Песня корабля работорговца

Дмитрий Смолко
Херсон 2011
УДК 821.161.2-1
ББК 84(4УКР) 6-5
С 51
Дмитрий Смолко
С 51 Shantiman или песни с полубака. Стихи. –
Херсон: изд. Дом «ТАЙНА ТАЙН» – 2011. – 44 с.
На страницах этой книги вы встретитесь с морем и
моряками, романтикой и реалиями парусного века.
Сборник составлен по мотивам подлинных матросских
песен – «shanti». Строчки, набранные курсивом, относятся к
первоисточникам, прочее – оригинальные авторские тексты.
© Дмитрий Смолко. 2011
***
Море ласкает борт корабля.
Дальняя база.
Шкипер суровый встал у руля
Ждем мы приказа.
Груз разместили, карго уснул,
В кубрике душно.
Снова ребята в море весну
Встретим радушно.
И в поднебесье новость узнав
Станет сигнальщик
С трепетом в сердце, стеньгу обняв,
Петь точно мальчик.
Белую пену срежет с валов
Черный наш клипер
И улыбнется грусть поборов
Старый наш шкипер.
***
В море уходит карбас, что его ждет, кто скажет?
Может, придет обратно, может не суждено.
Так повелось, и знает каждый помор с пеленок,
Есть только две дороги: к берегу и на дно.
Поморская.
Как во море, море Белое, море Белое студеное
Выходили наши корабли, быстры лодьи, ой да карбасы.
На них кормщики удалые, мореходцы всё бывалые.
Держат путь к Груманту дальнему, промышлять на ём, сбираются.
Ой, вы ветры, ветры буйные, не чините нам обидушки.
Донесите нас до острова, до Груманта, ой да дальнего.
Налетали ветры буйные, ветры буйные проворные,
Наполняли наши паруса, нас до острова они несли.
Здравствуй, батюшка ты наш Грумант, далеко ж нам до тебя плывти.
Далеко ж нам до тебя плывти, ой да по морю студеному.
Так прими же низкий наш поклон, наши лодьи, ой да карбасы.
Что доплыли ноне до тебя, где на веслах, где под парусом.
Не оставь нас своей милостью, дома жены наши, детушки
Ждут, пождут нас с моря Белого, да с добычею богатою.
***
Как по матушке по Волге плыл большущий пароход
Ой ли, ой ли, ой люли, да плыл большущий пароход.
На ём бравые матросы разудалый капитан.
Ой ли, ой ли, ой люли, да разудалый капитан.
Они песни распевают в Нижний-Новгород идут.
В Нижний-Новгород идут, да что они с собой везут.
Дорогой товар везут, да все на ярмарку спешат.
Громко шлепают колеса, бела пена за кормой.
Погуляют они в Нижнем и с гостинцами домой.
Потомки Стеньки Разина.
(моя версия)
Из-за острова на стрежень, на простор речной волны,
Выплывают расписные, острогрудые челны.
Белый парус, желты весла, расступись речной простор…
На челнах звенят бандуры, и поет казачий хор.
Как по Каспию гуляли, добывали зипуны.
Как на Волге отдыхали, разудалы и вольны.
Как досталась атаману персиянская княжна,
Обнимала, целовала, миловала, как жена.
Как ватага возмутилась: НАС на БАБУ променял!!!
Как княжну Степан со смехом Волге матушке отдал.
Веселей играй бандуры, громче песню молодцы!
Погуляем, как гуляли наши деды и отцы!
Наливай полней кизлярки, зажигайте фитили.
Залпом выпьем наши чарки, грянем залпом. Ну, пали!!!
Погуляем на просторе, крепки руки разомнем,
Волгу мать проводим к морю и назад на Дон уйдем.
Нахимову.
( строевая )
Славно братцы в море Черном на эскадре нам служить,
Чарку водки наливают тут матросу всякий день.
Выходи скорей, не мешкай, становись, как на духу,
Боцман в дудку заиграет вся команда наверху.
Друг за дружкой, по порядку баталеры уж идут,
Полны чарки наливают и матросам подают.
Выпьем братцы за победу над врагом родной земли,
Чтоб со славой возвращались в Севастополь корабли.
За здоровье адмирала, Пал Степаныча отца,
Славно жить нам у такого командира молодца.
Адмирал ты наш надёжа, Пал Степаныч дорогой
За тебя в огонь и в воду, как один пойдем стеной.
***
К борту, ребята, на море штиль.
Прямо к запалу подан фитиль.
Грянет орудье, грянет, как гром.
Дымом затянет море кругом.
Морем гуляют килька и криль.
Прыгай, ребята, на море штиль.
С борта ныряем вниз головой.
Море ласкаем наперебой.
Чайный клипер.
За свежим чаем, на Восток, опять уходят клипера,
Подобны белым облакам, сегодня здесь, а завтра там.
Сегодня здесь, а завтра там. Сегодня здесь, а завтра там (2 р.)
Надуты ветром паруса и лиселя и брамселя,
Мы режим волны пополам, сегодня здесь, а завтра там.
Пробили склянки, ром несут, ну как матросу не запеть?
Взлетает песня к облакам, сегодня здесь, а завтра там.
Сороковые, как быки, ревут и мчимся мы вперед,
Сам черт не брат, ребята нам, сегодня здесь, а завтра там.
А на Миньцзян царит весна, и джонки пестрые снуют,
Подобны сказочным цветам, сегодня здесь, а завтра там.
Загрузим живо наш корабль, тюками доверху, набьем.
И двинем к дому по волнам, сегодня здесь, а завтра там.
Своих соперников легко, обгоним всех до одного,
Пускай взывают к небесам, сегодня здесь, а завтра там.
Доставим в Лондон первый чай, получим премию сполна,
Да как пойдем по кабакам, сегодня здесь, а завтра там.
Мы повидали белый свет, его чудес не перечесть,
А море песни пело нам, сегодня здесь, а завтра там.
***
Луна висит над абрикосом, звенят цикады в тишине.
И напеваема матросом, не громко, песня о войне.
Напев торжественно протяжный, псалом напоминает важный.
Бриг «Меркурий».
(Быль)
Дело было в море Черном, дело славное, друзья.
Бриг «Меркурий» наш нагнали два турецких корабля.
В барабаны застучали, сдайся, паруса долой!
Пушки смертью угрожали, не воротимся домой.
Командиры порешили не сдаемся нипочем,
Будем биться с вражьей силой под конец корабль взорвем!
Мы к орудьям припадали, подносили фитили,
И гостинцы посылали на турецки корабли.
Турки дружно отвечали залп за залпом смерть несли.
Утопить нас угрожали их громадны корабли.
Капитан Казарский громко нам команды подавал,
Бриг от залпов уклонялся, попаданий избегал.
Только турки наседают, упустить нас не хотят,
То картечью угощают, то брандскугелем палят.
Шибко братцы не охота было в море нам тонуть,
Дав команду к повороту, капитан решил рискнуть.
Близко с турком мы сошлися и сквозь дыма облака
Наши кницы понеслися прямо в цель наверняка!
Перебита грот-брам-стеньга, ватер-штаги в след за ней,
Флагман в дрейф тотчас ложится, нам, ребята, веселей.
Все маленько отдышались чарку выпили как раз,
Младший флагман вслед за нами устремился в тот же час.
Бил жестоко из орудий да не сдюжил ничего
Наши ядра повредили грота-руслен у него.
Перебили на фок-мачте марса-рей и фор-брам-рей
И остался за кормою поврежденный «Реал-бей».
Стал быть так вот было дело, дело славное, друзья,
Бриг, малютка наш, отделал два линейных корабля.
Слава громкая, робяты, прогремела и века,
Будут помнить супостаты Черноморца моряка!
Баллада о 75.
Ушли с приливом, ушли на век, а ветер крепчал.
Все 75, как один человек, где ждет их причал?
Ушли на старом судне худом, а ветер крепчал.
Оставя близких, оставя дом, где ждет их причал?
Дернем, дернем, дружно дернем, разом как один (2 р.)
Ушли они под звуки валторн, а ветер крепчал.
Был путь не близок до мыса Горн, где ждет их причал?
Прощаясь чайки кричали в след, а ветер крепчал.
