Подземка

Александр Швецов
ПОДЗЕМКА
Оптимистическая драма
Пьеса в двух действиях
СПИСОК ОСНОВНЫХ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ
НАДЯ ЗАЙЦЕВА
ВЕНИАМИН МАКОВЕЦКИЙ
ВОЛОДЬКА-ПОЭТ
СТАЛИН
КАГАНОВИЧ
РОЗАЛИН
ИЛЬИН
ОЛЯ
СЕРАФИМА
ЗАЙНАБ
КАТЕРИНА
ИЛЬЯ
ЛАДО
АЛАН
БАЙРАМ
ПАРТИЙНЫЙ ФУНКЦИОНЕР
АДЪЮТАНТ
РАБОЧИЙ 1
РАБОЧИЙ 2
РАБОЧИЙ 3
РАБОЧИЕ и РАБОТНИЦЫ ПОДЗЕМКИ
Действие происходит в Москве в начале 30-х годов прошлого века.
Действие первое
Картина 1
Просторная комната Ближней дачи. СТАЛИН смотрит на комнатный
термометр, начинает растапливать камин березовыми дровами. Входит молодая
прислуга по имени НАДЯ.
НАДЯ. Здравствуйте Иосиф Виссарионович!
СТАЛИН. (зябко потирает руки, присаживается на банкетку рядом с камином)
Здравствуй, здравствуй…как сын?
НАДЯ. Поправляется, спасибо Иосиф Виссарионович!
СТАЛИН. Хорошо.
НАДЯ (раскладывает на краю стола фарфоровую вазу с фруктами, остро отточенные
карандаши, блокнот и глубокую пепельницу). Что-нибудь еще?
СТАЛИН. Что? Нет, не надо иди Надя.
Девушка выходит из комнаты. Сталин садится у края стола и кладет
курительные принадлежности в пепельницу. Где-то бьют часы. В комнату входит
КАГАНОВИЧ
КАГАНОВИЧ. Прибыл по Вашему указанию товарищ Сталин.
СТАЛИН. Здравствуйте товарищ Каганович!
КАГАНОВИЧ! Здравия желаю товарищ Сталин!
СТАЛИН. Присаживайтесь (пауза) вызвал Вас сюда на ближнюю дачу, чтобы обсудить с
Вами один очень важный вопрос.
КАГАНОВИЧ. Спасибо за доверие товарищ Сталин!
Сталин нажимает кнопку звонка. В дверях немедленно появляется адъютант и
застывает на месте.
СТАЛИН (машет рукой) Впрочем не надо, идите…угощу Вас товарищ Каганович
сталинским чаем, хотите?
КАГАНОВИЧ. С удовольствием!
Сталин включает электрический чайник, берет из вазы лимон, режет его своим
перочинным ножом пополам и выжимает руками сок в чайные чашки, добавляет в них
по две чайные ложки коньяка. Наливает в чашки чай.
СТАЛИН. Пробуйте.
КАГАНОВИЧ. Благодарю товарищ Сталин.
СТАЛИН. Как вкус?
КАГАНОВИЧ. Превосходный чай, никогда не пробовал такого!
СТАЛИН. А вот в угольном Донбассе у нас не все так превосходно, что Вы на это
скажите?
КАГАНОВИЧ. После недавнего постановления ЦК товарищ Сталин проведена полная
перестройка управления не только Донбасса, но и всех других советско-хозяйственных
организаций, в том числе в столице. Промежуточные звенья, участки ликвидированы.
Управление производством и техническое руководство предприятиями перенесены
непосредственно на объекты хозяйствования. Зарплата людей ведущих профессий и
бытовые условия рабочих улучшены. Это обязательно повлияет на результаты работы,
приведёт к новым трудовым победам!
СТАЛИН. Да, победа сама не приходит, ее притягивают за уши! Главное только уши не
оторвать. Иначе люди не услышат важные призывы партии о первостепенных делах. Вы
согласны со мной товарищ Коганович?
КАГАНОВИЧ. Полностью согласен товарищ Сталин.
СТАЛИН. Хм…
КАГАНОВИЧ. Вы наш стратег и рулевой!
СТАЛИН. Партия – наш главный рулевой…
КАГАНОВИЧ. Кхе, кхе…
СТАЛИН. И потом, один в поле не воин … к примеру, для того, чтобы вывести на чистую
воду политических заговорщиков, вырвать с корнем это зло, положить ему конец, нам с
товарищами надо было изначально вскрыть причины, наметить средства, чтобы впредь
таких безобразий ни в нашей стране, ни вокруг нас не повторялось.
КАГАНОВИЧ. Кха, кха…
СТАЛИН. Вам нездоровится?
КАГАНОВИЧ. Я здоров товарищ Сталин!
СТАЛИН. А вы знаете, что за люди стояли во главе заговорщиков? Я не беру тех, которые
уже расстреляны, я беру тех, которые недавно ещё были на воле…
КАГАНОВИЧ. Знаю только отчасти товарищ Сталин.
СТАЛИН. Так вот, что это за люди? Кто-то мне говорил среди них помещики,
поповичи…такой подход ничего не решает…когда начинают говорить о дворянах как о
враждебном классе трудового народа, имеют ввиду, прежде всего, класс, сословие,
прослойку, но это не значит, что отдельные лица из дворян не могут служить рабочему
классу. Ленин был дворянского происхождения…
КАГАНОВИЧ. Известно…
СТАЛИН. Энгельс был сыном фабриканта. Тоже, казалось бы, непролетарский элемент.
Да, что там был, он лично управлял своей фабрикой и кормил этим Маркса.
КАГАНОВИЧ. Чернышевский был сыном попа…
СТАЛИН. Не плохой был человек Чернышевский…
КАГАНОВИЧ. Да.
СТАЛИН. Так вот, Маркс был сыном адвоката, не сын батрака и не сын рабочего или не
сын бедного поставщика скота на бойню из деревни Кабаны как Вы, к примеру…
КАГАНОВИЧ. Кха, кха, кха…
СТАЛИН. Мне кажется, Вы всё же больны?
КАГАНОВИЧ. Уверяю Вас товарищ Сталин, я абсолютно здоров!
СТАЛИН (косится в сторону собеседника). Из этих и других прослоек всегда могут быть
лица, которые способны служить делу рабочего класса не хуже, а лучше, чем
чистокровные пролетарии. Поэтому общая мерка, что это не сын батрака-это старая мерка
и к отдельным лицам не применимая. Это не марксистский подход, это я бы сказал
биологический подход, не марксистский. Мы ведь марксизм считаем не биологической, а
социологической наукой.
КАГАНОВИЧ. Верно товарищ Сталин!
СТАЛИН. Есть у нас ещё другая тоже неправильная ходячая точка зрения. К примеру,
Дзержинский голосовал за Троцкого в своё время и открыто его поддерживал при Ленине.
КАГАНОВИЧ. Против Ленина фактически…
СТАЛИН. Феликс Эдмундович не был человеком, который мог бы оставаться пассивным
в чём-либо. Да, это был когда-то очень активный троцкист и весь ГПУ он хотел поднять в
защиту Троцкого.
КАГАНОВИЧ. Не удалось…
СТАЛИН. Конечно не удалось, более того он с Троцким дрался потом сильно
дрался…поэтому, самое лучшее судить о людях по их делам, по их работе.
КАГАНОВИЧ. Очень мудро товарищ Сталин…
СТАЛИН. Судьба, история доверила нам такую страну, такое богатство
понимаешь…великолепную, величайшую державу и мы не можем не видеть, что у кого-то
она вызывает приступ зависти и острое желание захватить нашу страну. Нам всем хорошо
известно кто эти алчные завистники на Востоке и на Западе, которые пытаются
формировать здесь у нас пятую колонну. Не получится ничего у них!
КАГАНОВИЧ. Никогда!!!
СТАЛИН (пауза).Однако, не репрессии сегодня основное наше дело… на первое место
выходит решение хозяйственных проблем. Вот в этой связи я и хочу поручить Вам новое
для СССР дело…особой государственной важности!
КАГАНОВИЧ. Я готов выполнить любое Ваше поручение товарищ Сталин!
Коганович вскакивает со своего места.
СТАЛИН (жестом усаживает собеседника). Знаю, знаю…кто-то может подумать засуха,
неурожай, резкое снижение норм отпуска хлеба, а у Сталина такие идеи…мы отстали от
передовых стран на 50-100 лет и теперь должны пробежать это расстояние в десять лет.
Либо мы сделаем это, либо нас сомнут!
КАГАНОВИЧ. Обязаны сделать товарищ Сталин!
СТАЛИН. Ответьте мне для начала…в чем на сегодня по Вашему Москва, конкретно
отстаёт от Лондона, Берлина и Парижа?!
КАГАНОВИЧ. (пауза) Нам пора строить своё метро товарищ Сталин!
СТАЛИН. Подметки рвете товарищ Коганович! Это я Вам как сын сапожника говорю, но
в целом мысли Ваши вертятся в правильном направлении. Какие будут предложения…
где и как строить… кто будет строить наш советский метрополитен?! Ведь нам надо
решить сразу две задачи: получить новый внеуличный пассажирский транспорт, а в
период реконструкции техника решает всё, и кроме того построить надёжное
бомбоубежище для жителей столицы на случай войны. То, что наши враги опять ее
постараются развязать, у меня нет сомнений. Что скажите?
КАГАНОВИЧ. Мы уже провели ряд профильных изысканий товарищ Сталин! Нам
потребуется очень внимательно учитывать при строительстве подземки геологические и
гидрогеологические
условия
московского
района,
который
характеризуется
неустойчивыми водоносными грунтами.
СТАЛИН. С неустойчивыми элементами нам сталкиваться невпервой!
Сталин встает и начинает прохаживаться. Каганович вскакивает со своего
места. В комнату входит Надя и собирает со стола чайный прибор на две персоны.
СТАЛИН. Знайте не только в лозунгах, но и на самом деле судьбу этого грандиозного
дела решает ещё один наш важнейший большевистский лозунг: «Кадры решаю все». Надо
призвать на строительство метро московскую молодежь - комсомольцев! Привлечь
горных инженеров и других специалистов из Донбасса.
КАГАНОВИЧ. Обязательно привлечём товарищ Сталин!
Надя выходит из комнаты и уносит чашки, которые подрагивают у нее в руках.
СТАЛИН. Не смотря на Вашу большую занятость на посту Первого секретаря
Московского комитета ВКП (б), это дело я поручаю именно Вам!
КАГАНОВИЧ. Спасибо за доверие товарищ Сталин! Мы построим самое надежное и
красивое метро в мире!
СТАЛИН. Хорошо. Прервёмся ненадолго.
СТАЛИН (вызывает кнопкой звонка адъютанта). Ну что нам на этот раз приготовил
товарищ Шумяцкий?
АДЪЮТАНТ. Совсем новую комедию товарищ Сталин. По его словам эта картина еще
даже не смонтирована окончательно.
СТАЛИН. Давайте посмотрим, приглашаю и Вас товарищ Каганович!
КАГАНОВИЧ. С удовольствием присоединюсь к Вам товарищ Сталин, не так часто
имеется возможность немного отдохнуть, тем более в вашем обществе.
