Т.Н. Дорожкина г. Уфа, Башкирский институт развития

Т.Н. Дорожкина
г. Уфа, Башкирский институт развития образования
РЕЧЕВОЙ ЖАНР
В ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ И РИТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТАХ
Сегодня в филологии существуют различные методологические
концепции жанра, разные подходы к его определению. Проблема жанра категории, имеющей непосредственное отношение к текстовой организации
словесного материала, особенно остро стоит в современной лингвистике, хотя
начало изучения жанровых форм восходит еще к трудам Аристотеля.
Долгое время данная категория была обделена должным вниманием со
стороны лингвистов. В литературоведении же ей традиционно уделялось
первостепенное внимание. Вопросы
теоретического осмысления и
практического использования жанровых форм в этой сфере филологии всегда
сопрягались, находя свое отражение и в исследованиях поэтики конкретных
словесно-художественных произведений, и в построении жанровых типологий.
В словарях, описывающих метаязык теории литературы и адресованных любой
аудитории, мы всегда найдем дефиниции жанра. Однако литературоведческие
дефиниции, фиксируя многие важные его признаки, строятся в отвлечении от
словесной природы жанра и на основе обобщения лишь тех произведений
словесности, которые принадлежат литературно-художественной сфере.
Между тем понятие жанра столь же актуально и для всех других сфер
речевой деятельности; при его определении должна учитываться природа
«материала», организуемого посредством жанровых форм; необходимо также
вычленение соответствующих конститутивных признаков – в противном случае
жанр, по сути, остается «вещью в себе» (И. Кант).
Степень научного освоения данной категории можно проследить по
терминологическим лексикографическим изданиям: знание в той или иной
научной области находит
соответствующее отражение в специальных
словарях, призванных зафиксировать актуальные научные слова-понятия, их
концептуализацию.
По
характеристике
жанра
в
ряду
других
терминологических словарей
не выделяются в лучшую сторону
и
лингвистические издания: предлагаемые в них дефиниции также не включают
указаний на языковую природу речевых жанров (Ахманова 1966 и др.). Нет
дефиниций жанра и в большинстве современных словарей и справочников,
например в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» (2000), хотя сам
термин достаточно широко используется в словарных статьях этого издания
(например, в статье Н.Д. Арутюновой «Речь»). Не представлен данный научный
концепт и в уникальном «словаре-хрестоматии дефиниций» В.А. Шаймиева,
весьма репрезентативно демонстрирующем понятийно-терминологический
аппарат современной науки о языке (Шаймиев 2002). Следует, однако,
отметить, что лексикографические издания по русскому языку с учебнометодической ориентацией термин «жанр» в том или ином его аспекте
традиционно интерпретируют (Словарь-справочник по методике русского
языка 1988; Педагогическое речеведение 1998).
Данные лингвистических словарей как будто бы говорят о том, что
русское языкознание не числит категорию жанра в “системе своих координат”
или, по крайней мире, относит ее к периферии своего метаязыка. Однако такой
вывод находится в противоречии с фактом широкого использования термина
“жанр” в современном языковедческом научном обиходе. Следует, повидимому, признать, что это слово-понятие в настоящее время активно
осмысляется лингвистами, и сам термин прошел еще не все стадии своего
становления.
Именно поэтому в лингвистических исследованиях все чаще отмечается
актуальность изучения жанровых форм - особенно в сфере речеведения,
риторики, лингвистического и комплексного анализа текста. При этом
рассматриваются следующие вопросы: сущностная природа жанра и специфика
его организационных форм [(Жанры речи 1997), (Месеняшина 1996), (Федосюк
1997) и др.], дифференциация жанровых разновидностей речи и их
классификация [(Шмелева 1992, 1997, 2000), (Дорожкина 2001), (Дорожкина,
Борисова, Галямова 2002) и др.], стилистика текста в его жанровокоммуникатиных аспектах [(Виноградова, Еремина, Иванчикова 1987)],
эволюция жанров в системе того или иного фукционального стиля русского
литературного языка [(Савчук 2001) и др.], моделирование речевого жанра
[(Мещеряков 1999) и др.]. Все это говорит о том, что феномен речи, ее
многообразные проявления с необходимостью требуют преломления в
проблематике речевых жанров. Категория жанра и типологические построения
жанрово-речевых разновидностей должны рассматриваться в широком
контексте разнообразных типов речи на основании теории, обобщающей
лингвистические и литературоведческие факты.