Кричали парни чайкам в ответ, где ждет их причал?
Поклялся шкипер: Быть мне в аду, а ветер крепчал.
Ежели Горна не обойду, где ждет их причал?
И с ним поклялись, также на век, а ветер крепчал.
Все 75, как один человек, где ждет их причал?
В страстную пятницу к Горну пришли, а ветер крепчал.
Все паруса упорно несли, где ждет их причал?
С запада злобно волны рвались, а ветер крепчал.
Стонет утробно сумрачный мыс, где ждет их причал?
Холодом бездны дышит вода, а ветер крепчал.
Можно исчезнуть здесь навсегда, где ждет их причал?
Псалмов творцу не пели они, а ветер крепчал.
Проклятья глотки хрипели одни, где ждет их причал?
Те 75 не вернулись домой, а ветер крепчал.
На век остались в пучине морской, где ждет их причал?
Навек вдали, от дома вдали, а ветер крепчал.
Такую долю все обрели, где ждет их причал?
Уйдут-придут обратно суда, а ветер крепчал.
На то Господня воля всегда, где ждет их причал?
Но 75, как один человек, а ветер крепчал.
Уже не придут обратно вовек, где ждет их причал?
Корабль проклятый мчится вперед, а ветер крепчал.
Так будет длиться из года в год, где ждет их причал?
Но всем скитаньям придет конец, а ветер крепчал.
Когда на суд созовет творец, там ждет их причал!
***
Прощай любимая Бетти, море опять зовет.
Уходим мы на рассвете, уходим в дальний поход.
А море, знаешь, сурово. Что ждет нас? Не угадать.
Ты дай, любимая, слово - пять лет меня ожидать.
А если тот срок минует, но не вернется корабль,
Пускай душа не тоскует, оставит сердце печаль.
Поставь спасителю свечку, проси меня поминать,
Отдай другому сердечко и замуж ступай опять.
Живи счастливо и долго, пока твой час не пробьет,
Молись любимая Богу за тех кто в море уйдет.
Парни с полубака.
У парней с полубака не жизнь - сущий ад,
Нам линьками солёными шкуры дубят.
Для парней с полубака нет доли иной,
Боцман, точно собака, исходит слюной.
Эй бродяги! Не будет команды шабаш!
Ну-ка живо наверх, просмолить такелаж,
Драй медяшку, подонки и палубу три!
Слышен боцмана лай от зари до зори.
А когда налетает неистовый шторм
Нас бывает, смывает акулам на корм.
Жизнь матроса частенько не стоит гроша,
Но порою чертовски она хороша!
Прошумит и умчится рокочущий шквал,
Скажет каждый, кто в море хоть раз побывал.
И пассатом наполнится лён парусов,
И присядут ребята на бухты тросов.
Зазвучит мандолина и флейта за ней.
Запоем мы о Родине дальней своей.
Вспомним милые порты и север и юг,
Матерей и отцов и детей и подруг.
Наполняем стаканы и выпьем за всех,
Кто на Родине ждет нас и верит в успех.
Это их голоса молят небо за нас,
На закате, рассвете и прямо сейчас.
Свой стакан осушает за них мореход:
Тех кто помнит и любит, страдает, и ждет!
Так во веки веков пьет и пьет за любовь,
Тот в чьих жилах течет настоящая кровь!
Джентльмены удачи.
(моя версия)
Не для всех мы желанные гости, не для нас зажигают маяк.
И не зря белый череп и кости украшают наш доблестный флаг.
15 человек на сундук мертвеца,
Йо хо хо, и бочонок рома.
Пей и он тебя доведет до конца.
Йо хо хо, тот бочонок рома!
Мы гуляем от битвы до битвы, как бродяги, на гребне волны.
Мы не знаем псалма и молитвы, наши сны - не спокойные сны.
Наша жизнь - это смерти начало, наша смерть - это жизни венец.
Нас соленое море венчало, точно кровь, что течет из сердец.
Нет у нас ни заветов, ни дома, нет у нас ни друзей, ни родных.
Лишь бочонок ямайского рома нам дарует веселье на миг.
Мы пропитаны ромом как губки, он отрада для наших сердец.
Наполняем испанские кубки, выпьем братья за славный конец!
Танго Джона Сильвера.
(первый куплет, из концовки мультфильма)
Я кричу тем не многим, кто земные тревоги
На спасительный остров решил променять:
Лучше быть одноногим, чем быть одиноким.
Когда скучно и грустно и некому руку подать.
Там роскошна природа, фрукты разного рода,
И под пальмой у моря приятно лежать, но…
Лучше быть одноногим, чем быть одиноким,
Когда скучно и грустно и некому руку подать.
Ясны дни, теплы ночи, мягкий белый песочек,
А бананы так низко удобно срывать, но…
Лучше быть одноногим, чем быть одиноким,
Когда скучно и грустно и некому руку подать.
Птички нежно щебечут, волны чистые плещут,
И до старости можно заботы не знать, но…
Лучше быть одноногим, чем быть одиноким,
Когда скучно и грустно и некому руку подать.
Шанхайские будни.
(моя версия)
Большая страна Китай, народа там не счесть.
Красивый порт Шанхай на побережье есть.
Шумит он и день и ночь, туда корабли идут.
Чая возьмут и прочь, за море его свезут.
Купцы считают барыш, а нас нищета гнетет,
Под сень соломенных крыш народ устало бредёт.
Вон там, у мутной реки, где пальмы сломал буран,
Готовят сеть рыбаки, все желтые, как банан.
Нужда их поедом ест и голод глядит в глаза.
Покорно неси свой крест, белый падре сказал.
Покорно его несут, на тощих своих плечах,
Уйдут, навсегда уйдут, прах превратится в прах.
Рыбачки заголосят, сбудется страшный сон.
Мужья не придут назад, потопит джонки муссон.
Большая страна Китай, народу там не счесть.
Не станет скорбеть Шанхай, услышав горькую весть.
Охотники за каучуком, на мотив Ж. Беко «Люблю Париж»
Мы плывем по Уругваю, ночь хоть выколи глаза.
Слышны крики попугая, и мартышек голоса.
Уругвай стремиться к морю, волоча песок и ил.
Позади, блеснув зубами, плыл за нами крокодил.
Каучук мы добывали, на окраине земли.
Хоть карманы набивали, но остались на мели.
Казино, бордели, пьянки, отобрали весь барыш.
Итальянки, мексиканки, карты, виски и гашиш.
Мирно дремлют пароходы, ни гудка, ни огонька.
И несет их, как колоды, к морю быстрая река.
Не дремли, держись приятель, отоспишься в свой черед.
Может полицейский катер тоже мимо пронесет.
Ну, а если не удача, и нарвемся на патруль…
Подними винчестер, мачо, засади десяток пуль.
Обнажим свои мачете, и пойдем на абордаж!
Я люблю тебя за это, ты не выдашь, не продашь!
***
Вышли парни промышлять - дернем, дернем хей
Жир китовый добывать - дернем, дернем хей
По компасу курсом ост - дернем, дернем хей
Сквозь туман не видя звезд - дернем, дернем хей
Дернем, дружно – разом дернем хей.
Бриз наполнил паруса.
Не гляди на небеса.
Все в тумане, как в дыму,
Верь компасу одному.
Скрип снастей и плеск волны,
Кто вернется до весны,
Нет ответа на вопрос,
Сквозь туман не видно звезд.
Колокол звонит в туман,
Но спокоен капитан,
Твердо веруем в успех,
Наш девиз – один за всех.
А рассеется туман
Кит покажет свой фонтан,
Он гуляет по морям
Нынче здесь, а завтра там.
Жди фонтана китолов.
Будь готов – всегда готов.
Ты отважен удалец,
Был таким же твой отец.
Канал Эри.
(моя версия)
Все, как есть, в салун ушло, видно время подошло
Нам ребятки прогуляться на судне до Буфало.
Сгинул ветер, как назло, чтоб теченье не снесло,
Мы на весла налегаем – вот такое ремесло.
Плыть по Эри тяжело, опротивело весло.
Думал я уже не выпью до самого Буфало.
