На правах рукописи - Воронежский государственный
advertisement
На правах рукописи Жданова Татьяна Владимировна СТАТУС КНЯЗЕЙ В РУССКОМ ОБЩЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКОМ СОЗНАНИИ IX – XV ВВ. (ПО МАТЕРИАЛАМ ПОГРЕБАЛЬНОЙ ПРАКТИКИ) Специальность 07.00.02 – Отечественная история Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Воронеж – 2006 2 Работа выполнена на кафедре отечественной истории Воронежского государственного педагогического университета. Научные руководители: доктор исторических наук, профессор Синюк Арсен Тигранович, кандидат исторических наук, доцент Амелькин Андрей Олегович Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Глазьев Владимир Николаевич, кандидат исторических наук, доцент Божко Наталия Васильевна Ведущая организация: Рязанский государственный университет им. С.А. Есенина Защита состоится «23» октября 2006 г. в ____ на заседании диссертационного совета К 212.036.01 Воронежского государственного педагогического университета по адресу: 394043, г. Воронеж, ул. Ленина, 86, ауд. № 408. С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки ВГПУ (ауд. 326). Автореферат разослан «22 » сентября 2006 г. Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент ________ Перепелицын А.В. 3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования. IX – XV века – важнейший этап становления Российского государства. Современные стереотипы взаимоотношения власти и народа берут свое начало из глубин древнерусской истории. Знать какие механизмы поддерживают влияние власти в обществе – значит получить ключ к разгадке динамики развития конкретного государства. Борьба центробежных и центростремительных сил, иноземное вмешательство и внутренние потрясения оставили отпечаток на характере власти. Понять эволюцию государственной системы не возможно без рассмотрения эволюции статуса русских князей, которые на протяжении веков составляли элитарный правящий слой общества. Для Древней Руси одним из критериев исследования княжеского статуса может стать факт княжеской смерти и погребальный обряд: т.е. все, что связано с переходом князя правителя из этого мира в иной. Почему именно смерть князей может раскрыть загадки статуса власти? Погребальный обряд правителей – это внешнее отражение их социального статуса. Вся жизнь древнерусского общества, с принятием крещения, была пропитана духом православного христианства, а для христианина перед Богом все равны, и правители, и холопы: «Аз есмь воскресение и живот; веруяй в мя, аще и умрет, оживет. И всяк живый и веруяй в мя не умрет во веки»1. Христианское мировоззрение предполагает равенство после смерти, а значит и погребальный обряд для всех тоже должен быть единым. Но, с другой стороны, правящая верхушка всегда стремится к элитарности, даже после смерти, желая сохранить свое превосходство и в жизни, и на погосте (устроить пышные похороны, богатую могилу и т.д.). Нравственный стандарт для всех един, но социальное, политическое, экономическое и даже культурное неравенство накладывает свой отпечаток. Это противоречие стандартов христианства и амбиций элиты и делает погребальную практику «лакмусовой бумагой» статусных изменений. Элитарность и унифицированность создают маятник весов, который, на наш взгляд, способен отразить все колебания в общественном восприятии власти. Данное предположение выдвигается в качестве гипотезы исследования. Объект исследования - статус древнерусских князей. Особенность статуса правителя – его двойственная природа. Человек, наделенный властными полномочиями, – прежде всего, личность, обладающая особым темпераментом, характером, манерой поведения, нравственными 1 Евангелие от Иоанна, 11 глава: 25-26. 4 установками. И общество не может не оценивать его в рамках действующих моральных ценностей. Но, с другой стороны, занимая определенный пост, должность, наследуя титул, он становится носителем привилегий, завоеванных в процессе развития государства, и ставящих его выше рядовых членов общества. В сочетании «личности» и «титула» (должности) и заключается своеобразие статуса правителя. Можно заметить так же, что уважение к личности властителя (руководителя) подразделяется на 1) личный авторитет и 2) авторитет предков (предшественников). Привилегии титула, в свою очередь, делятся на 1) юридические – привилегии, закрепленные законодательными актами, и 2) социальные – привилегии в быту, не оговоренные законом, но обусловленные традициями. Предмет исследования – княжеская погребальная практика, под погребальной практикой мы подразумеваем термин В.И. Мельника некросфера – «в широкой трактовке охватывает все формы обращения с умершим»1. Погребальная практика включает элементы: 1) предсмертные часы (совершаемая над умирающим система обрядов, описание предсмертных часов в источниках), 2) выбор места погребения, 3) погребальный обряд, 4) обращение потомков к могиле, посмертное почитание образа покойного и его останков. Цель исследования - рассмотреть развитие категорий статуса древнерусских князей через диагностику изменений элементов княжеской погребальной практики, их сравнение с погребальной практикой иных сословий древнерусского общества, и этим подтвердить гипотезу об актуальности для древнерусской общественной жизни взаимосвязи статуса и некросферы. Хронологические рамки исследования - IX – XV века – от начала русской государственности до формирования централизованного государства Московского2. Целесообразно разделить выделенный временной отрезок на отдельные периоды, их сравнение между собой станет основой исследования: 1. 862 – 988 гг. – от летописной даты призвания Рюрика до крещения князя Владимира – языческая Русь, время складывания Древнерусского государства; 1 Ольховский В.С. Погребальная обрядность (содержание и структура) // Росс. Археология. 1993. - №1. - С. 79. 2 Для XVI в. мы не можем говорить о князьях, как об элитарном правящем слое общества, налицо их ассимиляция с боярской аристократией и подчинение государю. 5 989 – 1132 гг. – от крещения Владимира до смерти последнего правителя единой Руси Мстислава Владимировича – расцвет государства Киевская Русь; 3. 1133 – 1236 гг. – от смерти Мстислава до монгольского нашествия - обособление и укрепление отдельных княжеств, раздробленность; 4. 