Вероятно, это обычное явление: массы не отдают себе отчета в

ВЕЛИКИЕ ЖЕНЩИНЫ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ.
АЛЕКСАНДРА ТОЛСТАЯ
Поддубная Елизавета Сергеевна
Научный руководитель Пилюгина Т.В.
Красноградский медицинский колледж
Июль 1914-го
Вероятно, это обычное явление: массы не отдают себе отчета в
происходящих политических событиях ни в национальном, ни еще менее в
мировом масштабе.
Люди обрастают своими мелкими интересами и не заглядывают дальше
собственного благополучия, собственных забот и несчастий. Зачем нам ломать
голову над делами государственной важности? Пусть этим занимаются цари,
короли со своими министрами и парламентами, президенты республик.
Мы опоминаемся только тогда, когда грянула беда и непосредственно
коснулась нашего благополучия.
Первая мировая война для многих разразилась неожиданно, хотя
думающие и читающие газеты люди знали о милитаристских настроениях
Германии, о боязни Германии великой и сильной в то время России, о вражде
Австрии к Венгрии и Сербии, о ненависти к австрийцам сербов, которые не
могли им простить Боснию и Герцеговину. Все знали о настроении австрийской
династии Габсбургов, считавших себя избранниками — гордостью и
могуществом Австрии.
Это знали все русские люди, но никому не хотелось верить в грядущую
опасность. У каждого народа есть своя утешительная фраза, к ней прибегают,
когда не хотят думать, волноваться и беспокоиться,— «Ничего... образуется...»
Так говорят русские, утешая себя этой любимой поговоркой. У американцев,
когда им не хочется думать о неприятном, тоже своя поговорка: «Эвритинг
вилл би олл раит».
Даже когда сербский юноша Принцип убил кронпринца ФранцаФердинанда в Сараево и уже слышалось бряцание оружием в Австрии и
Германии, искавших повода к войне с Россией, и атташе английского
посольства в Берлине продолжал еще делать все возможное, надеясь на
благополучное разрешение конфликта, русские не верили в возможность войны
— обойдется, мол, благополучно, образуется.
Не обошлось. 1 августа 1914 года была объявлена война. Цель нашего
рассказа не описание политических или военных событий. Мы хотим донести
до слушателя историю о судьбе одной русской женщины добровольно
ушедшей на фронт І мировой войны.
Наш рассказ о Александре Толстой. Толстая Александра Львовна,
младшая дочь известного русского писателя Льва Толстого, мемуарист,
публицист, общественный деятель.
Путь тернистый и мужественный
Родилась 18 июня 1884 г., в один из самых драматических дней в жизни
её родителей. В ночь с 17 на 18 июня Толстой, взяв котомку, покинул Ясную
Поляну, чтобы «уйти совсем», но этому помешали начавшиеся у жены роды.
Софья Андреевна позднее вспоминала: «В семь часов утра родилась прекрасная
девочка с тёмными длинными волосами и большими синими глазами. Пережив
столько тяжёлого волнения в эту ночь и измучившись и физически родами, я
уже ничего не могла чувствовать к ребёнку. Решив твёрдо невозможность
кормить самой, я велела её унести в детскую, с глаз долой, чтоб не терзать своё
сердце видом такой раньше желанной и теперь отвергнутой девочки».
Двенадцатого ребёнка в семье назвали Александрой в честь двоюродной тётки
Толстого А. А. Толстой, которая стала её крёстной матерью. Александра
Андреевна первая обратила внимание на одарённость 3-летней девочки, она
писала Толстым: «Мне всё кажется, что вы не обращаете на неё должного
внимания, а она недюжинный ребёнок. У неё в голове и глазах сидит целый
отец Лев Николаевич».
Софья Андреевна, не балуя
дочь нежностью и лаской, уделяла
большое
внимание
образованию,
нанимала
её
ей
лучших гувернанток и учителей.
Сашу
учили
немецкому,
языкам:
английскому,
французскому
музыке,
рисованию,
танцам. Физически очень крепкая, она прекрасно каталась на коньках, скакала
на лошади. Сближение её с отцом началось, когда она стала переписывать его
рукописи и помогать ему вести переписку с корреспондентами. Впоследствии
А. Л. Толстая вспоминала: «Впервые я подошла к отцу, когда мне было 15
лет. Это время я считаю началом моей близости с ним. С годами она всё
увеличивалась». В последнее десятилетие жизни
Толстого Александра стала его помощницей,
единомышленницей, поверенной в его делах. Под
влиянием отца она создала амбулаторию в Ясной
Поляне,
где
лечила
местных
крестьян,
преподавала в местной школе. В дневниках
Толстого последних лет жизни часто с любовью упоминается имя младшей
дочери. 18 июля 1908 г.: «Я не хорошо её — исключительно люблю». 15
февраля 1910 г.: «Саша и трогает и тревожит. И рад, что люблю её, и браню
себя за то, что слишком исключительно».