СТАЛИН. Пойдемте в кинозал, тем более Вы еще в нём ни разу не были.
Сталин и Каганович уходят в соседнее помещение. Через некоторое время из-за
дверей раздаётся гомерический хохот Сталина и звуки музыки с песнями. Надя входит в
комнату и начинает накрывать стол. Через короткое время Сталин и Каганович вновь
появляются в комнате.
СТАЛИН. Давно я так не смеялся.
КАГАНОВИЧ. А я давно так не отдыхал, огромное спасибо!
СТАЛИН. А как растут технические возможности звукового кино! Слушайте, даже
безголосых актёров тенорами сделали.
КАГАНОВИЧ. И всё же надо продолжать бить наших кинематографистов на заседаниях
ЦК.
СТАЛИН. Одного битья не достаточно. На нём одном
поднимешь в искусстве кино - важнейшем из искусств!
новых трудных жанров не
КАГАНОВИЧ. Согласен Иосиф Виссарионович.
СТАЛИН.
Слушайте
этот
Шумяцкий
новый
начальник
кинофотопромышленности толковый человек оказался. Не зря мы
возглавлявшего Дальневосточную республику, бросили на это направление.
управления
его, ранее
КАГАНОВИЧ. Думаю, он справится…
СТАЛИН. Клим всегда смотрел хорошее кино раньше, чем я, а теперь мы с ним
поменяемся местами, ха-ха-ха.
КАГАНОВИЧ. Ха-ха-ха нарком Ворошилов, полагаю, не очень этому обрадуется…
СТАЛИН. А чего ему тужить! Если бы в стране был кризис, безработица, нищенство.
Если бы жилось плохо и не весело, тогда да…а так…
КАГАНОВИЧ. Я это в фигуральном выражении товарищ Сталин!
СТАЛИН. У нас в партии фигур нет товарищ Каганович, ни королей, ни королев, ни
офицеров, пешек там каких-нибудь…у нас в партии все партийцы равны между собой и
наделены демократическим централизмом!
КАГАНОВИЧ. Разумеется, товарищ Сталин, я просто случайно не так выразился.
Извините за досадную погрешность в суждении!
СТАЛИН (берёт со стола красное вино и наливает его в фужеры. Затем в свой фужер
добавляет ещё белое вино). Не удивляйтесь. Это у меня привычка такая мешать красное и
белое!
Он подаёт фужер с красным вином Кагановичу.
КАГАНОВИЧ. Благодарю Вас товарищ Сталин!
СТАЛИН (чокается с собеседником). Уверен товарищ Каганович, что новое большое дело
Вам окажется по плечу!
КАГАНОВИЧ (прежде чем выпить) Даю Вам товарищ Сталин слово большевика…
СТАЛИН. Слово большевика – серьёзное слово, хотя мы уже научены «горьким опытом»
и знаем, что не всегда обещания выполняются. Идите. И не бросайте слов на ветер! Жду
от Вас солидных темпов в работе. С этого момента к Челябинскому тракторному заводу,
Магнитке, Днепрогэсу, Кузнецку, Беломорканалу, химкомбинату в Березняках
добавляется новая важная стройка - Московский метрополитен! По всем
трудноразрешимым вопросам незамедлительно обращайтесь лично ко мне.
КАГАНОВИЧ! Слушаюсь товарищ Сталин. Разрешите идти?
СТАЛИН. Идите! Желаю успехов!
Каганович выходит из комнаты, Сталин в задумчивости прохаживается из угла в
угол. Входит Надя. Она собирает посуду.
НАДЯ. Иосиф Виссарионович разрешите…
СТАЛИН. Что?
НАДЯ. Разрешите мне…
СТАЛИН. Ну, говори, говори, не бойся…
НАДЯ. Я тоже хочу строить наше первое советское метро, отпустите меня, пожалуйста…
СТАЛИН. Хм, от добра, добра не ищут. Тебе что плохо здесь. Может кто-то обижает?
НАДЯ. Нет что Вы Иосиф Виссарионович! Просто…
СТАЛИН. Говори…говори…
НАДЯ. Я - комсомолка товарищ Сталин, а Вы только что призвали нас на это
грандиозное дело!
СТАЛИН. Хорошо! Лазарь Моисеевич мне тут пропел, что наше метро будет самым
красивым в мире! Теперь я не сомневаюсь, раз его собираются строить такие молодые и
красивые люди как ты!
За кулисами из приёмника начинает раздаваться песня «Москва майская!
ПЕСНЯ:
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней
С добрым утром, милый город,
Сердце Родины моей!
Припев:
Кипучая, Могучая,
Никем непобедимая,
Страна моя,
Москва моя,
Ты самая любимая!
Картина 2
Комната в женском общежитии метростроевцев. В ней Надя и ее подруги по
бригаде. Они заняты домашними делами. Из приемника звучат последние известия.
ДИКТОР (мужской голос). Делегация Коммунистической партии Китая и
Коммунистической партии Японии в Коминтерне выпустили совместную Декларацию
протеста против агрессии японского империализма в Китае. В беседе с дипломатическими
представителями Японии и Китая полпред Карахан заявил, что советское правительство
не останется равнодушным к опасным для мира событиям, разыгрывающимся в
Манчжурии. Нарком Ворошилов начал свою инспекционную поездку по Дальнему
Востоку с тем, чтобы оценить состояние частей Красной армии на Восточных рубежах.
Теперь коротко о других событиях.
ДИКТОР (женский голос). В СССР набирает обороты Четвертая вещевая лотерея
Осоавиахима. Первыми лотерейные билеты приобрели московские метростроевцы. Они
показывают хороший пример всему рабочему классу страны. А теперь передаём лёгкую
музыку.
Из радио доносится танцевальная мелодия начала 30-х годов румба-фокстрот.
Молодая девушка по имени ОЛЯ хватает за талию свою подругу ЗАЙНАБ и начинает
вести ее в танце.
ОЛЯ. Наш рабочий класс отказать себе в удовольствии купить лотерейные билеты никак
не может, верно, Зайнаб?
ЗАЙНАБ. Не люблю такие танцы, не по мне это.
ОЛЯ. Привыкай, привыкай. Иначе в клубе так и будешь стоять, одна одинёшенька. Вон у
Серафимы отбоя нет от ухажеров, а всё почему?
СЕРАФИМА. И почему? Ну, говори, говори раз начала…
ОЛЯ, Танцуешь больно хорошо, да еще на каблуках!
СЕРАФИМА. Нашла чем поддеть! Я больше половины жизни в лаптях проходила, а тут
купила себе первые туфли…
ОЛЯ. Ха-ха-ха!!!
СЕРАФИМА. И ничего нет смешного. Я себе слово дала, вот заработаю денег, и
шёлковое платье к ним куплю, обзавидуешься тогда Оля, Олечка, Лёлёк.
ОЛЯ. Буду только рада, а хочешь совет?!
СЕРАФИМА. Ну…
ОЛЯ. Чёрный шёлковый чулок в сочетании со светлыми туфлями безобразит ногу!
СЕРАФИМА. Правда, что ль, а Надюха?
НАДЯ. Да не слушай ты ее балаболку, твоим ножкам стройным ничего не страшно.
ОЛЯ. Балаболку! От моды отстаёте барышни. Вот Маруся Макарова не теряется.
СЕРАФИМА. А что Маруся?! Такая же деревенская как и я!
ОЛЯ. Такая да не такая. Раньше она получала 150 рублей в месяц, а теперь зарабатывает
как стахановка 1350, Вот как!
СЕРАФИМА. Ну и что. У нас Зайнаб в паре со своим бригадиром недавно такую
выработку дала, что начальник участка за голову схватился, не зная как им эту работу
оплатить. Правда, Зайнаб?
ЗАЙНАБ. Правда…
Девушка, не желая дальше танцевать, отходит от Оли.
ОЛЯ. Куда деньги-то девала? Признавайся!
ЗАЙНАБ. У меня братьев младших и сестер знаешь сколько?
ОЛЯ. Сколько?
ЗАЙНАБ. Девять!
ОЛЯ. Ух, ты, заботливая ты наша, а о тебе кто позаботится? Нет. Я себе с получки
обязательно куплю по талону молочного цвета туфли за 180 рублей, крепдешиновое
платье за 200, да пальто за 700. Зря, что ли нас ударников обеспечивают!
НАДЯ. Ага! Ты сначала заработай такую кучу денег, а уж потом мечтай!
ОЛЯ. Ты за меня не волнуйся бригадирша! Я со следующей недели опять на рекорд иду.
Кто со мной? Чего притихли!
СЕРАФИМА. А я девочки знаете, о чём мечтаю? Ой, свободное платье-туника да ещё
вокруг ворота сборчатая пелеринка…
НАДЯ. Даная!
СЕРАФИМА. Ну не Даная конечно…это вот ты у нас королева шахты! Мужики от одного
твоего вида в крепёжный лес укладываются, туда, сюда, туда, сюда…
В комнату вбегает их подруга Катерина.
КАТЕРИНА. Вот, свежий номер нашей многотиражки принесла, прямо из типографии,
ещё тёпленький. Специальный выпуск про вашу бригаду.
СЕРАФИМА. Да что ты…
ОЛЯ. Ага, точно и фотография имеется. Не ахти, правда, какая.
КАТЕРИНА. И стихи об одной из Вас, ладно уж читать вслух не буду. Сами догадаетесь,
кому их наш Володька-поэт посвятил.
Девушки передают газету из рук в руки своему бригадир. Та, молча, читает стихи
и возвращает газету назад.
НАДЯ. Это про каждую из нас так сказать можно…
КАТЕРИНА. Получу весь тираж, каждой из вас по одному номеру лично вручу. Ой,
девочки, а ведь у меня ещё одна для вас новость имеется.
ОЛЯ. Какая?
КАТЕРИНА. Дайте водички! Так к Вам спешила, что всё в горле пересохло.
Оля наливает из графина воды и подаёт Катерине. Та залпом выпивает стакан
воды.
ОЛЯ. Ну, говори, раз начала.
КАТЕРИНА. Инженер к вам новый идёт, молодой, симпатичный, холостой!
СЕРАФИМА. Откуда знаешь?
КАТЕРИНА. А от кого вы все новости узнаёте? Мы всё же рупор строительства какникак!
ОЛЯ. Докладывай дальше…
КАТЕРИНА. Чего тебе ещё-то?
ОЛЯ. Как фамилия его для начала?
КАТЕРИНА. Сейчас гляну…Маковецкий, Вениамин
СЕРАФИМА. А по отчеству?
КАТЕРИНА. Зачем тебе отчество, говорю молодой совсем.
СЕРАФИМА. С начальством по отчеству надобно обращаться. Так как?
КАТЕРИНА. Шут его знает!
НАДЯ. Вениамин Михайлович…
КАТЕРИНА. А ты откуда знаешь? Признавайся!
НАДЯ. (пауза) В конторе мельком вчера услыхала,…
КАТЕРИНА. В какой конторе?
НАДЯ. В такой. Хватит об этом.
КАТЕРИНА. Хватит - то хватит только он сегодня к вам в гости придёт. Так что
готовьтесь к встрече!