1237 – 1305 гг. – от монголо-татарского нашествия до последнего года изложения в Лаврентьевской летописи – наиболее тяжелые годы разорения и зависимости; 5. 1306 – 1492 гг. – от последнего года изложения Лаврентьевской летописи до последней записи Московского летописного свода – время становления Московского государства. Основной критерий выделения периодов – политический процесс, но в определении границ последних двух периодов используются хронологические рамки источников, т. к. процессы восстановления после нашествия и объединения вокруг Москвы носили длительный характер, и выделить конкретные даты политической истории довольно сложно (ориентация на летописные источники поможет избежать субъективности в оценках). Задачи исследования: 1. Проследить, какие изменения происходили с элементами древнерусской княжеской погребальной практики в выделенные исторические периоды. 2. Соотнести результаты анализа княжеской погребальной практики и статусные категории. 3. Рассмотреть княжеский летописный некролог, как источник исследования эволюции статусных категорий через статистический анализ его основных содержательных элементов. 4. Выделить особенности погребальной практики иных социальных групп древнерусского общества. 5. Сравнить результаты исследования княжеского статуса: через элементы погребальной практики, через статистический анализ основных содержательных элементов княжеского летописного некролога и особенности погребальной практики иных сословий древнерусского общества. Методологическая основа исследования. Основываясь на принципах историзма, объективности и научности, в ходе исследования поэтапно использовался следующий арсенал научных методов: 2. 6 * очерчивание круга источников, выделение фактов, соответствующих тематике исследования; * критический анализ и сопоставление информации источников, с учетом факторов, влияющих на достоверность (субъективизм в оценках; время создания и первоисточники противоречащих друг другу сообщений; цели создания и функциональное назначение произведений, рассматриваемых в качестве источников); * установление причинно-следственных связей, обобщение и синтез полученной информации, формулировка выводов по логически завершенным фрагментам исследования; * статистический анализ основных содержательных элементов летописного княжеского некролога, и обработка результатов с помощью метода составления рейтинговой таблицы. Характеристика источников. Летописные тексты в качестве источника для данного исследования условно можно разделить на две группы. Первая группа - летописные своды, составленные до начала XVI в. К ним относятся: Повесть временных лет, Лаврентьевская летопись, Ипатьевская летопись, Первая Новгородская летопись старшего и младшего изводов, Радзивиловская летопись, Московский летописный свод конца XV в. Они создавались в очерченный исследованием временной отрезок и отвечают требованиям последовательности и разнообразия. Вторая группа – летописные своды XVI века: Никоновская летопись, Степенная книга царского родословия, Лицевой летописный свод. Использовать факты, приведенные в данных летописях, следует крайне осторожно, в силу специфики летописного жанра XVI века: княжеские некрологи имеют многочисленные вставки, обусловленные идеологическими задачами своего времени и не позволяют их использовать для статистического анализа по выделенным периодам. Однако эти источники дают богатую почву для сравнительного анализа с более ранними произведениями, и лучше помогают понять динамику развития погребальной практики. Обширная группа источников - житийная литература о князьях (сказания, повести). Главный акцент, при использовании данного вида памятников, ставится не на фактическом материале – реконструкции исторической действительности, а на межличностных и межсословных отношениях, философских трактовках, воспитательно-созидательном компоненте текстов. Помимо княжеских житийных произведений используются так же жития святых подвижников церкви, эпические произведения, литературные труды философского характера, немногочисленные памятники юридического характера, затрагивающие княжескую погребальную практику, иностранные источники (записи арабского 7 путешественника Ибн-Фадлана о погребении знатного руса, «Деяния первосвященников Гамбургской церкви» Адама Бременского, «История о древних норвежских королях» монаха Теодорика, «Обзор саг о норвежских конунгах», Снорри Стурлусон «Отдельная сага об Олаве Святом»). Княжескую погребальную практику запечатлели миниатюры Радзивиловской летописи и Лицевого летописного свода, клейма житийных икон. В качестве источников привлекались так же: соборные граффити, материалы археологических раскопок древнерусских княжеских погребений, материалы антропологических исследований княжеских останков. Историография исследования. Изучение княжеской погребальной практики велось на стыке трех научных направлений. Во-первых, это некрополеведение, главным объектом изучения которого являются конкретные погребения: эпитафика, внешний вид гробниц, облачение покойного, антропологическое изучение останков. Во-вторых, танатология, рассматривающая погребальную практику как особое социо-культурного явление, исследование погребальной обрядности, а так же отношения общества к смерти, болезни, убийству. В-третьих, агиология, изучающая феномен святости: причины канонизации, время установления почитания, особенности культа. Княжеская погребальная практика как объект изучения привлекала внимание еще в XV – XVII вв. Идеологические потребности молодого государства заставляли обращаться к славе предков. Для доказательства идеи династической преемственности работа развернулась в нескольких направлениях: восстановление родословной правящей династии; облагораживание родовых гробниц; развитие культа святых князейпредков, как небесных покровителей царствующих государей. И хотя исследования в этой области не носили научного характера, они стали фундаментом для научных изысканий последующих поколений. Поэтому обращение русскими книжниками XV – XVII вв. к нашей теме может считаться древнейшим «мифологическим» этапом ее изучения. В это время был создан ряд литературных произведений, дающих обзор всей династии Рюриковичей и обосновывающих древнее происхождение князей московских1. Заложенный при Иване III, Архангельский собор стал главным столпом «родовой идеи»2. Был расширен круг святых князейпредков. 