Диссертация - Государственный институт искусствознания
advertisement
МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВОЗНАНИЯ ТАРХАНОВА СВЕТЛАНА ВАЛЕРЬЕВНА АРХИТЕКТУРА СИНАГОГ ПОЗДНЕАНТИЧНОГО ПЕРИОДА (III–VII вв.) НА ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРНОЙ ПАЛЕСТИНЫ: ТИПОЛОГИЯ, КОМПОЗИЦИИ, ДЕКОР. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения Специальность: 17.00.04 – Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура Научный руководитель: д. иск. Казарян А.Ю. Москва 2016 2 СОДЕРЖАНИЕ. ВВЕДЕНИЕ ........................................................................................................................ 4 1. Постановка вопроса. ....................................................................................................... 4 2. Историография............................................................................................................... 11 3. Особенности исторического развития и культуры северной Палестины. .............. 40 4. Происхождение названия синагоги. Упоминания синагог и иудео-христианские отношения в ранних письменных источниках. .............................................................. 52 ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ ....................................................................................................... 74 Глава I. Типологическая классификация и периодизация синагог. ............................. 74 I.1. Традиционные классификации синагог. Проблема выбора признаков классификации. .................................................................................................................. 74 I.2. Новая классификация на основе архитектурной планировки. Статистика памятников. ........................................................................................................................ 95 Глава II. Анализ архитектурной композиции памятников. ...................................... 109 II.1. Объёмно-пространственные композиции памятников, вопросы реконструкции.109 II.2. Исследование основных композиционных характеристик синагог. Особенности композиций в связи с проблемой генезиса архитектурных форм. ............................. 165 II.3. Проблема перестроек синагог в церкви и церквей в синагоги. Сосуществование построек обеих конфессий в одном городском пространстве. ................................... 198 Глава III. Убранство синагог северной Палестины. .................................................. 209 III. 1. Ордерные элементы скульптурного декора. ...................................................... 209 III. 1.1. Ионические и коринфские капители. ............................................................... 211 III. 1.2. Композиции из пилястр в синагогах Капернаума и Хоразина. ..................... 247 III. 1.3. Антаблементы с мотивом «вьющегося аканфа» («peopled scrolls») в синагогах Капернаума и Хоразина. ............................................................................... 251 III. 1.4. Фриз с «тройным меандром» в синагоге в Бараме. Проблема происхождения.266 2 3 III. 2. Резное оформление перемычек и обрамлений проемов. Анализ окна синагоги Капернаума....................................................................................................................... 271 III. 3. Композиция мозаичного декора в синагоге Бейт-Альфе. Архитектурный контекст. ........................................................................................................................... 280 Глава IV. Строительная техника .................................................................................. 290 IV.1. Строительные материалы, техника кладки и конструкции. .............................. 290 IV.2. Использование сполий (spolia). ............................................................................ 308 ЗАКЛЮЧЕНИЕ ............................................................................................................. 325 Список сокращений......................................................................................................... 342 Библиография. ............................................................................................................... 343 Источники: ....................................................................................................................... 381 3 4 «Чуждый старению или бесплодию, синкретизм вообще кажется условием всякого религиозного творчества» М. Элиаде.1 ВВЕДЕНИЕ 1. Постановка вопроса. Исследование посвящено феномену синагогальной архитектуры северной Палестины позднеантичного периода, – региона, в котором анклав иудейских построек развивался наиболее свободно и масштабно по сравнению с любой другой частью Средиземноморья и Ближнего Востока. Но положение иудаизма в Римской Империи оставалось во многом маргинальным и обособленным, поэтому развитие синагогального зодчества было лишь относительно свободным и в реальности подчинялось многим ограничениям. Более того, в 438 г. строительство новых синагог было законодательно запрещено (Кодекс имп. Феодосия II), но фактически продолжалось. Значительную роль играло самообособление иудаизма и противопоставление себя окружающей культурной среде, что в период единой Римской империи, которая включила территорию Палестины, приобрело особенный смысл для формирования иудейского искусства. Способ религиозной и художественной самоидентификации иудаизма, вопросы генезиса архитектуры и декора синагог в связи с данными противоречивыми условиями их формирования – представляются сложными и многосоставными. Большинство синагог имеют форму базилики или проявляют близость к этому архитектурному типу, что направляет работу в русло исследования вполне определенной формы и ее происхождения. Несмотря на кажущуюся простоту данной планировки, вариативность, с которой воспроизводится один лишь базиликальный тип, велико; это обстоятельство заставляет обратиться ко многим 1 Элиаде М. История веры и религиозных идей. От Гаутамы Будды до триумфа Христа. Том II. М. 2002. С. 234. (Далее – Элиаде, История веры, 2002). 4 5 традициям региона. Религиозная среда в северной Палестине была разнообразной и конкурентной. Новые здания синагог встраивались в уже существовавший архитектурный контекст, который состоял из построек греко-римского периода. Они включали как классическую архитектуру Декаполиса, так и крупные и локальные ближневосточные традиции (Месопотамия, Сирия, Парфия, Ливан, Египет, Набатея, Хауран и др.). С конца V в. на данной территории под влиянием более сильных школ (эгейской и сирийской) начинает развиваться христианское зодчество. Все эти явления сформировали уникальную архитектурную стилистику монументального зодчества иудаизма, в которой в сложном синтезе соединялись одновременно архаические и новаторские черты. Хронологические границы исследования охватывают позднеантичный период. Для восточных областей Римской (Византийской) империи его нижняя граница традиционно проходит от правления императора Диоклетиана (кон. III в.), когда произошли значительные изменения в политической, религиозной и культурной жизни. Позднеантичный период заканчивается правлением Ираклия (середина VII в.), когда восточные регионы Империи были окончательно потеряны. Данный отрезок времени обозначается в работе также как «ранневизантийский» или «период Мишны и Талмуда». В геополитическом контексте северной Палестины эти временные рамки прослеживаются по изменениям интенсивности строительства. С конца II в. строительная деятельность в городских центрах замирает, постепенно набирая силу только к рубежу III–IV вв. и достигая наибольшей интенсивности в V– VI вв. После персидского (614 г.) и арабского (636 г.) завоеваний в Палестине заканчивается наиболее яркий период архитектурного развития. Исследование генезиса архитектурных типов и решений заставляет обращаться и к более древним эпохам, а именно – к классической античности, эллинизму, римскому периоду. Географические рамки исследования включают в себя всю территорию северной Палестины как области наиболее интенсивного иудейского строительства 5 6 и центра религиозной власти иудаизма начиная с III в.2 Благодаря тому, что именно на севере концентрировалось основное еврейское население не только Палестины, но и всего Средиземноморья и Ближнего Востока, синагогальное зодчество на этой территории дает возможность проследить противоречивые процессы внутри самого иудаизма, безотносительно внешней религиозной среды. Его эклектичная архитектурная стилистика была плодом многовекового развития монументальных традиций на данной территории. Синагоги же южных регионов имели свои особенности развития в силу относительной разрежённости и малочисленности иудейских общин. В рассматриваемую территорию вошли Голанские высоты, южные предгорья Ермона, Нижняя и Верхняя Галилея, Кармил, побережье Средиземного моря, Бейт-Шеанская долина и отчасти Самария. Эта территория близко соотносится с политическими границами Палестины Второй, возникшей в начале V в. благодаря историческим и религиозным особенностям данного региона, а также частично охватывает Палестину Первую, Финикию, Арабию.3 Актуальность работы. Синагоги позднеантичного периода остаются не до конца оцененными в контексте общей ранневизантийской архитектуры, в то время как их появление предшествовало строительству церквей и во многом повлияло на формирование образа христианского храма. В силу малочисленности синагог на территории Средиземноморья и Ближнего Востока, их роль в ранневизантийском мире, когда осуществлялся переход от старого мира к новому, многим исследователям представляется несущественной. В общепризнанных монографиях по ранневизантийской архитектуре (Г. Крауфут, Р. Краутхаймер, К. Манго, Р. Мильбурн, А. Якобсон и другие) синагоги не упоминаются. Очевидно также, что ранние традиции иудейского зодчества лежат в основе архитектуры синагог более 2 Евреи были выселены за пределы Иудеи в I–II вв. и их нахождение на этой территории в последующие века номинально было противозаконным. 3 Вот те административные области, памятники которых анализируются в работе: Кесария Панеада, Тетракомия, Иппос, Гадара, Тверия, Диокесария, Ком Наис, Птолемаида, Легио, Дор, Габаа, Кесария, Тир, Нарбаттен, Севастия, Скифополис. 6 7 поздних периодов, вплоть до наших дней. По этим причинам изучение ранней иудейской традиции представляется актуальным для широкого научного контекста. Если же обратиться к более узкой проблематике, то степень изученности иудейской архитектуры северной Палестины нельзя признать удовлетворительной. Рассмотрение синагогального искусства в отрыве от доминирующего раннехристианского ведет к обеднению общих представлений о данной эпохе, а также не позволяет использовать богатейший методологический аппарат, накопленный в византинистике не за один век. Локальные параллели и сравнения синагог с церквями, проводимые в отдельных исследованиях, не могут решить данную проблему, она требует более системного подхода. Необходима верификация ряда датировок синагог, их реконструкций, создание новой классификационной системы и более широкое, отточенное и рафинированное понимание стилистики построек, что крайне сложно без использования существующего историографического опыта в области изучения христианского искусства. Подобный, предпринятый в диссертации подход поднает изучение синагог на новый уровень, вносит их в общий контекст позднеантичного искусства и позволяет проводить планомерные и полномасштабные сравнения между архитектурными традициями разных религий. Работа является актуальной и важной еще и потому, что проблемы датировок и атрибуций памятников в истории позднеантичной архитектуры часто возникают из-за следования априори сформировавшимся представлениям о линейном развитии искусства, о его типологической эволюции, из-за ориентации при анализе памятников исключительно на новые архитектурнодекоративные явления. При этом игнорируются силы архаизирующего начала в искусстве, которое в провинциях долгое время оставалось влиятельным. Синагоги представляют собой анклав памятников, в которых последовательно развивались, именно архаичные тенденции, в то время как при создании местных христианских храмов, в основном, следовали новаторским. Этот уникальный пример сосуществования построек с различными стилистическими характеристиками на одной территории позволяет проследить процесс формирования отдельных архитектурных и декоративных решений в позднеантичном искусстве региона, 7 8 составить объективное представление о хронологической последовательности их появления и о специфике развития. Существование синагог одновременно с церквями является свидетельством альтернативного и своеобразного развития общих традиций древности, которое происходило и в христианстве, и в иудаизме. До сих пор не существовало исследования, показывающего уникальность и одновременно истинный масштаб такого явления как архитектура синагог северной Палестины, позволяющего прослеживать разные грани проблемы межцивилизационных и межконфессиональных взаимодействий. Их изучение в настоящее время представляется особенно актуальным в связи с современными историкокультурными процессами на Ближнем Востоке. Этот регион на протяжении тысячелетий является местом пересечения и взаимообогащения различных цивилизаций. Проблема соотношения консервативных и новаторских тенденций, прослеживаемая на многих уровнях развития архитектуры и декора синагог, является предметом исследования. Синагоги сконцентрированы на одной небольшой территории северной Палестины, где их развитие продолжалось с непродолжительными перерывами на протяжении долгого времени, начиная с эпохи Второго Храма и заканчивая временем исторических катаклизмов в VII в. Это позволяет отчетливо проследить последовательность всех этапов становления иудейской архитектуры, неразрывность процесса формирования облика синагог. Автономность культурно-религиозного пространства северной Палестины, с одной стороны, сковывала творческие возможности иудаизма. Противопоставление доминирующим традициям было одним из способов самоидентификации иудейского искусства. В то же время, его изолированность способствовала своеобразному развитию, заставляя искать решения в самых разных и, как правило, древних культурных пластах. Это предопределило уникальный характер архитектуры синагог в регионе, по сравнению с единовременной христианской традицией, которая существовала в более универсальном контексте на территории всего Средиземноморья и Ближнего Востока. Но при всей индивидуальности 8 9 иудейской архитектуры, в ней действовали общие тенденции эпохи, которые предполагали синтез различных древних традиций (эллинистических и ближневосточных) и их дальнейшую интерпретацию в русле новых стилевых направлений и идей. Раскрытие этого сложного процесса формирования стилистики иудейской архитектуры является составной частью (так что ли?) предмета исследования. Объектом диссертации являются синагоги северной Палестины позднеантичного периода, общее число которых превышает 80 памятников, не считая тех, от которых остались лишь незначительные фрагменты. Диссертационным исследованием охвачены все эти постройки, но подробно анализируются лишь наиболее сохранные и важные из них: синагоги в Капернауме, Хоразине, Бараме, Хорват-Шеме и Бейт-Альфе. Специфика исследования предопределяет необходимость обращения к грекоримским истокам сакрального зодчества, к монументальной архитектуре поселений Декаполиса, нескольких независимых городов северной Палестины (Кесария Палестинская, Кесария Филиппова, Диокесария), а также святилищ в Омрите и Кедеше (посвящение неизвестно). Рассматривается и традиция ближневосточного зодчества предшествующей эпохи на соседних территориях, а именно Сирии, Парфии, Египта. Широкий сравнительный анализ синагог и памятников, связанных с иными культовыми и архитектурными традициями, делает необходимым обращение и к ранневизантийским постройкам Восточного Средиземноморья. Целью работы является раскрытие феномена синагогальной архитектуры северной Палестины позднеантичного периода, с выявлением истоков типологии, композиционных особенностей культовой иудейской архитектуры и специфики декоративного оформления синагог региона. В связи с данной целью решаются следующие задачи: – определение исторических условий, внешних и внутренних причин, которыми можно объяснить формирование особенностей архитектуры синагог; 9 10 – расширение хронологической и географической перспективы изучения синагог, с введением их в общий средиземноморский и ближневосточный контекст, а также в проблематику исследований по позднеантичной эпохе; – систематизация сведений обо всех известных позднеантичных синагогах северной Палестины; – учет данных археологии и сохранившихся памятников архитектуры; – критический анализ существующих классификационных систем типологии синагог северной Палестины; разработка новой классификации; – верификации устоявшихся представлений об эволюционном развитии позднеантичной архитектуры синагог северной Палестины; – предложение новых реконструкций и датировок для отдельных памятников, которые способны повлиять на общие теоретические представления обо всем синагогальном зодчестве; – выявление технических, композиционных, стилистических особенностей иудейской архитектуры; определение их генезиса и развития; – исследование форм декора и их места в сложении и развитии архитектурных образов. Научная новизна исследования. В работе на основе сравнительного анализа строительных традиций иудаизма, язычества и христианства сформирована новая классификационная система для синагог, предложены новые реконструкции и датировки наиболее значительных иудейских памятников (Капернаум, Хоразин, Барам, Хорват-Шема, Газа), которые влияют на представление о развитии всей остальной синагогальной архитектуры. Впервые особое внимание уделяется стилистическому анализу отдельных архитектурных и декоративных приемов и их происхождению. На настоящий момент недостаточная развитость аналитического аппарата в историографии по синагогам, приводит к тому, что данные археологических методов работы не всегда совпадают со стилистическими наблюдениями, хотя в диссертации в ряде примеров после проведенного анализа это противоречие было снято. Во многих случаях недостаточно определить грекоримский или ранневизантийский источник заимствования, но необходимо также 10 11 указать на конкретную архитектурную школу, в которой прием был изначально представлен. Подобный подход позволяет разобраться в сложной эклектичной стилистике иудейского зодчества, выявить и определить ее составляющие. В грекоримский период Палестина была перекрестком нескольких школ зодчества: набатейской, сирийской, классической римской и доминировавшей в то время александрийской. Во многом эта эклектичная ситуация сформировалась в эпоху Ирода Великого, строительная деятельность которого предвосхитила расцвет полисов во II в. Взаимодействие различных архитектурных традиций происходило и в позднеантичный период, что до сих пор не акцентировалось в исследованиях по синагогам. Важно понять, каким образом эта система могла сохраниться после перерыва в строительстве в середине III в. и в середине V в., и в какой мере прежняя региональная школа повлияла на архитектуру синагог. Комплекс этих взаимосвязанных вопросов ставится и решается в данной диссертации впервые. Подобного рода исследование, посвященное архитектуре Египта эллинистического, римского и ранневизантийского периодов, было сделано Ю. МакКензи («Архитектура Александрии и Египта…», 2007). Работа этого автора важна с точки зрения разработанной методологии, но также она значительно облегчает выявление влияний со стороны египетской архитектурной традиции на архитектуру Палестины начиная с греко-римского и заканчивая позднеантичным периодом. По архитектуре сирийских и ливанских регионов, которые также оказывали влияние на Палестину этих периодов, аналогичных полномасштабных монографий пока не существует, поэтому в работе используется целый ряд отдельных исследований. Методика исследования. В диссертации используется комплексный анализ памятников, который основан на применении методов стилистического, археологического, исторического изучения памятников и архитектурных явлений. Большое значение имел метод изучения памятников в натуре, с детальной фотофиксацией. Выводы и наблюдения построены на тщательном архитектурном анализе, на сравнении исследуемых памятников с греко-римскими языческими святилищами (III в. до н.э. – III в. н.э.) и единовременными византийскими храмами 11 12 (IV–VII вв.). Уделено значительное место анализу художественного образа построек. 2. Историография Архитектура синагог Палестины. Историография по синагогам обширна и включает в себя как обобщающие монографии, так и частные исследования. Поскольку многие выводы и теории разных авторов, касающихся одних и тех же вопросов, ранее полноценно не сопоставлялись в одном ряду, значительная часть исследования связана с накопившимися в самой историографии противоречиями. Их объем и проблематика не позволяют представить все работы в одной вводной части, поэтому большинству глав предшествуют историографические разделы с освящением различных теорий. В особенности подробно в соответствующей главе рассматриваются вопросы, связанные с классификациями синагог, где и сосредоточена большая часть историографических наблюдений. Также при анализе отдельно взятых памятников и их декоративных элементов указываются работы археологов, с именами которых связано их открытие, изучение, дискуссии. В данной части диссертации представлен обзор истории открытий и изучения синагог на Святой Земле и других памятников архитектуры, которые важны для раскрытия основной проблематики. В работе приходится прибегать к тому обширному методологическому и концептуальному опыту, который был накоплен при изучении искусства позднеантичной и раннехристианской эпох, в особенности, в области междисциплинарных и межконфессиональных исследований. История изучения синагог и других памятников монументальной архитектуры Палестины имеет давнюю традицию. Древние постройки привлекали внимание многих европейских ученых уже с конца XIX в. и продолжают интересовать мировое научное сообщество и наших дней. В палестиноведении можно выделить тактовую закономерность развития исследований: периоды активных экспедиций, раскопок и каталогизирования памятников чередуются с этапами теоретических и обобщающих исследований. Путешественники в XIX – начале XX в., такие как В. 12 13 Гёрен4, Г. Коль и К. Ватцингер5, капитан Ч. Вилсон6, К. Кондер и Г. Китченер7, Э. Ренан8, М. Вогуэ9, Ш. Клермон-Ганно10 обследовали большое количество синагог и других памятников во время экспедиций по Палестине. В то время они сопрягались с большими трудностями самого разного характера. Проведение раскопок в ряде случаев было еще невозможно, и исследования базировались на археологических разведках и первых полевых наблюдениях. Многие из открытых на заре археологической эпохи памятников продолжают изучаться и сейчас, к ним возвращаются с перерывами даже на десятилетия. Однако, иные памятники к настоящему моменту уже утрачены или находятся в значительно более худшей сохранности. Поэтому обращение к ранним источникам всегда актуально. В настоящее время раскопки в Палестине ведутся, в основном, израильскими специалистами, хотя впечатляет и степень участия европейских и американских специалистов. В самом начале научной эпохи было организовано Палестинское 4 Guérin V. Description géographique, historique et archéologique de la Palestine: Galilée, I. Paris, 1880. (Далее – Guérin, Galilee, 1880). 5 Kohl H., Watzinger C. Antike Synagogen in Galilaea. Leipzig, 1916. (Далее – Kohl-Watzinger, Synagogen, 1916). Ученые осуществляли свои экспедиции в рамках программы Deutsche Orient Gesellschaft. Они нанесли на карту и частично раскрыли 11 синагог, следуя по стопам знаменитого американского археолога Э. Робинсона (Edward Robinson). Их роль в изучении синагог до сих пор по достоинству не оценена. Результаты раскопок были опубликованы уже Ватцингером, в то время как Коль трагически погиб во время Первой Мировой войны. 6 Wilson C. Recovery of Jerusalem. A Narrative of Exploration and Discovery in the City and the Holy Land. London, 1871. Вилсон изначально был направлен в Палестину с военной миссией и для инженерных работ в Иерусалиме. Впервые был измерен уровень поверхности земли относительно моря на протяжении всей дороги от Иерусалима до Иерихона 7 Conder C.R., Kitchener H.H. The Survey of Western Palestine: memoirs of the topography, hydrography, and archaeology. Vol I. London, 1881. 8 Renan E. Mission de Phénicie. Paris, 1864. Republ. Beyrouth, 1997. 9 Vogüé M., de. Bulletin de l'Œuvre des Pèlerinages en Terre-Sainte: Histoire, Géographie, Ethnographie et Archéologie Biblique et Religieuse. 1863 10 Clermont-Ganneau C. Archaeological Researches in Palestine During the Years 1873-1874. Vol. I–II. PEF. 1899. 13 14 Исследовательское Общество. Первым его проектом стали раскопки синагоги рядом с Тверией в 1921 г. Представители многих европейских держав также имеют свои школы и институты в Палестине с давней и непрерывной научной традицией. В этом особенно преуспели Германия (Deutsches Evangelisches Institut für Altertumswissenschaft des Heiligen Landes)11 и Италия (Studium Biblicum Franciscanum). Россия также участвовала в этом процессе. Стойкий и конкурентноспособный интерес к странам Ближнего Востока, поддерживавшийся на государственном уровне, планомерные и систематичные экспедиции и публикации наших ученых (Н.П. Кондаков12, А.А. Олесницкий13, М.И. Ростовцев14, Ф.И. Успенский15, Я.И. Смирнов16) позволяли находиться на уровне зарубежных школ и обладать весомым научным авторитетом. Православное Палестинское Общество, созданное при содействии императорского двора, было направлено на научноисследовательские цели и задачи17, а также на фактическое закрепление России на 11 Германия осуществляет важнейшие междисциплинарные исследования в рамках Тюбингенского проекта (Kopp H. The Tübingen Atlas of the Middle East: A German multi-disciplinary research project // GeoJournal. Vol. 13, No. 3, The Arab Gulf States. October. 1986. P. 274-276.), а также в рамках проекта Tabula Imperii. 12 Кондаков Н.П. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. СПб., 1904. 13 Олесницкий А.А. Ветхозаветный Храм в Иерусалиме. СПб., 1889; Idem. Святая Земля. Т.1-2. Киев, 1873. 14 Ростовцев М. Русская археология в Палестине // Христианский Восток. СПб., 1912. Т.1. Вып.3.; Ростовцев М. Эллинистическо-римский архитектурный пейзаж. СПб., 1908; Rostovtzeff M.I. The Near East in the Hellenistic and Roman Times // DOP. Vol. I. Dumbarton Oaks Inaugural Lectures, November 2nd and 3rd. 1940. (1941). P. 25+27-40. 15 Успенский Ф. И. Археологические памятники Сирии. ИРАИК. 1901—1902. Т.7. Вып. 1-2. С. 94- 212. 16 Смирнов Я.И. Археологические разведки в Иерихоне на месте Палестинского общества, произведённые от 12-го до 21-го ноября 1891 г. // Кондаков Н. П. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. СПб., 1904. С. 137–142. 17 Общество было организовано В.Н. Хитрово при поддержке князя Сергея Александровича и других членов императорского двора. Основное периодическое издание: журналы Православного Палестинского Императорского Общества. См. по теме: Пиотровский М.Б. Русская археология в 14 15 Святой Земле, в котором огромную роль сыграла деятельность о. Антонина Капустина.18 На тех местах, которые его силами и возможностями приобретались для России, были проведены раскопки, в результате которых открыты интересные археологические объекты (все в южной Палестине). Они вошли в общий корпус памятников Святой Земли и изучаются в Израиле и сейчас (лестница эпохи Маккавеев в Гефсимании, византийские и армянские мозаики на Элеоне, гробница Тавифы в Яффе, остатки ранневизантийских построек в Иерихоне, раскопки которых продолжаются в наше время под руководством Л.А. Беляева19 и т.д.). Первая волна открытий, совершенных во время экспедиций, завершилась рядом публикаций, составленных самими путешественниками. Второй этап изучения был связан с тем, что эпоха экспедиций примерно с 30-х гг. XX в. сменилась планомерными раскопками. Новое поколение исследователей – Б. Багатти20, Э. Сукеник21, Э. Гудинаф22, М. Ави-Йона23, Дж. Крауфут24 и другие, – во многом, Святой Земли (некоторые итоги и перспективы) // URL: http://www.ippo.ru/vostokovedenie/russkayaarheologiya-v-svyatoy-zemle-nekotorye-itogi-i-perspektivy.html; Беляев Л.А., Бутова Р.Б., Лисовой Н.Н. Археологические памятники Русской Палестины по архивным материалам 1870–1910-х годов // РА. 2009. № 4. С. 46–57; Бутова Р.Б., Лисовой Н. Н. К истории русских археологических исследований в Иерихоне // РА. 2009. № 3. Июль-Сентябрь. С. 153–161. 18 Керн К., архим. Отец Антонин Капустин, архимандрит и начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме (1817—1894). М., 1997. (Перв. издание. Белград, 1934.) 19 Беляев Л.А. Памятники византийского периода в Иерихоне: результаты и перспективы изучения // Российская Археология. 2009. № 3. С. 118-121 // URL: http://www.ippo.ru/vostokovedenie/pamyatniki-vizantiyskogo-perioda-v-ierihone-rezuljtaty-iperspektivy-izucheniya.html. 20 Bagatti B. Ancient Christian Villages of Galilee. Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, Collectio Minor, 37, 2001. 21 Sukenik E. Ancient Synagogues in Palestine and Greece. The Schweich Lecturies on Biblical Archaeology. London, 1934 (Далее – Sukenik, Synagogues, 1934). 22 Основная и самая монументальная его работа - Goodenough E. Jewish Symbols in the Greco- Roman Period. – Vol. I-XIII. NY., 1953-1968. 15 16 базировались на научном наследии предшественников, но ученые ввели в научный оборот большое число ранее неизвестного археологического материала и новых теоретических представлений. Еще обозримое на тот момент количество артефактов позволяло ученым быть более сконцентрированными на каких-то определенных объектах, благодаря чему выстраивать выводы и наблюдения было во многом проще, чем сейчас, когда количество открытий увеличилось в сотни раз. Значительная часть современной историографии развивается в русле тех вопросов, которые были поставлены более века назад. Интуитивно ученые старого поколения действительно предугадали многие выводы, к которым нынешняя наука приходит заново, через большее количество исследований и с большей убедительностью. Прежняя школа иногда может даже показаться более сильной по сравнению с нынешней. Это зачастую приводит к тому, что старые теории принимаются на веру, без верификации, и таким образом переходят из одного исследования в другое, с опорой на последний авторитет, вместо критического обращения к первому. Например, за основу даже самых последних исследований берутся реконструкции, предложенные еще Колем и Ватцингером в начале XX в. или Сукеником в 30-х гг. Пик археологических открытий пришелся на 60–90-е гг. XX в., но и сейчас активность работ высока. Их интенсивность, несмотря на политические и экономические сложности, все возрастает. За последние десятилетия археологическое изучение позднеантичной Палестины превратило представление о ней как малозначительной провинции в понимание того, что она играла заметную роль в архитектурном развитии всего Средиземноморья и Ближнего Востока и была богата постройками нескольких конфессий. Новые открытия памятников или открытия в прежде известных – меняют многие представления об устоявшихся датировках и реконструкциях. Усвоение количества новой информации представляет трудности при ее обобщении в индивидуальных и коллективных 23 Avi-Yonah M. Mosaic Pavements in Palestine // QDAP. II. 1934 (Далее – Avi-Yonah, Mosaic, 1934); Idem. Art in Ancient Palestine. Selected Studies. Jerusalem, 1981 (Далее – Avi-Yonah, Art, 1981); Idem. Oriental Art in Roman Palestine. Rome. 1961 (Далее – Avi-Yonah, Oriental Art, 1961). 24 Crowfoot J.W. Early Churches in Palestine. London, 1941. (Далее – Crowfoot, Churches, 1941). 16 17 трудах. С 70-х гг. XX в. на помощь пришли первые монументальные каталоги. Важным шагом явилось издание археологической энциклопедии по всем памятникам Израиля под редакцией М. Ави-Йоны.25 С 90-х гг. началось издание новой, расширенной и обновленной энциклопедии под редакцией Э. Штерна и других26, которое завершилось выпуском дополнительного пятого тома в 2008 г. В этом издании объединены все последние находки, кратко изложены основные теории и библиография по каждому памятнику или сайту, что значительно упрощает и ускоряет дальнейшую работу с ними. Синагоги удостоились нескольких работ каталогизирующего характера. Первой в их ряду оказалась двухтомная монография немецких ученых Ф. Гуттенмайстера и Г. Реега, где были собраны сведения об иудейских и самаритянских синагогах, с небольшой вводной частью.27 Еще не успел потерять свою научную ценность монументальный каталог синагог, составленный вскоре после этого М. Хиат.28 Он объединил сотни отдельных исследований и археологических отчетов; систематизированному описанию памятников и каталогу иллюстраций предшествует подробное вступление, в котором обосновывается разделение памятников по географическому признаку, анализируются предшествующие работы. Во многом, именно эта докторская диссертация, а также обновленный к началу 90-х гг. каталог синагог З. Илана29, – предварили и облегчили исследования 25 Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land / Ed. M. Avi-Yonah. Vol. I, II, III, IV. N.Y., 1975. 26 New Encyclopedia of Archaeological Excavations at the Holy Land / Eds. E. Stern, A. Lewinson- Gilboa, J. Aviram. Vol. I–V. 1993–2008. Jerusalem. (Далее – NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I–V, 19932008) 27 Huttenmeister F., Reeg G. Die antiken Synagogen in Israel. 2 Teils. Wiesbaden: Dr. Ludwig Reichert Verlag, 1977. 28 Chiat M.J.S. A Corpus of Synagogue Art and Architecture in Roman and Byzantine Palestine. A Thesis Submitted to the Faculty of the Graduate School. November. 1979. (Далее – Chiat, Corpus, 1979.). 29 Ilan Z. Ancient Synagogues in Israel. Tel Aviv: Ministry of Defence Israel, 1991. (Hebr.) 17 18 Р. Хахлили30 и Л. Левина31 в конце XX в., в которых заложено основное понимание иудейского искусства на территории Палестины и Диаспоры, раскрыта роль синагоги в ее литургическом и художественном смысле, обозначены этапы развития синагоги как общественного института, поставлены задачи для будущих исследователей. Оба автора также не раз представляли коллективные сборники статей по синагогальному искусству. Важны также сборники статей под редакцией Д. Урман (1994–1998 гг.), к отдельным из которых апеллирует текст диссертации.32 В вышедшей в 2007 г. монографии Д. Милсона33 подчеркивается еще не ушедшая в прошлое актуальность работы М. Хиат. Милсон впервые системно объединяет христианскую и иудейскую позднеантичную архитектуру Палестины (с основным акцентом на т.н. «византийских» синагогах), уделяется большое внимание точным датировкам памятников, выстраиваются на этой основе группы по хронологическому принципу, вырабатываются представления об последовательном развитии синагог. Особенно пристально исследуются влияния на синагоги со стороны ранневизантийских церквей, акцентируются те трансформации, которые происходили с архитектурными формами и деталями при переходе от одной сакральной традиции к другой. Работу сопровождает полный и удобно устроенный каталог синагог, в котором учитываются свежие археологические открытия, 30 Hachlili R. Ancient Jewish Art and Archaeology in the Land of Israel. Leiden, New York, Köln: Brill, 1988 (Далее – Hachlili, Land of Israel, 1988); Idem. Ancient Jewish Art and Archaeology in the Diaspora. Leiden, New York, Köln: Brill, 1998. (Далее – Hachlili, Diaspora, 1998). 31 Levine L. The Ancient Synagogue. The First Thousand Years. Yale University Press. New Haven- London, 1999 (Далее – Levine, Synagogue, 1999); Idem. The Nature and Origin of the Palestinian Synagogue Reconsidered // JBL. 115/3. 1996. P. 425-448. 32 Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. I–II. Studia Post Biblica. Vol. 47. Leiden, New York, Köln: Brill, 1994-1998. (Далее – Urman et al, Synagogues, 1994-1998). 33 Milson D. Art and Architecture of the Synagogue in Late Antique Palestine. In the Shadow of the Church. Leiden-Boston, 2007. (Далее – Milson, Art, 2007.). 18 19 публикуются точные и подробные планы. Р. Хахлили34 и Л. Левин35 в последние годы («Древние синагоги – археология и искусство…», «Визуальный иудаизм в позднюю античность…», 2012-2013) издали новые монографии, которые, во многом, основываются на их предшествующих публикациях и подводят итог многолетним исследованиям. В работе Р. Хахлили объединены все данные о синагогах периода Второго Храма и позднеантичного периода на территории Палестины, представлены основные характеристики архитектурных и декоративных элементов. Отдельным разделом опубликован долгожданный отчет по раскопкам в Кационе, загадочном и важным для изучения греко-римских основ синагогального искусства месте. Автор этой книги собрала максимально полный материал по каждому затронутому вопросу, объединила информацию в стройную систему, что создает иллюзию лучшей изученности синагогального искусства, чем есть на самом деле. Пересказывая одно или несколько мнений, она не предлагает их проверки и не вступает в дискуссии. Монография Хахлили в основе своей историографична, преобладает строго археологический подход, но новых идей и анализа произведений в ней не так много. Греко-римская стилистика синагог давно привлекала внимание исследователей. Одним из первых трудов, который остается до сих пор крайне важным для понимания процесса эллинизации иудейского искусства, была многотомная монография Э. Гудинафа («Еврейские символы в греко-римский период», 1953– 1968), с монументальной аналитической базой и каталогом иллюстраций, многие из которых были опубликованы впервые.36 Выработанная им методология межцивилизационных сравнений и параллелей до сих пор используется в исследованиях современных ученых. Использована она и в настоящей работе, но применена не к визуальному искусству, а к архитектуре, с акцентом не на 34 Hachlili R. Ancient Synagogues – Archaeology and Art: New Discoveries and Current Research. Leiden, New York, Köln: Brill, 2013. (Далее – Hachlili, Archaeology, 2013). 35 Levine L. Visual Judaism in Late Antiquity: Historical Contexts of Jewish Art. New Haven and London: Yale University Press, 2012. (Далее – Levine, Visual, 2012). 36 Goodenough, Symbols, Vol. I–XIII. 1953-1968. 19 20 религиоведческих наблюдениях, а на исключительно искусствоведческих. В монографии Л. Левина «Эллинизм и иудаизм в античности: конфликт или слияние?»37 рассматривается исторический контекст, в котором происходило противоречивое слияние двух культур, начиная с эпохи эллинизма и заканчивая периодом Мишны и Талмуда. В его новой монографии, выпущенной в 2012 г. («Визуальный иудаизм в период поздней античности»), многие из этих сведений обновляются более зрелыми идеями, проводится важный водораздел между различными иерархическими структурами в иудейском обществе (патриархат, раввины и т.д.), освящаются их внутренние отношения и внешние взаимодействия с доминирующей имперской властью. Особенно важным кажется раздел под названием «Искусство и иудейская идентичность в позднюю античность», многие идеи которого в диссертации анализируются и оспариваются. Работе Левина предшествовала крайне важная и более целостная монография его ученика С. Файна, в которой затрагиваются похожие вопросы, связанные с пониманием синагогального зодчества («Искусство и иудаизм в греко-римском мире», 2005).38 Автор развивает идею о том, что иудейское искусство было неотъемлемой частью огромного греко-римского мира, построенного на визуальной культуре. Адаптируя и видоизменяя художественные формы доминирующей цивилизации, иудеи образовывали «искусство меньшинства», но вполне самостоятельное. С. Файн выделяет археологические исследования Э. Сукеника, который последовательно связывал синагогальное искусство и раввинистический иудаизм, не противопоставляя визуальные артефакты и иудейские тексты, а обосновывая произведения религиозными указаниями. Труды Э. Гудинафа критикуются за чрезмерное увлечение юнгианскими идеями, которые заставляли автора искать архетипические основы в иудейском искусстве и его связь с мистическими учениями Востока, а не с иудейской литературной традицией (данное 37 Levine L. Judaism and Hellenism in Antiquity. Conflict or Confluence? Hendrickson Publishers. Seattle–Lnd., 1999. 38 Fine S., Art and Judaism in the Greco-Roman World: Toward a New Jewish Archaeology. USA, 2005. 20 21 суждение во многом зависит и ракурса исследовательского внимания самого Файна, и труды Гудинафа можно трактовать и в другом ключе). Файн, возвращаясь к подобному подходу в изучении иудейского искусства, отмечает, что он был утрачен в большей части последующих работ. В своей рецензии на книгу Л. Левина Файн деликатно отмечает, что и он не видит связи между текстологическими свидетельствами и археологическим контекстом, в то время как сам автор снимает данное противоречие и последовательно доказывает связь нормативного иудаизма и синагогальной архитектуры с изобразительными мотивами в декоре. Автор отличается уравновешенным в своих пропорциях знанием в области как письменных источников, так и памятников, что приводит к очень убедительным и интересным выводам. Большая часть синагог сосредоточена в северной Палестине, поэтому практически все работы по иудейскому искусству посвящены им, но в отдельную публикацию они пока не выделялись. В 2015 г. появилась монография С. Верлина, посвящённая синагогам только южной Палестины («Древние синагоги южной Палестины, 300–800 гг. Живя на окраине»). 39 Автор обосновывает принципиальную разницу между архитектурным развитием южных и северных регионов Палестины. Из исследований по северным постройкам можно выделить несколько наиболее важных публикаций, в которых рассматривается одна или несколько соседних синагог. Во время первых экспедиций начала XX в. (Э. Робинсон, Коль и Ватцингер, Вилсон и др.) было открыто около десяти наиболее хорошо сохранившихся и богато декорированных синагог, каждая из которых сохраняет свою значимость для представления об общем развитии синагогальной архитектуры и поныне. Большей их части посвящены новые отдельные исследования, основанные на проведенных археологических раскопках. Так, новый импульс в изучении синагоги в Капернауме придали исследования францисканских 39 Werlin S.H. The Ancient Synagogues of Southern Palestine, 300-800 C.E. Leiden, New York, Köln: Brill, 2015. 21 22 ученых В. Корбо и С. Лоффреды («Монеты из синагоги в Капернауме», 1997)40, вслед за которыми к этому памятнику обратился целый ряд исследователей (подробнее в разделе по данной синагоге). Сложному скульптурному декору Капернаумской синагоги посвящены исследования Р. Амира41, Й. Турнхейм (антаблементы)42, М. Фишера (капители).43 Хоразинская синагога и ее декор подробно и основательно изучаются на протяжении десятилетий археологами Еврейского Университета в Иерусалиме – З. Евина, Н. Мэй44 и И. Старка45. Барамская синагога проанализирована в работах Р. Йакоби46, Р. Амирана47, Н. Авигада48. М. Авиам затрагивает совершенно неразработанную проблему сполий в 40 Loffreda S. Coins from the synagogue of Capernaum // LA. 47. 1997. P. 223-244. (Далее – Loffreda, Coins, 1997) 41 Amir R. Style as a Chronological Indicator: On the Relative Dating of the Golan Synagogues // Jews in Byzantium. Dialects of Minority and Majority Cultures. Jerusalem Studies in Religion and Culture 14 / Eds. R. Bonfil, O. Irshai, G.G. Stroumsa, R. Talgam. Leiden, New York, Köln: Brill, 2012. P. 337-370. (Далее – Amir, Style, 2012.) 42 Turnheim Y. Formation and Transformation of the Entablature in Northern Eretz Israel and the “Golan” in the Roman and Byzantine Periods // ZDPV. Bd. 112. H. 2. 1996. P. 122-138. (Далее – Turnheim, Entablature, 1996) 43 Fischer M. Das Korinthische Kapitell im Alten Israel in der Hellenistischen und Römischen Periode. Mainz, 1990. 44 Yeivin Z. (with contributions by May N.N., Ariel D.T.). The Synagogue at Korazim. The 1962 - 1964, 1980 - 1987 Excavations // Israel Antiquities Authority Reports. Israel Antiquities Authority, Vol. X. Jerusalem, 2000. P. 1-162. P. 1*-54*. (Hebrew, with Engl. suppl.) (Далее – Yeivin, Korazim, 2000) 45 May N., Stark I. Reconstruction of the Architectural Décor of the Major Synagogue at Korazim // Atiqot. 43. 2002. 46 Jacoby R. The Synagogues of Bar’am. Jerusalem: Jerusalem Index of Jewish Art-Ancient Jewish Art. 1987, P. 1-73 47 Amiran R. A Fragment of an Ornamental Relief from Kfar Baram. Eretz Israel 3. 1954. P. 178-181. 48 Avigad N. Bar’am // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem, 1993. P. 147-149. 22 23 синагогах на примере Барама.49 С учетом его теорий, в диссертации вторичноиспользуемым элементам во многих других синагогах посвящен целый раздел, который основан на концепциях, прекрасно представленных в обширной историографии по сполиям в церквях. Корпус голанских синагог, которые особенно активно реставрируются, изучается целым рядом исследователей, среди которых ведущую роль играют З. Маоз50 и Д. Урман.51 Целая группа синагог горы Мейрон и ее окрестностей (Гуш-Халав, Набратейн, Хорват-Шема) последовательно были открыты и опубликованы с подробным анализом Э. Мейерсом, хотя в его отчетах многие спорные места сглажены и потребовали более тщательной проработки.52 Синагога в Хорват-Сумаке подробно исследована специалистом по данному региону С. Даром.53 Несмотря на такое обширное число работ, до сих пор датировки и реконструкции упоминаемых синагог остаются спорными, а их архитектурная стилистика не нашла полного и достойного определения, не сопоставлена с основными тенденциями ранневизантийского искусства в целом. Стратиграфические данные часто противоречат стилистическому анализу, который разработан не так хорошо. Подробное исследование нескольких синагог (6 памятников) привело к результатам, крайне отличным от тех, что представлены в целом ряде работ. Это заставляет более внимательно пересматривать и анализировать каждый уже, казалось бы, изученный памятник. 49 Aviam M. The Ancient Synagogue at Bar’am // Idem. Jews, Pagans and Christians in the Galilee. University of Rochester: 25 Years of Archaeological Excavations and Surveys: Hellenistic to Byzantine Periods, 2004. P. 147-169. 50 Ma’oz Z. Ancient Synagogues in the Golan. Vol. I–II. Golan Archaeological Museum. 1995. 51 Urman D. The Golan Jewish Public Structures: Typology and Chronology // Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. II. Studia Post Biblica. Leiden, New York, Köln: Brill, 1994-1998. – Urman et al, eds., Synagogues, 1994-1998. P. 373618. 52 Meyers E.M., Kraabel A.T., Strange F. Ancient Synagogue Excavations at Khirbet Shema’, 1970-1972 // Annual of the American Schools of Oriental Research. 42. Durham. 1976. 53 Sumaqa: A Roman and Byzantine Jewish village on Mount Carmel, Israel // BAR. International Series 815 / Ed. S. Dar. Oxford, 1999. 23 24 Синагоги с мозаичным декором, изучение которого имеет свою специфику, представлены в работах Э. Сукеника (Бейт-Альфа), М. Дофана (Хамат-Тверия)54, З. Вайса (Сепфорис).55 Последний автор внес значительный вклад в понимание вопросов взаимовлияния между христианским и иудейским изобразительным искусством на примере подробного анализа памятника в Сепфорисе с наиболее развитой системой напольного декора. Две новооткрытые синагоги в Вади-Хамам и Хукок также находятся в северной Палестине и изучаются У. Либнером56 и Дж. Магнесс.57 Магнесс, помимо работы под собственным археологическим проектом, издала большое число статей, в которых опровергаются многие из общепринятых теорий относительно синагог северной Палестины (Капернаум, Хорват-Шема) и их датировок.58 Ее выводы, с которыми не всегда можно согласиться, оригинальны и смелы и создали стимул для изучения уже, казалось бы, известных памятников. В диссертации освящаются противоположные точки зрения различных дискуссий и высказываются собственные, основанные на стилистическом анализе памятников. В России изучение палестинских памятников не отличается особой активностью. Выделяются работы Л.А. Беляева59 и Л.С. Чаковской60. В «Христианских 54 Dothan M. Hammath Tiberias, Early Synagogues. Vol. I. Jerusalem: Israel Exploration Society, 1981. 132 pp.; Idem. Hammath Tiberias, Late Synagogues. Vol. II. Jerusalem: Israel Exploration Society, 2001. 132 pp. 55 Weiss Z. The Sepphoris Synagogue: Deciphering an Ancient Message through Its Archaeological and Socio-Historical Contexts. Jerusalem: Israel Exploration Society; Institute of Archaeology, Hebrew University of Jerusalem, 2005. 56 Leibner U. Excavations at Khirbet Wadi Hamam (Lower Galilee): the synagogue and the settlement // JRA. 2011. № 23. P. 200-218. (Далее – Leibner, Wadi Hamam, 2011). 57 Magness J. «New Mosaics from the Huqoq Synagogue» / BAR Vol. 39 №5. P. 66-68 58 Magness J. Synagogue Typology and Earthquake Chronology at Khirbet Shema’, Israel // JFA. 24/2. 1997 59 Беляев Л.А. Христианские древности. СПб., 2000 (Далее – Беляев, Древности, 2000); Беляев Л.А. Гроб Господень и реликвии Святой Земли // Христианские реликвии в Московском Кремле. М., 2000; Беляев Л.А., Мерперт Н.Я. От библейских древностей к христианским. Очерки археологии эпохи формирования иудаизма и христианства. М., 2007. (Далее – Беляев, Мерперт, Очерки, 2007). 24 25 древностях» Л.А. Беляев дает краткий обзор развития палестинской археологии с упоминанием наиболее известных памятников, истории их открытия и изучения. В совместной с Мерпертом монографии автор кратко, буквально на нескольких страницах, касается и синагог. Монография Л.С. Чаковской – единственная работа на русском языке, посвященная синагогальному искусству позднеантичного периода. В ней затрагивается часть из той проблематики и тех памятников, которые находятся в центре моего исследования, в частности, особенности эллинизированной среды, в которой зарождалось синагогальное искусство, а также архитектура синагог в Хорват-Шеме, Бараме, Бейт-Альфе. В соответствующих разделах представлена дискуссия, оспаривающая датировки и архитектурные наблюдения. Но автор сам признает, что изучает синагоги в связи с другими проблемами, касающимися, в основном, изобразительного искусства и его семантики, в то время как в моем исследовании основное внимание уделяется архитектурной проблематике. В недавнее время была подготовлена к защите кандидатская диссертация К.В. Неклюдова на тему «Галилейский контекст проповеди Иисуса Христа: проблемы, сформулированные библеистикой XIX–XX вв.» (2015 год), где затрагивается ранний археологический контекст региона и те концепции, которые возникали в европейской науке благодаря его изучению. Еще одна важная публикация на русском языке, посвященная Палестине, принадлежит А.Г. Грушевому.61 Он касается политической и религиозной истории иудеев в период римской республики и римской империи, захватывая время первых христианских императоров и их политике относительно иудеев. В работе анализируется корпус письменных источников, что дает представление о сложном иудейском мире и той историко-культурной среде, в которой зарождались сами памятники. Набатейской культуре, религии и отчасти памятникам архитектуры, 60 Чаковская Л.С. Воплощенная память о Храме: художественный мир синагог Святой Земли III– VI вв. н.э. М.: Индрик, 2011. (Далее – Чаковская, Воплощенная память, 2011). 61 Грушевой А.Г. Иудеи и иудаизм в истории римской республики и римской империи. Факультет филологии и искусство Санкт-Петербургского государственного университета, 2008. (Далее – Грушевой, Иудеи, 2008). 25 26 которые оказывали влияние на палестинский регион, посвящена монография И.Ш. Шифмана.62 К этому собранию публикаций по Палестине примыкают религиоведческие работы по иудаизму63, эллинистическому миру Ближнего Востока и его влиянию на иудаизм64, редкие переводы на русский иностранных авторов65 и отдельные статьи в Православной энциклопедии. Греко-римская и раннехристианская архитектура, проблема синтеза традиций. Помимо истории открытий и изучения самих синагог, важными для формирования их облика являются другие архитектурные традиции Палестины – предшествующая греко-римская и единовременная ранневизантийская. В каждой из них соединялись сложные стилистические течения, и их понимание позволяет определить происхождение отдельных приемов в синагогах или, напротив, подчеркнуть их обособленность. Иудейская архитектура уже рассматривалась в данном ракурсе в отдельных разрозненных исследованиях, но в настоящей работе обращено внимание не только на источники заимствования идей, но и на школы, в которых разрабатывались те или иные архитектурно-декоративные решения, акцентируется протяженность его использования, переход из одной конфессии в другую и т.д. Уже в греко-римский период Палестина была перекрестком нескольких архитектурных школ: набатейсткой, сирийской, классической римской и доминировавшей в то время александрийской. Во многом эта эклектичная ситуация сформировалась в эпоху Ирода Великого, строительная деятельность которого 62 Шифман И.Ш. Набатейское государство и его культура. СПб., 2007. 63 Шиффман Л. От текста к традиции. История иудаизма в эпоху Второго Храма и период Мишны и Талмуда. М. 2002; Ковельман А.Б., Гершович У. Вавилонский Талмуд: Антология аггады. Перевод и комментарии. Т. 1-2. Иерусалим-Москва, 2001-2004. 64 Kovelman A.B. Between Alexandria and Jerusalem: the Dynamic of Hellenistic and Jewish Culture. Leiden, Boston, 2005; Ковельман А.Б. Эллинизм и еврейская культура. Москва-Иерусалим, 2007. 65 Чериковер В. Эллинистическая цивилизация и евреи. СПб., 2010. 26 27 предвосхитила расцвет полисов во II–III вв. 66 Сосуществование различных архитектурных традиций и их взаимодействие все еще было актуально и в позднеантичный период. Интересно понять, как такая ситуация могла сохраниться после длительного перерыва в строительстве в середине III в.67, какие метаморфозы происходили со стилистикой в позднеантичный период при христианской власти, при смене религий, в какой мере прежняя местная традиция повлияла на архитектуру синагог. Л.С. Чаковская считает (личная беседа с автором), что период III в. характеризовался расцветом строительства в сельской местности, которое подразумевало и появление новых синагог. Небольшое их количество действительно известно. Но не является ли это как раз свидетельством общего кризиса, когда процесс урбанизации останавливается, и жители вынуждены покидать крупные города? Тсафрир и Фостер, отмечая приток населения в БейтШеан во II в., указывают на спад архитектурной деятельности в городе в середине III в. в результате кризиса и активизацию в конце этого же века68, хотя это относительное наблюдение, так как в подобном же масштабе строительство уже больше никогда не возобновлялось. У. Либнер, крупнейший специалист по динамике населения в Палестине позднеантичного периода, также отмечает, что в III и даже в IV в. многие поселения на севере страны были опустошены: «Этот феномен, не упоминаемый в исторических источниках и едва известный в 66 Наиболее полное представление об архитектуре Ирода и его эпохи дает монография Й. Нетцера, главного специалиста в данной области, который открыл гробницу Ирода в Иродионе. Автор трагически погиб в 2010 г. во время проведения частной экскурсии в Иродионе, рядом с главным открытием своей жизни. Netzer Y. The Architecture of Herod, the Great Builder. Tübingen, 2006. Небольшая, но весомая статья того же автора посвящена греко-римских истокам одного из типов синагог: Netzer E. The Herodian Triclinia – A Prototype for the «Galilean-Type» Synagogue // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem, 1981. P. 49-51. 67 Кризис III в. в общеимперском масштабе охватывает период после смерти Александра Севера в 235 г. и до начала правления Диоклетиана в 284г. 68 Tsafrir Y., Foerster G. Urbanism at Scythopolis: Bet Shean in the fourth to seventh centuries // DOP. № 51. 1997. P. 92-93. 27 28 предыдущих археологических исследованиях, важен для нашего понимания демографии Галилеи и процесса ее заселения в позднеантичный период».69 Хотя лишь небольшое число синагог датируются точно, вероятнее всего, пик их строительства пришёлся на IV–V вв. Интенсивность же христианской строительной деятельности возрастает к концу V в. и расцветает в VI в. Все сведения о более ранних церковных строениях на территории северной Палестины – легендарны и гипотетичны. По теории З. Сафрая, которую он доказывает многочисленными археологическими и историческими сведениями, в середине V в. снова наступил строительный кризис. Автор так и называет свою монографию, посвященную этому периоду – «Упущенный век».70 Из общих работ по византийскому искусству известно, что стилистика севернопалестинских храмов во многом зависела от более влиятельных иорданской, сирийской и египетской школ, то есть строилась на синтезе более сильных региональных традиций. Последние исследования показывают, что даже такие незначительные на общем фоне христианские памятники, как церкви северной Палестине, отражали важные архитектурные изменения.71 Все же, учет процессов позднеантичного зодчества региона в целом и сложения церковной архитектуры представляется важным, что предполагает и обращение к публикациям по грекоримской и ранневизантийской архитектуре Палестины. 69 Leibner, Wadi Hamam, 2011. P. 203; Idem. Settlement and History in Hellenistic, Roman, and Byzantine Galilee. An Archaeological Survey of the Eastern Galilee. Tübingen: Mohr Siebeck, 2009. (Далее – Leibner, Settlement, 2009.). 70 Safrai Z. The Missing Century. Palestine in the Fifth Century: Growth and Decline. Bondgenotenlaan: Peeters, 1998. (Далее – Safrai, Missing Century. 1998). 71 Например, по теории Авиама генезис трехапсидных церквей во многом связан именно с этой областью. Aviam M. Was there a Transformation of the Mono-apsidal Churches with Lateral Pastophoria into Tri-Apsidal Churches in the Galilee? / Idem. Jews, Pagans and Christians in the Galilee. 25 Years of Archaeological Excavations and Surveys: Hellenistic to Byzantine Periods. University of Rochester, 2004. P. 241-246. 28 29 Библиография в этих областях, сложно отделимая от изучения соседней Арабии, Ливана, Сирии и даже Египта, – огромна. Даже краткое освящение исследований по святилищам и церквям Палестины рискует оказаться более масштабным, чем раздел по синагогам, поэтому мы вынуждены ограничиться только самыми главными публикациями, причем в основном теми, которые освещают проблематику синтеза традиций и взаимовлияний. В области религиоведения и истории аналогичная проблематика созрела значительно раньше, чем в искусствоведении. Уже сложившиеся теории и идеи наиболее крупных религиоведов и историков (М. Элиаде72, Ф. Кюмон73, Э.Р. Доддс74, Дж. МакМаллен75, Дж. Фрезер76, А. Ли77, П. Фридландер78) крайне важны методики работы с художественными и архитектурными произведениями. Еще в начале XX в. появились предтечи современных междисциплинарных исследований. В работе по историографии по общей истории Церкви Л.Г. Хрушкова отмечает: «В начале XX в. появляется новое важное понятие – «христианская античность». Оно отражает понимание раннего христианства как органической части античной эпохи, в противоположность концепции Вильперта, которая, в сущности лишила христианскую культуру ее подлинных корней. Венский археолог Людвиг Бруно фон Зибель (1846-1929) опубликовал двухтомный труд «Христианская античность»».79 В 72 Элиаде М. История веры и религиозных идей. Том I–III. М., 2002. 73 Кюмон Ф. Восточные религии в римском язычестве. СПб., 2002. 74 Доддс Э.Р. Язычник и христианин в смутное время. Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина. СПб., 2003. 75 MacMullen R. Christianity and Paganism in the Forth to Eighth Centuries. New Haven and London, 1984. 76 Фрезер Дж.Дж. Золотая Ветвь / Пер. с англ. М.К. Рыклина. М., 2003. 77 Lee A.D. Pagans and Christians in Late Antiquity. A Sourcebook. NY-London, 2000. 78 Friedländer P. Documents of Dying Paganism. Textiles of Late Antiquity in Washington, New York, and Leningrad.. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1945. 79 Более широкую библиографию и развитие проблематики см. Введение в историю Церкви. Обзор историографии по общей истории Церкви / Под. ред. В.В. Симонова, Л.Г. Хрушковой, К.А. Аветисян. СПб.: Алетейя, 2015. С. 476. (Далее – Введение в историю Церкви, 2015). 29 30 трудах К. Краэлинга80 и Г. Батлера81, совершивших несколько экспедиций на Ближний Восток (Арабия, Сирия), греко-римская и раннехристианская архитектура рассматривались совместно. Многие израильские ученые занимались и занимаются одновременно несколькими эпохами. Так, М. Ави-Йона, А. Овадиа составили монументальные каталоги и христианских храмов, и греко-римских святилищ82, и элементов мозаичного и скульптурного декора. Однако, они избегали делать широкие и обобщающие выводы, ставя основной целью своих работ максимальный сбор материала по заявленной тематике. 83 Настоящий прорыв совершила Дж. 80 Gerasa, City of the Decapolis / Ed. C.H. Kraeling. New Heaven: American School of Oriental Research, 1938. 81 Butler H.C. Early Churches in Syria. Princeton, 1929; Idem. Syria. Publications of the Princeton University Archaeological Expedition to Syria in 1904-5 and 1909. Division II. A. Architecture. Section A. Southern Syria. Leyden, 1919 (Далее – Butler, Southern Syria, 1919); Idem. Syria. Publications of the Princeton University Archaeological Expedition to Syria in 1904-5 and 1909. Division II. Architecture. Section B. Northern Syria. Leyden. 1920. 82 Ovadiah A., Turnheim Y. Roman Temples, Shrines and Temene in Israel. Roma. 2011. 83 Во многом проблему объединения разноконфессиональных памятников в одной среде решают сборники статей одного или нескольких авторов, так как сопоставление наблюдений порою дает неожиданные результаты и значительно продвигает вперед выработку общих методологий. Их важность отмечает в своей монографии Чаковская, считая, что в них был совершен методологический прорыв. (см. Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 58-60). Between Judaism and Christianity. Art Historical Essays in Honor of Elisheva (Elisabeth) Revel-Neher / Eds. K. KogmanAppel, M. Meyer. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008; Religion and Politics in the Ancient Near East / Ed. A. Berlin. Maryland: University Press of Maryland, 1996; Religious Diversity in Late Antiquity / Eds. D. Gwynn, S. Bangert. Leiden, New York, Köln: Brill, 2010; Judaism in Late Antiquity. Where We Stand: Issues and Debates in Ancient Judaism. The Special Problem of the Synagogue / Eds. A.J. AveryPeck, J. Neusner J. Leiden, New York, Köln: Brill, 2001; Feldman L.H. Judaism and Hellenism Reconsidered. Leiden, New York, Köln: Brill, 2006; The Variety of Local Religious Life in the Near East. Religions in the Graeco-Roman World. Vol. 164 / Eds. H.S. Versnel, D. Frankfurter, J. Hahn. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008 (Далее – Versnel, Variety, 2008); Between Judaism and Christianity. Art Historical Essays in Honor of Elisheva (Elisabeth) Revel-Neher / Eds. K. KogmanAppel, M. Meyer M. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008; A Wandering Galilean: Essays in Honour of Seán Freyene / Eds. Z. Rodgers Z., M. Daly-Denton, A. Fitzpatrick-McKinney. Leiden, New York, Köln: 30 31 МакКензи, которая в монографиях по архитектуре Египта и Петры последовательно и методично объединила эллинистическую, римскую и ранневизантийскую эпохи. 84 В настоящее время межрелигиозной проблематике посвящено целое научное направление в европейской науке. Признано, что взаимодействие и столкновение религий лежали в основе формирования ранневизантийской архитектуры Ближнего Востока. На эту тему проведено множество симпозиумов, изданы сборники статей. Наиболее важные из них для данной диссертации можно разделить на отдельные направления. Значительная часть исследований посвящена разным аспектам такого явления, как межрелигиозное переосвящение сакральных построек. Чаще всего оно изучается на примере перестроек языческих святилищ в христианские храмы, которые происходили повсеместно в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, хотя и не носили массово-насильственный характер, как было принято считать ранее.85 В синагогальной архитектуре аналогичных примеров немного, они упоминаются в небольших разделах (Сафрай86) или статьях87, но лишь кратко. Одни из наиболее полных публикаций, в которых рассматриваются различные примеры переосвящений святилищ в церкви, – это сборники статей под редакцией Дж. Brill, 2009; Jews in Byzantium. Dialects of Minority and Majority Cultures. Jerusalem Studies in Religion and Culture / Eds. R. Bonfil, O. Irshai, G.G. Stroumsa, R. Talgam. Leiden, New York, Köln: Brill, 2012. 84 McKenzie J. The Architecture of Alexandria and Egypt c. 300 BC to AD 700. New Neaven and London: Yale University Press, 2007 (Далее – McKenzie, Architecture of Alexandria, 2007); Idem. The Architecture of Petra. Oxford, England, 2005 (Далее – McKenzie, Architecture of Petra, 2005). 85 Gregory T.E. The Survival of Paganism in Christian Greece: A Critical Essay // The American Journal of Philology. Vol. 107. No. 2. Summer. 1986. (Далее – Gregory, Survival, 1986); Hanson R.P.C. The Transformation of Pagan Temples into Churches in the Early Christian Centuries // Journal of Semitic Studies. 23. 1978; 86 Safrai, Missing Century, 1998. P. 88. 87 Dvorjetski E. The Synagogue-Church at Gerasa in Jordan. A Contribution to the Study of Ancient Synagogues // Zeitschrift des Deutschen Palästina-Vereins (1953-), Bd. 121, H. 2 (2005) 31 32 Хахна88, Н. Кристи89, М. Хиат90, В. Баудена91 и т.д. Весь этот богатый исследовательский опыт помогает вывести исследование аналогичных случаев в иудейской архитектуре на другой уровень понимания. Вопрос использования сполий в синагогах не имеет пока достойного освящения в историографии. Кроме краткого раздела в монографии Хахлили, а также отдельных упоминаний по конкретным памятникам – обобщающих и концептуально развитых исследований нет. Вопрос вторично использованных деталей плотно связан с проблемами визуальных образов в синагогах и иконоклазма. Но в диссертации ставится акцент на архитектурно-декоративном контексте данного явления, который прекрасно разработан на примере христианской архитектуры. Чаще всего сполии были греко-римского происхождения и играли определенную стилистическую роль. Это направление прекрасно разработано в европейской науке на примере раннехристианских базилик (Х. Саради92, Б. Бит93, Б. Брэнк94 и многие другие). 88 From Temple to Church. Destruction and Renewal of Local Cultic Topography in Late Antiquity / Eds. J. Hahn, S. Emmel, U. Gotter. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2008 (Далее – Hahn, From Temple, 2008). 89 Towns in Transition. Urban Evolution in Late Antiquity and the Early Middle Ages / Eds. N. Christie, S.T. Loseby. Aldershot: Scolar Press, 1996. 90 The Medieval Mediterranean. Cross-Cultural Contacts / Eds. M.J.S. Chiat, K.L. Reyerson. Minnesota: North Star Press Of St. Cloud, Inc, 1988. 91 Recent Research on the Late Antique Countryside / Eds. W. Bowden, L. Lavan, C. Machago. Leiden, New York, Köln: Brill, 2004. 92 Saradi H. The Use of Ancient Spolia in Byzantine Monuments: The Archaeological and Literary Evidence // International Journal of the Classical Tradition. Vol. 3, No. 4. Spring. 1997. (Далее – Saradi, Spolia, 1997.). 93 Beat B. Spolia from Constantine to Charlemagne. Aesthetics versus Ideology // DOP. Vol. 41. Studies on Art and Archaeology in Honor of E. Kitzinger on his Seventy-Fifth Birthday. 1987. (Далее – Beat, Spolia, 1987.). 94 Brenk B. Spolia from Constantine to Charlemagne. Aesthetics versus Ideology. DOP. Vol. 41. Studies on Art and Archeology in Honor of E. Kitzinger on his Seventy-Fifth Birthday. 1987. (Далее – Brenk, Spolia, 1987.). 32 33 Локально затрагивается проблема влияния на позднеантичную архитектуру зданий философских школ, которые по своим функциям были близки с бейтмидращами и даже бейт-кнессетами. Эти исследования особенно значимы в свете изучения т.н. «византийских» синагог. Довольно хорошо описаны школы Прокла и Ямвлиха в Афинах95, и также т.н. нео-пифагорейская подземная базилика рядом с Порта Маджорой в Риме.96 В отдельных городах Империи философские школы поддерживали свое существование на протяжении всего позднеантичного периода, до тех пор пока в соответствии с законодательными указами Феодосия и Юстиниана они наряду со святилищами не были закрыты. Именно с этого периода начинается наиболее оригинальный для ранневизантийского зодчества период: «к VI в., когда характер ведущих художественных явлений обозначился вполне определенно, оригинальность, принципиальная отличность новых построек от античных образцов отчетливо разграничили уходящее в прошлое зодчество и начинающую тысячелетний путь развития византийскую архитектуру».97 Для выявления характера греко-римского влияния на северо-палестинскую архитектуру синагог важно учитывать теорию, которая наиболее подробно развита в двух монографиях Дж. МакКензи, хотя появилась задолго до нее98, о существовании в Александрии мощной архитектурной школы. Ее приемы распространились на территории почти всей римско-византийской империи, вплоть до Рима, Малой Азии и Сирии. Эта «александрийская» теория в некоторой степени уравновешивает прежнее представление о Риме и Константинополе как об основных источниках идей в позднеантичный период, в течение которого действовало несколько 95 Post-Herulian Athens. Aspects of Life and Culture in Athens. A.D. 267-529 / Ed. P. Castrén. Helsinki, 1994. 96 Spencer L. The Neopythagoreans at the Porta Maggiore in Rome // Rosicrucian Digest. No. 1. 2009; Bagnani G. The Subterranean Basilica at Porta Maggiore // JRS. Vol. 9. 1919. P. 78-85. 97 Комеч А.И. Архитектура // Культура Византии. IV - перв. пол. VII в. М., 1984. С. 573. 98 Подобную идею высказывал уже Айналов. Айналов Д.В. Эллинистические основы византийского искусства // Зап. Имп. Русского археологического общества, н.с. XII. 3 и 4. СПб., 1901. По Введение в историю Церкви, 2015. C. 480. 33 34 конкурирующих сил с давней традицией. К ним, помимо Александрии, также следует отнести восточно-эллинистический центр, находившийся, скорее всего, в Антиохии или в другой крупной столице сирийско-месопотамского округа, но пока он не удостоился столь же масштабного исследования, что усложняет выявление последовательных влияний на Палестину именно с сирийской стороны. Для этой цели приходится опираться на несколько отдельных монографий. Парфянское искусство римской эпохи рассматривается в монографиях Д. Шлюмберже99, Г. Кошеленко100, В. Гражетски.101 Помимо уже упомянутых работ Овадиа и Турнхейм, ряд статей и несколько монографий А. Сегала, в том числе вышедшая в 2008 г., посвящены глубокому анализу сакральной архитектуры Ближнего Востока римского периода, с особенным вниманием к памятникам Палестины.102 По ранневизантийской Сирии существует обширнейшая библиография, включающая работы Х. Батлера, Ж. Лассуса103, Ж. Чаленко104, И. Пены105, Ж.-П. Содини106 и других. 99 Шлюмберже Д. Эллинизированный Восток. Греческое искусство и его наследники в несредиземноморской Азии. М., 1985. (Далее – Шлюмберже, Восток, 1985.). 100 Кошеленко Г.А. Культура Парфии. М.: Советский художник, 1966. 101 Grajetzki W. Greeks and Parthians in Mesopotamia and Beyond. 331 BC – 224 AD. London: Bristol Classical Press, 2011. 102 Обобщающая многие предшествующие труды и наиболее значимая монография – Segal A. Temples and Sanctuaries in the Roman East. Religious Architecture in Syria, Iudaea/Palaestina and Provincia Arabia. Oxford and Oakville: Oxbow Books, 2013. 103 Lassus J. Sanctuaries Chrétiens de Syrie. Sanctuaires chrétiens de Syrie: essai sur la genèse, la forme et l'usage liturgique des édifices du culte chrétien en Syrie, du IIIe siècle à la conquête mussulmane. Paris: Paul Geuthner, 1947. 104 Tchalenko G. Villages Antiques de la Syrie du Nord. Le Massif du Bėlus a l’Ėpoque Romaine. Vol. 1. Paris: Librairie Orientaliste Paul Geuthner / Bibliothèque archéologique et historique (tome 50), Institut français d'archéologie de Beyrouth, 1953. 105 Peña I. The Christian Art of Byzantine Syria. Garnet Publishing. 1997. (Далее – Peña, Byzantine Syria, 1997). 106 Sodini J.-P. Qal‘at Sem‘an: ein Wallfahrtszentrum // Ed. E.M. Ruprechtsberger. Syrien. Von den Aposteln zu den Kalifen. Linz, Austria: Stadtmuseum Nordico. 1993. P. 128-143. 34 35 По аналогии с каталогами по синагогальным памятникам были большая часть известных христианских храмов Палестины была объединена в монументальном труде А. Овадиа в 80-х гг. XX в.107 Он собрал около 200 построек, описал их по основным характеристикам и составил статистические таблицы. Его работа с основательными выводами уже почти ушла в прошлое, требуя исправлений и дополнений новыми открытиями, но полного нового корпуса ранневизантийских храмов Палестины пока не появилось, хотя по иорданским памятникам такой каталог, основанный на трудах М. Пиччирилло108, уже выпущен в свет А. Мишель.109 Интенсивность работ в области церковной археологии впечатляет. Ведутся постоянные археологические разведки и раскопки, которые обновляют старые данные новыми открытиями. На их основе созданы монографии, среди которых для данной диссертации представляются ценными работы В. Тсафериса по церкви в Курси110, Й. Хиршвельда – по базилике в Тверии на горе Береники111, по монастырям Иудеи и Самарии112, польских и американских ученых – по базиликам в Иппосе-Суссите (далее – Суссита)113 и другие. Результаты многолетних раскопок на 107 Ovadiah A. Corpus of the Byzantine Churches in the Holy Land. Bonn. 1970 (Далее - Ovadiah, Corpus, 1970); Ovadiah A., Gomez de Silva C. Supplementum to the Corpus of the Byzantine Churches in the Holy Land. Colchester-London. 1984. Repr. from Levant. XIII, 1981; XIV, 1982; XVI, 1984 (Далее - Ovadiah, Supplementum, XIII, 1981/XIV, 1982/XVI, 1984). 108 Piccirillo M., Bikai P.M., Dailey T.A. The Mosaics of Jordan. Amman. 1993 и другие многочисленные работы автора. 109 Michel A. Les Églises D’Époque Byzantibe et Ummayyade de la Jordane. V–VIII Siécle. Typologue Architecturale et Aménagements Liturgiques. Brepolis Publishers. Turnhout, 2001. 110 Tsaferis V. The Excavations of Kursi-Gergesa / Atiqot. English series. Vol. XVI. Jerusalem. 1983 (Далее – Tzaferis, Kursi, 1983); 111 Excavations at Tiberias, 1989-1994 / Ed. Y. Hirschfeld. Jerusalem, 2004. 112 Hirschfeld Y. Euthymius and his Monastery in the Judean Desert // LA. 43. 1993; Idem. The Judean Desert Monasteries in the Byzantine Period. Yale Univ. Press, 1992. 113 Результаты 12 археологических сезонов, каждый из которых был подробно задокументирован, были объединены в обобщающем отчете: Hippos-Sussita of the Decapolis. The 1st Twelve Seasons of 35 36 территории Самарии и Иудеи опубликованы в прекрасном четырех-томном издании под названием «Христиане и христианство»114, над продолжением которого работает целая группа археологов. Авторы немногочисленных обобщающих исследований – М. Тайлор115, Й. Патрик116, В. Тсаферис117, Й. Тсафрир118 – обладают серьезным археологическим опытом, и их выводы оказываются важными для понимания развития архитектуры на гораздо более обширном пространстве, чем Палестина. Общие наблюдения по стилистике ранневизантийской архитектуры Палестины можно найти в обобщающих всю ранневизантийскую архитектуру публикациях Р. Краутхаймера119, К. Манго120, Р. Мильбруна121, А.Л. Якобсона.122 Excavations 2000-2011 / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2014. 323 p. 114 Christians and Christianity. 4 vol. – Jerusalem: Israel Antiquities Authority, 2012. 115 Taylor J.E. Christians and the Holy Places. The Myth of Jewish-Christian Origins. Oxford, 1993. (Далее – Taylor, Christians, 1993). 116 Patrich J. Early Christian Churches in the Holy Land // Christians and Christianity in the Holy Land. From the Origins to the Latin Kingdoms / Eds. O. Limor, G.G. Stroumsa. Turnhout, Belgium: Brepolis, 2006. и многие другие работы автора. 117 Tzaferis V. Early Christian Monasticism in the Holy Land and its archaeology // Ed. J. Patrich. The Sabaite Heritage in the Orthodox Church from the Fifth Century to the Present. Orientalia Lovaniensia Analecta. Leuven- Belgium: Peters, 2001. P. 317-323. 118 Tsafrir Y. The Maps Used by Theodosius: On the Pilgrim Maps of the Holy Land and Jerusalem in the Sixth Century C. E. // DOP. Vol. 40. 1986. P. 129-145; Idem., Patrich J., Rosenthal-Heginbottom R., Herschkovitz I., Nevo Y.D. Excavations At Rehovot-in-the-Negev, Vol. I: The Northern Church / Qedem - Monographs of the Institute of Archaeology, the Hebrew University of Jerusalem, no. 25. Jerusalem. 1988; Idem., Segni L.D., Green J. Tabula Imperii Romani Iudaea Palaestina: Eretz Israel in the Hellenistic, Roman and Byzantine Periods, Maps and Gazetteer. The Israel Academy of Sciences and Humanities, 1994. 119 Krautheimer R. Early Christian and Byzantine Architecture. New Haven and London: Yale University Press, 1986. (Далее – Krautheimer, Architecture, 1986). 120 Mango C. The Byzantine Architecture. NY., 1985. (Далее – Mango, Architecture, 1985). 121 Milburn R. Early Christian Art and Architecture. University of California Press, 1988. (Далее – Milburn, Architecture, 1988). 36 37 Хотя они опираются на уже устаревшие данные и рассматривают только наиболее значимые памятники (Кесария Приморская, Тверия, Суссита, Курси, Табха), – во многом их наблюдения остаются ценными. Некоторые работы по византинистике, не связанные напрямую с Палестиной, важны для понимания генезиса архитектуры синагог. Следует учитывать, что все известные синагоги имеют форму базилики или близкую к ней, поэтому отчасти, исследования происхождения раннехристианской базилики, могут быть отнесены и к синагогам. Среди многочисленных работ123 по-прежнему наиболее влиятельными остаются исследования Дж. Ворд-Перкинса124, Р. Краутхаймера125, А. Орландоса.126 В них синагоги упоминаются лишь в качестве одного из возможных источников формирования церквей, но подробно анализируются типы римских базилик и их трансформация в позднеантичный период. Работа Орландоса до сих пор представляет собой наиболее полный анализ региональных особенностей церквейбазилик. 122 Якобсон А.Л. Архитектура Сирии, Месопотамии и Палестины. Ч. 4 // Якобсон А.Л. Закономерности в развитии раннесредневековой архитектуры. Л. 1987. С. 77-113. (Далее – Якобсон, Закономерности, 1987.). 123 Покровский Н.В. Происхождение древнехристианской базилики. СПб.1880; Комеч А.И. Символика архитектурных форм в раннем христианстве // Искусство Западной Европы и Византии: Сб. статей. М., 1978; Беляев Л.А. Базилика // ПЭ. Т. IV. М., 2002. С. 264-269; Langlotz E., Deichmann F. Basilica // Klauser Th., ed. Reallexikon fur Antike und Christent Vol. I. Stuttgart. 1950. P. 1225-1259; Davies J.G. The Origin and Development of Early Christian Church Architecture. London, 1952; Grabar A. Martirium. Recherches sur le culte des reliques et l’art chrétien antique. Architecture. Vol. I. London, 1972; Deichmann F. W. Archeologia Cristiana. Rome, 1993; Müller V. The Roman Basilica // AJA. Vol. 41. № 2. 1937. (Далее – Müller, Basilica, 1937) 124 Ward-Perkins J. Constantine and the Origins of the Christian Basilica // Studies in Roman and Early Christian Architecture. London, 1994. P. 447-468. 125 Krautheimer R. The Constantinian Basilica // DOP. Vol. 21. 1967. P. 115-140. 126 Oρλάνδος A.K. H ξυλόστεγος παλαιοχριστιανική βασιλική της μεσογειακής λεκάνης. Repr. 1974. 1952-1954, 37 38 Еще одно направление исследований – это проблема влияния ветхозаветной религии на христианство, что проясняет аналогичные влияния на иудейскую архитектуру позднеантичного периода. Как писал А.В. Карташев, христианство по своим «культурно-историческим прецедентам есть слияние двух течений: семитического и эллинистического». Но синтез, который соединил оба эти истока, был радикальным, преображающим для них, а не «механической амальгамой». 127 Подобный процесс можно проследить и в богословии, и в архитектуре: о слиянии двух культур в еще дохристианский период написано немало исследований128, о развитии этого же синтеза внутри христианской культуры написано значительно меньше. Семитическое течение подразумевало ветхозаветное, и выражалось в виде прочной памяти об Иерусалимском Храме, который послужил символической основой для раннехристианских построек. К данной традиции обращаются при разработке и трактовке храмового пространства такие историки и богословы как Евсевий Памфил,129 Прокопий Кесарийский,130 Максим Исповедник.131 127 Карташев А.В. Вселенские Соборы. М., 1994. С. 13. 128 Чериковер В. Эллинистическая цивилизация и евреи. СПб., 2010; James R.B. Jews in the Hellenistic World: Josephus, Aristeas, the Sibylline Oracles, Eupolemus Cambridge: Cambridge University Press, 1985; Bickerman E. Jews in the Greek Age. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1988; Williamson R. Jews in the Hellenistic World, Philo. Cambridge: Cambridge University Press, 1989; Hengel M. Jews, Greeks and Barbarians: Aspects of Hellenization of Judaism in the Pre-Christian Period. 1st American ed. Philadelphia: Fortress Press, 1980. 129 Евсевий Кесарийский. Церковная История. Кн. 10. Гл. 4. 130 Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. М. 1996. Книга V. 6. 131 По наблюдению В.П. Зубова, «среди различных видов восточных толкований архитектуры видное место занимает метод сопоставления христианского храма с ветхозаветной скинией: алтарь – Святая Святых, киворий – Кивот Завета и т.д. Это толкование одно из самых древних. Следы его встречаются в «Постановлениях апостольских», у Евсевия и других древних отцов. Хотя даже в мистических, более поздних толкованиях Псевдо-Дионисия Ареопагита, в сочинениях Максими Исповедника также встречаются ветхозаветные аллюзии» Цитир. по Зубов В.П. Труды по теории и истории архитектуры. М. 2000. С. 73 (Далее – Зубов, Труды, 2000.). 38 39 Открытие греко-римских святилищ и ранневизантийских церквей Палестины имеет свою обширную историографию. Данные памятники известны в европейской научной среде гораздо лучше, чем синагоги. История изучения церковного искусства продолжительна и включает в себя сложные перипетии и постепенную выработку научного подхода из сугубо религиозного. Исследования же синагог начались сравнительно недавно (чуть более века) и проходили с разной степенью интенсивности. Изначально они привлекли внимание европейских ученых за счет своего необычного изобразительного ряда (Дура-Европос, Бейт-Альфа), не встречавшегося в церковных памятниках. Долгое время их изучение подпитывалось целью опровергнуть представление об аниконизме еврейского искусства132 и видением синагог лишь как прототипов для христианских храмов, но не как самодостаточного явления, с комплексом сложных архитектурно-декоративных решений. В настоящее время визуальное (мозаичное и фресковое) искусство синагог, их роль как религиозного и социального института изучены в достаточной мере полно, чего нельзя сказать об их архитектуре, скульптурном декоре и стилистике. В данной работе формулируются новые представления и теории о развитии и тенденциях монументального иудейского зодчества, которые подчеркивают его художественную самоидентификацию и ставят в один ряд с раннехристианским искусством. Многочисленные вопросы, связанные с определением архитектурной стилистики синагог, с формированием их сакрального образа не только за счет изобразительных средств, но и скульптурных, пластических ставятся и решаются в данной работе, хотя их объем невероятно велик и едва ли может быть охвачен и в более монументальных трудах. 132 История организации конгрессов и выставок в Европе и Америке, связанных с решением данных вопросов, подробно освещена в монографии Чаковской. См. Чаковская, Воплощенная Память, 2011. С. 51-56. 39 40 3. Особенности исторического развития и культуры северной Палестины. Для обозначения той исторической и культурной среды, в которой развивалось синагогальное зодчество Палестины, необходимо представить геополитические изменения данной провинции на протяжении III–VII вв. Административные границы данного региона, развитие самостоятельных и альтернативных органов власти, выявление ареала распространения иудейских построек по отношению к языческим и христианским – представляют собой основу для дальнейшего исследования. Римские и позднеантичные границы провинции Палестина. Представление об исторической географии региона в римский и византийский период дают монография М. Ави-Йоны133, диссертация М.Дж.С. Хиат.134 Не так давно вышло новое и исчерпывающее данный вопрос исследование У. Либнера, в котором по археологическим данным восстановлена динамика развития и упадка поселений в Палестине с эллинистического по ранневизантийский период.135 В эллинистический и римский период границы Израиля сохранялись в своих древних пределах. Императоры Август и Калигула разделили территорию Израиля между наследниками Ирода, в результате чего возникла система тетрархии.136 Территориальное разграничение между Иудеей, Самарией, Галилеей и Переей (Заиорданье, или Арабия) было введено после восстания в 70 г. После восстания в 132–135 гг. Адриан выселил евреев из Иудеи и позволил им расселиться в прибрежных зонах, долине Иордана и в Дароме, а в Иудею заселил арабов и сирийцев. Хиат отмечает, что Адриан усилил политику римской урбанизации Палестины и оставил без городского статуса лишь несколько областей, населенных консервативными евреями – Перею, Тетракомию, Гавланит (Голаны) и 133 Avi-Yonah, Map, 1940; Avi-Yonah, Jews under Roman and Byzantine Rule, 1984; Avi-Yonah, Historical Geography, 2002. 134 Chiat, Corpus of Synagogues, 1979. 135 Leibner, Settlement, 2009. 136 Сыновья Ирода: Архелай, Ирод Антипа, Филипп, внук Ирода: Агриппа. Были включены также южносирийские пределы. 40 41 Даром (Негев).137 Территориальное деление Палестины оставалось неизменным в течение правления Антонинов и Северов. При Диоклетиане в 284 г. при общей административной реорганизации римских провинций Палестина была включена в диоцез Восток.138 Ее территория простиралась от Идумеи до Красного моря и включала Моав, долину реки Арнон и Мертвое море. Переход племен Хаурана, Трахона и Батанеи из Сирии в Арабию датируется 295 г. Переход Дора из Финикии в Палестину также произошел в этот отрезок времени.139 В 357–358 гг. Палестина была поделена на северную и южную части в пределах палестинского лимеса. Южная половина (Негев) получила название Палестины Салютарис (Palaestina Salutaris), со столицей в Петре, а позже в Айле. Остальная часть Палестины, изначально получившая общее название Палестины Первой (Palaestina Prima) и включившая в себя обширные территории Иудеи, Самарии, Галилеи, Голан, Переи со столицей в Кесарии Приморской, – в 400 г. была поделена на две части. Самые северные регионы (Галилея, Голаны, Ездрелонская и Иорданская долины) были выделены в область Палестины Второй (Palaestina Secunda), со столицей в Скифополе. Тогда же Палестина Салютарис была переименована в Палестину Третью (Palaestina Tertia)140. Часть северного побережья вместе с Акко (Птолемаида), северо-западная часть Кармеля и долина Хулех, а также Ливанские и Анти-ливанские горы перешли к провинции Финикия Приморская со столицей в Тире. По Евсевию Кесарийскому гора Кармил была геополитической границей между Израилем и Финикией.141 В соответствии с 137 Ibidem. P. 7. 138 Oxford Dictionary of Byzantium. / Ed. A.P. Khagdan. – Oxford University Press, 1991. P. 1533— 1534. 139 Smallwood E.M. The Jews Under Roman Rule. Leiden, New York, Köln: Brill, 1976. P. 533. По Chiat, Corpus of Synagogues, 1979. P. 20. 140 Подробнее: Dan Y. Palaestina Salutaris (Tertia) and its Capital. // Israel Exploration Journal. Vol. 32, No. 2/3 (1982). P. 134-137. 141 Eusebius, Onomastikon, 118, 8-9. См. Eusebius, Onomastikon. The Place Names of Divine Scripture including the Latin Edition of Jerome. / Trans. into English and with Topographical Commentary by R.S. 41 42 римской системой, каждая из частей Палестины делилась на мелкие регионы, каждый из которых управлялся полисом (Иппос, Гадара, Абила, Дион, Легио, Птолемаида, Дора, Кесария Панеада, Тверия, Диокесария). Но из-за постоянных волнений власть в городах перешла под прямой контроль государства, и они получили название saltus.142 Развитие иудейских органов власти в позднеантичный период. Вскоре после 70 г. появляется первый новый центр иудаизма – сначала в Ямнии (побережье в окрестностях Яффы)143, где семья Гиллеля144 основывает иудейский патриархат145 и возобновляет свою деятельность Синедрион. После 135 г. иудейская община перемещается в Галилею, где ко II–III вв. закрепляет свою власть над большей ее частью. В это же время эмиграция иудеев основным потоком была направлена в Междуречье, где был основан еще один патриархат, но его права оспаривались палестинским.146 А.Г. Грушевой предполагает, что в диаспоре существовало несколько патриархатов. В качестве свидетельств он приводит Notley, Z. Safrai. Boston. Leiden, New York, Köln: Brill, 2005. В римский период территория Кармила входила во владения городского финикийского центра в Акко (Птолемаида). Сафрай (Safrai Z. The Puzzle of the Extent of Jewish Settlement in the Carmel in the Mishnaic and Talmudic Periods // The Carmel: Man and His Settlement. / Ed. Y. Shorer. – Jerusalem, 1986. P. 53-63 (Hebr.)) еще боле детализировал деление провинций для отдельного региона горы Кармель: он нанес на карту предположительные границы небольших регионов внутри территории Кармила, объединенных вокруг отдельных деревень. 142 Avi-Yonah M. Map of Roman Palestine. Jerusalem. 1940. P. 143. 143 По выражению Ави-Йоны, иудеи пытались уцепиться за края Иудеи. Avi-Yonah, Jews under Roman and Byzantine Rule, 1984. P. 16. 144 Хиллел Вавилонянин или Хиллел ха-Закен, ивр. – ). 10-о оло о – о н) и)а ,. лон о 7о. הִ לֵּל )н, рол 145 ин,а а лпн й и и, онока а л й иьое аобо о об,а, Первый патриарх – Йоханан бен Заакай. Грушевой А.Г. Иудеи и иудаизм в истории римской республики и римской империи. Факультет филологии и искусство Санкт-Петербургского государственного университета. 2008. С. 300-301. (Далее – Грушевой. Иудеи, 2008.). 146 Грушевой, Иудеи, 2008. С. 305. 42 43 отрывочные надгробные надписи в Греции (Аргос) и Киликии147, хотя в их текстах ничто не указывает на то, что упоминаемые патриархи были местными, а не палестинскими либо даже ветхозаветными. Однако, в одном из писем Юлиана148, в письме Либания,149 а также у нескольких христианских авторов (Созомен, Сократ, Феодорит)150 упоминается термин «патриархи» во множественном числе. Возможно, в IV в. главы иудейских общин носили титулы патриархов. После 135 г. местонахождение палестинского патриархата и Синедриона в Галилее закрепилось в Сепфорисе151, а затем в Тверии.152 Основные обязанности патриарха (или наси) сочетали в себе функции верховного судьи, законодателя и администратора.153 Из рассказа Епифания об Иосифе Константиновском известно, что при патриархе служили апостолы, собиравшие в общинах диаспоры 147 Ibidem. С. 309, 421-422. 148 51 письмо. (См. Император Юлиан. Письма. / Пер. Д. Е. Фурмана, ред. А. Ч. Козаржевского. // ВДИ. 1970. № 1-3). 149 Письмо 1097. Штерн М. Греческие и римские авторы о евреях и иудаизме. / Пер с англ., ред. Н.В. Брагинской–Т. I–II. Москва-Иерусалим, 2000.У Либания учился последний иудейский патриарх Тверии – Гамалиил VI, а его отец – Йехуда IV – был с ним знаком и даже переписывался. 150 Soz., Hist. eccl., 5, 22; Socrates Hist. eccl., III, 20; Theodoret. Hist. eccl., III. 20. По Грушевой, Иудеи, 2008. С. 357. 151 Список патриархов см. у М Ави-Йоны. Avi-Yonah, Jews under Roman and Byzantine Rule, 1984. P. XV. 152 Богоявленский И.Я., прот. Значение Иерусалимского Храма в ветхозаветной истории еврейского народа. Петроград. 1915. С. 173. (Далее – Богоявленский, Значение, 1915.). По иудейскому преданию, император Антонин и рабби беседовали по поводу решения сделать Тверию римской колонией. Грушевой, Иудеи, 2008. С. 316. Возможно, что перемещение вглубь материка было связано с близостью к Кесарии и к основной линии расселения римлян вдоль побережья Средиземного моря. 153 В трактате Йебамот отмечается, что патриарх отправил в галилейское поселение Симониас своих учеников в качестве судей и учителей. jYebamoth. 12-13a. По Грушевой, Иудеи, 2008. С. 309-310; Mantel H. Studies in the History of Sanhedrin. Harvard. 1961. P. 175-253. 43 44 пожертвования (т.н. apostoli).154 После упразднения патриархата данные сборы (coronarii)155 были конфискованы в пользу римской власти. Синедрион являлся отдельной организацией156, был более могущественным и продолжил свое существование и после упразднения патриархата (по разным сведениям – между 415 и 429 гг.; см. раздел по источникам). По надписям в синагогах Набратейна и Сусийи Сафрай предполагает, что Синедрион все еще действовал в V–VI вв.157 До этого патриархат и Синедрион неоднократно вступали в конфликты относительно решений по поводу границ тех земель, которые должны были соблюдать субботний год, из-за денежных вопросов и т.д.158 Тем не менее, их общим оплотом была Тверия. В серии агадических историй, связанных с патриархами и раввинами, Тверия не раз упоминается как главное место действия.159 Иудейский патриархат и Синедрион, при всех своих противоречиях, представляли собой наиболее централизованную и законную часть иудейства, которые оформили свои взгляды в письменных источниках. Но их решения не обладали абсолютной властью даже в пределах Палестины. Типологическое разнообразие синагог не позволяет думать о религиозном единстве, однако, этот вопрос крайне обширный и сложный и требует отдельных исторических и религиоведческих исследований.160 154 Epiphanius. Panarion. XXX. 11, 4 (см. Epiphanius. Corpus haeresiologicum. / Ed. F. Oehler. T. 2–3. B., 1859–1861); Jones A.H.M. The Cities of the Eastern Roman Provinces. Oxford. 1971. P. 278; Известно также о учениках и приматах патриархов. 155 Safrai, Missing Century. 1998. P. 54. 156 Возможно, что существовал еще один – в Диосполисе (Эммаус). 157 Safrai, Missing Century. 1998. P. 62-63 158 Грушевой, Иудеи, 2008. С. 327. 159 Ibidem. С. 322-326. 160 Представление Гудинафа о том, что синагоги с изображениями принадлежали мистическому иудаизму, а синагога без изображений – раввинистическому (По Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 45), кажутся спорными, так как в синагогах всех типов встречаются изображения, будь то мозаика или скульптура. Показательно также то, что в Тверии и Сепфорисе (вокруг Сепфориса расселялись священнические роды), оплотах нормативного иудаизма, находились одни из самых богато украшенных различными сценами синагоги. Краткое обсуждение вопроса нормативного 44 45 В этом свете интересна мозаичная надпись в синагоге в Рехобе.161 Последние археологические исследования показали, что она была выложена в VI–VII вв., однако, ее текст сформировался раньше и цитировался на настенных фресковых росписях более ранней постройки (IV–V вв.).162 В тексте надписи вольно интерпретируются отрывки из Палестинского Талмуда (Demai II, Shevi’it IV, SifreDeuteronomy 51).163 В надписи говорится об ортодоксальных границах страны Израиль, которые носят название галахических, или «барайта».164 Авиам картографировал северную линию «барайты» на основе упоминаний названий поселений в Талмуде. Она лишь немного расходилась с границей Палестины Второй, включая пограничные с Финикией Приморской города и территории.165 В надписи приводится также список фруктов и овощей, выращивание которых было запрещено или разрешено в Седьмой год; упоминаются более 100 поселений в пределах нескольких городских регионов северной Палестины (Бейт-Шеан (наиболее подробно), Суссита, Наве, Тир, Панеас, Кесария, Севастия), из них 30 входят в галахическую территорию Израиля, а другие 70 подпадают под разряд иудаизма и отступлений от него, со ссылками на иностранные публикации см. в Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 117 161 Sussmann J. The Inscription in the Synagogue at Rehob. // Ancient Synagogues Revealed. / Ed. L.I. Levine. – Jerusalem. 1981. P. 146-151. 162 Vitto F. Rehob. // NEAEHL. 1272–74; Idem. The Interior Decoration of Palestinian Churches and Synagogues. // Byzantinische Forschungen. 21. 1995. P. 293–95; Ilan Z. Ancient Synagogues in Israel. 1991. P. 186. Учитывая длину надписи, которая занимала почти весь нартекс, возникает неординарный образ синагоги: она была целиком украшена надписями, расположенными на стенах, на полах. 163 Исследователи находят отличия текста надписи от талмудического и таннаитского источников (Tosefta Shvi’it, Yerushalmi Demai). Chaim B.D. The Rehov Inscription. A Galilean Halakhic Text Formula? // Электронный ресурс – http://academia.edu/1503534/Rehov_inscription P. 231. 164 В тексте уточняется, что это та земля, которую населили евреи после возвращения из Вавилона. 165 Aviam M. Jews, Pagans and Christians in the Galilee. University of Rochester: 25 Years of Archaeological Excavations and Surveys: Hellenistic to Byzantine Periods, 2004. Fig. 1.2. P. 131. (Далее – Aviam, Galile, 2004). 45 46 запрещенных или сомнительных (demai). К вопросу о законности данного текста, нужно заметить, что в ней не упоминается регион Тверии, но зато упоминается самаритянская Севастия. В коллективном исследовании 2001 г. по динамике поселений в Галилее166, результаты которого были частично переопубликованы одним из авторов М. Авиамом в 2004 г., – были выделены реальные внутренние границы расселения евреев в северных регионах.167 На отдельных картах представлены синагоги, церкви и языческие святилища. Между христианскими и иудейскими анклавами существовали очевидные разграничения, которые пересекались друг с другом только в наиболее крупных городах или в тех регионах, которые обладали особенной значимостью для христиан, и они не хотели уступать их иудеям (loca sancta в Галилее).168 Наибольшая концентрация синагогальных построек была локализована на севере от Галилейского озера, ближе к склонам Ермона (Тетракомия169, частично Панеада и Диокесария), на Голанских высотах (Гавланиты, Суссита, Гадара), в Нижней Галилее и Бейт-Шеанской долине (Тверия, Скифополис, Легио, Дора и южная часть Диокесарии). Храмы концентрировались по периметру Галилейского озера (Тверия, Суссита, Гадара), в Верхней Галилее (центральная часть Диокесарии, северная часть Легио); наиболее частое расположение храмов – в северо-западной Галилее и на западном побережье (Птолемаида (Финикия Приморская)). Наибольшее количество построек и той, и другой религии тяготели к северным регионам Галилеи, ближе к Финикии (западная часть – христианская, 166 Frankel R., Getzov N., Aviam M., Degani A. Settlement Dynamics and Regional Diversity in Ancient Upper Galilee. Archaeological Survey of Upper Galilee. Jerusalem: Israel Antiquities Authority. 