Вдруг, как в сказке повезло, к нам теченье принесло
«Аквавита», семь бочонков – позабыл я про весло.
Всю дорогу дружно пили, кружек много осушили.
Капитан на нас глядел – точно мы его топили.
А дошли до Буфало, нет ни капли, как назло.
Вся допита «Аквавита» – прочь бочонки унесло.
Флибустьерская.
(моя версия)
Взгляни на солнце, бродяга, взгляни на солнце.
Что как огромный пиастр повисло над морем!
Взгляни на солнце, бродяга, взгляни на солнце.
Пока как пиастр оно не кануло в бездну!
Взгляни на солнце, бродяга, взгляни на солнце.
Второе такое мы сделать могли из пиастров утопших!
Взгляни на солнце, бродяга, взгляни на солнце.
Лишь золото только одно сияет прекрасней!
Кровью омыто и пеной прибоя соленой,
Оно не ржавея блестит – так ступай же за ним!
Но прежде взгляни на солнце, взгляни на солнце.
Что как огромный пиастр повисло над морем.
Взгляни на солнце, бродяга, взгляни на солнце.
Взгляни на солнце, быть может, в последний раз!
Песня Ихтиандра.
Как забыть твою улыбку? Не возможно! Не возможно!
Сердце стонет, сердце стонет - Гуттиэре, Гуттиэре.
Я, навек ушел в пучину и назад дороги нет мне.
Ты, не можешь быть со мною - Гуттиэре, Гуттиэре.
.
Обречен я на молчанье, голос мой ты не услышишь.
Так судьба распорядилась - Гуттиэре, Гуттиэре.
.
Косяки я рыбьи вижу и завидую им горько,
Как акула одинокий - Гуттиэре, Гуттиэре.
Разум мой готов смериться, а вот сердце несогласно.
И зовет оно печально - Гуттиэре, Гуттиэре.
На мгновенье лишь могу я покидать пределы моря.
Только взгляд твой подари мне, подари твою улыбку.
Гуттиэре, Гуттиэре, Гуттиэре, Гуттиэре.
Могила моряка.
(моя версия)
С квартердека раздается – все на брасы в дрейф ложись.
Флаг приспущенный не вьется – оборвалась парня жизнь.
Как ведётся у матросов – тело в парус завернут,
Оплетут покрепче тросом и за борт его спихнут.
У нас одна дорога – мы все туда придем.
Давайте выпьем грога и друга помянем.
Был он парень то, что надо – не лентяй, не баламут.
И такая вот награда – завершит на дне маршрут.
Рыбьим кормом, как ведется, станет плоть теперь его,
Многим тоже улыбнется – «по последней», «ничего».
Горе мы в вине утопим – за каких-то полчаса.
Снова реи обрасопим, бриг наполнит паруса.
Ни креста на глади моря, ни единого цветка.
Только небо, только зори, над могилой моряка.
Жизнь матроса – лотерея, трудно выигрыш сорвать.
Может, ждут петля и рея, может мягкая кровать.
Ежедневно, ежечасно со стихиею борьба.
Не гадай же понапрасну – что сулит тебе судьба.
Счастье даром не дается, до последнего борись.
Может завтра улыбнется и пойдет иная жизнь.
Ну, а может, точно также, океан тебя возьмет.
Не гадай же, не гадай же – не узнаешь наперед.
Матросик с угольщика.
Пусть море пенится, словно эль, волну за волной катит,
Наш шкипер знает каждую мель и зорко вперёд глядит.
Ванты, как струны, а мачта гриф, мелодий ветра не счесть.
Встречай, встречай чумазый Кардиф, нас не забудут здесь.
В твоих притонах отличный эль, девчонки ему под стать.
Засядет матросик, как бриг на мель и до прилива не снять.
За кружкой кружка следом спешит, чего же тебе ещё?
Спляши подружка, Джигу спляши, желает он горячо.
Скрипка поёт на Ирландский лад, сыплют дробь каблучки.
Из-за столов на танец спешат поддавшие морячки.
Гуляй по-полной, сегодня здесь, за выпивку я плачу!
Набрался парень и всё, как есть, ему теперь по плечу.
Допита кружка, ни капли нет, туман в голове и шум.
Ушла подружка, как сыч на свет, глядит матросик угрюм.
В карманах пусто – сброшен балласт, пора на судно, прилив.
Идет бедняга, в который раз, последний грош прокутив.
Трюмы задраены, поднят трап, задул вожделенный бриз.
Все, как один, по местам стоят, с якоря мы снялись.
Ванты, как струны, а мачта - гриф, мелодий ветра не счесть.
Прощай, прощай чумазый Кардиф, нас не забудут здесь.
Пусть море пенится, словно эль, волну за волной катит.
Наш шкипер знает каждую мель и зорко вперёд глядит.
***
Облака кучевые,
Небес корабли.
Груз дождей к нам
Из дальних земель
Привезли.
Кто же их снарядил?
Кто же тот капитан?
Что привел к нам
Такой дорогой караван.
Контрабандист-работорговец «Лаперуз».
Под покровом зыбкой дымки море и земля,
Проскользнем, как невидимки мимо патруля.
Англичан мы надуваем, двадцать первый раз.
Хорошо дорогу знаем – уверяю вас.
Режет штевнем клипер-шхуна волны пополам,
Своевольная фортуна подсобляет нам.
Мчится в Штаты из Анголы драгоценный груз,
Восемьсот туземцев голых, взял наш «Лаперуз».
Их плантаторы с восторгом примут, как родных.
Загребём мы после торга – груду золотых.
Пусть британец громко лает, пусть грозит петлёй,
Это цену поднимает на товар живой.
Никогда я трусом не был, рисковал не раз,
За кусок сухого хлеба, глотки рвал подчас.
Чем по пьяни под таверной сдохнуть где-нибудь,
Лучше в море откровенно шеею рискнуть.
Подфартит – набью карманы, на берег сойду,
К алтарю красотку Жанну с фермы уведу.
Урок.
Парусину всю поставил шкипер удалой,
К мысу Горн бушприт направил – смело рвётся в бой.
Скрылся Сидней за кормою и в который раз,
Нас железною рукою школит боцман Ганс.
Все наверх, бегом, лентяи – тут вам не курорт,
Живо брасы разобрали, будет поворот!
На мгновенье зазевался – ждёт тебя урок,
Если с нами увязался, не дремай, сынок.
Плеткой правила пропишет боцман на спине,
Всё он видит, всё он слышит – верь дружище мне.
Мы не раз бывали в рейсах, знаем назубок,
От киля до ватервейса каждый уголок.
Превзойдешь и ты, мальчишка, курс наук вполне,
Шкипер наш диплом подпишет, на твоей спине.
***
Когда-то создал Бог китов, как острова огромных.
С рядами грозными зубов, торчащих в пастях черных.
Они могучие плывут в неведомые страны,
Вздымая к небу там и тут, шипучие фонтаны.
Эгей, за дело моряки, фонтан на горизонте,
Тут мешкать вовсе не с руки, живей вельбот готовьте.
Он белой птицей полетит, в погоню устремится,
Гарпун отточенный блестит, готов в кита вонзиться.
А ну на весла навались, кому рискнуть охота,
Поставим на кон нашу жизнь, пойдем на кашалота.
Ведь мы лихие молодцы, не робкого десятка,
Китов отважные ловцы, в руках стальная хватка.
Метнем гарпуны в черный бок, нам отступать не гоже.
Китов когда-то создал Бог, и китобоев тоже.
Отставник.
(моя версия)
Хоть все вы парни бравые, но дам совет я вам!
Не плавайте под парусом к далеким островам.
Там каждый день опасности, то камни, то шторма,
Не покидайте ж очаги, счастливые дома.
Не покидайте ни за что, не будет проку в том.
Гораздо лучше корабля надежный добрый дом.
Огонь в камине, славный эль, детишки и жена.
И не страшна любая мель и буря не страшна.
И не сечет вам дождь лицо и спину не секут.
И не качается крыльцо, порядок и уют.
А воду вволю можно пить и хлеб без червяков.
Опять в морях судьбу дразнить ищите дураков.
Привет с поклоном кораблям от черепичных крыш,
Меня таскаться к островам вином не заманишь.
