Сохранить статью () - Центр лингвометодических
advertisement
Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide Переосмысливая понятие «цифровое неравенство» В статье анализируется понятие «цифровое неравенство». Рассматривая примеры проектов, направленных на преодоление цифрового неравенства в различных странах, автор приходит к выводу о том, что понятие «цифровое неравенство» не дает адекватного отражения современных проблем интеграции информационно-коммуникационных технологий в жизнь общества. Предлагая в качестве альтернативы понятие «технологии для обеспечения социальной включенности», автор говорит о необходимости смещения акцентов с проблем обеспеченности компьютерами и доступом в интернет на задачи эффективного использования современных технологий, а также описывает необходимые для этого ресурсы. Содержание О базовых терминах статьи (комментарий переводчика) Введение «Окно в стене» Город эпохи информатизации Образцовый компьютерный класс Переосмысление понятия «цифровое неравенство» Технологии для обеспечения социальной включенности Модели доступа к информационным технологиям Понятие «грамотность» «Великое неравенство на основе грамотности» Овладение грамотностью Грамотность и доступ к информационно-коммуникационным технологиям Заключение Примечания Литература О базовых терминах статьи (комментарий переводчика) digital divide – «цифровое неравенство» (реже – «информационное неравенство») «цифровое разделение», «цифровое раздел», «цифровая пропасть», «цифровой разрыв» Варианты перевода «цифровое неравенство» и «информационное неравенство» акцентируют социальные аспекты неравномерного доступа населения различных стран и представителей различных социальных групп к информационно-коммуникационным технологиям. Варианты перевода – «цифровое разделение», «цифровое раздел», «цифровая пропасть», «цифровой разрыв» рисуют образ непреодолимого препятствия или глубокой пропасти между странами и социальными группами с разным уровнем доступа к информационно-коммуникационным технологиям. Эти варианты перевода базируются на основных значениях слова «divide» («делить», «разделять», «разделение», «водораздел») и его использовании в названиях горных хребтов Северной Америки – Континентальный/Великий водораздел (Continental Divide/Great Divide) и Австралии – Большой водораздельный хребет (Great Dividing Range). great literacy divide – «великое неравенство на основе грамотности» Термин соотносится с использованием понятия «Great Divide» («великое разделение») в ряде научных концепций 60-х годов 20 века, основой которых была жесткая бинарная оппозиция устной и письменной культурных традиций. social inclusion – social exclusion – эта оппозиция традиционно переводится как «социальная включенность» – «социальная изоляция»/ «социальная изолированность». technology for social inclusion – «технологии для обеспечения социальной включенности» 1 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php Термин, предложенный автором статьи; наряду с этим термином в настоящее время все большее распространение получает термин «e-inclusion» – «электронная включенность», «электронное вовлечение», «электронное участие» (в некоторых случаях – «цифровой охват»). Этот термин используется как в узком (обеспечение доступом к информационно-коммуникационным технологиям людей с ограниченными возможностями), так и в широком смысле (ликвидация цифрового неравенства между передовыми и развивающимися странами и регионами). Введение Поскольку администрация Буша предпринимает шаги для сокращения проектов по преодолению «цифрового неравенства», начатых в эпоху Клинтона-Гора, сторонники программ доступа к информационным технологиям должны продумать, как защитить свои позиции. Является ли в настоящее время понятие «цифровое неравенство» таким же продуктивным, каким оно было в момент своего появления, или оно должно быть расширено или пересмотрено в рамках другого подхода к анализу возможностей доступа к информационным технологиям? Я утверждаю, что понятие «цифровое неравенство» нуждается в переосмыслении, и после описания трех примеров внедрения информационных технологий в различных странах перехожу к рассмотрению моделей доступа к информационно-коммуникационным технологиям с точки зрения возможностей обеспечения социальной включенности (social inclusion), используя в качестве аналогии с понятие «грамотность» в его современной трактовке. «Окно в стене» В 2000 году правительство Нью-Дели совместно с одной из информационно-коммуникационных компаний проводило эксперимент по предоставлению городским детям доступа к компьютерам на улицах (1). Проект, известный под названием «Окно в стене», заключался в следующем. На улице одного из беднейших районов города был установлен киоск с пятью компьютерами – компьютеры находились внутри киоска, а мониторы были выставлены в окна. Вместо клавиатуры и мыши в качестве устройств ввода использовались специально сконструированный джойстик и кнопки управления. Доступ к интернету осуществлялся через модем; техническая поддержка обеспечивалась на добровольных началах одним человеком. В соответствии с педагогической концепцией «минимального вмешательства» дети, имея круглосуточный доступ к компьютерам, должны были самостоятельно научиться пользоваться ими безо всякого предварительного обучения. Отчеты по результатам эксперимента показали, что дети смогли освоить базовые операции: научились выделять, вырезать, копировать, вставлять и перемещать объекты, вызывать различные опции меню, изменять фон рабочего стола, запускать и использовать текстовый редактор MS Word и графический редактор Paint, а также выходить в интернет. Результаты эксперимента были положительно оценены как исследователями (см., например, Mitra, 1999), так и правительственными чиновниками (2) – проект был назван «моделью прорыва» бедных слоев городского населения Индии и всего мира к использованию компьютерных технологий. Однако в реальности все выглядело совершенно иначе. Польза от доступа в интернет была небольшой, так как связь была очень ненадежной, а часто ее не было вообще. Из-за отсутствия обучения на хинди, единственном языке, который знали дети, приобретенные навыки были очень ограниченными. Дети действительно научились пользоваться джойстиком и кнопками, но почти все свое время проводили за рисованием или компьютерными играми. Общественность к проведению эксперимента не привлекалась, хотя никаких запретов на содействие проекту не было (3). Предложенный вариант размещения компьютеров в киоске, реализовывавший архитектурную идею стены, а не комнаты, сам по себе затруднял возможность какого-либо сотрудничества или контроля действий детей. 