index.htm - Журнальный зал

Стенограмма вечера в Клубе «Журнального зала», посвященного 15-летию ЖЗ
22 марта 2011 г.
Татьяна Тихонова, менеджер ЖЗ и Клуба ЖЗ:
Господа, я вас всех очень рада видеть. Сегодня у нас очень приятный повод для встречи:
пятнадцать лет назад, а точнее 14 марта 1996 года открылся проект «Журнальный зал».
Тогда мы еще жили в Научном парке МГУ, и те журналисты, которые пришли на
презентацию, спрашивали у нас: вы сделали ведро, чем же вы его еще будете наполнять?
Не бывает в Интернете русских букв, Интернет – это латинские, какие литературные
журналы? Но мы заверили, что у нас будет всё замечательно, что у нас будет самый
интересный сайт. И, как мне кажется, все так и получилось, - сегодня, на нашем сайте
бывает не менее 16 тысяч человек в день. И мы, естественно, рады этому. Вот предмет
нашей сегодняшней юбилейной встречи. Давайте поговорим об этом подробнее.
Ирина Барметова («Октябрь»):
Я и Сергей Костырко были теми, кто начинал проект "Журнальный зал" в том виду, в
котором он и появился в Сети Очень жалею, что нет Сергея Костырко, он, к сожалению,
заболел и не смог появиться на нашем вечере. Сергей Костырко является главным
куратором нашего проекта, и все годы он был отличным куратором. Он ведет нашу
работу настолько профессионально, настолько тонко, что, в общем-то, во многом успех
этого сайта – благодаря его работе. Поэтому давайте поаплодируем и пожелаем ему
здоровья.
Когда мы начинали, не все из толстых журналов
восприняли наше предложение
положительно, Татьяна Тихонова обращалась в редакции, Сергей Костырко и я, сначала
наше предложение не все восприняли скорее индифферентно и даже агрессивно.
Считали, что это будет угрожающей конкуренцией бумажной версии, да и вообще не
понимали, что это такое, где-то "висеть". В начале нашей работы у нас возникли новые,
ранее неизвестные проблемы, например, соблюдение авторских прав в Интернете и тому
подобное… Их надо было решать или находить альтернативу. И во многом мы были
первыми. «Журнальный зал» путем проб создали некую систему, которой теперь
пользуются другие, и мы этому рады. Появилось много других сайтов, которые не
повторяют нас, которые видоизменяются, но нашим опытом воспользовались.
При всем нынешнем многообразии
Журнальный зал остается, на мой взгляд,
уникальным и единственным. Уникален потому, что собрал журналы, исповедующие
определенные этические, эстетические и художественные ценности. По своему
содержанию мы придерживаемся строгой классической формы российских толстых
журналов и последовательно ее выдерживаем. Мы, конечно, могли бы и поменяться, и
есть у нас некоторые пожелания к самим себе, мы будем кое-что менять, но, тем не
менее, в основном он будет таким, как сейчас. И это не косность или лень, а именно
концепция, позиция нашего проекта. Надо сказать, что в самом начале, тогда, когда мы
сделали первое собрание, оно у нас было и радостное, и веселое, и тревожное, получится
ли? Но уже тогда вопрос отбора участников для меня стал очевиден и уже при первом
собрании я предложила сделать Совет, который бы отбирал те издания, которые будут
представляться в нашем «Журнальном зале». Сейчас мы возвращаемся к тому, что Совет
будет сам выбирать, кого приглашать на наш сайт, а не разбирать бесчисленные,
немотивированные заявки, упреки, мелкие скандалы, которые хотят нам навязать. Я
очень рада, что все мы встретились. Спасибо и до встречи в «Журнальном зале».
Андрей Василевский («Новый мир»):
Присоединяюсь к тому, что вполне справедливо сейчас было сказано. Что бы можно было
добавить? Для меня, когда оглядываешься сейчас назад, когда всё это начиналось еще на
других площадках, не на площадке «Русского журнала», было вообще непонятно, кто те
люди, которые в Интернете теоретически будут нас читать, и будут ли они там что-то
читать вообще. Те люди, которые физически сидели за компьютерами примерно 15 лет
назад у нас в России, и нынешняя ситуация – это просто две разных Вселенных, это
абсолютно два разных мира. Поэтому тогда это был такой смелый шаг. А сейчас
невозможно себе представить печатное издание или какое-либо СМИ без какой-то
электронной версии, потому что сегодня бумажное издание без электронной версии – это
как минимум инвалид, а, на мой взгляд, его просто нет. Второе, на что я хотел бы
обратить внимание, что меня больше всего огорчает и что мешает нашей работе: мешает
отсутствие альтернативных проектов, таких же порталов, больших, раскрученных,
привлекающих, стягивающих к себе какие-то другие журналы. Количество журналов
будет возрастать. Журналы будут рождаться, другие будут умирать, новые будут
рождаться, и все время бульон этот будет кипеть. И, конечно, этим всем бумажным
журналам необходима электронная версия, а электронным версиям необходимы какие-то
общие площадки, куда ходят люди. Попытки создать такие другие журнальные залы,
«Мегалит» или какие-то другие – это абсолютно всё замечательно, но пока их
популярность, в общем-то, недостаточна. Меня бы, например, порадовало наличие какогото другого журнального портала, настолько же популярного, как «Журнальный зал». На
самом деле нам бы стало работать не сложнее, а проще, если бы какой-то такой же
большой портал оттянул на себя, допустим, 20 или 30 каких-то печатных изданий. Да?