2001. 167 Известно также, что еврейские поселения могли распространяться и за галахические пределы, но чаще всего они укладывались в определенные законом границы и даже заметным образом отступали внутрь них. Также М. Авиам картографировал расселение родов священников по 24 городам Верхней Галилеи. По Leibner, Settlement, 2009. Map 21. P. 408. Подробнее об этом вопросе см. Aviam, Jews, 2004. P. 18. 168 Ibidem. P. 9-21, 202-203. 169 Указаны городские регионы в соответствии с римским административным делением. 46 47 восточная – иудейская). К северным частям Палестины, к границам с Ливаном увеличивалась и концентрация предшествующих языческих построек. Развитие христианских органов власти в позднеантичный период. История церкви в Палестине сосредоточена на иерусалимских событиях и известна по нескольким подробным публикациям.170 События северной части затрагиваются в них лишь косвенно. Согласно Евсевию, первый храм, посвященный Христу, был построен евреями в Иерусалиме еще при Адриане (135 г. н.э.).171 После восстания в 132–135 гг.172 Адриан изгоняет из Иерусалима и христиан, и иудеев. По историческому преданию, христианская община поселяется в Пелле173. Христианские источники сообщают о первых церквях в Кесарии Палестинской174, Газе и других городах. Евсевий сообщает, что в течение относительно спокойного времени между правлением Галена (260–268 гг.) до середины срока правления Диоклетиана (284–305 гг.) большие храмы были построены практически в каждом городе Палестины, что, конечно же, является преувеличением.175 После легитимизации христианства при Галерии и Константине в 311–312 гг. оформляются епископаты в административных центрах палестинских провинций – в Петре, Скифополе, Кесарии и Элии Капитолине (город переименован обратно в 170 Попов И.Н., Ткаченко А.А. Иерусалимская православная церковь. // ПЭ. Т. 21. М. 2009. С. 446- 466. (наиболее полная библиография источников и публикаций); Беляев Л.А. Христианские древности. СПб. 2000; Рубин З. Иерусалим в византийский период. Иерусалим. 1997; Хризостом I, архиепископ Афинский и всея Эллады. История Матери Церквей. М. 2003; Цывкин В. Иерусалим и евреи в древности и ныне - 3000 лет. Иерусалим. 2000. 171 Eusebius of Caesarea: Demonstratio Evangelica. / Trans. W.J. Ferrar . 1920. 3.5, 108. / URL: http://www.tertullian.org/fathers/eusebius_de_05_book3.htm 172 Богоявленский, Значение, 1915. С. 174 173 Тальберг Н. История христианской Церкви. М.-Нью-Йорк, 1991. С. 23 174 Евсевий, История, 7.15. 6. (см. Eusèbe de Césarée. Histoire ecclésiastique / Ed. G. Bardy. 3 Vols. Paris, 1952–1958 (Sources chrétiennes. T. 31, 41, 55); русский вариант: Евсевий Кесарийский: Церковная история. / Ред. Л.А. Абышко. Изд-во Олега Абышко, 2013). 175 Евсевий, История. 8.1. 47 48 Иерусалим лишь в 325 г.). Кесарийский епископат был более влиятельным, чем иерусалимский, но затем их роли взаимозаменяются.176 Епископские кафедры в северной Палестине появились поздно. На I Вселенском Соборе в Никее в 325 г. участвовало 17 палестинских епископов, из них только 4 были из северных ее регионов (Кесария, Скифополь, Максимианополь, Капитолий).177 Наиболее знаменитые епископы – Евсевий Кесарийский, Патрофил Скифопольский, Акакий Кесарийский, Кирилл Геласий. Их имена фигурируют в спорах между арианами и никейцами. На II Вселенском Соборе присутствовала делегация от Палестины из 9 епископов. Хорошо известен Иерусалимский епископ Ювеналий, который особенным образом проявил себя в течение двух соборов – Эфесского в 449 г. и IV Вселенского в Халкидоне в 451 г. 178, в результате чего Палестина отделилась от Антиохии, а в Иерусалиме был организован патриархат. Его власть распространялась над тремя Палестинами с митрополиями в Петре, Кесарии, Скифополе.179 Другие христианские патриархаты – Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский – также были установлены в период Халкидонского Собора, то есть примерно через 22 года после упразднения иудейского патриархата в Тверии в 438–439 гг. Интересно, что вскоре после этого в самой Тверии появляется христианский епископат, о котором прежде ничего известно не было. Для северной Палестины все эти события не имели большого значения. Представители кафедр северной Палестины уже не принимали активного участия в 176 О конкуренции Иерусалима и Кесарии см. Рубин, Иерусалим, 1997. С. 60-70. В Кесарии произошел один из самых ранних соборов в 198 г. относительно вопроса празднования Пасхи. Подробнее: Попов, Ткаченко, ИПЦ, 2009. 177 Mansi. Т. 2. Col. 692–702; Bagatti. 1984. P. 92–95. По Попов, Ткаченко, ИПЦ, 2009. С. 453. См. карту Палестины с границами митрополий, епископскими кафедрам и т.д. Ibidem. С. 460. 178 Honigmann E. Juvenal of Jerusalem. // DOP. Vol.5. 1950. P. 271 179 О шатком положении Ювеналия и о событиях после его возвращения с собора: Kofsky A. Peter the Iberian. Pilgrimage, Monasticism and Ecclesiastical Politics in Byzantine Palestine // LA. № 47. 1997. 48 49 Соборах, за исключением того, что епископ Тверии был упомянут в составе Эфесского собора в 449 г., а епископ Сепфориса — в составе Иерусалимского в 518 г. На Халкидонском соборе отсутствовавшего епископа Кесарии замещал некий еп. Зосим Меноидский. Решения, принятые на Соборах, доходили в эти регионы с опозданием. Даже в крупнейший город северной Палестины Скифополь вести приносит специально высланная от иерусалимского патриарха Иоанна делегация во главе со св. Саввой Освященным.180 Важным органом власти также были Гасаниды, христианские арабские племена, которые в V–VI вв. оказывали помощь византийским императором в подавлении местных восстаний и охране восточных границ империи. В 529 г. император Юстиниан назначил Га-санида аль-Хариса ибн Джабала верховным правителем Сирии и Палестины, с государственным титулом патрикия. Сложные перипетии во взаимоотношениях, усиление власти Гасанидов привели к тому, что в 581 г. император Тиберий II ликвидировал их государство. Впоследствии отдельные представители династии управляли мелкими аозисами и замками в Арабии, были на короткое время восстановлены при Ираклии, но вместе с византийскими войсками потерпели поражение на Ярмуке в 638 г. Вопросы периодизации синагог. Периодизация строительства и перестроек синагог в большой степени определялась землетрясениями, что будет показано на конкретных примерах. Они перемежались с разрушительными иудейскими восстаниями, большая часть сведений о которых будет приведена в разделе по источникам. В работе К. Расселла опубликована таблица всех землетрясений с указанием зон их воздействия.181 В работе Сафрая выделяются четыре основные причины разрушения синагог и упадка иудаизма к началу V в.182 В целом, их выводы совпадают. 180 Палестинский Патерик. Житие преподобного Саввы Освященного. Переиздание. Троице- Сергиева Лавра. 1996. С. 242. 181 Russell K.W. The Earthquake Chronology of Palestine and Northwest Arabia from the 2nd Through the Mid-8th Century A.D. // BASOR, No. 260. Autumn. 1985 182 Safrai, Missing Century, 1998. P. 83-89. 49 50 Первой серьезной волной считается т.н. восстание Галла в 352–353 гг. (по Сафраю и Расселл). Незадолго до и вскоре после этого следуют два разрушительных землетрясения 306 г. и 363 г.183, которые усилили катастрофические последствия. Сафрай упоминает публикацию письма Кирилла Скифопольского в работе Брока в 1977 г.184, где он описывает последствия землетрясения. После этого многие ученые стали обращать внимание на влияние данной катастрофы на архитектуру Палестины. Следующая крупная волна потрясений (по Сафраю) – землетрясения 408 и 419 гг., во время которых сильно пострадали синагоги в Хорват-Шеме, Набратейне, Гуш Халаве (Мейерс), Хамат-Тверии (Дофан) и других местах. В публикации Расселла отмечается, что в 419 г. разрушения коснулись только Иудеи, однако, Дофан датировал серьезные повреждения в синагоги в Хамат-Тверии этим же годом. В 502 г. и 551 г. (особенно мощное землетрясение, достигло Египта) снова пострадала Галилея и Средиземноморское побережье. Затем серьезные последствия имели восстания самаритян в крупных городах по всей Палестине, с эпицентрами в Кесарии и Сепфорисе во второй половине V – начале VI в. (по Расселл). Сафрай в качестве наиболее серьезного фактора упадка иудаизма выделяет рост христианского населения Палестины и сильное политическое давление против иудеев со стороны императорского двора. Этому вопросу посвящен следующий раздел: в нем рассматриваются источники разного характера, где отражены основные действия как со стороны власти, так и со стороны местного населения. Не столь серьезные землетрясения 633 и 659 г. частично разрушили Скифополь. Еще несколько катаклизм ждало южную Палестину в 659 и, возможно, в 672 гг. Эти несколько волн разрушений оказались не катастрофическими, и большая часть поселений возобновили свое существование. В историографии долгое время было принято на веру представление о том, что большая часть памятников и городов 183 Idem. The Earthquake of May 19, A.D. 363. // BASOR. Vol. 238. Spring. 1980. 184 Brock. P. 267-286. По Safrai, Missing Century, 1998. P. 83. 50 51 окончательно погибли если не при персидском (617 г.), то при арабском нашествии (638 г.). Современные исследования вносят существенные корректировки в эту теорию. Так, по наблюдению М. Авиама, волна персидского нашествия 617 г., в основном, прокатилась вдоль Средиземноморского побережья, где была наибольшая концентрация церковных построек.185 Арабское же нашествие 638 г. затронуло восточные, внутренние регионы северной Палестины. Доказано, что окончательное запустение поселений было связано с мощным землетрясением 748 г. (повторилось в 757 г.).186 Сведения о продолжении жизни в византийских поселениях в раннеисламский период собраны в исчерпывающей монографии Шика.187 185 Aviam, Jews, 2004. P. 196-197, 239. 186 А.Г. Грушевой подробно описывает ход персидского завоевания и дает наиболее полную библиография вопроса, со ссылками на источники (Грушевой, Иудеи, 2008. С. 406-416.). Я касалась этой проблемы в докладе: Тарханова С.В. Синагога и храм в Капернауме в ОмейядскоАббасидский период. Проблема иудаизма и христианства в северной Палестине после арабского завоевания. // Ломоносовские чтения. Христианский Восток. Подсекция: Религии стран Азии и Африки. ИСАА (25 апреля 2013 г.). 187 Schick R. The Christian Communities of Palestine from Byzantine to Islamic Rule: A Historical and Archaeological Study, Studies in Late Antiquity and Early Islam. Vol. II. Princenton, N.J.: The Darwin Press, 1995. 621 p. 51 52 4. Происхождение названия синагоги. Упоминания синагог и иудеохристианские отношения в ранних письменных источниках. Происхождение названия, которое закрепилось за главным религиозным сооружением иудаизма, имеет интересную историю. Этот вопрос подробно освещен в нескольких европейских и израильских изданиях, но в русскоязычных его касаются вскользь, на уровне кратких энциклопедических статей.188 В монографии Л.С. Чаковской затрагиваются вопросы формирования синагоги и ее функций с периода вавилонского пленения189, когда, по общим представлениям, впервые появились синагоги, но не в качестве специального здания, а особо отведенного места для встреч, например, рядом с городскими воротами. Лидия Сергеевна упоминает также знаменитую надпись Феодота на каменной преграде I в.190, где впервые встречается термин «синагога».191 Но этот вопрос значительно более широк. В настоящей работе автор не касается вопросов функционального значения синагоги подробно, хотя терминология близко соприкасается с ними. Очевидно, что функциональные аспекты использования синагоги менялись на протяжении веков ее существования в связи с соотношением с Храмом как главным религиозным центром. Синагоги появились в период после разрушения Первого Иерусалимского Храма, видимо, в качестве альтернативы; их продолжали строить в период после его восстановления и после нового разрушения в 70 г., с недолгим перерывом. Но это 188 Бернштейн Р. Синагога // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. СПб. 1906—1913; Синагога. Электронная Еврейская Энциклопедия. URL: http://www.eleven.co.il/?mode=article&id=13810&query=%D1%C8%CD%C0%C3%CE%C3%C0 189 Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 96-97. 190 Преграда, которая относилась, скорее всего, ко Второму Храму, была найдена в 1913 г. Р. Вайллом (R. Weill). 191 Привожу перевод греческого текста по Чаковская, Воплощенная память, 2007. С. 98: «Феодот, сын Веттеноса, священник и начальник синагоги (archisynagogos), сын начальника синагоги, внук начальника синагоги, построил синагогу для чтения Закона и изучения заповедей, а также гостиницу и комнаты и снабжение водой для того, чтобы давать приют приехавшим издалека, она (синагога) была основана его отцами, пресвитерами и Симонидами». Надпись опубликована в Fitzgerald G. M. Theodotus Inscription // Palestine Exploration Fund Quarterly Statement. 1921. № 53. 52 53 проблематика слишком широка и обладает собственной специализацией, чтобы даже кратко обращаться к ней без риска допустить неточности. Необходимо упомянуть общие вопросы касательно происхождения термина и хронологических пределов его появления и использования. В письменных источниках, к которым относятся сочинения Иосифа Флавия (Против Апиона 2.175), Новый Завет (Деяния 15:21) – синагоги описываются как центры общинной жизни, где происходили встречи верующих, чтения Торы, обучались ученики. В литературных источниках, а также во многочисленных эпиграфических свидетельствах, встречается три варианта названия: бейт-кнессет ()בֵּ ית כְּ נֶסֶ ת, синагога (συναγωγη) и просевхи (προσευχη). «Бейт-кнессет» ( – )בית כנסתэто еврейской термин, который обозначает «дом собраний». Именно такое словосочетание встречается в раввинистической литературе (BT. Ketubot 105a; JT. Megillah III, 1, 73d) наряду с «бейт-тефилла» (תפִ ילָה )בַּ יִ ת, «бейт-мидраш» ()בֵּ ית ִמ ְּד ָרׁש.192 В данных сочинениях упоминается довольно большое число синагог: от 394 до 480 в Иерусалиме, где они были разрушены войсками Тита и Веспасиана. Такое количество, конечно же, является преувеличением, и его не подтверждает ни одна археологическая находка. Но знаменитая надпись Феодота и упоминания в раввинистической литературе (Tosefta Sukkah 4, 5) не оставляет сомнения в том, что даже в Иерусалиме, во времена существования Второго Храма, синагоги использовались. Надпись дает также представление о том, какую роль они играли в этот период (см. ссылку № 3). «Синагога» (συναγωγη) – термин греческий, впервые встречается в Септуагинте, в качестве перевода термина ( עדהedah), что значит «община». Употреблялся только для обозначения культовых мест евреев. Иосиф Флавий упоминает синагогу в Доре (Ant. 19. 300, 305), которую использовали для культовых целей, а также синагогу в Кесарии Приморской, отмечая, что вход в нее был запрещен (War 2. 285-289). Важно то, что Иосиф имеет в виду уже не собрание людей, а здание. Филон Александрийский также использует термин «синагога» при описании субботних 192 Греческие термины еврейскими авторами не употреблялись. 53 54 собраний ессеев. В Новом Завете сохранились краткие упоминания о синагогах в Капернауме (Мт. 4:13-22.8:5-22.9:1-34, Мк. 1:21-34.2:1-17, Лк. 7:1-10)193, Назарете (Лк. 4: 16–17). Греческий термин «просевхи» (προσευχη)194 переводится как «молитва», или «поклон», но использовался для обозначения культовых зданий в еврейских поселениях. В надписях он встречается раньше, чем «синагога», примерно с III в. до н.э. Согласно обнаруженным свидетельствам, «просевхи» строились в Египте в III– II вв. до н.э., и это было официальное название культовых сооружений евреев в эпоху Птолемеев и в римский период, правда, это было не строгое правило и так могли называться любые культовые места в эллинистический период. Филон Александрийский, редко обращавшийся к другому греческому термину «синагога», использовал «просевхи» в своих сочинениях 18 раз. Иосиф Флавий (C. Ap. 2.10-12) также употребляет этот термин для описания открытых молитвенных домов, которые строил Моисей в различных пригородах195, а также для молитвенного дома в Тверии. В надписях I–III вв. из Пантикапеи, Горгиппии, Ольвии, Фокеи, Коринфа, Арсинои-Крокодилополя, Шедии, – также использовался термин «просевхи» для обозначения еврейской общины или здания.196 Есть мнение, что «просевхи» употреблялось для обозначения построек евреев в Диаспоре, в то время как «синагогами» называли постройки только в Израиле; также 193 Возможно, именно ее фундамент сохранился под поздней синагогой. 194 Разница между синагогой и просевхи описывается у Hengel M. Preseuche und Synagogue: Jüdische Gemeinde, Gotteshaus und Gotteddienst in der Diaspora und in Palästina. // The Synagogue: Studies in Origins, Archaeology and Architecture. / Selected with a Prolegomenon by J. Gutmann. New York. 1975. P. 27-54.. 195 Предполагают, что они могли находиться под Гелиополем и Иерусалимом. Binder D.D. The Origins of the Synagogue: An evaluation. // Eds. B. Olsson, M. Zetterholm M. The Ancient Synagogue from Its Origins until 200 CE. Papers Presented at an International Conference at Lund University, October 14–17, 2001. 2003. P.118–131. 196 Hachlili, Archaeology, 2013, P. 9. 54 55 «синагогами» могли быть более скромные здания, чем «просевхи». Но и то, и другое утверждение спорно. Еще один греческий термин, использовавшийся для обозначения иудейских культовых построек – «топос» (τόπος), что значит «место», иногда с прилагательным «святое». Оно встречается в сочинениях Иосифа Флавия (A.J. XIV:235, 260, 261), на табличке из Аскалона, на мраморном фрагменте, найденном вдоль дороги между Яффой и Газой. Еврейский аналог этого термина «маком» ( )מָ קֹוםиспользовался в синагогальных надписях в Альме и Бараме197. В позднеантичный период к основным трем-четырем терминам добавляется еще один арамейский: «книша», «кништа» (כנישתה/)כנישה. Он встречается в надписях на нескольких памятниках: в Бейт-Гуврине, Эн-Геди, Хамат-Гадер, Хамат-Тверии. В римских источниках синагоги подпадали под категорию т.н. «коллегий» (collegia). Около 45 г. до н.э. при Юлии Цезаре вышел интересный закон, который запрещал в Империи все «коллегии», но для иудаизма делалось исключение, по причине его древности.198 Судя по количеству упоминаемых синагог, уже в римский период они были широко распространены на всей территории Средиземноморья и Ближнего Востока. Локализовать их археологически удается редко. Более подробно о других вариантах обозначения культовых мест евреев и многочисленные примеры их использования можно найти в монографии Р. Хахлили со ссылками на источники.199 Еще более основательная подборка источников, где упоминаются синагоги под тем или иным названием, а также альтернативные храмы Яхве на территории Палестины и за ее пределами – опубликованы в сравнительно недавно вышедшей совместной монографии А. Рунессона, Д. Биндера и Б. Олссона200, наиболее полной на данный момент по этому вопросу. 201 Надписи из 197 Chiat, Corpus, 1979 P. 802-803. 198 Milson, Art, 2007. P. 4. 199 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 10-13. 200 Runesson A., Binder D.D., Olsson B. The Ancient Synagogue from its Origins to 200 C.E. A Source Book. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. 55 56 синагог римского и позднеантичного периода на арамейском, иврите и греческом собраны и опубликованы Й. Навехом и Л. Рот-Герсоном, монографии которых до сих пор не потеряли актуальность. 202 Позднеантичные синагоги, иудаизм в столкновении с христианством (III–VII вв.) на основе анализа источников. Сведения о синагогах и иудаизме в позднеантичных источниках довольно разрозненные и несистематичные. В данной работе приводится некоторое их число, с принципами систематизации по хронологическому порядку и объединением сведений вокруг того или иного географического места. Ни в одном источнике римского и ранневизантийского периодов нет описания облика синагоги, ее архитектурных или декоративных особенностей, специального канона и т.д., за исключением указаний на нужное расположение синагоги или ее ориентации. Тот облик синагог, который известен по археологическим данным, никаким образом не расшифровывается за счет источников. Сведений, необходимых для реконструкций или объяснений в выборе тех или иных архитектурных или декоравтиных решений мы не найдем. Один из немногих авторов, который занимается синагогами и уделяет особое внимание источникам в нескольких своих монографиях – Л. Левин. Из огромного корпуса иудейской литературы им выявлены те фрагменты, где можно было почерпнуть информацию об устройстве синагог. По его замечанию, в раввинистических источниках содержится более 400 отрывков, которые упоминают синагоги «с точки зрения исторической, общинной или литургической перспективы»; сотни, если не тысячи, других отрывков касаются религиозных аспектов и ритуалов, совершавшихся в синагогах. Среди наиболее 201 Даже в этом труде упомянуты не все известные примеры. Так, в книге Г. Райта упоминается еще несколько альтернативных храмов Яхве, известных на территории Палестины Wright G.R.H. Ancient Building in South Syria and Palestine. Vol. I–II. Leiden, New York, Köln: Brill, 1985. 202 Naveh J. On Stone and Mosaic: the Aramaic and Hebrew Inscriptions from Ancient Synagogues. Tel Aviv, 1978. (Hebr). Roth-Gerson L. The Greek Inscriptions from the Synagogues in Eretz Israel. Jerusalem, 1987. 56 57 важных иудейских источников он называет мистические Хехалотические203 тексты (возможно, Вавилонского происхождения), различные таргумы (targumim), пиюты (piyyutim), византийский галахический материал, такой как, например, список отличий между религиозными практиками в Палестине и Вавилоне.204 Упоминания о синагогах в подобной литературе чаще всего косвенные, краткие, внимание уделяется скорее литургическому порядку, произнесенным внутри здания синагоги поучениям раввинов, иногда касающихся устройства синагоги, таким как возможности использовать детали разрушенных зданий в новых или разрешения на изображения в декоре. По необходимости в тексте к ним делаются обращения со ссылками. В последней монографии Левин также отводит внимание вопросам иудео-христианских отношений. Автор не соотносит их с археологическими свидетельствами. Отмечается, что при обильном упоминании взаимных столкновений в христианских источниках, в иудейских подобных упоминаний значительно меньше, а приход христиан к власти никак не затрагивается.205 Среди других современных исследователей иудейского искусства, которые особое внимание уделяют источникам, следует отметить З. Сафрая и С. Файна. З. Сафрай в своей монографии (1998 г.) провел подробнейший анализ иудейского и христианского корпуса источников, на основе которых, в сопоставлении с археологическими данными, автор показал постепенный упадок иудейской власти к началу V в. и подъем христианства в концу этого же века, но ограничение хронологических рамок исследования лишь V в. и многие новые датировки синагог – снижают, к сожалению, значение выводов. Основные вопросы, которых касается Сафрай, – это динамика роста и упадка поселений обеих конфессий (с небольшими отступлениями и в сторону языческих святилищ), этнографическая история Палестины; синагоги упоминаются лишь как одно из свидетельств данных процессов. Автор акцентирует внимание на расцвете иудейской литературы в III – 203 Хехалот – понятие в каббале, обозначающее Небесные Чертоги (обители Престола Господня). 204 Levine, Synagogue, 2000. P. 8-9; Levine, Hellenism and Judaism, P. 139-160. 205 Levine L. Art and Jewish Identity in Late Antiquity. // Idem. Visual, 2012. P. 457-459. 57 58 первой половине IV вв., который совпал с началом и расцветом строительства синагог. В то же время, новый виток их строительства и реконструкций в начале VI в. (по археологическим данным: Хамат-Тверия, Набратейн, Скифополь, Рехоб, БейтАльфа, Иерихон, Нааран, Маон-Нирим и другие) не был поддержан расцветом богословских трудов: «Еврейская община не восстановила прежнюю Талмудическую литературную активность».206 Центральной и важнейшей работой является монография С. Файна (и многие другие работы автора)207, где он последовательно рассмотрел иудейские источники, касающиеся синагог Палестины и Диаспоры, начиная с периода второго Храма и заканчивая поздней античностью. Хотя облик синагог восстановить по ним попрежнему невозможно, не называются конкретные местаположения построек, но многочисленные детальные упоминания синагог дают представление об их внутреннем устройстве, мебели, сиденьях, ниши Торы, о правилах поведения в синагогах, о правилах их продажи, расположении в городе и многое другое. Например, в трактате Мегилла, который вообще щедр на различного рода указания, говорится: «Синагоги: не должно вести себя фривольно, нельзя заходить в них в жаркий день из-за жары, или в холодный день из-за холода, или в дождливый день из-за дождя. Нельзя есть в них и нельзя в них спать, нельзя в них прогуливаться, нельзя извлекать из них пользу, но должно читать (Писание) в них и заучивать (традиции) и излагать (уроки) в них. Общая хвалебная песнь возносится в них» (t. Megillah 2:18). Еще несколько отрывков из того же трактата (t. Megillah 3:21) описывают интерьер синагоги. В тексте указывается на то, что община должна находиться перед нишей Торы. В синагоге должны находиться лампы (nerot), подставки для ламп (menorot), чехлы для одежды, футляр (tiq) для книг, сундук для книг (teva). В отдельных синагогах ниша Торы увенчивалась арочной крышкой и устанавливалась на подставку или ковер. Свитки читались со стола особенной 206 Safrai, Missing Century, 1998. P. 51-66, особенно: P. 65-66. Считается также, что Талмуд из-за всех исторических перипетий так и не был закончен. 207 Fine S. This Holy Place: On the Sanctity of Synagogues during the Greco-Roman Period. Notre Dame. 1998. (Далее – Fine, Holy Place, 1998). 58 59 формы (angalin shel sefer). Свитки были обернуты в украшенные ткани (mezuyarot), которые обшивались также колокольчиками, производящими шум. Во время службы они резониовали с другими музыкальными инструментами.208 Еще одна важная глава посвящена вопросу надписей в синагогах и тому, каким образом они свидетельствуют о святости места.209 Значительную информацию о синагогах и иудаизме позднеантичного периода, совершенно иного плана, чем иудейские авторы, предоставляют христианские источники. Их можно разделить на четыре основные группы – законодательные корпусы, итинерарии, жития святых, творения отцов. Среди византийских авторов особенным вниманием к иудеям выделяются Иоанн Златоуст и Епифаний Кипрский, хотя их гораздо больше и едва ли удастся коснуться всех в формате данной работы. Как правило, христианские авторы обращают внимание на синагоги или евреев в связи с межрелигиозными противоречиями и конфликтами, которые порою влекли за собой разрушения и погромы зданий. Поэтому избежать соприкосновений с историческими, политическими и религиозными процессами не удастся. Ради последовательности необходимо отметить, что процессы взаимных погромов между иудеями и христианами, которые часто попадали в источники, стали возможны только при определенных законодательных условиях. Они начали создаваться еще при римских императорах и окончательно оформились в корпусы при двух византийских правителях – Феодосии II Младшем (408–450 гг.) и Юстиниане (527–565 гг.). Указы могли как повторяться, так и противоречить друг другу, что говорит о нестабильности настроений по отношению к иудеям, стремлении то их нейтрализовать, то защитить от слишком агрессивно настроенных языческих или христианских масс. Были периоды активной борьбы и разрушительных восстаний, но по большей части еврейское население во всей империи довольствовалось относительно спокойной жизнью. По одному из мнений, 208 Fine, Holy Place, 1998. P. 36-37. Еще один отрывок, описывающий интерьер синагоги, приводится см. в Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 122. 209 Ibidem. P. 95-105. 59 60 антииудейская политика в реальности не столько мешала развитию иудаизма, сколько ему помогала, так как раз или два изданные законы создавали те условия, при которых власть забывала о проблеме еще на сто лет, равно как не слишком скрупулезно отслеживала исполнение предписанного. 210 Также антииудейские законы были лишь частью планомерной борьбы с более популярными и всеохватывающими языческими культами, и им отводилось второстепенное место. Законодательные документы открывают одну из сторон отношений христиан и иудеев. Помимо них, есть упоминания в самых разных творениях, из которых мы узнаем о не менее сложных перипетиях в жизни населения и в судьбе бейткнессетов. В основном, в поле зрения историков попадали не вполне обычные события, такие как иудейские и самаритянские восстания, которые спорадически случались на протяжении всего позднеантичного периода и отнюдь не закончились после наиболее трагических переворотов в 70 и 135 годах. Обычно они сопровождались взаимными погромами и убийствами и имели эффект расходящихся по воде кругов, вызывая в соседних поселениях и регионах такие же возмущения. Это особенно хорошо видно при сопоставлении сообщений различных авторов. Одна из самых ранних и знаменитых историй (по сути, прозелитизма из иудаизма в христианство)211, на которую стоит обратить внимание, – это небольшой отрывок из сочинения Епифания Кипрского (Панарион, или «Против ересей»). Автор был евреем по происхождению: он родился в городе Бейт-Задок, в окрестностях Элевтерополиса (Бейт-Гуврин в южной Палестине). В своем сочинении он описывает случай, произошедший с ним в середине IV в., во времена правления Констанция II (337–361 гг.). Во время своего путешествия по Палестине Епифаний посетил Скифополь и остановился в доме старика по имени Иосиф. Тот жил на окраине города вместе с епископом, изгнанным за какой-то проступок из Италии. 210 Грушевой, Иудеи, 2008. С. 382. 211 Наиболее полное исследование проблемы прозелитизма, как в христианство, так и обратное, в иудаизм, со ссылками на источники и с рассказами об отдельных случаях см.: Safrai, Missing Century, 1998. P. 73-77. 60 61 Иосиф рассказал Епифанию свою историю, в которой путалась правда и вымысел, как и во всех рассказах пожилых людей.212 Иосиф был советником при иудейском патриархе Гиллеле II и опекуном при Гиллеле IV в Тверии в начале IV в. Живя в Галилее, он читал христианские книги для участия в диспутах. Но позже, путешествуя по Киликии в роли иудейского апостола и собирая пожертвования для патриархата, Иосиф сам стал христианином, за что по возвращении в Израиль был изгнан из еврейской общины. Константин Великий (324–337 гг.) обратил внимание на этот случай и вознаградил Иосифа титулом комита (видимо, rei militaris), сопроводил небольшим военным отрядом, вместе с которым Иосиф вернулся в Галилею с миссией строительства церквей. По рассказу Иосифа, он «получил дозволение основать церковь Христу в самой Тверии, в Диокесарии (Сепфорис), в Капернауме и других местах». Но, несмотря на это, евреев, оказывавших сопротивление строительству церквей, Иосифу не удалось обратить в новую веру. В конце жизни он поселился в Бейт-Шеане (Скифополе), арианском, по его замечанию, городе, где с ним и познакомился Епифаний.213 Согласно тому же автору, близлежащий город Капернаум до IV в. был населен только евреями, которые нетерпимо относились к самаритянам, язычникам и христианам в своей среде. «Обычай, запрещающий людям какой-либо другой расы жить среди них, особенно строго соблюдается в Тверии, в Диокесарии (т. е. Сепфорисе), в Назарете и в Капернауме».214 Рабби Исси из Кесарии Палестинской, который жил в конце III в., проклинал жителей Капернаума (Kohelet Rab. 1,8).215 Краткие упоминания синагог встречаются в христианских итинерариях ранневизантийского периода. Палестина – одна из немногих частей христианского Средиземноморья, которая описана паломниками. Корпусы христианских 212 Avi-Yonah, Jews, 1984. P. 167. 213 Epiphanius. Adv. haer. [Panarion]. XXX 4-12. Epiphanius. Corpus haeresiologicum / Ed. F. Oehler. T. 2–3. B., 1859–1861. – Epiphanius. Adv. haer. [Panarion]. См. также русский перевод: Епифаний Кипрский. Панарион. // URL: http://khazarzar.skeptik.net/books/epiph/panarium/ 214 Epiphanius. Adv. haer. [Panarion]. XXX 11-10. 215 Подробнее: Тарханова С.В. Капернаум. // ПЭ. Т. 31. 2013. С. 61 62 итинерариев опубликованы на латинском языке, часть из них переведена на русский и опубликована в сборниках Православного Палестинского Общества, наряду с житиями палестинских святых. Христианские паломничества изучаются учеными по всему миру, среди наиболее значительных авторов можно выделить Мараваля, Ханта, Талборт-Райс, Вилкинсона.216 Авторы итинерариев наибольшее внимание уделяли Иерусалиму и другим святыням Иудеи и даже Синаю, в то время как север Палестины был не так популярен, видимо, по причине своей труднодоступности или опасности этой местности из-за большинства иудейского населения. Его достигали лишь очень немногие паломники (Эгерия217, Антонин из Пьяченцы218, св. Савва Освященный219, Аркульф (кон. VII в.)220, диак. Феодоий (ок. 530 г.). 221 Упоминания даже о местных христианских святынях довольно скупые, а о синагогах говорится скорее в порядке исключения, только если они оказывались рядом с основным маршрутом. Иудейских паломничеств этого времени неизвестно222, хотя, как отмечает Мараваль, 216 Maraval P. Lieux saints et pèlerinages d’Orient: Histoire et géographie des origines à la conquête arabe. Paris, 1985; Kötting B. Peregrinatio religiosa: Wallfahrten in der Antike and das Pilgerwesen in der alten Kirche. Münster. 1950; Wilkinson J. Palestine Pilgrims before the Crusades. Warminster. 1977; Hunt E.D. Holy Land Pilgrimage in the Later Roman Empire AD Oxford. 1982. 217 Egeria: Diary of a Pilgrimage. / Trans. G.E. Gingras. N.Y., 1968. 218 Путник Антонина из Плаценции. // ППС. / Ред. И.В. Помяловский. Вып. 39. СПб., 1895. // URL: http://www.krotov.info/acts/06/3/antonin.htm 219 Палестинский Патерик. Житие преподобного Саввы Освященного. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1996. 220 Adamn. De locis sanctis. II. 23. См.: Аркульфа рассказ о Святых местах, записанный Адамнаном. Arculfi Relatio de Locis Snactis seripta ab Adamnano. Книга вторая. // URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Byzanz/VII/660-680/Arculf/text2.htm 221 Theodos. De situ Terrae Sanctae. См. Феодосий. О местоположении Святой Земли // ППС. / Пер. И.В. Помяловского. Т. 28. СПб., 1891. / URL: http://palomnic.org/xm/history/feodosy/ 222 Ранний пример иудейского паломничества уже послехрамового периода – это путешествие в Рим в 95 г. н.э. четырех раввинов (Акибы, Гамалиэля, Йошуа сына Ханании, Элеазара сына Азарии). Упоминания и различные анекдоты об этом путешествии встречаются в иудейской литературе (b. Abodah Zara 54b; Midrash Gen. R. 13.9, 20.4; Midrash Ex.R. 30.9; Midrash Deut.R. 62 63 традиция поклонения евреев Иерусалимскому Храму, гробницам пророков (Мамр) или колодцу Иакова (Сихем), во многом, повлияла на формирование поклонения христианским святым местам. Среди паломников были и первые ученики Христа.223 Один из немногих примеров упоминания синагог Иерусалима – это Бурдигальский итинерарий (333 г.). В нем говорится о семи синагогах на горе Сион, которые были закрыты из-за развивающегося христианского культа места Тайной Вечери, а позднее и места погребения Богородицы, в то время как почитание иудейской гробницы Давида было унаследовано христианами.224 Среди описаний святых мест Галилеи встречается упоминание Капернаумской синагоги у паломницы Эгерии и у Петра Диакона († 1159, основное внимание уделяется христианскому храму на месте дома Петра). Петр Диакон в этой части своего труда цитирует более раннее сочинение Эгерии: «В Капернауме же из дома первоверховника апостолов сделана церковь; тут стены стоят и поныне, как были. Тут Господь исцелил расслабленного, тут и синагога, в которой Господь исцелил бесноватого; на нее поднимаются по большому числу ступеней…».225 Антонин упоминает также синагогу в Назарете, в которой учился Христос. По его сообщениям, в ней сохранилась также скамья, на которой сидел Христос во время учения (христиане якобы не могут ее поднять), а также таблички с Его письменами. 2.24; Midrash Eccl.R. 10.7. По Noy D. Rabbi Aqiba Comes to Rome: A Jewish Pilgrimage in Reverse? / Pilgrimage in Graeco-Roman and Early Christian Antiquity. Seeing the Gods. // Eds. J. Elsner, I. Rutherford. Oxford University Press. 2005. P. 373-386. 223 О формировании христианской традиции паломничества, ее изначальном противопоставлении иудейскому обычаю поклонения Храму как единственному месту, где обитает Бог, и т.д. см. Maraval P. The Earliest Phase of Christian Pilgrimage in the Near East (before the 7th Century). // DOP. № 56. Washington, D.C. 2002. P. 63-74. (Далее – Maraval, Pilgrimage, 2002). 224 Бордосский путник 333 г. // ППС. / Пер. И.В. Помяловский. Т. 1. Вып. 2. (Вып. 2), 1882. 225 Petr. Diac. De loc. sanct. 194. См.: Петра Диакона книга о Святых Местах. // Паломничество по Святым местам конца IV в. // ППС. / Пер. И.В. Помяловский. Вып. 20. СПб., 1889. – URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Italy/XI/1020-1040/Petr_Diakon/text.phtml?id=5982 63 64 Хотя в Ономастиконе Евсевия Кесарийского226 нет прямых упоминаний синагог, этот источник – один из важнейших для изучения Палестины в римский период, для понимания слияния традиций иудейской и христианской. П. Мараваль обращает особое внимание на это произведение Евсевия, которое появилось между 290–311 гг. На фоне предшествующего противопоставления еврейской традиции поклонения святыням (Ориген: «Святое место – это чистая душа»)227, произведение Евсевия свидетельствует о возрастающем интересе к библейской истории Палестины, сакрализации мест, с ней связанных228, что способствовало зарождению традиции христианских паломничеств.229 С. Нотли и З. Сафрай отмечают, что Евсевий не упоминает христианских мест и тем более каких-либо христианских построек. Например, странным выглядит описание языческого обычая поклонения в Мамвре при полном умалчивании о иудейской и о существовавшей уже тогда христианской традиции почитания этого же места. Контекст произведения указывает на то, что автор был хорошо осведомлен в местной иудейской литературе и опирался на нее. Приблизительно к 325 г. относится упоминание Георгия Монаха о восстании евреев в Палестине, во время которого они выдвинули требования восстановить Иерусалимский Храм, но волнения были быстро подавлены византийскими войсками. Вскоре, в 339 г., начинается еще одно восстание в Александрии, которое 226 Eusebius, Onomastikon, 2005. Одна из последних англоязычных публикаций Ономастикона: Eusebius, Onomastikon. The Place Names of Divine Scripture including the Latin Edition of Jerome. / Trans. into English and with Topographical Commentary by R.S. Notley, Z. Safrai. Boston. Leiden, New York, Köln: Brill, 2005.В монографии дается обзор всех предыдущих изданий греческого текста и его переводов на ряд европейских языков. Издание сопровождается критической статьей, где рассматриваются особенности текста Евсевия, выявляются источники, которыми он пользовался, отмечаются также ошибки, допущенные автором (например, повторы). 227 Origen, Homil. in Levit., 13.5. По Maraval, Pilgrimage, 2002. P. 64. 228 Евсевий рассматривает города и местности, которые упоминаются в нескольких библейских текстах. В другом произведении Евсевия, Demonstratio Evangelica (314–320 гг.), рассказывается о зарождающемся обычаи среди христиан молиться в Гефсиманском саду, Елеонской горе и других местах, связанных с Новым Заветом. Eusebius of Caesarea: Demonstratio Evangelica, 6.18.23 229 Eusebius, Onomastikon, 2005. P. 367. 64 65 закончилось погромами христианской части города. В них принимали участие язычники и иудеи, было сожжено несколько храмов, в том числе, крупная церковь епископа Дионисия, о чем сообщает ряд хронистов и патристические источники.230 Это было далеко не первое и не последнее волнение в Александрии, где уже с библейских времен существовала мощная еврейская диаспора. Имперские законы относительно иудеев по большей части ограничивали их права касательно возможности иметь рабов, участвовать в городской администрации, судах и армии. Все эти меры подробно рассмотрены в отечественных231 и зарубежных публикациях.232 Но издавались и охранительные законы: так, Феодосий I Великий (379–395 гг.) воспрепятствовал разрушению синагог и даже настаивал на том, чтобы христианская община в Каллинике (северный Евфрат, провинция Осроена) восстановила сожженную ею в 388–389 гг. синагогу. Этим указаниям резко воспротивился влиятельный архиепископ Амвросий Медиоланский, и император был вынужден уступить.233 Об этом событии мы узнаем из сочинений самого Амвросия и в других сочинениях хронистов.234 Император Аркадий (395–408 гг.) принял закон о наказании за оскорбление иудейских патриархов (Cod. Theod., XVI, 8, 11), упоминания о которых встречались во всем Средиземноморье, практически в каждой иудейской общине. В 423 г. был 230 Созомен. "Церковная история". III.5-6, 9 (см. Церковная история Ермия Созомена Саламинского. СПб.: Типография Фишера, 1851. // Библиотека Якова Кротова. – URL: http://www.krotov.info/acts/05/2/sozomen_05.htm); Socrates Scholasticus. II.11. (см. Socrates Scholasticus. Kirchengeschichte / Ed. G. Ch. Hansen. Berlin, 1995). 231 Грушевой, Иудеи, 2008. С. 340-380. 232 Avi-Yonah, Jews under Roman and Byzantine Rule, 1984; Novak R.M. Christianity and the Roman Empire. Background Texts. USA. 2001. P. 243-255. (Далее – Novak, Christianity, 2001.) 233 Грушевой, Иудеи, 2008. С. 368-369; Казаков М.М. Епископ и империя. Амвросий Медиоланский и Римская империя в IV в. Смоленск, 1995. 234 Амвросий Медиоланский. Письмо 40. По Казаков М.М. Епископ и империя. Амвросий Медиоланский и Римская империя в IV в. Смоленск, 1995. Гл. XV. См. подробнее Тарханова С.В. Амвросий Медиоланский и Маркелл Апамейский: гордость Герострата. // Лехаим. Москва. Сентябрь. 2015. С. (0.5 а.л.). [Электронный ресурс] – http://www.lechaim.ru/5851 65 66 издан аналогичный закон, защищавший синагоги от разрушения (Cod. Theod., XVI, 8, 9) и каравший нарушителей строгими взысканиями. Вероятно, это был вынужденный акт, спровоцированный фанатичными призывами сирийского монахафанатика Бар Саумы к разорению еврейских общин: в 419–422 гг. он сжег несколько синагог в Сирии, иудейских и самаритянских, наряду с языческими святилищами.235 Незадолго до Бар Саумы отличился также назначенный самим императором Феодосием I архиепископ Маркелл. Из Церковной истории Созомена известно о том, что впоследствии канонизированный святой Маркелл в 391 г. разрушил святилище Юпитера в Апамее. В результате стычек и волнений, последовавших за этим, сам Маркелл погиб.236 Хотя нет упоминаний о разрушении им синагоги, но именно 391 г. датируется строительство новой синагоги в Апамее на месте уничтоженной. Очевидно, что ее разгром произошел во время этих же беспорядков, а восстановление следует отнести к периоду последующей лояльности Феодосия I. Не переубедив влиятельного епископа Амвросия восстановить синагогу, он смог миролюбивым образом повлиять на другие христианские общины. Видимо, подобные погромы были нередкими в Империи, раз потребовалось издать специальный закон для их предотвращения. К 414–415 годам относятся упоминания Сократа Схоластика и других авторов237 о столкновении христианской и иудейской общин в Александрии, Антиохии и Халкиде (то есть в Египте и Сирии). В качестве наказания был проведен ряд репрессий против иудеев, их имущество, в том числе, синагоги, было конфисковано в пользу государства.238 235 Pummer R. Samaritan Synagogues and Jewish Synagogues. Similarities and differences. // Jews, Christians, and Polytheists in the Ancient Synagogue. Cultural interaction during the Greco-Roman period. / Ed. S. Fine. London – N.Y., 2005. P. 110, 124. (Далее – Pummer, Samaritan synagogues, 2005). 236 Созомен. "Церковная история". VII.15. 237 Сократ Схоластик. "Церковная история". VII. 16. 238 Ibidem. VII. 13. 66 67 31 января 438 г. (Третья Новелла) вышел крайне важный для иудейского культового зодчества указ: синагоги, обращенные в храмы, должны были вернуться к законным владельцам, но строительство новых бейт-кнессетов было запрещено вовсе: «ни одного нового здания синагоги не может быть возведено, но разрешается поддерживать старые здания, которым угрожает немедленное разрушение… тот, кто начнет строить (реставрировать) синагогу, пускай знает, что он потрудился на благо Церкви… тот, кто начал строительство синагоги, но не с тем, чтобы отреставрировать ее, будет лишен своей работы и оштрафован на 50 золотых монет».239 Запрет был адресован Еврейскому Синедриону Палестины Первой и Второй. Еще раньше, в 429 г., иудейский патриарх Гамалиил VI был лишен титула «префекта претория», который был пожалован императором Юлианом (один из высших титулов), и вместе с ним – титула патриарха.240 Так закончилось существование иудейского патриархата в Тверии. Но не прекратилось строительство синагог! Несмотря на официальный запрет, они продолжали возводиться в большом количестве. Возможно, что их архаичный стиль маскировал строительство под реставрацию. 241 В отдаленных частях империи, таких как Палестина или Сирия этот процесс мог оставаться относительно незаметным, но в столичных регионах подобные действия оказывались наказуемыми. Так, Юстин II Младший (565–578 гг.) приказывает снести синагогу в Халкопратии в Константинополе. Интересно, что, вероятно, тот же самый Юстин (или Юстин I (518–527 гг.)) упоминается на мозаичной надписи в 239 Linder A. The Jews in Roman Imperial Legislation. Detroit, Jerusalem, 1987. P. 323-332; Novak, Christianity, 2001. P. 254. 240 В израильской библиографии иудейский патриарх именуется наси. С.М. Дубнов утверждал, что это произошло после того, как патриарх нарушил запрет на строительство новых синагог, с чем нельзя согласиться, так как запрет на строительство возник позже на 9 лет. Дубнов, Краткая история евреев, 2000. Часть 2. Гл. 10:56. 241 Этот закон повторяется снова в Кодексе Юстиниана (Codex Justinianus I. 5.17, от 529 г.), что может свидетельствовать о его неисполнении. В 534 г. после восстановления прав Карфагенской Церкви иудеям Африки запрещено иметь синагоги. 67 68 синагоге в Бейт-Альфе как император, при котором благополучные обстоятельства позволили возвести данное здание. По историческим источникам в Палестине зафиксировано немного случаев перестроек синагог в храмы. Так, в 484–486 гг. произошло на редкость размашистое восстание самаритян: был захвачен контроль над городом Неаполь (Наблус) в Самарии, устроена резня христиан, во время которой был убит епископ Теревинф, а вождя самаритян Юстаса провозгласили царем Иудеи. Восстание было подавлено византийскими войсками под предводительством дуки Асклепиада, после чего синагогу на горе Гаризим, возведенную на месте самаритянского храма при Валенте (364–379 гг.), разрушили, а на ее месте построили грандиозный октагональный храм Богородицы (484 г., император Зенон). Также был восстановлен сожженный во время восстания храм св. Прокопия, а самаритяне понесли ряд наказаний, в том числе, у наиболее состоятельных из них было конфисковано имущество, введен запрет для них на военную службу. Об этих событиях сообщают Прокопий Кесарийский, Иоанн Малала и другие авторы. 242 Между 491 и 518 годами была сделана новая попытка восстания и захвата горы Гаризим: группа самаритян перебила охрану, но население Неаполя их не поддержало и вскоре они были казнены наместником Прокопием из Эдессы.243 К этому же разряду событий можно отнести упоминание Кассиодора (485–580 гг.), который порицал самаритян за то, что те претендовали на христианский храм, утверждая, что раньше он был синагогой. 244 Ряд источников дает сведения о самаритянских синагогах. Их полный обзор сделан в работе Р. Пуммера.245 Прежде всего, это самаритянские хроники, но они практически все датируются уже поздним средневековьем. Толида, наиболее древняя из них, сообщает о строительстве 8 синагог в III в. одним из духовных 242 Прокопий. "О постройках". V.7. (см. Прокопий Кесарийский. Война с готами. О Постройках. / Пер. С.П. Кондратьева. М.: Арктос – Вика-пресс, 1996.). 243 Ibidem. 244 Cassiodorus Senator. Variarum libri duodecim. 2 245 Pummer, Samaritan synagogues, 2005. P. 119. 68 69 лидеров самаритян Бабой Рабой, который уже в этот период ссылается на предшествующую синагогу в Басре, как на прототип.246 Местоположение каждой из построенных синагог упоминается в хронике, но ни одна из них не локализована. Палладий (365–425 гг.) сообщает о нескольких синагогах в Тарсе (Малая Азия), как иудейских, так и самаритянских.247 Кассиодор (485–580 гг.) порицает самаритян за то, что те претендовали на христианский храм, утверждая, что раньше он был синагогой.248 Папа Григорий Великий (540–604 гг.) упоминает самаритянскую синагогу в Сиракузах в конце VI в. Иоанн Малала сообщает о бунте, которые начали прасины (то есть болельщики за цирковую партию «зеленых», известную в пределах всей Империи) на ипподроме в Антиохии в 490 г. из-за противоречий с общиной иудеев. Представители власти во главе с префектом Фалассием пытались воспрепятствовать беспорядкам, но толпа обратилась и против них. Фалассий был ранен и бежал из города. Восстание было подавлено войсками комита Востока Феодора и префекта Кодрата.249 У Иоанна Малалы под 507 г. упоминается восстание прасинов там же, которое сопровождалась резней иудеев в Дафне, убийством комита Востока Мины.250 Видимо, иудейские общины в двух этих городах – Антиохии и Дафне – были крупными и влиятельными, с несколькими синагогами. К жителям этих городов 246 Stenhouse. Kitab. 142-143. По Pummer, Samaritan synagogues, 2005. Ref. 172. P. 139. 247 Palladius. Dialogue on the life of St. Chrysostom. По Pummer, Samaritan synagogues, 2005. P. 106. 248 Cassiodorus Senator. Variarum libri duodecim. 2. Ibidem. 249 Иоанн Малала. "Хроника". л. 19. (см. The Chronicle of John Malalas. // Eds., trans. E. Jeffreys, M. Jeffreys, R. Scott. Melbourne, 1986; русский вариант: Малала Иоанн. Хронография. Книги XIII– XVIII / Мир поздней античности. Документы и материалы. Выпуск 2 / Отв. Ред. Н.Н. Болгов. Белгород, 2014). Иудеи смотрели ристания вместе с партией венетов, и волнения исходили в основном от партии прасинов. Власть, которая пыталась этому воспрепятствовать, также оказалась под ударом толпы. Было 2 или 3 вспышки беспорядков с перерывом в несколько месяцев (сведения у Малалы и в Пасхальной хронике) 250 Движение подавлено войсками нового комита Иринея Пентадиаста. Иоанн Малала. "Хроника". 395.20 - 398.4 (дата); Пасхальная хроника. л. 2 (507; смутное сообщение). 69 70 была обращена знаменитая проповедь, произнесенная свят. Иоанном Златоустом в Антиохии (386–387 гг.), в которой оратор убеждает христиан не посещать еврейские праздники в городских синагогах: «Так надобно судить и о синагоге. Если там не стоит идол, зато живут демоны. И это говорю не о здешней только синагоге, но и о той, которая в Дафне».251 Нельзя сказать, чтобы повседневная жизнь иудеев, даже не во время восстаний, оставалась спокойной. Так, Иоанн Малала пишет об обычаи, который был распространен в Палестине: во время Шаббата христианская молодежь дразнила самаритян и закидывала их камнями в синагогах. Контекст, в котором хронист сообщает об этом, подразумевает один из крупных городов Палестины – Скифополь или Кесарию Палестинскую. В качестве небольшого, но очень важного отступления необходимо заметить, что весь этот иудео-христианский конфликт имел под собой почву и столкновения происходили не просто так. Разделение между иудеями и христианами было длительным и болезненным и началось уже в первые десятилетия существования христианства. Этому вопросу посвящено множество интереснейших научных трудов.252 По косвенным упоминаниям в творениях Юстина, Иеронима и Евсевия ясно, что в первых веках нашей эры в синагогах намеренно распространялось особое письмо, в котором Христос проклинался как отпавший от истинной иудейской веры, отвергался факт Его воскресения (утверждалось, что ученики украли его тело из пещеры погребения), что, понятно, не могло нравиться христианам и вызывало их гнев. Церкви посещать запрещалось, а с «отпавшими» нельзя было иметь никакого общения. Предполагается, что эти письма содержали копию Биркат-ха-Миним, то есть проклятие отступникам и доносчикам («малшиним»), которое входило в текст центральной еврейской молитвы 251 Наиболее интересен в этом отношении шестой раздел Слова Первого, где сравнивается не только синагога и церковь, но и святилище. Иоанн Златоуст, свят. Против иудеев. Слово Первое. 6. // URL: http://www.ispovednik.ru/zlatoust/Z01_2/Z01_2_21.htm 252 Parkes J.W. The Conflict of the Church and the Synagogue: A Study in the Origins of Antisemitism. ACLS Humanities E-Book, 2008. P. 80. 70 71 «Восемнадцати благословений». Оно было внесено в текст службы Синедрионом в Ямнии (Явне) около 80 года, когда и обозначился разрыв между христианами и иудеями. Эта же позиция поддерживалась и со стороны самих христиан, что отражено в многочисленных проповедях святых отцов и учителей Церкви, среди которых «Слово против иудеев» Иоанна Златоуста занимает одно из виднейших мест. Большим влиянием пользовались также другие сочинения святителя Иоанна («Беседы на послание к Евреям» (около 396–397 гг.). Помимо этого, были известны сочинения других авторов, затрагивавших полемические взаимоотношения с иудаизмом253: Евагрий («Диспут иудея Симона и христианина Феофила» (записан в 423 г., но не сохранился), Эмий-Иудей («Евангелие от Никодима»254). Из законодательных актов Аркадия и Феодосия II ясно, что в их время были случаи добровольного перехода христиан в иудаизм, чему ставились препятствия в виде лишения определенных прав или даже конфискации имущества для прозелитов. Впечатляющие подробности узнаем из Хроники Иоанна Никиусского: в результате чрезвычайно пламенной проповеди Фискиса в 420 г. среди иудеев на Крите последовали их массовые самоубийства и такие же массовые крещения.255 В этом же году вышел запрет иудеям проповедовать свою веру (Cod. Theod. 16.9.3.).256 При Юстиниане нередкими были случаи насильственного обращения иудеев в христианство («Доктрина новокрещенца Иакова»).257 Новая волна антииудейской политики Юстиниана приведет к очередным самаритянским восстаниям в 529 г., с главным эпицентром в Неаполе. Волны разрушительных бунтов прокатятся по всей Палестине: затронутым оказалось еврейское население в Кесарии, Скифополе, Вифлееме (сожжена базилика 253 Из ранних литературных памятников (II в.) можно выделить Иустина Мученика и его «Спор с Трифоном Иудеем», где затрагиваются многие аспекты межрелигиозной полемики 254 426 г. – окончательно сложившийся вариант; прототексты восходят, возможно, к I в. 255 John of Nikiu.85.7 - 86.10. (см. John of Nikiu. Chronicle / Trans. R. H. Charles. London; Oxford, 1916.). 256 Запрет, изданный на 100 лет раньше Константином, уже давно забылся или слабо действует. 257 Пигулевская Н.В. Византия и Иран на рубеже VI и VII вв. М.-Л., 1946. 71 72 Рождества и даже частично городов на побережье Красного моря. Главным зачинщиком и предводителем восставших был некий Юлиан. Восстание подавлено войсками трибуна Адриана и союзными арабами.258 Видимо, в наказание за эти действия Юстиниан отдал официальный приказ о конфискации и переосвящении в храм синагоги в Борионе в Ливии (Киренаика, Африка), которая по иудейскому преданию была основана царем Соломоном и имела особенный сакральный статус.259 Едва ли это была единственная синагога, подвергшаяся такому «наказанию». Так, из источников по Иоанну Эфесскому, который был назначен Юстинианом константинопольским архиепископом, известно, что наряду с жестокой инквизицией против язычников, он устроил гонения в Малой Азии и на иудеев. У общин с его помощью были отняты семь синагог и превращены в церкви.260 Во Фригии, в городе Пепузе была уничтожена синагога, в которой хранились останки основателя раннехристианской ереси – Монтана и его многочисленных жен, которые привлекали большое число паломников. Вместе с этими святынями сгорела и богатая библиотека при синагоге.261 Все эти события и одобрительная реакция власти на них кардинально отличают время правления Юстиниана от относительно терпимого и в целом легитимного правления его предшественников. Юстиниану приписывают следующее высказывание: «Мы не позволим их синагогам существовать, иначе мы хотим превратить их в церкви (= ad ecclesiarum figuram)».262 В 523 г. в отдаленном государстве Награн (Аравия) началось преследование христиан царем Йемена Зу-Нуввасом, якобы в отместку за разрушение синагоги и убийство еврейского торговца эфиопами. По христианским источникам считается, 258 Иоанн Малала. "Всемирная хроника". 445.10 - 447.21. 259 Прокопий Кесарийский. О постройках. VI. 2. 260 Land. Anecdota. II. 244. Patrologia Orientalis XVIII. 681. По Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР. М.‒ Л., 1941. С. 17. 261 Cambridge medieval history. V. II. Cambridge, 1913. P. 44. По Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР. М.‒ Л., С. 17. 262 Klein S. The Synagogue at Gerasa. // Zion 1, 17-22. 1930. P. 21. (Hebr.) 72 73 что царь Зу-Нуввас после воцарения на троне (515 г.) принял иудаизм под именем Юсуфа, то есть Иосифа. Во время гонений, организованных им, были казнены царица Йемена Руми и ее дочери. Псевдо-Захария Ритор, который сообщает об этом в «Церковной истории», упоминает также о просьбе архиепископа Симеона Персидского (524 г.) схватить иудейских первосвященников в Тверии, считая, что они – пятая колонна и союзники Зу-Нувваса. 263 Впоследствии подобные действия не остались забытыми и обернулись против самих христиан: во время персидского и арабского нашествий большое число палестинских и египетских христиан под страхом смерти были обращены в иудаизм. В некоторых случаях христианские храмы перестраивались в синагоги.264 Это краткий обзор наиболее ярких событий в иудейской среде на протяжении позднеантичного периода. Он показывает эволюцию отношений между иудеями и христианами от мирно-дискуссионных и вполне лояльных до насильственных. Случайные упоминания синагог в связи с христианскими паломническими центрами или разрушениями показывают, насколько распространёнными были иудейские общины по всему Средиземноморью и Ближнему Востоку. Кроме прямых указаний на случаи разрушения синагог, ясно, что никакое восстание или погром также не обходились без подобных актов. Но нужно отметить, что подобные сообщения в самих источниках – весьма разрозненные и случайные на фоне общего повествования. Больше внимания уделялось, например, столкновениям с более многочисленными язычниками и полемикой с ними. Парадоксальным образом, именно в этот наиболее напряженный период с момента запрета на строительство новых синагог в начале V в. и до антииудейской политики Юстиниана в началесередине VI в. включительно появляется огромное число новых синагог в северной Палестине, в близком соседстве с христианскими храмами. 263 Zachariah Rhetor. Historia ecclesiastica. VIII.3. См. Zacharia Rhetor. Historia ecclesiastica vulgo adscripta / Ed. E. W. Brooks. Paris; Louvain, 1919, 1924. (письмо еп. Симеона Персидского к архим. Симеону Габульскому, написано в янв. 524). 264 Anastasius Sinaita. Homilia. 84. // PG. Col. 1692. Vol. 89. Doctrina Jacobi nuper baptizati. IV. 5. 15- 20. По Грушевой, Иудеи, 2008. С. 411. 73 74 ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ Глава I. Типологическая классификация и периодизация синагог. I.1. Традиционные классификации синагог. Проблема выбора признаков классификации. История классификаций синагог почти также продолжительна, как и история их археологических открытий. За давностью этого вопроса уже не заметно противоречий, которое несет в себе сопоставление различных теорий, появлявшихся в хронологической последовательности. При близком соприкосновении с данным вопросом становится очевидно, что до сих не выработана единая и бесспорная система. В данном разделе будут затронуты основные из них, вслед за чем предлагается новая классификация для синагог Палестины. В последнее время синагоги позднеантичного периода стали освящаться в русскоязычной научной литературе. Прежде всего, затрагиваются вопросы классификации, как изначальные, возникающие в соприкосновении с любым материалом, тем более, с таким разнообразным и многочисленным, как синагоги. В монографии Л.А. Беляева и Н.Я. Мерперта265 несколько страниц посвящено этому вопросу, в самых общих чертах, с краткими ссылками на основные труды (Л. Левин, Файн, Р. Хахлили, Э. Мейерс).266 Более подробно и систематически классификация синагог раскрывается в монографии Л.С. Чаковской267, в соприкосновении с вопросами периодизации, основанной на хронологии землетрясений по Д. Гроху. 268 Российские авторы упоминают только самую основную классификацию и ее слом в результате археологических открытий конца XX в., при этом не упоминаются альтернативные системы классификаций, возникшие в конце XX в. и в начале XXI. 265 Беляев Л.А., Мерперт Н.Я. От библейских древностей к христианским. Очерки археологии эпохи формирования иудаизма и христианства. М. 2007. С. 167-168. (Далее – Беляев, Мерперт, Очерки, 2007). 266 Далее работы этих авторов будут упомянуты. 267 Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 113-116. 268 Groh D. Jews and Christians in Late Roman Palestine: toward a New Chronology // BA. № 51.2. 1988. P. 80–96. По Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 92-93. 74 75 Также в работе Л.С. Чаковской, несмотря на упоминание о провале представления о хронологической последовательности развития типологий синагог, датировки для наиболее значительных памятников остаются старыми и на настоящий момент уже утратившими свою достоверность. В традиционные классификационные системы попали только позднеантичные синагоги (III–VII вв.), в то время как их массовому строительству в этот период предшествовало некоторое количество синагог рубежа эр (т.н. синагоги периода Второго храма). Помимо упоминаний ранних синагог в литературных и эпиграфических источниках, существование которых чаще всего не подтверждается археологически, есть археологические сведения о некотором количестве иудейских культовых зданий. Самая ранняя синагога, идентифицированная археологически, находится на о. Делос и датируется I в. до н.э. Это одна из немногих ранних синагог, которая известна и по упоминаниям в литературных источниках и по археологическим данным. Но даже относительно ее идентификации существуют сомнения.269 Из археологически известных синагог периода Второго храма обычно выделяют четыре: две на севере Палестины в Гамле и в Магдале270, две на юге – в Иродионе, Масаде. При этом особенно подчеркивается тот факт, что три из них (Гамла, Масада, Иродион) были изначально общественными зданиями и превращены в синагоги во время еврейского восстания против римлян в 68–70 гг.271 Помимо этих относительно точно идентифицируемых синагог известны также постройки в 269 Одни авторы предполагают, что это могла быть самаритянская синагога (Pummer R. Samaritan Synagogues and Jewish Synagogues. Similarities and differences. // Fine, ed. P. 121). Другие высказывают предположения о том, что недостаточно сведений утверждать, что именно найденое с=здание является упоминаемой синагогой (Matassa L. Unravelling the Myth of the Synagogue on Delos. // Bulletin of the Anglo-Israel Archaeological Society. Vol. 25. 2007. P. 81-116). 270 Avshalom-Gorni D. and Najjar A. of the IAA in summer 2009: http://www.mfa.gov.il/MFA/Israel+beyond+politics/Unique-ancient-synagogue-exposed-at-Sea-ofGalilee-14-SEP-2009. По Hachlili, Archaeology, 2013. P. 40. 271 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 23. 75 76 Кириат Сефере,272 Эт-Тувани, Иерихоне, Модиине, Хорват-Этри, Кумране, ХорватБурнате, а также возможные синагоги в Капернауме (базальтовое основание под поздней синагогой, гипотеза), Хоразине (утеряна), Хирбет-Кане273 и т.д.274 Недавно Узи Либнером была открыта также синагога в Вади Хамам, в которой выделяется несколько строительных фаз. Первичная относится в эпохе Второго Иерусалимского Храма.275 Именно эта первая синагога была наиболее тонко выдержанной в стиле и качестве; следующая, построенная в III–IV вв. была уже другого архитектурнодекоративного уровня, более небрежного; в новом здании использовались детали предыдущего. Обычно синагоги периода Второго храма рассматриваются отдельно от более поздних синагог, прототипами которых они были. Это происходит не только по причине хронологического разрыва между ними, но еще и потому, что четкой уверенности в том, что это были именно синагоги – нет. 276 Не обнаружено никаких 272 Levine, Synagogue, 1999. P. 42-73. 273 О том, что здание на вершине холма, в центре Хирбет-Каны может синагогой, высказаны только гипотезы. Edwards D.R. Khirbet Qana: From Jewish Village to Christian Pilgrim Site // The Roman and Byzantine Near East: Some Recent Archaeological Research / Ed. J. H. Humphrey. Ann Arbor, 2002. Vol. 3. P. 101–132; Edwards D. R. Walking the Roman Landscape in Lower Galilee: Sepphoris, Jotapata, and Khirbet Qana // A Wandering Galilean: Essays in Honour of S. Freyene. / Eds. Z. Rodgers, M. Daly-Denton, A. Fitzpatrick-McKinney. Leiden, New York, Köln: Brill, 2009. P. 219– 236 274 В монографии Л.С. Чаковской, как и во многих других работах, упоминаются только четыре синагоги раннего периода. Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 96, в то время как уже подробно цитируемый автором Л. Левин упоминает их в гораздо большем количестве. Levine, Synagogue, 1999. P. 42-74. Еще более полный список данных синагог с кратким описанием их особенностей и библиографией можно найти в новой работе Р. Хахлили: Hachlili, Archaeology, 2013. P. 23-39. Хотя и из поля ее внимания ускользает несколько памятников, известных по отдельным отчетам (указаны в моей работе). 275 Leibner, Wadi Hamam, 2011. P. 200-218. 276 Foerster G. The Synagogues at Masada and Herodium // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem, 1981. Jerusalem, 1981. По Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 122. Ссылка 105. 76 77 деталей, которые могли бы твердо свидетельствовать об их религиозном характере или о существовании Ниши Торы, вимы или престолов, хотя по письменным источникам известно, что они, несомненно, были.277 Исключение составляет необычная находка в синагоге в Магдале: обнаружен каменный блок с рельефными украшениями, среди которых встречается и изображение Меноры, что заставляет предположить, что и остальные изображения имели отношение к Храмовой символике.278 Точные временные рамки перерыва между строительством синагог периода Второго Иерусалимского храма и новым строительным этапом уже в позднеримский и поздневизантийский периоды – неизвестны. Швартц утверждает, что синагоги во II–III вв. существовали, так как они упоминаются в Мишне и Тосефте.279 Но этому противоречат крайне скудные археологические свидетельства. Причины перерыва остаются неясными, хотя высказываются некоторые гипотезы, которые могли бы его объяснить. Так, Л. Левин предполагает, что после войн с Римом все синагоги периода Второго Иерусалимского Храма были уничтожены.280 По другой версии, ранние синагоги, после 70 г., были простыми по архитектуре и сложно отличимы от простых светских или бытовых построек, как христианские domus ecclesia.281 Также ранние синагоги могли быть перестроены или даже уничтожены при возведении более поздних на их месте282, как это произошло, 277 Fine S. This Holy Place: On the Sanctity of Synagogues during the Greco-Roman Period. Notre Dame, 1997. P. 32. По Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 122. 278 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 40; Aviam M. The Decorated Stone from the Synagogue at Migdal A Holistic Interpretation and a Glimpse into the Life of Galilean Jews at the Time of Jesus. // Novum Testamentum 55. 2013. P. 205-220. 279 Schwartz. Imperialism and Jewish Society, 200 B.C.E. to 640 C.E. Princeton and Oxford, 2001. P. 226-227. По Hachlili, Archaeology, 2013. P. 55. 280 Levine, Synagogue, 2000. P. 171. 281 Ibidem. P. 185. 282 Ibidem. P. 171. 77 78 например, в Набратейн, что подтверждается раскопками Мейерса.283 Возможно, что синагога в Набратейне является самой ранней в Галилее после 70 г. Помимо Набратейна локализуют еще несколько синагог периода после 70 г.: Эн-Геди (1 строительный этап, конец II – начало III в.), Эштемоа (II – начало III в.), ХаматТверии B IIb (первая половина III в.), Хорват-Риммон (середина III в.), Бейт-Шеарим (вторая половина III в.), Кафр-Миср (ранний III в.). Узи Либнер, открывший синагогу в Вади Хамам, предполагает, что этот перерыв был незначительным. На примере Вади Хамам стало ясно, что ранняя синагога I в. продолжала использоваться до середины II в., а следующая на этом месте была построена уже в III в., что существенно сокращает разрыв между основными строительными этапами. В целом, иудейских строений III в. доподлинно известно крайне мало: Хорват-Амудим, Хорват-Шема, Мейрон, первая синагога в Набратейн. Некоторые уже более поздние синагоги (Гуш-Халав, Капернаум, Набратейн) были перестроены в V–VI вв. на основаниях более ранних.284 Эти наблюдения позволяют, на мой взгляд, объединить синагоги обоих основных периодов при составлении классификации. Далее будет показано, насколько это необходимо. Синагоги Палестины поражают своим архитектурным многообразием. Конечно, смелость их композиционных решений не может конкурировать со святилищами 283 Meyers E.M., Meyers C.L. Excavations at Ancient Nabratein: Synagogue and Environs. Winona Lake, Indiana: Eisenbrauns, 2009. Первая квадратная синагога (135–250 гг.; 11.2х9.35 м) уже была ориентирована в сторону Иерусалима за счет пары эдикул вдоль южной стены по сторонам от основного входа. 284 В целом, ясно, что синагогальное строительство началось задолго до первых христианских храмовых построек, и в синагогальной архитектуре вопросы, с которыми столкнулись строители церквей, возникли гораздо раньше. Те решения, которые привели к развитию архитектурных типов синагог, подготовили многие процессы в христианской архитектуре, в том числе, адаптацию греко-римских и ближневосточных языческих традиций. Новый для иудейской среды этап архитектурного развития конца III в. – начало IV в. формировался в предчувствии или на фоне становления церковного зодчества, в конкуренции с ним. И хотя христиане занимали лидирующие позиции в новой эпохе, а иудеи в противовес тяготели к старым традициям, новые веяния эпохи неизбежно влияли на обе религии. 78 79 эллинистической и римской эпохи, с христианскими храмами ранневизантийской эпохи. Но при условии, что все археологически известные синагоги имеют форму базилики285, – вариации одной этой формы на протяжении всего лишь семи веков не кажутся столь уж однообразными. Важная особенность синагогальной архитектуры, которая создает сложности для их классификации, – это варьирование тех деталей, которые в языческой или христианской архитектуре чаще всего оставались неизменными – ориентация постройки, положение сакрального центра, деление пространства на зоны. Это создает новые условия их классификации и лишь частично позволяет воспользоваться уже наработанным материалом в других архитектурных сферах. Большая часть римских и позднеантичных синагог находится в северной Палестине: 62 синагоги286 из 80 локализованных и из 173 известных по незначительным остаткам или упоминаниям. Именно на севере Палестины зарождались оригинальные творческие идеи, своеобразия которых никогда не достигали синагоги Диаспоры. Хотя для классификации синагог раннехристианского периода в израильской историографии существует несколько основных систем, в современной историографии принято говорить о трех (иногда четырех) типах синагог. Как правило, делается оговорка, что изначально существовало представление об их хронологически последовательном развитии, но затем в 70-х гг. XX в. в результате важных археологических находок подобное представление было сломано. Именно таким образом освещается вопрос в уже упомянутых работах Л.А. Беляева и Н.Я. Мерперта, Л.С. Чаковской. Но само становление этой классификации значительно более широкое, противоречивое и имеет интересное историографическое развитие. 285 Существует только единственное упоминание у Епифания Кипрского о самаритянской синагоге в виде открытого амфитеатра. Epiphanius. Adv. haer. [Panarion] 80, I, 6. Также в проповедях Против Иудеев Иоанн Златоуст сравнивает синагогу с театром. Иоанн Златоуст, свят. Против иудеев. Слово Первое. 6. // URL: http://www.ispovednik.ru/zlatoust/Z01_2/Z01_2_21.htm 286 Подсчеты автора. 79 80 Основная традиционная классификация появилась в начале XX в. Самые первые исследования были предприняты Германским Восточным Обществом, которое направило Хёлшера и Тирша (Hölscher, Tiersch) в Палестину для открытия наиболее важных мест в Палестине с тем, чтобы впоследствии начать там раскопки. В 1905 и 1907 гг. Г. Коль и К. Ватцингер исследовали 9 галилейских и 2 голанских памятника, предполагая, что это синагоги (Барам (обе синагоги), Набратейн, Мейрон, Гуш-Халав, Хорват-Сумака, Капернаум, Хорват-Амудим, Хоразин, Арбель, Суфсаф). В 1916 г. появились первые планы этих зданий с описанием и зарисовками деталей. Краеугольным камнем их теории стала Капернаумская синагога. Ее первооткрывателем стал Э. Робинсон в 1838 г. Затем С. Андерсоном были проведены краткие археологические раскопки в 1856 г., возобновленные в следующем году тем же Робинсоном.287 В 1866 г. капитан Вилсон идентифицировал ее как новозаветную синагогу центуриона и датировал I в. В 1875 г. В. Гуэрин также исследовал синагогу в Капернауме, наряду с Арбелем и Хоразином, и повторил датировку своего предшественника.288 Долгое время эта датировка серьезным образом не оспаривалась, принималась на веру и становилась основой для других теорий. Ее настоящее критическое и полномасштабное исследование началось только в последние десятилетия. Исследование Капернаума, продолженное Колем и Ватцингерем, их другие наблюдения легли в основу теории эволюционного развития синагог.289 Теория заключалась в том, что синагоги, в которых обнаружилось большое количество черт, схожих со святилищами Южной Сирии и самой Палестины (Кедеш), по 287 Aviam, Galilee, 2004. P. 148. 288 Guérin, Galilee, 1880. P. 229. 289 По замечанию Д. Милсона (Milson, Art, 2007. P. 18), эволюционные теории стали в то время особенно популярны, вероятно, под влиянием недавно опубликованного «Происхождения видов» Ч. Дарвина (1859 г.). Эти тенденции отразились в трудах нескольких историков искусства и применялись к теории христианской архитектуры и живописи (Й. Стрижиговски, Дж. Фергюссон и другие). 80 81 аналогии с ними, были датированы II–III вв. Коль и Ватцингер заключили, что «галилейские» синагоги были построены во времена процветания еврейских общин во II–III вв. С 1920-х гг. раскопки древних синагог были продолжены, и они принесли новые сенсационные открытия. В 1921 г. Винсент опубликовал синагогу в Нааране (Иерихон), которая представляла собой трехнефную постройку с апсидой по южной стороне, чем напоминала ранневизантийскую церковь.290 Полы были украшены необычной мозаикой с изображениями зодиакального круга, Даниила во рву львином и Ниша Торы с двумя Менорами. В 1928 г. была обнаружена вторая синагога в Бейт-Альфе с аналогичным планом в виде апсидальной базилики и мозаичным декором полов. Благодаря надписи, синагога датировалась довольно точно началом VI в. Вскоре еще одна подобная постройка была открыта в ХаматГадер. Пытаясь объединить эти находки 20-х гг. с синагогами, которые были открыты раньше, Э. Сукеник издал монографию, где разделил известные на тот момент памятники на две группы: раннюю, которая уже имела название «галилейской», и более позднюю, которую условно назвали «византийской».291 Обе довольно существенно отличались друг от друга и по строительной технике, и по архитектурно-декоративным признакам и их разделение было ясным и четким. Главным отличительным признаком считалось появление апсиды, что объяснили необходимостью наличия фиксированной Ниши Торы. Вскоре после публикации монографии Сукеника была обнаружена необычная синагога на юге от Иерусалима в Эштомоа. Она была открыта экспедицией Еврейского Университета под руководством Мейра (Mayer) и Райфенберга (Reifenberg). Синагога сильно отличалась от всех, известных к этому моменту. В ней не было фасада с тройным входом, обращенным в сторону Иерусалима, не было апсиды. Вместо этого в ней было три входа по короткой восточной стороне и три 290 Lagrange M.-J. Fouilles des PP. Vincent et Carrière près de Jéricho. Comptes rendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres. Vol. 65. Issue 2. 1921. P. 141-142. 291 Sukenik E. Ancient Synagogues of Palestine and Greece. 1934. 81 82 небольшие ниши по северной стене, по направлению к Иерусалиму. В соответствии с этими признаками, был выделен еще один, новый синагогальный тип, который был назван типом «широкого дома». Д. Милсон отмечает, что данный термин оказался ошибочным, так как более верно такой архитектурный тип называть типом «длинного дома» (langbau).292 Так как эта синагога не была похожа ни на одну из уже открытых, было решено выделить еще одну группу, аналогичную синагоге в Дура-Европос и в Наве (Сирия), и назвать ее «промежуточной». Она довольно стройно датировалась III–IV вв. и укладывалась в промежуток времени между «галилейской» и «византийской» группами. Ее главным отличием стало то, что Ниша Торы находилась вдоль длинной стены, а не вдоль короткой. К моменту публикации первого тома работы Гудинафа в 1953 г. было известно кроме Дура-Европос, Эштомоа была известна еще одна синагога данного типа в Наро (Хамам-Лиф, Тунис). Эта классификация разрабатывалась в 30-60-хх годах XX в. и поддерживалась наиболее влиятельными учеными, классиками израильской науки – Э. Гудинафом293, Э. Сукеником294, М. Ави-Йоной295. В систему встраивались новые синагоги, которые открывались с каждым годом во все большем количестве. Синагоги делились на три группы со стройным последовательным развитием, которое, как утверждалось, не противоречило представлению о существовании на протяжении всего этого времени (от II по VI в.) нормативного иудаизма. Подобная система продержалась на удивление долго. Ее основы, хотя и с оговорками о том, что стройное представление о таком разделении синагог с последовательным хронологическим развитием, более не поддерживается, используются до сих пор. 292 Milson, Art, 2007. P. 27. Отмечу, что в данном случае Милсон обращается к термину, принятому для классификаций древних святилищ Ближнего Востока. 293 Goodenough E. Jewish Symbols in the Greco-Roman Period. NY. Vol. I. 1953. (Далее – Goodenough, Symbols, Vol. I–XIII. 1953-1968). 294 В 1934 г., после открытия синагоги в Дура-Европос, Сукеник дополнил свою классификацию из двух групп третьей, называя ее «промежуточной». 295 Avi-Yonah M. Synagogue Architecture in the Classical Period. // Jewish Art. 1961. 82 83 Итак, постройки были поделены на три типа: 1) «раннегалилейский» тип (II–III вв.) 2) «промежуточный» тип, или тип Breitraum, «широкого дома» (III–IV вв.), 3) «византийский» тип (V–VIII вв.). Сомнения в хронологической последовательности развития синагог появились после сенсационных находок В. Корбо и С. Лоффреды в 70-х гг. XX в. в Капернаумской синагоге296, которая считалась наиболее древней и характерной для ранней «галилейской» группы. Но после того как в фундаменте были найдены монеты конца V в., ее уже невозможно отнести ни к III, ни к IV в. Еще одно хронологическое противоречие возникло благодаря обнаруженной дверной перемычке синагоги в Набратейн (иначе Неворайя; 3 строительный этап), которая по своему греко-римскому стилю относилась к группе ранних «галилейских» синагог, но по точной дате, указанной в надписи на перемычке она была построена в 564 г.297 Несмотря на столь очевидные доказательства, многие ученые придерживались довольно долгое время старой датировки и предпочитали воспринимать позднюю датировку отдельных синагог как исключение или ошибку.298 Например, Тсафрир в 1995 г. писал, что: «лучше поддерживать общепринятую концепцию и искать объяснение противоречиям, которые существуют между новыми фактами и общей идеей, так чтобы новая информация не уничтожила старую структуру». 299 296 Loffreda S. Capernaum. // NEAEHL. / Ed. E. Stern E. 1993. Vol. I. P. 291-295; Loffreda, Coins, 1997. P. 223-244. 297 «В году 494 после разрушения Храма, (эта синагога) была построена во время правления Ханины сына Лизара и Лилиана сына Иуды». (Перевод с английского автора). См. Avigad, Dated Lintel. P. 49-56. Levine, 2000. P. 298. 298 Подробно данная дискуссия, которая в реальности занимает целые тома, освещена в разделе по Капернаумской синагоге. 299 Tsafrir Y. The Synagogue at Capernaum and Meroth and the Dating of the Galilean Synagogue. // The Roman and Byzantine Near East: Some Recent Archaeological Research / Ed. J. H. Humphrey. Ann Harbor, 1995. P. 151–161. 83 84 В эти же годы (1970–1972 гг.) появились сомнения в том, что «промежуточные» синагоги появились только после галилейских. Раскопки в Хорват-Шеме, где была найдена одна из наиболее типичных синагог «промежуточного» типа, показали, что построек было две. По наблюдениям Э. Мейерса, первая синагога появилась в III в., была разрушена во время землетрясения в 306 г.; вторая синагога на этом же месте, построенная после разрушения первой, погибла во время землетрясения 419 г. Аналогичные заключения были сделаны Э. Мейерсом по другим синагогам, которые относились к «галилейской» группе: Мейрон, Гуш-Халав, Набратейн в Верхней Галилее. Первоначальные фазы этих построек по стратиграфическим данным относились ко II (Набратейн) и III вв., и их датировка соответствовала их римскому стилю. Таким образом, доказывалось, что «промежуточные» синагоги существовали одновременно с «галилейскими». В 80-х гг. Э. Мейерс предложил разделить синагоги по группам только в соответствии с их планировками, без хронологической последовательности развития: 1) базиликальный, т.н. «галилейский» тип; 2) промежуточный тип (тип «широкого дома»); 3) апсидальный тип здания. Однако, в 90-е гг. XX в. пересмотр архитектурных, стратиграфических, керамических и нумизматических данных раскопок в Хорват-Шеме позволили Дж. Магнесс сделать выводы о том, что здание синагоги не перестраивалось, и т.н. Синагога II была единственной и появилась лишь в конце IV в.300, что вновь восстанавливало представление о последовательном появлении типов синагог в соответствии с эволюционной теорией их развития. В настоящее время ее датировка и выводы принимаются не всеми исследователями и встречают критику (Б. Арубас (B. Arubas)). Детальное знакомство с постройкой и ее особенностями подтверждают 300 Magness J. Synagogue Typology and Earthquake Chronology at Khirbet Shema’, Israel. // Journal of Field Archaeology. 24/2. 1997. 84 85 скорее теорию Мейерса (см. раздел по синагоег в Хорват-Шеме), чем Магнесс, но как теория ее точка зрения также интересна. Проблема заключается в том, что передатировка большей части синагог из римского (II–III вв.) в ранневизантийский период (IV–VI вв.) противоречит историческим данным. Эпоха Северов, которая считалась наиболее благоприятной для расцвета иудаизма, иудейского Патриархата, литературного творчества301, как раз должна была предоставить условия для наиболее интенсивного строительства синагог.302 Долгое время именно это историческое обстоятельство наряду с грекоримским стилем галилейских синагог подкрепляло их раннюю датировку. В то же время, ранневизантийский период был наиболее неблагоприятным для иудаизма, когда существенно ограничивались права, был упразднен патриархат в Тивериаде, запрещалось строительство новых синагог (с 429 г.) и т.д. Неясно каким образом в это время, в V–VI вв., могло появиться наибольшее количество синагог.303 Узи Либнер отмечает, что поздняя датировка синагог по стратиграфии исключает и противоречит стилистическому методу датировки, который указывает на ранний период строительства.304 Этот вопрос является краеугольным для данного исследования. Далее в тексте будет рассмотрено это утверждение более детально и доказано, что противоречие между стратиграфическими данными и стилистическими не так существенно и, напротив, свидетельствует об интересном культурном явлении. В чем же заключаются главные особенности каждого типа синагог? 1) «Раннегалилейский» тип и изначально входивший в эту же группу «голанский» (III–IV вв.) ближе остальных синагог к общему греко-римскому стилю. Синагоги 301 Л.С. Чаковская подробно останавливается на вопросах богословского расцвета иудейской Галилеи в III в. Чаковская, Воплощенная память, 2007. С. 116-118. 302 Это обстоятельство отмечалось Левином (Levine, Synagogue, 2000. P. 196), Милсоном (Milson, Art, P. 23-34) и другими. 303 Leibner, Hamam, 2011. P. 202. 304 Ibidem. P. 203. 85 86 этой группы наиболее уникальны из всех остальных и характеризуются несколькими признаками: – простой базиликальный план, вытянутый по оси юг-север, без выступающих снаружи апсид, – высокий подиум, – репрезентативный фасад с тройным входом, обращен в сторону Иерусалима (на юг), – внутреннее пространство разделено на 3 продольных нефа и 1 поперечный колоннадами в виде буквы «П» (план греческого, или египетского ойкуса), – колоннады подняты на стилобаты и пьедесталы, вдоль стен расположены сиденья, – перемещаемая внутри здания Ниша Торы, вероятнее всего, деревянная. – пышный скульптурный декор и отсутствие мозаичного, – акцентируется открытая фактура каменной кладки из хорошо отполированных квадров, – облицовка полов каменная, Основные постройки этой группы сконцентрированы в северной Палестине, в районе Галилейского озера. Проблема в том, что все упомянутые признаки встречаются только в пяти синагогах: в Хорват-Амудиме, Мейроне, Капернауме, Хоразине, Бараме. Они считаются наиболее классическими примерами из этого ряда. Но в «галилейскую» группу обычно относят еще около 20 синагог без специальных оговорок, в каждой из которых появляется хотя бы одна их характеристик. Г. Коль и Г. Ватцингер насчитывали в группе до 12 синагог305, Гудинаф соглашался с этим числом, но предполагал еще 25 возможных.306 По подсчетам Хиат, в галилейской группе 9 основных синагог (Хорват-Амудим, Арбель, Барам, Гуш-Халав, Капернаум, Марус, Мейрон, Набратейн, Шура), но в ее статистике выделяются в отдельную группу 305 Kohl-Watzinger, Synagogen, 1916. P. 32. 306 Goodenough, Symbols, Vol. I. 1953. P. 176-263 86 87 голанские (Умм-эль-Канатир, Кацрин, э-Дикке, Эн-Нешут, Канеф, Ассалийех (6 синаног)).307 Д. Милсон308 и Э. Сукеник309 не дают количественных показателей, останавливаясь на анализе архитектурных признаков. Из этого общего числа синагог З. Маоз в 80-х гг. 310 выделил «голанские» синагоги на основе их, прежде всего, декоративных особенностей, разделив их еще на 3 подгруппы.311 307 Chiat, Corpus, 1979. P. 36. 308 Milson, Art, 2007. 309 Sukenik, Synagogues, 1934. 310 Ma’oz Z. The Art and Architecture of the Synagogues of the Golan // Ancient Synagogues Revealed. / Ed. E. Levine. Jerusalem: 1981. P. 98-115. (Далее – Ma’oz, Golan, 1981). 311 По его мнению, она делится на три части. 1. «Школа Хоразина - Эн-Нешут» включает синагоги Хоразина, Хирбет-Шура, Хирбет-Туба на западном берегу Иордана, Эн-Нешут, э-Дикке, Рафид, Хирбет-Хафка, Хирбет-Бейт-Лави (Вакшара), Хирбет-Зумейра на Голанских высотах. Эти синагоги характеризуются богато декорированными экстерьерами. Колонны в интерьере возведены на пьедесталах. Нижние колоннады увенчиваются дорическими или ионическими капителями, верхние – коринфскими (или иногда дорическими без баз). Архитравы на колоннадах в изобилии украшены рельефами. Миниатюрные животные на архитектурных элементах, таких как капители или части окон, также часто встречаются. Основываясь на раскопках в Эн-Нешуте, группа синагог датируется серединой V в. 2. «Школа Канафа» включает синагоги в Хорват-Канаф, Дир-Азиз и Таиюбех. Эта школа характеризуется меньшим количеством скульптурного декора. Вся декорация сосредоточена на фасаде, обычно вокруг портала. Колонны в интерьере не имеют пьедесталов, их капители дорические или схематические ионические. Основываясь на раскопках в Канафе, группа датируется началом VI в. 3. «Школа Кацрина» включает постройки в Кацрине, Асалийе, Хирбет-Кусбийе и Йахудийе. Декорация в данных синагогах сосредоточена на внешних дверных порталах. Колонны увенчиваются ионическими капителями с особенным декором. Архитравы не обнаружены. Основываясь на раскопках Кацрина, группа датируется началом VI в. По мнению Маоза, архитектурный стиль данной группы – не локальное развитие, а новая мода, которая появилась в Западной Палестине. Есть также и совершенно оригинальные сооружения, не укладывающиеся в рамки ни одной из трех школ голанской группы: Умм-эль-Канатир, Салабех, Дабийе Ma’oz Z. 87 88 Это выделение из «галилейских» синагог «голанской» группы, что справедливо даже по географическому признаку, было принято также и М. Хиат и с тех пор поддерживается большей частью исследователей, в том числе и Л.А. Беляевым и М.Я. Мерпертом среди российских. Но если следовать этому принципу выделения синагог из общих групп на основе декоративных отличий, то даже только «галилейскую» группу можно раздробить на гораздо больше число подгрупп. Если опираться на те признаки, которые выделяются израильскими учеными, то по моим подсчетам получается, что «галилейских» синагог было 12 (Арбель, Барам, Гуш-Халав, Капернаум, Маоз-Хаим, Марус, Мейрон, Мерот, Набратейн, Шура, Хоразин, Хорват-Амудим,), столько же «голанских» (Ассалийех, Даббура, Дабийя, э-Дикке, Дир-Азиз, Зумимра, Канеф, Кацрин, Нава, Пик, Умм-эль-Канатир, ЭнНешут), то есть всего 24 постройки. Данный архитектурный тип, близкий к римскому стилю, воспроизводился длительное время: с III по VI в., что М. Авиам объяснял существованием консервативной школы архитектуры. Наиболее ранние его образцы построены в Мейроне, Хорват-Амудиме и Хорват-Неворайи (датируются автором конец III в. – начало IV в.). В своих главных архитектурных чертах они повторяются в Капернауме, Бараме, Хоразине и Мероте (датируются V–VI вв.).312 С V в. синагоги Ancient Synagogues in the Golan. Vol. II. Golan Archaeological Museum. 1995. P. 539. Урман критикует и уточняет разделение голанских синагог на группы: Urman D. The Golan Jewish Public Structures: Typology and Chronology // Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. II. Studia Post Biblica. Leiden, New York, Köln: Brill, 1994-1998. P. 612-613. 312 Так же Авиам призывает к критическому пересмотру датировок римских храмов в Самарии, Кесарии Палестинской, Бейт-Шеане, Кедеше, на горе Сенаим, Панеасе и Омрите, считая, что противоречие между архитектурным стилем и археологическими находками характерно не только для синагогальной традиции, но также для римской и византийской. В качестве примера он говорит о северо-западной церкви в Суссите, который построен на фундаменте языческого святилища и из остатков греко-римских построек полиса, но, тем не менее, датируется византийским периодом (Aviam, Jews, 2004. P. 139-146.). Этот пример явно неудачен, однако, сам 88 89 всех групп сосуществовали друг с другом, но именно «галилейско-голанская» группа наиболее близка самым ранним синагогам периода Второго Иерусалимского храма по использованию базиликального плана без выступающих снаружи апсид и по отсутствию мозаичного декора, которому предпочитался скульптурный. 2) «Византийский» тип (V–VIII вв.), в теории, напоминает ранневизантийские христианские базилики. Данный тип представлен структурированной трехнефной базиликой с апсидой, обращенной в сторону Иерусалима, хотя данное правило может нарушаться, например, несколько построек – на северо-запад или на юговосток (Бейт-Шеан, Сепфорис). Апсида может выступать за пределы стены, может находиться внутри между пастофориями, но в ней обязательно размещалась Ниша Торы. Также для синагог характерно наличие системы мозаичного декора полов и иногда фрескового декора стен. Строго говоря, классических примеров для данной группы так же немного, как и для «галилейской». К «византийской» группе синагог на территории северной Палестины относятся синагоги в Бейт-Альфе, Хамат-Гадере, Бейт-Шеане («самаритянская»), Бейт-Йерахе, Маоз-Хаиме, Сепфорисе и в некоторых случаях Рехов и Бейт-Шеарим (8 синагог). 313 Поскольку отдельные памятники, близкие к этой группе, не имеют апсид, принимались альтернативные, более общие названия для них. Э. Гудинаф называл их «синагогами с мозаиками» (8 синагог),314 Э. Сукеник – просто новым типом, который появился после «галилейского» и «промежуточного».315 Э. Мейерс выделял в эту группу синагоги с апсидами, Г. Фостер называл их «базиликальными с апсидами», 316 К. Краэлинг – просто принцип критического пересмотра датировок на основе сопоставления стилистических и археологических данных нельзя не приветствовать. 313 В южной Палестине – синагоги в Нааране, Айн Дюке (утрачена) и в Иерихоне. 314 По Chiat. Corpus, 1979. P. 757. 315 Sukenik. Synagogues, 1934. P. 26. 316 Foerster G. Dating Synagogues with a «Basilical» Plan and an Apse // Ancient Synagogues Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Leiden, New York, Köln: Brill, 1994.P. 89.(Далее – Foerster, Apse, 1994). 89 90 «базиликальными». 317 А. Клонер среди синагог с мозаиками, в которые вошли все византийские, выделял северную и южную группы построек. 318 Хотя главным признаком группы считается близость к архитектуре и декору ранневизантийских базилик, при тщательном анализе памятников становится очевидным, что подобное утверждение слишком поверхностно. В данных синагогах воспроизведение черт, характерных для ранневизантийских базилик, отличается по пропорциям, качеству и общим планировочным принципам, а декор обладает собственной оригинальной структурой, которая не встречается ни в одном христианском храме. Также в них часто воспроизводятся черты, характерные для других групп синагог (П-образные колоннады и тройные входы из «галилейской» группы, квадратные планировки, внутренние ниши). Возникает сложная ситуация, когда к этой группе примыкают отдельные памятники только по декоративным признакам, то есть по наличию мозаичного и фрескового декора, при этом архитектурные признаки отличаются и таким образом, они теряют свою значимость. 3) «Промежуточный» тип синагог, или тип «широкого дома» (IV–V вв.) – наиболее дискуссионный. В первую очередь, выделяется такой признак, как поперечная ориентация базиликального пространства относительно Иерусалима за счет наличия фиксированной Ниши Торы в продольной стене, входами на противоположной стороне и постепенной заменой скульптурного декора мозаичным. Впервые открытые в 30-х гг. XX в. синагоги с поперечной ориентацией в Элефтерополисе, Сусийе и Эштомоа вызвали большую сенсацию, так как, вопервых, о синагогах на юге страны ничего известно не было, во-вторых, они не соответствовали известным архитектурным типам (см. выше). Э. Гудинаф включал в эту группу до четырех зданий, в том числе, Дура-Европос в Сирии, которая являлась самой ранней в этом ряду (середина III в.). 319 М. Ави-Йона 317 Kraeling C.H. The Synagogue. London. 1956. P. 21. 318 Kloner A. Ancient Synagogues in Israel: An Archaeological Survey // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. P. 15-18. 319 Chiat. Corpus, 1979. P. 758. 786. 90 91 выделял в «промежуточную» группу уже семь синагог (Бейт-Шеарим, Эштомоа, Хамат-Тверии А и В, Хусифа, Яфия, Кесария Палестинская), среди которых были не только поперечно ориентированные, но и продольно, но без достаточного количества для «галилейской» группы черт, а также с наличием мозаик. Р. Хахлили определяет данную группу как «синагоги с нишами» и включает в них помимо этих же памятников также Сусийю, Хорват-Риммон, Эн-Геди, Бейт-Шеан B (Леонтиос), Рехов (всего 11 памятников).320 Но такая классификация не может быть универсальной, так как не во всех поперечных синагогах были ниши, а синагоги с нишей не всегда имели поперечную ориентацию; в то же время в некоторых из них встречались оба признака. Среди упомянутых авторами синагог только три имеют поперечную ориентацию (Дура-Европос, Эштомоа, Сусия), в других случаях за поперечную ориентацию была принята ориентация базилик на запад или северо-запад (Саса, Яфия, Бейт-Шеарим, Хамат-Тверия).321 В то же время, упущены из внимания поперечно ориентированные синагоги с колоннадами в Хорват-Шеме, о которой подробно писал Мейерс, и Хорват-Сумака, изученная сравнительно недавно. Остальные синагоги выделяются в данную группу по неясным признакам, в основном, по тем, что они не соответствуют другим традиционным группам синагогальной архитектуры. В некоторых случаях архитектурные и декоративные особенности синагог объясняются трансформацией памятников при перестройках и также вводят в заблуждение.322 Этот сложный процесс действительно известен по нескольким синагогам и заслуживает отдельного исследования. Но в реальности проблема классификации синагог возникает по причине игнорирования архитектурных признаков и смешивания с ними декоративных. Всего в эту группу спорных и неясных синагог, по моим подсчетам, попадает двадцать памятников: из них 14 расположены в северной Палестине (Бейт-Шеарим, 320 Hachlili, Land of Israel, 1988. 321 Этот недостаток отмечен также в монографии Милсона: Milson, Art, P. 29. 322 Синагога в Эштомоа, с точки зрения Гудинафа, является комбинацией «галилейского» типа и «промежуточного». 91 92 Йесод Хамаалах, Кесария Палестинская, Кафр-Ханнаня, Кафр-Миср, Саса, Сепфорис, Хамат-Тверия A и В, Хорват-Шема, Хорват-Натур, Хорват-Сумака, Хусейфа, Яфия), 7 – в южной (Маон-Нирим, Сусийя, Хорват-Аним, Хорват-Маон, Хорват-Риммон, Эштомоа, Эн-Геди). Но необходим пересмотр их архитектурных особенностей и распределение по другим группам. Также выделяется группа самаритянских синагог по такому признаку, как ориентация в сторону горы Гаризим, где находился главный храм самаритян (построен при Иоанне Гиркане между 114–111 гг. до н.