СЕРАФИМА. Это с чего бы это?
КАТЕРИНА. Знакомиться будет с вами, вашими бытовыми условиями жизни.
ОЛЯ. Заботливый, какой видать, ой мамочки,
нравится…
я его ещё не видела, а он мне уже
СЕРАФИМА. Девчонки! Нужна большая приборка! Не ударим в грязь лицом перед новым
инженером!
Все кроме Нади начинают прибирать комнату.
КАТЕРИНА. Желаю удачи! Потом расскажите что и как…
НАДЯ. Передавай привет своим ювелирам слова!
КАТЕРИНА. Надя иди как!
НАДЯ. Ну что тебе ещё, вот неугомонная коза-дереза!
КАТЕРИНА. По большому секрету тебе сообщаю.
НАДЯЧ. Ну…
КАТЕРИНА. Тебя и ещё несколько человек начальник метростроя к ордену представил за
героический труд и ударные темпы работы…
НАДЯ. Чего?! Шутишь что ли?!
КАТЕРИНА. Такими вещами не шутят! Так что с тебя причитается!
НАДЯ. Я бы на месте нашего Руководства лучше бы Зайнаб орден вручила, а не мне.
КАТЕРИНА. Начальству виднее! Ладно, пошла я, только ты тсс.
НАДЯ. Иди уже…
Катерина убегает из комнаты.
ОЛЯ. Чего она?
НАДЯ. Много будешь знать, скоро состаришься…
ОЛЯ. Нам главное красавицы в старых девах не состариться!
СЕРАФИМА. Хватит языком молоть да славословить.
ОЛЯ. Девушка не травка, не вырастит без славки!
СЕРАФИМА. То-то у тебя Славка Васильков с языка не сходит!
ОЛЯ. Это рыжий-то, страсть как рыжих не люблю!
Картина 3
В это же время в одной из комнат мужского
отдыхают перед очередной сменой члены одной из бригад.
общежития метростроя
ИЛЬЯ. Ладо!
ЛАДО. Слушаю тебя бригадир.
ИЛЬЯ. Я вот всё хотел у тебя спросить…
ЛАДО. Спрашивай дорогой!
ИЛЬЯ. Почему у вас на родине так любят петь?
ЛАДО. Хороший вопрос бригадир! У нас столько красивых горных ущелий, лежащих
вдоль по течению своенравных рек, рядом с искрящимися озерами и шумными
водопадами...
Парень изображает эхо рефрена песни на три голоса :
ЛАДО. Уарайда, Сиуарайда, Уари-да-ра!!! В любом городе, такого как там у нас никогда
не увидишь и не услышишь. Душа парит и сама поёт, как птица в полёте!
ИЛЬЯ. Всё равно не объяснил до конца…
ЛАДО. А хочешь, я расскажу тебе то, что когда-то в детстве услышал от своего деда? Он
у меня хоть и старорежимный, но очень добрый и мудрый был человек.
ИЛЬЯ. Валяй!
ЛАДО. Делил Господь Землю. Всем раздал по куску и себе небольшой оставил. Тут
приходит к нему наш первый предок и мне, тоже говорит, дай. Где же ты был, спрашивает
его Бог. Я гостя встречал. Гостя говоришь, что же на, бери этот последний кусок земли.
Себе оставлял, но уж больно уважительная у тебя причина. С тех пор и зовется наша
земля божьей, а люди, живущие на ней божьими людьми, которым Господь навечно
повелел воспевать эти края!
ИЛЬЯ. А кто это рассказал твоему дедушке?
ЛАДО. Его дед…
ИЛЬЯ. А ему?
ЛАДО. Не важно, кто это услышал первым. Важно, что я это от него услышал и теперь
обязательно передам своему внуку…
ЛАДО задумывается и через короткое время начинает петь народную грузинскую
песню «Чёрная ласточка». Через некоторое время песня стихает.
ВЛАДИМИР. А о чём твоя песня Ладо?
ЛАДО. О чёрной ласточке.
ВЛАДИМИР. Переведи а!
ЛАДО. Она несет весточку о героях, ушедших Родину защищать. В бой тому не страшно
идти, под кем конь добрый и верный…
ВЛАДМИР. Красиво, мелодично, душевно. Я так никогда, наверное, написать не смогу.
ЛАДО. Почему не сможешь? Сможешь! И будем мы твои песни на трассе петь Володя,
обязательно будем.
ВЛАДИМИР. Ну, да?!
ЛАДО. Точно тебе говорю…
Илья и его товарищ по бригаде АЛАН продолжают играть в шахматы.
ИЛЬЯ. А мы Алан пойдём вот так и ещё у тебя одну пешечку заберём! Что теперь
скажешь златоуст ты наш степной?
АЛАН. То и скажу…
ИЛЬЯ. Давай! Я за тобой скоро записывать буду…
АЛАН. Пиши! Было нас шестеро братьев, умирали, умирали - стало семеро. Я вот так в
ответ пойду.
ИЛЬЯ. Значит, у вас семеро одного не боятся, ну что же тогда шах!
АЛАН. Э-э-э-э! Можно перехожу а?
ИЛЬЯ. Ты же сам все время талдычишь, выпущенная стрела назад не возвращается…
АЛАН. Ты же сильнее…так не честно!
ИЛЬЯ. Потому и отдал тебе ладью ещё до начала игры. Честнее некуда!
АЛАН. Мне же через два хода может быть мат!
ИЛЬЯ. Не зря всё же я тебя учу в шахматы играть, скоро, уже меня начнёшь обыгрывать.
АЛАН Тебя обыграешь, как же…теперь буду думать, крепко думать…
ИЛЬЯ. Думай голова, шапку куплю! Байрам, я всё хотел спросить тебя об имени...
Байрам пришивает пуговицу на одежде.
БАЙРАМ. Имя как имя. Я в праздник родился…
ИЛЬЯ. А ты Ладо?
ЛАДО. Что дорогой?!
ИЛЬЯ. Что твоё имя означает?
ЛАДО. Моё? Владеющий миром!
БАЙРАМ. Эй, это Володька у нас владеющий миром…
Он толкает в бок своего соседа, который что-то в этот момент пишет в
тетрадке.
ЛАДО. Он своим миром поэзии владеет, а я своим миром виноградников.
ИЛЬЯ. А ты Глеб?
Глеб нехотя отрывается от письма.
ГЛЕБ. Глеб по - нашему значит глыба…
ИЛЬЯ. В точку! Ну а ты Алан?
АЛАН. Моё имя означает простор, но, судя по моей сегодняшней позиции, этого не
скажешь!
БАЙРАМ. А про себя бригадир, что нам скажешь?
ИЛЬЯ. Меня Ильей мама назвала.
БАЙРАМ. И что оно означает?
ИЛЬЯ. Оно означает - чрезвычайно хозяйственный человек!
АЛАН. Значит, мама ещё при твоём рождении знала, что ты у нас бригадиром будешь?!
ИЛЬЯ. Наверняка догадывалась!
БАЙРАМ. Хм…
ИЛЬЯ. Аланчик, не будем доводить положение до позорного финала, иди за дровами раз
проиграл. Уговор - дороже денег!
АЛАН. Где много мужчин, там всегда дров нет. Погоди, вот так пойдём
ЛАДО. А где много женщин?!
АЛАН. Где много женщин там, у нас говорят, никогда воды нет!
ЛАДО. То - то я смотрю в женской бригаде ни одного плывуна, а мы только на него и
попадаем.
ИЛЬЯ. Что сдаёшься? Давай не тяни резину!
АЛАН. Нет!
ИЛЬЯ. Нет? Тогда получите мат!
АЛАН. Ну, ты и гроссмейстер!
ИЛЬЯ. Спасибо.
АЛАН. Я пошёл.
ИЛЬЯ. Куда?
АЛАН. Как куда, за дровами.
ИЛЬЯ. Что-то мне не нравятся твои хитрые глаза с прищуром!
АЛАН. У кого скоро будет первый день рождения сына? У бригадира! Кто плов обещал
приготовить? Алан! А какой праздник без женщин, зайду от твоего имени приглашу
Надеждину бригаду…
ЛАДО. И, конечно же Зайнаб…
АЛАН. А как же, она хоть и не с ними работает, но живёт то с ними в одной комнате,
неудобно всех приглашать, а её нет, так бригадир?
ИЛЬЯ. Плов точно будет?
АЛАН. Целый казан! Пальчики оближешь!
ИЛЬЯ. Тогда, приглашай всех!
АЛАН. Одна нога здесь, другая там.
Алан хватает полушубок.
ВЛАДИМИР. Я с тобой!
АЛАН. Не копайся…
ВЛАДИМИР. Иду.
Алан и Владимир быстро выходят из комнаты.
ЛАДО. Нет, ну ты видел…бригадир, скоро и я начну у тебя уроки брать по игре в
шахматы…
ИЛЬЯ. Твои земляки прирождённые шахматисты!
Глеб отрывается от письма. Сворачивает листок и кладет его в конверт.
ЛАДО. Какое это уже по счёту письмо?
ГЛЕБ. Тебе не всё равно?!
ЛАДО. Будь мужчиной, наконец! Не отвечает она, значит, не любит!
ГЛЕБ. Ты мне этими словами как трапкой по бруху!
Глеб
комнаты.
вскакивает, тоже надевает верхнюю одежду и, молча, выходит из
ЛАДО. Трапкой по бруху…
ИЛЬЯ. Там где двое, третий не мешайся! Третий лишний!
ЛАДО. Разве мы для него посторонние люди?
ИЛЬЯ. Нет, конечно, но…
ЛАДО. На моей родине если мужчина решил, что он хочет заполучить девушку в жёны, то
он этого обязательно добьётся и не ворохом писем, да вздохами…
ИЛЬЯ. Женится вот и переменится!
Вновь комната в женском общежитии метростроевцев. Раздаётся стук в дверь.
Девушки отвечают на стук хором.
ХОР ДЕВУШЕК. Войдите!
Входят Алан и Владимир с охапками дров.
АЛАН. Здравствуйте девушки!
ВЛАДИМИР. Самым красивым и трудолюбивым москвичкам привет!
ОЛЯ. И вам не болеть, да работу не забрасывать!
СЕРАФИМА. Раньше парни к девушкам с цветами приходили, а теперь что же с дровами?
Девушки смеются. Ребята смущается.
АЛАН. Где сейчас цветы достанешь?
Ребята вываливают паленья на пол перед печкой-буржуйкой.
ОЛЯ. Знамо дело под снегом! Цветы эти так и называются подснежники!
АЛАН (смотрит на Владимира). Правда что ли?
Владимир утвердительно кивает головой.
АЛАН. Если так, то мы их с Володей обязательно для вас достанем!
ВЛАДИМИР. Непременно!
ОЛЯ. И кому же вы их подарите, если не секрет?
Алан смущается. Поглядывает искоса на Зайнаб. Владимир смотрит на Надю.
Зайнаю и Надя не смотрят в их сторону.
АЛАН. Вам всем девушки подарим, чтобы никому обидно не было.