(реплики не слышно) Это, собственно, то, что я хотел по существу дела сказать.
Даниил Чкония («Зарубежные записки»):
Я ничего нового и неожиданного не скажу. Просто наш опыт совершенно другой,
поскольку мы зарубежный журнал, и когда мы пришли в «Журнальный зал», он был уже
по-настоящему раскручен. Стать участником «Журнального зала» было престижно. Уже
существовала ситуация, когда человеку, говорящему о том, что он делает хороший
журнал, можно было задать один вопрос: присутствует он в «Журнальном зале»? Нет –
обсуждать нечего. Существование этого сайта оказалось огромным шансом и стало
спасением, я думаю, и остается спасением для толстых журналов и вообще для
журнальной жизни. Тем более, когда речь ведется о журналах, выходящих за пределами
России. Потому что в ситуации, в которой мы оказываемся там, мы, действительно, в
отрыве, мы в провинции. Кому-то это не нравится, когда я это произношу в Германии, но
если говорить о русской литературе, мы в провинции находимся. Для русских
литераторов, для русских журналов, находящихся сегодня за пределами России, это
единственный способ чувствовать себя сообщающимся сосудом со всеми прочими. Я
должен сказать, мы были очень благодарны «Журнальному залу» за то, что он отошел от
своих требований и стандартов, буквально с третьего номера, включив нас в число
журналов, представленных на сайте. Мы благодарны за то, что с первых номеров в нас
поверили, мы надеялись, что не уроним того уровня и достоинства, с которым нас
приняли, и действительно старались. К сожалению, уже год как не выходим, что связано с
финансовыми проблемами издателей. Называя вещи своими именами, подчеркну, что в
Германии у серьезного «толстого» литературного журнала нет того количества читателей
и подписчиков, которое необходимо для полного финансового самообеспечения. Но те
люди, которые, как читатели, остались верными настоящей русской литературе, которым
журнал нужен, вправе надеяться на выпуск журнала в качестве некоммерческого проекта.
Пока проблемы не разрешаются, и не исключено, что, действительно, последние выпуски
журнала, представленные на сайте, обозначат последний год издания. Пять лет мы
просуществовали. Мы старались. И факт, что наши авторы, произведения,
опубликованные у нас, то и дело засвечивались в финалах и шорт-листах Русского Букера,
премии Большой книги, премии Белкина, Русской премии, что Русская премия в
позапрошлом году была присвоена за опубликованный у нас роман, все-таки
подтверждает, что наше присутствие в «Журнальном зале» было не случайным и что,
благодаря «Журнальному залу», наше участие в контексте сегодняшней русской
литературной жизни было заметным. И как человек пишущий и читающий я просто
вообще уже себе не представляю, какой была бы жизнь в Кёльне, не будь «Журнального
зала». Никакой физической, никакой финансовой возможности такую группу
замечательных журналов доставлять туда, получать там, чтобы активно следить за ходом
литературной жизни, нет. Более того, скажу, что люди, находящиеся за пределами России,
фактически только через «Журнальный зал» сегодня общаются с журнальной
литературой, которая, если опять-таки называть вещи своими именами, сегодня отражает
и состояние русской литературы. Мы знаем, что издательства работают, работают поразному, есть элитные издательства, издающие хорошие, малотиражный книги, есть
массовая литература. Но это все существует несколько в стороне от общего потока,
которым живет журнальная литературная жизнь. Мы это остро ощущаем. Не существуй
этого сайта, я бы сказал, сегодня можно было бы уже говорить о полусуществовании
русской литературы. Она просто не находила бы своего читателя, бумажный журнал не
доходил бы в таком количестве, в таком объеме к читателям. Поэтому большое спасибо
тем, кто когда-то гениально придумал эту идею, этот сайт, за то, что это было
осуществлено и осуществлено замечательно и бережно, я бы сказал. Это большая и
кропотливая работа. Тем важнее подчеркнуть, что какие-то текущие организационные
вопросы всегда решаются не по принципу того, что нам ставят какие-то условия, которые
мы должны соблюсти, а сначала появляется в любом случае публикация очередного
номера, а детали и нюансы мы можем выяснить потом, задним числом, в любой момент.