э.), за счет апсиды или ниши в синагоге. Долгое время они были известны только по литературным и эпиграфическим источникам, которые включают упоминания у христианских авторов и эпиграфические надписи на колоннах или панелях (Рим, Сиракузы в Италии, Тарс в Малой Азии, Фессалоники и Делос в Греции).323 Но в 1948 г. в Шаалвим (рядом с Иерусалимом) был обнаружен первый самаритянский памятник (раскопан Сукеником в 1949 г.).324 Вслед за этой синагогой были открыта также культовые места самаритян в Тель-Касиле, Бейт-Шеане, на горе Гаризим, в Наблусе (Хаззан Йакоб), Кефар-Фаме, Зур-Натане (Хирбет-Маждал), в Хирбет-Самре (ДейрСерур), эль-Хирбе. Конечно, эти проблемы в классификациях не оставались незамеченными. Признавалось, что разнообразие синагог слишком велико, чтобы было возможно вместить их только в эти группы. Д. Милсон считает, что трехфазовая классификация являлась голой академической схемой, которую можно было построить только на малом числе памятников, известных в самом начале. Но теории, построенные на недостаточном количестве информации, требуют 323 Pummer R. Samaritan Synagogues and Jewish Synagogues. Similarities and differences. // Fine, ed. P. 119324 Правда, его решили идентифицировать как самаритянский только на основе того, что в этом месте жили самаритяне. Sukenik E.L. The Samaritan Synagogue at Salbit: Preliminary Report. // Bulletin of the Louis M. Rabinowitz Fund for the Exploration of Ancient Synagogues. 1949. 1:28. 92 93 аккуратного к себе отношения. 325 На фоне противоречий возникали различные альтернативные классификационные системы. Еще в 70-х гг. XX в. Э. Мейерс, наряду с классификацией только на основе планировок, предложил распределить синагоги в соответствие с региональным делением Палестины на три большие области: Иудея, Самария, Галилея. В то же время синагоги в Нижней и Верхней Галилее значительно отличаются друг от друга. Верхняя Галилея была более консервативной по сравнению с Нижней. Такое же региональное разделение между ними прослеживается в эпиграфике, нимузматике, керамике.326 Все это позволяет внутри крупных групп выделять более мелкие. Э. Мейерс отмечал, что в тех поселениях, которые находились в непосредственной близости к эллинистическим городам или римским дорогам, – к запрету на изображения население относилось либерально, в регионах же удаленных от очагов греко-римской культуры общество оставалось консервативным, и изображения ограничивались геометрическими или флоральными. По этой логике «византийский» тип синагог, украшенный напольными мозаиками с изображениями, тяготел к городским центрам, хотя так одни и те же полисы становятся источником противоположных культурных влияний. М. Хиат подошла к классификации еще более критически и предложила гибкую систему группировки синагог. 173 синагоги она делит на: 1. «validated» («утвержденные», 40 синагог), вошли здания с еврейскими надписями или мотивами; 2. «attested», («засвидетельствованные», 57), вошли все находки декоративных элементов, происходящих из синагог, точное местонахождение которых неизвестно; 3. «disputed» («спорные», 76), включает памятники без надписей или мотивов, которые могли бы позволить определить здание как синагогальное. Существует и 4-тая группа – «unknown» (неизвестные). В нее входят те синагоги, которые известны только по упоминаниям паломников или в 325 Milson, Art, 2007. P. 28. 326 В Тетракомии и западных Голанах использовался арамейский и иврит, на юге Нижней Галилеи – греческий, арамейский и иврит. 93 94 историографии XIX – начала XX в.327 Д. Милсон справедливо критикует данную классификацию328, так как она не касается вопросов планировки, но для общей научной картины она необходима. В своей работе Хиат придерживается регионального принципа изложения материала. Д. Милсон группирует синагоги по датировкам. Те, что имеют точные хронологические рамки, делятся на 3 группы, каждая из которых относится к IV, V или VI в. К 4-ой группе он относит все синагоги без датировок и последовательно рассматривает самые важные из них. В одной из последних обобщающих работ по синагогам, которую в 2013 г. опубликовала Р. Хахлили329, синагоги подразделяются по географическому и хронологическому признакам. Но в монографии данного автора сделан важный шаг, который не встречается в других работах на пути к группировке синагог по архитектурным признакам. Отдельные характеристики, такие как тройной вход по фасаду, галереи и другие – вынесены в разделы для отдельного исследования. Из общего развития классификаций видно, что происходил постепенный отказ от архитектурных принципов и смешение их с декоративными, региональными и статистическими. Если же обратиться только к архитектурным принципам, то следует ограничиться лишь планировками и композициями, оставив декоративным особенностям и региональному распределению свое место в историографии. Традиционное деление на 3-4 группы детализируется и расширяется. Многие ранее отдельные памятники объединяются и наоборот, но общая классификация значительно проясняется. Система, предложенная автором, ориентирована, в основном, на те типы синагог, которые встречаются в северной Палестине, с минимальным обращением к памятникам других регионов. 327 Число этих неизвестных синагог может быть огромным. Так, Вилкинсон Д. (Wilkinson J. The Beit Alpha Synagogue Mosaic: Towards an Interpretation. // JJA. 5. 1978. P. 16-28) предположил, что в одном только Иерусалиме рубежа эр было 365 синагог, но они были не более чем местами для встреч (beth knesset). 328 Milson, Art, 2007. P. 31. 329 Hachlili, Archaeology, 2013. 94 95 I.2. Новая классификация на основе архитектурной планировки. Статистика памятников. В предыдущем разделе была подробно освящена крайне противоречивая и запутанная ситуация, которая возникла в историографии по изучению синагог позднеантичного периода (III–VII вв.). Это стало следствием сложно регламентируемого и практически не поддающегося классификации разнообразия построек, общее число которых достигает 80 (если не считать тех синагог, которые известны лишь по упоминаниям или незначительным деталям). В течение десятилетий одни системы сменяли другие, но так и не было найдено единого и универсального решения. Дополнительное осложнение создавалось тем, что архитектурные и декоративные признаки рассматривались обычно вместе, что привело к еще большей путанице в памятниках, а также новыми археологическими открытиями, которые отнюдь не добавляют ясности. Поскольку синагоги при нескольких параллельных решениях с классической и ранневизантийской архитектурой, являются оригинальным и самостоятельным феноменом, к ним сложно применить те традиции классификации, которые сложились в области соответствующих историографий. В данном разделе предлагается новая классификация, основанная лишь на архитектурных признаках синагог, с вынесением вопросов декора в другие области исследования. В начале даются небольшие объяснения, почему тот или иной признак выделяется как основной для целой группы, а их происхождение и развитие будет рассмотрено в следующих разделах. В данной классификации объединены синагоги периода Второго храма и позднеантичные, которые обычно рассматриваются отдельно друг от друга, но подобный ход дал неожиданные результаты, которые будут оговорены в заключении диссертации. В большинстве своем синагоги представляют собой базилики, то есть постройки прямоугольного плана с не более чем двумя-тремя внутренними колоннадами и входом по одной из сторон. Чаще всего они были отдельно стоящими зданиями, и в редких случаях к основному массиву могли примыкать атриумы, по основной оси (Бейт-Альфа, Мерот) или по боковой (Капернаум, Сусийя, Тверия А и другие). 95 96 Оговоримся, что атриум – это отдельный дворик для разных общественных нужд, в том числе, в иудейских постройках он мог использоваться как бейт-мидраш (школа). Также здание синагоги могло украшаться нартексами (небольшие вытянутые коридоры перед входами) или колонными портиками (Барам, Мейрон, Гуш-Халав, Набратейн). Кажется, что ситуация не такая уж и сложная. Во всяком случае, в единовременной христианской архитектуре помимо базилик со своими собственными многочисленными особенностями, были еще и круглые храмы (ротонды, октагоны, гексагоны), и храмы, в которых сочетались прямоугольные, круглые и полукруглые формы и т.д. Разнообразие предшествующей греко-римской и ближневосточной архитектуры вообще не поддается сравнению. Однако, богатство вариаций одной лишь по сути архитектурной формы базилики за счет сочетания различных композиционных элементов, изменения оси, свободное обращение с формой колоннад, апсид и ниш – все это создавало совершенно непредсказуемую картину в синагогальной архитектуре. Попробуем внести в нее упорядоченность и ясность. Во главу угла разделения синагог по группам выносится такой признак как общая планировка здания в виде прямоугольного или квадратного пространства (круглых синагог не известно, кроме одной гипотетичной, располагавшейся в Малой Азии и упомянутой Епифанием Кипрским). Затем уже рассматриваются более частные характеристики, от которых зависит строение внутреннего пространства синагоги: композиции внутренних колоннад (продольная, поперечная, П-образная или централизованная), сочетание их с одним или тремя входами, наличие или отсутствие ниш и апсид (для хранения Свитков Торы). Во всей этой пестрой картине сложно учесть, но невозможно не упомянуть проблему ориентации синагог. Как правило, они ориентировались на Иерусалим, но проблема заключается в том, что в северной части Израиля это направление соответствовало югу, в южной части – северу и т.д. При этом ориентация появилась не сразу: в синагогах периода Второго храма ее не было. Первой постройкой, в которой фиксируется ориентация внутреннего и внешнего пространства, является 96 97 бейт-кнессет в Набратейн (первый строительный этап, II в.). Она была практически квадратной, но по южной стороне, обращенной в сторону Иерусалима, располагались три входа, со внутренней стороны к ним примыкали вимы. В других случаях ориентация могла выдерживаться только за счет дверных проемов (Капернаум, Хоразин, Барам, Мейрон, Гуш-Халав, Хорват-Амудим и т.д.) или только за счет вимы и ниши Торы (Арбель, Бейт-Альфа, Хамат-Гадер и т.д.). Небольшое количество синагог ориентировано на гору Гаризим в Самарии (самаритянские синагоги). И что окончательно выбивает из какой-либо системы: это отдельные памятники, ориентация которых не связана ни с каким известным в иудейской традиции географическим центром, а также те случаи, когда ориентация менялась на диаметрально противоположную (ориентированные на северо-запад и переориентированные впоследствии на юго-восток синагоги: Гамла (ориентация неизвестна, но ось проходит по направлению северо-запад – юго-восток), ХаматТверии IIB, Тверия (синагога A), Бейт-Шеан (синагога А), Бейт-Шеарим, эль-Хирбе, Йесоде Хаамалах, Хусифе (Исфийя), Сепфорис, Гераса, Хорват-Риммон (Негев)); ориентированные на запад главным фасадом (э-Дикке, Хорват-Канеф, Саса, Яфия). Так что оставим пока этот вопрос в стороне от предлагаемой классификации, тем более, что ему посвящено немало работ, в которых он так и остается неразрешенным окончательно. Еще одной сложностью, с которой приходится сталкиваться при попытке классифицировать синагоги – это их перестройки, когда один и тот же памятник по не вполне ясным причинам мог получить совершенно иной облик. В синагогальном корпусе можно выделить лишь несколько главных классических построек, которые не перестраивались и вмещают в себе набор твердых архитектурных признаков. В остальных многие из архитектурных канонов свободно нарушаются, варьируются или редуцируются в результате многочисленных перестроек. Иногда эти изменения не были существенными и не меняли типологию синагоги. Так, например, достройка нартекса оставляла синагогу в той же типологии, хотя и отражала некоторое изменение архитектурного мышления и литургических требований. Но в других случаях изменения оказывались значительными. Часто синагоги первичной 97 98 постройки могут быть отнесены к «галилейскому» типу, но затем при перестройке на втором и третьем этапе они приобретали признаки «промежуточного» или «византийского» типа (Мерот, Хамат-Тверия, Маоз-Хаим, Кацрин и другие). Такой признак «галилейской» группы как колоннада в форме буквы «П» может появляться в синагогах «византийского» типа (Хамат-Тверия, Хамат-Гадер) и отсутствовать в синагогах «галилейско-голанского» типа (Гуш-Халав, все голанские синагоги, кроме Умм-эль-Канатира). Одни из наиболее интересных трансформаций происходили во время перестроек синагоги в Хамат-Тверии В. Рядом стоящая синагога Тверия А очень близка ей – та же почти квадратная планировка, ориентация вдоль оси северозапад–юго-восток и т.д., однако, последняя не была перестроена. Первая же была перестроена неоднократно, ее пространство расширялось, входы и ниши переносились с одной стены на другую, достраивались колоннады, апсиды и портики, что, в конце концов, превратило ее в синагогу «византийского» типа, очень похожую на коптскую церковь. Синагога в Бейт-Шеариме, с узким вытянутым залом, была ориентирована на северо-запад. Вход в нее украшался портиком из двух колонн, расположенным в закрытом нартексе. На втором этапе сакральный центр был перенесен в противоположную сторону, то есть в портик. Две колонны были таким образом соединены с фасадной стеной с тройным входом, что образовалась подобие трехгранной апсиды.330 Два входа по фасаду были перегорожены, один по прежнему открывал доступ в пространство бывшего нартекса. Интересны также случаи перестроек синагог в Мероте, Бейт-Шеане, Маоз-Хаиме, Кацрине, ХорватМаон, Эн-Геди. Этот занимательный ряд можно продолжить в другой работе, в этой я остановлюсь на том наблюдении, что перестройки, приводившие к трансформации синагог, отражали сложный путь поисков и находок, в результате которых появлялись твердые образцы с отточенным набором архитектурных черт. Возможно также, что синагоги переходили из одной иудейской группы в другую. Перестройки происходили и в христианских храмах, но обычно не были столь принципиальными, 330 Синагога в Бейт-Шеариме раскопана лишь частично, и к тому же большая ее часть в настоящий момент находится на территории частного владения, что затрудняет ее изучение. 98 99 как в синагогах. Дверные проемы не переносились с одной стены на другую, не достраивались целые апсиды с предваряющими в них вход преградами, не существовавшие прежде, как это происходило в синагогах. Обычно изменения в храмовой архитектуре Палестины касались расширения площади вимы за счет выноса алтарных преград в пространство нефов, достройки малых апсид (или целых часовен) в боковых нефах на месте прежних пастофориев или внесения синтронов в алтари. Но вернемся к основным архитектурным признакам, по которым будет вестись классификация. Прямоугольная планировка, или базиликальная, была наиболее распространенной среди синагог. Термин «базилика» в данном случае условный, так как в строгом смысле этого слова он обозначает «царский дом» (греч. βασιλική) и относится к греко-римским общественным постройкам. В них, как правило, разбирались судебные и торговые дела.331 Наиболее известные из них – это базилики Порция, Эмилия и Юлия в Риме (II–I вв. до н.э.), встречаются они и в более поздний период, в том числе, на территории Израиля. Адаптации этого слова для позднеантичных сакральных построек (в основном, для раннехристианских храмов) посвящено несколько работ видных исследователей. В общей историографии даже однонефные постройки принято называть базиликами (например, базилика Константина в Трире, IV в.). Так сложилось, что термин теперь относится и к синагогальной архитектуре. Большая часть базиликальных синагог имеет трехнефную, довольно обычную планировку. В очень редких случаях количество нефов могло достигать четырех или сокращаться до двух, и подобные детали, видимо, следует отнести к строительной небрежности, а не к каким-то их особенным функциям. Пятинефных синагог неизвестно, кроме одного спорного памятника в Газе, который, вероятно, является перестроенным в синагогу христианским храмом. 331 Ward-Perkins J. Constantine and the Origins of the Christian Basilica. // Studies in Roman and Early Christian Architecture. London, 1994. P. 447-468. 99 100 Другой вариант планировки внутреннего пространства базилики – это амбулаторный обход вокруг центрального пространства, то есть коридор, охватывавший центральный неф со всех четырех сторон. Эта черта, которая имела не менее богатую историю развития в римской архитектуре (Помпеи, Рим, Фанум, Сабрафа, Ашкелон и т.д.) и которая не раз встречается в синагогальной. Интересно наличие в некоторых синагогах т.н. П-образной колоннады, то есть трех колоннад, две из которых расположены параллельно и одна поперечно. В точках пересечения они образовывали сдвоенные колонны, которые имели в разрезе форму сердца (т.н. heart-shaped columns). Тройной вход, то есть три дверных проема по фасаду (обычно главному, но это нестрогое правило) может показаться также довольно обычной чертой, но если обратиться к его истории в более ранних архитектурных традициях, то мы обнаружим, что такое решение было скорее эксклюзивным, чем постоянным. Поперечно-ориентированные синагоги (т.н. Breitraum) представляют собой большой интерес, так как генезис их формы уходит корнями в местные ближневосточные традиции. Ранее делалось предположение об их происхождении от какого-то неизвестного древнего прототипа. Квадратные синагоги, для которых в данной работе предлагается общее название Quadratbau (по аналогии с Breitraum для поперечно ориентированных), ранее не выделялись в отдельную группу. Только недавно была открыта квадратная синагога периода Второго храма в Магдале, что помогло выявить подобную архитектурную тенденцию. Было замечено, что ряд более поздних синагог, хотя и имеют поперечные колоннады, но в общем плане по своим пропорциям далеки от стройных римских базилик (наиболее распространёнными пропорциями длины и ширины были: 1:2, 2:3, 3:5) и приближается к квадрату. Еще одна характеристика синагогального зодчества – это ниша, которая в развитом виде достигает размеров апсиды. В ранних постройках не обнаружено следов подобных ниш, из чего делается предположение об их переносном характере, а также об изготовлении из непрочного деревянного материала. Итак, перейдем к самой классификации. Следует отметить, что подобная же система, в которой для того или иного мотива вводилось знаковое обозначение в 100 101 виде сочетания цифр и букв, была предложена для мозаик Палестины М. АвиЙоной332, что помогло продвинуть их изучение. В частности, благодаря этому методу стало значительно проще определять центры, где располагалась основные мастерские, и границы их влияния. Датировки многих синагог являются спорными, но будут указаны наиболее заслуживающие доверия, по последним публикациям. По основным архитектурным признакам, проявляемым на уровне плана построек, синагоги можно разделить на следующие типы: 1. – базилики с выделенным центральным пространством, в том числе, за счет внутреннего амбулаторного обхода (1. Гамла (I в.), 2. Иродион (I в.), 3. Модиин (I в.), 4. Иерихон (2 и 3 стадия, I–II вв.), 5. Кафр-Ханнаня, 6. Кафр-Миср (III–IV вв.), 6 памятников)333, 1. 332 2. 3. 4. Avi-Yonah M. Mosaic Pavements in Palestine. // Quarterly of the Department of Antiquities of Palestine. II. 1934. (Далее – Avi-Yonah, Mosaic, 1934). 333 Основная ось синагоги в Кафр-Ханнаня ориентирована с сев.-зап. на юго-вост., но колоннады расположены в поперечном ритме (по оси сев.-вост. – юго-зап.). Главная ее особенность – возвышение в центральном пространстве, напоминающее виму. В синагоге в Кафр-Мисре колоннады расположены в продольном ритме; все пространство ориентировано по оси с сев.-вост. на юго-зап., как и в Кафр-Ханнаня. В Кафр-Мисре также выделяется центральное пространство, но не счет вимы, а за счет повышения всего амбулаторного обхода. Эта черта более архаичная и напоминает о ранней синагоге в Гамле. 101 102 5. 2. 6. – базилики с П-образными колоннадами, в сочетании с одним или тремя входами по фасаду, А. – с переносной нишей Торы в интерьере (1. Масада (1 строит. этап, I в.), 2. Вади-Хамам (1 строительный этап, I в.), 3. Арбель (1 строительный этап, III–IV вв. или IV–VI вв.), 4-5. Барам (центральная и северная синагоги, IV–V вв.), 6. ХорватАмудим (III–IV вв.), 7. Капернаум (V–VI вв.), 8. Хоразин (V–VI вв.), 9. Мейрон (III в.), 10. Умм-эль-Канатир (V–VI вв.), 11. Хамат-Тверия IC (V–VI вв.), 11 памятников), 1. 7. 2. 3. 8. 4. 9. 5. 10. 6. 11. Б. – с фиксированной нишей или апсидой в интерьере, в том числе, с боковыми пастофориями (1. Арбель (2 строительный этап, VI–VIII вв.), 2. Хамат-Тверия IA–B (VII–VIII вв.), 3. Бейт-Йерах (IV–VI вв.), 4. Хамат-Гадер (V–VI вв.), 4 памятника)334, 334 П-образная колоннада в синагогах сочетается с апсидой между пастофориями. Апсида, выступающая снаружи характерна для трехнефных залов, без поперечного нефа. 102 103 1. 3. 2. 3. 4. – однонефные синагоги с нишей или апсидой (1. Маон-Нирим (2 строительный этап, 550-е гг.), 2. Хорват-Маон (1 строительный этап, конец VI в.), 3. Эль-Хирбе (середина VI в.), 4. Хирбет-Самра (IV–V вв.), 4 памятника), 1. 4. 2. 3. 4. – двухнефные базилики (1. Хорват-Этри (I в.), 2. Сепфорис (V–VI вв.), 2 памятника), 1. 5. 2. – трехнефные базилики с одним или тремя входами по фасаду А. – с нишами или апсидами в интерьере (1. Масада (2 строительный этап, I в.), 2. Гуш-Халав (III–IV вв.), 3. Маоз-Хаим (1 строительный этап, III–VII вв.), 4. Марус (3 строительных этапа, III–VII вв.), 5. Мерот (3 строительных этапа, IV–VIII вв.), 6. Набратейн (2 и 3 строительные этапы, IV–VII вв.), 7. Дабийя (V в.), 8. э-Дикке (V в.), 9. Кацрин (3 строительных этапа, IV–VII вв.), 10. Хорват-Канеф (V–VI вв.), 11. ЭнНешут (V в.), 12. Бейт-Шеарим (1 строительный этап, III–IV вв.), 13. Саса (V–VI вв.), 14. Тверия А (IV–V вв.), 15. Хорват-Риммон (3 строительных этапа, III–VII вв.), 16. Хусифа (Исфийя, V–VI вв.), 17. Яфия (IV–V вв.), 18. Рехоб (1–2 строительные этапы, IV–V вв.), 18 памятников), 103 104 1. 2. 7. 3. 8. 12. 4. 9. 13. 16. 5. 10. 14. 6. 11. 15. 17. 18. Б. – с апсидой, примыкающей снаружи (1. Хорват-Маон (2 строительный этап, V– VI вв.), 2. Бейт-Альфа (VI в.), 3. Бейт-Шеан (3 строительных этапа, IV–VII вв.), 4. Иерихон (VII–VIII в.), 5. Маоз-Хаим (2 и 3 строительные этапы, V–VII вв.), 6. Нааран (VI в.), 6 памятников), 1. 2. 6. 3. 4. 5. 6. – четырехнефные базилики (Хамат-Тверия IIB–A, 1 памятник, два строительных этапа, IV–VI вв.) 104 105 7. – поперечно-ориентированные синагоги А. – с колоннадами (1. Хорват-Шема (IV–V вв.), 2. Хорват-Сумака (IV–V вв.), 3. Дир-Азиз (второй строительный этап, V в.) (3 памятника), 1. 2. 3. Б. – без колоннад (1. Дура-Европос (III в.), 2. Элефтерополис (по описанию), 3. Сусийя (III–IV вв.), 4. Эштомоа (IV–V вв.), 4 памятника), 1. 8. 3. 4. – квадратные (1. Магдала (I в.), 2. Кирьят-Сефер (I в.), 3. Набратейн (1 строительный этап, II–III вв.), 4. Хорват-Шема (1 строительный этап, III в. (восточная стена проходит по линии стилобата), 5. Хирбет-эль-Хаша (север)/Дардара (неизвестная датировка), 6. Маоз-Хаим (1 строительный этап, III в.), 7. Хорват-Аним (IV в.), 8. Тверия А (IV–V вв.), 9. Эн-Геди (III–V вв.), 10. РаматАвив, 11. Бейт-Шеан Кириос Леонтиос (V–VI вв.), 11 памятников)335, 335 К этой же группе можно отнести синагогу в Кацрине, Бейт-Альфе, Хорват-Маоне, Хорват- Нириме. В них так или иначе присутствует квадратный компартимент: либо это синагогальный зал, либо пропорции всей постройки. 105 106 1. 2. 6. 7. 3. 4. 8. 9. 5. 10. 11. Сопоставим предложенную классификацию с уже устоявшейся традицией. Cреди признаков, характерных для «галилейско-голанской» группы синагог, выделяются такие как П-образная колоннада или трехнефный зал, а также характер ниши Торы (переносная или в виде ниши (апсиды) внутри здания), в результате чего данные синагоги распределяются по другим группам: № 2.А и №5.А. Обе группы дополняются еще несколькими синагогами, традиционно относящимися к «промежуточным» и «византийским». Если выделить в «византийской» группе синагог такие признаки как развитая апсида (внутри или снаружи), а также количество нефов и их характер, то данные синагоги разделяются на другие группы. Причисление к «византийским» синагоги в Бейт-Шеариме, где на второй строительной фазе перенесли ориентацию зала на юго-восток за счет добавления граненой апсиды в нартексе, спорно, и по моей классификации обе ее строительные фазы соответствуют группе 5А. Синагога в Сепфорисе относится к «византийским» только благодаря наличию мозаичного декора, но по своей архитектуре она уникальна и является двухнефной базиликой (в моей классификации № 4). Синагога в Хамат-Тверии IIB–A изначально имела необычный четырехнефный план (№ 6), который впоследствии (Хамат-Тверия I C– B–A) был заменен на трехнефный, с П-образной колоннадой, развитой апсидой и нартексом (№ 2Б). Синагоги в Рехове и Маоз-Хаиме, также как и синагога в ХаматТверии, на начальном этапе представляли собой базиликальный зал с вимой, без апсиды. Впоследствии Маоз-Хаим был перестроен, с добавлением мозаики поверх 106 107 каменной облицовки336, апсиды, нартекса и даже подобия атриума, а Рехов остался практически неизменным, если не считать акцентировки вимы за счет добавления преграды. Таким образом, по предложенной мною классификации из традиционной «византийской» группы исключаются синагоги в Бейт-Шеариме и Рехове, а остальные делятся на четыре основные группы (№№ 2Б, 4, 5Б, 6), с дополнениями из других традиционных групп. Кажется, что картина синагог всей «промежуточной» группы необычайно пестра и не следует никакой архитектурной логике. Однако, обращение к классификациям ближневосточной древней архитектуры позволяет выделить в них систему и программу, а также усилить значение таких признаков как квадратная планировка (по предложенной классификации – № 8), базилика с централизацией пространства (№ 1), поперечно ориентированное прямоугольное пространство, с колоннадами (№ 7А) или без (№ 7Б). Для данных групп предлагается адаптировать те названия, которые приняты в классификациях ближневосточных святилищ. Так, севернопалестинские синагоги типа Хорват-Шемы и Хорват-Сумаки можно обозначить как тип «широкого дома» со внутренними колоннами, южно-палестинские – Эштомоа и Сусийя – как тип «широкого дома» без колоннад. Синагоги типа Гамлы и КафрМиср, а также Кафр-Ханнаня могут быть отнесены к централизованным постройкам (Mittelsaal, или Hofhaus), так как их главный сакральный центр располагался в центре зала, при том, что сама планировка была прямоугольной. В этом случае вопрос ориентации всего здания был не так важен. Квадратные синагоги также имели аналогии в ближневосточной архитектуре святилищ (Quadratbau). Количественные подсчеты по каждой выделенной группе показывают, что наиболее распространенными были трехнефные синагоги с нишами или апсидами, расположенными внутри; основной строительный бум пришелся на V–VI вв., тогда 336 Мозаики, которые в какой-то момент стали популярными в синагогальном искусстве, в нескольких случаях выкладывались поверх каменной облицовки, в синагогах все видов (ХорватАмудим, Умм-аль-Амад, Кацрин, Маоз-Хаим). В Мероте (до 600 г.) и в Хамат-Тверии А (после землетрясения 648 г.), наоборот, поверх мозаики была выложена каменная облицовка. 107 108 же, когда было построено наибольшее число христианских храмов в регионе и во всем Средиземноморье. Планировки синагог периода Второго храма казались случайными и хаотичными, но в реальности наиболее важные из них послужили основанием для развития соответствующей архитектурной линии в позднеантичный период: – синагога с П-образными колоннадами в Масаде (1 фаза) для синагог группы 1АБ; – синагоги в Дура-Европос и Наро с поперечной ориентацией главного зала для синагог группы 7А-Б; – квадратные синагоги в Магдале и в Киръят-Сефере для синагог группы 8; – синагога в Гамле с амбулаторным обходом вокруг центрального пространства и синагога с четырьмя колоннами, расставленными по углам прямоугольника в Иродионе для синагог группы 1. – двухнефная синагоги в Хорват-Этри, вероятно, могла быть связана с аналогичной в Сепфорисе. Таким образом, мы видим, что различные архитектурные типы синагог явились отнюдь не хаотичной случайностью. Эти краткие параллели выявляют лишь часть возможных закономерностей. Формирование синагог было итогом длительного развития ветхозаветной традиции, ее взаимодействия с окружающим ближневосточным миром эллинистического, римского и позднеантичного периодов. Предложенная классификация не может пока претендовать на идеальность, но она хотя бы в какой-то степени помогает организовать многообразие синагог и работать с их искусством более системно в дальнейшем. 108 109 Глава II. Анализ архитектурной композиции памятников. II.1. Объёмно-пространственные композиции памятников, вопросы реконструкции. Данный раздел посвящен наиболее ярким и хорошо сохранившимся синагогам, которые позволяют наиболее полно представить развитие иудейской архитектуры и ее декора как в соответствии со старыми классификациями, так и в связи с новой. В синагогах, которые подробным образом анализируются, описываются, реконструируются в данной части исследования, – присутствуют все те архитектурные и декоративные признаки, генезис которых будет рассмотрен в последующих разделах. Хотя приводятся примеры из других многочисленных синагог, характеристики данных находятся в центре внимания и группируют вокруг себя второстепенные и промежуточные явления. Первые три памятника – в Капернауме, Хоразине и Бараме – считаются наиболее классическими в т.н. «галилейско-голанской» группе и сосредотачивают в себе все основные их признаки (тройной фасад, П-образная колоннада, обильный скульптурный декор). Капернаумская синагога – крайне сложный и спорный памятник, о который бьется ни одно поколение ученых, но до сих пор многие архитектурные загадки остаются нерешенными, и полной, исчерпывающей публикации, несмотря на целые тома, пока нет. Невозможно, занимаясь иудейской архитектурой, обойти эту краеугольную постройку вниманием, даже с опасностью допустить ошибочные выводы (преждевременными они быть не могут, так как изучение Капернаумской синагоги бескрайне). Хоразинская синагога до сих пор в историографии считается «зеркальной» копией Капернаумской, с близким декором антаблемента в интерьере. Барамская отличается от них наличием «сирийского» портика, но в основных своих композиционных деталях повторяет тот же архитектурный тип. Однако, при работе с каждым из трех памятников выявилось множество отличий, в особенности это касается Хоразинской синагоги, верхняя часть которой, форма перекрытий, второго яруса, оконных проемов – представляются совершенно иными по сравнению с Капернаумским прототипом (в историографии эти вопросы остаются нерешенными). Меняется представление о 109 110 расположении декоративных элементов на антаблементах Капернаума и Хоразина. Уточняются вопросы датировок синагог на основе нумизматических и керамических находок, которые также вносят существенные корректировки в эволюционные представления. Идентичность трех этих памятников явным образом преувеличена, что создает впечатление лучшей их изученности, чем есть на самом деле. Синагога в Хорват-Шеме является одним из немногочисленных на территории Палестины примеров т.н. «промежуточной» группы, в которую включаются, в первую очередь, поперечно-ориентированные здания (Breitraum). Натурное изучение данного памятника оказалось наиболее важным, так как позволило составить самостоятельное мнение о развитии и перестройках синагоги. В археологических отчетах и других исследованиях завуалированы и аккуратно сглажены противоречивые детали, которые, скорее всего, свидетельствуют о серьезной перестройке после одного из землетрясений. На первом этапе, как предполагается в работе, синагога была квадратной (по аналогии со многими другими примерами в регионе). Таким образом, синагога в Хорват-Шеме позволяет рассмотреть две архитектурные проблемы: поперечно-ориентированного пространства и квадратного. Синагоге в Бейт-Альфе, наиболее характерной для т.н. «византийской» группы, посвящено примерно такое же количество публикаций, как и Капернаумской. В работе рассматриваются особенности планировки одноапсидной трехнефной базилики и ее соотношения с церквями с идентичной конструкцией. При совпадении основных архитектурных элементов, отличается их трактовка и, вслед за этим, меняется и создаваемый ими сакральный образ. Данный пример позволяет, как ни странно, проследить не столько взаимосвязь между христианской и иудейской архитектурой, сколько их отличия даже при таком формальном единстве. Также уникальная мозаика Бейт-Альфы анализируется с точки зрения ее структурной роли, а не символической или богословской, как в большей части исследований. «Церковь-синагога» в Газе привлекает внимание не столько своими архитектурными особенностями, хотя они также интересны (пяти-нефная структура с единственной апсидой), сколько своей феноменальностью. В работе 110 111 возобновляется давно забытая дискуссия об изначальном конфессиональном происхождении постройки: был ли это христианский храм, перестроенный затем в синагогу, либо это была изначально синагога, с простой внутрирелигиозной перестройкой. В любой публикации (и таких немало), где упоминается синагога в Газе, она приводится как одна из немногих датированных по эпиграфическим данным (то есть с абсолютной точностью) синагог. Однако, новый взгляд на системы летоисчисления в Палестине позволяет передатировать даже столь точно датированный памятник. На основе изучения памятника в Газе поднимается такой важный вопрос, как перестройка синагог в церкви и наоборот – церквей в синагоги (что было значительно реже, но известен, по крайней мере, один пример – собственно, представленный в данном разделе). Капернаумская и Хоразинская синагоги. Капернаумская и Хоразинская синагоги находились в административной юрисдикции города Тверии, наиболее значимого для иудейского населения и были, видимо, не единственными в своем ряду.337 По свидетельству паломников, в Тверии было построено множество синагог и храмов.338 Данные синагоги наиболее интересны по многим своим архитектурным характеристикам и вызывают наибольшее число дискуссий в науке. От их планировки, стиля и датировки зависит взгляд на развитие всей синагогальной архитектуры. Необходимо пересмотреть реконструкции, которые были впервые выдвинуты в 30-е гг. XX в. и с тех пор серьезно не верифицировались, переходя из одного исследования в другое. Даже в одной из последних работ по синагогальной архитектуре, представленной Хахлили в 2013 году, где синагоги Капернаума и 337 В эпоху Ирода Антипы, который построил этот огромный полис, иудеи были настроены скорее отрицательно к Тиберии и считали даже вхождение в него религиозным осквернением. В позднеантичный же период неприятие про-римской части прошлого Израиля сменилось отождествлением ее с национальными и религиозными идеями, а греко-римский стиль – способом самоидентификации на фоне доминирующей византийской культуры. 338 В настоящий момент из них известны лишь церковь на горе Береники, возможно, церковь св. Иосифа Константиновского в Тверии и синагога в Хамат-Тверии. 111 112 Хоразина рассматриваются совместно, реконструкции, вопросы датировок и стилистика не подвергаются новому осмыслению. Общий обзор научных работ по данным памятникам и их обобщение, несомненно, представляет собой ценность, но и его нельзя назвать исчерпывающим.339 В данной работе основные сведения и главные архитектурные особенности рассмотрены отдельно для каждой синагоги, в то время как реконструкции архитектурного декора рассмотрены совместно. Задачей данного раздела является выявление особенностей архитектурного стиля и строительных принципов Капернаумской и Хоразинской синагог, которые по представленной в работе классификации относятся к группе 2А (базилики с Побразными колоннадами, в сочетании с одним или тремя входами по фасаду, с переносной нишей Торы в интерьере). Ряд черт роднит их не только с грекоримским наследием Ближнего Востока, но и с христианскими церквями V–VI вв. в Палестине, Сирии, Египте, Иордании. При игнорировании развивавшихся синхронно традиций в христианском искусстве, синагогальная архитектура, тем не менее, его отражает и «питается» его идеями, хотя и не в такой степени, как восточно-эллинистическим наследием. Данные наблюдения в своей совокупности вырисовывают картину сложного мира религиозного и архитектурного плюрализма, полного противоречий. Капернаумская синагога. Капернаум, или Кфар Нахум («деревня пророка Нахума»)340 – это древняя деревня (длина – 300 м вдоль озера, площадь – 10-12 акров) с синагогой и храмом октагональной формы в центре, а также небольшим мавзолеем за северными пределами поселения. Капернаум расположен на северо-западном берегу Галилейского озера, в 5 км от Гептапигона (Табха). Упоминания о нем не встречаются в книгах Ветхого Завета. Первые упоминания о поселении появляются 339 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 235-246, 482-487. 340 Хотя это название – Кафарнаум – встречается в греческих источниках, оно позволяет увидеть семитскую конструкцию – «Кфар Нахум». 112 113 в четырех Евангелиях, как о месте, где часто бывал Христос с учениками, произносил проповеди, совершал чудеса (Мк 3. 1–5; Лк 4. 33–36; Мф 9. 32–33; Мк 1. 23–28, 32–34; Лк 4. 41).341 В еврейских источниках Капернаум упоминается поздно, например, в мидраше Когелет Рабба 1. 25, который датируется VIII–IX вв. Сложилась традиция, в соответствии с которой Кфар Нахум считается местом, где был похоронен пророк Наум (евр. Нахум). В толковании на евангелие от Иоанна Ориген переводит название Кфар Нахум как «деревня утешителя», отражая значение древнееврейского глагольного корня – утешать. От него образовано имя пророка Нахума, что буквально означает «утешитель». Вслед за Оригеном подобное толкование повторяет и Иероним Блаженный. То, что могила пророка Наума могла находиться в Кфар Нахуме, подтверждают и другие источники. Арабы называли деревню ТельХумом, то есть «холмом Хума». В «Йихусха-авот» и «Йихус ха-цадиким», еврейских сочинениях XVI в., повествуется о том, что в Танхуме (видимо, ТельХум) находилась могила раввина Танхума, а также могила Наума. Интересно упоминание о Капернауме Иосифа Флавия: в конце I в. н.э. он говорит о нем как о городе, который не участвовал в иудейской войне, но его жители все же приняли отряд Иосифа после битвы с Агриппой II. Сам Иосиф находился здесь на лечении после полученного под Вифсаидой ранения (Ios. Flav. Vita. 403). От римской эпохи найден милевой столб с надписью, упоминающей императора Адриана.342 341 Из повествования следует, что здесь находился дом апостола Петра, на месте которого в ранневизантийский период была построена церковь, в нескольких десятках метров от синагоги. Он построен в виде октагона, к которому примыкают пристройки и двор. Пол центрального помещения украшен завораживающими своей красотой мозаиками; в центре их композиции расположено изображение павлина. 342 IMP(erator) C(A)E(S)AR DIVI (TRAIA)NI PAR(thici) F(ilius) (DIVI NERVAE) (N)EP(os) TRAI 113 114 В знаменитом отрывке из Панариона св. Епифания Кипрского, где рассказывается о секте ессеев, Иосифе Константиновском и других интересных деталях, связанных с Галилеей, можно найти несколько слов и о Капернауме. Согласно автору, до IV в. в деревне было исключительно еврейское население, вход в Капернаум был запрещен не только христианам и язычникам, но и самаритянам.343 Однако, в уже упомянутом мидраше Когелет Рабба есть интересное сообщение о появлении в Капернауме некой группы миним, которая занималась магией (о происхождении этой группы и ее характере ведутся научные споры).344 Описывается необычный случай, который постиг Ханину, племянника раввина Йехошуа (начало II в.). Люди из группы «миним» наложили на него заклятие, которое заставило Ханину проехать верхом на осле по городу в субботу. Хотя его дядя и смог снять заклятие, Ханине все равно пришлось покинуть Галилею и провести остаток жизни в вавилонском изгнании. Также раввин Исси из Кесарии Палестинской (конец III в.) проклинал «сынов Кефар-Наума» как вероотступников, что говорит об ином населении здесь помимо еврейского (возможно, христианском). В ранневизантийский период характер населения меняется, нет сомнений в том, что христиане заняли видное место в общественной жизни и даже, возможно, составляли уже большинство. О том, что иудеи продолжали здесь также жить и даже процветать – свидетельствует мозаичная надпись из синагоги в Хамат-Гадере (датируется VI в.): в ней упоминается ктитор Иосси бар Дости из Капернаума.345 (ANUS) (HA)DRIANUS AUG(ustus). Перевод (с англ.): «Император Цезарь, сын божественного Траяна, завоеватель Парфян, внук божественного Нервы, Траян Адриан Август». 343 «Обычай, запрещающий людям какой-либо другой расы жить среди них, особенно строго соблюдается в Тивериаде, в Диокесарии (т. е. Сепфорисе), в Назарете и в Капернауме». Epiph. Adv. haer. [Panarion]. XXX 11. 10. 344 Taylor, Christians, 1993. P. 25. 345 Naveh J. Ancient Synagogues Inscriptions // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem, 1981. P. 138. 114 115 С VIII в., после опустошительного землетрясения 749 г. и начала правления династии Аббасидов Капернаум исчезает из источников, но археологически доказано, что поселение не было заброшено. Вновь о нем будут писать путешественники лишь в эпоху крестоносцев, хотя описание едва ли можно назвать вдохновляющим: Бурхард Сионский в «Описании Святой земли» (1283 г.) пишет о бедной рыбацкой деревне на месте некогда процветающего города. В ней насчитывалось лишь семь домов практически в полном запустении.346 В 1335 г. Иаков Веронский делает еще одно печальное сообщение о Капернауме, населенном сарацинами.347 Знаменитый русский паломник игумен Даниил (2-я пол. ХI – 1-я пол. ХII в.) описывает город уже как совершенно пустой. Он объясняет это запустение тем, что в народе сложилось предание о пришествии Антихриста именно из этого города, из-за чего жители его полностью покинули: «Вот из-за этого фряги и опустошили ныне весь этот город Капернаум». Капернаумская синагога – наиболее изучаемая в Израиле благодаря своему высочайшему архитектурному уровню, сравнимому с лучшими памятниками Сирии и Иордании, а также благодаря сенсационным находкам в ней. Она была впервые внесена в науку Е. Робинсоном в 1838 г. Первые археологические раскопки были проведены Ч. Вилсоном и Р. Андерсоном в 1856 г. Дальнейшее исследование памятника продолжили Е. Робинсон в 1857 г., Ч. Вилсон в 1865 г. и Г. Китченер в 1881 г. Арабы в знак протеста разобрали остатки синагоги, что крайне затруднило дальнейшие работы.348 В 1894 г. территория древнего Капернаума стала собственностью Францисканского Ордера, члены которого были вынуждены засыпать синагогу землей, чтобы предотвратить ее разграбление. Они дали разрешение на исследование синагоги в 1905 г. немецким археологам Г. Колю и К. Ватцингеру, позже – В. фон Менделю, которые на основе стилистического анализа скульптурного декора синагоги датировали ее III в. Их датировка послужила 346 Baldi D. Enchiridion Locorum Sanctorum. Jerusalem, 1935. N 449 347 Ibidem. N 452 348 Aviam, Jews, 2004. P. 148. 115 116 основой для теории эволюционного развития синагогальной архитектуры, авторами которой были Э. Сукеник349 и М. Ави-Йона.350 Дальнейшие работы были прерваны Первой Мировой Войной, их возобновление произошло в 1921 г. под руководством Г. Орфали. Новые археологические работы начались в 1968 г. под руководством францисканцев В. Корбо и С. Лоффреды. Именно благодаря их сенсационной работе памятник передатировали из III в. в концу V в. (450–475 гг.) на основе обнаруженных монет Маркиана и Льва.351 Эта настоящая научная революция, сломавшая прежние прочные теории, вызвала бурную полемику, которая продолжается до сих пор и занимает целые тома. Ученые разделились на два лагеря. М. Ави-Йона продолжал настаивать на доконстантиновском периоде строительства Капернаумской синагоги, даже отмечая византийский стиль капителей.352 Он объяснил большое количество монет в фундаменте тем, что это спрятанный клад, о котором впоследствии забыли. Ему справедливо возражает Лоффреда, замечая, что найденные монеты находились в самой глубине фундамента или под сидениями. С. Лоффреда считает, что они были т.н. второй десятиной (ma’aser sheni). Это специальная сумма денег, которую необходимо было потратить в Иерусалиме во время паломничества на крупные религиозные праздники. С исчезновением Храма выполнение данного обряда стало невозможным, но обычай откладывать деньги остался. Их нельзя было тратить на другие нужды, поэтому иудеи закладывали их в основания синагог, что подтверждается и другими археологическими находками, например, в Мероте, Хоразине, Гуш Халяв. Еще до раскопок сторонник ранней датировки Э. Сукеник отмечал византийский характер арамейской надписи на колонне.353 349 Sukenik, Synagogues, 1934. 350 Avi-Yonah M. Geschichte der Juden im Zeitalter des Talmud. Berlin, 1962. P. 76 351 Loffreda S. Capernaum. // NEAEHL / Ed. E. Stern E. 1993. Vol. I. P. 291-295; Loffreda, Coins, 1997. 352 Avi-Yonah M. Synagogue Architecture in the Classical Period. // Jewish Art. / Ed. C. Roth. Tel Aviv, 1961. P. 165, 238; Avi-Yonah, Oriental Art, 1961. 353 Sukenik, Synagogues. 1934. P. 72 116 117 Й. Тсафрир также проводил в Капернауме раскопки в 1978 г., раскрывая остатки домов. Его позиция двойственна354: он не отказывается от ранней датировки Капернаумской синагоги, но отмечает византийский характер ее декора. Э. Мейерс355, Э. Фостер356, Дж. Стрэндж357 также поддерживают прежнюю датировку и ведут дискуссию с основными сторонниками новой теории. Позднюю датировку, кроме самих францисканских археологов, подтверждает также Дж. Магнесс, которая на основе исследования керамики и монет в основании синагоги относит ее к пер. пол. VI в. Ее точку зрения разделяет Д. Милсон.358 Согласие с францисканской хронологией выразил Л. Левин359 и М. Хиат.360 354 Tsafrir Y. On the Source of the Architectural Design of the Ancient Synagogues in the Galilee. A New Appraisal. // Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery. / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. I. Leiden, New York, Köln: Brill, 1995. P. 152, 157. (Далее – Tsafrir, Source of design, 1995) 355 Meyers E.M. The Dating of the Gush Halav Synagogue: a Response to Jodi Magness. // Judaism in Late Antiquity. Where We Stand: Issues and Debates in Ancient Judaism. The Special Problem of the Synagogue. / Eds. A.J. Avery-Peck, J. Neusner. Part 3. Vol. 4. Leiden, New York, Köln: Brill, 2001. P. 49-70. 356 Foerster G. Notes on Recent Excavations at Capernaum // IEJ 21 (1971); Idem. Synagogue Studies: Metrology and Excavations // ZDPV. 102. 1986. P. 134-143. 357 Strange J.F. Synagogue Typology and Khirbet Shema’: a Response to Jodi Magness // Judaism in Late Antiquity. Where We Stand: Issues and Debates in Ancient Judaism. The Special Problem of the Synagogue. / Eds. A.J. Avery-Peck, J. Neusner. Part 3, Vol. 4. Leiden, New York, Köln: Brill, 2001. 358 Milson, Art, 2007. 359 Levine, Synagogue, 2000. P. 196. 360 200-63 до н.э.: основание под стенами из остатков полов и водных каналов; 300-450 н.э.: искусственная платформа на остатках сооружений; 350-400 н.э.: строительство синагоги начинается, вероятно, во время Юлиана Отступника и при его финансовой поддержке; 450-500 н.э.: синагога завершена; 638-749 н.э.: синагога уничтожена. Chiat, Corpus, 1983. B:3, I-1 117 118 З. Маоз361 высказал фантастическое предположение о том, что сами христиане выстроили синагогу-мартирий в Капернауме из остатков 3-4 синагог, заброшенных в III в. Это должно объяснять странное положение синагоги среди тесных городских построек недалеко от церкви-октагона, а также большое количество дверных порталов (12 вместо традиционных 3), некоторые из которых декоративны (восточная стена атриума). Но указание паломницы Эгерии именно на детали входного портала в синагогу свидетельствует о том, что интерьер был для нее, как христианки, недоступен. Метрологические исследования Д. Чена362 подтверждают ранневизантийскую датировку памятника. Для построения был использован виз. фут (0.31-32 м), а не римский (0.29-0.30 м). Виз. фут вытесняет римский примерно в конце IV – начале V в.363 Толщина стен – 0.64 м, что приравнивается к 2 визант. футам по 0.32 м. Внутренний периметр синагоги – 23.00х17.28 м, что совпадает с пропорциями пифагорейского треугольника: длина 72 фута и ширина 54 фута приравнивается к отношению величин 3х18,4х18. Расстояние между осями колонн – 2.89 м, то же, что 9 футов.364 По моему предположению, Капернаумская синагога могла быть построена во II – начале III в. Именно ее видела Эгерия в конце IV в.365 В конце V в. – начале VI в. 361 Ma’oz Z.U. The Synagogue at Capernaum: a Radical Solution. // Journal of Roman Archaeology. Suppl. Series. # 31. The Roman and Byzantine Near East / Ed. J.H. Humphrey. Vol. 2. Some Recent Archaeological Research. Portsmouth Rhode Island, 1999. P. 137-148. 362 Chen D. On the Chronology of the Ancient Synagogue at Capernaum. // ZDPV 102, 1986; Idem. Dating Synagogues in Galilee: On the Evidence from Meroth and Capernaum. // LA. 40. Jerusalem, 1990. 363 В связи с этим возникают спорные вопросы. «Византийская» синагога в Бейт-Йерахе – наиболее стройная по своим пропорциям и плану, была построена в римских футах. Странным противоречием кажется то, что ранняя синагога «галилейского» типа в Хорват-Амудиме – построена в византийских футах. 364 Расчеты автора. 365 Наиболее раннее упоминание Капернаума в христианской паломнической литературе содержится в рассказе о его посещении в записках испан. паломницы кон. IV в. мон. Эгерии (сохранился в изложении средневекового паломника Петра Диакона († 1159)). «В Капернауме же 118 119 могла произойти перестройка, во время которой активно использовались римские сполии. Они могли происходить из нескольких построек, в том числе и из предшествующей синагоги в самом Капернауме. Наряду со старыми деталями использовались и новые византийские (антаблементы с аканфовыми медальонами, иудейскими символами, а также некоторые капители), что объясняет различные стилевые характеристики декора. Возможно, что в обход запрета на строительство новых синагог, изданный Феодосием II в 429 г.366, иудеи выстроили новое здание бейт-кнессета под предлогом реконструкции старого. Также по моему предположению постройка спонтанно приводилась в порядок в предшествующие столетия, в результате чего антаблементы, дверные и оконные перемычки заняли случайные места в кладке стен. Стены не поднимались выше одного ряда каменной кладки, за исключением северной стены, которая возвышалась до верхнего уровня колонн. Синагога была отреставрирована францисканцами в соответствии с проектом Э. Сукеника, но реставрация остается гипотетичной и неполной. Большая часть деталей составила археологический музей рядом с синагогой. Архитектурный тип, композиция памятника, убранство Капернаумской синагоги. Местоположение синагоги на естественном возвышении подчеркивается монументальным основанием из базальта и подиумом. Основное помещение представляет собой базиликальный зал (размеры: зал – 20.4х18.65 м по Хиат или 23.00х17.28 м, 72х54 фута по Милсону, восточный и западный нефы – 3.56 м, северный неф – 2.27 м, главный неф – 8.38 м) с примыкающим к нему атриумом. Две колоннады по семь колонн в каждой (включая угловые сдвоенные) дополняются из дома первоверховника апостолов сделана церковь; тут стены стоят и поныне, как были (видимо, имеются в виду стены дома ап. Петра). Тут Господь исцелил расслабленного, тут и синагога, в которой Господь исцелил бесноватого; на нее поднимаются по большому числу ступеней…» (Petr. Diac. De loc. sanct. 194). Однако выделить те описания, которые принадлежат собственно Эгерии, в этом повествовании довольно сложно. Wilkinson J. Egeria’s Travels: New Translated. Warminster, 1999. P. 194-196. 366 Текст и комментарии в книге Marcus J.R. The Jew in the Medieval World. Philadelphia, 1961. P. 5- 6. 119 120 поперечной из четырех (также включая угловые сдвоенные). Угловые опоры срастаются и превращаются в двойные колонны, имеющие в сечении форму сердца. Колоннады подняты на стилобат и массивные пьедесталы, которые подчеркивают изолированность центрального пространства и бокового обхода в форме буквы «П». Пьедесталы имеют особенную форму: их цоколь и карниз практически идентичны друг другу и связываются с центральным кубическим объемом диагональными скосами. Только верхняя часть подчеркивается дополнительной выемкой. Если сравнивать их с традиционными греко-римскими образцами, то пьедесталы в синагоге выполнены в более упрощенном качестве, где разница между верхней и нижней частью нивелирована, более тонкие градации профилей также упразднены. Двухступенчатые сиденья (высота: 0.43-6 м, ширина: 0.54-6 м) вдоль всех стен, кроме южной, также поддерживают общий архитектурный ритм. Оформление верхней ступени с помощью профиля, напоминающего карниз, резонирует с оформлением пьедесталов. Две вимы по сторонам от главного входа внутри здания и следы металлической перегородки позволяют предположить, что центральный вход был закрыт. Над одной из вим располагалась каменная или деревянная Ниша Торы367, которая была главным средоточием всего внутреннего пространства, наподобие апсиды в христианской базилике. По реконструкции Коля и Ватцингера весь центральный вход был закрыт изнутри Нишей Торы, котоая представляла собой сооружение из двух соединенных ниш. Однако, более поздние находки основания вим не подтвердили данную реконструкцию. Возможна, она была рассчитана на то, чтобы внести в контекст обе найденные ниши, хотя на данный момент их известно уже больше, и они идентифицируются как детали окон. Вся постройка368 ориентирована главным фасадом с 5-ью входами на юг (3 в синагогальном зале, 2 в атриуме). В атриуме были еще дополнительные входы, по 3 с востока и севера. Зал и атриум связывает единственный проход. 367 368 Не сохранилась, по аналогии с другими синагогами, например, синагога в Умм-эль-Канатире. Дополнительные размеры: синагогальный зал, нижний ярус: стилобат: ширина – 89 см, высота – 9-14 см, расстояние от стилобата до восточной и западной стен - 3.56 м, до северной – 2.27 м; колонны: нижний диаметр – 62 см, верхний – 58 см, высота – 3.76 см; стилобат и пьедестал: 1.30 120 121 Трапециевидный атриум (сев. часть: 13.34 м, южная: 11.26 м, вост.: 20.4 м) примыкает к синагоге с восточной стороны. Его колоннады также расположены в форме буквы «П», развернутой в сторону основного зала. Он был пристроен к уже готовому зданию синагоги на втором этапе. С северо-западной стороны к синагоге примыкает квадратная пристройка, в которой, возможно, был подъем на хоры, а позже хранилище (5.45х5.45м). Синагогальный зал реконструируется как двухэтажный, а атриум как одноэтажный, с открытым центральным пространством (тип basilica discoperta).369 С южной стороны перед синагогой и атриумом возведена узкая терраса в виде открытого портика (терраса – 3.30х18.65 м), на который ведут два ступенчатых подъема с боковых сторон (из-за неровности местности потребовалось разное количество ступеней: 4 с западной и 12 с восточной). По всему внешнему периметру стены синагоги были украшены двумя ярусами аттических пилястр. Одноярусный атриум также украшался композицией из пилястр. Над ними возвышался наиболее простой по своему декору карниз в виде симы. Расположение колонн, внутренних пилястр с небольшими погрешностями соотносилось с внешними пилястрами. Хоразинская синагога. Хоразин (араб. – Khirbet Karazeh) – древний еврейский город на северном берегу Галилейского озера, в 4 км от Капернаума, известный в римский и византийский периоды (примерно с I–II вв. н.э.).370 Он располагался на высоком холме, неподалеку от которого (севернее) проходило ответвление371 основной римской дороги на м, капители: высота 0.70 м, эпистиль: высота – 0.67 м, длина приблизительно 6.42 м. Второй ярус (галереи): боковая колонна: 1.65 м, диаметр базы: 0.525 м, диаметр капители – 0.49 м, эпистиль: высота – 0.76 м 369 Oxford Dictionary of Byzantium. / Ed. A.P. Khagdan. Oxford University Press, 1991. // URL: http://oxfordindex.oup.com/view/10.1093/oi/authority.20110803095450248 370 Masterman E.W.G. Chorazin and Bethsaida. // The Biblical World. Vol. 31, No. 6. Jun. 1908. P. 402+407-419. 371 Это ответвление связывало Птолемаиду с Вифсаидой. 121 122 Дамаск. Город упоминается в Евангелиях (Мт. 11:21-24; Лк. 10:13-16), в Вавилонском Талмуде (Менахот 85a), в Ономастиконе Евсевия (Onom. 174:23). Последний описывает город в первой половине IV в. как разрушенный. Петр Диакон (XII в.), основываясь на источниках V–VI вв., упоминал, что повторяющиеся одна за другой попытки евреев отстроить синагогу заново каждый раз заканчивались неудачей и та часть здания, которая к вечеру была возведена, к утру была уже снова разрушена, в чем виделось исполнение пророчества Христа («Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! Ибо, если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они, сидя во вретище и пепле, покаялись» (Лк. 10:13–14)). В Вавилонском Талмуде Хоразин упоминается в связи с указаниями о приношении омер, то есть о порядке жатвы первых всходов. Только в византийский период Хоразин был отстроен заново. Археологи утверждают, что в городе уже в римский период существовала синагога, но ее новое здание была возведено на другом месте (западнее).372 Городская синагога была впервые идентифицирована Ч. Вилсоном в 1869 г. Впоследствии ее остатки были описаны В. Гуэрином и Г. Китченером.373 С 1905 по 1907 г. Г. Коль и К. Ватцингер не смогли завершить раскопки из-за деревни бедуинов, располагавшейся на этом месте. Дальнейшие археологические работы под руководством Н. Макули и Дж. Ори стали возможны в1926 г. Они были продолжены Э. Сукеником, который открыл т.н. «Стул Моисея».374 С 1962 по 1964 гг., с 1980 и 1984 гг. раскопки были возобновлены под руководством З. Евина, М. Танная и Г. Солара; ими же по окончании раскопок выполнена частичная и очень деликатная реставрация памятника.375 З. Евину принадлежит наиболее полная 372 Chiat, Corpus, 1979. P. 220. 373 Conder-Kitchener, Survey, 1881. 374 Naveh J. On Stone and Mosaic: the Aramaic and Hebrew Inscriptions from Ancient Synagogues. Tel Aviv, 1978. № 39. 375 Yeivin Z. Chorazin. // NEAEHL. / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem, 1993. P. 301-303. (Далее – Yeivin, Chorazin, 1993). 122 123 публикация памятника в 2000 году, основанная на археологических отчетах.376 Вслед за этой работой Н.М. Мэй совместно со С.И. Старком подробно исследовали архитектурный декор синагоги и опубликовали отдельно труд по реконструкции главного фриза, от которого сохранились разрозненные детали с очень разным декором.377 Несмотря на основательность их работы и крайнюю тщательность анализа, многие из предложенных теорий остаются спорными или недоработанными. Впрочем, авторы сами признают открытость многих вопросов для дальнейших исследований. Примечательно, что реконструкция, осуществлённая непосредственно в синагоге Хоразина, отличается от предложенной Мэй и Старком, поскольку она была сделана практически на 20 лет раньше. Хотя необходимо отметить, что реставраторы работали максимально деликатно и установили in situ только наиболее очевидные блоки (угловой). Большая часть декора экспонируется в самой синагоге без какого-либо фиксированного места непосредственно в архитектуре (на сидениях вдоль стен), либо в музее Израиля в Иерусалиме (частично во дворе под открытым небом, частично в залах). Дальнейшие планы по исправлению и дополнению существующей реконструкции Хоразина остаются неясными. Хоразинская синагога, по теории З. Маоза, является промежуточным звеном между ранне-галилейскими и голанскими. В ней действительно обнаруживается синтез обоих традиций. Ученый выдвинул гипотезу о том, что датировки всех этих построек взаимосвязаны и восходят к самому раннему и наиболее совершенному прототипу – капернаумской синагоге.378 Эта теория поддерживается также в сравнительно недавней работе Рони Амира379, где рассматривается скульптурный декор синагог. Капернаумская постройка, в общем представлении, датируется ранним периодом – III–IV в., остальные памятники – вслед за ней, но в реальности 376 Yeivin, Korazim, 2000. 377 May N.N., Stark S.I. Reconstruction of the Architectural Décor of the Major Synagogue at Korazim. // Atiqot. Vol. XVIII. Jerusalem, 2002.P. 207-252. (Далее – May, Décor, 2002). 378 Ma’oz, Golan, 1981. P. 113-114. 379 Amir, Style, 2012. P. 337-370. 123 124 она относится к V–VI вв. Это ставит всю, казалось бы, стройную эволюционную цепочку, под большое сомнение, но не упраздняет более конкретных наблюдений, касающихся ремесленных, композиционных и других особенностей декора. В работе 2000 года Евин опубликовал также нумизматический и керамический отчеты по раскопкам синагоги в Хоразине. Большая часть находок попадает на начало и на конец IV в. и только незначительные находки относятся к началу V. Автор отмечает странность этого явления, так как во время предшествующих раскопок (1973 г.) городских построек керамика VI в. была-таки обнаружена. Он объясняет отсутствие находок VI в. в синагоге тем, что они были выбраны во время предшествующих работ, результаты которых никак не зафиксированы. Тем не менее, данные позволяют с точностью датировать памятник: керамика, по большей части, была обнаружена под штукатуркой пола. Перерыв в середине IV в. и последующее восстановление синагоги в конце того же века совпадают и с описанием Евсевия, который в Ономастиконе указывает на заброшенность Хоразина, хотя его сведения подчас опираются не на его собственные наблюдения, а на местные литературные предания, которые никак нельзя датировать. В начале V в. синагога могла быть поновлена, однако, встает вопрос, насколько масштабным было это поновление. Едва ли можно было переложить, например, целый фриз над главными колоннадами, так как он играл важную конструктивную роль во всем здании. Но именно с ним возникает основная загвоздка. Стилистика деталей этого фриза очень разнообразная. По наблюдениям, фризы с медальонами из «вьющегося аканфа» по многим своим признакам относятся на конец V или даже в VI в., в то время как антропоморфные и зооморфные изображения, а также геометрические мотивы сложно как-либо датировать. Их упрощенная и нейтральная стилистика сохраняется в таком виде на протяжении нескольких веков и проявляет устойчивость ко многим эпохальным изменениям. В результате, возникла такая ситуация, в которой хоразинская синагога по стратиграфии датируется более ранним периодом, чем капернаумская, и последняя никак не могла быть прототипом первой. Другая сложность заключается в том, что часть декора синагоги в Хоразине можно отнести к периоду более позднему (V–VI 124 125 вв.), чем тот, на который указывают стратиграфические данные (IV в.). Вероятно, это говорит о серьезных перестройках на этом этапе. Архитектурный тип, композиция памятника, убранство Хоразинской синагоги. Синагога построена на склоне холма, в городском центре, на пересечении кардо и декуманоса. Многие архитектурные особенности синагоги сформировались в результате необходимости встроить ее в уже существовавшую застройку и естественный рельеф. По своей архитектурной композиции Хоразинская синагога во многом идентична Капернаумской. Базиликальный зал (размеры: зал – 14.5х20.0 м) расположен на высоком подиуме. Внутреннее пространство делится тремя рядами колонн на центральный неф и три боковых (размеры: ширина всех боковых нефов – 3.5 м, главного нефа – 7.5 м). В данной синагоге, в отличие от Капернаумской, угловые колонны простые (традиционно для Голан), не сдвоенные, но диаметр фустов к обоим углам увеличивается, от 0.4 м до 0.6 м380. Боковые колоннады включают в себя по пять опор, включая угловые (интерколумнии варьируются в своем размере – 2.9 м, 3.2 м, 3.4 м); поперечная колоннада образуется двумя опорами (интерколумнии уже, по 2.5 м). Точная высота и объем колонн, которые сделаны только в нескольких случаях из цельного каменного блока, а не из барабанов, известна по двум сохранившимся опорам (высота 2.10 м, нижний диаметр – 0.50 м, верхний – 0.45 м).381 Колонны поставлены на массивные пьедесталы, которые в общих своих очертаниях идентичны капернаумским и многим другим в Галилее (Хорват-Шема, Набратейн, Гуш-Халав).382 Здесь также сняты традиционные ордерные особенности, и все детали сильно упрощены. С южной стороны подъем 380 Yeivin, Korazim, 2000. P. 11. 381 Yeivin, Korazim, 2000. P. 18* 382 По замечанию Маоза, пьедесталы более характерны для галилейских синагог, чем для голанских: в первой группе (по его классификации) они за редким исключением отсутствуют, во втором – редко присутствуют. В такой же последовательности появляются сдвоенные угловые колонны (галилейские) и одиночные (голанские синагоги). В Хоразине наличие пьедесталов сочетается с отсутствием сдвоенных угловых колонн и заменой их одиночными опорами. 125 126 обеспечивался за счет широкого лестничного пролета, наподобие тех, что вели в римские святилища (на второй строительной фазе он был перекрыт стеной внизу, оставив лишь небольшой проход с западной стороны).383 По главному (южному) фасаду располагались три основных входа. С западной стороны еще один дверной проем вел в небольшую квадратную пристройку. Если в Капернаумской синагоге расположение пилястр в экстерьере и интерьере соотнесено с композицией главных колоннад, то в Хоразине, где также использованы пилястры, это соответствие нарушено. Декор южного фасада является главным декоративным средоточием всей постройки. Три входа, среди которых центральный наиболее крупный, украшены простыми «перспективными» порталами из нескольких уступчатых профилировок. При раскопках были обнаружены остатки многочисленных фризов, как с простыми профилировками, так и более сложными, с различными декоративными мотивами. По одной из реконструкций над дверными порталами были расположены небольшие тимпанные окна, опиравшиеся на профили с декором в виде веночного плетения.384 Сполиями могли быть некоторые рельефы, на которых изображены языческие сюжеты (Зевс с Ганимедом, Эрос с крыльями, голова Медузы, дионисийские сцены (сбор винограда), сцены охоты и когтения, кентавры, маски с человеческими лицами, изображение Зевса-Сераписа-Хадада, жреца). Также неясно происхождение и назначение каменного блока с вогнутой поверхностью и рельефным декором в виде меандра и цветочного мотива, аналогичный которому встречается в декоре синагог в Бараме и в Навее.385 Все эти детали подробно исследованы в двух последовательных работах Н.Н. Мэй, однако, не со всеми ее предложенными теориями можно согласиться.386 Несколько бесспорных сполий (остатки карниза) были найдены в основании синагоги. Они могли происходить из 383 Yeivin, Korazim, 2000. Ill. 8-9. P. 31. 384 Idem. Ill. 11-12. P. 59. 385 Происхождению этого мотива, в том числе в виде тройного меандра, посвящено несколько исследований и небольшой раздел в диссертации. 386 Yeivin, Korazim, 2000. P. 51*-54*; May, Reconstruction, 2002. 126 127 более ранних греко-римских построек города Хоразина. Большая часть декора, вероятнее всего, была специально изготовлена. Реконструкции интерьера и экстерьера в Капернаумской и Хоразинской синагогах. Структура скульптурного декора. Интерьер. Капернаумская синагога. Главным сакральным центром в интерьере синагоги должны были являться ниша Торы и т.н. «Стул Моисея», местоположение которых определяется по остаткам двух вим по сторонам от центрального входа в обеих синагогах. Вторым по сакральной значимости в декоре интерьера был антаблемент с различными декоративными и символическими мотивами. Они отличаются по своему набору в двух синагогах, но по своей идее они близки друг другу. По всей вероятности, композиции мотивов должны были соотноситься с нишей Торы. Но какой в точности была конструкция этого фриза – вопрос сложный и зависит от реконструкции архитектуры самих синагог: были ли они одноярусными или двухъярусными, имелся ли в них клеристорий, продолжались ли главные антаблементы над нишами Торы, вдоль южных стен. От решения этих вопросов зависит украшали ли этот фризы стены синагоги, опираясь на полуколонки одного из ярусов, или являлись частью антаблементов над главными колоннадами синагогальных залов. Существует несколько вариантов реконструкции самих синагог и их фризов. Еще со времени первого исследования Коля и Ватцингера в начале XX в., капернаумская синагога реконструировалась как двухъярусная постройка, с одноярусной пристройкой (атриумом) с боковой стороны. Эту же реконструкцию последовательно повторили все основные исследователи, в том числе, Сукеник387, Левин388, Хиат389 и Хахлили390. Она и сейчас остается наиболее вероятной, но есть 387 Sukenik, Synagogues, 1934. P. 7-21. 388 Levine, Synagogue, 2000. P. 66-67, 163. 389 Chiat, Corpus, 1979. P. 89-97. 390 Hachlili, Land of Israel, 1988. P. 162-163; Hachlili, Archaeology, 2013. P. 235-248. 127 128 частные детали, требующие дальнейших исследований. Неясным оставался вопрос – где были расположены фриз с основными религиозными и другими декоративными изображениями (среди них – изображения розетт, вазонов, гроздей фруктов, «Звезд Давида» и «Печати Соломона» и другие) и часть карниза с не менее важными символическими мотивами (пяти-колонная колесница (Ковчег Завета), Менора с пятью ветвями и розетта,391 два орла, обращенные друг к другу спинами, и козерог (на том же фрагменте)). В случае с двухъярусной синагогой вариантов могло быть несколько. Общепринятая теория реконструкции декора капернаумской синагоги, восходящая к Сукенику, заключается в том, что первый ярус стен как снаружи, так и внутри был украшен простыми аттическими пилястрами со скромным карнизом, в то время как на втором, недоступном для обозрения снизу, располагались полуколонки с коринфскими капителями и над ними – главный фриз с аканфовыми медальонами и символическими изображениями. В наиболее широко аргументированной работе Сукеника, главный фриз с медальонами и встроенными в него полукапителями для полуколонок – украшал пилястры по стенам второго яруса, то есть женские галереи. Хиат не анализировала подробно проблему расположения этих рельефных изображений и повторила вслед за Сукеником реконструкцию фриза. А указанные выше фрагменты карниза (с орлами, козерогом и другими) оба исследователя разместили на северной стене первого яруса, на декоративном антаблементе над первым ярусом пилястр. Главным аргументом было то, что фрагменты были найдены в северной части синагоги.392 Хотя с определенной точки зрения такое расположение – напротив главных входов здание – кажется обоснованным, но в синагогальной архитектуре было развито иное понимание внутреннего сакрального пространства, которое концентрировалось рядом с главным фасадом. К тому же, после всех многочисленных разрушений, 391 Найдена в западной части синагоги. 392 Итальянские археологи разместили оба этих фриза на территории музея. 128 129 аргументация расположения деталей местом их находки уже не представляется достаточной. Такое расположение наиболее важных символических и декоративных изображений в наиболее ограниченном для доступа месте (верхние галереи) кажется, по меньшей мере, противоречивым. В качестве альтернативы можно предположить, что полуколонки с коринфскими капителями и фризом над ними украшали первый ярус, тем более что обозримых следов от пилястр в интерьере не обнаружено, и на большей части планах они также отсутствуют. Коринфские полуколонки, доступные для обозрения, должны были сочетаться с коринфскими же капителями над колоннадами, а простые аттические пилястры второго яруса – с идентичными колонками галерей. Над ними возвышался такой же эпистиль, как над нижней колоннадой, но более скромных размеров. Над верхним эпистилем фриз отсутствовал, так как на нем заметны следы пазов для деревянных балок перекрытия. Фриз с изображениями «Звезд Давида и Соломона» и другими мотивами – вырезан в едином каменном блоке вместе с карнизом. Последний украшен простыми флоральными мотивами, в которых чередуются аканф и акротерии. На карнизе с изображениями двух орлов, козерога, Ковчега Завета и Меноры сохранились также аналогичные мотивы аканфа и акротериев, а профилировки венца карниза (короны) в виде рядов бусин, дентикул и иоников – идентичны в обоих случаях. По реконструкции Сукеник и Хиат они разнесены по разным частям декора синагоги (галереии первыйй ярус), однако такое число идентичных структурных элементов свидетельствует о том, что они были частью одного антаблемента. Предположительно, весь этот фриз с набором наиболее важных символических изображений располагался либо над коринфскими полуколонками по стенам первого яруса, либо над архитравом главных колоннад (вероятнее). В настоящий момент над колоннами установлен типичный для ионического или коринфского ордера архитрав из набора трех фасциев и верхнего гуська. По южной стороне фриз продолжался на том же уровне, хотя колоннада отсутствовала. Именно с этой стороны, над вимами и нишей Торы и над главным центральным входом в 129 130 синагогу, а не с севера, должны были быть сосредоточены основные символические мотивы (Ковчег Завета, Менора, орел, козерог (или морской козел), «Звезды Давида и Соломона»). Подобное предположение можно подкрепить тем аргументом, что в мозаичных композициях с лучшей сохранностью иерархия расположения мотивов точно такая же: наиболее важные мотивы тяготеют к нише Торы. Мощные полукапители, встроенные в ряд фриза с мотивами, скорее всего, служили базами для верхних колонок галерей (других следов подобных баз не обнаружено). Таким образом, над колоннадами П-образной формы и над полуколонками южной стороны образовывалась единая линия антаблемента с различными декоративными изображениями. Они образовывали композицию замкнутого прямоугольника в интерьере. На южной стороне, наиболее важной в интерьере синагоги, появлялись особенно значимые символические изображения не только на фризе, но и на карнизе антаблемента. «Замковым» изображением, вероятнее всего, был Ковчег Завета. Хоразинская синагога. Изначально синагога в Хоразине Колем и Ватцингером, а затем Сукеником и Хиат, – реконструировалась как двухъярусное сооружение с галереями, с простой двухскатной крышей или с «сирийским фронтоном», в точности как в капернаумской синагоге. По аналогии с ней, Э. Сукеник утверждал, что фризы с главными символическими изображениями принадлежали галереям по западной и северной стенам, а восточная, по данным раскопок 1926 г., украшалась фризом с геометрическими и флоральными мотивами.393 Хиат и Хахлили безоговорочно поддержала эту теорию.394 Обычно, во всех публикациях, в музеях и собственно на экспликации к самой синагоге на сайте в Хоразине представлены именно эти варианты реконструкции здания синагоги. З. Евин высказал сомнение в существовании верхних галерей и предложил два альтернативных варианта реконструкции. Первый, более компромиссный, – представляет собой базиликальную постройку аналогичную капернаумской: со вторым ярусом, 393 По Sukenik, Synagogues, Lnd. 1934. P. 23-24. 394 Chiat, Corpus, 1979. P. 218. 130 131 галереями над боковыми нефами, с двускатной крышей (с разной длиной скатов изза различной ширины боковых нефов). Второй вариант синагоги – без второго яруса, с простым клеристорием (ряд окон на стенах) над центральным нефом, с короткими скатами крыши только над центральным нефом и еще двумя над пониженными боковыми нефами. Автор отмечает, что второй вариант более вероятен395 и именно он реализован in situ, с частичным восстановлением антаблемента над колоннадами. Отсутствие верхних галерей значительно упрощает эту часть реконструкции, а к важному вопросу формы перекрытий мы еще вернемся. Теоретическими работами по реконструкции фриза, с учетом идей З. Евина, занимались Н.Н. Мей и С.И. Старк, подготовив подробнейшую публикацию к 2002 году. Большая часть фриза с фигуративными и геометрическими изображениями была расположена ими над колоннадами синагогального зала. Капители, встроенные во фриз, и нижние колонны выстраиваются в единые вертикали и должны были служить базами для верхнего ряда полуколонок клеристория,396 разделяя между собой его окна. Вариант реконструкции, реализованный in situ и тот, что предложила Мэй, отличаются друг от друга, но они идентичны в главной идее: фриз с флоральными, зооморфными и антропоморфными мотивами располагался над П-образными колоннадами синагогального зала, а не вдоль стен. В работах не учитывается вероятность того, что антаблемент мог продолжаться также над вимами с Нишей Торы и «стулом Моисея»397, опираясь на полуколонки южной стены и замыкая, 395 Yeivin, Korazim, 2000, P. 59, 24*-25*. На это указывает недостаточное для полноценного второго этажа количество архитектурных деталей. 396 Idem. P. 61. 397 По предположению Евина, на вимах (iztaba, платформа) по сторонам от центрального входа могли располагаться Ниша Торы и «Стул Моисея». Вероятно, для такой же цели служили и две вимы в Капернаумской синагоге, однако, там не были обнаружены остатки «Стула Моисея». Тем не менее, реконструкция Коля и Ватцингера с двойной вимой и двумя Нишами Торы не имеет других параллелей и, скорее всего, ошибочна. До сих пор не вполне ясно функциональное 131 132 таким образом, общую композицию антаблемента в прямоугольник. Возможно, по этой причине (из-за недостатка места в П-образном, а не прямоугольном антаблементе) отдельные части фриза не нашли своего места в предложенной Мэй реконструкции.398 В работе Мэй за основу реконструкции расположения декоративных элементов фриза, конх и т.н. «стула Моисея» – взято разделение всех деталей на восемь групп, каждая из которых принадлежит резцу отдельного мастера. Каждый из них, в соответствии с уровнем своего мастерства и доверенной частью работы, обозначен буквами латинского алфавита (от A до F).399 Мэй опирается на сохранившийся угловой блок как на основу. Его место в общей композиции фриза определяется за счет нескольких признаков. Неразработанность верхних мотивов, недоступных для обозрения, и, наоборот, детализированность нижних, а также строение одного из растительных мотивов (бутон направлен вверх) точно указывают на конкретный вертикальный разворот блока и на его положение над северо-западной угловой колонной.400 Правая часть данного углового блока, которая открывается в сторону северной колоннады, украшена характерными медальонами из пилообразных аканфовых листьев. Они встречаются на еще четырех аналогичных блоках, сохранившихся лишь во фрагментах. По этому совпадающему признаку, а также по длине одного хорошо сохранившегося блока, который идентичен с шириной интерколумния, Мэй расположила всю эту группу фризов над северной колоннадой. Центральные назначение «Стула Моисея» (см. теории Евина – Yeivein, 2000, P. 27*), однако, в средневековой и современной иудейской традиции его напоминает «Кресло пророка Илии». 398 May N., Stark I. Reconstruction of the Architectural Décor of the Major Synagogue at Korazim. // Atiqot. 43. 2002. Далее – May, Reconstruction, 2002. 399 May, Reconstruction, 2002. P. 240-242. 400 May, Reconstruction, 2002. P. 240. В качестве еще одного аргумента для вертикальной ориентации отдельных фризовых блоков Мэй указывает на форму профилей в продольном разрезе. По ее мнению, их «каплеообразная» форма свидетельствует об изготовлении детали in situ. Но едва ли эта особенность может привести к столь уверенным выводам. 132 133 мотивы в медальонах наиболее нейтральны и представляют собой набор различных розетт. В реконструкции Евина часть из этих блоков перенесена на смежную западную колоннаду, в то время как над северной помещен еще один нейтрально декорированный блок с необычными геометрическими мотивами.401 Примечательно, что в реконструкции Мэй этот необычный фрагмент никак не обозначается. В целом, реконструкция этой северной колоннады, предложенная Н.Н. Мэй, выглядит более обоснованной, чем осуществленная реконструкция З. Евина. Еще одна группа блоков была объединена по идентичным декоративным мотивам, которые были расположены в нижней части фризов, доступной для обозрения. Они представляли собой неровные зигзагообразные линии. В средней части фризов располагались медальоны с центральными мотивами розетт, конх и фиал. Между медальонами заключены также символические изображения: ниша Торы, орел, маска. Примечательно, что обе части данного фриза имеют отличающийся от остальных профиль в разрезе: он представляет собой не полукруг, а практически плоскую поверхность. Эта деталь может указывать на иное назначение фрагментов (не часть антаблемента над колоннадами, а часть фриза вдоль стены) или на их иное, по сравнению с основными частями, происхождение (сполии). Другие части фриза, наиболее необычные для синагоги, – со сценами охоты и сбора винограда, кентаврами, Зевсом – Мэй выделяет в еще одну отдельную группу и помещает ее над восточной колоннадой, ближе к южной ее части. Кроме повторяющегося мотива простой виноградной лозы, выделяется тот признак, что мастер, по ее предположению, работал по мозаичным образцам и не имел опыта в скульптурной резьбе.402 Однако, едва ли неточностей, допущенных в его работе, достаточно для подобных выводов. Мастер вполне хорошо владел резцом. Сами мотивы встречаются и в мозаичном, и в скульптурном искусстве Ближнего Востока 401 Мэй считает, что подобный декор встречается в мозаиках, хотя непосредственные примеры не приводятся. 402 May, Reconstruction, 2002. P. 229. 133 134 (например, в Баальбеке или Пальмире). К решению вопроса о расположении этих мотивов стоит обратиться к мозаичному или фресковому декору синагог, где программа декора, как правило, более четко выражена. Так, например, в синагоге в Бейт-Альфе на мозаичном полу рядом с изображением ниши Торы находится фриз со сценами сбора винограда, которые напоминают фриз из синагоги Хоразина. В Хоразине, также как в Капернауме, в Бараме и в Мероте, могли быть изображены отдельные элементы зодиакального круга (в Хоразине это кентавры), который также встречается в мозаиках синагог и изучен весьма подробно. Недавно обнаруженные синагоги в Вади-Хамам (У. Либнер) и Хукок (Дж. Магнесс), где в мозаичном декоре использованы языческие сюжеты и мотивы403, многое меняют в понимании и изучении всего синагогального декора и скульптурного в частности, который, теоретически, мог быть вторичным и происходить из римских языческих построек. Возможно, дальнейшее изучение системы декора новооткрытых мозаичных синагог прольет свет на реконструкцию антаблементов в синагогах Хоразина и Капернаума. На данный момент можно лишь предположить, что все наиболее важные символические мотивы группировались рядом или над Нишей Торы и «Стулом Моисея» вдоль южной стороны. В ряды аканфов, виноградных лоз и других мотивов на фризах встроены полукапители (аналогичные капернаумским по конструкции). Их расположение в качестве баз под верхними полуколонками клеристория (в соотношении с нижними колоннами) кажется вполне оправданным.404 Евин подробно описывает детали сохранившихся полуколонок клеристория, диаметр которых составляет 0.29 м. Единственный первый ярус стен самой синагоги был украшен коринфскими полуколонками. Важной чертой, которая проявляет себя в декоре синагоги, становится перенесение главных декоративных мотивов с религиозными символами в интерьер 403 В обеих работах Хахлили по синагогам мифологическим и языческим сюжетам посвящены отдельные разделы. Hachlili, Art, 1998. P. 380; Hachlili, Archaeology, 2013. P. 466-470. См. подробнее раздел по сполиям. 404 Yeivin, Korazim, 2000. Ill. 13. P. 61. 134 135 постройки405, что роднит синагогальную архитектуру с ранневизантийской. По замечанию Турнхейм, подобная тенденция существовала уже в позднеримский период, но своего расцвета она достигла в ранневизантийский период.406 Даже при том, что декор экстерьера в Хоразине также очень выразителен и наполнен символическим значением, он явно уступал по своей значимости интерьеру. Экстерьер. Перекрытия, окна, фасады. Капернаумская и Хоразинская синагоги. Существуют различные реконструкции перекрытия капернаумской синагоги. По самой ранней из них, принадлежащей Колю и Ватцингеру, – оно было двускатным и перекрывало все три нефа двухъярусной синагоги с галереями. Хахлили считает, что над двумя боковыми скатами нефов возвышался клеристорий над центральным нефом с двускатным перекрытием, который она называет «сирийским» фронтоном (популярная среди многих средиземноморских базилик форма). Этот вариант реконструкции гипотетичен и требует дополнительного обмера деталей. Предварительно, можно сказать, что количество сохранившихся карнизов и фризов недостаточно для украшения всех уровней постройки, в которой возникал еще один дополнительный ярус клеристория. Также ей не соответствуют архитектурные детали лучкового тимпана, диаметр которого слишком широк, чтобы ограничиваться шириной только центрального нефа, как предполагается в «сирийском» фронтоне. Во всех предложенных прежде Евина реконструкциях, а также в обоих его альтернативных вариантах два основных предположения о форме перекрытия сводятся к тому, что крыша была либо двускатной (два длинных ската над всеми тремя нефами), либо четырех-скатной (к двускатной крыше над центральным нефом добавляются короткие над боковыми). Но остатки фронтона, у которого только с левой стороны образуется карниз, а с правой начинается подъем для соседнего 405 На фасадах также сложная система декора с определенной символической программой, но она вторичная по отношению к интерьеру. 406 Turnheim, Entablature, 1996. P. 127-128. 135 136 ската407, – указывают на то, что в синагоге был не один фронтон, а, скорее всего, три, симметрично расположенных друг относительно друга. Таким образом, крыша должна была быть шести-скатной, центральная часть была крупнее двух боковых. Евин обратил внимание на эти особенности скатов крыши, но не нашел для них объяснения.408 Эти наблюдения позволяют реконструировать перекрытие синагоги по-новому: за шести-скатным портиком южного фасада могла возвышаться высокая стена главного нефа с клеристорием. Аналогичное завершение имел южный фасад в храме св. Симеона Столпника в Калат Симане (конец V в.). В Калат Симане стены этой центральной части с клеристорием были прямоугольными, с горизонтальным завершением.409 Вполне возможно, что аналогичная конструкция была и в Хоразине.410 Тогда разрозненно сохранившиеся полуколонки и несколько ниш с конхами, оформленными небольшими фронтонами или циркульными арками, должны были образовывать ряды окон, как на сирийских храмах.411 Всего в начале XX века было известно четыре таких ниши: две крупные и две малые. Одна из них Евином и Мэй реконструируется как часть ниши Торы. 412 Другие, вероятно, украшали окна. Одна из сохранившихся полукруглая ниша хоразинской синагоги находится в Иерусалиме в музее Свитка, другая – непосредственно в интерьере. Обе оформлены похожей профилировкой: фрагмент в синагоге увенчивается аркой, которая артикулируется профилем в виде сочетания мотива скрученной верви, ложечек, веночного плетения, дантикулл и бусин.413 На другом арочном окне (музей 407 Как ни странно, З. Евин обратил внимание на эту особенность сохранившегося фронтона, но это никак не повлияло на его реконструкции. Yeivin, Korazim, 2000. P. 17*. 408 Ibidem. P. 17*. 409 Krautheimer, Architecture, 1986. P. 148. 410 May, Reconstruction, 2002; Turnheim Y. Architectural Decoration in Northern Eretz-Israel in the Roman and Byzantine Period. Ph.D. dissertation. Tel Aviv University, 1987. 411 Аналогии: клеристорий внутри и снаружи, а также внешняя часть апсиды в Калат Симане. 412 Yeivin, Korazim, 2000. P. 21*. May, Reconstruction, 2002. P. 226-227. Интересно, что Мэй, реконстуируя данную Нишу Торы в виде двухколонного небольшого портика, проводит параллель с храмом св. Симеона в Калат Симане. 413 Фрагмент в музее имеет то отличие, что ряд ложечек заменен на орнамент из листьев. 136 137 Свитка) с правой стороны пята арки вытягивается в прямую тягу, которая, возможно, соединяла окна единой непрерывной линией, как часто встречается в декоре сирийских церквей. Внешняя сторона клеристория могла оформляться подобными нишами-окнами. Как и в Калат Симане, они, вероятно, были тесно поставлены и сгруппированы по несколько на каждой стороне стены. Окна располагались по центру, а по бокам от них, по свободной части стены располагалась тяга, соединявшая проемы по всему периметру. Тяга в виде профиля начиналась от основания лучкового тимпана. Еще одна ниша, оформленная не аркой, а треугольным фронтоном, находится в том же Музее Свитка. Она более скромная по виду и могла оформлять, например, боковую стену (западную или, скорее, восточную, обращенную в сторону городской улицы).414 Таким образом, два других окна, рассмотренных выше, оформляли, предположительно, южную стену клеристория. Другой возможный вариант расположения ниш-окон – по внутреннему периметру синагоги, как например, в коптских храмах (Дендера, Красный и Белый монастыри и т.д.). Устойчивое влияние коптского искусства отражают и другие архитектурные элементы: колонны ниши Торы покрыты геометрической сетью шевронов (как в монастыре Бауит). Для реконструкции главных фасадов капернаумской и хоразинской синагог необходимо точно выявить все скульптурные фрагменты, которых довольно мало. Профилировки сохранившихся деталей главных фасадов в синагогах во многом идентичны. На основе их сходства можно предполагать, что сохранившиеся только в одном памятнике фрагменты могли повторяться и в другом. В Капернаумской синагоге первый ярус карниза, который обхватывает синагогальный зал и атриум, опирается на пилястры и имеет профиль в виде 414 Если от пилястр можно было отказаться по западной стене из-за ее сравнительной недоступности, то от окон отказаться было уже сложнее, так как недостаток света более рациональная составляющая, чем декор. 137 138 каблучка. Второй ярус карниза сложнее. Он представлял собой сочетание различных профилировок: иоников с копьями, зубчиков, астрагала в виде бусин, лесбийского киматия (облом S-образного изгиба), нижняя часть которого украшалась розеттами и консолями (аналогичный в интерьере). Подобные карнизы известны в региональной римской и набатейской архитектуре II–III вв. Карниз над пилястрами Хоразинской синагоги был неоднородным. С западной и северной сторон пилястры отсутствовали, но карниз под крышей продолжался. Остатки простого карниза, который в разрезе имеет форму каблучка, мог украшать именно эти стороны, в то время как с фасадной (южной) и восточной сторон он включал орнаментальные украшения. По реконструкции Коля и Ватцингера, с которой согласились Сукеник и Хиат, центральный вход в Капернаумскую синагогу украшался сегментным окном (ширина 6 м) в виде мощного уступчатого профиля. Окно опиралось на пилястры дверного проема. Замковая часть арки украшалась клинчатыми камнями с изображениями аканфового венка, розетки и двух орлов, которые поддерживали т.н. «гераклов узел». Арочный ритм данного окна подчеркивался глухой сегментной аркой-тимпаном415 на фронтоне южного фасада, которая украшалась фигурами львов в аканфовых медальонах. Их изображения, обращенные на одну сторону, поднимались по двум сторонам арки, встречаясь на месте замкового камня, под крышей. Окно, фланкируемое сдвоенными колонками с диагональными каннелюрами и увенчанное фронтоном в виде раковины, располагалось над простым арочным окном, внутри тимпана. Подобные ему окна с колонками (сохранилось еще несколько подобных образцов) были, видимо, также на боковых стенах, наряду с простыми прямоугольными. В хоразинской синагоге облик главного фасада был иным. На первом ярусе три дверных проема украшались тимпанными окнами сирийского типа, но глухой арки, 415 Для определения ее диаметра требуются точные обмеры, от чего может зависеть реконструкция верхней части синагоги. 138 139 как в Капернауме, не было. Тройная структура нижней части фасада увенчивалась тремя фронтонами, центральный был крупнее боковых. Сохранился лишь боковой (с восточной стороны) фронтон,416 который имеет богато украшенный карниз и фриз. Карниз состоит из сочетания иоников, дентикул, кронштейнов и акротериев, фриз украшен аканфовыми медальонами. Обнаружен фриз со львами. Их фигуры, так же как и в капернаумской синагоге, были расположены таким образом, что их головы выстраивались в ряд и поднимались к коньку фронтона по лобовому фризу. Замковым изображением был орел с распростертыми крыльями, фигура которого хорошо сохранилась. Окна в хоразинской синагоге оформляли клеристорий. Их расположение отличалось от Капернаума, где они не были сгруппированы по каждой стороне, а были рассредоточены по всему периметру. Идентичность южного фасада Хоразинской синагоги и южного фасада храма св. Симеона в Калат Симане позволяет предположить, что в первом случае мастера подражали не только Капернаумскому прототипу, но еще и сирийскому. Церковь датируется 480–490-х гг., следовательно, синагога едва ли могла быть построена раньше. И в Капернауме, и в Хоразине обнаружены также скульптурные орлы.417 Существуют различные мнения относительно их расположения418, скорее всего, они играли роль акротериев, наподобие того, как акротерии увенчивали святилища, в 416 Подъем к следующему фронтону начинается с левой стороны, в то время как с правой фронтон завершается простым прямым скатом. 417 Yoval-Hacham N. “Like an Eagle Who Rouses His Nestings”: The Meaning of the Eagle Motif in Ancient Synagogues in the Golan and Galilee. // Cathedra. 124. 2007. P. 65-80 (Hebrew); Шарина О.В. Мотив орла в коптском искусстве: некоторые наблюдения над памятниками из собрания Эрмитажа. СПб., 1998. // URL: http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/2698/1/adsv-29-22.pdf 418 Остатки скульптурных фигур львов были обнаружены за пределами синагог в Капернауме и Хоразине. Еще один пример подобной находки – Барамская синагога. Сукеник предполагал, что в Капернауме они могли быть частью акротерия, а в Хоразине - они должны были фланкировать Нишу Торы в интерьере синагоги. Коль и Ватцингер считали также. Очевидно, что в обеих синагогах они занимали одно и тоже положение. 139 140 каменные кресты – щипцы христианских базилик.419 Мотив повторялся и в других частях декора: в Капернауме – на замковом камне глухой арки и на дверных перемычках главного фасада, в Хоразине – в интерьере, на фризе. Аналогия такого расположения нескольких изображений орлов по фасаду памятника встречается в мавзолее Бейт-Шеарима.420 Повторяющиеся в декоре обеих синагог изображения орлов, львов, вазонов, растительных медальонов, которые каждый раз включаются в новые композиции, образуют сложные символические оси, что подразумевает продуманную программу. Они связывают убранство экстерьера и интерьера в единое целое. Барамская синагога. Барам – небольшая деревня в Верхней Галилее, расположенная в 11 км на югозапад от Сафеда, недалеко от римской границы с областью Тира; обнаружено две синагоги (т.н. северная малая и центральная), одна из которых целиком утрачена к нашим дням. Не упоминаются ни в одном раннем источнике. Первое научное описание двух синагог в Бараме составил Е. Робинсон в 1852 г., затем Э. Ренан в 1861 г. В 1865-6 Вилсон исследовал обе синагоги и начал раскопки малой.421 В. Гуэрин в 1880 г. описывал ее фасад.422 Фотографии, сделанные Кондером и Китченером в 1880 г., являются последним свидетельством ее существования.423 Во время экспедиции Коля и Ватцингера в 1905–1907 гг. малая синагога была уже уничтожена.424 Ученые раскопали большую часть центральной 419 Chiat, Corpus, 1979. P. 217. Каменные кресты найдены в церквях Сусситы, в Рихабе в Иордании и т.д. 420 Amir, Style, 2012. P. 369. 421 Арабы после работ Вилсона начали разбирать синагоги в Капернауме и Бараме. Национальный парк на этом месте создавался впоследствии через выселение друзской деревни, остатки которой, вместе с храмом св. Георгия, до сих можно видеть рядом с синагогой. 422 Guérin, Galilee, 1880. P. 54-56. 423 Conder-Kitchener, Survey, 1881. P. 230-234. 424 Арабы разбили перемычку двери и продали ее осколки. Один из фрагментов оказался в Лувре. Kohl-Watzinger, Synagogen, 1916. S. 89-100. 140 141 синагоги, датировав ее II–III вв. В 1959 г. новые работы проводились под руководством Дж. Фостера 425 и А. Хирама.426 Последний этап раскопок и реставраций относится к 1998 г. З. Маоз предлагал считать Барамскую синагогу «прототипом оригинальной галилейской серии» и датировать всю серию синагог подобного типа так же, как это делали Коль и Ватцингер, – III в.427 Этой же датировки придерживается и Чаковская (между 193 и 217 гг.), хотя Хиат428, на которую автор ссылается, уже выражала сомнение в столь ранней датировки синагоги.429 Однако, в работе Милсона указывается иная датировка синагог: для северной – поздний IV в. (на основе керамики и осколков масляных ламп), для центральной – начало V в. (на основе керамики, осколков масляных ламп и монетам ранневизантийского периода, обнаружена под каменной облицовкой).430 По предложенной новой классификации она относится к той же группе, что и капернаумская, и хоразинская синагоги – 2А (базилики с П-образными колоннадами, в сочетании с одним или тремя входами по фасаду, с переносной нишей Торы в интерьере). В центральной барамской синагоге431 обнаружена часть плохо сохранившейся надписи на иврите, которая была вырезана на каменном блоке и установлена под восточным окном фасада. Ее текст переведен Самуэлем Клейном: «Архитектор Елеазар бар Иудан» («Architect Eleazar bar Yudan»). Словосочетание «Бар Иудан» встречается также в плохо сохранившейся надписи в синагоге в Наве. Возможно, 425 Aviam, Jews, 2004. P. 147. 426 Chiat, Corpus, 1979. P. 70 427 Ma’oz Z. Ancient Synagogues in the Golan. Vol. I–II. Golan Archaeological Museum. 1995. 428 Chiat, Corpus, 1979. P. 30-31. 429 Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 125-126. 430 Milson, Art, 2007. P. 309-312. 431 Краткая библиография по Барамской синагоге, помимо остальных ссылок: Frankel Z. Monatsshrift fur Geschichte und Wissensch des Judentums 14. 1865. P. 147-155; Goodenough, Jewish Symbols 1, P. 201-203; Jacoby R. The Synagogues of Bar’am. Jerusalem Index of Jewish Art-Ancient Jewish Art. Jerusalem, 1987, P. 1-73; Avigad N. Bar’am. // NEAEHL. / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem, 1993. P. 147-149. (Далее – Avigad, Bar’am, 1993) 141 142 что Елеазар был архитектором обеих синагог. Клейн и Амиран этой гипотезой объясняют одинаковый декоративный мотив в виде трех-ярусного меандра.432 Средневековые иудейские паломники приписывают строительство этой синагоги Рабби Симеону бар Йохай.433 В северной (малой) барамской синагоге в XIX в. была обнаружена самая длинная надпись на иврите, выполненная на камне.434 Ее перевод: «Да пребудет мир в этом месте, как и во всех других местах Израиля. Эта перемычка была сделана Джосем Левитом, сыном Левита. Да будут благословлены его деяния. Мир». Имя этого же скульптора сохранилось на надписи, украшающей перемычку в синагоге в Алмахе.435 Барамская синагога представляет собой базиликальный трех-нефный зал, ориентированный главным фасадом с 3-мя входами на юг436, с колоннадой Побразной формы. От капернаумской и хоразинской синагог ее отличает скромность декоративного украшения. Выделяется только южный фасад, который оформлен редким шести-колонным портиком на пьедесталах и стилобате с т.