ВЛАДИМИР. Чтобы Вы цвели также как те цветы, не боясь по жизни ни снега, ни
весенних заморозков.
СЕРАФИМА. Ишь ты, поэтично-то как! За дрова спасибо, ждём цветы теперь!
ОЛЯ. Наши мужчины с трассы своё слово держать умеют…
АЛАН. С места не сойти, еще до конца этой недели будут вам подснежники, но при одном
условии.
НАДЯ. Смотрите девушки, они нам ещё условия ставит!
АЛАН. Праздник у нас скоро девушки дорогие!
ВЛАДИМИР. Светлый день календаря…
СЕРАФИМА. Что за праздник. До 1-го мая ещё далеко!
АЛАН. У бригадира нашего через пять дней сыну годик исполняется!
ОЛЯ. Ох, ох…
АЛАН. Вот, значит, мы с Володей от имени бригадира и всей бригады приглашаем вас к
нам в гости отметить это торжество!
ВЛАДИМИР. Соглашайтесь девчонки! Мы искренне просим!
АЛАН. Будем плов кушать, музыку на патефоне слушать, песни петь, веселиться!
ВЛАДИМИР. Без вас и праздник не праздник!
НАДЯ. Первый год жизни - самый не простой! А как зовут его сына?
АЛАН. Не знаю…
Он смотрит на своего товарища.
ВЛАДИМИР. Он его крепышом зовёт…
СЕРАФИМА. Эх, вы…
ОЛЯ. Ну что? Будем принимать приглашение?
СЕРАФИМА. Мы как раз в этот день, между прочим, с ночной смены.
Девушка смотрит на настенный календарь и потом на Надю.
НАДЯ. Придём обязательно!
Она подаёт руку Владимиру и Алану.
АЛАН. Очень приятно, очень…
ВЛАДИМИР. Спасибо…
НАДЯ. Это тебе Владимир спасибо за стихи! Девчонкам всем нашим понравились.
ВЛАДИМИР (смущённо). Да что там… я о вас ещё напишу…
АЛАН. А ты Зайнаб? Придёшь?
ЗАЙНАБ. Не смогу я…работы будет много…
АЛАН. Жаль, очень жаль…мы пошли…
ОЛЯ. Идите, идите, всем напарникам своим от нас пламенный комсомольский привет
передавайте…
СЕРАФИМА. И пожелание не отставать!
ОЛЯ. Скоро мы будем столько породы выдавать на гора, сколько вам и не снилось!
АЛАН. Поживём, увидим!
Он первым выходит из комнаты.
ВЛАДИМИР. Надя, можно тебя на минутку.
Надя подходит к Владимиру. Тот протягивает девушке платок.
НАДЯ, Это мне? Спасибо.
Надя провожает Парня до двери и скрывается за ней.
СЕРАФИМА. Влюблённый поэт…
ОЛЯ. Ладно тебе подтрунивать, у них это по всему видать серьёзно.
СЕРАФИМА. Я и говорю, счастливая пара…
Надя возвращается и тихо уходит в свой угол, разглядывая подарок. Через какоето время вновь раздаётся стук в дверь.
СЕРАФИМА. Вот неугомонные. Да входите, входите!
На пороге появляется инженер МАКОВЕЦКИЙ. Из-за его плеча выглядывает
Катерина.
ОЛЯ. Ой!
МАКОВЕЦКИЙ. Извините за внезапное вторжение девушки.
ОЛЯ. А вы кто будете?!
МАКОВЕЦКИЙ. Будем знакомы. Я ваш новый инженер Маковецкий…
Серафима вытирает тряпкой табуретку и ставит её перед гостем.
СЕРАФИМА. Присаживайтесь!
МАКОВЕЦКИЙ. Я ненадолго, спасибо.
ОЛЯ. Надолго у нас комендант итак не разрешит!
Девушки смеются.
МАКОВЕЦКИЙ. Пришел взглянуть как вы живёте, выяснить есть ли просьбы, пожелания,
бытовые проблемы…имею на это поручение руководства…
СЕРАФИМА. Значит вы к нам товарищ Маковецкий по поручению…а мы считали от
чистого сердца!
МАКОВЕЦКИЙ. Можно и так сказать, но не только…
СЕРАФИМА. Серафима…
МАКОВЕЦКИЙ. Очень приятно!
ОЛЯ. Оля!
МАКОВЕЦКИЙ. Здравствуйте Маковецкий…
ЗАЙНАБ. Зайнаб!
МАКОВЕЦКИЙ. Вениамин…
КАТЕРИНА. А я не из этой бригады, так просто зашла…Катерина
МАКОВЕЦКИЙ. Вениамин Маковецкий. А Вы где трудитесь?
КАТЕРИНА. Я помощник редактора нашей многотиражки.
МАКОВЕЦКИЙ. Будем знакомы!
КАТЕРИНА. Вы к нам тоже по комсомольской путёвке или возможно я ошибаюсь и Вы
партийный уже?
МАКОВЕЦКИЙ. По путёвке. Сам с Севера попросился. Москва мой родной город. Я
родился здесь.
Надя стоит к гостю спиной. Маковецкий подходит к девушке и протягивает ей
руку. Надя резко поворачивается к нему лицом. Маковецкий застывает с протянутой
рукой.
МАКОВЕЦКИЙ. Ма…Маковецкий. Вениамин Маковецкий…инженер…
НАДЯ. Надя Зайцева…бригадир!
Пауза затягивается.
СЕРАФИМА. Мы только чай собрались пить. Тут, недавно, одной нашей подруге варенье
из дома прислали, малиновое, будете с нами за компанию товарищ инженер?
МАКОВЕЦКИЙ. С удовольствием…
НАДЯ. Не приставай Серафима, возможно товарищ Маковецкий куда-либо спешит. Ему
ведь еще ни одну бригаду обойти надо…
МАКОВЕЦКИЙ. Вообще-то Вы правы! Извините, мне уже действительно пора. Вижу у
вас всё благополучно?! Как вы ударно работаете, я уже наслышан…
ОЛЯ. А то бы остались, рассказали бы нам о себе немного…
МАКОВЕЦКИЙ. Мне о себе особо и рассказывать
странице умещается…
то нечего, вся биография на пол
СЕРАФИМА. А где вы учились? Давно ли закончили?
МАКОВЕЦКИЙ. Учился в Ленинграде, после окончания института
распределению…, теперь вот сюда возвратился в родные пенаты…а как вы?
уехал
по
Мужчина поворачивает голову в сторону Нади.
НАДЯ. У нас все хорошо!
МАКОВЕЦКИЙ. Очень рад за вас, очень…извините, мне пора идти…
НАДЯ. Ага…идите…
Мужчина опускает глаза в пол и поднимает обронённый кем - то из девушек
гребешок, кладёт его на стол.
МАКОВЕЦКИЙ. Не гребень голову гладит, а время. Еще раз извините меня за внезапное
вторжение,, увидимся на участке. До свидания.
Все девушки кроме Нади отвечают ему хором.
ХОР ДЕВУШЕК. До свидания!
Молодой человек выходит из комнаты. За ним устремляется Катерина.
КАТЕРИНА. Товарищ Маковецкий можно Вас спросить…
Оля возмущается.
ОЛЯ. Ну, Катерина! Своего не упустит никогда.
СЕРАФИМА. А он мне понравился, нет правда, скромный такой, только я что-то про
гребень его слов не поняла!
Девушки все как одна вопросительно смотрят на Надю.
НАДЯ. И чего уставились?! Чай-то будем пить или нет?
Девушки рассаживаются за столом, Оля разливает всем чай из самовара. Девушки
без слов пьют чай с варением.
СЕРАФИМА. Малина какая душистая, деревню напомнила мою…
Серафима отставляет свою чашку. Встаёт из-за стола и подходит к окну. Глядя
куда-то вдаль, она начинает петь.
СЕРАФИМА.
Вечерами долгими одна
В думах вся о милом сердцу друге
Я мечтала стоя у окна
И призывно пела всей округе.
Погорелка, Погорелка, Погорелка ты моя
Нет на свете краше места
Краше места у ручья
Там в березовом лесочке
Где меня застал рассвет
Я кукушечку просила
Накукуй мне много лет
К Серафиме подходит Надя и начинает ей подпевать
СЕРАФИМА.
НАДЯ.
Там на опушке солнце ясное встает
Там на опушке паренек меня мой ждет
Там на опушке повстречаемся с тобой
Там на опушке, словно в о-о-о омут головой.
Погорелка, Погорелка, Погорелка ты моя
Нет на свете краше места, краше места у
ручья
Там в березовом лесочке, где меня застал
рассвет
Я кукушечку просила, накукуй мне много лет…
Песня завершается. В комнату, запыхавшись, возвращается Катерина.
КАТЕРИНА. Надя, моя ты красота, поди- ка на минуточку.
НАДЯ. Что ещё?
КАТЕРИНА. На два слова.
НАДЯ. У меня от бригады секретов нет.
КАТЕРИНА. Это личное.
НАДЯ. А личных секретов тем более!
КАТЕРИНА. Я хотела как лучше. Тебя там внизу товарищ Маковецкий ждёт. Просил
меня тебе это передать.
Девушки вновь заинтригованно смотрят на своего бригадира.
НАДЯ. У тебя всё?
КАТЕРИНА. Всё!
НАДЯ. Спасибо.
КАТЕРИНА. Да вот ещё. Сегодня мне Володька-поэт своё очередное стихотворение
передал, попросил, чтоб напечатали. Думаю, наш редактор не пропустит… любовная
лирика не для печати. Если хочешь, прочти. Оно мне кажется именно тебя касается.
Девушка протягивает Наде конверт. Та не берёт его, и Катерина кладет его на
стол.
НАДЯ. Смежную профессию почтальона осваиваешь?
КАТЕРИНА. Зачем ты так? Я ведь хотела как лучше.
НАДЯ. Он тебе доверился, а ты как лучше…
КАТЕРИНА. Володька не обидчивый, не то, что ты!
НАДЯ. Нельзя так…
КАТЕРИНА. А что я такого сделала, ничего особенного…
НАДЯ. С одним ничего особенного, с другим. Легко у тебя всё это получается…
КАТЕРИНА. Ну, уж я не знаю, какие у тебя с нашим новым инженером личные дела,
меня они не касаются, а только меня попросили вежливо… я не могла отказать…
НАДЯ. Нет у меня с ним никаких дел ни личных, ни общественных, только
производственные, да и то возможно только в перспективе…
КАТЕРИНА. Так что мне ему сказать прикажешь? Ждёт ведь!
НАДЯ. То и скажи, некогда мне!
КАТЕРИНА. И это всё?
НАДЯ. Что всё?
КАТЕРИНА. Значит, так и не выйдешь?
НАДЯ. Я уже сказала, повторить?
КАТЕРИНА. Ну и глупо. Смотри Надя, разбросаешься, потом не соберешь! Вот возьму и
отобью инженера у тебя. Что тогда запоёшь?
НАДЯ. Напугала!
КАТЕРИНА. Пеняй если что на себя, моя ты красота!
НАДЯ. Всё сказала?
КАТЕРИНА. Моё дело предупредить…
НАДЯ. Иди, иди…
Катерина выходит из комнаты. Девушки бросаются к Наде.
