Теория комического в современном литературоведении
advertisement
Теория комического в современном литературоведении. Понятие об основах теории комического. Комическое как предмет литературоведческого исследования находится в сфере постоянного изучения. Объектом исследования становятся формы, виды, функции комического в структуре художественного текста. Однако заметим сразу, что сама категория комического неоднозначно истолковывается в научной литературе. Поэтому сразу попытаемся определиться с нашим пониманием данной категории и первоочередными аспектами ее изучения. Комическое - философская категория, обозначающая культурно оформленное, социально и эстетически значимое смешное [1, 66]. В эстетике комическое считается логическим коррелятом трагического. Под комическим понимается «некое отклонение от нормы, нелепость, несообразность, промах и уродство, не причиняющие страданий, внутренняя пустота и уродство, которые прикрываются претензиями на содержательность и значительность, косность и автоматизм там, где нужны поворотливость и гибкость» [36, 7576]. В контексте нашего исследования комическое выступает прежде всего как категория литературоведения, так как средства выражения комического относятся к стилистическим средствам. Нас интересует комическое как категория, проявляющаяся непосредственно в художественном тексте. В этом смысле нам представляется логичным толкование, которое дает Б. Дземидок, подразумевая под комическим «определенный вид творчества, суть которого сводится к сознательному конструированию некой системы явлений или понятий, а также системы слов с целью вызывать эффект комического» [2, 7]. В философии и эстетике распространено мнение, согласно которому комическое отличается от элементарно-смешного своей социальнокритической направленностью. В частности, эстетик Ю.Б.Борев утверждает: «Смешное шире комического. Комическое – прекрасная сестра смешного. Комическое порождает социально окрашенный, значимый, одухотворенный эстетическими идеалами, «светлый», «высокий» смех, отрицающий одни человеческие качества и общественные явления и утверждающий другие» [3, 10]. Комизм социален своей объективной (особенности предмета) и своей субъективной (характер восприятия) стороной. Восприятие комического всегда социально обусловлено. Категория комического связана с народным весельем, игрой, праздником, смехом. М.М. Бахтин в книге «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» охарактеризовал карнавальный смех как всенародный и универсальный. Карнавал - это «подлинный праздник времени, праздник становления, смен и обновлений» [8]. Амбивалентный карнавальный смех – сложное явление: он одновременно веселый и сатирический, отрицающий и утверждающий. Смех вообще – сложное многофункциональное явление, имеющее свою историю и культурное содержание, «балансирующее на грани биологии и культуры» [37, 6]. Смех многомерен и может рассматриваться как звуковое явление, как физиологический процесс, как форма воплощения эмоций, как коммуникативный жест, как философская и эстетическая категория. Всякий смех – своего рода показатель естественной комической ситуации. Спектр его распространяется «от беззлобно-добродушного подтрунивания до беспощадного бичевания. Поэтому комизм непременно требует разграничения оттенков смеха, проявлений гаммы смеха в различных тональностях. Полярными показателями смеха с внешней точки зрения выступают улыбка и гомерический хохот. Устоявшимися в эстетической и филологической литературе терминами являются выражения типа «злой смех», «грозный смех», «гневный смех», «саркастический смех», «веселый смех», «хохот». Эти термины призваны обозначать градацию диапазона смеха» [4]. Смеховая реакция преодолевает противоречие, ликвидирует возникший смысловой разрыв как “случайный”, непринципиальный, не разрушительный для того сознания, которому открылось несовпадение. Как неоднократно отмечалось исследователями, смех сопутствует чувству освобождения – от принудительной заданности нормативного понимания вещей (неожиданность, отклонение от нормы демонстрируют её принципиальную нарушимость), от угрозы коренного пересмотра существующего миропонимания (смех маркирует отклонение от нормы как одно из возможных её проявлений). «Смех – индикатор стабильности, свидетельство ненарушимости миропорядка