Этапы развития метода анализа хозяйственного кругооборота

Клюкин П.Н., д.экон.наук, профессор НИУ ВШЭ,
Департамент теоретической экономики
Научно-исследовательская традиция анализа хозяйственного кругооборота сквозь
призму «Археологии знания» М. Фуко
Аннотация доклада
В докладе делается попытка осуществить прирост знания в области исследований
хозяйственного кругооборота (фр. la circulation économique, нем. die Kreislaufstheorie, англ.
circular flow theory, итал. la dottrina del flusso circolare) с помощью средств неклассической
методологии1. Неудовлетворенность традиционной философией науки (К. Поппер, Т. Кун,
И. Лакатос, П. Фейерабенд и др.) для объяснения специализированной экономической
тематики побуждает обращаться к более специфическим образцам. В то же время
«видение» Й. Шумпетера, равно как и «тематический анализ» Дж. Холтона выглядят
слишком общими и не схватывающими основные черты кругового метода, а только
фиксирующими общие проблемы мировоззрения теоретиков кругооборота.
В современных условиях достаточно развитой (как документально, так и
рефлексивно) традиции хозяйственного кругооборота от Ф. Кенэ до П. Сраффы и Л.
Пазинетти такая фиксация выглядит уже недостаточной. Требуется более сильная
«оптика» для постановки и решения задач, связанных и с развитием традиции, и с ее
распространением в условиях среды экономического мейнстрима. Это тем более важно на
фоне практического отсутствия методологических работ по данной тематике. Сами же
создатели круговых концепций, как известно, не очень распространялись на этот счет.
Среди примеров можно назвать Д. Рикардо, не оставившего трудов по методологии своего
исследования; Ф. Кенэ, любившего апеллировать не к дискурсу и рассудку, а к «свету
очевидности»; П. Сраффу, который вообще отличался немногословностью и к тому же
привычкой устно (по майевтическому методу Сократа) излагать свои взгляды в
«Кембриджских спорах». (Исключение представляет, по-видимому, только В. Леонтьев,
но и он скорее апеллировал не к экономической методологии, а к философии и
социологии.)
Имеет смысл обратиться к концепции «порогов», изложенной в «Археологии
знания» М. Фуко (1969) и еще недостаточно освоенной2. Нам импонирует высказываемое
Проблема соотнесения круговых схем экономики с неоклассическим мейнстримом был поставлена в
докладе на предыдущей XVI Апрельской конференции НИУ ВШЭ, секция «Экономическая методология» (8
апреля 2015 г.).
2
Пионерные работы Н.С. Автономовой (Автономова, 1972; 1977, с. 71-72) остались без фактического
продолжения, к тому же историко-экономический материал на момент 1970-х годов еще не достиг фазы
1
им убеждение в сложности интеллектуальной истории, обусловленной прерывистым
характером ее протекания, неоднозначным моментом идентификации той или иной
традиции, складывания последней в дискурс и постепенного вызревания до статуса
знания. Сами «пороги», что важно, появились в развитие идеи эпистемологических
препятствий Г. Башляра, который, в свою очередь, революционизировал методологию
науки во Франции, родине круговых схем экономики (Визгин, 1996, с. 107, 139, 157).
Линию «Башляр – Кангилем – Фуко» можно в этой связи считать уже устоявшейся
(Lecourt, 1972). В ней не делается такого сильного акцента на рациональности, кроме того
тезис Фуко о недостаточности оппозиции «научное – ненаучное» при выявлении логики
развития знания выглядит едва ли не более реалистичным при описании значения
«маржиналистской
революции»,
чем
положения
традиционной
экономической
методологии (в частности, М. Блауга)3.
Как известно, М. Фуко выделял 4 основных порога в рамках своей концепции
дискурсивных
формаций:
порог
позитивности,
эпистемологизации,
научности
и
формализации (Фуко, 2004, гл. VI, § d, с. 341 и сл.). Первый вычленяется при обособлении
совокупности высказываний внутри речевой практики. Второй обнаруживается, когда эта
выделенная совокупность высказываний (или терминов) начинает располагаться
иерархически, соблюдая нормы субординации и взаимной связности. Третий наступает,
когда эпистемологическое образование подчиняется формальным критериям и получает
статус
дисциплины.
Наконец,
четвертый
преодолевается,
когда
формулируется
аксиоматика и появляется возможность строить формализованные конструкции.
Сложность нашей проблемы заключается в двух особенностях. Во-первых, в том,
что рассматривается не вся экономическая наука целиком, а только отдельная традиция
внутри нее. Это затрудняет идентификацию порогов вследствие общего информационного
шума, генерируемого средой и сложившимися «задним числом» мыслительными
стандартами, а также клише. Во-вторых, эта традиция имеет вложенную структуру, т.к.
начиная с некоторого момента (после «Капитала» К. Маркса) ее существование было
реконструировано с помощью методологии возвратного движения путем синтеза с
другой традицией, российской традицией экономического анализа от М.И. Туган-
зрелости. Только недавно появилась первая, по-видимому, обстоятельная и фиксирующая рамки данного
подхода публикация (Филатов, 2014, с. 296 и сл.).
