Центр уйгуроведения Института востоковедения им. Р.Б

А.Я с а у и у н и в е р с и т е т і н і њ х а б а р ш ы с ы, №2-3, 2010
Г.М.МОЛОТОВА
кандидат филологических наук, доцент
Центр уйгуроведения Института востоковедения им. Р.Б.Сулейменова
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЛЕГЕНД И ПРЕДАНИЙ
Мақала авторы аңыз, риуаяттарда тарихи шындықтың көріну дәрежесін анықтаған. Баяндалып отырған оқиғалар
ортағасырлық шығармаларда келтірілген мәліметтермен салыстырылып, жұмыс нәтижесінде аңыздарда фантастикалық
элементтердің басым болуына қарамастан, тарихи негізі сақталатындығы туралы тұжырым жасаған.
The author of this article reveals reflection standard of historical validity in legends.Research events have been compared with
information from Middle Ages compositions. As a result of this comparison the author came to the conclusion that in spite of
predominance of the elements of fantasy in legends they remain historical core.
Прозаические жанры фольклора – легенды и предания привлекают внимание исследователей,
изучающих вопрос историзма в жанре. Создаваясь в разные периоды истории народа, легенды и
предания запечатлели в себе многие черты исторической действительности. Поэтому основным их
свойством является информативность.
Предания не являются точным и документальным освещением исторической
действительности. В процессе создания легенд и преданий используются элементы мифов, сказок.
Для описания жизни основных героев привлекаются реалии быта, обрядовой культуры. При всем
этом, несказочная проза содержит уникальные сведения для изучения истории народа в
определенный отрезок времени.
Установка на достоверность сближает легенды и предания. Однако существуют и
отличительные черты рассматриваемых жанров. В легендах превалируют элементы фантастики. В
преданиях таковые выражены очень слабо. Как справедливо отмечает Э.В.Померанцева, предание
стремится сообщить факт, его основная функция познавательная. Эти качества особенно ярко
выступают в исторических и этимологических преданиях [1.173]. Легенда чаще передает
сакральную историю предков. В них создаются образы идеальных героев. Основная функция
легенд – дидактическая. Несмотря на наличие элементов фантастики, нередко легенды несут в
себе очень интересные исторические сведения. При сличении «данных» легенд со сведениями
исторических сочинений средневековья можно установить историческое ядро.
Так, например, основной идеей легенды «Город Катак» (Шәһри Кәтәк) на первый взгляд
выступает пропаганда и распространение ислама в Восточном Туркестане. Основной мотив
легенды – кара божья населения города Катак за отказ принять ислам. При изучении
исторического труда «Тарих-и амнийа» Муллы Мусы Сайрами встречаем информацию о городе
Катик, оставшегося под песком. По данным этого источника Мавлана Джалал ад-Дин является
потомком ходжи Хафиза Кабир Бухари, казненного Чингисханом.
Дети этого ходжи были сосланы в город Катик. 7-8 поколений потомков ходжи прожили в данном
городе. В эпоху Мавланы Джалал ад-Дина происходит то событие, повествуемое в легенде. Как
сообщает автор труда, „Город был настигнут гневом Создателя, город остался под песком,
посыпавшимся с неба. По милости божьей, Мавлана Джалал ад-Дин не спал несколько ночей, со
своими мюридами дошел до местности Айкол области Аксу. В то время в Аксу ханом был Темур
Туглук. Ему было 16-17 лет” [2, 58-59]. По сведениям, приводимым в труде Муллы Мусы
Сайрами, Мавлана Джалал ад-Дин занимался пропагандой ислама. В частности сообщается о его
встрече с Туглук Тимуром, об их беседе. 16-17-летний Туглук Тимур пригласил Джалал ад-Дина в
Или, чтобы принять пропагандируемую Джалал ад-Дином религию, когда тот сядет на трон.
