Учебное пособие (Авторский курс) - Санкт
advertisement
Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна» В. М. ДОБРОШТАН КУЛЬТУРОЛОГИЯ УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ (АВТОРСКИЙ КУРС) Санкт-Петербург 2007 1 Автор: Доброштан Виталий Михайлович, доктор культурологии, профессор Научные рецензенты: доктор философских наук, профессор В. Н. Сагатовский, доктор исторических наук, профессор Н. А. Санников. Учебное пособие предназначено для студентов вузов, изучающих курс «Культурология», а также для всех, кто интересуется проблемами культуры в современном общественном развитии. Пособие включает темы по проблемам истории и теории культуры. © Доброштан В.М., 2007 2 ВВЕДЕНИЕ Культура принадлежит к числу социальных явлений, играющих огромную роль в развитии общества. Культура – неотъемлемый атрибут, свойство человеческого существования. Вот почему многие науки, в первую очередь гуманитарные, в той или иной степени обращены к исследованию культуры и мира человека. Языкознание и филология, история и философия, этнология и экономика, юриспруденция и этика, искусствознание и эстетика, психология и педагогика, антропология и теология изучают различные сферы культуры. Специализация и дифференциация гуманитарных наук отражают потребность в тщательном и детальном знании социальной и культурной реальности. Однако "узкая глубина" нередко становится препятствием в понимании культурных процессов, ограничивает возможности познания. Каждая из наук дает частичное знание о культуре, не исчерпывает всего многообразия этого сложного явления. Так возникает тенденция к интеграции со смежными науками, значительно расширяющая диапазон исследований. Культурология – это наука, которая исследует сущность и структуру культуры; процессы ее возникновения и функционирования; национально-этническое своеобразие культур народов мира и отдельных регионов; ценности и творческие достижения человечества; становление духовного мира личности и возможности самореализации; механизмы и средства трансляции от поколения к поколению; сохранение культурного наследия как памяти человечества. Предмет культурологии – это культура как исторически развивающееся и целостное явление, как способ жизнедеятельности человека, выражающий его родовую специфику и предназначение. Значение культуры особенно актуально для формирования и развития молодого поколения современного российского общества. Граждане России, постоянно озабоченные экономическими неурядицами, ломающие голову над тем, как выжить, суетно следящие за растущим курсом доллара и за предвыборными схватками политиков, не успевают остановиться, оглянуться, задуматься над тем, что среди обретений и потерь, которыми ознаменовался уходящий век, есть одна утрата, которая имеет необычайно большое значение. Эту утрату можно назвать утратой веры, утратой цели, утратой идеалов, утратой ценностей. Неопределенность духовно-нравственных ориентаций оказывает негативное влияние на все сферы общественной жизни. Вот почему на первый план сегодня выдвигаются проблемы культуры. Многие современные политики пытаются навязать стране ценности Запада, в основе которых лежит цивилизационный подход к решению социально-экономических проблем. Человек для цивилизации выступает средством достижения поставленных целей, культура же выводит на первый план личность как самоценного субъекта. Поэтому человек как продукт и носитель субъект-субъектных 3 отношений может реализоваться в основном в культуре и через культуру. Вот почему обращение к проблемам культуры в современных условиях приобретает особую остроту. Материал настоящего пособия предназначен в основном для студентов высших учебных заведений, но отдельные его положения могут представлять определенный интерес для всех, кто интересуется проблемами истории и теории культуры. Автор с благодарностью воспримет все замечания, направленные на более глубокую проработку отдельных положений данной работы. 4 Тема 1. КУЛЬТУРА КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ Слово “культура” употребляет практически каждый человек. Более того, никогда ранее так часто и заинтересованно оно не произносилось как сегодня. И это, разумеется, совсем не случайно. Вопрос о культуре, как свидетельствует вся мировая и отечественная история, всегда возникает особенно остро и объемно в пору глобальных общественных перемен. “На исторических перевалах, в эпохи кризисов и катастроф, — писал выдающийся русский философ Н. А. Бердяев, — приходится серьезно задумываться над движениями исторической судьбы народов и культур” 1. Именно такой “исторический перевал” проходит теперь Россия, причем в условиях глобального кризиса и угрозы национальной катастрофы. В этой обстановке взоры многих, кому не безразличны судьбы Отечества, обращаются к культуре, ее непреходящим ценностям, к удивительной способности сплачивать и поднимать людей на, казалось бы, неразрешимые задачи. Ибо культура — это подлинная душа и лицо любого народа. Культура сегодня — это возможность не только выживания России, но и сохранения своей самостоятельности и самобытности. Ведь “не в политике и не в экономике, а в культуре осуществляются цели общества”, к тому же “в культуре нет хамизма”, пренебрежительного отношения к могилам отцов...2 ИЗ ИСТОРИИ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПОНЯТИИ “КУЛЬТУРА” Употребляя слово “культура”, различные люди вкладывают в него неодинаковый смысл. Одни исследователи под культурой понимают ценности духовной жизни (литературу, живопись, музыку и т. д.); другие — отождествляют культуру с образованностью; третьи — объединяют культуру с нравственными нормами. Подобные представления отражают важные стороны феномена культуры. Однако в действительности явление культуры гораздо более многогранно и богато. Оно поистине всеобъемлюще. Культура столь же емкое и сложное образование как сама общественная жизнь. Поэтому в рамках исторических, философских, этнографических, социологических, филологических и иных исследований общественной жизни можно встретить самые разнообразные представления о культуре. Это, с одной стороны, объясняется многогранностью данного феномена и широтой использования термина “культура”, а, с другой, — конкретностью изучаемой проблематики той или иной гуманитарной дисциплиной. Однако теоретическая сложность данной проблемы не сводится к многозначности самого понятия “культура”. Культура — это многогранная проблема исторического развития. 1 2 Бердяев Н. А. Смысл истории.- М., 1980, с. 162. Бердяев Н. А. Философия неравенства. - М., 1990, с. 247, 249. 5 Не случайно, исследователи давно бьются над определением понятия “культура”, которое бы удовлетворяло если не всех, то хотя бы большинство ученых. По подсчетам известных в мире науки американских культурологов Альфреда Кребера и Клайда Клакхона, с 1871 г. по 1919 г. было дано всего семь определений культуры. Первым они считают Эдуарда Бернетта Тайлора — выдающегося английского историка культуры 19 века. Его книга “Первобытная культура” широко издана в нашей стране и привлекает большой интерес читателей всех возрастов. С 1920 г. но 1950 г. появились еще 157 определений понятия “культура”. В настоящее время, как утверждают знатоки, уже существует свыше 500 определений данного феномена. А, по мнению некоторых, это число якобы приближается даже к тысяче. В этих условиях может сложиться впечатление о бессмысленности поиска истины. Это не так. Несмотря на огромное разнообразие точек зрения, есть нечто такое, что изначально объединяет самых различных исследователей явления культуры. Это “нечто” содержится в самой этимологии слова “cultura”, которое; появилось свыше двух тысяч лет тому назад. Его употребил выдающийся римский оратор Марк Туллий Цицерон в 45 году до нашей эры в своей работе “Тускуланские беседы". Этимологически оно означало “возделывать”, “обрабатывать” и применялось первоначально лишь как агротехнический термин — “обработка земли, возделывание почвы”. Заслуга Цицерона состоит в том, что именно он впервые применил слово “cultura” в ином, т. е. переносном смысле — применительно к воздействию на человеческий ум. И сразу же “cultura” стала противостоять другому латинскому понятию — “natura”, т. е. природа. В данном контексте слово “культура” стало означать явление созданное, внеприродное. Именно с тех пор мир культуры, любой его предмет или явление воспринимаются не как следствие действия природных сил, а как результат усилий самих людей, направленных на совершенствование, обработку, преобразование того, что дано непосредственно природой. Основываясь на этом первоначальном значении введенного в обиход термина, исследователи достаточно единодушно в самом широком смысле слова под культурой понимают все то, что создается, используется, совершенствуется человеком. Видимо это дало основание великому немецкому философу Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю дать следующее определение культуры: “Культура - это созданная человеком “вторая природа”. В России термин “культура” появился лишь во второй половине 19 века. По мнению исследователей, это зафиксировано в “Карманном словаре” Н. Кириллова. До этого времени использовался другой термин “цивилизация”, толкуемый как гражданственность. С началом нынешнего столетия это понятие стало широко употребляться и изучаться отечественными учеными. Среди них выдающиеся мыслители: Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, В. В. Розанов, С. А. Трубецкой, П. А. Флоренский, С. Л. Франк и многие другие. 6 В. И. Даль в своем “Толковом словаре” дает определение феномена культуры: культура это обработка и уход, возделывание, возделка; это образование - умственное и нравственное. С течением времени, накоплением знаний, развитием человека и общества меняется, углубляется, расширяется научное представление о культуре. Но все время исследователи сталкиваются с огромными трудностями в познании сущности, определении границ феномена культуры. С одной стороны, культура продолжает пониматься очень широко, характеризуя все основные сферы жизнедеятельности человека и общества: материальное производство, социальноэкономические отношения, сферу духовного развития, быт, человеческий опыт. Поэтому можно встретить такое, например, определение: “Культура есть совокупность достижений общества в его материальном и духовном развитии - материальных предметов, текстов и идей, сохраняемых и используемых обществом от поколения к поколению”. (Б. В. Бирюков, Р. Х. Зарипова, С. Н. Плотникова). С другой стороны, расширительное толкование понятия “культура” может привести его к отождествлению с другим, не менее сложным и очень емким понятием - “общество”. Будучи очень близкими, они, тем не менее, не тождественны. Культура, например, в отличие от общества, не включает в себя биологические, демографические элементы. Но это далеко еще не все трудности при определении понятия “культура”, постоянно меняющегося и развивающегося. То, что на ранних стадиях развития человека и общества было культурой, то позднее - перестало ею быть. Например, изобретение колеса было выдающимся явлением культуры. Но позже, когда человек поставил на поток их производство, - это перестало быть фактом культуры. И сегодня, многое из того, что творит человек, культурой не является. Так, когда человек изобрел письмо и с его помощью стал передавать информацию, это явилось культурным великим событием. Современный человек (homo sapiens), пишущий на заборе или на стене учебной аудитории слова из ненормативной лексики, создает все, что угодно, но только не культуру. Учитывая выше перечисленные сложности, современная наука пришла к необходимости выделения конкретных “аспектов” культуры как общественного явления. В настоящее время в культурологической литературе принято выделять следующие аспекты: 1) генетический; 2) гносеологический; 3) аксиологический; 4) гуманистический; 5) нормативный; 6) социологический. Рассмотрим эти аспекты подробнее. В генетическом аспекте культура предстает как продукт общества. При этом фиксируется как общее отличие человеческой жизнедеятельности от биологических форм жизни, так и качественное своеобразие исторически-конкретных форм этой жизнедеятельности на различных этапах общественного развития, в рамках определенных эпох (“цивилизаций”), этнических и национальных общностей. Видимо, поэтому Альфред Кребер в свое время справедливо полагал, что феномен культуры 7 можно рассматривать лишь в качестве измерения общества. Отсюда исходят определения и других выдающихся культурологов. Культура, — писал Альберт Швейцер,— это итог всех достижений отдельных лиц и всего человечества во всех областях и по всем аспектам в той мере, в какой эти достижения способствуют духовному совершенствованию личности и общему прогрессу. Термин “культура”, — считал Зигмунд Фрейд, — вбирает всю сумму достижений и институций, отличающих нашу жизнь от наших предков из животного мира и служащих двум целям: защите человека от природы и урегулированию отношений между людьми. Культура, — говорил Абраам Моль, — это интеллектуальный аспект искусственной среды, которую человек создает в ходе своей социальной жизни. В гносеологическом (познавательном) аспекте культура выступает как совокупность достигнутых в процессе освоения мира материальных и духовных ценностей. При этом материальные и духовные ценности, с одной стороны, отражают уровень достижении человечества, а с другой, выступают как специфический объект освоения. Исходя из этого понимания, нередко дают следующее определение: культура — это система ценностей, с помощью которых общество интегрируется, поддерживает функционирование и взаимосвязь своих институтов (П. А. Сорокин). В гуманистическом аспекте культура раскрывается как развитие самого человека, его духовных, творческих способностей. Отсюда следующее определение: Культура — это производство самого человека во всем богатстве и многогранности его общественных связей и отношений, во всей целостности его общественного бытия. (В. М. Межуев). В нормативном аспекте культура выступает как система, регулирующая социальные отношения в обществе, ориентирующая человека в мире. Это значит, что продуктом человеческой деятельности являются не только предметы материальной и духовной жизни, но и все отношения, которые складываются между людьми в процессе их взаимодействия (экономические, политические, нравственные, психологические и т. д.). Это — тоже культура. Отсюда, следовательно, и такое определение: культура есть исторически и социально обусловленное, объективированное в разнообразных продуктах человеческой деятельности отношение человека к природе, обществу и самому себе (И. П. Вайнберг). Ядром такого определения является слово “отношение”, ибо, как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, способность “относиться” есть только человеческое свойство, отличающее человека от животного. В социологическом аспекте культура выражается как деятельность исторически конкретного социального субъекта (общества, класса, социальной группы, человека), а также как состояние и развитие того или иного способа производства. Поэтому можно встретить целый ряд очень интересных и важных определений. Культура — это особое измерение общества ... (А. Кребер), 8 Культура — это есть совокупность достижений общества в его материальном и духовном развитии ... (А. Швейцер). Культура — это специфически человеческий способ деятельности (Э. Маркарян). Таким образом, культура — это чрезвычайно сложное, многообразное явление, пронизывающее буквально все сферы жизни и деятельности общества и человека. Культура — ядро, основа, “душа” общества: это — материальные и духовные ценности человека; это — способ жизнедеятельности людей; это — отношения людей между собой; это — своеобразие жизни наций и народов; это — уровень развития общества; это — накапливаемая в истории общества информация; это — совокупность социальных норм, законов, обычаев, традиций; это — религия, мифология, наука, искусство, политика; это — особая знаковая система и т. д. СУЩНОСТЬ КУЛЬТУРЫ Когда-то известный и авторитетный теоретик культуры Л. Н. Коган - член Российской Ака- демии естественных наук, характеризуя сущность культуры, произнес красивую и весьма содержательную фразу: культура — вот подлинная душа и лицо любого народа. Все остальное — политическая система, государственное устройство, экономический уклад, способ производства — это лишь визитная карточка. Понять сущность культуры можно лишь через призму деятельности человека, народов, населяющих планету. Культура не существует вне человека. Она изначально связана с человеком и порождена тем, что он постоянно стремится искать смысл своей жизни и деятельности, и, наоборот, нет ни общества, ни социальной группы, ни человека без культуры, вне культуры. Точка зрения выдающегося отечественного ученого, одного из основоположников русской и американской социологических школ П. А. Сорокина: “...Любая организованная группа, неизбежно обладает культурой. Более того, ни социальная группа, ни индивид (за исключением просто биологического организма) не могут существовать ... без культуры”3. Взгляд Н. А. Бердяева: “Культура есть неотвратимый путь человека и человечества. Нельзя миновать его”4. Сущность культуры, ее подлинный смысл достаточно убедительно показываются в новых исследованиях отечественных культурологов. Мнение Л. Н. Когана: “В культуре раскрывается духовный мир человека, его “сущностные силы” (способности, потребности, мировоззрение, 3 4 П. А. Сорокин. Человек. Цивилизация. Общество. - М., 1992, с. 220. Н. А. Бердяев Философия неравенства. - М., 1990, с. 260. 9 знания, умения, социальные чувства и т. д.). Этим самым культура выступает как мера реализации и развития сущности человека в процессе его социальной деятельности, “как мера человека”. Создавая продукт материальный или духовный, человек опредмечивает в нем самого себя, причем не только свою общественную сущность, но в той или иной мере свою индивидуальность. Культура — самосознание общества, каждого его периода, каждой эпохи. В этом смысле любая вещь (произведение) человека имеет и культурное содержание. По творениям людей в данную эпоху мы судим о ее культуре”5. Культура, раскрывая, реализуя сущностный смысл бытия человека, тем самым формирует и развивает эту сущность. Известно, что человек не рождается социальным, а лишь в процессе деятельности становится таковым. Образование, воспитание — это ни что иное, как овладение культурой, процесс передачи ее от одного поколения к другому. Следовательно, культура означает приобщение человека к социуму. Мнение П. А. Сорокина: “Не существует личности как социума, то есть как носителя, созидателя и пользователя значениями, ценностями и нормами, без корреспондирующих культуры и общества. В отсутствие последних могут существовать лишь изолированные биологические организмы”6. Любой человек, приходя и живя в этом мире, прежде всего, овладевает той культурой, которая уже была создана до него, и тем самым осваивает социальный опыт, накопленный его предшественниками. Но одновременно он вносит свой вклад в культурный слой и, следовательно, обогащает его. Точка зрения академика Д. С. Лихачева: “Вся история человеческой культуры есть цепь последовательных открытий человека”7. Весь процесс социализации — это непрерывный процесс овладения культурой и вместе с тем — индивидуализации личности. Культура, ее ценности опосредуются конкретной индивидуальностью человека: его характером, психическим складом, темпераментом или, как модно нынче говорить, — менталитетом. Интереснейший опыт самоанализа индивидуальности осуществил Н. А. Бердяев. Здесь приводятся его слова, над которыми стоит поразмышлять: “Я никогда не хотел и не мог чему-либо подчиниться. Во всяком случае, хорошей стороной этого свойства была большая независимость. Парадокс моего существования в том, что, будучи асоциален и антисоциален в одном смысле, в другом смысле я был очень социален, так как стремился к социальной правде и справедливости, к социальному освобождению, к братской общности людей. Я принадлежу к тому типу людей и к той небольшой части поколения конца 19 и начала 20 века, в которой достиг необычайной остроты и напряженности конфликт личности, неповторимой индивидуальности с общим и родовым”8. Л. Н. Коган. Методические рекомендации для преподавателей по чтению проблем теории культуры для студентов технических и естественнонаучных вузов и факультетов. - Челябинск, 1991, с.4. 6 П. А. Сорокин. Человек. Цивилизация. Общество. - М., 1992, с. 218 — 219. 7 Русская литература. – М., 1973, с. 115. 8 Н. А. Бердяев, Самопознание (Опыт философской автобиографии).- М., 1991, с.320 — 321. 5 10 Н. А. Бердяеву удалось показать не только собственную индивидуальность, но и вскрыть противоречие процесса социализации и, следовательно, культуры. И действительно, культура — это сложная система, вбирающая и отражающая противоречия всего мира. В чем они проявляются? Во-первых, противоречие между социализацией И индивидуализацией личности. С одной стороны, человек неизбежно социализируется, усваивая нормы общества, а с другой, стремится сохранить индивидуальность своей личности. Во-вторых, противоречие между нормативностью культуры и той свободой, которую она представляет человеку. Норма и свобода - два полюса, два борющихся начала. В-третьих, противоречие между традиционностью культуры и тем обновлением, самодвижением, которое происходит в ее организме. Эти и другие противоречия составляют не только сущностную характеристику культуры, но и являются источником ее развития. ТИПОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ Учитывая особую сложность и многогранность культуры, разные ученые, как зарубежные, так и отечественные, стремились систематизировать характерные признаки и на основе их выделить определенные ее типы. Так родилось представление о типологии культуры. Немецкий философ 19 века Фридрих Ницше (1844–1900 гг.) развивая идеи типологии культуры, намеченной его предшественниками Шиллером и Шеллингом, выделяет “особый дух” культуры “дионисийское” (жизненное, оргиастическо-буйное и трагическое) и “аполлоновское” (созерцательное, логически-членящее, односторонне-интелектуальное). Ницше видит идеал в достижении этих двух начал. Другой немецкий философ и теоретик культуры Освальд Шпенглер (1810-1936 гг.) считал, что в основе “морфологической структуры” каждой культуры лежит “душа культуры”. Он полагал, что единой общечеловеческой культуры нет и быть не может. Шпенглер в своей работе “Закат Европы” выделял восемь типов культуры: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, “аполлоновскую” (греко-римскую), “магическую” (византийско-арабскую), “фаустовскую” (западно-европейскую) и культуру майя. Каждому культурному “организму”, по мнению Шпенглера, заранее отмерен определенный (около тысячелетия) срок. Умирая, культура перерождается в цивилизацию. Швейцарский психолог и философ Карл Юнг (1875–1961 гг.) выделяет в качестве критерия “архетипы” культуры. В работе “Метаморфозы и символы “либидо” (1912 г.) он писал, что в психике человека, помимо индивидуального бессознательного, есть более глубокий слой — коллективное бессознательное, которое выступает отражением опыта прежних поколений, запечатлевшееся в структурах мозга. Содержание его составляют общечеловеческие первообразы — архетипы: образ матери-земли, героя, мудрого старца, демона и т. п. 11 Их динамика лежит в основе мифов, символики художественного творчества, сновидений и т. д. Центральную роль среди архетипов Юнг отводил архетипу “самости” (das Selbst) как потенциальному центру личности в отличие от “Эго” — то есть “Я” как центра сознания. Критерий особой “почвы” культуры выделял русский социолог и естествоиспытатель Н. Я. Данилевский (1822-1885 гг.). Он одним из первых дал историческую типологию культуры. В работе “Россия и Европа” (1869 г.) он обосновал свои идеи, во многом предвосхитив идеи О. Шпенглера. В общем потоке мировой культуры, по его мнению, выделяются некоторые образования, представляющие собой замкнутые виды с целым набором признаков — от этнографических до географических. Ход истории выражается в смене вытесняющих друг друга культурноисторических типов. Н. Я. Данилевский насчитывает десять самобытных типов мировых культур (греческая; римская; индийская; иранская; германо-романская и др.), целиком или частично исчерпавших возможности своего развития. При этом качественно новым, перспективным с точки зрения истории типом он считал “славянский тип”, наиболее полно выраженный в русском народе. Интересную типологию культуры предложил русско-американский социолог П. А. Сорокин (1889-1968 гг.). В своем четырехтомном труде “Социальная и культурная динамика” (1937 г.) он выделяет три основных типа культуры: а) чувственный, или “сенсетивный” (sensate); б) идеациональный (ideational); в) идеалистический (idealistik). Чувственный (сенсетивный) тип характеризуется непосредственным чувственным восприятием действительности. Он воспринимает реальность как материальное образование, его потребности также материальны. Точка зрения П. А. Сорокина: “...