1 «Сказание о князьях Владимирских» Пахомия Логофета, Никоновская летопись, Книга Степенная царского родословия, Лицевой летописный свод и др. 2 Бусева-Давыдова И.Л. Храмы Московского Кремля: святыни и древности. - М.: «Наука», 1997. – С. 134. 8 Новый этап интереса к княжеской погребальной практике связан с развитием научных методов исследования. Важным принципом работы становится скептицизм: каждый факт нуждается в проверке и обосновании. С XVIII в. происходит становление источниковедческого анализа. Однако круг используемых источников значительно сузился. Главным объектом изучения становятся летописи. Особенностью первых научных работ было детальное воспроизведение информации источника о погребальной практике. И В.Н. Татищев, и М.М. Щербатов, и Н.М. Карамзин не считали второстепенной информацией и тщательно вносили в свои труды вслед за летописцами сведения о местах захоронения русских князей, обстоятельствах похорон, известия о перезахоронениях и случаях почитания останков. В течении XIX в. ученые расширяли круг источников, отыскивая, систематизируя, вводя в научный оборот древние памятники. Появился ряд работ посвященных изучению истории церкви и русской агиографической традиции. Архиепископ Филарет, А.В. Горский, митрополит Макарий, Е.Е. Голубинский, А.П. Кадлубовский, Н.И. Серебрянский раскрывали в своих трудах феномен княжеского чина святости. Во второй половине XIX – начале XX в. появляются работы по танатологии: А.А.Котляревского, Е.В. Барсова, А.Н.Соболева, М. Пачовського. Рубеж XIX – XX веков отмечен всплеском исследований в области некрополеведения. Княжеским гробницам уделили внимание: П.П. Покрышкин, Н.М. Сементовский, М.А. Сперанский, Н.А. Скворцов и др. Дореволюционный период способствовал расширению круга известных княжеских погребений и обогащению методического арсенала исследования данного вида памятника. В XX в. царские и княжеские гробницы стали объектом целенаправленного интереса. Среди целого ряда ученых хотелось отметить В.В. Гинзбурга, М.К. Каргера, Рохлина Д. Г. (исследовавших киевские и новгородские усыпальницы), Е.С. Сизова (гробницы Московского Архангельского собора), В.Л. Янина (некрополь Новгородской Софии). Огромный вклад в изучение русского агиографического наследия, и в том числе житийных произведений о святых князьях, внесли Д.С. Лихачев и О.В. Творогов. Важным событием для всех исследователей русской святости стало переиздание в 1990 г. книги философа первой половины XX века Г.П. Федотова «Святые Древней Руси», изданной впервые еще в 1931 г. в эмиграции. На современном этапе мы наблюдаем разнообразие нестандартных подходов. В области некрополеведения заметным явлением стали работы Т.Д. Пановой. Жаркие дискуссии развернулись в области агиологии (о истоках культа Бориса и Глеба, о соотношении образов святых князей и 9 реальных исторических персонажей). Оживилось танатологическое направление (смысловая эволюция слов танатологического ряда в исследованиях В.В. Колесова, проблема отношения к убийствам в работе А.А. Горского, теоретической разработки понятий «погребальная обрядность» и «погребальный обряд» в работах В.И. Гуляева, В.С. Ольховского и т.д.). Суммируя опыт исследования княжеской погребальной практики, мы должны отметить, что конкретных работ, направленных на определение статусных позиций русских князей через погребальную практику не проводилось, но разработка отдельных вопросов в области археологии, лингвистики, источниковедения позволит нам создать надежную базу для нашего исследования. Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые предпринимается попытка комплексно и всеобъемлюще рассмотреть взаимосвязь статуса и погребальной практики, механизмов, влияющих на эту взаимосвязь, ее эволюционный характер. Расширение предмета исследования от погребального обряда (каноничного, и потому малоинформативного) до границ погребальной практики позволяет привлечь более широкий круг источников, и по-новому взглянуть на объект исследования. Реконструкция статуса древнерусских князей с помощью некросферы способствует более четкому пониманию характера взаимоотношений народа и власти - важного фактора стабильного развития государства. Практическая значимость исследования определяется новизной подхода, конкретными наблюдениями за предметом исследования, частными выводами по смысловым фрагментам и общим итогом работы. Материалы диссертации могут послужить дополнительным источником для изучения эволюции легитимности власти в Древней Руси, для характеристики внутри-сословных и межсословных отношений, а так же для реконструкции эволюции нравственных ценностей и идеалов русского общества. Апробация основных положений работы осуществлена автором на трех межрегиональных научных конференциях, организованных Рязанским государственным университетом им. С.А. Есенина совместно с ГУК «Центром сохранения объектов культурного наследия» - «Битва на Воже - предтеча возрождения средневековой Руси» (Рязань, сентябрь 2003 г.); «Битва на Воже и Куликовское сражение (история и культура средневековья)» (Рязань, сентябрь 2005 г.); «Научное наследие академика Л.В. Черепнина» (Рязань, ноябрь 2005 г.). 10 Структура работы: введение; первая глава, состоящая из пяти параграфов; вторая глава, состоящая их трех параграфов; третья глава; заключение; библиографический список; приложения, включающие иллюстративный материал и таблицы. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ. Во введении обосновывается актуальность темы, ее научная новизна, выдвигается научная гипотеза, выделяются объект и предмет исследования, их структура, формулируется цель и задачи работы, очерчиваются хронологические рамки исследования (обосновывается выбор границ выделяемых периодов), рассматривается планируемый ход работы и арсенал предлагаемых исследовательских методов. Введение содержит так же характеристику источников и историографический обзор. Первая глава «Элементы древнерусской княжеской погребальной практики» призвана реализовать две поставленные задачи – проследить изменения в элементах княжеской некросферы в рамках выделенных периодов и соотнести полученные результаты исследования со статусными категориями правителя. Первый параграф - «Описание предсмертных часов». Основная задача описания предсмертных часов в древнерусских повествовательных сюжетах – эмоционально–воспитательное воздействие на читателей. Древнерусские источники не содержат предсмертных речей героев языческого мира. Смерть языческих героев не может быть достойным примером для христианина. Поэтому описания скромны («разболеся и умре»1). А вот в уста героев христианского времени авторы часто вкладывают прощальные слова. Предсмертные речи можно разделить на три вида: 1) моление к Богу перед неизбежной кончиной; 2) политический наказ; 3) свод этических правил. Т.