и одновременно подтверждение его внутренней подвижности, незакоснелости, коль скоро он, миропорядок, способен реагировать на всякую угрозу своей целостности, “возвращать” себе явления, обнаружившие внешние несовпадения с ним» [38]. «Смех маркирует выход из психологического тупика, преодоление его, дарует человеку силу и волю к удержанию ускользающей субъектности, которую ДП-ситуация (двойного послания – ситуация) разрушает. Такой смех выполняет некую демиургическую роль. Смех, возникающий в ДПситуации, помогает сохранить человеку его личностную целостность» [39, 203]. Двойное послание (ДП-ситуация, по Бейтсону) - это коммуникативная ситуация, нередко возникающая в процессе общения между людьми. Суть ситуации заключается в том, что индивид, включенный в коммуникацию, получает от своего партнера или партнеров сообщение, различные аспекты которого могут противоречить или даже взаимоисключать друг друга. Смех (наряду с речью и творческим умением) — исключительно человеческая прерогатива и человеческий принцип защитной девальвации страшного и ужасного. Однако категории смешного и комического – сходные, но не совпадающие. Области смешного и комического имеют общий смысловой фон, но различаются в некоторых частностях. Определенная область смешного, выходящая за пределы комического, включает в себя смех как чисто физиологическое явление: 1) смех от щекотанья; 2) смех, выражающий торжество; 3) смех, выражающий полноту жизненных сил, 4) нервный, истерический или даже сумасшедший смех. Область комического, выходящая за пределы смешного, включает в себя явления, в большей или меньшей степени соответствующие структуре комического, но не вызывающие явной смеховой реакции. К этой области можно отнести резкую обличительную сатиру, намеки, некоторые остроты, исторически обусловленное комическое. В двух оговоренных случаях можно говорить только о смешном или только о комическом. В большинстве же ситуаций сферы комического и смешного совпадают. В этих случаях допустимо использовать понятия «смешное» и «комическое» как синонимы [5, 203]. Комическое как специфическая категория, отличающаяся от категории элементарно-смешного, предполагает «адресный», конкретно направленный смех, нечто не столько смешащее, сколько осмеивающее определенный объект. В осмеивающем комическом так или иначе присутствует несообразность формы и содержания явления, контраст противоположных начал в сопоставлении с нормой или эстетическим идеалом. Противоречие норме порождает внешний комизм (нарушения физиологического типа, случайные ситуации и т.д.), противоречие идеалу — комизм оценочнообобщающий, комизм внутренней неполноценности, ничтожности. В истории исследований комического естественно различать два направления: классическое, или философское, идущее от Аристотеля и других философов античности и продолжающееся вплоть до настоящего времени, и гораздо более позднее психологическое, опирающееся на достижения конкретных наук о человеке (психологии, физиологии, лингвистики и др.). В рамках психологического направления различаются два основных подхода: когнитивный, нацеленный на структурное описание комического посредством специальных (когнитивных) понятий, и биосоциальный, ориентированный на объяснение природы комического. Проблему комического подробно рассматривали Аристотель, А. Шопенгауэр, А. Бергсон, З. Фрейд, а в отечественной философии и эстетике В.Г. Белинский, М.М. Бахтин, В.Я.Пропп, Ю.Б. Борев, А.В. Дмитриев, А.А. Сычев и др. Первым теоретиком комического был Аристотель. В своем труде «Поэтика» он пишет: «Комедия же, как сказано, есть подражание худшим, хотя и не во всей их подлости: ведь смешное есть часть безобразного. В самом деле, смешное есть некоторая ошибка и уродство, но безболезненное и безвредное: так…смешная маска есть нечто безобразное и искаженное, но без боли» [6]. Такое понимание комического, безусловно, выросло из греческого театра и греческой комедии. Именно из греческой комедии (и народного юмора) выросли все современные виды комического в европейской культуре. Сократ признавал, что «комедия - очень серьезный объект для изучения, и настолько трудный, что попытки понять его делают все остальные проблемы простыми». Несмотря на существование множества трудов по теории комического, каждый, обращающийся к этой теме