1 На правах рукописи Гудяков Роман Вячеславович
advertisement
На правах рукописи Гудяков Роман Вячеславович ДРАМАТИЗАЦИЯ ИНФОРМАЦИИ НА РОССИЙСКОМ ТЕЛЕВИДЕНИИ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ Специальность 10.01.10 – журналистика Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Москва-2012 2 Диссертация выполнена на кафедре телевидения и радиовещания факультета журналистики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова Научный руководитель: доктор филологических наук, Цвик Валерий Леонидович профессор Научный консультант: кандидат филологических наук, доцент Качкаева Анна Григорьевна Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Десяев Сергей Николаевич кандидат искусствоведения, доцент Шергова Ксения Александровна Ведущая организация – Южно-Уральский государственный университет Защита состоится « » 2012 г. в часов на заседании Диссертационного совета Д 501.001.07 по журналистике в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 125009, г. Москва, ул. Моховая, д.9, ауд. 103. С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке МГУ по адресу: 119192, Ломоносовский проспект, 27. Автореферат разослан « » Ученый секретарь диссертационного совета: кандидат филологических наук, доцент 2012 г. В.В. Славкин 3 Общая характеристика работы В ходе своего исторического развития телевидение выработало целый набор приемов, направленных на придание информации наиболее привлекательных для аудитории форм. Изобразительно-выразительные средства экрана, теория телевизионных жанров, модное сегодня слово «формат» – в жестких условиях диктата рейтинга и коммерческой модели телевещания все это, безусловно, позволяет создавать аудиовизуальные произведения, отвечающие вкусам и предпочтениям зрителя. Однако чем совершеннее становится телевизионная техника и сложнее структура телевизионных материалов, тем актуальнее звучит вопрос, насколько реальная действительность соотносится с той, которая демонстрируется на экране. Поэтому рассмотрение механизмов, с помощью которых современное телевидение отражает реальность, а также восприятия зрителем новой не только по содержанию, но и по форме информации, на основании которой аудитория выносит свои суждения о действительности и принимает те или иные решения в жизни, подчеркивает актуальность данного исследования. Развитие коммуникационных технологий, глобализация, конвергенция СМИ и диверсификация контента все более и более подтверждают тезис о том, что действительность фактически не существует в отрыве от ее отображения, а информация признается обществом как реальная, лишь пройдя по каналу коммуникации1. И зритель, не посвященный в специфику телевизионного производства, зачастую остается в неведении относительно того, какой степенью правдоподобия обладает предложенный ему к просмотру телематериал, то есть насколько тот или иной факт действительности отстоит от его телевизионного представления (телерепрезентации). Подробнее см.: Маклюэн Г.М. Понимание медиа: Внешние расширения человека. – М.: Гиперборея, Кучково поле, 2007. – 464 с. 1 4 Проблема осложняется еще и тем, что язык, на котором телевидение говорит со зрителем, не является природным языком аудитории. Поэтому зритель не всегда может правильно декодировать предложенные к просмотру аудиовизуальные образы-коды, на основании которых и происходит процесс телевизионной коммуникации. Кроме того, телевидение существует не только для выполнения рекреационной функции, но также является одной из форм социального знания, способной не просто отражать и транслировать информацию, но и создавать и пересоздавать ее2. Так, маркируя тот или иной факт действительности, телевидение может воздействовать на поведенческие мотивации людей, оказывать существенное влияние на их мировоззрение, а также закладывать ценностные ориентиры и установки в общественное сознание3. Таким образом, именно телевидение в большей степени, чем другие средства массовой информации4, оказывается тем предметом, вокруг которого возможна постановка вопросов, связанных с социальной идентичностью. И в этом смысле предложенное понятие «драматизация информации», понимаемое как имманентное свойство телевизионного текста, проявляющееся в случайном или намеренном наполнении аудиовизуальных образов (при помощи средств экранной выразительности в процессе создания и в ходе репрезентации) содержанием, напрямую не заложенным в действительности5, с одной стороны, описывает новейшие способы работы с фактами действительности на телевидении, а с другой, – позволяет комплексно оценить уровень аудиовизуальной грамотности современного зрителя, в соответствии с которым аудитория воспринимает Климов И.А. Телевидение: модальности существования//Социс. – 2005. - №10. – С. 93-95. Подробнее см.: Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. – М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2002. – 832 с. 4 По данным опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения от 1-2 мая 2010 года, подавляющее большинство россиян (92%) узнают новости с помощью телевидения. 