ОЛЯ. Она ведь такая может и отбить…
СЕРАФИМА. Что к человеку пристала, как банный лист…
Оля берёт со стола письмо, открывает его, достаёт листок со стихами и
начинает читать их вслух.
ОЛЯ.
Смотрю в твои зеленые глаза
В них видится рожденье года.
Как тонко изваяла мать - природа
Твой стан, что гибкая лоза.
От взора никуда мне не укрыться
А как прекрасен твой разлет бровей.
Найдется ль в стае белых журавлей.
Та, что могла осанкою сравниться.
Твоя улыбка чудо, упоение.
Две легкие руки парят крылами.
Какими же несметными дарами.
Благодарить тебя за вдохновение!
ОЛЯ. Ну, почему вот так в жизни, одной всё, а другим ну ничегошеньки…
Надя садится к себе на кровать. Утыкается лицом в подушку и её плечи
начинают вздрагивать от рыдания.
СЕРАФИМА. Ну, ты чего, ты чего Надюха?!
Серафима вслед за подругой начинает плакать
ОЛЯ. Серафима, Надя, девочки-и-и-и…
Девушка обнимает своих подруг и ревёт вместе с ними.
Действие второе
Картина 4
Участок шахты, на котором работает бригада Ильи Казанцева. Производятся
работы горным способом. Видны деревянные крепления. Кое-где наблюдается осыпание
породы.
ИЛЬЯ. (кричит) Так что они там тебе говорили девахи наши? Обставить нас хотели
АЛАН. Ага!
ЛАДО. Мы у нас, хоть женщин и уважаем, но…
ГЛЕБ. Что там такое?!
Вдруг резко падает напряжение. Останавливаются компрессоры, и прекращается
подача сжатого воздуха на отбойные молотки. Проходчики с удивлением
останавливают работы.
АЛАН. Что за штучки?!
ЛАДО. Эй, там! Давай включай напряжение! Что стряслось бригадир?
ИЛЬЯ. Сам не знаю!
БАЙРАМ. Вот и пошли на рекорд!
ИЛЬЯ. Володька, ну - ка слетай выясни что там стряслось?
ВЛАДИМИР. Щас бригадир
ИЛЬЯ. Глеб, Байрам поставьте там у себя пока дополнительные крепления…
БАЙРАМ. Да, да понятно…сделаем.
На участке появляется инженер Маковецкий.
МАКОВЕЦКИЙ. Не надо никого никуда посылать. Это я дал указание приостановить
работы на Вашем участке.
ИЛЬЯ. Вы?! Да кто Вы такой чтобы командовать здесь?
МАКОВЕЦКИЙ. Я ваш инженер!
ИЛЬЯ. И что из того?
МАКОВЕЦКИЙ. Вы совсем не учитываете где сыпучие пески, водонасыщенные породы,
а где плывун!
ИЛЬЯ. Вы нам ещё лекцию прочтите!
МАКОВЕЦКИЙ. Если надо будет, то прочту.
ИЛЬЯ. Нам их слушать некогда, работы через край! Володька. Иди врубай!
МАКОВЕЦКИЙ. Никуда он не пойдет, вы нарушаете технологию работ с этой породой,
не боитесь?
ИЛЬЯ. Вы нас чего стращать сюда спустились, так у нас страха нет!
МАКОВЕЦКИЙ. А зря! К породе надо относиться с почтением! Она пренебрежения не
прощает!
ИЛЬЯ. Вы нас ещё молиться на неё заставьте! Не мешайте работать! Хватит проповеди
читать, у нас каждая минута на счету, что такое производственный план слыхали
надеюсь?!
МАКОВЕЦКИЙ. План нельзя давать любой ценой! Если Вам своей жизни не жалко, то
это Ваше личное дело, а гробить целую бригаду не позволю.
ИЛЬЯ. Это кто гробит я?
МАКОВЕЦКИЙ. Именно Вы. Во-первых на этом участке большая вероятность появления
плывуна. Работать поэтому требуется с оглядкой, внимательно следить, как ведет себя
порода, во время ставить дополнительные крепления. Вон видите, видите.
Инженер показывает на осыпающуюся породу.
ИЛЬЯ. А во-вторых?
МАКОВЕЦКИЙ. А во-вторых, Вы опять грубейшим образом нарушили технологический
процесс.
ИЛЬЯ. Нам Ваших рекомендаций не требуется. Мы сами с усами!
МАКОВЕЦКИЙ. Прошу всех на время покинуть участок!
ИЛЬЯ. И не подумаем. А о Вашем самоуправстве я после смены сообщу куда следует!
МАКОВЕЦКИЙ. Возможно массовое вываливание грунта в самое ближайшее время!!!
ИЛЬЯ. Ладо иди и включи нам нормальное питание…а ты катись по добру по здорову!
МАКОВЕЦКИЙ. Вы мне не тыкайте. Всем покинуть участок! Немедленно!
В это самое время слышится громкий треск крепления. Порода начинает
интенсивно осыпаться повсеместно. Под обломками оказываются несколько человек.
Проходчики с других участков спешат на помощь, ограждая досками обвал грунта.
Особая порода людей пытается противостоять стихийно осыпающейся породе. Ни
суеты, ни паники не ощущается. Работа идёт сноровисто и быстро.
Картина 5.
Четырёхместная больничная палата. В ней на койках лежат ребята из бригады
Ильи Казанцева.
ЛАДО. Ты как Володя?
Владимир, которому, видимо, досталось больше всех, молчит.
БАЙРАМ. Совсем худо ему…контузия по всему видать большая…
АЛАН. Может врача вызвать? Я и не верил, что нам его откопать удастся.
БАЙРАМ. Зови врача!
ВЛАДИМИР. Не надо никого беспокоить, мне уже чуть лучше.
БАЙРАМ. Вот, ожил, наконец!
АЛАН. А он и не собирался умирать, правда, Володька?!
ЛАДО. Сто лет жить будешь, дорогой!
АЛАН. И дольше! Вот моему деду 103 года сейчас!
ЛАДО. Пусть и твой дед Алан, живет, сколько лет, сколько захочет!
БАЙРАМ. Алан, а ты с дедом своим часто общаешься?
АЛАН. Нет, он у нас молчаливый.
БАЙРАМ. Интересно. Он наверняка помнит то, что уже никто никогда не вспомнит!
АЛАН. Ты о чем?
БАЙРАМ. Когда твоему деду было 12 лет Карл Маркс, к примеру, учился в гимназии
города Трир имени Фридриха Вильгельма, а чуть позже он уже обручился со своей
будущей женой Женни фон Вестфален
ЛАДО. Слушай, ну откуда ты всё знаешь Байрам? Тебе надо было историком быть а не
проходчиком.
БАЙРАМ. Историки-те же проходчики!
ЛАДО. Представляете дедушка Алана современник Маркса!. Алан, тебе с такой
родословной прямая дорога в партию обеспечена!
АЛАН. Мой дедушка ни читать, ни писать не умеет, а вы Маркс…
ЛАДО. За то его наследник во всем преуспел…
В палату входит НАДЯ с передачей. Мужчины оживляются.
БАЙРАМ. Сама Надежда к нам пожаловала, проходи сестра…
НАДЯ. Здравствуйте ребята! Я ненадолго…
ЛАДО. А мы теперь никуда не спешим! Присаживайся бригадир.
НАДЯ. К вам тут не пускают никого…
БАЙРАМ. Мы здесь на особом положении…к нам никого не пускают, как только тебя
пропустили, удивляемся.
НАДЯ. Я заветные слова знаю. Вот принесла пирожки, ещё горячие, угощайтесь
Ребята разбирают гостинцы. Ладо вскакивает, опираясь на костыль, и подаёт
девушке стул, ставя его поближе к кровати Владимира, который приподнимает почти
полностью забинтованную голову.
АЛАН. Что слышно нового? А то мы здесь от всех новостей изолированы. Бригадир нам
записку передавал на днях, что большой хурал собрать хотят. Какая повестка на этот раз?
Не слыхать?
НАДЯ. Повестка у нас всегда одна! О текущем моменте и наращивании объемов
строительства!
БАЙРАМ. Снова здорова!
НАДЯ. Лежи, лежи Володя…
БАЙРАМ. Что-то курить охота!
АЛАН. Перекур!
ЛАДО. Всем наверх!
Ребята выходят на костылях из палаты, оставляя Владимира и Надю наедине.
ВЛАДИМИР. Видишь, какие воспитанные у меня друзья!
НАДЯ. Вижу…
ВЛАДИМИР. А я теперь только слышу…
НАДЯ. Доктор сказал, что операция прошла успешно и теперь многое зависит от тебя
самого.
ВЛАДИМИР. От меня? Хотел стать поэтом…ты помнишь имя хотя бы одного слепого
поэта? Я нет!
НАДЯ. Надо надеяться на лучшее!
ВЛАДИМИР. Это ты мне как Надежда с большой буквы говоришь?
НАДЯ. Это я тебе как друг говорю…
ВЛАДИМИР. Как друг…извини, что не сдержали мы с Аланом слово!
НАДЯ. Какое слово?
ВЛАДИМИР. Обещали же найти и подарить вам подснежники…
НАДЯ. Какие там подснежники, хорошо, что все живы остались.
ВЛАДИМИР (пауза). В одном существе, уживаются разом, чувства и мысли, сердце и
разум. Что здесь главнее кого же нам слушать? Верить чему нам? Нужно ли рушить?
Нужно ли рушить единство стремлений, ради мгновенных иль долгих сомнений? В
весеннем рассвете подснежник сияет. Любим мы сердцем и разум то знает!
НАДЯ. Твои?
ВЛАДИМИР. Мои! Дарю тебе их вместо подснежников!
НАДЯ. Спасибо Володя!
ВЛАДИМИР. Это я тебя благодарить должен за то, что ты есть на свете…
НАДЯ. Не надо сейчас об этом…
ВЛАДИМИР. Сейчас самое время. Потом у меня может смелости не хватить сказать тебе,
что я тебя люблю!
НАДЯ. Володя…
Владимир подносит руки к забинтованным глазам.
НАДЯ. Тебе плохо?
ВЛАДИМИР. Мне очень хорошо, когда ты рядом! Дай руку.
Девушка медленно протягивает ему руку, которую он начинает гладить. На время
они вновь замолкают.
НАДЯ. Я пойду, отпросилась ненадолго совсем…
ВЛАДИМИР. Ты ведь ещё придешь?
НАДЯ. Да! Приду.
ВЛАДИМИР. Я буду ждать…приходи…
НАДЯ. Я ещё приду, обязательно приду, поправляйся.
Девушка уходит. Ребята возвращаются в палату.
БАЙРАМ. Володенька. Ты теперь быстро на поправку пойдёшь! У Нади рука лёгкая!
АЛАН. Ага! Везёт тебе Владимир! Такую девушку отхватил.
ЛАДО. Это она такого парня отхватила!
ВЛАДИМИР. Кому я без глаз нужен?
БАЙРАМ. Эй, ты что, ты что говоришь? Скоро снимут повязку, и всё у тебя будет
хорошо, вот увидишь!