***
Гей по Чорнім морі байдаки гуляли, там козаки запорожці веслували.(2 р.)
Веслували вони пісню заспівали, на галеру турецькую напливали. (2 р.)
.
А галера золотая, не простая, на ній дочка султанова молодая.
Гей, як стали ту галеру добувати, стала сльози султанівна проливати.
Ой, ви хлопці запорожці пощадите, ви галеру дорогую не топіте.
Дам я викуп і великий і багатий, одпустіть же мене до дому, до тата.
Гей, козаки запорожці добре дбали, вони викуп султанівні назначали.
Сорок літ вам в Україну не ходити сорок тисяч невольників одпустити.
***
Гей, на море вітри налітали (2р.)
Тай на Чорнім бурю підіймали. (2р.)
А в лимані байдаки стояли
Там козаки турка піджидали.
Вітри виють, виють-завивають
Байдаченьки хвилі заливають.
Не багато гинуло, не мало,
Три полки козацькі потопало.
А між ними джура молоденький,
Сиротина - ні батька, ні неньки.
Ой, як став же ж байдак потопати,
Почав джура Господа благати.
Святий Боже, зглянься наді мною,
Безталанним біднім сиротою.
Гей, як став він те є промовляти,
Буйні вітри стали затихати.
Козаченьки джуру прославляють,
Повну чару меду наливають.
Ой, спасибі ж тобі, пане брате,
Не дав війську марно пропадати.
Дай же, Боже, тобі довго жити,
У походи козаків водити.
Подруга пирата.
(на мотив «Гренада»)
Соленой стезею вперед и вперед,
Туда, где зорею сияет восход.
Идет «Провиденье» на всех парусах,
Пустое сомненье повержено в прах.
Наш берег зеленый пропал за кормой,
Кто знает, когда мы вернемся домой?
Не знает, не знает, не знает друзья.
Тортуга, Тортуга, Тортуга моя.
На судне проворном догоним успех,
Под знаменем черным, одни против всех.
Открытое море жестоко порой,
Но горе не горе, когда ты со мной.
Обшивка скрипит и звенит такелаж,
Добычу сулит бесшабашный вояж.
Со славой вернемся в родные края.
Подруга, подруга, подруга моя.
Испанцев тряхнем и Британцев тряхнем,
До Индии самой быть может, дойдем.
Дублоны, гинеи, пиастры зовут,
И ждут – не дождутся когда их возьмут.
Сигнальщиков трое глядят в океан,
На шканцах с трубою торчит дон Хуан.
Мурлычет подруга, а с нею и я:
Тортуга, Тортуга, Тортуга моя.
Восток пламенеет, сердца веселя,
А ветер свежеет, удачу суля.
Нагоним, настигнем, возьмем в оборот,
Любой галион и любой пакетбот.
А если нарвемся на грозный фрегат,
И с этим схлестнемся, сам черт нам не брат.
Горой друг за друга стоим ты и я,
Подруга, подруга, подруга моя.
Не скверно, подруга, с тобой нам везло,
Примерно служили тесак и весло.
Не раз так бывало, не два и не пять,
Рука уставала червонцы сгребать.
Добыто, пропито и снова в поход,
На гордого Бритта подруга зовет.
Прощайте, прощайте родные края
Тортуга, Торуга, Тортуга моя.
Семь футов под килем показывал лот.
И миля за милей, вперед и вперед,
Мы мчались, мечтая настичь поскорей,
Купчишек беспечных с подругой моей.
Скажи-ка, конкретно, не медля скажи,
Где фляга заветная с ромом лежит?
Ответь же всю правду, ответь не тая:
Подруга, подруга, подруга моя.
Что медлишь с ответом, не хочешь сказать?
Придется за это тебя наказать!
Ведь я капитан тут, а значит закон,
Но с мачты орут – впереди галион!!!
Свистать всех наверх, становись по местам
К штурвалу как водится, встану я сам.
Мурлычет подруга, улыбку тая:
Тортуга, Тортуга, Тортуга моя.
На пушки плевать, бортом к борту сошлись.
Крюками железными крепко впились.
И в бой абордажный вступили с «Судьбой».
Вела нас подруга вперед за собой.
Звенели клинки, кровь потоком лилась,
А ты, как тигрица, отважно дралась.
И рядом, как демон, орудовал я.
Подруга, подруга, подруга моя.
Закончили дело отлично ножи,
Но чьё это тело на шканцах лежит?
Да как же так сталось, я задал вопрос?
На пулю нарвалась, ответил матрос.
Оставила тело, в неведомый край
Душа улетела, но в Ад или в Рай?
Кто знает, кто знает, кто знает друзья?
Где ждать меня станет подруга моя?
Гренландские китобои.
(моя версия)
Глянул в море капитан, разглядел вдали фонтан.
Приказал вельбот спустить, за китом вдогонку плыть.
Гей, разом навались – веселее, не ленись,
Братцы, жизнью рисковать – это ж нам не привыкать.
Догнали мы его, посмотрим кто кого,
Поборемся, давай, гарпунер, не подкачай!
Гарпунер не подкачал, точно в цель гарпун попал.
И зачал он нас катать, линь, как бешенный, мотать.
За волной шумит волна, зазевался старшина,
Линь заело, стало быть, не успел он обрубить.
Взвились брызги до небес, в глубине вельбот исчез,
Очутились за бортом погрузились за китом.
Я единый уцелел, ухватить весло успел,
Подобрали из воды, рому дали за труды.
Капитану маета, жаль пропавшего кита, но
Не жаль ему ребят, что в волнах холодных спят.
***
Разлетелись облака,
Разбрелися.
Словно в море корабли
Разошлися.
Кто же снова соберет
Их в эскадры?
Это может лишь один
Старый падре.
И уменья своего не скрывает.
Если надо,
Сразу дождь налетает.
Ну а если,
Дождь ему не угоден.
Небосвод опять
И чист и свободен.
Держи на Запад.
Упрись покрепче в палубу ногами,
Сожми руками намертво штурвал.
Пусть море бьет солеными валами,
Пусть гибелью грозит жестокий шквал.
Держи на Запад – Джек, держи на Запад.
Задай задачу судну своему.
Не румба с курса Джек, держи на Запад,
Держи на Запад, вопреки всему.
Пройти мыс Горн не легкая задача,
Пройти мыс Горн не каждому дано.
Смелее Джек, ведь смельчаку удача
Сопутствует, то ведомо давно.
Кто Горн пройдет, тому вовеки слава,
Во всех морях, во всех портах гремит.
Сражайся со стихиею лукавой,
Отважный непременно победит.
Веди корабль уверенной рукою,
Наперекор стихиям и судьбе.
Стремись вперед и не ищи покоя,
Покоя в море не найти тебе.
***
Я ходил на Малабар,
хейа хеба хебай хе.
Там отменный взял товар,
хейа хеба хебай хе.
Пряным грузом трюм набит,
хейа хеба хебай хе.
Аромат, как ром пьянит,
хейа хеба хебай хе.
Зеба хеба - хебар хейа,
Хейа хеба - хебар хе.(2р.)
Галион домой идет,
Сквозь ночную тьму вперед,
Звезды светят нам с небес,
Малабар вдали исчез.
Боцман в дудку заиграл,
Подымайся на аврал,
Свежий ветер в левый борт,
Закрепили фок и грот.
Пусть грозится вал крутой,
Не страшится рулевой,
Пусть лютует океан,
Не спасует мариман.
Солнце встанет за кормой,
Курс на Запад, правь домой,
Дома ждут нас барыши,
Погуляем от души.
В Калифорнию.
Мы идем вперед сквозь пургу и град,
Ту мэй худэй, ту мэй худей!
Сквозь пургу и град мимо мыса Горн,
Ту мэй худэй, худэй дэй!
Мимо мыса Горн в чудный месяц Май,
Ту мэй худэй, ту мэй худэй!
Все насквозь промокли, хоть выжимай,
Ту мэй худэй, худэй дэй!
Тут у мыса Горн штормы снасти рвут!
Ту мэй худэй, ту мэй худэй.
Как далек наш путь, как не легок труд!
Ту мэй худэй, худэй дэй.