5 В этом определении мы практически возвращаемся к классическому тезису Уолтера Липпмана из работы «Общественное мнение»: «Люди влияют на свою среду под действием стимулов, исходящих из псевдосреды». (Липпман У. Общественное мнение. – М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. – С. 42.) То есть, если перефразировать данную цитату из работы 1922 года, используя современный терминологический аппарат, - реальное поведение людей опирается не на восприятие стимулов внешнего мира, а на картину мира, формируемую СМИ. 2 3 5 актуальный телевизионный контент. Поэтому научная новизна данного исследования состоит в определении самого понятия «драматизация информации», описании механизмов его функционирования на телевидении, а также рассмотрении качеств современной телевизионной информации в восприятии российской телеаудитории. Специальных исследований, посвященных феномену драматизации информации на телевидении применительно к состоянию идентичности российского общества, практически нет. В то же время отдельные исследования как по трансформации документальности на телевидении и природе телеязыка, так и по вопросам социальной идентичности имеют богатую историографическую традицию. В отечественных исследованиях понятие «драматизация информации» появилось относительно недавно. И в первую очередь это связано с осмыслением российской медианаукой понятия «документальная драма». Особый интерес для нас представляет вышедшая в 2008 году книга А.А. Новиковой «Современные телевизионные зрелища: истоки, формы и методы воздействия», в которой третья глава («Новости как драма») посвящена приемам драматизации. Кроме того, красной нитью через всю работу А.А. Новиковой проходит мысль о том, что «телевизионные режиссеры, делая это [смешивая реальность и вымысел – Р.Г.], активно используют опыт и методы воздействия документальной драмы, а именно способность документальной драмы заражать документальностью весь материал, вне зависимости от его происхождения»6. Термину «драматизация» российская медианаука зачастую предпочитала более мягкий термин – «артификация», в основном употребляемый в словосочетании «артификация действительности»7. На Западе, напротив, большей популярностью пользовался именно термин «драматизация», причем отправной точкой для начала исследований этого феномена Новикова А.А. Современные телевизионные зрелища: истоки, формы и методы воздействия. – СПб.: Алтея, 2008. – С. 197. 7 Михалкович В.И. О сущности телевидения. – М.: Изд. ИПК работников ТВ и РВ, 1998. – 49 с. 6 в 6 аудиовизуальных произведениях стала все та же документальная драма, правда, произошло это на несколько десятков лет раньше, чем в России, хотя первоначально термин «драматизация» использовался лишь в узколитературном смысле, как характеристика работы с историческим материалом при создании документального фильма8. Но уже к концу XX века в западной науке появляются исследования, в которых уровень постановки проблем, связанных с искажениями действительности в аудиовизуальных произведениях, приближается к современному состоянию, а проблема драматизации формулируется уже исключительно как проблема драматизации информации, где доминантным значением оказывается именно природа телеязыка в журналистском произведении9. Быстрому развитию исследований в области драматизации информации на Западе, безусловно, способствовали достижения других социогуманитарных наук, которые, за редким исключением, довольно поздно получили широкое распространение в России. И, в первую очередь, это, конечно же, исследования, посвященные феномену массового сознания: работы Гюстава Лебона, Хосе Оргеги-и-Гассета, Эриха Фромма, Ги Дебора, Маршалла Маклюэна, Жана Бодрийяра, Герберта Маркузе и др. Чуть позже в лингвистике, литературоведении и психолингвистике, затем в социальной феноменологии и социальной антропологии вырабатываются основные подходы к дальнейшему исследованию «слова» уже не как минимальной семантической единицы языка, а как «любой значимой единицы или образования, будь то вербальное или визуальное»10, где «фотография будет рассматриваться, как речь, наравне с газетной статьей»11. А уже на прочных основаниях данного понимания возникают междисциплинарные подходы к изучению особенностей восприятия знака в Подробнее см.: Why docudrama?: fact-fiction on film and TV/ed. by Alan Rosenthal.- Carbondale; Edwardswille: Southern Illinois university press, 1999. – 392 p. 9 Подробнее см.: Paget D. No Other Way To Tell It: dramadoc/docudrama on television. – Manchester: Manchester University Press, 1998. – 237 p. 10 Барт Р. Мифологии. – М.: Академический проспект, 2008. – С. 267. 11 Там же. 8 7 экранных искусствах кино и телевидения12. Здесь мы сталкиваемся с еще одним термином, который активно использовался западной наукой для объяснения того, что происходит с действительностью и информацией в процессе ее передачи по каналам коммуникации, - «симуляция реальности», порождающая «симулякр»13. По сути, это еще один, наряду с «артификацией действительности», термин-предшественник понятия «драматизация информации», который рассматривается философией постмодернизма и фиксирует феномен тотальной семиотизации бытия вплоть до обретения знаковой сферой статуса единственной и самодостаточной реальности. Исследования, которые мы перечисляем здесь и далее, - это уже собственно «кирпичики», используемые для построения теории драматизации информации. Безусловно, это работы Багирова Э.Г., Борецкого Р.А., Беляева И.К., Вильчека В.М., Иванова Д.В., Лумана Н., Марк М. и Пирсон К., Муратова С.А., Черных А.