2 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php Отношение к проекту жителей района было неоднозначным. Часть из них приветствовала проект, но большинство было озабочено отсутствием организованного обучения детей. Некоторые родители даже говорили о том, что компьютеры приносят вред. Например, один из родителей жаловался: «Мой сын раньше хорошо учился, поскольку много времени уделял домашним заданиям, а теперь практически все свободное время он проводит за компьютерными играми в киоске, и от этого страдает учеба». И родители, и общественность пришли к выводу, что практическое применение теории «минимального вмешательства» в обучение приводит к минимально эффективным результатам. «Город эпохи информатизации» В 1997 году ирландская национальная телекоммуникационная компания организовала конкурс «Город эпохи информатизации» (4). Необходимость проведения конкурса было связана с ограниченностью использования информационно-коммуникационных технологий представителями малого бизнеса и жителями Ирландии, не соответствующей все более значимому статусу Ирландии как международного центра по производству телекоммуникационной продукции. Принять участие в конкурсе приглашались города с населением не меньше 5000 жителей. Победитель конкурса должен был получить 15 000 000 ирландских фунтов (в то время это составляло примерно 22 000 000 долларов США) для реализации проекта по превращению своего города в «город эпохи информатизации». Проводившая конкурс компания «Telecom Eirann» (позже переименованная в «Eircom») готовилась в то время к приватизации, и естественно, она была заинтересована в отборе самых смелых и амбициозных проектов, реализация которых продемонстрировала бы возможности современных информационно-коммуникационных технологий и значимость компании для страны. В финал конкурса вышли 4 города; победителем стал небольшой город на западе Ирландии с населением 15 000 жителей. Приз – более 1,200 долларов США на душу населения – для ирландского городка был огромной суммой. Основная идея признанного лучшим проекта заключалась в обеспечении каждого жителя города персональным компьютером и доступом в интернет. В план также входило обеспечение каждого предприятия выделенным каналом для соединения с интернетом, создание веб-сайта для каждой компании, которая захочет его иметь, установка аппаратов для расчетов по кредитным карточкам и предоставление кредитных карточек каждой семье. Условием финансирования была реализация проекта в максимально короткие сроки. Остальные три города-финалиста также получили награды – по 1 000 000 ирландских фунтов (около 1 500 000 долларов США), но, в отличие от победителя, время реализации их проектов не ограничивалось. Каковы были результаты этого эксперимента? Через три года после проведения конкурса оказалось, что городу-победителю отчитаться практически нечем. Современные технологии начали внедряться без какой-либо подготовительной работы. Несмотря на то, что проводилось обучение населения, не было специальных программ, которые бы показали людям, для чего необходимо использование новых технологий. В некоторых случаях внедрение информационных технологий привело к разрушению хорошо отлаженных социальных механизмов. Например, до начала проекта безработные города (как и безработные всей Ирландии) три раза в неделю приходили в службу занятости, для того чтобы зарегистрироваться и получить пособия. После этого люди обычно оставались поболтать возле офиса с другими безработными. Таким образом, существовавшая система выполняла важную социальную функцию – преодоление социальной изолированности безработных. В соответствии с проектом все безработные были обеспечены компьютерами и доступом в интернет. Им уже не нужно было приходить в службу занятости – они могли регистрироваться и получать пособия через интернет. Однако многие безработные не справлялись с этой задачей самостоятельно, кроме того, большинство из них вообще не видело в этом никакого смысла, поскольку использование компьютеров лишало их возможности общения. Многие безработные продали свои компьютеры на черном рынке, и таким образом самостоятельно восстановили традиционную систему регистрации. 3 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php Что тем временем происходило в трех других городах – финалистах конкурса? Меньший объем финансирования заставил их тщательно продумать, как лучше использовать деньги, не потратив их все на приобретение оборудования. К процессу планирования были привлечены общественные организации, представители малого бизнеса и профсоюзов. Гораздо больше усилий и средств в этих городах было направлено на формирование общественного мнения о необходимости внедрения информационных технологий, организацию эффективного обучения и поддержку процессов управления необходимыми изменениями. Уже сложившиеся отношения между работниками, представителями системы образования и бизнесменами использовались для того, чтобы поддержка рядовых пользователей информационных технологий способствовала социальному и экономическому развитию города. В интернете разместили информацию о социальных услугах и вакансиях. Представители малого бизнеса и частные лица научились рекламировать свою продукцию с помощью средств электронной коммерции. Для эффективной интеграции современных технологий в учебный процесс и помощи преподавателям в штатное расписание школ были введены должности координаторов по информационно-коммуникационным технологиям. В результате, как показали исследования (5), финалисты, получившие в 15 раз меньше средств, чем победитель, добились гораздо больших успехов в создании «города эпохи информатизации». Образцовый компьютерный класс Агентство информационного развития США решило подарить педагогическому колледжу одного из ведущих университетов Египта компьютерный класс (6). Целью проекта было создание на одном из факультетов университета образцовой программы подготовки преподавателей в области использования компьютерных технологий в обучении. Комплект оборудования общей стоимостью несколько десятков тысяч долларов США включал более 40 компьютеров с процессорами Pentium III, дорогую видеопроекционную систему, несколько принтеров и сканеров и образовательное