Дуйте ветры в Калифорнию, в Калифорнию!
Много золота там, по крутым берегам,
На далекой реке Сакраменто!
Эх пошла качать Божья колыбель,
Но не время спать, то скала, то мель!
Заливает нос пенный вал, крутой,
Берегись матрос, бездна под тобой!
Тут у мыса Горн штормы снасти рвут,
Как далек наш путь, как не легок труд!
Нет пути назад, шевелись братва,
Отвечаю я за свои слова!
Все наверх пошли, паруса крепить,
Дай нам, Боже, сил бурю победить!
Тут у мыса Горн, штормы снасти рвут,
Как далек наш путь, как не легок труд!
Буксирная.
- «Скажите, сэр, а в чем смысл вашего существования?»
- «Элементарно, мэм, в буксировке, конечно»
Был знаменит на целый Мир,
Буксир – трудяга «Юкагир».
Его машин натужный рык,
Его сирен протяжный крик,
Он деловито так сновал,
Буксировал, буксировал.
На рейде были корабли,
А мы их в гавань провели.
Потом обратно отведем
И пусть идут своим путем.
А наше дело продолжать,
Буксировать, буксировать.
Принять концы, отдать концы,
Как наши деды и отцы.
Гордимся долей мы такой,
Не помышляем о другой.
Не зная горя и проблем,
Буксируем, буксируем.
Машинам самый полный ход,
Ведём огромный пароход.
Собой вполне доволен он,
Ходил в Кейптаун и Бостон.
А ты доволен, знаю я
Буксируя, буксируя.
И день за днем, за годом год,
Буксир наш службу здесь несет.
Туда-сюда, сюда-туда,
Проводит мощные суда.
Буксирует, буксирует.
И лучше этой доли нет!
Морской дьявол.
(моя версия)
Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы – всем на дно!
Там бы , там бы, там бы, там бы – пить вино!
Там под океаном, ты трезвый или пьяный,
Не видно все равно!
Эй моряк, ты слишком долго плавал!
Я тебя успела позабыть!
Мне теперь морской по нраву дьявол,
Его хочу любить!
С якоря сниматься, по местам стоять,
Эй на румбе, румбе, румбе – так держать.
Мы дьяволу морскому, везем бочонок рому,
Ему не устоять!
Не зови меня приятель танцевать,
Не хочу тебя я, мачо, целовать.
А свои подарки отошли кухарке,
Мне на них плевать!
Хоть по побережью и гуляет слух:
Кто его увидит, помирает вдруг.
Там на океане многие по пьяни
Испустили дух!
Не зови меня, приятель, погулять.
В полосе прибоя буду я стоять.
Ожидать в надежде, вдруг на побережье
Выйдет он опять!
***
На корабль, на корабль, нас манит океан.
На корабль, там царит удалой капитан.
Надоела земля с ее пылью вконец.
Свежий ветер прочистит нам глотки, юнец.
Море круто бывает, судачь не судачь,
Но и добрых не мало живет в нём удач.
Инсургенты.
Над морем мечутся чайки,
С протяжным мечутся криком.
Корабль они провожают,
Как чайка белый корабль.
Идет он в дальние страны.
Раскинув крыльями реи.
Бушприт свой вперед, направив,
Как будто огромный клюв.
На нём отважные парни,
Все, как один, инсургенты.
Хлебнули горя и муки,
Но вырвались на простор.
Теперь на поиски счастья,
Идем за синее море.
Ведёт нас бывалый шкипер,
Известны ему пути.
Свободны, как эти волны,
Свободны, как буйный ветер.
И больше никто не сможет,
На нас наложить цепей.
Прощайте, чайки, прощайте,
Не знаем, когда вернется,
К родным берегам корабль наш,
Как чайка белый корабль.
А где-то в странах далеких,
Иных мы чаек увидим.
Вы можете с нашим бригом,
Для них передать привет.
Галерная.
Навались-навались, барабан стучит.
Навались-навались, Сулейман рычит.
Навались-навались, досточки скрипят.
Навались-навались, косточки хрустят.
Плети свист, плеск волны, смрад немытых тел.
От весны до весны так и я пыхтел.
На галерной скамье время коротал,
Был гребец не сержант, даже не капрал.
Цепью скованы в ряд двигали веслом…
Как попал в этот ад, был большим ослом!!!
Заходил к нам в село рыжий обормот,
Послужить королю зазывал на флот.
На мундире шнурок золотом горел,
А в руках кошелек весело звенел.
Угощал в кабаке не жалел монет,
В мягкий бархат и шелк тонкий разодет!
Расхвалил дуракам королевский флот,
Плёл про подвиги нам, славу и почет.
Захмелела башка и не помню как,
Подписалась рука, угодил впросак!
Думал унтером стать, выйти в господа,
Век заботы не знать, а попал сюда!
Просидел целый год на цепи, как пес,
Молодой, бородой, как старик оброс.
Плеть гуляла не раз по моей спине,
Только случай и спас, как-то по весне.
Налетел, точно шквал, удалой Бекир,
И галеру забрал, и увел в Алжир.
Там я веру сменил, стал ему слугой,
И надел получил, очень не плохой.
Сам живу не тужу, ну почти как бей.
Три жены содержу, дюжину детей.
А настанет весна ухожу в поход,
Пощипать-потрепать королевский флот.
Навались-навались, барабан стучит.
Навались-навались, Сулейман рычит.
Навались-навались, досточки скрипят.
Навались-навались, косточки хрустят.
Чертов клипер.
(моя версия)
Входит в гавань черный клипер,
Знай, парни, знай.
Отгадайте, кто там шкипер,
Драй, парни, драй.
Это янки нет сомненья,
Знай, парни, знай.
Жизнь на нем одни мученья,
Драй, парни, драй.
Знай, парни, драй, парни, не забывай
Драй, парни, драй, парни, не унывай.
Солонина сплошь конина,
Не еда, а блевотина,
Сухари - труха и черви,
Как помои кофе скверный,
Кубрик тесная конура.
Боцман мерзкая натура.
Злой, как черт, права качает,
Всех линьками угощает.
Камбуз грязная надстройка
И вонючий, как помойка.
Ром с водой наполовину,
Кок - чумазая скотина.
Он котлы не мыл, ни разу,
На судне развел заразу.
От цинги команда в лежку,
Разжевать не в силах крошку.
Будут помнить, чертов клипер.
Убедились, кто там шкипер,
Это янки из Бостона,
Помесь крысы и дракона.
***
Бывал ли ты парень на Конго реке?
Дернули хей, дернули хей.
Где жмет лихорадка людей в кулаке.
Дернули, дернули, дернули хей.
Там янки распарывал штевнем волну.
Дернули хей, дернули хей.
И мачты его упирались в луну.
Дернули, дернули, дернули хей.
Дернули хей, дернули хей.
Дернули, дернули, дернули хей/
Был Джозеф-«святой» капитаном на нём,
Все негры его почитали отцом,
Сто черных овечек попались ему,
Портов сторонился он точно чуму.
Уныл он бывал, хоть набожен весьма,
Стихи повторял из святого письма.
Во имя спасенья посты соблюдал,
А по воскресеньям табак не жевал.
Но штурман зато был отпетая тварь,
Плевал на заветы и на календарь,
Проклятья горланил под мухой всегда
И младших тиранил, не зная стыда.
Наш лекарь отлично был с ромом знаком,
Ушел он публично акулам на корм,
Туда и дорога не стоит жалеть,
Умел он не много – блевать и болеть.
Был боцман не прочь кулаком поиграть
И спину матросу линьком расписать,
Не тратил обычно на проповедь слов,
Лишал нас отлично здоровых зубов.
А кок был ирландец он выпить любил,
По пьяни и палец себе отрубил,
В котел для навару отправил его,
Затеяли свару мы из-за того.
Наш юнга по шее не раз получал,
За то, что ночами стонал и кричал,
Ел ногти его отвратительный гриб,
От воплей парнишка на веки охрип.
Вот так вот и плыли с грехом пополам,
Все ныли, не ныл лишь старик капитан.
Один только он добровольно и плавал
А всех остальных зашанхаил сам дьявол.