Вот за это бережное отношение отдельная наша благодарность. Я хочу только пожелать
этому сайту существования на долгие годы, как, надеюсь, и надолго продлится
существование журнальной литературы, которой мы все живем. И последнее: по поводу
прозвучавшей здесь мысли о создании других журнальных сайтов. Мне такая перспектива
видится менее всего, как возникновение конкурентной ситуации. Представляю себе это
несколько иначе: есть высшая лига, и «Журнальный зал» уже, естественно, остается этой
высшей лигой. А существование первого и второго, говоря футбольным языком,
дивизиона само по себе было бы неплохим. Это не было бы унизительно, но это давало бы
возможность более широкого взгляда на то, что существует, на то, что живет, на то, что
стремится существовать и жить. Спасибо еще раз.
Александр Шпунт («Русский Журнал»):
Коллеги, дело в том, что в ремесле, которым мы занимаемся, - предположу, никому не
надо рассказывать, чем мы занимаемся, существуют крайне редко эпизоды, когда ты
можешь сделать что-то такое, о чем ты понимаешь точно, - это не определяется
интервалом месяц, не определяется интервалом следующей избирательной кампании, не
определяется интервалом «следующий Президент», а что сохранится надолго.
И, наверное, это то самое, о чем когда-то ты сможешь просто сказать своему внуку: ты
знаешь, я когда-то к этому был причастен, ну пускай сбоку, пускай таким каким-то
образом, но я тоже к этому был причастен. И деятельность Тани и Сережи, – это та
деятельность, бесспорно, которая, на мой взгляд, создает вот это ощущение.
Ощущение очень важное, - ты немножечко причастен к тому, что не исчезает целый пласт
культуры, который, собственно говоря, нас самих и сформировал в свое время.
Тане удалось.
Я не хочу пафосных фраз, но просто другого примера не нахожу, - как люди в блокадном
Ленинграде сохранили Вавиловскую коллекцию, не съели ее, вот Тане удалось, в общем,
на копеечных ресурсах, которые нам удается как-то ей дать, удержать огромный пласт
культуры. И, по большому счету, еще даже не 15 лет, а годы должны пройти для того,
чтобы люди поняли, какой огромный вклад она и Сережа в эту культуру лично внесли. И
мне очень приятно, что эти люди вообще в моей жизни случились. И я хочу сказать,
Танечка, что ты была, есть и остаешься очень важным открытием в моей жизни. И я
желаю, чтобы нам с тобой вместе довелось поработать и не только следующие 15 лет. С
праздником тебя!
Леонид Бахнов («Дружба народов»):
Я тоже помню петровых дней прекрасное начало. И как меня мой друг с институтских
времен Сережа Костырко убеждал в колоссальных перспективах свежего начинания, в
результате чего «Дружба народов» вошла в число соучредителей «Журнального зала». И
вот с тех пор, почти все эти 15 лет, периодически, иногда раз в год, иногда чаще в
журнале у нас возникает вопрос: какого черта мы выставляемся в этом самом
«Журнальном зале»? От этого только подписка падает – всякий, кому не лень, вместо
того, чтобы стать исправным подписчиком, будет себе качать и качать, не покладая
пальцев. (Одобрительный шум.) Похоже, вы меня понимаете. Эти разговоры – я могу их
уже не то, что произнести, даже станцевать. И каждый раз я отбиваюсь, отбиваюсь и
отбиваюсь. Пока наконец, наш бухгалтер не освоил Интернет с его блогами, социальными
сетями и т.п. Тут он от меня отстал. Ну, буквально в этом году. Потому что, наконец,
понял: если журнала нет в «Журнальном зале», как заметил один из предыдущих
ораторов, то его просто нет и не существует. Вот тот же Андрей Василевский говорил
насчет конкуренции. Ребята, конкуренция вещь совершенно замечательная, и я всеми
четырьмя руками за нее. Но где сейчас взяться полноценному конкуренту? Его в данный
момент нет и быть не может, по одной простой причине: «Журнальный зал» возник тогда,
когда он должен был возникнуть. Теперь любой конкурент уже изначально в минусе, вот в
чем дело.
Ирина Барметова: Вы хотите сказать, что мы стали непогрешимы?
Леонид Бахнов: Ира, а я и не знал, что мы уже перешли на «вы»… Конечно, такой
глупости я не хотел сказать. Погрешимы, и даже очень. И никто не знает наших грехов
лучше нас самих. Появится конкурент? Сможет нас положить на одну лопатку или на все
десять? Да ради Бога! И чтобы не расслабляться, это обязательно надо иметь в виду.
Единственное, что я хотел сказать, это то, что возможному конкуренту придется сильно
попотеть, прежде чем выйти на уровень «Журнального зала» - и в смысле качества, и в
смысле популярности у публики. 15 лет на арене – это все-таки не то, что с нуля начинать.