сегодня, испытывает те же самые трудности с предметом. Разнообразие теорий комического свидетельствует о сложности и неуловимости темы, и ни одна из теорий не определяет "комическое" полно и адекватно. Значительный вклад в теорию комического внес основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд. Поскольку он связывал комическое с бессознательным, он добавил новые прозрения к пониманию комического: комический эффект действует подобно сну, то есть, как и сон, решает внутренние конфликты и дает выход агрессивности. По Фрейду, конфликт заключен в паре цензурируемая/освобожденная мысль, и шутка позволяет нам обойти нашего внутреннего цензора и перейти из области контролируемых идей в область освобожденных, тем самым решая проблему несоответствия двух несовместимых сфер: «Шутка позволит нам использовать нечто смешное в нашем враге, что мы, по стечению обстоятельств, не можем проявить открыто или сознательно; опять же, шутка снимет ограничения и откроет вновь ставшие было недоступными источники удовольствий... Таким образом, шутка представляет собой восстание против авторитетов, освобождение от их давления». 1.1.2 Комическое: теории и концепции Теории смеха и комического столь многочисленны и разнообразны, что трудно выделить в этой области какие-то основные работы. Специфика современной научной литературы о комическом заключается в том, что авторы как правило не вносят принципиально нового, а скорее обобщают, проясняют, систематизируют уже накопленное знание. Для наиболее общей ориентации можно указать статью А. Г. Козинцева (2002), в которой авторская концепция смеха излагается в контексте детального и многоаспектного аналитического обзора имеющихся теорий смеха, работу С. Аттардо (1994), дающую классификацию теорий комического (познавательные, социальные и психоаналитические, с внутригрупповыми подразделениями), и книгу К. Глинки (2004), содержащую обзор множества различных концепций от античности до наших дней. Как одну из наиболее распространенных и влиятельных можно указать теорию А. Бергсона. Согласно его утверждению, смех происходит от того человеческого состояния, в котором человек колеблется между машинным и человеческим поведением. Эта идея лучше всего выражена во фразе: "механическая инкрустация жизни", символизирующей дуализм духа и безжизненной материи. Фактически, Бергсон использует слово "механический" для обозначения всего нечеловеческого, будь то машины или животные. Так, он противопоставляет моральный код человеческого поведения автоматизму машин и примитивному миру животных, запрограммированному инстинктами. Когда эти противоположности смешиваются, получается комический эффект. Механические характеристики - инерция и жесткость, вторгающиеся в жизнь, - по Бергсону, исходят от трех основных начал: повторения, обращения и смешения [7]. На сегодняшний день все психологические концепции комического строятся вокруг трех основных теорий - теории несовместимости, враждебности и высвобождения. Теории несовместимости Эти теории предполагают, что юмор возникает вследствие понимания несовместимости между ожиданием слушателя и тем, что произошло, результатом. К этой категории теорий юмора можно также отнести следующие, предложенные П. Кейт–Шпигель: 1) Теории неконгруэнтности, согласно которым юмор возникает из столкновения разнородных и плохо согласующихся друг с другом идей или ситуаций, выходящих за рамки привычных форм поведения. 2) Теории амбивалентности: человеку бывает смешно, когда он испытывает двойственные чувства. В отличие от теории неконгруэнтности, где на первом плане стоят идеи и восприятие, данная теория делает акцент на чувствах. Речь идет о смене друг другом удовольствия и страдания. 