И. и многих других. Кроме того, особо отметим два сборника статей: «Телерадиоэфир: история и современность» и «Телевидение: режиссура реальности»14. При обращении к понятию «идентичность» возникает некоторая проблема, связанная с историей его появления в социологии и социальной психологии. Проблема заключается в ответе на вопрос, какую, собственно, идентичность мы рассматриваем: личную или общественную, точнее – можно ли считать процесс становления частной идентичности личности (самоидентификацию) включенным и зависимым от процесса становления социальной идентичности (социальной идентификации), или же это два параллельных процесса, к исследованию каждого из которых нужно применить отдельный метод? Подробнее см.: Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследования. – М.: Едиториал УРСС, 2002. – 240 с. 13 «Симулякр не является тем, что скрывает истину, - это сама истина, которая скрывает тот факт, что ее нет. Симулякр истинен. (Экклезиаст)» - эпиграф к первой главе работы Жана Бодрийяра «Симулякр и Симуляции» (собственный перевод работы с английского языка). Источник: Baudrillard J. Simulacra and Simulations//Baudrillard J. Selected Writings. Stanford: Stanford University Press, 1988. – P. 166-184. 14 Телерадиоэфир: история и современность / под ред. А.Г. Качкаевой. – М.: Элиткомстар, 2008. – 400 с.; Телевидение: режиссура реальности / сост. Д. Дондурей. – М.: Искусство кино, 2007. – 360 с. 12 8 Первоначально термин «идентификация» (еще не «идентичность») появился в работе З. Фрейда «Массовая психология и анализ человеческого «Я»», где в седьмой главе (которая так и называется «Идентификация») он определен как «самое раннее проявление эмоциональной привязанности к другому человеку»15. В дальнейшем термин приобрел более широкое значение и рассматривался как эмоциональное слияние с некоторым объектом. Рождение термина «идентичность» произошло несколько позже в неофрейдизме и связано оно с именами уже упомянутого выше Э. Фромма и Э. Эриксона. Работы последнего представляют для нас особый интерес, так как именно Эриксон впервые и в наиболее полной форме рассмотрел социальную идентичность как нераздельное единство личностного и общественного: «…взаимосвязь между психологией и обществом, между развитием отдельного человека и историей, по отношению к которой формирование идентичности играет роль прототипа, может быть осмыслена только как род психологической относительности [курсив мой – Р.Г.]» 16 . Кроме того, именно Эриксон первым описал и термин «негативная идентичность»: в определенный момент индивиду «оказывается легче достичь идентичности через тотальную идентификацию с тем, кем он меньше всего должен стать, чем бороться за ощущение реальности приемлемых ролей, для обретения которых он не имеет внутренних средств»17. Для российского общества, сформировавшегося после краха советской системы со всеми вытекающими отсюда последствиями социальной депрессии, феномен «негативной идентичности» имеет особое значение. В этой связи мы отмечаем труды сотрудников «Левада-Центра», и в частности Л.Д. Гудкова18. Подводя итог историографического обзора, следует подчеркнуть, хотя отдельных работ, посвященных как драматизации, так и идентичности довольно много, общего исследования, рассматривающего драматизацию Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я». – СПб.: Азбука-классика, 2008. – С. 58. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. – М.: Флинта: МПСИ: Прогресс, 2006. – С. 30. 17 Там же. – С. 185-186. 18 Гудков Л.Д. Негативная идентичность: статьи 1997-2002. – М.: Новое литературное обозрение – «ВЦИОМ-А», 2004. – 816 с. 15 16 9 информации на телевидении как фактор формирования социальной идентичности, до сих пор не было осуществлено. Вне исследовательского поля остается и проблема восприятия информации российским обществом в зависимости от степени ее драматизации на телевидении. Актуальность темы исследования, научная новизна, необходимость теоретического и практического осмысления проблемы драматизации информации на телевидении применительно к состоянию идентичности российского общества определили объект, предмет, цель, задачи и методы данной работы. Объектом диссертационного исследования являются программы, составившие сетки вещания трех федеральных каналов российского телевидения («Первый» «Россия 1», «НТВ») за период, соответствующий времени написания работы (2008-2011 годы)19. В качестве драматизации предмета информации исследования на выступают телевидении, механизмы трансформирующие документальность телевизионного контента, что, безусловно, влияет на восприятие меняющейся медиареальности российским обществом, находящимся в поиске новой идентичности. Цель исследования состоит в анализе способностей телеаудитории по декодированию современных аудиовизуальных образов телевидения и выявлении контента соотношения между степенью драматизации телевизионного и степенью его правдоподобия (соотнесенности с действительностью) в восприятии российской телеаудитории. В соответствии с целью выстраиваются и задачи исследования: - дать определение понятию «драматизация информации на телевидении» и теоретически осмыслить механизмы его функционирования в структуре телевизионного аудиовизуального образа; - проанализировать сущность понятия «идентичность» на современном общественном материале и выработать подход к социальной идентичности 19 Совокупный список программ см. в приложениях к диссертации. 