В связи с этим я бы хотел зачитать некоторое приветствие от «Дружбы народов»
«Журнальному залу».
«Журнальный зал», «Журнальный зал»,
Он поначалу был так мал.
Но вот прошло 15 лет,
Какой гигант, какой атлет.
Уже и Сеть ему мала,
Такие он вершит дела.
Но будет дальше он расти
И крепнуть в мозгах и в кости.
Спасибо!
Сергей Чупринин («Знамя»):
Время бежит очень быстро, к сожалению, гораздо быстрее, чем нам этого хочется. Я не
помню, это, наверное, было уже более 15 лет тому назад, когда у меня появился мой
добрый товарищ Сережа Костырко, уже Сергей Павлович Костырко, с какими-то
странными людьми и с каким-то совершенно странным разговором, что вот Интернет. Я
слышал, да, что есть такое – Интернет. Мне рассказывали, что где-то в Америке. Может
быть, даже и у нас, но я не видел никогда этого Интернета. И что вот есть такая идея
выставлять там версии литературных журналов, и есть какие-то добрые люди, которые у
нас денег не возьмут, но и нам не дадут, впрочем, а на абсолютно нейтральных, не
экономических основаниях будут нас выставлять. Мне это, честно говоря, показалось
полной глупостью. Какой-то Интернет, какой-то зал, какое-то что-то еще. И не будь
Сергей Павлович моим добрым и старым другом, я бы их так бы и отправил. Пришел
хороший человек, ручается, говорит, что интересно, я вижу, глаза у него горят и всё такое.
Вот так для меня этот самый процесс начинался, с того, что кто-то понял и почувствовал,
что это необходимо. А тогда это было, я не знаю, вчера или позавчера я прочел о том, что
нормальное бумажное печатное издание, газеты, журналы выпускают сейчас не просто
электронные версии, а какие-то версии специально для айфонов и какие-то совсем другие
версии специально для айпонов. Мне это кажется такой же глупостью, как в 90-е годы
Интернет. В общем, идет, конечно, как это называется сейчас, модернизация нашего
сознания. С помощью разных инноваций идет модернизация. Появился этот самый
«Журнальный зал», мы стали выставляться. Дальше у нас пошли те же самые вопросы, о
которых Леонид Владленович здесь только что докладывал: с какой это стати мы
совершенно бесплатно и бескорыстно обогреваем Вселенную, и прочее, прочее. Мы
пережили эти вопросы, пошло как-то всё дальше. Дальше возникли проблемы, которые
неуклонно ставили перед нами Сергей Павлович и Татьяна, проблемы расширения
«Журнального зала», должен ли расширяться, не должен ли. И нас всех назвали советом
учредителей. Ну, лестно, конечно. Но, кажется, наше участие было только в вопросах,
надо ли принимать кого-нибудь, какого-нибудь нового члена в «Журнальный зал» или
принимать не надо. И должен заметить, что как в моем отношении к Интернету
произошли за эти 15 лет волшебные изменения. Потому что лет 10, по крайней мере, я
среди своих коллег – главных редакторов был, кажется, в меньшинстве. Я полагал, чем
больше мы возьмем к себе в «Журнальный зал», тем больше будет радости, библиотека же
должна быть большое, правда? Чем больше библиотека, тем больше в ней книжек, чем
больше журналов, тем лучше «Журнальному залу». Там я думал действительно довольно
долго, лет 10, и всегда голосовал соответственно. Прошли годы. Теперь я смотрю на это
дело несколько иначе, может быть, время изменилось, может быть, как-то я изменился и
всё. Тут говорили про высшую лигу. Да, действительно. Друзья, при всей демократии, при
всем чем угодно, литература, как и другие области профессиональной культуры,
иерархична. Бывает высшая, бывает не высшая, первая, вторая, третья, юниорская, какая
угодно, бывает академический театр, бывает театр-студия. Бывает, что театр-студия
интереснее, чем академический театр, академические театры не всегда же сопровождает
успех и расцвет, бывает, что переживают и другие времена. «Журнальный зал» - это клуб
действительно таких культурных институций, за каждой из которых, за большей частью
которых стоят либо десятилетия труда, и не только нашего, но и труда наших
предшественников. Или это такие удачные образования, как «Зарубежные записки»,
которые сразу заявляют о себе, что они хотят, как бы сейчас выразились, играть на этом
поле, не среди дворовых команд, не театром-студией, а вместе с нами. За счет, правда,
Даниил Соломонович, будем откровенны, попыток перетащить к себе авторов «Нового
мира», «Знамени», «Дружбы народов», «Октября», «Звезды» и так далее. Правда? Мы не
всё можем уместить это, во-первых. Во-вторых, сошлюсь на свой собственный пример. В
бытность свою редактором литературного журнала я только однажды напечатался в
другом литературном журнале. Это был журнал «Зарубежные записки». Ни в «Новом
мире», ни в «Октябре», ни в «Дружбе народов», ни в «Звезде» я за последние 18 лет не
напечатался ни разу.
