Грачев Николай Иванович. Империя как форма государственного

Н.И.Грачев
Зав. кафедрой
конституционного и
административного права
Волгоградского института
экономики, социологии и права
к.ю.н., доцент
ИМПЕРИЯ КАК ФОРМА ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА И
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ СУВЕРЕННОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В
СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Под
государственным
устройством
понимается
территориальная
организация государства и государственной власти. Им определяется
соотношение
между
территориальными
центральных
и
государством
частями,
характер
региональных
в
целом
политико
органов,
их
и
его
составными
–
правовых
компетенция,
связей
уровень
централизации и децентрализации государственной власти. В конечном
итоге, именно формы государственного устройства устанавливают степень
политико – правового (государственного) единства страны.
В понятии государственного устройства непосредственным образом
связываются все субстанциональные элементы государства: территория как
пространственная
основа
государствообразующего
народа;
народ
существующий на этой территории и находящийся под юрисдикцией
государственной власти; публичная власть, осуществляющая функции
организации и управления данным народом; суверенитет как определенная
организация верховной власти гарантирующей государству и его народу
независимость
и
самостоятельное
развитие.
Все
эти
элементы,
взаимодействуя между собой, оказывая влияние друг на друга, определяют
формы политического единства различных стран в конкретных исторических
условиях.
2
В современном государствоведении обычно выделяют лишь две формы
государственного устройства – унитарное государство и федерацию. Но в
действительности, как справедливо указывают некоторые авторы, их гораздо
больше.1 Не анализируя проблему иных форм государственного устройства в
целом, что является предметом специального исследования, остановимся на
одной из них – империи.
Вопросы политико-территориального устройства империи пока не
находят отражения в юридической литературе. Империя, в отличие от других
типов государства, «не имела ни своего Гегеля, ни своих легистов, ни своих
профессоров права».2 Между тем, империя – это, прежде всего, вполне
определенная
политико-правовая
организация
достаточно
большого,
протяженного государственного пространства. Это, в первую очередь,
оригинальная и единственная в своем роде форма государственного
устройства, характеризующаяся своеобразной системой политико-правовых
связей между имперским центром и периферией. Именно так, главным
образом, рассматривается имперская форма государства в политологической
литературе.3
Однако
и
в
политологии
понятие
империи
редко
сопровождается содержательным определением и до настоящего времени
остается нечетко концептуализированным.4
Империя - латинское слово, означающее высшую и неделимую
распорядительную власть, которой обладали вначале римские цари, а при
республике высшие магистраты. Такой властью они пользовались лишь при
чрезвычайных обстоятельствах, а так же вне стен Рима – в покоренных
провинциях. Постепенно этот термин стал означать не только полномочия и
механизм
их
осуществления,
но
и
территории,
на
которые
они
распространяли свое действие. К концу республиканского периода рождается
См.: Чистяков О.И. Конституция СССР 1924 года. – М.: ИКД «Зерцало – М», 2004. С. 47.
См.: Von Hagen M. Writing the History of Russia as Empire: The Perspective of Federalism // Казань, Москва,
Петербург: Российская империя взглядом из разных углов. М.: ОТИ, 1997. С.393.
3
См.: Чатагова Л.С. Империя: идентификация проблемы // Исторические исследования в России. Тенденции
последних лет. М.: АИРО-XX, 1996. С.338; Каганский В. Российская Федерация как империя // www.russ. ru.
13 декабря 2004; Елисеев Г. Заметки об империи // Империя. Сделай сам. Сборник эссе. М.: ЗАО
“Мануфактура”, 2001. С.95-117 и др.
4
Каспэ С.И. Империя и модернизация: Общая модель и российская специфика. М.: РОССПЭН, 2001. С.19.
