Памятка желающим сохранить Любовь на бытовом уровне

Самые большие ошибки мы совершаем
по причине излишней рассудочности.
Памятка желающим сохранить Любовь на бытовом уровне
Любовь ушла по-английски. И не просто по-английски чопорно, а как-то очень даже
буднично, тихо, скромно и потому немного грустно. Ушла как-то совсем по-домашнему. Вот
так вот просто, совсем просто - взяла и ушла.
Как выяснилось уже потом, Она не то чтобы ушла: Она вышла, просто вышла, и ещё какоето время ждала, что спохватятся, увидят, заметят, почувствуют, ощутят, осознают, очнутся в
конце концов.
Но ничего этого не произошло.
Любовь ушла, не попрощавшись и не хлопнув дверью, чтобы искусственно не привлечь к
своему уходу внимание, а ведь Ей так хотелось, чтобы Её уход не то что бы увидели, а
почувствовали и услышали, и ещё очень немножко хотелось, чтобы внимание было
естественным.
Любовь, как мы теперь уже знаем, в тот момент пока ещё только вышла.
Она ещё какое-то время постояла под дверью, прислушиваясь, не выбежит ли кто-нибудь
вернуть Её. Потом подошла к окну на лестничной площадке, ещё какое-то время
оглядываясь на двери; но уже всё чаще и чаще начинала смотреть не столько в окно, сколько
сквозь стекло в ту самую даль, откуда уже не возвращаются.
Она ещё по инерции продолжала ждать и надеяться, что вот-вот спохватятся, выскочат на
лестничную площадку, увидят, закричат от радости и начнут просить вернуться и больше не
уходить. Начнут говорить нежные слова и просить прощения, а в душе приговаривать: «а
могла бы и дверью хлопнуть, ну хотя бы чуть-чуть, ну чтоб хоть немножко было слышно».
Но никто так и не выбежал и даже не вышел. Даже к соседу за спичками или солью.
Потом Любовь «стрельнула» сигаретку у некурящего соседа по площадке, нервно закурила и
в очередной раз утвердилась в предположении, что «здоровый» образ жизни и настоящие
чувства иногда гуляют порознь. Она бы, может, ещё и выпила, но некурящий сосед грустно
выдавил из себя, что решил начать вести «здоровый» образ жизни, бросил пить и не пьёт
уже три дня, но зато стал курить. «Наверное, потому и курит, что пить бросил», –
подумала Любовь и отвернулась к окну.
И Любовь ушла. Она даже не обиделась, скорее, удивилась, что никто так и не заметил Её
ухода. А быть может, и обиделась, но себе в этом признаться постеснялась, а другим виду не
подала. В конце концов, это Её личное дело. И как всякая настоящая Любовь, Она, конечно
же, ушла с гордо поднятой головой (не путать с гордыней).
Всё правильно. С гордо поднятой головой ходит тот, кто не побирается чужими чувствами и
не просит духовную или душевную милостыню (опять же не путать с гордыней).
А всё начиналось так хорошо.
Только ты и я, и звезды – «мяу»!
А потом стало – только я и я, на фиг звезды – «гав-гав»!
1
Когда, в конце концов, обнаружили пропажу, посыпать голову пеплом никто не стал. То ли
правильного пепла под рукой не оказалось, то ли решили, что они-то здесь ни при чём, и
дружно договорились обоюдно и искренне считать, что Любовь ушла погулять, а когда Ей
гулять надоест, то Она сама и вернётся.
А что, с кем не бывает. Ведь всё же «как у людей».
И тогда наши герои, не удержавшие Любовь, решили жить без Неё, т. е. без Любви. То есть
рядом, и почти вроде бы как вместе, но без Любви, не подумав о том, что жить без Любви
это приблизительно как быть «чуть-чуть беременной».
А что, с кем не бывает. Ведь всё же «как у людей».
Но жить без Любви сначала стало как-то скучно, а вскоре и почти невыносимо. А ведь
втроем было так душевно! И вот когда все жили втроем: Он, Она и Любовь – было так
хорошо, весело и просторно. А когда стали жить только вдвоём – стало плохо, грустно и
тесно. Представляете – вдвоём теснее, чем втроём! Бред какой-то!
Ведь всё же «как у людей». А что, с кем не бывает.
А не бывает с тем, кто бывает самим собой; причём не только с самим собой, но и с другим,
т.е. с тем, кто всегда рядом, т.е. с НИМ или с НЕЙ.
С тем, кому глубоко плевать, что кто-то что-то скажет, или «не дай Бог» подумает.
С тем, кто не врёт и не лицемерит.
С тем, кто плачет, когда плохо, и смеётся, когда хорошо.
С тем, кому всего и всегда хватает, и ни в чём нет недостатка.
С тем, кто не натягивает на себя воняющую трижды использованным одноразовым
презервативом искусственную улыбку не только без повода, но и даже при наличии
такового.
Когда не питаются или не подъедаются чужими эмоциями и не живут чужими жизнями,
пускай даже прекрасными, но всё-таки чужими жизнями.
Когда не берут чужое счастье напрокат и не примеряют киношные образы.
Когда живут, как могут, а не так как «надо», или как кто-то сказал.
Когда никто и никому ничего не должен, но и ему никто и ничего не должен.
Когда счастлив; и не делает вид, что могло бы быть и ещё лучше.
Когда «пофестивалить» поодиночке на аркане не затянешь, а вместе на аркане не вытянешь.
Когда есть подозрение, что еда отравлена или не свежа, то ест первый сам. А если последний
кусок, то отдаст Любимой или Любимому – Ей или Ему ведь нужнее.
Когда не «всё как у людей» а только так, как у вас самих, у двоих.
2
Когда один умер от Любви, а другой без неё или без него и даже с Любовью жить не захотел.
Когда Оба понимают, что нет главных и второстепенных, избранных и отвергнутых, а что
Оба равноправны и равно важны, и что Оба образуют одно равное целое, которое является
частью Великого Целого, сотворённого Богом.
И ещё очень и очень много «когда».
Вот тогда попробуй, спроси Любовь: «А где здесь выход?» А Она и растеряется. Да откуда
же Ей знать, где здесь выход? «Так это не к нам – это к соседям», – скажет вам Любовь и
искренне улыбнется, – «а у нас всё в порядке!»
3