Таким образом, после сравнительного изучения этой информации с содержанием легенды „Город
Катак”, приходим к выводу: прототипом основного образа легенды Джалалидина, который
проклял население города Катак, является реальная личность, современник хана Туглук Тимура. В
«Тарих-и амнийа» Мулла Муса Сайрами утверждает, что Джалал ад-Дин встретился с Туглук
Тимуром, когда город Катик остался под песком. Тот факт, как Мавлана Джалал ад-Дин со своими
мюридами спаслись, Мулла Муса Сайрами описывает следующим образом: «шли всю ночь и
добрались до местности Айкол вилайета Аксу». В изучаемой легенде основной акцент делается
на божественную кару за отказ принять ислам. Как гласит легенда, Джалалидин приезжает из
Бухары, приняв ислам. Затем среди своих земляков (в городе Катак – М.Г.М.) пропагандирует эту
религию. Однако население города отказывается стать мусульманами. Тогда Джалалидин с утра
до ночи неустанно молится, взобравшись на вершину минарета. Таким образом, как гласит
легенда, город остался под песком, остался живым лишь Джалалидин. Принятие ислама
Джалалидином именно в Бухаре, еще раз подчеркивает историческую основу легенды. В выше
упомянутом труде Мулла Мусы Сайрами отмечено, что предок Джалал ад-Дина ходжа Хафиз
Кабир выходец из Бухары. В легенде название города дается в виде «Катак» (Кәтәк). Основным
мотивом легенды выступает божья кара за непослушание. В сочинении Муллы Мусы Сайрами
говорится о том, что город остался под песком. Можно предположить, что при написании «Тарихи амнийа» автор труда привлекал бытующие среди народа образцы легенд-преданий,
повествующих о городе Катик. Однако Мулла Муса Сайрами упоминает Мавлана Джалал адДина, когда приводит генеалогию Рашид ад-Дин ходжи. Согласно родословной, приводимой
Муллой Муса Сайрами, Рашид ад-Дин ходжа приходится правнуком ходжи Джалал ад-Дина
Катики.
Тексты легенд и преданий представляли особый интерес для
авторов сочинений
средневековья. К преданиям они относились как к достоверному источнику. Это неслучайно. В
ранних формах преданий мы встречаем не только имена исторических лиц, сведения о
событиях, топонимы того периода, но и даты событий. С этой точки зрения интересны образцы
преданий, зафиксированных в «Тазкирах». Возьмем, к примеру, «Тазкиры» посвященные
династии Караханидов. Время написания «Хроник» разное. Самый поздний список «Тазкира-йи
Бугра-хан» относится к XVIII веку. Нами исследовались тексты преданий, которые вошли в
трехтомный сборник преданий, опубликованный в СУАР КНР. Предания о султане Сатук Буграхане, Арслан-хан гази, Хасан Бугра-хане, Юсуфе Кадир-хане составителями Сборника отмечаются
как эксцерпированные с определенных «Тазкира». В отличие от других текстов преданий в них
указываются даты событий. Нами был изучен цикл преданий о династии Караханидов.
Насчитывается 21 преданий. Часть преданий являются зафиксированными в «Тазкирах» XVIIIXIX вв., вторая – записанными в ХХ веке в городах Атуш, Кашгар СУАР КНР. Наблюдаются
отличия
преданий, зафиксированных в исторических сочинениях прошлых столетий и
записанных в современный период. Так, первые – построены по образцу героических эпосов.
Образы основных героев созданы по «лекалу» образов богатырей, использованы мотивы
героических эпосов. Указываются даты событий. В современных текстах даты событий не
указываются.
В цикле преданий о представителях династии Караханидов конкретные реалии описываются в
связи с именами исторических личностей. Предания озаглавлены именами Бугра-ханов. Например,
«Султан Сатук Бугра-хан», «Абдулла Бугра», «Хазрати Са’ид Ели Арсланхан», «Нур А’ла
Нурхан» и т.д. В некоторых случаях названием местностей или мазаров озаглавливаются тексты.
Например, «Мазар Сутук Бугра-хана», «Городок Мани», «Мазар Килич Бугра-хана». В данном
цикле преданий излагается сакральная история о султане Сатуке Бугра-хане и его потомков.