1
2
3
термин imperium Romanum – Римская империя, охватывающая в понимании
римлян весь тогдашний мир, orbis terrarium. С переходом к монархической
форме правления под империей стали понимать все римское государство как
единый политический организм.1
Суть исторической миссии центра империи – Рима и, одновременно,
природы любой империи очень точно выразил римский поэт Вергилий в
поэме “Энеида”:
Ты же, о римлянин, помни – державно народами править;
В том твои будут искусства, вводить чтоб обычаи мира,
Милость покорным давать и войною обуздывать гордых.2
Данная формула представляет собой соединение двух сущностно разных,
но взаимодополняющих начал – цивилизаторства (введение обычаев мира,
политических, правовых, культурных, бытовых стандартов, хозяйственных
связей и т.д.) и империалистического господства (силовое обуздание
непокорных, расширение самыми различными средствами сферы гегемонии
и т.п.).3 Естественно, что дискурс империи охватывает в первую очередь,
отношения власти и господства. Первым и важнейшим признаком империи
является чисто политическое, государственное объединение нескольких
наций и народов (этносов) под одной суверенной властью. Но этот дискурс
не исчерпывается чисто политическими признаками. Под империей
понимается только такое законченное в политико – правовом плане
многонациональное
образование,
которое,
одновременно,
скреплено
культурными и хозяйственными связями, представляя собой органическое
объединение наций.4
В то же время, исторически империя никогда не возникает как следствие
согласного желания составляющих
ее народов. Она всегда создается
См.: Братошек М. Римское право: (Понятие, термины, определения). – М.: Юрид. лит., 1989. С.147;
Эскизов В. Призрак империи // Империя. Сделай сам. С.119.
2
Вергилий. Энеида, VI, 847-853.
3
См.: Ильин М.В. Слова и смысл. Опыт описания ключевых политических понятий. М.: РОССПЭН, 1997.
С.230.
4
См.: Савицкий П.Н. Борьба за империю. Империализм в политике и экономике // Нация и империя в
русской мысли XX века. – М.: Издательская группа «СКИМЕНЬ», 2003. С. 265 – 267.
1
4
инициативой одной «империализующей» нации, которая руководствуясь
своими выгодами вовлекает – принуждением или договором – другие нации
в орбиту своего политического, культурного и экономического влияния. Для
исходного момента империалистического объединения необходимо наличие
«империализующего» ядра, которое сплачивает в единое политическое тело
империи, иные, «империализуемые», этносы. Империя всегда создается под
покровом национальной идеи одной определенной нации. То обстоятельство,
что
в
процессе
видоизменения,
создания
иногда
имперского
воспринимает
единства
в
себя
эта
идея
национальные
терпит
идеи
присоединяемых наций и, тем самым, становится сверх – национальной, – не
меняет существа дела.1
Концептуализация
империи
предполагает,
поэтому,
выделение
правительствующего центра обладающего всей полнотой верховной власти,
осуществляющего суверенитет и замиренных периферий, управляемых
особым образом, т.е. в каком-то смысле неравных периферий и по
отношению к центру и между собой. Центр отмечен не только сильной
суверенной властью, своим привилегированным положением и динамичным
развитием. Он является и культурным центром, диктующим свои условия
менее цивилизованной периферии и, в то же самое время, заботящимся о ее
сохранении.2 Сама эта периферия представляет собой большое пространство,
достаточно сильно неоднородное в этническом, культурном, экономическом
и политико-правовом отношениях. Такая разнородность компенсируется
культурным
и
политическим
доминированием
имперского
(государствообразующего) этноса или этносов. Имперский суверенитет
формируется, таким образом, в рамках определенной цивилизационной
традиции, взятой в ее целостности.3 Это происходит в силу того, что
имперская нация находится в культурном отношении на более высоком
См.: Савицкий П.Н. Указ. соч. С. 265 – 267.
См.: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. Том 3. Время мира. М.:
Прогресс, 1992. С.18, 48-49; Кольев А.Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М.:
Логос, 2005. С.320.
3
См.: Кольев А.Н. Указ. соч. С.321.
