Офицерский курс при Учебном отделении восточных языков
advertisement
Е.В. Воевода Офицерский курс при Учебном Отделении восточных языков МИД Российской империи АННОТАЦИЯ В статье описывается профессиональная подготовка военных переводчиков при специальном высшем учебном заведении МИД Российской империи – Учебном отделении восточных языков. Автор раскрывает особенности организации обучения офицеров, анализирует, насколько курс соответствовал целям Военного ведомства. Статья подготовлена по материалам Архива Внешней политики Российской империи МИД России. Ключевые слова: восточные языки, вступительные экзамены, выпускные экзамены, оценка знаний, учебные материалы, мотивация, социокультурные особенности. SUMMARY Officers Course at the Oriental Institute of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Empire The article describes professional training of military interpreters and translators at a specialized educational establishment of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Empire – Oriental Institute. The author shows the peculiarities of arranging the teaching process, analyses how much the course answered the aims of the Military Ministry. The article is based on the documents of the Archive of Foreign policy of the Russian Empire affiliated to the Ministry of Foreign Affairs of Russia/ Key words: oriental languages, entrance examinations, graduation examinations, assessment, teaching materials, motivation, socio-cultural peculiarities/ 1 Российское государство всегда уделяло внимание подготовке военных специалистов, владеющих иностранными языками. Присутствие российской армии на Кавказе и в восточной части Причерноморья, требовало наличия в войсках офицеров, владевших языками местного населения и знакомых с культурой Востока и способных участвовать в управлении новыми российскими территориями В 1883 г. по соглашению между Военным министерством и Министерством Иностранных дел при Учебном Отделении Восточных языков Азиатского департамента МИД были открыты пробные курсы восточных языков для офицеров всех родов войск. Через полтора года, 11 февраля 1885 г., Военным Министром было подписано Положение о курсе восточных языков, учрежденном для офицеров при Учебном Отделении Восточных языков Азиатского Департамента Министерства Иностранных Дел. УОВЯ имел статус высшего учебного заведения и осуществлял языковую подготовку выпускников университетов, лицеев и гимназий для последующей государственной службы, преимущественно – в Министерстве иностранных дел. Офицерский курс был учрежден с целью подготовки офицеров для службы на Кавказе и в азиатских военных округах и предполагал изучение восточных языков и культур Востока. Обучение было рассчитано на три года и осуществлялось профессорско-преподавательским составом УОВЯ. Офицеры изучали те же предметы, что и гражданские слушатели (за исключением новогреческого языка), но по особой программе и в особые от гражданских слушателей часы. [9, лл. 4–5] В связи с дополнительной нагрузкой, преподавателям арабского, турецкого и персидского языков, работавших с офицерами, выплачивалась прибавка к жалованью в размере 1200 рублей в год из бюджета Военного ведомства. [1, лл. 14–14 об.] Управление курсом осуществлялось Военным министерством при участии представителя МИД. Личный состав обучавшихся на курсе офицеров подчинялся Начальнику Главного Штаба, но непосредственное руководство офицерами 2 возлагалось на Управляющего делами Военно-Ученого комитета Главного Штаба. Что же касается учебной части курса, то за нее отвечал Управляющий Учебным отделением Восточных языков. Прием офицеров на курс производился по результатам вступительных экзаменов и только в младший класс. К экзаменам допускались офицеры, «окончившие курс военных училищ и других высших учебных заведений, … всех родов оружия, до чина Поручика Гвардии и Штабс-Капитана армии включительно, если до того прослужили в строю, в офицерском звании, не менее трех лет». [1, лл. 14–14 об.] Не допускались к обучению на Офицерском курсе офицеры запаса, офицеры, дважды допущенные к вступительным испытаниям и получившие неудовлетворительные оценки, офицеры, осужденные судом. Командование отбирало из числа желавших наиболее отличившихся и исполнительных офицеров, которым выдавались аттестаты от начальника дивизии или имевших такой же статус военных начальников. Вступительные экзамены в Санкт-Петербурге предварялись отборочными испытаниями на местах при окружных штабах. Офицеры, выдержавшие предварительные испытания направлялись на экзамены в Санкт-Петербург, где сдавали следующие экзамены: «1) география Азии и Европейской Турции, 2) Военная топография и ситуационное черчение, 3) Русский язык и 4) Французский язык». [1, л. 14 об.] Оценка знаний производилась по двенадцатибалльной системе, и для успешного прохождения вступительного испытания