Современный радикализм – угроза национальной безопасности
advertisement
Исламский радикализм – фактор общественной угрозы и нестабильности Аналитический материал Алматы – 07-10.06.2011г. Современный радикализм – угроза национальной безопасности Злоупотребление истиной должно также подлежать наказанию, как употребление лжи! Б.Паскаль Общее положение Современный мир, поглощенный процессом глобализации уже на протяжении более полувека сотрясается от везде проникающей исламизации, которую не всегда можно охарактеризовать положительной. Современная информационная эпоха с ее множеством аналитических и исследовательских центров породила разные подходы к решению возникшей проблемы. Теория столкновения цивилизаций, мультикультурализм, воинствующий секуляризм и т.п. идеи, подразумевающие повсеместное использование силовых методов, создание благоприятных условий для маргинальных групп, или же создание аморфного чиновничьего духовенства не дали ожидаемых результатов. Все эти методы, как показывает практика не подходят для решения проблемы радикализма в Казахстане. Первое порождает эмоционально легализованных т.н. «мучеников» - смертников и вероятность возникновения «северокавказского синдрома», второе не смогли воплотить в жизнь богатейшие страны Европы, а третье просто не эффективно. С учетом того, что основой проблемы являются такие философские понятия, как система ценностей, общее мировоззрение, психологические аспекты индивидуума и малых групп, то было бы правильным, прежде всего, определить круг проблем и установить диагноз. Но до этого следует сделать краткий экскурс в современную историю проникновения и распространения религиозного радикализма. Современная история радикализма и основные этапы распространения Не вдаваясь во все подробности истории радикального исламизма, обратимся лишь к современной истории его распространения в Центральной Азии и Северном Кавказе. Проникновение и продвижение радикального ислама в этих регионах можно разделить на три основных этапа. Сначала зарубежные проповедники и ученые обучают местную молодежь особой трактовке основ догматики и толкования. При этом желающие направляются в зарубежные центры (джамааты) для более углубленного изучения теории. Этот этап был кратковременным, через некоторое время почти все арабские проповедники были выдворены с вышеупомянутых регионов. Тем не менее, им удалось создать сеть официальных1 и подпольных учебных заведений, наладить издательскую деятельность2 и передать это местным 1 Например: колледжи Таййиба, Казахско-кувейсткий университет, медресе в городах Бугуруслан (Оренбург), Октябрский (Башкортостан), сотни подпольных «худжр» в Ферганской долине и т.п. 2 Издательства Сантлада, фонд Ибрахим, фонд Харамайн и т.п. последователям. Затем наступало относительно спокойное время, и последователи вели бурную пропаганду своих идей. По мере увеличения единомышленников они начинали декларировать свои прав и некие обязанности общества перед ними. Так появились, например группировки Ферганской долины и ваххабитские анклавы Карамахи и т.п. После того, как радикалы чувствовали определенный количественный запас прочности, начиналось самое худшее. Начиналось то, что А.Дугин называет «балканизацией» Средней Азии и Северного Кавказа. Нападения, похищения, теракты, массовые беспорядки, гражданские войны3, попытки свержения государственного строя и т.п. И только после того, как обстановка становилась крайне угрожающей, власти принимали жесткие и решительные меры. Но плата за медлительность была очень высока и до сих пор в упомянутых регионах нет стабильности и безопасности. В Казахстане первые два этапа, к сожалению, благополучно для радикалов протекли незаметно. На сегодняшний день, в общем, около половины прихожан мечетей4 составляют реакционные элементы, которым чужды местные религиозные традиции. Радикально настроенная молодежь имеет все, что ей необходимо для успешного продвижения своих идей. Они снабжены всей необходимой литературой, им доступны все информационные каналы, их наставники благополучно получают образование в Саудовской Аравии, Пакистане и Египте. Все это говорит о том, что в любой момент может начаться третий завершающий этап. Зачатки этого третьего этапа уже показали себя в виде нападений в Степногорске, побега в Актау, взрывов и перестрелки в одном из микрорайонов Алматы, теракта в Актобе, нахождения граждан Казахстана в горячих точках на стороне боевиков и т.