Чтобы помнили - Национальный музей Республики Башкортостан
advertisement
«Чтобы помнили» «Не вечен я, но защищен И одиночеством, и Богом, Я неприкаян и влюблен, Мой путь окончится под звон Гитары у его порога» 1995 г. Имя Александра Бовена хорошо известно не только в пределах Стерлитамака. В июне талантливому актеру, режиссеру, драматургу, поэту и музыканту исполнилось бы 64 года. Яркая звезда его творчества горела на небосводе подлинного искусства без малого 25 лет. Но звезды не гаснут. И сегодня его стихи, его пьесы и песни живут в умах и сердцах тех, кто помнит. Ольга Бовен, актриса русского драматического театра, вдова Александра Леонидовича, начинает свой рассказ... Вначале была нота… «Я сынишкою в оперной яме Отсидел семь годков без вины, Балерины мне часто мигали, И моргали мне балеруны. Умирал бесконечно там Ленский, Эстафету хватала Кармен, Весь состав был влюблен в меня женский, Ну, а я полюбил вой сирен» Бовен А.Л. Александр Леонидович Бовен родился 24 июня 1950 года в г. Пермь. На тот момент его отец, Леонид Федорович Бовен, служил в Пермском государственном оперном театре – сначала скрипачом в оркестре, потом дирижером. Мама его была медсестрой. Родители его познакомились в Вене, во время войны, - им было всего по 17 лет. У его мамы была грамота, подписанная самим И. В. Сталиным: хрупкая девочка вытащила с поля боя около 40 раненых бойцов. К сожалению, я лично ее не знала – она умерла в 1983 году. Учился Бовен в гимназии, рассказывал, что еще застал форменную одежду тех лет – фуражки с кокардами, а мальчики в то время учились отдельно от девочек. С самого детства Саша пребывал в мире музыки: маленьким мальчиком он сидел в оркестровой яме, выходил в операх цыганенком… Как же ему хотелось тоже стать музыкантом! Но с фортепиано как-то не сложилось, и, чтобы не бросать занятия в музыкальной школе, и поддержать интерес к музыке, отец пошел на педагогическую хитрость: пригласил педагога - фаготиста. Музыкант открыл перед мальчиком волшебный бархатный футляр, и начал собирать странную блестящую штуку… Ею оказался фагот. Саша был удивлен, заинтригован и очарован одновременно столь необычным музыкальным инструментом. Так и закончил Александр музыкальную школу по классу фагота. А когда ему было 13 лет, его отец получил приглашение в Запорожский музыкальный театр, и служил там дирижером, а Александр поступил в музыкальное училище по классу фагота. Он мечтал стать дирижером симфонического оркестра, хотел быть похожим на известного Герберта фон Караяна. С 16 лет юный Бовен пробовал себя в дирижерстве: ставил пластинки и по четыре часа дирижировал Чайковского. И вдруг… он понял, что хочет быть артистом! Муки выбора молодой человек ощутил сполна. Дирижер или режиссер? В нем боролись эти два начала: музыка и театр. И вот, немного поработав музыкантом в оркестре, в 1971 году он поступает в Киевский театральный институт на режиссерское отделение. Театр все-таки победил. Жизнь моя, Театр. «Кто куда, а я в театр подался, К лицедейству далекая страсть, Надоело в тени оставаться, Отыграться бы вволю и всласть!» Бовен А.Л. На втором курсе Александр увлекся Театром на Таганке. Творчество Высоцкого все в нем перевернуло. Он пересмотрел все постановки с его участием. На втором же курсе поставил свой первый спектакль - нашумевшую «Ромео и Джульетту». Это считалось очень большим достижением, о нем писали даже в «Советской культуре». Вообще Саша всегда искал вокруг себя единомышленников, таких же увлеченных людей, как и он сам. С успехом окончив в 1975 году институт культуры, он организовал в г. Ровно свой молодежный театр-студию, и поставил очень интересный спектакль по стихам погибших поэтов «Кто вернется - долюбит…». Это был его собственный сценарий, он проработал огромное количество стихотворений для создания этой пьесы. И в 1976 году этот спектакль был удостоен звания Лауреата на Украинском фестивале театрального искусства, а годом позднее был отмечен призом за лучшую режиссерскую работу. Как-то Александра Бовена пригласили как режиссера для работы с глухонемыми. Он поставил небольшой кусочек Бертольта Брэхта из пьесы «Мамаша Кураж и ее дети», за что также получил награду. Вы только представьте: человек, не