было необходимо набрать не менее 10 баллов по русскому языку и не менее 8 баллов по каждому из остальных предметов. Требования по русскому языку подразумевали умение писать без грамматических ошибок и «излагать свои мысли правильно, ясно и связно». Абитуриентам предлаголось написать сочинение на одну из тем, позволявшую судить «не только о знании отечественнаго языка, но и о знакомстве экзаменующагося с Востоком». Экзамен по французскому языку состоял из устного и письменного перевода с русского на французский язык и «устного 3 изложения на французском языке отрывка из русской книги». [1, л. 16] Подобное внимание к французскому языку объяснялось тем, что преподавание восточных языков проводилось, в основном, с опорой на французский язык: все объяснения преподаватели арабского и турецкого языков давали по-французски. В состав экзаменационной комиссии входили Управляющий УОВЯ, преподаватели соответствующих предметов и представители Военного министерства (по назначению Начальника Главного Штаба). Список офицеров, успешно выдержавших вступительные экзамены, утверждался Начальником Главного Штаба. Если число выдержавших экзамен превышало число вакантных мест, то отбирались те офицеры, которые набрали больше баллов. Обучавшиеся на курсе офицеры считались находящимися в командировке. И интендантских сумм они получали «жалованье по чину из обыкновеннаго оклада, квартирныя и порционныя деньги по положению; сверх того, из сумм Главнаго Штаба по 15 руб. в месяц на книги и учебныя пособия». [1, л. 15] Слушателиофицеры занимались в помещении УОВЯ (г. Санкт-Петербург, ул. Б. Морская, д. 20) и бесплатно пользовались всеми учебными материалами, которыми располагало Учебное отделение. Среди учебных пособий были словари, лексиконы, учебники грамматики, Коран, образцы художественной прозы и поэзии. В качестве учебных материалов использовались также учебники и словари, написанные преподавателями УОВЯ: М.А. Гамазов. «Краткий военно-технический русско-французско-турецкоперсидский словарь с русскою транскрипциею восточных слов». Мирза Казем-Бек. «Грамматика турецко-татарского языка». Мирза Казем-Бек. «Курс мусульманского законодательства». Барон Демезон. «Свод мусульманских законов». Предметы, преподававшиеся в рамках Офицерского курса, подразделялись на главные и второстепенные. К главным принадлежали восточные языки – арабский, турецкий и персидский, а к второстепенным – французский язык, международное и мусульманское право. Слушатели делились на три класса: младший, средний и старший. Для перехода в следующий класс необходимо было 4 успешно сдать экзамены за предыдущий: «в среднем выводе» как отдельно по профилирующим предметам, так и в совокупности их со вспомогательными предметами набрать не менее 9 баллов, а по каждому предмету – не менее 6 баллов. Офицеры, не набравшие необходимого числа баллов для перевода в следующий класс (на следующий курс) отчислялись с курса и направлялись в свои части. [1, л. 15 об.] Также отчислялись офицеры, замеченные в недобросовестном поведении, пропускавшие занятия без уважительных причин (помимо занятий офицеры не привлекались ни к какой другой службе!), слабо успевавшие по основным предметам (восточным языкам), пропустившие занятия в течение 4 и более месяцев по болезни. Предполагалось, что ежегодно на курс будет приниматься не более 5 офицеров. (Отметим, что в УОВЯ каждый год принималось не более 6 слушателей.) Однако эти нормы не всегда соблюдались. Так, в январе 1884 г. поверочный экзамен сдавали 8 офицеров первого набора, начавшие обучение 19 ноября 1883 г.: Гольцгауер – поручик Лейб-гвардии Семеновского полка, ШахТахтинский – поручик Лейб-гвардии Семеновского полка, Фидровский – штабскапитан Лейб-гвардии Финляндского полка, Гиппиус – поручик Гвардии Артиллерии, Божерянов – сведений о звании и месте службы документ не содержит, Шимкевич – поручик Лейб-гвардии Гренадерского полка, Абаковский – поручик Лейб-гвардии Семеновского полка, Шлиттер – поручик Лейб-гвардии Преображенского полка. Все вышеперечисленные офицеры успешно сдали экзамены по арабскому, персидскому и турецкому языкам по двенадцатибалльной системе. Как и служащие МИД, офицеры изучали также международное и мусульманское право. Офицеры первого набора окончили курс в мае 1886 г. (Позже в программу был введен татарский язык, а с 1907 г. – английский язык.) Девятым в списке первого набора значился Акимович, сведений о звании и месте службы которого документ не содержит. В документе помечено, что начал посещать лекции 16 января 1884 г. Отметим, что значительно позже, 14 февраля 1904 г. Акимович сдал выпускные экзамены по 6 языкам, мусульманскому и международному праву. [6, лл. 1–7, 9] 5 А в декабре 1887 г. «поверочный экзамен» за 2-й класс сдавали всего 3 офицера: Гессен, Ломакин и Геппенер. В таблице приводятся их оценки по языкам и итоговые оценки. [4, л. 18] Фамилия Арабский Персидский Турецкий Французский офицера язык язык язык язык Итог Гессен 11 11 ½ 11 11 44 ½ Ломакин 11 11 ½ 11 ½ 10 44 Геппенер 11 11 ½ 11 ½ 11 ½ 45 ½ По результатам майского (выпускного) экзамена 1889 г. Военного министра в своем докладе на высочайшее имя отметил прекрасные результаты, достигнутые профессорско-преподавательским составом УОВЯ в языковой подготовке офицеров. В связи с этим император объявил благодарность управляющему УОВЯ Гамазову М.