ВЛАДИМИР. Это вы все увидите… увидите, как строится наша подземная дорога, а я уже
вряд ли…
ЛАДО. Мы все тебе этого от всего сердца желаем!
ВЛАДИМИР. Спасибо на добром слове!
БАЙРАМ. Володя ты у нас герой! Если бы не ты…
ВЛАДИМИР. Какой я герой?! Скажи если бы не наш инженер Маковецкий… а я теперь
просто калека.
БАЙРАМ. Зачем так говоришь? Ты мне раньше другом был, а теперь братом стал!
ЛАДО. И мне…
АЛАН. И мне…
Каждый из них кладёт свою ладонь ему на сердце. Владимир накрывает их ладони,
сложенные стопкой своей ладонью.
ВЛАДИМИР. Спасибо, спасибо…ребята, братья мои…везёт мне…в детдоме все были
братья, в армии тоже и сейчас опять…
АЛАН. Почему так грустно говоришь?
ВЛАДИМИР. Не любит она меня…
ЛАДО. Кто тебе сказал?
ВЛАДИМИР. Знаю! Чувствую вернее…
БАЙРАМ. Мы ещё все на твоей свадьбе гулять будем!
АЛАН. Такую комсомольскую свадьбу закатим, чертям тошно станет.
ЛАДО. Не грусти брат! Это же не в твоём характере!
Все ребята замолкают.
ВЛАДИМИР. Знаете, я часто думаю о нас и будущих поколениях метростроевцев. Мы
ведь только начали это грандиозное и сложное дело, а им продолжать. Как думаете, они
будут лучше нас?
БАЙРАМ. В чем - то наверное лучше, в чем то хуже, а в общем-то скорее всего такими же
как мы торопыгами…торопимся вечно, торопимся, а куда торопиться? Жизнь и так
коротка!
ВЛАДИМИР. Жизнь – это испытание на прочность! Все остальное второстепенно и может
подождать!
ЛАДО. Главное чтобы они настоящий труд уважали, ценили его и отдавались ему
целиком как мы!
АЛАН. А я считаю, они должны быть обязательно лучше нас!
ЛАДО. Лучше нас? Тогда это им ещё ох как постараться придётся!
ВЛАДИМИР. Они постараются!
БАЙРАМ. Мы им это желание по крови передадим.
АЛАН. Если они все как мы братьями не будут, ничего у них не получится. А если смогут,
так дружить, то никакие лихие времена будут им не страшны.
ВЛАДИМИР. А мне ещё очень хочется, чтобы каждый из них, кто поедет по нашей
первой линии подземки, хоть на секунду вспомнил о нас, тех, кто её начинал.
Владимир тихо начинает петь и его слова подхватывают остальные.
ХОР ГОЛОСОВ.
Ребята наши лихие
И мастера неплохие
Мы все как один такие
Бригадой одной живём
Подземку строим
Вперёд и вперёд идём
Породу взрываем, роем
Других за собой зовём
И пусть нам сейчас непросто
Мы все богатырского роста
И жить нам всем лет до ста!
Отмерено на земле
Подземку строим
Вперёд и вперёд идём
Породу взрываем, роем
Других за собой зовём
И те, кто пойдут за нами
Чей поезд уже под парами
Увидят своими глазами
Что значит великий труд!
Подземку строим
Вперёд и вперёд идём
Породу взрываем, роем
Других за собой зовём
Картина 6
Идёт открытое производственное собрание. Ощущается напряжение среди
собравшихся метростроевцев. Слово держит Розалин.
РОЗАЛИН. Товарищи, я как заместитель начальника строительства хочу вам передать от
нашего Руководителя и более старших товарищей, кха, кха… темпы выемки грунта и
укладки бетона надо значительно нарастить. Это касается не только землекопов,
проходчиков, бетонщиков, всех касается, товарищи, я понятно излагаю?
Слышны выкрики с места.
ГОЛОС 1. Поднажмем если надо,
ГОЛОС 2. Не в первой…
ГОЛОС 3. А пупок не развяжется?
Раздаётся дружный хохот.
РОЗАЛИН. Вопрос серьёзный товарищи, не до шуток сейчас. Вы что-то хотите добавить
товарищ Маковецкий. Прошу, только коротко, итак уже много по времени заседаем.
МАКОВЕЦКИЙ. Я, возможно, нарушу идиллию, но честно говоря, наболело!
РОЗАЛИН. Товарищ Маковецкий…
МАКОВЕЦКИЙ. Молчать больше не могу. Ударные темпы строительства приводят, к
сожалению, к аварийным ситуациям и к снижению качества работ!
Слышен ропот.
МАКОВЕЦКИЙ. Начну по порядку. Мы начали строительство первой очереди метро без
получения всей проектной документации. Уже стало нормой проводить работы по
«сигнальным чертежам». И самое важное… работы зачастую выполняются с грубыми
нарушениями технологического процесса. Сметы режутся по живому…. и это далеко не
всё.
РОЗАЛИН. Первый раз от Вас такое слышу, товарищ Маковецкий, где же Вы были
раньше со своей критикой?
МАКОВЕЦКИЙ. Там же где и сейчас, на своем месте. И самое главное у нас не растёт
число квалифицированных метростроевцев. Вот во что выливается наше «ударное»
строительство подземки!
РОЗАЛИН. Это демагогия.
МАКОВЕЦКИЙ. Демагогия?! Недавно на одном из перегонов по причине низкой
квалификации работников произошло вываливание грунта объемом в 120 кубов. Участок
критически деформирован. Хорошо, что обошлось без жертв…
РОЗАЛИН. Это рабочие моменты, издержки так сказать…
МАКОВЕЦКИЙ. Нет, товарищ Розалин это не издержки! Бетон имеет гадкое свойство,
как сказал один из наших рабочих, застывать не сразу. По технологии должно пройти не
менее недели перед снятием опалубки, а проектную прочность он набирает спустя только
три недели. Так что сдавать работу заранее просто преступно или же демонстрировать
слабоумие. Мы же все это выдаём за кипучую отвагу. Печальная штурмовщина
получается товарищи.
РОЗАЛИН. Ну, знаете…
МАКОВЕЦКИЙ. Человек как бетон. Со временем он твердеет, привыкает работать спустя
рукава. От всего этого хорошего не жди.
Поднимается шум. Розалин призывает всех успокоиться.
РОЗАЛИН. Ну и ну, так наотмашь очернить наши ударные темпы строительства. Да Вы
еще ,как я вижу, не всё нам ещё сегодня сказали?
МАКОВЕЦКИЙ. Я только начал товарищ Розалин.
РОЗАЛИН. Что?!
МАКОВЕЦКИЙ. Товарищи…на основании всестороннего анализа сложившейся ситуации
я пришёл к убеждению…о невозможности дальнейшей проходки тоннелей открытым
способом мелкого заложения…это касается, в первую очередь, работ на Коланчевской
площади.
Начинается шум, некоторые рабочие одобрительно кивают головами, другие
жестами выступают протии услышанных слов.
РОЗАЛИН. Тише товарищи, дайте товарищу Маковецкому завершить, раз уж начал...
МАКОВЕЦКИЙ. Скажу больше! Я также отвергаю закрытый метод на малой глубине,
горячим сторонником которого, являетесь Вы товарищ Розалин…
Поднимается новая волна шума, Розалин поднятием руки вновь успокаивает всех
присутствующих.
РОЗАЛИН. Значит, Вы отвергаете оба варианта?!
МАКОВЕЦКИЙ. Да отвергаю!
Шум, выкрики с места.
КРИКИ С МЕСТА. Саботаж, саботажник, лишить слова!
РОЗАЛИН. Товарищи, прошу успокоиться. У вас всё?
МАКОВЕЦКИЙ. Нет, не всё! Я скрупулезно изучил зарубежный опыт. Берлинский
метрополитен, к примеру строился в песках поймы реки Шпрее, хорошо отдающих
воду…Парижское метро возводилось в устойчивых гипсовых и мергелевых
породах…Лондонская подземка создавалась в мощных слоях водонепроницаемой
глины…
РОЗАЛИН. Это хорошо известные данные, в чём Ваша рема так сказать…
МАКОВЕЦКИЙ. На пути наших тоннелей товарищи лежат четыре мощных потока воды
бывших речек Рыбинки, Чегоры, Ольховки и Неглинки. Все они как известно времён ещё
ледникового периода…
Слышен ропот рабочих…
МАКОВЕЦКИЙ. Юрская глина, сухая и крепкая у нас смыта совершенно и глубокие
подземные русла этих речек сплошь заполнены плывуном!
РОЗАЛИН. Что Вы предлагаете?
МАКОВЕЦКИЙ. Внимательно изучив дополнительные материалы по Лондонскому и
Нью-Йоркскому метро, я пришёл к однозначному выводу о необходимости строительства
тоннелей новым способом – на большой глубине от 20 до 35 метров. Именно об этом я
недавно написал лично товарищу Кагановичу!
Воцаряется полная тишина.
РОЗАЛИН. Что?! Как Вы могли обратиться к самому товарищу Кагановичу через мою
голову, не посоветовавшись…мальчишка, карьерист, выскочка!!!
Вновь нарастает шум рабочих.
РОЗАЛИН. У меня за плечами опыт строительства Днепрогэса! Наши коллеги строили
Парижского метро в течение нескольких лет, непосредственно принимали участие в
проходке Берлинского метро, а какой у Вас в этом деле опыт?! Что Вы вообще из себя
представляете?! Что Вы понимаете в этом деле?!
МАКОВЕЦКИЙ. Я потомственный горный инженер…
Его прерывает старший по возрасту коллега инженер Ильин.
ИЛЬИН. Москва молодцов видала и не таких! Я не хочу начинать дискуссию по тому, что
Вы здесь наговорили молодой человек. Скажу только об одном. Вы хотя бы частично себе
представляете, к чему могут привести любые радикальные изменения в проекте?!
Маковецкий молчит.
ИЛЬИН. Молчите?! А я Вам скажу…к его фактической остановке на долгие месяцы. Это
раз! Второе Вы хорошо знаете, что наши геологические данные исчерпываются на
глубине 15 метров. Вы же насколько я услышал, предлагаете идти гораздо глубже.
МАКОВЕЦКИЙ. Вы верно услышали…
ИЛЬИН. Вы для начала разберитесь с недавним случаем под Лубянской площадью? Как
себя, кстати, чувствуют пострадавшие из бригады Ильи Казанцева?
ИЛЬЯ. Нормально, кроме одного…
ИЛЬИН. И Слава Богу, хоть я и атеист! Так каково Ваше мнение коллега?
МАКОВЕЦКИЙ. По моим оценкам так себя мог вести только
окончательных выводах говорить ещё рано.
плывун, но об
ИЛЬИН. Если это плывун, то с ним наша обычная шахтёрская проходка не применима!
МАКОВЕЦКИЙ. Значит, будем менять технологию, но другого пути у нас нет, поймите.
ИЛЬИН. Менять? На ходу? Вы отдаете себе отчёт…
МАКОВЕЦКИЙ. Я понимаю, что за каждый метр продвижения в глубину будет идти
жестокая борьба с водопритоком.