е. князь должен заботиться о спасении своей души, о будущем своей земли, о воспитании подрастающего поколения. Но прощальные слова в различные исторические эпохи имели свою особенность. «Жанровое» разнообразие второго раннехристианского периода - смирение страстотерпцев Бориса и Глеба, наказы и поучения великих князей Киевских - сменилось в третьем домонгольском периоде доминированием молений к Богу о спасении своей души. Расцвет этого «жанра» приходится на четвертый период, когда многие князья гибли от рук захватчиков. С укреплением политических центров (таких как 1 Вот и все, что сообщает летописец о смерти Вещего Олега (Повесть временных лет // Повести Древней Руси XI- XII века. - Л.: Лениздат, 1983. – С. 37). 11 Москва, Тверь) от молений переходят к политическому наказу. У древнерусских авторов мы редко встретим описание телесных страданий умирающего. И только когда немощи физические позволяют показать пример стойкости духа и смирения, когда через них очищается душа, автор обращается к болезни тела. Что касается юридических норм, то завещания пережили эволюцию от устных наказов (X – XI вв.) через двустороннюю сделку-договор умирающего с наследником (XIII в.) к практике письменного завещания (XV в.). В течение столетий формировался обычай принимать постриг перед смертью: для X – XI вв. мы не имеем сообщений о желаниях князей стать иноками перед смертью, в XII в. источники фиксируют первые примеры среди князей и княгинь, а к XIV в. эта практика распространена и среди боярской аристократии, из индивидуального шага умирающего постриг превращается в социальную привилегию. Процентное соотношение убитых князей к умершим по данным разновременных текстов Лаврентьевской летописи и Московского летописного свода кон. ХV в. (Приложение 29) показало низкий процент насильственных смертей во втором и в третьем периодах. Менее всего княжеская жизнь ценилась в дохристианской Руси и в период татарского завоевания. Второй параграф – «Выбор места погребения». Чаще всего князья сами давали распоряжение о месте будущей могилы, так же решение могли принимать родственники (ближайшие или старшие в роду). При кончине князя выбирались: 1) город, где он будет захоронен, 2) церковь, которая станет усыпальницей, и, наконец, 3) место внутри церкви, где устраивалась гробница. При выборе города, как места погребения на протяжении всей древнерусской истории соперничали две традиции – традиция больших родовых некрополей в политических центрах (Киев, Владимир, Москва), и традиция небольших семейных захоронений в «отчинных» городах. Победа одной традиции над другой была тесно связана с борьбой центробежных и центростремительных политических тенденций. В дохристианский период хоронили там, где князья принимали смерть. В раннехристианский период захоронения «на стороне» уже невиданное явление. При укреплении центральной власти, столица – главное место княжеских захоронений. Здесь погребаются не только великие князья, но и их многочисленные родственники, обладание земельными владениями и авторитет во многом зависят от близости к великому престолу. Чем ближе ты находишься к властителям (пусть даже после смерти), тем больше шансов у твоих детей сохранить и укрепить свои позиции. Но как только усиливались центростремительные силы, распадались и столичные некрополи. Князья, потеряв высоких 12 покровителей, оставались один на один со своими «конкурентами» и предпочитали выбирать могилы по месту княжения, что бы их дети в условиях постоянных феодальных войн имели дополнительные права на «отчинное» наследство («и могила отца моего здесь»). Церковьусыпальница выбиралась по трем критериям: 1) в той, которую сам построил («юже бе създал самъ»1), 2) где лежат предки («идее же прародители его лежат»2), 3) если жизнь и деятельность связаны с монастырской церковью - давал пожертвования монастырю, был там монахом («въ своемъ манастыри»3). Значительную эволюцию претерпел выбор места внутри храма. В домонгольской Руси место внутри собора выбиралось произвольно. Со второй пол. XIII в. оформляется традиция почетной княжеской правой стороны внутри храмов. В молодом Московском государстве происходит обособление гробниц князей от гробниц духовенства, они покоятся в разных храмах; отдельные захоронения и для княгинь; четко прослеживается и внутрисословная дифференциация Архангельского некрополя – усыпальницы московских государей: южная сторона храма предназначалась только для великих князей. Третий параграф – «Княжеский погребальный обряд». Условно разделим погребальный обряд на смысловые моменты: облачение покойного, доставка тела к месту погребения (вид транспортировки, состав траурной процессии), погребальный ритуал. Особое внимание уделялось одежде умершего. Археологические раскопки, древнерусские тексты и летописные миниатюры позволили установить: погребальная традиция знала три вида облачений покойного: саван, светскую одежду и ризы, причем ризы покойного – постоянный атрибут князей монахов, а светские одежды и саван чередовались в различные исторические эпохи: в дохристианский и домонгольский периоды – светская одежда, в раннехристианский период и в период формирования Московского государства – саван и свивальные пояса. Княжеские гробы-саркофаги изготавливались из доступного для данной местности материала (известняк, песчаник, ракушечник и т.д.), но для некоторых великих князей Киевских (Владимира Святославича, Ярослава Мудрого, Изяслава Ярославича) предназначались саркофаги из привозного мрамора. Каждый случай использования мраморного гроба заносился в летописный текст. Выбор транспорта для покойного не 1 Повесть временных лет // Повести Древней Руси XI – XII века. - Л.: Лениздат, 1983. – С. 68. 2 Московский летописный свод конца ХV века // ПСРЛ. Т. 25. - М.-Л.: АН СССР, 1949. – С. 329. 