1
2
5
уровне развития, чем присоединяемые территории.1 Само строительство и
существование империи возможно лишь до тех пор, пока присоединенные
народы получают от нахождения в ней какие-то серьезные преимущества.
«Империя изживает себя, когда провинции догоняют центр»2, или когда это
становится действительно возможным, по крайней мере, кажуще возможным.
В то же время, приоритет одной цивилизационной модели не приводит к
полной ассимиляции населения вновь включаемых территорий. Оно
сохраняют свои этнокультурные особенности3, хотя отдельные аспекты
социальной жизни подвергаются достаточно строгой унификации (это может
быть религия, право, государственный язык, образование). Это становится
возможным, так как, по словам Ш.Н. Азейнштадта, империи часто
используют «некоторые более широкие, потенциально универсальные
политические и культурные ориентации, выходящие за пределы того, что
было свойственно любой из составляющих империю частей».4 Поэтому, еще
одним существенным признаком империи как государства является
имперский универсализм: это и универсальные цели всеобщего мира, и
мирового
господства
или
лидерства;
это
и
некая
культурная,
цивилизаторская миссия, придающая имперской власти дополнительную
легитимность и оправдывающая ее существование. Так в древнем Риме
господствовала теория расширения римского государства как естественного
процесса превращения мира в вечное царство справедливости.5 Рим не
захватывал насильно соседние с ним территории, он расширялся путем
самообороны, неся народам более совершенную цивилизацию, просвещая их
и превращая в своих друзей. Все идеи вроде «несения благ цивилизации
непросвещенным народам» родились именно в эпоху Римской империи.6 В
то же время, имперская организация действительно достаточно часто несла
См.: Елисеев Г. Указ. соч. С.98.; Савицкий В.П. Указ. соч. С. 267-268.
См.: Кнабе Г.С. Империя изживает себя, когда провинции догоняют центр // Закат империй. Семинар.
Восток. 1991. №4. С.76.
3
Каспэ С.И. Указ. соч. С.30; Володихин Д. Медленный взрыв империй // Империя. Сделай сам. С.58-59.
4
Цит. по: Каспэ С.И. Указ. соч. С.20.
5
См.: Утченко С.А. Политические учения Древнего Рима. III-I вв. до н.э. М.: Мысль, 1977. С.95-96.
6
См.: Эскизов В. Указ. соч. С. 133.
1
2
6
входящим в нее народам мир, порядок и покой. «Так называемый, «Римский
мир» (Pax Romana), длившийся со времени императора Августа вплоть до
императора
Септимия
Севера
(193-211
гг.н.э.)
был
для
народов
средиземноморья поистине золотым веком, принесшим им духовное
обогащение и материальное благополучие».1 Можно также вспомнить, что в
Советском Союзе, который многие рассматривают как превращенную форму
Российской
Империи,
конфликты.
Н.Н.
практически
Алексеев,
характеристику империи
отсутствовали
единственный
из
межнациональные
правоведов,
давший
как определенному территориальному типу
государства определял ее как «государство – мир» и в смысле внутреннего
умиротворения, и в смысле его размеров. Это самое большое из всех
возможных политических образований, которое стремится заполнить собой
«часть света» если не всегда в географическом, то, по крайней мере, в
экономическом и в политическом смыслах. Иногда оно совпадает с
определенным
культурным
типом
и
становится
государством
–
цивилизацией. Обычно империя составляется из соединения под одной
властью нескольких государств и государственных образований, которые
входят
в
него
как
колонии,
доминионы,
вассальные
государства,
федеральные или региональные части. Больше империи может быть только
одно – совокупное человечество, объединенное в мировое государство.2
Органичное
своеобразного
сочетание
имперского
интернационализма)
с
универсализма
определенной
(или
даже
этнокультурной
самостоятельностью территориальных частей империи делает возможным
формирование внутри нее вертикально-горизонтальных поливалентных
связей политико-административного характера, когда разные периферийные
образования обладают по отношению к центральной власти различными
статусами, находясь по отношению к ней в неодинаковом правовом
положении. Поэтому, в территориальной организации практически любой
Аннерс Э. История европейского права. М.: Наука, 1996. С.54.