3) Конфигурационные теории: юмор возникает, когда элементы, вначале казавшиеся не связанными между собой, вдруг складываются в некую единую картину. К наиболее известным приверженцам подобных идей относятся И. Кант и А. Шопенгауэр. И. Кант писал: «смех является эмоцией, возникающей из неожиданного превращения напряженного ожидания в ничто» [40, 207]. Остроумная шутка должна содержать в себе нечто такое, что мы сперва принимаем за истину, ввести нас в заблуждение, а в следующий момент обратиться в ничто (механизм, включающий реакцию смеха). А. Шопенгауэр предложил “Теорию абсурда”. Смех возникает из распознавания несоответствия между физическим ожиданием и абстрактным представлением некоторых вещей, людей или действий; это концепция, восходящая к Аристотелю. Успех в распознавании абсурда, осознание несовпадения между понятием и реальным объектом есть, по Шопенгауэру, причина смеха. Но абсурд не всегда смешон [41]. Г. Гегель подошёл к анализу остроумия как формы мышления. Остроумие, по его мнению, «схватывает противоречие, высказывает его», приводит вещи в отношения друг к другу, заставляет понятие «светиться» через противоречие, но не выражает понятия вещей и их отношений (в отличие от обычного представления, которое схватывает различие и противоречие, но не переход от одного к другому). Таким образом, «светящееся противоречие» между сущностью и явлением есть то общее, что присуще всему остроумному. Однако суть природы «светящегося противоречия» так и осталась неразгаданной [13]. Теории враждебности Эти теории говорят о том, что смешное заключается в нахождении чувства превосходства над чем-либо, или в преодолении препятствия, или агрессии, нападения на какой-то объект. Платон считал юмор негативным явлением, потому что чувство это основано на злобе и зависти, в особенности смех, вызванный несчастьем или неудачей других, или насмешки над стоящими ниже по положению. Аристотель признавал, что в смехе присутствует оттенок злобности, считал его этически нежелательным. Но тех, кто сам никогда не шутит и кому неприятны шутки других, он считал дикарями. «Смешное – это какая-нибудь ошибка или уродство, не причиняющее страданий и вреда, как, например, комическая маска. Это нечто безобразное и уродливое, но без страдания». Т. Гоббс развил взгляды Платона и Аристотеля о том, что смех имеет самое непосредственное отношение к достижению превосходства над окружающими. Так как человек находится в постоянной борьбе за власть с себе подобными, и современные нормы поведения людей не позволяют физически уничтожать своих соперников, то превосходство можно выражать с помощью других чувств, например, с помощью юмора и остроумия. По его мнению, смех является выражением внезапного триумфа, происходящего от внезапного же чувства превосходства над окружающими или над своим прошлым. «Все действия и речи, проистекающие или кажущиеся проистекающими из богатого опыта, знания, рассудительности или остроумия, суть предметы почитания. Ибо все эти вещи являются силой». Теории высвобождения. Эти теории учат, что смешное является результатом высвобождения психической энергии, высвобождая человека от некоторого ограничения. Наиболее известная из этих теорий принадлежит З. Фрейду, объявившему, что юмор позволяет экономить психическую энергию. Фрейд связывал удовольствие от остроты с экономией «затраты энергии, расходуемой на задержки или подавление» некоторого содержания. Фрейд различал 3 типа юмористических ситуаций и соответствующих им энергий, которые могут быть разряжены в смехе: 1. разрядка энергии вытеснения связана с остроумием 2. разрядка мыслительной энергии осуществляется с помощью комического 3. разрядка эмоциональной энергии соответствует собственно юмору. Остроумие – выражение бессознательной агрессии и сексуальных импульсов, которые обычно подавляются. Такие шутки являются выражением либидо. Обобщенно и схематично процесс восприятия комического с точки зрения теории высвобождения можно представить так: энергия сознания как бы мобилизуется в ожидании того, что произойдет, но ожидание не оправдывается и происходит разрядка. Юмор, как один из способов разрядки, преобразует отрицательные чувства в нечто прямо противоположное – в источник смеха. Роль юмора в этом случае сводится к защите человеческого Я, поскольку позволяет сохранить самообладание, достоинство и самоконтроль в исключительных (экстремальных) условиях. «Юмор может быть понят как высшая из защитных функций», - писал З.