3 Суздальская летопись // ПСРЛ. Т. 1. - М.: АН СССР, 1962. – С. 525. 13 вызывал у древнерусских людей особых затруднений – обязательным элементом были сани, независимо от времени года. Эта традиция восходит своими корнями в языческие времена, а ее отголоски фиксируются даже в Московском государстве. Внутри траурной процессии соблюдалась четкая иерархия: впереди шло духовенство (первыми - черноризцы со свечами и кадилами, перед гробом - высшее духовенство), за гробом шествовали князья, за ними боярская аристократия, а затем все остальные. При описании похорон авторы древнерусских текстов постоянно упоминают о слезах собравшихся. Слезы показывали на похоронах глубину народной любви. В древнерусской погребальной традиции «плач» - это и особый ритуал, сопровождавшийся причитаниями, хвалебными словами, перечислением заслуг покойного. В необычных природных явлениях при княжеских похоронах видели знамения, в которых усматривали особый смысл и спешили зафиксировать письменно. В целом, от принятия христианства и на протяжении всей древнерусской истории погребальный обряд видоизменялся мало. Каждый элемент погребальной церемонии наполнялся особым духовным смыслом, значимым для православного христианина, что не позволяло произвольно его изменять. А вот посмертное почитание князей и их могил с течением времени заметно эволюционировало. Четвертый параграф – «Посмертное почитание». Одним из показателей общественных нравов является отношение к могилам предков, – в каком состоянии их сохраняют, как часто навещают? Древняя Русь представляет собой симбиоз двух линий поведения: с одной стороны в летописных текстах и книжных миниатюрах мы находим примеры почитания могил предков, посещение их, благоустройство; а с другой – археологические раскопки показали, что «плиты погребений не обозначались надписями. Многочисленные перестройки, сопровождавшиеся поднятием полов на новые уровни, скрывали от глаз посетителей сами эти плиты»1. Поклонение могилам отцов и дедов, и забвение более отдаленных предков – типичное явление и для домонгольской Руси, и в первые десятилетия монгольского ига. Мы уже установили, что одним из мотивов в выборе места погребения были претензии княжеской семьи на обладание той или иной землей (отец получил право покоится в этой земле, значит и сыновья – законные наследники). Но память человеческая не долговечна, отсутствие надписей на гробницах делало их для грядущих поколений безымянными, а значит, как это не цинично звучит, бесполезными. С нарастанием 1 Янин В.Л. Некрополь Новгородского Софийского собора. - М.: «Наука», 1988. – С. 3. 14 центростремительных тенденций на роль лидера претендовали несколько политических центров. Перед местными идеологами встает задача показать преемственность местной власти от киевских князей. Лидирующее место в создании идеологической базы принадлежит Москве. Набирающий силу культ предков заставил обратить внимание на могилы не только ближайших родственников, но и праотцов. В летописных некрологах появляются записи о месте княжеских погребений в Московском Архангельском соборе: «идеже есть гробъ отца его и деда и прочих сродниковъ их»1, «иде же вси князи Русстии лежат»2. Появляются примеры нанесения надписей на гробницы, позволяющих идентифицировать погребение. На рубеже XV - XVI вв. формируется особый ритуал почитания князей - предков в Архангельском соборе. Особым элементом почитания умерших князей была некрологическая похвала – хвалебное слово, следующее в летописном тексте после сообщения о смерти и описания траурной церемонии. Выбор объектов похвалы во многом определялся индивидуальным решением летописца (важными факторами здесь выступали слава о благочестивом христианском поведении, добрая народная память, а так же насильственная, мученическая смерть). Некрологическую похвалу условно можно разделить на направления: проповедь (где на фоне истории княжеского благочестия цитируются тексты из Священного Писания), положительную характеристику (перечисление заслуг и достоинств почившего), похвалу-молитву Богу (о спасении души князя и всех православных христиан), похвалу-молитву почившему князю (молить Бога о живых). В отдельных некрологах мы наблюдаем их искусную комбинацию. Расцвет некрологической похвалы приходится на XII – XIII вв. В XIV – XV вв. традиция княжеской некрологической похвалы угасает, а сами некрологи становятся более шаблонными. Наивысшим примером посмертного почитания являлась канонизация. Канонизация имеет три уровня – общецерковный, местный и народный. Святые князья представлены на всех трех уровнях и составляют весьма многочисленный чин святых в русской церкви. В древнерусской канонизации четко прослеживаются три этапа: 1) домонгольский (он соответствует хронологическим рамкам выделенных нами 2 и 3 периодов); 2) татарского опустошения (соответствует нашему 4 периоду); 3) восстановительный (соответствует 5 периоду). В домонгольской Руси количество канонизированных князей невелико. Высшие церковные 1 Московский летописный свод кон. XVвека // ПСРЛ. Т. 25. - М.-Л.: АН СССР, 1949. – С. 217. 2 Московский летописный свод кон. XVвека // ПСРЛ. Т. 25. - М.-Л.: АН СССР, 1949. – С. 243. 15 иерархи, зависимые от византийской патриархии, не спешили признавать местных святых. Монголо-татарское нашествие создало почву для мощной волны народной канонизации. После татарского разорения и потери независимости роль князей как государственных лидеров падает. Они превратились в духовные символы своей эпохи. «Народное почитание или рука книжника вносили в число русских святых многих князей, погибших в Батыево нашествие». 