программное обеспечение. Проект должен быть стать предметом гордости правительств США и Египта. В обязанности Египетского университета входила техническая поддержка локальной сети и работы класса и оплата текущих расходов, в том числе и доступа в интернет. По контракту с Агентством информационного развития сотрудники педагогического колледжа университета подготовили детальный проект использования и обслуживания будущего класса. В соответствии с этим проектом Агентство закупило необходимое оборудование и программное обеспечение. Однако задолго до того как оборудование было установлено, стало ясно, что у колледжа возникнут проблемы с таким крупным и дорогостоящим подарком. Факультеты колледжа, не располагавшие достаточным количеством компьютеров, стали завидовать современному оборудованию, предназначенному для одного подразделения университета, и попытались препятствовать оказанию финансовой поддержки проекту. Колледжу и университету было не просто финансировать дорогостоящий класс, предназначенный для реализации одной образовательной программы, в то время как средств на другие программы не хватало. У факультета не было финансовых возможностей для оплаты услуг системного администратора класса и обеспечения доступа в интернет на уровне, предусмотренном проектом. Проблемы возникли и внутри факультета – руководству не нравилась активность членов коллектива, имеющих необходимую подготовку в области компьютерных технологий, и их работа над новыми учебными планами. Все это стало причиной того, что дорогостоящее оборудование больше года простояло нераспакованным и к моменту установки утратило более трети своей экономической ценности. Переосмысливая понятие «цифровое неравенство» Каждый из описанных проектов был продиктован искренним стремлением улучшить жизнь людей с помощью информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), и в каждом случае реализация проекта была связана с непредвиденными проблемами. Конечно, любой проект по внедрению ИКТ сложен, и нельзя ждать, что все и всегда будет проходить гладко. Но проблемы, которые возникли 4 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php в приведенных выше примерах, не единичны и не случайны. Более того, одни и те же проблемы снова и снова возникают во всем мире при реализации всех проектов, в которых основные усилия сосредоточены на приобретении оборудования и программного обеспечения и не уделяется должного внимания социальным системам, которые тоже должны измениться, чтобы технологические изменения были эффективными. Как видно из приведенных примеров, полноценный доступ к информационно-коммуникационным технологиям предполагает гораздо большее, чем просто установку компьютеров и подключение к интернету. Полноценный доступ к инофрмационно-коммуникационными технологиям включает целый комплекс факторов, связанных с аппаратными, цифровыми, человеческими, социальными ресурсами и существующей системой общественных отношений. Содержание и язык, грамотность и образование, общественные организации и учреждения – все это должно приниматься во внимание для обеспечения полноценного доступа к информационно-коммуникационным технологиям. Можно попытаться (как когда-то пытался сделать это я сам) включить весь указанный спектр факторов и ресурсов в понятие «цифровое неравенство» и таким образом расширить его. В таком широком смысле понятие «цифровое неравенство» может характеризовать не только физический доступ к компьютерам и интернету, но и доступ ко всем дополнительным ресурсам, которые позволяют эффективно использовать информационно-коммуникационные технологии. Однако сейчас уже очень сложно преодолеть сложившееся в сознании людей понимание этого термина как ориентированного на значимость физического доступа к компьютерам и интернету в большей степени, чем на проблемы содержания, языка, образования, грамотности или социальных ресурсов. Вторая проблема, связанная с понятием «цифровое неравенство», возникает из-за использования его в качестве основания для полярного социального разделения. Как возражает Cisler (2000), это не бинарное разделение на тех, у кого есть доступ к информационным технологиям, и тех, у кого этого доступа нет, а скорее градация различных степеней доступа к ИКТ. Сравните, например, профессора Калифорнийского университета, которому предоставлен высокоскоростной доступ к интернету в офисе, студента в Сеуле, от случая к случаю пользующегося услугами интернет-кафе, и сельскую активистку в Индонезии, подборку информации из интернета для которой делают коллеги, поскольку у нее нет ни телефона, ни компьютера. Эти примеры иллюстрирует только три возможных варианта доступа к ресурсам интернета. Бинарная оппозиция – имеющие и не имеющие доступ к ИКТ – является в этом случае неточной, поскольку не отражает реальные возможности различных социальных групп. Например, в США афроамериканцы очень часто включаются в группу лиц, не имеющих доступа к ИКТ (1999), но в действительности разница в доступе к ресурсам интернета между афроамериканцами и другими национальными группами в США варьируется в огромном диапазоне в зависимости от уровня доходов: по мере увеличения доходов эта разница уменьшается (National Telecommunications and Information Administration, 2000). Существует точка зрения, что стереотипное представление о национальных меньшинствах как о социальных группах, не имеющих доступа к ИКТ, может быть причиной дальнейшей социальной стратификации, поскольку из-за такого представления производители информационно-коммуникационных ресурсов не ориентируются на подобные социальные группы. Как утверждает руководитель созданной в Массачусетском технологическом институте исследовательской группы по изучению средств коммуникации «использование понятия «цифровое неравенство» поддерживает разделение людей на цивилизованных (пользователей ИКТ) и нецивилизованных (не пользующихся ИКТ). И в качестве термина, и в качестве политической инициативы понятие «цифровое неравенство» само по себе может служить для выделения в обществе маргинальных слоев и выражения превосходства над ними других слоев населения»(7). Кроме того, взятое даже в самом широком смысле понятие «цифровое неравенство» устанавливает определенные причинно-следственные отношения – например, предполагается, что отсутствие доступа (как бы он не определялся) к компьютерам и интернету сужает жизненные перспективы (life chances) человека. Эта точка зрения, несомненно, верна, но