н. сирийским фронтоном.437 Птероны портика дополнялись одиночными колоннами. Сдвоенные угловые опоры поддерживали ритм и продольного, и поперченного ряда за счет полуколонок по сторонам квадратной основы, что нехарактерно для греко-римских портиков. Облицовка пола нартекса находится ниже уровня земли на 38 см. Хиат 432 По Chiat, Corpus, 1979. P. 75. 433 Avigad, Bar’am, 1993. P. 147. 434 Синагога утрачена в 1905 г., надпись хранится в Лувре. 435 Avigad, Bar’am, 1993. P. 147. 436 Дополнительный вход расположен с западной стороны. 437 От портика синагоги к моменту открытия осталась только одна восточная опора in situ, в то время как дверные проемы и окна синагоги находились в хорошей сохранности. Размеры синагогального зала по разным источникам: 18.44х14.17 м, или 18.10х13.35 м, или 18.10х13.95 м. Главный неф: Ширина 6.20 м Боковые нефы: Ширина 2.14 м (3,1,6) Нартекс: Ширина 4 м Главный портал: 1.42 (ширина) х2.65 м (высота) (1,6). Фланкирующие порталы: 1.12 (ширина) х1.95 м (высота) (1,6) 142 143 упоминает спуск из 3-ех широких ступенек от центрального интерколумния, хотя их следов сейчас не видно. Высота первого яруса стен, очерченная карнизом, достигала 5.3 м. Часть карниза сохранилась в восточной части фасада. Фасад был двухъярусным, что доказывается мелкими архитектурными деталями капителей и колонок. Внутреннее пространство синагоги делится 3-мя колоннадами: 2-мя параллельными (по 6 колонн) и 1-ой поперечной (4 колонны). При пересечении они образуют сдвоенные колонки, аналогично портику. Интерколумнии портика и зала приблизительно равны. Центральный неф наиболее широкий (6.2 м), боковые почти втрое уже. Высота боковых нефов соответствовала карнизу по внешней стороне синагоги (5.3 м). Каждая колонна поднята на отдельный плинт, пьедестал и аттическую базу; сдвоенные колонны опираются на L-образный стилобат и пьедестал. Вдоль восточной и западной стен располагались двухступенчатые сиденья438, которые в настоящий момент отсутствуют. П-образный портик и колоннады образуют зеркальную композицию в пространстве. Тип здания близок к гексастильному простилю, ближайшим аналогом которого можно назвать храм императорского культа в Мисмиех (164–169 гг., Сирия, утрачен).439 Вопросы реконструкции главного портика. Реконструкция фронтона портика и верхней части фасада представляет собой пока нерешенную проблему. Существующие реконструкции слишком схематичны и не учитывают остатки его антаблементов и арочных перемычек с двумя типами декорирования хранятся недалеко от синагоги. 438 Chiat, Corpus, 1979. P. 72. 439 Segal A. The «Kalybe Structures» - Temples for the Imperial Cult in Hauran and Trachon: An Historical-Architectural Analysis. Zinman Institute of Archaeology, Haifa University // ASAH. 6. 2001 (Далее – Segal, Kalybe, 2001). Простиль: Впервые святилища данного типа были построены этрусками и греками, позже римляне переняли его для строительства своих храмов. Возник, вероятно, на восточных островах Греции в VIII веке до н. э., однако есть немало древних образцов на юге Италии. 143 144 Один тип антаблемента состоит из уступчатых профилировок, каждая из которых, кроме нижней, дополняется узкой выемкой. Верхняя часть оформляется торусом между двумя узкими профилировками. Сохранились детали прямого антаблемента и один из боковых подъемов арки (левый). Другой тип антаблемента состоит из сочетания нижней полукруглой профилировки, украшенной геометрическим мотивом остроконечных чешуек и 2-мя верхними скоциями, каждая из которых оформлена тонкими жгутами. Скоции выступают и образуют нависающий карниз. Сохранились детали прямых антаблементов, оба арочных подъема от правого и левого основания, левая боковая деталь арочной перемычки (блок с закруглением), а также угловой антаблемент. В каждом из арочных подъемов мотив чешуек направлен к центру. На месте замкового камня чешуйки с противоположными направлениями должны были встретиться.440 Можно предположить несколько вариантов их расположения: 1. И тот, и другой тип антаблемента украшал сирийский портик, образуя арочную перемычку. Антаблемент с ионической профилировкой располагался внизу, на него опирался антаблемент с мотивом чешуек. Такой же порядок идентичных профилировок украшает восточную дверь. В этом случае антаблемент получался громоздким. 2. В другом варианте реконструкции один из антаблементов мог украшать второй ярус синагоги, образуя карниз непосредственно под крышей. Со стороны фасада центральная часть карниза образовывала арку. Такая реконструкция кажется вероятной, так как внешний угол основания арки с ионическими профилировками меньше (примерно 103°), чем внешний угол основания арки с мотивом чешуек (примерно 115°). То есть первая арка была более высокой (стена фасада) и широкой, чем вторая (портик). Такую же реконструкцию предложили Коль и Ватцингер,441 но современные реставраторы установили часть декора по первому варианту. 440 Аналогично расположены чешуйки в перемычке над восточным дверным проемом. 441 Chiat, Corpus, 1979. P. 955. 144 145 Пьедесталы в портике имеют кубическую форму. Верхние и нижние части одинаковы по своей высоте и оформлены выступами с аккуратно скошенным краем, в отличие от капернаумской синагоги, где верхняя часть пьедесталов была выше нижней и оформлялась дополнительными выемками. Базы аттические в виде сочетания верхнего и нижнего торусов с трохилом между ними, с тонкими выемками, которые отбивают один профиль от другого. Некоторые из колонн имеют нижнюю профилировку в виде торуса. Все капители в портике были дорическими, хотя их капители сложнее простого дорического эхина и состояли из сочетания скоции и оволо, которые снизу поддерживались валиком (имитация дорического ремешка, или гипотрахелия). Нижняя часть скоции закруглена. Решение поместить вогнутый профиль над выпуклым кажется необычным. Несмотря на то, что верхняя скоция имеет вогнутую форму, ее общий диаметр, зацентрованный от середины фуста колонны, больше нижнего торуса, что создает изящную расширяющуюся кверху капитель. Главный фасад синагоги оформлен центральным дверным проемом и 2-мя малыми. Центральный проем наиболее крупный (2.65 м высота, 1.42 ширина), оформлен «перспективным» порталом, профили которого оформлены малыми выступами и выемками. Верхняя его часть усложнена ломанной рамой с выступающим в стороны верхней частью профиля (Т-образный силуэт).442 На горизонтальной части рамы расположено украшение с центральным венком и 2-мя Никами (сбиты).443 Мотив был популярен в греко-римском и раннехристианском искусстве, встречался в нескольких голанских и галилейских синагогах: в Даббуре, в э-Дикке, в малой Барамской синагоге, в эр-Раме. В данном случае, изображения ангелов сбиты в неизвестный промежуток времени. 442 Такая же форма дверного портала встречается только в двух других синагогах в Галилее – в северной (малой) Б.с. и в Мейроне. Скорее всего, она имеет гробничное происхождение, так как встречается в этрусских гробницах в Греции, а также в башнях-мавзолеях в Тунисе и, наконец, в гробнице Бейт-Шеарима. В других позднеанчтиных синагогах и церквях такие порталы не использовались. 443 Avigad, Bar’am, 1993. P. 147. 145 146 Над перемычкой центральной двери расположен фриз с виноградной лозой, над ним простой карниз в виде выкружки. Арочное окно оформлено ложечками. Подобный мотив распространен в римском искусстве и частично вошел в репертуар христианского V–VII вв., например, «ложкообразные» элементы украшали внутренние грани арок на барабане Эчмиадзина (VII в.). А. Казарян отмечает, что для античных и раннехристианских орнаментов с подобным мотивом был обязателен также элемент в виде полудиска в нижней зоне «ложечек».444 В Барамской синагоге такой элемент есть в основании каждой «ложечки». Боковые дверные проемы. Над боковыми дверными проемами по главному фасаду нет арочных окон. Они оформлены похожими на центральный «перспективными» порталами. Верхняя его часть не усложнена ломанной рамой, но украшена перемычками: с западной стороны мотив «скрученной верви», с восточной – веночное плетение из лавровых листьев, или чешуек; оба профиля сочетаются с идентичным верхним карнизом в виде выкружки (расширяется кверху, напоминая египетские карнизы). Происхождению мотива «скрученной верви» посвящена часть этого раздела. Орнамент чешуек, или лавровых листьев сформирован из веночного плетения, в котором чередуются ряды с 4-5 лопастями. Острый угол каждого листа упирается в основание двух следующих, образуя красивый ритм. Декор одного из архивольтов на барабане Эчмиадзина (VII в.) напоминает данный орнамент. А. Казарян описывает его как «веночное плетение, каждый ряд которого сформирован тремя плотно уложенными округлыми листами».445 Разница заключается в меньшем числе лопастей в каждом ряду и закругленными концами листьев, однако, стиль плетения в Б. более антикизированный и строгий. Над боковыми дверными проемами расположены прямоугольные окна с фронтончиками, украшенными диском и живописными акротериями по скатам. 444 Казарян А. Ю. Кафедральный собор Сурб Эчмиадзин и восточнохристианское зодчество IV– VII вв. М., 2007. С. 84. 445 Ibidem. С. 86. 146 147 Сохранилась деталь, украшенная тремя ярусами меандра (каждый меандр «крутится» по часовой стрелке). Его мотив чередуется с различными изображениями в шахматном порядке. В верхнем ряду – это маленькая ниша с раковиной, в среднем – лист, напоминающий Крест и т.д. В основании Барамской синагоги были обнаружены 72 бронзовые монеты. Самые ранние из них относятся к III в. – началу IV в., самые поздние – к середине IV в. – первой половине V в. Самая ранняя керамика в основании синагоги относится к эллинистической и римской эпохам, самая поздняя – к концу V в. Также в основании находились осколки ламп, которые Авиам относит к группе «северных штампованных масляных ламп».446 Разные их виды датируются периодом с IV по VII в. Таким образом, Барамская синагога может относиться к концу V – началу VI в. Синагога в Хорват-Шеме. Хорват-Шема – небольшая деревня на горе Мейрон. Благодаря почитаемым еврейским захоронениям, в том числе, рабби Шимона Бар Иохайя (II в.)447, гора Мейрон и сейчас является центром многочисленных паломничеств, которые в ранее время способствовали процветанию местных поселений. Данная постройка относится к т.н. «промежуточной» группе синагог, или к т.н. типу «широкого» дома. В предложенной классификации она относится к группе 7А (поперечно-ориентированные синагоги) и отличается от группы 7Б (поперечноориентированные, без колоннад), которая встречается на юге Палестины. В общем контексте подобные синагоги были не очень распространены. На севере Палестины синагога в Хорват-Шеме является единственной постройкой, в которой поперечная планировка приобрела ясно-выраженный характер.448 Другим примером традиционно обозначается синагога в Хорват-Сумаке, но ее поперечная ориентация 446 Aviam, Jews, 2004. P. 162. 447 Ученик знаменитого рабби Акивы, духовного лидера восстания Бар-Кохбы (132 г.). Один из виднейших еврейских законоучителей, танна (мудрец, живший в период Мишны) четвертого поколения, праведник, основоположник каббалы (считается автором Книги Зогар). 448 Расположена в 300 м от антикизированной синагоги в Мейроне. 147 148 возникла при перестройке, возможно, в христианский храм (середина V в.) и носит не вполне ясный характер (качество постройки сильно упало). Также к поперечноориентированным синагогам на севере Палестины в отдельных работах449 относят первую синагогу в Набратейне (недалеко от Хорват-Шемы, датируется Э. Мейерсом II–III вв.450), хотя в ее пропорциях (11.2х9.35 м) поперечная ориентация не очень явно прочитывается, и в предложенной классификации она относится к квадратным (группа 8). Интересно, что на первой фазе синагога в Хорват-Шеме имела близкую планировку, возможно, также квадратную. Три археологических сезона в Хорват-Шеме в 1970–1972 гг. проводились под руководством Е.М. Мейерса.451 Раскопки явили свету остатки деревни с общественным зданием, которое было идентифицировано как синагога типа «широкого дома», впервые обнаруженная в Галилее. К северу от нее располагалась еще одна постройка (бейт-мидраш). Синагога была построена поверх нескольких захоронений. Мейерс отнес ее появление и функционирование к периоду конца III в. – начала V, с выделением двух строительных фаз: 284–306 гг., 306–419 гг., после чего синагога пришла в запустение. Большая часть исследователей поддерживает точку зрения Мейерса. Однако, ему возражает Дж. Магнесс, которая на основе стратиграфических, нумизматических исследований, анализе керамики считает, что была построена только одна синагога в конце IV в. Сполии Магнесс считает остатками городских построек, а не ранней синагоги. Доказательств того, что постройка была разрушена в 419 г. Магнесс не обнаружила, но к середине VIII в. 449 Groh D. The Stratigraphic Chronology of the Galilean Synagogue from the Early Roman Period Through the Early Byzantine Period (ca. 420 C.E.). // Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery. / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. II. Studia Post Biblica. Vol. 47. Leiden, New York, Köln: Brill, 1995. P. 60. (Далее – Groh, Chronology, 1995). 450 Meyers E.M., Meyers C.L. Excavations at Ancient Nabratein: Synagogue and Environs. Winona Lake, Indiana: Eisenbrauns, 2009. 451 Окончательный отчет с результатами раскопок был опубликован в Meyers E.M., Kraabel A.T., Strange J.F. Ancient Synagogue Excavations at Khirbet Shema’, Upper Galilee, Israel, 1970-1972. // AASOR. 42. Durham, N.C., 1976. 148 149 постройка была заброшена.452 Натурное изучение памятника позволило выделить несколько деталей и конструктивных особенностей, которые указывают на масштабную перестройку синагоги и как минимум две фазы ее существования. Л.А. Беляев приводит план синагоги в Хорват-Шеме в таблице синагог «галилейского» типа,453 хотя в большей части историографии она относится к типу «широкого дома» и полностью соответствует ее главным признакам.454 Л. Чаковская, как кажется, старается избежать вопросов классификации и объясняет архитектурные особенности синагоги (поперечную ориентацию) рельефом и предшествующей городской застройкой455, но на примерах расположения других синагог видно, что даже большая плотность зданий не влияла на подобные архитектурные характеристики. Первая синагога (Synagogue I, Stratum I–II) была построена до 306 г. (землетрясение практически полностью уничтожило ее). Точный ее план, расположение главного входа, вимы с нишей Торы (ориентация постройки), а также архитектурный декор – неизвестны, хотя, по теории Мейерса, обе синагоги были практически идентичны, имели одинаковые планировки и ориентацию и отличались только формой вимы для нишы Торы (при перестройке вима была расширена) и дополнительными ступенями для сидений вдоль северной стены, причем в разных вариантах чертежей детали то появляются, то исчезают, спорные моменты сглаживаются и обходятся.456 Однако, детальное изучение результатов раскопок и самого памятника позволяют выдвинуть и другие гипотезы. Некоторое представление об особенностях этого первого строения дает анализ второй синагоги, построенной на месте и из остатков предшественницы (Synagogue 452 Magness J. Synagogue Typology and Earthquake Chronology at Khirbet Shema’, Israel. // JFA. 24/2. 1997. 453 Беляев, Мерперт. Очерки, 2007. С. 167, С. 358-359 454 Meyers E.M. The Synagogue at Horvat Shema. // Ed. L. Levine. Ancient Synagogues Revealed. Jerusalem, 1981. (Далее – Meyers, Horvat Shema, 1981). 455 Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 129. 456 Meyers, Horvat Shema, 1981. P. 37. 149 150 II, Stratum III–V, построена после 306 г.457, сильно пострадала в 365 г., разрушена в 419 г.). Очертания стен обеих синагог со всех сторон, кроме восточной, совпадали. Вероятнее всего, северный и западный входы (с лестничным пролетом), гениза в виде закрытой комнаты под ступенчатым подъемом, нартекс рядом с ней в виде отдельной огороженной комнаты вдоль западной стены (см. ниже) – уже существовали на первом этапе. Западный вход, выделенный угловыми пилястрами и едва заметным рельефом с изображением орла, и лестничный пролет, связанный с ним, – сдвинуты к южной стороне и занимают ширину бокового нефа. Первая ступенька обнимала лестничный пролет и с боковой стороны, и, хотя она совпадала на высоте с соседними сиденьями, не была с ними связана. Четвертая ступенька была наиболее широкой. В синагогу с северной стороны вел еще один вход, также отмеченный угловыми пилястрами и считающийся главным. Со стороны улицы (с запада) к нему вел пяти-ступенчатый лестничный пролет, внутрь синагоги от него спускались две ступеньки. Граница восточной стороны первой синагоги, предположительно, проходила вдоль сохранившейся т.н. стены-стилобата458, на которую опираются две колонны второй синагоги. Данная стена-стилобат вытянута от северной стены до южной. Таким образом, первая синагога могла иметь практически квадратный план, хотя и разделенный на три нефа двумя колоннадами по три колонны в каждой. Гро высказывает также предположение, что первая синагога могла быть и четырехколонной459, что еще больше подчеркивало ее квадратное строение. К сожалению, Мейерс не приводит измерения синагоги на этом этапе и по этим параметрам Измерения по масштабной линейке дают следующие результаты (приблизительные, очертания синагоги неровные): 9х13.1м (вместе с генизой457 После землетрясения 306 г. синагога была восстановлена быстро (нет хронологического разрыва между монетами IV в. 458 С западной и с восточной сторон от стены-стилобата под полом обнаружены монеты средне-и поздне-римского периодов (I в., начало IV в.), византийский материал отсутствует. 459 Groh, Chronology, 1995. P. 62. 150 151 нартексом) и 9.7х9м (без генизы-нартекса).460 Эта архитектурная тенденция подтверждается параллелью с синагогой в соседнем Набратейне, где первоначальная практически квадратная синагога (11.2х9.35м) была перестроена на втором этапе по базиликальному плану. Несмотря на разную ориентацию главной оси и положение дверных проемов в синагогах в Хорват-Шеме и Набратейне, ход перепланировок примерно идентичен и совпадает также и хронологически (что объясняется одинаковым ущербом от землетрясений в регионе).461 Аналогичная перестройка синагоги из квадратной (ранний IV в.) в базиликальную (с апсидой, ранний V в.) была осуществлена в Маоз-Хаиме (Бейт-Шеанская долина). Целый ряд синагог с квадратной планировкой или аллюзией на квадратные пропорции объединен в предложенной классификации в группе 8 (квадратные синагоги, 11 памятников). Иное назначение данной стены-стилобата в Хорват-Шеме неясно. Ее толщина совпадает с толщиной стен, и кладка выглядит столь же хаотичной. Также примечательна форма сидений вдоль северной стены: в первой синагоге сидение в одну ступень заканчивалось на уровне стилобата и не простиралось дальше его границ, в то время как вторая ступень, появившаяся во второй синагоге, продолжается вдоль всей стены. В архитектуре второй синагоги она не играет никакой конструктивной роли, остальные колонны опираются на пьедесталы и базы, стилобаты под ними отсутствуют462. Но нельзя не отметить, что в несущих стенах синагоги нет швов, которые должны были бы просматриваться в случае расширения пространства на восток. Впрочем, неоднократные землетрясения могли нанести 460 Данная гениза-нартекс была отгорожена от синагогального зала стеной, поэтому если говорить об общих пространственных характеристиках постройки, то стоит остановиться на измерениях без учета ширины генизы-нартекса. 461 Гора Мейрон была подвержена сейсмическим воздействиям ввиду близости эпицентра землетрясения в Сафеде. Аналогичные разрушения коснулись также синагог в Гуш-Халаве и Мейроне. 462 В синагоге в Хамат-Тверии боковые стилобаты также упираются в стены базилики, но стилобаты были сделаны в этом памятнике под всеми колоннадами. 151 152 значительный ущерб постройке, не позволив сохранить стены. Разрушения в первой синагоге были усилены также воздействием воды, которая скапливалась в подземном хранилище с северо-западной стороны первой синагоги. Эта пещера особенно примечательна, так как она предшествовала синагогальной постройке на этом месте. Мейерс считает, что она была миквой.463 Археологи обнаружили ее под завалами из крупных архитектурных деталей, среди которых были и квадры, и фусты колонн с капителями, и антаблементы. Эти части могли относиться к первой синагоге и попасть туда после землетрясения 306 г. Мейерс предполагает, что они принадлежали второй синагоге и оказались в пещере после разрушений 419 г. 464 Но сложно представить, чтобы во вновь отстроенной синагоге после 306 г., пространство которой включило и эту часть местности, пещера была оставлена открытой. Детали, оказавшиеся в пещере, пришли в полную негодность, не позволившую их использовать вторично, но они дают некоторое представление о характере архитектурного декора первой синагоги. Так, одна из попавших в завал дорических капителей имеет интересную особенность: ее абака со всех четырех сторон обработана выемками, которые образуют вогнутые поверхности и напоминают угловые ионические капители. Во второй синагоге сохранилась еще одна аналогичная капитель, использованная вторично. Мейерс в реконструкции второй синагоги располагает их таким образом, что они фланкируют в интерьере северный вход. Вероятно, в первой синагоге пара таких колонн могла выделять местонахождение ниши Торы, и сами по себе они должны были быть сполиями, раз их пришлось дополнительно обрабатывать. Наиболее сложен вопрос ориентации первой синагоги. По теории и реконструкции Мейерса, сиденье, построенное вдоль южной стены первой синагоги, 463 Meyers, Horvat Shema, 1981. P. 40. 464 Завалы оставались нетронутыми до прихода археологов в 1972 г. Meyers, Horvat Shema, 1981. P. 36. 152 153 являлось его вимой и определяло ориентацию синагоги в сторону Иерусалима.465 В общей своей планировке здание оказывалось поперечно-ориентированным, хотя это и не было ярко выражено из-за квадратных пропорций здания.466 Общая ось, таким образом, была поперечной. Но данное утверждение, которое и сам Мейерс высказывает довольно осторожно, не может быть окончательным хотя бы по той причине, что конфигурация этого сиденья ничем не отличалась от других боковых сидений вдоль стен синагоги. Учитывая эту деталь, а также плохую сохранность восточной стороны синагоги, особенности рельефа Хорват-Шемы, неопределенность в вопросе ориентации всех позднеантичных синагог (см. раздел по классификации) – теория поперечной ориентации в сторону Иерусалима может быть опровергнута альтернативными предложениями, например, ориентацией на восток или на запад. Примечательно в свете этих рассуждений, что гениза-нартекс с западной стороны с монументально оформленным дверным проемом уникальна для синагогальной архитектуры. Вход из синагогального зала располагался по центру стены с восточной стороны и центрировал все пространство. Внутри комнаты расположен массивный каменный блок, который мог быть опорой для ниши Торы. Это гипотеза подкрепляется также тем, что во второй синагоге, когда появилась вима вдоль южной стены и роль этого помещения нивелировалась, вдоль стен были выложены сиденья, делавшие вход в него неудобным. Таким образом, первоначальная ориентация могла быть восточной, что известно, по крайней мере, по еще одной синагоге в э-Дикке.467 Как и обычно в постройках такого типа, главный сакральный центр располагался рядом с главным входом. В голанской синагоге в Дир-Азизе, вероятно, главный фасад и вима (не сохранилась) также изначально были ориентированы на запад, но впоследствии к синагоге с южной 465 Meyers E. The Torah Shrine in the Ancient Synagogue. Another Look at the Evidence. // Ed. S. Fine. Jews, Christians, and Polytheists in the Ancient Synagogue. Cultural Interaction during the Greco-Roman Period. Lnd-NY. 2005. P. 184. (Далее – Meyers, Torah Shrine, 2005). 466 Гро называет раннюю синагогу в Набратейне первой постройкой типа «широкого дома» на севере Израиля. Groh, Chronology, 1995. P. 60. 467 В Дир-Азизе, вероятно, фасад и вима (не сохранилась) 153 154 стороны была пристроена апсида, определившая ее ориентацию в сторону Иерусалима, и также создав поперечную ось внутри здания. Фасад остался нетронутым, за исключением некоторых дополнений в виде сидений. В общей библиографии эта особенность синагоги не отмечается, она не входит в число поперечно-ориентированных, Хорват-Шема считается единственной представительницей такого архитектурного типа на севере Палестины. Но, как кажется, идея работы со внутренним пространством в обеих этих синагогах идентична. В целом, такие перестройки отражают создавшуюся проблему соединения главного входа и главного сакрального центра на одной стороне. В голанской синагоге в Эн-Нешут по этой причине вход сдвинут с главной оси к западу, чтобы высвободить место для вимы с восточной половины стены. Тоже самое можно отметить в синагоге в Умм-эль-Канатире, с той лишь разницей, что вход сдвинут в противоположную сторону. Вторая синагога представляет собой вытянутое по оси восток-запад прямоугольное сооружение (зал – 13.9х9.3м) с двумя внутренними колоннадами и двумя входами (с западной и северной сторон). Неясно в какой момент генизанартекс стала двухъярусной, возможно, на втором этапе.468 Комната-камера под лестницей с оформленным в нее входом была покрыта штукатуркой и расписана (вероятно, функциональная роль генизы сохранилась). В отличие от южно-палестинских синагог в Эштомоа и Сусийе, которые считаются эталонами рассматриваемой группы, в Хорват-Шеме внутреннее пространство делилось на три нефа двумя колоннадами, по четыре колонны в каждой. Они подчеркивали продольный ритм базиликального пространства. Короткая поперечная ось образовывалась соотношением северного входа и южной вимы. Вима, однако, имеет несколько странных особенностей.469 Она построена на месте более раннего сиденья вдоль южной стены, со значительным его расширением 468 Второй ярус был поднят над общим уровнем пола на семь ступеней. 469 Вима является наиболее поздним сооружением в синагоге, среди кладки найдены монеты Константа (337–350 гг.) 154 155 вглубь пространства синагоги, но с сокращением длины (часть сидений по обеим сторонам заметна и сейчас). Для боковых сторон вимы использованы детали, которые выделяются качественно выполненными профилировками (традиционный римский каблучок). Вероятно, они являлись частью какого-то подиума или даже ранней вимы (например, с нее мог читать тексты чтец или переводчик), но его длины не хватило для новой вимы. Ее средняя часть выложена неровными квадрами, хаотично выступающими за пределы общей границы с северной стороны (возможно, была ступенька). Также восточная часть вимы более высокая, чем северная.470 Мейерс предполагал, что остатки маленькой колонки и капители, которые встроены в сиденье вдоль северной стены, принадлежали нише Торы. Это предположение кажется верным, несмотря на утверждение Магнесс о том, что синагога на этом месте была лишь одна (после чего многие теории Мейерса, в том числе и последнюю, Милсон назвал спекуляцией).471 Качество боковых профилировок вимы соотносится по своему уровню и пропорциям с качеством декора дверных проемов (капители и базы из сочетания торусов и трохилов), а также с двумя пьедесталами перед вимой (см. ниже) и дорическими капителями общих колоннад. Все они могли принадлежать ранней синагоге и составлять основу ее сбалансированного декора. Во второй синагоге эти детали перемешаны с более примитивными и не столь унифицированными. В целом, такое упрощение архитектуры тенденциозно и известно также по синагоге в Вади-Хамам, которая при перестройке потеряла прежний высокий качественный уровень, несмотря на активное использование сполий из прежней синагоги. Общие пространственные пропорции традиционны для базилик. Центральный неф наиболее широкий, шаг колонн примерно равен ширине боковых нефов. Колонны северной колоннады подняты на небольшие квадратные базы, которые повышаются к востоку, обыгрывая особенности рельефа. Крайняя из них выглядит 470 Виме в синагогах посвящена отдельная работа Мейерса. В данной работе нет возможности останавливаться на этом вопросе подробно Meyers C.L., Meyers E.M. Ark in Art: A Ceramic Rendering of the Torah Shrine from Nabratein. // Eretz Israel. 16. № 1. 1982. P. 176-185.. 471 Milson, Art, 2007. P. 38. 155 156 уже почти как пьедестал. Колонны южной колоннады более репрезентативны и подняты на монументальные пьедесталы с верхними и нижними обломами. Центральные из них, фланкирующие виму для ниши Торы, более высокого качества, их отличает более четкая резьба профилировок, наличие круглых выступов сверху для фустов колонн, в то время как боковые сделаны, вероятно, в подражание данным прототипам. Они могли сохраниться от более ранней синагоги, и если она была четырех-колонной, то данная пара пьедесталов выделяла нишу Торы. Все капители, кроме 2-ух центральных в южной колоннаде, украшались простыми капителями, похожими на заготовки, со слегка вытянутыми уголками. Две капители в центре южной колоннады увенчивались псевдо-ионическими капителями. В них был одинаковый набор декоративных элементов (довольно скупой) в виде двух волют с балюстрами, но их интерпретация была разной (см. раздел по капителям). Декор дополнялся также дверными перемычками над входами: монолитный камень (ширина 0.85 м) с Менорой (северный вход) и орлом (западный). Остается вопросом: возникла ли поперечная ориентация синагоги в Хорват-Шеме в результате особенностей рельефа или в соответствии с заранее задуманным архитектурным проектом? В соседнем Набратейне первая синагога, которую датируют II в., имела слабо выраженный, но поперечный ритм, но основные памятники подобного рода находились в южной Палестине. В Сусийе и Эштомоа преднамеренность такой планировки не вызывает сомнений. Но в Хорват-Шеме природные условия и условия городской застройки вполне могли обусловить расширение синагоги с восточной стороны472, что сопровождалось перенесением сакрального центра на южную стену (общая тенденция в синагогах более позднего периода – обозначение южной или юго-восточной ориентации, иногда – взамен северо-западной). Синагога в Бейт-Альфе. 472 С севера и с юга к синагоге примыкают жилые помещения, с востока – более просторное, видимо – общественное. 156 157 Бейт-Альфа – небольшое местечко в восточной части Изреельской долины, расположенное у подножия северных склонов гор Гильбоа. Свое название оно получило по примыкающих остаткам древних строений в соседнем Хирбет-БейтИльфе. Бейт-Альфа возникла, видимо, при Птолемеях в качестве пригорода БейтШеана. В настоящее время рядом с синагогой расположены два кибуца: Бейт-Альфа и Хефци-Ба. Синагога в ней была случайно открыта зимой 1928–1929 гг. во время дренажных работ, проводившихся в кибуце Хефци-Ба. Раскопки были проведены в том же году под руководством Э. Л. Сукеника, которому ассистировал Н. Авигад (Еврейский Университет в Иерусалиме), в результате которых была открыта синагога и ее уникальная мозаика. Дополнительные раскопки и подготовительные к экспонированию памятника работы были повторены лишь в 1962 г. под руководством сотрудников Израильского Министерства Древностей. Публикация памятника принадлежит легендарному первооткрывателю Э. Сукенику, и эта работа остается основной по памятнику до сих пор.473 Впоследствии она удостаивалась еще нескольких работ или упоминаний.474 В последней монографии Левина данной синагоге посвящен крупный раздел. В нем, как и в большей части других работ, лишь небольшое внимание уделено архитектуре постройки, в то время как большая часть исследования посвящена мозаике, ее сюжетам и их символическому значению.475 В монографии Л. Чаковской синагоге в Бейт-Альфе посвящен целый ряд разделов. Один из них касается общей информации, в том числе, главных архитектурных особенностей памятника 473 Sukenik, Beth Alpha, 1932; Sukenik, Synagogues, 1934. Сукеник сравнивает мозаику Бейт-Альфы с синагогой в Айн Дюк (Ain Duk), которая уже во времена автора была утрачена (30-е гг. XX в.) и о которой нам ничего неизвестно ныне. Aviam M. Ancient Synagogues in the Land of Israel. Jerusalem, 2005. P. 24-25. 474 Goodenough, Jewish Symbols, 1953. P. 241-253; Hachlili, Jewish Art, 1988. P. 273-275, 288-292, 301-309, 347-354; Avigad N. Beth Alpha. // NEAEHL. / Ed. E. Stern. Vol. 1. Jerusalem, 1993. P. 190192 (Далее – Avigad, Beth Alpha, 1993); Levine, Synagogue, 1999. 475 Levine, Visual art, 2012. P. 280-293. 157 158 (кратко).476 Главным специалистом в этой области называется Э. Сукеник, опубликовавший памятник еще в 1932 г. Чаковская большую часть исследования посвящает иконографии мозаичного декора и его значению в ближневосточном и ранневизантийском искусстве. В частности, подробно рассматриваются мотивы зодиакального круга, сплетенных побегов, райского сада и Акеды; анализируется символическое и богословское значение сцен. В предлагаемой работе рассматриваются, по большей части, архитектурные особенности. Особенное внимание уделяется роли мозаичного декора в архитектурном пространстве синагоги, влиянию пропорционального строя мозаичного декора на структуру синагогу и другие вопросы (см. раздел по мозаике). Данная постройка считается наиболее характерной для т.н. «византийского» типа синагог. По предложенной классификации она относится к группе 5Б (трехнефные базилики с одним или тремя входами по фасаду и с апсидой, примыкающей снаружи). Это одна из немногих синагог, которая имеют относительно точную датировку. Согласно арамейской надписи, расположенной на полу синагоги в tabula ansata у западного входа, она была выстроена при Юстине477 (I или II, первая половина или середина VI в.478). Согласно греческой надписи (сочетание двух языков в одном памятнике уникально, но встречается и в других синагогах), мозаику выполнили два мастера, отец Мариана и его сын Ханина.479 Их имена также встречаются на мозаиках городских построек Бейт-Шеана, что указывает на их работу в округе. В плане это трехнефная базилика с нартексом, атриумом и выступающей с южной стороны апсидой (27.7х14.2 м), встроенная в линии улиц.480 Остатки ее стен из 476 Чаковская, Воплощенная память, С. 138-141. 477 Aviam M. Ancient Synagogues in the Land of Israel. Jerusalem. 2005. P. 25. 478 Сукеник считает, что имеется в виду Юстин I, так как Юстин II отличался большой нетерпимостью к иудеям. Avigad, Beth Alpha, 1993. P. 192. См. раздел по источникам. 479 См. подробнее Hachlili, Archaeology, 2013. P. 496. 480 Как и во всех синагогах здесь сохранялась ориентация в сторону Иерусалима и, соответственно, его Храма. 158 159 нетёсаного камня (толщина 0.7-0.85 м) поднимались не выше, чем на высоту 0.551.65 м. Внутренняя и внешная поверхности были оштукатурены. Площадь атриума в соединении с нартексом (примерно 14.47х9.65 м; без нартекса – 11.9х9.65 м) и синагогальный зал (13.23х14.2 м) практически совпадают по длине. Базилика делится 2-мя рядами столпов на 3 нефа (ширина нефов: 2.75–5.4–3.1м); каждый ряд состоит из 3-ех квадратных в разрезе опор и 2-ух лопаток на стенах, благодаря чему почти квадратное пространство синагогального зала обретает направленное к апсиде движение. Вероятнее всего, опоры поддерживали арочные перемычки, которые нивелировали их разницу в высоте. Вдоль стен синагоги устроены сиденья; ниша апсиды (глубина 2.4 м), где хранились свитки Торы, поднята на три ступени, а рядом с крайним столпом западного ряда опор – небольшая вима, которую во время религиозных встреч для чтений и проповедей занимал раввин. Синагогальный зал связан с нартексом тройным входом, в то время как атриум связан с нартексом двойным. Однако, в самом атриуме лишь один дверной проем, расположенный с вост. стороны постройки. Дополнительный вход устроен в востосчной стене зала. Судя по мозаичному декору, который слабо украшает атриум и нартекс и репрезентативно выделяет несколькими орнаментальными коврами вост. вход – он и был главным. Все здание в общем плане и в очертаниях нефов481 – неровной, трапециевидной формы, с разными углами. Главная ось не выдерживается, стены разной толщины и небрежной кладки, с неясными уступами (0.7-0.85 м). Пропорции кажутся случайными и какую-либо систему в размерах проследить сложно.482 Не только Бейт-Альфа, но и все остальные синагоги этой группы (кроме Бейт-Йераха) имеют случайные пропорции, которые далеки от идеальных требований Витрувия 481 Их ширина разная: 2.75, 5.4, 3.1 м. 482 Кроме весьма невыдержанного в тонкостях резонанса между глубиной апсиды (2.4 м), шириной боковых нефов (2.75 и 3.1 м), расстояния между опорами (примерно 3 м) и ширины нартекса (2.57 м). 159 160 («в ширину не меньше трети и не больше половины своей длины») и от ранневизантийских прототипов.483 Видимо, к архитектуре синагоги отношение было нестрогим и подражательным, едва ли в проекте участвовал профессиональный архитектор, равный по своим возможностям христианским зодчим. Синагога бы не стоила внимания, если бы не ее мозаичный декор. Синагога в Газе и проблема ее изначального происхождения. Газа – один из древнейших городов в регионе, где в позднеантичный период существовала знаменитая школа риторов, которая парадоксальным образом набирала силу одновременно с развитием христианства и иудаизма. Одно время, ее возглавлял даже христианский епископ и одновременно софист Эней. По историческим свидетельствам в Газе известно до 8 святилищ в честь различных богов: Гелиоса, Афродиты, Аполлона, Коры, Гекаты, Тихе и Героон.484 Самым крупным было святилище Зевса-Марны (Критское божество), построенное в виде круглой башни с двумя рядами колоннад. По изображению на знаменитой мозаичной карте в Мадабе (Мадаба – город в Арабии) видно, что город был распланирован как традиционный греко-римский полис, основу которого составляли пересекающиеся под прямыми углами улицы (кардо и декуманос), базилика в центре, амфитеатр, две церкви. Видимо, именно об этих христианских храмах и идет речь в сочинениях двух авторов, связанных с Газой. Из «Жития св. Порфирия Газского», созданного, как считается, около 600 года Марком Диаконом, известно, что среди 30 тысяч местных жителей нашлось лишь 300 благоверных христиан, которые в 394 году под предводительством Прокопия разрушили языческое святилище Марны и построили на его месте легендарную церковь под 483 Витрувий. Десять книг по архитектуре. М. 2005. Кн. 5. Гл.1.4. Хотя для византийской архитектуры базилик в целом не были характерны стандартные пропорции, наиболее распространенными были 1:1, 4:5, 3:4, 2:3, 3:5, 1:2. 484 Vita Porph., 64. (см. русский вариант: Житие святого Порфирия, епископа Газийского. Нила повесть об убиении монахов на горе Синайской и о пленении Феодула, сына его. / Пер. Д. Е. Афиногенова – Москва: Индрик Изд, 2002.) 160 161 названием Евдоксиана (в честь императрицы Евдоксии).485 От нее ничего не сохранилось. О двух других церквях VI века – св. Сергия и св. Стефана – идет речь в сочинениях Хорикия Газского, который описывает, в основном, их мозаичное убранство. Этот необычный поэт и ритор писал: «Я не верю в то, что мифы реальны, и забавная улыбка – наиболее адекватный ответ на рассказы древних поэтов».486 Но это не мешало ему сравнивать Юстиниана с Зевсом, отстаивать право на игру мимов в городе, а также поддерживать древние языческие праздники Розалий и Брумалий. О еврейской части населения известно мало. Синагога была найдена в 1965 году, недалеко от моря (300 м от современного порта) и тогда же были начаты раскопки, к которым вернулись в 1967 и в 1972 годах под руководством А. Овадиа.487 Данная постройка представляет собой пятинефную базилику с единственной внешней апсидой в ширину центрального нефа. Полы здания покрыты мозаикой, в которой четко выделяются 2 слоя. Один из них содержит панно с виноградными лозами, изображениями животных c медальоном, в котором размещается греческая надпись с датой (месяц Луз, год 569488); второй слой содержит изображение царя Давида в иконографии Орфея с надписью на арамейском (упоминается лишь его имя). Также в постройке содержатся мраморные плиты с ажурными розеттами, пальмами и крестами; на обратной стороне одной из них вырезаны иудейские символы. 485 Vita Porph., 19. 486 Orat. I.6; II.42. (см. Choricii Gazaei Orationes, Declamationes, Fragmenta / Ed. J.F. Boissonade. Lips., 1846; Litsas F.K. Choricios of Gaza. An approach to his work, introduction, translation, commentary. Chicago, 1981). 487 Ovadia A. Gaza. // NEAEHL./ Ed. E. Stern. Vol. II. Jerusalem, 2007. P. 465-467. 488 Хотя надпись сделана на греческом языке, в ней упоминаются еврейские имена: "Menachem and Yehua, sons of the late Jesse, wood merchants, as a sign of respect for a most Holy Place, have donated this mosaic in the month Loose, 569". 161 162 Дискуссия заключается в том, что многие ученые считали и считают этот памятник в изначальном виде синагогой (М. Ави-Йона, А. Овадиа)489, а другие в 60х гг. XX в. настаивали на том, что это храм, перестроенный в синагогу (Леклан). 490 Обсуждения касаются датировки мозаики, но сложность заключатеся в верной расшифровке указанной даты. По наблюдениям археологов, медальон с греческой надписью относится к оригинальному слою мозаики, на границах медальона нет никаких швов, которые могли свидетельствовать о его более позднем дополнении. Эпиграфика также единообразна для всех частей надписи. Израильские ученые считают, что дата – 569 г. – была упомянута по эре города Газы (60 г. до н.э.), что дает год 509. Синагоге в Газе неоднократно упоминается в публикациях как пример одной из немногих четко датированных синагог.491 По их мнению, этой дате соответствует и стиль мозаики. Отмечается, что композиция мозаичного панно строится на основе характерного повторяющегося мотива виноградной лозы, которая образует круглые медальоны, переплетенные друг с другом. Тонкая графическая ветвь прорастает трилистниками и небольшими виноградными гроздьями. По их мнению, аналогии встречаются только в храмах и синагогах конца V – начала VI в.: в Шеллале (храм, 561 г.), Хазоре (храм, 512 г.), в Маон-Нириме (синагога, середина VI в.)492, а также в греческой базилике св. Димитрия в Никополисе в Эпире (середина–конец VI в.).493 Таким образов, базилика как будто была построена и украшена мозаиками и мраморными плитами494 в конце V – 489 Ovadiah A. The Synagogue at Gaza. // Ed. L. Levine. Ancient Synagogues Revealed. Jerusalem, 1981. P. 130. 490 Leclant J. Fouilles et travaux en Égypte et au Soudan, 1964-1965. // Orientalia. 35. 1966. P. 135. 491 Например, Foerster, Apse, 1994. P. 89; Tsafrir, Source of design, 1995. P. 73. 492 Milson, Art, 2007. P. 51 493 Kitzinger E. Studies on Late Antique and Early Byzantine Floor Mosaic: I. Mosaics at Nicopolis. // DOP. Vol. 6. 1951. 494 Мраморные плиты из Проконнеса часто действительно были идентичными и в храмах, и в синагогах. По заготовкам могли дорезать уже непосредственные религиозные символы, уместные в той или иной постройке. 162 163 начале VI в., а позже к изначальному слою добавилось еще изображение Давида, выполненное в характерно иудейском стиле. На мой взгляд, этому мнению противоречат многие обстоятельства. Нет ни одной другой синагоги, в которой была бы пятинефная базиликальная структура с единственной апсидой, обращенной строго на восток. Такой план близок плану христианского храма в Эпидавре или в Саламине на о. Кипр (V в.). Более важным наблюдением является то, что едва ли греческую надпись с датой, с упоминанием еврейских имен и семитского названия месяца Лооз можно так однозначно связывать с эрой языческой Газы. На надписи в синагоге в Набратейне в северной Палестине, где использовалось еще несколько других хронологических систем, особенно подчеркивается, что указанную дату следует отсчитывать от года разрушения Иерусалимского Храма (эра «хурбан ха-бейт»).495 П. Кузенков отмечает (личная беседа с автором), что эта эра была хорошо засвидетельствована в IV–X веках по многим источникам. Если применить ее к надписи в Газе, то получится 637/638 год, следующий после арабского нашествия. Этим же исследователем было сделано еще одно важное наблюдение, доказывающее невозможность применения эры Газы: цифры в надписи стоят в обратном порядке, что делает ее похожей на греческую транскрипцию еврейской записи, где цифры идут обычно от единиц к сотням. Относительно стиля мозаики, в которую включен этот медальон с датой, отмечу, что параллели связывают ее не только с памятниками V–VI вв., но и более поздними, датирующимися периодом даже после арабского завоевания: например, в церквях св. епископа Сергия (587–588 гг.) и св. Стефана в Умм-аль-Рассасе (VIII в.) поля украшены аналогичными виноградными мотивами. Мраморные плиты, если бы они были завезены специально для синагоги, не понадобилось бы отмечать скромно вырезанными на обратной стороне иудейскими символами. 495 "To the count of 494 years after the destruction of the Temple, (this synagogue) was built during the office of Hanina ben Lizar and Luliana bar Yudan". Levine, Synagogue, 2000. P. 298. 163 164 Вывод заключается в том, что церковь, датировка которой затруднительна, но скорее всего, её можно отнести к V–VI вв., была в 638–639 гг. передана еврейской общине. Этот единственно известный случай захвата христианского храма иудеями, и он был немыслим при византийской власти, но мог произойти при установлении власти арабов в 638 г. Известно, что иудеи оказывали помощь захватчикам как персидским, так и арабским, за что могли быть награждены отвоеванными архитектурными «трофеями». При перестройке здание и мраморные плиты не были разрушены, а использованы в синагоге заново. 164 165 II.2. Исследование основных композиционных характеристик синагог. Особенности композиций в связи с проблемой генезиса архитектурных форм. На основе вышеприведенного подробного анализа синагог и их реконструкций, а также других однотипных им построек, мною будут рассмотрены основные архитектурные характеристики синагог. В тексте учитывается прежняя традиционная классификация синагог, используются названия основных групп («галилейская», «голанская», «промежуточная», «византийская»). Но акцент смещен в сторону доказательства несостоятельности данной системы. Подчеркивается то, что многие из признаков, которые принимаются за характерные в той или иной группе, в реальности могут присутствовать во всех четырех и, напротив, встречаться в отдельно взятой группе лишь в очень ограниченном количестве построек. Указывается также распределение синагог по новой классификации. Однако, нельзя не признать, что многообразие построек не позволяет сделать границы между отдельными архитектурными типами строгими. Часто они остаются размытыми, в нескольких случаях синагоги можно отнести сразу к двум группам. Для наиболее внимательного изучения в исследовании выделяются наиболее значимые архитектурные приемы и особенности композиций. На основе их подробного архитектурного анализа с привлечением других синагог и христианских храмов будут рассмотрены проблемы расположения синагог в городской среде, то, каким образом они взаимодействовали с окружающими постройками, каким прототипам следовали строители (1. Проблема расположения синагоги: городская среда, подиум, ступенчатый подъем). С данной проблематикой тесно соотносится общая планировка синагог, внешние пристройки в виде атриумов, портиков, террас, за счет которых формировался вид главного фасада, его репрезентативность или наоборот, скромность (2. Проблема атриума; 3. Фасад с 3-мя дверными проемами, трибелон, колонный портик). Далее затрагиваются вопросы основных композиционных решений для организации внутреннего пространства синагог, их генезис в более древних традициях и параллели в единовременных, способы различных интерпретаций, от которых зависит внутренний образ постройки (4. План с Побразной формой внутренних колоннад; 5. Соотношение тройного входа с П165 166 образным планом колоннад). Крайне важен анализ наиболее оригинальных типологий синагог, то есть в виде поперечно-ориентированных залов и в виде квадратных построек. Выявляется генезис данных архитектурных форм в ближневосточной или греко-римской архитектуре, подчеркивается обособленность подобных планировок среди синагог от церковной традиции (6. Поперечно ориентированный зал; 7. Квадратное пространство). В заключительных разделах рассматриваются те композиционные решения, которые, как считается, наиболее тесно сближают синагоги с ранневизантийской архитектурой, но в исследовании приводится ряд аргументов, которые свидетельствуют о самостоятельности синагогального зодчества даже при такой структурной близости (8. Одноапсидные базилики; 9. Пастофории). В следующем разделе исследуется более общая проблема перестройки синагог в христианские храмы и наоборот, храмов в синагоги. Вопросы архитектурных планировок также рассматриваются, но привлекаются и различные религиоведческие рассуждения. Комплекс данных вопросов дает представление о сложных архитектурных процессах, которые происходили в позднеантичной сакральной архитектуре северной Палестины. 1. Проблема расположения синагоги: городская среда, подиум, ступенчатый подъем. Полное разрешение этой вопроса затруднено тем обстоятельством, что далеко не во всех случаях нам известен архитектурный контекст синагог. Проблеме расположения синагог посвящена небольшая часть монументального исследования Л. Левина. Автор рассматривает несколько основных примеров синагогальной архитектуры и приходит к выводу, что каких-то особенных правил расположения построек не было. Синагога могла находиться как в центре города (Хоразин, Сусийя, Мерот), так и на его окраине или в одном из случайных кварталов-инсул (Гамла, Арбель, Кириос Леонтиос в Бейт-Шеане). Синагоги строились и за 166 167 пределами городских стен (Гуш-Халав, «самаритянская» синагога в Бейт-Шеане).496 Недостаточность сведений о принадлежности синагог той или иной религиозной группе иудеев и слабая атрибуция памятников в настоящий момент еще пока не позволяет выделить какую-либо зависимость от религиозных воззрений в расположении синагог внутри или вне города. Исключение составляют самаритянские синагоги Хирбет-Самра и эль-Хирбе, построенные на периферии поселений и имеющие ориентацию в сторону Гаризима.497 Часть синагог возводились на высоких живописных местах (Мейрон, Канеф, Хамат-Гадер), для других строились высокие подиумы (Хоразин, Капернаум, Сисуйя, Мерот). Левин отмечает, что в этих случаях невозможно определить, появлялся ли подиум в результате указаний раввинов (а такие указания действительно существовали), либо в результате влияния греко-римской архитектуры.498 Витрувий советовал возводить основание святилищ со ступенчатым подъемом со всех сторон, либо подиум с подъемом по фасаду.499 496 Невозможно не упомянуть в качестве аналогии вынесенный за пределы города античный храм Аполлона в Басах (V в. до н.э.), вокруг которого природа создавала особенную уединенную атмосферу. 497 Magen Y. Samaritan Synagogues. // Early Christianity in Context. Monuments and Documents. / Eds. F. Manns, E. Alliata. Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 1993. P. 193-230; Idem., Mount Garizim and the Samaritans. // Early Christianity in Context. Monuments and Documents. / Eds. F. Manns, E. Alliata. Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 1993. P. 91-147. Атрибуция некоторых синагог как самаритянских кажется весьма гипотетичной. Северную синагогу в Бейт-Шеане, расположенную за городскими стенами, атрибутируют как самаритянскую только из-за ориентации на северо-запад. Такая ориентация характерна для синагог в окрестностях Гаризима (Хирбет-Самра, эль-Хирбе). Но в случае с северной синагогой в Бейт-Шеане ориентация скорее указывает направление Рима, чем Гаризима. То же можно сказать еще про несколько синагог (Сепфорис, Хамат-Тверия В, Хусейфа, Бейт-Шеарим, Кафр-Ханнаня, Йесод Хамаалах). Общее число синагог с такой ориентацией – 9, они разбросаны по всей территории Самарии, БейтШеанской долины, Галилеи и Голан, расположены внутри и вне городов, и нет никаких оснований полагать, что все они являются самаритянскими. 498 Levine L. The Ancient Synagogue. P. 293. 499 Витрувий. Книга III. Глава IV. 4-5. 167 168 Особое внимание обращают на себя как раз те синагоги, которые наиболее близки греко-римским канонам расположения святилища на высоком подиуме. Наиболее яркие примеры в этом ряду – это синагоги в Капернауме и Хоразине, хотя и в других памятниках часто акцентировался подиум (Мерот). Капернаум, или Кфар Нахум, к моменту строительства синагоги был древним, известным с эпохи Хасмонеев городом. Он беспрерывно развивался с эллинистического периода и вплоть до ранне-исламского. В нем никогда не было традиционной для любого греко-римского полиса гипподамовой системы улиц, не было также и форума и других крупных общественных построек. Возможно, что задача строительства частично облегчалась тем, что на этом же месте стояла более древняя синагога I в. Крупная по своим размерам синагога (зал: 20.40х18.65 м) с восточным атриумом была буквально втиснута в плотную, хаотичную застройку из базальтовых жилых зданий, которые примыкали к ней со всех сторон, даже со стороны главного фасада.500 Ее пропорции явно не резонировали с окружающими структурами, что превращало синагогу в несколько инородное здание, как будто искусственно сюда перенесенное из другой среды. Роскошь и логика декоративного оформления экстерьера синагоги, ее ориентация в пространстве, явно рассчитанные на масштабный и репрезентативный план, не были оправданы расположением в реальном пространстве. Едва ли существовало место, с которого открывался бы полный панорамный обзор. Неправильная трапециевидная форма атриума синагоги – это компромисс с реальностями городского пространства, которое с восточной стороны ограничивается дорогой. Постройка выделяется только за счет контрастного цвета белого мрамора и приподнятого подиума. Подиум Капернаумской синагоги выложен базальтовыми, слабо обработанными квадрами, которые образуют небольшой выступ. На него опирается известняковая стена синагоги. Первый ряд ее каменной кладки выступает немного вперед, имитируя подиум. 500 Здесь следует учесть, что современный ее вид существенно отличается от оригинального, так как отреставрированная синагога возвышается над полуразрушенными домами. 168 169 В Хоразине синагога также была встроена в уже существовавший город, в сеть главных улиц (кардо и декуманос). Прежние планировки зданий обусловили не совсем точную ориентацию синагоги на юг (небольшое отклонение оси в западную сторону), сужение западной террасы с южной стороны и срез ступенчатого подъема по южной стороне. Нам ничего не известно о предшествующей синагоге на этом месте,501 которая могла бы упростить процесс постройки новой. К сложностям сформировавшейся городской среды добавлялся также неровный рельеф местности. Похоже, что с восточной стороны уровень земли остался оригинальным, в то время как с западной часть каменной породы была срыта. В итоге, широкие открытые улицы окружили синагогу с северной и восточной стороны (основные улицы города),502 над которыми здание возвышалось за счет подиума, поставленного на открытую каменную породу. С западной стороны для синагоги была очищена площадка в ширину улицы, но она замыкалась высокой стеной из слабо обработанной породы, превращая эту часть окружающего пространства в изолированный коридор, а не в открытую площадку. С его северной стороны по ступенчатому подъему можно было подняться на второй ярус синагоги (если он был). С северной стороны стена этого коридора смыкалась со стеной синагоги. Таким образом, с западной и южной стороны были сделаны своего роды террасы, на которые стены синагоги опускались без подиума. С южной стороны к тройному входу в синагогу вел широкий лестничный пролет. Подобный вход усиливал осевое напряжение пространства. По многим своим архитектурным характеристикам, Хоразинская синагога копирует прототип в Капернауме. Но в Капернауме синагога поднималась на подиум со всех сторон, а в Хоразине только с двух. Зато узкая терраса с боковыми асимметричными подъемами в Капернауме в Хоразине была заменена наиболее репрезентативным во всей синагогальной архитектуре широким ступенчатым пролетом. Все здание синагоги в Хораизне, в отличие от 501 Самые ранние археологические исследования (Коль и Вотцинер, Вилсон) выдвигали теорию о существовании синагоги I–II вв. рядом с основной, с восточной стороны. По Chiat, Corpus, 1979. P. 213-214. Подтверждений этой теории нет. 502 Их уровень также поднимался и декуманос (восток-запад) был выше кардо (север-юг). 169 170 Капернаумской жемчужины, было сделано из черно-серого базальта, сливавшегося с окружающей средой. Подобная идея подиума, который приподнимает и изолирует памятник от внешней среды, оставляя подъем только с фасадной стороны, характерна для многих римских святилищ, например: святилище Дианы в Эворе (II в. н.э.), Фортуны Вирилис в Риме (II в. н.э.), Юпитера в Баальбеке (II в. н.э.). В северной Палестине такой подиум вел ко входу в святилище Зевса Гелиополитанского в Кесарии Филипповой, а также в святилища Омрита и Кедеша (2 строительные фазы: время Ирода (I в. до н.э.) и эпоха Траяна (II в. н.э). Их относят к южносирийскому типу римских святилищ, которые во множестве встречались на территории Хаурана, Трахона и Набатеи. Многоступенчатый подъем с одной стороны в Хоразине близок архитектуре многих римских святилищ (святилище Септимия Севера в Лептис Магне, Капитолийское святилище в Остии). Рассмотрение особенностей расположения двух синагог в городской среде показывает нам, что новые постройки позднеантичной эпохи были аккуратно интегрированы в окружающую городскую среду, сформировавшуюся несколькими веками ранее. В греко-римский период для святилищ отводились специальные участки полисов, что позволяло беспрепятственно развивать архитектурные фантазии в виде просторных теменосов, многоуровневых ступенчатых подъемов с постепенно открывающимися видами и перспективами. Святилище Артемиды в Герасе – это один из самых ярких примеров в этом ряду. Но даже в такой бессистемной среде как в Олимпии, Дельфах или на Делосе – для святилищ выделялась отдельная зона с ведущей к ней сакральной дорогой. Если рассматривать случаи простых городских храмов, скажем, в Суссите, то и здесь святилище располагалось рядом с форумом, на хорошо обозримом месте. Жилища же находились на определенном расстоянии от святилища, сохраняя общественносакральную зону неприкосновенной и не примыкая к святилищам вплотную. При появлении в греко-римских поселениях позднеантичных синагог и церквей задачи архитекторов усложнялись, но прилагались усилия для осуществления античных принципов репрезентативного искусства, даже если приходилось вносить 170 171 серьезные корректировки в них. Отчасти это способствовало тому, что часть декоративной нагрузки уводилась в интерьеры построек. Подобные процессы происходили и в синагогальной, ив христианской архитектуре, так как постройки обеих конфессий оказывались в одинаковых условиях, заставлявших вписывать новые постройки в уже сформировавшийся городской рельеф. Отдельно расположенные памятники строились с большей свободой, что можно видеть и на примере таки синагог как в Бараме, Мероте, так и на примере многочисленных сирийских церквей. . 2. Проблема атриума. Обычно у синагог, тяготевших к греко-римской стилистике, не было крупных пристроек, кроме небольших боковых комнат или галерей, в которых могли располагаться хранилища или подъем на второй ярус синагоги. Фасады в этих случаях играли важнейшую репрезентативную роль, они были главным средоточием всего пространства и декора, и их не могли загораживать никакие пристройки, в отличие от синагог остальных групп, где нартексы и атриумы были обязательным явлением, появившимся в их архитектурном арсенале под влиянием византийских храмов. Исключением можно назвать синагогу в Мероте, но к ее фасаду атриум и ассиметричный портик были пристроены на более позднем этапе. К синагоге на горе Арбель был пристроен нартекс уже на втором строительном этапе, в течение которого она из одной типологической группы перешла в другую. В синагогах, которые в большей степени ориентировались на греко-римский стиль, атриумы были редки, однако, в более византинизированных синагогах и в ранневизантийских храмах некоторых школ – это практически обязательный элемент. Следует отметить, что в греко-римской традиции атриум как внутренний закрытый двор, неотделимый от основной постройки, вообще существовал отдельно от культовой архитектуры и использовался по преимуществу в домашних сооружениях.503 Правда, иногда к святилищам пристраивались обширные теменосы 503 Витрувий говорит о том, что атриум – это исключительно итальянская архитектурная форма, незнакомая грекам. 171 172 (святилища Калат-Ракра в Сирии (I–II вв.), Артемиды в Герасе (II в.), Каср-аль-БинтФараун в Петре (I в.), Юпитера в Баальбеке (I в.)),504 Серапеум в Александрии (III в. до н.э.), Пергамский алтарь (II в. до н.э.), Афины (III в. до н.э.) и Траянеум (II в. н.э.) в Пергаме и т.д.). Насколько может быть известно, впервые атриум появляется как неотъемлемая часть языческого храма, заключенная с ним в пределы одних стен, в эпоху эллинизма в египетских святилищах эпохи Птолемеев в Калабше (посвящен богу Мандулису), в Ком Омбо (посвящен богам Хору и Себеку)505 и т.д. Это или подобное решение было удачно адаптировано ранневизантийскими мастерами, в особенности, эгейского, италийского и малоазийского круга (базилики в Никополисе, Неа-Анхиалосе, Филиппополисе и т.д.).506 Странной особенностью Капернаумской синагоги и некоторых других является боковой атриум, пристроенный с восточной стороны. Среди антикизированных синагог – это единственный случай, когда вообще появляется столь обширная и хорошо организованная пристройка. Боковые атриумы также были в синагогах других типов: Тверия А, Сусийя, Хорват-Аним, Хорват-Риммон. Последние три синагоги расположены в южной Палестине. По сути, атриум в Сусийе скорее осевой по отношению к синагогальному залу, чем боковой, если не учитывать поперечную ориентацию пространства. К расположению и форме бокового атриума в Капернаумской синагоге близка по своему решению архитектура бокового атриума в синагоге в Тверии А. Предполагают, что боковой атриум Капернаумской синагоги служил бейтмидрашом. Но едва ли это так: здесь не было даже сидений, в отличие от главного 504 Ward-Perkins J.B. Roman Imperial Architecture. New Haven and London: Yale University Press, 1981. P. 337, P. 332, P. 315. (Далее – Ward-Perkins, Architecture, 1981.). 505 McKenzie J. The Architecture of Alexandria and Egypt c. 300 BC to AD 700. New Haven and London: Yale University Press, 1981. 2007. P. 121, P. 138, P. 131. Интересно, что перистильный двор с колоннадами был типичной чертой древнеегипетских храмов начиная с периода Старого царства (например, заупокойный храм царя Саху-Ра в Абукире, XXV в. до н.э.). 506 Примеры осевых и боковых атриумов указаны у Oρλάνδος A.K. H ξυλόστεγος παλαιοχριστιανική βασιλική της μεσογειακής λεκάνης. 1952-1954 (repr. 1974). Σ. 94-110. 172 173 синагогального зала. Несмотря на то, что точная функция пристройки нам неизвестна, она была столь необходима, что ради нее готовы были пожертвовать симметрией главного фасада,507 однако, его торжественность не была нарушена: атриум был смещен с центральной оси и расположен по поперечной. Примеры подобных решений в греко-римской культовой архитектуре неизвестны. Возможно, близкой аналогией может служить т.н. халкидский портик (chalcidicum), который пристраивался к римской базилике с любой стороны. Такой портик был в базилике Юлия в Аквилее508, в базилике Ардеа (100 до н.э.). Он нарушал общую симметрию здания, но за счет него появлялась ориентация на главное святилище в комплексе (сравнимо с ориентацией фасада синагоги на Иерусалим). Более близкие аналоги для бокового атриума встречаются в домашней архитектуре Сирии и Палестины. Так, позднеримский дом в Даллозе в Джебель Завийи509, дома в Такле, Банакфуре, Браде (I–IV вв. н.э.)510 имели пристройку с боковой стороны. А в таких городахдеревнях в Галилее как Хирбет-Кана, Йодефат, Гамла тип дома с боковым двором был широко распространен.511 Эта традиция греко-римской эпохи сохранилась в ранневизантийской храмовой архитектуре Сирии, где строились церкви с открытыми и репрезентативными фасадами, украшенными пышными дверными и оконными проемами. Атриумы, необходимые по функциональным причинам, в этих случаях пристраивались с боковой стороны512 (церковь свв. Апостолов в И’Джаз 507 По архитектурным деталям ясно следует, что атриум был возведен позже синагогального зала. 508 Витрувий. Десять книг. 5.1.4. 509 Butcher K. Roman Syria and the Near East. L., 2003. P. 139 510 Ward-Perkins, Architecture, 1981. P. 327. 511 Richardson P. Khirbet Qana (and Other Villages) as a Context for Jesus // Idem. Building Jewish in the Roman East. Waco, 2004. P. 129. 512 В храмах это была южная сторона, но как в синагогах и сиро-палестинских домах атриум оказывался по правую сторону от главного фасада 173 174 (429–430 гг.), храмы в Марате, Керратине, Кседжбехе (414 г.), Бабиске (390 г.), Каср-Иблису (431 г.) и многие другие).513 Вероятно, осевые атриумы в позднеантичной архитектуре Северной Палестины появились под влиянием эгейско-италийской ранневизантийской школы, в то время как боковые атриумы были наиболее популярны в римской и византийской архитектуре сиро-палестинского региона. 3. Фасад с тремя дверными проемами, трибелон, колонный портик. Наиболее постоянный признак антикизированных синагог – ориентация главного фасада на юг514, за исключением двух построек на Голанах, ориентированных главным фасадом на запад: э-Дикке и Хорват-Канеф. Тем не менее, в э-Дикке западный фасад оформлен тремя дверными порталами, близкими по своему декору Капернаумской синагоге. Тройной вход, хотя и считается классическим признаком «галилейско-голанской» группы, встречается в ней не часто – только в Хорват-Амудиме, Капернауме, Бараме, Хоразине, Мейроне, Мероте и э-Дикке (всего 7 синагог). В других постройках, традиционно относящихся к этой же группе, – в Арбеле, Маоз-Хаиме (1 этап) и Кацрине – по южной стороне находится закрытая стена с вимой; в остальных – Гуш-Халав, Набратейн, северная синагога в Бараме, Умм-эль-Канатир, Эн-Нешут, Хорват-Канеф, Ассалиейх – по южной стене располагался один вход. В Кацрине единственный вход украшает северную стену. В Мероте тройной вход при перестройке в 600–625 гг. был перенесен с южной стены на северную, что сделало ее похожей на синагогу в Тверии А. В этом случае сохранялась ориентация 513 Храмы с боковыми атриумами – Butler, Southern Syria, 1919. Figs. 61, 65, 78, 147, 171. 514 Первая синагога, в которой причитывались признаки ориентации в сторону Иерусалима за счет пары эдикул вдоль южной стены по сторонам от основного входа была синагога в Набратейне, практически квадратная в плане (135-250 гг.; 11.2х9.35 м). Видимо, основные принципы ориентации были известны уже в этот период. Тройной вход в синагоге в Эн-Геди, в Иудейской пустыне также ориентирован в сторону Иерусалима и расположен по северной стене, в зависимости от географического положения этой синагоги. 174 175 постройки в сторону Иерусалима, но изначальная ориентация за счет фасада сменилась ориентацией за счет Ниши Торы и апсиды. Тройной вход используется в синагогах византийской стилистики почти всегда, даже если входу предшествует нартекс с колоннами, атриум или галерея. Наиболее твердые примеры подобного решения встречаются в синагогах промежуточного типа в Хорват-Риммоне (Негев), в Хусейфе (Кармель). Тройной вход мог располагаться не по главному фасаду, а по боковой стороне: в Сусийе, в Эштомоа, Хорват-Маоне с востока515; в Эн-Геди – с запада (на втором этапе образовалось даже два тройных входа).516 В синагоге в Хамат-Тверии В, известной своими сложными перестройками, единственный вход по юго-восточной стороне на первом этапе был заменен тройным входом по северо-западной на втором (350–400 гг.). При следующих перепланировках в V–VI вв. тройной вход появился также на западной стене, а главный вход переместился с северо-западной стены на изначальную юговосточную. В VI–VII вв. тройной вход на западной стене остается на месте, в то время как с юго-восточной он снова переносится на северо-западную и уже окончательно закрепляется на ней пристройкой нартекса с пятью внутренними колоннами. Эти сложные и довольно масштабные этапы перестроек сопровождались также переносом вимы с одной стороны на другую и постепенным превращением ее в полноценную апсиду. Из простой базиликальной постройки с одним входом синагога промежуточного типа превратилась в стройную византийскую базилику с двумя тройными входами по главной стороне и боковой и апсидой. В синагоге в Бейт-Шеариме тройной вход по юго-восточной стене на втором этапе был частично перегорожен, а между двумя колоннами нартекса возведены перегородки, которые образовали граненую апсиду. Возможно, что в Кафр-Ханнане 515 2 входа ведут в зал, 1 вход ведет в нартекс. 516 Вход, предварявшийся портиком из 3-ех колонн, был дополнен вторым тройным входом на месте портика. 175 176 вход оформлялся трибелоном (тройная арка), так как по северо-западной стороне сохранились следы двух прямоугольных опор, равноотстоящих друг от друга. Овадиа упоминает только один известный ему христианский храм на территории Палестины с трибелоном – Рамат Рахель. Он считает, что эта деталь появилась под влиянием греческой ранневизантийской архитектуры517, хотя близость этой формы к триумфальной арке и ближневосточному айвану не позволяет говорить именно о западно-средиземноморском происхождении.518 Также форма иллюзорного трибелона (образован пилястрами) встречается в гробницах Бейт-Шеарима.519 В синагоге в Хорват-Маоне на первом этапе тройной вход украшал восточную стену. На втором этапе зал был уменьшен из-за пристроенного нартекса, вход из которого также стал бы тройным, если бы не сиденья вдоль западной стены, сократившие ширину бокового нефа и заставившие отказаться от входа в него. В синагогах «византийского» типа тройной вход – практически постоянный признак (Бейт-Альфа, Бейт-Йерах – наиболее выдержанные в пропорциях образцы), хотя они в большей части случаев прячутся за закрытым, как бы «маскирующим» вход нартексом или атриумом, которые пристраивались на втором или третьем этапе (Рехоб, Бейт-Шеан, Маоз-Хаим (2-3 этапы), Нааран, Хамат-Гадер). Как правило, вход в атриум располагался по другой оси, не совпадающей со входом в синагогальный зал. Аналогичные решения свойственны ранневизантийским базиликам (северо-западная церковь в Суссите, Курси и Табхе и многие другие). 517 Автор упоминает храм Ахейропиитос в Салониках в качестве возможного источника влияния. Ovadiah, Corpus, 1970. P. 201. Интересно, что трибелон в Рамат Рахеле сочетается также с граненой апсидой, крайне редкой для палестинской архитектуры и считающейся малоазийским или константинопольским заимствованием. 518 В иудейской традиции трибелон впервые появляется при изображении Иерусалимского Храма на фресках Дура-Европос. 519 Это очень красивое иллюзорное оформление двойного входа тройной аркой на двух широких пилястрах (отсутствует правый боковой вход), вырезанное в скальной породе. Внутреннее пространство арок представлено слабообработанной каменной породой, в то время как в верхней части имитируется квадровая кладка. 176 177 Таким образом, в синагогах всех видов используется одна и та же архитектурная форма, но она создает разные комопзиционные акценты в архитектуре. В одних случаях дверные порталы являются фасадной частью здания, за счет которой создается ориентация здания, то есть они играют основную архитектурнопространственную роль. В других постройках – дверные порталы отмечают стену, противоположную или смежную с основной, они спрятаны за стенами нартекса или атриума и играют второстепенную роль по отношению к главному центру постройки – апсиде. В новой классификации тип входа (один или три проема по фасаду) вынесен в число основных архитектурных признаков, но не формирующих отдельные группы. Прототипы тройного входа. В традиционных греко-римских святилищах тройной вход использовался редко. Как правило, в святилище вел один вход. Исключение составляла александрийская школа. В квадратной гробнице Мустафы Паши в Александрии, относящейся к III–II в. до н.э, каждая стена оформлена тройным входом. Они образуют правильный квадрат в плане. Возможно, что подобная форма входов опиралась на местную древнеегипетскую архитектуру. Так, три входных портала ведут в древнюю гробницу на о. Калабша (Древнее Царство) и в павильон для барки Сети II в Карнаке (XII в. до н.э.). Тройной вход был популярен в погребальной архитектуре (встречается в архаических гробницах Греции, в порталах иудейских гробниц БейтШеарима (I–II вв.)). Некоторое подобие тройного входа встречается на главном фасаде более позднего птолемеевского святилища в Эсне, где центральный огромный вход с разорванным карнизом резко контрастирует с двумя боковыми, отставленными от него на большое расстояние.520 В птолемеевских святилищах (Дендера, Калабша) вход один, но по сторонам от него в перегородках между колоннами имитируются дверные проемы. На о. Филе вход в святилище Августа фланкируется двумя прямоугольными окнами. Возможно, что подобные решения, 520 McKenzie, Architecture of Alexandria, 2007. P. 391. Ill. 245-246. 177 178 при которых один вход дополняется оконными или глухими дверными проемами, – отражают постепенное формирование тройного входа.521 В тех римских памятниках, которые, по утверждению МакКензи, возникли под влиянием александрийской школы, также появляется тройной вход. Он оформляет главный фасад библиотеки Цельсия в Эфесе (начало II в. н.э.)522, рынка в Милете (120–130 гг.).523 Тройной вход оформляет фасад римских святилищ I–II вв. в Кедеше (Верхняя Галилея) и в Сувейде, Тихеона в ис-Санамине (191 г.)524, калибы в Мусмиех525 в Сирии526. Происхождение этой формы, скорее всего, ближневосточное. Кошеленко называет такие тройные входы трехпортальными и отмечает, что: «Трехпортальные входы широко распространены и в гражданской, и в религиозной архитектуре Парфии, причем как в типично иранских (Кух-и-Ходжа, Сурх-Котал), так и в месопотамских (святилище А в Ашуре) храмах».527 Колонные портики и террасы. В антикизированных синагогах (традиционно – «галилейско-голанские», по новой классификации – в основном, группы № 2.А и №5.А) вход или входы редко дополнялись колонными портиками или террасами, хотя экстерьер греко-римских языческих святилищ предполагал их. В этом отношении интересен «периптер» Ашура, в котором три стороны украшены колоннадами, а фасадная с тройным входом оставлена открытой. Шлюмберже отмечает, что это негреческая черта и постройку только условно можно назвать «периптером».528 Считается, что в этом 521 Ibidem. Ill. 286. 522 Ibidem. Ill. 188. 523 Staatliche Museen zu Berlin, Antikensammlung. Ibidem. Ill. 187. 524 Aviam, Jews, 2004 P. 139; Segal A. Religious Architecture in the Roman Near East: Temples of the Basalt Lands (Trachon and Hauran) // The Variety of Local Religious Life in the Near East. Religions in the Graeco-Roman World. Vol. 164. / Eds. H.S. Versnel, D. Frankfurter, J. Hahn J. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 97-132.Plate XXI. (Далее – Segal, Religious Architecture, 2008). 525 Segal, Religious Architecture, 2008. Plate XXVIII. 526 Ibidem. Plate XXXIII. 527 Кошеленко Г.А. Культура Парфии. М., 1966. С. 21. 528 Шлюмберже, Восток, 1985. С. 104. 178 179 памятнике соединились вавилонские (разделение адитона на три части), парфянские (подобие айвана) и греческие черты.529 Неясно, к какому из восточных влияний следует отнести отсутствие главного портика, но эта ближневосточная архитектурная черта проявила себя в синагогальной архитектуре. Хотя композиции пилястр по внешнему и внутреннему периметру сближают Капернаумскую и Хоразинскую синагоги с южносирийскими небольшими святилищами, в последних колонные портики особенно акцентированы и разработаны. В Капернаумской синагоге перед пышным южным фасадом располагалась узкая терраса, несимметричная, с боковыми, а не центральными лестничными подъемами, с разным количеством ступеней с западной стороны (4 ступени) и с восточной (12 ступеней). Аналогичная терраса с боковыми подъемами встречается только однажды в синагогальной архитектуре – в синагоге э-Дикке (две и три ступеньки по сторонам).530 Такое решение значительно снижало осевое напряжение композиции фасада. Внешний колонный портик в Капернаумской синагоге имитируется на плоскости фасадной стены пилястрами, расположенными между дверными порталами. Над центральным входом располагалось арочное окно, которое вместе с иллюзорным четырех колонным портиком из пилястр напоминало конструкцию сирийского портика.531 Вероятно, подобный же иллюзорный четырех-колонный сирийский портик украшал южный фасад синагоги в Хоразине.532 В нескольких других синагогах фасад оформлялся монументальным колонным портиком с сирийским 529 Haider P.W. Tradition and Change in the Beliefs at Assur, Nineveh and Nisibis between 333 BC and AD 300 // The Variety of Local Religious Life in the Near East in the Hellenistic and Roman Periods / Ed. T. Kaizer. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 198. (Далее – Haider, Tradition and Change, 2008). 530 Уже упоминалась о близости оформления фасадов в Капернауме и эд-Дикке (тройной вход и окно, фланкированное сдвоенными колонками). 531 Арочная перемычка над центральным интерколумнием четырех-шести колонного портика. 532 У арочного окна и тимпана была простая полуциркульная форма, которая описывалась дугой правильной формы из одного радиального центра. 179 180 фронтоном, как, например, в центральной синагоге в Бараме (гексастиль), в Набратейне (тетрастиль). В Мейроне также был шести-колонный портик по южному фасаду; он немного выступал с западной стороны, но точно соотносился с 3-мя дверными проемами. В Умм-эль-Канатире перед центральным входом был пристроен двухколонный портик, наподобие тех, что украшали входы в церковь св. Симеона в Калат-Симане. В остальных антикизированных синагогах портиков не было. В синагогах «промежуточного» и «византийского» типов входы оформлялись совершенно иначе. Только в синагоге в Бейт-Йерахе можно найти решение, близкое к антикизированным синагогам: тройной вход подчеркивался открытым четырехколонным портиком,533 который украшался, вероятно, сирийским фронтоном, но это скорее исключение в типологическом ряду. Открытый тетрастиль использован перед фасадом в самаритянской синагоге в Хирбет-Самре и синагогу в Эштомоа (южная Палестина).534 В других постройках встречается странная форма колонных портиков в закрытых нартексах, которые значительно снижали их репрезентативную роль (пяти-колонный портик-нартекс в Хамат-Тверии, двухколонный в Бейт-Шеариме, трех-колонный в Хорват-Риммоне).535 В раннехристианской архитектуре Палестины встречается интересное решение в церкви в Шавей Сионе: входу в церковь предшествует атриум, но его восточный поперечный неф, примыкающий непосредственно к наосу, оформляется ступенчатым подъемом и двухколонным портиком. Подобной композиции главного входа можно найти прототипы и параллели в римской архитектуре Сирии 533 Синагога в Бейт-Йерахе вообще щедро украшена внешними колоннадами. 534 Вероятно, они также как в Бараме и Бейт-Йерахе украшались сирийским фронтом (центральный интерколумний чуть больше боковых). В Эн-Геди на 1-ом этапе перед тройным входом был портик из трех колонн. На втором этапе он сменился тройным входом внутри нартекса. 535 При перестройках подобные закрытые портики появлялись и в галиейско-голанских синагогах, например, в Мероте, где перед южным фасадом была пристроена странная колоннада из 3-ех опор, сдвинутых к востоку от основной оси. 180 181 (святилище I–II вв. в Калат Ракра), в синагогальной (Сусийя), в ранневизантийской архитектуре Греции (базилика А в Филиппополисе) и Константинополя (базилика св. Стефана в Константинополе).536 Таким образом, при формальном повторении одной и той же архитектурной формы колонных портиков в разных типологиях возникают совершенно разные акценты. В одних синагогах господствовал греко-римский вкус, который выражался в строгом, каноническом и репрезентативном использовании портиков, даже когда они имитировались рельефными деталями. В других синагогах, наряду с церквями, портики превращаются во внутренние конструкции, близкие к простым колоннадам, и их изначальный архитектурный смысл теряется. 4. Проблема плана с П-образной формой внутренних колоннад. П-образные колоннады в интерьерах синагог образовывалась тремя рядами колонн, две из них располагались параллельно друг другу, третий поперечно; пересекаясь, они образовывали сдвоенные колонны. Если обратиться к традиционной классификации синагог, то такое расположение колоннад считается признаком «галилейско-голанской» группы (Хорват-Амудим, Капернаум, Хоразин, обе Барамские синагоги, Мейрон, Арбель, Умм-эль-Канатир (8 синагог из 24)). Как и в случае с тройным входом по главному фасаду, П-образная колоннада появлялась, хотя и не часто, в синагогах всех других групп (Хамат-Тверия Iс, БейтЙерах, Хама-Гадер (3 синагоги из 20)).537 В новой классификации данный признак выделен как особый архитектурный признак, объединивший синагоги в группе 2 (подгруппы А (11 памятников) и Б (4 памятника)), насчитывающей в общей сложности до 15 примеров. Наблюдения показывают, что синагоги с П-образной колоннадой были не таким уж и частым явлением и оставались в меньшинстве по отношению к простым базиликальным с двумя параллельными колоннадами. В 536 Oρλάνδος Aναστάσιος K. H ξυλόστεγος παλαιοχριστιανική βασιλική της μεσογειακής λεκάνης. 1952- 1954 (repr. 1974). Σ. 90, 100-101. 537 В синагоге в Алмах также была П-образная колоннада, но ее точная типология неясна. 181 182 христианских базиликах Палестины есть только один гипотетический случай в Кафр-Кане. Данная форма колоннад необычна привлекает внимание. Ее происхождение в греко-римский период и позднеантичный – это два разных вопроса в историографии. Для греко-римского периода уместна терминология, введенная Витрувием, который относил здания с подобной формой колоннад к типу греческого, или египетского ойкоса (тип «οίκος», или oecus). Г. Фостер дал широкое описание различных типов зданий в эллинистический и римский периоды, в которых использовалась П-образная колоннада (булевтерионы и экклесиастерионы, приемные залы).538 Ворд-Перкинс обращает внимание на здания подобного типа и упоминает булевтерион в Приене и в Нотии.539 Более близкие примеры – это триклиний и приемный зал во дворце Ирода в Иерихоне (конец I в. до н.э.), о которых пишет и Ворд-Перкинс540, и Нетцер.541 Автор также цитирует отрывки из сочинений Иосифа Флавия, упоминавшего триклинии в Иерусалиме. Эти примеры особенно важны, так как они указывают на появление подобной архитектурной формы в местной традиции восточно-эллинистической архитектуры. Греко-римские примеры сильно отличались по своей внутренней организации от более поздних синагог количеством колонн, пропорциями, расположением сидений и т.д. И Фостер, и Нетцер настаивают на светском происхождении синагогальных планов с П-образной колоннадой. В их работах мало внимания уделяется сакральным 538 4 колонны по стороне противоположной от входа известны также в языческом храме в Слеме (II в., древний Хауран, современная Сирия). Foerster G. Architectural Models of the Greco-Roman Period and the Origin of the «Galilean» Synagogue // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. The Israel Exploration Society: Jerusalem. 1981. P. 45-48. 539 Müller, Basilica, 1937. 540 Rhodian peristyle. Ward-Perkins, Architecture, 1981. P. 312. 541 Netzer E. The Herodian Triclinia – A Prototype for the «Galilean-Type» Synagogue. // Ancient Synagogues Revealed. / Ed. L. Levine. The Israel Exploration Society: Jerusalem. 1981. P. 49-51. (Далее – Netzer, Triclinia, 1981). 182 183 прототипам, равно как и параллелям в ранневизантийской архитектуре и те отличия, которые форма колоннад приобрела в синагогах. П-образная колоннада встречалась в классической греческой архитектуре, например, в греческом Парфеноне (V в. до н.э.). Фостер упоминает атриумы набатейских святилищ в Сиа (Баал Шамин) и в Сахуре.542 П-образная колоннада использовалась также в оформлении адитонов набатейских святилищ I–II вв., например, в Хирбет-ад-Дарихе. В более раннем святилище в Каср-аль-Бинт-Фараун (начало I в. н.э.) колоннады имитировались по стенам адитона пилястрами, также образовывая П-образную форму. Ранние синагоги эпохи Ирода были еще слабо сформированы, и в них не всегда прочитывался базиликальный план. Только для синагоги в Гамле за основу была взята римская базилика с амбулаторным обходом вдоль всех четырех стен; синагога в Масаде, по теории Авигада543, на первом этапе имела П-образный план колоннад.544 Базилики с амбулаторным обходом имели не менее богатую предысторию в греко-римской архитектуре, чем базилики типа греко-египетского ойкуса (Помпеи, Рим, Фанум (базилика Витрувия), Сабрафа, Ашкелон и т.д.).545 Но в позднеантичный период такая форма не получила дальнейшего развития в синагогальной архитектуре, за несколькими исключениями. Только в синагогах в Кафр-Мисре (III–IV вв.) и Кафр-Ханнаня появляется отголосок влияния Гамлы. Тот же прототип, который сформирован в Масаде (1 этап, эпоха зилотов), среди роскошных дворцовых построек Ирода, недалеко от богатого Иерусалима и набатейских святилищ Арабии, был освоен строителями позднеантичных синагог северной Палестины значительно более активно и лег в основу классического типа 542 Foerster G. The Synagogues at Masada and Herodium // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 24-29. P. 48. 543 Его дворец был построен и в Масаде. 544 Avigad N. The “Galilean” Synagogue and its predecessors // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 44. 545 Ward-Perkins J. Constantine and the Origins of the Christian Basilica. // Studies in Roman and Early Christian Architecture. London, 1994. P. 447-468. 183 184 галилейских синагог. Простой базиликальный план с двумя рядами колонн, появившийся в той же самой синагоге в Масаде на втором этапе, получил еще более активное распространение. П-образная колоннада в христианской традиции. Единственный случай возможного использования П-образной колоннады в церквях северной Палестины – базилика в Кафр-Кане.546 Этот тип колоннад часто встречался в церквях ранневизантийского Египта. Третий поперечный ряд колонн имеют коптские церкви в Каире (cвв. Сергия и Вакха, св. Варвары), на о. Филе, в Дендере и т.д. и считаются основным признаком египетской церковной архитектуры этого периода.547 Для него была введена специальная терминология: П. Гроссман называет западный поперечный неф «return aisle»548, то есть «возвратный». Р. Краутхаймер также отмечает поперечный неф в коптских храмах и его развитие в амбулаторный коридор вокруг главного нефа и рукавов трансепта (триконх в Гермополе (Ашмунейн)). Он считает, что впервые «возвратный неф» появляется в церкви Абу Мины рядом с Александрией (Зенон, конец V в.).549 В Абу Мине оба рукава трансепта имеют поперечные нефы, отсутствовавшие в храме св. Иоанна в Эфесе (450 г.), по образцу которого он был построен. Правда, в церкви Богородицы в Эфесе (400 г.) в западной базилике поперечный неф есть, так же как в базиликах св. Димитрия и Ахейропиитос в Фессалониках, что заставляет критично относиться к теории Краутхаймера о египетском происхождении «возвратного нефа». Несмотря на столь частое и продолжительное использование П-образных колоннад в языческой, синагогальной и христианской архитектуре, интерпретация одной и той же конструкции в образе каждой сакральной постройки была особенной и имела свои акценты (см. ниже). 546 В южной Палестине известна еще одна подобная церковь в Иерихоне. 547 Тарханова С.В. (в соавторстве с Панченко К.А.). Каир // ПЭ. Т. 29. М., 2012. С. 387-405. 548 Grossmann P. The Early Christian Churches in Tebtunis // Christianity and Monasticism in the Faoum Oasis / Ed. G. Gabra G. Cairo, New York, 2005. P. 200. 549 Krautheimer. Architecture, 1986. P. 112. 184 185 Возможно, что для галилейских синагог и коптских церквей мог существовать общий источник заимствования. По эпиграфике известно, что в Египте появились самые первые в иудейской традиции синагоги (proseuche) в Шедье, Нитрии, Африбисе и Арсиное-Крокодилополисе (III в. до н.э.).550 Возможно, в них была использована форма ойкуса. Эта идея не покажется столь эфемерной, если учесть другие влияния александрийской архитектуры, которые проявились в позднеантичной архитектуре синагог Палестины. 5. Соотношение тройного входа с П-образным планом колоннад. В синагогах, близких византийской стилистике, а также в синагоге на горе Арбель расположение «возвратного нефа» было аналогичным христианским базиликам: он был вытянут вдоль фасадной стены, где располагались основные входы. Такое решение подчеркивало важность сакрального центра в виде ниши или апсиды на противоположной от входа стороне. Боковые входы вели в боковые нефы, главный вход вел к центральному интерколумнию поперечной колоннады. Две фланкирующие колонны останавливали входящего перед алтарем или нишей Торы. В антикизированных синагогах расположение «возвратного нефа» было противоположным: он был вытянут вдоль стены, противоположной от входа. В сочетании с одним входом по фасадной стороне возникала стройная композиция, как в Парфеноне, где единственный вход вел в центральный неф.551 Не вполне ясная внутренняя структура образовывалась «возвратным нефом» вдоль задней стены построек, вход в которые оформлялся тремя проходами по фасаду. Всего в пяти синагогах встречалось именно такое решение: Капернаум, Хорват-Амудим, Хоразин, Мейрон, Барам (возможно, в одном христианском храме в Кафр-Кане). В постройках такого типа намечалась странная иерархия внутреннего пространства: сакральный центр оказывался на той же стороне, где и вход, что с функциональной точки зрения было неудобно. По замечанию Нетцера, в этой особенности проявлялась традиция архитектуры городских триклиниев, которые были «окном в 550 Milson, Art, 2007. P. 5. 551 Среди синагог такая же композиция была в северной Барамской синагоге, в Умм-эль-Канатире. 185 186 мир» («picture window»), то есть через двери находящиеся внутри наблюдали за происходящим снаружи.552 Трудности, связанные с точным определением местонахождения ниши Торы, колоннад, «возвратного нефа» и входов, равно как и ориентации синагог, отразились в их многочисленных перестройках. Наиболее сложными были перестройки синагоги в Хамат-Тверии (Ia-b, Iс). Две изначальные колоннады были дополнены третьей поперечной, однако, прежний ритм двух продольных доминировал за счет сплошных стилобатов от одной стены к другой и полуколонок. Тройной вход сначала находился на противоположной от поперечного нефа стороне, а затем был перенесен на ту же, при сохранении стилобатов и полуколонок. Ниша Торы оставалась во время всех перестроек с юго-восточной стороны. В синагогах с тройным входом и планом ойкуса боковые входы делали боковые нефы независимыми от главного. Вместе с «возвратным» они образовывали амбулаторный обход вокруг центрального нефа, что подчеркивалось также сидениями вдоль трех стен, напоминавшими форму триклиниев. Изолированность и сакральность центрального пространства усиливалась за счет стилобатов и пьедесталов, на которые были подняты колонны. Они играли роль, схожую с той, что играли преграды в христианких храмах. Образовывавшееся таким образом пространство играло в синагоге такую же роль, как алтарь в традиции христианской архитектуры или адитон в языческой. Его средоточием была центральная дверь, по сторонам от которой располагались вимы. Центральная дверь в Капернаумской синагоге была перегорожена (theba)553, а внутренние поверхности дверного косяка покрыты стукковой штукатуркой с росписью. О нескольких других синагогах также известно, что центральные входы в них изначально перекрывались решеткой или же были заблокированы на втором-третьем строительном этапе (Кацрин554, Хамат- 552 Netzer, Triclinia, 1981. P. 50. 553 Chiat. Corpus. 1979. P. 204. 554 Единственный центральный вход был перекрыт перегородкой, входящие могли пользоваться единственным дверным проемом по восточной стороне. 186 187 Тверия А и В, Бейт-Шеарим555, Эн-Геди). Гудинаф считал эту деталь в виде заблокированного центрального входа и выделенного пространства («sacred enclosure») основной характеристикой «галилейской» группы синагог.556 Таким образом, вимы и дверь-окно были главным средоточием интерьера. Это расположение и входа, и сакрального центра по одной стороне здания известно только в иудейской культовой архитектуре. И в греко-римских святилищах, и в христианских храмах – адитон, апсида – находились на противоположной от входа стороне. Однако, в римском святилище в Кедеше (I–II вв.) центральный проход был поднят на высоту порога в 0.9 м. Следов ступенчатого подъема, который вел бы к нему, обнаружено не было, но сохранились пазы от решетки, что делает вход идентичным окну по своей функции.557 Авиам на основе исследования изображений фасадов на монетах из нескольких сирийских городов, в том числе, из Кесарии ад Ливанум и Ортосии, выявляет особенный тип сиро-финикийского святилища, в котором центральный вход был изолирован.558 Именно этот тип повлиял на формирование антикизированных синагог Палестины. 6. Проблема поперечно-ориентированного пространства. Поперечная ориентация синагоги в Хорват-Шеме – самая интересная ее особенность. Зал синагоги с колоннадами ориентирован по продольной оси востокзапад, в то время как вима и северный вход образовывают короткую поперечную ось. Л. Чаковская считает, что подобная особенность обусловлена предшествующими городскими постройками, но, по моим наблюдениям, ориентация синагог не зависела от городской среды принципиально. Так, Вайс отмечает, что синагога в Сепфорисе ориентирована на северо-запад из-за необходимости встроить ее в архитектурный контекст (в данном городе многочисленные кардо и декуманос действительно ориентированы по 555 На месте входного портика с двумя колоннами была построена полигональная апсида. 556 Goodenough, Jewish Symbols, Vol. I. 1953. P. 202-203, 265. По Chiat. Corpus. 1979. P. 757. 557 Aviam, Jews, 2004. P. 139. 558 Ibidem. P. 141-142. Однако, вызывает вопрос насколько такая типология, выявленная по изображениям н монетах, может считаться архитектурно или хотя бы археологически реальной. 187 188 диагональным осям относительно сторон света). Однако, еще несколько синагог, разбросанных на обширной территории северной Палестины, ориентированы точно так же, благодаря чему случайность становится закономерностью (см. раздел по новой классификации). Гудинаф делал чуткое предположение о восточном происхождении поперечного плана синагог.559 Левин560 и Хиат561 подчеркивали, что истоки этого типа, восходящие к ранним синагогам в Дура-Европос и Наро (Египет), остаются загадочными. В общей историографии по синагогам с подобной планировкой дали название «промежуточных», подразумевая, что тип сформировался при переходе от ранних синагог «галилейско-голанского» типа к «византийским». Однако, обращение к ближневосточной архитектуре, где был распространён тип поперечноориентированных языческих святилищ, а позже и христианских церквей, – доказывает самостоятельность и устойчивость подобных архитектурных планировок среди синагог. Поперечную ориентацию часто имели адитоны в набатейских, парфянских, египетских святилищах. Шлюмберже среди парфянской архитектуры Ашура и Хатры выделял два типа святилищ, которые тесно сосуществовали друг с другом: одни из них следовали ассиро-вавилонским традициям, воспроизводя их поперечный план, другая часть святилищ имела эллинистические корни (периптеры и простили). 562 В обоих типах построек смешивались вавилонские, парфянские и греческие черты, при доминировании каких-то одних. Для древних святилищ с такой планировкой использовался термин Breitraum563, что обозначает тип «широкого дома». Такой термин был адаптирован и для соответствующих синагог. 559 Goodenough, Jewish Symbols, Vol. I. 1953. P. 227. По Chiat. Corpus. 1979. P. 758. 560 Levine, ed., Synagogues, 1981. P. 6. 561 Chiat. Corpus. 1979. P. 773. 562 Шлюмберже, Восток, 1985. С. 103-111. 563 Ottosson M. Temples and Cult Places in Palestine. Uppsala. 1980; Wright G.R.H. Ancient Building in South Syria and Palestine. Vol. I–II. Leiden, New York, Köln: Brill, 1985. 188 189 Возможно, что для развития типологии Breitraum среди синагог важную роль сыграл альтернативный храм Яхве в Араде (Негев), который датируют бронзовым веком, но само место продолжало свое существование до 135 г. (по керамическим данным; возможно, все еще поддерживалась традиция религиозного почитания). Упоминается оно и в Ономастиконе Евсевия (Onomast. 14, 3).564 Адитон главного святилища имел поперечную ориентацию. Появление в этом же регионе (южная Палестина) наиболее характерных синагог типа Breitraum в Сусийе и Эштомоа кажется неслучайным. Они были лишены внутренних колоннад, что выдавало в них архаичное влияние. Возможно, что синагога в Дура-Европос (III в.) оказала даже более сильное влияние, чем полузабытое древнее святилище. В северной Палестине известно даже три примера: кроме Хорват-Шемы предполгают также поперечную ориентацию в Хорват-Сумаке. Также из поля зрения исследователей выпадает такой памятник, как Дир-Азиз, в котором пристроенная апсида образовала поперечную ось. Но каждый из этих трех случаев приобрел подобную ориентацию после перестроек. Южно-палестинские памятники обладают более ярко выраженным композиционным ядром. В христианской архитектуре также известны подобные архитектурные тенденции: это латитудинальные церкви в Сирии и Месопотамии, план которых был поперечным, что подчеркивалось низкими поперечными арками (Тафха, Шакка, Салаха, V–VI вв.).565 Поперечные ячейки образовывались также в продольных зданиях однонефных месопотамских часовен за счет поперечных арок (такие типы построек были известны и на палестинской территории, например, ранняя церковь в Табхе). Ряд этих примеров от парфянских святилищ до позднеантичных христианских храмов и синагог показывает инертность архитектурной формы Breitraum, восточное происхождение которой очевидно. Синагога в Хорват-Шеме и ей подобные не являлись чем-то эксклюзивным на этом обширном архитектурном 564 Amiran R., Ilan O. Arad // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem,1993. P. 75-82. 565 Якобсон А. Л. Закономерности в развитии раннесредневековой архитектуры. Л. 1987. С. 78. 189 190 поле, органично вписываясь в него, с минимальной долей творческих доработок или, скорее, упрощений. 