1 С XIV в. сокращается число почитаемых народом князей современников или ближайших предков, объекты поклонения выбирались из прошлого, почитание новоявленных святых начиналось с обретения мощей, которые в дальнейшем составляли основу культа. Ориентация на князей из прошлого, их идеализация являлись неотъемлемой частью культа предков. Пятый параграф – «Соотнесение результатов анализа этапов княжеской погребальной практики и статусных категорий». На протяжении древнерусской истории в «споре» личности и титула победу одержал титул, что является вполне закономерным итогом развития сословного общества. Социальные привилегии князей значительно опережали их права, отмеченные в юридических документах. (Общество признавало князей как избранный слой, и подтверждать это юридически не было необходимости). Юридические привилегии имели особое значение в периоды раздробленности, когда княжеские роды стремились закрепить за собой определенные территории. С нарастанием центростремительных тенденций и укреплением сословной системы, они значительно уступают социальным. При сравнении личного авторитета и авторитета предков, можно отметить: личный авторитет опережает авторитет предков во втором и четвертом периодах, находится в равновесии в третьем периоде; и уступает авторитету предков в пятом. Отсутствие свидетельств личного авторитета в первом периоде не является объективной информацией, поскольку летописцы христиане стремились не прославлять добродетели князей язычников (а археологических данных недостаточно для реконструкции этой статусной категории). Периоды раздробленности и первого столетия монголотатарского ига, когда, казалось бы, налицо государственный кризис, тем не менее, стали периодами «расцвета» князей как правящего слоя, именно в это время их статус в обществе наиболее высок. Население видело в них не только правителей, но и неординарных личностей. Показателен в этом отношении особенно четвертый период, когда мученической смертью князья сыскали славу у современников. 1 Федотов Г.П. Святые Древней Руси. – М.: Московский рабочий, 1990. – С. 95. 16 Вторая глава «Княжеский некролог как источник исследования эволюции статусных категорий». Параграф первый – «Особенности летописного княжеского некролога». Традиция некрологических записей на Руси появилась одновременно с принятием христианства. Все летописные княжеские некрологи условно можно подразделить на группы, используя в качестве критерия объем и содержание записей: I группа – «мини-некролог» (лаконичный) - содержит информацию о факте смерти и имени преставившегося; II группа – «миди - некролог» (расширенный) – дополняется сведениями о месте погребения, фрагментами похоронного действа, хвалебными эпитетами в адрес почившего, используется более длинная династическая цепь родственников; III группа – «макси – некролог» (развернутый) – он характеризуется большим объемом информации о покойном, включает описание похорон, а также в ряде случаев завершается похвальным словом о почившем. Часто развернутый некролог перерастал в завершенное литературное произведение, немалую часть которого занимало подробное описание обстоятельств смерти. «Макси – некрологи» посвящались особым князьям с точки зрения авторов повествования, заслужившим внимание современников либо созидательным правлением, либо мученической смертью. Параграф второй – ««Некрологи» правителей иностранных государств». Сообщения о смерти государей соседних земель не имеют в русских летописях характера некрологической записи, это скорее полезная информация о государстве, способном повлиять на русскую действительность. По последовательности, в которой появляются эти сообщения на страницах летописей, можно судить о наиболее тесных контактах (как экономико-культурных связях, так и военно-политических столкновениях). В период зависимости русских земель от Орды, отношение к золотоордынским ханам, несмотря на пышное именование их «цесарями», не было как к собственным правителям. Записи о смерти «царей» Золотой Орды носят информационный характер. Параграф третий – «Статистический анализ информации из княжеских некрологов». Данный метод основывается на законе психологической логики – чем более значим факт, тем чаще он упоминается. Изучая самые подробные развернутые княжеские некрологи, нам удалось определить, из каких содержательных элементов (тематических частей) они состоят: место погребения, упоминание титула, хвалебные эпитеты, упоминаемые предки и здравствующие родственники, заслуги, присутствующие на похоронах, благочестивое поведение. Была составлена таблица (Приложение 27, Таблица 4), первая колонка которой - период, вторая - князь, получивший летописный 17 некролог, а далее по колонкам перечисляются содержательные элементы, последняя колонка – источник, откуда взята некрологическая запись. В результате было получено количество упоминаний в каждой из тематических колонок по периодам. Результаты подсчета информационных единиц сводной таблицы княжеских некрологов. пе ри од Князь Место погребения (1) Упоминание титула (2) Хвалебные Упоминаемые Заслуги эпитеты предки и (3) здравствую(5) щие родственники (4) Присутст- Благовующие честие на похоронах (7) (6) 9 6 2 1 0 0 3 1 63 27 18 10 28 7 7 9 97 66 62 23 39 8 18 23 55 28 38 10 22 6 13 15 109 46 101 6 30 5 5 26 0% 0% 33,33% 11,11% I II III IV V 100% 66,66% 22,22% 11,11% 100% 42,85% 28,57% 15,87% 100% 68,04% 63,91% 100% 50,9% I 44,44% 11,11% 11,11% 14,28% 23,71% 40,2% 8,24% 18,55% 23,71% 69,09% 18,18% 40% 10,9% 23,63% 27,27% 100% 42,2% 92,66% 5,5% 27,52% 4,58% 4,58% 23,85% 100% 54,13% 55,29% 14,87% 30,43% 6,96% 18,24% 20,04% II III IV V Ср -е 18 График информации сводной таблицы княжеских некрологов1. 100,00% 90,00% 80,00% 70,00% 60,00% 50,00% 40,00% 30,00% 20,00% 10,00% 0,00% 1 2 3 4 5 6 7 I период II период III период IV период V период среднеарифметическое Попробуем соотнести колонки таблицы с, выделенными нами, категориями статуса правителя. Показателем личного авторитета правителя можно считать информацию из колонок «заслуги», «хвалебные эпитеты», «благочестие», отражающие индивидуальные характеристики князей. Авторитет предков обозначит колонка «упоминаемые предки и здравствующие родственники». Привилегии по титулу соответствуют колонкам – «место погребения», «присутствующие на похоронах», «упоминание титула»2. Составим рейтинг выделенных временных периодов по статусным категориям (при этом, если на статусную категорию приходится несколько колонок, то подсчитаем среднеарифметический % от их количества на каждую категорию по периодам с помощью формул3). 1 Y координата – это % (информационных единиц по колонкам - категориям к общему количеству князей, удостоенных некрологами по каждому периоду), а X координата - это колонки-категории: 1 – место погребения; 2 –упоминание титула; 3 – хвалебные эпитеты; 4 – упоминаемые предки и здравствующие родственники; 5 – заслуги; 6 – присутствующие на похоронах; 7 – благочестие. 