Такое изучение требует, конечно, соотнесения речевых жанров с
основными функциональными разновидностями письменной и устной речи,
выявления того общего, что поможет осознать жанры художественной и
нехудожественной литературы как целостную совокупность.
Актуальность изучения жанровых форм речи связана прежде всего с тем,
что жанр – важнейший фактор текстообразования. Еще Б.В. Томашевский
характеризовал признаки жанра как доминирующие в любом речевом
произведении и определяющие его организацию (Томашевский 1996).
Категория жанра задает характер непосредственной, а также опосредованной
коммуникации «автор – слушатель/читатель», субъектную организацию текста,
реализуемую в нем модель хронотопа. Многие языковые единицы, прежде
всего лексические, сохраняют «память» жанра, поскольку ассоциируются с его
инвариантным содержанием или относятся к числу его речевых стереотипов.
«Типическая экспрессия» (М. М. Бахтин), свойственная каждому жанру,
определяет доминантную тональность всякого конкретного текста, способы
выражения оценок и приемы актуализации речевой образности.
В лингвистической литературе пока нет достаточно устойчивого и
общепринятого определения жанра. Наиболее корректно, на наш взгляд,
представление о жанре как о триединстве инвариантных характеристик
содержания, композиции и стиля; целостная характеристика жанра должна
строиться с учетом специфики не только языкового состава, но и приемов
текстовой организации. Такое понимание восходит к концепции М.М. Бахтина,
который первым назвал три важнейших качества, в единстве обеспечивающих
жанровую
определенность
высказывания:
предметно-смысловую
исчерпанность, речевой замысел, или речевую волю говорящего и типические
композиционно-жанровые формы завершения (Бахтин 2000: 249-258).
Высказывание при этом характеризуется как основная единица общения,
обладающая смысловой завершенностью и отграниченная от других подобных
единиц сменой субъекта речи.
Признавая вышеуказанные характеристики закономерными и наиболее
общими, отметим необходимость их уточнения и расширения. Так, бахтинское
указание на “смену субъектов речи” при выявлении речевых высказываний
ограничивает сферу использования категории жанра. Целесообразнее видеть в
речевых жанрах, как это предлагает М.Ю. Федосюк, относительно устойчивые
тематические, композиционные и стилистические типы не высказываний, а
текстов (Федосюк 1997: 26-27). Это позволит включить в систему речевых
жанров все словесные произведения, отвечающие основным текстовым
параметрам (прежде всего цельности, связности), пополнить ее такими,
например, жанровыми разновидностями, как беседа, дискуссия, посвящение
или «круглый стол».
Другой проблемный вопрос может быть сформулирован следующим
образом: чем по сути являются жанровые формы – явлением речи или языка?
Точки зрения исследователей на проблему оказываются различными [их обзор
см.: (Месеняшина 1996: 17-20)].
На наш взгляд, жанровые формы речевых произведений следует
рассматривать как типовые модели текста, данные носителю языка на уровне
языковой абстракции. Модель предстает как результат обобщения речевого
опыта
этнического коллектива – опыта, в котором
учтены его
коммуникативные составляющие – сфера и характер общения, назначение речи.
За такое понимание говорит и сам факт воспроизводимости жанровых моделей,
их регулярность, известная унифицированность. Представляется справедливым
утверждение М.М. Бахтина: «…речевые жанры даны нам почти так же, как
нам дан родной язык, которым мы свободно владеем и без теоретического
изучения грамматики. <…> …говорящему даны не только обязательные для
него формы общенародного языка (словарный состав и грамматический строй),
но и обязательные для него формы высказывания, то есть речевые жанры; эти
последние так же необходимы для взаимного понимания, как и формы языка»
(Бахтин 2000: 272; 274).