10 российской аудитории, телевизионной позволяющий репрезентации, а рассматривать также ввести ее как понятие форму эфирной идентичности; - разработать методологию и провести анализ избранной тематической области телевизионных материалов на предмет драматизации заложенной в них информации и выявить, насколько факты действительности, в них представленные, соответствуют их телевизионным репрезентациям; - провести исследование зрительского восприятия драматизированной телевизионной информации (избранной тематической области) и установить характер зависимости между степенью драматизации информационного сообщения и тем, насколько зритель «верит» (соотносит с действительностью) в предложенный ему к просмотру материал, на основании чего сделать вывод о способностях российской телеаудитории по декодированию аудиовизуальных образов телевидения; - проанализировать, как механизмы драматизации информации действуют в условиях российского телеэфира, на этом основании охарактеризовать качества телевизионной информации, подвергающейся драматизации с использованием современной технологической базы, а также определить в первом приближении особенности и степень влияния телевизионной информации на формирование социальной идентичности российской телеаудитории. При выявлении степени доверия российской аудитории к телевизионным материалам, содержащим драматизированную информацию, автором разработана собственная методология с использованием методов анализа материалов телевидения по семиотической матрице20, а также проведено эмпирическое исследование в рамках дискуссионных фокус-групп. При интерпретации результатов был применен метод семантического дифференциала (определения среднего значения фактора по биполярным В основу которого положена матрица семиотического анализа материалов телевидения А.А. Бергера. Подробнее см.: Berger A.A. Media analysis Techniques. London: Sage, 1991. – P. 28. 20 11 шкалам). Эмпирическую базу составили программы федеральных каналов, избранные в качестве объекта исследования, на примере которых были рассмотрены механизмы необходимость методов драматизации использования информации, что выявило сравнительно-сопоставительных методов, систематизации и классификации телепрограмм, описания и обобщения. Рабочая гипотеза диссертационного исследования состоит в том, что в самой природе телевизионного способа репрезентации реальности, основанном на последовательном многоразовом и разнородном кодировании, заложен механизм по наделению информации содержанием, напрямую не заложенным в действительности, который на современном этапе становится одним из ведущих факторов формирования социальной идентичности. На защиту выносятся следующие положения: 1. Драматизация информации является неотъемлемой частью процесса создания телевизионного материала, но степень драматизации информации может быть существенно различной в зависимости от формы его подачи. 2. Социальная идентичность проявляет себя в виде репрезентации информации на телеэкране. 3. Аудитория не всегда способна четко отделить факт действительности от его телевизионного образа, поэтому можно говорить о невысоком уровне аудиовизуальной грамотности современного зрителя. 4. Степень драматизации информации в телевизионном материале влияет на ее восприятие аудиторией, то есть на признание зрителем информации соотносимой с действительностью, поэтому механизмы драматизации информации на телевидении могут быть рассмотрены как фактор формирования социальной идентичности телеаудитории. 5. Реальная идентичность российского общества нередко подменяется телеидентичностью (эфирной идентичностью). 6. В современных условиях эфирная идентичность подчас представляет собой особый род негативной идентичности. 12 Научно-практическая значимость диссертационного исследования состоит в уточнении понятия «драматизация информации на телевидении», а также в комплексном описании механизмов драматизации информации на телевидении. Анализ контента федеральных телеканалов и семиотический анализ телевизионных программ выявляют сущностные характеристики современной телевизионной информации. А выводы, полученные в ходе эмпирических восприятия исследований, позволяют драматизированного глубже понять особенности телевизионного текста российской аудиторией и могут быть полезны при выработке вещательной политики, ориентированной на зрителя. Результаты исследования могут быть использованы при создании курса лекций по новейшей истории и теории телевидения, а также актуальным проблемам телевещания. Думается, они представляют интерес для сотрудников служб информации федеральных и местных телеканалов. Апробация диссертации исследования. обсуждались на Основные кафедре теоретические телевидения и положения радиовещания факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, были представлены в виде тезисов на трех ежегодных научно-практических конференциях «Ломоносов», на международных научно-практических конференция «Журналистика в 2009 году. Трансформация систем СМИ в современном мире», «Журналистика в 2010 году: СМИ в публичной сфере», на вторых Международных медиа чтениях в Москве «Цифровизация: традиционные медиа в век конвергенции», в ходе выступлений на межкафедральных научных семинарах «Форматы и жанры телерадиовещания: современная практика и последствия трансформации» на факультете журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. В изданиях из перечня ведущих рецензируемых и реферируемых научных журналов опубликованы две статьи по теме исследования. 