Западная культура преимущественно чувственная... Чувственное искусство живет и развивается в эмпирическом мире чувств. Реальный пейзаж, человек, реальные события и приключения, реальный портрет, — таковы его темы. Фермеры, рабочие, домашние хозяйки, девушки, стенографистки, учителя и другие типажи — его персонажи. На своей зрелой ступени его любимые “герои” — проститутки, преступники, уличные мальчишки, сумасшедшие, лицемеры, мошенники и другие подобные им субсоциальные типы. Его цель — доставить тонкое чувственное наслаждение: расслабление, возбуждение усталых нервов, развлечение, увеселение. По этой причине оно должно быть сенсационным, страстным, патетичным, чувственным, постоянно ищущим нечто новое. Оно отмечено возбуждающей наготой и сладострастием. Оно свободно от религии, морали и других ценностей, а его стиль — “искусство 12 ради искусства”. Так как оно должно развлекать и веселить, оно широко использует карикатуру, сатиру, комедию, фарс, разоблачение, насмешку и тому подобные средства”9. Идеациональный тип культуры характеризуется преобладанием рационального мышления, пониманием реальности как нематериальной, нечувственной, имеет духовные потребности, обладает высокой степенью их удовлетворения. При этом прибегает к трансформации чувственных и плотских сторон в идеальные и духовные. Точка зрения П. А. Сорокина: “Идеациональное искусство. Как своим содержанием, так и своей формой идеациональнюе искусство выражает основную посылку идеациональной культуры — основная реальность — ценность есть Бог. Поэтому тема идеационального искусства — сверхчувственное царство Бога. Ее герои — Бог и другие божества, ангелы, святые и грешники, душа, а также мироздания, воплощения, искупления, распятия, спасения и другие трансцендентальные события. Искусство вдоль и поперек религиозно. Оно мало уделяет внимания личности, предметам и событиям чувственного эмпирического мира. Поэтому нельзя найти какоголибо реального пейзажа, жанра, портрета. Ибо цель не развлекать, не веселить, не доставить удовольствие, а приблизить верующего к Богу”10. Идеалистический тип культуры основан на интуитивном виде познания, это — смешанный тип, в котором как бы соединены два первых — чувственный и идеациональный — примерно в одинаковых пропорциях. Идеалистическое искусство, — писал П. А. Сорокин, — является посредником между идеациональной и чувственной формами искусства. Точка зрения П. А. Сорокина: “...Объективная реальность частично сверхчувственна и частично чувственна; она охватывает сверхчувственный и сверхрациональный аспекты, плюс рациональный и, наконец, сенсорный аспекты, образуя собой единство этого бесконечного многообразия. Культурная система, воплощающая эту посылку, может быть названа идеалистической. Культура 13-14 столетий в западной Европе, также как и греческая культура 5-4 веков до нашей эры, были преимущественно идеалистическими, основанными на этой синтезирующей идее”11. СТРУКТУРА КУЛЬТУРЫ Культура - это весьма сложная, многоуровневая система. Для специалистов, занимающихся ее структурированием, возникает немало проблем, многие из которых не преодолены до сих пор. Вероятно, все это послужило основанием для того, чтобы структуру культуры посчитать одной из сложнейших в мире. С одной стороны, это накопленные обществом материальные и духовные П. А. Сорокин. Человек. Цивилизация. Общество. - М., 1992, с.435, 436-437. П. А. Сорокин. Там же, с. 436. 11 П.А. Сорокин. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992, с. 436. 9 10 13 ценности, наслоение эпох, времен и народов, сплавленных воедино. С другой - это “живая” человеческая деятельность, опирающаяся на оставленное наследие 1200 поколений нашего рода, оплодотворяющая и передающая это наследие тем, кто придет на смену живущим. Именно в таком непрерывно совершающемся обмене знаниями, умениями, навыками, способностями заключается смысл культурного процесса. И, тем не менее, стуктурирование культуры научно обоснованное и логически выверенное, возможно. Для этого важно правильно определить основание такого деления. Сегодня принято подразделять культуру по ее носителю. В зависимости от этого вполне правомерно выделять мировую и национальную культуру. Мировая культура - это синтез лучших достижений всех национальных культур различных народов, населяющих нашу планету. Точка зрения одного из основоположников интуитивизма в России, логика, психолога и методолога науки Н. О. Лосского: “...Национальная культура приобретает известность во всем мире только тогда, когда ценности, развитые в ней, становятся достоянием всего человечества. Прежде всемирное значение имела культура древней Греции и древнего Рима”12. Национальная культура в свою очередь выступает синтезом культур различных классов, социальных слоев и групп соответствующего общества. Своеобразие национальной культуры, ее известная неповторимость и оригинальность проявляются как в духовной (язык, литература, музыка, живопись, религия), так и в материальной (особенности экономического уклада, ведения хозяйства, традиции труда и производства) сферах жизни и деятельности. В соответствии с конкретными носителями выделяются также культуры социальных общностей (классовая, городская, сельская, профессиональная, молодежная), семьи, отдельного человека. Общепринятым считается выделение народной (непрофессиональной) и профессиональной культуры. Сегодня вновь дискутируется проблема классовой дифференциации феноменов культуры. Проблема соотношения общечеловеческого, национального и классового в культуре — это не только актуальная, но и сложная проблема. Здесь нужны четкие критерии, конкретноисторический взгляд, лишенный идеологических, политических пристрастий. Абсолютизация классового подхода, как показывает история нашего общества, может сослужить плохую службу. Противопоставление классового и общечеловеческого начал ведет к самоизоляции и неизбежно — к культурной деградации. Забвение же классового подхода чревато новым отчуждением от культуры трудового народа. Культура делится на определенные виды и роды. Основанием для подобного деления является учет многообразия человеческой деятельности. Отсюда выделяется материальная 12 Н. О. Лосский. История русской философии-. М.,1991, с.19 14 культура и духовная культура. Однако надо иметь в виду, что их подразделение часто бывает условным, поскольку в реальной жизни они тесно взаимосвязаны друг с другом. Важной особенностью материальной культуры является то, что она не тождественна ни материальной жизни общества, ни материальному производству, ни материально-преобразующей деятельности. Материальная культура характеризует эту деятельность с точки зрения ее влияния на развитие человека, раскрывая, в какой мере она дает возможность применить его способности, творческие возможности, дарования. В материальную культуру входят: 1) культура труда и материального производства; 2) культура быта; 3) культура топоса, т. е. места жительства (жилища, дома, деревни, города); 4) культура отношения к собственному телу; 5) физическая культура. Духовная культура выступает многослойным образованием и включает в себя: познавательную (интеллектуальную) культуру; нравственную; художественную; правовую; педагогическую; религиозную. По мнению многих культурологов, есть ряд видов культуры, которые нельзя отнести только к материальной или духовной. Они представляют собой “вертикальное” сечение культуры, “пронизывая” всю ее систему. Это экономическая, политическая, экологическая, эстетическая культуры. По содержанию и влиянию культуру делят на прогрессивную и реакционную культуры. Такое деление вполне правомерно, ибо вытекает из соответствующего ее воздействия на человека и общество. Культура может воспитывать личность не только нравственную, но и безнравственную. Наконец, есть еще одно деление — по признаку актуальности культуры. Это та культура, которая находится в массовом обиходе. Каждая эпоха создает свою актуальную культуру. Данный факт хорошо виден на изменении моды не только в одежде, но и в культуре. Актуальность культуры — это живой, непосредственный процесс, в котором что-то нарождается, набирает силу, живет, умирает. В структуру культуры входят: субстанциональные элементы, которые опредмечиваются в ее ценностях и нормах и функциональные, характеризующие сам процесс культурной деятельности, различные его стороны и аспекты. Можно сказать, что сущностную характеристику культуры дают два ее “блока”: а) субстанциональный блок, составляющий “тело” культуры, ее субстанциональную основу. Он включает ценности культуры — ее произведения, опредмечивающие культуру данной эпохи, а также нормы культуры, ее требования к каждому члену общества. Сюда относятся нормы права, религии и морали, нормы повседневного поведения и общения людей (нормы этикета). б) функциональный блок, раскрывающий процесс движения культуры, в этом плане субстанциональный блок можно рассматривать как определенный результат этого процесса. В 15 функциональный блок входят: традиции, обряды, обычаи, ритуалы, табу (запреты), обеспечивающие, функционирование культуры. В народной культуре эти средства были главными, ибо она неинституциональна. С появлением профессиональной, культуры возникают и специальные институты, предназначенные для ее производства, сохранения и потребления. Оба эти направления взаимосвязаны. Таким образом, структура культуры является сложным, многогранным образованием. При этом все его элементы взаимодействуют друг с другом, образуя единую систему такого уникального явления, каким предстает перед нами культура. КУЛЬТУРНЫЙ ЧЕЛОВЕК. КТО ОН? Культура — это многофункциональное явление. Но любая из функций, так или иначе, направлена к одному — к воспроизводству рода человеческого, обогащению его духовного, нравственного, интеллектуального, физического облика. Культура, в конечном счете, есть человекотворчество — и в этом ее главная функциональная обязанность. Процесс формирования человеческой личности есть процесс “вхождения” в культуру, усвоение знаний, умений, норм общения, социального опыта. Духовное общение человека через искусство, литературу, науку, систему нравственных ценностей позволяет постоянно расширять границы непосредственного опыта и, делая этот процесс непрерывным, человек приобщается к самому драгоценному — к культуре. Понятие “культурный человек” чрезвычайно емкое и широкое. Г. Гегель считал, что под словом “культурные люди” можно понимать таких людей, которые в состоянии сделать все то, что делают другие. Всякая личность имеет “свое лицо”, свою собственную неповторимую историю, познание и опыт. При этом “культурный человек” является носителем как общих, так и индивидуальных отличительных признаков. Человек, находясь в определенной зависимости от общества (“макросфера”) и от непосредственного окружения — семья, школа, институт, производственный коллектив, товарищи (“микросфера”), в той или иной мере усваивает определенные нормы поведения, ценности и становится их носителем. Но эти нормы накладываются на индивидуальность личности, преломляясь и оригинально усваиваясь. Сочетание общих, особенных и индивидуальных качеств и представляет собой целостный облик “культурного человека”. Он может быть различным. Не случайно даже в обиходе употребляются разные оценки культуры людей. Говорят: “человек высокой культуры”, “человек низкой культуры”, “некультурный человек” и т. п. В социологии культуры принято выделять несколько типов людей в их отношении к культуре. Так, болгарский исследователь О. Сапарев называет следующие из них. 16 Тип низкой культуры. Встречается чаще всего среди замужних женщин с начальным образованием. Участие в культуре выражается в просмотре и прослушивании теле- и радиопередач. Контакты с искусством — случайны, не избирательны, не имеют существенного значения в жизни. Отсутствует культурно-эстетическая установка. Развлекательный тип. Характерен для молодежи. Участие в культуре с целью развлечения. Причем в зависимости от стиля жизни в этом типе выделяются два внутренних уровня: бытовой и эстетический. На бытовом уровне контакты с искусством редки, большой интерес к непосредственным развлечениям и человеческому общению. Эстетическому развлекательному типу свойственен интерес исключительно к эстрадной музыке (поп, рок и т.д.), спортивным передачам, приключенческой, детективной литературе. Смешанный тип. Наиболее перспективный для эстетического воспитания и близкий к тому уровню, который хотелось бы сделать массовым. Люди этого типа обычно имеют среднее образование и эмбивалентную ценностную ориентацию: наряду с интересом к детективноприключенческим фильмам и книгам проявляется больше интереса к театру и книгам серьезного содержания, Высококультурный тип. Люди данного типа обычно живут в крупных городах, имеют высшее образование (или среднее, но с выраженным творческим интересом). Для них характерна многосторонность интересов — литература, театр, серьезная музыка, изобразительное искусство, большая домашняя библиотека. Интерес к телепередачам избирателен13. Выводы Система культуры не только сложна и многообразна, но весьма подвижна — она есть “живой процесс, живая судьба народов” (Н. А. Бердяев). Она не находится в статичном состоянии, а наоборот, постепенно движется, развивается и видоизменяется. Это развитие имеет свою внутреннюю логику и определяется многими факторами. Приглашаем в этот мир - таинственный и прекрасный. 13 О. Сапарев. Культура участия. // Социол. проблемы. - София., 1976, т. 8, кн. б, с. 28-37. 17 Тема 2. СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ КУЛЬТУРЫ. Культура – это продукт общества, важнейший аспект общественной жизни. Не может быть общества без культуры, так же как не может культура существовать вне общества. Специфика культуры как явления состоит в присущей ей способности вбирать в себя, закреплять и накапливать в виде знаний, орудий труда и т.д. результаты деятельности и мысли многих поколений людей. Культура выражает, прежде всего, тот аспект общественной жизни, который связан с преемственностью, с накоплением ценностей, с их передачей будущим поколениям. Культура образуется посредством соединения усилий миллиардов людей, в процессе практической преобразовательной деятельности человека. Вот почему основные функции культуры должны соответствовать основным видам и направлениям деятельности человека в обществе. 1. ФУНКЦИЯ ОСВОЕНИЯ И ПРЕОБРАЗОВАНИЯ МИРА. Осваивать и преобразовывать окружающий мир человека заставляет физическая потребность в средствах существования: в пище, одежде, жилье, а также социальная потребность в подходящем жизненном пространстве, в территории, которая могла бы служить ареной деятельности и культурного творчества. Кроме того, творчество и преобразование сами являются жизненной потребностью. Если бы человек руководствовался только соображениями безопасности, удобства, материального довольства, невозможно было бы понять, зачем он с фанатическим упорством стремится проникнуть в джунгли и на полюса Земли, подняться на Эверест и опуститься на дно океана. Понимая творческую, преобразующую деятельность как специфически приспособительную, обусловленную только жизненными биологическими потребностями организма, мы вынуждены были бы признать человека существом глубоко иррациональным. Ведь преобразование природы всегда связано с риском, опасностью для жизни, которые отнюдь не уменьшаются с расширением масштабов преобразования, с выходом человека в космос. Для человечества, если его рассматривать как саморазвивающуюся систему, стремящуюся к оптимальному саморегулированию, было бы рациональнее на каком-то этапе прекратить экспансию во внешнюю среду и направить свои силы и внимание на достижение максимальной внутренней гармонии. Но оно этого не делает. Как же понять в таком случае саму потребность в преобразовании, постоянное побуждение к творчеству? 18 Разумное объяснение данному явлению, на наш взгляд, заключается в том, что источник преобразующей деятельности и соответствующей ей функции культуры заключен в бытии общественного человека, в заложенном в человеке самой природой стремлении к выходу за пределы существующих рамок деятельности. Развивающиеся и постоянно растущие в числе возможности человека толкают его к духовному и практическому взаимодействию с миром и другими людьми. Начиная с удовлетворения первичных потребностей, с необходимой деятельности, человек переходит к потребностям все более сложным, к деятельности свободной и творческой. Вторжение в природу и господство над ней сами по себе не делают человека счастливее, свободнее и добрее. До сих пор последствия преобразовательной деятельности имели двойственное значение для культурной жизни и культурного развития. Наряду с увеличением комфорта и благосостояния они приводят к нарушению связей между человеком и природой, в результате чего сокращаются водные ресурсы, загрязняются воздушные бассейны, гибнут леса и животный мир. Справедливость этого утверждения подтверждают следующие факты: за первые 18 веков нашей эры на Земле каждые 55 лет исчезал один вид птиц и млекопитающих (включая подвиды), а начиная с 20 в. – ежегодно. Причем большую их часть истребил человек. Человечеству грозит опасность задохнуться в собственных отходах. Культура, если она развивается стихийно, а не направляется сознательно… оставляет после себя пустыню, - писал К. Маркс. Эти слова в высшей степени актуальны сегодня. Преобразование природы – не единственная и даже не самая важная функция культуры. В конечном итоге главным оказывается развитие самого человека, установление глубоких и гармоничных, духовных отношений между людьми. Гипертрофирование функции преобразования, превращение в самоцель стремление к комфорту и обладанию вещами приводит к дегуманизации преобразовательной деятельности. Между тем ценностью для человека является творчество, а не преобразование как таковое. В современных условиях размах человеческой деятельности требует глубоких научных исследований, сознательности, учета как близких, так и отдаленных ее результатов, организации использования природных ресурсов в масштабе всей планеты. 2. КОММУНИКАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ. Коммуникативная функция культуры отвечает глубочайшей потребности человека в общении с другими людьми. Эта потребность обусловлена как биопсихическими, так и социальнокультурными условиями, требующими постоянного обмена энергией и информацией, а также эмоционального взаимовлияния. Общение – это взаимодействие людей или иных существ, наделенных психикой, в рамках какой-то общности, к которой они принадлежат, при условии хотя бы частичной согласованности их действий. 19 Общение может иметь: антропологический смысл, поскольку оно связано с продолжением рода и поддержанием родовой целостности; социальный смысл, поскольку общение необходимо для функционирования социальных институтов и социальных систем в целом; психологический смысл, связанный с удовлетворением потребности личности и жизнью малых неформальных групп; идеальный смысл, выражающий единство личностей в рамках духовной культуры, их общее стремление к истине, добру и красоте. Более специальные виды общения: производственное, семейное, игровое, просветительное – также происходят в рамках каких-то общностей. Специфически культурной формой общения является коммуникация, т. е. обмен информацией между людьми посредством знаков и символов, при котором информация передается целенаправленно и принимается избирательно, а взаимодействие осуществляется в соответствии с определенными правилами и нормами. Основой человеческой коммуникации служат языки и знаковые системы, используемые в языке (речи). Язык является высшим и сложнейшим инструментом культурной коммуникации. К естественному языку примыкают искусственные языки в науке, а также специальные языки для слепых, глухонемых, многочисленные коды и шифры. Но этот канал коммуникации не является естественным. Наряду с ним используются зрительный и осязательный каналы. К неязыковым средствам коммуникации можно отнести мимику, телодвижения, эмфатическиинтонационные особенности речи. Так, мимика играет важную роль при установлении контактов на первой стадии знакомства. По ней модно судить о культурном уровне и характере человека. На уровне интимном она передает многие оттенки мнений и переживаний, которые трудно выразить словами. Эмоционально окрашенные интонации и жесты увеличивают эффектность коммуникации и широко используются в обыденном общении, а особенно ораторами и артистами. Некоторые жесты и выражения лица закрепляются в культуре и служат для передачи стандартных сообщений, приветствий, выражают согласие или несогласие. В разных культурах для одних и тех же целей используются разнообразные выразительные средства. В китайской культуре, например, высовывание языка означает удивление, расширение глаз – гнев, царапанье ушей и щек – радость, хлопанье руками – горе и разочарование. В искусстве, особенно в кино и телевидении, используются специальные выразительные средства, благодаря чему достигается более глубокое и целенаправленное воздействие. Успешная коммуникация возможна при соблюдении ряда условий: технических, психофизических, социально-культурных. С технической точки зрения важно, чтобы передаваемые сигналы превосходили по силе те “шумы” и помехи, которые исходят из окружающей среды. Скорость передачи информации не должна превышать некоторых верхнего и нижнего пределов, за которыми она перестает 20 восприниматься как осмысленная. Между партнерами должна существовать хотя бы в минимальной степени обратная связь. Культура отвечает на эти требования, вырабатывая коммуникативные средства, приспособленные к природным и социальным условиям общения. Так, некоторые народы, живущие в горах и вынужденные общаться на расстоянии, имеют язык свистов “сильбо”, содержащий конструкции грамматического типа. В джунглях для этой цели применяются барабаны. В море – сигнализация с помощью флажков и прожекторов. В городах, где очень высок шумовой фон и возможности звуковой сигнализации исчерпаны, получают распространение световые газеты, плакаты, знаковые указатели. Психофизические условия коммуникации состоят в том, чтобы оба партнера находились в бодрствующем состоянии, не испытывали слишком сильной боли или волнения, были бы в максимальной степени “настроены” друг на друга. Общий объем передаваемой информации не должен быть слишком велик. Культура стремится удовлетворить этим требованиям, устанавливая “правила” общения, в частности, сложные и тонкие нормы этикета, накладывая ограничения на характер общения, связанные с местом временем и содержанием передаваемых сообщений. Успеху коммуникаций соответствует выражение взаимной заинтересованности, оптимальное сочетание у каждого из партнеров доверия и критичности к словам другого. Коммуникация расстраивается, когда один из партнеров совершенно не критично воспринимает то, что говорит другой, или же, напротив, постоянно выражает несогласие и сомнение. Социально-культурные условия коммуникации касаются используемых в ней символов, языка и понятийного аппарата, выполняемых участниками правил, принимаемых ими ролей и занимаемых позиций. Партнеры по коммуникации должны обладать какой-то значимостью друг для друга, каждый должен осознавать свою роль в общении и уметь сделать ее явной для другого человека. Личность включается в коммуникацию, лишь заняв определенную позицию: соседа, друга, попутчика, сотрудника, сочувствующего, критика, помощника и т. п. Чем интимнее и глубже взаимодействие, тем тоньше и индивидуальнее занимаемые позиции. Общаться же друг с друга просто как “человек с человеком”, не занимая никаких позиций, люди не могут. Если эти позиции взаимно не определены, не находятся ни в какой значимой связи или взаимонеприемлемы, коммуникация не состоится. Информация не может быть осмыслена, а сообщение не может быть составлено, если у участников коммуникации нет никакого представления друг о друге. В связи с этим понятна вся трудность общения с представителями иных цивилизаций и тем более иных миров. Таким образом, успешная коммуникация и достижение взаимопонимания требует соблюдения множества условий. Многие из них обеспечиваются культурой, которая запрещает или 21 затрудняет одни виды коммуникации, разрешает и поощряет другие. Например, среди многих народов мира распространен обычай, согласно которому, зять не должен видеть тещи или говорить с ней. Строго определенный тип коммуникаций допускается между людьми с большой разницей в возрасте, между священником и прихожанами, врачом и больным, учителем и учеником. Отношения дружбы и любви также налагают ограничения и создают предписания, связанные с общением. В деле организации общения культура может идти разными путями. Общение может сосредотачиваться в основных сферах: производственной и семейной, следовать довольно строго формальному или неформальному типу. Может существовать и ряд промежуточных сфер общения: общественно-политических организаций, религиозных или дружеских групп. Барьеры между разными сферами общения могут быть более или менее жесткими. Специфичность общения связана также с национальными и культурными традициями. Например, американцы в затруднительных случаях предпочитают переговоры “лицом к лицу”, а японцы стремятся обходить случаи прямого соперничества, где выбор в пользу одной из сторон означал бы “потерю лица” для другой. Отсюда распространенный в Японии обычай вести переговоры через посредников. Изучая процесс общения в различных культурах, можно выделить три характерных типа общения: традиционный, функционально-ролевой и личностный. Традиционный тип общения свойственен небольшой сельской общине, где все друг друга знают, где роль каждого человека в общении четко определена его возрастом и образом жизни, а нормы общения известны всем с детства. Все находятся как бы в постоянном контакте друг с другом, нет строго фиксированных границ между сферами общения. Никто не чувствует себя отчужденным, изолированным, не существует проблемы “некоммуникабельности”. Функционально-ролевой тип общения развивается в экономических, политических и коммунальных учреждений. большом городе, в сфере Он является безличным и специализированным. Позиции, правила и условия коммуникации целиком определены той ролью, которую человек играет в данной системе деятельности, его статусом в соответствующей иерархии. При этом типе общения появляются многочисленные градации в личностных отношениях. Например, горожане не вступают в общение на улице, в городском транспорте, возникают правила знакомства и представления. Функционально-ролевое поведение требует психической выносливости и постоянного самоконтроля. Личностный тип общения развивается, прежде всего, внутри семьи, в небольших дружеских коллективах, между любящими людьми. Личностная коммуникация зависит от индивидуальной инициативы, склонностей, настроений, особенностей характера. Правила и цели коммуникации не 22 заданы здесь заранее в виде внешних предписаний, а устанавливаются в самом процессе коммуникации по мере развития отношений. Личностное общение необходимо в процессе социализации для развития эмоциональной и нравственной стороны личности, для пробуждения глубоких духовных интересов, для эмоциональной разрядки. Рассмотренные типы коммуникации в современном обществе не встречаются в чистом виде и сложным образом влияют друг на друга. Современное общество нуждается во все более совершенных средствах коммуникации, в преодолении духовной разобщенности – языковых, идеологических, культурных барьеров, что в итоге должно привести человечество к полному взаимопониманию и сделать коммуникацию более эффективной. 