знающий языка глухонемых, смог пластической выразительностью добиться понимания тех, кто не слышит и не говорит, настолько человек был талантлив. Все было понятно без слов! Далее была работа режиссером в Донецком и в Ровенском театрах, женитьба. Молодому специалисту всегда нелегко. И проверки ему устраивали, да и в целом на Западной Украине в те годы было сложно не коренным жителям. И Бовен принял решение ехать в Россию. В 1978 году он обратился с запросом на театральную биржу. И первым городом, который откликнулся, был Стерлитамак. В телеграмме значилось: «Ждем. Даем двухкомнатную квартиру». Сам директор Стерлитамакского русского драматического театра, заслуженный артист Республики Башкортостан Б. Земло, встречал Бовена и его супругу в 6 часов утра на вокзале с ключами от квартиры. К сожалению, семейная жизнь не сложилась: жена Александра уехала, а сам он остался в Стерлитамаке. Как режиссер Бовен создал 10 спектаклей: «Любовь, джаз и черт», «Пора тополиного пуха», «Старомодные чудеса», «В лесу родилась елочка», «Святой и грешный», «Два клена», «День отдыха», «Развод перед свадьбой», и другие. Он не только ставил эти спектакли, но и сам в них играл, писал песни и даже сказки. Талант авторства был оценен по праву: в 1986 году Александр стал Лауреатом авторской песни на Республиканском фестивале в г. Уфа. И вот - перерыв в работе на целых 10 лет, уход из театра. Его взаимоотношения с директором тогда были непростыми. Но без театра он жить уже не мог, переживая эту с ним разлуку. Человек он был деятельный, ищущий, и решил он, что пора создавать что-то новое. В том же 1986 году Бовен создал театр-студию «Эксперимент» при ДК «Химиков»: подал объявление о наборе, пригласив желающих из числа обычной молодежи: учащихся старших классов, студентов. Я тоже поступила в эту студию. Занимались мы каждый день, много, долго, и упорно, и уже через полгода родился спектакль «Играем Аллу Пугачеву». Почему Пугачева? Дело в том, что при поступлении в студию, как это обычно принято, каждый читал свою программу, а у меня в свое время было очень яркое увлечение Аллой Пугачевой. Вот я ее и изобразила. И, видимо, это Бовена настолько потрясло, что он решил на меня поставить спектакль, и написал пьесу «Играем Аллу Пугачеву». И возил ее самой Пугачевой на утверждение, и я потом ездила к ним с Кристиной… Это был такой прорыв, такой фурор в городе! Артисты русского драматического приходили и смотрели этот спектакль, и высоко оценили эту работу Бовена как режиссера, и нас, начинающих артистов…Он настолько обладал педагогическим даром, что мог режиссерски прикрыть неопытных артистов. Для нас это был большой опыт, несомненно, это было очень интересно! Из этой студии мы вышли людьми, преданными искусству, и остались в искусстве. Есть актриса Александра Комарова, которая сейчас работает в Национальном молодежном театре в г. Уфа, есть я, есть Ришат Губайдуллин (он исполнил роль Арлекино), который окончил ВГИК, снимался в «Круге первом» у Панфилова, и сейчас работает на телевидении. Я считаю, что из 15-20 человек, которых он воспитал, пусть всего трое посвятили серьезно свою жизнь актерской профессии – уже неплохо. А сколько было последователей, людей, которые приходили к нему за советом: как писать стихи, как прозу… Отдав три года театру-студии и создав внушительную сольную программу, Бовен расширяет географию своего творчества. Период с 1989 по 1994 годы – гастрольный. Он дал свыше тысячи концертов - по России, Башкортостану, на Украине, в Белоруссии, на Кавказе, в Узбекистане и т.д. В 1989 году стал Лауреатом Всесоюзного фестиваля авторской песни в Киеве. Я иногда ездила с ним. И тогда всегда садилась в первый ряд. Я знала все его тексты наизусть, если он забывал – я просто беззвучно ему подсказывала. Гражданин своей страны, он никогда не был равнодушным. Когда случился взрыв в Чернобыле, туда было трудно попасть, но он все-таки добился этого. Авария случилась в 1986-м, а в декабре 1988-го мы были на этой станции, были и в здании Дома культуры, где проходил известный суд над руководителями. Первым туда прибыл И. Кобзон, вторыми – мы. А. Пугачева остановилась в Припяти, в трех километрах от места аварии. Мы же видели этот 