7. Проблема квадратного пространства. Синагог с точно или примерно квадратным планом обнаруживается довольно много, что не отмечается в историографии и не выделяется в качестве отдельно существующей концепции в синагогальной архитектуре. Однако, они встречаются среди синагог всех основных традиционных групп: первые две фазы в Набратейне (12.1х10.1м), первая фаза в Хорват-Шеме (9х13.1м (вместе с генизой-нартексом) и 9.7х9м (без генизы-нартекса)), Саса (13.5х12.5 м), Хусифа (10x10.1м), Хамат-Тверия А (12.0x12.0 м), Маоз-Хаим (1 этап, зал: 11.87х10.7 м)566, Хорват-Аним567, Кацрин (15.3x15.2м). В Бейт-Альфе синагогальный зал без нартекса также имеет почти квадратный план (13.23х14.2 м). Генезис этой формы нельзя отнести к случайной небрежности; появление квадратной планировки, так же как и поперечной, было обусловлено, по моему предположению, древней архитектурной традицией. В римской традиции Ближнего Востока известен целый ряд квадратных святилищ. Например, святилище Канишки в Сурх Котале (II–III вв., Кушанское царство) имел интересную многоуровневую планировку: три грандиозные террасы вели к главной части святилища в виде квадратного помещения, в центре которого находилась платформа в окружении четырех колонн (напоминает планировку единовременной синагоги в Иродионе). Насколько можно судить, квадратный план был характерен для святилищ огня (пиреи). Г.А. Кошеленко, останавливаясь на архитектуре квадратного святилища в Нисе, пишет: «тип здания – большой квадратный зал с четырьмя колоннами, как бы очерчивающими внутри еще один квадрат, воспроизводит тип целлы типичного иранского святилища огня, известный еще с ахемеидского времени (например, в Сузах), широко распространенный 566 Синагога в Маоз-Хаиме на втором и третьем этапах была вытянута и дополнена апсидой, что трансформировало синагогу. В Хорват-Маоне, наоборот, вытянутая изначально постройка была дополнена нартексом, который сократил размеры синагогального зала до квадрата. 567 В Хорват-Аниме синагога, которая состоит из бокового атриума и зала, в общих своих очертаниях имеет форму квадрата. 190 191 позднее, в парфянское, кушанское и в сасанидское время и оказавший сильное влияние на последующую архитектуру».568 В этом ракурсе особенное значение приобретает альтернативный храм в Дане квадратной формы. Хотя он и упоминается впервые в связи с царем Иеровоамом (X в. до н.э.), ныне известные остатки относятся уже к эллинистической или римской эпохе, в течение которой он был существенно перестроен. Ранние синагоги периода Второго Иерусалимского Храма в Магдале, в Кириат Сефере, – также имели отчетливую квадратную форму. Синагога в Иродионе хотя и имела прямоугольную форму, в ее плане причитывался центральный квадрат, обозначенный колоннами. Видимо, храм в Дане мог вызвать распространение синагог квадратной формы в северной Палестине, по контрасту с южной. Важно подчеркнуть, что в ранневизантийской архитектуре не встречаются квадратные храмы, если не считать вписанные в квадратные стены тетраконхи, октоэдроны или уже значительно более поздник средневизантийские храмы типа вписанного креста. Но квадрат в таких случаях был лишь технической необходимостью, в то время как основная архитектурная форма имела иное происхождение и иную идею. Так, синагоги на территории северной Палестины поддерживали и развивали древнейшие ближневосточные традиции, отличавшие их от христианской архитектуры. На эту особенность до сих пор не обращали внимания, считая квадратную планировку архитектурной неточностью. В древней ближневосточной архитектуре квадратные святилища носят условное название Quadratbau («квадратная постройка», по Оттосону569), которое можно адаптировать и для соответствующего типа синагог, по аналогии со взятым из этой же классификации названием для поперечно-ориентированных синагог (Breitraum). 8. Проблема синагог с пастофориями. 568 Кошеленко Г.А. Культура Парфии. М., 1966. С. 20-21. 569 Ottosson, Temples, 1980. P. 101. 191 192 Тип базилики с апсидой между пастофориями встречается среди синагог Палестины в четырех случаях (по новой классификации это группа 2Б). Наиболее стройные образцы – это синагоги в Бейт-Йерахе и в Хамат-Тверии; не столь качественно выполненные встречаются также в Хамат-Гадере и, возможно, на Арбеле. Это один из двух архитектурных типов (наряду с трехнефными одноапсидными базиликами), который наиболее близко соотносится с христианской единовременной архитектурой на этой же территории. Эта особенность в иудейской архитектуре не привлекала широкого научного внимания, в отличие от подробного изучения развития формы отдельной апсиды в синагогах (см. ниже). Но форма алтаря с пастофориями хорошо изучена на примере церквей. По подсчетам Овадиа, в подобные христианские храмы составляли большинство на территории Палестины.570 В северной ее части известно лишь девять церквей с пастофориями571, что составляет меньшинство по отношению к простым одноапсидным храмам и даже трехапсидным в этом регионе. Для остальной территории Палестины, равно как и Иордании с Сирией, подобный тип был преобладающим. Г. Дескёрде, издавший подробную монографию о пастофориях среди церквей Сирии, Хаурана, Палестины, Константинополя отличает среди проектов две главные особенности: в одних церквях боковые нефы соединены с пастофориями (он связывает данную форму с трехапсидными храмами), что подчеркивает цельность пространства (например, восточная церковь в Нитцане); в других церквях пастофории соединяются коридором за апсидой (например, церковь в Табхе). 572 Синагоги им не упоминаются и акцент ставится на связь данных проектов с северной Сирией. В синагогах конструкция пастофориев отличалась от церковной более низким качеством форм, не было такой же сбалансированности с формой апсиды, 570 Несмотря на количественные изменения в связи с новыми открытиями, статистика Овалиа не меняет сути явления. 571 К этому списку можно также добавить синагоги группы 2Б. 572 Descœudres G. Die Pastophorien im syro-byzantinischen Osten. Eine Untersuchung zu architektur- und liturgiegeschichtlichen Problemen. Wiesbaden, 1983. S. 9-10. (Далее – Descœudres, Pastophorien, 1983). 192 193 продуманной взаимосвязи со внутренним пространством постройки. В Бейт-Йерахе (если план действительно верный) можно отметить симметричное расположение пастофориев по бокам от апсиды, пропорции которых напоминают первый тип церквей по Дескёдре. В Хамат-Гадере пропорции боковых комнат неровные, случайные. В синагоге на Арбеле присутствует аллюзия на второй тип церквей по Дескёдре: небольшая апсида помещена в прямоугольное пространство, которое позволяет совершить вокруг нее обход. Интересно, что во всех синагогах с пастофориями используется также характерная П-образная форма колоннад. Вероятно, это указывает на более или менее четкий композиционный образец для всех них, хотя его воспроизведению далеко до строгих соответствий. Относительно происхождения формы алтаря с пастофориями в христианской архитектуре делались различные предположения. Монография Г. Дескёдре наиболее полно охватила вопросы происхождения подобных церквей от сирийских святилищ римского периода с трех-частным делением адитона. Пастофории встречаются также в архитектуре набатейских святилищ, где адитон был поделен на три части (Каср-аль-Бинт-Фараун в Петре (I в.)573, Хирбет-ад-Дарих (I в.), аль-Каср (I в.) и другие). Шлюмберже пишет о подобных же святилищах с тройным делением целлы в парфянском Ашуре и отмечает негреческий характер таких архитектурных решений574, что подтверждает восточное происхождение пастофориев. Они также могли формироваться на основе храмов императорского культа, где разрабатывались различные варианты соединения центральной ниши между боковыми пространствами (калибы в Канавате, Филиппополе).575 Особенно интересно святилище в Мусмиех (II в.), которое известно лишь по чертежам XIX в.576: оно представляло собой либо трех-нефное, либо четырех-столпное сооружение 573 McKenzie, Architecture of Petra, 2005. P. 34. 574 Шлюмберже Д. Эллинизированный Восток. Греческое искусство и его наследники в несредиземноморской Азии. М., 1985. С. 104. 575 Segal, Kalybe, 2001. P. 91-118. 576 Segal A. The Temple at Musmiyeh in Relation to the Religious Architecture in Roman Palestine. // ASAH. 4. 1998. P. 109-130. (Далее – Segal, Musmiyeh, 1998). 193 194 с адитоном в виде конхи. Самые первые примеры подобного архитектурного решения в христианской архитектуре встречаются в классических сирийских базиликах уже с IV в., что дает основание считать Сирию родиной этой формы (кафедрал в Браде (399–402 гг.); церкви в Марате, в эль-Барахе, на территории Палестины – базилика Храма Гроба Господня, но строительством руководил сирийский архитектор577). В случаях, когда античное святилище перестраивалось в христианский храм, также могли появляться пастофории – в храме Богородицы в Эфесе (400 г., VI в.)578, в эс-Санамине в Сирии (IV в.)579, в северо-западной церкви в Суссите (конец V в. – начало VI в.)580 и т.д.581 Эти и подобные им примеры способствовали развитию теории о формировании пастофориев именно в церквях, перестроенных из святилищ.582 Но едва ли нескольких примеров достаточно для подтверждения теории. Есть множество церквей, перестроенных из святилищ, где форма алтаря не включает пастофории (церкви на месте Парфенона и Гефестиона в Афинах, церковь 577 Для строительства Храма Гроба Господня Константин пригласил сирийских архитекторов Зиновия и Евстахия, которые могли привнести в заказ и свой собственный ближневосточный опыт. Milburn R. Early Christian Art and Architecture. University of California Press, 1988. P. 102. 578 Krautheimer, Architecture, 1986. P. 107. 579 Butler H.C. The Tychaion at es-Sanaman and the plan of the Early Christian Churches in Syria. // RA. 4th Ser., 8. 1906. P. 413-423. 580 Hippos-Sussita. Fifth Season of Excavations and Summary of All Five Seasons. Zinman Institute of Archaeology. University of Haifa, December. 2000-2004. P. 52-82. Hippos-Sussita. Sixth Season of Excavations and Summary of All Five Seasons. Zinman Institute of Archaeology. University of Haifa, December. 2005. P. 32-50. 581 Подобные наблюдения, раскрывающие возможные истоки для появления пастофориев, позволяют опровергнуть принятое мнение о том, что формирование боковых комнат (жертвенника и дьяконника) было связано Исключительно с литургическими нуждами (Swift E. H. The Roman Sources of Christian Architecture. New York. 1951. P. 11). Возможно, функциональность этих помещений была вторичной по отношению к самой архитектурной идее. 582 Crowfoot J.W. The Christian Churches // Gerasa, City of the Decapolis / Ed. C.H. Kraeling. New Haven: American School of Oriental Research, 1938. P. 189. (Далее – Crowfoot, Churches, 1938.). 194 195 свв. Косьмы и Дамиана в Доре (конец V – начало VI вв.)).583 Перестройки были уже вторичным свидетельством изначально сформировавшейся типологической близости святилищ и христианских храмов. Богатство прототипов в ближневосточной архитектуре римского периода настолько широко, что можно предположить значительную независимость иудейских архитекторов от христианской традиции, тем более, что их взаимозависимость уже в достаточной мере отмечена в историографии. Это доказывается и отличиями между образцами в двух конфессиях, а также наблюдениями относительно предпочтений особенных типовых проектов, в которых, при всей архитектурной близости, намеренно подчеркивалась обособленность иудейского строительства от христианского, даже внутри одного города (см. раздел по перестройкам синагог в христианские храмы). 9. Проблема синагог с апсидами. Тип трехнефных синагог с выступающей со внешней стороны единственной апсидой был не так широко распространен среди иудейской архитектуры (по новой классификации тип 5Б, шесть построек), как тип трехнефных синагог без апсид (5А, 18 построек). Количество трехнефных одноапсидных церквей в северной Палестине по отношению к другим архитектурным типам в христианской архитектуре было наибольшим: по моим подсчетам, около 24. Апсидам в синагогальной архитектуре посвящен значительный раздел в монографии Милсона, где он подробно рассматривает развитие и формирование данной формы от самых ранних образцов в Дура-Европос (III в.), Сусийе, Эштомоа и до наиболее поздних и развитых в БейтАльфе, Хамат-Тверии, Маоз-Хаиме и т.д.584 Автор прослеживает богословские аспекты формирования апсидальной формы синагог, а также функциональные отличия в использовании апсид в постройках каждой конфессии. По его теории, 583 См. другие примеры и библиографию в Тарханова С.В. Проблема перестройки языческих святилищ в христианские храмы на примере архитектуры северной Палестины. // Актуальные проблемы теории и истории искусства: сб. науч. статей. / Ред. С.В. Мальцевой, Е.Ю. СтанюковичДенисовой. Вып. 4. СПб.: НП-Принт. 2014. С. 79-89. 584 Milson, Art, 2007. P. 205-235. 195 196 расположение Свитков Торы в специальных шкафчиках, которые помещались в апсиде, должно было указывать на более священный характер почитаемого евреями Писания по сравнению с христианским Евангелием (также размещалось в апсидах церквей, но было открыто для обозрения). Особенно интересным кажется тот вывод, что апсида, которая появилась в синагогальной архитектуре на самых ранних этапах и по сути даже раньше, чем в христианских храмах (в доконстантиновский период), не являлась каким-то радикальным новшеством для иудаизма, а естественно сформировавшимся архитектурным решением.585 Более того, в ряде работ, посвященных генезису раннехристианской базилики, синагоги указываются как один из возможных ее прототипов.586 Одноапсидные христианские храмы были распространены во всем Средиземноморье, в особенности, среди церквей Малой Азии, для которых была введена специальная классификация Х. Бухвальда (простые одноапсидные базилики). Крауфут указывает, что одним их самых ранних примеров одноапсидных храмов была церковь свв. Пророков в Герасе587, одновременно с которой могла быть построена и северо-восточная церковь в Суссите. Этот же архитектурный тип встречается в большом количестве в эгейской архитектуре, известен он и в крупных городах Сирии, таких как Кальб-Лозе и Русафа. В греко-римской и ближневосточной архитектуре использование ниш было более чем частым. Они встраивались в любые структуры: в святилища, в термы, в триумфальные арки, в здания театров, даже просто в стены домов, в подиумы по сторонам дорог и служили для исполнения культов, для размещения статуй или просто декора. Для одноапсидной базиликальной постройки в греко-римской архитектуре были наиболее прямые и буквальные прототипы: эта форма зданий 585 Ibidem. P. 234-235. 586 Krautheimer R. The Constantinian Basilica. // DOP. Vol. 21. 1967. P. 123-124; Ορλάνδος, Βασιλική, 1994. Σ. 31 и далее. См. более подробную библиографию в статье Тарханова С.В. Северо-западный храм в Иппосе-Суссите (Декаполис) и вопрос происхождения христианской базилики. // Византийский Временник. 71 (96). М. 2012. С. 147-158. 587 Crowfoot, Churches, 1938. P. 197. 196 197 существовала в предшествующей традиции в практически готовом виде. Архитектура терм, дворцовых зал и в особенности калиб (храмы императорского культа) были теми постройками, в которых активно использовались ниши и апсиды. Практически прямую идентичность можно обнаружить при сравнении одноапсидных синагог или церквей с т.н. залами философов, такими как, например, в школе Ямвлиха в Афинах (рядом с Акрополем, V в.) или на вилле Адриана в Тиволи (II в.), а также с постройками типа неопифагорейской подземной базилики в Риме в районе Порта Маджоре. Калиба в Мусмийе (Южная Сирия) известна лишь по зарисовкам XIX в., но по ним невозможно с точностью определить являлась ли постройка базиликальной или центрической, а единственная апсида, которая, вероятнее всего, выступала со внешней стороны, видна отчетливо.588 Данные наблюдения подтверждают предшествующие выводы о значительной доле самостоятельного формирования тех типов синагог, которые считаются наиболее зависимыми от ранневизантийской церковной архитектуры. 588 Segal, Musmiyeh, 1998. 197 198 II.3. Проблема перестроек синагог в церкви и церквей в синагоги. Сосуществование построек обеих конфессий в одном городском пространстве. Проблема перестройки синагог в христианские храмы и наоборот, храмов в синагоги, во многом параллельна и даже вторична по отношению к проблеме перестроек языческих святилищ в церкви. Этот феномен возник при переходе от римской эпохи к ранневизантийской и ознаменовал собой межрелигиозные трения разной степени накала. Сведения о противостояниях и разрушениях относятся к самым разным частям империи – от Йемена до Константинополя, и достигают наибольшего числа во времена Юстиниана. С историческими сведениями о разрушениях синагог и конфликтах между христианами и иудеями, которые собраны в первой главе по источникам, соотносятся археологические свидетельства. Они столь же несистематичны и малочисленны, как и сообщения в источниках, но все же выстраиваются в определённый ряд. В историографии данный вопрос освящался лишь кратко, отдельные работы приводятся в соответствующих разделах по памятникам. По мнению Сафрая, который наиболее подробно рассмотрел данную проблематику, примеров строительства христианских храмов на месте синагог нет, кроме случаев в Кане и Назарете и то под сомнением.589 В тексте данного исследования указывается на несколько случаев точных или гипотетических перестроек. С уже упомянутой (раздел по источникам) и известной по источникам историей архиепископа Маркелла в Апамее связан конкретный иудейский памятник. В городе была обнаружена мозаика синагоги с двумя единовременными греческими надписями. Одна из них датирует памятник 391 г.590, а другая упоминает семью посла старейшин в Антиохии, которая похоронена в Бейт-Шеариме, знаменитом иудейском некрополе. Очевидно, что предшествующее строение на этом месте погибло во время массовых беспорядков и пожара в Апамее именно в 391 году, но 589 Safrai, Missing Century, 1998. P. 88. 590 Jews and Christians in Antioch in the First Four Centuries of the Common Era / Eds. W.A. Meeks, R.L. Wilken. Montana: SBL Sources for Biblical Study 13. Missoula; Scholars Press for the Society of Biblical Literature Publ., 1978. P. 53-56, 461-462. 198 199 после усмирения толпы, строения были возобновлены. На этом история перестроек не закончилась. Синагогальная мозаика впоследствии оказалась под мозаичным полом храма свв. Косьмы и Дамиана, который был возведен на этом месте приблизительно в V–VI вв.591 Новая синагога, таким образом, просуществовала недолго.592 Еще один знаменитый случай перестройки – это т.н. «синагогальная церковь» в Герасе (Аравия), обнаруженная в 1929 году. Она была возведена в 530–531 гг., на месте синагоги при архиепископе Павле, который известен лишь по упоминанию на мозаичной надписи церкви. 30-е гг. VI в. – это время правления Юстиниана и его беспрецедентно жестких антииудейских репрессий, во время которых была разрушена не одна синагога. Напольная мозаика бейт-кнессета в Герасе находится примерно на 50 см ниже уровня пола церкви, точное время ее строительства неизвестно. На ней сохранились изображения Ноева Ковчега, зверей, идущих ко входу в него, и символическая сцена спасения мира Богом.593 При перестройке была изменена ориентация здания с северо-западного на юго-восточное, западная часть в виде атриума синагоги с каменной облицовкой была изолирована от базиликального пространства и на ее месте возведена алтарная апсида храма. Скорее всего, синагога находилась в еврейском квартале города и принадлежала общине, известной еще с первых веков нашей эры (город упоминается Иосифом Флавием в связи с событиями 66 года). В северной Палестине есть несколько случаев возможных перестроек синагог в церкви. В Назарете христианами до сих пор почитается т.н. «церковь-синагога».594 Хотя ее архитектура поздняя и относится к XII–XIII вв., традиция связала именно 591 oerster G. A Survey of Ancient Diaspora Synagogues // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 164. 592 См. подробнее об этом случае Blitz A. Ghost of Apamea // Jewish Quarterly. Vol. 61. No. 1. Spring. 2014; Тарханова С.В. Амвросий Медиоланский и Маркелл Апамейский: гордость Герострата. // Лехаим. Москва. Сентябрь. 2015. С. (0.5 а.л.). [Электронный ресурс] – http://www.lechaim.ru/5851 593 Kraeling, ed. Gerasa, 1938. Fig. 234. 594 Bagatti, Galilee, 2001. P. 172, figs. 84-94. 199 200 эту постройку с легендарной синагогой, в которой Христос учился вместе с другими детьми. Это известно благодаря упоминанию паломника Антонина из Пьяченцы в 570 г., который даже видел внутри синагоги скамейку и учебные таблички Христа, почитавшиеся как новозаветные святыни.595 Позже, как пишет Петр Диакон, также совершивший паломничество в Назарет, но уже в XII веке, синагога была превращена в церковь. Неясно, когда именно это произошло, но сейчас с этой историей связывают храм эпохи крестоносцев, в котором пока не обнаружено более ранних археологических слоев. По замечанию Г. Фостера, а вслед за ним и Э. Дворецки596, на Святой Земле не найдено аналогичных «феноменов», то есть перестроенных в христианские храмы синагог, однако, в последнее время появилось несколько иных, противоречащих этому утверждению, свидетельств. Один из вероятных случаев – это «синагогальная церковь», или т.н. юго-западный храм в Суссите, одном из городов Декаполиса на восточном побережье Галилейского озера. История его открытия весьма занимательная. Еще из сочинений Иосифа Флавия известно, что в городе была небольшая еврейская община, которая оказала сопротивление во время восстания 66–67 гг., а в Иерусалимском Талмуде есть даже упоминание о действующей синагоге в позднеантичный период (Ketubot, Ch. 2:26). Эти сведения подкрепляются также упоминанием Сусситы в длинной надписи на мозаике синагоги в Рехобе как одного из 90 городов, на который распространялся иудейский закон о субботнем годе.597 595 Antoninus Placentinus, Itinerarium 5. (см. Путник Антонина из Плаценции // ППС / Пер. И.В. Помяловского. Вып. 39. СПб., 1895. – URL: http://www.krotov.info/acts/06/3/antonin.htm ) 596 Foeкster G. Christian Allegories and Symbols in the Mosaic Designs of Sixth Century Eretz-Israel Synagogues. // Jews, Samaritans and Christians in Byzantine Palestine. / Eds. D. Jacoby, Y. Tsafrir. Jerusalem, 1988. P. 198. По Dvorjetski E. The Synagogue-Church at Gerasa in Jordan. A Contribution to the Study of Ancient Synagogues. // ZDPV. Bd. 121, H. 2 (2005). P. 159. Далее – Dvorjetski, Gerasa, 2005. 597 Sussmann J. The Inscription in the Synagogue at Rehob // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. I. Levine. Jerusalem: Israel Exploration Society, 1981. P. 147. 200 201 В 1988 году один из знаменитых исследователей синагог Зви Илан задался целью найти в этом заброшенном городе синагогу. Было сделано предположение, что она должна была располагаться на том склоне холма, который обращен в сторону Тверии, главного иудейского центра Галилеи. Летом 2005 г. хайфские археологи начали раскопки в юго-западной части Сусситы и обнаружили перекладину с типичным синагогальным украшением, встречающимся в других голанских синагогах: венок аканфа, поддерживаемый фигурами орлов. Рядом с ним были обнаружены стены крупного общественного здания, что очень обнадеживало. Однако, в ближайшие две недели небольшая часть раскрытого памятника совершенно безошибочно была идентифицирована как христианский храм. Кроме восточного алтаря, остальная его часть остается не раскопанной до сих пор. В 2007 году были сделаны шурфы, которые обнаружили в разных частях храма под его мозаичным покровом остатки покрытого белой штукатуркой пола. Возможно, он принадлежал предшествующей храмовой или другой общественной постройке, но не исключено, что новая церковь была возведена на месте синагоги. Еще одну надежду на то, что синагога в Суссите все еще может быть обнаружена, дала совсем недавняя находка: в 2014 году в городе, в районе главной его дороги (Декуманоса) и недалеко от места предшествующей находки, была найдена еще одна интересная и монументальная перекладина, которая, скорее всего, принадлежала синагоге. На ней изображены стилизованные растения и птицы в обрамлении ордерных элементов декора, также часто встречающихся в монументальных синагогах региона. Аналогичная теория о перестройке в церковь выдвигается относительно синагоги в Хорват-Сумаке на горе Кармель. По археологическим свидетельствам, синагога здесь была построена в конце III в., но затем разрушена на рубеже IV–V вв. и отстроена заново.598 Впоследствии она снова была разрушена, видимо, при одном из 598 Kolska Horwitz L., Tchernov E., Dar S. Subsistence and Environment on Mount Carmel in the Roman-Byzantine and Medieval Periods: the Evidence from Kh. Sumaqa. // IEJ. 40. 1990. P. 298; Dar S. Sumaqa: A Roman and Byzantine Jewish village on Mount Carmel, Israel. British Archaeological Reports (BAR). International; Idem. Sumaqa // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. IV. Jerusalem, 1993. P.1412-1415. Раскопки в Тель-Шикмоне под руководством М. Айзенберга на побережье рядом с 201 202 землетрясений. На полу последней постройки обнаружено большое число разбитых керамических сосудов, которые хранились на верхних галереях. На территории поселения от этого периода кроме костей домашних животных, обычных для еврейской деревни, обнаружили также кости свиньи. Возможно, что город был заселен христианами на новом этапе, что отражает общий процесс роста христианского населения в районе Кармеля в византийский период. Тогда разрушенная синагога могла быть отстроена уже в качестве церкви, с использованием старых деталей. Но для подтверждения данной теории пока недостаточно аргументов. Также исследователями, помимо уже упомянутых мест, отмечаются случаи перестроек синагог в христианские храмы по археологическим данным в Стоби, в Эдессе, Равенне, Мавритании, Испании, Галлии, Александрии, Константинополе по литературным источникам.599 Однако, все эти свидетельства разрушений синагог и строительства на их месте христианских храмов по своему количеству значительно уступают мирному сосуществованию сотен церквей и синагог на территории одного региона или даже города. Правда, с некоторыми оговорками. Так, в северной Палестине было отмечено региональное деление между теми областями, где преобладали христиане или иудеи (см. раздел по историческим и религиозным особенностям Палестины), что позволяло сохранять взаимовыгодный нейтралитет. Были случаи и более тесного соседства, когда синагоги церкви строились внутри одного города (Тверия, Сепфорис, Капернаум). Сафрай приводит небольшой список тех мест, где были найдены археологические свидетельства и церквей, и синагог: Данна, Рама, Сарона, Бейт-Ган.600 Но тогда в их архитектуре выявляются интересные особенности, которые указывают на не вполне обычный род межрелигиозный взаимоотношений в случае такого близкого расположения друг относительно друга. Хайфой показывали, что именно в этот промежуток времени на Палестину был совершен набег вандалов. Материалы не опубликованы. Кратко: Тарханова С. Кармель, гора. // ПЭ. 599 Dvorjetski, Gerasa, 2005. P. 159. 600 Safrai, Missing Century, 1998. P. 80. 202 203 Так, например, на территории важнейшего для иудаизма города Тверии, на берегу Галилейского озера в местечке под названием Бейт-Йерах на совершенно небольшом расстоянии друг от друга были расположены синагога т.н. «византийского» типа и христианский храм, оба здания ранневизантийского периода. Они имели форму трехнефных базилик, но с той разницей, что церковь была традиционно ориентирована на восток трехапсидным алтарем, а синагога – на юг, то есть в сторону Иерусалима, за счет расположения единственной апсиды между двумя пастофориями601 по южной стене. В отличие от христианской постройки, иудейская дополнялась также поперечным, или т.н. «возвратным» нефом за счет колоннады с дополнительным рядом, что в пространстве образовывало букву «П». Также синагогу в Бейт-Йерахе отличают особенно крупные размеры (29.75х20.7 м), возможно, самые масштабные во всей северной Палестине, что указывает на ее особенную значимость, или даже первенство среди других синагог региона. То, что подобное отличие между христианской и иудейской постройками было введено не случайно, доказывают примеры архитектурных сооружений из Тверии же. Так, церковь начала VI в. на горе Береники (находилась внутри городских стен) имела точно такое же трехапсидное завершение алтарной части, ориентированной на восток, как и христианская базилика в Бейт-Йерахе. В то же время еще одна синагога, расположенная в местечке Хамат-Тверия и перестроенная в VII–VIII вв., приобрела архитектурный облик, близкий синагоге в Бейт-Йерахе602: у нее также появилась южная апсида с небольшими пастофориями по сторонам и колоннады в форме буквы «П». Поэтому, скорее всего, речь идет об отдельных типовых проектах внутри этого города, которые отличали бы синагоги от церквей. Еще один случай близкого соседства церквей и синагоги встречается в Сепфорисе (Циппори), крупном греко-римском полисе в Галилее, где одно время располагался Синедрион, до перемещения его в Тверию. Остатки двух христианских храмов, 601 Квадратные или прямоугольные комнаты. 602 Оба памятника находятся в районе Тверии. 203 204 которые были обнаружены сравнительно недавно, крайне скудны. Оба они расположены в юго-восточной части Нижнего города, по разные стороны от кардо, из-за чего получили условные названия «западный» и «восточный». «Западный» храм совсем небольшой по размеру, и его идентификация именно как христианской постройки спорная. Он построен над римским триклинием с прекрасной мозаикой, на которой изображена сцена симпозиума. От предполагаемой церкви сохранилась лишь трехгранная апсида и часть наоса, с беспорядочно расположенными в нем колоннами, которые были сняты археологами с тем, чтобы сделать видимым триклиний. В прежней историографии строительство этой церкви было принято приписывать известному по сочинению Епифания Кипрского Иосифу Константиновскому (IV в.), однако, по последним данным она датируется более поздним периодом (V–VI вв.) и не связана с деятельностью Иосифа. «Восточный» христианский храм в Сепфорисе, который появился в этот же период, более масштабен по размеру и сравнительно лучше сохранился. В нем встречается надпись, где упомянут местный епископ Евтропий, организовавший перестройку города и строительство новых церквей. Он был выстроен в виде трехнефной базилики с алтарем сложной трехапсидной формы на месте римского святилища, с использованием его фундаментов. Его открытие и исследование в начале XXI в. принадлежит Ц. Вайсу603. Вероятно, к какому-то из этих храмов относится надпись на каменной перемычке, где упоминается реставрация, проведенная в 518 году при епископе Марцеллине. При несоответствии размеров и качества, обе церкви были базиликальной формы, с тремя нефами, с апсидами, обращенными на восток. В Иерусалимском Талмуде при описании погребения знаменитого Рабби Иуды ха-Наси (Килаим 9:3), которое должно было происходить около 220 года в Сепфорисе, встречается упоминание о 18 синагогах. Из текста, ссылка на который дается Вайсом (с небольшой неточностью), неясно, были ли это именно синагоги в Сепфорисе или же синагоги других соседних поселений, через 603 Weiss Z. From Roman Temple to Byzantine Church: a Preliminary Report on Sepphoris in transition. // JRA. Vol. 23, 2010. P. 197-218. 204 205 которые пронесли тело умершего Рабби. В любом случае, в начале III в. это не могли быть еще какие-то крупные строения наподобие ранневизантийских, крупных и развитых по своей архитектуре и декору бейт-кнессетов. Скорее всего, они представляли собой небольшие культовые помещения домашнего характера, число которых в городе могло достигать 18, но их следов не обнаружено, кроме косвенных свидетельств в виде нескольких микв рядом с домами. Единственная известная здесь синагога относится к периоду, когда были отстроены и церкви, хотя исследователями отмечается, что еврейская община преобладала над христианским населением.604 Ее локализовали также в нижней части Сепфориса, недалеко от христианского квартала. Основная ее ось проходит по направлению с северо-запада на юго-восток, что нетипично ни для иудейской, ни для христианской архитектуры, хотя в синагогах подобная ориентация встречается в небольшом количестве примеров. В общем плане, синагога в Сепфорисе имеет прямоугольную форму, но она делится на два неравных нефа, а не на три традиционных. Выглядит планировка так, как будто бы один из боковых нефов, всегда более узких, отсутствует. Центральный неф украшен уникальной и сложно-развитой мозаичной композицией с изображением храмовой утвари, Менор, сцены Гостеприимства Авраама. Апсида не выражена, вместо нее по стене напротив входа расположена вима для ниши Торы (обращена на северо-запад). Таким образом, и в Сепфорисе синагога по своей архитектуре подчеркнуто отличается от церковного зодчества. Кроме этого, в Сепфорисе есть косвенные свидетельства перестройки синагоги в христианский храм. Рядом с поздней церковью, относящейся к эпохе крестоносцев, была найдена арамейская надпись на мозаике, где упоминался ктитор Рабби Иуда, сын Танума. Там же была обнаружена греческая надпись на каменной перемычке, которая восхваляла архисинагога Сидона Геласия, сына Аэция. Едва ли их местонахождение рядом с храмом крестоносцев может быть случайным. Вероятнее всего, поздняя христианская постройка была возведена на месте 604 Weiss Z. Sepphoris. // NEAEHL / Ed. E. Stern. Suppl. Vol. V. Jerusalem, 2008. P. 2033-2034. 205 206 ранневизантийского храма, который в VI в. заменил собой синагогу. Для подтверждения требуются дальнейшие раскопки и исследования. В Бейт-Шеане, столице греко-римского и ранневизантийского Декаполиса, также соседствовали иудейские и христианские общины и их постройки. Несмотря на главенствующее положение этого города в регионе и на расположение в нем христианского епископата, не обнаружено крупных и многочисленных церквей, за исключением эффектно расположенной на холме ротонды (т.н. Имхоф) и небольшого монастыря (Кириа Мариа) в окрестностях. Иудейское присутствие доказывается находкой небольшой каменной детали с рельефной Менорой, а также небольшой квадратной синагогой (7х7 м), или даже просто молельной комнатой рядом с городскими воротами. Особенности ее строения совершенно нетипичны для иудейской архитектуры и тем более для христианской. Среди нескольких арамейских и греческих надписей выделяется одна центральная, заключенная между фигурами двух птиц и упоминающая Кириоса Леонтиоса и его брата Йонатана, на деньги которых была выложена мозаика, весьма высокого качества. Аналогичные случаи соседства синагог и христианских храмов встречаются также в IV–V веках в Кесарии Палестинской, Элевтерополе (Бейт-Гуврин), Иерихоне. Можно сказать, венцом целого ряда подобных наблюдений является случай в Капернауме. Здесь расстояние между христианским храмом в виде развитого и огромного по своим размерам октагона и синагогой в виде традиционной ранегалилейской базилики – лишь несколько десятков метров, но при этом разница в архитектурной планировке и стилистике – наибольшая из всех остальных примеров и из возможных на данной территории. Базилика (синагога) выполнена в грекоримском духе, с обильным использованием скульптурного декора, с каменной облицовкой полов, с четко выдержанными пропорциями, в то время как октагон (церковь) более свободен от прежних канонов, лишен скульптурного декора (или он был минимальным), полы украшены мозаикой с изображением павлина. Подчёркивающие конфессиональную индивидуальность признаки обострены, как кажется, до предела. На этом примере можно наблюдать, как в христианстве и 206 207 иудаизме, при их близком столкновении, отстаивалась собственная самоидентификация, выраженная в сакральном строении. В заключении упомяну рассмотренный в разделе по описанию и реконструкциям синагог памятнике в Газе, который, скорее всего, является перестроенной в синагогу церковью, что произошло в 638–639 гг. Это единственный археологически известный случай подобной перестройки. Таков небольшой обзор многочисленных межконфессиональных перестроек, которые сопровождали всю позднеантичную эпоху, на территории всего Средиземноморья и Ближнего Востока. Хотя Стембергер605 утверждает, что случаи перестроек синагог в храмы едва ли сопровождались насилием и что разрушение их зданий происходило скорее из-за землетрясений или запустений, едва ли можно поверить, что активная и планомерная законодательная деятельность имперского двора никак не повлияла на этот процесс. Благодаря или независимо от этого, происходил естественный рост христианского населения и сокращение иудейского, что убедительно показывает в своей монографии Сафрай на основе анализа литературных источников и археологических данных. Путей для развития этого процесса было несколько: за счет прозелитизма из среды иудеев, самаритян и язычников (часто из страха), а также за счет притока населения в виде паломников и монахов, которые оставались на Святой Земле сотнями.606 Автор отмечает, что церкви не вытеснили синагоги. Он показывает на многих примерах, что строительство синагог сильно сократилось в начале V в., в то время как активное строительство церквей началось только в конце V – начале VI в. Таким образом, между основными строительными фазами в иудаизме и в христианстве он видел разрыв в 80–100 лет607, так как ряд синагог строилось и перестраивалось одновременно с церквями (в конце V – начале VI в.). В VII в., с персидским и арабским нашествиями, ситуация изменилась кардинально и непоправимо, навсегда 605 Stemberger G. Jews and Christians in the Holy Land. Palestine in the Fourth Century. Edinburgh, 2000. P. 159. 606 Safrai, Missing Century, 1998. P. 73-77. 607 Ibidem. P. 88. 207 208 уничтожив прежнюю систему отношений между иудеями и христианами в Палестине. Здесь уместно вспомнить текст Левит Рабба (создан в Палестине между V и VII вв.): «Если не будет маленьких детей, не будет учеников. Если не будет учеников, не будет книжников. Если не будет книжников, не будет Торы. Если не будет Торы, то не будет синагог и академий. Если не будет синагог и академий, Святый, да будет благословенно Имя Его, не позволит шехине обитать в этом мире» (Levit. Rabba11:7).608 608 По Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 111. 208 209 Глава III. Убранство синагог северной Палестины. III. 1. Ордерные элементы скульптурного декора. Скульптурный и мозаичный декор синагог северной Палестины. Классификация синагог на основе архитектурных признаков разделила корпус из приблизительно 90 построек на восемь основных групп. Однако, в каждой из этих групп декор синагог мог быть самым разнообразным и лишь отчасти совпадать с архитектурными тенденциями. Основные виды декора соотносятся с прежней, традиционной классификацией синагог, и среди них также можно выделить три основных типа. В первом преобладает скульптурный в сочетании с открытой фактурой камня, во втором развиты мозаичные панно в сочетании с настенными росписями (самыми простыми), в третьих могут сочетаться и синтезироваться оба вида декора, но в очень сдержанных количествах. Первый тип тяготеет к традициям греко-римского сакрального зодчества, где, как правило, мозаичный декор отсутствовал в пользу обильного скульптурного; его можно назвать антикизирующим. Второй тип тяготеет к традиции украшения светских грекоримских зданий (виллы, термы, дворцы), хотя подобное деление условно, так как среди восточного искусства и святилища могли быть украшены мозаиками и фресками. Именно такой декор был особенно популярен среди церквей на этой же территории, которые, в отличие от декоративного многообразия иудейской архитектуры, были более единообразны в своих архитектурно-декоративных решениях, и скульптурный декор в них был очень сдержанным (алтарные преграды, оформление дверных проемов).609 Такой тип декора синагог можно условно обозначить как византийский. В диссертации приоритет отдается анализу скульптурного декора синагог, как наиболее ярко отражающему оригинальную стилистику синагог. Среди многочисленных примеров наиболее богаты и сложны Капернаумская и 609 Подобная стилистика объединяет северно-палестинские христианские храмы с соседними иорданскими и отличает от сирийских и египетских, где так же, как и в синагогах первого типа, было сильно антикизирующее начало. 209 210 Хоразинская синагоги, которые находятся в центре внимания,610 но привлекаются и другие памятники. Исследуется ордерная основа декора, то есть композиции из пилястр, капители, элементы дверных и оконных проемов. Особое внимание уделяется антаблементам с мотивом «вьющегося аканфа» («peopled scrolls»), которые встречаются в двух из известных синагог: в Капернауме и Хоразине. В других постройках встречаются лишь перемычки или ортостаты с мотивом виноградной лозы или аканфа (Умм-эль-Канатир, Барам). Все данные элементы и приемы известны по греко-римской и ранневизантийской архитектуре региона, с которой проводятся параллели и сравнения. Данный метод помогает уточнить датировки памятников, их возможных перестроек или дополнений в виде сполий. Мозаичный декор синагог изучен в более чем обширной библиографии и представляет собой отдельную научную проблематику. В данной работе затронут лишь такой неисследованный аспект, как взаимодействие мозаичного декора и архитектуры. Хотя среди памятников данного рода можно выделить несколько выдающихся (Хамат-Гадер, Хамат-Тверия, Сепфорис, самарийские в эль-Хирбе, Хирбет-Самра), в центре внимания находится синагога в Бейт-Альфе, как наиболее характерная. В ряде подобных синагог встречались также преграды перед нишами Торы, аналогичные алтарным преградам церквей. 610 Levine, Synagogue, 1999. P. 336. 210 211 III. 1.1. Ионические и коринфские капители. Колонны во всех синагогах и церквях увенчивались капителями. Ионический ордер в постройках северной Палестины позднеантичного периода занимал традиционное промежуточное место в ордерной иерархии: он был более изыскан, чем дорический, но не столь роскошен, как коринфский. Ионические капители были популярны среди синагог и церквей611 (синагоги в Гамле, Бараме, Хоразине, Кацрине, Ассилиах, Хорват-Шеме, церкви в Суссите (три постройки), на горе Фавор и т.д.). Коринфский ордер встречался, как правило, в наиболее значимых зданиях: в синагогах в округе Тверии (Хамат-Тверия, Капернаум, Арбель)612, в Бейт-Шеариме, в христианских кафедралах (Суссита)613 или церквях на месте loca sancta (Курси, Табха). 614 Коринфские капители, сделанные в столичных мастерских или под их влиянием, отмечали более высокий экономический и сакральный уровень построек. В архитектурно-декоративном плане коринфские капители, в основном, отражали заимствованные тенденции развития, в то время как ионические были местного 611 Уровень мастерства и оригинальности, с которыми выполнены ионические капители синагог, значительно превосходят храмовые образцы. 612 Также коринфскими колонками украшались галереи в синагогах «школы Хоразина» (Эн- Нешут, э-Дикке, пилястры в интерьере Хоразина). Ma’oz, Golan, 1981. P. 102-108. См. Подробный анализ данных капителей в отдельных работах Маоза: Ma’oz Z. ‘En Nashut: the Art and Architecture of a Synagogue in the Golan. Archaostyle: Qazrin, 2010. P. 97-101; Idem. Khirbet Dikke and the Synagogues in and around Bethsaida Valley. Archaostyle: Qazrin, 2009. P. 114-115. Урман критикует точку зрения Маоза: Urman D. The Golan Jewish Public Structures: Typology and Chronology // Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. II. Studia Post Biblica. Leiden, New York, Köln: Brill, 1994-1998. P. 612. 613 Римские сполии из театра Бейт-Шеана использованы в Кафедрале Суссите, в Табхе (1 капитель). В Кесарии Палестинской и Бейт-Шеане (столичные города) найдено несколько типичных ранневизантийских коринфских капителей с мягким аканфом из проконнеского мрамора. 614 Курси, Табха, храм на горе Береники в Тверии (обнаружена только 1 коринфская капитель, все остальные были дорического ордера с самым простым набором профильного декора. Hirschfeld, Tiberias, 2004. P. 107). 211 212 происхождения и принадлежали архитектурному контексту сиро-палестинского региона, в котором была популярна тенденция к обобщенным трактовкам.615 Псевдо-ионические капители: субримский или субвизантийский стиль? Основой для развития ионических капителей в ранневизантийский период послужили греко-римские классические образцы. Их морфология была лаконична и состояла из волют, балюстр (боковые стороны волют) и ряда иоников с копьями между ними.616 В позднеантичном декоре эта основа сохраняется, но дополняется импостами. Появляются два основных типа капителей, в которых используется ионический элемент. Во-первых, т.н. импостные капители, в которых к ионической основе сверху добавлялся прямоугольный блок-импост. Наиболее классические примеры подобного типа встречаются в храмовой архитектуре Иллирика.617 Вовторых, т.н. композитные капители618, в которых ионический элемент располагался, наоборот, сверху, над корзиной с тем или иным декором (плетенка, аканф, растительные мотивы). В редких случаях верхний импост и нижняя корзинка использовались в одной ионической капители одновременно.619 В римской архитектуре Палестины (постройки в Бейт-Шеане, Сепфорисе, Кесарии Приморской, Кесарии Филипповой и т.д.) ионические капители соответствовали общему средиземноморскому стилю и уровню. В ранневизантийский период ситуация меняется, ионические капители упрощаются, превращаясь в псевдо-ионические. Их нельзя причислить ни к греко-римской 615 Среди коринфских капителей один из немногих образцов подобного упрощенного характера – это капитель-сполия в базилике на горе Береники в Тверии. 616 Шуази О. История архитектуры. Т. 1. М., 2005. С. 267-274 (Далее – Шуази, История, 2005). 617 Базилики во Вравроне, Неа-Анхиалосе, на о. Парос и друг. 618 Композитные капители известны приблизительно со II в., но в византийский период становятся особенно популярны. 619 Например, в базилике св. Димитрия в Фессалониках. 212 213 классике, несмотря на наличие традиционной ионической морфологии, ни к основной струе развития ранневизантийского скульптурного декора.620 Отдельных исследований, посвященных ионическим капителям храмов и синагог, не существует. Обычно их касаются вскользь и обобщенно. Й. Тсафрир вслед за М. Ави-Йоной определяет псевдо-ионические капители как «восточный фольклор» или «субклассическое искусство».621 Уже в синагоге I в. в Гамле встречается ионическая капитель, но ее дизайн еще целиком римский, близкий образцам из Бейт-Шеана. Важное значение в понимании стилистики ионического ордера Палестины позднеантичного периода играют работы по парфянской архитектуре (Кошеленко622, Шлюмберже623) и по архитектуре Петры и Александрии (МакКензи)624, где упоминаются различные типы местных ионических капителей эллинистического, римского и позднеантичного периодов. В позднеантичный период пропорции капителей значительно меняются и отходят довольно далеко от своих прототипов. Классификацию для ионических капителей синагог впервые ввела Р. Хахлили: первую группу составили простые ионические капители, вторую – голанские, третью – диагональные.625 В эту систему вполне органично вписываются и капители церквей, которых она не касается. В диссертации расширяется количество исследуемых объектов, объединяются капители иудейских и христианских построек, отмечаются их общие черты и отличия, проводится самостоятельный стилистический анализ капителей. 1 группа («простые ионические»). 620 В отличие от них, северно-палестинские образцы лишены верхнего широкого импоста. В рассматриваемых северно-палестинских образцах подобная корзина отсутствует, за очень редким исключением (синагога в Умм-эль- Канатире). 621 «Это направление в искусстве… сосуществовало в римский период и не обязательно является уникальным для византийского периода». Tsafrir, Source of design, 1995. P. 78-79. 622 Кошеленко Г.А. Культура Парфии. М.: Советский художник, 1966. 623 Шлюмберже, Восток, 1985. 624 McKenzie, Architecture of Alexandria, 2007; Idem. Architecture of Petra, 2005. 625 Hachlili, Land of Israel, 1988. P. 217. 213 214 К первой группе простых ионических капителей относятся образцы из синагог в Хорват-Амудиме (III–IV вв., в Хорват-Шеме (III–IV вв.), на горе Арбель (IV–VI вв.), в синагогах «школы Канаф» (например, в Таиюбех), в христианских храмах в Сусситы (северо-западный, северо-восточный, V–VI вв.), на горе Фавор. Основными элементами этих капителей являются хрестоматийные для классического ионического ордера элементы: волюты с балюстрами, эхин и простая квадратная абака. Обычно капители подобного типа изготавливались из единого блока вместе с захватом верхней части фуста колонны, которая оформлялась одним или несколькими ремешками или профилями разного диаметра (астрагал). Особенность простых ионических капителей заключается в том, что элементы сильно упрощены и лишь условно напоминают свои греко-римские прототипы. Волюты представляют собой плоские окружности вместо прежних сложно профилированных626 закрученных спиралей. Их поле совершенно плоское, за исключением отдельных случаев, как в северо-западном храме Сусситы, где центр украшался рельефным глазком, напоминающим завершение спиральных волют. В середке глазков прочерчивался крестик. Возможно, эта сторона была обращена в сторону главного нефа. Волюты в капителях данной группы не связаны друг с другом. По моим наблюдениям, эта же черта характеризует архаические прото-эолийские капители, которые встречались не только в Малой Азии, но и в местной палестинской традиции (дворец Соломона в Мегиддо). То, что эолийские капители влияли на творческие идеи мастеров позднеантичной эпохи, еще более явно доказывают капители из Музея Рокфеллера в Иерусалиме. На них волюты изображены с явной оглядкой на эолийские прототипы: концы волют опускаются вниз, соединяясь друг с другом под углом и образуя сужающееся свободное поле эхина. Руку позднеантичного мастера выдают чашеобразная корзина капители, трактовка волют в виде спирально закручивающихся простых жгутов, мотив вазона и сам стиль резьбы, произвольный и нестрогий. 626 В виде профиля (трохил или гусек). 214 215 В синагоге в Хорват-Амудиме, на одной из капителей в Хорват-Шеме, в северозападном храме в Суссите волюты глубоко утоплены в пышный эхин, выступающий за пределы абаки. Его форма и пропорции широко варьируются. В Хорват-Амудиме эхин вытянут по вертикальной оси и образуется формой правильного валика, обрезанного сверху. На капителях в христианских храмах Сусситы встречается эхин различных пропорций, но во всех примерах можно видеть значительное расширение кверху, которое образует подобие композитной корзины. Ее конусная форма выступает за пределы абаки, что известно и по некоторым римским ионическим капителям. В них эхин, украшенный иониками и копьями, образовывал сверху небольшую полочку, незаметную снизу. В византийских примерах из Сусситы выступ эхина соединяется с абакой покатой формой. В образцах из Сусситы балюстры вместе с волютами посажены дальше и ниже от центра окружности эхина, из-за чего последний вытягивается по горизонтали, по сравнению с образцом из Хорват-Амудима, где волюты посажены ближе друг к другу и по одной линии с эхином. Форма капителей в Суссите приобретает более изящный силуэт, несмотря на то, что в синагоге Хорват-Амудима капитель лучше проработана в мелких деталях. Эхин в Хорват-Амудиме украшен довольно странным геометрическим узором, отдаленно напоминающим лепестки кампанул архаических капителей, или треугольный сегмент прото-эолийских. В Суссите подобный узор отсутствует, но о нем напоминают треугольные фаски, срезающие часть эхина и направленные к волютам.627 Форма балюстр в большинстве случаев образует свиток, стянутый к середине мотивом ложечек (1 или 3) или «перевязанный» лентой. В синагогах в Хорват-Шеме и на горе Арбель балюстры не сужаются и остаются одинакового диаметра по всей длине. В Суссите, напротив, утоньшение балюстр изысканное и плавное. 627 Края фасочных срезов, либо все поле фаски приподнимаются. В одних случаях фаски соединяются вверху эхина, образуя треугольный сегмент по его центру, в других - далеко отстоят друг от друга. 215 216 Минималистичный дизайн имеет капитель из северо-восточного храма Сусситы: она состоит только из волют с балюстрами, вырезанными из эхина, который лишен как фасок, так и других профильных украшений, что делает всю капитель похожей на простую заготовку или даже на образец конструктивизма. Одна из двух капителей в синагоге в Ховарт-Шеме упрощена еще больше: в толщу ствола колонны утоплены два цилиндра, завершающиеся имитацией волют. Идентична ей капитель из центральной церкви рядом с Иродионом, но ее облик дополняет рельефное изображение креста и оригинальная разработка волют концентрическими кругами. В церквях южной Палестины встречается еще несколько видов псевдоионических капителей, близких данной группе. В монастыре Мартириев в МаалеАдумим (Иудея) все капители по своей форме идентичны, но в каждом случае отличается набор отдельных декоративных элементов. Корпус капителей представляет собой сложную эллипсовидную форму. Эхин украшают две необычные волюты: обе образованы закручивающейся по часовой стрелке спиралью, из-за чего они повторяют друг друга, а не зеркально симметричны. Волюты в отдельных случаях соединяются жгутами, опущенными к середине корпуса капители вниз; на месте их соединения располагаются рельефный крест и вогнутое «сердечко» или геральдическая лилия, вазон, акротерий и т.д. В других случаях волюты не соединяются друг с другом и представляют собой две независимые спирали. Она обнаруживает многие черты сходства с капителями в христианских храмах Негева (Мамшит, Эбода)628, которые практически напрямую заимствованы из соседней набатейской архитектуры Петры I–II вв. н.э.629 628 Negev A. The Churches of the Central Negev – An Archaeological Survey. // RB 81. 1974. P. 400- 422. 629 McKenzie J. Keys from Egypt and the East: Observations on Nabataean Culture in the Light of Recent Discoveries // BASOR. No. 324. Nabataean Petra. Nov. 2001. P. 97-112. (Далее – McKenzie, Nabatean, 2001). Влияние александрийской школы прочитывается в одной необычной капители в синагоге в Капернауме. Пилястра, оформляющая вход из атриума в синагогальный зал, украшается сложносоставной капителью. В ее верхней части расположен жгут, который закручивается с обоих 216 217 2 группа («голанские»). Голанские капители были распространены среди синагог на Голанских высотах. З. Маоз утверждал, что особенный «голанский» дизайн капителей был во всех синагогах из т.н. «школы Кацрина», которая включает постройки в Кацрине, Асалийе, Хирбет-Кусбийе и Йахудийе. Они близки первой группе ионических капителей, но отличаются большей рафированностью декора. Наиболее характерными среди них являются капители из синагоги в Кацрине. Волюты из трех завитков спирали расположены в одной плоскости. Ровный конус эхина украшен с обеих сторон тремя иониками. Это аллюзия на греко-римские прототипы в данном случае трактуется очень свободно: ионики разного размера, разделены между собой и лишены промежуточных мотивов копий. Они утоплены в толщу эхина и погружены в овальные отверстия, за края которых они цепляются сверху и снизу через небольшие заострения. Центральный наиболее крупный ионик расположен по центру эхина, два малых боковых опущены ближе к астрагалу, который представляет собой классический ряд бусин (большие и малые сегменты). Три параллельных отростка, отходящие от волют и завершающиеся загибающимися концами, напоминают об акротериях на волютах греко-римских капителей.630 Интересно оформление балюстр в Кацрине: они стягиваются посередине одинарной лентой, а все их поле разбито на продольные ромбообразные сегменты с выемками, отдаленно напоминающими традиционное римское веночное плетение.631 Подобный же узор, но более мелкого масштаба, украшает балюстры корзиночных концов в разные стороны, образуя связанные друг с другом горизонтальные волюты. Подобное решение может быть заимствовано из александрийских коринфских капителей, которые условно выделяются в т.н. четвертый тип (McKenzie, Architecture of Petra, 2005). 630 Аналогичные встречаются на краях фронтона рельефного изображения Ниши Торы на антаблементе в синагоге Хоразина. 631 Геометрические узоры активно применялись в декоре капителей и перемычек в храмах Негева. 217 218 капителей в Звартноце (VII в.). Родственность ионических капителей Кацрина и Звартноца уже отмечалась.632 В археологическом музее Кацрина представлены три капители из ранневизантийской церкви в Хиспине, которые по своей идее и конструктивной основе близки синагогальным. Расположенные в одной плоскости волюты украшены не спиралевидными завитками, а сложными розеттами с двухмерной выемчатой поверхностью. Акротерии, которые обычно в классических вариантах ионического ордера завершали спирали волют, здесь заменены геометрическими элементами с ребристой поверхностью. Центральный ионик по эхину фланкируется сильно упрощенным изображением «копий». Интересной представляется та особенность, что верхняя часть эхина и иногда ионики – вынуты из каменной массы капители. Поскольку это повторяющийся и, значит, намеренный прием, можно предположить, что в эту часть капители помещалась какая-то святыня или особенная декоративная деталь, специально изготовленная из более драгоценного материала (металла, мрамора). Гладкие балюстры стянуты в центре. Обратная сторона капителей не имеет никаких украшений, но поверхность обработана аккуратно. В оформлении окон по фасаду синагог часто использовались пилястры или полуколонки, которые завершались псевдо-ионическими капителями (Арбель, Кацрин). В Кацрине подобное окно фланкировалось сдвоенными колонками, которые увенчивались двумя волютами по главной стороне опоры и двумя по бокам, в толщину опоры. Волюты состоят из цельного жгута, спирально скрученного по концам. Нижняя часть капители оформлена простым профилем. Единственный ионик утоплен между двумя полуколонками и окружен четырьмя глазками, образуя неповторимую композицию. В капители окна в синагоге на горе Арбель круглая форма волют, абака и астрагал подчеркнуты изящными, тонкими профилями. Хотя по форме волют и абаки данная 632 Казарян А.Ю. Церковная архитектура стран Закавказья VII века: Формирование и развитие традиции. Том. II. М.: Locus Standi, 2012. С. 444-446. 218 219 капитель ближе к первой группе, условное изображение ионика между волютами на эхине объединяет ее и со второй группой капителей. 3 группа («диагональные»). Данная группа наиболее интересная и оригинальная. Ее главные характеристики – это четыре угловые волюты, расположенные по диагоналям. Капители условно называют диагональными (по Хахлили), или симметричными (по Шуази). Подобная форма была выработана в Древней Греции уже к 430 г. до н.э.633 и применялась для оформления угловых колонн на пересечении колоннад (святилища Аполлона в Фигалии, Фортуны Вирилис), но остальные капители в колоннадах оставались простыми ионическими. Традиция использования только угловых капителей как на фасадных пилястрах, так и на колоннадах портиков известна по местной римской архитектуре Трахона, Хаурана и Набатеи (святилища в Слеме и Хербане634, гробницы в Петре (Дейр и малые гробницы, I–II вв.). Угловые капители украшают колоннады вдоль Виа Сакра в Петре, улицы в Помпеях. Однако, применение их в интерьере над всеми колоннами является творческим новаторством именно синагогальных мастеров, которые, возможно, ориентировались на композиции из коринфских или композитных капителей в христианских храмах. Как и предыдущая группа капителей, данная встречается в северной Палестине только среди голанских синагог, в основном «школы Хоразин – Эн-Нешут».635 По мнению З. Маоза, угловые капители впервые появились именно в голанской архитектурной школе, которая оказала влияние на Хоразинскую и Барамскую синагоги в Галилее, в результате чего угловые капители появляются и в них.636 633 Шуази, История, 2005. С. 274. 634 Segal, Religious Architecture, 2008. P. 97-132. 635 В интерьере синагог в Хоразине, в Бараме, в Эн-Нешуте, над пилястрами в экстерьере галилейских синагог в Хоразине, в Хирбет-Шуре, в Хирбет-Туба, в голанских синагогах в ЭнНешуте, в э-Дикке, в Рафиде, в Хирбет-Хавха, в Хирбет-Бейт-Леви и в Хирбет-Зумеймире. 636 Ma’oz, Golan, 1981. P. 109, 113. 219 220 Главные отличительные признаки этих капителей ярче всего прослеживаются на капителях в интерьере Хоразинской синагоги.637 Их детали сведены к наиболее возможному минимуму и представляют собой упрощенную схему, общую заготовку для возможных детализаций и декораций, которые в этой группе капителей очень разнообразны и оригинальны. Волюты начинаются от абаки: они вырастают из нее, опускаются вниз красивым покатым изгибом, обнимают весь эхин и срастаются с фустом колонны. В Хоразине трактовка настолько условная, что волюты лишены даже внутренней разделки в виде крупных спиральных завитков, традиционных для данной группы. Балюстры волют охватываются рельефом с изображением листа. Эхин, как и на капителях в церквях Сусситы, имеет конусную, расширяющуюся кверху форму, которая образует сверху полукруглую полочку. Абака, по контрасту с выпуклыми очертаниями эхина, имеет вогнутый контур со всех сторон, что создает упругую игру ритмов.638 На эхине появляется треугольный сегмент, характерный для первой группы капителей. Другие декоративные элементы варьируются от одного памятника к другому. Для группы диагональных капителей типичной является богатая и артикулированная орнаментация основных элементов. Капители с угловыми волютами, которые украшают пилястры по внешнему периметру Хоразинской синагоги, в этом отношении сильно отличаются от минималистичных капителей в интерьере. На внешних капителях заметно артикулированы лопасти листов, закрывающих балюстры и три спирали крупных волют. На эхине расположен каплеобразный, глубоко утопленный в толщу камня ионик, сужающийся книзу. Его фланкируют условные, далеко ушедшие от античного оригинала, изображения копий и акротериев. Астрагал сделан в виде бусин, но в них пропущен мелкий элемент, оставлены только крупные овалы. В оформлении заметно тяготение к высокому рельефу и монументализации традиционных элементов за счет выделения 637 О сравнении данных капителей с сирийскими образцами и о развитии ионических капителей см. Amir, Style, 2012 P. 341. 638 В византийских композитных капителях абака также имеет вогнутые внутрь стороны, но эхин, или корзина, не образует полочки. 220 221 в них наиболее крупных и узнаваемых черт. Капитель юго-западной угловой пилястры имеет разное оформление с двух перпендикулярных сторон: минималистичное и богато декорированное, в то время как симметричная ей юговосточная угловая оформлена со всех сторон одинаково. Это объясняется тем, что западная стена синагоги была обращена в сторону узкой тупиковой улицы и пилястры на ней отсутствовали, так как обзор был закрыт. Соответственно, декор угловой капители по этой стороне был снят. Восточная же стена была репрезентативной, выходила в сторону широкой улицы и украшалась пилястрами, также, как и главный южный фасад, поэтому угловая капитель, соединявшая две фасадные стены, должна была быть украшена одинаково. В Барамской синагоге эхин украшен плоским, почти графическим рельефом639 с изображением ионика и двумя боковыми листами-акротериями.640 Волюты заметно опущены вниз, по внешней стороне (то есть по балюстрам) обнимаются ветвью с отдельно прорезанными лопастями листьев. Близкую композицию декора имеют капители в синагоге в Эн-Нешуте, но они еще более детализированы и утончены. Листья по балюстрам прорезаны аккуратнее, внутренняя часть волют и конец ее жгута украшаются изящными листьями, также с выемками; к двум из четырех балюстр в капители снизу присоединяется округлая розетка с глазком, вероятно, символизирующая этрог (цитрус).641 Эхин в одном случае украшен глубоким иоником, подобным тому, что встречается в Кацрине, по бокам от него контрастнотонким рельефом вырезаны изображения Меноры и алтаря. Другая сторона украшена крупной Менорой. Это наиболее распространенный иудейский символ, который часто встречается в декоре синагог, и в скульптурном, и в мозаичном.642 Коринфские капители базилик северной Палестины. 639 Характерный стиль всех голанских рельефов и многих сирийских. 640 Мотивы разделены вертикальными линиями. 641 Вероятно, данная сторона ориентировалась на главный неф. 642 Известна дорическая и коринфская капители из Кесарии Палестинской, которые также украшены Менорами. Дорическая особенно интересна: ее эхин обнимает целый фриз из единообразных Семисвечников. 221 222 Коринфские капители Палестины изучены гораздо лучше, чем ионические, но основная монография и серия статей М. Фишера643 посвящены эллинистическому и римскому периодам и лишь частично ранневизантийскому. Позднеантичные капители описаны в отдельных работах по памятникам, вне общей системы. Отдельный раздел книги Фишера, а также монография Блоэдхорна – посвящен коринфским капителям Капернаумской синагоги как наиболее ярким и сложным по своей стилистике. По ранневизантийским капителям Империи существует большое число обобщающих работ644, однако, палестинские, как правило, оказываются за их пределами. Наиболее крупная монография по позднеантичным капителям Палестины принадлежит Вилкинсону645, но его внимание сосредоточено на иерусалимских образцах. В силу того, что в ранневизантийских постройках Палестины использовались римские сполии, в своей работе я остановлюсь на некоторых греко-римских примерах подробно, кратко обращаясь также к коринфской морфологии. Наиболее сложными и богатыми по своему декору являются капители Капернаумской синагоги, для которых Фишер ввел отдельную классификацию. В диссертации выявляется последовательность развития коринфского ордера от греко-римского периода к ранневизантийскому. Поскольку главная идея диссертации состоит в совместном анализе декора синагог и церквей, приводится также анализ некоторых наиболее важных христианских капителей. 643 Fischer M. Das Korinthische Kapitell im Alten Israel in der Hellenistischen und Römischen Periode. Mainz, 1990; Idem. The Corinthian Capitals of the Capernaum Synagogue: A Revision // Levant. Vol. 18. 1986 (Далее – Fischer, Capitals, 1986); Idem., Tal O. Architectural Decoration in Ancient Israel in Hellenistic Times. Some Aspects of Hellenization. // ZDPV.119. 2003. P. 19-37. 644 Betsch W.E. The History, Production and Distribution of the Late Antique Capital in Constantinople. University of Pennsylvania. PhD. 1977. (Далее – Betsch, Capital, 1977.); Kautzsch R. Kapitellstudien. Berlin-Leipzig, 1936. (Далее – Kautzsch, Kapitellstudien, 1936); Asgari N. The Proconnesian production of architectural elements in late antiquity, based on evidence from the marble quarries // Constantinople and its Hinterland. Papers from the Twenty-seventh Spring Symposium of Byzantine Studies / Eds. C. Mango, G. Dagron. Oxford, 1995. (Далее – Asgari, Proconnesian, 1995). 645 Wilkinson J. Column Capitals in Al Haram Al Sharif (From 138 A.D. to 1118 A.D.). The Islamic Museum, al-Haram al-Sharif. Jerusalem. 1987. (Далее – Wilkinson, Capitals, 1987). 222 223 Подобный ракурс позволяет сделать важные выводы об особом развитии синагогального искусства. Капители с кавликулами в виде пилястр в синагоге на горе Арбель. Наряду с классическими коринфскими капителями, которые по характеру аканфа могут датироваться второй половиной IV в. – началом V в., в синагоге на горе Арбель встречается капитель с редкой особенностью: из рифленой чашечки в верхних рядах аканфа прорастают пилястры, со всех четырех сторон. Пилястра покрыта чешуйчатым орнаментом. По аналогиям с римскими капителями Петры в Иордании, Гермополиса Магны в Верхнем Египте, Дворца Ирода в Иродионе и в Масаде в Иудее – пилястры являлись основанием для мощных кавликул. Они могли быть одинарными или двойными, украшаться вертикальными или спиральными каннелюрами. В византийских капителях кавликул столь развитой формы не встречается, и капитель на горе Арбель, видимо, является римской сполией. Для иродианских капителей было характерно также то, что листья аканфа и первого, и второго ряда прорастают прямо из астрагала.646 Таким образом, капитель на горе Арбель – еще одна сполия, наряду с капителью в церкви на горе Береники, которая отражает египетское влияние. Оба типа в ранневизантийский период довольно скоро исчезли, появившись вновь в средневизантийский. Коринфские капители в Капернаумской синагоге. Проблема стилистики и датировок. В Капернаумской синагоге коринфские капители украшали все колоннады, а также пилястры в интерьере, что исключительно для синагогальной архитектуры. Они привлекали большое внимание ученых, но вопросы стилистики и датировок остаются неясными.647 М. Ави-Йона, относя постройку синагоги к III в., отмечал 646 Бетч указывает на эту же особенность в капителях ранней Империи, которая исчезает уже при Феодосии I. Betsch, Capital, 1977. P. 186. 647 Fischer, Capitals, 1986. P. 131-142. 223 224 византийские признаки капителей.648 Г. Блоэдхорн649 и Р. Раф650 датировали их двумя возможными отрезками времени: 175–225 гг. и 225–275 гг., но не отрицали возможности дополнений в V–VI вв. М. Фишер выделил среди них четыре типа, оговариваясь, что ни одна из капителей не повторяет другую. Он отметил в них некоторые египетские и даже византийские черты, но настаивал на римском происхождении (III в. – начало IV в.). Мой стилистический анализ верифицирует сложившееся мнение о датировках и происхождении стилистики капителей. Все капители Капернаумской синагоги изготовлены из местного белого известняка. По классификации Фишера они делятся на четыре типа. 1. В капителях типа А кавликулы имеют колонообразную форму, в которую помещается аканф, сгруппированные в виде чаши. По Фишеру, они появились в сиро-палестинском ареале в начале III в.651 Диагональные волюты подчеркнуты снизу фасочными срезами.652 Угловые выступы визуально придают капители квадратные очертания, которые ритмически соотносятся с пьедесталами и объединяют всю колонну в устойчивый монолит. Эхин ограничивается профилями вдоль краев фасок и абаки.653 Профили сливаются и образуют трапециевидное поле, лишенное малых завитков. На их отсутствие обратил внимание еще М. Ави-Йона, отмечая, что это придает капители 648 Avi Yonah M. Synagogue Architecture in the Classical Period // Jewish Art. / Ed. C. Roth. Tel Aviv, 1961. P. 165, 238 (Далее – Avi-Yonah, Architecture, 1961); Idem. Oriental Art in Roman Palestine. Rome, 1961. 649 Bloedhorn, Kapitelle, 1993. 650 Rough R.H. A New Look at the Corinthian Capitals at Capernaum. // LA. Vol. 39. 1989. P. 119-128. 651 Пальмира, Гераса, Босра, Хеврон, Мазор и другие. Fischer, Capitals, 1986. P. 134. 652 По моим наблюдениям – встречаются в капителях Кафедрала в Сeccbnt, в гробнице Хазне в Петре (I–II вв.), в византийских композитных капителях. См. также Wilkinson, Capitals, 1987. P. 104-105. 653 Плоским по фаскам и двухуступчатым по абаке. 224 225 византийский характер.654 Вилкинсон выделил ряд византийских примеров в отдельную группу.655 По наблюдениям Кауча и Бетча, внутренние завитки с коринфских капителей исчезают не раньше последней четверти IV в. или начала V в.656 К типу А относится капитель из атриума, на которой вместо центральных завитков расположены иудейские религиозные символы: оливковая ветвь, гранат, венок и Менора с семью ветвями, фланкированная шофаром (рог) и махтахом (лопатка для благовоний).657 М. Фишер пишет, что капители данной группы украшали и синагогальный зал, и атриум. 2. Капители типа В украшали синагогальный зал, одна – угловую колонну в атриуме (с Менорой на эхине, как в типе А). Кавликулы почти исчезли, превратившись в треугольный сегмент, который Фишер считает традиционным для II–III вв. Чашечки более вытянуты по сравнению с типом А и разделены глубоким желобком. Плоские центральные завитки могли быть как римскими, так и византийскими.658 Хотя Фишер настойчиво сравнивает аканф данных капителей с капителями Хоразинской синагогой, которые он вслед на М. Ави-Йоной датирует III в., – я не вижу общих черт между ними. 3. Капители типа С увенчивали пилястры, которые украшали, по моей реконструкции, первый ярус интерьера. Хотя их пропорции иные по сравнению с капителями типа A и B, они частично сохраняют их признаки. Вариативность волют 654 «В действительности, если бы мы не знали примерную датировку этой синагоги, мы бы отнесли их (капители) на основе архитектурной декорации к византийскому периоду». Avi-Yonah, Architecture, 1961. P. 165, 238. 655 Wilkinson, Capitals, 1987. P. 98. 656 Betsch, Capitals, 1977. P. 185; Kautzsch, Kapitellstudien, 1936. P. 35-39. 657 Подобный ряд изображений перекликается с дверной перемычкой главного входа в атриум. Другая коринфская капитель с Менорой найдена в Кесарии Палестинской. По характеру мягкого аканфа и отсутствию кавликул ее можно датировать ранневизантийским периодом. 658 Известняковые капители типа А. и проконнеские капители Кафедрала в Суссите обнаруживают большое сходство. 225 226 и завитков чрезвычайно большая: кроме традиционных, направленных в противоположные друг от друга стороны, встречаются и обращенные внутрь, что необычно даже для александрийской школы. Важной деталью является астрагал в виде скрученной верви («Strickwulst»). Диагональ скрутки на капителях разнонаправлена; возможно, они чередовались в шахматном порядке или поддерживали общее движение ритма на каждой из стен. В Хоразинской синагоге встречается тот же мотив на капителях пилястр в интерьере. Мотив скрученной верви был распространен на обширной территории Ближнего Востока и Малой Азии, Транс-Иордании в I в. н.э. 659, но не менее популярным он был и в ранневизантийский период.660 Из повторяющегося мотива скрученной верви в сочетании с витыми колонками окон складывается декоративное единство синагоги. 4. К капителям типа D относятся восемь капителей пилястр, фланкирующих два боковых входа в атриум (с востока) и вход из атриума в синагогальный зал. Они являются скорее ионическими композитными661, чем коринфскими. Изначально были декорированы как их фасадные стороны, так и боковые. Капители над входом в синагогальный зал, если они правильно реконструированы, разные. Капители над входом из атриума в синагогальный зал. Правая (северная) капитель. Фасадная часть. В нижней части расположен аканф, фланкируемый двумя половинами листьев с традиционной моделировкой. Сверху примыкает ионическая часть с волютами и рядом из двух иоников с копьями и астрагалом из классических бусин. Спирали волют состоят из трех витков; жгут поделен на две части тонкой 659 Известен по архитектуре Баальбека, Хатры (I в., Ward-Perkins, Architecture, 1981. P. 317.) и по иудейским памятникам, например, гробнице Авессалома в Иерусалиме (профиль у основания конусообразной крыши). 660 На ранневизантийских капителях встречался в виде витого астрагала (Wilkinson, Capitals, 1987. P. 197-202; Kautzsch , Kapitellstudien, 1936. №804. S. 227.). Популярными были также колонны с витыми канелюрами. 661 Данный вид капители известен с 82 г. н.э. в Риме (Колизей и Арка Тита). Широко развит в византийский период. 226 227 выемкой, что иллюзорно увеличивает число завитков до шести, хотя форма основных витков читается четко. Такая деталь наиболее характерна аббасидского искусства.662 В римское время витки волют образовывались стеблем с профилем гуська, или дорического киматия, сворачивавшегося в круглый глазок в центре. Стебли волют на капители Капернамской синагоги разъединены и завершаются акротериями, балюстры волют накрыты аканфом, абаку украшал флеврон. Стилистика и пластика всех элементов, кроме измельченной формы волют, – римский. Левая (южная) капитель. Фасадная часть. Данная капитель отличается от соседней тем, что эхин украшен мотивом ложечек («Pfeiffenornament»), без копий и без полудисков, которые были популярны в Малой Азии и в северной Африке во II–III вв. Ворд Перкинс называет такие капители аканфовыми канелированными и ставит их в один ряд с пальмовидными.663 Н. Асгари утверждает, что мотив ложечек известен с римского периода, но был популярен и в ранневизантийский.664 В ряд ложечек включались вытянутые копья, а снизу дополняются полудисками. Такие полудиски появляются и в армянской архитектуре V–VII вв., о чем пишет А. Казарян.665 Но в византийское время встречались ложечки и простого вида, без полудисков, как в римских примерах.666 Капитель Капернаумской синагоги может быть как римского, так и византийского периода. Боковые части капителей не сохранились. 662 Wilkinson, Capitals, 1987. P. 48-64. 663 Ward-Perkins J. B. Severan art and architecture at Leptis Magna. // JRS 38 (1948 ). P. 68-70, fig. 11. (Далее – Ward-Perkins, Severan, 1948). Фишер отмечает, что капитель в Капернауме напоминает аналогичную в постройке II в. в Баальбеке (II в.). Fischer, Capitals, 1986. P. 137. См. также Wiegand T. Palmyra - Ergebnisse der Expeditionen von 1902 und 1917. Berlin. 1932.P. 68, fig. 32. 664 Канелюры украшают капители арки Феодосия Великого и пропилеи храма св. Софии, найдены также необработанные капители на о. Проконнес. Asgari, Proconnesian, 1995. P. 273. 665 Казарян А. Эчмиадзин. С. 84. 666 Wilkinson, Capitals, 1987. P. 173-174, 182-183. 227 228 Капители пилястр центрального входа в атриум с востока (экстерьер) основаны на морфологии композитного ордера, но с сильным упрощением и обобщением. Общая конструкция капителей уже не столь слитная, пропорции изменены. Они идентичны друг другу, декор боковых частей является продолжением фасадных. Нижний ряд аканфа состоит из веерообразных листьев с загибающимся верхом: на фасадной стороне лист помещен между двумя половинами, на боковой – две половины. Угловой лист загибается по центральному стеблю и продолжается по боковине, образуя красивый вогнутый силуэт капители. Листья расположены так, чтобы обыграть многопрофильные «пилястры», которые являются остатками поврежденного перспективного дверного портала.667 Моделировка аканфа значительно изменилась: лопасти одной длины вырастают из единого основания. Хотя они и сгруппированы по четыре и по три отростка, создается впечатление цельной поверхности, наподобие конхи.668 У всех лепестков полукруглые завершения, что встречалось на капителях александрийской школы II– IV вв., на ранневизантийских капителях в Константинополе, Греции, Армении, Палестине и т.д.669 Но вся моделировка аканфа напоминает распространенный в раннеисламском искусстве декоративный лепесток.670 Количество иоников на фасадной стороне капителей – четыре, на боковой – два. Между ними нет мотива копий, овальные каплеобразные формы помещены в углубления, за края которых они цепляются тонкими отростками сверху и снизу. В греко-римских капителях копья между иониками воспроизводились, даже если стилистика резьбы была лаконичной. Все эти особенности мягкой моделировки 667 Целые перспективные порталы встречаются в самой Капернаумской синагоге, а также во множестве других римских и византийских памятниках. 668 Мотив конхи повторяется в Капернамуской синагоге на перекладинах, окнах и антаблементах. 669 Капители подобного типа являются одной из разновидностей «сжатого аканфа». Бетч пишет, что они производились в очень короткий промежуток времени: с 400 по 425 г. «the crowded acanthus». Betsch, Capital, 1977. P. 55-56, 198-200. 670 Дворец Хишама, Каср-Амман (VIII в.), дворец в Саммаре (IX в.), роспись сосудов и декор ламп. 228 229 аканфа и иоников встречаются в Капернаумской синагоге на дверной перекладине главного входа в атриум с южной стороны671 и характерны для голанских синагог. Ряд бусин на капителях снят. Волюты располагаются в отдельной верхней зоне. Количество витков в волютах увеличено до четырех, а выемка посередине удваивает их до восьми. Разделительная полоса между витками, которая еще оставалась на капителях входа в атриум из синагогального зала, исчезла, из-за чего волюта похожа на сплошной рифленый диск. Подобная черта имеет параллели в римской архитектуре Египта, например, на капители II–III вв. в базилике в Дионисиасе (КасрКарун).672 Волюты из раздвоенного жгута встречались на ионических капителях в Епископской базилике в Баргала673, на капителях голанского типа и наиболее часто на аббасидских капителях в Иерусалиме. Волюты соединяются непрерывающейся лентой, которая на фасадной стороне изгибается волной между зеркально расположенными волютами, а на боковой – заворачивается в противоположные стороны (вовне и внутрь), напоминая александрийские капители 4-ой группы и форму кронштейна. Каждый изгиб украшается растительными завитками. Подобные мотивы обильно использовались в аббасидском декоре (мечеть ибн-Тулун в Каире (IX в.)). Капитель бокового (южного) входа в атриум с востока. Эта капитель, которая сохранилась лишь над одной опорой (северной), имеет фронтальную и боковую части. Ее раннеисламское происхождение еще более очевидно. С обеих сторон повторяется уже известная ионическая композитная основа, декоративные элементы которой также обыгрывают многопрофильные дверные опоры. На фронтальной стороне концы волют срастаются, с боковой – 671 Скорее всего, капители типа D единовременны данной перекладине. Иудейские символы, которые изображены на данной перекладине, встречают себе параллели и на капителях типа А и типа В, но наиболее полное совпадение иконографии обнаруживается в мозаичных панно синагог византийского типа. 672 McKenzie, Architecture of Alexandria, 2007. P. 222. Fig. 386. 673 Филиппова датирует концом V в. – началом VI в. Филиппова С. Рановизантиските капители во Республика Македониjа. Каламус, 2006. С. 285-287. (Далее – Филиппова, Капители, 2006.). 229 230 опускаются к центру капители (как на прото-эолийских капителях). Промежуток между волютами украшен дополнительным пяти-лопастным листком и двумя сегментными выемками, которые образовались в результате перемещения флеврона с абаки. Для формы листа существуют прототипы в набатейском искусстве674, но особенно активно они использовались в раннеисламском декоре.675 Волюты фланкируются дольными выемками. Хотя сами выемки – известный классический мотив, в такой же композиции с волютами они встречается в единичных случаях, в частности, на фатимидской капители, сделанной в подражание аббасидской).676 При Омейядах сетки из выемок активно использовались для декора.677 Отдаленно волнообразный вертикальный ритм, который образуется благодаря соединению волют и листьев напоминает ритм декора на капителях Омейядов в Иерусалимских мечетях, в Мшатте, в мечети Ибн Тулуна (VIII в.). Стилистика резьбы, при котором создаются плоские, высушенные элементы отражает приемы, выработанные в резьбе по стукку. Силуэт капителей типа D, их конструктивная основа не органичны в сочетании с орнаментом, что выявляет слабое понимание структуры. Свобода от ордерных устоев и объемной пластики раннеисламского искусства близка стилистике капителей Капернаумской синагоги больше, чем римская и византийская конструктивность. Параллели с голанскими капителями и самими Капернаумскими элементами декора говорят о том, что мастер, производивший ремонт синагоги, изучил религиозную традицию и попытался соответствовать ей, но его работа неизбежно выдавала уже новые приемы. Стилистика и датировка капителей Капернаумской синагоги. 674 Пилястры в святилище Хирбет-ад-Дарих, II в. 675 Ниши дворца Хишама в Иерихоне, где лист помещается между двумя полукруглыми дугами, как на капернаумской капители между двумя дугами стеблей волют. В мечети Ибн Тулуна подобные же листья использовались на капителях. 676 Wilkinson, Capitals, 1987. P. 72. 677 Ниши Каср-Аммана, порталы Каср-аль-Туда. 230 231 Архаизирующая стилистика. Характер резьбы аканфа во всех капителях в Капернаумской синагоге, кроме группы D, идентичен, с теми отличиями, что листья сжимались или рассредоточивались так, что был виден эхин, моделировка колебалась от мягких до острых очертаний. Широкие листья аканфа с выпуклыми стеблями и глазками, выполненными с помощью сверла, укладывались в два ряда. Верхние лопасти отрывались от эхина и образовывали красивый ритм контрастов и теней. Такой характер аканфа близок римскому, но это не бесспорное доказательство датировки. Степень стилевой свободы в V–VII вв. была довольно широкой, что доказывается, «двойными капителями» в базилике св. Димитрия в Неа Анхилосе: на одной стороне – т.н. «феодосианский» мелкозубчатый аканф, на другой – традиционно римский. Подобная игра стилями встречается в базилике св. Леонида в Коринфе-Лехейоне (450–460 гг.), в ней сочетались композитные капители с мелкозубчатым аканфом в главном нефе и импостные капители с крупными листьями в атриуме. Архаичная стилистика сохранялась и в VII–VIII вв., например, в Иерусалиме известны целые группы капителей, которые относятся исследователями к византийскому (конец V в.) и раннеисламскому периодам (VII– VIII вв.), но аканф на них проримский. Капители ранневизантийского периода не обязательно должны были соответствовать новейшим течениям столичных мастерских, римская архаизирующая стилистика не выходил из репертуара мастеров и в отдельные периоды становился даже более востребованным. Для архаизации были и объективные причины: проконнеские мастерские не могли обеспечить все провинции и переучить региональных мастеров. Определенное влияние оказывали и сполии. В историографии по поздней античности эти обстоятельства недостаточно оценены, что создает проблемы в датировках. Капители Капернаумской синагоги нельзя отнести к римскому периоду только лишь на основе их архаичности. Из общего стилистического анализа можно сделать выводы об использовании римских сполий, возможно, от предыдущей синагоги. На них были ориентированы капители, выполненные специально для синагоги V–VI вв. 231 232 Они выглядят архаично, но несут на себе технические и стилистические признаки нового искусства (применение сверла, отсутствие внутренних завитков и помещение на их место религиозных символов). Фишер считает данные капители «промежуточными» между римскими и византийскими, но, по моему мнению, их следует датировать по наиболее поздним характеристикам, так как памятник такого уровня скорее отражал, а не подготовлял расцвет византийской стилистики. Провинциальное искусство в массе своей инертно и отставало от передовых достижений столичных мастерских, но зато оно было более тесно связано с ранними местными традициями. Ряд признаков (розетты, волюты) объединяют капители Капернаумской синагоги с ближневосточной стилистикой, в которой синтезировались египетские, месопотамские, сирийские и другие мотивы. Он существовал параллельно с христианской струей развития до IV в. – начала V в. Предпочтение этой школе, отданное строителями синагоги, обращение к местным античным традициям, показывает стремление к самоидентификации иудейства на фоне доминирующей христианской культуры. Наиболее радикальной оказалась датировка капителей атриума, которые не анализировались в обширной историографии по Капернаумской синагоге. Они так же ориентированы на ранние образцы, но по своему техническому исполнению близки к раннеисламскому периоду (VII–VIII вв.). Это может указывать на реставрацию Капернаумской синагоги после 749 г., когда пострадали наиболее уязвимые части постройки. Вопрос возобновления жизни в отдельных поселениях Палестины после катастроф VII–VIII вв., который поднимается вслед за данными выводами, крайне интересен, но выходит за границы данной работы. Разнородность капителей и дверных перемычек не создает впечатления хаоса, так как архитектура синагоги образует мощный архитектурный монолит. Коринфские капители в Кесарии Палестинской и в базилике в Курси. Наиболее хорошо сохранилось несколько привозных коринфских капителей из проконнеского мрамора в Кесарии Палестинской. Несмотря на различия в деталях, в них повторяется изящный силуэт с расширяющимся верхом и рядом из восьми аканфовых листьев. 232 233 На одной из капителей нижние части листьев «маски-аканфа» 678 повторяют правильные круглые очертания колонны, а верхние лопасти расширяются вместе с ней. На месте увеличения диаметра аканфовые края соединяются и образуют кольцо. Вытянутые углы капители подчеркиваются дополнительными листьями. Но интереснее всего оформлен эхин: из центра каждой из сторон капители вырастают две плоские волюты, между которыми располагается трилистник, или лилия.679 По силуэту капитель обнаруживает много общих черт с распространенным в провинциях типом капители с четырьмя аканфовыми листами для нижнего ряда.680 В Кесарии Палестинской нижние листья уменьшены в размерах ради увеличения их общего числа до восьми. Другой вид коринфских капителей в Кесарии Палестинской составляет группу из нескольких идентичных образцов. Листья «сжатого аканфа» 681 вырезаны мягко, с 678 «Mask acanthus». Бетч (Betsch, Capital, 1977) вслед за Каучем (Kautzsch, Kapitellstudien, 1936) называет главными особенностями такого типа аканфовых листьев то, что в них акцентируется оформление промежуточных соединений, из-за чего они образуют подобие масок. Популярным такой аканф стал при Феодосии I, хотя и имел римское происхождение. 679 Возможно, она происходила от треугольного мотива прото-эолийских капителей. 680 Упоминается Филипповой (Македония; Филиппова, Капители, 2006), Каучем (Константинополь; Kautzsch, Kapitellstudien, 1936). Такие капители встречаются в Бейт-Шеане, из проконнеского мрамора и из известняка, с почти одинаковым силуэтом (отличался характер аканфа – аканф-маска («mask acanthus») и «густой аканф» («crowded acanthus»)). Скорее всего, такой же была известняковая капитель, обнаруженная в синагоге в Хамат-Тверии, и ее возможный мраморный прототип. 681 «Crowded acanthus», «сжатый, или мягкий аканф». Бетч и Асгари вводят этот термин вслед за Каучем для обозначения особого типа аканфа, в котором основной акцент, в отличие от аканфамаски, переносится на сами листы, а не на характер их соединения. Негативные части (промежутки) практически не обработаны, а листы плотные и натуралистичные. Производство таких капителей относится к короткому промежутку времени – 400–425 гг. (Betsch. Capital, 1977. P. 195). Точно датируемые образцы – пропилеи Софии Константинопольской (415 г.) (Asgari, Proconnesian, 1995. P. 269-271). 233 234 широким центральным стеблем.682 Упругие завитки, вырастающие из центра, соединяются на углах капители с рудиментарными волютами, образуя пучок из трех завитков. С фронтальной стороны расположен мотив креста в овале. Между ним и волютами помещены изображения лилий с тремя острыми концами, два из которых подчеркнуты выемками (пустыми оставлены лепестки ближе к кресту). В труде Кауча опубликована идентичная капитель из Константинополя.683 По его классификации, она относится к группе с «мягким зубчатым аканфом, с маленькими глазками, с листьями, покрывающими внешние завитки», к подгруппе с такими особенностями как «веерообразные отростки под внутренними завитками».684 Кауч датирует всю группу второй половиной V в., а подгруппу, к которой относится кесарийская капитель, приблизительным отрезком времени 460–490 гг.685 Это второе доказательство прямой доставки готовых капителей из Константинополя в Палестину во второй половине V в. Сохранившиеся капители церкви в Курси практически идентичны, сделаны из известняка, но, скорее всего, по проконнеским оригиналам.686 По своей пластике они близки капителям со «сжатым аканфом», с двумя рядами мягких листьев с загнутыми верхними краями, без внутренних завитков, с редуцированными волютами. Эхин также украшен листом аканфа. В центре абаки, поверхность которой делится несколькими горизонтальными профилями, расположены различные мотивы, в том числе пальметта, или рог изобилия (cornucopia), чья рифленая поверхность красиво сочетается с верхним аканфом. Капителям в Курси 682 Аналогичный стебель встречается на византийской капители из Цаиши (Хрушкова Л.Г. Раннехристианские памятники Восточного Причерноморья (IV–VII вв.). М., 2002. Таблица LXXIV. Илл. 4.) 683 Находилась на площади южнее Дворца Правосудия. Kautzsch, Kapitellstudien, 1936. Ill. № 167, tafel 12. 684 Ibidem. S. 244. 685 Ibidem. S. 53. 686 Они могли быть пережжены на известь. 234 235 близка мраморная капитель из цоколя церкви в Мирелейоне в Константинополе687, которую Кауч помещает в одну группу с вышеупомянутой688 и датирует ее второй половиной V в., что соответствует первой строительной фазе церкови в Курси (конец V в. – начало VI в.) Капители юго-восточной церкви в Суссите (т.н. Кафедрал). Коринфские капители Кафедрала (вторая половина VI в., 591 г.) из проконнеского мрамора являются римскими сполиями. До Палестины, Сирии, Египта в римский период проконесские изделия доходили в малых количествах, положение изменилось к более активному поступлению только в позднеантичный период. В материковой Палестине есть один исключительный памятник римского периода, колоннады, антаблементы и капители которого сделаны из проконнеского мрамора: театр в Бейт–Шеане. Ворд-Перкинс пишет, что дизайн провинциальных капителей из проконнеского мрамора I–II вв. отличался некоторыми деталями, но в целом были повторяющиеся приемы, которые основываются на общей коринфской морфологии. Два кольца аканфа занимали более половины всей высоты капители. Из них вырастали пышные чашечки с волютами и внутренними завитками и занимали узкое поле под абакой. Кавкликулы (основание для волют и завитков) исчезли или превратились в условный сегмент. Волюты и завитки могли быть крупными, но чаще всего их размер оставался минимальным; они постепенно сращивались со стволом капители, превращаясь из конструктивных элементов в декоративные. Примечательной чертой абаки являлся флеврон. Он часто сажался на тонкий извивающийся стебель, выраставший между завитками. Капители малоазийского происхождения имели характерную обработку аканфа. Стебли листьев выделялись глубоко прорезанными канальчиками, лопасти имели Vобразные выемки и заострены на концах. Лопасти боковых листьев резко опускались вниз, соприкасаясь с краями нижних рядов и создавая красивую свето687 Kautzsch, Kapitellstudien, 1936. Tafel.12. Ill. 159. 688 Ibidem. S. 244. 235 236 теневую игру. Ворд-Перкинс подробно рассматривает примеры таких капителей из Пергама, Памфилии, Лептис Магны, Варны, Никополеса ад Иструм и т.д.689 Капители из Кафедрала Сусситы близки описанному малоазийскому типу. Их высота чуть превышает диаметр, силуэт изящно дополняется монументальной абакой. Ее стороны вогнутые, углы сильно вытянуты и обрезаны горизонтальными плоскостями. Снизу они поддерживаются мощными волютами с фасочными срезами. Края волют отбиваются тонким профилем по контуру, который вносит геометрический ритм в общую плавность очертаний. Абака сужается книзу и разделяется на две горизонтальные части небольшим вырезом. По центру расположен крупный флеврон. Переход от вогнутых краев абаки к круглому эхину подчеркивается тончайшим профилем, образующим полукруг. Чашечки сильно вытянуты, кавликулы отсутствуют. Помимо одного ряда внутренних завитков, образуется также второй, вытягивающийся из краев чашечек и уходящий под аканф. Пластика аканфа соответствует описанию малоазийского. Соседние листья срастаются, образуя узнаваемые силуэты, что является характерной чертой капителей сирийского круга. В Табхе в атриуме сохранилась идентичная капитель, если не считать нескольких малых отличий. По моим наблюдениям, совпавшим с наблюдениями Г. Блоедхерна690, идентичный тип капителей встречается в театре Бейт-Шеана. В Бейт-Шеане варьируются только мелкие особенности внутренних завитков, верхние из которых могут быть соединенными (как в Суссите) или отдельными (как в Табхе). Христиане использовали капители Бейт-Шеане для строительства местных церквей, наряду с 689 Ward-Perkins J.B. Marble in Antiquity. Collected Papers of J.B. Ward Perkins. Archaeological Monographs of the British School at Rome. № 6. British School at Rome. 1992. P. 85-89. (Далее – Ward-Perkins, Marble, 1992.). 690 Bloedhorn H. The Capitals of the Synagogue of Capernaum: Their Chronological and Stylistic Classification with Regard to the Development of Capitals in the Decapolis and Palestine // Ancient Synagogues in Israel, III–VI cc. C.E. / Ed. R. Hachlili. Oxford, 1989. P. 49-54; Idem. Die Kapitelle der Synagogue von Kapernaum. Abhandlungen des Deutschen Palästina vereins, 1993. Tabel 26-27. (Далее – Bloedhorn, Kapitelle, 1993.). 236 237 фустами колонн. Возможно, местные жители торговали остатками вышедших из употребления строений полиса. Кафедрал (591 г.) строился почти на век позже, чем церковь в Табхе (вторая половина V в.). В Табхе найдена лишь одна коринфская капитель такого рода, а в Суссите все колонны украшались ими. Видимо, разбор театра на детали активизировался к середине – концу VI в. Это хронологически совпадает с распространением практики использования сполий в центральных регионах Империи. Не исключено также, что необходимость в сполиях была вызвана прекращением поступлений новых проконнеских деталей в Палестину. Капители Кафедрала и Табхи благодаря строению завитков относятся к группе «коринфских с двойными волютами», которую выделил Дж. Вилкинсон691 среди иерусалимских образцов. Они производились в Малой Азии во II в., и Палестина была одной из провинций экспорта. Начиная с IV–V вв. появляются местные подражания из известняка. По наблюдениям Вилкинсона, капители с «двойными волютами» использованы в нескольких церквях Иерусалима и его окрестностей.692 Ученый упускает из внимания уже известный в его время Кафедрал в Суссите, церковь в Табхе, театр в Бейт-Шеане. Также привозные капители из проконнеского мрамора с двойными волютами обнаружены в Ашкелоне и в Кесарии Палестинской (музей Университета в Хайфе). Похожие капители «с двойными волютами» встречаются в Египте: Дж. МакКензи опубликовала образцы из греко-римского музея в Александрии, из церкви Абу Мины под Александрией и в мечети эль-Акмар в Каире.693 По ее наблюдениям, это капитель «нормального» коринфского типа встречается во многих других памятниках Египта римского периода (II–III вв.), а также в Лептис Магне в 691 692 Wilkinson, Capitals, 1987. P. 82-110. Рождества в Вифлееме (330 г.), Гроба Господня (337 г.), в Севастии (362 г.), Аль Айзарии (Вифания, 381 г.), Гефсимании (381 г.), Силоама (450 г.), св. Анны (450 г.), св. Стефана (460 г.), в колоннаде Кардо. 693 В обоих случаях использованы как сполии позднего III в. McKenzie, Architecture of Alexandria, 2007. P. 223-227. 