д. Риторика о том, что казахи не отличались сверхнабожностью и им не страшен радикальный ислам не выдерживает критики. До взрыва «бомбы» замедленного действия осталось не так много времени. Очевидно одно, как показывает сценарий развития событий на Северном Кавказе, проблема радикалов – это не только проблема теологии и муфтиятов, это угроза национальной безопасности. Это политика5 и целенаправленное одурманивание, так как мы имеем дело с большими группами религиозных фанатиков и фундаменталистов, утративших свою культурную 6 идентификацию. Для них нет родины , нет родных, есть лишь «чистый» ислам и борьба за его воцарение. Любая провокация может активизировать их. И тогда за все это придется поплатиться большой ценой – стабильностью, безопасностью, колоссальными средствами и безусловно человеческими жертвами. 3 Таджикистан, Чечня, Ферганская долина, Кадарская долина и т.п. В западном регионе и в некоторых северных городах Казахстана количество «несогласных» прихожан может составлять подавляющее большинство. 5 Политика роли радикального ислама описана в теории А.Дугина о «балканизации Средней Азии» в рамках «большой шахматной доски». 6 Как пример, казахстанские салафиты в Чехии. 4 Имеющиеся проблемы и методы их решения Все нижеперечисленные проблемы взаимосвязаны. Существование одной обуславливается наличием другой. И зачастую решение одной проблемы может разрешить комплекс проблем и устранить немало потенциальных угроз. А) Неофитство – отсутствие духовной «мудрости» является самым распространенным недугом уммы. Синдромом «святее папы, жестче инквизиции» страдают многие «практикующие» мусульмане. Именно неофитство порождает однобокость мышления, буквализм, ненависть, агрессию, фундаментализм, и как следствие всего этого – радикализм, экстремизм, а затем и терроризм. Причины неофитства очевидны. Это прерывание религиозной традиции на протяжении семи десятилетий атеизма. Возникновение идеологического вакуума и импорт идей, несвойственных духовной традиции нашего региона, причем этот импорт осуществляли, как правило, молодые, не достигшие даже «житейской» мудрости люди. И, наверное, самое главное бездействие на тот момент местных богословов, духовенства, власти и аксакалов, которые смогли бы скорректировать все эти тенденции. Безусловно, что неофитство дает большой заряд энергии, человек словно горит новой идеей. Неофит соблюдает все правила, вплоть до самых незначительных. И в данном случае для того, чтобы религиозный неофит не перерос в радикала, необходимы наставники, которые остужали бы эту горячую молодежь. Только наставники, коими могут быть лишь имеющие среди молодежи авторитет – имамы, теологи, акыны, писатели, аксакалы и т.п. могут привить этой горячей молодежи рациональность, прагматизм и духовную мудрость. Причем эти наставники по мере возможностей должны установить прямые отношения с зарубежными или местными шейхами и устазами неофитов. Подробно разъяснить этим шейхам ситуацию в нашей стране или в конкретном случае и получить заключения и фетвы для предъявления их последователям-неофитам. Прямое воздействие на неофита в обход его шейха, как правило, не приносит ожидаемого результата. От неофитства не спасает высшее образование и социальное положение. Северный Кавказ тому ярчайший пример, где в лес «уходят» дети федеральных судий и прокуроров. Любые попытки силового давления могут привести лишь к оправданию имеющейся ненависти, агрессии и к провокации. Массовое неофитство явление временное, возникающее во времена перемен, и как правило этим духовным недугом чаще страдает молодежь. Резюмируя можно сказать, что для профилактики этой эпидемии нужны квалифицированные кадры. Б) Буквализм – или начетничество, согласно мнению некоторых экспертов относиться к болезням роста и тесно связано с неофитством. Проявляется, как правило, в примитивном буквальном понимании священных текстов и в особенной форме трактовки основ догматики. Исторически буквализм был присущ многим анархическим и антисистемным течениям, таким как хариджизм, захиризм, муджассимитский ханбализм и др. Основными признаками буквоедства являются; видимость строгого аскетизма, зацикленность на внешних атрибутах веры, высокомерие, выраженное в психологической позе «я», религиозная нетерпимость и ненависть, и результат всего этого – обвинения в неверии (такфир), многобожии (ширк), нововведенчестве (бид`ат) и заблуждении, даже тех, кто соблюдает все заповеди ислама, но не согласен с их взглядами. Буквалистов, как правило, не интересуют вопросы этики, морали, традиции и истории. Их учение сводиться к узкому пониманию догматики (акиды) и в