ИЛЬИН. Да там плывун на плывуне будет…
МАКОВЕЦКИЙ. Постепенно мы научимся его укрощать.
ИЛЬИН. Каждая такая аварийная ситуация будет отбрасывать нас по срокам назад, а нам
надо идти вперед, только вперед!
МАКОВЕЦКИЙ. Вы правы товарищ Ильин, сегодня у нас нет опыта строительства в
условиях городской среды, да еще в плывуне, но завтра…
ИЛЬИН. Эх, молодость! В Вас говорит максимализм, а не трезвый расчет.
МАКОВЕЦКИЙ. Во мне говорит инженер, что в переводе с французского, как Вам
хорошо известно, означает учёный строитель…и потом я советовался по этому вопросу с
товарищем Абакумовым из Донбасса. Надеюсь, к его квалификации не у кого возражений
не имеется?
ИЛЬИН. И что же он Вам сказал?
МАКОВЕЦКИЙ. Он не был столь категоричным как Вы! Правда, посоветовал всё ёще раз
хорошо взвесить…прежде чем…
РОЗАЛИН. Вот видите…
МАКОВЕЦКИЙ. И со своей стороны предложил применить в ходе глубинных работ
специальные проходческие щиты с кессонами.
РОЗАЛИН. Какие ещё щиты?! Кто-нибудь о них слышал товарищи?
Вновь слышится гвалт голосов.
ИЛЬИН. Фантасмагория!!! Абакумов всегда был фантазёр, строящий воздушные замки,
но метро это вам не кукла, на которой изучают повивальное искусство!
Из группы рабочих поднимается рука и вслед за этим вскакивает паренёк.
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА. Давай Василёк, скажи им всем пару ласковых!
РАБОЧИЙ 1. Вот тут товарищ Ильин о молодости выразился! У нас в Луганске старики
говорят, на молодом месяце рыба клюёт! Я это к чему? Мне понравился услышанный
здесь новаторский подход, да, наверное, и не только мне (оборачивается на своих
товарищей).
Многие из них низко опускают головы.
РОЗАЛИН. У Вас всё? Хорошо! Есть ещё желающие сказать что-либо по существу?
Выступивший обескуражено садится на место. Надя поднимает руку.
НАДЯ. Есть!
РОЗАЛИН. Прошу. Наконец-то хоть одна женщина, а то у нас сплошной патриархат
понимаешь. Говорите.
НАДЯ. Я скажу. Вот Вы как-то были у нас на участке?!
РОЗАЛИН. Я много где бываю, это моя работа…
НАДЯ. Мы тогда при Вас вагонетку на рельсы ставили, забурилась она…
РОЗАЛИН. И что же из того?
НАДЯ, А помните, Вы спросили и часто это у вас бывает?
РОЗАЛИН. Ближе к делу товарищ…
НАДЯ. Здесь все меня поддержат, бывает такое и нередко!
Молодые рабочие закивали головами.
РОЗАЛИН. К чему вы клоните?
НАДЯ. А к тому, что мы тогда тоже высказали Вам предложение: рельсы крепятся к
деревянным шпалам, костыли раскачиваются, рельсы расходятся.
РОЗАЛИН. Это понятно…
НАДЯ. Понятно? Мы предложили Вам тогда, что надо на поверхности сваривать звеньями
и потом спускать в шахту.
Розалин разводит руками.
НАДЯ. Кроме того говорили Вам, что и вагонетки нужны другие, а эти полукубовые
старые совсем!
РОЗАЛИН. Вы помнится и ручную откатку предлагали заменить на электровозную…
НАДЯ. Вот видите, помните же, а что толку, все как было, так и есть! Не приемлите Вы
товарищ Розалин инициативы снизу, вот что я скажу.
РОЗАЛИН. Названные вами примеры к нынешней повестке дня не относятся, попрошу
высказываться по существу.
Руку поднимает Говоров
РОЗАЛИН. Слово имеет ударник труда, да вы все его хорошо знаете, нет причин
представлять…
РАБОЧИЙ 2. Кто - то может сказать, гречневая каша сама себя хвалит, а только на нашей
шахте всё идет как надо, планы выполняем и даже перевыполняем и без особой техники
отбойным молотком и лопатой, вот так-то! Подземку строить надо, а не языками молоть, я
так думаю! Приходите, кто пожелает к нам в бригаду, научим работать по - ударному.
НАДЯ. Нашей бригаде у вас учиться нечему.
РАБОЧИЙ 3. Ну, это совсем как в песне выходит: «Если девушки, если девушки
позабыли про наших ребят. Это стрелочник, новый стрелочник, прыткий стрелочник
виноват». Товарищ Маковецкий я не желаю Вас делать единственным виновным в тех
проблемах, о которых здесь сегодня немало сообщалось. Страна строит свою первую
линию метро- восьмое чудо света, если хотите, и мы не позволим нас сбивать с
панталыки, как говорится. Считаю Ваши предложения вредными, значительно
затягивающими сроки строительства, даже вредительскими!
Участники собрания вновь оживляются
РОЗАЛИН. Товарищи, прошу тишины, мы скоро закончим уже! Подытоживайте товарищ
Стеклов!
РАБОЧИЙ 3. Да, да вредительскими, идущими вразрез с линией партии. А по Лубянскому
участку с Вами еще разговор будет особый и не со мной полагаю.
Слово самостоятельно берёт бригадир Илья Казанцев.
ИЛЬЯ. Тут я смотрю уже персональное дело товарища Маковецкого замаячило. Меня
думаю никто в дружбе с ним заподозрить не может. Да и не я один отношусь к этому
человеку, мягко говоря, без особой теплоты. Однако важно не то кем тебя считают, а кто
ты есть в действительности. Мы тут все товарищи, потому как каждый день спускаемся и
поднимаемся в одной клети, дышим одним шахтным воздухом. И он с нами тож. Только
мы все молчим в тряпочку о делах наших грешных, а он нет! А ведь нам всем надо быть
честными в своей профессии. Без нее нам под землей всем каюк. В общем, я так скажу.
Мне батя мой рассказывал, что гражданскую если хотели оценить по достоинству бойца
спрашивали у братвы, кто с ним в разведку пойдёт? И все сразу становилось на свое
место. Я вот сейчас за инженера Маковецкого поднимаю свою руку и говорю…я бы с
этим человеком пошел в разведку, потому как в деле его видал. Кто ещё?
Кое - кто из рабочих тут же поддерживает Казанцева и поднимает вверх руку.
Их примеру постепенно следуют другие. Лес рук растет на глазах. В это самое время в
помещение входит наряд НКВД во главе со старшим по званию. Два солдата с
карабинами приближаются к Маковецкому. Все собравшиеся замирают с поднятыми
вверх руками.
СТАРШИЙ ПО ЗВАНИЮ. Гражданин Маковецкий?!
МАКОВЕЦКИЙ. Да. Это я…
СТАРШИЙ ПО ЗВАНИЮ. У меня имеется постановление на Ваш немедленный арест.
Следуйте за мной.
При сохраняющейся гробовой тишине Маковецкого уводят из помещения под
стуки кованых сапог, сопровождающих его сотрудников НКВД. Надя срывается с места,
бежит вслед и кричит вдогонку.
НАДЯ. Веня!!! Венечка!!!
Свет медленно гаснет и затем также медленно начинает зажигаться. Группа
людей в спецовках с отбойными молотками и лопатами наперевес шагает в ногу как на
параде. Затем они как по команде кладут свои орудия труда на землю. Начинается
вереница калейдоскопических перестроений живых пирамид из людей-винтиков, словно
вкручивающихся друг в друга.
Как из - под земли появляются конквистадоры в железных латах, которые
становятся в ряд с раздвинутыми ногами и с руками за спиной. Мимо них проезжает в
тележке партийный функционер во френче и с кожаной папкой, прижатой к груди. Его
везет молодой проходчик. Функционер выкрикивает лозунги
ПАРТИЙНЫЙ ФУНКЦИОНЕР. Опытные рабочие! Не издевайтесь над молодыми.
Молодого рабочего обучим и подымем! Убирайте комнату, чтоб она блестела. В чистой
комнате, чистое тело!
Функционер на тележке исчезает за кулисами. Пирамида стоит незыблемо под
охраной конквистадоров. Сцена вновь погружается в темноту.
Картина 7
Вновь
Ближняя дача. СТАЛИН прохаживается по комнате. Адъютант
показывает вождю новые подарки, которые ему шлют со всей страны, зачитывает
письма.
АДЬЮТАНТ. Вот гнутой стали лёгкий стан - особенный закал. Клинок разящий шлёт
вождю радушный Дагестан!
Сталин берёт в руки клинок.
СТАЛИН. Щедрый народ! Какой прямой эфес! А это что?
АДЬЮТАНТ.. Разрисованный альбом школьников-волжан товарищ Сталин.
Сталин с интересом листает альбом.
АДЬЮТАНТ.. Шкатулка из Палеха с гранённым камнем самоцветом!
Сталин заглядывает в шкатулку.
АДЬЮТАНТ.. Это от китоловов!
СТАЛИН. Всё передать в музей!
АДЬЮТАНТ.. А как быть с песней?
СТАЛИН. Какой ещё песней?
АДЬЮТАНТ. Вот с этой товарищ Сталин!
СТАЛИН. Зачтите!
АДЬЮТАНТ. Москва - Пекин. Москва-Пекин. Идут, идут вперёд народы! За светлый
путь, за прочный мир, под знаменем свободы! Слышен на Волге голос Янцзы. Видно
китайцам сиянье Кремля. Мы не боимся военной грозы. Воля народов сильнее грозы.
Нашу победу славит земля!
СТАЛИН. К этой песне мы ещё вернёмся!
АДЬЮТАНТ.. Разрешите идти?
СТАЛИН. Вы уже вызвали Кагановича?
АДЬЮТАНТ.. Товарищ Коганович, ждёт в приёмной товарищ Сталин!
СТАЛИН. Пусть входит.
Комендант вместе с двумя охранниками выносят из комнаты подарки. На пороге
появляется Каганович. Он неотрывно смотрит на вождя, переминаясь с ноги на ногу.
СТАЛИН. Порог поскребла, да пирог не испекла. Проходите товарищ Коганович!
Сталин не подаёт ему руки. Коганович явно взволнован.
СТАЛИН. Догадываетесь, зачем я Вас вызвал?
КАГАНОВИЧ. Да мне это ясно товарищ Сталин!
СТАЛИН. Вам ясно?! Что Вам ясно? Ясно одно! Пока со строительством метро дела
обстоят неважно. И люди здесь не виноваты. Они работают за троих, за четверых.
Виноваты руководители, плохо вникают в существо дела. Какие у Вас будут мнения?! Что
надо сделать, чтобы переломить ситуацию к лучшему?
КАГАНОВИЧ. Для своевременного освоения пускового комплекса товарищ Сталин,
включающего в себя по плану 11,5 км трассы, 13 станций и 14 поездов сегодня требуется
радикальное изменение первоначального проекта в пользу глубокого заложения по
предложению инженера Маковецкого.