3. ФУНКЦИЯ ЗНАЧЕНИЯ (СИГНИФИКАЦИИ). Одной из существенных сторон любого вида деятельности является познание. Оно может быть как теоретическим, так и практическим. Но есть деятельность, которая по содержанию близка к познанию, но в то же время не совпадающая с ним. Это деятельность, связанная с наименованием, обозначением, оценкой, приданием какого-либо смысла явлениям с целью определения их места в структуре жизнедеятельности человека. Это деятельности соответствует функция культуры, которую можно назвать функцией сигнификации (от англ. signification – значение, значимость, придавать значение чему-либо), или функцией значения. Культура вырабатывает и постоянно пополняет запас собственных и несобственных имен, значений, знаков, с помощью которых добытая информация закрепляется, включается в деятельность. Условием и предпосылкой развития сигнификативной функции являлась дифференциация трех планов деятельности, направленной соответственно на действия с предметами, знаками и значениями. “Общественные” животные, такие как пчелы и муравьи, используют знаки чисто инстинктивно, без осмысления и понимания. Языки животных называют неинтенциональными (от англ. intentional – умышленный, преднамеренный). У антропоидов имеются зачатки интенциального языка и способность символически выражать значение. Значение предмета включает в себя представление о том влиянии, которым он обладает, о том, что можно с этим предметом делать, что можно от него ожидать. Значение не спрятано в предмете или во фразе. Оно является их функциональным свойством. Значение возникает в уме, когда человек видит предмет или читает фразу. Вместе с тем, значение отлично от внутреннего состояния субъекта. Оно обладает устойчивым бытием вне индивидуального сознания, поскольку оно закреплено в знаках, образах, символах, понятиях и как таковое есть элемент культуры. Но значение не существует вне общественного сознания. 23 Значение выражаются в наглядных образах, в звуках, в условных знаках. Они могут содержаться в жестах, словах, приветствиях, украшениях, деталях одежды, ритуалах. Одинаковые значения могут содержаться в произносимых словах, записанных на бумаге буквосочетаниях, в нарисованных изображениях, в жестах, в материальных предметах. Например, значение “деньги” или “стоимость” передается звуком, словом, условными знаками или видом банковского билета, видом золота. В принципе любая более или менее однородная группа явлений, воспринимаемых каким-либо органом чувств – нарисованные значки, звуки, движения, цвета, запахи, узелки, осязаемые объекты – может быть избрана для передачи значений, присущих или приписываемых любым другим группам явлений, т.е. в качестве своеобразного языка. При этом, однако, предпочтительны такие языки, в которых “материя” знаков не отвлекает внимания от самих значений. Такой “прозрачностью” для значений отличаются, прежде всего, словесный язык и музыка. Надо иметь в виду, что значения не отождествляются со знаниями. Значения как таковые не содержат в себе информации. Они служат лишь материалом для построения несущих информацию знаний и теоретических моделей. Кроме того, процесс выработки значений и процесс получения знаний не совпадают друг с другом. Так, значения вырабатываются, оттачиваются, систематизируются в течение многих веков, в то время как знание в принципе можно получить мгновенно, например, через Интернет. Знания включены в практическую деятельность, фиксируют связи между предметами или действиями. Знания зафиксированы в сознании или текстах. Утверждение, вырванное из конкретного текста, сохраняет какое-то значение, но перестает быть знанием. Чем обусловлена необходимость для человека вырабатывать значения, обозначать вещи, свои собственные поступки и переживания? Во-первых, человек не имеет достаточно сильных инстинктивных побуждений, которые у животных образуют естественную систему ориентаций в природе. Обладая разумом, человек способен “дистанцироваться” от собственных переживаний и от наблюдаемых им явлений, способен активно, свободно, сознательно к ним относиться. Воодушевившись культурными идеалами, он может преодолеть в себе любое инстинктивное побуждение, боль, страх смерти, одиночество. Самопожертвованию человек способен придать значение ценности, осмыслить его как героизм. Во-вторых, будучи социальным существом, человек должен сообразовывать свои внутренние стремления с общественными, групповыми интересами, с культурными требованиями. Вступая во взаимодействие со средой разными сторонами своей личности и, сталкиваясь с противоречивыми ситуациями, он учится строить стратегию поведения, отвлекаясь от сиюминутных требований и переживаемых в данный момент состояний. Одни и те же побуждения и 24 мотивы приобретают различное значение, по-разному оцениваются в зависимости от того, какова роль субъекта в ситуации, каково занимаемое им общественное положение. В-третьих, человек живет не столько в естественном мире, сколько в искусственно созданной им же самим культурной среде. Каждое явление культуры обладает гораздо большим количеством свойств, а не только теми, которые доступны непосредственному наблюдению. Внешний облик культурного предмета часто вообще ничего не говорит о том, для чего предмет служит и как к нему следует относиться. Без посредства сложной системы значений паровоз, самолет, телефон, счетнорешающее устройство, равно как и образ божества, не могут быть включены в человеческую практику. Предварительным условием правильного обращения с продуктами культуры является сложная цепь умственных действий, производимых с относящимися к ним значениями. По мере того, как усложняется общественная жизнь и культура, мысленное моделирование явлений, с которыми предстоит иметь дело, и самого поведения становятся все более универсальным способом отношения человека к действительности. В-четвертых, имея дело с множеством стандартных, повторяющихся ситуаций, человек вынужден закреплять свой опыт в общезначимых символах, которые могли бы быть соотнесены друг с другом, систематизированы и переданы следующим поколениям. Таким образом, ни инстинкты, ни сумма внешних восприятий, ни совокупность непосредственно переживаемых состояний сознания не могут обеспечить человека устойчивой, четкой и адекватной системой ориентации. Эту функцию выполняют значения. Культура находит яркие, запоминающиеся имена, позволяющие воссоздавать в воображении образы отсутствующих предметов, перечислять и сочетать их в любой последовательности; создает разветвленную систему значений, с помощью которой можно отличить друг от друга тончайшие оттенки в переживаниях и явлениях видимого мира; вырабатывает сложную иерархию оценок, в которой сконцентрирован опыт многих поколений. Обозначая и оценивая явления, человек упорядочивает, осмысляет, истолковывает мир и свое бытие в нем, получает возможность ориентироваться в мире. В значениях сочетаются побудительные, познавательные и оценочные моменты. Благодаря первым человек относится к миру практически, благодаря вторым – теоретически, благодаря третьим он осознает место вещей и своих поступков в общей иерархии ценностей. Побудительные элементы знания явственно ощутимы в этических терминах: добро, зло, долг, низость, благородство. Теоретическое осмысление мира происходит в понятиях, образах, из которых состоят научные и философские системы. Оценка явлений заключена в критериях истины и лжи, красоты и безобразия, трагического и комического, священного и светского, справедливого и преступного. В обычной языковой практике побуждение, познание и оценка органически слиты друг с другом, но в специальных случаях они требуют тщательного разграничения. 25 Значения отражают объективные свойства явлений. Но с другой стороны многие важные для человека свойства вещей приобретают реальное содержание именно с помощью значений: благодаря им камень становится культовым предметом, игрушкой, украшением; звук – сигналом опасности, выражением торжества, признанием в любви; необычный поступок воспринимается либо как подвиг святости, либо как акт сумасшествия. Значения вырабатываются в процессе деятельности и общения, в мысленном процессе. Они могут храниться в памяти, книгах, добываться и открываться по мере надобности с помощью карт, таблиц, словарей, часов, секстантов, компасов, барометров и других приборов. В значениях сконцентрирован человеческий опыт по отношению к природным и общественным явлениям. Чем шире культурный опыт, тем богаче мир значений, тем больше в них выражено оттенков. 4. ФУНКЦИЯ НАКОПЛЕНИЯ И ХРАНЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ. Накопление и хранение информации, закрепление результатов деятельности для будущих поколений являются основой развития исторического процесса и культурной преемственности. В настоящее время требуются специальные усилия для того, чтобы результаты познавательной деятельности и обмена информацией были систематизированы, включены в общую систему знаний и стали доступны для последующего использования. Если в примитивных, информационно бедных культурах получение информации, ее хранение, систематизация и практическое применение осуществляется в рамках одной и той же деятельности, то в сложной, быстро изменяющейся культуре эти процессы дифференцируются и требуют для своего нормального протекания специальных учреждений (библиотек, реферативных журналов, институтов научной информации, справочных служб и т. п.). Несовершенство информационных служб является сегодня одним из самых “узких” мест экономической и научной деятельности: отыскать уже имеющиеся сведения оказывается нередко более сложным делом, чем получить их заново (очевидно, в этом заложена одна из причин появления все новых и новых “изобретателей велосипедов”). Это обстоятельство заставляет нас обратить особое внимание на всю совокупность психологических, идеологических, организационных и технических условий, благодаря которым становится возможным накопление информации, ее упорядочение и оперативное отыскание. В мире животных передача основного потока информации и программ поведения происходит через генный аппарат. Непосредственное биологическое наследование опыта предков надежно, но оставляет мало возможностей для индивидуального изменения поведения, а тем более для обогащения опыта рода. Как теперь установлено, генетическая передача информации сопровождается у многих высших животных индивидуальным научением. Многие из них перенимают у своих родителей навыки охоты, выслеживания добычи, воспитания детей. Например, 26 каждый снегирь наследует свою индивидуальную песню от отца. А если его поместить в общество взрослой канарейки, то птенец снегиря выучит ее песню, которая затем будет переходить от отца к сыну в течение нескольких поколений. В человеческом обществе основные элементы культуры передаются небиологическим путем. В качестве инструментов хранения и накопления информации могут выступать либо естественная память, либо вещественные средства записи информации: рукописи, книги, пластинки, видеозаписи, киноленты и пр. Для записи информации в обоих случаях необходимы знаковые системы и определенный метод упорядочивания, организации информации по ее ценности и содержанию. Звуковой системой в большинстве случаев служит разговорный язык, а методами организации – устное предание, исходящее от авторитетного лица, догматическая система верований или логически и семантически разработанная система знаний, т.е. научное мировоззрение. В примитивных обществах естественная память, прямое подражание и устная речь служили основными механизмами культурной преемственности. Первобытный человек выделял наиболее существенные для него осязаемые, звуковые, динамические характеристики действительности, которые не могли быть уложены в “картину” мира. “Центром кристаллизации” знаний служил опыт личности или представления о каком-то лице, в словах и поступках которого содержалась информация определенного сорта. Так, хитроумный Одиссей воплощает в себе то, что известно о хитроумии, мудрый Нестор – о мудрости, Ахилл – о смелости. Олицетворение накопленного опыта соответствовало потребности о закрепление информации, которая хранилась в памяти в словесной и образной форме. Исторический опыт как бы жил в сознании, и поэтому фантазия сливалась с реальностью, прошлое – с будущим, отдельное – с общим. Если в наше время все познанное записывается (фиксируется), то в древних культурах знания постоянно выговаривались в виде мифов и легенд. Основным хранителем информации была естественная память древнего сказателя, которая при всей ее гибкости и избирательности все же обладала рядом недостатков. Прежде всего, процесс воспоминания сопровождается ошибками и искажениями, зависит от состояния носителя информации и т.д. К старости память притупляется, теряется способность присоединять новые знания. Поэтому естественная память не может быть надежным механизмом культурной преемственности. Революция в способах передачи информации связана с письменностью. С ее появлением информация стала быстро накапливаться, систематизироваться, очищаться, изменять свою структуру. Начался процесс ее обезличивания, отделения нейтрального знания от личностно-значимых представлений, объективной истины – от мнения. С появлением письменности стал возможен устойчивый синтез отдельных образов и значений в более или менее систематическую картину мира, развернутую в пространстве и времени. 27 Чем лучше была организована информация, тем выше становилась ее ценность для практической жизни, тем больше появлялось возможностей для индивидуальных вариаций в поведении и для творческого обогащения культуры. По мере вызревания отдельных сторон общественных отношений и специализации видов деятельности складывался новый, научно-рациональный способ расчленения и синтеза фактов действительности и их закрепления в осмысленные, логически стройные системы. Рациональное расчленение информации дало толчок развитию исторического, этического, естественнонаучного, практически-политического и других видов знаний. Появился новый тип человека – ученый, сознание которого стало воплощением научного типа трансляции знания. Благодаря изобретению книгопечатания интенсифицировался процесс переработки жизненного опыта в общезначимую информацию. Массовая пресса ускорила формирование мнений и увеличила влияние письменной культуры, теоретических идей на практическую жизнь. Возникло множество новых видов знания, стал быстро увеличиваться общий массив информации, что привело к “информационному взрыву” середины 20 столетия. Параллельно развивались технические средства хранения и передачи информации. В настоящее время изобретены машины, обладающие неограниченными возможностями по сбору и хранению информации любого объема. Задача культуры заключается в тщательной систематизации этого знания и использования его в интересах человека. Духовное здоровье и жизнь общества зависят от его способности помнить о событиях собственной истории. Провалы и искажения в памяти личности, односторонняя фиксация одних событий в ущерб другим свидетельствуют, по крайней мере, о частичном духовном расстройстве, об отсутствии самоконтроля. Подобно здоровому человеку, самосознание которого органически включает все пережитое им, здоровое общество должно знать свое прошлое. Человек должен помнить, кто он, откуда и куда идет. Нельзя помнить только о победах, о своих “звездных часах” – нельзя забывать о неверных решениях, нельзя не скорбеть о непоправимых ошибках. Общество, боящееся своего прошлого, стремящееся забыть о нем, действует вопреки своим собственным интересам. “Цивилизации, способные противостоять даже звездным катаклизмам, но подверженные, например, эпидемиям или лишенные памяти, т.е. отрекшиеся от изучения собственной истории, были бы калеками, обреченные опасности, пропорциональной этой их односторонности”14, - пишет С. Лем. Пока общее количество информации невелико, кажется, что ее возрастание не влияет существенным образом на ход социального развития. Но после того как объем информации достигает некоторой “критической величины”, начинается энергетическое внедрение знаний в производство. Под воздействием теории перестраиваются многие области жизни. В результате рост 14 Лем С. Сумма технологий.- М., 1968, с. 125. 28 знаний еще более ускоряется. Становится все труднее систематизировать информацию и получать ее в нужный момент. Информация не доходит вовремя до тех, кому она предназначена, хотя на ее поиски затрачивается все увеличивающаяся часть рабочего времени. Возрастает число дублирований в научных исследованиях. С. Лем обращает внимание на одно важное следствие информационного взрыва15. Количество проблем, подлежащих изучению, увеличивается прямо пропорционально объему имеющихся знаний. Росту числа проблем должен соответствовать рост числа исследований и ученых, но все члены общества не могут стать учеными. Следовательно, необходимо оставить лишь некоторые направления научной работы, а остальные свернуть, хотя и нельзя сказать заранее, какие направления могут быть наиболее перспективны. Поскольку выбор сделан, и наука перестает развиваться сплошным фронтом, цивилизация, основные институты и духовная жизнь общества начинают специализироваться. Выбор необратим. Две одинаковые цивилизации, сделавшие в какой-то момент своей истории разный выбор, с течением времени будут все более отличаться друг от друга. Благодаря односторонней специализации возрастает количество уязвимых мест культуры, и уменьшается ее способность отвечать на неожиданно возникающие проблемы. Единственной альтернативой специализации является сохранение кругового фронта научных работ, что требует постоянного повышения производительности научного труда. Ситуация “информационного взрыва” требует радикальных изменений в способах хранения, систематизации и накапливания информации. Эти изменения должны затронуть систему образования, библиотечное дело, систему массовых коммуникаций и организацию науки. 5. НОРМАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ. Любое общество должно прилагать усилия для поддержания равновесия в социальной системе, для уменьшения тенденций, ведущих к хаосу, произволу, беспорядку. Оно должно также согласовывать действия отдельных личностей и групп и приводить их в соответствие с общественными интересами. Всякое регулирование деятельности должно опираться на какую-то норму. Функция нормы состоит в том, чтобы исключить влияние случайных, чисто субъективных мотивов и обстоятельств, обеспечить надежность, предсказуемость, известную стандартность и общепонятность поведения. Независимо от того, насколько глубоко норма усвоена человеком, ее отличительной способностью всегда остается некоторая безличность. Норма есть не что иное, как компонент или вид значения, присущего понятиям, представлениям, словам, жестам. Нормами могут также выступать содержания вещных и организационных элементов культуры. Нормативной функцией обладают те из них, которые ограничивают, 15 Лем С. Там же. 29 усиливают, направляют человеческую активность, регулируют деятельность и взаимоотношения применительно к общепринятым целям и создавшейся ситуации. В чем заключается роль норм в общественной жизни? Нормы поддерживают устойчивость традиций, институтов и личных взаимоотношений, сплоченность общественных групп. Они позволяют соотносить и оценивать поступки, побуждают к действию. Нормы указывают наиболее разумные, проверенные на практике способы деятельности и разрешения конфликтов, участвуют в формирование личности. Они способствуют утверждению в жизни идеалов, ценностей, открытых наукой эффективных методов; рекомендуют или запрещают использовать какие-то знания, координируют и связывают друг с другом различные виды культурной деятельности; служат символами социальной и культурной принадлежности. Содержательная сторона норм определяется целями той конкретной сферы деятельности, к которой относятся нормы. При этом следует иметь в виду, что различные виды деятельности нормированы не в одинаковой степени, а содержание и способы нормирования различны в разных культурах. В сфере производства действуют технические нормы, обусловленные практическими интересами, устройством машин, свойствами материалов. В сельском хозяйстве нормами служат агроприемы. Сфера взаимоотношений между гражданскими лицами и социальными институтами регулируется юридическими нормами; отношения в быту, личные стремления – моральными нормами, правилами этикета. В повседневной жизни действуют элементарные правила общежития, правила гигиены. Нормированы часы и условия приема пищи (особенно в Вооруженных Силах). Кормление, пеленание детей, приучение их к туалету подчиняются строгим, устойчивым правилам даже в примитивных обществах. Нормирован выбор пищи: в Росси не принято есть змей, собак, лягушек, кошек; в Индии не едят говядину; мусульмане не едят свинину. Выбор в данном случае обусловлен не питательностью пищи, а главным образом, традициями (убеждениями), и в какой-то мере климатическими условиями. В большинстве культур существовали и существуют довольно строгие нормы, касающиеся приема алкоголя и наркотиков. Далеко не все нормы осознаются и могут быть выражены в виде рациональных формул. Точность, определенность норм зависят от развитости и совершенства деятельности, от специфики объекта нормирования. Нормы однозначны и определены в технической деятельности, в экономике. Они менее точны в земледелии и животноводстве. Еще более неопределенности и интуитивных моментов в практике воспитания. Нормируются не толь материальная деятельность и поведение, но и духовная активность. Устная и письменная речь регулируются грамматическими правилами, мышление – законами логики. Память, воображение, представление, фантазия и другие психические процессы, поскольку они протекают в конкретной социальной среде, всегда в той или иной степени нормированы. Их содержание, направленность, интенсивность обусловлены не только 30 физиологической активностью психики и индивидуальными склонностями, но и моральными, религиозными, политическими номами. Нормы отличаются друг от друга степенью обязательности. Можно выделить побуждающие нормы (самосовершенствуйся) и запрещающие (не лги!). Некоторые нормы (например, в медицине, научно-технической деятельности) устанавливаются сознательно, на разумных основаниях. Другие (в сфере общественных отношений и быта) опираются на многовековую традицию. Целесообразно различать нормы общечеловеческие, классовые, групповые и нормы, возникающие в межличностных отношениях двух индивидов. Требования, вытекающие из этих разновидностей норм, иногда расходятся. Группа может требовать от своих членов действий, осуждаемых обществом. Два лица могут следовать в своих взаимоотношениях правилам, которые они отнюдь не считают общезначимыми, и даже возражали бы против попыток возвести эти правила во всеобщий закон. Группа иногда проявляет терпимость к нарушениям норм, неукоснительное выполнение которых требуется обществом. В некоторых случаях, когда совместная деятельность невозможна без соблюдения социальной дистанции: например, в отношениях между матросами и офицерами военного корабля, курсантами и преподавателями военного училища, существуют особые ритуалы, почести и приветствия, направленные на поддержание и укрепление дистанции. Процесс возникновения и становления культурных норм очень сложен и вряд ли может быть объяснен каким-то одним механизмом. Большинство норм складывается стихийно, путем проб и ошибок. Вновь возникшая сфера деятельности регулируется первоначально нормами, перенесенными из других сфер, и лишь впоследствии в ней устанавливаются собственные нормы. Нормы могут заимствоваться из чужой культуры путем подражания или быть насильственно навязаны. В ранг норм могут быть возведены также некоторые привычки. Изменения в системе норм происходят медленно. Многие нормы часто сохраняются еще долгое время после того, как они потеряли свою эффективность. Нормы не выдумываются и не устанавливаются с сегодня на завтра, если конечно, речь не идет о некоторых специальных случаях. Даже когда нормы вводятся силой и угрозами, они прививаются далеко не сразу. Возможность усвоения новых норм обусловлена типом общественных отношений, технологией, историческими обстоятельствами. Трудность перехода от старых норм к новым связана с тем, что основные нормы, действующие в обществе, согласованы друг с другом, образуют своего рода систему. Невозможно изменить все нормы одновременно. Новые нормы в любой сфере деятельности часто входят в противоречие с уже сложившимся укладом жизни и поэтому встречают сопротивление. Иногда старые и новые нормы сосуществуют: старые как ритуалы, а новые как практические правила. 