особенности к гипертрофированному раздуванию ритуальной практики (фикх). Исторически наследниками хариджизма, которые обвинили в вероотступничестве видных сподвижников пророка Мухаммада, являются современные салафиты и ваххабиты. Несмотря на то, что принято считать салафизм разделившимся на многие течения, такие как джихадиты, ислахиты (реформаторы), таклидиты (традиционисты), тахкимиты (современный аналог хариджизма), иногда не признающих друг друга, тем не менее, все вышеперечисленные признаки «монополистов истины» присущи всем упомянутым салафитским течениям. Так как основой всех видов обвинений является общая для всех салафитских, радикальных и умеренных, реформаторских и традиционалистских течений – особая трактовка единобожия, впервые выведенная на основе иджтихада Ибн Таймией альХаррани (ум.1328г.). Именно эта трактовка единобожия является причиной обвинений в вероотступничестве, неверии и многобожии. Именно эту трактовку использовал Ибн Абд аль-Ваххаб для легализации братоубийственной войны в 18 веке, а затем и его последователи во время смутного времени 1-ой мировой войны. Любой, даже самый толерантный последователь салафизма в случае необходимости имеет теологическотеоретическое оправдание насилия, экстремизма и терроризма в отношении всех тех, кто провозглашается «неверным». Любая традиция, устой, система или практика может провозглашаться «тагутом», а их носители «сторонниками тагута», и следовательно их жизни, честь и имущества теряют неприкосновенность в глазах салафитов. В каком бы обществе не зарождался салафизм, это практически всегда приводило к расколу общин, нетерпимости и обвинениям. Даже традиционные ваххабиты Саудовской Аравии всячески пытаются отмежиться от своих более радикальных единомышленников, и это не смотря на общую теологическую основу. Для борьбы с этим явлением следует обратить внимание на опыт таких стран, как Турция и Сирия, где салафизм не смог прижиться. Вероятно, что научное опровержение имевшее место в этих странах сыграло решающую роль. В частности это; издательство соответствующей научной литературы7, наличие мощных научных центров (теологические ВУЗы), пропаганда местной религиозной традиции. Причем во всех этих процессах активно участвовала светская интеллигенция, без которой процесс мог принять 7 - существует большое количество специальной литературы на арабском и турецком языках, опровергающей взгляды салафитов, таких авторов, как аль-Каусари, Али Джуму`а (муфтий Египта), альАдави аль-Малики, аль-Бути, Юсуф Хаттар и др. форму демагогии и бесконечных теологических дискуссий, какие мы можем сегодня наблюдать в частности, в Дагестане. Кроме научного опровержения на сегодняшний день существует еще одна идея противодействия радикализму – это недавно сформулированный васатизм - пропаганда принципов умеренности в исламе. Сейчас такие страны как Кувейт, Катар и даже Россия8 взяли на вооружение эту теорию. Пока результаты пропаганды васатийи не очень заметны, но стоит отметить, что она имеет фундаментальную теологическую основу. Главной уязвимостью этой идеей является то, что авторы за основу васатийи берут труды Ибн Таймии, в частности его книгу - «аль-`Акида аль-Васатийя». Резюмируя этот пункт, можно сказать, что особенности трактовки основ веры и священных текстов – это основная причина фундаментализма и радикализма. И на практике, только научное опровержение дало реальные результаты в нейтрализации этой проблемы. В) Такфир – обвинение в вероотступничестве и неверии, как следствие буквализма и неофитства, является болезненной проблемой многих мусульманских стран, даже тех, где уровень массового религиозного сознания довольно высок. В решении этой проблемы почти все страны используют мощную пропаганду антитакфира, которая представляет собой постоянное декларирование священных текстов, запрещающих религиозную нетерпимость. Обилие таких теологических инструментов дают возможность формирования социальной установки, что такфир – это опасная ересь. Используются все, кто хоть как то влияет на массы. Официальное духовенство, светская интеллигенция, научные круги, «квартирные» улемы, «телефонные» шейхи-консультанты, и даже правоохранительные органы и законодательная власть. Г) Еще одной причиной радикализации казахстанской уммы является отсутствие авторитетных богословов, не только в официальном духовенстве, но и в альтернативных научных кругах. Те, кто сегодня влияет на умы «практикующей» молодежи являются либо заграничными шейхами, либо «квартирными» устазами. Первые не способны