верна и противоположная точка зрения: те, кто уже сейчас принадлежат к маргинальным группам, имеют меньше возможностей для доступа к ИКТ и использования компьютеров и интернета. Фактически, технологии и общество 5 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php влияют друг на друга, и их сложное взаимодействие делает проблематичным любое предположение о прямых причинно-следственных связях. Наконец, понятие «цифровое неравенство» не позволяет говорить о перспективах использования технологий в целях социального развития, поскольку чрезмерно преувеличивает значение наличия компьютеров и доступа в интернет и исключает другие факторы, связанные с обеспечением использования ИКТ для достижения социально значимых целей. Rob Kling, директор Центра социальной информатики в Университете Индианы объясняет эти ограничения следующим образом: «Большая проблема с использованием понятия «цифровое неравенство» связана с тем, что оно имеет коннотацию «цифровые решения» (т.е. компьютеры и телекоммуникации) и не включает в себя многочисленные дополнительные ресурсы и деятельность, необходимую для обеспечения социальной включенности. ИКТ могут служить технической базой для социальной включенности, но если они просто добавляются к существующим ресурсам и общественным отношениям, этого совершенно недостаточно» (8). Таким образом, можно сделать вывод о том, что не существует ни бинарного разделения в определении доступа к ИКТ, ни единого основания для такого разделения. ИКТ не являются внешней переменной, которая привносится для получения определенных результатов. Скорее, ИКТ сложным образом вплетаются в социальные системы и процессы. С точки зрения принятия политических решений целью использования ИКТ в маргинальных группах является не преодоление цифрового неравенства, а обеспечение социальной включенности. Чтобы добиться этого, необходимо «сконцентрировать внимание на изменениях, а не на технологиях» (9). Принимая во внимание все вышеизложенное, я присоединяюсь к тем исследователям (например, DiMaggio and Hargittai, 2001; Jarboe, 2001), которые, признавая историческое значение понятия «цифровое неравенство», сфокусировавшего внимание общественности на важной социальной проблеме, предпочитают использовать понятия и термины, более адекватно отражающие современное положение дел и позволяющие говорить о перспективах социального развития. Технологии для обеспечения социальной включенности В рамках альтернативного подхода к рассмотрению проблем информатизации общества я предлагаю использовать понятие «технологии для обеспечения социальной включенности». Социальная включенность (social inclusion) и социальная изолированность (social exclusion) являются известными концептами европейского дискурса (10). Понятием «социальная включенность» определяется способность отдельных людей, семей и общественных групп активно участвовать в жизни общества и контролировать собственную судьбу с учетом таких факторов как экономические ресурсы, обеспеченность работой и жильем, здоровье, образование, отдых, культура, гражданские обязательства. Понятие «социальная включенность» связано не только с адекватным распределением ресурсов, но и с «участием в определении жизненных перспектив индивида и коллектива» (Stewart, 2000). Оно пересекается с понятием социоэкономического равенства, но не является его эквивалентом. Существует множество способов добиться большей социальной включенности необеспеченных слоев населения, даже если они не обладают в равной мере всеми необходимыми ресурсами. В то же время даже самые преуспевающие люди могут оказаться в социальной изоляции из-за дискриминации на основе политических взглядов, возраста, пола, сексуальной ориентации или ограниченных физических возможностей. Понятие «социальная включенность» не игнорирует общественные классы, но признает, что существует большое количество других переменных, влияющих на их взаимодействие. Рассмотрение термина «социальная включенность» в историческом аспекте выходит за рамки данной статьи, однако можно говорить о том, что это понятие очень точно отражает проблемы современного этапа информатизации, для которого вопросы самоидентификации, языка и участия в жизни общества приобретают первостепенное значение (Castells, 1997). Модели доступа к информационным технологиям 6 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php Какую роль может играть доступ к ИКТ в увеличении степени социальной включенности? Это будет в значительной степени зависеть от того, как мы определим понятие «доступ к ИКТ». Самая общая модель доступа к ИКТ – так называемая модель «устройства» (a device model) основана на владении каким-либо устройством (в данном случае компьютером) или на возможности его использования. Устройства распространяются очень быстро, и в некоторых случаях их распределение проходит равномерно – например, уровень обеспеченности телевизорами в США среди богатых и бедных практически одинаков. Однако у этой модели есть несколько недостатков, связанных с тем, что стоимость компьютера является лишь небольшой частью общих расходов его владельца, связанных с использованием ИКТ. Подобные расходы также включают стоимость программного обеспечения, периферийных устройств, техобслуживания, а в случае использования ИКТ в учреждении – расходы на подготовку персонала, планирование и администрирование (см. комментарии – Kling in Patterson and Wilson, 2000), не говоря уже о стоимости регулярного обновления и замены аппаратного и программного обеспечения из-за его устаревания. Главными показателями цифрового неравенства служат не недостаточная обеспеченность компьютерами (или всем комплексом ресурсов), а неодинаковые возможности доступа к высокоскоростным линиям; разница в квалификации пользователей или в их отношении к необходимости использования компьютеров; неадекватное содержание информации в интернете, предназначенной для лиц с низким уровнем доходов и особенно – изложенной на различных языках; правительственный контроль за доступом или ограничение свободного доступа к ресурсам интернета в разных странах мира (DiMaggio and Hargittai, 2001). Модель «канала» (a conduit model) в чем-то предпочтительнее модели «устройства» [11]. Доступ к устройству осуществляется через разовое приобретение; доступ к каналу требует подключения к поставщику для регулярного обеспечения чем-либо (электричеством, телефонной связью, кабельным телевидением). Каналы становятся доступными