237 238 Северной Африке и в Риме (Собрание Древностей (Antiquarium), порт в Остии).694 Она относит их к архитектурной декорации, распространенной в Римской Империи, особенно в восточном Средиземноморье, и противопоставляет его основному течению в римской архитектуре Египта, основанному на идеях эпохи Птолемеев. Однако, по моему предположению, первое могло развивать идеи другого восточного центра, например, эллинистической Сирии, где капители с двойными внутренними завитками преобладают в количестве. Оригинальность палестинских капителей доказывается тем, что они выполнены из проконнеского мрамора, а все египетские – из известняка, а также особенной активизацией мотива двойных завитков в позднеантичный период в местном творчестве. Впрочем, в это время многие идеи приобрели мобильность, так что с трудом можно найти эпицентр их распространения. Выводы. Позднеантичные мастера северной Палестины пользовались классическим словарем мотивов, с которым они были знакомы по местной греко-римской архитектуре Бейт-Шеана, Сепфориса, Кесарии Палестинской, Кесарии Филипповой, городов Декаполиса, отдельных святилищ в Омрите и Кедеше. Ранние капители из первой группы близко напоминают псевдо-ионические капители из пронаоса селевкидского святилища в Файкале695, из парфянского дворца в Ашуре696 и из построек Старой Нисы. Также в них отражается влияние более древних образцов прото-эолийских капителей, которые встречались в местной традиции (древние постройки в Иерусалиме, Мегиддо, XI–VII вв. до н.э.). Ионические капители из Сусситы (V–VI вв.) вобрали в свой дизайн помимо этих источников также и византийский опыт, что отразилось на особенной форме эхина и волют с балюстрами. Они более свободны в пропорциях, в них произвольно варьируются размеры и формы эхина, волют, так, как будто бы канон становится 694 695 Ее упускается из виду аналогичная капитель из археологического музея Измира. Шлюмберже Д. Эллинизированный Восток. Греческое искусство и его наследники в несредиземноморской Азии. М., 1985. С. 28. 696 Там же. С. 106. 238 239 уже не столь важным (образно говоря, из него вынимается основа, «скелет»). Композитная капитель наряду с набатейской традицией могла повлиять на развитие диагональных ионических капителей, распространенных в синагогальной архитектуре северной Палестины. С римского периода простейший тип капители с минимальной обработкой распространяется не только в набатейской архитектуре697, но и в сирийской, иорданской, палестинской, и продолжает развиваться в течение всей ранневизантийской эпохи. Несомненно, для провинциальной архитектуры такой простой вариант обработки, не требовавший серьезных навыков, был наиболее удобен, но нельзя сказать, чтобы мастерам это помешало выработать особенный стилистический вкус. Иудейские и христианские символы, вплетенные в общую систему декора капителей, доказывают, что работы производилась специальными мастерами на заказ. Псевдо-ионические капители в христианских храмах встречаются реже, чем в синагогах. Их дизайн демонстрирует зависимость от основной архитектурной струи, сориентированной на иудейское зодчество. Мастера позднеантичной эпохи, подготавливавшие капители для церквей и синагог северной Палестины, хорошо знали контекст как современный для них, так и предшествующий. Конечно, они не напрямую ориентировали свои произведения на какую-либо определенную эпоху или школу, скорее, синтезировали различные архитектурные идеи, между которыми стирались условные территориальные и огромные временные границы. Все наследие, начиная с прото-эолийских капителей, набатейско-римских и заканчивая столичными композитными и импостными образцами, сливались в единый словарь возможных решений. Мастерам оставалось 697 По теории Дж. МакКензи, александрийские мастера при работе над гробницами Петры прибегали к помощи набатейских подмастерьев, которых они научили делать заготовки для сложных коринфских капителей александрийского типа. Впоследствии набатеи смогли самостоятельно украсить гробницу в Дейре, во многом скопировав Кхазнех, но воспроизвели знаменитую основу лишь на том уровне, который они успели освоить. McKenzie, Nabatean, 2001. P. 97-99. 239 240 только соединять свои впечатления от них, создавая эклектичный архитектурный стиль. Возможно, он не был совершенным, но он был оригинальным. Пространственно-архитектурные решения. Каждый тип псевдо-ионической капители оказывал воздействие на пространственные решения и был тесно связан с общей архитектурой базилик. В Суссите те стороны капителей, вдоль которых располагаются волюты, длиннее, чем боковые, что подчеркивало продольную ось базилики. Этот прием был известен в христианской архитектуре. Например, в базилике во Вравроне ионические капители также вытянуты вдоль главной оси. Но при использовании импостных капителей (базилика св. Димитрия в Неа-Анхиалосе, базилика на о. Парос) сторона с волютами, обращенная в центральный неф, была короче, хотя и декорирована более богато. Возможно, что это решение было обусловлено типом перекрытий между колоннами: в синагогах могла быть балочная система, и поэтому капители вытягивались вдоль балок; в упомянутых же храмах использованы арочные перемычки, для глубины которых была необходима ширина капителей. В отличие от ионического ордера, коринфский предполагал равносторонний силуэт капителей. Все «фасады» уравнивались в декоре, за исключением фронтального, где могли помещаться различные религиозные символы. В синагогах Хорват-Амудима, Хорват-Шемы, Арбеля, Кацрина и др. капители (простые ионические и голанские) квадратные и по своим пропорциям ближе к греко-римским образцам, чем капители в церквях Сусситы. Тем не менее, волюты капителей, которые располагались вдоль одной прямой плоскости, должны были все равно зрительно удлинять пространство. Для сравнения можно указать на капители с ионическим верхом в армянском церкви в Звартноце: несмотря на его центрическую композицию, волюты расположены параллельно, а не диагонально, из-за чего возникал отрывистый, геометрический ритм. В церкви свв. Сергия и Вакха в Константинополе ионические завитки композитных капителей на галереях были расположены диагонально, что подчеркивало центрическое пространство храма, нейтрализовало строгую линеарность колоннады. Диагональные капители в базиликальных интерьерах 240 241 синагог зрительно сокращают продольное пространство нефов, приближают их к квадратному. Если в ионическом ордере на углах пересечения колоннад использовались диагональные капители, то в коринфском сооружались сложные сдвоенные. Даже в тех памятниках, для которых специально изготавливались капители, а не использовались случайные сполии, они могли быть разными. Например, ни одна капитель не повторяет другую в простом по декору северо-западной церкви Сусситы. В то же время, ионические капители синагог голанской школы и ее круга (Кацрин, Хоразин, Барам) и коринфские капители-сполии в Кафедрале Сусситы – идентичны. В тех случаях, когда использовались сполии (Капернаум, Арбель, Табха) новые капители также могли отличаться друг от друга. Сочетание различных ордеров. Сочетание различных ордеров в одних случаях было упорядоченным, с четким распределением по ярусам в экстерьере и интерьере (э-Дикке, Капернаум). В Барамской синагоге шести-колонный портик увенчивался дорическими капителями, внутри же здания колоннады украшались псевдо-ионическими, малые колонки на галереях – коринфскими. Дорические капители в портике должны были выглядеть более строго, по сравнению с декорированными ионическими капителями зала.698 В Хоразинской синагоге капители в интерьере единообразны, однако, пилястры снаружи украшены более роскошными по своему декору капителями. Заметно стремление сделать акцент на декоре экстерьера, но несравнимые по обилию мотивов антаблементы и карнизы в интерьере притягивают основное внимание. В Хорват-Шеме две различные ионические капители фланкировали нишу Торы по южной стене699, все остальные капители были дорическими.700 В Умм-эль-Канатире 698 Если в портике ордерное соотношение антаблемента и дорических капителей было не вполне каноническим (дорический антаблемент должен был украшаться метопами, триглифами), то в синагогальном зале греко-римский канон был выдержан. 699 Южная колоннада в данной синагоге также выделяется за счет высоких прямоугольных пьедесталов. 241 242 капитель с орлом также украшала нишу Торы. В других постройках точное расположение ордеров определить сложно. В Гамле римская ионическая капитель сочеталась с дорическими, верхняя часть фуста которых украшалась необычным узором из двух рядов примитивного меандра.701 В синагоге на горе Арбель ионическая капитель, скорее всего, принадлежала более раннему зданию, в то время как основной ордер при последней перестройке – коринфский. В Капернауме пилястры в экстерьере украшены дорическим ордером, внутренние колонны, полуколонки и пилястры – коринфскими по первому ярусу, дорическими по второму. Различные коринфские капители набраны из сполий и специально изготовленных элементов. То есть в Капернауме сочеталось упорядоченное распределение ордеров и хаотичное. Подобная ордерная вариативность заимствована из греко-римской традиции, хотя и значительным образом дополнена и освобождена от многих канонов. Принципы стандартизации и унификации декора капителей. Распределение изделий из централизованных столичных мастерских создавало ситуацию, при которой в разных частях Средиземноморья многие архитектурные элементы имели стандартные размеры.702 Этот принцип единой системы масштабирования практиковался в каменоломнях римского периода, из которых развозились стандартные фусты колонн, заготовки для капителей и т.д. По свидетельству Асгари, все законченные капители, обнаруженные на Проконнесе, – ранневизантийские, не найдено ни одной законченной римской капители, которые, 700 Meyers E.M. The Synagogue at Horvat Shema // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 72. 701 Этой деталью капитель в Гамле отдаленно напоминает украшение малоазийских капителей (святилище в Дидимах, II в. до н.э.) или александрийский тип капители (Палаццо дель Колонне). По замечанию Маоза, аналогичные дорические капители с узором меандра найдены Францисканцами в нимфеуме I в. в Магдале. Ma’oz Z. The Synagogue of Gamla and the Typology of Second-Temple Synagogues // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 39. 702 Betsch, Capital, 1977. P. 141. 242 243 видимо, дорабатывались на местах.703 В результате при одном и том же масштабе они существенно отличались друг от друга в декоре, по контрасту с унифицированными позднеантичными. Стандартизация декора постепенно усиливается к V–VI вв.704, что можно объяснить мощным стимулом, созданным для развития мраморных мастерских в результате строительства Константинополя. Хотя Диоклетиан уже в III в. построил в этом регионе Никомедию, размаха не хватило для широкого развития мощной проконнеской монополии. Сочетание местных традиций и столичных новшеств в Палестине. Проконнеские изделия завозились в Палестину через Кесарию и Бейт-Шеан, формируя высококачественный круг архитектурного декора и дополняя произведения местных мастерских. В становлении местного стиля в римский период важную роль играли египетская, сирийская, малоазийская школы, древние ближневосточные традиции. Несмотря на кризис III в.705, их влияние сохраняется и в ранневизантийский период, так же как возобновляют свою деятельность после краткого перерыва и проконнеские артерии. Местные псевдо-ордерные капители были не столь высокого уровня и стиля и уступали по техническим навыкам привозному декору, но не были лишены любопытных творческих решений. Два направления – псевдо-коринфское в Иордании и Негеве706 и псевдо-ионическое в Палестине – при частом смешении ордерных признаков, развивались параллельно. Они были независимы от столичных 703 Asgari, Proconnesian, 1995. P. 271. Известно, что в римскую эпоху было 2 стадии производства капителей, а в позднеантичный период появилась дополнительная – 3. Общей практикой была доработка заготовок на местах. Betsch, Capital, 1977. P. 119-120. P. 267. 704 Бетч пишет, что производство стандартных капителей началось с эпохи Феодосия I. Betsch, Capital, 1977. P. 183. 705 Имеется в виду перерыв после правления Северов и началом правления Диоклетиана (235–284 гг.). 706 Sodini J.-P. La Sculpture Architecturale des Ėglises de Jordanie. Extrait de Le ėglises de Jordanie et leurs mosaïques. Actes de la jornée d’éxposition Mosaïques Byzantines de Jordanie au musėe de la Cilisation gallo-romaine à Lyon en avril 1989, édités par N. Duval. Bibliothèque archéologique et historique, tome 168, Beyrouth. 2004. P. 123-146. (Далее – Sodini, Sculpture, 2004.). 243 244 тенденций, хотя и знакомы с ними. Местные капители сделаны смело, без страха перед экспериментами, что отличает их от унифицированности столичных произведений. В некоторых случаях на архитектурно-декоративных деталях могли возникать сочетания столичных и местных идей. В позднеантичный период возникает сочетание нескольких стилей: ранневизантийский стиль проконнеских деталей, подражание им в местных материалах, псевдо-ордерная эклектика, а также римские сполии и подражание им. Таким образом, на ограниченной территории новые стили соседствовали с архаичными, высококачественные образцы с маргинальными. Влияние древних местных традиций на византийский стиль. По теории Бетча707, проконнеские капители привозились в сопровождении мастеров, которые на месте дорезали декор и изготовляли также копии из местных материалов. Если следовать такой логике, то для украшения базилики в Курси, синагог в Тверии и Капернауме, церквей в пустыне Негев (Мамшит) и для многих других построек Палестины, Декаполиса, Сирии были приглашены специальные мастера. Предположительно, эта практика создала условия для адаптации столичных навыков к местным традициям, которые осваивались и впоследствии увозились в Константинополь. Благодаря такому обмену идеями произошло оживление малоазийских и ближневосточных античных приемов в ранневизантийскую эпоху. Те места, где обнаружены капители в виде мраморных образцов и известняковых копий, могли стать источниками для формирования новых типов капителей. Приведу несколько наблюдений. – Капители с развевающимся аканфом впервые встречаются в африканской и малоазийской архитектуре II–III вв., которая зависела от александрийского центра.708 В течение V–VI вв. развевающийся аканф распространяется в 707 Мраморные капители и известняковые копии есть в храмах в Мериамлике в Малой Азии, базилике B в Филиппах и базилике Леонида в Коринфе-Лехейоне в Греции. Betsch, Capital, 1977. P. 146-147. Вилкинсон считает, что известняковые капители были сделаны местными мастерами в подражание столичным. Видимо, каждый случай требует отдельного рассмотрения. 708 Betsch, Capital, 1977. P. 222. 244 245 архитектуре Сирии и Константинополя. Иногда он изящно сочетался с закрученными каннелюрами колонн (Сант Аполлинаре ин Классе), которые наиболее широко применялись на Востоке (кардо в Апамее, II в.). – Пальмовидная коринфская капитель, которая была заимствована из архитектуры Древнего Египта Птолемеями, встречается в Египте, Иордании, Палестине и Греции римского периода.709 В ранневизантийскую эпоху такой тип капители был не так популярен, но использовался в Египте и Греции. – Древние эолийские капители древних памятников Ближнего Востока могли повлиять на формирование ранневизантийский капители, в которой два завитка вырастали из центра по каждой стороне капители. Подобные образцы встречаются в Палестине и в Константинополе как среди псевдо-ионических, так и коринфских. – Большинство капителей, вышедших из проконнеских мастерских римского периода, имели разомкнутые листья аканфа. Капители с соединяющимися в единое кольцо аканфовыми листьями были характерны для римских памятников сирийского региона.710 Именно они подготовили формирование византийского аканфа-маски, который развивается с конца IV в. до середины V в. Прямые заимствования можно проследить на примере проконнеских капителей из БейтШеане, на которых с особенным изыском воспроизводится характерный вариант соединения (сочетание прямоугольника-ромба-прямоугольника и нескольких боковых треугольников). Он повторяется в столичных постройках Феодосия (пропилеи церкви св. Софии) и в ближневосточных Зенона (храм Богородицы на горе Гаризим в Самарии). – Тип «двойных» капителей, вероятно, связан с персидским искусством (Персеполис), в римскую эпоху встречается в архитектуре святилища Весты на Римском Форуме (II в.), но особенно популярным стал в эпоху Юстиниана. 709 Ward-Perkins, Severan, 1948. P. 68. 710 Betsch, Capital, 1977. P. 187. 245 246 – «Звериные» капители, т.е. с головами животных – одни из самых интересных. Ави-Йона определил их происхождение как ближневосточное711, Бетч уточняет их персидские истоки (Персеполис).712 Они встречаются в святилище в Дидимах, в набатейской архитектуре Петры (Великий Храм), были популярны в эллинистический и римский периоды. В святилищах Кесарии Филипповой и в Омрите (I–II вв.) коринфские капители, скорее всего, украшались угловыми изображениями животных.713 В ранневизантийское время «зверинный» тип распространяется на обширной территории, в том числе, в Иллирике (капители из базилик св. Димитрия в Неа-Анхиалосе, св. Димитрия и Ахейропиитос в Фессалониках, Евфразиевой базилике в Порече), Малой Азии (монастырь Алахан), Египте (Бауит или Саккара, капитель с площади Фустата). Среди синагог только постройка в Умм-эль-Канатире была украшена капителями с фронтальными изображениями орлов.714 На рельефном изображении ниши Торы на антаблементе Хоразинской синагоги фланкирующие колонки украшены капителями с иоником и двумя боковыми завитками, похожими на бараньи рога. В византийский период древне-восточные мотивы, языческие по своему происхождению, кажутся еще более популярными, чем в римскую эпоху. Возможно, это было связано с более дифференцированным к ним отношением, что заставляло считаться с символическим значением каждого образа, в то время как в ранневизантийском искусстве изображения становились нейтральными. Лишь в отдельных случаях они приобретали альтернативную христианскую трактовку. Но в палестинских реалиях римское искусство было более разнообразным, чем позднеантичное. 711 Avi-Yonah M. Oriental Art in Roman Palestine. Rome. 1961. 712 Betsch, Capital, 1977. P. 210-211. 713 Как и многие другие скульптурные и мозаичные изображения, они были сбиты. 714 Напоминает изображение орла на пьедестале для Ниши Торы в синагоге Сард (Малая Азия). 246 247 III. 1.2. Композиции из пилястр в синагогах Капернаума и Хоразина. Помимо богато декорированных капителей и антаблементов в интерьере синагог в Капернауме и Хоразине, их экстерьер украшался развитыми композициями из пилястр. Стены большей части синагог имели гладкую отполированную поверхность, на которой даже лаконичные вставки в технике низкого рельефа или просто угловые пилястры .715 В ряде других построек (э-Дикке, Дир-Азиз, ХорватШема, Хорват-Сумака и др.) входы фланкировались пилястрами или дополняли общую композицию декора по фасаду, но именно в Капернауме и Хоразине композиции достигли высокого художественного уровня. По всему внешнему и внутреннему периметру стен Капернаумской синагоги расставлены тонкие пилястры на аттических базах и пьедесталах, которые, в свою очередь, опираются на узкий выступ-подиум. Эта композиция соотносится с расположением стилобатов, пьедесталов и баз колоннад в интерьере синагоги и является их графической «проекцией». По тем сторонам, где расположены входы, пилястры подчиняются ритму дверных проемов и занимают свободные промежутки между ними. Расстояние между пилястрами нерегулярно, но сами они практически идентичны: их ширина колеблется от 0.59 до 0.60 м, толщина 0.03 м. Капители состояли из сочетания простых выпуклых и вогнутых профилей (филлет, оволо и каветто). Угловые пилястры в Капернаумской синагоге образуют подобие квадратных в плане опор и резонируют со сдвоенными колонками в интерьере. От карниза, который опирался на пилястры, сохранились лишь фрагменты, состоящие из простого киматия (sima), но его линия была протянута как снаружи, так и внутри здания на одном и том же уровне по всему периметру. Пилястры и карниз создавали иллюзорную композицию из колоннад с антаблементом, напоминая перистиль. 715 Например, рельефы с Менорой или восьми-конечной звездой в Хорват-Канеф или Менора в Хорват-Сумаке,. 247 248 Хоразинская синагога была постройкой меньшего масштаба. Из-за особенностей окружающей его застройки, пилястры украшали стены только с юга и востока. По южной стороне две пилястры занимали промежутки между дверьми, две другие были угловыми. Возникала композиция иллюзорного тетрастиля. С южной стороны 6 пилястр были равномерно распределены по стене, две угловые. Северная и западная стены не украшались пилястрами, за исключением угловых, заходящих со смежных стен. Пилястры реконструированы в высоту центрального дверного проема. Они опирались на аттические базы с простыми профилировками и украшались псевдо-ионическими капителями (с северной и западной сторон капители заменялись простыми, как в Капернаумской синагоге). Пилястры в классической греческой архитектуре встречаются редко. В дорическом ордере их появление допускалось только в качестве ант, в ионическом впервые появляются целые композиции, например, в портике Эрехтейона (V в. до н.э.) или в интерьере эллинистического святилища в Дидимах (с 300 г. до н.э.). В римскую эпоху пилястры используются чаще: в театрах, библиотеках, воротах, триумфальных арках и т.д. Особенно близко Капернаумской синагоге оформление святилища в Омрите (оба этапа в I и II вв.), который относится к южно-сирийскому типу, популярному на обширной территории южной Сирии, Хаурана, Трахона, Итуреи и отчасти Палестины. Набатейские святилища украшались пилястрами и полуколонками снаружи и внутри (Хирбет-ад-Дарих). Мавзолеи с иллюзорными фасадами по всем 4-ем сторонам в виде пилястр или полуколонок были популярны в Палестине: знаменитый мавзолей в Маалюле и в самом Капернауме.716 Пилястры украшали экстерьер святилища Юпитера в Дамаске, теменоса Бела в Пальмире, Второго Иерусалимского Храма (по реконструкции).717 Сполия в виде римской пилястры найдена в северо-западной церкви Сусситы. Появляется подобная традиция и в более отдаленных местах, например, в Риме.718 716 Aviam, Jews, 2004. 717 Hippos-Sussita: 6th Season of Excavations (Sept.— Oct., 2004) and Summary of All 5 Seasons / Eds. A. Segal et al. Haifa, 2005. P. 49. 718 Гробница Аннии Региллы, жены Герода Аттика, на Аппиевой дороге в Риме (II в. н.э.) 248 249 В римский период появляется тип святилища с полуколонками в экстерьере («Мезон Каре» в Ниме (Франция), святилище Фортуны Вирилис в Риме). На Ближнем Востоке полуколонки или даже колонки, стоящие близко к стене, популярны в интерьере: святилище Вакха в Баальбеке (II в. н.э.), святилище А в Ниа, святилище Зевса Гелиополитанского в Кесария Филипповой (начало II в.). По гипотезе МакКензи, пилястры особенно часто применялись в александрийской архитектурной школе719, например, в гробницах Петры (гробницы Хазне, Дейр и другие). «Протопилястры» встречаются уже в эллинистическом Египте.720 Теорию МакКензи об александрийском импульсе развития пилястр следует сбалансировать тем, что в парфянских постройках городов Ашура и Хатры «фасады украшены архитектурными ордерами, образованными пилястрами и полуколоннами, поддерживающими антаблементы, расположенные в несколько ярусов»721, что Шлюмберже относит к проявлению свойств восточного эллинизма. Если композиции из пилястр по всему периметру внешних стен встречаются в римской архитектуре не часто, то традиция соединения боковых пилястр в угловую имеет многочисленные аналогии в набатейской архитектуре: святилище в Каср-альБинт-Фараун в Петре, в Хирбет-ад-Дарих, в Дхад-Рас (I–II вв.). В аль-Касре боковые опоры похожи на башни и напоминают оформление внешних монументальных стен птолеемских святилищах (Калабша). Есть также параллели в архитектуре Пальмиры (святилище Ваала, I в. н.э.). В христианской архитектуре пилястры по внешнему и внутреннему периметру, с их точным соотнесением, встречаются в церкви св. Иосифа в Назарете (V–VI вв.). В христианской базилике в Мамшите (Негева) 719 В немногочисленных ее остатках они действительно встречаются (Ptolemais, Palazzo delle Colonne, катакомбы в Александрии - Kom el Shuqafa). 720 Колонны по фасаду птолемеевских храмов (Калабша, Дендера) как бы «утапливаются» в толще низких каменных перегородок. Таким образом, колонный портик наполовину исчезает в толще стены. Это промежуточный этап развития храмового фасада приведет к формированию декоративного портика из пилястр, как в Капернаумской синагоге. 721 Шлюмберже, Восток, 1985. С. 107: Grajetzki W. Greeks and Parthians in Mesopotamia and Beyond. 331 BC – 224 AD. – London: Bristol Classical Press, 2011. 249 250 пилястры экстерьера также используются, но они больше похожи на контрфорсы, чем на пилястры. Экстерьеры Капернаумской и Хоразинской синагог являются оригинальными примерами декоративного оформления с помощью развитых композиций пилястр. И хотя эти приемы встречаются в христианской архитектуре, синагоги по своему качеству скорее связаны с более ранними ближневосточными традициями, в особенности, с александрийской школой, которая была искусна в обильном использовании декоративной иллюзорности. 250 251 III. 1.3. Антаблементы с мотивом «вьющегося аканфа» («peopled scrolls»)722 в синагогах Капернаума и Хоразина. Стилистическому анализу антаблементов Капернаумской и Хоразинской синагог посвящен небольшой раздел в монографии Р. Хахлили.723 Она считает их рельефы единовременными, отмечая более классический и величественный стиль в первом случае и более восточный во втором, что объясняется использованием разных материалов. Но подобной причины недостаточно для столь существенных различий.724 В Капернаумской синагоге, по ее наблюдениям, фриз состоит из сплетенных друг с другом аканфовых медальонов, внутри которых представлены различные символы. В Хоразине, напротив, формы вырастают друг из друга, все свободное пространство плотно заполнено декоративными мотивами (horror vacui).725 Хиат, вслед за более ранним автором Э. Сукеником, отмечает, что стиль декора в Хоразине более грубый, чем в Капернауме.726 Более серьезное исследование скульптурного декора антаблементов синагог северной Палестины в 722 Перевод данного термина, который во всей западно-европейской библиографии лаконично и емко – «peopled scrolls», затруднителен. Изначально рассматривался такой альтернативный вариант, как «населенный свиток», что почти буквально переводит словосочетание. С этой же проблемой сталкивались отечественные ученые: Л. Чаковская ввела такой термин, как «мотив сплетенных побегов растительного орнамента, заполненного живыми существами». Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 220. Это название отражает все возможные вариации и детали данного мотива, но оно довольно громоздко для данной работы, где термин используется слишком часто. После проведенного обсуждения было решено ввести такой условный термин как «вьющийся аканф», который на всякий случай сопровождается своим английским эквивалентом. 723 Hachlili, Land of Israel, 1988. P. 161-163. 724 Турнхейм приводит: в Мероте антаблемент из известняка вырезан более примитивно, чем базальтовый антаблемент в Хоразине. Подобных сравнений можно привести множество, если рассматривать хотя бы многочисленные сирийские храмы, сделанные из базальта. Turnheim, Entablature, 1996. P. 122-138. 725 Hachlili, Land of Israel, 1988. P. 219-220 726 Chiat, Corpus, 1979. P. 217. 251 252 сравнении с позднеримским стилем принадлежит Й. Турнхейм.727 Новые особенности декоративных принципов в синагогах позднеантичного периода заключались в следующем: сокращение размеров антаблемента, упрощение орнаментальных поясков или их полное исчезновение, изменение пропорций разных орнаментов.728 В качестве основы для позднеантичного развития декора антаблементов Турнхейм подробно анализирует детали театра в Бейт-Шеане (II–III вв.), который выполнен в соответствии с римским каноном, со всеми необходимыми элементами архитрава (три фасции, гусек, софит), фриза и карниза (нижний облом, модильоны и кессоны, венец карниза (корона), сима), с признаками малоазийской, сирийской школ, с влиянием построек Баальбека. 729 Она предполагает, что детали могли привозиться в необработанном виде, через финикийские города на побережье, где они получали окончательную декоративную обработку. В синагогах Галилеи и Голан при декоре антаблементов воспроизводилась та же схема730, но в сокращенном и видоизмененном виде. Оптические эффекты сменяют пластические в результате общей смены техники. Фризы Капернаумской и Хоразинской синагог 727 Turnheim, Entablature, 1996. 728 Ibidem. P. 123-124. 729 Малоазийские признаки антаблементов: большее разнообразие, другая последовательность элементов, дополнительный ряд бусин (шарики и ролики) под венцом архитрава, дополнительный ряд иоников и копий над фризом, соответствие милетский тип софита украшен плетенкой или орнаментом из листиков, дополнительная окантовка ряда модильонов обломом с мотивом иоников и копий (на Западе – кима реверса с орнаментом), украшение венца карниза (корона) различными антемиями (цветочными орнаментами), например, чередующимися пальметтами и аканфами, дополнительный астрагал на венце архитрава. Т.н. «Syrian sequence» (Typische Folge fur Syrien), «сирийская последовательность»: модильоны s-образной формы (появились на эллинистическом Востоке), копья между иониками заменяются ромбами или листиками, иногда весь ряд иоников с копьями заменяется мотивом скрученной верви; украшение венца карниза мотивом волн, ложечек, листиков, симы – стилизованными пальметтами. Ibidem. P. 125 и далее. 730 Впервые голанские cинагоги были объединены в единую группу с синагогами в Хоразине и Бараме Маозом. Они действительно имеют много общих черт. 252 253 не рассматриваются Турнхейм подробно, но выявленные ей закономерности стилистического развития относятся не только к антаблементам, но и к другим скульптурным деталям (капителям, дверным и оконным перекладинам). Автор отмечает, что отчуждение от классических традиций были результатом не только упадка мастерства, но и более сложных процессов, поисков новых идей. Конкретных датировок синагог не приводится. Совсем недавно появилось новое исследование Р. Амира731, который считает, что связующим звеном между скульптурным декором галилейских и голанских синагог была Хоразинская синагога, с соответствующей хронологической последовательностью их появления.732 Основные отличия между ними заключались в отказе от иллюзорности и пластичности в пользу большей условности и плоскостности рельефов. Самой ранней, по мнению Амира, является Капернаумская синагога (конец III в.). В ней были применены те приемы, которые затем были использованы в Хоразине (начало IV в.) и в голанской школе. Резьба в Капернауме была наиболее объемный, появляется такой признак как varietas (асимметрия мотивов) и «horror vacui» (боязнь пустоты).733 В Хоразине же и на Голанах объемная пластика соседствует с более уплощенной (даже на одних и тех же деталях), принцип асимметрии декора еще более усилен.734 Р. Амир высказывает 731 Amir, Style, 2012. 732 Подобная же идея высказывалась Маозом и относительно архитектуры Хоразинской синагоги. Но в исследовании Евина, проводившего раскопки в Хоразине, отмечается, что синагога в Хоразине датируется более ранним периодом, чем в Капернауме. См. раздел по Хоразинской синагоге. 733 Оба данных явления характерны и для ранневизантийского искусства V–VI вв. 734 В монографии Овадиа и Турнхейм по римским антаблементам Бейт-Шеана (II–III вв.) отмечается похожая особенность: для декора одних и тех же частей фриза использовались, видимо, разные книги с образцами, так, что мотивы и стиль резьбы сильно варьируются. Ovadiah A., Turnheim T. «Peopled Scrolls» in Roman Architectural Decoration in Israel: the Roman Theatre at Beth Shean, Scythopolis. Rome, 1994. Этим наблюдением можно дополнить мое предположение о птолемеевском происхождении приема varietas (раздел про сполии). В римских антаблементах, по сравнению с их греческими античными прототипами, также было больше разнообразия. Прием 253 254 предположение об участии в работе над скульптурным декором Капернаума и Хоразина нескольких групп мастеров. В Капернауме их могло быть три: первая группа выполнила декор перемычек главного фасада; вторая работала над фризами, третья – над перемычками атриума.735 В бесспорно важных теориях Амира есть множество спорных мест. Так, по данным раскопок Хоразин датируется более раним периодом, чем Капернаум, что ломает всю стройную последовательность заявленных заимствований, хотя датировка собственно Хоразинской синагоги верна (начало IV в.). Идея об участии нескольких групп мастеров уже высказывалось Мэй и Старком736 (см. раздел по Хоразинской синагоге): по их мнению, в работе участвовало восемь групп мастеров, а не две, как считает Амир. Различие же между упомянутыми скульптурными деталями в Капернауме может объясняться хронологическим разрывом между ними: перемычки фасада являются сполиями, фризы специально изготовлены для синагоги в ранневизантийский период, а перемычки атриума могли появиться при реставрациях, вероятно, после землетрясений 551 или 749 г. Тем не менее, благодаря работам Турнхейм и Амира совершен прорыв в понимании стилистики скульптурного декора Капернаумской и Хоразинской синагог. Проведены подробные сравнения со скульптурным декором грекоримского периода. В данной работе анализ фризов расширен за счет параллелей с произведениями ранневизантийского периода, как скульптурными, так и varietas постепенно развивался в эллинистическую и римскую эпоху, достигнув своего расцвета в византийский период. Капернаумская, Хоразинская и, конечно же, голанские синагоги по степени смелости применения varietas скорее соответствуют византийскому периоду, чем римскому. 735 Особенный дизайн, основанный на 3-ех частном делении полей; аналогии найдены в 8 других синагогах. См. ниже раздел по перемычкам Капернаума. Foerster G. Galilean Synagogues and their Relationship to Hellenistic and Roman Art and Architecture. Ph.D. Thesis. The Hebrew University of Jerusalem, 1972. P. 103-104. (Далее – Foerster, Synagogues, 1972). 736 May, Reconstruction, 2002. P. 240-242. 254 255 мозаичными.737 Последняя группа мозаичных произведений особенно важна, так как, по замечанию Л. Левина, мозаики в Палестине составляли основной «двигатель» декоративного развития.738 Мотив «вьющегося аканфа» («peopled scrolls») на фризах в Капернаумской синагоге. Фризы вырезаны из единого каменного блока вместе с верхним карнизом, что не соответствует классической традиции, в которой фриз объединялся с архитравом. По замечанию Р. Амира, на фризах в Капернауме использован только непрерывный аканфовый свиток. Аканф делится на две разновидности. 1. В одном типе фриза медальоны помещаются в раму из круглого жгута. Его две части перехлестываются и образуют связанные друг с другом окружности, на месте их соединения помещаются кавликулы, которые направлены поочередно вверх и вниз; из кавликул вырастают также небольшие флевроны. Каждый медальон внутри образуется из единой ветви аканфа, в которой лопасти листьев сгруппированы по четыре. Листья растут по одной стороне ветви и обращены внутрь, но направление их скручивания чередуется. 2. В другом типе фриза каждый медальон образуется четырьмя сегментными ветками аканфа, которые сворачиваются в окружность. На месте их соприкосновения образуются трех-четырех-дольные «замочки», выстраивающиеся в вертикальные и горизонтальные оси. Остроконечные лопасти вырастают по обеим сторонам центральных стеблей, которые отмечены углублениями. Каждый медальон самостоятелен, он не сращивается с соседним, аканфовые острые зубчики 737 Проблеме взаимосвязи скульптурного и мозаичного декора посвящено небольшое число работ, среди них – глава монографии Дунбабин. Dunbabin K.H.M. Mosaics of the Greek and Roman World. Cambridge, 2001. 738 Levine, Synagogue, 1999. P. 337. Интересно также, что, по мнению Тоинби и Ворд-Перкинса, в римском искусстве I в. развитие мотива «населенного свитка» происходило в настенных росписях и металлических изделиях. Toynbee J.M.C, Ward-Perkins J.B. Peopled Scrolls: a Hellenistic Motif in Imperial Art // Papers of the British School at Rome. Vol. 18. 1950. P. 11. (Далее – Toynbee, WardPerkins, Scrolls, 1950). 255 256 направлены в одну сторону. Соседние медальоны чередуют направление их скрутки. Большинство мотивов помещаются в дополнительные круглые медальоны-диски. Если же мотив достаточно объемен сам по себе (например, Звезда Давида, образованная мягкими пересекающимися жгутами), то дополнительный диск отсутствует. Внутри медальонов обоих типов размещаются многочисленные изображения: символы в виде пяти-конечной «Звезды Соломона», шести-конечной «Звезды Давида»739, плоды граната, винограда, оливок, самые различные виды розетт740 и просто ветви с остроконечными листьями аканфа. Интересной особенностью фриза являются полукапители. Они значительно выступают вперед, но неотделимы от остального декора фриза: все его элементы переходят и на капители, боковые части которых (толщина) оформляются двумя изогнутыми канелюрами. Форма капителей напоминает вазон за счет округлой нижней части. На ней располагаются крупные мотивы: розетта с загибающимися по часовой стрелке семью лепестками внутри аканфового венка, розетта с загибающимися против часовой стрелки лепестками, без аканфового венка, канелированный вазон с виноградными ветвями, семиконечная звезда с «щитами Амазонок» между лучами (цветок лилии)741, подсолнух в виде мелких лепестков, расходящихся по окружностям. Многие из них имеют параллели в мозаичном искусстве. 739 Звезда Давида изображается несколькими способами: прямыми пересекающимися линиями, изогнутыми жгутами, в виде геометрической розетты. 740 Розетты разных типов образовывались несколькими способами: пятью простыми лепестками без сердцевины или с сердцевиной, пятью аканфовыми листьями, шестью лопастями геометрической формы, с выемкой посередине, семью выпуклыми овальными лепестками вокруг центрального пестика и т.д. Лепестки могли расходиться от центра в виде прямых лучей, но могли и закручиваться в стороны, противоположные направлению листьев аканфа в медальонах. 741 Аналогичные «щиты Амазонок» украшали изображение Звезды Давида на фризе, что составляло интересное сочетание, если учесть, что Звезда Давида была также его Щитом. Из набора пяти-, шести- и семиконечных звезд можно сделать вывод о том, что они имели скорее декоративный характер, чем религиозный смысл. Хотя одно другое не исключает. 256 257 Менора с пятью ветвями и с нишей-конхой, вероятно, также была частью фриза. Фриз с мотивом Ковчега Завета в виде колесницы742 расположен на той части фриза, которая украшена беспрерывным аканфом по нижней линии и развевающимися листьями по центру. Между ними заметны следы неясных сбитых изображений. Правая часть данного фриза утрачена, хотя, возможно, что с другой стороны располагались симметричные листья с изображениями между ними. Карниз на всей своей протяженности имеет идентичный декор в виде антемия из чередующихся пальметт и аканфа, кроме той части, которая украшена фигурами двух орлов. Они располагаются спинами друг к другу, но их шеи развернуты и держат гирлянду. Рядом помещена фигура Водолея, или Морского Козла, который мог являться частью единого зодиакального цикла. Возможно, что карниз с орлами и Водолеем располагался над фризом с Ковчегом Завета. Эта теория подтверждается не только особенным символическим значением всех данных изображений, но также и тем, что они, вопреки общему в синагоге правилу, вырезаны на отдельных кусках камня. Мотив «вьющегося аканфа» («peopled scrolls») на фризах в Хоразинской синагоге. Фризы вырезаны на отдельном и от архитрава, и от карниза каменном блоке, который в разрезе имеет круглую форму. На них использованы различные виды свитков, среди которых Р. Амир выделяет три группы.743 Их число можно расширить за счет внесения некоторых дополнительных наблюдений. 742 Это изображение не изучено в достаточной мере и остается загадочным. Как ни странно, самое подробное исследование принадлежит Колю и Ватцингеру. Kohl-Watzinger, Synagogen, 1916. S. 33-35. Изображение представляет собой своеобразное святилище на ступенчатом подиуме, с ионическим птероном, над которым располагается антаблемент из тех фасций. По фасаду – дверь, украшенная кессонами и сегментным фронтоном с конхой. Изображение имеет мало общего не только с литературным описанием Ковчега Завета, но и с реальной греко-римской архитектурой. Отдельные параллели связывают данное изображение с тележкой Астарты на монетах римского Ливана. См. Бернхардт К.-Х. Древний Ливан. М. 1982. С. 119-120. В историографической традиции его принято называть Ковчегом Завета. 743 Amir, Style, 2012. P. 343-344. 257 258 1. В первой группе медальоны из длинных тонких листьев аканфа, с круглыми завершениями, помещены в цепочку, которая образуется двумя перехлестывающимися жгутами; треугольные сегменты между ними заполняются трилистниками. Листья аканфа закручиваются внутрь круга. Они не группируются в отдельные ветви и не чередуют свое направление в каждом соседнем медальоне, как в Капернауме, хотя с первой группой ее фризов имеют много общего. К этой же группе можно отнести свитки со сценами сбора винограда и виноградными гроздьями, которые имеют дионисийские корни. Их происхождение не совсем ясно. Замыкающий медальон уменьшен в размере. Под карнизом фронтона в экстерьере проходит фриз с аканфовым свитком; листья в его медальонах направлены в противоположные стороны. 2. Во второй группе медальоны из широких листьев с заостренными концами помещены во внешние медальоны из жгутов. Они соприкасаются, но не связаны друг с другом непосредственно. Мотив занимает все внутреннее поле медальона. Для развития этой группы за основу были взяты свитки из Капернаумской синагоги, но в Хоразине разъединенность медальонов еще более подчеркнута, листья обращены только внутрь, в соседних медальонах сохраняется игра разнонаправленных листьев. 3. В третьей группе медальоны образуются пилообразными крупными листьями. Листы опускаются сверху, закрывая всю поверхность фриза, и смыкаются в нижней части. Срединный стебель каждого листа отделяет медальоны друг от друга. 4. Помимо трех групп Амира можно выделить еще две. В синагоге встречается фриз, который образовывался двумя вертикальными рядами необычных листьев, которые с обоих концов имели завершения в виде лилий. По центральной линии фриза они смыкались и образовывали поля октагональной формы, внутри которых располагались ионики. Отдаленно подобный дизайн напоминает ряды уреусов в древнеегипетской архитектуре. 5. Другой тип фриза украшен традиционными для римского искусства повторяющимися рядами мелких листьев, которые попарно обращены друг к другу; 258 259 фриз между ними утолщается, создавая иллюзию сжатия. В центре размещался мотив ниши с «геракловым узлом». По наблюдению Амира, один и тот же мотив внутри медальонов повторяется в разных видах, например, венок с «геракловым узлом» состоит то из оливковых ветвей, то из аканфа, то из «скрученной верви». Центральные мотивы чаще всего представлены розеттами, напоминающими образцы из Капернаума. Во фризы Хоразинской синагоги также встроены капители для полуколонок. Они украшены венками с мотивом орла и нишей Торы в виде дверного портала с сегментной аркой, треугольным фронтоном и конхой внутри него. Капители отличались друг от друга и украшались рядами иоников без копий, бусин, дентикул в разной последовательности. Декор отличается лаконичностью, стремлением к геометризации, смелым распоряжением классическим набором мотивов. Рельефы и мозаики римского и ранневизантийского периода с мотивом «вьющегося аканфа» («peopled scrolls»). По замечанию Дж. Тоинби и Дж. Ворда-Перкинса, мотив «вьющегося аканфа» имеет свои корни в эллинистическом мире744 и связан с древними верованиями в духов, которые населяли деревья и растения. Впервые он появился на металлических изделиях в Александрии745, в архитектурном декоре – на фризах ипогеума в Лечче (Южная Италия, III в. до н.э.), а затем в святилище Артемиды Левкофриены в Магнезии в Лидии (Гермоген Приенский, 220 г. до н.э.).746 Авторы, вопреки большей части исследований, прослеживают развитие мотива в различных видах искусства (чеканка по металлу, в росписях, в скульптурном и мозаичном декоре) и показывают не только повторение деталей, но и общей стилистики. Тоинби и Ворд-Перкинс предлагают разделить мотив «вьющегося аканфа» эллинистического и римского периодов на три группы: свободный свиток (стебель произвольно располагается на поверхности); одиночный свиток (стебель 744 Toynbee, Ward-Perkins, Scrolls. 1950. P. 1. 745 Ibidem. P. 4. 746 Ibidem. P. 6-7. 259 260 попеременно загибается в разные стороны); двойной, или медальонный свиток (два стебля перехлестываются и образуют круглые или овальные медальоны). Другую классификацию вводят авторы книги по мотиву «вьющегося аканфа» на антаблементах в Бейт-Шеане Т. Турнхейм и А. Овадиа.747 Они выделили шесть типов «вьющегося аканфа»: открытые, круглые завитки (open, round scrolls); закрытые, круглые (closed, round scrolls); свободные, овальные (free oval scrolls); закрытые, овальные (closed, oval scrolls); уплощенные эллиптические, схематичные (flattened elliptical, schematic scrolls); чередующиеся овальные и круглые (alternating oval and round scrolls). По замечанию авторов, образцы из Бейт-Шеана, Капернаума и Хоразина – наиболее оригинальные и качественные во всей Палестине, а римские рельефы Бейт-Шеана служили прототипами для рельефов позднеантичных синагог.748 В римском искусстве преобладал второй тип свитков (по классификации ВордаПеркинса), в котором медальоны образовывались одной закручивающейся в разные стороны ветвью аканфа или винограда. Они были широко распространены и на Востоке. В Бейт-Шеане все свитки образуются единичной ветвью, но с большим разнообразием, сложными переплетениями отдельных отростков, которые иногда кажутся бессистемными. В позднеантичный период случайные элементы римского «вьющегося аканфа» отметались и воспроизводилась только основа, более системная и ясно выстроенная. Другие примеры «вьющегося аканфа» в классическом римском искусстве встречаются на пилястре из гробницы Гатерии в Латеранском музее, на стеле из Пергама, в святилище Вакха в Баальбеке, в базилике Северов в Лептис Магне. В них два пересекающихся стебля были объемными, гладкими, с детализированной и натуралистичной фактурой, на которой можно различить даже складки коры. Листья были редкими, лишь иногда вырастали до пышных ветвей, но не отделялись от основного ствола. 747 Ovadiah, Scrolls, 1994. 748 К этому же выводу пришла Турнхейм в статье про антаблементы синагог. 260 261 Представленные классификации дополняют друг друга и значительно проясняют стилистику и место синагогальных фризов с мотивами «вьющегося аканфа» в искусстве поздней античности. По многим формальным признакам они похожи на греко-римские образцы. Если ориентироваться на классификацию Тоинби, то обе группы свитков в Капернауме, первая и вторая группы в Хоразине принадлежат третьей категории «одиночных горизонтальных свитков». По классификации Овадиа, все синагогальные фризы соответствуют «закрытым круглым свиткам». В первых группах фризов в Капернауме и Хоразине соединялись признаки второй и третьей категории (по Тоинби): внутренние медальоны заключены в пересекающиеся двойные стебли, внутри внешних медальонов помещены внутренние. Синтез нескольких греко-римских традиций привел к тому, что на фризах в синагогах медальоны пришлось отделить друг от друга (такое же решение встречаются на ранневизантийских мозаиках церквей в Иордании). В отдельных медальонах размещалась профилированная по краям окружность в виде диска. Иногда внешние грани центральных мотивов (розетта, звезда) намеренно артикулировались ради создания подобных дисков. Эти двойные медальоны напоминают те типы греко-римских свитков, в которых единичный стебель скручивался в двойную спираль (фризы театра Бейт-Шеана, святилища Зевса в Герасе и другие). В сирийских памятниках римского периода намечается разъединение двух медальонов, как, например, в святилище Бела в Пальмире или в постройке в Атиле749 (I–II вв.), но даже в них все еще пульсирует живая и свободная эллинистическая форма: подчеркнутая объемность, почти скульптурная трехмерность; за пределы медальонов живописно выходят отдельные ростки. Внутренние дискообразные медальоны встречаются также в коптском искусстве, например, на фризе с мотивом «населенного свитка» в монастыре св. Иеремия в Саккаре (VI в.).750 749 Toynbee, Ward-Perkins, Scrolls. 1950. Plate XX. 1-2. 750 Gabra G., ed. Capuani M. with contributions by Meinardus O. F. A., Rutschowscaya M.-H. Christian Egypt. Coptic Art and Monuments Through Two Millennia. The American University in Cairo Press. 2002. P. 29. (Далее – Gabra, Egypt, 2002.). 261 262 Для соединения отдельных медальонов использовались своего рода «замочки» в виде кавликул751, форма которых также о многом свидетельствует. В Хоразине они не использовались, а в Капернауме превращены в небольшие диски в первой группе и в трехдольные элементы во второй. Кавликулы являются классическим элементом, но их воспроизведение в синагогах имеет мало общего с мощными и иногда канелированными прототипами. Наиболее близкие параллели синагогальным формам кавликул встречаются в мозаиках Иордании и на рельефах коптского Египта VI–VII вв. В Сгоревшем Дворце в Мадабе кавликулы представлены в виде «двойных губ»752; на мозаике в церкви Апостолов753 (мозаичист Саламан, 578 г.) и на рельефах из Оксиринха754 кавликулы более мощные, их основание оформлено диском с тремя лепестками, которые напоминают трехчастные замочки в Капернауме. На фризах монастыря св. Иеремии в Саккаре медальоны также соединяются дисками. Из них вырастают две ветви соседних медальонов и срединный лист, как в Капернауме. Для второй группы капернаумских свитков характерно четырех-частное деление аканфовых внутренних медальонов, что косвенно отразилось и на первой группе, где небольшие выемки также делят аканфовую ветвь на четыре части. Подобное решение было незнакомо по римским рельефным образцам, мастера трактовали ветви и листья свободно, разделения между ними были спонтанными, но при этом достигалась общая композиционная гармония. В синагогальных свитках видно стремление к более четкой унификации; асимметрии и повторы математически просчитаны. Четырех-дольное деление медальонов – редкая черта даже для 751 В архитектурной терминологии кавликула используется для обозначения особой основы в виде конуса, из которого вырастают завитки и волюты обычно капителей. В данной работе термин вводится для обозначения похожей формы, но на фризах. 752 Piccirillo M., Bikai P.M., Dailey T.A. The Mosaics of Jordan. Amman. 1993. P. 76-79. (Далее – Piccirillo, Mosaics, 1993). 753 Ibidem. P. 100-101. 754 Gabra G., Eaton-Krauss M. Coptic Museum and Churches of Old Cairo. Cairo, New York: The American University in Cairo Press. 2007. P. 120. 262 263 ранневизантийских напольных мозаик, в которых чаще применялось двойное деление (зал Ипполита, зал Времен Года в Мадабе, часовня Сувайфиях, часовня Хирбет-аль-Курси755). Но в Иордании есть несколько примеров с подобными решениями: в верхней часовне священника Иоанна (565 г.)756, в церкви епископа Сергия (587–588 гг.)757, церкви Львов (574 или 589 г.) в Умм-аль-Рассас758 медальоны на всем мозаичном поле представляют собой сложные соединения из четырех ветвей аканфа. Эта форма медальонов появилась при оформлении просторной горизонтальной поверхности несколькими рядами аканфовых медальонов, которые нужно было соединить друг с другом по осям. Четырехчастное деление аканфа и кавликулы на месте соприкосновения медальонов учитывают продольные и поперечные пространственные оси. Также пластика аканфовых медальонов в Капернауме и Хоразине отличается графической трактовкой. Деления на вытянутые лопасти правильные, завершения острые или слегка круглящиеся. Создается впечатление, что мастера, работавшие в синагогах, пользовались скорее такими эскизами для мозаик, а не эскизами для рельефов. Но в отличие от многочисленных примеров «вьющегося аканфа» на позднеантичных мозаиках, которые покрывали композициями целые нефы, рельефные свитки в синагогах выстраивались в единственный ярус, сохраняя при этом признаки многоярусных композиций.759 В первой группе свитков в Хоразине стебли превращены в простые одинарные жгуты, их перехлест едва заметен, пластика сильно упрощена по сравнению с римскими прототипами, даже ближневосточного происхождения. Подобные же медальоны из простых одинарных ветвей активно использовались в 755 Piccirillo, Mosaics, 1993. P. 66-67, 76, 264, 265. 756 Ibidem. P. 174. 757 Ibidem. P. 206-210. 758 Ibidem. P. 236. 759 Дауфин упоминает и группу с единственным ярусом свитков, чаще всего – это рамы мозаичных панно. Dauphin C. A New Method of Studying Early Byzantine Mosaic Pavements // Levant. Vol. VIII. London, 1976. P. 114. 263 264 ранневизантийских мозаиках Палестины и Иордании (синагоги в Нириме, в Газе, в Бейт-Шеане, церкви в Шеллале, в Бейт-Гуврине, армянская мозаика в Иерусалиме, храм свв. Мучеников Лота и Прокопия, Эль-Макеркеш, часовня священника Иоанна в Иордании и другие (Пиччирилло760, Хахлили761 и Ави-Йоной762)). Мотив «вьющегося аканфа», отсутствовавший в скульптурном декоре ранневизантийских церквей Палестины, обильно использовался в сирийских и малоазийских христианских храмах, в основном, для декора дверных порталов: в базиликах в Канавате, в Бауде, в Кальб Лозе, в Алахан Монастыре и в других. В данных памятниках форма «вьющегося аканфа» по своей структуре, по характеру стеблей и мотивов, по более объемной стилистике и большему количеству измельченных деталей ближе фризам римского периода, чем ранневизантийского, и отличается от образцов в синагогах. Хотя во многих других деталях синагогальной архитектуры отчетливо прослеживается влияние со стороны ранневизантийского церковного зодчества и Сирии, и Малой Азии, в данном случае, на особенное формирование «вьющегося аканфа» синагог более важное влияние оказало местное мозаичное искусство. По замечанию К. Дауфин, «между позднеримской эпохой и ранневизантийским периодом и архитектурная скульптура, и мозаичное искусство претерпели важные изменения». Частое повторение одних и тех моделей («pattern-making»), по ее мнению, привело к потере натурализма и вело к геометризации. Мотив «вьющегося аканфа» во II и III вв. н.э., который наиболее часто встречался в мозаиках Северной Африки, стал еще более популярным в искусстве Средиземноморья и Ближнего 760 Piccirillo, Mosaics, 1993. 761 Hachlili R. The “Inhabited Scrolls” Mosaic Pavements – A Sixth-Century Trend // Idem. Ancient Mosaic Pavements. Themes, Issues, and Trends. Leiden, New York, Köln: Brill, 2009. P. 111-147. 762 Возможно, что подобные типы «населенных свитков» были характерны для газской, бейт- шеанской и мадабской школ. Avi-Yonah M. Une Ecole de Mosaique a Gaza au Sixieme siècle // AviYonah M. Art in Ancient Palestine. Selected Studies. Jerusalem. 1981. P. 389-396. Dauphin, New Method, 1976. P. 133. 264 265 Востока в IV–VII вв. 763 Фризы со «вьющимся аканфом» в Капернаумской и Хоразинской синагогах являются частью этого общего и последовательного развития позднеантичного искусства, в котором после длительного кризиса III в. произошло «возрождение» традиций искусства Северов.764 Римские приемы, взятые за основу, развивались и видоизменялись; во фризах синагог соединились грекоримские основы с ранневизантийскими приемами. Большую роль в их формировании сыграли традиции римского Бейт-Шеана, а также набатейскосирийское искусство, в котором мозаичный и рельефный декор развивались нераздельно. Фризы данных синагог, несомненно, ранневизантийского периода и были выполнены не раньше, чем в конце V в., но их редко встречающиеся особенности, близкие к точно датированным по надписям мозаикам, позволяют предположить и более позднюю датировку – середина–вторая половина VI в. 763 Dauphin C. The Development of the “Inhabited Scroll” in Architectural Sculpture and Mosaic Art from Late Imperial Times to the Seventh Century A.D. // Levant. Vol. XIX. 1987. P. 183. 764 Toynbee, Ward-Perkins. Scrolls. 1950. Авторы упоминают, что мотив «вьющегося аканфа» после долгого забвения был возрожден по всей Империи Северами. 265 266 III. 1.4. Фриз с «тройным меандром» в синагоге в Бараме. Проблема происхождения. Часть фриза в большой синагоге в Бараме с тремя рядами меандра и включенными в них изображениями животных была обнаружена Э. Сукеником в 1928 г.765 С. Йевин опубликовал еще одну часть данного фриза, которая была включена в кладку дома в арабском поселении Бирим.766 Хиат также обращала внимание на данную деталь, отмечая, что фриз с двумя меандровыми рядами был найден в синагоге в Наве, или Наве (Naveh, Nawa, Южная Сирия). Он был специально изготовлен для синагоги, на что указывает включенное в ряды меандров изображение Меноры. Участие одного и того же мастера в создании обеих синагог подтверждается надписями: в большой Барамской синагоге обнаружена плохо сохранившаяся надпись на иврите, которая была вырезана на каменном блоке и установлена под восточным окном фасада. Ее текст переведен Самуэлем Клейном767: «Архитектор Елеазар бар Иудан» («Architect Eleazar bar Yudan»). Этот же мастер, «Бар Иудан», упомянут и на плохо сохранившейся надписи в Наве768. Однако, неясно, в какой именно период были построены обе синагоги. Данной детали посвящен небольшой раздел монографии 2013 года Р. Хахлили, где приводятся параллели из греко-римского, синагогального и христианского искусства на территории Палестины и частично Сирии (рельефы и мозаики). 765 В настоящий момент фриз находится в музее Университета в Хайфе. 766 Yeivin S. The Hebrew agricultural calendar // BJPS. # 3, 1936. P. 117-121 (Hebrew). 767 Chiat, Corpus, 1979. P. 75. 768 Возможно, что Елеазар был архитектором обоих синагог. Средневековые иудейские паломники приписывают строительство этой синагоги Рабби Симеону бар Йохай (Rabbi Simeon bar Yohai). NEAHL P. 147 (img 176). В малой Барамской синагоге в XIX в. была обнаружена самая длинная надпись на иврите, выполненная в технике каменной резьбы (синагога утрачена в 1905 г., надпись ныне хранится в Лувре). Ее перевод: «Да пребудет мир в этом месте, как и во всех других местах Израиля. Эта перемычка была сделана Джосем (Jose) Левитом, сыном Левита. Да будут благословлены его деяния. Мир». Имя этого же архитектора сохранилось на надписи, украшающей перемычку в синагоге в Алмахе (Almah). 266 267 Мотивы определяются как заимствованные из мира природы. Вопросы датировок не затрагиваются. 769 В качестве параллелей и прототипов для данного вида узора, довольно редкого, указывают на небольшой фриз-вставку в арочный свод в сирийском дворце в Инкхиле (I–II вв.). Эта параллель отмечена многими учеными, в том числе, Хиат, которая датирует синагогу в Бараме на основе этого примера эпохой Северов. Капитель синагоги I в. н.э. в Гамле также украшена двумя простыми рядами, напоминающими меандры (см. раздел про капители).770 Фриз с тремя горизонтальными рядами меандра, выполненными в низком рельефе и напоминающими кружевное украшение, венчал верхний ярус над дверной перекладиной восточной христианской базилики в Канавате, которая датируется IV– V в. Но данная деталь, так же как и многие другие дверные перекладины в этой церкви, построенной на месте римского здания, является сполией I–II вв. В эллинистический период на территории Палестины встречались фризы с рельефными изображениями трех или более рядов меандра, изящно расположенными под углом друг относительно друга. Они оформляли Золотые Ворота в Иерусалиме (I в.), но данный прием происходил, скорее всего, из птолемеевского Египта (ранее на данную параллель не указывали).771 Он сохранялся на протяжении длительного периода и появился в развитом виде и обильном количестве в стукковом декоре дворца Омейядов в Иерихоне (VIII в.). Хотя в византийский период подобных примеров неизвестно, скорее, всего, они существовали, благодаря чему сохранилась прочная преемственность приема, при этом, пластика и стиль остаются довольно стабильными и практически неизменными, так, что римское произведение бывает сложно отличить от более позднего. 769 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 471-472. 770 В качестве образца для подобного декора могла послужить римская капитель, найденная в Неаполисе в Самарии (музей Доброго Самаритянина). Такие же капители встречаются в Малой Азии. 771 В Гермополисе Магне многие детали – фризы, ниши - украшены подобным же мотивом. 267 268 В ранневизантийский период меандры в несколько ярусов встречаются в мозаиках. Мозаику синагоги в Хусифе (гора Кармель) украшают три ряда меандров, расположенных на расстоянии друг от друга; пять рядов меандра встречаются на мозаике церкви в Шавей Сионе (побережье Средиземноморья, боковые нефы) и в синагоге в Маоз-Хаиме (округ Бейт-Шеана). Обе постройки датируются V–VI вв. Два ряда цветных и прекрасно выполненных меандров украшает мозаику мавзолея Галлы Плацидии в Равенне (V в.)772, сложные рамы из меандров расположены на внутренних сторонах арочных перемычек между колоннами в базилике Ахейропиитос в Салониках. Ю. Амиран считает, что форма каменного блока в Бараме указывает на то, что он был дверной перекладиной773. Так как в экстерьере двери сохранились in situ, остается лишь предположить, что мотив трех-ярусного меандра с включенными в него мотивами были орнаментальным украшением интерьера. В Наве расположение блока более спорное, но если его сопровождали зодиакальные мотивы, фриз находился, скорее всего, в интерьере. Возможно, что в обоих случаях фризы украшали стены в качестве простой декоративной вставки, как в сирийском дворце в Инкхилле. Значительно чаще, чем меандр в два или три яруса, в римское и византийское время встречается узор в виде меандра в один ряд. В Капернауме западная дверь по главному фасаду атриума украшена мотивом меандра, который располагается по одному ярусу. Сохранились остатки дверных пилястр от синагоги в Кохав-ха-Ярден, которые были украшены мотивом меандра с розеттами. Практически такая же деталь была вторично использована в здании синагоги в Дуббуре (Голаны). Также интересна обнаруженная в синагоге Хоразина деталь, которая представляет собой вогнутую прямоугольную плиту, периметр которой украшается рядом меандра. В центре располагаются растительные мотивы в виде коротких ветвей винограда с гроздьями и листьями по разным концам; в центре они переплетаются «геракловым 772 Она имеет много общих декоративных признаков с меандрами на римской мозаике в Коринфе. 773 Amiran R. A Fragment of an Ornamental Relief from Kfar Baram // Eretz Israel. 3. 1954. P. 178-181. 268 269 узлом». Подобная деталь, скорее всего, принадлежала арке. Как отмечают археологи, арки такого размера в синагоге не было и поэтому данная деталь является римской сполией.774 Подобным декоративным мотивам в синагогах предшествовало искусство сирийских святилищ: Тюхе в эс-Санамине, памятники Босры и Канафы, в Слеме, Сувейде, Аттиле и т.д.775 Но этот мотив оставался популярным и в византийский период среди архитектурного декора. В греческой базилике А в Неа-Анхиалосе меандровые наличники украшали внутренние стороны окон776, в византийском музее в Фессалониках сохранились плиты алтарных преград с меандровой рамой. Греко-римские и позднеантичные мозаики с мотивом меандра в один ряд, с простыми или сложными геометрическими переплетениями – бесчисленны777. В Курси мотив меандра с включенными в него изображениями был использован в южном пастофории-баптистерии, в Табхе – в оформлении алтарной вимы. Меандры разных эпох бывает сложно отличить друг от друга, но в византийском искусстве он чаще упрощался и редуцировался, возвращаясь, таким образом, к архаичным истокам развития меандрового мотива. Форма меандра в византийское время менялась – концы дополнительно загибались, из-за чего изменялась стройная грекоримская система взаимосвязанности фигур в соседних зонах, однако, появлялся новый символический подтекст меандра-креста (базилики в Хорват-Берахот, в Уммаль-Рассасе, в Мадабе, в Никополисе т.д.). Но в скульптурный декор, похоже, именно такие формы меандры не переходили. Геометрическую логику меандровых композиций римского времени, подчас весьма замысловатую, ранневизантийские мастера также вполне успешно воссоздавая на отдельных образцах, христианское происхождение которых доказывается заключенными между меандрами символами, но не пластикой. 774 Yeivin, Korazim, 2000. Ill. 114. P. 49. 775 Amer Gh., Biscop J.-L., Dentzer-Feydy J., Sodini J.-P. L'ensemble basilical de Qanawāt (Syrie du Sud). // Syria. Vol. 59, Fasc. ¾. 1982. P. 257-318. P. 266-267. 776 Oρλάνδος, βασιλική, 1974. Σ. 407. 777 Dunbabin K.H.M. Mosaics of the Greek and Roman World. Cambridge, 2001. 269 270 Таким образом, фризы в Бараме, Наве, Капернауме, Хоразине, Кохав-ха-Ярдене, Диббуре – могли быть как римскими сполиями, так и византийскими изготовлениями, в зависимости от каждого конкретного случая. Совершенно уверенно можно сказать только о перемычке из Наве, которая украшена Менорой и содержит надпись с упоминанием имени мастера. Скорее всего, и фриз-перемычка из Барама была произведением того же мастера, того же времени. В остальных синагогах, детали которых подобраны довольно хаотично, меандровые вставки были, вероятнее всего, сполиями. 270 271 III. 2. Резное оформление перемычек и обрамлений проемов. Анализ окна синагоги Капернаума. В галилейских и голанских синагогах фасады и отдельные боковые входы, как правило, богато оформлены скульптурным декором. В данной работе внимание останавливается на нескольких, наиболее важных примерах дверных перемычек, которые раскрывают дополнительные аспекты проблемы генезиса синагогального декора. В особенности важно обращение к тем перемычкам, которые, скорее всего, являются греко-римскими сполиями. Частично этот же предмет затронут в соответствующем разделе. Дверные порталы и перемычки синагог систематизированы и классифицированы в двух монографиях Хахлили. В работе 1988 года было введено три типологических группы для дверных порталов и восемь для перемычек.778 В последней работе 2013 года количество типов для дверных порталов осталось тем же, но количество типов дверных перемычек сократилось до четырех (с подтипами, что примерно уравновешивает с прежней системой).779 Последняя классификация кажется более стройной, она дополнена новыми примерами, и в данной работе будет приведена именно она, с некоторыми терминологическими и другими поправками. Первые два типа дверных портала наиболее характерны для галилейских синагог, в то время как третий – для голанских и синагоги в Хоразине. В каждой синагоге может встречаться от одного до трех-четырех типов дверных проемов (как в Капернауме, например), с разными типами перемычек. Поэтому в разных типах встречаются примеры из одних и тех же синагог. Дверные порталы. «Тип А» характеризуется порталом, ортостаты которого связаны с перемычкой единым, непрерывным набором профилировок. Обычно они состоят из набора нескольких торусов и трохилов (или три фасции и гусек), конфигурация которых напоминает ионические антаблементы. Ортостаты выполнены из монолитных каменных блоков, на которые опирается перемычка и, как отмечает Хахлили, 778 Hachlili, Land of Israel, 1988. P. 200-216. 779 Idem., Archaeology, 2013. P. 228-235. 271 272 дополнительный элемент в виде торуса, украшенного тем или иным орнаментальным мотивом. Подобный тип порталов, с постепенно уходящим вглубь рельефом, можно условно назвать «перспективным». Примеры подобных порталов среди синагог: главный восточный вход на Арбеле, входы в обеих синагогах в Бараме, все три входа в Мейроне, ряд входов в Капернауме по южному фасаду, по восточной и северной стенам, входы Гуш-Халаве и Набратейне. В синагогах Капернаума, Хоразина, Барама, Тайба дверные порталы дополняются консолями. Такой тип портала происходит от традиционных порталов греко-римских святилищ (начиная с классического периода, например, Эрехтейон), встречается и в ближневосточной традиции, например, в «храме А» нео-вавилонского типа в Ашуре. В северо-западной церкви в Суссите «перспективный» портал имитируется антаблементами из нескольких ступенчатых уступов. В сирийских церквях IV–VI вв. такие порталы были распространенным явлением; каждый уступ мог еще украшаться декоративными мотивами. «Тип B» характеризуется тем, что перемычка опирается на две пилястры с завершениями в виде полукапителей (обычно, аттические, самые простые, редко коринфские). Перемычка декорируется независимо от опор. Подобный тип портала встречается в ряде дверных проемов в Капернауме, в Хорват-Амудиме, в ХорватСумаке. Для греко-римской и ранневизантийской архитектуры подобный тип дверных порталов также традиционен и встречается повсеместно. «Тип C» наиболее оригинальны, они отличается тем, что ортостаты и перемычки собраны из отдельных блоков, но, так же, как и в «Типе A», они образуют единый непрерывный орнамент. В набор профилей включен также мотив иоников с копьями («egg-and-dart»). Ортастаты дополняются аттическими базами. Кроме технических отличий, выделяются также и декоративные: орнамент распределяется по всем частям портала, не централизуясь только на перемычках. Данный тип встречается в синагогах в Кацрине, Ассалийе, Хирбет-Канафе, Эн-Нешуте, Умм-эль-Канатире. Фрагменты из синагог в Дабийе, Дир-Азизе, Савитане, Таийубе, Зумимре не декорированы. Все примеры – голанские, единственный пример в Галилее – 272 273 синагога в Хоразине, которая отличается синтезом галилейских и голанских признаков. Дверные перемычки. Три типа дверных порталов украшались перемычками, разнообразие которых более широко и с трудом поддается классификации. Хахлили отмечает, что большая их часть вырезана из двух частей: более широкая нижняя, более узкая верхняя. Из четырех выделяемых Хахлили типов первые три встречаются в галилейских синагогах, в то время как четвертая – только в голанских. Поверхность перемычек «типа 1» разделена на три метопа рамкой из простой двойной плетенки. 780 Три поля украшены различными мотивами – розеттами, аканфами, иногда геометрическими мотивами или зооморфными. Центральный мотив выделяется за счет венка. Хахлили отмечает, что одна из таких деталей, найденная в Кационе, датируется II в. Дверные перекладины данного типа имеют обильную историографию. В Северной Палестине Г. Фостер обнаружил несколько примеров подобных перекладин: две в Капернауме781, две в Хорват-Амудиме и по одной в Кационе, Яфие782, Сафсафе, Пахме, малой синагоге в Бараме (не сохранилась). Он утверждал, что многие из них изготовлены одними и те ми же мастерами.783 Правда, упомянутые памятники датируются отрезком времени от конца III в. до конца V – начала VI в., но, возможно, в них проводились единовременные реставрации, необходимость которых была вызвана, например, землетрясением. То, что подобные дополнения могли быть частью реставрации, подтверждается конструкцией дверных порталов Капернауме, где в качестве ортостатов использованы явно сполии от «перспективных» порталов, на которые и опираются перемычки с тройным делением. 780 Хахлили в предыдущей работе относила их к VI типу. Hachlili, Land of Israel, 1988. P. 213. В ее работе упоминаются мнения других исследователей о том, что такой декор, возможно, связан с декором оссуариев, деревянных или мраморных плит для галерей синагоги. 781 В реальности их три: с северной, восточной и западной сторон атриума. 782 В Яфие деление перекладины двойное, но с рамой в виде плетенки, как и в других примерах. 783 Foerster, Synagogues, 1972. P. 103-104. 273 274 З. Маоз утверждал, что тройное деление панелей на дверных перекладинах, а вместе с ними и аттические портики, сирийские арки со львами и изображения леопардов – все эти архитектурные приемы и мотивы происходили из коптского искусства. К данному выводу он пришел путем сравнения синагогальных особенностей с коптскими памятниками Саккары и Гермополиса Магны784. Тройное деление перекладин действительно встречается в коптской резьбе (монастырь св. Аполлона в Бауите)785, но оно не так ярко акцентировано, а рамы этих делений не отмечены орнаментальными мотивами, как в синагогах, и представляют собой простые профилировки. Корректируя теорию Маоза, стоит отметить, что в коптском архитектурном декоре было много параллелей с сирийскими церквями, и истоки для синагогальных решений стоит искать в обоих этих направлениях. Коптское влияние отмечается также в декоре колонн для ниш Торы в Хоразине и Умм-эль-Канатире, поверхность фустов которых украшена геометрическим орнаментом, напоминающим шевроны на колоннах в монастыре св. Аполлона в Бауите. Хотя сирийское влияние на территории Палестины, конечно, преобладало. Наиболее близкие прототипы для подобного деления одной панели на три части за счет двойной плетенки можно обнаружить в мозаичном искусстве синагог, например, в Сепфорисе , Хамат-Тверии, Хусифе.786 784 Ma’oz Z. When Were the Galilean Synagogues First Constructed? // Eretz-Israel. 23. 1996. P. 416-426 (Hebrew). 785 Gabra G., Eaton-Krauss M. Coptic Museum and Churches of Old Cairo. Cairo, New York: The American University in Cairo Press, 2007. P. 103. 786 Плетенка в виде двух перехлестывающихся жгутов появлялась в синагогальном искусстве не только на мозаиках и перемычках с тройным делением, но и на пьедесталах колонн, например, в синагоге в Эн-Нешуте или на капителях в виде астрагала в Иерусалиме, которые датируются Вилкинсоном началом VI в., но, вероятно, являются еще более поздними. Wilkinson J. Column Capitals in Al Haram Al Sharif (From 138 A.D. to 1118 A.D.). The Islamic Museum, al-Haram al-Sharif. Jerusalem, 1987. P. 216-217. Перехлестывающиеся жгуты иногда упрощались, и их трактовка отчасти напоминала также ряд иоников. Этот же мотив двойной плетенки встречается и на некоторых перемычках в сирийских храмах V–VI вв. (храм свв. Петра и Моисея в Дир Кита, Восточный храм в Бакирхе). Активное использование двойной плетенки для рельефных панелей 274 275 «Тип 2» делится на два вида перемычек. «Тип 2a» украшен тремя фасциями, центральный сегмент не декорирован; сверху ряды фасциев дополняются профилем (торус), поверхность которого покрыта типичным для римского искусства декором из рядов лавровых листьев. Также на фасциях редко встречается скромный мотив лаврового венка (Набратейн). Встречается в декоре синагог в Арбеле, на боковых входах в Бараме, в Гуш-Халаве, э-Дикке. В «тип 2b» Хахлили выделяет примерно идентичные перемычки, которые отличаются тем, что их главное поле украшено геральдическими композициями, то есть либо двумя Никами, либо двумя орлами, которые несут венок с центральным мотивом. Такой тип встречается в синагогах Барама, в бейт-мидраше в Мероте. Отдельные осколки таких же перемычек найдены в э-Дикке, Сафеде, Даббуре, рядом с т.н. «синагогальной» церковью в Суссите. К анализу данной группы необходимо добавить важную деталь, которую упускает Хахлили: в большей части примеров края перемычек таким образом, что образуют порталы П-образной формы (к ним нужно отнеси также перемычки Мерона). Эта уникальная конфигурация имеет свое интересное происхождение и параллели, которые будут рассмотрены на примере Барамской синагоги в разделе по сполиям. «Тип 3» представляет собой перемычки, не всегда правильной прямоугольной формы, поле которых украшено вазонами или венками с вырастающими из них растительными мотивами, в окружении животных (Кацрин, Ахмедийя, Батра, Наве, Капернаум, Хоразин). Перемычки «Типа 4» характеризуются простыми геральдическими композициями, которые состоят из венков, фланкируемых вазонами или розеттами. Композиции асимметричны и располагаются на плоских поверхностях, их поле очерчивается профилировками. Между ними иногда встречаются вставки из отдельных мотивов, например, ионики с копьями (продолжаются и в декоре ортостатов). Подобные образцы встречаются в голанских синагогах в Кацрине, (пилястры входов), стукковой резьбы (в апсиде дворца по стенам, на окнах) и мозаик (апсида дворца, сцена с когтением оленя) характерно для Дворца Хишама в Хирбет-аль-Маджар (династия Омейядов, 723–743 гг.). 275 276 Асалийе, Тайибе. Особенно интересная перемычка была найдена в синагоге в Раките. Среди мотивов встречаются изображения ниш Тор, Менор, пальметт. Хотя Хахлили относит ее к типовым, она заслуживает и индивидуального исследования. Форма окон, их особенности и происхождение (синагоги в Капернауме, Хоразине, Бараме, э-Дикке). В отличие от христианских построек северной Палестины, синагоги во многих случаях сохранили следы оконных проемов. В Капернаумской, Хоразинской и Барамской синагогах на перекладины дверных проемов главных фасадов опирались тимпанные окна, очертания которых подчеркивались глухими арками по фасаду. В Хоразине клеристорий был оформлен окнами с богатой резьбой и арочными завершениями. В Бараме сохранились 2 прямоугольных окна по южному фасаду над боковыми входами, оформленные фронтончиками. Они расположены симметрично друг относительно друга. В Хоразинской синагоге сохранилась деталь, которая, скорее всего, принадлежала такому же оконному проему: внутри небольшого фронтона помещена полукруглая конха, которая по краям завершается рядом бусин; в каждом углу фронтона располагаются пяти лепестковые розетты. Сложное оформление оконных проемов было в Капернаумской синагоге.787 Одно из них наиболее развито по структуре и должно было располагаться по главному фасаду. Оно фланкировалось двумя парами маленьких полуколонок со спиральными канелюрами, которые в каждой паре направлены диагонально друг к другу. Колонки опирались на аттические базы и увенчивались коринфскими капителями. Сверху располагался треугольный фронтон с полукруглой конхой, чья каннелированная поверхность резонировала с оформлением колонок. Боковые скаты фронтона оформлялись обломом в виде скоции, внутренняя поверхность которого украшалась волнистой веткой вьюна. На нижней части фронтона располагался ряд иоников с копьями и бусин, который обнимал конху арочной формой. Пяты данной арки отмечались угловыми иониками.788 Ближе к арочному изгибу ионики вытянуты в 787 Близкое ему по набору элементов окно встречается в голанской синагоге в э-Дикке. 788 Сохранился только один. 276 277 ширину, присутствуют копья; к краям фронтона они становятся уже, копья пропущены. Фронтон был вырезан из единого каменного блока. По скатам вырастают две декоративные ветви (вьюн и завитки), имитируя акротерии (как в Бараме). А. Конструкция окна. Столь сложная форма окна в виде сирийского фронтона на сдвоенных колонках встречается в греко-римской традиции редко. Ниши, эдикулы были широко распространены и в светской, и в религиозной архитектуре. По отдельности они оформлялись либо треугольным фронтоном, либо арочкой. Оба варианта могли чередоваться, например, в Пантеоне в Риме, в святилищах Вакха и Юпитера в Баальбеке и т.д. В нескольких случаях совершаются попытки их соединить, например, в Порта Маджоре в Риме (52 г.), в гробнице Цаетеннии на Ватиканском кладбище (II в. н.э.), в портовой бане в Эфесе (II в. н.э.). Ближайшие прототипы для сложной конструкции окон в синагогах Капернаума и э-Дикке789 можно найти в архитектуре римских святилищ Сирии: ниши по главному фасаду по сторонам от центрального входа в Брекех (II в.), в Мисмиехе (II в.). В первом примере ниши помещены на тех участках стен, которые видны через боковые интерколумнии тетрастиля. Во втором примере это стройная система нарушена тем, что портик гексастильный, и ниши по своим центральным осям «перерезаются» колоннами. Несмотря на это, создается красивая пространственная композиция, в которой резонирует одна и та же конструкция в большом и малом масштабе. В синагогах Капернаума и э-Дикке сирийские портики отсутствуют. В качестве напоминания о них сохранился только арочный изгиб над центральным входом на пилястрах. Однако, форма ниш с сирийским фронтоном сохранена и адаптирована для окон. Сохранность памятников не дает полной уверенности в том, что подобные окна были единственными и располагались над центральными дверными проемами; 789 Такую же форму сирийского портика на сдвоенных колонках имеет ниша Торы в синагоге в Неворайе. 277 278 они могли находиться и над боковыми. Тетрастильная форма окон резонировала с поперечной колоннадой в интерьере и, возможно, с нишей Торы. Первоначальная адаптация конструкции происходила в изобразительном искусстве: точная аналогия встречается в росписях Дуры-Европос (середина III в.), на рельефах гробниц в Бейт-Шеариме (III в.). В христианских храмах Палестины декоративные ниши редки. Исключение составляют лишь отдельные церкви Негева (базилика в Мамшите), Иордании (Гераса, базилика Генесиоса, 611 г.), где боковые апсиды украшены нишами. Но в Египте, например, ниши с сегментными и треугольными фронтонами были популярны: остатки церквей рядом с Луксором, с Дендерой (V–VI вв.). С. Ходак ввела специальную классификацию для ниш в Белом монастыре в Сохаге: полукруглая ниша с полусферическим сводом и скульптурным архивольтом; полукруглая ниша с цилиндрическим или полусферическим сводом с разорванным фронтоном, где фронтон соединен с нишей; полукруглая ниша с цилиндрическим или полусферическим сводом с разорванным фронтоном, где фронтон расположен выше ниши и независимо от нее.790 Хотя точных совпадений с окном Капернаумской синагоги и э-Дикке нет, декоративные принципы близки. Б. Витые канелюры колонн. Витые канелюры были популярны в искусстве позднеантичного периода во многих частях Империи. А. Казарян, исследуя витые колонки на барабане Эчмиадзина, упоминает несколько примеров подобного же мотива: кардо в сирийском городе Апамея (II в. н.э.), колонка из раннехристианской базилики в Археологическом Музее Фессалоник, колонны в римском театре Иераполя (Памуккале), триумфальные арки Тита в Риме, Аркадия в Константинополе, аркатуры саркофагов.791 В местной палестинской традиции также известно 790 Hodak S. Snapshots on the Sculptural Heritage of the White Monastery at Sohag // Christianity and Monasticism in Upper Egypt. Vol. I. Akhmim and Sohag. / Eds. G. Gabra G., H.N. Cairo, N.Y., 2008. P. 228-229. 791 Казарян А.Ю. Кафедральный собор Сурб Эчмиадзин и восточнохристианское зодчество IV–VII вв. М. 2007. С. 87. 278 279 несколько примеров. В римской базилике в Суссите колонны украшаются витыми каннелюрами, имитированными стукковой обмазкой. Судя по остаткам колонн, прямые и витые каннелюры чередовались от одной опоры к другой в шахматном порядке, как в кардо Апамеи. В северо-западной церкви в Суссите одна из колонок преграды также была витой (на одном фусте сочетались завитые в разные стороны каннелюры). В соседней Тверии часть римского театра (возможно, отреставрированная в ранневизантийский период) также украшалась витыми колонками. Встречаются они также в одной из гробниц Бейт-Шеарима, на деревянном престоле из храма свв. Сергия и Вакха в Каире (V в., Коптский Музей, № 1172), в нише Белого монастыре в Сохаге, на коптской надгробной стеле из мрамора (VI–VII вв., Коптский Музей, № 4302)792, в крипте пап в катакомбе св. Каллиста в Риме и т.д.793 Ареал распространения витых колонок начиная с эпохи Северов становится все более масштабным. Из римского искусства он попадает в христианское и иудейское, и появляется на территории Сирии, Палестины, Египта, Армении, Малой Азии, Константинополя и Рима. Но спорным остается вопрос происхождения данного мотива.794 792 Каир. Коптский Музей. Древние Церкви / Ред. Г. Габра, Э. Элкок, вступ. статья, пер. на рус. В. Сорокатого. Каир, 2000. С. 57, С. 93. 793 Bussagli M. Rome: Art and Architecture. Ullman, China, 2007. P. 165. 794 С закрученными каннелюрами колонн соотносятся профили, оформленные «скрученной вервью» (по Ворд-Перкинсу), встречается в храме Юпитера в Баальбеке (I в. н.э.)). Ранние аналогии для «веревочного» мотива встречаются в архитектуре святилища Шамаша в Хатре в Месопотамии (I в. до н.э.-III в. н.э.). Есть подобные образцы и в Палестине, например, в т.н. гробнице Авессалома в Иерусалиме (I в. до н.э., под конусовидным куполом), профиль над северным дверным проемом в Барамской синагоге. В Капернаумской синаноге витые колонки окон сочетались с «веревочными» абаками под капителями полуколонок, на которые обращал внимание Фишер. Он также называл их «скрученной вервью» ("Strickwulst") и отмечал, что это крайне необычная черта для капителей в Палестине. Она встречается также в Хоразинской синагоге. 279 280 III. 3. Композиция мозаичного декора в синагоге Бейт-Альфе. Архитектурный контекст. Система мозаичного декора синагог – вопрос сложный и многомерный. Он включает в себя развитие декоративных мотивов, стилистику изображений, проблемы иконоклазма и многое другое. В отечественной литературе большое внимание мозаичному декору Палестины римского и позднеантичного периодов уделено в работе Л. Чаковской, где рассматривается происхождение данного искусства, его развитие, иконография, набор мотивов, семантика синагогальных образцов; приводится обширная библиография.795 В данной работе ставится целью затронуть еще не изученные архитектурные аспекты мозаичного декора синагог на примере анализа мозаики в Бейт-Альфе. Основное внимание сосредоточено на пропорциональном строе, отдельных членениях и панно, перекличках со скульптурным декором: все, что касается выстраивания внутреннего образа синагоги за счет геометрии мозаичных схем. В синагогах в Бейт-Альфе, Хамат-Гадере, Хамат-Тверии, Сепфорисе композиционная и иерархическая система мозаик строится на постепенном нарастании сакрального значения от входа к архитектурному ядру рядом с нишей Торы в апсиде. 796 Но это не единственно возможная система декора: в синагогах 795 Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 163-220. См. также Talgam R. Similarities and Differences between Synagogue and Church Mosaics in Palestine during the Byzantine and Umayyad Periods. // From Dura to Sepphoris: Studies in Jewish Art and Society in Late Antiquity / Eds. L. Levine, Z. Weiss. JRA Supp. Set., 40. Portsmouth. RI., 2000. 796 Эта система похожа на ту композицию, что была в храме Умножения Хлебов и Рыб Табхе, где важность и сакральность мотивов нарастала к алтарному центру, но отличается от центрических композиций других христианских мозаик, в частности тех, что рассматривал Китцингер. Наиболее интересна его работа Kitzinger E. Studies on Late Antique and Early Byzantine Floor Mosaic: I. Mosaics at Nicopolis. // DOP. Vol. 6. 1951. P. 81-122, где раскрываются принципы построения мозаик в ранневизантийских храмах, в которых воплощались позднеантичные космологические теории мироздания: мир представлялся плоским квадратом или кругом, окруженным морем, в центре которого находился Рай. Этим представлениям соответствовало деление мозаичного панно на зоны с изображениями городов по берегам моря и Райского Сада в центре, населенного 280 281 Самарии (эль-Хирбе, Хирбет-Самра) главный аспект композиций расположен по центру зала, в то время как все остальные мотивы развиваются вокруг него. Хотя мозаичные панно были заимствованы из христианских базилик, иудеи выдвинули свои собственные идеи, во многом даже более зрелые, что уже отмечалось Китцингером: «главная разница между христианским и еврейским эволюционным процессом… состоит в том, что когда речь шла о внедрении в изображение артикулированного и особого смысла, то последнее опережало первое».797 Мозаика в синагоге в Бейт-Альфе, ее структурная роль в архитектурном пространстве. В начале необходимо коснуться двух общих вопросов. Во-первых, изображения в иудейском искусстве кажутся странным явлением. Не только в синагогах с мозаичным декором, но и со скульптурным – древний запрет на антропоморфные изображения часто нарушался. 798 Эта проблема была решена уже в III–IV вв. Существует несколько идентичных упоминаний в Палестинском Талмуде о птицами и животными. Конечно, такая система декора встречалась только в наиболее развитых композициях, таких как в Никополе (Греция, Эпир) или в Умм-аль-Рассас (Иордания), но и на более скромных мозаиках сохранялись отблески общих идей. О мозаиках синагог см. Kitzinger E. Israeli Mosaics of the Byzantine Period. The American Library, 1965. 797 Kitzinger E. Israeli Mosaics of the Byzantine Period. 1965. P. 13. Цит. По Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 232. В моих статьях проводится сравнительный анализ декора синагоги в БейтАльфе и храма в Табхе. Тарханова С.В. Раннехристианские мозаики храмов и синагог Палестины. Технические особенности. // Academia. №4. М., 2010; Тарханова С.В. Напольные мозаики в архитектуре храмов и синагог раннехристианского периода (III–VI вв.) на территории Палестины. Стилистические и композиционные особенности. // Пространство Культуры. Дом Бурганова. М. № 2/2009. 798 Ави-Йона выдвигал теорию о том, что иконографические изображения хронологически предшествовали иконоборческим. Он упоминал синагоги в Иерихоне и Хульде в качестве примеров позднего иконоборческого декора и рядом расположенную синагогу в Нааране, где более ранние изображения были уничтожены. Хиат справедливо отмечает, что уничтожить изображения могли и арабы. Chiat, Corpus, 1979. P. 774. Литература по иконоклазму обширна и представляет собой отдельную сферу исследования. 281 282 разрешении вносить в декор синагог изображения. В одном из них говорится, что «во дни рабби Иоханана (III в.) они начали рисовать (фигуративные изображения) на стенах и он не возражал» (PT. Abodair Zarah III 4). Другой отрывок гласит: «Во дни рабби Абуна (первая половина IV в.) они начали изображать образы на мозаиках и он не возражал».799 Все эти вопросы о непротиворечии изображений в синагогах и нормативного иудаизма подробно изучены в ряде последних монографических публикаций С. Файна, Л. Левина. Относительно необычной стилистики палестинских мозаик нужно заметить, что по многим приемам и мотивам их можно отнести к Антиохийской школе, которая успешно существовала еще с греко-римских времен и передавала свой опыт из одного поколения в другое без серьезных перерывов вплоть до начала VII века.800 Но последние исследования говорят также о существовании более или менее крупных мозаичных центров в Мадабе, Герасе, Бейт-Шеане, на Финикийском побережье, в Иерусалиме, где ремесленные навыки, оторванные от античного истока, перерождались уже в ином – христианском или иудейском – русле.801 Все композиция представляет собой прямоугольное поле, заключенное в орнаментальную рамку, внутри которой расположены три регистра. Рама подчиняется архитектурному периметру синагоги, повторяет ее криволинейные очертания, из-за чего получает трапециевидное искажение (нет строгой системы, как в церковных базиликах, где сохранялось общее стремление к симметрии и пропорциональная выдержанность). Западный неф выложен белыми грубыми тессерами; за исключением скромного квадрата-кессона в северной части, другие узоры отсутствуют. Восточный же неф, симметричный ему в плане, напротив, обильно украшен разнообразными геометрическими мотивами (октагоны, «алмазы», крестики и т.д.). Наиболее богат узор ковра перед входом: соприкасающиеся круги, 799 По Sukenik. Synagogues, 1981. P. 27-28. 800 Morey C.H. The Mosaics of Antioch. London – NY., 1938. Levi D. Antioch Mosaic Pavements. Princeton, 1947. 801 Dauphin C. A New Method of Studying Early Byzantine Mosaic Pavements. // Levant. Volume VIII. London, 1976. 282 283 помещенные в рамку из плетенки (гильош) и «зубьев пилы», аналогии которым встречаются и в ранневизантийских храмах региона. В узоре восточного нефа нет ни объединяющей композиции, ни единого модуля, что создает впечатление экспериментального искусства, также как узоры в нартексе похожи на случайно брошенные ковры. Иначе выглядит мозаика среднего нефа. Ее композиция поделена на три панели, примерно соответствующие по длине трем интерколумниям (украшены геометрическими панелями только западные интерколумнии, перекливаются с возможным декором софитов антаблементов)802. В отличие от храмовой декорации, один и тот же мотив в орнаментальной раме здесь не обнимает весь периметр. Так, с восточной и южной сторон нефа выложены крупные квадраты; они упираются двумя вершинами в края рамы, а через два других угла связаны друг с другом простой линией.803 С западной стороны раму украшают виноградные медальоны, сплетенные из двух простых стеблей, внутри которых помещены изображения животных. С северной стороны, у входа, в пределах этой же рамы расположена композиция из фигур льва и вола, которые фланкируют надписи. Изображения животных рассчитаны на осмотр при выходе из синагоги, в то время как и главная композиция пола, и надписи ориентированы на входящего. О сюжетах, которые украшают три панели нефа, об их деталях, о том, что вся композиционная система создает образ Иерусалимского Храма804, а изобразительный стиль с фронтальными, экспрессивными и эмоциональными 802 Подобные переклички известны по ранневизантийским храмам, где панели в интерколумниях иногда очень близко имитируют рельефные мотивы софитов перекладин (монастырь Маала Адумим, рефекторий). 803 Этот же мотив повторяется в восточном нефе, но за счет большей площади там возникают иные геометрические фигуры – октагоны. 804 Чаковская Л. Еврейское изобразительное искусство IV–VI веков как историко-культурный феномен. // Искусствознание. 2/01. М. 283 284 изображениями отражает ближневосточные влияния (парфянское искусство) – написано довольно много.805 Я лишь отмечу необходимые в данной работе акценты. Сцене Жертвоприношения Авраама можно найти параллели в христианском (Санта-Мария-Маджоре в Риме) или иудейском (Дура-Европос) искусстве только в настенных декорациях. Зодиакальный круг, вписанный в квадрат, и соседняя с ним прямоугольная панель с изображением Входа в Святая Святых – наиболее монументальны. По раздельности или совместно – они часто встречаются в синагогах – в Сепфорисе, Хамат-Тверии, Бейт-Шеане, Нааране, Хусифе и т.д.806; в церквях – значительно реже, но также присутствуют – монастырь Кириа Мариа в Бейт-Шеане (VI в.), христианский храм на горе Нево (Khirbet el-Mekhayyat, V–VI вв.).807 Иконография зодиакального круга была широко известна античности, различные ее вариации изображались и в архитектуре, и в манускриптах, и даже на предметах ритуального быта (рельеф с изображением богини Тюхе в окружении 12 знаков зодиака из Набатейского святилища Хирбет-Таннур (первая четверть II в.); астрономический текст Птоломея в манускрипте Ватиканской библиотеки, gr. 1291 (250 г.); декорация потолка северного адитона в святилище в Пальмире (I в.); напольная мозаика в Антиохии (I в.) и т.д.).808 Наиболее органично и конструктивно 805 Avigad N. Beth Alfa // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. 1. Jerusalem, 1993. P. 190-192; Avi-Yonah M. Oriental Art in Roman Palestine. Rome. 1961; Sukenik, Beth Alfa, 2003. 806 Hachlili R. The Zodiac in the Ancient Jewish Art: Representation and Significance. // BASOR. Tel- Aviv, 1977. P. 62-63. (Далее - Hachlili, Zodiac, 1977). Астрономическое описание зодиакального круга встречается в сочинениях Иоанна Дамаскина. Исследователи связывают распространение изображений зодиакального круга с Книгой Секретов (Sefer Harazim), которая была составлена палестинским евреем и представляла собой книгу по практической магии. Одна из возможных просьб составляла возможность увидеть солнце ночью и понять тайну устройства Вселенной. Levine L.I. Ancient Synagogues – a Historical Introduction. // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 9. 807 Foerster G. Allegorical and Symbolical Motifs with Christian Significance from Mosaic Pavements of the Sixth Century Palestinian Synagogues // Christian Archaeology in the Holy Land. New Discoveries / Eds. G.C. Bottini, L. Di Segni, E. Alliata. Jerusalem, 1989. P. 546. 808 Hachlili, Zodiac, 1977. P. 61-77. 284 285 эта схема смотрится в декорации купола; напольные изображения являются их условной проекцией, которая со временем стала сопровождать не только купольные здания, но и базиликальные, что и произошло, например, в Бейт-Альфе. Архитектурная память об изначальной форме в уже самостоятельных композициях остается еще очень живой и наглядной: мощный орнамент плетенки («гильош») уверенно рисует концентрический, как бы купольный круг, разделенный на 12 сегментов, параллели которым можно найти, например, в армянском зодчестве в виде рельефных лучей, исходящих из центра купола и делящих его на двенадцать частей (Мастара (40-е гг. VII в.), Рипсиме (618 г.) и др.).809 Композиция или даже конструкция зодиакального круга отдаленно напоминает систему росписи куполов и парусов средне- и поздневизантийских церквей. Так, вместо Гелиоса в центральном круге мозаики в зените византийского купола помещается Вседержитель, вместо двенадцати знаков зодиака по сегментам окружности – апостолы или пророки по стенкам барабана, вместо четырех аллегорий времен года в углах описанного квадрата – евангелисты в парусах. Центральная окружность в мозаике, где восседает на квадриге бог солнца Гелиос, – напоминает римский окулос (oculus), открывавший вид на небо. Таким образом, зодиакальные круги могли отражать в виде графической проекции конструкцию купола. Археологических доказательств существования купола мы не находим. Возможно, размещение зодиакальных кругов в базиликальном пространстве свидетельствует о влиянии архитектурного типа купольной базилики (малоазийские церкви в Алахан монастыре, Иоанна Богослова в Эфесе или Каср-ибн-Вардан в Сирии). На южной мозаичной панели изображается композиция, в которую входят двухколонный портик с кессонированными дверьми, Менора и другие ритуальные предметы, что в совокупности восходит к архитектурной конструкции Входа в Святая Святых Скинии или Иерусалимского Храма, описанных в книгах 809 Казарян А. Ю. Кафедральный собор Сурб Эчмиадзин и восточнохристианское зодчество IV– VII веков. М., 2007. С.132, 136. 285 286 Священного Писания, чему посвящено множество публикаций, в том числе, среди отечественных исследователей.810 В других синагогах встречаются более расширенные иконографии, в большей степени следующие литературному описанию. Например, мозаичная панель в Бейт-Шеане изображает два портика, один утоплен в другом. В Бейт-Альфе композиция дублировала многие детали архитектурной конструкции, расположенной в непосредственной близости – в южной апсиде. По реконструкции811, на первой ступени возвышения стояли две колонки с простым антаблементом между ними, к которому была прикреплена ткань, закрывавшая Свитки Торы. Вход отмечала дополнительная узкая ступень. О реальном облике ниши Торы можно судить по сохранившейся архитектурной конструкции из синагоги Дура-Европос (III в.). Это самостоятельная ниша-эдикула, которую фланкируют две колонки. На них опирается арка, прорезанная в толще прямоугольного квадра. К самой нише, отстоящей от арки и колонн на один уступ, ведет высокая ступень. Конху украшает раковина, которая часто изображается и на мозаиках. Если сравнивать церковные и синагогальные мозаики, то композиции в синагогах, несмотря на свою пропорциональную и конструктивную небрежность, обладают более индивидуальным стилем. В готовом виде такой системы напольного декора с разделением на три поперечные зоны нет ни в одной из древних античных или христианских традициях, за исключением редких параллелей (напольные изображения делились на три яруса в северно-африканской мозаике в Алтибурусе (III в.)812, в кесарийской мозаике в музее Черчилля). 