Из зала: Вот его и закрыли.
Сергей Чупринин: Из опасения, я согласен. Тут вот Андрей Витальевич тосковал о
конкуренте. У Вознесенского есть такое стихотворение: «Пошли мне, Господь, второго,
чтоб вытянул вслед за мной», в конце: «чтобы он горло мне перервал», если помните.
Есть, друзья, «Журнальный зал», и другие есть, вот Евгений Викторович Степанов
подтвердит. Есть «Читальный зал», где собрано десятка полтора, наверное, изданий. Женя
потом, если захочет, расскажет про это всё сам. Я время от времени туда хожу,
заглядываю, смотрю, то, сё, пятое, десятое. А «Мегалит» - это другое или то же самое? О,
уже два конкурента. Есть третий, «Нон Фикшн», гуманитарной направленности, и так
далее. То есть, не так здесь все безнадежно. То, что действительно «Журнальный зал»
наиболее заметен, в общем, можно, конечно, похвалить Татьяну, Сережу, похвалить самих
себя. Так, ребята, за нами несколько поколений стоит людей, которые занимались
созданием этого, говоря по-современному, контента. Мне тоже больше нравится слово
«содержание». Поэтому я очень рад, что много-много лет тому назад ко мне заехал Сергей
Павлович и сказал, что бывает такая штука под названием Интернет, и что это не так
страшно, и что мы все как-то объединились. Тогда тоже, я помню, перезванивались
редакторы, собирались, говорили: ой, что это такое-то, надо нам это или не надо? И всё
произошло. Мы собрались, мы представлены. Слава богу. Основания те же, мы никому не
платим, нам никто не платит ни копейки, абсолютно сфера полного бескорыстия,
временами раздражающая. И я знаю дружественные нам издания, которые хотят все-таки
какую-то копеечку заработать. Может быть, они нам про это расскажут, если захотят, как
насчет копеечки. Начиналось-то тоже вроде как с чепухи, а вот что получилось. Спасибо.
Леонид Бахнов: Можно я чуть-чуть скажу, так сказать, алаверды. Когда Сережа мне
говорил первый раз про «Журнальный зал», у меня был компьютер, но до Интернета было
еще далеко. И вот он говорит: «Журнальный зал», там на первом этаже будет журнальное
кафе, на втором этаже будет еще что-то, а на третьем... Я слушаю его, слушаю и говорю:
Сереж, а здание-то дадут, чтоб было недалеко ездить?
Татьяна Тихонова: Я немного продолжу - когда -то меня спрашивали журналисты о том
Русском клубе, который мы так помпезно затевали: а бар с цыганами будет?
Ирина Барметова: Я уже выступала, но – добавлю очень важное. Дело в том, что да,
конечно, это наш самостоятельный проект, да, конечно, мы такие молодцы и всё такое. Но
мы должны поблагодарить наших партнеров, «Русский журнал», который многие годы
помогает нам, сотрудничает с нами и который держит на своем поле нас и крайне
уважительно относится к нашему этому самостоятельному проекту.
Глеб Павловский (ФЭП, «Русский журнал»):
Всё было естественно. Я вспоминаю, что, действительно, меня соблазнили «Журнальным
залом» не только как интернет-проектом, а как комплексным культурным проектом, в
котором будет кафе и клуб. Который будет подбирать спасающихся от потопа. Это ведь
90-е еще годы, когда все мы спасались, как зверушки на бревне – Русский журнал,
«Журнальный зал» с его контентом, толстые журналы. Вот недавно в Японии кого-то,
цунами унесенного в океан на крыше дома, отловили в океане и живым вернули назад.
Так же возникло и это место – сперва бывшее редакцией журнала «Век ХХ и мир». ХХ
век кончился вместе с миром, но мы тут спаслись. И естественно, что в конце-концов мы
сюда же и вернулись. Когда «Русский журнал» начинали, я его видел чем-то типа
«Журнального зала». Главное казалось,– это бросить вызов телевизору, ящику,
«картинке». Интернет – это, собственно, что? Это буквы, текст! Мы схватились за него в
надежде взять реванш у «картинки» за текст. И все проекты здесь собирались нами ради
этого. Потом часть проектов разбежалась, люди переменились, но не изменился
«Журнальный зал». Конечно, благодаря Тане и Сереже, но и толстым журналам тоже.
Есть же люди, которые занимаются этой агрессивно убыточной и, я бы сказал, интенсивно
бессмысленной с точки зрения современной России, ожесточенно даже бессмысленной! И
что-то сдвигается в результате, что-то происходит, и «Русский журнал» в этом участвует.