медленнее, чем устройства: препятствием служит необходимость создания специальной инфраструктуры (например, прокладка телефонной линии или оптоволоконного кабеля) или размер ежемесячной оплаты. Так, электричество, телефонная связь и кабельное телевидение распространялись гораздо медленнее, чем телевизоры, радиоприемники и видеомагнитофоны. Доступность каналов часто связана с высокой степенью социальной активности и борьбой за предоставление равного доступа к услугам и ресурсам. Наиболее ярко это проявилось при проведении электрификации в различных странах. Выбор пути электрификации – массовой или избирательной – в большой степени был обусловлен особенностями классовых отношений в стране (12); во многих странах аналогичная борьба велась и по поводу телефонизации. Хотя «модель канала» подходит для определения доступа к ИКТ лучше, чем «модель устройства», ни одна из них не определяет сущность доступа к ИКТ. Для ИКТ важна не столько доступность устройств или каналов, сколько способность людей использовать их для социально значимой деятельности. Людям, не умеющим читать, не умеющим пользоваться компьютером, не знающим языков, которые используются в интерфейсах программ и на которых преимущественно представлена информации в интернете, будет сложно даже выйти в интернет, не говоря уже об эффективном использовании его возможностей. Понятие «грамотность» Модель доступа к ИКТ будет более адекватной, если для ее описания использовать понятие «грамотность». На уровне здравого смысла грамотность – это умение читать и писать. Ученые предпочитают более широкий подход к трактовке этого понятия, включающий социальный контекст. Они отмечают, что объем навыков чтения и письма, который определяется как грамотность, очень сильно варьируется в зависимости от исторического, политического и социокультурного контекста (Gee, 1996). Свидетельством этого может служить хорошо известный пример: разница в понимании грамотности до и после изобретения книгопечатания (см. дискуссию в McLuhan, 1962; Eisenstein, 1979). Другим примером может служить различие в понимании грамотности в религиозной школе Пакистана и в университете США. В этом – более широком смысле – под грамотностью подразумевается «умение управлять процессами, используя средства кодирования культурно значимой информации» (13). 7 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php Между грамотностью и доступом к ИКТ есть много общего (см. таблицу 1). Во-первых, оба понятия тесно связаны с достижениями в развитии человеческой коммуникации и средств получения знаний. Во-вторых, точно так же как доступ к ИКТ является условием полноценного участия в жизни общества на информационной стадии развития капитализма, грамотность выполняла ту же роль на более ранних – индустриальных – стадиях капитализма. В-третьих, и грамотность, и доступ к ИКТ требуют работы с физическим артефактом (в первом случае – с книгой, во втором – с компьютером); обращения к источникам информации, которая выражена в рамках или посредством этого физического артефакта; а также определенного уровня навыков, необходимых для извлечения смысла из полученной информации и для ее использования. В-четвертых, как грамотность, так и доступ к ИКТ предполагают умение не только извлекать, но и продуцировать информацию. И, наконец, оба явления связаны с достаточно противоречивым понятием социального неравенства – «пропастью» между грамотными и неграмотными и имеющими и не имеющими доступ к информационно-коммуникационным технологиям. Таблица 1: Сравнение грамотности и доступа к ИКТ. Уровень коммуникации Экономическая эпоха Физические артефакты Организация содержания Рецептивные навыки Продуктивные навыки Неравенство Грамотность Доступ к ИКТ Письмо, печать Электронная коммуникация (коммуникация, опосредованная компьютером) Промышленный капитализм Информационный капитализм Книги, журналы, газеты Компьютер Романы, рассказы, эссе, статьи, отчеты, поэмы, документы Чтение Письмо «Великое неравенство на основе грамотности»? Веб-сайты, электронная почта, сообщения в рамках синхронной коммуникации Чтение +интерпретация мультимедиа, поиск, навигация Чтение + использование издательских систем и редакторов мультимедиа «Цифровое неравенство»? «Великое неравенство на основе грамотности» Один из наиболее важных теоретических вопросов, связанных с обсуждением социальных аспектов грамотности, который можно сравнить с дебатами по поводу цифрового неравенства, формулируется следующим образом: существует ли «великое неравенство на основе грамотности»? Грамотность распределяется в обществе очень неравномерно; между грамотностью и уровнем доходов существует высокая корреляция, как на индивидуальном, так и на социальном уровне. Значение грамотности для социального и индивидуального развития общепризнано. Предметом обсуждения является другая проблема: способствует ли грамотность общественному развитию / ограничивает ли неравномерность развития (и соответствующее ему неравномерное распределение политической, экономической и социальной власти) доступ людей к грамотности? Между грамотными и неграмотными людьми существуют фундаментальные когнитивные различия, утверждают сторонники существования неравенства на основе грамотности и проявлений этого неравенства как на индивидуальном, так и на социальном уровнях. Считается, что грамотность отделяет предысторию от истории (Goody and Watt, 1963), примитивные общества от цивилизованных (Levi Strauss, в Charbonnier, 1973), современное общество от традиционного (Lerner, 1958; см. дискуссию в Scribner, Cole, 1981). На индивидуальном уровне грамотность позволяет людям совершенствовать логическую функцию языка (Goody, 1968; Olson, 1977) и развивать абстрактное мышление (Greenfield, 1972; Luria, 1976). 