Только такой подход открывает возможность выделить достаточно
стабильные факторы и признаки, позволяющие идентифицировать жанры как
феномен и разграничивать их. Отметим, однако, что одни исследователи
рассматривают набор «признаков», другие предлагают перечень «факторов»
жанрообразования.
В работах, которые на сегодня можно отнести к новой развивающейся
области языкознания – жанрологии, набор жанрообразующих параметров
далеко не одинаков. Прежде всего отмечаются экстралингвистические
факторы: протяженность текста, горизонтальное членение, вертикальное
членение, языковые средства, способы изложения мысли (Месеняшина 1996:
18). Названный ряд вызывает сомнение в его полной «экстралингвистичности»;
членение же, думается, применимо только к конкретному речевому
произведению, но не к его «модели», не имеющей словесно реализованной
текстовой структуры. Т.В. Шмелева выделяет жанрообразующие признаки:
целевую установку, образ автора, образ адресата, диктум, фактор прошлого,
фактор будущего, формальную организацию (Шмелева 1997). В перечисленном
ряду также можно обнаружить экстралингвистические параметры
жанрообразования (например, коммуникативная цель) и собственно
лингвистические,
присущие жанру как высшей коммуникативно-языковой
единице (формальная организация: языковые средства и приемы, способы
изложения, композиционно-речевые формы и т.п.).
В наборе жанрообразующих признаков часто объединяются также
языковые и текстовые категории, что, по-видимому, некорректно, поскольку
природа жанра не может определяться двояко. Так, образ автора, согласно
общепринятому пониманию, которое восходит к концепции В.В. Виноградова,
- категория, несомненно, текстовая. Она понимается прежде всего как
«индивидуальная словесно-речевая структура, … определяющая взаимосвязь и
взаимодействие» всех элементов» речевого произведения (Виноградов 1971:
151-152). Отпечаток мировоззрения, видения действительности и идейнонравственная интерпретация изображаемого – все это, составляющее другую –
содержательную – сторону категории «образ автора»,
реализуется в
конкретном речевом произведении, но не в абстрактной типовой модели,
каковой является жанр. Вместе с тем нельзя не согласиться с тем, что у
адресата имеются определенные ожидания (прогноз) относительно
особенностей проявления языковой личности автора того или иного жанрово
определенного речевого произведения: интервью, беседы, вступительной речи
в сфере устного общения или новеллы, баллады, фельетона, очерка, статьи в
сфере письменной коммуникации. Но эти экспектации следует обозначить
каким-либо иным термином, чтобы избежать терминологической омонимии.
Ввиду многообразия
жанров в сфере устного и письменного
взаимодействия вопрос о жанрообразующих признаках должен решаться, на
наш взгляд, дифференцированно для системы жанров устной и письменной
речи. Для жанров устной речи, по-видимому, более значимыми окажутся
паралингвистические факторы – такие, как конкретная речевая ситуация,
спонтанность
или
подготовленность,
интонационно-фонические
характеристики речи, социальный статус коммуникантов. Жанры письменной
речи отличаются от устных
подготовленностью и преимущественно
монологическими высказываниями, порционной подачей информации, а также
«по характеру информации, которая сообщается, по задачам ее восприятия,
особенностям переработки и усвоения» (Педагогическое речеведение 1998:
148). Ниже мы рассмотрим прежде всего те признаки, которые наиболее
актуальны для жанров письменной речи.
В ряду этих жанровых признаков назовем прежде всего обусловленные
экстралингвистически: коммуникативная цель, адресность, объем речевого
произведения, реализуемый в нем тип мышления, функция, инвариантные
мотивы
содержания.
Структурно-языковые
параметры
жанра
с
необходимостью включают: языковые особенности, тип дискурса, ведущие
стилевые черты, композиционные особенности.
Взятые в совокупности, они представляют речевой жанр как феномен,
отличный от других жанровых явлений, задают контуры – и содержательные, и
формальные – конкретной жанровой организации речевого материала. Набор
важнейших из этих признаков можно определить как анкету жанра. Ее
составляющие у разных авторов заметно различаются, хотя некоторые из них
представлены неизменно практически во всех «анкетах»: инвариантные мотивы
содержания (при этом используются различные термины: тематика речевого
произведения, его событийная основа - диктум), коммуникативная цель,
языковые средства (особенности). На наш взгляд, в этом ряду имеют место и
некоторые другие регулярно воспроизводимые, инвариантные и вместе с тем
релевантные параметры жанрообразования: функция, тип мышления, тип
дискурса, ведущие стилевые черты.