Фрейд. Идеи Фрейда нашли последователей. Д. Флагел: освобождение энергии, связанное с юмором и смехом, связано с разрушением социальных запретов. М. Чойси: смех - защитная реакция против страха запрета. Человек, по его мнению, при помощи смеха преодолевает страх перед отцом, матерью, властями, сексуальностью, агрессией и так далее. Смех, таким образом, приравнивается по своему социальному значению к искусству, неврозам, алкоголизму. Е. Крис полагал комизм не просто средством освобождения энергии, но также возвращением к детскому опыту. Таким образом, каждая из концепций подчёркивает какой-нибудь один аспект или один вид комического, оставляя другие в тени. В. Раскин предлагает свою, семантическую, теорию юмора, замечая, что все три группы теорий (теории несовместимости, враждебности и высвобождения) находят в ней некоторое примирение. Монография Раскина (1985) в контексте нашего исследования представляет особый интерес, так как в ней изложен семантический (лингвистический) подход к анализу комического. Теория В. Раскина получила дальнейшее развитие в книге С. Аттардо и в ряде последующих совместных публикаций С. Аттардо и В. Раскина, посвященных различным языковым (семантическим, прагматическим, семиотическим и др.) аспектам комического. В этих работах понятие бисоциации стало трактоваться как «ситуация пересечения в сознании воспринимающего двух независимых, но логически оправданных ассоциативных контекстов», приводящая к «когнитивному диссонансу», стимулирующему смех. Для описания хранящихся в человеческой памяти сведений об окружающем мире и его объектах В. Раскин и С. Аттардо пользуются понятием скрипта, а для характеристики комических текстов — языком семантических описаний (скрипт - характерная для человека единица структуры знаний, мнений и поведенческих предписаний, имеющая типичные формы языкового выражения. В исследованиях комического это понятие трактуется более широко — как типизированная понятийная структура (объекта, ситуации, действия). Но понятие бисоциации, ввиду своей общности, для этого не пригодно. Как будет показано далее, основной структурный элемент комического — это пара «образ (гештальт) — его характеристика». Однако ни скрипты, ни семантические описания не приспособлены для отражения таких структур. Поэтому комический эффект не поддается семантическому описанию и элиминируется при синонимических (сохраняющих смысл) преобразованиях комического текста. Обратимся к более подробному рассмотрению семантической теории. Семантическая теория юмора Эта теория была предложена Виктором Раскиным и развита вслед за ним Сальваторе Аттардо. Согласно идеям этих авторов юмористический эффект возникает при внезапном пересечении двух независимых контекстов в точке бисоциации, когда два контекста, совершенно друг другу чуждые, начинают казаться нам ассоциированными - так возникает когнитивный диссонанс, который компенсируется реакцией смеха. Согласно когнитивным теориям наша память хранит сведения в виде структур, которые В. Раскин и С. Аттардо назвали скриптами. Скрипт – это структурированное описание типичных признаков объекта. Раскин полагает, что в основе юмористического эффекта лежит столкновение контекстов, а не простого языкового смысла. Согласно этой теории юмористический эффект возникает, если имеют место следующие условия: а) текст обладает несовместимостью, частичной или полной; б) две части текста противоположны в определённом смысле. Раскин полагал, что «любой юмористический текст включает в себя элемент несовместимости и элемент разрешения». Отличие теории Раскина от предшествующих заключается в том, что он придал понятию противоположности универсальный семантический смысл. Аттардо дискутировал с Раскиным и приводил аргументы в пользу того, что эта теория подпадает под категорию теорий несовместимости. Результатом этой дискуссии явилась их совместная работа “General Theory of Verbal Humor” (1991). Всякая теория представляет собой попытку объяснить комическое в терминах какой-либо научной дисциплины: философии, литературоведения, психологии, семиотики; возможно, именно в этом заключается один из источников неоднозначности терминов и как следствия многообразия трактовок самого понятия «комическое». Однако, несмотря на все разночтения, теории сходятся в том, что есть основной механизм, логическая структура комического. Эта общая черта, прямо ли утверждаемая или подразумеваемая, - принцип несоответствия, но только очевидный или относительный, то есть частично примиримое несоответствие или то, что традиционно называется "смысл в бессмыслице" или "метод в безумии". Теоретики находят этот принцип в каждой шутке или анекдоте, а анекдот лежит в основе комедии. Единственный комический эффект - характеристика шутки