8 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php Наличие когнитивных преимуществ грамотности сложно доказать. Проблема заключается в том, что грамотность почти всегда сочетается с другими факторами, в частности, с обучением в школе. Большая часть неграмотных людей не учились в школе или учились очень мало; люди с высоким уровнем грамотности обучались достаточно долго. Продолжительность обучения обычно напрямую связывается с уровнем доходов или родом занятий семьи. Психологи Sylvia Scribner и Michael Cole нашли творческое решение проблемы выявления когнитивных преимуществ грамотности, не зависящих от сопутствующих факторов. В Либерии исследователи обнаружили племя Vai, которое разработало собственную систему письменности. Обучение письму осуществлялось индивидуально в неформальной обстановке. Письменность использовалось в очень ограниченных целях, главным образом для личной переписки и деловых записей. Сравнение трех племен – племени абсолютно неграмотных людей, племени Vai и племени, члены которого обучались английскому и арабскому языкам в школе, помогло исследователям определить, какие когнитивные преимущества могли быть обусловлены исключительно грамотностью, а какие – образовательной средой формального обучения. Интересно, что у представителей племени Vai ученые действительно обнаружили когнитивные преимущества, обусловленные их грамотностью. Индивидуальные различия у представителей этого племени при выполнении различных когнитивных заданий, связанных с абстрагированием, классификацией, запоминанием, логикой, были обусловлены именно их грамотностью, а не такими факторами, как школьное обучение или проживанием в городской или сельской местности. Проведенное исследование помогло ответить на вопрос о том, существует ли «великое неравенство на основе грамотности» – по крайней мере, на индивидуальном уровне. Как показало сравнение трех племен, нет ни одного параметра грамотности, который бы делил людей на два когнитивных лагеря. Скорее, были обнаружены градации и типы грамотности, тесно связанные с ее специфическими функциями. Грамотность в общем смысле этого понятия не может являться причиной когнитивного или социального развития; скорее грамотность и социальное развитие тесно и сложно взаимосвязаны – так же, как технологии и общество. Овладение грамотностью Положение о том, что грамотность является социальным, а не когнитивным навыком, очень важно как для размышлений об овладении грамотностью, так и для проведения параллелей с получением доступа к ИКТ. Овладение грамотностью, как и доступ к ИКТ, требует разнообразных ресурсов, в число которых входят физические артефакты (книги, газеты, журналы, компьютеры и т.п.); содержание, которое передается с помощью этих артефактов; определенные навыки и знания; мотивация обучающихся и социальная поддержка. Наличие книг и других материалов для чтения, конечно же, является ключевым фактором для овладения грамотностью, но не менее важны и все остальные ресурсы. Что касается подходящего и доступного содержания, то одним из главных препятствий для овладения грамотностью является тот факт, что для многих (если не для большинства) из 7000 языков, на которых говорят в мире, не существует печатных текстов. Кроме того, как показали Paolo Freire (1994) и другие исследователи, овладение грамотностью является наиболее эффективным, когда содержание учебного материала соответствует потребностям учеников и социальным условиям их жизни. Совершенно очевидно, что для овладения грамотностью требуются разнообразные навыки и знания, включающие когнитивные навыки, общие знания об окружающем мире, а также желание учиться, – и это все аналоги навыков, знаний и мотивации, необходимых для полноценного использования ИКТ. Наконец, обучение чтению является социальным актом, который на мириадах путей пересекается с организацией общества и социальным опытом. Дети учатся читать (и читать определенными способами) тогда, когда их окружают люди, поддерживающие их в процессе обучения, – родители, которые читают им вслух, одноклассники, с которыми они обсуждают комиксы, пожилые люди в деревне, которые с почтением относятся к обучению детей. 9 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php Многогранная природа грамотности, число необходимых ресурсов, социальная природа овладения грамотностью и совершенствования навыков чтения и письма – все это позволяет сделать вывод о том, что овладение грамотностью связано не только с вопросами познания или даже культуры, но также власти и политики (Freire, 1970; 1994; Freire and Macedo, 1987; Gee, 1996; 1984; Street, 1995). От Южной Африки до Бразилии и беднейших гетто США доступ к грамотности ограничен отсутствием равных возможностей посещения школы, неравным распределением ресурсов в рамках системы образования, ориентацией учебных планов и педагогических подходов на потребности определенных социальных групп. Вероятно, наиболее очевидным проявлением этого феномена является потрясающе низкий уровень грамотности женщин во многих странах мира. Изза политизированной природы грамотности кампании по ликвидации безграмотности, которые ориентированы исключительно на формирование индивидуальных навыков и игнорируют социальные системы, поддерживающие или ограничивающие распространение грамотности, не всегда эффективны. Во многих случаях грамотность не столько обеспечивается государством, сколько является результатом социальной активности и коллективных действий бедных и неимущих. Грамотность и доступ к информационно-коммуникационным технологиям Обобщение сказанного позволяет сделать шесть принципиальных выводов о грамотности: 1. Существует не один, а несколько видов грамотности. 2. Смысл и ценность грамотности варьируется в зависимости от социального контекста. 3. Уровень грамотности определяется градациями, а не бинарной оппозицией «грамотность» – «неграмотность». 4. Сама по себе грамотность автоматически не предоставляет каких-либо преимуществ за пределами ее функционального назначения. 5. Грамотность – это социальный опыт, включающий доступ к физическим артефактам и информации, необходимые навыки и социальную поддержку. 6. Возможность овладения грамотностью связана не только с системой образования, но и с системой управления. Все эти положения служат основанием и для модели доступа к ИКТ: существует не один, а несколько видов доступа к ИКТ; значение и ценность доступа к ИКТ варьируется в зависимости от социального контекста; уровень доступа к ИКТ характеризуется градациями, а не бинарной оппозицией «имеющие» – «не имеющие» доступ к ИКТ; использование компьютеров и интернета не предоставляет автоматически каких-либо преимуществ за пределами их функционального назначения; использование ИКТ является социальным опытом, требующим доступа к физическим артефактам и информации, наличия навыков и социальной поддержки; возможность получения доступа к ИКТ связано не только с системой образования, но и с системой управления. Если целью является повышение уровня социальной включенности, то доступ к ИКТ не может ограничиваться обеспечением устройствами и каналами связи. Для этого требуется использование