А. В январе 1890 г. был высочайше утвержден особый знак для выпускников курсов восточных языков – венок с восходящим солнцем в нижней части. Как уже отмечалось, офицеры, пропустившие по болезни более четырех месяцев занятий, отстранялись от курса. Однако исключение было сделано для поручика Финляндского полка Фидровского. В декабре 1883 г. в связи с открывшимся «ревматизмом сочленений» он был отправлен на лечение, после чего получил дополнительный отпуск, но болезнь затянулась, и в конце 1884 г. Василий Васильевич Фидровский оказался в Севастополе. Здесь он продолжил лечение и занятие науками. [3, лл. 6, 9] Большой интерес представляют сохранившиеся письма Фидровского управляющему УОВЯ Матвею Аврелевичу Гамазову. По современной терминологии ему был предоставлен академический отпуск, за что он был чрезвычайно благодарен Гамазову: «Я вполне ценю Ваше милостивое заступничество, доставившее мне возможность быть командированным сюда без отчисления от курса, я вижу в этом знак высокаго … доверия ко мне и постараюсь оправдать его». [3, л. 24] 6 Находясь в Севастополе, Фидровский занимался повторением пройденного материала трех семестров. Но, справедливо рассуждая, что «во всяком деле кто не продвигается вперед, – тот необходимо отстает», Василий Васильевич решил заниматься самостоятельно, чтобы не отстать от сокурсников. По арабскому языку он был «сравнительно обеспечен»: имел Коран, словарь и курс грамматики. У него имелись также материалы по грамматике персидского языка, однако, как отмечается в одном из писем, для него был «ощутителен недостаток живой речи и тех многоплодных разъяснений, которыми сопровождается всякая лекция г-на Казем Бека». К сожалению, у молодого человека не было лексических материалов: ни персидского словаря, ни книги “The Vizir of Lankuran”, перевод которой был запланирован в следующем семестре на Офицерском курсе. Также ему не хватало турецко-французского словаря (Dictionnaire turc-français. Par SamyBey Frachery) и книги Саади «Гюлистан». При поддержке и непосредственной помощи М.А. Гамазова книги были приобретены для Фидровского в СанктПетербурге и высланы в Севастополь. (Отметим, что посылка с книгами шла всего 5 дней!) Таким образом, мы имеем пример успешного заочного обучения в рамках Офицерского курса при УОВЯ. [3, лл. 25, 33, 36] В соответствии с «Положением о курсе восточных языков» офицеры, окончившие курс, назначались на службу в управление Кавказского или одного из Азиатских военных округов, где должны были прослужить четыре с половиной года – по полтора года за каждый год учебы. Так, в письме от 18 ноября 1888 г. на имя Управляющего УОВЯ М.А. Гамазова Управляющий делами Военно-Ученого Комитета сообщал, что Генерального Штаба капитан Калнин командирован в Константинополь, 150 пехотного Таманского полка штабс-капитан КорвинКаменовский направлен в распоряжение командующего войсками Кавказского военного округа, а поручики 15 артиллерийской бригады Сатов и 7 артиллерийской бригады Алексеев – в распоряжение командующего войсками Омского военного округа. [5, лл. 9–10] Однако в письме от 16 января 1889 г. М.А. Гамазов пишет о неудовлетворительном состоянии дел с распределением на дальнейшую службу офицеров, окончивших курс при УОВЯ. Оказалось, что из 10 7 офицеров, окончивших курс при УОВЯ, лишь пятеро получили назначения, соответствующие приобретенной специальной подготовке. Из пяти оставшихся офицеров Лейб-гвардии Семеновского полка Абаковский был направлен в Омск в распоряжение Степного губернатора. «Туда же, за неимением … свободных мест в Туркестане», посланы были с опозданием на год два артиллерийских офицера – Алексеев и Сатов. Алексеев был определен в Верное младшим чиновником для особых поручений при Военном губернаторе Семиреченской области. Сатова отправили на Тянь-Шань, в Каракол, старшим помощником местного уездного начальника, который по своему общему и специальному образованию стоял значительно ниже выпускника Офицерского курса УОВЯ. «Обоим офицерам назначено жалованье, на одну треть превышающее то, которое они получали в своих частях», причем их жалованье было таким же, как и жалованье офицеров, служивших в той области. Таким образом, их трехлетнее дополнительное профессиональное образование в УОВЯ оказалось не только не востребованным, но и не поощренным. В письме М.