реально оценить ситуацию, и следовательно выдают не соответствующие нашему обществу и традиции заключения. Вторые же ведут полу подпольную пропаганду, ограниченную своими маргинальными группами. Следует отметить, что такие «квартирные» шейхи, часто после незаконченного обучения зарубежом не могут пройти нужную реадаптацию в нашем обществе. Это можно заметить по их внешнему виду, особенностям мышления, поведения и лексики, которая изобилует арабизмами. Особая, недоступная массам речь и «тинейджерский» протест общественным традициям, свойственный 8 - уже несколько лет функционирует центр Васатия, установлены тесные контакты с основателями - альКардави и Адиль Фалях. Проводились специальные семинары для российских исламских СМИ в Кувейте. последователям «квартирных» шейхов придает им чувство привилегии и избранности. И всякое внимание со стороны социума, власти и близких людей на такое поведение неофитов усиливает в них эту психологическую эгоцентричную позу. Социуму следует сменить повестку дня и всячески не замечать такое внешне вызывающее поведение религиозных неофитов. В свою очередь власти также не следует постоянно мусолить проблемы «бороды и хиджабов». Все это, лишит неофитов их эмоциональной опоры. Таким образом, дилетантство имамов и альтернативных проповедников в богословских науках привело к тому, как говорится в известной поговорке, что «на безрыбье и рак рыба». Для решения этой проблемы следует в первую очередь значительно повысить уровень квалификации служителей культа. Это первое условие. Ибо на данный момент среди имамов почти нет тех, кто разбирался бы в глубинных основах теологии. Их зацикленность на ханафитском внешнем ритуализме приводит лишь к религиозной нетерпимости. И вообще, о чем имамы могут говорить кроме ритуализма, ведь не секрет что они не сведущи во многих исламских дисциплинах. Не понимая коренных причин поведения молодежи, они пытаются так сказать «авторитетом» выжить их них все не ханафитское. А это, как показывает практика, больше вредит. Молодежь, не получившая ясного толкования и разъяснения со стороны имамов, все больше убеждается в правоте и истинности своих «шейхов». Только резкий научный скачок может хоть как то реабилитировать имамов в глазах молодежи в частности, и в глазах общественности, в общем. Для этого следует усовершенствовать имеющиеся центры по повышению квалификации имамов и открыть как минимум по одному центру в северном, южном, западном и восточном регионах. Это требование информационного века. Для того, чтобы удержать (править) следует владеть информацией – это аксиома. Теперь относительно уже упомянутых «квартирных» шейхов в частности, и про всех, кто сегодня, как проповедник или теолог влияет на умы казахстанской уммы в общем. Любыми методами всех этих деятелей нужно обратить в пользу государства и общества. В случае необходимости провести с каждым индивидуальное собеседование. Привлечь на легальную духовную или научную деятельность. Определить круг вопросов, которые при любых обстоятельствах не следует затрагивать во время призыва и преподавательской деятельности. Занять их пропагандой нравственности, гуманности, здорового образа жизни, патриотизма и т.п.. Сосредоточить их призыв на таких негативных явлениях, как нарушение общественного порядка, алкоголизм, наркомания, проституция и т.п. Кроме этого наличие альтернативных богословов вне официального духовенства, безусловно, приведет к плюрализму мнений и к некой здоровой конкуренции. Сегодня, от видимости конкуренции между ДУМ и СМК за духовный электорат с большим перевесом выигрывают салафиты и суфии. Госполитика противовесов, в данном случае дает лишь некоторые плоды, в виде разобщенности салафитских крыл9, но нельзя забывать, что это религия, а не финансы и политика, где у одной группы можно снизить капитализацию или лишить нужного поста. Худший сценарий будет в том случае, если всем этим салафитским крыльям и вообще радикально настроенным неофитам удастся сформировать гумилевскую «антисистему». На подобии той, что мы сегодня наблюдаем на Северном Кавказе, где на стороне «антисистемы» в том, числе находятся люди и с казахстанскими паспортами. Это свидетельство того, что некие процессы по формированию такого вредного для общества мироощущения как антисистема, происходят в нашей стране. Тем более, что перестрелка в Алматы и теракт в Актобе лишнее тому доказательство. Д) По мнению автора еще одним инструментом профилактики радикализма является популяризация традиционного для Центральной Азии суфизма. Ведь