См.: Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее ближайшие задачи // Алексеев Н.Н.
Русский народ и государство. – М.: «Аграф». 1998. С.411-412.
1
2
7
империи можно найти своеобразные черты конфедерализма, федерализма,
автономии, самоуправления и децентрализации. Она вовсе не строится на
исключительно унитарном принципе, как это иногда представляется. Здесь
также достаточно часто используются формы международно-правового
протектората, где имперскому центру принадлежит военное руководство и
представительство во вне.1 Разумеется, конфедеративные и федеративные
начала носят в империи достаточно оригинальный характер. Здесь нет
равноправного
положения
всех
субъектов.
Налицо
присутствие
этнополитической иерархии. Политическая, правовая и административная
организация опирается на правящий, доминирующий этнос, представители
которого обладают в отношении периферии правом imperium, назначаясь
туда проконсулами, наместниками, контролерами, генерал-губернаторами и
т.д. Различаются также союзнические территории, (foederati), автономные
провинции, муниципии, зависимые от империи полусуверенные образования
с собственными правительственными органами. Политико-правовые связи
выстраиваются от народа – «хозяина» к «базовым союзникам» и далее ко
всем менее «полноправным» в политическом отношении этническим
группам,
очень
часто
при
сохранении
формального,
юридического
равноправия между представителями этносов.
При этом, сама правящая нация представляет, как правило, не этническую
группу, а совокупность граждан, имеющих одинаковые права (статус). Так,
например, в populus Romanus вошли, в конечном счете, представители элит
всех
присоединенных
народов,
в
результате
чего
возникла
новая
цивилизация (Византийская империя). В принципе, статус полноправного
гражданина может получить в империи представитель любого этноса, что
существенным образом влияет на устойчивость имперских государств, дает
им огромные социальные ресурсы для сопротивляемости политическим
1
См.: Ильин М.В. Указ. соч. С.230; Ященко А. Теория федерализма. Юрьев. 1912. С.404-410.
8
катаклизмам,
регенерации
при
территориальных
и
демографических
утратах.1
Таким образом, во-первых, империя – это всегда государство с большой
территорией. Пространственная величина – неотъемлемый элемент идеи
империи. «Маленькая империя» есть терминологическое противоречие.2
«Единый этос империи означает ее безбрежность – в ней есть территория, но
нет легитимных границ».3 Идея империи определяется, поэтому их
отсутствием: ее владычество в идеале не знает пределов. Она утверждает
систему пространственной всеобщности, то есть, по сути, власть над всем
«цивилизованным» миром.4
Во-вторых, что вытекает из первого, это большое пространство почти
непременно
оказывается
неодинаковым,
анизотропным
неоднородным
по
или
анизотопным,
политико-правовым
свойствам
т.е.
и
статусным признакам, входящих в него территориальных частей. Понятие
империи оказывается определением большого государств, территория
которого
включает
в
себя
уникальные,
квазисамостоятельные
этнополитические образования5, находящие в разной степени политической,
административной и правовой зависимости от центра.
В-третьих, сам суверенный центр империи, воплощенный в имперских
политических институтах, образует с территориальной и этнической точек
зрения относительно автономную единицу, со своим особым статусом,
обладающую гегемонией или доминирующую в ней при реализации своих
интересов. Империя очень напоминает гегемоническую федерацию6, где
имперская элита образует собственные «плацдармы… в периферийных
нациях», внутри национальных традиционных элит.7 При этом конкретные
См.: Володихин Д. Медленный взрыв империи. С.59.
См.: Каспэ С.И. Указ. соч. С.29.
3
Кольев А.Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. С.125.
4
См.: Хардат М., Негри А. Империя. М.: Праксис, 2004. С.14.