813 Ближе всего ярусность мозаичного панно напоминает настенный декор синагоги в Дура-Европос. Также трехчастное деление мозаик соотносится с аналогичным делением внутреннего 810 Шалина И.А. Вход Святая Святых и византийская алтарная преграда // Иконостас. Происхождение – развитие – символика / Сост. А.М. Лидов. М., 2000. 811 Sukenik, Synagogues, 1934. P. 52. 812 Dunbabin K.H.M. Mosaics of the Greek and Roman World. Cambridge, 2001. (Далее – Dunbabin, Mosaics, 2001) 813 Ibidem. P. 119 286 287 пространства некоторых ближневосточных святилищ, например, в Ашуре (в отличие от двухчастного деления греко-римских святилищ на целлу и адитон). В позднеантичную эпоху мозаика вступает в новое для себя пространство – сакральное, а значит – более наполненное и динамичное, по сравнению со светскими зданиями. Поэтому позднеантичная базилика (и церковь, и синагога) во всех своих религиозно-сакральных особенностях, членениях и деталях явилась новым объектом для пространственного постижения. Используя, в основном, прежний технический и предметный репертуар, мастера-мозаичисты выкладывают новые мотивы, композиции, создают незнакомый пространственный образ – образ синагоги или образ церкви, где мозаика была главным средоточием всего здания. Система мозаичного декора в синагогах подчеркнуто независима от каких бы то ни было христианских образцов, равно как и стиль, который не использовался в мозаичном декоре церквей. Более зрелый образ синагоги можно объяснить более древними религиозными обычаями иудаизма, уходящими в ветхозаветное прошлое, в то время как христианство было сравнительно новой религией. Эти наблюдения позволяют акцентировать внимание на том, что даже в синагогах, наиболее близких к ранневизантийскому искусству по архитектурным приемам (базиликальный план с апсидой), намеренно подчеркивалось обособление от доминирующей традиции и даже в таких условиях выражалась религиозная самоидентичность. Многие мотивы из мозаичного декора синагог повторяются также в скульптурном. В последней монографии Хахлили (2013 г.) прекрасно подобраны подобные сопоставления, касающиеся мотивов львов, львиц, орлов, сцен когтения, сцен кормления, флоры.814 Ряд аналогичных мотивов встречается в греко-римском искусстве и ранневизантийском. Несмотря на полный подбор зодиакальных изображений в синагогах и церквях Палестины, с прототипами в греко-римском искусстве и даже последующим развитием в средневековом иудейском искусстве815, Хахлили упускает из виду 814 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 436-472. См. Также Hachlili, Land of Israel, 1988. P. 332-334. 815 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 345-382. 287 288 параллели в скульптурном декоре синагог. По замечанию З. Илана, хотя в палестинских синагогах не было обнаружено целых каменных зодиакальных кругов или циклов со всеми двенадцатью знаками, в некоторых синагогах Галилеи (Мерот, Кана, Бейт-Шеарим) и Голанских высот (Даббура и Рафид) найдены остатки каменных зодиакальных фигур.816 На этом основании можно предположить, что ряд сцен, которые никак не интерпретируются или интерпретируются как мифологические – имели зодиакальные корни. В данном контексте можно рассмотреть изображения морского козла и двух орлов со спинами, обращенными друг к другу и с гирляндой, поддерживаемой клювами, на карнизе Капернауме, изображение орла, несущего ребенка, человеческих лиц в медальонах на фризах в Хоразине, изображение змеи, свернутой геракловым узлом в синагоге в Эн-Нешуте и другие. Предположение о существовании зодиакальных каменных циклов в синагогах уже выдвигалось Сукеником817, который исследовал скульптурный фрагмент с тремя рядами меандра и изображениями животных среди них в Бараме но его теория не нашла поддержки,818 за исключением С. Йевина. В своих предположениях Сукеник опирался на анализ зодиакального круга в Бейт-Альфе. С главными контраргументами выступал Амиран, который утверждал, что зодиакальные знаки изображались всегда в виде кругов.819 Однако, в месопотамской и античной традиции в сборниках астрономических текстов встречаются списки зодиаков как в виде полосы, так и в виде кругов, встречаются и разрозненные зодиакальные знаки. Близкие к зодиакальным композиции известны в святилище I– II вв. в Кедеше, на антаблементе которого модильоны украшены кифарой, чашей на триподе и лунным диском со звездой, что, вероятно, свидетельствовало о почитании здесь культа Посейдона, Астара или Астарты. 816 Ilan Z. Synagogue and Beth Midrash of Meroth. // Ancient Synagogues in Israel. Third-Seventh c CE. / Ed. R. Hachlili. Oxford, 1989. P. 47. 817 Sukenik E. L. The Ancient Synagogue of Beth-Alpha. Jerusalem. 1932 818 Amiran R. A Fragment of an Ornamental Relief from Kfar Baram. Eretz Israel 3. 1954. P. 178-181. 819 Ibidem. P. 240. 288 289 Автор диссертации не является специалистом в зодиакальных изображениях, ряд данных примеров приведен с той целью, что бы показать большое число общих мотивов в мозаичном и скульптурном декоре синагог. Это имеет важное значение в том смысле, что в синагогах, в независимости от их типов, могла быть идентичная программа и иконография декора, с похожей иерархией мотивов. Мозаики, как правило, сохранилясь хорошо, в отличие от рельефов и скульптур, реконструкция которых в облике синагоги часто представляется невозможной в силу крайней разрозненности. Изучение систем мозаичного декора, зависимостей в расположении мотивов, их набор, сравнение галилейских, изреельских, самаритянских синагог – весь этот комплекс исследований мог бы помочь в реконструкции многих синагог, которые и по сей день остаются в полуразрушенном состоянии или собраны неверно (Умм-эль-Канатир). Отдельные наблюдения уже внесены в работу над реконструкциями Капернаумской и Хоразинской синагог. 289 290 Глава IV. Строительная техника IV.1. Строительные материалы, техника кладки и конструкции. Местные материалы. Базальт и известняк. В постройках северной Палестины преобладал темный цвет базальтовой породы. Базальт – это тяжелый материал, заполненный воздушными пузырьками. Его обильные залежи в северной Палестине образовались в результате активной вулканической деятельности.820 Он мог добываться в непосредственной близости от сооружаемых памятников, и большая их часть сооружена именно из базальта. Известняк встречается в районе Кармеля и Малого Эрмона, но наиболее богата им была южная и центральная Палестина.821 820 На западном берегу Иордана расположены два лавовых поля. Северное имеет центр недалеко от Сафеда (Цфат). Другой центр находился к юго-западу от Тиберии (Ард эль-Хамма). Основание под этим плато известняковое. Залежи базальта от этого центра тянутся на север в сторону Геннисарета, на запад в сторону Сефариеха и на юг в сторону Эздрелонской долины. 821 Юрский известняк пролегал широкой дугой оолитовых и доломитовых залежей по широкой дуге от Ливана, Аравийской пустыни и дальше на юг, к горам Синая. Он неоднороден на всем своем протяжении. Цвет пород мог меняться от темно-кремового до серого, слои располагалась регулярно. (McClintock J. Cyclopaedia of Biblical, theological, and ecclesiastical literature. Volume 7. P. 515.). В отечественной литературе единственное упоминание о породах в Палестине довольно старое и принадлежит А. Олесницкому. Он писал, что в Израиле было 4 вида известнякового камня. Первый был особенно легким, что делало его незаменимым при возведении сводов и арок. Он был грязно-серого цвета, состоял из песка и извести с остатками нуммилитов (вид ракушечников), из-за чего получил название нуммилитического известняка (известен как какули). Второй вид – чистый и твердый известняк, с небольшими порами. Его первоначально сероватый цвет с течением времени приобретал золотистый оттенок. В древний период из него изготовляли острые предметы, из-за чего он получил название миззи («острый»). В строительстве использовался только для сухой кладки. Третий вид имел чистый белый цвет. Во время добычи часто оставался сырым, что значительно упрощало работу и ускоряло сцепление с цементом. Благодаря своим редким и удобным особенностям он получил название маляки («царский»). Четвертый вид известняка называется мрамором Святого Креста (по основному месту добычи в окрестностях монастыря Креста). По плотности он не уступает миззи, но зато имеет красивую окраску розоватых оттенков. В византийские времена его активно использовали для самых 290 291 Базальт – труднообрабатываемый материал. В ряде синагог и церквей он обычно обтесан грубо, отдельные декоративные элементы примитивны, и чаще всего заменены на мраморные или известняковые. При этом единовременные синагоги, с которых преобладал грек-римский стиль, – также были построены из базальта, но кладка в них более аккуратная, декор, несмотря на сопротивляемость материала, разработан детально. Для немногих построек и архитектурных деталей северной Палестины использовался местный белый известняк с отливами сероватого и охристого цвета, с темными красивыми прожилками. Он был хрупким и шероховатым по своей фактуре, но внешне приобретал свойства гладкого плотного мрамора за счет полировки. Поверхность часто со временем покрывалась трещинами и сколами, прожилки выветривались и вымывались. Техника кладки в синагогах, тяготеющих к «византийскому» типу. Многие синагоги (Бейт-Альфа, Хамат-Тверия, Хамат-Гадер и т.д.) наряду с основными христианскими храмами северной Палестины (базилики в Курси, в Табхе, на горе Береники в Тверии, три церкви в Суссите) – выстроены в технике т.н. значительных частей в храмах (колонки Кувуклии в храме Гроба Господня, колонны Вифлеемской базилики). Олесницкий А. Святая Земля. Отчет по командировке в Палестину и прилегающие к ней страны. Том 1. Киев. 1875 г. С. 7-8. Хотя данные профессора позапрошлого века устарели, отчасти, они совпадают с современными знаниями о породах. В обширной историографии по археологии различают, как правило, мягкие породы (киртон и хавар) и твердые (доломит, гир и нари). Гир – это известняк, мел, считается хорошим материалом, в отличие от хрупкого нари. Возможно, что гир со временем превращается в нари под воздействием внешней среды, а нари в отдельных постройка просто «растворяется». Примерное соответствие породам, которые назвал Олесницкий таково: «какули» – нари, «миззи» – гир, «маляки» – мел киртон, «Мрамор Св. Креста» – доломит. В некоторых работах используются даже данные названия: Райх при исследовании туннеля Езекии оперирует терминами «mizzi ahmar», «meleke» в контексте прорубаемых пород. Reich R. Notes on the Gezer Water System. // Palestine Expoloration Quarterly. Vol.135, № 1. 2003. P. 20-27. 291 292 римского эмплектона (e822). Камни могли иметь одинаковую толщину («исидом», Курси) или разную («псевдоисидом», Табха). Стены состояли из двух рядов камней, слабо обработанных со внешней стороны и необработанных со внутренней. Промежуток между ними забутовывался мелкими камнями и заливался раствором. Техника описывается Витрувием, который считает ее происхождение греческим, но греки не заполняли промежуток щебнем, а возводили сплошную стену, чередуя блоки в длину и в ширину и прокладывая через всю толщу стены отдельные каменные блоки-диатоны. Римский способ отличался от греческого забутовкой и был распространен в сельской местности.823 Плиний Старший кладку с похожим описанием называл «диатониконом».824 На фоне наиболее распространенной техники римского эмплектона кладка северо-западной церкви Сусситы825 и церкви свв. Косьмы и Дамиана в Доре является исключительной. Они были построены на фундаментах предшествующих римских святилищ I–II вв. и зависели от их техники. Два поперечно уложенных блока чередовались с одним продольным («тычок-ложок»), образуя плотную перевязь внутри стены на сухой основе. Эта техника напоминает греческий 822 Витрувий. Десять книг об архитектуре. / Пер. с лат. Ф.А. Петровского. М. 2005. Книга II. Глава 8.7. С. 37. (Далее – Витрувий). 823 «Наши каменщики, в погоне за быстротой ставя облицовочные плиты на ребро, заботятся только о лицевых сторонах, а середину набивают мелким щебнем на растворе». Там же. С. 37. 824 Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве. / Пер. с лат. Таворяна Г.А. М. 1994. LI. § 172. С. 141. С. 807. (Далее – Плиний. Об искусстве.). 825 Отдельные наблюдения по северо-западной церкви в Суссите: стены выложены римскими прямоугольными квадрами из известняка, обработанными в традиционной для мраморных блоков манере. Из-за сколов между рядами образовывались промежутки, которые хаотично заполнялись мелким базальтом. Из базальта сооружены алтарная апсида, основания восточной стены, арочные перемычки на пилястрах в южной галерее и северном пастофории, арка в южном пастофории, выточены фусты колон и капители, полы, стилобаты, части сохранившихся антаблементов. Несмотря на то, что известняк был более удобен для строительства, его отдаленные каменоломни показались ранневизантийским строителям менее удобными, чем местные залежи базальта, в противоположность римским предшественникам. 292 293 эмплектон, он более архаичен, чем римский, и применялся как в светских, так и в религиозных постройках.826 Каждый материал создавал определенные возможности. От размеров строительной единицы зависела пластичность и масштаб здания. Базальтовые квадры, как правило, были более мелкими, чем известняковые. Небольшими квадрами было удобнее возводить арочные и сферические формы.827 Внутренний облик церквей типа базилики в Курси или на горе Береники строился на соотношении крупных и малых сводчатых форм: арочные своды и полукупол над апсидой, синтрон в алтаре, арочные перемычки над интерколумниями колоннад. Квадры базилик редко были строго одинаковыми, что становилось причиной ассиметрий, неровностей, которые частично гасились штукатурной обмазкой. Она создавала особенный аскетичный уют внутреннего пространства раннехристианских храмов и синагог византийского типа. Эта новая эстетика была противоположна греко-римской монументальности, которая подчеркивалась открытой фактурой крупных, иногда гигантских камней. Техника кладки в синагогах, тяготеющих к греко-римской стилистике. Синагоги обычно строились в технике греческого эмплектона. Если в церквях ее применение обуславливалась желанием использовать остатки римских святилищ, то синагоги не зависели от предшествующих построек непосредственно. В качестве типичного примера можно рассмотреть здание Капернаумской синагоге. Оно выложено из крупных, отполированных квадров, пригнанных друг к другу без связующего вещества (толщина стен от 60 до 70 см). Внешняя поверхность каменных блоков обрабатывалась уже после строительства, каменные сколы были 826 Витрувий так ее описывал: «греки… кладут плиты плашмя и с «ложками» чередуют «тычки», вставляя их в толщу стены, а середины не набивают, но, начиная с лицевых камней, всю толщу стен скрепляют в единое целое. Кроме того, они вставляют через промежутки во всю толщу стены отдельные, с обеих сторон входящие в облицовку, камни, называющиеся у них которые, связывая стены, чрезвычайно укрепляют их прочность». Витрувий. Книга II. Глава 8.7. С. 37. 827 Как, например, в базилике в Курси, где средний размер квадров приближался к стандартному объему римского кирпича (0,297х0,445 м = 1х1,5 фут) 293 294 включены в забутовку фундамента полов. В первую очередь был закончен экстерьер и интерьер, и только потом облицован пол.828 С. Лоффреда выделил в нем три уровня. Первый уровень (level A) состоял из остатков предшествующих построек на этом месте, которые были снесены для постройки синагоги.829 Второй уровень (level B) – это забутовка подиума беспорядочной смесью, набранной из камней и щебенки, среди которых оказались также сколы каменных блоков стен. Третий уровень (level C) – это строительный раствор 30 см толщины, укладывавшийся под каменную облицовку полов и под боковые сиденья. В некоторых местах на нем сохранились следы от камней, что свидетельствует об их укладке на еще сырое основание.830 Хоразинская синагога также построена в аналогичной технике, с использованием многочисленных сполий в основании, но из черного базальта. Размеры квадров разнятся: часть из них почти квадратная по форме (0.5-0.6 м), другая – прямоугольная (0.4-0.5 м, 0.2-0.3 м). Общие очертания редко симметричны и чаще всего трапециевидны. Только в северо-восточном углу зала сохранились следы каменной облицовки пола, который на более поздней стадии был весь покрыт белой штукатуркой.831 Техника кладки в Барамской синагоге, в целом, идентична, но интересна некоторыми особенностями. Основание постройки также было выложено на остатках стен предшествующего строения. Фундамент здания уходил на глубину лишь 0.4 м и опирался на каменный массив. Стены выложены из крупных, хорошо 828 Loffreda, Coins, 1997. P. 223-244; Idem. The Late Chronology of the Synagogue of Capernaum. // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine L. Jerusalem, 1981. 829 Основания стен, полов и водных каналов, датирующихся поздне-эллинистическим периодом, и, предположительно, более древняя синагога I в. н.э. из базальта. 830 Стилобаты состояли из глубоко утопленных в облицовку пола прямоугольных квадров. Обе ступени сидений состояли из равных по размеру каменных блоков, нижний отодвигался от стены и образовывал выступ. Этот промежуток закрывался верхним блоком, но оставался незаполненным. С кладкой пола К.с. интересно сравнить кладку пола в синагоге в Умм-эльКанатире, где продольные блоки поднимались над землей, поддерживаемые стволами с простыми капителями (сполии). 831 Yeivin, Korazim, 2000. P. 14* 294 295 обработанных базальтовых квадров, которые со внешней стороны плотно пригнаны друг к другу, без связующего вещества. В двух нижних рядах, наиболее массивных по своим размерам, прослеживается кладка с перевязью «тычок-ложок». В верхних рядах поперечные квадры встречаются реже, высота рядов уменьшается. Со внутренней стороны стен поверхность обработана плохо, ряды прилегают друг к другу неплотно, расстояние между ними забутовывалось мелкими камнями. Все неровности стен закрыты штукатуркой до того, как был положен пол, который впоследствии вымостили большими известняковыми плитами белого цвета. Интерьер был полностью белым и контрастировал с открытой фактурой черного базальта в экстерьере. Аналогично соотносился светлый интерьер и темный экстерьер и в большинстве христианских базилик в Палестине. Сочетание базальта и известняка. Только отдельные памятники, такие как синагоги в Капернауме, Набратейне и Мероте – выложены целиком из известняка.832 Основная масса синагог и церквей построена из базальта. Интерьер христианских базилик и близких им синагог дополнялся изысканными деталями из привозного мрамора, которые могли копироваться в известняке (капители, столбики и плиты преград).833 Все эти сочетания белого и черного оттенков редко были последовательны и тонули в общем тоне светлой штукатурной обмазки. В одном случае – в северо-западной церкви Сусситы – создавалась изящная игра белого и черного цветов за счет попеременного использования базальта и мрамора для плинтов под базами колонн. Подобный пример чередования белого и черного камня известен в одном из христианских храмов Абилы (Декаполис, Иордания), 832 Она контрастировала с окружающими базальтовыми постройками. 833 Во всех храмах Сусситы, в Курси, в Табхе основания под мраморные алтарные преграды с пазами для плит и столбиков, синтроны сделаны из известняка. В северо-восточном храме, в синагоге в Хамат-Тверии известняковые столбики алтарной преграды повторяют профилировки привезенных мраморных. В базилике в Курси пьедесталы, капители и фусты колонн выполнены из известняка. В северо-восточной базилике Сусситы и в Табхе обнаружены известняковые коринфские капители. 295 296 однако в ней контраст материалов многократно усиливается еще и тем, что не только плинты, но и фусты колонн также чередуют известняк и базальт. В северозападной церкви это чередование оттенков, скорее всего, было унаследовано от римского святилища, так как в хритианском храме оно не играло уже такой роли: большая часть поверхности была закрыта штукатуркой. Судя по остаткам, облик предшествующего святилища строился на сочетании двух материалов.834 Аналогичным образом сочетались материалы в эллинистическом теменосе в Суссите: основание сложено из базальта, верхняя часть – из крупных известняковых блоков. Техника мозаик и их связь с архитектурой. Самая ранняя галечная мозаика (opus barbaricum) с конца V – первой половины IV в. до н.э. была вытеснена т.н. картинной, которая собиралась из небольших тессер (opus tesselatum).835 Плиний пишет, что постепенно opus tesselatum был заменен литостратом, что обозначает технику из крупных пластин мрамора (т.н. opus sectile, от seco – пилить)836, но обе техники существовали параллельно. Уже со времен Диоклектиана было оформлено разделение труда мозаичистов, работавших на стене (museiarii) и на полу (tessellarii).837 Обе техники заимствуются из греко-римской архитектуры в раннехристианскую. Античные мозаики не очень подробно описаны современниками, за исключением технических указаний Витрувия838, а также кратких замечаний Плиния Старшего, который пересказывает первого.839 Витрувий рекомендовал бетонировать основу в несколько этапов: после исследования грунта делался настил из дерева для 834 Стены и мелкие карнизики – из известняка, все остальные детали – опоры, антаблементы – из базальта. 835 Плиний. Об искусстве. Комментарии к §184. С. 818. 836 Pavimentum sectile. Mosaic. // The Dictionary of Art. / Ed. J. Turner. N.Y., Groove, 1996. Vol. 22. P. 155-158. (Далее – Mosaic, Dictionary, 1996.) 837 Первые ценились гораздо выше. Mosaic, Dictionary, 1996. P. 154. 838 Витрувий. Кн. 7. Гл. 1. 839 Плиний. Об искусстве. Гл. LX–LXIV. С. 143-144. 296 297 сейсмической устойчивости здания, на который сверху выкладывалась «подготовка из камней не мельче чем в кулак»; пространство между ними закладывалось более мелким щебнем (statumen). Следующим этапом поверхность бетонировалась, выравнивалась и утрамбовывалась (rudus). Перед непосредственной облицовкой каменными плитками (opus sectile) или кирпичом (opus spicatum), накладывался тонкий слой смеси из битого кирпича и извести (nucleos). Правда, в реальности эти идеальные правила выдерживались далеко не всегда. Археологические отчеты по отдельным памятникам Палестины дают возможность проследить технику бетонирования основания под мозаичный декор. В христианском храме на горе Береники в Тверии бетонирование состояло из трех слоев: нижний из компактной «подушки» плитняка (размером от 5 до 10 см), средний – из строительного раствора с небольшими каменными обломками (толщина слоя 10 см) и самый верхний – из тонкой белой штукатурки (2 см).840 В северо-западном храме в Суссите верхний тонкий слой отсутствует, тессеры удерживались только на двух нижних. Последний (толщина 2.5 см) набирался из известкового раствора с добавлением мелких камушков и мраморных осколков от тессер. На галереях, где не было возможности выложить основание из крупных булыжников, утрамбовывалась более толстая известковая «подушка» (4.5 см) с добавлением щебня и жженой соломы.841 Хотя техника в каждом случае варьируется и в строгом виде не соответствует всем указаниям Витрувия, ее основные принципы сохраняются. Для мозаик в верхнем слое намечался рисунок красным пигментом (opus tesselatum) или делалось фигурное основание из глиняных осколков на цементе 840 Amir R. Mosaics and Frescoes // Excavations at Tiberias, 1989-1994. / Ed. Y. Hirschfeld. Jerusalem, 2004. P. 139. 841 Aniszewski M. Mosaic Floor in the North-West Church. Technical Examinations // Hippos-Sussita. Fifth Season of Excavations. September – October 2004. And Summary of all Five Seasons (2000-2004). / Eds. A. Segal et al. Haifa, 2005. P. 73-75. 297 298 (opus sectile)842, расположение которых намечало композицию декора в общих чертах. Технически это позволяло более плотно пригонять края мраморных плиток, выдерживая общий горизонтальный уровень поверхности. Мозаичист, который впоследствии выкладывал пол плитками и кусочками мрамора, работал уже в организованном пространстве, воплощая художественный замысел в деталях. Этот подготовительный этап демонстрирует постепенный переход от сугубо технической задачи к декоративной. На территории Палестины большая часть христианских храмов и синагог украшена мозаиками в технике opus tesselatum. Обычно в декоре участвовало несколько групп мастеров, которые разделяли работу по сложности. Более сложные и детализированные изображения требовали мелкого масштаба тессер.843 Лишь в нескольких церквях напольная облицовка выложена в технике opus sectile. В синагогах Палестины и Диаспоры подобных примеров не известно, кроме настенной обливки синагоги в Сардисе. После одной из реставраций, последовавшей за землетрясением 551 г., в северо-западной базилике в Суссите алтарная часть также была украшена мраморными плитками. В Кафедрале Ипоссы-Сусситы (591 г.) opus sectile украшал все три нефа и алтарную часть. В церкви на горе Береники opus sectile выложена в центральном нефе, боковые были покрыты мозаикой.844 И. Хиршвельд утверждает, что и христианский храм в Курси имел аналогичный декор нефов845, однако, по общим наблюдениям, центральный неф был также мозаичным. 842 В отличие от античных emblemata, в византийских памятниках вся мозаика целиком выкладывалась in situ. 843 В Курси работали две мозаичные школы: в центральном нефе набор более мелкий и изящный (225 тессер на 10 кв.см) в сравнении с остальной мозаикой (90-100 тессер на кв.см). В Табхе возможно участие 3 групп мозаичистов: 100-105 тессер на 10 кв.см в трансепте, 53 в базилике, 23 в нартексе, 17 в атриуме. 844 Подобная композиция, в которой центральный неф украшен opus sectile, а боковые opus tesselatum, известен в «Голубой» базилике в Петре. В главной базилике в Пелле, наоборот, боковые нефы выложены opus sectile, а центральный – мозаикой. 845 Amir, Mosaics, 2004. P. 109. 298 299 На мозаичных панно в технике opus tesselatum часто встречались крупные геометрические узоры, аналогичные тем, что использовались в opus sectile. Так, в боковой часовне, устроенной в южном нефе базилики в Курси, тессерами выложена имитация квадратных черно-белых плиток, наподобие римских узоров. Во многих церквях использовались мотивы пересекающихся октагонов, диагональные квадраты и другие геометрические фигуры, которые по своему масштабу соотносились с размером каменной кладки стен, подчеркивали основные архитектурные оси, формы нефов, пастофориев и апсид. Привозные материалы. Привозных материалов в Палестине было немного. Чаще всего они ограничивались наиболее популярными во всем Средиземноморье породами, из которых изготавливались крупные и мелкие архитектурные детали. Главная публикация, посвященная привозным мраморам в римский период, – монография Фишера,846 хотя нельзя не отметить, что во многом она уже устарела в силу многих новых открытий. Также допускаются неточности, например, автор утверждает, что нет свидетельств о мраморных породах Элии Капитолины, хотя в Иерусалиме (Старый город) и на площади Иерусалимского Храма сохранились существенные фрагменты многочисленных мраморных и гранитных пород. Автор подробно рассматривает образцы из всех палестинских городов и поселений, включая архитектурные постройки, крупные и малые архитектурные формы (пьедесталы, фусты, базы, капители, антаблементы), скульптуру, саркофаги. Опубликованы карты с распределением различных видов деталей и пород мрамора.847 Фишер провел химический анализ мраморов, но даже с такими возможностями не всегда возможно определить породу с полной точностью. Основными городами, куда завозился мрамор, были порты – Кесария Приморская и Аскалон, а через привозные материалы достигали городов Декаполиса, в особенности Бейт-Шеана и Сусситы (из 846 Fischer M.L. Marble Studies. Roman Palestine and the Marble Trade. Konstanz: Universitӓtsverlag Konstanz GmbH, 1998. (Далее – Fischer, Marble, 1998.) 847 Fischer, Marble, 1998. P. 245. 299 300 тех, что на территории Палестины). Пик импорта был достигнут в I–III вв., лидировал по количеству проконесский мрамор, но доставлялись также породы из Афьона, Каррары, Наксоса, Тасоса (Малая Азия, Греция, Сицилия). В сочетание с общей работой Ворда-Перкинса по развитию мраморных и гранитных монополий в римский период848, оба исследования составляют полное представление о привозных материалах на этой территории. Ворд-Перкинс дополняют общую картину тем, что включает в исследование гранитные породы (в основном, Ассуан и Троады). Хотя Фишер создает впечатление, что Палестина была наполнена различными привозными породами мраморов, если взглянуть на общее положение в Средиземноморье, окажется, что провинция уступала, например, Северной Африке, по количеству привозимых материалов. Ранневизантийской эпохи Фишер касается лишь кратко, упоминая только отдельные детали, например, капитель из синагоги в Хамат-Тверии или плиту из преграды из синагоги в Газе, хотя деталей было намного больше.849 Наблюдения показывают, что в ранневизантийский период, хотя и продолжали привозиться мраморные породы, но в значительно меньшем количестве по сравнению с римской эпохой. В конце V – начале VI в. полуопустевшие города Бейт-Шеан и Суссита становятся каменоломнями для новых построек, в основном, церквей. Наиболее яркий пример – это Кафедрал в Суссите (591 г.), собранный из римских фустов, капителей, баз и украшенный плитками в технике opus sectile, нарезанными, видимо, так же из римских сполий (см. в след. разделе). Данная церковь плохо изучена, так как была открыта до планомерных раскопок в городе и остается за основными направлениями исследований археологов. Не совсем ясно, из каких именно пород сделаны ее детали. 848 Ward-Perkins J.B. Marble in Antiquity. Collected Papers of J.B. Ward Perkins. Archaeological Monographs of the British School at Rome. № 6. British School at Rome, 1992. (Далее – Ward-Perkins, Marble, 1992); Idem. The Marble Trade and Its Organization: Evidence from Nicomedia. // Memoirs of the American Academy in Rome. Vol. 36. The Seaborne Commerce of Ancient Rome: Studies in Archaeology and History, 1980. P. 325-338. (Далее – Ward-Perkins, Marble Trade, 1980). 849 Fischer, Marble, 1998. P. 267-269. 300 301 Cерый гранит фустов имеет белые кристаллы кварца и серые вкрапления. По мнению исследователей это ассуанский гранит850, но серая его порода добывалась еще в нескольких местах в Римской Империи: в Монс Клавдиунус и в Вади Баруд в Египте, в Троаде и Козак Даге в северо-западной Турции и на острове Эльба.851 Скорее всего, здесь использован наиболее популярный в римское время троадский гранит.852 Другие колонны Кафедрала выполнены из красного хорошо узнаваемого гранита и каристейского мрамора. Красный гранит имеет живописную поверхность и равномерно распределенные белые и черные кристаллы по красноватому фону. В римское время он имел название thebaicum, syenites или pyrrhopoecilos, позднее известен как granite rosso. Еще с династического периода он добывался в каменоломнях под Ассуаном и в Вади Фавахир в Египте.853 Каристейский мрамор – светло-зеленый с прожилками, цвет меняется от белых до буро-зеленых и слюдяных оттенков. Он известен под римским названием carystium, или ренессансным 850 Segal A. The Decapolis: An Historical-Archaeological Survey // URL: http://hippos.haifa.ac.il/Decapolis.htm 851 Ward Perkins, Marble, 1992. P. 65. 852 В римское время именно Троадский серый гранит был наиболее распространен в сирийском регионе, на побережье Ливана. Его использовали при строительстве в Пальмире и даже в Баальбеке. Он был дешевле египетского и быстро вытеснил его. Подобная ситуация сохранялась и в римский, и в позднеантичный период, когда во многих зданиях фусты колонн изготовлялись из Троадского серого гранита, а капители из бело-серого проконнеского. 853 Ward-Perkins J.B. Marble in Antiquity. Collected Papers of J.B. Ward Perkins. Archaeological Monographs of the British School at Rome. № 6. British School at Rome. 1992. P. 65. (Далее – WardPerkins, Marble, 1992). Вероятно, именно его имел в виду Плиний, говоря о красном порфирите, испещренном крапинками, под названием лептопсефос Плиний, Об искусстве, 1994. С. 125-126. При описании храма св. Стефана в Газе (построен при Маркиане) Хорикий Газский указывает, что «четыре самых могучих столпа, отделявших алтарную часть от части, доступной всем, имели «царственный цвет пурпура». Сочинение Хорикия, описывавшего два храма св. Сергия и св. Стефана в Газе, появилось при Юстиниане. Автор имел в виду скорее всего красный гранит, так как пурпурный порфир для колонн использовался крайне редко. По Зубов В.П. Труды по истории и теории архитектуры. М. 2000. С. 94. (Далее – Зубов, Труды, 2000.). 301 302 cipollino, в римское время добывался на о. Эвбея в Эгейском море.854 Обе попроды не встречаются в Суссите ни в одном римском здании (из открытых), но встречаются в Бейт-Шеане, откуда они, скорее всего, и были доставлены в позднеантичный период. Коринфские капители с характерными двойными завитками из проконнеского мрамора также позаимствованы с форума Сусситы. Только алтарная преграда была специально изготовлена и завезена из проконнеских мастерских уже в ранневизантийский период, хотя одна плита все же была римской сполией. Практически в каждом христианском храме Палестины были использованы подобные детали, специально изготовленные в проконнеских мастерских, с характерными религиозным символами, наряду с капителями, но последние встречаются значительно реже. Данный вопрос требует отдельного изучения в рамках исследования христианской архитектуры. Кафедрал упоминается как наиболее яркий христианский памятник северной Палестины, в котором использовано большое количество привозных мраморных пород и который отражает тот архитектурный стиль, который встречался в ранневизантийской архитектуре Империи. Он позволяет оценить тенденции в синагогальной архитектуре по контрасту. Ни в одной синагоге не встречаются фусты из привозных пород мрамора или гранита, хотя остатки греко-римских полисов были доступны и иудейской части 854 Chidiroglou M. Karystian Marble Trade in the Roman Mediterranean Region. An Overview of Old and New Data. // Bollettino di Archeologia On Line. International Congress of Classical Archaeology Meetings Between Cultures in the Ancient Mediterranean. In collaborazione con AIAC Associazione di Archeologia Classica. Roma. 2008. P. 48. (Далее – Chidiriglou, Karystian, 2008). В ранневизантийский период экспорт cipollino резко упал, но в Палестину мрамор продолжал поступать. Из Жития св. Порфирия, епископа Газийского (V–VI вв.), известно, что для строительства нового христианского храма на месте разрушенного Марнейона в городе Газе императрица Евдоксия прислала 32 столба из каристийского мрамора, «огромные и удивительные». Житие святого Порфирия, епископа Газийского. Нила повесть об убиении монахов на горе Синайской и о пленении Феодула, сына его. Москва. 2002. С. 59. 302 303 населения в той же мере, что и христианской. Архитектурная стилистика синагог более разнообразна и строится на иных принципах. В синагогах в редких случаях использовались мраморные детали для преград перед нишами Торы и капители (и полукапители). Хахлили указывает, что все известные постройки концентрируются вокруг Тверии, в районе Бейт-Шеанской долины и на юге Палестины (Хамат-Тверия, Хамат-Гадер, Рехоб, Маоз-Хаим, ЭнГеди, Ашдод, Сусийя, Ашкелон, Газа) и не встречаются ни в Галилее, ни на Голанах.855 Подобные памятники близки ранневизантийской стилистике и во многом – и ее техническим приемам.856 Данные детали, которые включают плиты, столбики, иногда опоры для вим или преград сделаны из белого или сероватого мрамора, который похож на проконнеский, но для точного определения пород необходимы химические исследования. Ситуацию несколько упрощает то, что большая их часть напоминает аналогичные детали для церквей. Как правило, профилировки выполнены на более высоком качественном уровне, чем религиозные мотивы (Менора и ритуальные предметы). 857 Только очень редкие детали оригинальны целиком, например, такой плиты как в синагоге в Хамат-Тверии, со сквозной решетчатой резьбой не встречается больше ни в одной местном памятнике никакой конфессии. Это дает основание предположить, что детали в большинстве случаев доставлялись в не до конца обработанном виде и заканчивались мастерами на месте. В церкви-синагоге в Газе плита явно христианского происхождения и является сполией, но уже не римской, а христианской (параллели ее декорации можно найти в христианском храме Сан-Витале в Равенне и в церквях Палестины в Шифте, Нессане в Негеве, Машиот Ицхаке рядом с Аккой). Интересная находка в Тверии подтверждает теорию о доработке деталей на месте: на полукапители для пилястры обнаружена греческая надпись, которая упоминает некого Авраама, 855 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 211-215. 856 Milson, Art, 2007. P. 165. 857 Bahat D. A Synagogue Chancel-Screen from Tel Rehob. // IEJ. 23. 1973. P. 181-183; Vitto F. The Synagogue at Rehob. // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem, 1981. P. 90-95. (Далее – Vitto, Rehob, 1981.). 303 304 работника по мрамору (т.н. marmorarius, marmorarii). Фишер пишет, что подобный род профессии был распространен в Средиземноморье и Ближнем Востоке и известен по многим надписям в других регионах, однако, в Палестине это единственное свидетельство об их присутствии.858 Религиозную принадлежность конкретного мастера определить сложно, так как имя Авраам было распространено и в еврейской, и в христианской среде, но контекст произведений позволяет предположить существование мраморных дел мастеров в обеих. Именно эти мастера должны были заниматься окончательным декором мраморных деталей для синагог, а также изготовлять их копии из местного известняка, не столь умелые, но дополняющие и завершающие декор синагоги. 859 Вероятно, вместе с деталями приезжали сами мастера, такая практика известна в случае с капителями. Материалы для напольных мозаик (opus tesselatum) и облицовок (opus sectile). Напольный декор собирался, в основном, из натуральных камней (известняк, мрамор, порфир, базальт), с редким использованием специальных смальтовых сплавов. Хотя завоз сравнительно небольшого количества материалов для напольных покрытий было проще организовать, чем доставку крупных архитектурных деталей, но даже для этих целей активно использовались местные породы. По отношению к греко-римской традиции сакрального строительства украшение мозаичными полами церквей и синагог византийского типа было новаторским решением. Эстетика языческих святилищ, полы которых облицовывались каменными квадрами, поддерживалась в архитектуре антикизированных синагог и церквей сирийского региона. Но это разделение не было строгим, и в отдельных постройках, например, в Негеве (Эбода, Мамшит), центральные нефы церквей выложены мозаикой, боковые – каменными квадрами. В нескольких синагогах 858 Fischer, Marble, 1998. P. 270. 859 Milson. Art, 2007. P. 197. Известны случаи, когда вся алтарная преграда возводилась из местного материала, но с ориентаций на проконнеские прототипы, например, в базилике в Гиеносе в Восточном Причерноморье. Хрушкова Л.Г. Раннехристианские памятники Восточного Причерноморья (IV–VII вв.). М., 2002. С. 405. 304 305 изначально каменная облицовка при перестройках могла покрываться мозаикой (Хорват-Амудим, Мерот, Кафр-Миср, Умм-аль-Амад), и редко наоборот (Кацрин). Для украшения новых типов религиозных сооружений ранневизантийского периода требовалась частичная переквалификация прежних мастерских, создание другого словаря мотивов. Преимущество техники opus sectile заключалось в том, что не было необходимости менять декоративные приемы: в большинстве случаев они оставалась геометрически-нейтральными. Во всех мозаиках и облицовках в Палестине применялись одни и те же породы нескольких оттенков: белого (светло-желтого, теплого тона), черного, серого, светло-серого с голубоватым оттенком, терракотового (от яркого красного оттенка до бежевого) и розового. В часовне на склоне горы Самак в Курси, а также в синагоге в Хусифе (Исфийя) на горе Кармил в мозаиках используются редкая зеленая смальта или камень.860 Хиат предполагает, что смальта производилось в стекольной мастерской в Хусифе861, но археологически это не подтверждено. В каждом цвете было несколько тонов, что позволяло достигать в изображениях эффекта светотени и объема. Из упомянутых оттенков только белый и черный точно имеют местное происхождение (известняк и базальт), хотя существуют мнения, что все цвета встречались среди известняковых залежей Палестины.862 Но геологические исследования не выявили разнообразного колористического набора. Цветные тессеры, использованные в мозаиках, отличаются мелкозернистой, твердой фактурой и пестрыми, насыщенными цветами, они больше напоминают привозные мраморные породы, чем известняковые. Большой диапазон красно-коричневых оттенков характерен для терракоты, или обожженной глины, которую было несложно изготовить из глины в любой местности. Плиний упоминает один вид охры, называя его marmorosus, то есть «мрамористым», что может означать камень, 860 Смальтовые тессеры обнаружены в погребальной камере СЗ. храма и в храме в Бейт-Йерах; они могли принадлежать стенному декору. 861 Chiat, Corpus, 1979. P. 138 862 Дунбабин пишет, что для мозаик в Швейцарии, римских построек в Британии, в Аквитании, в Африке были набраны породы в радиусе 25-30 км от построек. Dunbabin, Mosaics, 2001. P. 280. 305 306 похожий на мрамор (алебастр или известняк).863 Розовый цвет имеют многие породы: chium (portasanta) c острова Хиос, docimion (pavonazzetto) во Фригии, cipollino rosso в Карии (Малая Азия), taenareum (rosso antico) из Кейп Таэнороса на Пелопоннесе, breccia coralline в Вифинии, campan rouge в Кампанье во Франции и многие другие. Зеленый цвет встречается реже: thessalikon (verde antico) в Фессалии в Греции, порфир lacedaemonium (serpentine) под Спартой, carystium (cipollino) на о. Эвбея и cipollino mandolato (campan vert) в Кампанье во Франции. Серо-голубой цвет характерен для проконнеского или пиренейского мрамора.864 Для конкретного определения пород в каждом случае нужны подробные химические анализы. Конкретный набор местных и привозных пород можно выявить на примере синагоги в Рехобе: первоначальная восьми-цветная мозаика после пожара была отреставрирована набором тессер лишь из трех цветов: белого, черного, терракотового. Работы по восстановлению не были закончены и сохранились кучки неиспользованных тессер в районе центрального нефа.865 Идентичный набор цветов из восьми оттенков встречался и в греко-римских постройках региона. При изменениях в стилистике и расширении словаря мотивов, при общей переквалификации мастерских, в позднеантичный период сохранились античная техническая основа и прежние торговые магистрали, по которым доставлялись мраморы для тессер.866 Свою работу продолжили мастерские в крупных городских центрах: Антиохии, Бейт-Шеане, Сепфорисе, к которым добавилось несколько новых, организованных в христианский период (Мадаба, Иерусалим, Газа).867 863 Плиний, Об искусстве, 1994. С. 815. 864 Borghini G. Marmi antichi. Roma, 2004. 865 Реставрация проводилась местными мастерами-самоучками. Vitto, Rehob, 1981. 866 В отличие от крупных архитектурных деталей, доставка которых в сиро-палестинский регион была практически прекращена (за исключением храмов Газы, по источникам). 867 Dauphin C. A New Method of Studying Early Byzantine Mosaic Pavements. // Levant. Volume VIII. London, 1976. 306 307 Таким образом, на территории Палестины встречалось два основных вида строительных материалов: темный базальт и светлый известняк. Кроме трех синагог (Капернаум, Набратейн, Мерот), все остальные построены из базальта. В одних сохранялось тяготение к антикизации, в своем стиле и технике они подражали греко-римской архитектуре, где работала открытая фактура камня (как на плоскости стен, так и в рельефах). В других, тяготеющих к ранневизантийской стилистике кладка была более хаотичной, но в интерьерах плохо обработанная поверхность квадров не была заметна, так как была скрыта штукатурной обмазкой. Облик таких построек дополнялся мозаичным декором полов и деталями преград и капителей из мрамора или известняка и сохранял светлые тона. Во многих памятниках смешивались и те, и другие приемы, строгого распределения стилистики нет. Строительная техника во всех случаях опиралась на римскую традицию, описанную Витрувием (римский эмплектон двух видов – с забутовкой или внутренней перевезью камней). Указаниям Витрувия следовали мастера и при выкладке напольных мозаик, хотя и в столь сложном масштабе (соблюдено правило трехслойности). Привозные мраморные породы использовались в синагогах лишь в малых архитектурных формах и для разноцветных мозаик (в небольшом количестве). В этом отношении синагогальная архитектура представляется периферийной по отношению к раннехристианской на этой же территории, в которой мраморные детали от крупных до малых использовались более активно, несмотря на то, что импорт мрамора и гранита значительно упал: этот недостаток компенсировался за счет сполий из греко-римских полисов. Сформировавшаяся таким образом архитектурная стилистика церковной архитектуры, особо взаимодействующая с античными канонами прошлого, была чужда синагогальному зодчеству. Однако, в синагогах греко-римский стиль также находил свое выражение, даже более уверенное и стойкое по сравнению с церквями. Его особенности будут проанализированы в разделе по сполиям. 307 308 IV.2. Использование сполий (spolia). Практика вторичного использования греко-римских деталей в качестве конструктивных или декоративных элементов хорошо известна по византийским храмам и практически не изучена на примере синагогальной архитектуры, за исключением кратких упоминаний в работах по отдельным памятникам. Поэтому в диссертации будут использоваться те наработки, проблематика и концептуализация, которые известны по историографии византийских построек. У Хахлили сполии в синагогах выделены в особый раздел, но он занимает лишь одну страницу текста, где просто перечисляются наиболее известные случаи, без затрагивания дискуссий и идей вокруг них.868 Изучение сполий синагог тесно связано с вопросами возможности использования антропоморфных изображений и мифологических сцен в иудейском декоре. Во многих случаях возникает неразрешимая с полной уверенностью дилемма: была ли деталь специально изготовлена или использована вторична? Сполии выявляются скорее методом исключения от обратного, то есть проще определить, были ли те или иные элементы специально изготовлены. На это может указывать несколько признаков. Самый очевидный из них – это наличие типично иудейских религиозных изображений, даже если сама деталь приближена к античным образцам. Во-вторых, сама стилистика, в которой присутствуют типичные для греко-римского или ранневизантийского искусства признаки, но этот критерий в силу общей архаизации стилистики довольно размытый. В-третьих, многим мотивам можно найти аналогичные в декоре синагог с более характерной для иудейского искусства стилистикой. Такая повторяемость указывает на принадлежность мотивов заранее продуманной программе. Также есть такие примеры, когда набор одних и тех же декоративных приемов повторяется на фризах как с иудейскими, так и с языческими изображениями, что объединяет их в одну группу. Все эти методы применяются в данном исследовании. Вторичные детали получили условное название сполий (spolia) в Италии в начале XVI в. Оно происходит от латинского слова spoils (или spolium), то есть военные 868 Hachlili, Archaeology, 2013. P. 156-157. 308 309 трофеи.869 Поначалу негласное использование сполий впоследствии узаконил несколькими указами Кодекс Феодосия, по которому можно было использовать камни из древних святилищ, гробниц, заброшенных городов.870 Нельзя считать традицию включения в архитектуру новых зданий старых сполий исключительно византийской. Сполии встречались в Древнем Египте, классической Греции871, Риме. Плиний пишет, что «в Лакедемоне с кирпичных стен была вырезана штукатурная работа из-за великолепной росписи и, заключенная в деревянные рамы, увезена в Рим... Хотя это произведение было поразительно само по себе, однако больше поражались тому, что удалось его перевезти».872 Сулла после завоевания Афин в 86 г. до н.э. увез часть коринфских колонн из святилища Зевса Олимпийского для капитолийских построек.873 Арка Януса и Триумфальная Арка Константина Великого были украшены сполиями, в последнем случае – рельефами из памятников Траяна, Адриана и Марка Аврелия, преемственность с которыми намеренно подчеркивалась.874 869 Kinney D. Roman Architectural Spolia. // Proceedings of the American Philosophical Society. Vol. 145. № 2, June 2001. P. 138. (Далее – Kinney, Spolia, 2001.). 870 Codex Theodosianus XV.1. 14 (a.3 65); 19 (a. 376); 37 (a.398); Nov. Maj. IV; По Saradi H. The Use of Ancient Spolia in Byzantine Monuments: The Archaeological and Literary Evidence. // International Journal of the Classical Tradition. Vol. 3, No. 4. Spring. 1997. P. 395. H. P. 397. (Далее – Saradi, Spolia, 1997.). 871 В стены Афинского Акрополя, отстроенного при Перикле после персидского нашествия, были включены остатки разрушенных зданий. Храм Аполлона в Бассах выстроен по канонам ионического ордера, но в глубине адитона центральная колонна украшена единственной коринфской капителью, более древней, чем вся постройка. Wycherley R.E. The Stones of Athens. Princeton. 1978. P. 106-108. И Акрополь, и храм Аполлона отстраивались заново под руководством одного и того же архитектора – Иктина, возможно, сполии были одним из его художественных приемов. 872 Плиний, Об искусстве, 2004. Книга XXXV. § 172-173. С. 113. 873 Ibidem. Книга XXXVI. § 45. С. 123. 874 Saradi, Spolia, 1997. P. 396. 309 310 Эти примеры показывают, что в римской архитектуре роль сполий действительно была трофейной. Такую ли же роль они играли в ранневизантийском искусстве? Выдвигались различные теории. Наиболее показательны две крайние из них. Ф. Дайхман утверждал, что изготовление новых деталей для развернувшегося массового строительства церквей было слишком трудоемким в сложившихся в период поздней античности экономических условиях.875 Р. Краутхаймер, напротив, видел в использовании сполий исключительно эстетическую основу, «реннесанс античности».876 Обе точки зрения, видимо, имеют право на существование; и каждая из них имеет своих сторонников и противников. На стороне теории Дайхмана оказываются факты: разработка римских каменоломен в III в. была приостановлена, и прежние связи пришли в упадок. Уже в 301 г. по Эдикту Диоклетиана цены устанавливались только для мраморных панелей, в то время как фусты колонн из цельного куска цветного мрамора стали недоступны и фактически бесценны877, что резко контрастирует с римской эпохой. До сих пор забытые и неиспользованные римские заготовки находят в портовых складах. Так, например, в Остии в 1969 г. обнаружили блоки нумидийского мрамора, которые были завезены в Рим при Домициане (81–96 гг.), но частично использованы только в 394 г.878 Теорию Краутхаймера поддержал Крауфут, определив традицию использования сполий «музейным стилем».879 Суть этого стиля наиболее точно раскрывают письма Теодорика, в которых говорится о желании подражать античным зданиям. Он просил присылать для нового строительства остатки только тех зданий, которые уже 875 Deichmann F.W. Die Spolien in der spätantiken Architektur. SB Münch, Philos.-hist.Kl. 1975. Heft 6, 95. По Brenk B. Spolia from Constantine to Charlemagne. Aesthetics versus Ideology. DOP. Vol. 41. Studies on Art and Archeology in Honor of E. Kitzinger on his Seventy-Fifth Birthday. 1987. P. 103. 876 Krautheimer R. The Architecture of Sixtus III: A Fifth-Century Renascence? // Studies in Early Christian, Medieval and Renaissance Art. New York. 1969. P. 181-96. 877 Kinney, Spolia, 2001. P. 142. 878 Ward-Perkins J.B. Nicomedia and the Marble Trade. // Ward-Perkins, Marble, 1992. P. 64. 879 Crowfoot, Churches, 1938. P. 147; Idem. Churches, 1941. P. 195. 310 311 разрушены и не используются: «Мы хотим строить новые здания, но без разрушения старых».880 Еще одной неоспоримой причиной было желание христиан выразить торжество над язычеством, что доказывают многочисленные упоминания в источниках. Например, известно, что св. Шенуда был ярым воителем с язычниками, поэтому большое число сполий в его египетском монастыре не вызывает удивления. При этом в житии святого сказано, что «Недостававшие для постройки храма средства св. Шенуда нашел в пустыне в виде клада»881 (понятно, что была разобрана какая-то египетская постройка). Св. Иоанн Златоуст стал вторым Геростратом, когда в начале V в. возглавил разрушение святилища Артемиды в Эфесе. Рядом с ним была установлена печь для пережога мрамора на известь. Скупые остатки легендарной постройки были включены в христианские базилики.882 В «Сказании» (середина VI в. – середина IX в.) о постройке храма св. Софии Константинопольской рассказывается о привозных деталях из «идоловых церквей», древних бань и домов.883 Евсевий Кесарийский сообщает, что в Константинополь было свезено большое число статуй языческих богов, в том числе «Геликонские музы, Сминтиец (т.е. Аполлон)» (Eusebius. Vita Constantini, III, 54). Их перенос означал десакрализацию изображений, доказательство их магического бессилия. Созомен пишет о Дельфийских треножниках, статуях Аполлона из Пифии, 880 Cassiodorus. Variae. 11.39, 111.9. По Beat B. Spolia from Constantine to Charlemagne. Aesthetics versus Ideology. DOP. Vol. 41. Studies on Art and Archeology in Honor of E. Kitzinger on his SeventyFifth Birthday. 1987. P. 107. 881 Coquin R.-G., Martin M., Grossman P., Severin H. G. Dayr Anba Shinudah // Eds. A.S. Atiya et al. The Coptic Encyclopedia. Vol. 3. NY. 1991. P. 762. 882 Foss C. Ephesus after Antiquity: A Late Antique, Byzantine and Turkish City. Cambridge. 1979. P. 86-87. 883 «Зеленые досточудные столпы» привез стратег Константин из Ефеса; вдовица Маркия присылает из Рима восемь зеленых колонн, которые раньше стояли в храме Солнца. Зубов. Труды, 2000. С. 110. 311 312 Геликонских муз, и знаменитого Пана.884 В Кесарии Палестинской в VI в. площадь была украшена двумя римскими статуями, одна из них – Адриана.885 К. Холум пишет, что: «Вторичное использование статуй свидетельствует, что городской образ Кесарии в VI в. был ностальгическим и антикизирующим – с оглядкой на классическое прошлое, в ускользающий мир».886 В Бейт-Шеане византийские бани собраны из сполий.887 В Герасе в мастерской каменщика рядом с Фонтанным Двором были найдены две колонны, которые постепенно распиливались на тонкие облицовочные плиты.888 В Палестине сполии появляются довольно поздно. Евсевий Кесарийский, повествуя о строительстве Храма Гроба Господня в Иерусалиме, говорит, что Константин повелел не только снести языческое святилище на этом месте, но и вырыть землю под его основанием, дабы оно не оскверняло новую святыню (Eusebius, Vita Constantini, 111.30). Это распоряжение отличается от того, что Константин делал в Риме, где христианские церкви возводились, наоборот, на значительном расстоянии от святилищ и с уважением к языческой аристократии. В Палестине первые достоверные сведения о сполиях известны из Жития св. Порфирия епископа Газийского, в котором рассказывалось как в начале V в. в Газе был разрушен Марнейон, а из его остатков сооружена церковь и облицована мостовая (Vita Porphyrii, 65-68).889 Археологических подтверждений данным 884 Sozomen. E.H., II,5. James L. “Pray Not to Fall into Temptation and Be on Your Guard”: Pagan Statues in Christian Constantinople // Gesta. 35.1. 1996:12-20. P. 16. 885 Avi-Yonah M. The Caesarea Porphyry Statue. // Israel Exploration Journal. 20. Jerusalem. 1970. P. 203-209. 886 Holum K.G., Hohlfelder R.L. King Herod's D ream. Caesarea on the Sea. New York and London. 1988. Р. 187. 887 Saradi, Spolia, 1997. P.399. 888 Crowfoot, Churches, 1941. P. 102. 889 Житие святого Порфирия, епископа Газийского. Нила повесть об убиении монахов на горе Синайской и о пленении Феодула, сына его. Москва, 2002. 312 313 историческим сведениям нет, но зато немало примеров использования сполий в постройках северной Палестины. Самый яркий и показательный из них – Кафедрал в Суссите (591 г.), в котором все колонны и капители являются греко-римскими сполиями. Фусты колонн изготовлены из троадского серого890 и из ассуанского красного гранитов891, из каристейского зеленого мрамора с характерными разводами (о. Эвбея). 892 Все они одинакового унифицированного размера и были изготовлены в один и тот же римский период. Капители из светло-серого проконнеского мрамора относятся к редкому типу коринфского ордера с т.н. «двойными внутренними завитками». Подобное сочетание серых гранитных фустов и проконнеских капителей было характерно для римской эпохи. 893 Встречается также римский карниз из проконнеского мрамора, полы храма были когда-то выложены мраморными плитками в технике opus sectile. Единственная деталь с характерным языческим изображением дельфина была использована в качестве алтарной плиты, на обратной стороне которой вырезаны уже христианские символы (находится в Музее Израиля в Иерусалиме). Все эти большие и малые архитектурные формы были завезены в Палестину из малоазийских и египетских каменоломен в I–II вв., в период расцвета мраморных монополий. Каким образом они попали в христианский храм? Частично элементы Кафедрала встречаются в самой Суссите: форум полиса украшен серыми 890 Ward-Perkins J.B. Marble in Antiquity. № 6. British School at Rome. 1992. P. 65. 891 Ibidem. P. 65-67. 892 Chidiriglou, Karystian, 2008. P. 48. 893 Asgari, Proconnesian, 1995. P. 265. Автор объясняет отсутствие стволов колонн в каменоломнях Проконнеса тем, что они чаще всего изготавливались из Троадского гранита. Но в небольшом количестве проконнеские фусты колонн все же встречаются, даже в самой Палестине (Шикмона, Дор). Также рядом с побережьем Сицилии около Марзамени был найден корабль начала VI в., который был нагружен проконнескими мраморными панелями, колоннами, опорами, базами и капители. Все они предназначались для здания раннехристианской базилики. Kapitan G. The Church Wreck off Marzamem // Archaeology 22. 1969.University of Oxford. P. 122-133. По Karagianni A. The Harbor of Proconnesus in Greco-Roman and Early Byzantine Times: the Marble Trade, a Source of Financial and Cultural Development. P. 5. 313 314 гранитными фустами с точно такими же проконнескими капителями. Но другие детали – фусты из красного гранита и зеленоватого мрамора – встречаются только в соседнем Бейт-Шеане. Плитки для пола могли быть нарезаны из самых разных мраморных деталей. Таким образом, весь Кафедрал в Суссите был практически целиком собран из римских сполий, весь его облик строился на сочетаниях разноцветных пород гранитов и мраморов. Но все детали были религиозно нейтральными; единственная, содержавшая языческое изображение плита, – была спрятана от глаз зрителя. Исследуя церковные памятники региона, можно наметить хронологическую последовательность во вторичном использовании римских деталей: в храме Умножения Хлебов и Рыб в Табхе встречается уже знакомая по Кафедралу сполия – проконнеская капитель с двойными внутренними завитками, но это единственная римская деталь во всем здании. Церковь была построена более чем за сто лет до Кафедрала. Видимо, в этот период полисы еще не были в настолько плачевном состоянии, чтобы из их остатков можно было сооружать целые новые здания. Но ряд землетрясений в V–VI вв., а также политика императора Феодосия, узаконившая использование руинированных построек,894 – все это способствовало тому, что к концу VI в. города превратились в настоящие «каменоломни», и большое количество старых деталей высвободилась для нового строительного бума. Это повлекло за собой расцвет ранневизантийского зодчества и появление оригинальных по своей стилистике церквей. Весь процесс лишь постепенно набирал силу, начинаясь с десакрализации святилищ в IV в. и заканчивая их активным использованием в VI. Подобные явления происходили не только в Палестине, но и во всей Империи. В еврейских источниках встречается несколько диалогов раввинов и их учеников, которые спрашивают о том, можно ли из остатков старых синагог возводить новые. Так, люди из Бейт-Шеана спросили рабби Ами (конец III в.): «Допустимо ли брать 894 Alchermes J. Spolia in Roman Cities of the Late Empire: Legislative Rationales and Architectural Reuse. // DOP. Vol. 48. 1994. P. 167-178. 314 315 камни из одной синагоги, чтобы построить другую?» Он ответил им: «Это запрещено». Рабби Хелбо сказал: «Рабби Ами запретил это только потому, что он был опечален». Рабби Горион сказал: «Люди из Мигдалы (на север от Тверии, Магдала) спросили рабби Симеона сына Лакиша (середина III в.): «Можно ли взять камни из синагоги в одном городе и построить синагогу в другом?»; он ответил: «Это запрещено». Рабби Ами учил, что даже с восточной стороны города для западной запрещено брать камни здания из-за разрушений на том месте, где стояла синагога» (Y Megilla 3.1, 73d).895 Однако, в других учениях раввинов синагога могла быть продана, если ее здание запустело (город Уша, II в.), и транспортирована из одного города в другой.896 Видимо, противоположные ситуации возникали не только в теории, но и на практике. В реальности достоверно известно лишь о нескольких сполиях в синагогах, остальные случаи спорные и требуют комплексной методики исследования. В синагоге в Сардисе найден рельеф с изображением Кибелы и Артемиды, фигуры которых спрятаны в кладке.897 В Хорват-Шеме, в Гуш-Халаве, в Вади-Хамам часть капителей, баз и пьедесталов использованы вторично и, вероятнее всего, принадлежали более ранним синагогам. Вероятнее всего, рельеф со львом из синагоги в Рехове898 происходит из Бейт-Шеана, так как в данном полисе среди фризов встречаются совершенно аналогичные образцы. В Умм-эль-Канатире 895 По Levine, Synagogue, 1999. P.172-173. 896 Ibidem. P. 186. 897 Hanfmann G.M.A. Sardis from Prehistoric to Roman Times. Results of the Archaeological Exploration of Sardis 1958-1975. Cambridge, Mass. And London. 1983. P. 176. Для сравнения: в храме в Сагалассосе использованы антаблементы эпохи Адриана с фигурками пляшущих сатиров и с языческими масками, но также замаскированы. Vandeput L. The Re-use of Hadrianic Architectural Elements in Basilica E1 at Sagalassos. // Waelkens M., ed. Sagalassos I. First General Report on the Survey (1986-1989) and Excavations (1990-1991). Leuven. 1993. P. 93-109. 898 Археологи датируют лишь один фрагмент из известняка, украшенный аканфовыми лозами и фигурой льва. По их мнению, он относится к III в. Vitto, Rehob, 1981. P. 94. 315 316 капитель с изображением орла расположена в качестве базы одной из колонн портика и спрятана под кладкой пола. Наиболее примечательно и спорно использование сполий в антикизированных по своей стилистике синагогах, в которых намеренно подчеркивалась связь с античной традицией. Наиболее яркие примеры в этом ряду – это постройки в Капернауме, Хоразине, Бараме. Они датируются IV–VI вв., и, таким образом, единовременны большинству христианских базилик на этой территории. В них вызывают вопросы откровенно языческие по своим сюжетам и античные по своему характеру рельефы. Данные синагоги целиком выполнены из местных каменных пород: известняка или базальта, что создает их колористическую цельность. Даже для малых архитектурных форм не использовались привозные породы камней, что затрудняет определение их происхождения. М. Авиам проанализировал детали в южном фасаде Барамской синагоги (наиболее хорошо сохранившаяся синагога), и на основе многочисленных неточностей выявил теорию об их вторичном происхождении. Автор отметил, что основания восточных опор портика несоразмерны с базами, у них отсутствуют традиционные нижние торусы. Вероятно, готовые опоры были укорочены для нового основания. Восточный дверной проем оформлен порталом и фризом, вырезанными из единого каменного блока, в то время как карниз в виде симы сделан из другого блока. Восточный край карниза выступает за пределы фриза более чем на 5 см и является сполией. Композиция западного дверного проема симметрична восточному, но в первом случае сима короче фриза, а вертикальные опоры сделаны из отдельных каменных квадров, не совсем точно пригнанных к плоскости стены. В центральном дверном проеме только восточная консоль сохранилась in situ (западная была помещена симметрично при реставрации). Принцип данного расположения консолей отличается от римской традиции. В синагоге консоль наполовину спрятана за перемычкой. Обе консоли меньше фриза и не совпадают с ним по высоте. Фриз над перемычкой декорирован виноградной лозой, прорастающей из амфоры, которая расположена на западном конце. Авиам считает, 316 317 что данный фриз был обрезан.899 Несоразмерности и неточности встречаются также в конструкциях окон, в частности, утрачен конец надписи на одном каменном блоке. Диаметр арки центрального окна меньше, чем ширина перемычки, на которую она опирается.900 Авиам не касается анализа дверной рамы с двумя Никами, поддерживающими венок, а также профили в виде скрученной верви и лаврового венка. Последние случайны по размеру и также, вероятнее всего, являются сполиями. Даже если строители не обладали римскими навыками в совершенстве, странно, что рельефы выполнены на хорошем качественном уровне. Но можно ли тоже самое утверждать и относительно перемычки с Никами? Подобная форма дверной рамы, частью которой она является, с прямоугольными боковыми выступами (Т-образная) встречается в античной традиции в архаичных гробницах в Греции, мавзолеям в Тунисе (Мактар, финикийское происхождение), частично – в помпейских росписях. Но в местной архитектуре она известна только по иудейской традиции: синагоги в Мейроне и на горе Арбель (III–IV вв.), в гробницах Бейт-Шеарима, Акелдамы и Санхедрии в Иерусалиме (II–IV вв.). Композиция с фигурой Ник, хотя и является традиционной римской, встречается также в гробницах в Бейт-Шеариме и в голанских синагогах в э-Дикке, в Раме, и их иудейское происхождение в этих случаях практически не вызывает сомнений. Изображение Ник хотя и было распространённым римским мотивом, но было допустимо для украшения синагог. Соответственно, дверная рама в Барамской синагоге могла быть специально изготовлена для строительства синагоги. В Капернауме особенно выделяются дверные перемычки над тремя дверными проемами южного фасада, на которых встречаются композиции с фигурами Эротов, сенмурфов, львов и орлов. Перемычку над центральным входом украшали четыре фигуры Эротов, которые несли пять гирлянд из сплетенных листьев.901 В каждой 899 Aviam, Jews, 2004. P. 156. 900 Ibidem. P. 159. 901 Описание: Sukenik, Synagogues, 1934. P. 10. 317 318 дуге гирлянды расположена розетта с пятью лепестками. На нижней части перекладины, внутри дверной рамы были рельефные изображения, от которых остались слабо прочитываемые очертания. В них угадывается центральное изображение орла с распростертыми крыльями. Над фризом располагался карниз в виде симы, который поддерживался двумя консолями, украшенными барельефами финиковых пальм с плодами. Декор боковых дверных перемычек во многих деталях симметричен, отличие состоит лишь в нескольких деталях. Так, восточная перемычка, сохранившаяся лучше, состоит из двух горизонтальных профилей. Нижняя, более крупная в размере, окантована профилем в виде каблучка. Центральное поле было украшено двумя фигурами кентавров, или сенмурфов (симурги), четырьмя пальмами и, вероятно, центральной фигурой орла.902 Сверху располагается фриз с аканфовыми листьями. Западная перемычка, которая также поделена на две зоны, сохранилась хуже. По бокам располагались фигуры животных, вероятно, львов. Изображения пальм фланкировали центральный кратер с канелированной поверхностью. Снизу заметен ряд бусин. Верхний фриз декорирован виноградной лозой с листьями и гроздьями, которые прорастают из вазона, расположенного справа. Это наблюдение позволяет предположить, что данная деталь была вторично использована после того, как восточный ее рукав был отрезан.903 Дверная перемычка над западным входом в атриум украшена одним рядом меандра. Хотя такой мотив встречается в других синагогах (см. раздел по декору дверных перемычек), в Капернауме он не включает дополнительных мотивов, которые могли бы указывать на иудейское происхождение, и выглядит вполне классично. Конструкция дверных проемов скалькирована с античных образцов, и отличается большей строгостью и уравновешенностью по сравнению с Барамом. В Капернауме кронштейны оформляются не аканфом или ложечками, как в Бараме, а мотивом пальм, в чем 902 Все фигуративные изображения кроме пальм сбиты. 903 В подтверждение можно добавить, что с левой стороны на центральном поле сохранилось изображение пальмы, замыкающее ряд, которого нет с правой стороны. Вся перемычка вырезана из единого блока и могла быть частью фриза. 318 319 просматривается скорее ближневосточный контекст, чем римский. Другие перекладины над дверными проемами синагоги оформлены проще: в них сочетаются розетты, вазоны, раковины, помещенные в рамы с растительными мотивами, и их стиль указывает на ранневизантийскую датировку (см. раздел по декору перекладин). Исключительна по своему декору перекладина над центральным входом в атриум по южной стороне.904 Ее декор содержит иудейские символы и был специально изготовлен для синагоги. В верхней части дверной рамы расположено изображение двустворчатой двери с треугольным фронтоном над ней, которые символизировали вход в Скинию. Фронтон украшен трилистником. Каждая створка состоит из трех кессонов, которые образуют иллюзорную перспективную глубину. Створки несимметричны друг другу, левая чуть приоткрывается внутрь. Двери Скинии – частый мотив в иудейском искусстве, в самой Капернаумской синагоге встречается на карнизе в интерьере (фронтон полуциркульный, кессонов меньше). В большинстве случаев двери створки изображались закрытыми, за исключением гробниц Бейт-Шеарима, где они приоткрыты также, как и в Капернаумской синагоге. Слева от двери изображена пальмовая ветвь с небольшим круглым иоником, справа – розетта. Они могли символизировать традиционные для такой композиции лулав (пальмовая ветвь), шофар (рог), этрог (цитрусовый плод) и махту (лопатка для благовоний). Особенность данной композиции состоит не только в иудейской иконографии, но в общей асимметрии, которая подчеркивается и декором верхней профилировки: правый рукав украшен иониками, левый – пальмовыми ветвями. Анализ всех перемычек показывает, что в синагоге было в общей сложности до четырех их разных видов, и греко-римские по своей стилистике выпадают из общего ряда более или менее стилистически близких. Помимо этого, фризы в синагоге делятся на две основные группы (см. раздел по декору антаблементов). В интерьере нет ни одной капители, идентичной другой, хотя все они коринфские. Только на 904 Странно, что столь важное изображение помещено над входом в атриум, а не в главный зал. 319 320 одной из них встречается иудейский символ в виде Меноры, что указывает на ее специальное изготовление (нет следов вторичной обработки в районе фигуры Меноры), хотя общая стилистика архаичная. Интересным примером является синагога в Хоразине. В декор ее антаблементов включаются сцены сбора винограда905, сцены охоты и когтения, кормление львицей детёныша, Зевс-Хадад, жрец, Зевс в ипостаси орла с Ганимедом – весь этот набор откровенно языческих изображений весьма странно соотносится с синагогальной постройкой. Также трудно проследить какую-либо программу в наборе изображений, только лишь частично. Замечание Мэй, высказанное в совместной публикации с Евином о том, что мастера как будто бы применили все известные им приемы декора одновременно906, вполне справедливо и отражает ощущение полной хаотичности работы. Однако, набор общих декоративных элементов (зигзаги на нижней части фризов), которые повторяются на всей протяженности фризов, свидетельствует о том, что даже такие сцены могли быть изготовлены специально. К тому же, многие из этих мотивов, которые вызывают языческие аллюзии, встречаются в других галилейских и голанских синагогах, где они выполнены в типичной для их искусства стилистике. Так, мотив леопарда с характерной разработкой шкуры в виде повторяющихся колец известен по синагоге в Хоразине, а также по синагогам в Набратейне (скульптура), Маон-Нириме и Газе (мозаика). Мотив кормления львицей детёныша также кроме Хоразина встречается в ЭнНешуте (рельеф) и в Газе (мозаика). Мотив сбора винограда известен по многочисленным мозаикам, в том числе, по мозаике синагоги в Бейт-Альфе. Одна 905 Отдельные сцены: мужчина, который держит в поднятой правой руке палку, а в опущенной левой – гроздь винограда, пара из стоящего справа мужчины и сидящей слева женщины, с нависающей над ними гроздью винограда, пара из стоящей женщины и сидящего мужчины с аналогичной виноградной лозой. Данные сцены иногда называют «дионисийскими», но чаще их именуют «сбором винограда». Подобные же сцены были распространены римских святилищах или простых постройках Хаурана, которые датируются II в. н.э. (например, в Канавате. DentzerFeydy. Les linteaux a figures divines en Syrie meriodionale. // Revue Archeologique 87. 1992. 78. # 18. 906 Yeivin, Korazim, 2000. P. 51*-54*. May, Reconstruction, 2002. 320 321 деталь в Хоразине более других похожа на сполию: это небольшой блок, украшенный по периметру меандром и с изогнутой поверхностью, которая указывает на принадлежность широкому арочному пролету, который не встречается в конструкции самой синагоги. Но растительные мотивы из листьев аканфа и винограда в центре блока находят себе параллели в синагогальном искусстве. Рассмотренные синагогальные памятники обладают совершенно уникальным свойством: при общей строгой выдержанности архитектурных пропорций и ордерных канонов, которые создают прочный архитектурный каркас построек, едва ли можно было достичь большей хаотичности в декоре как в общем масштабе, так и в деталях. Кроме упомянутой перемычки с иудейскими символами из Капернаума, декор оконных фронтонов в Барамской синагоге также асимметричен: боковые акротерии представлены разными флоральными мотивами. Различные несоответствия встречаются также на декоре фасадов синагог в Умм-эль-Канатире, Эн-Нешуте, э-Дикке и других. Это говорит о том, что разнообразие, или т.н. стиль varietas, был частью художественного замысла, органично сочетался с остальным декором и возник, возможно, под влиянием сполий. Многие исследователи выявляют эту особенность в церковной архитектуре и приписывают ее происхождение использованию сполий.907 Аналогии подобным приемам известны задолго до позднеантичной эпохи. Так, например, в Западной колоннаде перед пилоном святилища Исиды на о. Филе (II в. до н.э.) и в киоске Траяна (II в.) все капители разные и расположены вразнобой: в одних и тех рядах встречаются египетские капители с аканфовыми листьями и бусинами, с виноградной лозой, с аканфовыми листьями и завитками, с пучками винограда под волютами и т.д.908Данный прием был характерной чертой александрийской архитектурной школы, продолжением которой является синагогальная архитектура Палестины. 907 Saradi, Spolia, 1997. P. 396. 908 McKenzie J. The Architecture of Alexandria and Egypt c. 300 BC to AD 700. Yale University Press, New Neaven and London. 2007. P. 138-139. (Далее – McKenzie, Architecture of Alexandria, 2007.). 321 322 Обильное использование фигуративных античных изображений в синагогах является оригинальным признаком их архитектурного стиля, отличного от церковного на этой территории. Их наличие в скульптурном декоре синагог может быть не обязательно следствием использования сполий. Так, в синагогах с мозаичным декором, который по ясным причинам не может быть вторичноиспользованным, встречаются сцены из Гомера (синагога Кириоса Леонтиоса в Бейт-Шеане)909, а также развитые композиции с изображением людей в новооткрытых синагогах в Хукок910 и Вади-Хамам.911 По всей этой логике сполий в синагогах было немного, они тщательно подбирались под остальной декор. Анализ декоративного стиля отдельных синагог показывает, что греко-римские сполии служили в них стилистическим «камертоном» для всего остального декора. Даже в тех синагогах, где отсутствовали сполии, общий стиль также выдерживался в духе греко-римской традиции. При таком почтительном отношении к римскому стилю в целом маловероятно, что их использование в синагогах демонстрировало победу под язычеством, как это могло быть в христианской архитектуре. Иудейские мастера возрождали греко-римскую культуру и демонстрировали лояльность по отношению к ней и даже восхищение, несмотря на то, что языческая традиция все дальше уходила в прошлое. Синагоги галилейского типа в большей степени, чем церкви, следуют ордерным канонам, которые в некоторых случаях даже заставляли путать синагоги со святилищами: в раввинистической литературе есть указание на то, что не следует осуждать иудея, совершившего поклонение языческому храму, думая, что перед ним синагога (B. Sabbat 72b).912 О противоречивом, но сближении 909 Чаковская, Воплощенная память, 2011. С. 187-195. 910 Нашумевшая новооткрытая синагога, новые мозаики которой облетают интернет ежегодно, после очередного археологического сезона. См. Magness J. “New Mosaics from the Huqoq Synagogue.” / BAR Vol. 39 №5. P. 66-68. См. также сайт проекта: электронный ресурс – http://huqoqexcavationproject.org/ 911 Аналогичная ситуация: ежегодно поступают новые сведения об открытиях. Leibner, Wadi Hamam, P. 200-218. См. сайт проекта: электронный ресурс – http://archaeology.huji.ac.il/Hamam/ 912 Tsafrir, Source of design, 1995. P. 85. 322 323 двух традиций свидетельствуют также некоторые исторические сведения. Так, во время общей для всего Ближнего Востока активной эллинизации при Антиохе IV Епифане иудейский Храм в Иерусалиме при был посвящен Дионисию Сабазию (или Зевсу Олимпийскому), а самаритянский храм на Гаризиме – Зевсу Гостеприимному (II в. до н.э.).913 После подавления иудейского восстания в 135 г. и начавшейся вслед за этим урбанизации Палестины на месте Храма в Элии Капитолине (бывший Иерусалим) было возведено святилище Юпитера Капитолийского914; в этот же период синагога в Тверии была превращена в святилище (Hadrianeum).915 Таким образом, в христианских храмах сполии использовались по самым разным причинам, но по экономическим в первую очередь. Возвращение к строительной технике с использованием мраморных деталей вызвало волну ностальгическиримского архитектурного стиля. Но в христианских храмах, построенных из тех же материалов, что и языческие здания, уже не было той же симметрии, чувства пропорций и сдержанного благородства колорита – взамен этого появляется многоцветность, масштабная свобода, снимаются строгие рамки ордерных канонов. По сравнению со строгостью греко-римского стиля, ранневизантийский выглядит хаотичным, в котором разнохарактерные детали сближаются и примиряются за счет колорита, штукатурной обмазки и общей небрежности, которые, как ни странно, создают впечатление величественного уюта в архитектуре христианских базилик. В синагогах использовалось сравнительно небольшое количество сполий, так, как будто «полисы-каменоломни» находились для иудеев под запретом. В декоре грекоримские детали не скрывались, а скорее, напротив, подчеркивались. Они были своего рода стилистическим камертоном, на который ориентировалась вся остальная постройка (и пропорционально, и колористически). За счет этого оттачивалось воспроизведение римских архитектурно-декоративных канонов, что в отдельных 913 Avi-Yonah M. The Jews under the Roman Rule. A Political History of Palestine from Bar Kokhba War to the Arab Conquest. Jerusalem. 1984. P. 3-6. (Далее – Avi-Yonah, The Jews under the Roman Rule, 1984.). 914 Грушевой А.Г. С. 362. 915 Epiphanius. Panarion. 30. 12. По Levine, Synagogue, 1999. P. 170. 323 324 случаях создает большие сложности с датировками синагог, так как архаическая стилизация часто принимается за стиль. Подобное уважение к языческой культуре выглядит более чем странно на фоне прежних противостояний иудейской и римской властей. Возможно, что в ранневизантийский период иудеи демонстрировали свою непримиримость по отношению к новой христианской власти, поддерживая то, что ею отрицалось. Важную роль в выборе подобного альтернативного развития могло сыграть кратковременное правление Юлиана Отступника, который, как известно, поддерживал иудеев наравне с язычниками, и даже разрешил им восстановить Иерусалимский Храм. Возможно также, что иудеи возводили бейт-кнессеты в «старинном» стиле с тем, чтобы избежать действия закона Феодосия от 429 г. о запрете на строительство новых синагог: стилистика, близкая классическому искусству III в., создавала иллюзию более раннего создания постройки. Это лишь несколько вероятных факторов, которые повлияли на формирование стойкой «проримской» направленности иудейского зодчества позднеантичного периода. Антикизация синагог расцветает именно в период V–VI вв., когда христианизация империи достигает периода уверенного расцвета. 324 325 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Выводы. Позднеантичные синагоги Палестины представляют собой феноменальную ветвь архитектурного развития. На фоне развивавшегося в новой стилистике раннехристианского зодчества синагогальное искусство сохраняло мощное тяготение к архаичным основам. Различное проявление антикизирующих тенденций в иудейской архитектуре рассматривается в диссертации развернуто и на всех уровнях: от общих вопросов классификаций и планировочных решений до более конкретных вопросов декора и стилистики отдельных памятников. На основе подобного комплексного анализа иудейских памятников представлена емкая картина развития архитектуры позднеантичной эпохи, в которой новаторские решения сосуществовали одновременно с анахроническими; оба направления были плотно взаимосвязаны и в одинаковой степени сильны. Общее представление об эпохе опирается на мнение, что ранневизантийское искусство стремительно видоизменялось, привнося все новые и новые архитектурные и декоративные формы в прежние традиции. Это дробит целостную, многогранную и противоречивую культуру на никогда не существовавшие временные слои. В данной работе основной акцент был поставлен на выявление инертных архаических черт, которые ярко проявились в синагогальных постройках. Классификация синагог. Для создания новой классификации синагогальных памятников Палестины понадобилось обращение к различным системам, принятым в историографии для греко-римской, ближневосточной и ранневизантийской архитектуры в различных регионах. Классификациям самих синагог было уделено особое внимание. Целая группа исследователей (Левин, Милсон, Хахлили, Хиат, Магнесс и друг.) согласны в том, что прежняя эволюционная теория развития синагог, от более ранних типов к более поздним, более не имеет оснований, так как по археологическим данным все типы синагог сосуществовали одновременно, а их традиционное разделение на тричетыре группы себя исчерпало из-за большего числа исключений, чем примеров. Обращение к различным традициям систематизации памятников в других регионах 325 326 и культурах помогли сформировать новую и независимую классификацию для синагог, которая необходима для более систематизированной работы с их искусством. Из-за отсутствия системной основы многие наблюдения лишаются тематического «горизонта», не могут быть обобщены и теряются во все увеличивающемся количестве частных исследований. В диссертации был собран корпус из более чем 90 синагог, которые были распределены на группы исключительно по архитектурным признакам. За основу разделения памятников на группы были выделены наиболее важные архитектурные признаки, такие как общая планировка (в виде продольной или поперечной базилики или квадрата), количество нефов (от одного до пяти), форма алтарной части (наличие пастофориев, апсид и их количество), форма внутренних колоннад (параллельные ряды или П-образные) и их соотношения с фасадом (один или три входа), наличие атриума. Общее их количество достигло восьми, с отдельными подгруппами: 1. базилики с выделенным центральным пространством (6 памятников) 2. базилики с П-образными колоннадами, в сочетании с одним или тремя входами по фасаду: А. – с переносной нишей Торы в интерьере (11 памятников), Б. – с фиксированной нишей или апсидой в интерьере, с пастофориями (4 памятника) 3. однонефные синагоги с нишей или апсидой (4 памятника) 4. двухнефные базилики (2 памятника), 5. трехнефные базилики с одним или тремя входами по фасаду: А. – с нишами или апсидами в интерьере (18 памятников), Б. – с апсидой, примыкающей снаружи (6 памятников) 6. четырехнефные базилики (1 памятник) 7. поперечно-ориентированные синагоги (Breitraum): А. – с колоннадами (3 памятника), Б. – без колоннад (4 памятника) 8. квадратные (Quadratbau, 11 памятников) Столь развернутая классификация для сравнительно небольшого числа памятников обусловлена их многообразием, которое с трудом поддается какой-либо 326 327 систематизации. При сопоставлении с раннехристианской архитектурой очевидно (более 120 церквей в северной Палестине), что лишь несколько групп среди синагог близко напоминают христианские храмы и пересекаются с ними в своих решениях. В остальном – это две независимые, хотя и единовременные линии архитектурного развития, с общими корнями в местной архитектуре эллинистического и римского периода, но разным их развитием в позднеантичное время. Синагогальное зодчество опиралось на большее число древних архитектурных прототипов и отличалось более свободным репертуаром, в то время как христианское было не столь радикально разнообразным и может уложиться в четыре-пять основных групп. Очевидно, это феноменальное многообразие было обусловлено различными культурнорелигиозными парадигмами, историческими обстоятельствами, этническими особенностями. Планомерное исследование данной проблематики требует привлечения специалистов других специальностей. Самыми распространенными в обеих конфессиях оказались проекты трехнефных простых базилик с апсидой (церкви, более 100) или без (синагоги, 18). Среди синагог наибольший интерес представляют наиболее ориентализированные поперечно-ориентированные постройки (Breitraum) и квадратные (введен термин Quadratbau; ранее они не выделялись). Также обращается внимание на внутреннюю композицией колоннад в форме буквы «П» (тип «Oecus») , в сочетании с трехпортальным фасадом. В этих случаях возникала уникальная планировка, в которой за счет закрытого решеткой главного входа, высоких стилобатов и пьедесталов под основными колоннадами центральный неф изолировался от всех боковых пространств. Из него открывался вид на нишу Торы рядом со входом и вид через дверной проем в сторону Иерусалима. Подобные планировки в церковной архитектуре региона не встречаются, но в ней присутствуют свои оригинальные черты, которые, в свою очередь, не используются в синагогах (композиции с трехапсидным алтарем и Т-образным планом (то есть с трансептом, сдвинутым к востоку)). Аналогии данным синагогальным проектам встречаются в сирийской и египетской (коптской) ранневизантийской архитектуре, что приводит к выводам о том, что заимствования из христианских традиций соседних областей (Малая Азия, 327 328 Сирия, Египет) проникают в синагогальную архитектуру с большей легкостью, чем из региональной. Это обосновывалось «герметизацией» синагогальной архитектуры, что в отдельных примерах приводит даже к большей продуманности решений (иудаизм древнее, чем христианство), развивает более глубокую взаимосвязь с древнейшими традициями Ближнего Востока. Изучение случаев перестроек синагог в церкви и сосуществования построек обеих конфессий в одном городском пространстве показало, что по большей части иудеи и христиане сосуществовали в мирном режиме. Но разграничение между населением двух разных религий проходило как на общем историко-географическом уровне (отдельные области для христиан и иудеев, по Авиаму), так и на уровне частных художественных решений. Для исследования вопроса генезиса архитектурных черт, на которых основано разделение памятников на группы, были выделены наиболее значимые постройки, вокруг которых сгруппированы второстепенные, с не так ярко выраженными и более беспорядочными признаками. В итоге, шесть синагог (в Капернауме, Хоразине, Бараме, Хорват-Шеме, Бейт-Альфе, Газе) были проанализированы наиболее подробно, с критическим пересмотром реконструкций и определением их архитектурной стилистики. Многие представления не пересматривались с начала XX века и уже явным образом устарели. Даже в музейных экспозициях и на сайтах используются реконструкции, которые возникли в результате неверной интерпретации найденных деталей памятников. Данные вопросы важны еще и в том смысле, что на подобных неверных или упрощенных представлениях об архитектуре синагог, когда в расчет берутся только контуры зданий на уровне метра от поверхности земли, – строятся обоснованные ими теории и классификации. Осмотр строений в нескольких случаях позволил выявить искусственное сглаживание многих спорных данных археологических. Особенно радикальными оказались реконструкции построек в Капернауме, Хоразине и Хорват-Шеме. Были пересмотрены все их детали, но принципиально новые предложения коснулись разных частей в каждом случае. Реконструкции. 328 329 Для двухъярусной Капернаумской синагоги с двускатной крышей были выдвинуты теории реконструкции декора внутреннего пространства. В противовес устоявшимся в историографии мнениям, в соответствии с которыми главный антаблемент с мотивом «вьющегося аканфа» («peopled scrolls») и различными символами должен был располагаться на втором ярусе вдоль стен и опираться на коринфские полукапители, – он образовывал замкнутый прямоугольник над главными колоннадами синагоги. Коринфские же полукапители украшали полуколонки первого яруса стен (по аналогии в Хоразином), резонируя с основными колоннадами аналогичного ордера. Аттические капители пилястр украшали второй ярус и сочетались с аналогичными капителями колонок галерей. Три стороны антаблемента опирались на П-образную колоннаду, а четвертая располагалась вдоль южной стены, на полуколонках. Главные изображения в виде Ковчега Завета, Меноры, орлов, Звезд Давида, вероятнее всего, концентрировались в районе ниши Торы по этой же стене. Антаблемент с подобной композицией, обращенной внутрь, в сочетании с изолированным за счет архитектурных деталей центральным нефом (см. описание выше) – образовывал наиболее сакральную часть синагоги, которая по своему смыслу уподоблялась алтарю церкви или адитону святилища. В Хоразинской синагоге была аналогичная структура антаблемента и внутреннего пространства синагоги, но ее общий облик был совершенно иным, не «зеркальным» Капернаумской. Это была одноярусная постройка, в отличие от двухъярусной синагоги в Капернауме, с рядом клеристория над центральным нефом, который, по аналогии с сирийскими церквями, оформлялся непрерывной тягой. Крыша имела шесть скатов, фасад украшался тремя соединенными друг с другом фронтонами (к данному выводу привел анализ деталей фронтона). Подобная редкая конструкция, а также детали декора (ниша Торы), – сближают синагогу в Хоразине с церковью св. Симеона в Калат Семане (Сирия). К тому же, уточненные и сопоставленные данные раскопок датируют синагогу в Хоразине более ранним периодом (IV–V вв.), чем синагогу в Капернауме (V–VI вв.). В синагоге в Хорват-Шеме, споры вокруг перестройки которой не утихают и не находят своего окончательного разрешения (ряд работ Мейерса и Магнесс с 70-х гг. 329 330 XX в. и вплоть до наших дней) – акцентировано наличие деталей, указывающих на ее первоначально квадратный план (по аналогии с несколькими другими постройками в регионе – в Набратейне, Гуш-Халаве, Маоз-Хаиме). В исследованиях никак не объясняется странная поперечная «стена-стилобат», которая, скорее всего, являлась стеной ранней синагоги. Также в постройке большое количество качественно вырезанных деталей, которые явно были использованы вторично. По их образцу были изготовлены недостающие для новой постройки детали, но уже не столь высокие по своему уровню. Таким образом, на первоначальной стадии синагога была квадратной, а затем приобрела поперечно-ориентированную ось за счет расширения пространства до колонной базилики и организации новой вимы для ниши Торы по длинной стороне синагоги. Хотя синагоги в Бараме, Хоразине, Капернауме (конец V в. – начало VI в.) формально считаются однотипными, но при более близком сравнении они обнаруживают множество отличий. Разнообразие даже самых характерных построек этой группы поразительно. Это показывает, что в дальнейшем требуется пересмотр многих других памятников, так как идеи, подтвержденные для одной синагоги, могут оказаться ложными для другой. Следование прототипам. На основе классификации синагог, в которую были включены памятники не только позднеантичного периода, но и самые первые из археологически известных (рубеж эр) бейт-кнессетов, а также при изучении генезиса отдельных архитектурнопланировочных решений и после уточнения ряда датировок в иудейской архитектуре – были выявлены определенные ветви развития. Каждая из них следовала древним прототипам, часть из которых обладала важным сакральным смыслом для иудаизма и была связана с его ветхозаветными истоками.916 916 Аналогичные процессы известны и в христианской традиции. В одной из работ по ранневизантийской архитектуре Палестины мною было отмечено, что церкви северной Палестины, которые малоизвестны в общей историографии по византийской архитектуре и считаются не более, чем провинциальным, зависимым явлением, – неожиданно оказались связанными с императорской архитектурой святых мест Иудеи (храм Гроба Господня, 330 331 Религиозная традиция включала в себя не только почитание Иерусалимского Храма, влияние которого на синагоги было весьма сильным, но еще и неканонические храмы Яхве в Араде (южная Палестина) и в Дане (северная Палестина). Возможно, что наиболее характерные синагоги типа Breitraum в Эштомоа и Сусийе неслучайно появились в регионе, близком к Араду (адитон в виде поперечно-ориентированного пространства), а корпус квадратных синагог Quadratbau локализуется по большей части в северных регионах Палестины, поблизости от Дана (храм квадратный). Планировки синагог периода Второго Иерусалимского Храма кажутся случайными и, по мнению Тсафрира, не связаны с поздней традицией.917 Но исследование показало, что практически каждая из них послужила основанием для развития целой архитектурной группы в позднеантичный период: – синагога с П-образными колоннадами в Масаде (1 фаза) – для целого корпуса синагог всех групп с подобной же формой колоннад; – синагоги в Дура-Европос (Сирия) и Наро (Египет) с поперечной ориентацией главного зала и богатейшим фресковым декором (Дура-Европос) – для синагог типа Вифлеемская базилика, Хеврон, Гефсимания и т.д.). Они были построены в конце V – начале VI вв., но их планировки сориентированы на более ранние образцы IV в. Ориентация на архаические к этому времени прототипы, копирование отдельных решений вековой и более давности, а также намеренное создание святых мест за счет помещения на месте строительства храмов различных новозаветных святынь, а не просто мощей мучеников (частица горы Голгофы на Гаризиме, в Доре, якорный камень в Тверии, который мог связываться с апостольскими временами) явились частью того общего процесса по строительству новых святых мест на Востоке, который был инициирован императорами Зеноном, Юстинианом, Маврикием. Его можно назвать новой волной создания святых мест в Палестине. Главный и первоначальный импульс был создан императором Константином, но его деятельность в IV в. не коснулась северной Палестины. См. Тарханова С.В. Формирование образа Святой Земли в архитектуре северной Палестины в V–VII вв. // Византия и Византийское наследие в России и мире. Тезисы докладов XX Всероссийской научной конференции сессии византинистов. Москва, 3-6 июня 2013 г. Издательство Московского Университета. 2013. С. 243-246. 917 Tsafrir, Source of design, 1995. P. 80. 331 332 «широкого дома» и для скульптурного и мозаичного декора позднеантичных синагог; – квадратная синагога в Магдале и синагога с четырьмя колоннами, расставленными по углам прямоугольника в Иродионе, ¬ для квадратных синагог; – синагога в Гамле с амбулаторным обходом вокруг центрального пространства и с ориентацией на северо-запад могла повлиять на формирование малочисленной группы синагог с подобной же планировкой (Кафр-Миср) и довольно многочисленной с аналогичной ориентацией (Гераса, Сепфорис, Бейт-Шеарим и др.). Наиболее продолжительную историю развития имел тип синагог с П-образной колоннадой и тройным фасадам (Oecus): самые ранние постройки в ХорватАмудиме и Мейроне (середина – конец III в.) имеют именно такую планировку. К V–VI вв. данный архитектурный тип достиг пика своего развития, найдя выражение всего своего декоративного богатства в синагогах Капернаума, Хоразина, Барама и других. Сложность их убранства, при сравнительной простоте планировок, объясняется более чем вековой предысторией непрерывного развития. Кроме продолжительности самой иудейской традиции, для нескольких типов синагог были и общие прототипы в ближневосточной архитектуре эллинистического и римского периода, в том числе, и для тех синагог, которые считаются наиболее близкими к церковной архитектуре. В работе показывается, что добавление апсиды к базиликальному пространству не было радикальным. Это решение, хотя и не проявилось на раннем этапе, но было им подготовлено (например, монументальная ниша Торы в Дура-Европос). К тому же, прототипы для такой планировки (базилика с апсидой или без) в предшествующей римской традиции можно найти практически в готовом виде в большом количестве (калибы, дома философов, термы, собственно сами базилики). Хотя синагоги с апсидами строились в городах или в их округе, на близком расстоянии от церквей – даже в этих случаях подчёркивалась 332 333 обособленность от христианской традиции.918 Это выражалось в намеренном следовании типовым проектам в каждой из конфессий: церкви могли быть исключительно трехапсидными, а синагоги – одноапсидными, с пастофориями (Тверия). Также при формальном повторении декоративных приемов (мозаичный пол, настенные фрески) их интерпретация, программа и образность были совершенно иными. Для преград перед нишами Торы завозились те же не до конца обработанные детали из проконнеского мрамора, что и для ранневизантийских храмов, но они дополнялись иудейскими символами и мотивами. Мозаичный декор полов в таких синагогах был оригинальным явлением, со сложной и развитой иерархической композицией, многие мотивы и стилистические приемы которых восходят к декору синагоги в Дура-Европос, а последняя была тесно связана с парфянским искусством. Архитектурная форма упрощается, с нее снимаются все типичные христианские признаки, остается лишь универсальная основа. В то же время, те признаки, которые считаются характеристиками наиболее антикизированных919 и индивидуальных для иудаизма синагог (П-образная колоннада, тройной вход, скульптурный декор), в действительности встречались не только в греко-римских памятниках, но и в церквях, и в «византийских» синагогах. Это не только не позволяет более ссылаться на наличие данных черт как на аргумент ранней датировки, но указывает на однородность всех синагогальных типов и цельность их общего развития. Таким образом, становление иудейской архитектуры было крайне противоречивым: оно включало и отчуждение от доминирующей христианской культуры, и крепкую взаимосвязь с ней, что в разной 918 В Капернауме синагога и церковь построены в один и тот же период и на наиболее близком расстоянии из всех известных случаев, однако, сложно найти более разнородные по своему архитектурному типу и декору постройки. 