общепринято, что вся культурно-духовная эволюция Центральной Азии неразрывно связана с суфизмом. При этом нужен не рутинно-ритуальный суфизм ближнего востока с его зикризмом, муридизмом, множеством телодвижений и собраний, а духовно-идейный, влияющий лишь на способ мышления. Именно последний вид суфизма был присущ номадам с его выраженным свободомыслием, аритуализмом, философской импровизацией акынов и мудрствованием аксакалов. И в этом значительная роль отводится светской интеллигенции и научным кругам, ибо как показывает опыт с «зикиршилер» практикующие суфии быстро теряют ориентиры и не способны хоть как то положительно влиять на массовое сознание общества. В данном случае полезным было бы создание кафедр суфизма при философских факультетах отечественных ВУЗов. Также хотелось бы отметить особую роль научной популяризации ханафитского мазхаба. Исторически в Центральной Азии жили величайшие представители разных исламских направлений. Такие как аль-Бухари, атТирмизи, ад-Дарими и др. из школы «ахль аль-хадис», аль-Фараби и Ибн Сина из школы «фаласифа» и т.п. Но в результате на массовом уровне приемлемыми остались лишь ханафитский мазхаб и суфизм. Поэтому укрепление ханафитского мазхаба и суфизма может сыграть решающую роль в решении проблемы радикализма в Центральной Азии. Для этого помимо имеющейся деятельности по популяризации мазхаба Абу Ханифы следует 9 Можно отметить салафизм - традиционный, мадхалитский, джихадитский, халиловцы, ринатовцы и т.п. открыть или учредить на имеющихся научных площадках центры по изучению ханафитского мазхаба, в особенности по изучению методологии понимания и толкования священных текстов и первоисточников10. Именно эта отрасль теологии дает возможность узреть преимущества рационального подхода «людей мнения» над буквализмом «сторонников традиции». Заключение Безусловно, наше государство светское, и оно не всегда имеет возможности вмешиваться во внутренние проблемы той или иной конфессии. Тем не менее, когда потенциальные угрозы могут касаться государственной, а тем более национальной безопасности, замедленная реакция может привести к непоправимым тяжелым последствиям – терактам, социальному напряжению, выбросу накопившихся протестных настроений11 и беспорядкам. Выверенная роль модератора, который внимательно следит за тем, чтобы все участники четко соблюдали регламент – это то, что необходимо государству в первую очередь. Кроме этого сам модератор, в лице исполнителей из различных ведомств, должен иметь солидный научный багаж, не только философско-аналитический, но и теологический, ересефиоргафический, и психологический. Ведь общеизвестно, что многие радикальные группы, имели исторические аналоги еретических течений и являются социальными институтами самоутверждения и компенсации комплексов индивидуума. Приняв все необходимые меры противодействия, следует проанализировать все пути проникновения вредных инородных идей и течений в наше общество. Кроме вышеперечисленных методов следует уделить особое внимание издательству религиозной литературы. В случае необходимости усилить контроль, создать экспертный совет. Но во избежание системных проблем с цензурой, которую можно наблюдать в соседней России, необходимо, чтобы в составе экспертного совета, в том, числе были и высококвалифицированные теологи, а суд, выносящий соответствующее решение должен быть специализированным. Также не нужно забывать о казахстанских студентах, которые обучаются в зарубежных религиозных учебных заведениях. Конечно, для удовлетворения их нужд следует серьезно подтянуть наши религиозные учебные заведения. Но, это уже вопрос времени. Резюмируя можно сказать, что решение проблемы радикализации и экстремизма неразрывно связано с кадрами, которые помимо философско10 Которая известна как наука «усуль аль-фикх», «кава`ид фахм ан-нусус» или коротко «минхадж» Не обязательно религиозных. Проблемы коррупции чиновников, дольщиков, самозахвата земли, рейдерство и т.п. все это может перерасти в один нерешаемый клубок. Ведь как показывают последние события, для массовых беспорядков достаточно и одного Викиликс. 11 аналитических знаний должны обладать глубокими теологическими знаниями. Лишь наличие таковых может изменить непростую сложившуюся ситуацию. В данной работе упор был сделан на политическую аналитику и теологическую составляющую проблемы. Безусловно, существует множество силовых методов профилактики и противодействия радикализму и экстремизму. Автор, не являясь специалистом в данной сфере, не затрагивал эти методы.