Я думаю, а вдруг со временем произойдет вот что: мы все превратимся в экспонат
«Журнального зала»? Со временем всё уравняется, бревно приплывет назад, и мы все
окажемся в одной корзине для бумаг - где начнется какая-то новая жизнь... Которую ктото из присутствующих увидит, а я, надеюсь, уже нет. Но мне и это нравится. Я ведь
перестал читать толстые журналы еще до момента появления «Журнального зала».
«Журнальный зал», вернул мне эту привычку, и главное – возобновил интерес. Сперва
возникла возможность, а потом медленно и не сразу появился интерес. И то, что этот
интерес сохраняется до сих пор в виде привычки к чтению длинных текстов,
«многабукафф» - меня лично успокаивает. Не знаю, как вас.
Евгений Шкловский (НЛО):
«Журнальный зал», не побоюсь повториться, действительно уникальный проект,
возникший в критической для отечественной литературы и, в частности, для литературнохудожественных журналов ситуации. Фактически он стал Ноевым ковчегом для многих
авторитетных литературно-художественных изданий. За 15 лет существования «ЖЗ», по
существу, превратился в Журнал журналов (между прочим, тоже ЖЖ), неизмеримо
расширив читательскую аудиторию бумажных версий. Стоит также отметить, что
журналы, каждый из которых являет собой определенную индивидуальность,
соединившись, несмотря на конкуренцию, на этой виртуальной площадке, являют
своеобразный метатекст, в котором каждый читатель может найти близкое именно ему.
На сегодняшний день, мне кажется, это единственное толково и внятно
структурированное пространство в Интернете, сберегающее вместе с редакциями
участников этого проекта традиционную российскую «толстожурнальную» культуру и по
мере сил и возможностей отражающее литературный процесс. Можно сказать, что ЖЗ –
это и библиотека открытого доступа, дающая (что особенно существенно в эпоху упадка
библиотек и сокращения их фондов) возможность всем, кто интересуется современной
российской словесностью, знакомиться с ее новинками. Да и про важнейшие события в
литературном мире узнаешь именно здесь. Даже если это не вся литература, значение ЖЗ
трудно переоценить, а в связи с распространением так называемых букридеров оно
возрастает еще больше. Поэтому хочется выразить благодарность всем, кто стоял у
истоков этого проекта и продолжает поддерживать его существование.
Евгений Степанов ( «Дети Ра», портал «Читальный зал»):
Скажу несколько слов. Три года назад я, будучи редактором и издателем журнала «Дети
Ра», очень активно, темпераментно, изо всех своих небольших сил рвался в гигантский и
величественный портал «Журнальный зал» и, естественно, возмущался, что как же так,
такое узкое элитарное сообщество, а нас никуда не берут. И я сюда хочу, я тоже хороший,
за мной столько поэтов-авангардистов, которых я печатаю, возьмите, возьмите. И
случилось чудо — нас приняли. Я очень благодарен всем членам Совета «Журнального
зала», которые проголосовали за журнал «Дети Ра».
Прошло три года. Сейчас я все чаще вспоминаю гениальное произведение, которое
называется «Обыкновения история». Я изменился. И мои размышления по поводу
«Журнального зала» изменились. Я тоже стал понимать, что это элитарный клуб. И
расширять его до бесконечности совершенно ни к чему. Для этого есть другие порталы,
например, «Читальный зал», мы-то как раз размещаем в Сети всех, кто захочет. А мечтаем
создать некое текстохранилище, где было бы оцифровано, сохранено вообще все, то есть
все литературные журналы, литературные газеты, новинки некоммерческих книжных
издательств и т. д. Это должен быть могучий федеральный и международный проект. Об
этом, кстати, мы неоднократно говорили с куратором «Журнального зала» Сергеем
Павловичем Костырко. В подобном проекте — совершенно иные принципы организации
работы. А «Журнальный зал», безусловно, проект, элитарный. Как сказал, Даниил Чкония,
это высшая лига литературы. И в этом смысле мое мнение о «ЖЗ» не изменилось.
Наталья Иванова («Знамя»):
Что значит «Журнальный зал», понимаешь тогда, когда оказываешься за границей, то есть
в положении Дани Чкония. Вот как только ты куда-нибудь отбыл, на острове Готланд, ты
же не можешь собой взять все журналы… Нет, туда надо ехать, там очень хорошо, в Доме
творчества переводчиков — замечательно. И вот там вызвать себе любой текст в тот
момент, когда тебе именно это необходимо, и сделать это двумя движениями кнопки – это
абсолютное чудо, и это замечательно. Вы мне скажете, что и книги можно так вызывать.