Баллада о Поле Джонсе, по мотивам У.Уитмена
Мы дрались на закате, дрались в темноте,
И враги наши были упрямые.
Те, что веками родились для громких побед,
И морями стремились за славой вослед.
Кто не ведает страха и прет напролом,
Их оружье дышало смертельным огнем.
И сцепились, как спруты, в борьбе корабли,
В роковые минуты вдали от земли.
От горячей картечи редели ряды,
И врывались сквозь течи потоки воды.
А огонь полыхал, угрожал всё пожрать,
Но рука продолжала рубить и стрелять.
Сбиты стеньги и реи, плевать, не беда,
Поднялась к батарее морская вода.
Флаг изодран в клочки, может сдаться пора?
Нет, звучало в ночи, громовое «Ура!».
Это вам не игрушки, ни шагу назад,
Три последние пушки палят и палят.
«Лучше смерть, чем позор, веселей, навались!»
Дружен был наш напор, и Британцы сдались!
Мы свой флаг переносим на взятый фрегат,
Мертвых наскоро сбросим за борт всех подряд.
Дарит павшему другу приют глубина,
Судовому хирургу теперь не до сна.
Путь домой отыскать подсобят небеса,
«Живо, помпы качать, развернуть паруса!»
Мы со славой пристали к родным берегам,
Пили ром, наливали и пленным врагам.
С кем навеки смешали пролитую кровь,
Чарки так осушали: за жизнь, за любовь.
И, хоть слезы катились по грязным щекам,
Моряки не стыдились, плевать морякам.
С этих пор не зазорна мужчинам слеза,
Если смерть им упорно глядела в глаза.
Искатель счастья, на мотив: Гершвина «Колыбельная»
Мой баркас, точно щепка дрейфует, в океан я ушел наудачу.
Без припасов компаса и карты затерялся в просторах соленых.
Поспешил миражом увлеченный, сам себе капитан и хозяин.
За иллюзией вслед устремился, как ребенок, за призрачным счастьем,
Ветры веют, клубятся туманы, волны-вольные судном играют.
Я не знаю, куда мне податься? Где мой берег, счастливая бухта?
Светит солнце с небес величаво, светят звезды и месяц двурогий,
Но по ним я читать не умею, и дрейфую тоскою томимый.
А порой вижу парус далекий, хоть догнать мне его не по силам,
Все ж надежда рождается в сердце, с кораблем повстречаться однажды.
Чтобы курс указал достоверно, да припасом снабдил на дорогу,
Подсобил бы, как водиться, в море. Сухарями, водою, и сыром.
К небесам я взываю высоким, и к широким соленым просторам,
Не губите искателя счастья, не разумного, словно ребенок.
В нашей гавани.
(моя версия)
К нам в гавань возвращались корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне собирались моряки,
И шумно прославляли капитана.
В таверне дым и гам и духота,
Пираты развлекались танцем Мери,
Пленяла их креолки красота,
Как вдруг со стуком отворились двери.
В дверях стоял красавец молодой,
Глаза его, как молнии, сверкали,
Он нож сжимал уверенной рукой,
И все признали в нём Убийцу Гарри.
Эй Мери, к нам явился «рыцарь» твой,
Но он уже не наш, не с «Океана»!
За все теперь расплатится со мной!
Раздался пьяный голос капитана.
И в воздухе блеснуло два ножа,
Пираты затаили все дыханье.
Там знали, что дерутся два вождя,
Два мастера по делу фехтованья.
А Мери к барной стойке отошла,
Она давно обоих разлюбила.
Сама стакан портвейна налила,
И не спеша, смакуя, осушила.
Со стоном повалился капитан,
И губы тихо «Мери» прошептали.
Погиб моряк, заплачет океан,
Кровь капала с ножа Убийцы Гарри.
Он времени напрасно не терял,
С улыбкою холодного презренья,
Вскочил в седло и быстро ускакал,
Не ведая ни капли сожаленья.
А капитана тело унесли
Матросы на фрегат и вышли в море,
Чтоб схоронить подальше от земли
В солёном Атлантическом просторе.
К нам в гавань возвращались корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне собирались моряки,
И шумно поминали капитана.
Прощальная.
(моя версия)
Нас качает на прощание река Джерси,
Провожает Ливерпульский старый порт.
Зафрахтованы, пойдем до Калифорнии,
Снова свидимся, быть может через год.
Разлучаемся опять с тобой, любовь моя,
На зоре красавец наш уже уйдет.
Уцелею или нет, того не знаю я,
Только знаю, память в сердце не умрет.
Я на новый добрый клипер завербован,
На ходу он никому не уступает,
Капитаном там суровый Бомба Браун,
Ливерпуль его под этой кличкой знает.
Кто ходил по океанам, три десятка лет,
Тот слыхал о старом Брауне не раз.
Если ты трудяга, лучше Бомбы кэпа нет,
А лентяй, линьков попробуешь, как раз.
Помолись, прошу, подруга помолись со мной,
Чтоб прошли мы Горна гиблые места.
Видишь, чайка с криком вьется там над головой,
Говорю тебе, всё это не спроста.
Толковал мне таитянин, то душа сама,
Коль моряк погиб в пучине вот тогда,
Белокрылая летит, спешит домой она.
Край родимый обретая навсегда.
Если также вот, однажды будет и со мной,
Пенный вал ко дну отправит, не беда.
Белой чайкой ворочусь уже на век домой,
Чтобы больше не скитаться никогда.
Нас качает на прощание река Джерси,
Провожает Ливерпульский старый порт.
Зафрахтованы, пойдем до Калифорнии,
Снова свидимся, быть может, через год.
За белым китом.
В дальнем море живет, старикан кашалот,
Хвост его по волне оглушительно бьет.
Нет огромней зубов, нет сильней челюстей.
Он гроза моряков, Он владыка морей.
Навались молодцы, веселее хей-хой,
загарпунит кита наш братишка лихой.
Нам не ведома грусть и тоска нипочем.
Волны пенятся пусть, мы все дальше идем.
Жира бочки хотят, их утробы пусты.
Тем, что в кубрике спят, снятся только киты.
Каждый может уйти за гарпуном ко дну.
Не дрожи, не грусти, я тебя помяну.
Если будешь дрожать, плохо кончишь, родной,
А подруга, и мать не дождутся домой.
Мы не редко теряем друзей дорогих,
Их потом поминаем в молитвах своих.
И меня старый Джеки вот так помянёт,
Если в море на веки исчезнет вельбот.
Эй, на мачтах, не спать, в оба глаза глядеть.
Раз пришли промышлять, предстоит попотеть.
Целый доллар тому, кто фонтан засечёт,
Поднимай кутерьму и вопи кашалот!
Много дней и ночей мы стремились вперед,
Не смыкая очей среди бурь и невзгод,
Соль блестит в волосах, на руках мозоли.
Каждый точно монах шепчет: «Боже пошли…»
Я не знаю, Отец или может быть Сын?
Кто послал, наконец, нам владыку глубин?
Три вельбота спустили, за весла взялись.
И гребя, что есть силы, к Нему понеслись.
Пусть Он бел – будто айсберг, и также могуч.
Пусть Он ловок – как кошка, и также живуч.
Это всё ерунда, не промажь гарпунер!
Ты узнаешь тогда, что такое позор!
Потрудился не зря, засадил прямо в бок,
Полыхнул, как зоря, яркой крови поток.
И таскал что есть силы, не хилый старик
Помотал наши жилы седой Моби Дик.
Три часа нас водил за собой кашалот,
Волны вдребезги бил, белой грудью вельбот.
Линь травили – потом выбирали опять,
Но сумел Он в борьбе свою жизнь отстоять.
Не задался денек, вот такие блины,
Гарпунер паренек не дождался весны.
Чертов линь, заклинился, господь не помог.
И вельбот погрузился, такой вот итог.
Хоть друзья нас искали – напрасны труды.
Только двух подобрали тогда из воды.
Волоса в седине на ладонях рубцы,
Но опять по весне выйдут в море ловцы.
Капитан Кид.
(моя версия)
Капитан я - Вильям Кид,
Лисель ставь, лисель ставь.
Смертью от меня разит,
Парни ставь, лисель ставь.
На расправу я крутой,
Лисель ставь, лисель ставь.