Этот набор можно оценить как репрезентативную модель жанра – при
условии конкретизации каждого параметра в «модельном» описании того или
иного речевого жанра. При этом следует заметить, что «абсолютной модели
языка … не бывает. Всякое описание, всякая модель объекта «покрывает его»
лишь частично» (Леонтьев 1974: 40). Одна из универсальных причин этого
кроется, на наш взгляд, в явлениях переходности, свойственных грамматике и
лексике языка, пронизывающих всю его систему: «зона синкретизма нарушает
четкость классификаций» (Бабайцева 2000: 5). Феномен речевого жанра не
является исключением из этой общей языковой закономерности. Для решения
же вопросов о различиях
между жанровыми разновидностями речи
плодотворнее изучать не пограничные явления, а самые типичные, наиболее
выраженные формы.
Рассмотрим подробнее названные выше жанрообразующие признаки.
Коммуникативная цель понимается
как определенная установка
говорящего воздействовать на адресата речи. Неосознанность цели мешает
осознавать и выбирать стратегию и тактику речевых действий, эффективную
словесную форму и композицию текста. Высказывание, как правило,
появляется для чего-то: мы говорим, чтобы достичь того или иного результата.
Речь «включается как составная часть в деятельность более высокого порядка»
(Леонтьев 1974: 25). Поэтому речевые намерения (цель) – это несомненный и
важнейший элемент порождения адекватной и действенной речи, жанрово
определенного текста. Коммуникативная цель существенно влияет на речевое
поведение не только субъекта речи, но и ее получателя: осознание целевых
установок отправителя ему необходимо для адекватной реакции. Цель диктует
специфику подачи содержания, отбор и организацию выражающих его
языковых средств. Так, цель автора эссе – выражение субъективных, личностно
окрашенных впечатлений и суждений по тому или иному конкретному поводу;
цель автора рецензии – в объективной и многосторонней оценке литературного
произведения, в основе которой – его аналитическое рассмотрение.
Содержание.
Информативно-содержательная
сторона
речевых
произведений одного жанра имеет, как известно, нечто общее и поддается
типологическому описанию. В литературоведении принято терминологическое
словосочетание “жанровое содержание”. Об этом содержании писал М.М.
Бахтин, указавший на неразрывную связь жанровой формы с тематикой
произведения и чертами миросозерцания его автора, «с предметно-смысловыми
(тематическими) соображениями» (Бахтин 2000: 271), поскольку в жанрах,
«складывающихся <…> на протяжении веков их жизни накопляются формы
видения и осмысления разных сторон мира» (Бахтин 1986: 332). Отметим, что
в реальной практике моделирование жанра осуществляется с учетом
преимущественно именно этой его стороны [см., например: (Мещеряков 1999:
147-159)]. Анализ содержания жанрово определенного текста строится на
выявлении основных типов заключенной в нем информации. Это, во-первых,
различение объектной информации, отражающей внешний по отношению к
субъекту речи мир, и информации субъектной, которая связана с рефлексией и
самовыражением говорящего (пишущего). Жанровая дифференциация текстов,
далее, опирается на уточнение названных видов информации. Так, первая из
них может включать фактологическую, обобщенную, логико-понятийную,
образно-метафорическую. Вторая может содержать личностную или
объективированную оценку окружающей действительности, волевое
отношение субъекта речи к чему-либо; она может представать также как
собственно эмоциональная информация. В каждом функциональном стиле и
его жанрово-ситуативных разновидностях “вырабатывается свой набор
актуальных видов информации, определяющий … содержательную специфику.
…существенно и такое качество, как степень концентрации содержания, а
также характер его организации” (Васильева 1976: 43-44) .