Книги, может быть, и можно, но в книгах нет такой точной проверки всех текстов, нет ни
корректуры, ничего, через это всё проходят произведения, которые появились в
«Журнальном зале». Это первое. Второе: есть момент тотальности. Вот сюда мы приехали
с другой тусовки, где наш коллега Алексей Алехин, редактор журнала «Орион», читает
стихи, у него творческий вечер, как раз в Доме-музее Цветаевой. И там очень яростно
Игорь Шайтанов, главный редактор «Вопросов литературы», которые здесь присутствуют
также в «Журнальном зале», опять в очередной раз поговорил про постмодернизм. Это
любимая тема. Но, как я напечатала статью про то, что постмодернизм совсем другая
штука, чем думают иногда даже в продвинутых «Вопросах литературы», так же я считаю,
что весь этот проект «Журнальный зал» - это, конечно, совершенно постмодернистский
проект. Вот Сергей Чупринин говорил про слово «Интернет», которое ему было
непонятно, — а мне лет 20 тому назад было непонятно слово «ризома», что это такое. На
самом деле вот это, то, что мы имеем, что мы все это тут сделали, и Тане, и Сергею
Костырко, и «Русскому журналу» спасибо, что дали для этого место, но получилась вот
эта ризома, в которой непонятно, где ее голова, хвост, уши, ветки, корни, она растет в
разные стороны, не прекращает расти ни одного дня. И гениально получилось чисто по
времени. Потому что если бы новые тексты поступали еще чаще, чем выходят толстые
литературные журналы, то невозможно было бы отследить всё это, увидеть и понять, что
есть определенные связки между одним, другим и третьим.
А теперь о проблеме конкурента–не конкурента. Мы все прошли через период, когда нам
помогал Фонд Сороса, и на этом пути мы сплотились. Мы понимали, что мы не будем
топить друг друга, потому что иначе господин Сорос, может, поймет что-нибудь не так.
Ну, не топили. Я говорю, конечно, метафорически, но в том смысле, что не ругались, не
полемизировали, писали иногда чуть-чуть-чуть. И на этом мы, конечно, все-таки обрели
это единство, и на этом единстве мы и сейчас выступаем, скажем, когда пишем письма
про то, что… А какие еще могут быть письма, кроме «дайте денег»? Особенно когда
пишем письма: дайте денег. И в результате мало чего получаем, между прочим. Нет,
власти говорят: да, да, конечно. Потом мы получаем дикую головную боль, на наши
письма «дайте денег» мы получаем страшную головную боль, и непонятные вообще в
результате 15 экземпляров, которые мы можем подарить библиотеке, потому что
подписать ее еще – это еще будет новая дикая головная боль.
И вот эта периодичность, с которой выходит каждый журнал, то есть вообще на самом
деле получается, что на каждый день есть новость в этом самом «Журнальном зале». И
для того, чтобы как-то ее осмыслить… То есть, это такая ризома, которая имеет какие-то
человеческие еще пока параметры. Я не знаю, во что это может превратиться, потому что
я тоже очень колеблюсь по поводу того, что каждый раз кого принимать. До сих пор меня
саднит ситуация с «Бельскими просторами», потому что это журнал нашего типа. Они
себя повели странно — и оказались в результате не принятыми.
Мне кажется, что важно иметь определенную структуру. То есть это определенный
феномен. Это не то, что там есть, грубо говоря, проза или стихи, или проза и стихи и всё,
и какие-то две-три заметки, а это серьезные, фундированные издания, в которых есть
абсолютно разработанные структуры внутренние, очень интересные, — то, что написано
сверху в «Журнальном зале»: феномен толстого русского литературного журнала. С чем я
нас всех и поздравляю.
Ирина Ковалева («Вопросы литературы»):
Маленькая заметка к вопросу о конкурентности. Наш журнал, по-моему, единственный,
или, кажется, еще кто-то из питерских журналов, который не выставляет полностью
содержание. И одни говорят, что это мы хитро придумали и хорошо, и, может быть, это
такое сочетание приятного с полезным. Надеемся, что наша бумажная версия что-то от
этого имеет, но, при этом мы, конечно же, пользуется абсолютной рекламой
«Журнального зала». Это раз. А потом, я еще хотела сказать о тех молодых, которые по
всей стране сидят где-то в трехметровых сугробах, денег у них нет на бумажные версии,
но они, тем не менее, могут читать журналы и быть в курсе абсолютно всего, и даже себя.
Так что ЖЗ, конечно, замечательное явление.
Елена Холмогорова ( «Знамя»):
Я два слова хотела добавить о том, о чем еще здесь не было речи. Мы говорим: текст,
метатекст и всякое прочее, но есть еще одна как бы боковая проблема, хоть и очень
интересная. Мы – журналы без картинок, нас не видят. Люди могут быть нашими
читателями десятилетиями, но не знают нас в лицо, не знают тех, кто делает журнал, на
который, может быть, они всю жизнь подписываются, на который подписывались их
папы, мамы и так далее. Но это — частный случай. Главное, что помимо текстовых
возможностей есть прочие, которые, кстати говоря, мы иногда по лености своей не так
хорошо используем.