31 В некоторых культурах и отдельных сферах общественной жизни можно встретиться с не вызванным необходимостью, излишним количеством запретов и ограничений. В результате скрупулезной регламентации или чрезмерно жесткого регулирования поведения искусственно суживается разнообразие действий и мыслей личности, тормозится культурное творчество, общество плохо приспосабливается к изменениям. Избыток ограничений может быть не менее вреден для культуры, чем отсутствие норм. Во многих утопических проектах идеального общества, в частности, в теориях Кампанеллы, Мора, Фурье, Кабе особое внимание придавалось строгим и одинаковым для всех нормам поведения. В колонии, основанной Кабе, - автором “Путешествия в Икарию”, - действовало правило: “Всем или никому”. Члены колонии работали, ели и спали в одно и тоже время. Ограничивались наряды, украшения. Брак был разрешен, но мужчинам запрещалось ухаживать за женщинами. Кабе изгнал из колонии алкоголь и курение табака. Неудивительно, что при столь строгой регламентации индивидуального поведения в колонии то и дело вспыхивали бунты, часто выдвигались требования раздела имущества. Посетители колонии заметили, что в часы, свободные от труда, среди икарийцев царила страшная скука. Кабе, которого в начале любили и почитали как бога, в конце концов, был изгнан из колонии большинством голосов, и общество распалось. Излишняя регламентация сковывает индивидуальную активность и обедняет человеческие отношения, из которых устраняется элемент творчества. Совершенствование нормативной функции культуры состоит в развитии способности общества устанавливать эффективные, гибкие, согласованные друг с другом нормы и заменять их по мере надобности более обоснованными. 6. ФУНКЦИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ РАЗРЯДКИ. Взаимодействие человека с миром и взаимоотношения людей друг с другом опосредуются сложной совокупностью норм, значений, ценностей, которые регулируют поведение и психические процессы личности, обеспечивая при этом устойчивость деятельности индивидов, групп и социальных институтов. Вместе с тем это регулирование не всегда и не во всех отношениях протекает легко и гладко. Дело в том, что различные побуждения человека имеют не одинаковую интенсивность, а культурные предписания далеко не во всем соответствуют требованиям организма, социально-психологическим потребностям человека и естественному протеканию психических процессов. Возникают также ситуации, когда вызванные культурными идеалами стремления приходят в противоречие с другими нормами и установлениями культуры. Психологически несовместимыми могут быть виды деятельности, одинаково существенные для культуры. Зачастую неудовлетворенными остаются те или иные потребности для человека. Все перечисленное (неудовлетворенные желания, нереализованные намеренья, практически неразрешенные 32 конфликты) приводят к возникновению психических напряжений и очагов возбуждения, которые, делают психику неустойчивой. В индивидуальной жизнедеятельности освобождение происходит с помощью смеха и плача. В культуре эта проблема решается более сложными способами. Во всех обществах для этих целей существуют различного рода празднества, карнавалы, пиршества, ритуалы, игры, театрализованные представления, демонстрации и т. п. Например, во время больших карнавалов, проходящих ежегодно в Бразилии, в течение недели снимаются почти все социальные ограничения или же они значительно ослабляются. В такие дни люди не работают, не соблюдают социальных рангов, участвуют в массовых представлениях. Во время карнавала идеальное становилось реальным, нищий превращался в богача, все боги и культы осмеивались. Другой способ разрядки состоит в увеличении элементов деятельности, в ее усложнении сверх практической надобности. Избыток энергии поглощается при повторении одних и тех же действий, посредством усиленной аффектации, направляется на выработку устойчивых привычек ритуалов. Реализуются, как правило, наиболее напряженные, кризисные моменты жизни коллективов и личности, независимо от того, какого рода эмоции им соответствуют. Существуют свадебные и похоронные ритуалы, а также ритуалы, связанные с несением воинской службы (подъем и спуск флага на кораблях ВМФ, развод караулов в Вооруженных Силах и т. д.), ритуалы освящения, возведения в соответствующий сан в церкви и многие другие. В критические моменты ритуалы позволяют сохранить сплоченность, они отводят агрессивные импульсы и служат средством умиротворения, переключения внимания от временного и случайного к постоянному и устойчивому. Значительными возможностями эмоциональной разрядки обладают различные виды религиозных верований, политических идеологий, видов искусств. Формы эмоциональной разрядки зависят от разнообразных факторов: вида деятельности, возраста человека, его окружения и т. д. Известно, например, что многие ученые являются страстными читателями детективных и фантастических романов, зрителями фильмов ужасов и т. п. Дело в том, что чрезмерная работа “рацио” вызывает эмоциональный голод и возбуждает интерес к остросюжетным фильмам и книгам. Мощным регулятором психических напряжений выступает телевидение. Его общедоступность, массовость, информационная емкость, относительная простота языка, оперативность создают великолепные возможности для регулирования общественного сознания. Следует подчеркнуть, что телевидение (и другие формы массового искусства) выступают не только в роли регуляторов психических состояний, как коллективов, так и отдельного человека, но они также способны усиливать их воспитательные, информационные, коммуникативные и другие важные функции. Чем глубже непосредственный эмоциональный отклик на кинокартину, телеспектакль, телепередачу, 33 тем больше вероятности, что будут усвоены также и серьезные мысли, содержащиеся в них. Общеизвестно, что “безразличная” информация усваивается значительно хуже, чем информация, эмоционально окрашенная. Оценивая функцию эмоциональной разрядки, можно сказать, что она решает очень важные задачи, может развивать и совершенствовать человека, облегчая усвоение самой разнообразной информации. 7. ФУНКЦИЯ ЗАЩИТЫ (АДАПТИВНО-ПРИСПОСОБИТЕЛЬНАЯ). Люди с врожденными и сформированными культурой потребностями живут и действуют в определенной естественной и социальной среде. Для того чтобы человек мог существовать, некоторый минимальный объем его физических и социальных потребностей должен быть удовлетворен. Этот минимум включает в себя пищу, воду, воздух, тепло, солнечный свет. Человек нуждается также в движении, отдыхе, общении, развлечении и т.п. Физическая и умственная активность, нормальное функционирование способностей возможны лишь в ограниченном диапазоне условий. Для поддержания необходимого равновесия между человеком и окружающей средой, для предохранения его от опасностей, связанных с избытком или недостатком каких-то жизненно важных факторов, культура создает различные средства защиты. Использование огня, теплой одежды, строительство жилищ первоначально были связаны с понижением температуры в предледниковую эпоху. С ростом культурного потенциала и человеческой активности физические границы общественной и индивидуальной жизни и границы познанного мира постепенно раздвигались. Каждая новая сфера деятельности влекла за собой новые опасности. На них культура отвечала созданием более эффективных средств и механизмов защиты. Выход в космос был невозможен без средств защиты от излучения, от действия низких температур, от перегрузок при взлете. Плавание на подводных лодках невозможно без средств радиационной защиты, противопожарной безопасности, без прочного корпуса, других систем, обеспечивающих живучесть корабля. В примитивном обществе магия, заговоры, колдовство имели целью защиту от “порчи”, “дурного глаза”, болезней и стихийных бедствий. С пониманием действительных источников опасности средства защиты становились более рациональными, изобретательными. Их эффективность росла по мере того, как человек ближе знакомился со своими реальными и потенциальными врагами. Стерилизация инструментов, антисептические правила, прививки, антибиотики появлялись в результате осознания той роли, которую микроорганизмы играли в возбуждении и распространении заболеваний. Развитие медицины имело очень важные последствия для общества. Произошло значительное снижение детской смертности, что привело к быстрому росту населения. 34 Защитные приспособления и механизмы включены в материальную культуру, в деятельность социальных институтов, и функционирование психики. К техническим способам защиты можно отнести дома, одежду, оружие, скафандры, очки. Инсектициды и лекарственные препараты образуют группу химических средств защиты. Лесозащитные полосы входят в арсенал средств биологической защиты. Для многих социальных институтов защита каких-то сторон жизни личности и общества является важнейшим направлением их деятельности. К таким институтам следует отнести медицинские и детские учреждения, органы общественного порядка, вооруженные силы. Психологические средства защиты представлены бессознательными психическими механизмами и идеологическими комплексами. Уже в первобытном обществе существовали “табу”, ограждавшие личность вождя и принадлежащие ему предметы. Защитную роль играл и племенной этноцентризм, выражавшийся в приверженности к обычаям своего племени и во враждебности, недоверии ко всему чужому, иноплеменному. Условия жизни резко изменились в связи с урбанизацией, индустриализацией и усложнением социальной функции личности. Рост плотности и мобильности населения в городах, продолжающееся насыщение сферы досуга информацией, средствами транспорта и связи и явились источниками информационных и эмоциональных перегрузок. В связи с этим стали вырабатываться и некоторые новые механизмы психологической защиты: избирательности при восприятии информации; относительное безразличие к поведению незнакомых людей и к событиям, которые человека непосредственно не касаются; особые правила знакомства, градации и барьеры в межличностных отношениях. Известная отчужденность людей друг от друга в городе, имеющая защитную функцию, неизбежна и оправдана, поскольку эмоциональные резервы каждого человека ограничены. Правда, в некоторых случаях эта отчужденность воспринимается как холодность и равнодушие. Ее отрицательные последствия могут быть преодолены лишь с помощью дифференцированных и глубоко продуманных форм общения, приспособленных к новым условиям жизни. Нужно повышать общую культуру личности, а не предаваться сожалениям о “догородском”, “неотчужденном” состоянии. Средства культурной защиты – материальные, социальные и психологические – образуют единую систему: каждое из них имеет свой охраняемый участок. Что не менее важно – они связаны с естественными формами защиты. Попытка усилить один вид защиты иногда влечет за собой ослабление других важных защитных механизмов. Уничтожение какого-либо вида вредителей нарушает экологическую систему, приводит к гибели полезных видов, и в системе средств культурной защиты появляются новые бреши. Роль защитной функции становится первостепенной именно в нашу эпоху, когда на смену старым опасностям – голоду, болезням, пожарам, наводнениям – пришли опасности еще более 35 грозные, порожденные самим обществом. Отравление воды, воздуха, истощение почв грозят гибелью высших форм жизни на Земле. Комплексное, интенсивное развитие общественных средств защиты становится вопросом жизни и смерти для человечества. Как защитить человека от радиации, от чрезмерного шума, как обеспечить возможность уединения в городе с многомиллионным населением? Многие блага, которые раньше принадлежали каждому, как, например, чистый воздух и тишина, сейчас становятся все более труднодоступными. Возникает вопрос об их справедливом распределении. Следует выяснить соотношение между плюсами и минусами того или иного новшества и учитывать его при массовом распространении. Защитные функции свойственны многим элементам индивидуальной культуры. Умение правильно пользоваться лекарствами, соблюдать правила личной гигиены, режим умственного и физического труда, отдыха – один из признаков культурности. Работать и жить “на износ” некультурно и неэкономично. А. П. Чехов создал сатирический образ Беликова – “Человека в футляре”, который целиком поглощен мыслью о том, чтобы не заболеть. Это – крайность. Но тот, кто вообще не думает о своем здоровье, заслуживает морального осуждения. Выводы Рассмотренные функции культуры позволяют сделать вывод о том, что культура, как специфически человеческий способ жизни, есть проявление деятельной сущности человека. Функции культуры представляют собой отражение основных направлений деятельности, без выполнения которых жизнь человека и общества становится невозможной. 36 Тема 3. ИСТОКИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ. Процесс преобразований, охвативший в последнее десятилетие различные сферы общественной и экономической жизни нашей страны, значительно повысил интерес к основаниям отечественной культуры, к нашим корням. С новой силой зазвучали смысложизненные вопросы: кто мы? откуда? куда мы идем? И это своевременно, поскольку заимствование только лишь форм западной цивилизации в надежде войти в третье тысячелетие вровень с другими государствами, составляющими постиндустриальный мир, явно недостаточно. Испытав шок от «цивилизационного срыва» наше общество нуждается в обращении к утраченным истокам, в благотворном влиянии собственного исторического прошлого. Ибо, как отмечал Н. М. Карамзин: «...и простой гражданин должен читать историю. Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и государство не разрушилось; она питает нравственное чувство и праведным судом своим располагает душу к справедливости». ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ, НРАВЫ И БЫТ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН В ПЕРИОД ДРЕВНОСТИ Вопрос о происхождении славянской культуры неминуемо ведет к истокам возникновения древнерусского государства. По этой проблеме возникает немало спорных вопросов. Дело в том, что порочная традиция, рожденная еще в 18 веке немецкими толкователями русской истории, приглашенными Петром I писать историю России, связывала все происходящее на Руси не с историческим прошлым славян, а с варягами, которых отождествляли с норманами, шведами, германцами и т. п. Может быть, было недостаточно источников или данные не позволяли сделать должных выводов? Ничего подобного! Исторических свидетельств сохранилось достаточно. Взять хотя бы ряд Новгородских летописей, которые если и были учтены автором более поздней «Повести временных лет», то в интересах набирающего в 10 веке силу Киева. Вполне понятно, что составитель «Повести временных лет» инок Нестор игнорировал Новгородские летописи: он писал историю Киевской земли, южной Руси, и естественно, не имел желания, да и возможности, уделить 37 внимание Руси северной. Он Рюрика (первого князя-варяга, призванного новгородцами), за русского князя не считает. Его Новгород почти совершенно как таковой не интересовал, а лишь во взаимоотношениях с Киевской Русью. Поэтому он ничего не сказал, что было до Рюрика. Немецкие же ученые (составители русской истории) в качестве основного источника использовали «Повесть временных лет», потому вслед за Нестором или ничего не говорили о доолеговой Руси, или указывали на отсутствие сколь-нибудь значительных памятников древнерусской культуры по причине якобы «дикости и неразвитости восточных славян». Круг замкнулся. Получилось, что славяне в силу неоформленности, бескультурности своего бытия призывают на княжение инородного князя-варяга. А он явился силой, организовавшей стихию славянского бытия в цивилизованные формы, потому с него и следует вести историю Руси. На самом же деле все было иначе. Варяги, явившиеся на Русь, были по племенной принадлежности славянами и приглашены в Новгород, потому что мужская линия древней славянской новгородской внуками династии угасла. Они же были представителями ее женской линии последнего новгородского князя Гостомысла от его средней дочери, вышедшей замуж германцев. славян, а не чужих за славянского князя на Западе. Призывали своих Никакой существенной роли в создании государственности, культуры Древней Руси германцы не сыграли. И государственность, и культура были свои, созданные своими руками. Уже во второй половине 9 века в Восточной Европе существовало два больших славянских государства: Новгородское (Русью еще не называвшееся) и Киевское (носившее имя Руси). Эти государства имели своих князей, свои династии, свою собственную, довольно высокую культуру и широкие связи в Европе: в Новгороде отлично знали, что делается на Эльбе, Дунае, Днепре и на Дону. Только когда Олег, бывший единственным иностранцем на престоле по праву опекунства, норвежец, завоевал из Новгорода Киев и захватил южную Русь, имя Руси распространилось и на Новгород, на другие северные и восточные области, подчиненные Киеву. В 10-11 веках Киевская Русь превратилась в одно из крупнейших государств Европы. Время правления киевских князей Владимира I Святославича, Ярослава Мудрого, а позднее его внука Владимира Мономаха стало подлинным взлетом Древней Руси. Прав был автор знаменитого «Слова о погибели земли Русской», когда он, характеризуя Русь начала 12 века, очерчивал огромную территорию от Венгрии, Польши и Чехии на западе до Средней Волги на востоке, от «дышащего моря» на севере до границ с Византией на юге и писал: «...То все покорил Бог народу христианскому... великому князю Всеволоду, отцу его Юрию, князю Киевскому, и деду его Владимиру Мономаху». Итак, уже в 10 веке у восточных славян существовала самобытная государственность. А каковы же были культура, быт и нравы славян? Давно отошли в область легенд представления о 38 восточных славянах как о народе полукочевом, занимавшемся преимущественно охотой, рыболовством, бортничеством и другими лесными промыслами. Сейчас мы с полной уверенностью можем говорить: главным занятием славян второй половины 1-го тысячелетия н. э. было сельское хозяйство, причем ведущей областью являлось земледелие. В южных лесостепных областях оно сравнительно рано стало пашенным. Почва обрабатывалась орудиями, снабженными сошниками и плужными ножами. Это были сравнительно совершенные орудия плужного типа, не просто бороздившие почву, а подрезавшие землю и отваливающие ее. В качестве тягловой силы использовали лошадь. Восточные славяне, жившие в лесостепной зоне, выращивали твердую и мягкую пшеницу, рожь, ячмень, овес, просо. Хлеб жали серпами, хранили в специальных ямах, а перерабатывали на муку с помощью ручных жерновов. В северных лесных районах Восточной Европы заметную роль играло подсечное земледелие. Его технология заключалась в следующем: сначала снимали с деревьев кору, затем валили; осенью приступали к «тереблению ляда», а следующим летом жгли. Сеяли прямо в золу. Другая важная отрасль восточнославянского хозяйства скотоводство. По данным археологов до 50% стада домашних животных составлял крупный рогатый скот. Его разведение обеспечивало восточных славян мясом, молоком и молочными продуктами. Определенное значение крупный рогатый скот имел и в языческих верованиях: бык славян - жертвенное животное. Византийский писатель 6 века Прокопий Кесарийский сообщает, что славяне и анты приносят в жертву своему богу, творцу молний, быков и совершают другие жертвенные обряды. В это время у восточных славян проходит становление и такая форма производящего хозяйства, как ремесло. Раскопки поселений 8-9 веков наглядно показывают обособление железоделательного производства, железообработки, ювелирного, косторезного и гончарного дела. Появляются ремесленники-профессионалы, обслуживающие всех членов общины. Возникновение обмена между славянами Восточной Европы и народами юго-востока относят к середине 8 столетия. В 9-10 веках начинает активно действовать Днепровско-Волховский путь, по которому восточное славянство, а затем и Русь вели торговлю с Византией, а так же со странами Северной Европы. Предметами ввоза стали цветные металлы, украшения, ткани, масло, вино, овощи и фрукты, оружие. Вывозились продукты сельского хозяйства, лесных промыслов: мед, воск, кожи, меха. Торговали и рабами. Так в самых общих чертах можно обрисовать материальную культуру восточного славянства. Она заявила о себе значительно более веско, чем духовная, о которой нам известно не так много. И, тем не менее, знания об истории культуры восточных славян 7-8 веков позволяют составить общее представление об их духовности, быте и нравах. 39 В этот период основу быта славян составляли первобытные родовые союзы. Говоря об этом, автор «Повести о начале Русской земли» замечал «Живяху каждо со своим родом и на своих местах, владеюще каждо родом своим». Родовой союз держался на двух опорах: на власти родового старшины и на неразделенности родового имущества. Родовой культ, почитание предков скрепляло эти опоры. Однако в условиях частых переселений славян власть старшины не могла с одинаковой силой простираться на все родственные дворы, разбросанные на обширном пространстве среди лесов и болот: место родовладыки в каждом дворе должен был занять домовладыка, хозяин двора, глава семейства. К тому же характер лесного ландшафта и землевладельческого хозяйства, развивавшегося в Поднепровье, разрушал мысль о неразделенности родового имущества. Так лес приспособлялся к промыслам усилиями отдельных семейств, и это способствовало ослаблению связи между родичами, пусть и помнящими свое кровное родство, общего родового деда. Это разрушение родовых союзов, распадение их на дворы оставило след в нашей мифологии. Наиболее ранней формой мифологии было почитание неодушевленных предметов окружавших человека. Восточные славяне поклонялись рекам, озерам, рощам и отдельным деревьям, камням необычной формы. Они верили в то, что камни обладают чудодейственной силой, говорили, чувствовали, словно живые существа. Камням «творили почести», приносили жертвы. Священным деревом считался дуб. Константин Багрянородный повествует, как русы, плывущие на ладьях в Константинополь, добравшись до острова Хортица в низовьях Днепра, совершают «свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, втыкают они стрелы кругом, а другие кладут так же кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, так велит их обычай. Есть еще один пласт верований восточных славян - культ животных. К числу священных животных относились конь, медведь, козел, змея, утка, кукушка, ворон и т. д. Происхождение родовых и племенных союзов восходило к тому или иному животному, составляющему основу тотемного культа. А он, в свою очередь, упорядочивал семейные отношения, препятствовал близкородственным брачным связям, ведущим к вырождению рода. В более поздних памятниках мифологии восточных славян различают два рода верований. Один род верований - культ предков. В древних рукописях сосредоточием этого культа является Родохранитель родичей. Вокруг него группируются Роженицы, являющиеся божествами плодородия. Этот культ был связан с земледельческими занятиями населения и был поэтому особенно популярен. Бог Велес почитался у славян в качестве покровителя скотоводства. Обоготворенный предок чествовался также под именем Чура, в церковнославянской форме Щура. Следы культа Чура, защищающего сородичей, и сегодня сохранились в заклинаниях «Чур меня!», т. 40 е. «Храни меня дед!». Другой род верований связан с почитанием природных сил и явлений. Во главе славянских божеств стоял великий Сварог - бог неба, напоминающий древнегреческого Зевса. Его сыновья Сварожичи (солнце и огонь) были носителями света и тепла. Недаром автор «Слова о полку Игореве» называл славян «даждь-божьи внуки». Славяне поклонялись богу грома и молнии под именем Перун. В 9 веке в силу своей неподвластности другим стихиям, непобедимости Перунмолния становится главным богом восточных славян. Так, в Киеве на холме стоял идол Перуна, перед которым Игорь в 945 г. приносил клятву в соблюдении заключенного с греками договора. Владимир, утвердившись в Киеве в 980 г., поставил на холме идолы и других богов. Восточные славяне научились изготавливать изображения своих богов. То были человекоподобные изображения, получившие название идолов. Создавались они из дерева и камня и устанавливались на открытых местах, где перед ними совершались различные обряды и приносились жертвы. Но языческие представления не исчерпывались лишь главными богами. Мир был заселен и другими сверхъестественными существами. Это злые духи-упыри, добрые духи-берегини; в лесу обитал леший, у воды - русалки, дом находился под покровительством домового. Вся жизнь славянина была связана с миром сверхъестественных существ, за которыми стояли силы природы. Это был мир фантастический и поэтический. Он входил в каждодневную жизнь всякой славянской семьи. Уже накануне нового года, а год у древних славян начинался, как и теперь, 1 января, начинался праздник Коляды, символизировавший начало новой жизни Солнца. В марте в день весеннего равноденствия славяне славили Солнце, праздновали возрождение природы, наступление весны. Они сжигали чучело зимы, начиналась Масленица с ее блинами, напоминающими солнечный круг. 1-2 мая славяне убирали лентами молодую березу, украшали ветками с только что распустившимися листьями свои дома, отмечали появление первых весенних всходов. Еще один общезначимый праздник приходился на 23 июля - праздник Купалы. На этот день приходился летний солнцеворот. Поспевал урожай, и люди молились, чтобы боги послали им дождь. Сложными религиозными обрядами обставлялись рождения, свадьбы, похороны. Так, известен похоронный обычай восточных славян хоронить вместе с прахом человека (славяне сжигали на кострах своих покойников, помещая их сначала в деревянные ладьи; это означало, что человек уплывет в подземное царство) одну из его жен, над которой совершалось ритуальное убийство, в могилу воина клали останки боевого коня, оружие, украшения. Жизнь продолжалась, по 41 представлению славян, за гробом. Затем над могилой насыпали высокий курган, и совершалась языческая тризна: родственники и соратники поминали умершего. Таковы некоторые сведения о нравах и быте восточных славян, которые могут служить основанием для понимания природы русского этноса. Проблема определения понятия «этнос» (в греч. - племя, народ) крайне затруднена. Дело