13 Содержание работы Диссертационное исследование структурно состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложений. Во введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования, очерчен круг проблем, рассматриваемых в работе, описана степень их научной разработанности, дан историографический обзор, указана научная новизна, сформулированы объект, предмет, цель и задачи, обозначен метод и рамки исследования, представлены положения, выносимые на защиту, говорится о научно-практической значимости, эмпирической базе, апробации и структуре работы. Первая глава «Проблема отражения реальности» состоит из двух параграфов и посвящена изменениям, которые происходили в системе «общество – основное коммуникационное средство эпохи» в их историческом развитии. Конечной целью данной части исследования является выявление опорной конструкции, которая позволит рассматривать реальность, описываемую в терминах социальной идентичности, в приложении к коммуникационному средству, ее «отражающему». Основная гипотеза первой главы состоит в том, что существует взаимосвязь между основным коммуникационным способом репрезентации реальности в ту или иную эпоху (речевым, письменным или аудиовизуальным), заложенным в доминирующем на данном историческом этапе средстве коммуникации, и господствующим в обществе отношением к реальности. Таким образом, выявленная в данной главе структура коммуникации на определенном историческом отрезке в дальнейшем используется взаимозависимых как процессов модель для трансформации анализа современных документальности и «От к идентичности. В первом параграфе первой главы универсалий аудиовизуальным образам телевидения» прослежен исторический путь развития представлений человека о способах репрезентации реальности от античности до современного состояния. В качестве «модельной» 14 используется концепция реальности Иммануила Канта, являющаяся классической для эпохи, когда в основе коммуникационного процесса стояло слово. Исторический последовательный процесс поиск коммуникации коммуникационного рассмотрен средства, как способного передавить сообщение с наивысшей степенью точности. Телевидение (или лучше сказать телевизионный способ репрезентации реальности), в этом смысле, является наиболее синкретичным средством коммуникации, так как оно способно передавать информацию посредством использования способов репрезентации реальности, разработанных различными средствами коммуникации в период их исторического доминирования. Так, предельно информативная речь, лаконичная, внятная аргументация идут еще от дописьменного периода и ораторского искусства. Сюжет и композиция телевизионных материалов строятся по принципам, открытым в литературе. Работа ведущего в кадре берет свое начало от театра и актерской игры, а также от межличностного общения (мимика и жесты). Разнообразное использование звука, музыки и интершумов, а также свойства звучащей речи – от радиоэфира. Построение отдельного кадра, игра света и тени, цветовая символика и палитра полутонов – все это опирается на достижения в области изобразительного искусства и фотографии. Кинематограф дает принципы съемки и монтажа. Венчают этот список компьютерная графика и анимация. С одной стороны, эта синкретичность телевидения, конечно же, позволяет достигать невиданной до сей поры точности при передаче информации. С другой, – многослойный аудиовизуальный образ гораздо сложнее для восприятия, чем его «составные части». А значит, аудитория может воспринять совсем не тот информационный посыл, который был изначально заложен в материале его создателями. Даже если не брать в расчет желание авторов телевизионного сообщения сознательно исказить информацию, искажения могут возникнуть при «декодировании» аудиторией аудиовизуальных образов. В условиях глобализации информация, возникшая локально, по каналам связи может легко входить в мировое информационное 15 поле. В итоге, человек, находящийся за несколько тысяч километров от места событий, оказывается их непосредственным свидетелем. При этом далеко не все члены общества обладают знаниями в области технологии производства телевизионного продукта, не все из них понимают и то, что степень объективности каждого материала различна. Не обладая дополнительными знаниями о событиях, представленных в сообщении (которые, безусловно, есть у их непосредственных участников), получатель вынужден априори признать реальность сообщения. Таким образом, сама специфика современного коммуникационного процесса позволяет выдвинуть тезис о том, что любая информация, проходящая по каналу коммуникации, в нашем случае телевизионному, признается обществом как реальная. Реальность фактически не существует в отрыве от ее отображения. Следовательно, происходит размывание границ между первичной (окружающим миром) и вторичной (воссозданной на экране) реальностями. В итоге, реальность, пропущенная через каналы связи, которая на самом деле является лишь образом реальности, признается реальной. И наоборот, реальный мир на самом деле оказывается лишь искусно созданным образом мира. Последний тезис подтверждается в данном параграфе через сравнительный анализ двух семиологических концепций отражения реальности – «новой мифологии» Ролана Барта и «симуляции реальности» Жана Бодрийяра. Несмотря на незначительную разницу в подходах, оба исследователя приходят к схожим выводам: в ходе репрезентации реальности происходит привнесение в мир нового содержания (в семиотической терминологии авторов – нового знака), которое либо дистанцирует, либо «маскирует отсутствие» первичного