Функция. Функциональность языковых и коммуникативно-речевых
единиц определяется их ролью в речевом акте. Функция жанра (речевого
произведения того или иного жанра) может быть определена как его
способность к выполнению определенного назначения и к соответствующему
функционированию в процессе общения.
Жанр тесно связан с
функциональными стилями языка и реализуется, как правило, в рамках
преимущественно одного из них. В каждой стилеобразующей сфере существует
комплекс факторов, обусловливающий как использование особых речевых
форм, так и особые функции. Этот комплекс носит не случайный, а
объективный характер, «притом характер системный», и потому «в сфере
данного стиля разрабатывается отвечающая ему собственная, относительно
замкнутая система функций, соотносимых и взаимодействующих друг с
другом» (Васильева 1976: 47). Основные функции стиля и жанра совпадают, но
у последнего есть и специфические функции. Например, научная статья
создается на основе научного стиля; отсюда главная функция данного жанра –
информативная; она свойственна всем произведениям научного стиля. Кроме
того, этот жанр реализует и необходимые для него
аналитическую и
оценочную функции. Таким образом, осознание специфических функций
жанрово-речевых разновидностей способствует правильному выбору стратегии
развертывания текста.
Тип мышления. В стилистике языка и речи характер того и другого, как
известно, определяется прежде всего сферой общественной деятельности и
соотносительной с ней формой сознания. Характер мышления языковой
личности всегда так или иначе выражен. Он проявляется и в особенностях
построения речи, ее ассоциативном или подчеркнуто логичном,
рационалистическом характере, и в лексическом составе высказывания, в
нейтральной, экспрессивной или оценочной окраске языковых единиц, в
особенностях текстовой семантики, которая может быть преимущественно
предметно-конкретной или, напротив, абстрактной, метафорической. Тип
мышления может быть прослежен также в приемах композиции и
структурирования текста. Так, специфика научных речевых жанров состоит в
том, что они подчинены целям наиболее точного, логичного, однозначного
выражения мысли, поскольку академическая речь отражает аналитическую,
интеллектуальную деятельность человека. Логичность, объективность,
аргументированность, обобщенность, присущие научному исследованию,
отчетливо проявляются и в языке науки; тип научного мышления следует
определить прежде всего как обобщенно-отвлеченный, понятийно-логический.
Особенности разных типов мышления контрастно выявляются при
сопоставлении противоположных его “начал”. Так, строго понятийнологический тип мышления, соответствующий научной речи во всех ее
жанровых реализациях, диаметрально противоположен образно-поэтическому
типу мышления,
проявляющемуся в многообразных жанровых формах
художественной речи.
Тип дискурса. Диапазон интерпретаций данного термина сегодня весьма
широк; подробный обзор его семантики можно найти в трудах В.А. Шаймиева
[см., например: (Шаймиев 2002: 32-35). В настоящей работе понятие “дискурс”
рассматривается как текст в совокупности с экстралингвистическими
факторами. Наиболее развернутое истолкование термина в таком его
осмыслении представлено Н.Д. Арутюновой в соответствующей словарной
статье «Лингвистического энциклопедического словаря»: Дискурс (от фр.
discours – речь) – связный текст в совокупности с экстралингвистическими –
прагматическими, социокультурными, психологическими
и другими
факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как
целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во
взаимодействии людей и механизмах их сознания. <…> Дискурс – это речь,
«погруженная в жизнь». Поэтому термин «дискурс», в отличие от термина
«текст», не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой
жизнью не восстанавливаются непосредственно» (ЛЭС 2000: 136-137).
Типы дискурсов напрямую связаны с типами действий. Последние в
риторике, в теории речевой коммуникации выделяют в соответствии с
речевыми намерениями говорящего (пишущего), то есть с коммуникативными
целями. В реальной речи, однако, крайне редко осуществляется только одна из
целей говорящего и, соответственно, развертывается один определенный тип
речевых актов. Все решается тем, ради чего в основном предпринят данный
дискурс, чему в целом посвящено данное речевое событие, какое речевое
намерение в нем преобладает. Например, эпидейктическая речь, основное
содержание которой – оценка, «хвала или хула» по отношению к предмету
речи, не только оценивает его, но и выражает и возбуждает эмоции,
информирует, включает аргументативные компоненты содержания, а иногда и
развлекает адресата. Именно таким – эпидейктическим – должен быть,
например, дискурс отзыва, назначение которого состоит в выражении оценки.