Кто не трус, айда со мной,
Парни ставь, лисель ставь.
Встретим грузного купца,
Пошмонаем молодца.
Я кричу - «Ложитесь в дрейф!»,
«Открывайте сами сейф!».
Кто посмеет возражать,
Тем, клянусь, несдобровать.
В жилах кровь моя кипит,
Абордажный нож блестит.
Смерть с купцами нас свела,
В пасть акулам их тела.
Льется золото рекой.
Лучше нет судьбы такой,
***
Трясёт хвостом трясогузка,
Ну и пускай трясёт.
В устьях бывает узко,
Бывает наоборот.
«Встань, такелажная вахта!
Встань-пробудись, рулевой!»
В даль убегает яхта,
Белая вся, синевой.
Ласточек бойкий лепет,
Волн равномерный плеск.
В тёмно-лиловом небе
Мачта торчит, как крест.
Тучи над городом встали,
Дальний грохочет гром,
На корабельной стали
Мягко сидеть вдвоём.
Молния промелькнула,
Пахнет дождём вдали,
Ты о чём-то вздохнула,
Мимо шли корабли.
Конец работорговца «Лаперуз»
Не терпеливый, изнывал я в душной бухте целый день,
Бросая вызов небесам, своим рангоутом лихим.
Лишь на закате паруса вечерний развернул прилив,
И бриз попутный проводил меня в открытый океан.
Я не боялся грозных бурь, седые шквалы презирал.
И даже самый мертвый штиль не мог меня остановить.
Рождённый острым топором, крушил валы, как исполин
И оставались за кормой обломки пены навсегда.
Был твиндек, неграми набит, доставить в Штаты их спешил,
И шел отважно сквозь туман, не убавляя парусов.
Но пелена жемчужной мглы, не кстати так разорвалась,
И замаячил впереди патруль британский, как назло.
Их пушки грянули огнем, из темных люков и тогда,
Своих лишенный парусов, враждебной силой был я взят.
Теперь у пристани стою в чужом порту я как трофей.
И кто отвалит больший куш тому меня и отдадут.
Уж лучше б рифа острый клык пробил обшивку и ко дну
Меня отправил навсегда, чем этот дьявольский позор.
***
В Мексику, в Мексику, курс берём – на Санта-Анну.
В Мексику, в Мексику - из Лондона пойдём.
В Мексике, в Мексике - никогда я прежде не был.
Мексику, Мексику - повидать пора.
В Мексике, в Мексике - говорил бродяга Питер,
Золотом, золотом - все ручьи полны.
Бросим корабль мы, как дойдем до Санта-Анны,
Золото, золото – двинем добывать.
В Мексике, в Мексике – мы набьём свои карманы,
Золотом, золотом – доверху набьём.
Знай же подруженька – Ливерпульская плутовка,
Я возвернусь домой – как богатый лорд.
Будешь ты, будешь ты – в туфельках ходить атласных.
Будешь ты, будешь ты – с мопсиком гулять.
Буду я, буду я – как барон, в карете ездить,
Буду я, буду я – до обеда спать.
Будем мы, будем мы – целый день конфеты лопать,
Будем мы, будем мы – ромом запивать.
В Мексику, в Мексику – курс берём на Санта-Анну.
В Мексику, в Мексику – из Лондона пойдём.
Торговцы опием.
Были в Сингапуре, сбыли с рук дурман,
Нипочём нам бури, нипочём туман.
С якорной стоянки, утречком снялись,
За работу янки – ну-ка, навались!
Разом, дружно – ну-ка навались (2р)
На медяшке глянец, такелаж звенит,
К дому наш красавец весело бежит.
Застоялся малость – ладно, порезвись,
Не к чему нам вялость, ну-ка навались.
Ветру зная цену, мчимся в синеву,
Волн срезая пену – как косарь траву.
Эй, впередсмотрящий, с мачты не свались!
К Божьей славе вящей – ну-ка навались!
Стройна китаянка, но стройней стократ,
Наших мачт осанка – будь уверен, брат.
Парусов громады в небо вознеслись,
Все, как дети, рады – ну-ка навались!
Мили поглощаем, как вино, легко,
Но до дома знаем – очень далеко.
Рулевой поцепче за штурвал держись,
И ворочай легче – ну-ка навались!
Лица были строже, стали веселей,
Не оставь нас, Боже, милостью твоей.
Как домой вернемся, пей, да веселись…
Парни разомнемся – ну-ка навались!
***
Один на мачте матрос стоял,
А ветер выл и крепчал.
Мерцал не ясно Месяца свет,
Но ярко светился фосфором след,
Где кит вдали проплывал.
Дернем, дернем – дружно дернем,
Не жалея сил.(2р.)
Один на мачте матрос стоял,
Глядел уныло во тьму.
Мерцал не ясно месяца свет,
И звезды малютки дарили привет,
С далеких небес ему.
Один на мачте матрос стоял,
Далекий дом вспоминал.
Мерцал не ясно месяца свет,
И старой песни любимый куплет,
Не громко он напевал.
Один на мачте матрос стоял,
А холод сердце сжимал.
Мерцал не ясно месяца свет,
И с нетерпеньем ждал он рассвет
Взглядом Восток искал.
Один на мачте матрос стоял,
Как вдруг разжалась рука.
Мерцал не ясно месяца свет,
Раздался крик и во цвете лет
Волна взяла моряка.
Другой на мачте матрос стоит,
А ветер выл и крепчал.
Все также смутен месяца свет,
Но ярко светится фосфором след,
Где кит вдали проплывал.
Буря, по мотивам Г. Гейне.
Глухо нависла над морем гроза.
Сквозь темные стены туч,
Молний стрелы часто, летят,
Морским бродягам гибель сулят.
Ревет ураган, могуч.
В густом тумане скрылась земля,
Затеяли волны пляс.
Дрожит компас, душа корабля.
А шкипер, ругаясь, стоит у руля,
С компаса не сводит глаз.
Ветры слетелись со всех сторон,
Хохочут, воют, свистят.
Взбесились, впали в смертельный раж
И в пляске дикой кораблик наш
Увлечь пытаются в Ад.
И каждый матрос на посту своем,
К Христу взывает ей-ей.
Подъемля к небу с надеждой взгляд,
Спаси нас Владыка, они твердят,
Милости ждем твоей.
***
Я был слишком погружен в себя,
Ты была излишне молчалива.
Краем глаза замечал тебя,
Проходя у моря в час прилива.
Всё искал, того не знал чего,
И шагал туда, куда не знаю.
Не нашел в итоге ничего,
И назад не торопясь шагаю.
Час отлива наступил давно,
Отольется каждому по полной.
Где-то светится твое окно,
Шелестят задумчивые волны.
***
Шелестят вымпела на ветру,
И девчонки вздыхают у борта
Расстаемся и завтра к утру,
Мы уходим из этого порта.
До свиданья, до встречи, гуд бай.
Курс проложен на жаркие страны.
Караван наш за синюю даль
На зоре уведут капитаны.
Пр. Подруги прощайте, прощайте, простите.
Спасибо подругам за любовь.
Вы нас ожидайте, вы нас не браните.
Вы верьте, когда-нибудь свидимся вновь.
Перед нами откроется ширь…
И простор оглядев несказанный.
Будем мы опершись на планширь,
Толковать про подводные тайны.
Будут штили и будут шторма,
Будет холод и зной тоже будет.
Но я верю, в родные дома,
Похоронок на нас не прибудет.
Краткий словарь встречающихся терминов
Shantiman – корабельный запевала, знаток песен «shanti», задающих ритм работе.
Абордаж – рукопашный бой экипажей кораблей сцепившихся бортами.
Аврал – корабельная работа с участием всего экипажа.
Аквавита (лат.) – вода жизни, пшеничная водка.
Байдак – боевая лодка у запорожцев.
Балласт – специальный груз в трюме, для увеличения остойчивости.
Баркас – парусно-гребная лодка различных размеров, для промысловых и
вспомогательных целей.
Баталер – унтер-офицер в русском флоте, ведал продовольственным и вещевым
снабжением личного состава.
Бизань – последняя мачта на многомачтовом корабле.