А. Гамазов также приводит примеры того, как офицеров распределяли на службу в дальние гарнизоны без учета их знаний восточных языков. Были случаи, когда гвардейские офицеры, проучившись 3 года в УОВЯ, попадали в армейские части, под командование гораздо хуже образованных лиц, в том числе – гражданских чиновников. Совершенно необъяснимым было назначение штабс-капитана Корина-Каменовского: до поступления в УОВЯ он был командиром роты и получал содержание более 1000 рублей в год. После выпуска офицер, в ожидании места, был прикомандирован к военно-народному управлению в Тифлисе – без служебных занятий и с жалованьем немногим более 60 рублей. Таким образом офицеры-востоковеды утрачивали ценные, огромным трудом приобретенные знания. Выполнение офицерами-востоковедами, получившими специальное высшее лингвистико-дипломатическое образование, обязанностей канцелярских служащих, не только не имело никакого практического смысла, но и снижало популярность Офицерского курса и мотивацию тех военнослужащих, которые 8 проходили обучение в УОВЯ. Можно привести следующий пример: 2 и 4 мая 1902 г. выпускные экзамены по арабскому, турецкому, персидскому и татарскому языкам, а также по международному и мусульманскому праву сдавали всего 3 человека – поручики Шелковников, Цветков и Брянчанинов. [6, л. 60] Столь нерациональное использование квалифицированных кадров ставило под сомнение целесообразность самой идеи профессиональной языковой подготовки военных востоковедов – и это в тот период, когда на границах Российской империи, а также на Кавказе и в Азии требовались офицеры, способные не просто общаться с местным населением на их языке, но и учитывать социокультурную специфику местных народов. [5, лл. 9–10] Военное ведомство совместно с МИД неоднократно анализировало необходимость обучения офицеров восточным языкам и эффективность той подготовки, которую они получали в УОВЯ с точки зрения соответствия цели подготовки и способов достижения этой цели. К началу XX века стало ясно, что в соответствии с изменившейся геополитической обстановкой (вероятностью войны с Японией и Китаем) возникла необходимость пересмотреть цель языковой подготовки офицеров. Если в начале 1880-х годов речь шла о желательности присутствия в войсках, расквартированных на Кавказе и в азиатском регионе, образованных офицеров, знающих языки местного населения и обычаи Востока, то в начале XX века появилась необходимость подготовки офицеровпереводчиков для службы в войсках. Представители обоих министерств признавали, что специфика подготовки офицеров для исполнения обязанностей переводчиков и разведчиков, а также разного рода штабной и военноадминистративной деятельности требует ограничения продолжительности обучения и создания специальной программы для офицерского курса. В 1900 г. при содействии выпускников Офицерского курса штабс-капитана И.Д. Ягелло и поручика А.И. Выгорницкого в Ташкенте были открыты двухгодичные курсы хиндустани (хинди и урду). [10] В переписке Военного ведомства с Министерством иностранных дел неоднократно указывалось, что изучение достаточно серьезного теоретического курса наряду с практическим изучением 9 языков офицерами при УОВЯ не соответствовало новым целям и задачам Военного министерства. [8, л. 4 об., 14 об.] Поэтому Офицерский курс при УОВЯ был закрыт в 1910 г. За 27 лет своего существования курсы подготовили около 130 офицеров, которые применяли свое знание восточных языков в преподавательской деятельности [7, л. 107]), заявили о себе в области научного востоковедения; некоторые офицеры перешли на службу в Министерство иностранных дел, большинство же осталось служить по Военному ведомству на Кавказе, в Туркестане и в Сибири [9, л. 4–5] Несмотря на некоторые недостатки в распределении на дальнейшую службу выпускников Офицерского курса, он внес неоценимый вклад в дело профессиональной языковой подготовки офицеров. Именно с УОВЯ началась целенаправленная профессиональная подготовка военных переводчиков в России. ЛИТЕРАТУРА: 1. Архив Внешней Политики Российской Империи (далее: АВПРИ) – Ф. 153, оп. 668, г. 1823, д. № 97. 2. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, г. 1856, д. № 248. 3. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, гг. 1883–1886, д. № 203. 4. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, гг. 1884–1889., д. № 206. 5. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, гг. 1886–1892, д. № 208. 6. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, гг. 1884, 1898–1906, д. № 229. 7. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, гг. 1907–1909, д. № 237 8. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, г. 1910, д. № 287. 9. АВПРИ – Ф. 153, оп. 668, г. 1916, д. № 196 10. Вашурина З.П., Шишканов А.И. Родословная военных переводчиков / Независимое военное обозрение. 2000–15–19 // http://nvo.ng.ru/notes/2000-0519/8_interpreters.html 10