Дело не в наших замечательных портретах, а в создании еще некоего контекста вокруг
журнала. И вот это, на мой взгляд, перспективный, пока недостаточно используемый
ресурс. Я уверена, что читателям нашим интересно происходящее за кадром, за текстом.
Рубрики наших сетевых версий, их практически неограниченный объем — это то, чего
никогда не даст нам наше бумажное существование. «Журнальный зал», развитие его и
возможность прирастания и разрастания совершенно замечательна. Ведь то, где мы сейчас
находимся, Клуб «Журнального зала», на самом деле есть еще одно ответвление и
неожиданный выход из чисто виртуального существования в реальную плоскость.
Юлия Рахаева (журналист):
Я хочу сказать, что в лица, может быть, не знают, но в лицо знают. Я человек, который
пользуется общественным транспортом, и люблю в метро развернуть журнальчик. Чаще
это «Знамя», но бывают и другие толстые журналы. И реакция людей вокруг всегда почти
одинаковая. Кто-то подходит и говорит: а что это у вас, «Знамя»? Неужели они еще живы?
Или: ой, «Новый мир», ну это же надо. А где их можно купить? Схема абсолютно одна и
та же. И в итоге на самом деле разговор почти всегда сводится к «Журнальному залу»
залу, и я диктую, и люди вынимают карандашик, бумажку и начинают записывать.
Из зала: Спасибо! А в метро надо ездить.
Юлия Рахаева: Но есть у меня и претензия. Как залезешь поглубже, в середину 90-х, там
ай-яй-яй. Вот хочется, чтобы пополнялся контент немножко в ту сторону. Наталья
Борисовна, это максимализм – или всё, или ничего. Сами мы не местные, хотим
оцифровать с 34-го года, поможите, кто может. Нет, ну почему с 34-го обязательно?
Двигаться потихонечку, потихонечку. Автор какой-то текст предоставил – его туда
загрузить, в 96-й, в 95-й, двигаться по шажочку. Капля добра это называется. Не
обязательно же покрывать действительно всё сразу. А то что же, если, к примеру, нет в
электронном виде «Нового мира» за 95-й год, не должно быть и других журналов? Что-то
есть – положили, спасибо вам большое человеческое от всего читающего мира.
Леонид Бахнов: Я расскажу историю, которая со мной была довольно много лет назад. Я
однажды ехал в троллейбусе. И передо мной сидел человек, который читал, представьте
себе, журнал «Дружба народов» 3-й номер, не помню, за какой год, но не важно. И я
смотрю через его плечо, он читает прозу, то, что я там печатал и редактировал. Я страшно
заинтересовался. За многие годы это был первый такой чувак. И вот он складывает
журнал, поднимается – оказывается, нам сходить на одной остановке. Я иду следом за ним
– милая такая интеллигентная спина была и затылок – догоняю и спрашиваю: вы читаете
«Дружбу народов»? Он говорит: да. Я говорю: вы знаете, я даже заметил, что именно вы
читаете. Он ускоряет шаг, даже не оборачивается, аж затылок у него побледнел. И я задал
следующий совершенно нескромный вопрос: а почему вы это читаете? И тут он от меня
побежал. Я его больше не видел никогда.
Из зала: И при этом сразу же выбросил журнал…
Леонид Бахнов: Нет, журнал он зажал под мышку и забыл даже выбросить. Вот так вот.
С тех пор, правда, я несколько раз видел, как читают толстые журналы в общественном
транспорте, в троллейбусе, и в автобусе, и в метро, и даже я видел один раз, как читают в
самолете. Но никогда я не подходил и не спрашивал, зачем вы это делаете.
Наталья Иванова: Не буду рассказывать вам про свои дорожные впечатления, а скажу,
как я читаю лекции, как я выступаю. Я выступаю в очень разных аудиториях, и в Москве,
и в Питере, и, скажем, в Перми, вот в Воронеж собираюсь; и за рубежом. И каждый раз я
надиктовываю наш сетевой адрес, каждый раз все эти молодые люди в аудитории
записывают. И, безусловно, ведь количество наших читателей в «Журнальном зале»
намного больше, в десятки, в сотни раз больше. Мы много думали по поводу того, а
может быть, действительно сократить как-то свое присутствие в сети, не выставляться
полностью, как делают «Вопросы литературы», или вообще, может быть, придумать чтото такое, что будет давать денежку какую-нибудь, потому что живем мы все очень трудно.
Но ничего не придумали, кроме того, что продолжать наше общее дело.
ТатьянаТихонова: Спасибо всем!