СТАЛИН. И что же всё уже сделанное коту под хвост? Всё сначала? Это не мои личные
деньги я трачу на строительство метро. Этого государственные деньги! Вы это
понимаете?!
КАГАНОВИЧ. Понимаю товарищ Сталин!
СТАЛИН. Ничего Вы не понимаете…
КАГАНОВИЧ. Мы просчитали, что это конечно может привести к возможному
отставанию от первоначально сроков, но надеемся быстро войти в график за счёт
наращивания земляных работ в 5 раз и темпов бетонных работ в 8-9 раз.
КАГАНОВИЧ. Это уже согласовано?
КАГАНОВИЧ. Мы хотим с этой инициативой обратиться к коллективу метростроевцев!
СТАЛИН. Вам бы всё под гору, а людям в гору возить?!
КАГАНОВИЧ. Думаю, молодежь нас поддержит товарищ Сталин!
СТАЛИН. И качество не пострадает?
КАГАНОВИЧ. Качество бетонных работ и надежность гидроизоляции - вот те основные
звенья, которые мы обязаны выстроить в надежную цепочку.
СТАЛИН. Вы поймите еще…мы ведь с Вами не просто строим метро товарищ Каганович,
а формируем отечественную школу специалистов горно-строительного производства,
чтобы потом применить их умение в других городах страны.
КАГАНОВИЧ. Понимаю!
СТАЛИН. Отбойный молот, хоть и молод, да бьет старо. Для значительного увеличения
темпов нужна уже другая техника, работайте над этим! Споро работайте!
КАГАНОВИЧ. Слушаюсь товарищ Сталин!
СТАЛИН. Решим так. Будем вести проходку комбинировано и в основном закрытым
способом, как можно меньше нарушая уличное движение и городское благоустройство.
Ну и пойдем в глубину со всеми вытекающими отсюда последствиями.
КАГАНОВИЧ. Есть товарищ Сталин!
СТАЛИН. Сколько сегодня комсомольцев у вас задействовано на строительстве?
КАГАНОВИЧ. Около 15 тысяч и ещё 4 тысячи человек подали заявления. Мы их сейчас
рассматриваем.
СТАЛИН. Хорошо.
КАГАНОВИЧ. У нас замечательная молодежь!
СТАЛИН. Замечательная…Вы там не забывайте требовать справки о пролетарском
происхождении рабочих, чтобы не допустить на передовое строительство разный там
кулацкий элемент!
КАГАНОВИЧ. Слушаюсь.
СТАЛИН. У Вас что-то еще?
КАГАНОВИЧ. Вот принес первый эскиз наших архитекторов.
СТАЛИН. Что-то он мне напоминает.
КАГАНОВИЧ. У меня тоже возникла ассоциация с древнегреческим храмом Амона в
Карнаке, как цветок лотоса…
СТАЛИН. Что?!
КАГАНОВИЧ. Автор дал своё пояснение: у них дворцы для фараона, а у нас для народатруженика!
СТАЛИН. Да! Правильно! Лотос, хорошо. Пусть будет лотос. Это символ чистоты и
чудесного зарождения новой жизни, символ человека благородного, выросшего из грязи,
но не запачканного ею.
КАГАНОВИЧ. Как Вы это здорово сказали товарищ Сталин! Я обязательно сообщу
авторскому коллективу Вашу личную оценку. Спасибо!
СТАЛИН. Одно дело делаем. Кстати, а где наш этот толковый инженер, о котором Вы
упомянули, как его…
КАГАНОВИЧ. Маковецкий.
СТАЛИН. Маковецкий!
КАГАНОВИЧ. Он арестован и содержится на Лубянке товарищ Сталин.
СТАЛИН. Хм, быстро же мы его стреножили.
Вождь подходит к столу и снимает телефонную трубку.
СТАЛИН. Лаврентий. Там у тебя сидит инженер метростроя Маковецкий. За что вы его
арестовали…ладно, ладно, Лубянкой наверху ты занимайся, а внизу другие займутся
иначе нам свою подземку никогда не построить…отпускай его…я сказал!
Сталин кладет трубку.
СТАЛИН. Мне передали, там за него все комсомольцы горой стоят! Поступим так с
ним… если он настолько по душе комсомолу, отправим его строить Комсомольск на
Амуре. Нам толковые инженеры там сейчас тоже нужны. Восток сегодня новое большое
дело страны!
КАГАНОВИЧ. Будет исполнено товарищ Сталин!
СТАЛИН. Товарищ Сталин! Товарищ Сталин! Только и слышу отовсюду…
Сталин прохаживается по комнате и подходит к своему портрету, висящему на
стене.
СТАЛИН. Сколько раз просил снять здесь этот портрет.
Сталин ухмыляется в усы.
СТАЛИН. Никто не решается снять, ни у кого не поднимается рука на товарища Сталина,
потому что товарищ Сталин это не я! Товарищ Сталин это он!
Сталин машет курительной трубкой в сторону своего огромного настенного
портрета. Каганович подобострастно смотрит на портрет вождя и вытягивается в
струнку.
Картина 8.
Вениамин и Надя медленно идут по перрону вокзала на встречу, друг к другу под
аккомпанемент романса, который звучит за кулисами.
Воздух пропитан блаженством и негой
Лики весны отражают глаза
Брови твои запорошены снегом
А с небосклона глядит бирюза
Нам от неё знать достанется счастье
И ощущенье полёта души
Пусть обойдёт стороною ненастье
Не разделенной, печальной любви.
МАКОВЕЦКИЙ. Спасибо что пришла проводить.
НАДЯ. На смену только бы не опоздать…у нас сейчас, знаешь, каждое мгновение на
счету. Живём не минутами и часами, а сантиметрами, только и разговоров в забое, в
общежитие, на массовках как добиться за смену 75 сантиметров, метр и больше…
МАКОВЕЦКИЙ. Иди коли так, не хватало тебе ещё из-за меня выговор получить. Я какнибудь сам не впервой… ребятам большое спасибо от меня скажи за хлопоты, если бы не
они…передай так же мои извинения всем кого, возможно, чем обидел когда.
Надя смотрит на него исподлобья
МАКОВЕЦКИЙ. Что ты так на меня смотришь?
НАДЯ. Да, да, передам, ты уж извини, что нет больше никого…
МАКОВЕЦКИЙ. Может это и к лучшему…
НАДЯ. Наверное…ну, давай прощаться что ли… счастливо тебе
благополучно устроиться на Амуре – батюшке! Я пошла…
Веня, желаю
МАКОВЕЦКИЙ. Ты не можешь так вот просто взять и уйти сейчас…да и я вот так
запросто не могу вновь потерять тебя…
НАДЯ. Не узнаю тебя Веня…
МАКОВЕЦКИЙ. Истинная любовь порой меняет человека до неузнаваемости.
НАДЯ. Так ты что же признаешься мне в любви?
МАКОВЕЦКИЙ. Признаюсь! Я люблю тебя…
НАДЯ. А как же твоя мама?
МАКОВЕЦКИЙ. А причем здесь она?
НАДЯ. Ты же привык во всем повиноваться ей беспрекословно… меня - то она всегда
считала не парой тебе, еще со школы.
МАКОВЕЦКИЙ. Не надо сейчас об этом…я столько лет разыскивал тебя после нашей
последней встречи и каждый раз все мои запросы приходили назад с одним и тем же
штемпелем - «Адресат выбыл».
НАДЯ. Ты меня искал? Я не знала, извини…
МАКОВЕЦКИЙ. Я так и не понял, куда ты пропала…
НАДЯ. Я никуда не уезжала из Москвы…
МАКОВЕЦКИЙ. Ничего не понимаю…
НАДЯ. Чего уж теперь, всё это в прошлом!
МАКОВЕЦКИЙ. Для меня все это было словно вчера…а увидел тебя так с тех пор места
себе не нахожу…а ты?
НАДЯ. Что я?
МАКОВЕЦКИЙ. За что ты ненавидишь меня?
НАДЯ. Я? Тебя?
МАКОВЕЦКИЙ. Женщины или любят или ненавидят, третьего им не дано!
НАДЯ. Много ты понимаешь в женщинах…
МАКОВЕЦКИЙ. Я опять буду писать тебе, ответишь? Иль вновь исчезнешь?
Надя молчит.
МАКОВЕЦКИЙ. Ты не играй в молчанку. Мы с тобой можем опять потеряться и больше
уже никогда в жизни не увидеться! Ты хоть понимаешь это?
НАДЯ. Я тебя все эти годы видела каждый день!
МАКОВЕЦКИЙ. Загадками говоришь. Так ты будешь отвечать на мои письма или нет?
НАДЯ. Может быть и ответим!
МАКОВЕЦКИЙ. Ну да, тебе как делегату съезда… наслышан про тебя, поздравляю… с
начальством, как известно, только на Вы …
НАДЯ. Дурак ты Веня…сказала так, потому, как сын твой уже скоро писать выучится,
хоть и почерк у него будет видимо такой же корявый, как и у тебя когда-то…
Раздаётся громкий гудок паровоза. Вениамин растеряно смотрит на Надю,
хватает её за руку.
МАКОВЕЦКИЙ. Сын?! Сын?! Ты сказала сын…
НАДЯ. Сын, твой сын, твой родной сын, который за все эти годы так ни разу и не увидел
своего отца… и ещё не известно сколько не увидит!
МАКОВЕЦКИЙ. Как…
НАДЯ. А ты ничего не помнишь?
МАКОВЕЦКИЙ. Не может быть?!
НАДЯ. Может, раз говорю!
МАКОВЕЦКИЙ. Как его зовут?
НАДЯ. Так же как и тебя, мне другое имя и в голову прийти не могло!
МАКОВЕЦКИЙ. Где он?
НАДЯ. Он сейчас с моей мамой в Крыму
МАКОВЕЦКИЙ. Почему в Крыму, а не с тобой здесь?
НАДЯ. Он болел долго, астма…но сейчас всё уже хорошо, доктора сказали там ему
климат подходит, я ужасно по нему скучаю!
МАКОВЕЦКИЙ. Надя! Надежда! Наденька моя! Спасибо тебе, спасибо родная, Ты и
представить себе не можешь, как я рад и взволнован… у меня есть сын! Мой сын!!!
НАДЯ. Наш…
Раздаются два протяжных паровозных гудка.
НАДЯ. Веничка…
МАКОВЕЦКИЙ. Надя…
НАДЯ. Возвращайся скорей, мы очень будем ждать тебя, мы оба очень, очень будем…
Вениамин крепко целует Надю, затем еще и еще раз.
НАДЯ. Поезд, беги, поезд…
МАКОВЕЦКИЙ. Я люблю тебя, я люблю вас обоих!!!
Вениамин медленно удаляется от любимой под звуки последнего куплета романса,
звучащего за кулисами.
Неутомимо стучит моё сердце
К горлу катится безжалостный ком
Только б открыта всегда была дверца
В дом, где встречают душевным теплом.
Занавес
105203 г. Москва, ул. 13-я Парковая дом. 4 кв.6
Киселев Александр Сергеевич (А. Швецов)
Alexanlr.kiselyov2010@yandex.ru
моб. т.8-903-0065192
ноябрь 2014 года