3
«Если признавать за наукой только линейное накопление истин или ортогенез разума, если не признавать в
ней дискурсивной практики, имеющей свои уровни, пороги и различные разрывы, то возможно описать
только одно историческое разделение, модель которого воспроизводится постоянно и применяется к любой
форме знания: это разделение между тем, что еще не является научным, и тем, что уже окончательно
установлено как научное. Вся толща рассогласований, все рассеивание разрывов, все смещение их
результатов и механизм их взаимозависимостей оказываются сведенными к монотонному акту обоснования,
требующему бесконечного повторения» (Фуко, 2004, с. 344-345).
Барановского до Е.Е. Слуцкого и В. Леонтьева (Клюкин, 2010, с. 16, 328-332). В процессе
такой реконструкции также приходилось выявлять пороги и следовать некоторым
критериям (уже внутри собственно российской экономической науки). Поэтому фиксация
порогов, в принципе несложная в отношении науки в целом, является самостоятельной
задачей для традиции кругооборота и понимания того, почему последняя не реализует
имеющийся у нее потенциал. Очевидно, что в данном случае неравномерность и даже
асинхронность
прохождения
порогов,
отмечаемая
Фуко,
выявляется
с
полной
отчетливостью на примере двух сосуществующих линий развития экономической науки.
Так, порог эпистемологизации связывается обычно с именем А. Смита (Филатов, 2014, с.
298) или Д. Рикардо (Фуко, 2004, с. 344). Однако в нашем случае это будет выглядеть
явной аберрацией, т.к. Смит из ведущих классиков политической экономии внес
наименьший вклад в понимание воспроизводственных процессов, а «зерновая модель»
Рикардо была следствием (хотя и неочевидным) более ранней круговой схемы
производства и потребления Кенэ (Сраффа, 1999, с. 134).
Опираясь на совокупный ряд исследований теоретиков кругооборота, можно
предложить следующие варианты эволюции идей и их отражения в преодолении
указанных выше порогов 1-4.
I. Магистральная линия развития традиции от Кенэ ведет, минуя Рикардо, к
Марксу, М.И. Туган-Барановскому, В.К. Дмитриеву, Й. Шумпетеру, идеям «Кильской
группы» и В. Леонтьеву (метод «затраты – выпуск»). Отчасти присутствует и Л. Вальрас,
который «помог» Леонтьеву преодолеть пороги 2 и 3, но нарушил стройность
теоретической концепции, столкнув между собой «кругооборот» и «равновесие».
II. Если «включить» в этот ряд Рикардо, то «выпадут» Туган-Барановский,
Шумпетер и «Кильская группа», а вместо Леонтьева появится Сраффа. Здесь возникает
проблема с порогом 3 и (под влиянием дискуссии «двух Кембриджей») с порогом 4, т.к.
по меркам неоклассического направления формализация концепции «производства
товаров посредством товаров» находится не на должном уровне.
III. Если оставить в ряду только Кенэ и Маркса, добавив сразу явно выраженный
макроэкономический аспект кругооборота (Дж.М. Кейнс), то получим немецкий вариант
развития теории, достигшей наибольшей формализации в 1950-е годы (4-го порога) (Г.
Петер, Э. Прайзер). Здесь, однако, есть проблемы с порогами 1-3 разной степени глубины
и сложности, потому что сам термин «кругооборот» толкуется чересчур расширительно.
IV. Если в ряд «Кенэ – Рикардо – Маркс» добавить группу российских
представителей экономического анализа, а также Т. Веблена, то возникает новая
принципиальная схема кругооборота, основанная на иерархическом принципе (Клюкин,
2016). Здесь, однако, пока наблюдаются проблемы с порогом 3 и, главное, с порогом 4,
который может оказаться непреодолимым по критериям, принятым в современной науке.
В результате можно наблюдать интересный эффект обратной связи, когда
достаточно полное описание большой традиции наводит на мысль о корректировке
методологической схемы, положенной изначально в основу такого описания.
Литература
Автономова Н.С. (1972) Концепция «археологического знания» М. Фуко // Вопросы
философии. № 10.
Автономова Н.С. (1977) Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных
науках. (Критический очерк концепций французского структурализма.) М.
Визгин В.П. (1996) Эпистемология Гастона Башляра. М.: ИФ РАН.
Клюкин П.Н. (2010) Элементы теории хозяйственного кругооборота в трудах российских
экономистов-математиков конца XIX – первой трети XX в. М.: ИЭ РАН.
Клюкин П.Н. (2016) Категория «Я» в системе народнохозяйственного кругооборота (в
печати).
Сраффа П. (1999) [1960] Производство товаров посредством товаров. М.: Юнити-Дана.
Филатов В.П. (2014) От мысли к науке: культурно-исторический подход к генезису
экономической
науки
//
Культурно-историческая
эпистемология:
проблемы
и
перспективы. К 70-летию Бориса Исаевича Пружинина / Отв. ред.-сост. Н.С. Автономова,
Т.Г. Щедрина. М.: Политическая энциклопедия.
Фуко М. (2004) [1969] Археология знания / Пер. с фр. СПб.
Lecourt D. (1972) Pour une critique de l’épistémologie (Васhеlard – Canguilhem – Foucault). P.