4-й блок на расстоянии 200 метров. Однажды, во время концерта в Киеве, подошла к нему женщина с газетной вырезкой, а в ней фотографии 28 молодых ребят: «Один из них – мой сын…». Это были пожарные, которые первыми бросились тушить этот блок. Все они погибли. И он пообещал горем убитой матери, что напишет песню, хотя никогда не писал на заказ. Песня «Памяти пожарных Чернобыля» стала настоящим гимном человеческому мужеству. И когда в Москве случился путч, он тоже сказал: «Я поеду!», но я его не пустила, потому что у нас родилась дочка. Вообще, ему очень дорого время декабристов. Он всегда говорил: «Я, наверное, не в то время родился». Он был очень благороден в своих поступках, был неравнодушным к чужому горю, всем помогал. Как истинный патриот, очень переживал за то, что происходит со страной. Когда умер академик Сахаров, он плакал. Написал и посвятил ему песню. С 1994 года Бовен запустил свою авторскую программу «Театральный разъезд» на ТРК «Экран». Он приезжал домой к артистам, брал у них интервью, снимал, показывал и рассказывал, как и чем они живут. Эта передача была очень любима горожанами, вызывала большой интерес публики, стала очень популярной. Более 50 передач было выпущено в эфир. В 1995 году Александр Бовен поступил на службу в Театральное объединение г. Стерлитамака на должность актера Русского театра. Первым спектаклем после его долгого перерыва был «Двенадцать рассерженных». Он настолько мощно и ярко там сыграл, что некоторые отзывы были не лестными: мол, переигрывает, так сильно играть на фоне остальных - дурной тон… Он очень переживал, конечно. Мы все старались его поддержать. Десятилетие вне театральной сцены для артиста – это огромная временная пропасть, огромная. Актер всегда должен быть в тонусе, мышечная память, психофизика – важно все! Вы представляете, как ему было сложно? Бовен всегда мечтал поставить спектакль о Владимире Высоцком, и в 1997 году его мечта осуществилась на сцене Русского драмтеатра. К 60-летию со дня рождения Высоцкого он написал собственную пьесу «Семь заветных струн», зарегистрировал авторство в «Российском Авторском Обществе». Александр сам исполнил главную роль – роль Поэта. В спектакле не упоминалось конкретно, что вот это - Высоцкий, а это - Марина Влади. Были Поэт и Актриса. С большим удовольствием наши артисты в этом спектакле участвовали, ездили с ним по разным городам. Саша был просто счастлив. За год до смерти Александр Бовен подружился с художественным руководителем «Молодежного театра Алтая», народным артистом РСФСР Валерием Золотухиным, приезжал к нему в Барнаул. И Валерий Сергеевич тоже приезжал в Стерлитамак - мы его приглашали на творческий вечер. И вот как-то Золотухин спросил у Саши: «А почему вы до сих пор не в Москве?» И он ответил, что наш город, наш зритель, тоже заслуживает хороших артистов, не всем же в Москве работать. Стерлитамак его принял, Стерлитамак его полюбил, он отдал этому городу 25 лет творчества – и этим по праву можно гордиться. Сам В. Золотухин тоже хотел ставить что-то о В. Высоцком, очень этой темой интересовался, и в декабре 2003 года они с Бовеном планировали провести совместный кастинг, посмотреть артистов…Не успели. 19 октября Саши не стало. В. Золотухин написал потом о нем большую статью в «Советской России», прислал мне выпуск этой газеты, еще какое-то время оказывал поддержку. Жаль, что этой их дружбе было отведено так мало времени… Иногда Бовена упрекали в том, что манера его исполнения очень напоминала стиль работы Высоцкого: как и великий бард, Бовен писал обо всем, что болело, и настолько в кровь и в нервы входило это его исполнение, этот надрыв души…В. Золотухин считал эти замечания по поводу подражания необоснованными, он говорил: «Существует школа Лемешева – существует школа Высоцкого. И дело даже не в этом. У тебя есть дар, а что делать с ним – знаешь только ты». Александр Леонидович сыграл более 60 ролей. И все они были яркие. Ему по плечу было все – и гротеск, и драматическое, и комедии – настолько разноплановый был артист, в любой роли бесподобен. Мог все, что угодно. Его любимые роли были связаны с режиссером Русского драматического театра Константином Дмитривичем Хотяновским: «5 вечеров» (играл