Языковые особенности жанрово определенного текста реализуются
прежде всего как доминирование лексических, морфологических,
синтаксических и других языковых единиц, характерных для того или иного
функционального стиля. Кроме того, важную роль играют также способы
изложения, композиционно-речевые формы (типы речи) и риторические
приемы организации текста.
В каждом стиле под влиянием комплекса стилеобразующих факторов
складывается особая, относительно замкнутая система языковых средств.
Жанр как форма организации языкового материала в рамках определенного
функционального стиля несет на себе соответствующий «отпечаток», однако
жанровые разновидности развивают и собственную структурно-языковую
специфику. Это проявляется прежде всего в таких аспектах, как удельный вес
и характер стилистически отмеченных элементов, особенности трансформации
общеязыковых единиц, соотношение аналитизма и синтетизма в речевом
строе, прямой или тропеический характер словоупотребления, соотношение и
динамика композиционно-речевых форм и т. д. С учетом таких языковых
особенностей жанры дифференцируются вполне отчетливо. Например, эссе
отличается свободным сочетанием разностилевых приемов и языковых
средств, предполагает образный характер словоупотребления, в отличие от
научной статьи, где с необходимостью должны соблюдаться нормы научного
стиля и практически отсутствует образность.
Ведущие стилевые черты жанра связаны со всеми другими указанными
в «анкете» жанровыми признаками и обусловлены ими. Но особенно тесную и
непосредственную связь они обнаруживают с коммуникативной целью и
типом мышления. Проследим эту связь на примере научного стиля. Автор
научного текста «стремится к самоустранению в пользу предмета речи,
никогда не достигая этой цели в полной мере» (Матвеева 1990: 35), – его
коммуникативная цель «запускает» прагматическую программу изучения,
исследования того или иного объекта, который требуется осмыслить как
феномен. И это ведет к актуализации обобщенно-отвлеченных
интеллектуальных действий – «работает» обобщенно-отвлеченный тип
мышления. Тем самым задаются специфические и вместе с тем ведущие
стилевые черты всех жанровых разновидностей научной речи – такие, как
логичность,
доказательность,
точность,
бесстрастность,
скрытая
эмоциональность, объективность, строгость.
Особо следует отметить значимость структурно-композиционных
особенностей письменного речевого произведения для характеристики его
жанровой принадлежности. Стандартизованность в расположении структурносмысловых частей и оформлении распространяется в наибольшей степени на
письменные жанры профессиональной сферы общения. В структуре подобных
жанров обычно выделяются: заглавие, аннотация, введение, основной раздел,
выводы, ссылки на цитируемую литературу.
Классификации жанров письменной речи могут быть построены на
основе разных критериев: цель, адресация, форма изложения (академическая,
научно-популярная) и др. К примеру, известная классификация учебнонаучных жанров по принципу возрастания обобщенности материала
фиксирует их в такой последовательности: отчет о работе, эксперименте;
учебно-научная статья; полемическая научная статья; монография; учебник;
справочник.
Рассмотренные жанровые универсалии главным образом и определяют
решающую роль жанра как фактора текстообразования. Это убедительно
подтверждается также данными риторики.
С самого начала (оно восходит к античности) риторика отличается
гуманитарной интегративностью, поскольку опирается на комплекс таких
наук, как философия, логика, история, психология, этика, эстетика,
языкознание, а в последние десятилетия это и теория лингвистической
прагматики, теория речевых актов, психолингвистика, культурология и др.
Тем не менее риторика имеет собственную систему законов и свой предмет
исследования..Ее главная особенность в том, что она абстрагируется от
системы конкретного языка и сосредоточивает свое внимание на языковой
личности субъекта речи и ее адресата, на технике речевого взаимодействия и
моделях (программах) построения целесообразного и эффективного
высказывания в конкретных условиях общения. В этом смысле риторика
«дополняет» лингвистику, главный предмет исследования которой – язык как
функционирующая система.