919 Если для множества архитектурных типов понадобилась развернутая классификация, то для основных типов декора синагог было достаточно выявления трех основных тенденций: «антикизирующая» стилистика, «византийская» и синтезирующая оба этих направления. Поскольку традиционная классификация синагог строилась, в основном, на данных признаках, то они приблизительно совпадают с прежним разделением памятников. 333 334 степени выражалось и в антикизированной стилистике, и в византийской. Все эти сложные формообразующие процессы происходили на фоне общей укоренённости в греко-римской и ближневосточной архитектурных традициях. Декор. Поскольку прежняя классификация синагог основывалась в значительной степени на декоративных признаках, при исследовании декора неизбежно было возвращение к разделению синагог на три основных течения: антикизированное, ориентализированное, «византийское». Декор синагог был рассмотрен по нескольким направлениям: в ордерной системе были выделены капители, пилястры, антаблементы. Помимо этого в работе уделяется внимание декору дверных и оконных проемов, а также архитектурной роли мозаик. Со стилистикой этих декоративных элементов близко связаны вопросы использования сполий в синагогах. Капители. В основу анализа каждой выделенной группы элементов была заложена классификация, которая позволила провести систематичные сравнения с грекоримскими, ближневосточными и ранневизантийскими аналогиями. Псевдоионические капители были разделены вслед за Р. Хахлили на три основные группы: 1. «простые ионические», 2. «голанские», 3. «диагональные». Классификация Хахлили была дополнена примерами из ранневизантийских церквей, что обнаружило близость синагогальных и церковных капителей, которые могли изготавливаться в одних и тех же региональных мастерских. Псевдо-ионические капители архаичны и часто трудноотличимы от близких аналогий в парфянском и александрийском искусстве I–II вв. Просматривается возможное влияние со стороны эолийских капителей, из которых мог быть позаимствован декоративный элемент в виде треугольного лепестка, обнимающего эхин. Влияние со стороны ранневизантийского искусства прочитывается в изящных, вазообразных силуэтах, которые могли быть навеяны «корзиночными» капителями. Также ранневизантийской традиции близки такие приемы, как вытягивание продольных сторон капителей (прямоугольные очертания), украшение «фасадных сторон» 334 335 особенными религиозными символами (кресты в Суссите, диски с глазком в синагоге в Эн-Нешуте, религиозные атрибуты) и т.д. Все эти приемы участвовали в оформлении внутреннего пространства и создании особенного сакрального образа синагоги; подчеркивались продольные оси базилик или, напротив, за счет использования квадратных в своих очертаниях «диагональных» капителей, – динамичность общего ритма колоннад нейтрализовалась. В целом, в капителях бралась за основу классическая ордерная морфология, все ее элементы, но воспроизводились они свободно, с нарушением прежних пропорций, внутренней логики согласования и тектоники элементов, потерей натурализма в пользу условной трактовки. Коринфские капители, которые встречаются в синагогах гораздо реже, рассмотрены на примере самого выдающегося в этом отношении памятника – Капернаумской синагоги, с привлечением образцов из синагог Арбеля, Хоразина, Бейт-Шеарима. За основу взята классификация Фишера, по которой капители распределяются на четыре основные группы за счет изменения в пропорциях кавликул, использования или отсутствия внутренних завитков, появления разнообразных мотивов на их месте, характера аканфа. Полукапители для полуколонок и пилястр рассматриваются отдельно. Также кратко анализируются коринфские капители церквей, которые, по большей своей части, были либо привезены непосредственно из проконнеских мастерских, либо были ориентированы на них. Отдельным образцам (из Кесарии) найдены точные параллели среди капителей ранневизантийского Константинополя. Это свидетельствует о том, что у христианской части населения Палестины, как и многих других регионов Ближнего Востока и Средиземноморья, были развиты торговые связи со столичными областями Империи, за счет чего создавалась универсальная стилистика церковной архитектуры. Но для синагогального зодчества ситуация была иной. В результате исследования высказаны гипотезы о том, что в синагогах частично использовались греко-римские коринфские капители в качестве сполий, на которые ориентировались специально изготовленные. Их стилистика максимально сближена, 335 336 но, как и в случае с ионическими образцами, – неизбежно выдавались признаки новых течений и технических приемов (использование сверла, характер аканфа). В этом отношении синагогальное искусство являет уникальную «законсервированность» своих приемов, намеренное игнорирование новых тенденций обще-имперского искусства. Редкие образцы из «византийских» синагог не меняют представление об этой ситуации кардинально. Подобные приемы намеренной архаизации встречались в ранневизантийском искусстве, например, в базилике св. Димитрия в Неа-Анхиалосе, где внешние и внутренние стороны капителей на оконных проемах выполнены в двух «разновременных» стилистиках. За счет такой архаизации и «герметизации», отрезанности синагогального декора от универсальных процессов ранневизантийского искусства, в нем сохранялась связь с древнейшими корнями местного ближневосточного искусства (как и в случае с планировочными решениями). Воспроизведение древних образцов в одной из ветвей позднеантичного искусства способствовало их оживлению в другой. В результате этого взаимодействия появились многочисленные типы ранневизантийских капителей, например, «звериные», «двойные», «пальмовидные», с «развевающимся» аканфом. Все они были известны в искусстве эпохи Северов и вновь появляются в декоре церквей V–VI вв. по всей Империи. Из ближневосточного (в том числе, сиро-палестинского) круга мог быть позаимствован характерный «аканф-маска», который отличается особенным типом соединения листьев: на месте их состыковки образовываются геометрические фигуры (характерный набор треугольников и прямоугольников). Подобные римские капители встречается в Палестине в нескольких городах: в Бейт-Шеане, Суссите, Кесарии. В позднеантичный период даже в столичной архитектуре появляется хорошо отработанный тип капителей с аналогичным «аканфом-маской» (церковь Богородицы на горе Гаризим, св. Симеона в Калат Симане, портик Софии Константинопольской и другие). Вероятно, оживлению данного приема могло способствовать повсеместное использование подобных капителей в качестве сполий, в частности, в храме Умножения Хлебов и Рыб в Табхе (V в.), Кафедрале Сусситы (591 г.), опосредованно они повторены в синагоге в Капернауме (V–VI вв.) 336 337 и т.д. Также в этом процессе «возрождения античности» (по Краутхаймеру) важным звеном оказались многочисленные императорские проекты на Ближнем Востоке и, в особенности на Святой Земле, над которыми работали как местные, так и столичные мастера, обмениваясь опытом. Фризы с мотивом «вьющегося аканфа» . При изучении фризов с мотивом «вьющегося аканфа» (Капернаум, Хоразин) также была использована классификационная система, разработанная Р. Амиром. Она была дополнена двумя классификациями для аналогичных фризов эллинистического и римского периодов, составленные Вордом-Перкинсом и Тоинби, Овадиа и Турнхейм. При сравнении этих систем было выявлено, что при формальном повторении греко-римской основы данного мотива в синагогах возник целый ряд особенностей, как композиционных, так и стилистических, которые роднят их скорее с ранневизантийским мозаичным искусством, а не с классическими прототипами и даже не аналогичными мотивами в скульптурном декоре единовременных церквей Сирии и Египта (хотя такие параллели тоже есть). Так, медальоны на фризах в Капернауме делятся на четыре симметричные части, с разрывом листьев аканфа строго по вертикальной и горизонтальной осям. Данная черта редкая даже для ранневизантийских мозаик, но аналогии встречается в Иордании (верхняя часовня свящ. Иоанна (565 г.), церковь еп. Сергия (587–588 гг.), церковь Львов (574 или 589 г.) в Мадабе). Подобная форма медальонов была необходима для коврового покрытия широкого горизонтального пространства, с тем, чтобы организовать несколько рядов соединяющихся друг с другом медальонов, и совершенно не требовалась при украшении простых одноярусных фризов. Такая конструкция медальонов во всех указанных случаях сочеталась с характерным остроконечным аканфом, также весьма редким в искусстве позднеантичного периода. Кавликулы, которые соединяют медальоны в другой группе фризов, имеют форму дисков или трех-четырех дольных замочков и не имеют общих черт с мощными, скульптурными кавликулами греко-римских фризов. Однако, аналогичные формы встречаются на мозаиках церквей Иордании и в рельефах коптского Египта VI–VII вв. (дом Времен Года в Мадабе, рельефные 337 338 фризы монастыря св. Иеремии в Саккаре). Моделировка всех элементов становится плоской, графической по сравнению с прежней натуралистичной и объемной трактовкой мотивов в греко-римской традиции, что также может указывать на значительное влияние со стороны мозаичной стилистики. Возможно, что в работе над фризами синагог были непосредственно использованы образцы для композиций мозаичного декора. Также в греко-римской традиции подобные фризы, как правило, украшали внешние части здания, в то время как в синагогах они перенесены в интерьер, который и становится главной доминантой всего архитектурного образа. Подобные тенденции уже появились в римский период, но в ранневизантийский они достигли своего апогея. Фризы с мотивом «тройного меандра». Подобный декоративный мотив на фризе встречается в синагогах в Бараме и Наве (Сирия). Для них он, скорее всего, был изготовлен специально, если судить по различным символическим изображениям среди рядов меандра, с ориентацией на римские прототипы. Но изначально такое редкое украшение использовалось в сирийской архитектуре римского периода (дворец II в. в Инкхилле, сполия I–II вв. в базилике V–VI вв. в Канавате). В своем оригинальном виде (в Инкхилле фриз находился in situ) подобные тройные ряды меандра украшали стены в интерьере на уровне капителей, незначительно выступая на ее гладкой поверхности. Местоположение фризов в синагогах точно неизвестно, но, видимо, аналогично сирийским прототипам. Дверные перемычки, сполии. Изучение дверных перемычек и оконных рам синагог позволило выявить в их ряду некоторое количество греко-римских сполий, в особенности это касается синагог в Капернауме, Хоразине, Бараме, Рехове, Хорват-Шеме. Но их выявление затрудняет общая антикизирующая стилистика строений. Единственный фрагмент, о котором можно говорить уверено благодаря точной параллели из Бейт-Шеана – это часть фриза со львом в аканфе в Рехове. Первые три из упомянутых синагог обладают совершенно уникальным свойством: при непревзойденном хаосе и асимметрии декора выдерживается строгая пропорциональность и ордерные 338 339 каноны, которые создают прочный архитектурный каркас построек, сравнимый только с греко-римскими прототипами. В христианских храмах, даже целиком возведенных из качественно отобранных сполий (Кафедрал в Суссите, 591 г.), напротив, уже не было той же симметрии, чувства пропорций и сдержанного благородства колорита – взамен этого появляется многоцветность, масштабная свобода, снимаются строгие рамки ордерных канонов. Асимметрия деталей встречается даже на специально изготовленных частях синагог (окно в Бараме, перемычка в Капернауме с изображением Дверей Скинии и т.д.), поэтому разные капители или дверные перемычки уже не выглядят диссонансом. Это говорит о том, что т.н. стиль varietas был частью художественного замысла, а не случайным художественным эффектом, возникшим в результате использования сполий (как считается в историографии по христианским храмам). Более того, нарочитая спутанность сюжетов и мотивов приводила к общему «сбою» программы декора, в котором языческие по своему происхождению сюжеты теряли свой изначальный смысл и символическую силу, они как бы «десакрализовывались». Данный прием был характерной чертой александрийской архитектурной школы эллинистического и римского периодов (например, постройки на о. Филе), продолжением которой является синагогальная архитектура Палестины. При сравнении с ранневизантийской архитектурой, в которой сполии применялись более активно, в синагогах использовалось сравнительно небольшое их число. В декоре греко-римские детали не скрывались, а скорее, напротив, подчеркивались. Они были своего рода стилистическим «камертоном», на который ориентировалась вся остальная постройка. За счет этого оттачивались античные приемы, что в отдельных случаях создает большие сложности с датировками синагог, так как архаическая стилизация принимается за стиль. Подобное уважение к языческой культуре выглядит более чем странно на фоне прежних противостояний иудейской и римской властей. Возможно, что в ранневизантийский период иудеи демонстрировали свою непримиримость по отношению к новой христианской власти, поддерживая то, что ею отрицалось. Важную роль в выборе подобного альтернативного развития, основанного на синтезе иудейских и греко-римских 339 340 традиций, могло сыграть кратковременное правление Юлиана Отступника, который, как известно, поддерживал иудеев наравне с язычниками, и даже разрешил им восстановить Иерусалимский Храм. Это один из возможных факторов, которые повлияли на формирование стойкой «проримской» направленности иудейского зодчества позднеантичного периода. Итак, в синагогальной архитектуре прослеживается ряд заимствований со стороны различных регионов: александрийского, парфянского, сирийского, ливанского, малоазийского. Это та особенность иудейского искусства, которую Л. Левин обозначил как «открытость к внешним культурным влияниям», что было свойственно иудаизму еще в ветхозаветный период. Но автор отмечает лишь то, как синагогальная архитектура постепенно становилась «византийской», однако, ситуация много сложнее и даже противоположна этому утверждению.920 Все эти течения сливались в архитектурной стилистике синагог воедино, превращаясь в богатый и емкий словарь возможных решений и мотивов. После кризиса III в., христианизации Империи в IV, были потеряны тонкие градации эволюции эллинистического и римского искусства, различия между классическим и ближневосточным репертуаром идей, географические привязки происхождения приемов, их религиозная и смысловая нагрузка. С одной стороны, этот многомерный синтез свидетельствует о широком круге влияний, включенности синагогальной архитектуры в общее искусство Средиземноморья и Ближнего Востока, но с другой стороны, традиционность и спрессованность, с которой эти влияния воспроизводятся в позднеантичный период, указывают на крайнюю обособленность иудейского искусства, его зрелую самоидентификацию на фоне доминирующего христианства. Это прочное стилистическое ядро выдерживало влияния ранневизантийского искусства, особенным образом их трактуя и в итоге поглощая. Особенностью является то, что местная христианская архитектура Палестины и Арабии влияла на синагогальное зодчество в меньшей степени, чем христианская 920 Levine L. Art and Jewish Identity in Late Antiquity // Idem. Visual, 2012. P. 462-463. 340 341 архитектура соседних регионов (Сирии, Египта, Малой Азии). Именно в обозначенный позднеантичный период вокруг иудейской архитектуры образуется своего рода «зона отчуждения» от церковной традиции и, напротив, погружение в региональные традиции языческой архитектуры. Возможно, это объясняется тем, что к еврейскому населению северной Палестины в позднеантичный период добавились группы иудеев из стран Диаспоры, каждая из которых имела свои сложившиеся культурные традиции.921 Также это может объясняться лишь частичным наложение основных строительных фаз для синагогальной и церковной архитектуры в северной Палестине. Синагоги, опережая появление церквей, ориентировались на более ранние традиции соседних регионов. Активное же развитие местного церковного зодчества началось тогда, когда строительство синагог пошло на спад. Таким образом, иудейская архитектура сформировалась за счет сложного баланса внешнего и внутреннего притока идей. В ней были осуществлены важные процессы развития, которые привели к уникальному многообразию архитектурных типов и оказались сосредоточенными на сравнительно небольшой территории. Подобное архитектурное многообразие было вполне приемлемым и даже традиционным на Ближнем Востоке: в парфянских и египетских городах (Ашур, Хатра, Александрия, Филе и т.д.) святилища ближневосточного и древнего типа Breitraum соседствовали с греко-римскими, универсальными периптерами и простилями, но пока его довольно сложно объяснить для синагог. Сравнимое с подобной вариативностью разнообразие христианской архитектуры развивалось на значительно более обширном пространстве. 921 Их переселению в относительно безопасный регион могли способствовать постепенно осложнившиеся отношения с христианским населением, что в ряде крупных и мелких поселений приводило к конфликтам и погромам. К этому выводу подвело изучение перестройки синагог в церкви, в частности, знаменитый случай в Апамее. См. Тарханова С.В. Амвросий Медиоланский и Маркелл Апамейский: гордость Герострата. // Лехаим. Москва. Сентябрь. 2015. С. (0.5 а.л.). [Электронный ресурс] – http://www.lechaim.ru/5851 341 342 Список сокращений: ВДИ – Вестник Древней Истории ППС – Православный Палестинский Сборник AASOR – American Schools of Oriental Research AJA – American Journal of Archaeology ASAH – Assaph-Studies in Art History Atiqot – Publications of the Israel Antiquities Authority BA –Biblical Archaeologist BASOR – Bulletin of the American Schools of Oriental Research BJPS – Bulletin of the Jewish Palestine Exploration Society. IEJ – Israel Exploration Journal DOP – Dumbarton Oaks Papers JBL – Journal of Biblical Literature JFA – Journal of Field Archaeology JRA – Journal of Roman Archaeology JRS – Journal of Roman Studies JJA – Journal of Jewish Studies JSS – Journal of Semitic Studies. LA – Liber Annuus, Studium Biblicum Franciscanum NEAEHL – New Encyclopedia of the Archaeological Excavations at the Holy Land PA – Palestine Authority PEQ – Palestine Exploration Quarterly QDAP – Quarterly of the Department of Antiquities in Palestine RB – Revue Biblique ZDPV – Zeutschrift des Deutschen Palastina-Vereins 342 343 Библиография. 1. Айналов Д.В. Некоторые данные русских летописей о Палестине // Зап. Имп. Русского археологического общества, н.с. XII, 3 и 4. СПб., 1901. 2. Айналов Д.В. Эллинистические основы византийского искусства // Зап. Имп. Русского археологического общества, н.с. XII. 3 и 4. – СПб., 1901. – 229 с. 3. Беляев Л.А. Базилика // ПЭ. Т. IV. М., 2002. С. 264-269. 4. Беляев Л.А. Памятники византийского периода в Иерихоне: результаты и перспективы изучения // Российская Археология. 2009. № 3. С. 118-121 / URL: http://www.ippo.ru/vostokovedenie/pamyatniki-vizantiyskogo-perioda-v-ierihonerezuljtaty-i-perspektivy-izucheniya.html 5. Беляев Л.А. Христианские древности. – СПб., 2000. – С. 576. (Беляев, Древности, 2000) 6. Беляев Л.А., Бутова Р.Б., Лисовой Н.Н. Археологические памятники Русской Палестины по архивным материалам 1870–1910-х годов // РА. 2009. № 4. С. 46–57. 7. Беляев Л.А., Мерперт Н.Я. От библейских древностей к христианским. Очерки археологии эпохи формирования иудаизма и христианства. – М., 2007. – 392 с. (Беляев, Мерперт, Очерки, 2007) 8. Бернхардт К.-Х. Древний Ливан. – М., 1982. – 222 с. 9. Бернштейн Р. Синагога // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. СПб., 1906-1913 // URL: http://www.eleven.co.il/?mode=article&id=13810&query=%D1%C8%CD%C0%C3%CE %C3%C0 10. Богоявленский И.Я. Значение Иерусалимского Храма в ветхозаветной истории еврейского народа. – Петроград, 1915. – 202 с. 11. Брунов Н.И. Архитектура Византии // Всеобщая история архитектуры. Т.3. – СПб., 1966. – С. 16-160. 12. Бутова Р.Б., Лисовой Н. Н. К истории русских археологических исследований в Иерихоне // РА. 2009. № 3. С. 153–161. 13. Василиадис Н. Библия и археология. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003. – 414 с. 343 344 14. Васильев А.А. История Византийской Империи. Время до Крестовых походов. – СПб., 1998. – 584 с. 15. Введение в историю Церкви. Обзор историографии по общей истории Церкви / Под. ред. В.В. Симонова, Л.Г. Хрушковой, К.А. Аветисян. – СПб.: Алетейя, 2015. – 728 с. 16. Гафни И. Евреи Вавилонии в Талмудическую эпоху. – М., 2003. – 400 с. 17. Грушевой А.Г. Иудеи и иудаизм в истории римской республики и римской империи. – СПб.: Факультет филологии и искусство Санкт-Петербургского государственного университета, 2008. – 500 с. 18. Даули Т. Библейский атлас. – Российское Библейское Общество., 2003. – 96 19. Деопик Д.В. Библейская археология и древнейшая история Святой Земли. – с. М., 2009. – 396 с. (Деопик, Археология, 2009). 20. Дубнов С.М. Краткая история евреев. Ростов-на Дону, 2000. 21. Доддс Э.Р. Язычник и христианин в смутное время. Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина / Пер. с англ. А.Д. Пантелеева и А.В. Петрова. – СПб., 2003. – 318 с. 22. Зубов В.П. Труды по истории и теории архитектуры. – М., 2000. С. 93-94. – 430 с. 23. Казаков М.М. Епископ и империя. Амвросий Медиоланский и Римская империя в IV в. – Смоленск, 1995. – 334 с. 24. Казарян А. Ю. Кафедральный собор Сурб Эчмиадзин и восточнохристианское зодчество IV–VII веков. – М., 2007. – 216 с. 25. Казарян А.Ю. Церковная архитектура стран Закавказья VII века: Формирование и развитие традиции. М.: Locus Standi, 2012–2013. 4 тома. Том I (2012) – 388 с.; Том. II (2012) – 640 с.; Том III (2012) – 690 с.; Том IV (2013) – 340 с. 26. Каир. Коптский Музей. Древние Церкви. / Ред. Г. Габра, Э. Элкок, вступ. статья, пер. на рус. В. Сорокатого. – Каир, 2000. – 142 с. 344 345 27. Керн К., архим. Отец Антонин Капустин, архимандрит и начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме (1817—1894). Перв. издание. Белград, 1934. – М., 1997. – 195 с. 28. Ковельман А.Б., Гершович У. Вавилонский Талмуд: Антология аггады. Т. 1- 2. Перевод и комментарии. – Иерусалим–Москва, 2001–2004. – 328 с., 272 с. 29. Ковельман А.Б. Эллинизм и еврейская культура. – Москва–Иерусалим, 2007. – 222 с. 30. Комеч А.И. Византийская архитектура IV – первой половины VII вв. // Культура Византии. Т. 1. М., 1984. С. 573-596. 31. Комеч А.И. Символика архитектурных форм в раннем христианстве // Искусство Западной Европы и Византии: Сб. статей. М., 1978. С. 209-223. 32. Кондаков Н.П. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. – СПб., 1904. – 455 с. 33. Кошеленко Г.А. Культура Парфии. – М.: Советский художник, 1966. – 220 с. 34. Кошеленко Г. А. Родина парфян. – М.: Советский художник, 1977. – 175 с. 35. Кюмон Ф. Восточные религии в римском язычестве. – СПб., 2002. – 354 с. (Кюмон, Восточные религии, 2002) 36. Масиэль Санчес Л.К., Сусленков В.Е. Иордания. Путеводитель. Вокруг Света – М., 2010. – 217 с. 37. Олесницкий А.А. Ветхозаветный Храм в Иерусалиме // ППС. Выпуск 13. – СПб., 1889. – 939 с. 38. Олесницкий А.А. Святая Земля. Т.1–2. – Киев, 1873. – 554 с., 665 с. 39. Пигулевская Н.В. Византия и Иран на рубеже VI и VII вв. М.–Л., 1946. 40. Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР. – М.‒ Л., 1941. – 172 с. 41. Пиотровский М.Б. Русская археология в Святой Земли (некоторые итоги и перспективы) // URL: http://www.ippo.ru/vostokovedenie/russkaya-arheologiya-v-svyatoy-zemle-nekotoryeitogi-i-perspektivy.html 345 346 43. Покровский Н.В. Происхождение древнехристианской базилики. – СПб.,1880. – 246 с. 44. Попов И.Н., Ткаченко А.А. Иерусалимская православная церковь // ПЭ. Т. 21. М., 2009. С. 446-466. 45. Ростовцев М. Русская археология в Палестине // Христианский Восток. СПб., 1912. Т.1. Вып.3. 46. Ростовцев М. Эллинистическо-римский архитектурный пейзаж. – СПб., 1908. – 224 с. 47. Рубин З. Иерусалим в византийский период. – Иерусалим, 1997. – 218 с. 48. Тойнби А. Постижение истории. Психологические последствия контактов между современными друг другу цивилизациями // URL: http://gumilevica.kulichki.com/Toynbee/Toynbee604.htm 49. Троицкий И.Г. Библейская археология. – СПб., 1913. – 477 с. 50. Филиппова С. Рановизантиските капители во Республика Македониjа. – Каламус, 2006. – 465 с. 51. Фрезер Дж.Дж. Золотая Ветвь / Пер. с англ. М.К. Рыклина. – М., 2003. – 816 52. Хайт В.Л. Античные истоки и образно-стилевые характеристики с. христианского зодчества // Idem. Об архитектуре, ее истории и проблемах. М.: УРСС, 2003. С. 6-26. 53. Хелу Н. Мозаики V–VI века в Ливане // Панорама искусств. 8. М., 1985. С. 47-63. 54. Хрушкова Л.Г. Раннехристианские памятники Восточного Причерноморья (IV–VII вв.). – М., 2002. – 500 с. 55. Чаковская Л.С. Еврейское изобразительное искусство IV–VI вв. как историко-культурный феномен // Искусствознание. 2/01. М., 2001. 56. Чаковская Л.С. Воплощенная память о Храме: художественный мир синагог Святой Земли III–VI вв. н.э. – М.: Индрик, 2011. – 367 с. (Чаковская, Воплощенная память, 2011) 57. Чериковер В. Эллинистическая цивилизация и евреи. – СПб., 2010. – 640 с. 346 347 58. Шарина О.В. Мотив орла в коптском искусстве: некоторые наблюдения над памятниками из собрания Эрмитажа. СПб., 1998 // URL: http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/2698/1/adsv-29-22.pdf 59. Шифман И.Ш. Набатейское государство и его культура. – СПб., 2007. – 208 60. Шиффман Л. От текста к традиции. История иудаизма в эпоху Второго с. Храма и период Мишны и Талмуда. – М., 2002. – 304 с. 61. Шлюмберже Д. Эллинизированный Восток. Греческое искусство и его наследники в несредиземноморской Азии. – М., 1985. – 208 с. (Шлюмберже, Восток, 1985) 62. Шуази О. История архитектуры. Т. 1. – М., 2005. – 592 с. (Шуази, История, Т.1, 2005) 63. Элиаде М. История веры и религиозных идей. Том I–III. М., 2002. – 464 с., 512 с., 352 с. (Элиаде, История веры, 2002) 64. Якобсон А. Л. Закономерности в развитии раннесредневековой архитектуры. – Л., 1987. – 152 с. (Якобсон, Закономерности, 1987) 65. Adam J.-P. Roman Building: Materials and Techniques. – Routledge: London and New York, 2001. – 360 p. 66. Alchermes J. Spolia in Roman Cities of the Late Empire: Legislative Rationales and Architectural Reuse // DOP. Vol. 48. 1994. P. 167-178. 67. Albright W.F. The Archaeology of Palestine: From the Stone Age to Christianity. – Pelican, 1960. – 271 p. 68. Aliquot J. Sanctuaries and Villages on Mt. Hermon during the Roman Period // The Variety of Local Religious Life in the Near East in the Hellenistic and Roman Periods / Ed. T. Kaizer. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 73-96. 69. Amer Gh., Biscop J.-L., Dentzer-Feydy J., Sodini J.-P. L'ensemble basilical de Qanawāt (Syrie du Sud) // Syria, Vol. 59, Fasc. ¾. 1982. P. 257-318. 70. Amir R. Mosaics and Frescoes // Excavations at Tiberias, 1989-1994 / Ed. Y. Hirschfeld. Jerusalem, 2004. P. 138-148. 347 348 71. Amir R. Style as a Chronological Indicator: On the Relative Dating of the Golan Synagogues // Jews in Byzantium. Dialects of Minority and Majority Cultures. Jerusalem Studies in Religion and Culture 14 / Eds. R. Bonfil, O. Irshai, G.G. Stroumsa, R. Talgam. Leiden, New York, Köln: Brill, 2012. P. 337-370. (Amir, Style, 2012) 72. Amiran R. A Fragment of an Ornamental Relief from Kfar Baram. Eretz Israel 3. 1954. P. 178-181. 73. Amiran R., Ilan O. Arad // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem,1993. P. 75- 82. 74. Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. I–II. Studia Post Biblica. Vol. 47. – Leiden, New York, Köln: Brill, 1994-1998. – 297 p., 677 p. (Urman et al, eds., Synagogues, 1994-1998) 75. Asgari N. The Proconnesian production of architectural elements in late antiquity, based on evidence from the marble quarries // Constantinople and its Hinterland. Papers from the Twenty-seventh Spring Symposium of Byzantine Studies / Eds. C. Mango, G. Dagron. Oxford, 1995. P. 263-288 (Asgari, Proconnesian, 1995) 76. Aviam M. The Decorated Stone from the Synagogue at Migdal. A Holistic Interpretation and a Glimpse into the Life of Galilean Jews at the Time of Jesus // Novum Testamentum 55. 2013. P. 205-220. 77. Aviam M. Jews, Pagans and Christians in the Galilee. – University of Rochester: 25 Years of Archaeological Excavations and Surveys: Hellenistic to Byzantine Periods, 2004. – 344 p. (Aviam, Jews, 2004) 78. Avigad N. The “Galilean” Synagogue and its predecessors // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 42-44. 79. Avigad N. Bar’am // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem, 1993. P. 147- 149. 80. Avigad N. Beth Alfa // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem, 1993. P. 190- 192. (Avigad, Beth Alpha, 1993) 81. Avi-Yonah M. Art in Ancient Palestine. Selected Studies. – Jerusalem, 1981. – 404 p. (Avi-Yonah, Art, 1981) 348 349 82. Avi-Yonah M. Heptapegon // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. II. Jerusalem, 1993. P. 614-616. 83. Avi-Yonah M. Map of Roman Palestine. – Jerusalem, 1940. – 193 p. 84. Avi-Yonah M. Mount Carmel and the God of Baalbek // IEJ. Vol. 2. № 2. 1952. P. 118-124. 85. Avi-Yonah M. Mosaic Pavements in Palestine // QDAP. II. 1934. P. 136-181. (Avi-Yonah, Mosaic, 1934) 86. Avi-Yonah M. Oriental Art in Roman Palestine. – Rome, 1961. – 103 p. 87. Avi-Yonah M. Places of Worship in the Roman and Byzantine Periods // Antiquity and Survival. 2. 1957. P. 260-275 88. Avi-Yonah M. Scythopolis // IEJ. Vol. 12, No. 2. 1962. P. 123-134. 89. Avi-Yonah M. Syrian Gods at Ptolemais — Accho // IEJ. Vol. 9. No. 1. 1959. P. 1-12. 90. Avi-Yonah M. The Caesarea Porphyry Statue // IEJ. 20. Jerusalem, 1970. P. 44- 47. 91. Avi-Yonah M. The Jews under Roman and Byzantine Rule. A Political History of Palestine from the Bar Kokhba War to the Arab Conquest. – Jerusalem, 1984. – 286 p. 92. Avi-Yonah M. The Holy Land. A Historical Geography from the Persian to the Arab Conquest (536 B.C. – A.D. 640). –Jerusalem, 2002. – 249 p. 93. Avi-Yonah M. Synagogue Architecture // Encyclopedia Judaica. Jerusalem. Vol. XV. Cols. 595-600. 1972. 94. Avi-Yonah M. Synagogue Architecture in the Classical Period // Jewish Art / Ed. C. Roth. Tel Aviv, 1961. P. 157-190. 95. Avi-Yonah M., Cohen R., Ovadiah A. Churches // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem, 1993. P. 306-311. 96. Avi-Yonah M., Makhouly N. A Sixth-Century Sunagogue at ‘Isfiya // QDAP. 3. 1933 (1934). P. 118-131. 97. Bagatti B. Ancient Christian Villages of Galilee. – Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, Collectio Minor. 37, 2001 (Repr. 1971). – 288 p. 349 350 98. Bagatti B. Ancient Christian Villages of Judaea and the Negev. Studium Biblicum Franciscanum, Collectio Minor. 42. – Jerusalem, 2002 (Repr. 1979). – 230 p. 99. Bagatti B. Ancient Christian villages of Samaria. Studium Biblicum Franciscanum. Collectio Minor, 39. Jerusalem, 2002. (Repr. 1983) – 244 p. 100. Bagnani G. The Subterranean Basilica at Porta Maggiore // The Journal of Roman Studies. Vol. 9. 1919. P. 78-85. 101. Bahat D. A Synagogue Chancel-Screen from Tel Rehob // IEJ. 23. 1973. P. 181183. 102. Bar D. Continuity and Change in the Cultic Topography // From Temple to Church. Destruction and Renewal of Local Cultic Topography in Late Antiquity / Eds. J. Hahn, S. Emmel, U. Gotter. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 275-298. 103. Bartlett J. R. Jews in the Hellenistic and Roman cities. – London: Routledge, 2002. – 249 p. 104. Belayche N. Iudaea-Palaestina. The Pagan Cults in Roman Palestine (Second to Fourth Century). – Tübingen: Mohr Siebeck, 2001. – 386 p. 105. Betsch W.E. The History, Production and Distribution of the Late Antique Capital in Constantinople. – University of Pennsylvania. PhD. 1977. – 450 p. (Betsch, Capital, 1977) 106. Between Judaism and Christianity. Art Historical Essays in Honor of Elisheva (Elisabeth) Revel-Neher / Eds. K. Kogman-Appel, M. Meyer. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. – 478 p. 107. Bickerman E. Jews in the Greek Age. – Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1988. – 338 p. 108. Binder D.D. The Origins of the Synagogue: An evaluation // Eds. B. Olsson, M. Zetterholm M. The Ancient Synagogue from Its Origins until 200 CE. Papers Presented at an International Conference at Lund University, October 14–17, 2001. 2003. P.118–131. 109. Biscop J.-L., Sodini J.-P. Églises syriennes apparentées à Qal'at Sem'an: les exemples de Turin et de Fasuq dans le gebel Wastani // Syria, T. 64, Fasc. ½. 1987. P. 107129. 350 351 110. Biscop J.-L., Sodini J.-P. Qal'at Sem'an et les chevets à colonnes de Syrie du Nord // Syria. T. 61. Fasc. ¾. 1984. P. 267-330. 111. Blitz A. Ghost of Apamea // Jewish Quarterly. Vol. 61. No. 1. Spring. 2014. P. 24-27. 112. Bloedhorn H. The Capitals of the Synagogue of Capernaum: Their Chronological and Stylistic Classification with Regard to the Development of Capitals in the Decapolis and Palestine // Ancient Synagogues in Israel, III–VI cc. C.E. / Ed. R. Hachlili. Oxford, 1989. P. 49-54. 113. Bloedhorn H. Die Kapitelle der Synagogue von Kapernaum. – Abhandlungen des Deutschen Palästina vereins, 1993. – 110 s. 114. Bonnie R. Archaeology and Cultural Interaction in Roman Galilee. A Three- stage Development towards a New Cultural Setting // URL: http://www.academia.edu/218267/Archaeology_and_cultural_interaction_in_Roman_Galil ee_a_three-stage_development_towards_a_new_cultural_setting – Bonnie, Archaeology 115. Borghini G. Marmi antichi. – Roma, 2004. – 342 p. 116. Boyarin D. The Christian Invention of Judaism: The Theodosian Empire and the Rabbinic Refusal of Religion // Representations. Vol. 85. No. 1. Winter 2004. P. 21-57. 117. Brenk B. Spolia from Constantine to Charlemagne. Aesthetics versus Ideology. DOP. Vol. 41. Studies on Art and Archeology in Honor of E. Kitzinger on his SeventyFifth Birthday, 1987. P. 103-109. 118. Buchwald H. Form, Style and Meaning in Byzantine Church Architecture. Ashgate Variorum. Aldershot. Brookfield USA. Singapore. Sydney, 1999. (Various pagings) 119. Bull R. J. The Mithraeum at Caesarea Maritima // Acta Iranica. Encyclopédia Permanente des Études Iraniennes. Première Série, Vol. IV. 1978. P. 187-190. 120. Burmester O.H.E. A Guide to the Ancient Coptic Churches of Cairo. – Le Cairo. 1955. –89 p. 121. Bussagli M. Rome: Art and Architecture. – Ullman, China, 2007. – 679 p. 122. Butcher K. Roman Syria and the Near East. – London, 2003. – 472 p. 351 352 123. Butler H. C. Early Churches in Syria. – Princeton, 1929. – 274 p. (Butler, Churches, 1929) 124. Butler H.C. Syria. Publications of the Princeton University Archaeological Expedition to Syria in 1904-5 and 1909. Division II. A. Architecture. Section A. Southern Syria. – Leyden, 1919. – 472 p. (Butler, Southern Syria, 1919) 125. Butler H.C. Syria. Publications of the Princeton University Archaeological Expedition to Syria in 1904-5 and 1909. Division II. Architecture. Section B. Northern Syria. – Leyden, 1920. – 356 p. (Butler, Northern Syria, 1920) 126. Butler H.C. The Tychaion at es-Sanaman and the plan of the Early Christian Churches in Syria // RA. 4th Ser., 8. 1906. P. 413-423. 127. Campbell I. The New St Peter's: Basilica or Temple? // Oxford Art Journal, Vol. 4. No. 1. Tradition. Jul., 1981. P. 3-8. 128. Chaim B.D. The Rehov Inscription. A Galilean Halakhic Text Formula? // URL: http://academia.edu/1503534/Rehov_inscription 129. Chen D. Dating Synagogues in Galilee: on the Evidence from Meroth and Capernaum // LA. 40. 1990. P. 349-355, Pls 55-58 130. Chen D. On the Chronology of the Ancient Synagogue at Capernaum // ZDPV. 102, 1986. P. 134-143. 131. Chen D. On planning of Synagogues and Churches in Palaestina: a Comparison with Syria and Illyricum // Christian Archaeology in the Holy Land. New Discoveries / Eds. G.C. Bottini, L. Segni Di, E. Alliata. Jerusalem, 1989. P. 523-533 132. Chen D., Milson D. The Design of the Ancient Synagogues in Judaea: Horvat Ma’on and Horvat ‘Anim // LA. 45. 1995. P. 351-356 133. Chiat M.J.S. A Corpus of Synagogue Art and Architecture in Roman and Byzantine Palestine. Vol. I-IV. – A Thesis Submitted to the Faculty of the Graduate School, 1979. – 1-249 p., 250-498 p., 499-798 p., 1044 p. (Chiat, Corpus, 1979) 134. Chiat M.J.S. Synagogues and Churches in Byzantine Beit She’an // JJA. VII. 1980. P. 6-24. 135. Chidiroglou M. Karystian Marble Trade in the Roman Mediterranean Region. An Overview of Old and New Data // Bollettino di Archeologia On Line. International 352 353 Congress of Classical Archaeology Meetings Between Cultures in the Ancient Mediterranean. In collaborazione con AIAC Associazione di Archeologia Classica. Roma. 2008. P. 48-56. (Chidiriglou, Karystian, 2008) 136. Christian Archaeology in the Holy Land. New Discoveries. Jerusalem, 1989. Essays in Honour of V.C. Corbo / Eds. G.C. Bottini, L. Segni di, E. Alliata. – Jerusalem, 1990. – 596 p. 137. Christians and Christianity. Vol. I-IV. – Jerusalem: Israel Antiquities Authority, 2012. XIV-325 p, XIII-334 p., XIII-498 p., XIII-506 p. 138. Chrysostomou P., Kefallonitou F. Nicopolis. – Athens: Ministry of Culture Archaeological Receipts Rund Publ., 2005. – 66 p. 139. Claussen C. Meeting, Community, Synagogue – Different Frameworks of Ancient Jewish Congregations in the Diaspora // The Ancient Synagogue from Its Origins until 200 CE. Papers Presented at an International Conference at Lund University, October 14–17, 2001 / Eds.B. Olsson, M. Zetterholm. 2003. P. 144–167. 140. Clermont-Ganneau C. Archaeological Researches in Palestine During the Years 1873-1874. Vol. I–II. Palestine Exploration Fund, 1899. 141. Crowfoot J.W. Early Churches in Palestine. – London, 1941. – 166 p. (Crowfoot, Churches, 1941) 142. Crowfoot J.W. The Christian Churches // Gerasa, City of the Decapolis / Ed. C.H. Kraeling. – New Haven: American School of Oriental Research, 1938. – P. 171-262 (Crowfoot, Churches, 1938) 143. Conder C.R., Kitchener H.H. The Survey of Western Palestine: memoirs of the torography, hydrography, and archaeology. London: Committee of the Palestine Exploration Fund, Vol. I. 1881. 144. The Conflict between Paganism and Christianity in the Forth Century / Ed. A. Momilgliano. – Oxford, 1963. – 222 p. 145. Coquin R.-G., Martin M., Grossman P., Severin H. G. Dayr Anba Shinudah // Eds. A.S. Atiya et al. The Coptic Encyclopedia. Vol. 3. NY., 1991. P. 761-770. 146. Corcoran S., De Laine J. The Unit Measurement of Marble in Diocletian’s Prices Edict // JRA. 7. 1994. P. 263-273. 353 354 147. Dalton O.M. Byzantine Art and Archaeology. – Oxford, 1911. – 727 p. 148. Dan Y. Palaestina Salutaris (Tertia) and its Capital // IEJ. Vol. 32, No. 2/3 (1982). P. 134-137. 149. Dam R.V. From Paganism to Christianity at Late Antique Gaza. – University of California, 1985. – 20 p. 150. Dar S. Sumaqa // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. IV. Jerusalem, 1993. P.14121415. 151. Dauphin C. The Development of the “Inhabited Scroll” in Architectural Sculpture and Mosaic Art from Late Imperial Times to the Seventh Century A.D. // Levant. Vol. XIX. 1987. P. 183-212 152. Dauphin C. Encore des judéo-chretiéns au Golan? // Early Christianity in Context. Monuments and Documents / Eds. F. Manns, E. Alliata. Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 1993. P. 69-84. 153. Dauphin C. From Apollo and Asclepius to Christ. Pilgrimage and Heating at the Temple and Episcopal Basilica of Dor // LA. XLIX. Jerusalem, 1999. P. 397-430, Pls. 1-4 154. Dauphin C. Jewish and Christian Communities in the Roman and Byzantine Gaulanitis: a Study of Evidence from Archaeological Surveys // PEQ. 114. 1982. P. 22324. 155. Dauphin C. A New Method of Studying Early Byzantine Mosaic Pavements // Levant. Volume VIII. London, 1976. P. 113-149 (Dauphin, New Method, 1976) 156. Dauphin C. La Palestine Byzantine. Peuplement et Populations. Vol. I–III. – BAR Intrenational Press 726. 1998. – 1-342 p., 343-613 p., 614-1042 p. 157. Davies J.G. The Origin and the Development of Early Christian Church Architecture. – N.Y., 1953. – 152 p. 158. Deichmann F.W. Die Spolien in der spätantiken Architektur. – München, 1975. – 101 s. 159. Descœudres G. Die Pastophorien im syro-byzantinischen Osten. Eine Untersuchung zu architektur- und liturgiegeschichtlichen Problemen. – Wiesbaden, 1983. – 220 p. (Descœudres, Pastophorien, 1983) 354 355 160. Donceel-Voute P. Les Pavements des Eglises Byzantines de Syrie et du Liban. Décor, Archaelogie et Liturgie. Louvain-la-Neuve, Belgique. Department d’Archeologie et d’Histoire de l’Art. College Erasme, 1998. Vols. I–II. 585 p., 18 pl. 161. Dothan M. Hammath Tiberias, Early Synagogues. Vol. I. – Jerusalem: Israel Exploration Society, 1981. – 132 p. 162. Dothan M. Hammath Tiberias, Late Synagogues. Vol. II. – Jerusalem: Israel Exploration Society, 2001. – 132 p. 163. Dunbabin K.H.M. Mosaics of the Greek and Roman World. – Cambridge, 2001. – 356 p. 164. Dussaud R. Temples et Cultes de la Triade Héliopolitaine a Ba'albeck // Syria. Vol. 23, Fasc. ½. 1942 – 1943. P. 33-77. 165. Dvorjetski E. The Synagogue-Church at Gerasa in Jordan // ZDPV (1953-). Bd. 121, H. 2. 2005. P. 140-167. 166. Edwards D. R. Cana (Khirbet) // Archaeological Encyclopaedia of the Holy Land / Eds. A. Negev, Sh. Gibson. N.Y., London, 2001. P. 109–110. 167. Edwards D. R. Walking the Roman Landscape in Lower Galilee: Sepphoris, Jotapata, and Khirbet Qana // A Wandering Galilean: Essays in Honour of Seán Freyene / Eds. Z. Rodgers, M. Daly-Denton, A. Fitzpatrick-McKinney. Leiden, New York, Köln: Brill, 2009. P. 219–236. 168. Edwards D. R. Khirbet Qana: From Jewish Village to Christian Pilgrim Site // The Roman and Byzantine Near East: Some Recent Archaeological Research / Ed. J. H. Humphrey. Vol. 3. Ann Arbor, 2002. P. 101–132. 169. Eisenberg M. Finding the Synagogue of Hippos // The Jerusalem Post 17/12/2014 – URL: http://www.jpost.com/Not-Just-News/JPost-Holy-Land-Finding-thesynagogue-of-Sussita-384723 170. Elsner J. From the Culture of Spolia to the Cult of Relics: The Arch of Constantine and the Genesis of Late Antique Forms // PBSR. 68. 2000. P. 149-184. 171. Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land / Ed. M. AviYonah. Vol. I, II, III, IV. N.Y. 1975. 355 356 172. Epstein C. Hippos-Sussita // NEAEHL / Ed. E. Stren. Vol. II. Jerusalem, 1993. P. 634-636. (Epstein, Hippos, 1993) 173. Early Christianity in Context. Monuments and Documents / Eds. F. Manns, E. Alliata. – Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 1993. – 522 p. 174. Excavations at Tiberias, 1989-1994 / Ed. Y. Hirschfeld. – Jerusalem: Israel Antiquities Authority, 2004. – 233 p. (Hirschfeld, Tiberias, 2004) 175. Feldman L.H. Judaism and Hellenism Reconsidered. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2006. – 950 p. (Feldman, Judaism and Hellinism, 2006) 176. Ferber S. The Temple of Solomon in Early Christian Byzantine Art // The Temple of Solomon / Ed. J. Gutmann. 1976. P. 21-44. 177. Fine S. Art and Judaism in the Greco-Roman World: Toward a New Jewish Archaeology. – USA, 2005. – 267 p. 178. Fine S. This Holy Place: On the Sanctity of Synagogues during the Greco-Roman Period. – Notre Dame, 1998. – 280 p. (Fine, Holy Place, 1998) 179. Finegan J. The Archeology of the New Testament: The Life of Jesus and the Beginning of the Early Church. Princeton Univ. Press, 1992. – 409 p. 180. Fischer M. The Corinthian Capitals of the Capernaum Synagogue: A Revision // Levant. Vol. 18. 1986. P. 131-142. (Fischer, Capitals, 1986) 181. Fischer M. Das Korinthische Kapitell im Alten Israel in der Hellenistischen und Römischen Periode. – Mainz, 1990. – 134 s., 31 taf. (Fischer, Kapitell, 1990) 182. Fischer M. Marble Studies. Roman Palestine and the Marble Trade. – Konstanz: Universitӓtsverlag Konstanz GmbH, 1998. – 321 p. 183. Fischer M., Tal O. Architectural Decoration in Ancient Israel in Hellenistic Times. Some Aspects of Hellenization. Zeitschrift des Deutschen Palästina-Vereins.119. 2003. P. 19-37. 184. Fitzgerald M.A. A Sixth Century Monastery at Beth Shean (Skythopolis). – Philadelphia: University of Pennsylvania Press (for the university Museum) Publ., 1939. – 19 p. 185. Foerster G. A Survey of Ancient Diaspora Synagogues // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 164-171. 356 357 186. Foerster G. Architectural Models of the Greco-Roman Period and the Origin of the «Galilean» Synagogue // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 45-48. 187. Foerster G. Allegorical and Symbolical Motifs with Christian Significance from Mosaic Pavements of the Sixth Century Palestinian Synagogues // Christian Archaeology in the Holy Land. New Discoveries / Eds. G.C. Bottini, L. Segni Di, E. Alliata. Jerusalem, 1989. P. 545-552. 188. Foerster G. Dating Synagogues with a «Basilical» Plan and an Apse // Ancient Synagogues Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Leiden, New York, Köln: Brill, 1994. P. 87-94. (Foerster, Apse, 1994) 189. Foerster G. Galilean Synagogues and their Relation to the Hellenistic and Roman Art and Architecture. PhD. Dissertation. Hebrew University of Jerusalem, 1972. (Hebrew) (Foerster, Synagogues, 1972) 190. Foerster G. Notes on Recent Excavations at Capernaum // IEJ. 21 (1971). 207 ff. P. 207-211. 191. Foerster G. Synagogue Studies: Metrology and Excavations // ZDPV. 102. 1986. P. 134-143. 192. Foerster G. The Synagogues at Masada and Herodium // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 24-29. 193. Foerster G. A Survey of Ancient Diaspora Synagogues // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 164-171. 194. Frankel R., Getzov N., Aviam M., Degani A. Settlement Dynamics and Regional Diversity in Ancient Upper Galilee. Archaeological Survey of Upper Galilee. – Jerusalem: Israel Antiquities Authority, 2001. – 175 p., 38 pl. 195. Freeman-Grenville G. S. P. The Basilica of the Holy Sepulchre, Jerusalem: History and Future // Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain and Ireland. No. 2. 1987. P.187-207. 196. Freyne S. Dionysos and Heracles in Galilee. The Sepphoris mosaic in context // Religion and Society in Roman Palestine. Old questions, new approaches / Ed. D.R. Edwards. New York, Routledge, 2004. P. 56-69. 357 358 197. Friedland E.A. Graeco-Roman Sculpture in the Levant: the Marbles from the Sanctuary of Pan at Caesarea Philippi (Banias) // The Roman and Byzantine Near East / Ed. J.H. Humphrey. Vol. 2. Some Recent Archaeological Research. Portsmouth. Rhode Island, 1999. P. 7-22. 198. Friedländer P. Documents of Dying Paganism. Textiles of Late Antiquity in Washington, New York, and Leningrad. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1945. 199. From Temple to Church. Destruction and Renewal of Local Cultic Topography in Late Antiquity / Eds. J. Hahn, S. Emmel, U. Gotter. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. – 380 p. 200. Gabra G., Eaton-Krauss M. Coptic Museum and Churches of Old Cairo. – Cairo, New York: The American University in Cairo Press, 2007. – 283 p 201. Galilee in the Late Second Temple and Mishnaic Periods / Eds. D.A. Fiensy, J.R. Strange. Vol. 1: Life, Culture, and Society. – Minneapolis, 2014. – 352 p. 202. Gerasa, City of the Decapolis / Ed. C.H. Kraeling. – New Haven: American School of Oriental Research, 1938. – 616 p., XLVII pl. (Kraeling, ed. Gerasa, 1938) 203. Gibson S., Taylor J.E. Beneath the Church of the Holy Sepulchre. Jerusalem. The Archaelogy and Early History of Traditional Golgotha. – London, 1994. – 101 p. 204. Grajetzki W. Greeks and Parthians in Mesopotamia and Beyond. 331 BC – 224 AD. – London: Bristol Classical Press, 2011. – 113 p. 205. «Go Out and Study the Land» (Judges 18:2): Archaeological, Historical, and Textual Studies in Honor of Hanan Eshel / Eds. A. Maeir, J. Magness, L.H. Schiffman. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2011. – 455 p. 206. Goodenough E. By light, light: the Mystic Gospel of Hellenistic Judaism. – New Haven, 1935. – 436 p. 207. Goodenough E. Jewish Symbols in the Greco-Roman Period. Vol. I–XIII. N.Y., 1953-1968. – XVII + 300 p., XI + 323, XXXV + 1209 figures + 10 (Goodenough, Symbols, Vol. I–XIII. 1953-1968) 208. Goodenough E. The Rabbis and Jewish Art in the Graeco-Roman Period // Hebrew Union College Annual. № 32. 1961. P. 269-279. 358 359 209. Grabar A. Ampoulles de Terre Sainte (Monza-Bobbio). – Paris, 1958. – 69 p., 56 pl. 210. Grabar A. Le premier Art Chretien (200-395). – Gallimand, 1966. – 325 p. 211. Grabar A. The Beginnings of the Christian Art (200-395). – Thames and Hudson, 1967. – 325 p. 212. Grabar A. Martirium. Recherches sur le culte des reliques et l’art chrétien antique. Architecture. Vol. I-II. London, 1972. 638 p., 400 p., LXX pl. 213. Grabar O. The Meaning of the Dome of the Rock // The Medieval Mediterranean. Cross-Cultural Contacts / Eds. M.J.S. Chiat, K.L. Reyerson. Minnesota: North Star Press of St. Cloud, Inc, 1988. P. 143-158. 214. Gregory T. E. The Survival of Paganism in Christian Greece: A Critical Essay // The American Journal of Philology. Vol. 107. No. 2. Summer. 1986. P. 229-242. (Gregory, Survival, 1986) 215. Groh D. The Stratigraphic Chronology of the Galilean Synagogue from the Early Roman Period Through the Early Byzantine Period (ca. 420 C.E.) // Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. II. Studia Post Biblica. Vol. 47. Leiden, New York, Köln: Brill, 1995. P. 51-69. – Groh, Chronology, 1995. P. 51-69. 216. Grossmann P. Christliche Architektur in Agypten. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2002. – 605 s., 193 taf. 217. Grossmann P. The Early Christian Churches in Tebtunis // Christianity and Monasticism in the Faoum Oasis / Ed. G. Gabra. Cairo, New York, 2005. P. 197-227. 218. Grossmann P. Modalitäten der Zerstörung und Christianisierung pharaonischer Tempelanlagen // From Temple to Church. Destruction and Renewal of Local Cultic Topography in Late Antiquity / Eds. J. Hahn, S. Emmel, U. Gotter. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 299-334. 219. Guérin V. Description géographique, historique et archéologique de la Palestine: Galilée, I. Vol. I-III. – Paris, 1880. 428 p. (Guérin, Galilee, 1880) 220. Gutman S. The Synagogue at Gamla // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: Israel Exploration Society, 1981. P. 30-34. 359 360 221. Habas L. The Relief Art of Chancel Screens in Churches and Synagogues in Palestine: A Stylistic and Iconographic Study, M.A. thesis, Hebrew University, Jerusalem, 1995. (Hebrew) 222. Hachlili R. Ancient Jewish Art and Archaeology in the Land of Israel. – Leiden, New York, Köln: Brill, 1988. – 427 p. (Hachlili, Land of Israel, 1988) 223. Hachlili R. Ancient Jewish Art and Archaeology in the Diaspora. – Leiden, New York, Köln: Brill, 1998. – 499 p. (Hachlili, Diaspora, 1998) 224. Hachlili R. Ancient Synagogues – Archaeology and Art: New Discoveries and Current Research. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2013. – 738 p. (Hachlili, Archaeology, 2013) 225. Hachlili R. The «Inhabited Scrolls» Mosaic Pavements – A Sixth-Century Trend // Idem. Ancient Mosaic Pavements. Themes, Issues, and Trends. Leiden, New York, Köln: Brill, 2009. P. 143-180. 226. Haider P.W. Tradition and Change in the Beliefs at Assur, Nineveh and Nisibis between 333 BC and AD 300 // The Variety of Local Religious Life in the Near East in the Hellenistic and Roman Periods / Ed. T. Kaizer. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 193-207. 227. Hanfmann G.M.A. Sardis from Prehistoric to Roman Times. Results of the Archaeological Exploration of Sardis 1958-1975. – Cambridge, Mass. and London. 1983. – 466 p. 228. Hanson R.P.C. The Transformation of Pagan Temples into Churches in the Early Christian Centuries // JSS. 23. 1978. P. 257-267. 229. Hellenism in Byzantium: The Transformations of Greek Identity and Reception of the Classical Tradition / Ed. A. Kaldellis. – Cambridge, 2007. – 468 p. (Kaldellis, ed., Hellenism, 2007) 230. Hengel M. Judaism and Hellenism: Studies in Their Encounter in Palestine During the Early Hellenistic Period. Vol. I-II. Wipf & Stock Publishers. 2003. 231. Hengel M. Preseuche und Synagogue: Jüdische Gemeinde, Gotteshaus und Gotteddienst in der Diaspora und in Palästina // The Synagogue: Studies in Origins, 360 361 Archaeology and Architecture / Selected with a Prolegomenon by J. Gutmann. New York. 1975. P. 27-54. 232. Hippos-Sussita: 1st Season of Excavations (July 2000) / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2000. 233. Hippos-Sussita: 2nd Season of Excavations (July 2001) / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2001. 234. Hippos-Sussita: 3rd Season of Excavations (July 2002) / Eds. A. Segal et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2002. 235. Hippos-Sussita: 4th Season of Excavations (June—July 2003) / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2003. – 94 p. 236. Hippos-Sussita: 5th Season of Excavations (Sept.—Oct., 2004) and Summary of All 5 Seasons (2000—2004) / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2004. – 163 p. 237. Hippos-Sussita: 6th Season of Excavations (Sept.—Oct., 2004) and Summary of All 5 Seasons / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2005. – 139 p. 238. Hippos-Sussita: 7th Season of excavations (July 2006) / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2006. – 151 p. 239. Hippos-Sussita: 8th Season of Excavations (July 2007) / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2007. – 139 p. 240. Hippos-Sussita: 9th Season of Excavations (June—July 2008) / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2008. – 162 p. 361 362 241. Hippos-Sussita: 10th Season of excavations (July and Sept. 2009) / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2009. – 143 p. 242. Hippos-Sussita of the Decapolis. The 1st Twelve Seasons of Excavations 20002011 / Eds. A. Segal, M. Eisenberg et al. – The Zinman Institute of Archaeology, University of Haifa, Israel: Gestilit Haifa Ltd., 2014. – 323 p. 243. Hirschfeld Y. Euthymius and his Monastery in the Judean Desert // LA. 43. 1993. P. 339-371, Pls. 19-24 244. Hirschfeld Y. The Judean Desert Monasteries in the Byzantine Period. Yale Univ Pr. 1992. – 305 p. 245. Hodak S. Snapshots on the Sculptural Heritage of the White Monastery at Sohag // Christianity and Monasticism in Upper Egypt. Vol. I. Akhmim and Sohag / Eds. G. Gabra, H.N. Takla. Cairo, N.Y., 2008. P. 225–238. 246. Holum K.G. Caesarea’s Temple Hill: The Archaeology of Sacred Space in an Ancient Mediterranean City // ASOR. Vol. 67. № 4. Dec. 2004. P. 184–99. 247. Holum K.G. ''In the Blinking of an Eye: The Christianizing of Classical Cities in the Levant'' // Religion and Politics in the Ancient Near East / Ed. A. Berlin. Maryland: University Press of Maryland, 1996. P. 131-150. 248. Holum K.G., Hohlfelder R.L. King Herod's D ream. Caesarea on the Sea. – New York and London. 1988. – 244 p. 249. Honigmann E. Juvenal of Jerusalem // DOP. Vol. V. 1950. P. 209-279 250. Horbury W. The Jewish Dimension // Early Christianity: Origins and evolution to AD 600. In honor of WHC Frend / Ed. I. Hazlett. London, 1991. P. 40-51. 251. Hunt E.D. Holy Land Pilgrimage in the Later Roman Empire AD. – Oxford. 1982. – 269 p. 252. Huttenmeister F., Reeg G. Die antiken Synagogen in Israel. – Wiesbaden: Dr. Ludwig Reichert Verlag, 1977. – 723 s. 253. Ilan Z. Ancient Synagogues in Israel. Tel Aviv: Ministry of Defence Israel. 1991. (Hebrew) 362 363 254. Ilan Z. Synagogue and Beth Midrash of Meroth // Ancient Synagogues in Israel / Ed. R. Hachlili. Third-Seventh c CE. Oxford, 1989. P. 21-42. 255. Jacoby R. The Synagogues of Bar’am. Jerusalem: Jerusalem Index of Jewish ArtAncient Jewish Art. 1987. P. 1-73 256. James L. "Pray Not to Fall into Temptation and Be on Your Guard': Pagan Statues in Christian Constantinople" // Gesta. 35.1. 1996. P. 12-20. 257. Jones A.H.M. Cities of the Eastern Roman Provinces. – Oxford. 1971. – 595 p. 258. Jews and Christians in Antioch in the First Four Centuries of the Common Era / Eds. W.A. Meeks, R.L. Wilken. – Montana: SBL Sources for Biblical Study 13. Missoula; Scholars Press for the Society of Biblical Literature Publ., 1978. – 127 p. 259. Jews in Byzantium. Dialects of Minority and Majority Cultures. Jerusalem Studies in Religion and Culture / Eds. R. Bonfil, O. Irshai, G.G. Stroumsa, R. Talgam. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2012. – 1010 p. 260. Judaism in Late Antiquity. Where We Stand: Issues and Debates in Ancient Judaism. The Special Problem of the Synagogue / Eds. A.J. Avery-Peck, J. Neusner. – Part 3, Vol. 4. Leiden, New York, Köln: Brill, 2001. 261. Kapitan G. The Church Wreck off Marzamemi // Archaeology 22. 1969. University of Oxford. P. 122-133. 262. Karagianni A. The Harbor of Proconnesus in Greco-Roman and Early Byzantine Times: the Marble Trade, a Source of Financial and Cultural Development. P. 2. The 17th Annual Meeting of the European Association of Archaeologists, Oslo, Norway. 2011 // URL: http://www.e-a-a.org/tea/rep4_36.pdf 263. Kautzsch R. Kapitellstudien. – Berlin-Leipzig. 1936. – 267 p. (Kautzsch, Kapitellstudien, 1936) 264. Kiilerich B. Making Sense of the Spolia in the Little Metropolis in Athens // Arte Medievale, n.s. 4. Rome. 2005. Vol. 2. 2006. P. 95-114. 265. Kinney D. Roman Architectural Spolia // Proceedings of the American Philosophical Society. Vol. 145. № 2, June 2001. P. 138-161. 266. Kitzinger E. Byzantine Art in the Making: Main Lines of Stylistic Development in Mediterranean Art, 3rd-7th Century. – Harvard University Press, 1977. – 175 p. 363 364 267. Kitzinger E. Israeli Mosaics of the Byzantine Period. – The American Library, 1965. – 24 p. 268. Kitzinger E. Studies on Late Antique and Early Byzantine Floor Mosaic: I. Mosaics at Nicopolis // DOP. Vol. 6. 1951. P. 81-122. 269. Klein S. The Synagogue at Gerasa // Zion 1, 17-22. 1930. P. 21. (Hebr.) 270. Kleinbauer W.E. Antioch, Jerusalem, and Rome: The Patronage of Emperor Constantius II and Architectural Invention // Gesta. Vol. 45. 2006. P. 125-146. 271. Kloner A. Ancient Synagogues in Israel: An Archaeological Survey // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 11-18. 272. Kohl H., Watzinger C. Antike Synagogen in Galilaea. Wissenschaftliche Veröffentlichungen der Deutschen Orient-Gesellschaft 29. – Leipzig, 1916. – 231 p. (Kohl-Watzinger, Synagogen, 1916) 273. Kolska Horwitz L., Tchernov E., Dar S. Subsistence and Environment on Mount Carmel in the Roman-Byzantine and Medieval Periods: the Evidence from Kh. Sumaqa // IEJ. Vol. 40, No. 4. 1990. P. 287-304. 274. Kopp H. The Tübingen Atlas of the Middle East: A German multi-disciplinary research project // GeoJournal. Vol. 13, No. 3, The Arab Gulf States. October. 1986. P. 274276. 275. Kovelman A.B. Between Alexandria and Jerusalem: the Dynamic of Hellenistic and Jewish Culture. – Leiden, Boston, 2005. – 177 p. 276. Kraabel A.T. Ancient Synagogue Excavations at Khirbet Shema, Upper Galilee. – North Caroline, 1976. – 297 p. 277. Kraeling C. H. The Synagogue. – London, 1956. – 468 p. 278. Krautheimer R. Early Christian and Byzantine Architecture. – New HavenLondon: Yale University Press, 1986. – 553 p. (Krautheimer, Architecture, 1986) 279. Krautheimer R. The Constantinian Basilica // DOP. Vol. 21. 1967. P. 115-140. 280. Krüger J. Die Grabeskirche zu Jerusalem. Geschichte – Gestalt – Beteutung. – Regensburg: Schnell und Steiner, 2000. – 278 p. 364 365 281. Lagrange M.-J. Fouilles des PP. Vincent et Carrière près de Jéricho. Comptes rendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres. Vol. 65. Issue 2. 1921. P. 141-142. 282. Langlotz E., Deichmann F. Basilica // Reallexikon fur Antike und Christent / Ed. T. Klauser. Vol. I. Stuttgart. 1950. P. 1225-1259. 283. Lapin H. Economy, Geography, and Provincial History in Later Roman Palestine. – Tübingen: Mohr Siebeck, 2001. – 227 p. 284. Larche F., Zayadine F. Le Qasr al-Bint de Petra. L’Architecture, le Decor, la Chronologie et les Dieux. – Paris, 2003. – 228 p. 285. Lassus J. Sanctuaries Chrétiens de Syrie. Sanctuaires chrétiens de Syrie: essai sur la genèse, la forme et l'usage liturgique des édifices du culte chrétien en Syrie, du IIIe siècle à la conquête mussulmane. Paris: Paul Geuthner, 1947. 329 p., 60 pl. + 109 text figs. + 4 maps. (Lassus, Syrie, 1947) 286. Leclant J. Fouilles et travaux en Égypte et au Soudan, 1964-1965 // Orientalia. Vol. 35. 1966. P. 127-178. 287. Lee A.D. Pagans and Christians in Late Antiquity. A Sourcebook. – N.Y.-Lnd. 2000. – 328 p. 288. Leibner U. Excavations at Khirbet Wadi Hamam (Lower Galilee): the synagogue and the settlement // JRA. 2011. № 23. P. 200-218. (Leibner, Wadi Hamam, 2011) 289. Leibner U. Settlement and History in Hellenistic, Roman, and Byzantine Galilee. An Archaeological Survey of the Eastern Galilee. – Tübingen: Mohr Siebeck, 2009. – 471 p. 290. Levi D. Antioch Mosaic Pavements. Vol. I–II. Princeton, 1947. 291. Levine L. The Ancient Synagogue. The First Thousand Years. New Haven and London: Yale University Press, 2000. – 748 p. (Levine, Synagogue, 2000) 292. Levine L. Art and Jewish Identity in Late Antiquity. // Idem. Visual Judaism in Late Antiquity: Historical Contexts of Jewish Art. New Haven and London: Yale University Press, 2012. P. 456-467. 293. Levine L. Judaism and Hellenism in Antiquity. Conflict or Confluence? – Hendrickson Publishers. Seattle–Lnd, 1999. – 227 p. 365 366 294. Levine L. The Nature and Origin of the Palestinian Synagogue Reconsidered // JBL. 115/3. 1996. P. 425-448. 295. Levine L. Visual Judaism in Late Antiquity: Historical Contexts of Jewish Art. – New Haven and London: Yale University Press, 2012. – 582 p. (Levine, Visual, 2012) 296. Lichtenberger A. Artemis and Zeus Olympios in Roman Gerasa and Seleucid religious policy // The Variety of Local Religious Life in the Near East in the Hellenistic and Roman Periods / Ed. T. Kaizer. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 133-154. 297. Liebermann S. Hellenism in Jewish Palestine. 2nd edition. – NY. 1962. – 231 p. 298. Liebermann S. Palestine in the Third and Fourth Centuries // The Jewish Quarterly Review 36. 1946. P. 329-70 299. Linder A. The Jews in Roman Imperial Legislation. – Detroit, Jerusalem, 1987. – 436 p. 300. Loffreda S. Capernaum // NAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem: 1993. P. 291295. (Loffreda, Capernaum, 1993) 301. Loffreda S. Coins from the synagogue of Capernaum // LA. 47. 1997. P. 223-244. (Loffreda, Coins, 1997) 302. Loffreda S. The Late Chronology of the Synagogue of Capernaum // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 52-56. 303. Loffreda S. Scavi di et-Tabgha. Relazione finale della campagna di scavi 25 marzo – 20 giugno 1969. Gerusalemme. 1970. – 184 p. 304. Ma’oz Z. Ancient Synagogues in the Golan. Vol. I–II. Golan Archaeological Museum. 1995. 305. Ma’oz Z. The Art and Architecture of the Synagogues of the Golan // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem, 1981. P. 98-115. (Ma’oz, Golan, 1981) 306. Ma’oz Z. Banias // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem, 1998. P. 136-143. 307. Ma’oz Z. Comments on Jewish and Christian Communities in Byzantine Palestine // PEQ. 117. 1985. P. 59-68. 308. Ma’oz Z. ‘En Nashut: the Art and Architecture of a Synagogue in the Golan. – Archaostyle: Qazrin, 2010. – 203 p. 366 367 309. Ma’oz Z. Khirbet Dikke and the Synagogues in and around Bethsaida Valley. – Archaostyle: Qazrin, 2009. – 191 p. 310. Ma’oz Z. The Synagogue of Gamla and the Typology of Second-Temple Synagogues // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 35-41. 311. Ma’oz Z. The Synagogue at Capernaum: a Radical Solution // The Roman and Byzantine Near East / Ed. J.H. Humphrey. Vol. 2. Some Recent Archaeological Research. Portsmouth Rhode Island. 1999. P. 137-148. 312. Ma’oz Z. When Were the Galilean Synagogues First Constructed? // Eretz-Israel. 23. 1996. P. 416-426 (Hebrew). 313. Magen Y. Mount Garizim and the Samaritans // Early Christianity in Context. Monuments and Documents / Eds. F. Manns, E. Alliata. Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 1993. P. 91-147. 314. Magen Y. Samaritan Synagogues // Early Christianity in Context. Monuments and Documents / Eds. F. Manns, E. Alliata. Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 1993. P. 193-230. 315. Magen Y., Talgam R. The Monastery of Martyrius at Ma’ale Adummim (Khirbet El-Murassas) and its Mosaics // Christian Archaeology in the Holy Land. New Discoveries. Essays in Honour of V.C. Corbo / Eds. G.C. Bottini, L. Segni di, E. Alliata. Jerusalem. 1990. P. 91-152. 316. Magness J. The Chronology of Capernaum in the Early Islamic Period // Journal of the American Oriental Society. 117. 1997. P. 481-486. (Magness, Capernaum, 1997) 317. Magness J. The Cults of Isis and Kore at Samaria-Sebaste in the Hellenistic and Roman Periods // Harvard Theological Review. 94.2. 1991. P. 157-177. 318. Magness J. Did Galilee Decline in the Fifth Century? The Synagogue at Chorazin Reconsidered // Religion, Ethnicity, and Identity in Ancient Galilee, A Region in Transition / Eds. J. Zangenberg, H.W. Attridge, D.B. Martin. Tübingen: Mohr Siebeck, 2007. P. 259-274. 319. Magness J. «New Mosaics from the Huqoq Synagogue» / BAR Vol. 39 №5. P. 66-68. 367 368 320. Magness J. Synagogue Typology and Earthquake Chronology at Khirbet Shema’, Israel // JFA. 24/2. 1997. P. 211-220. 321. Mango C. The Byzantine Architecture. – NY., 1985. – 215 p. (Mango, Architecture, 1985) 322. Maraval P. Lieux saints et pèlerinages d’Orient: Histoire et géographie des origines à la conquête arabe. – Paris, 1985. – 443 p. 323. Maraval P. The Earliest Phase of Christian Pilgrimage in the Near East (before the 7th Century) // DOP. № 56. 2002. P. 63-74. 324. Margalit C. On the Transformation of the Mono-Apsidal Churches with Two Lateral Pastophoria into Tri-Apsidal Churches // LA. 1989. P. 143-164. 325. Masterman E.W.G. Chorazin and Bethsaida // The Biblical World, Vol. 31, No. 6. Jun., 1908. P. 402+407-419. 326. May N., Stark I. Reconstruction of the Architectural Décor of the Major Synagogue at Korazim // Atiqot. 43. 2002. P. 246-248. 327. McKenzie J. The Architecture of Alexandria and Egypt c. 300 BC to AD 700. – New Neaven and London: Yale University Press, 2007. – 458 p. (McKenzie, Architecture of Alexandria, 2007) 328. McKenzie J. The Architecture of Petra. – Oxford, England, 2005. – 485 p. (McKenzie, Architecture of Petra, 2005) 329. McKenzie J. Keys from Egypt and the East: Observations on Nabataean Culture in the Light of Recent Discoveries // Bulletin of the American Schools of Oriental Research. No. 324. Nabataean Petra. Nov. 2001. P. 97-112. 330. McKenzie J., Gibson S., Reyers A.T. Reconstructing the Serapeum in Alexandria from the Archaeological Evidence // JRS. Vol. 94. 2004. P. 73-121. 331. McMullen R. Christianity and Paganism in the IVth to VIIIth Centuties. – New Haven–London, 1997. – 282 p. 332. The Medieval Mediterranean. Cross-Cultural Contacts / Eds. M.J.S. Chiat, K.L. Reyerson. – Medieval Studies at Minnesota. 3. St. Cloud: North Star Press Of St. Cloud, Inc., 1988. 368 369 333. Merrony M.W. The Reconciliation of Paganism and Christianity in the Early Byzantine Mosaic Pavements of Arabia and Palestine // LA. 48. 1998. P. 441-482 334. Meyers C.L., Meyers E.M. Ark in Art: A Ceramic Rendering of the Torah Shrine from Nabratein // Eretz Israel. 16. № 1. 1982. P. 176-185. 335. Meyers E.M. Ancient Synagogues in Galilee: Their Religious and Cultural Setting // BA. Vol. 43, No. 2. Spring. 1980. P. 97-108. 336. Meyers E.M. The Cultural Setting of Galilee: the Case of Regionalism and Early Judaism // Aufstieg und Niedergang der römischen Welt. II. 19.1. 1979. S. 686-702. 337. Meyers E.M. The Dating of the Gush Halav Synagogue: a Response to Jodi Magness // Judaism in Late Antiquity. Where We Stand: Issues and Debates in Ancient Judaism. The Special Problem of the Synagogue / Eds. A.J. Avery-Peck, J. Neusner. Part 3. Vol. 4. Leiden, New York, Köln: Brill, 2001. P. 49-70. 338. Meyers E.M. Galilean Regionalism as a Factor in Reconstruction // BASOR. 221. Jerusalem. 1976. P. 93-101. 339. Meyers E.M. The Synagogue at Horvat Shema // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 70-74. (Meyers, Horvat Shema, 1981) 340. Meyers E.M., Meyers C.L. Excavations at Ancient Nabratein: Synagogue and Environs. Winona Lake, Indiana: Eisenbrauns, 2009. – 470 p. 341. Meyers E.M., Kraabel A.T., Strange F. Ancient Synagogue Excavations at Khirbet Shema’, 1970-1972 // AASOR. 42. – Durham. 1976. – 297 p. 342. Milburn R. Early Christian Art and Architecture. – University of California Press, 1988. – 318 p. 343. Millar F. The Roman Near East. – London, 1993. – 587 p. 344. Milson D. Art and Architecture of the Synagogue in Late Antique Palestine. In the Shadow of the Church. Leiden, New York, Köln: Brill, 2007. 579 p. (Milson, Art, 2007) 345. Mosaic // The Dictionary of Art. / Ed. J. Turner. N.Y., Groove, 1996. Vol. 22. P. 155-158. 369 370 346. Müller V. The Roman Basilica // American Journal of Archaeology. Vol. 41. № 2. 1937. P. 250-261. (Müller, Basilica, 1937) 347. Naveh J. On Stone and Mosaic: the Aramaic and Hebrew Inscriptions from Ancient Synagogues. Tel Aviv, 1978. (Hebr). 348. Negev A. The Churches of the Central Negev – An Archaeological Survey // RB 81. 1974. P. 400-422. 349. Negev A. The Cathedral of Elusa and the New Typology and Chronology of the Byzantine Churches in the Negev // LA. 39. 1989. P. 129-142. 350. Netzer E. The Architecture of Herod, the Great Builder. – Tübingen: Mohr Siebeck, 2006. – 443 p. 351. Netzer E. The Herodian Triclinia – A Prototype for the «Galilean-Type» Synagogue // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem Society: The Israel Exploration, 1981. P. 49-51. (Netzer, Triclinia, 1981) 352. Neusner J. Judaism and Christianity in the Age of Constantine. – London, 1987. – 246 p. 353. Novak R.M. Christianity and the Roman Empire. Background Texts. Appendix A. Rome’s Accommodation with Judaism. – USA, 2001. – 352 p. 354. Noy D. Rabbi Aqiba Comes to Rome: A Jewish Pilgrimage in Reverse? // Pilgrimage in Graeco-Roman and Early Christian Antiquity. Seeing the Gods / Eds. J. Elsner, I. Rutherford. Oxford University Press. 2005. P. 373-386. 355. One Land – Many Cultures. Archaeological Studies in Honour of S. Loffreda O.F.M. / Eds. G.C. Bottini, L. Segni Di, D.L. Chrupcala. – Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 2003. – 372 p. 356. Oρλάνδος A.K. H ξυλόστεγος παλαιοχριστιανική βασιλική της μεσογειακής λεκάνης. 1952-1954 (repr. 1974). 605 σ. 357. Ottosson M. Temples and Cult Places in Palestine. – Uppsala, 1980. – 137 p. (Ottosson, Temples, 1980) 358. Ovadiah A., Ovadiah R. Hellenistic, Roman and Early Byzantine Mosaic Pavements in Israel. – Rome, 1987. – 192 p. (Ovadiah, Mosaic Pavements, 1987) 370 371 359. Ovadiah A. Corpus of the Byzantine Churches in the Holy Land. Bonn: Peter Hanstein Verlag GMBH, 1970. 223 p. (Ovadiah, Corpus, 1970) 360. Ovadiah A. Gaza // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. II. Jerusalem, 2007. P. 465-467. 361. Ovadiah A. The Synagogue at Gaza // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: Israel Exploration Society, 1981. P. 129-132. 362. Ovadiah A., Gomez de Silva C. Supplementum to the Corpus of the Byzantine Churches in the Holy Land. Colchester-London. 1984. Repr. from Levant. XIII, 1981; XIV, 1982; XVI, 1984. (Ovadiah, Supplementum, XIII, 1981/XIV, 1982/XVI, 1984) 363. Ovadiah A., Turnheim Y. Roman Temples, Shrines and Temene in Israel. – Roma, 2011. – 155 p. 364. Ovadiah A., Turnheim T. «Peopled Scrolls» in Roman Architectural Decoration in Israel: the Roman Theatre at Beth Shean, Scythopolis. – Rome, 1994. – 183 p. 365. Ovadiah A. The Synagogue at Gaza // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 129-132. 366. Oxford Dictionary of Byzantium / Ed. A.P. Khagdan. Oxford University Press, 1991. 367. Paganism in the Later Roman Empire and in Byzantium / Ed. M. Salamon. – Cracow, 1991. – 184 p. 368. Patrich J. Early Christian Churches in the Holy Land // Christians and Christianity in the Holy Land. From the Origins to the Latin Kingdoms / Eds. O. Limor, G.G. Stroumsa. – Turnhout, Belgium: Brepolis, 2006. – P. 351-395. (Patrich, Churches, 2006) 369. Patrich J. The Formation of Nabatean Art: Prohibition of a Graven Image Among the Nabateans. – Leiden, New York, Köln: Brill, 1990. – 231 p. 370. Patrich J. The Transfer of Gifts in the Early Christian Churches of Palestine: Archaeological and Literary Evidence for the Evolution of the «Great Entrance». // Melanges offerts a Pierre Maraval [Centre de recherche d'Histoire et Civilisation de Byzance, Monographies 23] / Eds. B. Caseau, J.-C. Cheynet et V. Deroch. – Paris, 2006. P. 341-393. 371 372 371. Patrich J. The Judean Desert Monasticism in the Byzantine Period – The Institutions of Sabas and his Disciples. – Jerusalem: Yad Yizhak Ben Zvi and Israel Exploration Society, 1996. – 379 p. (Hebrew) 372. Peña I. The Christian Art of Byzantine Syria. – Garnet Publishing, 1997. – 256 p. (Pena, Byzantine Syria, 1997) 373. Piccirillo M. L’Arabia Cristiana. Dalla Provincia Imperiale al Primo Periodo Islamico. – Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 2002. – 259 p. 374. Piccirillo M. Mount Nebo. – Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 2002. – 111 p. (Piccirillo, Nebo, 2002) 375. Piccirillo M., Alliata E. Umm Al-Rasas Mayfa'Ah - I : Gli Scavi des Compleso di Santo Stefano. – Jerusalem: Studium Biblicum Franciscanum, 1994. – 376 p. (Piccirillo, Umm Al-Rassas, 1994) 376. Piccirillo M., Bikai P.M., Dailey T.A. The Mosaics of Jordan. – Amman, 1993. – 383 p. (Piccirillo, Mosaics, 1993) 377. Pixner B. The Miracle Church at Tabgha on the Sea of Galilee // BA. Vol. 48. No. 4 (Dec. 1985). P. 196-206. 378. Post-Herulian Athens. Aspects of Life and Culture in Athens. A.D. 267-529 / Ed. P. Castrén. – Helsinki, 1994. – 192 p. 379. Pummer R. Samaritan Synagogues and Jewish Synagogues. Similarities and differences // Jews, Christians, and Polytheists in the Ancient Synagogue. Cultural interaction during the Greco-Roman period / Ed. S. Fine. London- N.Y., 2005. P. 105-142. 380. Ragette F. Baalbek. Chatto and Windus. – Lnd., 1980. – 128 p. 381. Recent Research on the Late Antique Countryside / Eds. W. Bowden, L. Lavan, C. Machago. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2004. – 598 p. 382. Reich R. The Bet Yerah Synagogue Reconsidered // Atiqot. Vol. XXII. Jerusalem, 1993. P. 139-144. 383. Religious Diversity in Late Antiquity / Eds. D.M. Gwynn, S. Bangert. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2010. – 561 p. 384. Renan E. Mission de Phénicie. Paris, 1864. Repr. Republ. – Beyrouth, 1997. – 885 p. 372 373 385. Restle M. Kalaat Seman // Reallexikon zur byzantinischen Kunst. Stuttg., 1976. S. 853–892. 386. Richardson P. Building Jewish in the Roman East. – Waco, Texas, 2004. – 413 p. 387. Richardson P. Khirbet Qana (and Other Villages) as a Context for Jesus // Idem. Building Jewish in the Roman East. Waco, 2004. P. 55-72. 388. Roller D. W. The Building Program of Herod the Great. – Berkeley: University of California, 1998. – 351 p. 389. Roth-Gerson L. The Greek Inscriptions from the Synagogues in Eretz Israel. – Jerusalem, 1987. – 216 p. (Hebrew) 390. The Roman and Byzantine Near East / Ed. J.H. Humphrey. Vol. 2. Some Recent Archaeological Research. Journal of Roman Archaeology Supplementary Series. № 31. Portsmouth, Rhode Island, 1999. – 224 p. 391. The Roman and Byzantine Near East / Ed. J.H. Humphrey. Vol. 3. Late Antique Petra, Nile Festival Building at Sepphoris, Deir Qal’a Monastery, Khirbet Qana Village and Pilgrimage Site, ‘Ain-‘Arrub Hiding Complex, and other studies. Journal of Roman Archaeology Supplementary Series. № 49. – Portsmouth, Rhode Island, 1999. – 260 p. 392. Rosenthal-Heginbottom R. Die Kirchen von Sobota und die Dreiapsidenkirchen des Nahen Ostens. – Wiesbaden, 1982. – 235 p. 393. Rostovtzeff M.I. The Near East in the Hellenistic and Roman Times // DOP. Vol. I. Dumbarton Oaks Inaugural Lectures, November 2nd and 3rd. 1940. (1941). P. 25+27-40. 394. Rough R.H. A New Look at the Corinthian Capitals at Capernaum // LA. Vol. 39. Jerusalem, 1989. P. 119-128. 395. Runesson A., Binder D.D., Olsson B. The Ancient Synagogue from its Origins to 200 C.E. A Source Book. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. – 328 p. 396. Russell K. The Earthquake Chronology of Palestine and Northwest Arabia from the 2nd through the mid-8th c. A.D. // BASOR. 260. 1985. P. 37-59. (Russel, Earthquake, 1985) 397. Safrai Z. The Missing Century. Palestine in the Fifth Century: Growth and Decline. – Bondgenotenlaan: Peeters, 1998. – 220 p. (Safrai, Missing Century. 1998) 373 374 398. Safrai Z. The Puzzle of the Extent of Jewish Settlement in the Carmel in the Mishnaic and Talmudic Periods // The Carmel: Man and His Settlement / Ed. Y. Shorer. Jerusalem, 1986. P. 53-63. (Hebr.) 399. Saradi H. The Use of Ancient Spolia in Byzantine Monuments: The Archaeological and Literary Evidence // International Journal of the Classical Tradition. Vol. 3, No. 4. Spring, 1997. P. 395-423. 400. Seager A. The architecture of the Dura and Sardis synagogues // The Synagogue: Studies in Origins, Archaeology and Architecture / Comp. J. Gutmann. 1973. P. 149-193. 401. Segal A. The Decapolis: An Historical-Archaeological Survey // URL: http://hippos.haifa.ac.il/Decapolis.htm 402. Segal A. The «Kalybe Structures» – Temples for the Imperial Cult in Hauran and Trachon: An Historical-Architectural Analysis. Zinman Institute of Archaeology, Haifa University // ASAH. 6. 2001. P. 91-118. (Segal, Kalybe, 2001) 403. Segal A. Religious Architecture in the Roman Near East: Temples of the Basalt Lands (Trachon and Hauran) // The Variety of Local Religious Life in the Near East. Religions in the Graeco-Roman World. Vol. 164. / Eds. H.S. Versnel, D. Frankfurter, J. Hahn J. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 97-132 (Segal, Religious Architecture, 2008) 404. Segal A. Temples and Sanctuaries in the Roman East. Religious Architecture in Syria, Iudaea/Palaestina and Provincia Arabia. – Oxford and Oakville: Oxbow Books, 2013. – 380 p. 405. Segal A. The Temple at Musmiyeh in Relation to the Religious Architecture in Roman Palestine // ASAH. 4. 1998. P. 109-130. (Segal. Musmiyeh, 1998) 406. Segal A., Eisenberg M. The Spade Hits Sussita // BAR. May/June. 2006. Vol. 32. N 3. P. 39–51. 407. Schick R. The Christian Communities of Palestine from Byzantine to Islamic Rule: A Historical and Archaeological Study, Studies in Late Antiquity and Early Islam. Vol. II. – Princenton, N.J.: The Darwin Press, 1995. – 621 p. 408. Sodini J.-P. La contribution de l'archéologie à la connaissance du monde byzantin (IVe-VIIe siècles) // DOP. Vol. 47. 1993. P. 139-184. 374 375 409. Sodini J.-P. La Sculpture Architecturale des Ėglises de Jordanie. Extrait de Le ėglises de Jordanie et leurs mosaïques. Actes de la jornée d’éxposition Mosaïques Byzantines de Jordanie au musėe de la Cilisation gallo-romaine à Lyon en avril 1989, édités par N. Duval. Bibliothèque archéologique et historique, tome 168, Beyrouth. 2004. P. 123-146. (Sodini, Sculpture, 2004) 410. Sodini J.-P. L’organisation liturgique des églises en Palestine et Judée // Ancient Churches Revealed / Ed. Y. Tsafrir. Jerusalem: Israel Exploration Society, 1993. P. 304311 (Sodini, Palestine et Judee, 1993) 411. Sodini J.-P. Qal‘at Sem‘an: ein Wallfahrtszentrum // Ruprechtsberger E.M., ed. Syrien. Von den Aposteln zu den Kalifen. Linz, Austria: Stadtmuseum Nordico, 1993. P. 128-143. 412. Spencer L. The Neopythagoreans at the Porta Maggiore in Rome // Rosicrucian Digest. No. 1. 2009. P. 36-44 // URL: https://ba278b9d8106536501a257da1f3fe93ccf3a9828e6ce67c3d52c.ssl.cf5.rackcdn.com/08_spencer.pdf 413. Stemberger G. Jews and Christians in the Holy Land. Palestine in the Fourth Century. – Edinburgh: T&T Clark, 2000. – 334 p. 414. New Encyclopedia of Archaeological Excavations at the Holy Land / Eds. E. Stern, A. Lewinson-Gilboa, J. Aviram. Vol. I–V. – Jerusalem, 1993–2008. – P. 1-383, P. 384-804, P. 805-1180, P. 1181-1552, P. 1553-2152 (NEAEHL / Ed. E. Stern) 415. Strange J.F. Synagogue Typology and Khirbet Shema’: a Response to Jodi Magness // Judaism in Late Antiquity. Where We Stand: Issues and Debates in Ancient Judaism. The Special Problem of the Synagogue / Eds. A.J. Avery-Peck, J. Neusner. Part 3, Vol. 4. Leiden, New York, Köln: Brill, 2001. P. 49-70. 416. Sukenik E. The Ancient Synagogue of Beth Alfa. – Gorgias Press, 2003 (reprint. 1932) – 58 p. (Sukenik, Beth Alpha, 1932) 417. Sukenik E. Ancient Synagogues in Palestine and Greece. The Schweich Lectures on Biblical Archaeology. – London, 1934. – 90 p. (Sukenik, Synagogues, 1934) 418. Sukenik E. Samaria-Sebaste Reports of the Work of the Joint Expedition in 19311933, and of the British Expedition in 1935. Vol. I–III. London, 1938, 1942, 1957. 375 376 419. Sumaqa: A Roman and Byzantine Jewish village on Mount Carmel, Israel // BAR. International Series 815 / Ed. S. Dar. – Oxford, 1999. – 361 p. 420. Sussmann J. The Inscription in the Synagogue at Rehob // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. I. Levine. Jerusalem: Israel Exploration Society, 1981. P. 146-151. 421. Synagogue in Late Antiquity / Ed. L.I. Levine. – Philadelphia, Pennsylvania: The American Schools of Oriental Research, 1987. – 224 p. 422. Talgam R. Similarities and Differences between Synagogue and Church Mosaics in Palestine during the Byzantine and Umayyad Periods // From Dura to Sepphoris: Studies in Jewish Art and Society in Late Antiquity / Eds. L. Levine, Z. Weiss. JRA Supp. Set., 40. Portsmouth. RI. 2000. P. 93-110. 423. Taylor J.E. Christians and the Holy Places. The Myth of Jewish-Christian Origins. – Oxford, 1993. – 371 p. (Taylor, Christians, 1993) 424. Tchalenko G. Villages Antiques de la Syrie du Nord. Le Massif du Bėlus a l’Ėpoque Romaine. Vol. 1. – Paris: Librairie Orientaliste Paul Geuthner / Bibliothèque archéologique et historique (tome 50), Institut français d'archéologie de Beyrouth, 1953. – 443 p. (Tchalenko, Villages, 1953) 425. Tcherikover V. Hellenistic Сivilization and the Jews. – Phil., 1959. – 567 p. 426. Thomson W.M. The Land and the Book. Vol. 2: Central Palestine and Phoenicia. – Hartford, CT., 1911. – 727 p. 427. Toynbee J.M.C, Ward-Perkins J.B. Peopled Scrolls: a Hellenistic Motif in Imperial Art // Papers of the British School at Rome. Vol. 18. 1950. P. 1-43. (Toynbee, Ward-Perkins. Scrolls. 1950) 428. Towns in Transition. Urban Evolution in Late Antiquity and the Early Middle Ages / Eds. N. Christie, S.T. Loseby. – Aldershot: Scolar Press, 1996. – 318 p. 429. Tsafrir Y. The Maps Used by Theodosius: On the Pilgrim Maps of the Holy Land and Jerusalem in the Sixth Century C. E. // DOP. Vol. 40. 1986. P. 129-145. 430. Tsafrir Y. On the Source of the Architectural Design of the Ancient Synagogues in the Galilee. A New Appraisal // Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. I. Leiden, New York, Köln: Brill, 1995. P. 70-86. (Tsafrir, Source of design, 1995) 376 377 431. Tsafrir Y. The Synagogue at Capernaum and Meroth and the Dating of the Galilean Synagogue // The Roman and Byzantine Near East: Some Recent Archaeological Research / Ed. J. H. Humphrey. Ann Harbor, 1995. P. 151–161. 432. Tsafrir Y., Foerster G. Urbanism at Scythopolis: Bet Shean in the fourth to seventh centuries // DOP. № 51. 1997. P. 85-146. 433. Tsafrir Y., Patrich J., Rosenthal-Heginbottom R., Herschkovitz I., Nevo Y.D. Excavations At Rehovot-in-the-Negev, Vol. I: The Northern Church / Qedem Monographs of the Institute of Archaeology, the Hebrew University of Jerusalem, no. 25. – Jerusalem, 1988. – 209 p. 434. Tsafrir Y., Segni L.D., Green J. Tabula Imperii Romani Iudaea Palaestina: Eretz Israel in the Hellenistic, Roman and Byzantine Periods, Maps and Gazetteer. – The Israel Academy of Sciences and Humanities, 1994. – 329 p. 435. Tzaferis V. Cults and Deities Worshiped at Caesarea Philippi-Banias // Priests, Prophets and Scribes. Essays on the Formation of Heritage of Second Temple Judaism in Honour of Joseph Blenkinsopp / Eds. E. Ulrich et al. Sheffield, 1992. P. 190-203. 436. Tzaferis V. Early Christian Monasticism in the Holy Land and its archaeology // Ed. J. Patrich. The Sabaite Heritage in the Orthodox Church from the Fifth Century to the Present. Orientalia Lovaniensia Analecta. Leuven–Belgium: Peters, 2001. P. 317-323. 437. Tzaferis V. The Excavations of Kursi-Gergesa // Atiqot. English series. Vol. XVI. – Jerusalem, 1983. – 65 p. (Tzaferis, Kursi, 1983) 438. Turnheim Y. Architectural Decoration in Northern Eretz-Israel in the Roman and Byzantine Period. Ph.D. dissertation. Tel Aviv University, 1987. (Hebrew) 439. Turnheim Y. Formation and Transformation of the Entablature in Northern Eretz Israel and the “Golan” in the Roman and Byzantine Periods // ZDPV. (1953-). Bd. 112. H. 2. 1996. P. 122-138. (Turnheim, Entablature, 1996) 440. Urman D. The Golan Jewish Public Structures: Typology and Chronology // Ancient Synagogues. Historical Analysis and Archaeological Discovery / Eds. D. Urman, P.V.M. Flesher. Vol. II. Studia Post Biblica. Leiden, New York, Köln: Brill, 1994-1998. – Urman et al, eds., Synagogues, 1994-1998. P. 373-618. 377 378 441. The Variety of Local Religious Life in the Near East in the Hellenistic and Roman Periods / Ed. T. Kaizer. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. – 329 p. 442. Vitto F. Rehob // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. IV. Jerusalem, 1993. P. 1272–74; 443. Vitto F. The Interior Decoration of Palestinian Churches and Synagogues // Byzantinische Forschungen. 21. 1995. P. 293–95 444. Vitto F. The Synagogue at Rehob // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 90-95. (Vitto, Rehob, 1981) 445. Vogüé M., de. Bulletin de l'Œuvre des Pèlerinages en Terre-Sainte: Histoire, Géographie, Ethnographie et Archéologie Biblique et Religieuse. 1863. 446. Vogüé M., de. Fragments d'un journal de voyage en Orient. Côtes de la Phénicie. – Paris, 1855. – 77 p. 447. Yadin Y. The Synagogue at Masada // Ancient Synagogues Revealed / Ed. L. Levine. Jerusalem: The Israel Exploration Society, 1981. P. 19-23. 448. Yeivin Z. Chorazin // NEAEHL / Ed. E. Stern. Vol. I. Jerusalem, 1993. P. 301303. (Yeivin, Chorazin, 1993) 449. Yeivin S. The Hebrew agricultural calendar // BJPS. # 3, 1936. P. 117-121 (Hebrew). 450. Yeivin Z. (with contributions by May N.N., Ariel D.T.). The Synagogue at Korazim. The 1962 - 1964, 1980 - 1987 Excavations // Israel Antiquities Authority Reports. Israel Antiquities Authority, Vol. X. Jerusalem, 2000. P. 1-162. P. 1*-54*. (Hebrew, with Engl. suppl.) (Yeivin, Korazim, 2000) 451. Yoval-Hacham N. «Like an Eagle Who Rouses His Nestings»: The Meaning of the Eagle Motif in Ancient Synagogues in the Golan and Galilee // Cathedra. 124. 2007. P. 65-80 (Hebrew). 452. Wandering Galilean: Essays in Honour of Seán Freyene / Eds. Z. Rodgers, M. Daly-Denton, A. Fitzpatrick-McKinney. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2009. – 691 p. 453. Ward-Perkins J. Constantine and the Origins of the Christian Basilica // Studies in Roman and Early Christian Architecture. London, 1994. P. 447-468. 378 379 454. Ward-Perkins J.B. Marble in Antiquity. Collected Papers of J.B. Ward Perkins. Archaeological Monographs of the British School at Rome. № 6. – British School at Rome. 1992. – 180 p. (Ward-Perkins, Marble, 1992) 455. Ward-Perkins J.B. The Marble Trade and Its Organization: Evidence from Nicomedia // Memoirs of the American Academy in Rome. Vol. 36. The Seaborne Commerce of Ancient Rome: Studies in Archaeology and History. 1980. P. 325-338. (Ward-Perkins, Marble Trade, 1980) 456. Ward-Perkins J.B. Nicomedia and the Marble Trade // Marble in Antiquity. Collected Papers of J.B. Ward-Perkins. Archaeological Monographs of the British School at Rome 6. London: British School at Rome, 1992. P. 23-69. 457. Ward-Perkins J.B. Roman Imperial Architecture. – New Haven and London: Yale University Press, 1981. – 532 p. (Ward-Perkins, Architecture, 1981) 458. Ward-Perkins J.B. Severan Art and Architecture at Leptis Magna // JRS. 38. 1948. P. 59-80. 459. Ward-Perkins J.B., Balance M.H. The Caesareum at Cyrene and the Basilica at Cremna // Papers of the British Scholl in Rome. 1958. Vol. 26. P. 134-194. 460. Weiss Z. From Roman Temple to Byzantine Church: a Preliminary Report on Sepphoris in transition // JRA. Vol. 23. 2010. P.197-218. 461. Weiss Z. The Mosaics of the Nile Festival Building at Sepphoris and the Legacy of the Antiochene Tradition // Between Judaism and Christianity. Art Historical Essays in Honor of Elisheva (Elisabeth) Revel-Neher / Eds. K. Kogman-Appel, M. Meyer. Leiden, New York, Köln: Brill, 2008. P. 9-24. 462. Weiss Z. Sepphoris // NEAEHL / Ed. E. Stern. Suppl. Vol. V. Jerusalem, 2008. P. 2033-2034. 463. Weiss Z. The Sepphoris Synagogue: Deciphering an Ancient Message through Its Archaeological and Socio-Historical Contexts. – Jerusalem: Israel Exploration Society; Institute of Archaeology, Hebrew University of Jerusalem, 2005. – 360 p. 464. Weiss Z., Netzer E. Architectural Development of Sepphoris during the Roman and Byzantine Periods // Archaeology and the Galilee: Texts and Contexts in the Greco379 380 Roman and Byzantine Periods / Ed. D.R. Edwards, C.T. McCollough. Atlanta: Scholars, 1997. P. 117-130. 465. Werlin S.H. The Ancient Synagogues of Southern Palestine, 300-800 C.E. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2015. – 361 p. 466. Wharton A.J. Refiguring the Post Classical City. Dura Europos, Jerash, Jerusalem and Ravenna. – USA: Cambridge University Press, 1995. – 238 p. 467. Wiegand T. Palmyra – Ergebnisse der Expeditionen von 1902 und 1917. T. I-II. Berlin. 1932. 468. Wilkinson J. The Beit Alpha Synagogue Mosaic: Towards an Interpretation // JJA. 5. 1978. P. 16-28. 469. Wilkinson J. Christian Worship in the Byzantine Period // Ancient Churches Revealed / Ed. Y. Tsafrir. Jerusalem, 1993. P. 1-16. 470. Wilkinson J. Column Capitals in Al Haram Al Sharif (From 138 A.D. to 1118 A.D.). The Islamic Museum, al-Haram al-Sharif. – Jerusalem, 1987. – 232 p. (Wilkinson, Capitals, 1987) 471. Wilkinson J. Jerusalem Pilgrims before the Crusades. – London, 1977. – 225 p. 472. Wilkinson J. Jerusalem Pilgrimage 1099-1185. Hakluyt Society. 2nd ser., 167. – London, 1988. – 372 p. 473. Wilson C. Recovery of Jerusalem. A Narrative of Exploration and Discovery in the City and the Holy Land. – London, 1871. – 554 p. 474. Wilson J.F. Caesarea Philippi. Banias, the Lost City of Pan. I.B.Tauris. – London. N.Y., 2004. – 255 p. 475. Winter F. E. Studies in Hellenistic Architecture. – University of Toronto Press. Toronto. Buffalo. – London, 2006. – 466 p. 476. Wright G.R.H. Ancient Building in South Syria and Palestine. Vol. I–II. – Leiden, New York, Köln: Brill, 1985. – 539 p. 477. Wright T. Early Travels in Palestine. – London, 1848. – 577 p. 478. Wycherley R.E. The Stones of Athens. – Princeton, 1978. – 314 p. 380 381 Источники: 1. Аркульфа рассказ о Святых местах, записанный Адамнаном. Arculfi Relatio de Locis Snactis seripta ab Adamnano. Книга вторая // URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Byzanz/VII/660-680/Arculf/text2.htm (Adamn. De locis sanctis). 2. Бордосский путник 333 г. // ППС / Пер. И.В. Помяловского. Т. 1. Вып. 2. (Вып. 2). 1882. 55 с. // URL: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%B4%D0%B E%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BF%D1%83%D1%82%D0% BD%D0%B8%D0%BA_333_%D0%B3._(%D0%9F%D0%9F%D0%A1,_%D0%B2%D1 %8B%D0%BF%D1%83%D1%81%D0%BA_2_(%D1%82%D0%BE%D0%BC_1,_%D0 %B2%D1%8B%D0%BF._2)._1882).pdf 3. Витрувий. Десять книг об архитектуре / Пер. с лат. Ф.А. Петровского. – М., 2005. – 322 c. 4. Григорий Нисский, свят. О жизни Моисея Законодателя. – М., 1999. – 112 c. 5. Евагрий Схоластик. Церковная история / Под ред. И. В. Кривушина. 3 т. СПб., 2001–2003. // URL: http://myriobiblion.byzantion.ru/evagr.htm 6. Евсевий Кесарийский: Церковная история / Ред. Л.А. Абышко. – Изд-во Олега Абышко, 2013. – 544 с. // URL: http://www.vehi.net/istoriya/cerkov/pamfil/cerkovist/history.html 7. Епифаний Кипрский. Панарион // URL: http://khazarzar.skeptik.net/books/epiph/panarium/ 8. Житие святого Порфирия, епископа Газийского. Нила повесть об убиении монахов на горе Синайской и о пленении Феодула, сына его / Пер. Д. Е. Афиногенова – Москва: Индрик Изд, 2002. – 144 с. 9. Император Юлиан. Письма / Пер. Д. Е. Фурмана, ред. А. Ч. Козаржевского // ВДИ. 1970. № 1-3. С. 211-242, С. 231-, С. 225- // URL: http://simposium.ru/ru/node/10216 10. Иоанн Дамаскин, св. Точное изложение православной веры. – М., 2003. – 162 с. 381 382 11. Иоанн Златоуст, свят. Против иудеев. Слово Первое. 6 // URL: http://www.ispovednik.ru/zlatoust/Z01_2/Z01_2_21.htm 12. Иоанн Мосх, преп. Луг Духовный. – М., 2002. – 284 с. 13. Иосиф Флавий. Иудейские Древности. Библиотека «Вехи», 2002. // URL: http://www.vehi.net/istoriya/israil/flavii/drevnosti/ 14. Карташев А.В. Вселенские Соборы. – М., 1994. – 542 с. 15. Максим Исповедник, прп. Мистагогия // Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1: Богословские и аскетические трактаты. Мартис, 1993. С.154184 / URL: http://stjhouse.narod.ru/biblio/maximus_myst.htm#m1 16. Малала Иоанн. Хронография. Книги XIII–XVIII / Мир поздней античности. Документы и материалы. Выпуск 2 / Отв. Ред. Н.Н. Болгов. – Белгород, 2014. – 200 с. 17. Палестинский Патерик. Житие преподобного Саввы Освященного. – Свято- Троицкая Сергиева Лавра, 1996. – 272 с. 18. Паломничество по Святым местам конца IV века // ППС. Вып. 20. СПб., 1889. – URL: http://krotov.info/acts/04/3/palomn.htm 19. Петра Диакона книга о Святых Местах // Паломничество по Святым местам конца IV в. // ППС / Пер. И.В. Помяловского. Вып. 20. СПб., 1889. – URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Italy/XI/10201040/Petr_Diakon/text.phtml?id=5982 20. Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве / Пер. с лат. Г.А. Таворяна М., 1994. – 944 с. (Плиний. Об искусстве) 21. Прокопий Кесарийский. Война с готами. О Постройках / Пер. С.П. Кондратьева. – М.: Арктос – Вика-пресс, 1996. – 576 с. 22. Путник Антонина из Плаценции // ППС / Пер. И.В. Помяловского. Вып. 39. СПб., 1895. – URL: http://www.krotov.info/acts/06/3/antonin.htm 23. Руфин Аквилейский. Церковная история. Рождение латинской христианской историографии / Пер. В.М. Тюленева. 2002 // URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus15/Rufin_Aquilea/text1.phtml?id=1654 24. Феодорит, еп. Кирский. Церковная история. СПб., 1852. Переизд. с примеч. М.А. Тимофеева. – М.: Росспэн, 1993. – 240 с. 382 383 25. Феодосий. О местоположении Святой Земли // ППС / Пер. И.В. Помяловского. Т. 28. СПб., 1891 / URL: http://palomnic.org/xm/history/feodosy/ – Theodos. De situ Terrae Sanctae. 26. Церковная история Ермия Созомена Саламинского. СПб.: Типография Фишера, 1851 // Библиотека Якова Кротова. – URL: http://www.krotov.info/acts/05/2/sozomen_05.htm 27. Штерн М. Греческие и римские авторы о евреях и иудаизме / Пер с англ., ред. Брагинской Н. В. Т. I–III (изданы в одном томе). – Москва-Иерусалим, 1997– 2002. – 1400 с. 28. Baldi D. Enchiridion Locorum Sanctorum. Jerusalem, 1935. 29. Choricii Gazaei Orationes, Declamationes, Fragmenta / Ed. J.F. Boissonade. – Lips., 1846. – 364 p. 30. The Chronicle of John Malalas // Eds., trans. E. Jeffreys, M. Jeffreys, R. Scott. – Melbourne, 1986. – 371 p. 31. Egeria: Diary of a Pilgrimage / Trans. G.E. Gingras. – N.Y., 1968. – 287 p. 32. Evagrius Scholasticus. Historia ecclesiastica / Eds. J. Bidez, L. Parmentier. – London, 1898. – 390 p. 33. Epiphanius. Corpus haeresiologicum / Ed. F. Oehler. T. 2–3. B., 1859–1861. (Epiphanius. Adv. haer. (Panarion)). 34. Eusebius. Vita Constantini / Ed. F. Winkelman // Eusebius. Werke. Berlin, 1975. Bd. 1.1. S. 3–151. 35. Eusebius of Caesarea: Demonstratio Evangelica / Trans. W.J. Ferrar . 1920 / URL: http://www.tertullian.org/fathers/eusebius_de_05_book3.htm 36. Eusèbe de Césarée. Histoire ecclésiastique / Ed. G. Bardy. 3 Vols. Paris, 1952– 1958 (Sources chrétiennes. T. 31, 41, 55). 37. Eusebius. Onomastikon. The Place Names of Divine Scripture including the Latin Edition of Jerome / Trans. into English and with Topographical Commentary by R.S. Notley, Z. Safrai. – Leiden, New York, Köln: Brill, 2005 – 212 p. (Eusebius, Onomastikon, 2005) 383 384 38. Fabri F. Wanderings in the Holy Land / Ed. and trans. A. Stewart. 2 Vols. PPTS 7–10. London. 1892–93. 39. John of Nikiu. Chronicle / Trans. R. H. Charles. – London, Oxford, 1916. – 216 p. 40. Itinera Hierosolymitana et Descriptiones Terrae Sanctae. Bellis Sacris Anteriora. Latina Lingua Exarata / Eds. T. Tobler, A. Molinier. Vol. I. Réimpression de l’édition 1879. – Osnabrück: Otto Zeller, 1966. – 267 p., 282 p. 41. Litsas F.K. Choricios of Gaza. An approach to his work, introduction, translation, commentary. Chicago, 1981 42. Socrates Scholasticus. Kirchengeschichte / Ed. G. Ch. Hansen. Berlin, 1995. 43. Strack H.L., Stemberger G. Introduction to the Talmud and Midrash. – Edinburgh, 1991. – 472 p. 44. Zacharia Rhetor. Historia ecclesiastica vulgo adscripta / Ed. E. W. Brooks. Paris; Louvain, 1919, 1924. 384