Ильина), «Отелло» (роль Яго), «10 минут надежды» (сыграл Экзюпери). Кстати сказать, Хотяновский всегда говорил, что у него давно была мечта поставить этот спектакль, и когда он увидел Бовена, то был поражен таким портретным сходством с Экзюпери. Вот так они вместе эту мечту и осуществили. В спектакле «Три сестры» Бовен играл Соленого, и был очень горд, что в свое время в «Трех сестрах» Высоцкий тоже играл эту роль. И даже говорил: ведь это все не случайно! Последним спектаклем Бовена стала «Любовь» в постановке Игоря Черкашина по пьесе М. Шизгала. В этом сценическом костюме героя -Милта Мэнвилла - мы его и похоронили. Я сама приняла такое решение. Он скончался после авторского сольного концерта в ГДК 19 октября 2003 года. Инфаркт. Человек себя не щадил… Жена декабриста. «А ты веселилась в красивых нарядах И сразу влюбилась на первом балу, Призналась с испугом – согласна быть рядом, Супругой и другом седому ему» 1990 г. Бовен А.Л. Когда я только поступила в студию, Александр Бовен говорил всем нам: «Для начала вы должны прочесть все эти книги, перечень которых я вам даю, иначе я не смогу с вами полноценно общаться». Он учил нас не просто ходить по сцене. Он учил главному: быть личностями, любить Родину, не быть равнодушными людьми. И вот так, в 16 лет я уже играла на большой зал – ДК Химиков, 750 мест. Если бы мы не встретились, я бы никогда, наверное, не состоялась как личность, он меня создал как актрису. И очень многим он жизнь перевернул. В хорошем смысле этого слова. Любовь нас настигла, когда ему было 37, мне – 17. Разница огромная. Многие его друзья, мои родственники, конечно, отговаривали от этих отношений. В 1990 году мы поженились. Жили небогато. Родился ребенок, да, было нелегко. Но я ни разу ни в чем его не упрекнула. Он мог последние 100 рублей отдать простому уличному музыканту – а в те годы это была приличная сумма. Наша маленькая квартира настолько пропитана энергетикой разных людей – к нам домой всегда приходили люди, каждый со своей болью, чтобы излить душу, посоветоваться, и - находили успокоение. Мы с Сашей просто сидели и слушали, не перебивая. У нас в гостях была и Наталья Крачковская, и Валентин Никулин – у Александра была общественная организация «Маска», он занимался антрепризными приглашениями. Мы всегда садились вечерами и обсуждали план дел, что бы наша жизнь была интересней, разнообразней. Перед тем, как идти спать, у нас с дочкой был такой своеобразный ритуал: освободить Александру стол, приготовить листы бумаги, зажечь лампу. Своего кабинета ведь не было, и ночью, на кухне, Бовен садился и писал, а утром я вставала и видела свежие его творения. Мне было очень интересно. Он мне доверял, я была ему полноправным партнером, а не только женой, которая умела что-то приготовить и постирать рубашки. И для меня была большая честь, что он прислушивался к моим советам. Мы всегда были готовы к диалогу. Дороже близких людей никого нет… Да, всегда сложно, когда один успешнее другого. Но, увы, надо чем-то жертвовать, и уметь уйти в сторону, если нужно. Как, например, жена Олега Янковского или Николая Караченцова – они просто не мешали. Он меня считал женой декабриста - я всегда была готова поехать за ним куда угодно и работать кем угодно. Песню мне посвятил… Я же всегда считала, что не настолько мой талант велик, чтобы мнить себя «звездой». Для наличия бешеной популярности надо начинать в 17 лет в Москве, рвать когтями землю, и первые 25 лет работать только на свое имя, доказывая, что ты лучший. Это не в моем характере. Если двери перед тобой закрыты – значит, тебе туда просто не надо. И мы никогда ни о чем не просили. За других – да, за себя – нет. Потому что – а что взамен? Получается, что остался должным. Нет, это не про меня, и не про него тоже. Требуя какой-то отдачи, честности, ответственности в работе, я сама стараюсь не ошибаться и требую этого от партнера. Просто свое дело надо делать качественно. Во всем. Например, если ты журналист, и пришел писать о человеке - ты должен его на сцене видеть, чтобы быть в теме, это элементарно. Иногда ж до смешного доходит: журналист просит дать интервью: «Вам дали диплом «Лучший актер года», давайте побеседуем» Я спрашиваю: «А Вы