2 В данной главе мы не будем разграничивать привилегии по титулу на юридические и социальные, в виду недостаточности количественной информации таблицы. 3 1) Личный авторитет = («заслуги» в % + «хвалебные эпитеты» в % + «благочестие» в %) : 3 = % княжеских некрологов от общего количества по периоду, в которых отражен 19 Рейтинг периодов по статусным категориям. СТАТУС ПРАВИТЕЛЯ Уважение личности Привилегии по титулу (должности) Личный авторитет Авторитет предков «заслуги», «хвалебные эпитеты» «упоминаемые предки и здравствующие родственники» Привилегии по закону (юридические); привилегии в быту (социальные) «место погребения», «присутствующие на похоронах», «упоминание титула» Среднеарифметическое 13,95% 30,43% 42,55% 1 место – IV период (18,78%) 1 место - II период (44,44%) 1 место - III период (50,16%) 2 место – III период (18,55%) 2 место – период (40,2%) 3 место – период (40%) 4 место – период (27,52%) 5место (0%) III 2 место – IV период (47,87%) IV 3 место – V период (46,48%) V 4 место – I период (40,73%) I период 5 место – II период (27,51%) 3 место – II период (13,75%) 4 место – V период (11,31%) 5 место - I период (7,4%) высокий личный авторитет князей у населения; 2) Привилегии по титулу = («место погребения» в % + «присутствующие на похоронах» в % + «упоминание титула» в %) : 3 = % княжеских некрологов от общего количества по периоду, в которых отражены княжеские сословные привилегии . 20 Полученные данные позволяют сделать вывод: наибольшего влияния в обществе князья как элитарный слой достигли в периоды раздробленности, монголо-татарского нашествия и в первые годы Золотоордынского ига. Именно в это время русские князья пользуются наибольшим уважением современников. Летописные некрологи третьего и четвертого периодов наиболее насыщены деталями, характеризующими князей и как незаурядных личностей, и как носителей совокупности социально-правовых привилегий. А вот в периоды, характеризующиеся в русской истории центростремительными тенденциями статус князей не столь высок. Во втором периоде этот социальный слой только формировался, большое значение имела личность великого князя, она затмевала «второстепенные фигуры» великокняжеских родственников. А в пятом периоде усложнилась социальная структура, развивался государственный аппарат – все это меняло положение князей как ведущего сословия1. При соотнесении результатов двух форм изучения княжеской некросферы2, следует обратить внимание на расхождения выводов. Анализ элементов княжеской погребальной практики показал большое внимание современников к личному княжескому авторитету во втором периоде (989 – 1132 гг.), но по рейтинговым показателям второй период занимает лишь третье место. Личностей, которых современники во втором периоде отмечали особыми положительными характеристиками, не очень много (в основном, великие князья, первые святые, некоторые представители княжеского сословия), но почести, которые им отдавались, были чрезвычайно велики (достаточно вспомнить объемные тексты летописной некрологической похвалы). Поэтому, можно сделать вывод об избирательности личных симпатий во втором периоде. Различаются выводы и по статусной категории - авторитет предков. Рейтинговые показатели отводят пятому периоду лишь 4 место. Мы отмечали, что в XIV – XV веках формируется обобщенный культ героического прошлого и великих предков, но летописные некрологи, в силу своей специфики, не в состоянии показать эту тенденцию в полной мере, т.к. культ предков проявлял себя в таких формах, как «идентификация» забытых могил, 1 Что же касается дохристианского периода – то здесь объективность летописных данных можно поставить под сомнение, во-первых – авторы – христиане не могли с достоверностью восстановить языческое общественное сознание, во-вторых – воспитательно-назидательный элемент летописного повествования не мог проявить себя в полной мере на языческой почве. 2 1) Исследование содержания элементов древнерусской княжеской погребальной практики в выделенные исторические периоды с опорой на широкую базу письменных и археологических источников и 2) статистический анализ основных содержательных элементов летописного княжеского некролога. 21 появление надписей на гробницах, установление регулярных заупокойных служб по «всем князьям русским», обновление семейных некрополей. Все это не может отразить некролог, посвященный конкретному усопшему. Третья глава - «Погребальная практика иных сословий древнерусского общества». Анализ погребальной практики духовенства показал, что церковные деятели, на ряду с князьями, занимали прочные позиции на вершине древнерусского общества. Однако в народном сознании никогда не происходило подмены функциональных обязанностей духовной и светской власти. У духовенства своя роль в общественной жизни, и именно это и отражает ее погребальная практика. Дух соперничества с князьями скорее возникал из-за спора, чьи обязанности по отношению к обществу более значимы (отсюда и, усиливающиеся со временем, тенденции к размежеванию на смертном одре). Незаметно усиливающимся из века в век конкурентом князей становилось боярство. Их подражание княжескому погребальному обряду – это первый сигнал будущего слияния двух сословий. Личный авторитет отдельных представителей боярства, отражением которого стали боярские летописные некрологи (появившиеся в XIV – XV вв.), готовил почву для роста в будущем и социально-юридических привилегий боярской аристократии. В заключении подводятся итоги исследования. Полученные результаты позволяют реконструировать эволюцию статусных категорий через изменения в княжеской некросфере. Дохристианская Русь – время зарождения, как государственных институтов, так и сословного деления общества. Понятие князь еще не в полной мере отделилось от понятия вождь. Статусные категории правителя не получили развитие. Т.к. и само слово правитель не вполне отражает реалии этого периода русской истории1. Второй период (889 - 1132 гг.) характеризуется «избирательностью» объектов почитания. Наибольшее внимание уделялось великим князьям. Мы наблюдаем для второго периода «равновесие» «титула» и «личности». Когда речь идет о великих князьях, решающее значение имеет уже титул, остальных князей современники предпочитали оценивать через личные качества. Третий период (1133 – 1236 гг.) хорошо характеризует строка из «Слова о полку Игореве»: «И 1 В работе неоднократно подчеркивалось, что письменные источники, пронизанные христианской религиозной этикой, не в состоянии были объективно оценить статус языческих князей. 