Общим для легенд и преданий является тот признак, что их названием служат собственные
имена исторических личностей, названия местностей, где происходили те или иные повествуемые
события. В некоторых случаях тексты берут своим названием определенные события.
Например, «Ипархан», «Кизилчи хеним», «Буви Марийам», «Хазрати Арслан-хан», «Раби’а
Кашгари» и другие. В текстах несказочной прозы «Яркендская принцесса», «Кизилчи хеним»,
«Буви Марийам» созданы образы девушек-защитниц. В них даются сведения о столкновениях
между уйгурами-мусульманами и уйгурами-буддистами в прошлом. Историческим ядром этих
преданий выступает реальное противостояние приверженцев двух религий: буддизма и ислама.
Эти события происходили в IX-XII веках в период правления династии Караханидов на
территории Восточного Туркестана. По мнению исследователей истории Караханидов, дочь
султана Сатука Бугра-хана, основателя династии, А’ла Нурхан прозвана народом Буви Марийам.
В «Тазкира-йи Бугра-хан» наличествуют рассказы о том, как дочери султана
Сатука Бугра-хана принимали участие в сражениях с иноверцами. Скорее всего, за участие в
борьбе за веру девушку народ произвел на ранг святых и поэтому она известна именем «Буви
Марийам». В «Тазкирах» упоминаются множество девушек-воительниц за веру из династии
Караханидов. Следует отметить, что прототипом образа Буви Марийам выступает одна из дочерей
султана Сатук Бугра-хана.
Девушки-воины, описываемые в преданиях, перечисленных выше,
руководствуются
патриотическими чувствами. Их сила и мастерство воина направлены на борьбу с внешним
врагом. Эта особенность девушек-воительниц была отмечена Л.Екшембаевой, которая писала, что
«У традиционных женщин-богатырей героического эпоса их функциональность мотивируется в
основном патриотическими чувствами» [3.21].
Создание образа девушки-воительницы в несказочной прозе неслучайно. Основа этого образа,
можно считать, вполне реальной. Сведения о девушках правивших государством, отличавшихся
воинским мастерством и могуществом заключены в исторических трудах «Тазкира-йи Богра-хан»
и «Шаджараи таракима» Абу-л-Гази, «Тарих-и амнийа» Муллы Мусы Сайрами. Авторы трудов
упоминают о девушках, которые владели воинским мастерством и правили страной [4.78].
Сравнительный анализ событий, повествуемых в преданиях, со сведениями исторических
сочинений позволяет заключить, что образ девушек-воительниц соответствует исторической
действительности. Мотив о героине-защитнице родного края, которая вступает в бой с врагом
наравне с мужчинами, является архаичным. З.А.Алимирзаева, изучавшая вопрос историзма в
преданиях табасаранцев [5] приходит к выводу, что этот мотив известен также мировому эпосу.
Исследовательница права, ибо мотив девушки-защитницы своего края часто встречается в
легендах-преданиях, дастанах многих народов Востока и Запада.
Образ девушки-защитницы создан также в предании «Ипархан». Событие, повествуемое в
тексте, соответствует эпохе правления маньчжурского хана Ишинкру (1711-1799 гг.). Согласно
преданию, героиня текста Нур А’ла Нурхан, дочь одного из яркендских полководцев, которую
народ прозвал «Ипархан». Создан образ искусной наездницы, превосходной воительницы.
Ипархан, как и все остальные девушки-воительницы вступает на путь борьбы с врагом наравне с
мужчинами. В период борьбы уйгуров против маньчжурского ига особенно актуальным было
создание образа защитников родной земли. Некоторые исторические реалии послужили
прекрасным источником для создания предания «Ипархан».
Одной из особенностей преданий о девушках-воительницах – наличие в тексте мотива
переодевания героини в мужское одеяние. Этот мотив присутствует в предании «Кизилчи хеним».