22 июля 1910 г. Толстой подписал завещание, по которому А. Л. Толстая
стала распорядительницей его литературного наследия. В семейной драме
родителей она полностью приняла сторону отца. Единственная из семьи, она
была посвящена в планы ухода Толстого из Ясной Поляны. В ночь с 27 на 28
октября 1910 г. она провожала отца из Ясной Поляны. 30 октября
присоединилась к отцу в Шамордине и находилась с ним до последней минуты
его жизни. 7 дней и ночей провела она у постели умирающего отца в Астапово.
Со смертью отца закончился первый, самый счастливый период жизни
его младшей дочери. «При нём — у меня не было своей жизни, интересов.
Всё серьёзное, настоящее было связано с ним. И когда он ушёл, осталась
зияющая пустота...». Александра Львовна с головой ушла в работу по
воплощению в жизнь оставленного отцом завещания: подготовила трёхтомное
издание «Посмертных художественных произведений Л. Н. Толстого» (М.,
1911); на полученные от продажи этого издания средства выкупала у семьи
земли Ясной Поляны и передавала эти земли крестьянам. «Всё это должно
было заполнить мою жизнь, — писала позднее А. Л. Толстая. — На самом
деле этого не было. Нарушились мои отношения с семьёй. Мои любимые
старшие брат и сестра — Сергей и Татьяна, самые близкие, особенно Таня,
к отцу, моя мать и братья, не получившие авторских прав, — все были
обижены. Это было тяжко».
Годы после смерти отца и до объявления войны были самыми тяжелыми
в жизни Александры.
На фронт
Я жила своими маленькими интересами, развлекалась, работала с
крестьянами по передаче им земли и по организации кооперативов;
старалась помочь им с помощью агронома улучшить их полевое хозяйство,
и постепенно крестьяне вводили многополье, начали сеять клевер. Зимой я
жила в Москве, летом — у себя в имении. Завела стадо племенных
симментальских коров. Посылала молоко ежедневно в г. Тулу в больницу;
приобрела кровных, рысистых лошадей. На них пахали и делали все
полевые работы.
Я что-то делала, чем-то занималась, но все это было не то, в душе
была пустота.
И вдруг неожиданно... война!
Когда началась Первая мировая война Александра Толстая, закончив
краткие курсы сестёр милосердия, в сентябре 1914 года пошла добровольцем на
фронт и была определена сестрой милосердия в Звенигородский госпиталь.
Против своего обыкновения я с жадностью прочитывала газеты. В
соединенном заседании Совета и Думы государь держал речь. «Мы не
только защищаем свою честь и достоинство в пределах своей земли,—
закончил государь свою речь,— но боремся за единокровных братьев
славян».
Сидеть сложа руки было немыслимо. Уходят один за другим
племянники, рабочие; взяли моих рысистых лошадей. Усадьба опустела, и
все то, что частично заполняло жизнь,— хозяйство, организация и работа
в кооперативах,— все отошло на задний план.
Я не могла сидеть дома, я должна была участвовать в общей беде. Я
решила идти сестрой милосердия на фронт и поехала в Ясную Поляну
проститься с матерью.
Еще при жизни отца я увлекалась медициной. Изучала анатомию,
физиологию. Вместе с доктором Никитиным — нашим домашним врачом,
приглашенным моей матерью, чтобы следить за здоровьем отца, мы
организовали амбулаторию в деревне и принимали больных крестьян не
только из Ясной Поляны, но и со всей округи. Доктор Никитин многому
меня научил. Исследуя больных, он читал мне целые лекции о той или иной
болезни, учил меня делать перевязки, приготавливать мази, делать уколы.
Краткие
курсы
сестер
милосердия
и
практическая
работа
в
Звенигородском госпитале, где главным врачом был доктор Никитин,
помогли мне легко выдержать экзамен на сестру милосердия военного
времени.
Работа
сильную,
в
тылу
не
мужественную
удовлетворяла
и
деятельную
Александру и она решила проситься на
фронт.
Через
несколько
месяцев
её
назначают уполномоченной Всероссийского
Земского
Совета
и
она
была
прикомандирована к санитарному поезду для приёма раненых, работавшего на
Северо-Западном фронте. Поезд привозил раненых и больных с фронта в
Белосток на санитарный пункт, где их перевязывали и эвакуировали дальше.
Раненых привозили прямо с поля сражения, бывали тяжелый случаи ранения в
голову, в живот, иногда умирали тут же во время перевязки.