в том, что в современной литературе встречаются различные толкования этого понятия. Одни ученые полагают, что этнос явление, определяемое общностью происхождения. Другие понимают этнос как порождение культуры на базе общего языка. Еще одна группа специалистов определяет этнос как общность людей, связанных сходным самосознанием. Л. Н. Гумилев считает, что описать конкретный этнос возможно через взаимодействие культурного и естественного в истории данной народности или племени. Другими словами, чтобы зафиксировать процесс складывания русского этноса, следует, с одной стороны, определить, в каких географических условиях происходило его развитие, роль ландшафта как фактора, предоставляющего этому этносу экономические возможности; с другой стороны, необходимо показать, как общественное развитие восточных славян воплотилось в истории, как политической, так и культурной. К моменту складывания единого государства восточных славян Киевской Руси (9-10 века) их многочисленные племена осели на Восточно-Европейской равнине. Так, на западном берегу Среднего Днепра поселились племена, объединившиеся в мощный союз полян, т. е. жителей полей. К северо-западу от них, в дремучих лесах по Южным притокам Припяти, поселились древляне, т. е. жители лесов, главным городом которых был Искоростель. Далее в лесной зоне на территории современной Беларуси сформировался племенной союз дреговичей, т. е. болотных жителей. На северо-востоке, в лесных чащах междуречья Оки, Клязьмы и Волги жили вятичи, на землях которых главными городами были Ростов, Суздаль. Между вятичами и полянами в верховьях Волги, Днепра и западной Двины обитали кривичи. Их главным городом стал Смоленск. В бассейне реки Западной Двины обитали полочане, их столицей позднее стал город Полоцк. Племена, расселившиеся по рекам Десна, Сейн, Сула и жившие к востоку от полян, прозвали северянами, их главным городом со временем стал Чернигов. Еще севернее жили племена словен, группирующихся вокруг Новгорода и Ладоги. По рекам Сож и Сейн жили радимичи. К западу от полян, в бассейне реки Буг, расселились волыняне и бужане; между Днестром и Дунаем обитали уличи и тиверцы. Восточно-Европейская равнина, куда восточные славяне пришли со склонов Карпат, раскинулась на тысячи километров, непрерываемая ни морями, ни горными хребтами. Ее естественными границами являются Ледовитый океан на севере, Кавказский хребет и Черное море на юге, Уральские горы на востоке, Карпатские горы и их отроги на западе. А внутри этого огромного прямоугольника - бесконечная равнина, мощные лесные массивы, прорезанные с севера на юг и с юга на север полноводными реками и многочисленными притоками. Поверхность 42 равнины по форме однообразна, и это делает ее климатические переходы от одной зоны к другой постепенными. Сходные ландшафтные условия вели к складыванию общих для восточных славян форм хозяйственной жизни, что, в свою очередь, способствовало формированию их этнической общности. Об образовании в 9-10 веках этноса восточных славян свидетельствуют закрепление в языке самоназвания «русины». А их государство - Киевская Русь - стало называться так после захвата Олегом Киева из Новгорода и присоединения новгородцами, которые Русью тогда не назывались, южной Руси. После этого имя Руси распространилось и на Новгород, и на другие северные и восточные области. Интересно, что и другие народы - греки, с 9 века называют территорию, заселенную восточными славянами, Русью. арабы Хотя в более ранних памятниках они отличают Русь (Киев) и Славонию (Новгород). Закрепление имени Русь за восточными славянами в языке других народов, по мнению этнологов, также свидетельствует о становлении к этому времени этноса русов. КРЕЩЕНИЕ РУСИ. ДРЕВНЕРУССКИЕ КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО 10 век в русской культуре связан с таким историческим событием, как принятие Русью Христианства. Правда, проникновение христианства на Русь началось ранее. Под влиянием Византии еще в 9 веке христианские храмы были построены на Таманском полуострове, в Керчи. Херсонес (Корсунь) стал центром христианства во всем Северном Причерноморье. Во времена Игоря в Киеве уже было немало христиан и стояла церковь святого Ильи. В 957 г. княгиня Ольга возглавила посольство в Константинополе, где не только подтвердила действие прежних договоров и военного союза против арабов и Хазани, но и сама приняла христианство. Однако лишь в годы правления князя Владимира складываются условия для осознанного выбора веры. Во-первых, этого требовали интересы развивающегося государства. Оставаться в христианском мире языческой окраиной означало изоляцию от европейских стран. Во-вторых, православие с его монотеизмом вполне соответствовало сущности нового единого государства во главе с монархом. Церковная система вносила организацию и порядок в стихию русской жизни и тем самым поддерживала государство. В-третьих, христианство цементировало семью, вводило новую мораль, требовало гуманного отношения к женщине, к матери, к детям, к человеку вообще. В-четвертых, приобщение к христианству могло помочь в развитии культуры, духовной жизни страны: христианство уже обладало хорошей разработанной философской системой, породило богатую богословскую литературу, хранило духовность и культуру античного мира. 43 В-пятых, вызревание на Руси новых общественных отношений, все более глубокое социальное расслоение требовали новой идеологии. Язычество с его равенством людей перед силами природы не могло объяснить и оправдать происхождение и нарастание неравенства. Годом крещения Руси считается 988 г. Именно тогда князь Владимир крестился в Херсонесе. Вместе с великим князем крестилась и часть дружины. С этого момента начинается процесс христианизации Руси, долгая и изнурительная борьба православной культуры с языческими формами жизни, которые постепенно остаются за порогом истории. Но это совсем не значит, будто язычество исчезло. Оно было, но побледневшие, а иногда и очень яркие следы его и воспоминания надолго сохраняются и в памяти народной, и в жизненном укладе, и в быту. Владимир Соловьев говорил о крещении Руси как о национальном самоотречении, как о перерыве или разрыве национальной традиции. Крещение действительно означало разрыв. Язычество не умерло и не обессилило сразу. В смутных глубинах народного подсознания, как в каком-то историческом подполье, продолжалась своя уже подпольная жизнь. И, в сущности, слагаются две культуры: «дневная» и «ночная». «Дневная» культура была культурой духа и ума, это и была «умная культура». «Ночная» культура есть область мечтания и воображения. Заимствованная византийскохристианская культура не стала общенародной сразу, а долгое время была достоянием книжного или культурного меньшинства. Когда мы говорим об историческом значении введения христианства, то, прежде всего, имеем в виду постепенное укоренение церкви на русской почве и ее влияние на экономическую, политическую, духовную и культурную жизнь. В этой связи стоит отметить позитивную роль церкви в политическом объединении союзов племен восточных славян в единое государство - Киевскую Русь. Митрополит, правивший церковью из Киева, способствовал объединению русских земель, укреплению их политического центра. Лучшие представители церкви выступали за единство Руси, против междоусобиц, возглавляли общерусские патриотические движения, как, например, Сергий Радонежский. Через христианство Древняя Русь вступает в творческое и живое взаимодействие со всем окружающим культурным миром и, прежде всего с Византией и Симеоновской Болгарией. Именно из Болгарии на Русь в 9-10 веках приходит славянская азбука под именем «кириллица» и целая библиотека богословской литературы, переведенная с греческого византийскими монахами Кириллом и Мефодием. Как отмечает известный славист Д. С. Лихачев: «С христианством пришла письменность литературного языка и богатейшей литературы». Историками отмечается особая роль церковных монастырей как механизмов трансляции, передачи духовно-культурного опыта из поколения в поколение. Уже в первом монастыре на русской земле - Киево-Печерской лавре - монахи переводят и переписывают богословскую, историческую, мирскую литературу, поступающую из Царьграда, Афона и Палестины - 44 традиционных центров христианства. В монастырях византийскими миссионерами создаются иконописные мастерские: на Русь приходит школа живописи. Так, всемирную известность получил псковский Спасо-Мирожский монастырь с Преображенским собором 12 века. Над росписью собора работали известные греческие художники. Храм расписан фресками полностью, сверху до низу в несколько ярусов. Фрески сохранились во всей программной полноте (80% авторской живописи 12 века). Одно это делает Спасо-Преображенский собор уникальным памятником: ни один из византийских и древнерусских храмов 12 века не сохранил живопись в таком объеме. Вот почему ЮНЕСКО включила Мирожский храм в перечень выдающихся памятников мирового искусства. Усвоение Русью византийской культуры и письменности проявилось в становлении традиции летописания и агиографии, т. е. бытописания новой и святой Руси. Среди первых летописцев следует назвать автора «Повести временных лет» монаха Киево-Печерской лавры Нестора и митрополита Иллариона, лучше всего известного именно как автора замечательного слова «О законе Моисеем данном, и о благодати и истине». И, наконец, в монастырях создавались школы священнослужителей церковной интеллигенции, представителей узкой прослойки подлинной церковной культурности и культуры. Крещение явилось пробуждением русского духа; через христианство Древняя Русь вступает в полосу творческого подъема, энергичной работы по культурному оформлению жизненного пространства. И в этой работе особенно ярко заявляют о себе успехи в области храмового зодчества, живописи, литературы, церковной хоровой музыки. Пришедшая на Русь в 10 веке каменная архитектура появилась, прежде всего, в храмовом зодчестве, ибо христианские миссионеры стремились потрясти воображение язычников-славян. В 996 г. в Киеве было закончено строительство огромного главного храма Руси - каменного собора Святой Богородицы. Строилась и украшалась церковь греческими мастерами и иконописцами. В этот собор князь Владимир передал церковную утварь и иконы, вывезенные из Херсонеса. На содержание храма князь Владимир выделил десятую часть княжеского дохода, поэтому с тех времен церковь и зовут Десятинной. По инициативе Ярослава Мудрого на месте победы над печенегами в 1037 г. был заложен новый кафедральный храм в Киеве собор Святой Софии. Он повторил название главной церковной святыни Византии - константинопольского Софийского собора и соперничал с ним по красоте, архитектурному изяществу и размерам. В других древнерусских городах в 11-12 веках строятся многочисленные церкви: в Чернигове - храм Спаса, в Новгороде - Софийский собор, в Переславле-Залесском - СпасоПреображенский собор, в Пскове - Мирожский храм, в Новгороде - Спаса-на-Нередице и др. Каждый из этих храмов, построенных по византийской традиции, представлял собой крестовокупольное сооружение, увенчанное массивной главой на широком барабане. Как снаружи, 45 так и изнутри храм читался как воплощенный в камне крест. Столь очевидная символика достигалась своеобразным архитектурным решением: боковые приделы храма были понижены примерно в половину по отношению к центральным. И это придавало внутреннему объему храма форму креста. Барабан венчала луковообразная глава с равносторонним греческим крестом. Здесь уместна одна аллегория. Русский религиозный философ 19 века князь Е. Трубецкой сравнил белокаменный православный храм, увенчанный куполом «горящим жаром», с гигантской свечой. Он увидел в отечественной «луковице» воплощение идеи глубокого молитвенного горения к небесам, через которое наш земной мир становится причастным к потустороннему богатству. Небесный свод, нависший над храмом, напоминает, что высшее еще не достигнуто земным храмом, для достижения ему нужен новый подъем, новое горение, и вот почему принимает подвижную форму заостряющегося кверху пламени. Так определил религиозно-эстетическое в отечественной церковной архитектуре известный мыслитель. С храмовым зодчеством гармонично связана и другая сторона русской культуры - живопись и, прежде всего иконопись. Расцвет церковной живописи был связан с двумя обстоятельствами. Вопервых, с 10 века на Руси начинается активное строительство храмов и монастырей, в росписи которых принимают участие лучшие византийские мастера, такие, как Феофан Грек. И, во-вторых, известная «немота», невысказанность русской культуры вплоть до петровских времен компенсировалась напряженной жизнью художественно-религиозных образов, запечатленных замечательными мастерами на иконах и фресках. Религиозный мыслитель Г. Флоровский в этой связи отмечает, что в истории русской мысли много загадочного и непонятного. И, прежде всего, что означает это вековое, слишком долгое и затяжное русское молчание? Как объяснить это позднее и запоздалое пробуждение русской мысли? За молчаливые допетровские времена многое было испытано и пережито. И русская икона с какой-то вещественной бесспорностью свидетельствует о сложности и глубине, о подлинном изяществе древнерусского духовного опыта, о творческой мощи русского духа. С основанием говорят о русской иконописи как об «умозрении в красках» (выражение Е. Трубецкого). Среди дошедших до нас памятников домонгольской Руси, одним из ведущих является изображение Богоматери. Большинство стоящих храмов на обширном пространстве Киевской Руси посвящено именно Богоматери. Ее изображения занимали центральное место в интерьерах, как в виде икон, так и в настенных мозаиках и фресках. Причем отдельные иконографические типы изображений Богородицы как бы закрепляются за отдельными центрами русских княжеств, чаще всего столичными. Такими типами становятся для Киева изображение Богоматери Оранты (Нерушимой стены), для Владимиро-Суздальской земли - Богоматери Умиление (Владимирской), 46 для Новгорода - Богоматери Знамение, для Смоленска - Богоматери Одигитрии (Путеводительницы). Образ Богоматери, изображенный на иконе, фреске, мозаике, почитался русскими как чудодейственный, способный защитить от беды, уберечь от врага, спасти от лиха. Неслучайно в годину военных испытаний перед образом Кавказской Божьей Матери молились защитники Земли русской на Бородино в 1812 г. Изображение Богоматери с младенцем в древнерусской иконописной традиции всегда аскетично. Это значит, что лики святых земной чувственности, «червонных уст», «кудрявых влас», полных мышц. Напротив, «лицо и руки и все чувства отончали, измождали от поста и труда и всякие скорби». По мнению Е. Трубецкого, это смирение плоти служит неприменным условием одухотворения человеческого облика. Словом, иконопись выражала собой высочайшую духовность древнерусской культуры. Она есть не только живописное отображение библейское сюжетов, она есть «умозрение в красках». Древняя Русь прославлена во всем мире своею живописью и архитектурой. Но она замечательна не только этими «немыми» искусствами. В последние время заново происходит открытие древнерусской музыки, которая записывалась посредством своей, особой русской, знаковой системой, и гораздо более трудного для понимания - искусства слова, литературы. Следует указать на некоторые особенности древней русской литературы. В ней еще живы черты фольклорного коллективизма, а личностное начало приглушено. Многие из произведений включают в свой состав предшествующие произведения, созданы несколькими авторами, поправлялись и дополнялись в последующей переписке. Произведения Древней Руси посвящены главным образом историческим темам. В них меньше, чем в последующей литературе, выдуманного, воображаемого, рассчитанного на развлечение. Авторов древнерусских произведений больше всего волнуют исторические судьбы их Родины, оборона русской земли, исправление общественных недостатков, защита справедливости во взаимоотношениях людей. Свое писательское дело авторы воспринимают как служение Родине. Чем выше идеалы древнерусских авторов, тем труднее им примирится с недостатками действительности. Обличителями княжеской неправды выступают летописец Никон в 11 веке, некий Василий, составивший «Повесть об ослеплении Василька Теребовльского» в начале 12 века, автор «Слова о полку Игореве» в конце 12 века, неизвестные рязанские авторы в 13 веке, автор повести «О нашествии Едигея» в начале 15 века, публицисты 16 века и т. д. Литературным языком Древней Руси может быть признан язык старославянский - в основе своей древнеболгарский, но прошедший большой и самостоятельный путь в Древней Руси. Литературные же произведения писались не только на этом языке. В литературу вторгся язык деловой прозы: язык летописных записей, язык Русской Правды и грамот. Вторгался и язык устный 47 - ораторский, достигший в Древней Руси большой выразительности: язык лаконичных обращений князей к своему войску перед битвами, язык речей на княжеских снемах (съездах), язык обращения к народу на вечах, «посольские речи». Сложность языка русской литературы неизмеримо возрастает от стилистического разнообразия жанров. Среди них представлены традиционные, перешедшие к нам из Византии и Болгарии жития святых, проповеди, различные формы богослужебных произведений, и жанры слабо организованные: летописи, записки о путешествиях («Хождение за три моря» Афанасия Никитина), записки о жизни святых (записка Инокентия о последних днях жизни Павнутия Боровского), публицистические повести о княжеских преступлениях. Литература возникла еще в 10 веке. Одним из первых литературных памятников явилась «Речь философа», как изложение всемирной истории с христианской точки зрения. Оно было создано в форме речи, обращенной к князю Владимиру Святославичу с целью убедить его принять христианство. Тема другого замечательного древнерусского произведения - «Слово о законе и благодатии» митрополита Илариона - тема равноправности народов, резко противостоящая средневековым теориям богоизбранности лишь одного народа, теориям вселенской империи или вселенской церкви. Иларион указывает что Евангелием и крещением Бог «все народы спас», прославляет русский народ среди всех народов мира. В летописном жанре на первом месте по праву стоит «Повесть временных лет» (1037г.) создание многих авторов, произведение, отразившие в себе и идеологию верхов феодального общества, и народные воззрения на русскую историю, народные о ней думы и народные о ней чаяния. «Повесть временных лет» - произведение родное для каждого русского человека. Оно повествует о начале Русской земли, о начале русского народа голосом далеких и в месте с ним близких нам русских людей 11 - начала 12 веков. Сочинения киевского великого князя Владимира Мономаха, известный под заглавием «Поучения», начала 12 веков. Они включают собственно «Поучения», написанный в конце 11 описание его жизни и письмо к князю Олегу Святославичу («Гориславичу», как называет его автор «Слова о полку Игореве» за то горе, которое он принес своими братоубийственными войнами Русской земли). Указанные и другие литературные памятники Древней Руси, среди которых следует назвать «Слово о полку Игореве», «Моление» Даниила Заточника, «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Задонщина», «Повесть о Петре и Февронии Муромских» - свидетельствует о том, что на Руси существовала богатая, глубокая, многообразная литература. РУССКАЯ КУЛЬТУРА В ПЕРИОД ВОЗВЫШЕНИЯ МОСКВЫ К началу 13 века Русь более столетия жила в условиях раздробленности. Сложилось до полутора десятков княжеств. Большинство из них представляли собой монархии во главе с великим 48 князем, ему подчинялись в пределах его земли другие княжества, которыми владели удельные князья. Подобная раздробленность явилась основным фактором, приведшим к завоеванию Древней Руси монголо-татарским орденом, которые более чем на два столетия задержали развитие русской культуры. Однако это не значит, что культурная жизнь полностью угасла. Напряжение духовных поисков сохранилось и проявилось с особой силой в эпоху национального подъема - во времена Куликовской битвы и образования единой Руси. Устное народное творчество: былины и песни, пословицы и поговорки, сказки и заговоры, обрядовая поэзия - отразило представления русских людей о своем прошлом, окружающем мире. Былины о Василии Буслаевиче и Садко воспевают Новгород с его бурной городской жизнью, торговыми караванами, плывущими в заморские страны. Именно в 14-15 веках окончательно складывается киевский былинный цикл о Владимире Красном Солнышке, в образе которого угадываются черты двух великих русских князей: Владимира Святославича и Владимира Мономаха; об Илье Муромце и других богатырях земли Русской. В былинах, кроме событий древнерусской истории, отображаются и более поздние, связанные с ордынским нашествием и игом: битва на Калке (1223 г.), победа на поле Куликовом (1380 г.), освобождение от ига Орды. Фольклорные черты имеют многие сказания: о битве на Калке, о разорении Рязани Батыем и Евпатии Калаврате, о защитнике Смоленского Меркурии, «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». В исторической песне о Щелкане Дудентьевиче рассказывается о восстании тверичей против Чал-хана и его отряда. В литературе этого периода большое место заняли героическое и «житийная» (жизнеописательная) темы. В ряде воинских повестей рассказано о нашествии татаро-монгол, борьбе с ними храбрых русичей. Защита родной земли, бесстрашие в борьбе с ее врагами, захватчиками - их неизменно главная тема (лейтмотив): «Лутче смертию живота купите, нежели в поганой воле быти». Возвышенную и патриотическую повесть об Александре Невском написал его дружинник. Он воспевает «мужество и житие своего героя - великого князя нашего и умнего и кроткого, смысленного и храброго», «непобедимого николе же». Позднее на основе этой повести создано «Житие святого Александра Невского». Его герой изображен идеальным правителем, подобным библейским и римским героям: лицом подобен Иосифу, силой - Самсону, премудрости Соломону, храбрости - римскому императору Веспасиану. Со второй половины 14 века значительное число произведений говорит о борьбе с Ордой: о Куликовской битве («Задонщина», летописные повести), Тахтамышевом разорении 1382 г., «приходя» на Русь Тамерлана, нашествии Едигея. Особое место среди этих памятников занимает « Задонщина». Ее автор, Сафоний Рязанец, рассматривает события 1380 г. как прямое продолжение борьбы Киевской Руси со степнеками. 