содержания (означаемого), на базе которого оно было построено. Таким образом, если немецкому философу Иммануилу Канту требовалось доказать, что органы чувств человека «видят» реальность в соответствии с тем, как они устроены, а значит индивид на самом деле воспринимает не реальную действительность, а лишь ее образ в своем 16 сознании, то в условиях глобальных медиа органы чувств человеку «заменили» средства коммуникации. И аудитория неизбежно проходит кризисный путь понимания, что при прохождении информации через канал коммуникации ее первоначальное содержание многократно искажается. Во втором параграфе первой главы «Социальная идентичность как форма телерепрезентации» рассмотрены терминологические сложности, возникающие при обращении к понятию идентичность, а также предложен подход к исследованию проблемы социальной идентичности на российском телеэкране. В основу положена концепция идентичности Эрика Эриксона, позволяющая рассматривать идентификационные процессы личности в неразрывном единстве индивидуального и социального, считая процесс становления идентичности отдельного человека включенным и зависимым от процессов, происходящих в обществе. Идентичность, таким образом, в самом общем приближении, – это психический компонент самосознания, формирующийся и существующий в мире человека, представляющий собой результат активного процесса, отражающего представления субъекта о себе, собственном пути развития, и сопровождающийся ощущением собственной непрерывности, тождественности и качественной определенности. В соответствии с теорией социальных представлений С. Московичи21, которая рассматривает социальное представление как канал между индивидом и реальностью, влияющей на него помимо его сознания, в исследовании предлагается рассматривать социальную идентичность также как форму представления (или репрезентации). Если речь идет об отдельной личности, то это представления о себе в сознании индивида, если же рассматривается социальная идентичность, то есть род коллективной идентичности, то формой репрезентации может служить некая объединяющая субстанция. Подробнее см.: Moscovici S. Notes towards a description of social representation // Europ. J. Soc. Psychol. 1988. V. 18. – P. 211-250. 21 17 Например, в психологии и социологии реальное бытование идентичности может быть выявлено при анализе общественного мнения по тому или иному объединяющей вопросу. субстанцией, Для в исследователя которой телевидения обнаруживается такой социальная идентичность аудитории, становится телеэкран, в котором, как в «канале», отражаются представления общества о реальности, что дополнительно подтверждается рейтинговой моделью телевещания, выражающей вкусы и предпочтения зрителя. В конце параграфа рассмотрены подходы к идентичности российского общества, выработанные в научной среде. Внимание в исследовании сосредоточено на подходе, признающем формирующийся характер российской идентичности. Таким образом, дальнейшая задача состояла в ответе на вопрос, какой тип формирующейся социальной идентичности аудитории представлен в телеэфире федеральных телеканалов. Вторая глава «Документальность и идентичность: корреляция трансформаций» состоит из трех параграфов и посвящена проблемам драматизации информации на телевидении, а также исследованию восприятия драматизированной телевизионной информации аудиторией. В главе сделана попытка проследить взаимосвязь между тем, как работа над конкретными, возможно, не столь значительными фрагментами действительности в ходе создания телерепрезентации делает их фактами общественного сознания. И как в этом смысле механизмы драматизации информации действуют на аудиторию, являясь своеобразным «мостиком» между реальным миром человека и общественным сознанием, формируя представления зрителя о реальности и социальной идентичности. В первом параграфе второй главы «Механизмы драматизации информации на современном телевидении» рассмотрена структура современных аудиовизуальных образов как сложной знаковой системы. Описаны методика их создания на телевидении и механизмы функционирования в телевизионном сообщении. Подробно рассмотрены 18 модели коммуникативных актов Шеннона-Уивера, Р. Якобсона, Ю. Лотмана и У. Эко. На основании этого в структуре аудиовизуального образа выделены различные типы знаков. Акцент сделан именно на природе иконических знаков аудиовизуального характера, построенных по методу сходства с реальным объектом действительности, но обладающих особой формой «языковой» конвенции между отправителем сообщения и его получателем. Такая конвенция характеризуется как заранее неоговоренная, что может вызвать затруднения при попытке декодирования сообщения принимающей стороной. А информация, дошедшая до адресата, таким образом, может существенно отличаться от той, которую изначально закладывал в сообщение его отправитель. Как пишет У. Эко, «Иконическая синтагма зависит от столь сложных контекстуальных отношений, что в ней трудно отделить смыслоразличительные признаки от факультативных вариантов»22, так как иконическое изображение оказывается трудно членимым на дискретные единицы (как, например, предложение может быть разбито на слова, значения которых «оговорены» в словаре). Таким образом, в ситуации, когда код отправителя усвоен адресатом не в полной мере, а сообщение содержит иконические знаки аудиовизуального характера (свойственные, как раз, телевидению), шансы получить при декодировании информацию неочевидного содержания резко возрастают. В соответствии с данным пониманием рассмотрена схема телевизионной репрезентации реальности, акцент в которой сделан на природе иконических знаков в структуре аудиовизуального образа. Кроме того, предложена схема драматизации информации на телевидении, в основе которой лежит механизм многоразового кодирования, проявляющийся на всех стадиях создания телематериала: от отбора фрагмента действительности для телерепрезентации до подачи его в эфир и получения обратного эффекта от аудитории. 