22 стали князья про малое «это великое» говорить»1. Весь комплекс социально-правовых привилегий, сложившийся вокруг фигуры великого князя, заимствуется местными князьями. Юридическая база местной династии укреплялась традицией выбирать место погребения по месту княжения. Социально-правовой блок княжеского статуса развивался в направлении укрепления позиции князей как ведущего сословия русского общества. «Мельчание» власти не привело к упадку личного авторитета. Однако «уважение к личности» во многом основывалось в этот период и на авторитете предков. Князья активно пользовались славой отцов и дедов, постоянно подчеркивая свою принадлежность к прославленному роду. Благочестивое поведение отдельных представителей княжеского сословия, тесный союз с церковью, делали князей и лидерами в духовнорелигиозной жизни. Достаточно высоки статусные позиции, причем по всем статусным категориям, у русских князей в первые десятилетия монголо-татарского ига (1237 -1305 гг.). И это самый парадоксальный вывод данной работы. Упадок государственности, хозяйственное разорение, политический кризис – все это неминуемо должно было привести к падению авторитета князей, как представителей власти. Мало того, сами современники видели просчеты своих князей, их эгоизм и политическую близорукость. Тем не менее, князей прощают, и превозносят. Именно с приходом монголо-татар начинается массовая, прежде всего народная княжеская канонизация. Современники оценивали в них не заслуги государственных деятелей, а христианские добродетели, не достигнутые результаты, а намерения, благородные мотивы поступков. «Святость» становится не столько личной, сколько социальной характеристикой представителей княжеского сословия. Самые значительные изменения со статусными категориями произошли в пятый период (1305 – 1492 гг.). Окончательно «титул» одержал победу над «личностью». Практически исчезает со страниц летописей посмертная похвала князьям, как признак индивидуальности; культ предков носит обобщенный характер, и используется как основа для формирующейся государственной идеологии. Постепенно угасает русская княжеская канонизация современников, объекты канонизации выбираются в основном из прошлого. У княжеского сословия появляется конкурент боярство. Они копируют княжескую погребальную практику. И в этом можно рассмотреть «лебединую песню» княжеского сословия. В дальнейшем для века XVI мы уже не говорим о князьях как о правящем слое русского общества. Они объединяются с боярством и занимают свою 1 Слово о полку Игореве // Изборник: Повести Древней Руси. - М.: Худож. лит., 1986. – С. 84. 23 нишу в новом государстве Московском, где на вершине пирамиды находится царь Всея Руси. Мы смогли убедиться в том, что в течении всей древнерусской истории происходили изменения в основании фундамента княжеской власти. Каждый исторический период дает нам индивидуальную модель статуса правителя. Неизменно из поколения в поколение князья заботились о расширении социально-правовой базы своего правления, акцентируя внимание общества на своих сословных правах. Тем немение способы, с помощью которых они добивались этих привилегий были различными, и это явственно отражает погребальная практика. Публичность князя привликала внимание подданных к его личности, что выражалось в неизбежных оценочных суждениях современников. «Авторитет личности» - это зеркало общественного мнения. Его скрытое противостояние привилегиям «титула» наблюдалось на протяжении всей древнерусской истории. «Проигрывая» в сословном обществе «титулу», тем немение «личный авторитет», несущий в себе нравственные ценности своей эпохи, играл существенную роль в формировании и облика правителя, и государственной идеологии. Представление о знаке равенстве между позитивно развивающимся сильным государством и высоким авторитетом властей не является аксиомой для всех периодов истории. Перенесение в прошлое распространенной бытовой формулы «народ живет плохо, потому, что им управляют бездарные правители» порождает неминуемые ошибки в диагностике взаимоотношений власти и народа в древнерусском обществе, мораль которого отличалась от современной. Набор качеств «хорошего князя», где заслуги государя затмевает благочестие, сочувственное отношение народа к «политическим неудачникам», выбор объектов народной канонизации, отношение к предкам не просто, как к небесным покровителям, но прежде всего, как к молителям пред Богом за живущих – все эти факты способны добавить дополнительные штрихи в ожесточенную дискуссию о «двоеверии на Руси». Сторонники теории «двоеверия» меняют местами «форму» и «содержание». Языческие пережитки хранит в себе внешняя, обрядовая сторона. Приобретение христианскими праздниками этнического колорита, сохранившиеся суеверия, гадания, вера в приметы – бытовое проявление языческих корней. Но верующий человек определяется, прежде всего, через усвоение морально-этических норм своей религии, степенью их осознания. Тезис о внешнем обрядовом принятии христианства не подтверждается на примере княжеской некросферы. Древнерусское общество усвоило христианские принципы, проецируя их на отношения к 24 собственным правителям. Погребальная практика это наглядно демонстрирует. Опыт работы показал – рассматривать социально-политическую историю государства не возможно без глубинного исследования общественного мировоззрения, а это один из наименее исследованных исторических объектов. 25 По теме диссертации автором опубликованы следующие работы: 1. 2. 3. Жданова Т.В. Изменения политического статуса Владимира на Клязьме по данным княжеских погребений (XII – XIII вв.) / Т.В. Жданова // Битва на Воже – предтеча возрождения средневековой Руси. – Рязань: «Поверенный», 2004. – С. 345 – 352. Жданова Т.В. К проблеме местноцерковного почитания Ярослава Мудрого в домонгольской Руси / Т.В. Жданова // Битва на Воже и Куликовское сражение (история и культура средневековой Руси). – Рязань: «Поверенный», 2006. – С. 5 – 11. Жданова Т.В. Тайна погребения Юрия Даниловича Московского / Т.В. Жданова // Научное наследие академика Л.В. Черепнина. Сборник научных статей. – Рязань: «Поверенный», 2006. – С. 240 – 246. 26