Бить склянки – обозначение отрезка времени по песочным часам, ударами в
корабельный колокол.
Боцман – старший над младшим комсоставом судна. Непосредственный начальник
матросов.
Брамселя – паруса верхнего яруса.
Брандскугель – арт. зажигательный снаряд времен парусного флота.
Брасы – снасти прикрепленные к концам реев, служащие для поворота последних в
горизонтальной плоскости.
Бриг – не большой двухмачтовый парусник. В военном флоте использовался для
разведывательных, диверсионных, курьерских целей. Имел до 20 орудий.
Бриз – ветер, днем дующий с моря, ночью наоборот.
Буфало – город на восточном берегу оз. Эри.
Бухты тросов – укладка троса на палубе в виде круга, цилиндра.
Бушприт – брус выступающий с носа парусника.
Ванты – снасти, раскрепляющие мачты симметрично к бортам судна.
Ватервейс – утолщённый пояс палубного настила у самого борта.
Ватер-штаги – канаты служащие для крепления бушприта.
Вельбот – шлюпка с острой кормой на китобойных судах.
Галион – парусник 16 – 17 вв. использовался для военных и коммерческих целей.
Грог – согревающий напиток на кораблях. Смесь горячего сладкого чая и рома.
Грот – вторая от носа мачта, а так же нижний парус на ней.
Грот-брам-стеньга – верхний отрезок центральной корабельной мачты.
Грумант – поморское название о.Шпицберген.
Джонки – китайские суда различных размеров.
Джура – молодой казак, оруженосец и ученик при старшем.
Дублоны – золотые монеты, двойного достоинства.
Зашанхаить – завербовать на судно при помощи алкогольного опьянения.
Инсургенты – вооруженные отряды гражданского населения, противостоящие властям.
Камбуз – корабельная кухня.
Карбас – двухмачтовое, промысловое судно поморов.
Карго (суперкарго) – старший над грузом.
Кардиф – город-порт в Англии, славился отличным углем.
Картечь – артиллерийский снаряд, для поражения живой силы противника на близком
расстоянии, имел полый корпус, наполненный металлическими шариками.
Квартердек – возвышение верхней палубы парусника, в кормовой части.
Клипер-шхуна – двухмачтовое судно, изначально созданное для перевозки контрабанды
и рабов, в дальнейшем эволюционировало в 3-4 мачтовые скоростные корабли.
Клипер – быстроходный, трехмачтовый парусник, второй половины 19 в. Перевозили
чай, шерсть, пассажиров. С появлением Суэцкого канала утратили рентабельность.
Кницы – снаряды, для поражения оснастки противника, два ядра соединенные цепью.
Концы – общее название, для снастей не большой длины.
Кубрик – жилое помещение для матросов в носовой части судна.
Лечь в дрейф – остановить движенье корабля по курсу, для каких-либо целей.
Линёк – короткий отрезок линя с узлом на конце, применялся для телесных наказаний.
Линь – трос пеньковый, сечением не более 25 мм.
Лиселя – дополнительные паруса, ставились по бокам основных.
Лодьи – трехмачтовые, промыслово-перевозочные поморские суда.
Лот – устройство для измерения глубины. Свинцовая гиря на растительном тросе.
Малабар (Малабарский берег) – западная часть южной оконечности Индостана. Родина
черного перца.
Медяшка – медные детали на корабле.
Миля (морская) – равна 1852 м.
Миньцзян – река в Китае.
Муссон – устойчивый ветер, периодически меняющий свое направление, летом дует с
океана, зимой с суши.
Пакетбот – небольшое, быстроходное судно для доставки почты и срочных грузов.
Пассат – устойчивый ветер, постоянно дующий в одном направлении.
Первый чай – чай первого урожая в сезоне. Экипаж корабля, первым доставивший его в
Лондон, получал премиальную надбавку. На почве этого происходили знаменитые гонки
клиперов, вплоть до открытия Суэцкого канала.
Планширь – деревянные или металлические перила судового ограждения.
Полубак – возвышение корпуса над верхней палубой в носу корабля, место для общения
свободных от вахты матросов.
Поморы – жители побережья русского севера.
Рангоут – общее название для мачт, стеньг, реев и пр. Предназначен для несения парусов,
флагов, сигналов.
Реи обрасопить – повернуть реи при помощи брасов, в другую сторону.
Рей (рея) – брус прикрепленный к мачте для крепления к нему прямых парусов.
Рейд – прибрежное пространство, пригодное для якорной стоянки.
Румб – направление по компасу к точкам видимого горизонта относительно сторон света.
Руслень – элемент корпуса парусника, для крепления нижних концов вант.
Сороковые (ревущие) – область океана, в районе сороковых параллелей южного
полушария. Известна постоянными штормовыми ветрами.
Стеньга – верхняя часть мачты.
Такелаж – общее название снастей, канатов, тросов, цепей, на судне.
Твиндек – пространство между верхней палубой и трюмом
Тортуга – остров в Карибском море, колония Франции, использовалась многими
флибустьерами как база снабжения и отдыха.
Трап – лестница на судне. Бывают внутренние, наружные, забортные, постоянные,
съемные, веревочные и жесткие.
Флибустьер (корсар) – человек, имеющий официальное разрешение захватывать
неприятельские торговые суда, в период военных действий.
Фок – первая от носа мачта, а так же нижний парус на ней.
Фор-брам-рей – рея верхнего яруса парусного вооружения на фок-мачте.
Фрегат – военный, трехмачтовый, хорошо вооруженный, быстроходный корабль
Фут – единица длины, равная 12 дюймам (0,3048 м).
Шканцы – часть верхней палубы между грот- и бизань-мачтами.
Шквал – резкое усиление ветра на несколько минут, как правило при грозе. Мог служить
причиной, гибели корабля.
Штевень (форштевень) – носовая оконечность судна, брус переходящий в киль.
Эри – озеро, на границе Канады и США.
СОДЕРЖАНИЕ
Море ласкает борт корабля…
В море уходит карбас, что его ждет, кто скажет?
Поморская
Как по матушке по Волге плыл большущий пароход
Потомки Стеньки Разина
Нахимову
3
4
4
4
5
5
К борту ребята на море штиль
Чайный клипер
Луна висит над абрикосом, звенят цикады в тишине
Бриг «Меркурий»
Баллада о 75
Прощай любимая Бетти, море опять зовет
Парни с полубака
Джентльмены удачи
Танго Джона Сильвера
Шанхайские будни
Охотники за каучуком
Вышли парни промышлять - дернем, дернем хей…
Канал Эри
Флибустьерская
Песня Ихтиандра.
Могила моряка
Матросик с угольщика
Облака кучевые
Контрабандист-работорговец «Лаперуз»
Урок
Когда-то создал Бог китов, как острова огромных
Отставник
Гей по Чорнім морі байдаки гуляли…
Гей на море вітри налітали…
Подруга пирата
Гренландские китобои
Разлетелись облака
Держи на Запад
Я ходил на Малабар
В Калифорнию
Буксирная
Морской дьявол
На корабль, на корабль, нас манит океан…
Инсургенты
Галерная
Чертов клипер
Бывал ли ты парень на Конго реке?
Баллада о Поле Джонсе
Искатель счастья
В нашей гавани
Прощальная
За белым китом
Капитан Кид
Трясёт хвостом трясогузка
Конец работорговца «Лаперуз»
В Мексику, в Мексику, курс берём – на Санта-Анну
Торговцы опием
Один на мачте матрос стоял
Буря, по мотивам Г. Гейне.
Я был слишком погружен в себя
Шелестят вымпела на ветру
Краткий словарь встречающихся терминов
6
6
6
7
8
9
9
10
10
11
11
12
13
14
14
15
16
16
17
17
18
18
19
19
20
22
22
23
24
25
26
27
28
28
29
30
31
32
33
34
35
36
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
Литературно – художественное издание
Смолко Дмитрий Викторович
Shantiman или песни с полубака
Поэзия 1998 – 2011 г.
При оформлении книги использованы рисунки автора.
Техническая редакция и коррекция – Аркадий Веселов.
Гарнитура Times New Roman.
Тираж 50 экземпляров.
Печать цифровая.
Бумага офсетная.