или анекдота, но более высокие комические повествования, такие, как литературные формы, строятся не на единственном комическом эффекте, а на сплетении несоответствий, приводящих к серии комических кульминаций. Сам по себе принцип несоответствия, основной логический образец мышления на двух планах, может быть найден не только в комической форме, но и в любом виде творческой деятельности. Чтобы определить комическое более четко, теоретики пытаются выявить и остальные условия, помимо несоответствия, как сущностные для комического эффекта. Та же самая пара взаимодействующих планов мыслей может породить комический эффект, трагический эффект или эффект интеллектуального вызова. Что различает эти три эффекта - так это эмоциональный климат, ассоциирующийся с ними. У комической улыбки есть привкус агрессивности или самоутверждения, поэтический образ вдохновляется позитивными эмоциями, а работа ученого нейтральна. Граница между этими тремя видами деятельности столь же зыбка, как и человеческие эмоции. Комическое основано на функции отсылок. Его эффект зависит от нашего знания культурных, социальных или литературных кодов, привычных моделей поведения, доминирующих или традиционных отношений, литературных персонажей, событий или стилей. Есть, впрочем, значительное количество таких случаев, когда адресация юмора более или менее универсальна; это называется элементарным (или абсолютным) комическим. Бодлер делил комическое на «абсолютное комическое» и на «указывающее комическое». Первое он идентифицировал с гротескным сознанием, не имеющим утилитарного назначения, а второе полагал более подражательным, нежели творческим. Общая теория, выдвинутая Бодлером, довольно пространна (в сущности, он полагал весь смех сатанинским), но его классификация комического соотносится с более поздними экскурсами в теорию комического. Э.Керн связывает бодлеровскую идею абсолютного комического с концепцией Бахтина о гротескном творении и «амбивалентном карнавальном смехе» [8]. Абсолютный смех берет свое начало в карнавальных празднествах, которые отбрасывали существующие правила, переворачивали мир с ног на голову, смешивали насмешку и триумф, сплавляли восхваления и брань. Хотя абсолютное комическое всегда знает об общепринятых нормах, которые оно нарушает, целью его является не морализаторство, а восторг от веселого творения. Игрой на норме и абсурде, смысле и бессмыслице оно творит собственный мир, лишенный утилитарной полезности и не являющийся подражательным или реалистическим; этот мир характеризуется дискурсом комической фантазии и гротеска. Комическая фантазия, подобно другим приемам комического, основана на оппозиции, на игре нормы и абсурда. Специфика в том, что комическая фантазия доводит эти несоответствия до крайности. Ее воображение раскованно, юмор ее ближе к нелепому, чем к удивительному: животные и машины могут говорить, дикие и невозможные события - происходить, но, в то же самое время, этот фантастический мир правдоподобен из-за своей внутренней логики, характерной для всего комического. Гротеск - особая форма, усложненная некими ужасными, пугающими или отвратительными аспектами. Комический компонент обеспечивает эффект освобождения, в то время как пугающий - неразрешенное напряжение. О гротеске как одном из жанров комического подробно говорится в следующем разделе данной главы. Все видимое многообразие концепций комического Б. Дземидок систематизирует вокруг шести генеральных типологических моделей комического [2, 27-28]: 1. Теория отрицательного свойства объекта осмеяния (Аристотель) и ее психологический вариант - теория превосходства субъекта над комическим предметом (Т. Гоббс, К. Уберхорст). 2. Теория деградации («Поводом к смешливости является принижение какой-нибудь значительной особы»). Эту теорию сформулировал английский психолог первой половины XIX века А. Бэн. 3. Теория контраста (Жан Поль, И. Кант, Г. Спенсер), («Смех естественно возникает, когда сознание внезапно переходит от вещей крупных к малым»). Причина смеха в несоответствии ожидаемому (Т. Липис, Г. Хоффдинг). 4. Теория противоречия (А. Шопенгауэр, Г. Гегель, Ф. Фишер, Н. Чернышевский). 5. Теория отклонения от нормы (комично явление, отходящее от нормы и нецелесообразно и нелепо разросшееся) немецкого эстетика К. Гросса, французского теоретика Э. Обуэ и С. Милитона Нахама. 