5
Ср.: Филиппов А.Ф. Наблюдатель империи (империя как понятие социологии и политическая проблема) //
Вопросы социологии. Т.1. №1. 1992. С.105.
6
Федерация с одним доминирующим субъектом. Так охарактеризовал Германскую Империю Е.Р. Кастель
(См.: Кастель Е.Р. Германский федерализм: историко – правовое исследование. Екатеренбург. 1994. С. 3-4.).
7
См.: Филиппов А.Ф. Указ. соч. С.108.
1
2
9
варианты распределения полномочий между центральной и местными
элитами, имперскими и региональными органами власти очень сильно
разняться от территории к территории в соответствии с ее спецификой и
статусом в рамках империи.
В-четвертых, к суверенным правам имперской верховной власти всегда
относится
вопросы
обороны
(войны
и
мира),
внешняя
политика
(международные дела) и все что с ними связано. Общей и достаточно
глубокой
унификации
подвергается
культурная
политика
империи,
основными инструментами которой являются: единообразная система
образования, унифицированное право, общая идеология и контроль над
символами, господство единого общегосударственного языка. В вопросах
своей внутренней организации и жизнедеятельности, определения системы
власти и управления и т.д., периферийные части империи могут обладать
достаточно большой, а иногда практически полной самостоятельностью, не
неся
значительного изменения своего формального статуса, и сохраняя
некоторые суверенные права, как это имеет место в федеративных
государствах по отношению к их членам.
В-пятых, важнейшая внутренняя политическая роль, которую играет
суверенный имперский центр по отношению к замиренной периферии,
заключается в выполнении им функции независимого и беспристрастного
арбитра, что дает возможность мирного разрешения конфликтов между
различными
этносами
и
территориями
и
способствует
интеграции
гетерогенного в этнокультурном отношении пространства в единый
социально-политический организм.
В
современной
литературе
континентальные,
теллукроратические)
выделяют
два
основанные
на
империй:
территориальные,
(традиционные,
–
типа
сухопутном
могуществе,
фиксированном пространстве, с устойчивыми качественными ориентациями
и
характеристиками
–
оседлость,
консерватизм,
твердость
этики,
устойчивость социальных традиций, строгость юридических нормативов;
10
морские (колониальные, национальные, талассократические) – основанные
на морском могуществе, динамичности, морском кочевничестве, торговле,
индивидуальном
предпринимательстве,
подвижности,
относительности
этических и юридических норм.1
В основе этого различия лежат понятия территориальной сплоченности и
раздробленности,
единотерриториальности
и
многотерриториальности
месторазвития, среди которых Российская и Британская империи для своего
времени
являют
собой
примеры
классических
противоположностей.
Территория первой представляет собой единый континент, территория
второй была разбросана по всему земному шару. В основе политического
единства Великобритании находился океанический принцип, морское
могущество и единство океана, связующих ее разбросанные по планете
периферийные части. Такая талассократическая (морская) империя является
агломератом
народов
совершенно
различных
культур,
живущих
в
совершенно разных местах развития. Все они объединятся гегемонией
правящей расы или этноса. Внутренняя жизнь правящего народа может быть
организована по самым классическим образцам демократии. Но в отношении
колониальных народов эта «демократия» приобретает черты весьма
деспотические. Свои экономические задачи она выполняет, превращаясь в
некоторого рода
свободную торговую компанию. В континентальной
империи различные этносы живут в одном месте развития. Они образуют
единую культурную целостность или, по крайней мере, находятся на пути к
ней. Своих политических и экономических целей континентальная империя
достигает путем увеличения мощи государственного аппарата и достаточно
единообразного правового регулирования. Так, например, Российская
империя
никогда
не
считалась
демократическим
государством,
но
колонизация русскими евразийского континента основывалась не на
порабощении и истреблении населения колонизируемых стран, а на его
См.: Григорьев О. Довелось в империи родиться… Апология территориальной империи // Главная тема.
2005. №5. С.128; Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить
пространством. – М.: АРКТОГЕЯ – центр, 1999. С.15-16; Эскизов В. Призрак империи. С.121-140.