В Турецкой Армении
16 октября 1915 года не объявляя войны, турецкий флот обстрелял
Одессу, Новороссийск и Севастополь. Россия немедленно приняла вызов.
Одержав несколько блестящих побед, российская армия, почти без боя,
продвинулась в глубь Турции.
Для работы на Турецком фронте был организован 7 передовой отряд
Всероссийского Земского Совета, куда принимали только кадровых сестёр
Красного Креста. Туда была принята и Александра Толстая.
В Игдыре был организован первый перевязочный пункт 7 передового
отряда. Работа закипела.
В Игдыре мы простояли несколько месяцев.
Старый земский врач-хирург назначил меня в операционную помогать
опытной хирургической фельдшерице.
Ранения были тяжелые, турки употребляли разрывные пули дум-дум.
Трудно было привыкнуть к ампутациям. Держишь ногу или руку и вдруг
ощущаешь мертвую тяжесть. Часть человека остается у тебя в руке.
«Сестрица,— с надеждой, боясь ответа, обращается ко мне молодой
красивый казак, очнувшись от наркоза,— а ногу-то оставили, не отрезали,
пятка чешется»... Как ему сказать? Большие черные глаза смотрят на
тебя с надеждой, мольбой...
И, узнав правду, сильный могучий красавец-казак, закрыв лицо руками,
рыдал как ребенок.
В Игдыре санитарный эшелон оставался недолго. Отряду Красного
Креста было приказано выехать в Каракалису – сто с лишним вёрст в глубь
Турции – в Турецкую Армению.
Весной, когда в горах лежит ещё глубокий снег, нельзя было и думать о
повозках. Все передвигались верхом на лошадях, но далеко не все это умели
делать. Александра Толстая только посмеивалась, недаром отец приучил её к
верховой езде с шестилетнего возраста.
Сестер не хватает. Едва, едва справляемся. Раненых мало, но
свирепствуют все формы тифа — брюшной, сыпной и возвратный.
Тиф
Ночью сестры дежурили по очереди. Четыре палаты по 40—50
больных в каждой. На каждую палату один дежурный санитар, а на все
палаты одна сестра.
Почти все больные — тифозные. Всю ночь бегаешь из одной палаты в
другую. Стонут, мечутся, бредят. Чувствуешь свое полное бессилие как-то
облегчить, помочь. Минутами делается страшно. Особенно, когда стоны
превращаются в хрип... Подбегаешь, дыхания почти нет, больной затих,
пульса нет. Только успеешь перекрестить, закрыть глаза — помер.
После Каракалиса Александра Толстая получает назначение в город Ван.
Там положение тяжёлое, много больных, свирепствует тиф во всех трёх
формах, болеет американская миссия, медицинского ухода нет, надо открывать
пункт питания для пленных. Разрушенный город Ван поражает Александру.
Здесь проходили страшные бои между армянами и турками.
Турки ушли, оставив в городе около 1000 пленных: больных, женщин и
стариков.
Когда мы приехали в Ван, часть пленных уже умерла. Осталось около
800 человек. Организовали питание, согревали воду для мытья людей и
стирки белья. Продукты доставали из военного ведомства. Но многого не
было. Мыла нельзя было достать. Употребляли содово-соленый песок из
озера, им можно было стирать белье. Устроили примитивную прачечную.
Единственным медицинским персоналом, оставшимся в Ване, были
военный врач и я. Об отдыхе нечего было и думать. Мы работали, не
покладая рук, без сна и почти без еды.
Каждый день от тифа умирали десятки человек. Александра добивается
от командующего генерала провизии, медикаментов и спасает целую турецкую
деревню от неизбежной смерти.
Александра Толстая возвращается в тыл в Тифлис и ждёт новое
назначение на фронт.
1916 на Западном фронте
Мне было больно и противно слушать тыловые разговоры. Я
старалась не вникать в них, меня тянуло на фронт, и я обрадовалась, когда
получила новое назначение на Западный фронт в качестве уполномоченного
Всероссийского Земского Союза и поручение организовать на Западном
фронте работу с детьми.
Александре Толстой было поручено организовать школы-столовые по
всему Западному фронту и она отправляется в Москву нанимать персонал.
Почти всё время Александра проводит в разъездах. Надо было найти
помещения для детских школ, наладить снабжение, достать оборудование.
Некоторые школы пришлось устроить под землёй – в блиндажах. Все работали
без устали и в течении нескольких дней школы были организованы.
Дети и персонал подвергались постоянной опасности. Иногда немецкие
бомбы с аэропланов разрывались совсем близко от школ.