Враги принимают Кизилчи хеним за богатыря. Только ее отец и земляки знают, что на поле
брани сражается девушка. В данном мотиве прослеживаются нововведения по отношению к
женщине. Если в доисламский период женщина была более свободной, то с принятием ислама
вводятся некоторые ограничения. Хотя в культуре уйгуров и казахов женщина остается более
свободной, чем у других народов Центральной Азии. Еще одним примером, где описывается такой
же статус девушки, является образ Гуландам главной героини дастана «Гуландам». В этом тексте
тоже присутствует мотив переодевания девушки в мужское одеяние. В отличие от предания
«Кизилчи хеним» в дастане героиня скрывает от населения других городов свой пол.
Об исторических событиях далекого прошлого сохранилось весьма скудные сведения. В
таких случаях тексты несказочной прозы дают определенные «сведения». Так, например, в
преданиях «Муқ йоли» (Дорога птиц), «Норуз булақ» (Источник Норуз), «Бүви Рабиә мазари»
(Мазар Буви Раби’и) [6] мы встречаем некоторые сведения, освещающие жизнь Махмуда
Кашгари. Как гласит предание «Муқ йоли», среди представителей династии Караханидов
начинается междоусобная борьба. Именно в этот период погибает отец Махмуда Кашгари.
Беспокоясь за его жизнь Раби’а отправляет сына в Багдад через опасную переправу, которая
называлась «Муқ йоли». В данном топониме произошло выпадение «р». Название переправы
образовано от персидского слова «мурғ» – птица. Далее «сообщается», что из-за отсутствия вестей
от сына Раби’а идет на поиски сына, переживая, что он, возможно, погиб на этой переправе.
Раби’а погибает на пути.
Интересны «факты» приводимые в этом предании. Как известно, Караханидское государство
делится на две ветви: западную и восточную. В предании зафиксировано именно это реальное
событие и объяснение, почему Махмуд Кашгари был вынужден переселиться в Багдад.
Следующее предание «Источник Норуз» повествует о последних годах жизни Махмуда
Кашгари. Как гласит предание, Махмуд Кашгари после возвращения с Багдада обосновался в
местности Азик близ Опала. Привлекает внимание тот факт, что в «Диване лугат ат-турк»
Махмудом Кашгари несколько раз подчеркивается, что местность Азик – место, где он родился,
когда идет речь о г.Опале, он говорит, что это его родина. Сопоставив эти сведения можно
выдвинуть предположение, что Махмуд Кашгари вернувшись с Багдада, обосновался в родном
Азике. Предание «сообщает», что Махмуд Кашгари по возвращению из Багдада преподавал в
местном медресе.
Более обширная информация о жизни Махмуда Кашгари извлекается из цикла преданий
«Махмуд Кашгари» [7.232-242]. В цикл вошли 6 текстов: 1) «Ойчолпан» (Венера равнины); 2) «Ат
тойи» (Пиршество наречения именем); 3) «Еһрамниң нәсиһити» (Завещание Ехрама); 4) «Сәпәр»
(Путешествие); 5) «Ана вәтән тәшналиғи» (Тоска по матери и родине); 6) «Мәһмуд Қашғәри вә
ихласмән әма» (Махмуд Кашгари и слепой приверженец). Предания освещают
некоторые аспекты из биографии ученого, автора словаря энциклопедического характера «Дивану
лугат ат-турк». Согласно преданиям отец Махмуда Кашгари сын правителя Опала шаха Ехрама.
Мать Раби’а дочь садовника. Встреча принца Хусейна и Раби’и описывается очень красочно. Этот
эпизод напоминает мотив встречи героя и нареченной невесты в сказках и дастанах. Однако
предания дают сведения о генеалогии Махмуда Кашгари. Так, дед Махмуда Кашгари шах Ехрам,
отец – Хусейн. Дед по материнской линии – мулла Сайпидин. Имя матери Махмуда Кашгари во
всех преданиях указывается одинаково – Раби’а. Ехрам, возможно, псевдоним, которым был
прозван его дед. Ибо в «Дивану лугат ат-турк» мы встречаем иную информацию. Во введении
«Словаря» Махмуда Кашгари пишет о себе: «Муһәммәд оғли Һүсәйинниң пәрзәнди Мәһмуд» –
Махмуд сын Хусейна сына Мухаммада [8.1]. Из этого следует, что имя деда Мухаммад.