1
11
органическом включении в единый культурно-политический организм.
Органической частью российского суперэтноса стали финские, тюркские и
кавказские народы. 1
В «морских» империях отношения между центром и периферией строятся
по типу: метрополия-колония. Колонии в отличие от периферийных
территорий традиционных империй не включались в состав метрополий. Они
рассматривались как особые территории, над которыми государствометрополия властвует подобно собственнику, обращаясь с ними как с
«вещным имуществом» без какого-либо внимания (безотносительно) к ее
жителям.2 У таких империй нет цивилизующего центра, Мирового града
(Рим, Константинополь, Санкт-Петербург, Москва), он замещается нациейгосударством, которая концептуализируется в правовом аспекте как
метрополия, создает вокруг себя имперский ореол и претендует на признание
Великой
державы.
Для
них
характерно
соединение
автономистски
изолирующей внутренней национальной политики с экспансионистской,
имперской внешней политикой.3 Статус подданного или гражданина в таких
империях распространяется не на все население. Жители метрополии и
колоний имеют различные права. Последние не обладают никаким
политическим статусом. За ними признаются лишь не полные, или вообще не
признаются никакие субъективные права.4 «В составе империй этого типа
колонии и метрополия, (а также их народы) отделены друг от друга весьма
резкой, институционально и нормативно оформленной, гранью, в то время
как традиционная империя обычно непосредственно включает свои владения
в состав государственного патримония, а статус подданного или гражданина
распространяется на все население».5
Именно по отношению к колониальным империям в ХХ веке имперское
наименование приобрело негативный оттенок, означавший экономическую
См.: Алексеев Н.Н. Указ соч. С. 417-419.
См.: Гачек Ю. Общегосударственное право на основе сравнительного правоведения. Ч. III. Право
современного государственного соединения. Рига: «Наука и жизнь». 1913. С. 10-11.
3
См.: Ильин М.В. Указ. соч. С. 249.
4
См.: Гачек Ю. Указ. соч. С.11.
5
Каспэ С.И. Указ. соч. С. 82.
1
2
12
эксплуатацию и (или) навязанное извне авторитарное правление. Это
отразилось на смысле производного слова – империализм, которое должно
было выражать принцип и сущность имперского правления. Империя из
сложного,
имеющего
большую
историю
политического
понятия
превратилась, чуть ли не в бранное слово1. Однако, «путь империализма –
необходимый
и
вполне
законный
путь
великих
государств».2
В
действительности, на первой стадии своего существования, империализм
сыграл огромную созидательную роль, распространяя достижения более
развитых
стран
на
отсталые,
консолидируя
огромные,
по
своей
территориальной протяженности, хозяйственные системы и концентрируя
необходимые ресурсы для дальнейшего развития. По-видимому, это был
объективный и неизбежный этап развития человечества, хотя плата за
цивилизацию была чрезмерно высока и нередко переходила границы,
допускаемые человеческой моралью. Тем не менее, империи в своих обеих
формах сыграли важнейшую прогрессивную, ключевую роль в развитии
человечества. Ни один малый народ, за редким исключением, не создал
развитой цивилизации и не мог этого сделать вследствие ограниченности
своего пространственного, человеческого и экономического потенциала.
Практически все они пользовались для своего развития достижениями
великих держав, которые часто доставались последним ценой огромных
жертв и напряжения.3 Поэтому, как пишет М.В. Ильин, «настала пора
освободить» политико-правовое понятие империи «от чисто негативного
употребления», восстановить его в отечественной традиции, как питающееся
«фактически
автохтонной
идеей
царства-государства,
так
и
более
непосредственно связывающее нашу культуру с латинским источником –
идеей империи в ее исходном, вергилиевском смысле установления «обычаев
мира» с помощью милости и силы».4
См.: Ильин В.М. Указ. Соч. С. 239-240
См.: Устрялов Н.В. К вопросу о русском империализме // Нация и империя в русской мысли XX века. С.
