничества является проведение совместных учений и периодические визиты крупных кораблей американских ВМС в порты Филиппин. Официальные лица США предпочитают не обсуждать возможность того, что усиление военного сотрудничества с Филиппинами может в один прекрасный день поставить Соединенные Штаты на грань конфликта с Китаем. В любом случае, подобный поворот в отношении Филиппин к своим бывшим колонизаторам – событие драматическое. В 1991 г., когда филиппинский Сенат отказался продлить срок действия договора, регулирующего деятельность американских баз на филиппинской территории, тогдашние сенаторы Джозеф Эстрада и Орландо Меркадо находились в стане противников американского военного присутствия. Спустя месяц американские войска оставили базы. Ныне Эстрада является президентом Филиппин, а Меркадо – секретарем по обороне. Оба ныне являются энтузиастами возобновления военного сотрудничества с Америкой. В конце мая Сенат страны 23 голосами против 5 проголосовал за принятие так называемого Соглашения о военных визитах, которое является юридической базой для возвращения в страну американских военных советников. На начало следующего года планируется проведение совместных военных учений. Возражая церковной и коммунистической оппозиции, протестующей против решения правительства, Меркадо заявил: «Наша страна слаба и чрезвычайно уязвима перед лицом внешней угрозы. Сотрудничество (с США) необходимо нам для защиты наших национальных интересов». Вопрос в том, насколько далеко США готовы зайти в своем стремлении защищать союзника в случае конфликта? Филиппинский посол Рауль Рабе заявил, что накануне майского голосования в Сенате США предлагали расширить рамки зоны их ответственности и включить в нее акваторию Южно-Китайского моря. Официальные лица, пожелавшие остаться неизвестными, считают, что в свете возможного обострения территориального спора между Филиппинами и Китаем, не стоит повышать накал политической риторики. «Мы вовсе не собираемся давать им карт-бланш», - сказал один из чиновников. Он также добавил, что США придерживаются нейтралитета в споре по поводу островов ЮжноКитайского моря, удовлетворяясь обещанием Китая соблюдать принцип свободы судоходства при отстаивании собственных притязаний. О продаже Филиппинам запретных видов вооружения также не идет речи. Если Китай и обеспокоен возрождением американо-филиппинского военного сотрудничества, он не заявляет об этом публично. Посол КНР в Маниле Фу Ин заявил в интервью «Дальневосточному экономическому обозрению»: «Мы считаем, что заключение Соглашения о военных визитах касается исключительно Филиппин и США». В то же время Дана Рорбахер, член Комитета по международным связям Конгресса США, бьет тревогу по поводу того, что она называет «массированным наращиванием военного присутствия Китая» в регионе. «Китай претендует на всю акваторию Южно-Китайского моря. Это не что иное, как свидетельство агрессивных намерений Пекина», - говорит она.