49 Недаром образец для него «Слово о полку Игореве», которое повествует о походе Игоря Святославича, князя Новгород-Северского, на половцев в 1185 г. Победа на Куликовом поле - это возмездие за поражение на Калке-реке. В «Житиях» митрополитов Петра, Алексея прославляется деятельность этих сторонников Москвы. Они полны описаний подвигов и чудес, связанных с их именами. В Новгороде Великом составлялись сказания, «Жития» местных святых: Моисея, Евфимия, Михаила Клопского. В этот период составляется и «Житие Сергия Радонежского» - троицкого игумена, самого почитаемого, великого подвижника Русской Православной церкви. «Тихими и кроткими словами» он укрощал распри, присмирял князей, которые соглашались подчиниться Великому князю Московскому. Он же благословил Дмитрия Донского на решительную борьбу с Ордой. Монах братии Сергия Радонежского - Пересвет был направлен в войско Дмитрия Донского для открытия поединком Куликовской битвы. Сергий снискал себе славу духовного труженика. Он сам основал несколько монастырей, его ученики служили в около 150 обителях. Значительное место в литературе исторической мысли занимали летописи. После перерыва, вызванного Батыевым нашествием, летописное дело возобновляется. Летописи велись уже в 30-40-е гг. 13 в. в Ростове Великом, Рязани, затем во Владимире (с 1250г), Твери (с конца 13 в.). Со второй половины 14 века центром летописания становится Москва. В ее монастыре (Симонове, Андронникове и др.), Троице-Сергиевой обители в это и более позднее время переписывается большое число рукописей духовного и светского содержания («Евангелие», «Летописи», «Жития святых», «Слово», «Поучение»). В московских летописных сводах конца 14-15 веков проводится идея единства Руси, киевского и владимирского наследия, ведущей роли Москвы в объединении Русских земель и борьбе с Ордой. Изложение мировой истории, с включением и русской, дается в «Русском хронографе». Летописи придавали большое значение обоснованию исторических прав тех или иных князей, политических центров. Недаром Иван III, отправляясь в поход против Новгорода в 1471 г., взял с собой дьяка, умевшего читать старые летописи. Он должен был обосновать с их помощью права своего государя на Русские земли как вотчину его предков, Великих князей Киевских. Возведение деревянных построек-изб и хором, часовен и церквей возобновилось после монголо-татарского нашествия довольно быстро. Жизнь требовала храма и жилья, хотя бы самого скромного. Каменные здания появляются в конце 13 века. До нашего времени сохранились церкви Николы-на-Липне под Новгородом (1292 г.), Федора Стратилата-на-Ручью (1360 г.), Спас-наИльине улице (1374 г.). В городах и монастырях строят каменные стены, кремли и другие крепостные сооружения. Таковы каменные крепости в Изборске, Орешке в Яме, Копорье в Порхове, 50 Московский Кремль (60-е годы 14 века). В Новгороде Великом построили в 15 веке комплекс зданий Софийского дома резиденции архиепископа. Церкви и соборы традиционно расписывались фресками, в алтарях и на стенах размещали иконы. В одном из московских летописных сводов записано, что Архангельский собор (1344 г.) расписывали «русские писцы... в них же се старейшины и начальницы иконописцев Захарья, Иосиф, Николае и прочая дружина их». Среди мастеров, работавших в Новгороде, особенно прославился Феофан Грек, приехавший из Византии. Его фрески в церквах Спаса-на-Ильине, Федора Стратилата поражает величественностью, монументальностью в изображении библейских сюжетов. Епифаний Премудрый составитель «Житий святых», величал Феофана «преславным мудрецом», «философом зело хитрым», «изографом нарочитым и живописцем изящным в иконописцах». Высшей степенью выразительности, совершенства русская фреская живопись и иконопись достигла в творчестве гениального Андрея Рублева. В месте с Феофаном Греком и Прохором из городца расписывал он стены Благовещенского собора Московского Кремля, затем, уже в сотрудничестве с другом Даниилом Черным, Успенский собор во Владимире. Позднее они же работают над фресками и иконами для Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря. Самая известная его работа «Троица» из иконостаса Троицкого собора. Написанная в античной традиции, она глубоко национальна по мягкости и гармоничности, нежности красок. Они отражают характерные черты русской природы и человеческой натуры. Творчество великого художника высоко оценили потомки. Стоглавый собор 1551г. повелел «писать иконописцем иконы... как писал Андрей Рублев». В 16 веке во время правления царя и великого князя Всея Руси Ивана IV, прозванного за свои деяния Грозным, Российское государство подвергается реформированию. Избранная Рада (по сути, правительство при Иване Грозном) занялась преобразованиями органов государственного управления военного дела, судебной власти. Церковный собор 1551 г. принял Стоглав - сборник решений о церковном «строении». Он укрепил дисциплину, регламентировал церковную жизнь. При Иване Грозном значительно расширяются территориальные владения Руси за счет присоединения Казанского, Астраханского, Сибирского ханств и других земель и народов. Это привело к обогащению культуры Руси различными национальными культурами. С образованием единого государства заметные сдвиги происходят в культурной жизни, в просвещении Руси. Центрами грамотности и просвещения оставались, как и прежде, монастыри. В них же и в церквах имелись богатые библиотеки рукописных, а позднее и печатных книг (например, в Соловецком, Троице-Сергиевом, Иосифо-Волокаламском, Кирилло-Белозерском, Ростовском и других обителях, в новгородском Софийском соборе и т. д.). «Мастера грамоты» появляются в городах и по деревням. У них учились дети и взрослые. Известные духовные деятели Зосима Соловецкий и Александр Свирский обучались в обонежских деревнях. Онтоний Сийский в деревне 51 у Белого моря, архиепископ Симеон в родной подмосковной деревне. Учителями были монахи и дьяки. Учили сначала азбуку, потом Часослов (молитвы, богослужебные тексты по часам церковной службы), письмо, Псалтырь (псалмы царя Давида). На этом учение обычно заканчивалось. Тем, кто побогаче, удавалось его продолжить, на очереди были «Апостол», Евангелие. Премудрость математическая сводилась к счету до тысячи и далее, сложению и вычитанию, даже проходили умножение и деление. Тексты и цифирь учили наизусть и в слух в общей школьной комнате. За нерадение учитель, в соответствии с обычаем, мог и должен был «сокрушать ребра», «учащать раны» ученикам своим, но уже тогда с поощрением говорят и пишут о дидаскалах учителях, которые «твоего для учения хотяша, дабы хитр был и разумом умен, и смыслен, а не грубливый человек». Появлялись руководства по грамматике: труды Максима Грека «Начало грамоты греческой и русской», «Предисловие о буковице, рекше о азбуце», «Беседа о учении грамоте...». Знающие люди высоко чтили грамматику. Она сказана в «Азбуковнике» конца 16 века, «основание и подошва всяким свободным хитростям». В этом столетии появляется первое пособие по арифметике «книга, рекома по-гречески Арифметика, а по-немецки Алгоризма, а по-русски цыфирная счетная мудрость». Систематическое книгопечатание начинается на Руси с 1564 г. Именно 1 апреля этого года Иван Федоров издает «Апостол», затем «Часослов» и другие книги. Позднее, уже на Украине, «друкарь московитин» (московский печатник) издал первый печатный русский Букварь «для пользы русского народа», как он написал в послесловии. Некоторые элементы научных знаний носили прикладной характер. Геннадий, архиепископ новгородский, митрополит Зосима в конце 15 века составляли пасхалии специальные таблицы с указанием дат Пасхи и других праздников по годам. Переводные сочинения «Шестокрыл», «Космография» позволяли вычислять лунные фазы, затмение Солнца и Луны. Знание в области физики, техники требовались мастерам-литейщикам при изготовлении пушек, пищалей, в том числе и нарезных орудий. То же и по строительству зданий, каменных и деревянных, подчас очень высоких, до 50-60 метров. Исторические знания отражены в летописях и хронографах, повестях и сказаниях; знания о языке в различных словарях («Речи тонкословия греческого», «Толк языка половецкого», «Се татарский язык», словарь славянских слов и др.). В «Хождениях» авторы описывали страны, которые посетили. Таково, например, хождение посла и купца Василия Позднякого, побывавшего в Константинополе и на Афоне, в Иерусалиме и Египте (1558-1561 гг.). 52 Заметный подъем происходил в области исторической и политической мысли. В «Хронографе» (обзоре всемирной истории) 1512 г. говорится, что после покорения турками Византии и других царств, которые они в «запустение положиша и покориша под свою власть», «наша же Российская земля... растет и молодеет и возвышается». Инок Филофей сформулировал историко-культурную теорию Москвы как Третьего Рима: «Яко два Рима подоше, а третий стоит, а четвертому не быти...». Иными словами Рим и Византия пали, не выдержав ноши христианского мессианства. Москва становится носителем истинной христианской веры - Православия, а русский народ - народом богоносцем. «Повесть о Вавилонском царстве» с их идеей преемственности власти византийских императоров от правителей Вавилона на русской почве дополняются версией о передачи «шапки Мономаха», порфиры и скипетра византийским императором Львом великому князю Киевскому Владимиру Мономаху: «и доныне та шапка Мономахова в Русском государстве, в богохронимом в царствующем граде Москве». В 16 столетии работает плеяда талантливых публицистов. Ф. И. Карпов, весьма образованный человек «знал латынь, греческий, восточные языки. Сокольничий Василия III скорбел о несовершенстве общества, светской власти. Правители должны, по его убеждению, нести в мир правду, искоренять злых, которые не хотят излечиться и любить Бога. И. С. Пересветов выступает сторонником сильной царской власти, поддержки ею дворян и ограничения прав бояр, централизации управления. Ермолай-Еразм, священник одной из церквей Московского Кремля, призывает облегчить положение крестьян, ибо, как он говорит: «Больше всего полезны пахари, их трудом созидается главнейшее богатство». В 16 веке составляются большие летописные своды: Вологодско-Пермский, Воскресенский, Никоновский и др. Во второй половине правления Ивана Грозного составили так называемый Лицевой свод или Никоновскую летопись, украшенную почти 16 тысячами миниатюр-иллюстраций («лиц», отсюда название свода). В нем история России ведется с древнейших времен до середины 50-х годов 16 века. Этот грандиозный литературно-художественный памятник утверждает идеи русского самодержавия, его централизаторской политики. Для этой эпохи характерен значительный подъем строительного искусства. На рубеже 15-16 веков оформляется Кремлевский ансамбль в Москве: стены и башни, соборы и Грановитая палата. Возводили их итальянские архитекторы (Аристотель Фиораванти, Пьетро Солари, Марко Руффо и др.) и русские мастера (Василий Ермолин и др.). Использовали при этом традиции древнерусского, прежде всего Владимиро-Суздальского, зодчества, а также приемы итальянской архитектуры эпохи Возрождения (Ренессанса). Крепостные сооружения в первой половине 16 века строят в Нижнем Новгороде, Туле, Зарайске, Коломне. В столице появляется стена Китай-города (1530-е гг.), Новодевичий монастырь 53 (1525 г.). В культовом зодчестве получает распространение храм шатрового типа, по образцу деревянных церквей. Самый выдающийся образец этого стиля церковь Вознесения в селе Коломенском (1532 г.), построенный в ознаменование появления на свет Ивана Грозного. Кроме того, русский национальный стиль ярко выражен в архитектуре храма Василия Блаженного в Москве (он же Покровский собор), возведенного в честь взятия Казани в 1552 г. По примеру московского Успенского собора строят в Вологде Софийский собор в (1568-1570 гг.). А в Вязьмах, к западу от Москвы, в имении Бориса Годунова появляется величественный пятиглавый храм святой Троицы, позднее его стали называть Преображенским. На рубеже 15-16 веков в иконописи и фресковой живописи прославился Дионисий с сыновьями и соратниками. Их кисти принадлежат иконы Успенского собора Московского Кремля, фрески Ферапонтова монастыря. Они привлекают красочностью, декоративностью, торжественностью. Со второй половины 16 века живопись все больше становится государственным делом. Церковь после Стоглавого собора 1551г. усиливает надзор над иконописцами. Икона «Церковь воинствующая» (середина 16 века) в аллегорической форме воспевает взятие Казани, русское воинство, молодого самодержца. Росписи Золотой палаты в Кремле (1547-1552 гг.) посвящены историческим событиям. В конце 16 получают известность иконы «строгановского письма». Они отличаются миниатюрностью, тонкостью и изяществом прорисовки, декоративностью и праздничностью. В этой манере работали московские мастера Прокопий Чирин, Истома Савин и другие «царские иконописцы». Эта школа существовала и в 17 веке, ее влияние отражалось на многих мастерах, в том числе в известном Палехе. Выводы Следует отметить, что древнерусская культура уходит своими корнями в эпоху языческой, общинной цивилизации, до сих пор изученную явно не достаточно. В процессе складывания единого государства восточных славян Киевской Руси происходит слияние этой культуры с мощными пластами православной культуры Византии и южных славян; на Русь приходит христианство, славянская азбука и культура, живописная традиция, каменная архитектура и т. д. Вплоть до начала 13 века Русь находится на творческом духовном подъеме, образцы форм культуры этого периода в области литературы, историческая мысль, храмового зодчества и живописи получили мировую известность и признание. Более чем два века монголо-татарского нашествия, последовавшего за этим, сильно порушили культуру русского народа. Но напряженная подвижническая деятельность по собиранию русских земель вокруг Москвы, укреплению национального духа привела к свержению ига, созданию условий для подъема материальной и духовной культуры, просвещения русского народа. И этот процесс продолжается до начала 18 века вплоть до «смутного времени». 54 Тема 4. РУССКАЯ КУЛЬТУРА 17-18 ВЕКОВ. Невозможно говорить о культуре России 17-18 веков как о чем-то цельном, органичном. В действительности перед нами две различные эпохи, две культуры. 17 век это смутное время, соляной и медный бунты, крестьянское восстание под предводительством Степана Разина, восшествие на царский престол династии Романовых. В этом “бунташном” веке продолжалось эволюционное развитие культуры и просвещения, постепенное накопление материальных и духовных ценностей. 18 век – это перелом в русской истории и культуре. Выдающийся реформатор России Петр I предпринял радикальные преобразования различных сторон общественно-экономической и духовной жизни страны. Вновь, как и во времена христианизации Руси, русский народ вбирал в себя мощный пласт западноевропейской культуры, осваивал необычные для себя формы цивилизации. И это сказалось на русской культуре, как с положительной, так и с отрицательной сторон. 1. ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА РОССИИ 17 ВЕКА. 17 столетие можно назвать очередным этапом в истории русской культуры. Для него характерно осознание обществом в целом и отдельной личностью своей особой роли в судьбе страны. Как и во многом другом, большую роль в этом сыграли события смутного времени, войны и 55 освоение бескрайних просторов Сибири. Эти эпохальные события, исключительно важные для судеб государства и народа, втянули в свою орбиту огромное население и показали его мощь, вдохнули в народ новые представления о “силе Земли”, “земского начала”. Во времена Ивана Грозного грамотных можно было сыскать преимущественно среди лиц духовного или приказного сословия; в 17 веке их уже немало среди дворян и посадских людей. Даже среди крестьян, прежде всего черносошных, отчасти крепостных и холопов, имелись грамотеи: старосты и целовальники, приказчики и писцы. Но подавляющая часть крестьян – люди неграмотные. В целом процент грамотных по стране, хотя и медленно, но увеличивался. Еще в первой половине столетия многие городские воеводы из-за неграмотности или малой грамотности шагу не могли ступить без дьяков и подъячих, своих подчиненных по воеводской избе – центру уездного управления. Во второй половине столетия на воеводствах сидели люди, как правило, грамотные; это, прежде всего, представители думных и московских чинов. Среди уездных дворян грамотных было еще немного. Немало грамотных имелось на посадах. Занятия ремеслом и торговлей, разъезды по делам требовали знаний письма и счета. Грамоте посадские и крестьяне учились у “мастеров” из священников и дьяконов, прочих грамотных людей. Учили, прежде всего, элементарной азбуке по азбуковникам, печатным и рукописным. В 1634 г. был издан букварь В. Бурцева, и с тех пор в течение всего столетия его несколько раз переиздавали. Стоил он одну копейку, или две деньги – весьма дешево по тогдашним ценам. Тогда же опубликовали грамматику Мелетия Смотрицкого, украинского ученого. В конце столетия напечатали букварь Кариона Истомина, монаха Чудова монастыря, а также практическое руководство для счета – таблицу умножения. За вторую половину столетия Печатный двор напечатал 300 тысяч букварей, 150 тысяч учебных Псалтырей и Часословов. Бывало, что за несколько дней раскупались тысячные тиражи таких изданий. Однако многие продолжали учиться по рукописным азбукам, прописям и арифметикам. Значительно расширился круг чтения. От 17 столетия сохранилось много книг, печатных и особенно рукописных. Среди них и церковные, и светские: летописи и хронографы, повести и сказания, сборники литургического, исторического, литературного, географического, астрономического, медицинского и иного содержания. Появлялись и специальные книги по изучению языков: греческого, латинского, польского и прочих. В 17 веке продолжилось развитие системы образования. Окольничий Ф. М. Ртищев, любимец царя Алексея Михайловича, человек влиятельный, скорбил по поводу непросвещенности русских людей. Он пригласил из Киева ученых монахов. Они должны были обучать в Андреевском монастыре, основанном им, славянскому и греческому языкам, философии и риторике, другим наукам словесным. Тогда же прихожане церкви Иоанна Богослова в Москве подали челобитную: открыть бы им при той церкви школу наподобие братских училищ в Малороссии, а в ней – 56 “устроение учения различным диалектам: греческим, славянским и латинским”. Власти согласились: заводите “гимнасион”, “да трудолюбивые спудеи (студенты) радуются о свободе взыскания и свободных учений мудрости”. Подобные школы основывались не только в столице. Известно, что в 1685 г. существовала “школа для учения детям” в городе Боровске. В Москве на Никольской улице построили особое здание для школы. Открыли ее в 1665 г. при Спасском монастыре. Во главе поставили самого Симеона Полоцкого. Собрали учеников из молодых подъячих приказов. Они изучали латынь и русскую грамматику, ибо приказы нуждались в образованных чиновниках. Через 15 лет устроили школу при Печатном дворе. При открытии в ней было три десятка учеников, представляющих различные сословия; через три года – уже 56, еще через год – 66. А 166 учеников постигали премудрости и сложности славянского языка. 232 ученика в школе – немало для 17 столетия! В 1687 г. открыли Славяно-греко-латинское училище, впоследствии названное Академией. По “привилегии”, давшей программу образования, последнее должно было стать не только церковным, но и светским. Здесь постигали “семена мудрости” из наук мирских и церковных – весь школьный цикл от низших до высших классов, начиная с грамматики и кончая философией, этикой и богословием. Училище было одновременно высшим и средним учебным заведением. Первыми преподавателями, профессорами были греки: братья Лихуды, Иоанникий и Софроний. В соответствии с уставом в училище принимали людей “всякого чина, сана и возраста”. В первый год учеников было 28, на следующий – 32. Обучение было поставлено хорошо. Но против братьев выступил влиятельный недоброжелатель светского образования иерусалимский патриарх Досифей. Его интриги и наветы закончились для Лихудов печально – их отстранили от любимого дела. Но оно не погибло, его продолжили их русские ученики, особенно успешно Ф. Поликарпов и И. Головин. В 17 веке продолжается развитие научного и технического знания, “практических искусств”. Русские славились как мастера обработки металла, литейного дела. Источники часто упоминают о мастерски изготовленных “пищалях винтовальных” нарезных ружьях, о пищалях с механизированным клиновидным затвором. В 1615 г. русский мастер изготовил первую пушку с винтовой нарезкой. Хорошо в России отливали колокола, большие и малые, славился их “малиновый звон”. Успешно и надежно владели русские мастера строительной техникой, возведением деревянных и каменных зданий, светских и церковных. Особо следует сказать о крепостных стенах: точные расчеты высоты и толщины позволяли обходиться без контрфорсов, что широко практиковали зодчие в Западной Европе. При устройстве водяных мельниц и, что особенно показательно и важно, железоделательных и иных мануфактур использовали водяные двигатели. Уже тогда меха у домен и тяжелые молоты, ковавшие железо, использовали энергию воды. 57 Технические знания в этот период обобщаются и сводятся в практические руководства, которые дают наставления по описанию земель, подъему соляного раствора с большой глубины, военному делу, по изготовлению красок, олифы, чернил и т. д. Подобные пособия давали начала знания по геометрии и геологии, физике и химии, баллистике и иным наукам. В травниках (лечебниках) описывают свойства разных трав, дают рекомендации по лечению ими болезней. Расширялись географические знания, представления о России, ее территории и населяющих ее народах, обширных пространствах Сибири и Дальнего Востока. На рубеже 16 и 17 веков появилась общая карта государства, основанная на чертежах отдельных его регионов. Этот “Старый чертеж” не сохранился. В 1627 г. составили “Новый чертеж” земель между Доном и Днепром, так называемого Поля, вплоть до Черного моря, и “Книгу Большому чертежу”: перечень городов России, расстояний между ними с краткими сведениями этнографического и географического характера. В самом начале столетия составил карту России царевич Федор, сын Бориса Годунова, но она не сохранилась. Географические сведения “поверстных книг”, которые изготовляли в Ямском приказе, давали ямщикам возможность исчислять прогоны. В них были перечислены дороги от Москвы в другие города и уезды, селения по пути следования, расстояния между ними. Упоминались и важнейшие города за рубежом. В конце века (1696 г.) правительство решило составить общую карту новообследованных и присоединенных за столетие земель. Пять лет житель г. Тобольска Семен Ульянович Ремезов работает над картой, которую назвал “Чертежной книгой Сибири”. В 17 веке новый импульс в развитии получает историческая литература. Кроме ставших традиционными летописей, хронографов, повестей, появляется жанр монографического, обобщающего описания исторических событий. К этому жанру можно отнести труд Сильвестра Медведева “Созерцание краткое лет 7190, 7191 и 7192, в них же что содеяся во гражданстве”. Этот труд – цельный и подробный рассказ о конце правления царя Федора Алексеевича, Московском восстании 1682 г. и начале регенства Софьи Алексеевны. Изложение доведено до 1684 г. В конце 70-х годов, четыре года спустя после выхода в Киеве, в Москве опубликовали “Синопсис” Иннокентия Гизеля, архимандрита Киево-Печерского монастыря. В нем дан обзор, краткий и популярный, русской истории с древнейших времен до той эпохи, когда жил и писал его автор. Позднее его переводили десятки раз, настолько он стал популярен как пособие для чтения. Фольклорный материал заполняет многочисленные рукописный сборники исторического, церковно-литургического содержания, сборники песен и “крюков” (русская запись музыки крючками), пословиц и поговорок, сказок и преданий, заговоров и свадебных обрядов. Широкое хождение имеют сказки: волшебные, бытовые, героические; былины о богатырях киевской поры; исторические песни о царевне Ксении и полководце Скопине-Шуйском, о Ермаке Тимофеевиче, Азовском сидении и Сеньке Разине. Особенно хороши песни о Разине – народном заступнике: 58 “Ты взойди, взойди, красно солнышко, Обогрей ты нас, людей бедныих, Добрых молодцев, людей беглыих: Мы не воры, не разбойнички, Стеньки Разина мы работнички”. Составленные в этот период сборники пословиц и поговорок убеждают, что многие из них дошли до нашего времени, например: “Баснями соловья не кормят”, “Взялся за гуж, не говори, что не дюж”. Некоторые пословицы отражают прошлое, не столь уж давнее: “Аркан не таракан: хоть зубов нет, а шею ест” (об ордынской неволе), “Вот тебе, бабушка, и Юрьев день” (об отмене Юрьева дня). В 17веке продолжается развитие литературы. События начала века подвигли взяться за перо князей и бояр, дворян и посадских людей, монахов и священников. Авраамий Палицын в “Сказании” подробно повествует о “разбойничестве” первых лет нового века, восстании Болотникова, борьбе с самозванцами и интервентами. Другие авторы: дьяк И. Тимофеев во “Временнике”, И. М. Катырев-Ростовский, родовитый князь, многие известные и анонимные составители повестей и сказаний, слов и видений – взволнованно говорят о Смуте. Участники похода Ермака составили “Казачье написание”. Инициативу похода они отводят самим казакам, а не Строгановым. Федор Порошин, беглый холоп, ставший подъячим Войска Донского, создает в 40-е годы “Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков”. С ее страниц встает эпопея героической борьбы донцов с турками в ходе взятия и защиты Азова (1637 – 1642 гг.). Столь же яркое явление русской литературы этого времени – сатирические повести и сказания. Их авторы вышли из низших слоев приказной и духовной среды. Отсюда их просторечие, критический взгляд на явные противоречия социальной жизни. Таковы “Азбука о голом и небогатом человеке”, “Служба кабаку”, “Повесть о Шемякином суде”, “Сказание о куре и лисице”. Мздоимство и жадность, пьянство и распущенность бичуются в этих повестях метко и остроумно, живым языком, с пословицами и скоморошьими прибаутками. В литературе 17 века появляются новые черты: демократический писатель и читатель, внимание к личности героев, их душевным переживаниям. Рождаются новые жанры: светская повесть, драма, стихи с их бытовыми, сатирическими, любовными мотивами. Сочетание народных традиций и новых тенденций характерно и для русской архитектуры 17 века. Она во многом продолжала линию русского деревянного зодчества. Деревянные церкви той поры сохранились в Архангельской, Мурманской, Тверской и других областях. Прекрасным образцом деревянной жилой архитектуры стал дворец в поселке Коломенском (1667 – 1668 гг.), разобранный “за ветхостью” столетие спустя при Екатерине II. Современники прозвали его 59 восьмым Чудом света. Своей сказочной красотой, разнообразием форм и богатством резных узоров, яркими красками и позолотой он поражал воображение, напоминал драгоценную диковинную игрушку. Каменное зодчество, прерванное смутой, возрождается с 20-х годов. В Москве восстанавливаются стены и башни Кремля. Одна за другой по всей стране строятся шатровые церкви: Архангельский собор в Нижегородском кремле, церковь Покрова в Медведкове (имение князя Д. М. Пожарского), Успенская “Дивная” церковь в Угличе и др. В них заметно стремление к нарядности и декоративности. Эти черты все явственнее проступают и в культовом, и в гражданском зодчестве. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на трехэтажные “терема” Московского Кремля, выстроенные Антипом Константиновым, Баженом Огурцовым, Третьяком Шарутиным и Ларионом Ушаковым; церкви Ильи Пророка и Иоанна Предтечи в Ярославле, московские – Троицы в Никитниках, Рождества в Путинках; Вознесенскую в Великом Устюге; Митрополию в Ростове и др. В городах богатые бояре, дворяне и купцы строят каменные палаты, все более “узорочные”, особенно во второй половине столетия. Таковы дома думного дьяка Аверкия Кириллова, бояр Голицына и Троекурова в Москве, Коробова в Калуге, Иванова в Ярославле и т. д. А построенные в конце века для царской семьи пышные “чертоги” Троице-Сергиевой лавры предвосхищают дворцы следующего столетия. К концу столетия складывается стиль Московского, или Нарышкинского, барокко: пышного и величавого, парадного и исключительно нарядного. В Нарышкинских палатах на Петровке в Москве, Успенском соборе в Рязани и многих других используются башенный тип постройки, сочетание красного кирпича для основной кладки и белого камня для отделки. Здания отличаются изяществом и разнообразием декоративного убранства. В изобразительном искусстве русской национальной школы также заметны тенденции к выработке новых черт, форм, языка. Дальнейшее развитие получает строгановская школа с ее мелким, каллиграфическим письмом, тончайшей прорисовкой деталей. Прокопий Чирин, Никифор Савин, Емельян Москвитин – наиболее замечательные ее представители, работавшие в Москве, часто писавшие иконы по заказу Строгановых. В творчестве Симона Федоровича Ушакова (1626 – 1686 гг.), мастера царской Оружейной палаты, крупнейшего русского художника, и других мастеров намечается стремление к реализму. Реалистические черты в сочетании с яркими, жизнерадостными красками проступали и при росписи русскими живописцами церквей. Фрески церквей Троицы в Никитниках в Москве, Ильи Пророка в Ярославле поражают красочностью и богатством композиций, изобретательностью и оптимизмом, народным духом и обилием бытовых деталей. Черты реализма появляются и в портретном жанре. Если парсуны (портреты) царя Федора Ивановича (1600 г.), М. В. Скопина-Шуйского (1610 г.) созданы в традиционной иконописной 60 манере, то более поздние, середины и второй половины века, говорят о стремлении к портретному сходству, реалистическому письму. Таковы портреты царей Алексея (С. Лопуцкий), патриарха Никона (И. Детерсон и Д. Вухтерс). На иконах появляются реалистические пейзажи, например, у Тихона Филатьева (конец 17 века). В 17 веке в России зарождается театральное искусство. Театр возник при дворе, и он должен был противостоять скоморошьему лицедейству, народному театру, против которого решительно выступали отцы церкви. То есть вместо балаганного театра Петрушки, народных сцен появляются пьесы на библейские, историко-героические темы; вместо бытового языка, подчас резкого, грубоватого и фривольного, - напыщенный, тяжеловесный язык. Царь Алексей Михайлович по инициативе боярина А. С. Матвеева поручил в 1672 г. организацию театра Иоанну Готфриду Грегори, пастеру лютеранской церкви из немецкой слободы в Москве. Он набрал труппу из 60 иноземцев и русских актеров, и театр начал играть на немецком и русском языках пьесы на библейские темы: об Эсфири (“Артаксерксово действо”), Товии, Юдифи и Олоферне. Испытал изменения в 17 столетии и самый устойчивый элемент жизни людей – культура быта. У крестьян в наименьшей степени: по-прежнему большинство их жило в “черных”, или “курных”, избах без трубы, и потому дым из топившейся печи выходил через отверстие в крыше; в окнах – бычий пузырь вместо слюды или стекла; вечером свет давала лучина, вставленная в светец. Вместе с людьми зимой в избе находились телята, овцы и куры. На деревянных лавках у стен сидели и спали. Посуда тоже в основном была деревянной. В богатых крестьянских семьях встречалась посуда фаянсовая, оловянная и медная. Важную роль в повседневном быту играли обряды, песни и причитания, ряженье и гаданье; в ночь на Ивана Купалу – плетение венков и прыганье через костер. Любили деревенские жители глядеть на пляски и слушать песни, представления и прибаутки скоморохов, Петрушку – кукольный театр на открытом воздухе, в котором часто присутствовали социальные сюжеты. Гораздо больше иноземных новшеств наблюдается в дворянском и особенно княжескобоярском быту. Бояре, например. В. Голицин, Троекуров и другие, имели большие каменные дома со многими комнатами и высокими потолками. Снаружи их украшали резные крылечки, карнизы, наличники; высокую крышу покрывали золочеными медными листами. Стены внутри украшали росписи (“личины”) и ковры, зеркала и гравюры. С потолка свешивались люстры. В комнатах стояла красивая заграничная мебель: кровати с балдахинами и стулья, обитые золоченой кожей; в поставцах – дорогая посуда. Выставлялось на удивление гостям оружие: огнестрельное и холодное. Как и прежде, устраивались грандиозные изысканнейшие пиры. Еду подавали самую разнообразную: из мяса, рыбы, птицы и т. д. Ее сдабривали пряностями заморскими, солеными лимонами, которые привозили из Голландии. По этому поводу в народе говорили: “Артамоны едят лимоны, а мы, молодцы, одни огурцы”. В среде феодалов также соблюдали старинные обычаи, 61 церковные заповеди, требования “Домостроя”, слушали русские сказки и представления скоморохов. Но разница в культуре быта господ и простолюдинов становится заметней, резче. 2. НОВАТОРСТВО В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ 18 ВЕКА Абсолютная монархия, окончательно сформировавшаяся в первой четверти 18 века, играла активную роль в социально-экономической, политической, культурной жизни страны. Она расширяла и укрепляла феодальное землевладение и крепостное право, проводила реформы, охватившие различные стороны жизни российского общества, вела войны за выход к Черному и Балтийскому морям в интересах развития мореплавания и торговли. Реформаторские настроения овладели умами просветителей, деятелей науки и школы, искусства и литературы, а также церкви. Новый век рождал новые проблемы, новые темы для размышления публицистов, идеологов различных классов и групп общества, для всех мыслящих людей. Русская общественная мысль 18 века получила небывалую прежде материальную базу в виде газет и журналов, книгоиздательства, а также возможность обмена мнениями в Уложенной комиссии, в конкурсах “Вольного экономического общества” и т. д. Редкий публицист, писатель, художник этого времени не ставил и не пытался разрешить проблему государственной власти: роль ее в жизни страны и народа, пределы власти, значение личных качеств монарха. Взгляды и оценки достигали полярной противоположности: от “Самодержавие – России лучше доля...” (А. Сумароков) до “Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние” (А. Радищев). Некоторые просветители пытались примирить эти противоположные позиции, выработав понятие о “просвещенном абсолютизме” как носителе просвещения и прогресса. Они связывали с этой теорией свои надежды на переустройство общества на основах разума и справедливости. Кроме того, общественная мысль широко обсуждала проблемы, связанные с отношением к церкви и религии, народному образованию, национальной гордости, зарубежной мысли и культуре и многие другие. Одним из ярких просветителей рубежа 17-18 веков был Иван Тихонович Посошков (1652– 1726 гг.). Его мировоззрение складывалось в обстановке, когда созревали предпосылки реформ, когда его наиболее чуткие современники все более остро осознавали отсталость России от передовых стран, необходимость всесторонних преобразований. Зрелые годы Посошкова пришлись на период Петровских реформ. Его живо интересовали богословские и нравственно-религиозные проблемы, и военное дело, и правосудие, и положение крестьян, и многое другое. Плодами размышлений стали труды его: “Доношение о ратном поведении” (1701 г.), “Зеркало, сиречь изъявление очевидное и известное на суемудрия раскольнича” (1708 г.), “Завещание отеческое к сыну своему”, “Книга о скудостии и богатстве” (1724 г.) и др. Все, что происходит вокруг, его не просто интересует, но вызывает неудержимую потребность действовать, вмешиваться, улучшать. 62 “Ибо я от юности своея бех таков, и лучше ми каковую либо пакость на себя понести, нежели видя, что неполезно умолчати”. И. Т. Посошков полон оптимистической уверенности в силах и возможностях русского народа: “Много немцы нас умнее науками, а наши остротою... не хуже их...”. Однако, веря в способности и силы народа, И. Т. Посошков убежден, что осуществление его предложений и их успех зависят от того, какова будет воля Царского Величества. И. Т. Посошков не был противником крепостного права. Он считает, что крестьяне принадлежат монарху, а помещики им “невековые младельцы”. Крестьяне даны помещикам во временное владение, поэтому царь должен издать указы, охраняющие крестьян от помещичьего произвола. Крупнейшим публицистом своего времени, идеологом петровских реформ был Феофан Прокопович (1681–1736 гг.). Ученый монах, молодой учитель Киево-Могилянской академии, был приближен Петром I после того, как последний услышал похвальное слово Ф. Прокоповича “о преславной над войсками свейскими победе” под Полтавой. Многие “птенцы гнезда Петрова” не затруднялись рубить головы стрельцам, подавлять народное возмущение, со шпагой в руке идти на приступ неприятельской крепости или с топором в руке строить корабли. Но выступить с ярким публицистическим словом – устным или письменным способны были немногие. Феофан Прокопович – убежденный сторонник абсолютизма, реформ, противник косной старины, превосходно образованный, талантливый проповедник и писатель – оказался сущей находкой. Он был способен оказать идеологическое воздействие на противников Петра, а также и на сторонников, внутри страны и за рубежом. В Петербурге Ф. Прокопович развил энергичную деятельность. Он писал увещания к раскольникам и предисловие к Морскому уставу, выступал против суеверий и обосновывал право монарха распоряжаться престолом, доказывал допустимость, с церковной точки зрения, браков православных с “иноверцами” и произносил “Слово похвальное о Флоте российском и о победе галерами российскими над кораблями шведскими...”. Ф. Прокопович рассматривает образы правления у разных народов и дает определение демократического, аристократического, монархического правления. Оказывается, что тот или иной образ правления возник в соответствии с народной волей “по смотрению божию”. Причем, народная воля проявляется лишь однажды, а впоследствии безгранично господствует воля монарха. Феофан Прокопович не был духовно одинок. Вокруг него мы постоянно видим представителей интеллигенции, первых академиков-иностранцев, политических деятелей. Он привлекал своими широкими интересами, знаниями, любовью к науке, музыке, книге. Собранная им библиотека насчитывала, по одним данным, до 30 тыс. томов. Он отлично знал греческую и особенно римскую поэзию, сам был автором трагикомедии “Владимир”, лирических и шутливых стихотворений, интересовался математикой, классической физикой и очень любил историю. 63 Особенно близок Феофан Прокопович был с Антиохом Кантемиром и В. Н. Татищевым. Он называл этот кружок “ученою дружиной”. В. Н. Татищев оставил яркий след в исторической науке, в географии, просвещении, развитии горной промышленности на Урале. В отличие от Феофана Прокоповича, он не считает самодержавие единственным и всемогущим двигателем прогресса и культуры. Очень характерно его убеждение, что развитие просвещения не будет идти интенсивно, пока не будет заведено книгопечатание, независимое от правительства. В вопросах о социальном устройстве общества В. Н. Татищев занимал позицию помещика-крепостника, полагая, что монархический строй не приемлет крестьянской свободы. Облегчение же страданий народа возможно лишь путем просвещения всего общества, путем смягчения нравов. В. Н. Татищев застал начало творческой деятельности М. В. Ломоносова. Данью уважения к молодому ученому была просьба В. Н. Татищева, чтобы М. В. Ломоносов написал предисловие к его “Истории”. М. В. Ломоносов выполнил просьбу. В этом факте символически выразилась преемственность просветителей двух поколений, хотя в их воззрениях были и различия. Ни один из членов “ученой дружины” не решился бы написать что-либо вроде ”Гимна бороде” – злого и веселого памфлета М. В. Ломоносова, где он, по словам членов Синода, критически похулил учения всех святых отцов. М. В. Ломоносов требовал, чтобы духовенство не призывалось “к учениям, правду физическую для пользы и просвещения показующим, а особливо не ругать наук в проповедях”. М. В. Ломоносов вступает в борьбу с церковью за независимость научных исследований, за свободу образования от влияния духовенства. Еще более своеобразным было отношение М. В. Ломоносова к народу. В понятие “народ” он сознательно включает не только “благородное шляхетство”, что характерно было для дворянских публицистов, но и весь трудовой люд. Просвещение должно служить сохранению и размножению народа, образование – вплоть до университетского должно быть доступно всему народу. Это были главные темы размышлений М. В. Ломоносова. Он предъявляет высокие требования к личности монарха; ему импонирует просвещенность и забота о благе народа. В ломоносовских одах о Петре I говорится: “...строитель, плаватель, в полях, в морях герой”. Заметное место в ряду просветителей конца 18 века принадлежит А. Н. Радищеву. Последователь идейных воззрений деятелей Великой французской революции 1789 г., А. Н. Радищев полагал, что для решения крестьянского вопроса в России нужно уничтожить самодержавие революционным путем. Эта мысль явилась лейтмотивом книги А. Н. Радищева “Путешествие из Петербурга в Москву” (1790 г.). Екатерина II, ознакомившись с книгой, назвала Радищева “бунтовщиком хуже Пугачева”, поскольку первый сеял заразы французской революции, вредные умствования, разрушающие покой общественный, умаляющие должное к власти уважение. 64 Монаршим указом императрица повелела сослать Радищева в Сибирь, в Илимский острог “на десятилетнее безысходное пребывание”. А. Н. Радищев первый в России признал право народа на вооруженное восстание против самодержавия, увенчав революционной идеей развитие русской общественной мысли 18 века, указав ей выход из противоречия, в которое завела ее сначала надежда, а потом разочарование в “просвещенном монархе”. Исследовав в своем “Путешествии” все стороны крепостничества: и бесчеловечность, и безнравственность его, и экономическую неоправданность, невыгодность для развития хозяйства страны, А. Н. Радищев пришел к твердому выводу о необходимости ликвидации этого строя. В истории народного образования России 18 век занимает особое место, именно в этом веке была создана светская школа, отделенная от церковной. Потребность в светском образовании определилась уже в 17 веке, когда в русской социально-экономической жизни начались перемены, связанные с развитием торговли, складыванием всероссийского рынка, развитием ремесла, возникновением мануфактур. Важнейшее значение в этих сдвигах имело развитие городской жизни, складывание государства, завоевание новых территорий. Развитие научного и технического знания, ремесленное и мануфактурное производства, торговля, зодчество, военное дело, врачевание нуждались в людях, знающих математику, механику, навигацию, баллистику, анатомию и другие практические области знания. Первый номер первой русской печатной газеты “Ведомости” (2 января 1703 г.) сообщал читателям: “...московские школы умножаются, и 45 человек слушают философию, и уже диалектику окончили”, а “в математической штурманской школе больше 300 человек учатся и добре науку приемлют”. В газетном сообщении речь идет о первой в России школе математических и навигацких наук, открытой в Москве в 1701 г. по указу Петра I. В этом же году была заведена и Артиллерийская школа (уже началась Северная война, уже произошел разгром под Нарвой и уже отдан приказ снимать с церквей колокола и лить пушки), в 1707 г. – Медицинское училище, а в 1717 г. – Инженерная школа. Медицинское училище готовило докторов и фельдшеров для армии и флота, а Инженерная школа – строителей фортификационных и других оборонительных сооружений. Для строительства морских судов необходимы были грамотные мастеровые, умеющие читать чертеж. Создаются “русские школы” (в них учили читать и писать по-русски). Первая была основана на корабельных верфях под Воронежем в 1703 г. Учили азбуке, арифметике. После 1712 г. известно несколько “русских школ” для мастеровых корабельного дела в Петербурге, Ревеле, Кронштадте и других городах. Осознавалась необходимость в более широкой постановке начального образования. Так как особенно ощущался недостаток в людях, владеющих основами математики, в 1714 г. было принято решение открыть во всех российских губерниях цифирные школы для обучения “молодых ребяток” 65 от 10 до 15 лет чтению, письму, арифметике (цифири) “и некоторой части геометрии”. В 1744 г. по причине повального бегства детей из цифирных школ, их слили с гарнизонными школами, в которых обучались солдатские дети. Навигацкая школа была в лучшем положении, чем многие другие школы начала 18 века. Ее деятельностью интересовался Петр I, он часто посещал Сухареву башню, где располагалась школа будущих штурманов. Здесь работал знающий преподаватель Л. Ф. Магницкий (1669–1739 гг.), окончивший Славяно-греко-латинскую академию. Для своих учеников он составил знаменитый учебник “Арифметика, наука числительная” (1703 г.). В школе преподавал также профессор Абердинского университета Эндрю Фарварсон – математик и астроном, специалист в “навигацких науках”. Ученикам выдавали на время учебы “Арифметику” Магницкого, таблицы логарифмов. Они получали также аспидные доски, на которых писали грифелями, готовальни, а для определения высоты светил над горизонтом и времени по звездам – соответствующие инструменты. Из Навигацкой школы выходили не только моряки, но и инженеры, учителя цифирных школ, геодезисты, архитекторы, гражданские чиновники. Начиная с 1715 г. Московская Навигацкая школа получила значение лишь подготовительного отделения для основанной в том же году в Петербурге Морской академии (или Академии Морской гвардии). Дворяне выступали за создание отдельных от народных слоев школ. В 1731 г. по указу Анны Иоановны был основан корпус кадет (с 1752 г. назывался “Сухопутный шляхетный кадетский корпус”). В 1752 г. Морская академия, гардемаринская рота были преобразованы в Морской корпус. Замкнутый сословный характер получили петербургские Артиллерийская и Инженерная школы, объединенные в 1758 г. “под особенной дирекциею” П. И. Шувалова. В 1724 г. предусматривавшее Петром создание I было подписано Академии наук, в Сенате Университета “Определение и гимназии об при академии”, ней. По представлениям Петра, Академия должна была решать национальные задачи подъема хозяйства и культуры. Однако Шумахер, руководивший Академией, занимал противную позицию, приглашал для педагогической деятельности иностранных ученых, порой слабо владеющих предметами, для обучения которым были приглашены. Вернувшись в 1741 г. в Россию, М. В. Ломоносов вместе с другими передовыми учеными (среди них Ж. Н. Делиль, А. К. Нартов, группа молодых слушателей Академии) предпринял борьбу за коренное улучшение учебной деятельности Академии наук и за создание первого русского университета в Москве (академический Университет являлся таковым лишь по форме и не имел соответствующего статуса). Документы об организации Московского Университета подавались в Сенат и на подпись императрице от имени И. И. Шувалова, хотя разработаны были М. В. Ломоносовым. В них он излагал идею иннагурации Университета, т. е. торжественного публичного акта его открытия, о котором следует известить все европейские университеты. Затем не худо, 66 чтобы Университет имел по примеру иностранных какие-нибудь вольности, а особливо, чтоб он освобожден был от полицейских должностей. Одним из важнейших прав Университета должно было стать присвоение ученых степеней. М. В. Ломоносов желал, чтобы доступ к университетскому образованию был открыт выходцам из различных слоев общества. 12 января 1755 г. был подписан указ об учреждении в Москве Университета и двух гимназий. 26 апреля 1755 г. (в годовщину коронации Елизаветы) состоялась публичная торжественная иннагурация Университета, а в июле того же года студенты стали слушать лекции. Деятельность Московского университета имела принципиальное значение не только для русской педагогики и школьного дела, но и для всей русской культуры. Более того, значение деятельности М. В. Ломоносова и создание Московского университета в истории русской национальной культуры также выразительно говорит о завершении образования русской нации. Потребность в более широкой системе народного образования привела к школьной реформе 1782 – 1786 гг. Внимание Екатерины II привлекла австрийская школьная система, поэтому руководить преобразованием школы она пригласила из Австрии серба Ф. И. Янковича де Мириево. Он хорошо знал русский язык, исповедывал православие. Для руководства реформой в 1782 г. была образована комиссия об учреждении училищ во главе с сенатором П. В. Завадовским. По этому проекту в городах создавались “народные училища” двух типов: главные – в губернских городах и малые – в уездах. Малые училища были двухклассными, их учебные планы совпадали с учебными планами 1-го и 2-го классов главных училищ, которые были четырехклассными (4-й класс двухгодичный). Элементарное образование, обеспечиваемое первыми двумя классами главных училищ и малыми училищами, заключалось в чтении, письме, чистописании, арифметике, изучении катехизиса. В старших классах главных училищ изучались: закон Божий, русский язык, арифметика, география общая и русская, история всеобщая и русская, естественная история, геометрия, архитектура, механика и физика. Главной целью училищ было поставлено воспитание. Но воспитание уже не рассматривалось как средство создания новой породы людей. Оно понималось как “...руководство к закону божию, к познанию должностей своих и к наблюдению законов и учреждений государства, что воспитанием называется”. Поэтому в центре всего курса было толкование правил для учащихся и книги “О должностях человека и гражданина”. Комиссия издала также “Правила для учащихся в народных училищах” (1783 г.), “Руководство учителям первого и второго класса” (1783 г.). В конце 18 века в 288 главных и малых народных училищах обучалось более 22 тысяч человек. Впервые в России была создана система единообразно устроенных учебных заведений с едиными учебными планами, классно-урочным обучением, с единой методикой. Как подчеркивала сама Комиссия об учреждении училищ, “все сии школы находятся везде в совершенном единообразии: ученики все, в какой бы они школе ни были, читают одинакие учебные книги, а 67 учители употребляют одинакий способ обучения и наблюдают одинакое распределение часов... так что науки в школах сих преподаются в самом отдаленном краю России в одно и то же время и на том единообразном основании, на каковом оные преподаются и в самой столице”16. 18 век стал для России временем становления и развития науки, организации научных центров и школ. Нельзя сказать, что до этого времени страна наша не имела научных знаний и их не использовала. Однако отставание научных знаний в России от передовой мировой науки неоспоримо. Мировая наука в 16-17 веках характеризовалась именами Коперника, Галилея, Кеплера, Ньютона, Лейбница. В России таких ученых не было, а математическое и физическое учение нередко считалось чародействием и волхвованием. Не случайно ученый и философ Лейбниц в письме Петру I писал: “...В вашем государстве все, что касается до науки, еще ново и подобно листу белой бумаги ...”. В начале 18 века развитие науки носило сугубо практический характер. Главные усилия направлялись на развитие военного дела, фортификации, владение астрономическими знаниями, необходимыми для мореходства, на поиски полезных ископаемых, новых морских и речных путей, картографирование территории страны и т. д. Уже при Петре I в “Генеральном регламенте” государственным коллегиям (1720 г.) ставилась задача описать все границы, реки, города, местечки, церкви, деревни, леса и составить “генеральные партикулярные ландшафты”. Картографические работы проводились в России и раньше (“Большой чертеж” 17 века и др.). Однако карты не имели градусной сетки, определенной проекции, составлялись без инструментальных измерений. Это были именно “чертежи”, а не карты. Кроме того, они оставались рукописными. Поэтому, начиная с 18 века, государство организует экспедиции для изучения и картографирования Европейской России, Каспийского моря и прилегающих к нему районов Кавказа, Закавказья, Персии, Средней Азии, Сибири с Уралом и Дальним Востоком, включая берега Ледовитого и Тихого океанов. Большую роль в этих экспедициях сыграли воспитанники Навигацкой школы, Морской академии, Академии наук В. Беринг, А.И. Чириков, Г. Ф. Миллер, Л. Делиль, И. Г. Гмелин, С. П. Крашенинников, В. Ф. Зуев и др. Развитие промышленности, резко возросшие потребности армии и флота вызвали необходимость расширить поиск полезных ископаемых. Русские рудознатцы разыскали "самое доброе" железо на Урале, на реках Тагил и Нейва. Это позволило в первые годы 18 века создать на Урале промышленность, поставляющую русской армии первоклассную артиллерию. Большую роль в организации разведки руд на Урале, в Сибири, на Алтае сыграл В. Н. Татищев. Столь же полезно на ниве науки и техники трудились окружавшие Петра I Я. В. Брюс, А. К. Нартов, П. В. Постников, В. А. Киприанов, Ф. И. Саймонов и др. Дмитриев С. С. К вопросу об образовании и основных этапах развития русской нации // Вести. Моск. ун-та. История. – 1955. № 11. С. 60. 