6. Теория пересекающихся мотивов, в которой выступает не один, а несколько мотивов, объясняющих сущность комического. Эта группа широкого объема: А. Бергсон, З. Фрейд, А. Луначарский и другие. Как было показано выше, попытки классифицировать теории юмора, рассматривая в качестве основы классификации лишь одну черту, ведут к тому, что останется ряд теорий, которые будут принадлежать нескольким категориям или вовсе не вписываться в классификацию. Также следует учесть, что при выделении в теории только ведущего принципа объяснения комического большой объём интереснейших идей остаётся без внимания. Поэтому более обоснованным является подход, при котором ученые не ограничиваются выделением единственного критерия, а делают более или менее полный анализ различных характеристик и свойств комического. Для обозначения какого-либо принципа, наиболее существенного для объяснения комического в определенной теории, Б.Дземидок вводит понятие мотива и подчёркивает, что для многих теорий характерно наличие не одного, а нескольких мотивов. Он выделяет в отдельную группу теории пересекающихся мотивов, однако, и во многих «односторонних» теориях авторы не ограничиваются одним мотивом. Дземидок выделяет следующие мотивы: мотив негативного качества, превосходства, деградации, контраста, противоречия, отклонения от нормы, а также мотив неоправдавшихся ожиданий, видимости, неожиданности и др. По аналогии можно выделять и другие мотивы: например, мотив оригинальности, автоматизма, разрядки энергии, влияния подсознательных представлений. Объединение имеющихся данных в непротиворечивую концепцию становится одной из наиболее актуальных проблем в теории комического. Предложенный Дземидоком подход позволяет легко сравнивать различные концепции, не теряя в то же время их своеобразия, а также может быть продуктивным и для построения новой, более полной теории комического. Список литературы 1. Сычев А.А. Природа смеха или Философия комического. Изд-во МГУ, 2003. 2. Б.Дземидок. О комическом (Перевод с польского). – М., Прогресс, 1974. 3. Борев Ю.Б. Комическое. М.: Искусство, 1970. 4. Кязимов Г.Ш. Теория комического : проблемы языковых средств и приемов. Баку: Тахсил, 2004. 5. Дмитриев А.В., Сычев А.А. Смех: социофилософский анализ. М.: Альфа-М, 2005. 6. Аристотель. Поэтика. // Аристотель и античная литература. М., 1978. 7. Бергсон А. Смех. - М.: Искусство, 1992. - 128 С. 8. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. 2-е изд. — М.: Худож. лит., 1990. — 543 с. 9. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. 10. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. 11. Фесенко Э. Я. Теория литературы. М.: УРСС, 2004. 12. Язык Гоголя и его значение в истории русского языка // Виноградов В. В. Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Гоголя до Ахматовой. М.: Наука, 2003. - 390 с. 13. Гегель. Эстетика. т. 2, М., 1969. – 845 с. 14. Виноградов В.В. Стилистика. Теория речи. Поэтика. М., 1963. 15. В. В. Виноградов. Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя. М.: Наука, 1990. 386 с 16. Корман Б.О. О целостности литературного произведения // Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. – Ижевск, 1992. 17. Русская грамматика: В 2 т. – М., 1980. 18. Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка. – СПб., 2004. 19. Прохоров А. М. Большой энциклопедический словарь. – М., 1991. 20. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. – М., 1998. 21. Бочкарев А.Е. Семантический словарь. – Н.Новгород, 2003. – 200 с 22. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М., 1969. – 608 с. 23. Лингвистический энциклопедический словарь /Гл. ред. В. Н. Ярцева,— М., 1990. — 685 с. 24. Языкознание: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. – 2-е изд. – М., 1998. 25. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н.Караулов. – М., 1998 26. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981. – 137 с. 27. Корман Б.О. О целостности литературного произведения // Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. – Ижевск, 1992. 28. Хализев В.Е. Теория литературы. М., «Высшая школа», 1999. 29. Козинцев А.Г. Смех. Истоки и функции. - СПб., Наука 2002. 30. Агранович С. З., Березин С.В. Homo Amphibolos: археология сознания. Самара, 2005. - 344 С.