Современная русская риторика имеет глубокие исторические корни: она
наследует традиции древнегреческой, византийской, древнеримской культуры
публичной речи, ею востребованы также методы и формы европейской
аргументации. Содержание риторики сегодня не изменилось по существу, но
обогатилось новыми идеями и подходами. Наиболее плодотворным
представляется понимание риторики как технологии эффективного
развертывания в словесной форме
того и ли иного содержания экономического,
политического,
публицистического,
технического,
юридического и т. д. Таким образом, риторика предстает как наука о законах
мыслеречевой деятельности. Эти законы, действующие в целостном
комплексе, сегодня научно осознаны и описаны; символически они могут быть
представлены в виде риторической формулы (Юнина, Сагач 1992: 33):
К +А + С + Т + Р + ЭК +СА.
Здесь К — концепция высказывания, "образ речи" (ЧТО сказать); А —
адресат речи (КОМУ сообщается); С и Т — стратегия и тактика речи (здесь
учитывается, с КАКОЙ ЦЕЛЬЮ, КОГДА, ГДЕ и КАК развивается речь); Р выражение мысли, словесное искусство, реализуемое лишь с учетом всех
предыдущих риторических правил; ЭК — эффективность коммуникации,
определяемая психологическими, этическими, паралингвистическими и
другими моментами, — она связана с умением ориентироваться в обстановке,
видеть социальный статус собеседника (аудитории), быстро переключаться на
иной речевой код; СА — системно-аналитический этап, рефлексия по поводу
порожденного речевого высказывания. Классический античный риторический
канон, как известно, пятичастный (inventio, dispositio, elocutio, memorio, actio
hypocrisis). Оставаясь основой современной риторики, он предстает теперь как
система взаимообусловленных семи общих законов риторики, которая гораздо
полнее объясняет механизм порождения и развертывания мысли/речи.
Данная мыслеречевая программа обеспечивает целенаправленность отбора
и организации языковых средств, необходимых нюансов речевого и
невербального поведения. Риторический подход означает, что в
речетворческом процессе важно понимать, осознавать внутреннюю
последовательность и логику идеоречевого цикла с тем, чтобы говорящий
(пишущий) мог управлять своей мыслеречевой деятельностью.
Какое же место отводится в данной риторической формуле феномену
жанра? Имплицитно он представлен на всех без исключения этапах
порождения текста, предусмотренных этой формулой. Рождающийся замысел,
возникающие идеи изначально уже тяготеют к определенным формам
организации словесного материала. Например, сатирическое содержание может
быть реализовано в жанре эпиграммы, фельетона и т.п.; лирические темы
требуют совершенно иных жанровых форм (элегия, эссе и др.). Закон
моделирования аудитории также с необходимостью требует тщательности и
обдуманности содержания и формы, а значит, и выбора жанра: прагматические
текстовые нормы прямо связаны с социально-этикетной стороной речи и
направлены на охрану коммуникативных интересов адресата. На этом этапе
избежать ошибки помогут сведения из психологии, теории коммуникации,
герменевтики.
Однако наиболее отчетливо фактор жанра в риторическом порождении
текста осознается в рамках стратегического и тактического законов риторики.
Чтобы стратегия автору удалась, он должен стремиться к интенсификации
процесса восприятия текста читателем. Это делает в высшей степени
актуальной проблему выбора того или иного жанра речевого произведения с
его стилевым своеобразием, логикой и динамикой. На тактическом этапе от
автора требуется умение реализовать законы избранного жанра – применить
соответствующие жанровым требованиям словесно-художественные и
композиционные приемы, наиболее целесообразным способом «встроить» их в
текст.
Таким образом, данные современной лингвистики и риторики выдвигают
жанр как приоритетную категорию в текстообразовании и речеведении.
Литература
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: Изд-во
«Советская энциклопедия», 1966.
Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка:
Моногр. – М.: Дрофа, 2000.
Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Автор и герой: К
философским основам гуманитарных наук. – СПб.: Азбука, 2000. – С. 249-298.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М.: Искусство, 1986.