22 Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. - СПб., 1998. – С. 137. 19 Всего выявлено шесть стадий трансформации действительности в ходе ее телерепрезентации, в которых последовательно проявляются восемь типов кодов: отбора информации (социальный, идеологический, сценарный), съемочный, монтажный, эфирный, а также коды восприятия и контекста. Функционирование данных кодов в структуре телевизионного сообщения рассмотрено на примерах конкретных телематериалов. Итогом параграфа стал парадоксальный, лишь на первый взгляд, вывод о том, что в средстве коммуникации, призванном передавать информацию с наивысшей на сегодняшний день степенью точности, в самой природе телевизионного способа репрезентации реальности, основанном на последовательном, многоразовом и разнородном кодировании, заложен механизм по наделению информации содержанием, напрямую не заложенным в действительности. И этот механизм описывается в рамках теории драматизации информации, а его действие приводит к трансформации документальности на телеэкране, оценить которую можно, ответив на вопрос, насколько драматизированным становится реальное событие в ходе его телерепрезентации и насколько степень этой драматизации усваивается обществом. Во втором параграфе второй главы «Телеидентичность и восприятие информации» представлен анализ способностей аудитории по восприятию драматизированных телевизионных сообщений. В силу того, что контент современного телевидения довольно разнообразен, исследовать весь его массив на предмет восприятия драматизированной телевизионной информации представлялось довольно затруднительным. Поэтому для подтверждения теоретических положений первого параграфа второй главы была избрана ограниченная тематическая область, в которой описанные механизмы драматизации информации проявлялись отчетливо и поддавались анализу. Такой тематической областью стали телерепрезентации акций протеста российской политической оппозиции в рамках «Стратегии-31». Задача 20 исследования состояла в том, чтобы, во-первых, выявить, насколько телевизионные материалы различных каналов соотносятся с тем, что акция представляет собой в действительности, и, во-вторых, посмотреть, как зритель воспринимает предложенную ему к просмотру информацию: соотносит ли он ее с действительностью, отмечая при этом существенные расхождения, или же принимает в таком виде, в каком она представлена в телеэфире. Методика основывалась на том, что материалы массовой коммуникации представляют собой связанное повествование. А значит, независимо от жанров и форматов, обладают некой общей для всей их совокупности внутренней организацией, проявляющейся в определенной шаблонности сюжетных ходов, композиционных форм и технических решений. Иначе говоря, материалы массой коммуникации обладают сходной структурой, что позволяет применять единые методики анализа для всей их совокупности. При этом избранная методика должна была позволять анализировать не только вербальную сторону телевизионного материала, но весь набор знаков, присущих экранному аудиовизуальному образу, в их неразрывном единстве. Поэтому первоначально, чтобы отделить реальную акцию в рамках «Стратегии-31» от ее телеобразов, был использован метод семиотического анализа материалов телевидения по матрице А. Бергера, что позволило доказать сам факт наличия драматизированной телевизионной информации в трех избранных для исследованиях материалах (репортажи телеканалов «Россия 1», «РЕН», «RTVi»). После того, как искомая разность между фактом и его телевизионным образом в трех избранных для анализа телематериалах была выявлена, исследование зрительского восприятия было продолжено в специально организованных дискуссионных фокус-группах. Сравнение результатов первого и второго исследований, таким образом, должно было показать, какое влияние оказывают механизмы драматизации на восприятие информации аудиторией, то есть способен ли зритель грамотно декодировать знаки экрана 21 и отделять факты от их телевизионных образов. В первой из упомянутых выше дискуссионных фокус-групп респондентами стали люди, степень компетенции которых в вопросах телекоммуникации можно определить как довольно высокую. В основном ее составили профессионально занимающиеся медиасферой в целом, и телевидением в частности, респонденты (ДФГ «эксперты», 10 человек). Во вторую вошли те, чьи профессиональные интересы напрямую с областью СМИ не связаны, поэтому степень их компетенции в рассматриваемых вопросах была доподлинно неизвестна и оценивалась как средняя, свойственная большинству населения (ДФГ «зрители», 10 человек). Каждой группе респондентов отдельно друг от друга были продемонстрированы три рассматриваемых выше материала. После обсуждения в группах участникам были предложены формуляры опроса, включавшие три таблицы биполярных шкал по семи факторам, призванным определить степень доверия респондентов