Закончив организацию школ-столовых Александра Толстая получает
новый приказ немедленно организовать подвижной санитарный отряд с тремя
летучками и базой в течении 10 дней.
И опять началась работа. привозили раненых с передовых позиций,
перевязывали и отправляли в тыл.
Следующий приказ, который получила Александра Львовна – в три дня
развернуть госпиталь на 400 коек в Залесье под Сморгонью.
— Невозможно,— говорю я главному нашему уполномоченному В. В.
Вырубову.— Как я могу в такое короткое время достать большие палатки
для госпиталя, кровати, оборудование, хирургические палатки...
Вырубов засмеялся:
— И вы мне это говорите... Александра Львовна, а если наступление...
— Слушаюсь. Будет сделано.
Молодечко, Минск... С трудом выпрашиваю оборудование, опять
неприятные разговоры с начальником транспорта — я требую добавочных
лошадей.
Но на четвертый день я доложила Вырубову, что госпиталь на 400
коек развернут и мы готовы принимать больных и раненых.
Газы
22 апреля 1915 года на реке Ипр немцы выпустили из баллонов странное
зеленовато-желтое облако. Ничего не подозревающие люди были бессильны
против ядовитого газа хлора, который попадал в окопы и любые углубления.
Действия ядовитых газов Александра Львовна испытала на себе. Она
своими глазами видела солдат, пострадавших от газовых атак немцев, она сама
оказывала им помощь.
Мы напряженно ждали. В два часа утра мы заметили, что,
разрываясь, немецкие снаряды выпускали желтый дымок. Он расстилался
по лощине, и от него шел запах хлора.
— Маски! Маски надевайте!
Прошло
разрываться
с
полчаса.
Снаряды,
начиненные
газом,
продолжали
в
лощине,
которая
постепенно
покрылась
густым
желтоватым туманом.
Стали подносить раненых. Артиллерийский бой разгорался. Били
тяжелыми снарядами с обеих сторон. Отдавать распоряжения в маске
Зелинского, только что заменившей упрощенные маски-намордники, как их
называли наши солдаты,— было невозможно.
Весь блиндаж заполнили ранеными. Стоны, крики! Врач и сестры
лихорадочно работали, перевязывая раненых.
Забыть то, что я видела и испытала в эти жуткие дни,—
невозможно.
Отряд работает день и ночь. Госпиталь переполнен. Отравленные
лежат на полу, на дворе...
Я ничего не испытала более страшного, бесчеловечного в своей
жизни, как отравление этим смертельным ядом сотен, тысяч людей.
Бежать некуда. Он проникает всюду, убивает не только все живое, но и
каждую травинку.
О Февральской революции 1917 года Александра Львовна узнала в
госпитале, где находилась с конца 1916 года после отравления во время
немецкой газовой атаки. В декабре 1917 она вернулась в Москву в звании
полковника с тремя Георгиевскими медалями.
Несмотря на разруху из-за войны и революционных событий, дочь Л.
Толстого горячо взялась за дело издания и распространения сочинений отца.
15 июля 1919 года Александра Львовна Толстая бала назначена наркомом
просвещения А.В. Луначарским комиссаром-хранителем усадьбы Ясная
Поляна.
- Как часто тогда и теперь я вспоминаю своего отца.
В 1910 году отец собирался ехать на мирную конференцию в
Стокгольм, но в последнюю минуту — раздумал и был рад, что не поехал.
Одна
бессмысленная
болтовня.
Какой
смысл
во
всех
этих
конференциях, бесконечных рассуждениях о мире, если не принять учения
Христа и заповеди «не убий» как основной закон. Или необходимо
добиваться полного разоружения всех стран, или продолжать то, что
сейчас происходит: допущение орудий разрушения для защиты. Но где
граница? У одной страны 50 000 войска, другая мобилизует армию в 100 000
для защиты страны, и так до бесконечности. И пока люди не поймут греха
убийства одним другого — войны будут продолжаться.
А результаты войны? Падение нравов, революции.
Литературая Научный руководитель: преподаватель истории
Пилюгина Татьяна Владимировна
Толстая А.Л. Дочь. – М.: Вагриус, 2000.
Толстая А.Л. Отец. – М.: Книга, 1989.
Толстой С.М. Дети Толстого. – Приокское книжное изд-во, 1994.
Хечинов Ю.В. Крутые дороги Александры Толстой. В кн.: Хечинов Ю.В.
Ангелы-хранители. Крутые дороги Александры Толстой. – М.: РИА ДЮМ,
1996. – С. 210–461.
Википедия.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D2%EE%EB%F1%F2%E0%FF,_%C0%EB%E5%E
A%F1%E0%ED%E4%F0%E0_%CB%FC%E2%EE%E2%ED%E0