Редким явлением в преданиях выступает освещение обряда наречения именем
новорожденного. В предании «Ат тойи»
повествуется о рождении Махмуда Кашгари.
Описывается церемония во дворце, посвященная наречению именем младенца. Делается акцент на
то, что выбор имени осуществляется собранными во дворе. Так, посовещавшись решают дать имя
ребенку «Махмуд». Далее идет толкование каждой буквы выбранного имени.
Здесь
прослеживается древнетюркская вера в магию имени, т.е. влияние имени на судьбу младенца.
В данном цикле преданий присутствуют косвенные сведения о междоусобной борьбе
Караханидов. Согласно преданию, после того как Махмуд Кашгари отправился в путешествие по
землям тюрков, происходит убийство его деда и отца. После этих событий Махмуд Кашгари
уезжает в Багдад. Сам автор «Словаря» говорит о том, что труд его преподнесен предводителю
династии аббасидов Абулкасиму Абдулла Муктади Би’амриллаху сыну Мухаммада. Предание
развивает мысль, что именно Абулкасим Абдулла Муктади способствовал распространению
«Дивану лугат ат-турк». Последнее предание из этого цикла подчеркивает, что Махмуд Кашгари,
уже известный ученый, возвращается на родину.
Ранние образцы преданий дают определенные факты, помогающие осветить некоторые
аспекты истории, жизни исторических личностей. Как мы видели, цикл преданий повествующих о
Махмуде Кашгари помогают связать некоторые этапы жизни великого ученого XI века.
Встречаются косвенные сведения о причинах разделения государства Караханидов на две части.
Поздние образцы преданий повествуют события, которых легче интерпретировать
исторически, сопоставив с другими вполне доступными источниками. Как справедливо отмечает
Л.С.Толстова, в таких случаях предания выступают лишь вспомогательным источником,
показывая трактовку народом того или иного события [9.27].
В заключении хотелось бы отметить, что анализ данных жанров несказочной прозы на фоне
материалов смежных исторических дисциплин может быть плодотворным для разрешения тех или
иных аспектов истории этноса. Ибо в них содержатся богатые исторические сведения, которые
освещают быт и нравы народа в различные этапы его истории.
ЛИТЕРАТУРА
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
Померанцева Э.В. Русская устная проза.М.: Просвещение, 1985. – 272 с.
Молла Муса Сайрами. Тарих-и әмнийа. Үрүмчи.: Шинҗаң хәлқ нәшрияти, 1989. – 434 с.
Ешкембаева Л. Некоторые особенности развития эпического образа в тюркском эпосе // Советская тюркология. 1984, № 5.
Кононов А.Н. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-Гази хана хивинского. М.-Л., 1958.
Алимирзаева З.А. Историзм и художественность преданий табасаранцев. Автореферет диссертации на соискание ученой
степени кандидата филологических наук. Махачкала, 2004.
Уйғур хәлқ ривайәтлири. 2-җилд. Нәширгә тәйярлиғучи: Осман Исмаил. Үрүмчи.: Шинҗаң яшлар-өсмүрләр нәшрияти, 1998.
– 256 б.
Уйғур хәлқ ривайәтлири. 3-җилд. Нәширгә тәйярлиғучи: Ғәйрәтҗан Осман. Үрүмчи.: Шинҗаң яшлар-өсмүрләр нәшрияти,
1998. – 312 б.
Мәһмуд Қәшқәри. Түрки тиллар дивани. Үрүмчи, Шинҗаң хәлқ нәшрияти, 1981, т. 1, 689 б.
Толстова Л.С. Исторические предания Южного Приаралья. М.: Наука, 1984. – 246 с.