к показанным материалам23. Исследование показало, что уровень аудиовизуальной грамотности в группах «эксперты» - «зрители» существенно отличается. Сравнение результатов исследования в дискуссионных фокус-группах с выводами, полученными при анализе материалов телевидения по матрице семиотического анализа, неподготовленной аудиовизуальной позволило аудитории информации доказать, вычленять можно что способности реальность из потока охарактеризовать как «весьма невысокие». В отличие от группы «экспертов», «зрители» демонстрировали доверие именно тем материалам, в которых информационный посыл реальности был семиотический информации на наиболее анализ. искажен, Таким телевидении что образом, были доказал предварительный механизмы признаны драматизации фактором, способным формировать искаженные представления общества о социальной реальности, складывающиеся у аудитории в процессе просмотра телеэфира. В контексте Метод семантического дифференциала, о котором здесь идет речь, был использован для подтверждения позиций респондентов, высказанных в ходе ДФГ. 23 22 выводов предыдущих параграфов, это позволило выдвинуть тезис, что реальная социальная идентичность может быть подменена ее эфирным вариантом под воздействием механизмов драматизации информации. В третьем параграфе второй главы «Эфирная идентичность – надстройка социальной реальности» на примере контента федеральных каналов рассматривается телеаудитории. Деление социальная параграфа на идентичность три части российской обусловлено классификацией телепрограмм, составивших предмет исследования, на три отдельных блока: информационно-аналитический, информационно- развлекательный и документальных телепроектов. По входящим в каждый из этих блоков программам проанализировано функционирование механизмов драматизации информации. Так, исследование показало, что игнорирование в эфире серьезных информационных поводов, тяготение в строну игрового отношения к реальности и ориентация на принцип аттракциона, а также нарушение классических признаков телевизионной документалистики, таких как верность документальному источнику и историческая точность, приводит к существенным искажениям действительности на телеэкране. В соответствии с доказанным в работе тезисом о том, что социальная идентичность может быть рассмотрена как форма телерепрезентации, а также учитывая посредственные, как показало исследование, способности зрителей по отделению фактов от их телевизионных образов, можно констатировать, что социальная идентичность аудитории обнаруживает существенные расхождения с ее эфирной конфигурацией, что вполне допускается и, по всей видимости, даже не всегда осознается зрителем. Пользуясь терминологией Льва Гудкова, предложившего термин «негативная идентичность», можно сказать, что рассмотренные программы представляют и формируют через телеэкран состояние идентичности российского общества в искаженном виде, пытаясь надеть на общественное сознание «кафтан идентичности», сформированной чисто телевизионными 23 средствами. То есть отождествить в эфире общество с тем, чем оно в действительности не является. В заключении подведены итоги исследования, сформулированы выводы и предложены рекомендации по научно-практическому использованию полученных результатов. Исследование позволило получить результаты, соответствующие заявленным во введении целям и задачам. Рабочая гипотеза и выдвигаемые на защиту положения нашли свое подтверждение в ходе анализа исследуемых программ. Библиография содержит перечень источников, использованных в работе. В Приложениях представлены графические схемы, рассматривающиеся в работе, совокупный список телепрограмм, соответствующих объекту исследования, а также формуляры опросов респондентов, содержащие таблицы биполярных шкал, использованные при анализе способностей аудитории по декодированию аудиовизуальных образов телевидения. Основные положения диссертации отражены в следующих научных публикациях: 1. Гудяков Р.В. Докудрама на телевидении: Традиции и новаторство // «Меди@льманах», №2, 2009. – С. 40-47. 0,8 п.л. 2. Гудяков Р.В. Драматизация информации на телевидении как проявление кризиса идентичности в обществе // Вестник МГУ, серия 10 Журналистика, № 4, 2009. - С. 75-81. 0,4 п.л 3. Гудяков Р.В. Драматизация информации как проявление социальной идентичности российской телеаудитории. – М.: Издательство института повышения квалификации работников телевидения и радиовещания, 2011. – 84 с. 5.п.л. 24 4. Гудяков Р.В. Информационная повестка дня и социальная идентичность аудитории // Вестник электронных и печатных СМИ, № 18, 2012. 0,6. п.л. 5. Гудяков Р.В. Драматизация информации на телевидении как проявление кризиса идентичности в обществе // Материалы докладов XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев. [Электронный ресурс] – М.: МАКС Пресс, 2009. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM). 0,1 п.л. 6. Гудяков Р.В. Драматизация информации на телевидении // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ2010» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев, А.В. Андриянов. [Электронный ресурс] – М.: МАКС Пресс, 2010. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM). 0,1 п.л. 7. Гудяков Р.В. «Стратегия-31» на телеэкране. // СМИ в публичной сфере: Тезизы докладов Международной научно-практической конференции 7-9 февраля 2011г. – Москва, 2011. – С. 306. 0,1 п.л. Общий объем научных публикаций 7,5 п.л.