большого числа ресурсов, предназначенных для улучшения социального и экономического положения целевых групп и сообществ, а также усиления их политического влияния. Любая попытка классифицировать необходимые для этого ресурсы случайна по своей природе, но использование четырех основных категорий будет полезно как для анализа ситуации, так и для формирования политики в этой сфере. Эти категории были сформулированы в результате этнографических исследований, которые я проводил на Гавайях (например, Warschauer, 1999), в Египте (Warschauer, в печати), в Калифорнии, Бразилии и Индии; в сходных терминах они представлены и в работах других исследователей, изучавших проблемы ИКТ и социальной включенности в различных контекстах (см., например, Aichholzer, Schmutzer, 2001; Carvin, 2000; Wilson, 2000). Основные типы ресурсов могут быть обозначены как физические (1), цифровые (2), человеческие (3) и социальные (4) (см. схему 1). Физические ресурсы включают компьютеры и телекоммуникационные соединения; к цифровым ресурсам относятся материалы, доступные в интернете; человеческие ресурсы связаны с такими понятиями как грамотность и образование 10 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php (включая компьютерную грамотность, необходимую для работы на компьютере и коммуникации в сети); под социальными ресурсами понимаются общество, общественные структуры и учреждения, которые обеспечивают доступ к ИКТ. Рисунок 1. Эффективное использование ИКТ. Рассматривая 4 блока ресурсов, важно осознавать их взаимосвязь в обеспечении доступа к ИКТ. С одной стороны, каждый из ресурсов является вкладом в эффективное использование ИКТ, т.е. наличие этих ресурсов позволяет гарантировать, что ИКТ могут использоваться и эксплуатироваться эффективно. С другой стороны, доступ к каждому из этих ресурсов является результатом эффективного использования ИКТ, т.е., эффективно используя ИКТ, мы можем расширять доступ к этим ресурсам. Правильное обращение с этими ресурсами создает своеобразный непрерывный цикл, обеспечивающий социальное развитие и увеличивающий социальную включенность. Неэффективное использование этих ресурсов создает порочный замкнутый круг отставания в развитии и увеличения социальной изолированности. Заключение Сегодня, когда администрация Буша сокращает финансирование программ доступа к информационно-коммуникационным технологиям, возможно не время подвергать сомнению идею цифрового неравенства. Однако аналогия с понятием «грамотность» может послужить хорошим уроком. Усложнение понятия «великое неравенство на основе грамотности» и углубление понимания грамотности не приводят к уменьшению значимости грамотности. Более того, лучше понимая природу грамотности, работники системы образования и политики могут сделать больше для ее распространения. Те, кто критиковал упрощенный асоциальный подход к грамотности (начиная с Paolo Freire, который не только углубил критическое социально обоснованное понимание грамотности, но и помог разработать кампании по ликвидации неграмотности в различных странах мира), боролись за более глубокое понимание этого явления. Критическое осмысление понятия «цифровое неравенство» необходимо для углубления его понимания и наращивания усилий по использованию технологий в целях расширения социальной включенности. Чрезмерно упрощенное понимание цифрового неравенства ведет к серьезным проблемам, которые можно было увидеть в рассмотренных ранее примерах. Эти проблемы на руку тем, кто хотел бы положить конец проектам по продвижению ИКТ в обществе. Использование понятия «технологии для социальной включенности» позволяет переключиться с проблем недостаточного обеспечения оборудованием на проблемы социального развития с 11 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php помощью эффективной интеграции ИКТ в жизнь общества. Такой интеграции можно добиться только уделяя внимание целому комплексу физических, цифровых, человеческих и социальных ресурсов, обеспечивающих полноценный доступ к ИКТ. Те, кто популяризировал понятие «цифровое неравенство», помогли сфокусировать внимание общественности на важной проблеме соотношения информационно-коммуникационных технологий и социального неравенства. Теперь пора углубить понимание этой проблемы с помощью более тщательного анализа целей и последствий обеспечения доступа к информационнокоммуникационным технологиям. Примечания 1. Sugata Mitra (1999) – статья, Chetan Sharma (July 2001) – личное общение, общение с пользователями и жителями района, July 2001. 2. S. Regunathan, Ответственный секретарь по информационным технологиям администрации Нью-Дели (July 2001) – личная беседа. 3. Руководитель проекта сказал мне, что он намеренно не включал в проект общественные организации района, поскольку он предпочитает работать «непосредственно с людьми». S. Regunathan, ответственный секретарь по вопросам информационных технологий администрации Нью-Дели, июль 2001 – интервью. 4. Веб-сайт компании (http://www.eircom.ie); веб-сайты городов-финалистов и победителя конкурса (http://www.ennis.ie, http://www.castlebar.ie, http://www.kilkenny.ie, http://kerry.local.ie/killarney); John Mooney, University College Dublin, May 2001 – личная беседа. 5. John Mooney, May 2001, личная беседа. 6. Личное участие в проекте. 7. Цитировалось в Young, 2001, p. A51. 8. Личная беседа, January 2002. 9. Jarboe, 2001, p. 31. 10. Обзор – см. Askonas and Stewart (2000), Byrne (1999), and Littlewood , Glorieux, Herkommer, and Jonsson (1999); обсуждение проблемы отношения к технологиям – см. Commission of the European Communities (2001). 11. Обсуждение модели «канала» и ее ограничений см. Lievrouw (2000). 12. Например, обсуждение проблем электрификации в Южной Африке – см. Renfrew (1984); в Советском Союзе – Abamedia (1999), Nye (1990); в Западной Европе – Nye, (1990); в США – Brown (1980). 13. de Castell and Luke, 1986, p. 374. Литература: Abamedia, 1999. "Propaganda in the propaganda state," at http://www.pbs.org/redfiles/prop/inv/prop_inv_ins.htm, доступ – 10 May 2001. George Aichholzer and Ruper Schmutzer, 2001. The Digital Divide in Austria. Vienna: Institute of Technology Assessment. Peter Askonas and Agnes Steward (editors), 2000. Social Inclusion: Possibilities and Tensions. London: Macmillan. D. Clayton Brown, 1980. Electricity for Rural America: The Fight for the REA. Westport, Conn.: Greenwood Press. David Byrne, 1999. Social Exclusion. Buckingham, Eng.: Open University Press. Andy Carvin, 2000. "Mind the gap: The digital divide as the civil rights issue of the new millennium," Multimedia Schools, volume 7, number 1 (January), at http://www.infotoday.com/MMSchools/Jan00/carvin.htm, доступ – 10 May 2001. Manuel Castells, 1997. The Power of Identity. Malden, Mass.: Blackwell. George Charbonnier, 1973. "'Primitive' and 'civilized' peoples: A conversation with Claude Lèvi-Strauss," In: R. Disch (editor). The Future of Literacy. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall. Steve Cisler, 2000. "Subtract the digital divide," San Jose Mercury (15 January), at http://www0.mercurycenter.com/svtech/news/indepth/docs/soap011600.htm, доступ – 28 December 28 2001. Commission of the European Communities, 2001. "e-Inclusion: The Information Society's potential for social inclusion in Europe," at http://europa.eu.int/comm/employment_social/soc-dial/info_soc/esdis/eincl_en.pdf, доступ – 8 December 2001. Suzanne de Castell and Allan Luke, 1986. "Models of literacy in North American schools: Social and historical conditions and consequences," In: S. de Castell, A. Luke, and K. Egan (editors). Literacy, Society, and Schooling. New York: Cambridge University Press, pp. 87-109. Paul J. DiMaggio and Ezster Hargittai, 2001. "From the 'digital divide' to 'digital inequality': Studying Internet use as penetration increases," Working Paper 19, Center for Arts and Cultural Policy Studies, Woodrow Wilson School. Princeton, N.J.: Center for Arts and Cultural Policy Studies, Woodrow Wilson School, Princeton University. 12 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php E. L. Eisenstein, 1979. The Printing Press as an Agent of Change: Communications and Cultural Transformations in Early Modern Europe. Cambridge: Cambridge University Press. Paolo Freire, 1994. Pedagogy of the Oppressed. Third edition. New York: Continuum. Paolo Freire, 1970. "The adult literacy process as cultural action for freedom," Harvard Educational Review, volume 40, pp. 205-212. Paolo Freire and D. Macedo, 1987. Reading the Word and the World. Hadley, Mass.: Bergin and Garvey. James P. Gee, 1996. Social Linguistics and Literacies. London: Taylor and Francis. J. Goody (editor), 1968. Literacy in Traditional Societies. Cambridge: Cambridge University Press. J. Goody and I. Watt, 1963. "The consequences of literacy," Comparative Studies in History and Society, volume 5, pp. 304-345. P. M. Greenfield, 1972. "Oral and written language: The consequences for cognitive development in Africa, the United States, and England," Language and Speech, volume 15, pp. 169-178. K. P. Jarboe, 2001. "Inclusion in the information age: Reframing the debate," at at http://www.athenaalliance.org/inclusion.html, доступ – 15 December 2001. D. Lerner, 1958. The Passing of Traditional Society. New York: Free Press. A. L. Lievrouw, 2000. "The information environment and universal service," Information Society, volume 16, pp. 155159. P. Littlewood, I. Glorieux, S. Herkommer, and I. Jonsson (editors), 1999. Social Exclusion in Europe: Problems and Paradigms. Aldershot, Eng.: Ashgate. A. R. Luria, 1976. Cognitive Development: Its Cultural and Social Foundations. Cambridge, Mass.: Harvard University Press. M. McLuhan, 1962. The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man. Toronto: University of Toronto Press. S. Mitra, 1999. "Minimally invasive education for mass computer literacy," CSI Communications (June), pp. 12-16. National Telecommunications and Information Administration, 2000. Falling Through the Net: Toward Digital Inclusion. Washington, DC: NTIA. D. Nye, 1990. Electrifying America: A Social Meaning of New Technology, 1880-1940. Cambridge, Mass.: MIT Press. D. R. Olson, 1977. "From utterance to text: The bias of language in speech and writing," Harvard Educational Review, volume 47, number 3, pp. 257-281. R. Patterson and E. J. Wilson, 2000. "New IT and social inequality: Resetting the research and policy agenda," Information Society, volume 16, number 1, pp. 77-86. C. Renfrew, 1984. Electricity, Industry, and Class in South Africa. Albany, N.Y.: State University of New York Press. Sylvia Scribner and M. Cole, 1981. The Psychology of Literacy. Cambridge: Harvard University Press. A. Stewart, 2000. "Social inclusion: An introduction," In: P. Askonas and A. Stewart (editors). Social Inclusion: Possibilities and Tensions. London: Macmillan, pp. 1-16. Brian Street, 1995. Social Literacies: Critical Approaches to Literacy in Development, Ethnography and Education. London: Longman. A. Walton, 1999. "Technology vs. African-Americans," Atlantic Monthly (January), at http://www.theatlantic.com/issues/99jan/aftech.htm, доступ – 7 October 2000. Mark Warschauer, in press. "The allures and illusions of modernity: Technology and educational reform in Egypt," manuscript submitted for publication. Mark Warschauer, 1999 Electronic Literacies: Language, Culture, and Power in Online Education. Mahwah, N.J.: Lawrence Erlbaum Associates. E. Wilson, 2000. "Briefing the President," at http://www.internetpolicy.org/briefing/ErnestWilson0700.html, доступ – 10 May 2001. J. R. Young, J. R., 2001. "Does 'digital divide' rhetoric do more harm than good?" Chronicle of Higher Education (9 November), p. A51, at http://chronicle.com/free/v48/i11/11a05101.htm, доступ – 10 December 2001. Проблемы, рассмотренные в статье, более подробно обсуждаются в книге Warschauer M., Technology and Social Inclusion: Rethinking the Digital Divide, MIT Press. Об авторе: Mark Warschauer – профессор Калифорнийского университета (Ирвин, Калифорния), сотрудник университетского Центра исследований по проблемам использования информационных технологий в учреждениях и организациях, редактор журнала Language Learning & Technology. В настоящее время занимается исследованием проблем использования информационнокоммуникационных технологий в школах Калифорнии с различным социоэкономическим статусом. Статья опубликована в электронном журнале «First Monday» – том 7, № 7. – Июль 2002. http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html Перевод М.А.Бовтенко 13 Mark Warschauer Reconceptualizing the Digital Divide http://firstmonday.org/issues/issue7_7/warschauer/index.html July, 2002. Перевод М.А.Бовтенко. Октябрь, 2004. bovtenko@edu.nstu.ru Центр лингвометодических информационных ресурсов ИДО НГТУ http://www.itlt.edu.nstu.ru/article12.php