Васильева А.Н. Курс лекций по стилистике русского языка. – М.: Русский
язык, 1976.
Виноградов В.В. О теории художественной речи. – М.: Высшая школа,
1971.
Виноградова В.Н. Композиционно-речевая структура фельетона //
Стилистика русского языка: Жанрово-коммуникативный аспект стилистики
текста / Отв. ред. А.Н. Кожин. – М.: Наука, 1987. – С. 196-237.
Дорожкина Т.Н. Жанр как типовая модель текста и его конститутивные
признаки // Исследования по семантике: Межвузовский научный сборник в
честь доктора филологическихнаук, профессора Л. М. Васильева. Вып. 21 / Отв.
ред Р.М. Гайсина. – Уфа: Изд-во БашГУ, 2001. – С. 148-161.
Дорожкина Т.Н., Борисова В.В., Галямова С.В. «Прекрасный наш язык
способен ко всему…»: Актуальные жанры школьного сочинения: Пособие для
учителя. – Уфа: Изд-во Башк. ин-та развития образования , 2002.
Жанры речи: Сб. научных трудов. – Саратов: Изд-во гос. УНЦ
«Колледж», 1997.
Еремина Л.И. Диалогизация как способ построения публицистического
текста (О типологии публицистических жанров) // Стилистика русского языка:
Жанрово-коммуникативный аспект стилистики текста / Отв. ред. А.Н. Кожин. –
М., 1987. – С. 166-196.
Иванчикова Е.А. Жанровые формы речи газетной публицистики (Опыт
типологии текстов) // Стилистика русского языка: Жанрово-коммуникативный
аспект стилистики текста / Отв. ред. А.Н. Кожин. – М., 1987. – С. 72-135.
Леонтьев А.А. Речевая деятельность // Основы теории речевой
деятельности / Отв. ред. А.А. Леонтьев. – М.: Наука, 1974. – С. 21-28.
Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред В.Н. Ярцева. –
Изд. 2-е, стереотип. - М.: Советская энциклопедия, 2000.
Львов М.Р. Словарь-справочник по методике русского языка.– М.:
Просвещение, 1988.
Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий:
Синхронно-сопоставительный очерк. – Свердловск: Изд-во Уральского ун-та,
1990.
Месеняшина Л.А. Деловой стиль // Русский язык для делового общения /
Под ред. Л.А. Месеняшиной. – Челябинск: Изд-во Челяб. гос. ун-та, 1996. – С.
9-72.
Мещеряков В.Н. Жанры школьных сочинений: Теория и практика
написания: Учебно-методическое пособие для студентов и учителейсловесников -–М.: Флинта, 1999.
Педагогическое речеведение: Словарь-справочник. – Изд. 2-е, испр. и
доп. / Под ред. Т.А. Ладыженской и А.К. Михальской; сост. А.А. Князьков. –
М.: Флинта, Наука, 1998. – 312 с.
Савчук С.О. Об эволюции в системе жанров современной русской газеты
// Русский язык: исторические судьбы и современность: Международный
конгресс исследователей русского языка (Москва, филол. фак-т МГУ им. М.В.
Ломоносова, 1-16 марта 2001 г.): Труды и материалы / Под общей редакцией
М.Л. Ремневой и А.А. Поликарпова. – М., 2001.- С. 266-267.
Томашевский Б.В. Поэтика (Краткий курс). – М.: СС, 1996.
Федосюк М.Ю. Речевой жанр: тип высказывания или тип текста? //
Актуальные проблемы русистики: Тез. докл. и сообщ. Междунар. науч. конф.,
посвященной 70-летию проф. Э.В. Кузнецовой. – Екатеринбург: Изд-во Урал.
ун-та, 1997. - С. 25-27.
Шаймиев В.А. Краткий лингвистический словарь-справочник в цитатах.
– Уфа: Изд-во БашГУ, 2002.
Шмелева Т.В. Речеведение: в поисках теории // Stylistyka. 1997. Вып.У1. Opole, 1997. – C. 301-313.
Юнина Е.А., Сагач Г.М. Общая риторика (современная интерпретация). –
Пермь: Изд-во Западно-уральского учебно-научного центра, 1992.