256.
3
См.: Галин В.В. Интервенция и гражданская война. (Серия: тенденции). М.: Алгоритм, 2004. С. 105-106.
4
См.: Ильин М.В. Указ. соч. С. 240
1
2
13
Идея и традиции империи не умерли и в ХХI веке. На рубеже
тысячелетий, как считают некоторые исследователи, империя вновь
«обретает плоть». Вместе с глобализацией экономических и культурных
обменов, глобальным рынком и глобальным кругооборотом производства
возникает и новый глобальный политико – правовой порядок, для понимания
которого лучше всего подходит понятие империи.1 Одновременно, еще в
середине ХХ века, крупнейшие колониальные державы – Англия, Франция, а
также
США
–
заложили
фундамент
нового
империализма
(неоимпериализма), когда консолидирующую роль в империи выполняет уже
не преимущество военной силы и прямой политико-административный
диктат, а экономические и культурно-политические инструменты и
подавляющее финансово-экономическое превосходство.
О возрождении имперских традиций в новых условиях свидетельствуют
тенденции развития государственного устройства в современном мире,
позволяющие сделать вполне определенные выводы, связанные с попытками
создания однополярного мира на основе экономического, финансового,
информационного,
формированием
выраженными
военного
и
геостратегического
мегафедеративного
имперскими
образования
чертами
с
(Европейский
господства
некоторыми
Союз),
США,
ярко
явным
доминированием некоторых стран в отдельных регионах земного шара
(Китай в Юго – Восточной Азии). Не утратила свой имперский потенциал в
рамках евразийского пространства и Россия. Само существование России в
качестве суверенного государства уже предполагает имплантацию имперских
форм и методов в организацию ее государственного устройства. Российская
Федерация представляет собой сложный, многослойный, объективно
ассиметричный этнополитический симбиоз, в рамках которого происходит
кооперация более чем ста наций и народностей на принципах унитаризма,
политической и административной автономии. Существует и естественное
пространство для расширения сферы политического влияния России – это
1
См.: Хардт М., Негри А. Империя. М.: Праксис, 2004.
14
республики бывшего СССР и в несколько усеченном виде страны бывшего
социалистического содружества. При целенаправленном формировании
интеграционных процессов на этих территориях должны быть в полной мере
задействованы принципы федерализма, конфедерализма и протектората. Они
являются основополагающими для возрождения и наращивания потенциала
России в качестве центра притяжения сопредельных стран и народов, а так
же актуализации себя в роли системообразующего элемента при образовании
нового содружества наций на постсоциалистическом пространстве.
По всей видимости, новой формой мирного сосуществования государств и
народов может быть только форма равновесия больших государственных
(имперских) образований. Существенная роль и значение в большой
(международной) политике, а также привилегии фактического суверенитета
станут монополией очень немногих макрорегиональных или мировых держав
имперского типа со сложной внутренней организацией (государственным
устройством), непременно концентрирующих в своих руках суверенные
полномочия
внешнеполитического
характера.
Остальные,
формально
суверенные государства, перестанут, в сущности, быть таковыми. Они будут
фактически и юридически подконтрольны этим супердержавам, хотя
возможно и не понесут значительного изменения своего статуса в областях
внутренней организации и управления. Приближается время новых форм
политико – территориальной организации государственности, весьма
отличных от тех, которые развивались в мире в последние столетия Нового и
Новейшего времени, хотя и сохраняющих многих их черты.
Некоторые из современных государств уже переросли, по крайней мере, в
политическом
и
экономическом
смыслах
масштабы
национальных
государств. Тенденции современного политического развития ведут к
образованию
больших
политических
миров
макрорегионального
или
эксрегионального характера. Становятся видимыми ясные признаки того, что
именно подобным «федеративным империям» принадлежит будущее. И
15
Россия должна быть готова к такой трансформации политической динамики в
глобализирующимся мире.