этот спектакль видели?» - «Нет». «А в театре когда в последний раз были?» - «Да лет пять назад…» Бог мой, да Вы же меня на сцене не помните, как Вы можете обо мне написать! Артист – это человек сомневающийся, переживающий за свою профессию – нельзя бронзоветь, становиться памятником – я все могу! Мы всегда трепетно переживали за свою профессию. Мы в своей работе выкладываемся. У нас очень развито наставничество и поддержка, мы никогда не устраиваем проверок молодым артистам. Крепкий коллектив – это здорово. Надо стремиться к ансамблю на сцене. Он меня этому научил – мой муж, мой Учитель по жизни. Он всегда был готов помочь, горел сам и зажигал других эмоционально. Многие начинающие артисты хотели быть на него похожи: Сергей Сапунов, например, ныне наш ведущий артист – он всегда стоял за кулисами и смотрел, как Александр Бовен работает. С большим уважением к нему все относились. И нисколько не преувеличу, если скажу: Бовен - один из тех, кто сделал историю и театра, и города. Поклонники артистов – отдельная тема. Они неизбежны, и, как и все люди, они разные. Кто-то более назойлив, кто-то боготворит тихо и ненавязчиво. У Александра тоже была поклонница – Майя Александровна Свердлова. Ей было за 70. Она только и жила тем, что он играл. Она ходила на все его спектакли, на все концерты, знала всех артистов, обивала пороги редакций: напишите о нем, возьмите мою статью…. Звонила в театр и спрашивала: «А сегодня Бовен играет? Я приду!» Покупала билеты всегда на одно и то же место. Мы даже в гости к ней ходили. И вот, когда Саша умер – через месяц и она умерла. Дочь ее мне позвонила: «Скончалась Майя Александровна … Оля, а Вы не против, если я положу сборник стихов Бовена ей в гроб?» Очень трогательно, конечно. Она его настолько боготворила, что у нее смысл жизни потерялся после его смерти, хотя и дети, и внуки были. Вот так… Помню, мы с Сашей пьесу играли на 9 мая. Ветераны подходили, потом ко мне и говорили: «Дочка, как ты это чувствуешь? Ты же не была на войне!» Это дорогого стоит. Самая большая награда для меня: те люди, что были там – они нам поверили… Мы прожили с Сашей 13 лет. Наше продолжение, самое лучшее творение дочь Анастасия. Она учится здесь, в Стерлитамаке. Сначала хотела быть художником по свету, и получила соответствующее образование - она электрик 4 разряда. Работала в нашем театре два года осветителем сцены, вела спектакли. Но стремление быть артисткой взяло вверх - сейчас она учится на 3 курсе колледжа культуры и искусства. Она очень похожа на папу и внешне, и характером, так же хорошо поет. Мне приятно, что она человек трепетный, не зазнайка - важно, чтобы она всегда оставалась достойным человеком. Я так и не вышла замуж. Верна своему мужу. На похоронах, обняв гроб, я сказала: «Клянусь, я никогда не выйду замуж». Всех претендентов, которые просили моей руки, я невольно сравниваю с НИМ. Не дотягивают, честно. Равного - не найти... Это не значит, что все обязаны так поступать, но я ни о чем не жалею. Надо помнить. Надо жить. Если у меня только есть время, нет спектакля, и меня приглашают где-то выступить - обязательно принимаю участие. Вечера памяти на «Соде» бывают, например. В 2012 году в ГДК был фестиваль авторской песни. Длился конкурс три дня. Я была в качестве члена жюри, также в жюри присутствовали певец Ильдар Хайруллин, Вячеслав Гнусин, президент стерлитамакского рок - клуба имени Ю.Ю.Шевчука, другие представители. Конкурсантам мы вручали призы за артистизм - от театра, от меня. Я рассказывала о Бовене, читала отрывки из его спектаклей, пела его песни, исполняла стихи. Выходили другие артисты, которые тоже делились воспоминаниями. Огромное количество зрителей собрал тот концерт, было много молодежи. Может быть, когда-нибудь подобный фестиваль станет ежегодным и будет носить имя Бовена? Ведь цель подобных мероприятий не только в том, чтобы раскрыть новые таланты. Главное - чтобы люди помнили. «Когда-то так: в красивеньком гробу Меня среди цветов фотограф снимет, И лица тех, чью зыбкую судьбу Я круто повернул при встрече с ними… И надпись чьей-то цепкою рукой: «Прости за причиненные страданья. Мы были счастливы, работая с тобой. Прости. Прощай. До скорого свиданья» Бовен А.Л.