16 68 Андрей Константинович Нартов выучился токарному делу в мастерской Навигацкой школы. Стал личным токарем царя, позднее был отправлен за границу изучать математику, механику, технику. Деятельность А. К. Нартова была разносторонней. Он усовершенствовал станки монетного дела, улучшил технику сверления пушечных стволов, проектировал шлюзные механизмы, устройство для подъема и установки Царь-колокола в Московском Кремле, впервые применил в токарном станке механический держатель резца – суппорт. В истории создания теоретической науки в России особая роль принадлежит Академии наук, президентом которой при Екатерине II была княгиня Екатерина Романовна Дашкова. Крупный отечественный ученый 20 века Сергей Иванович Вавилов писал по этому поводу: “В истории мировой культуры в прошлых веках нельзя указать другой пример столь же быстрого и эффективного выращивания науки, как это было в России в первой половине 18 в. через посредство Петербургской Академии”. Столь эффективное “выращивание науки” стало возможным благодаря тому, что Академия одновременно выполняла функции научные и учебные, т. е. была и собственно Академией, и Университетом, и Гимназией. Научно-исследовательские работы сосредоточивались в трех секторах: 1) “математические науки и которые от них зависят”; 2) “все части физики”; 3) “гуманиора, гистория и право”. В Академии наук трудились ученые: Болтин, Лепехин, Щербатов, Котельников, Десницкий, Озерецковский. Кроме того, созданные ранее библиотека и Кунсткамера (первый отечественный музей) были переданы Академии. С течением времени в ее состав вошли типография, обсерватория, физический кабинет, анатомический театр, ботанический сад, инструментальные мастерские, гравировальная и рисовальная палаты и другие учреждения. В Петербургской Академии наук долгие годы работал крупнейший математик 18 века Леонард Эйлер (1707–1783 гг.). Только в изданиях Академии он напечатал более 460 работ по технике и теории машин, логике, конструкции оптических линз, расчетам движения небесных светил, гидравлическим машинам, строительству плотин и мостов. На его трудах воспитывалось не одно поколение русских ученых и математиков, среди них: С. К. Котельников, С. Я. Румовский, М. Сафронов, М. Е. Головин и др. Ярчайшей страницей в истории Академии наук явилась деятельность Михаила Васильевича Ломоносова. А. С. Пушкин в этой связи отмечал: “Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстию сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник”. Причем занятие различными науками для М. В. Ломоносова не самоцель, он заботится о том, чтобы научное знание было поставлено на благо Отечества. М. В. Ломоносов стоял на самых передовых позициях науки своего времени. Он последовательно развивал атомистические представления, он близко подошел к идее молекулярного строения химических соединений. Он впервые начал внедрять физические методы в 69 химии и стал отцом физической химии. Он изучал жидкое, твердое и газообразное состояние тел, проводил опыты по электричеству и выдвинул ряд гипотез о природе электрического заряда в облаках. Наблюдая в 1761 г. прохождение Венеры по диску Солнца, М. В. Ломоносов открыл атмосферу на Венере. М. В. Ломоносов экспериментально доказал один из фундаментальных законов природы – “закон сохранения материи”. В своих многочисленных работах М. В. Ломоносов утверждал материалистическое мировоззрение, разрушая тем самым основания средневековой религиозности. Он опирался на научную рациональность, на эксперимент и теоретическое осмысление его результатов. Эти идеалы и нормы научного познания развивали его многочисленные ученики и последователи. В состав Российской академии, занимавшейся исследованиями русского языка, вошли виднейшие писатели того времени: Державин, Фонвизин, Херасков, Капнист. Директором Российской академии при Екатерине II была княгиня Е. Р. Дашкова. Искусство и литература 18 века также полны новаторства, поиска новых форм и жанров. В начале века в литературе появляются произведения под названием не вполне точным, но характерным – “Петровские повести” (“Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли”, “Гистория о храбром российском ковалере Александре и о любительницах ево Тире и Элеоноре”, “Гистория о некоем шляхецком сыне, како чрез высокую и славную свою науку заслужил себе великую славу и честь и ковалерский чин и како за добрые свои поступки пожалован королевичем в Англии”). Герои этих произведений вошли в литературу прямо из жизни. Они – дворяне, но не знатны и не богаты. Только благодаря своему уму, сметке, храбрости, знаниям, высоким моральным качествам они выходят победителями из многих испытаний и в награду получают высокие должности, общественное признание, любовь. Академик Д. С. Лихачев, говоря об этих повестях, отмечал, что в литературно-художественном отношении они очень несовершенны, но в них мы уже отчетливо видим новое явление – процесс сложения литературных образов, в которых отражались типические черты конкретной эпохи. Литература и живопись разными средствами отображали типические явления в чертах современников петровских реформ, в их необычных судьбах, в переменах, произошедших в их внутреннем мире. В искусстве именно портрет стал одним из главных средств выражения этого направления. В Русском музее Санкт-Петербурга выставлена картина художника А. Матвеева “Автопортрет с женой” (1729 г.). В ней нетрудно заметить новые, отличные от древнерусского иконописного стиля, изобразительные средства, цветовую палитру. А. Матвеев, несомненно, выразил назревшие идеологические и эстетические потребности известной части русского общества начала 18 века, тесно связанной с переменами в социально-экономической и культурной жизни того времени. 70 Подобные черты обнаруживаются в творчестве живописца Ивана Никитина. В самом значительном портрете Петра I (1721 г.), выставленном там же, в Русском музее, он закладывает лучшие традиции русского портретного искусства. Никаких аксессуаров. Зритель – с глазу на глаз с царем. При первом взгляде на портрет зритель понимает, что перед ним незаурядный человек – гордый, сильный, с непреклонной волей. Но именно человек, а не полубог на престоле. Перед нами светский, мирской, а не религиозный образ. Стремление европеизировать придворную жизнь, придать ей больше блеска, величия заставило обратиться к различным видам искусства. В первой половине 18 века стало модным сооружать триумфальные ворота (арки) по пути следования по городским улицам царственных особ, прибывающих по традиции в Москву после какой-либо победы русского оружия или на коронацию. В оформлении таких уличных шествий принимали участие и архитекторы, возводившие триумфальные ворота; и художники, расписывавшие ворота аллегорическими образами; и поэты, писавшие приличные случаю стихи; и музыканты; и певцы. Во время шествия гремели пушечные выстрелы, звучали фанфары и литавры. Многочисленные хоры певчих возглашали: “Виват!”. Придворные празднества, парадные обеды, выходы, балы и маскарады также не обходились без музыкального оформления. Характерны для музыки и поэзии петровского времени панегирические кантаты (хвалебные песни). На трубах и литаврах играли несложные вещи вроде тушей, серенад. Вокальные капеллы исполняли кантаты. Инструментальные оркестры исполняли музыку западноевропейских композиторов. Наряду со светской, важное место в духовной жизни людей занимала и богатая церковная музыка. Во многих церквах пели прекрасные хоры. Церковную музыку писали часто крупные русские композиторы Чесноков, Бортнянский и др. Многие из отмеченных выше тенденций в развитии литературы и искусства нашли свое отражение в архитектуре. Зодчие выражали в архитектурных сооружениях силу, мощь, величие Российской империи, прославляли царя, возносили хвалу Богу. Хотя новое в архитектуре связано в значительной степени с использованием зарубежного опыта и теории градостроительства, большинство наиболее значительных произведений архитектуры первой четверти 18 века создано отечественными мастерами на основе развития традиций русской архитектуры. Это, например, церкви Знамения в Дубровицах (1704 г.), Меншикова башня (1707 г.), Ивана Воина (1713 г.) – в Москве, Преображения – в Кижах (1714 г.). Крупнейшим архитектором начала XVIII века был Иван Петрович Зарудный. Ему приписывают строительство в Москве Меншиковой башни, церкви Ивана Воина, собора Заиконоспасского монастыря. В Петербурге ему принадлежит грандиозный иконостас Петропавловского собора. Характерной чертой этих памятников является проникновение в церковную архитектуру светских образов и форм. На смену строгой, деловитой архитектуре начала 18 века приходит стиль, многими чертами близкий стилю барокко (что означает неправильная или кривая жемчужина), господствовавшему в 71 первой половине 18 века в большинстве европейских стран. Общее представление об искусстве барокко дают его определения как стиля несколько вычурного, эмоционально приподнятого, праздничного. Крупнейшими мастерами русского барокко были В. В. Растрелли-сын, С. И. Чевакинский, Д. В. Ухтомский. Хорошо известны такие работы Растрелли, как Зимний дворец, Большой Царскосельский дворец, Петергофский Большой дворец, дом Строганова на Невском проспекте, Смольный монастырь, Андреевский собор в Киеве. С. И. Чевакинский был архитектором Царского Села, где участвовал в создании Эрмитажа. В 1753–1762 гг. он создал лучшее свое произведение – великолепный собор Николы Морского (кафедральный Морской собор) в СанктПетербурге. В 18 веке проходит становление русский национальный театр. Этот процесс связан с именем Федора Григорьевича Волкова – “отца русского театра” (В. Г. Белинский). Театр Ф. Г. Волкова возник в конце 40-х годов в Ярославле. В 1756 г. на основе труппы Ф. Г. Волкова в Петербурге создается Российский театр. Первые его открытые спектакли состоялись в начале 1757 г. Сохранилась афиша о представлении 5 февраля 1757 г. “Синава и Трувора” Сумарокова – одного из первых отечественных драматургов. Театральное искусство в России развивалось, несколько лет (1757–1761 гг.) успешно действовал театр Московского университета. Студенты показывали москвичам пьесы Мольера, Руссо, Сумарокова. Первую пьесу Сумарокова “Хорев” в 1749 г. поставили учащиеся Кадетского корпуса. С начала 1750 г. кадеты-любители постоянно выступали при Дворе. За два с небольшим года ими было сыграно 32 спектакля. Во второй половине 18 века театр становится популярным искусством, его посещают представители различных слоев общества. В рассказе известного драматурга того времени Лукина о посещении Всенародного театра в Петербурге рисуется следующая картина: “В тот же день играли “Скупого”, и народу было очень много, почти вся чернь, купцы, подъячие и прочие им подобные. Много и знатных господ и посредственных чиновных людей”. Это объяснялось тем, что театр на сцене все больше отражал жизнь. В “Недоросли” Фонвизина – лучшем драматическом произведении 18 века – особенно наглядно проявилась тесная связь литературы и искусства с русским Просвещением. Отечественное просвещение, как и вся передовая русская культура, было сосредоточено на теме человека, его судьбе. Фонвизин в начале 80-х годов писал: “Ничто столь внимания нашего не заслуживает, как сердце человеческое”. Г. Р. Державин, подводя итоги своей поэтической деятельности, подчеркивал: “Ум и сердце человечье были гением моим” (“Признание”, 1807 г.). И их современник – Н. М. Карамзин, знаменитый историк и писатель – вопрошал: “...что человеку занимательнее самого себя?”. Литература и искусство в это время делали первые шаги в “человековедении”, в воспитании интереса и уважения к человеческой личности, к духовному миру человека. 72 В живописи и скульптуре гуманистическое направление ярче всего выявилось в портрете. Крупнейшими русскими мастерами психологического портрета в последние десятилетия 18 века были живописцы Ф. С. Рокотов, Д. Г. Левицкий, В. Л. Боровиковский, скульптор Ф. И. Шубин. Каждый из них своеобразен, но есть в их искусстве и общее: стремление распознать сущность человека, не ограничиваясь при этом выделением какой-то одной черты, но раскрывая различные стороны человеческой личности. Архитектура конца 18 века в лучших своих образцах отразила идеи гуманизма, внимание к человеку, его духовной жизни и потребностям, гражданский пафос, патриотизм может быть полнее и тоньше, чем другие искусства и литература. Нужно только понять особый язык архитектуры. Зодчие В. И. Баженов, его ученик М. Ф. Казаков отошли от идеала застройки средневекового города: центр его состоит из замкнутой крепости-кремля, а вокруг – посад. Они полагали (в проекте перестройки Московского Кремля) соединить Кремль с посадом, открыть его для людей, чтобы он работал “на радость и утеху народа”. В 1762 г. была образована “Комиссия о каменном строении С.-Петербурга и Москвы”. Она разрабатывала принципы застройки городов, составляла планы перестройки старых городов и генеральные планы новых. Главное внимание было отдано столице Империи. Были предприняты работы по облицовке гранитом невских берегов (проект Ю. М. Фельтена). На Сенатской площади Петербурга поставлен первый в России памятник – Медный всадник (Э. М. Фальконе). Строились каменные и чугунные мосты через реки и каналы. Деятельность комиссии шла в русле складывающегося в архитектуре классицизма (рациональность, четкость и строгость построения художественного произведения, ясность мысли). Образцы архитектурного классицизма не подавляют своим размахом и великолепием. Перед Пашковым домом В. И. Баженова, Московским университетом М. Ф. Казакова – Жилярди, Таврическим дворцом Ивана Старова человек не чувствует себя маленьким, чужим. В этой традиции творили и другие замечательные зодчие конца 18 века: Д. Кваренги, Н. А. Львов, Е. Г. Соколов, Ч. Камерон. 18 век славен еще одним новаторским деянием – созданием Петром I регулярного Морского Флота, 300-летие которого торжественно отметили в 1996 году не только в России, но и во всех морских столицах мира. С самого начала своего царствования Петр, как никто другой, понимал, что для успешного развития России нужны тесные связи с Европой и, следовательно, выходы к Черному и Балтийскому морям, что обеспечивало бы развитие торговли и капитала. А для решения этих задач необходим был военно-морской флот. И потому созданию и развитию флота он уделял пристальное внимание. Начиная с опыта строительства потешной флотилии на Плещеевом озере в Переславле-Залесском (1688 – 1692 гг.) и первого плавания по Белому морю (1693, 1694 гг.), Петр I овладевал навыками строительства кораблей, судовождения, морской тактикой. Результаты этой деятельности не заставили долго ждать. Хотя первый опыт применения флота в Азовских походах 73 не был победным – желаемого выхода в Черное и Средиземное моря Россия в борьбе с Турцией так и не получила, но уже в 1703 г. на Балтийском театре была достигнута победа. Тогда в устье Невы были захвачены шведские галиот “Гедан” и шнява “Астрильд”. Молодой царь так был вдохновлен этим событием, что повелел выбить медаль с надписью “Небываемое бывает”. Большие победы пришли позднее. В 1714 г. Русский галерный флот одержал блестящую победу над шведами при Гангуте. Петр I приравнивал ее к победе под Полтавой. Разбиты шведы были и в мае 1719 г. у острова Эзель, и в июне 1720 г. у острова Гренгам. После этих поражений шведский флот уже не пытался вступать в сражение с русским флотом. Наш флот вышел на Балтику. На гравюре, выпущенной в России в честь подписания Ништадского мирного трактата (30 августа 1721 г.), не без основания были помещены такие слова: “Конец сей войны таким миром получен ничем иным, токмо флотом...”. После смерти Петра I Русский флот умножил славу свою в ходе экспедиций в Архипелаг (Средиземное море), где одержал под руководством Г. А. Спиридова и Грейга замечательную победу при Чесме (1770 г.). В честь этого сражения по указу Екатерины II на пруду парка Царскосельского Большого дворца архитектором А. Ринальди была возведена величественная Чесменская колонна. Выводы Следует отметить, что развитие культуры России в 17 веке носило постепенный характер, шло путем усовершенствования традиционных ее форм. Новые элементы в архитектуре, живописи, образовании, просвещении, практических науках еще только намечались, но не стали определяющими в культурной жизни страны, не охватили своим влиянием широких масс народа. Деятели культуры 17 века только подготавливали почву для решительного преобразования различных сфер жизни российского общества. Напротив, 18 век вошел в историю отечественной культуры как время новаторства, изменения стратегии и динамики развития. Во многом благодаря гению Петра I, деятельности “птенцов гнезда Петрова” в России закипела созидательная работа. Всюду, куда ни кинь взгляд, видны преобразования. Они проникли в деятельность государства и народный быт, науку и религию, литературу и искусство, армию и флот. Последствия этих титанических усилий, напряжения народного духа сказались в возвеличивании России, превращении ее в мощную мировую державу с высокоразвитой экономикой и культурой. 74 Тема 5. КУЛЬТУРА НАРОДОВ РОССИИ 19 ВЕКА 19 век - это особый период в развитии России. Быстрый прогресс наблюдался во всех сферах жизни общества. Шел процесс раскрепощения сословий и смягчения деспотизма верховной власти, росло самосознание народа, происходила эволюция его менталитета. Он совершался путем борьбы отдельных сословий и классов между собой и борьбы представителей власти с освободительными стремлениями наиболее сознательных и передовых представителей общества. На ход и исход этой борьбы влияли как внутренние, так и внешние обстоятельства. Бурно развивающаяся Европа самым решительным образом повлияла на темп и направление преобразований в России. Развитие российской цивилизации носило цикличный и не всегда достаточно последовательный характер. Первые преобразования в 19 веке начал Александр I. Он был воспитан в духе либеральных воззрений и имел в своем окружении способных реформаторов в лице М. М. Сперанского, графа В. П. Кочубея, Н. Н. Новосильцева, графа П. А. Строганова, князя А. Чарторыйского. Однако, ввиду влияния на царя дворцового окружения, отсутствия у него твердой воли и убежденности в целесообразности реформ, они шли медленно. Новый период в модернизации России наступил в годы правления Александра II . Он располагал более широким кругом способных реформаторов. Это В. А. Арцимович, Н. Х. Бунге, А. В. Головнин, С. И. Зарудный, К. Д. Кавелин, П. Д. Киселев, С. С. Ланской, Н. А. Милютин, Д. А. Милютин, М. Т. Лорис-Меликов, М. Х. Рейтерн, Ю. Ф. Саморин, А. М. Унковский, В. А. Черкасский и др. В целом в 19 веке Россия переживала постепенный процесс прогресса русской цивилизации. Россия 19 века, как западников или славянофилов. Нельзя явствует было история, развивалась не учитывать особенностей не по идеям географического положения, природной среды обитания, многовековых традиций обычаев и нравов своей страны, опыта многих других, особенно европейских народов. 75 Прогрессу русской цивилизации способствовал быстрый подъем культуры проявилось в развитии просвещения, духовном в стране. Это росте граждан, важных научных открытиях. Материальной основой прогресса явился промышленный переворот в стране, осуществленный в 19 веке. Он способствовал появлению необходимых средств для развития культуры как по линии государства, так и за счет частных пожертвований. ПРОСВЕЩЕНИЕ – ВАЖНЕЙШИЙ ИСТОЧНИК ПРОГРЕССА ОБЩЕСТВА 19 век вошел в историю как период быстрого развития просвещения. Конечно, первые важные шаги по его становлению были сделаны в годы правления Петра Великого и Екатерины Великой. Школа Петра I, несмотря на свой профессиональный характер, имела общекультурное значение. Она была светской, главной воспитательницей и созидательницей первого поколения русской интеллигенции. При Екатерине II в просвещении делается новый решительный шаг. Его целью становится сам человек. Главное внимание обращалось на его облагораживание, нравственное потребностью. В стране воспитание. Просвещение разработали план создания признавалось низших всесословной и средних училищ, заканчивавшийся Московским университетом. Энергичные шаги в области развития просвещения были предприняты в начале 19 века. Главное внимание правительство обратило на подготовку педагогических кадров. Наряду с Московским университетом открыли Харьковский, Казанский, Виленский (в 1831 г. после восстановления его закрыли, а вместо него открыли Киевский университет в 1834 г.) Дерптский университет, Петербургский главный педагогический институт (в 1819 г. его преобразовали в университет). При Министерстве просвещения образовали комитет по руководству учебными заведениями. В него вошли весьма просвещенные и преданные делу государственные деятели. В стране создали шесть учебных округов. Попечителем Московского округа назначили учителя Александра I М. Н. Муравьева, Петербургского и Виленского округов личных друзей царя Н. Н. Новосильцева и А. Чарторыйского. О масштабах развития образования говорят выделяемые на него средства. Если при Екатерине II самые крупные ассигнования на образование достигли 780 тыс. руб. в год, то в 1804 г. было отпущено 2800 тыс. рублей. В стране действовали 42 гимназии (без Виленского и Дерптского округов) и 405 уездных училищ. На частные средства были открыты Демидовский лицей в Ярославле и гимназия высших наук имени Безбородко в Нежине. Российские императоры в полной мере сознавали важность и необходимость развития просвещения. Поэтому они стремились, во-первых, организовать обучение граждан, подготовку квалифицированных специалистов для всех сфер деятельности общества. Во-вторых, особый упор делался на воспитание россиян. Этим преследовалась цель предотвращения всяких революционных выступлений. С. С. Уваров (министр народного просвещения при Николае I) считал, что 76 образование должно быть пропитано глубоким убеждением и верой в истинно русские охранительные начала православия, самодержавия и народности, составляющих вернейший залог силы и величия Отечества. В 1804 г. был принят университетский устав, который был основан на принципе уважения к науке и свободе преподавания. Он предоставлял автономию университетским советам, которые стояли во главе всех средних и низших учебных заведений округа. Советы определяли основные направления развития просвещения в округах. Конечно, финансирование просвещения не всегда было щедрым, а права университетов неоднократно ограничивались, но первые семена просвещения попали в благородную почву и в течение 19 века давали хорошие всходы, оказывали положительное воздействие на организацию и качество просвещения в стране. Даже в военные годы, когда ощущались сложности с финансированием, правительство не отказывалось от просветительской деятельности. Правда, численность школ медленно, но качество их работы постоянно улучшалось. Развитию увеличивалась школьного дела способствовали также частные пожертвования. Во втором десятилетии на частные средства были открыты: Ришельский лицей в Одессе, который в дальнейшем был преобразован в университет; Лазаревский институт для изучения восточных языков в Москве; Царскосельский лицей, сыгравший важнейшую роль в истории русской литературы и просвещения. Во время войн с Наполеоном успешно развивались частные общества и литература. Только при Московском университете действовали "Общество любителей российской словесности", "Общество любителей математики", "Общество истории и древностей российских ", "Общество испытателей природы". В начале века состав учащихся школ был достаточно демократичен. Дворянство, привыкшее пользоваться услугами частных учителей - иностранцев, неохотно отдавало своих детей в казенные учебные заведения, а поэтому в них принимались дети разночинцев и даже крестьян. Однако со временем под давлением правительства, ввиду отсутствия вольных учителей и необходимости получения дипломов для службы, дворяне активнее стали отдавать детей в гимназии. Много внимания просвещению уделял Николай I . Он хотел поставить его так, чтобы просвещение давало будущим гражданам формировало верных и скромных слуг желаемое государства правительству воспитание, чтобы оно в каждом сословии и, таким образом, создавало бы устойчивость основам существующего государственного строя. Николай I сделал учебные заведения чисто сословными. В мае 1827 г. он направил указание министру народного просвещения, в котором разрешалось принимать крестьянских детей только в начальные школы. В декабре 1828 г. был утвержден устав уездных училищ и гимназий. Отличительной чертой этого устава было то, что он отрывал уездные училища от 77 гимназий. Прежде уездные училища были подготовительной ступенью к гимназиям. Теперь они стали низшими учебными заведениями с законченным курсом. Гимназиям придали низшие классы, и переход из уездного училища в гимназию сделался невозможным. Гимназии стали заниматься воспитанием только детей дворян и чиновников (в 30-е годы действовали уже 64 гимназии). Охранительное направление в деле народного просвещения, принятое с самого начала царствования Николая I , энергично и настойчиво проводил С. С. Уваров. Сначала он был заместителем министра народного просвещения, а с 1833 по 1849 г. министром. Именно С. С. Уваров оказал существенное влияние на просвещение в Николаевскую эпоху, но все же он был лишь талантливым исполнителем царской воли. В 30-40-е годы С. С. Уваров усвоил себе идею, что вооружать знаниями следует лишь в той мере, в какой это необходимо для технических нужд государства. Он все делал для того, чтобы сдерживать наплыв новых идей в Россию. В конце тридцатых годов, когда в России начался промышленный переворот, правительство приняло активные меры по подготовке технических кадров. В 1828 г. учреждается Технический институт, преобразуется Горный и Лесной институты. Создается также Сельскохозяйственный горы-горецкий институт. Принципиальные по содержанию реформы просвещения произошли в 60-е годы. После вступления на престол Александра II в университетской жизни наметились положительные перемены. Студенты стали пользоваться значительными свободами. В университетах разрешались различные студенческие организации, проведение сходок, издание газет и журналов. Университетский устав 1863г. восстановил автономию высших учебных заведений. Пробудившееся к новой жизни общество, небогатое умственными силами и образованными общественными деятелями, естественно, возлагало на университетскую молодежь большие надежды. Студенты работали в воскресных школах, народных библиотеках, различных просветительских учреждениях. Реформы коснулись средней и низшей школ. Гимназии разделились на классические и реальные. Классические гимназии готовили своих воспитанников к поступлению в университеты, а реальные в высшие технические школы. Те и другие должны были давать законченное среднее образование. В классических гимназиях главное внимание обращали на гуманитарную подготовку, большое место занимали древние языки. Реальные гимназии имели практическую направленность. Заметное место в них занимали предметы естественного цикла. Кроме того, создавались и прогимназии, имевшие сокращенный курс обучения, равный первым четырем классам гимназии. Важные результаты были достигнуты в сфере низшего, начального или народного образования. Кроме церковно-приходных и воскресных школ создали новый тип светской начальной школы, находившейся на попечении земств. Срок обучения в начальных школах, как правило, не превышал трех лет. К 80-м годам их насчитывалось уже десятки тысяч. 78 Для подготовки учителей для начальных школ Министерство народного просвещения и земства создали учительские семинарии. Между начальным звеном образования и средними учебными заведениями не устанавливалось преемственности. Модернизация России требовала активизации работы по подготовке интеллигенции. Земская, городская и судебные реформы, перестройка народного образования открыли широкое поле деятельности для лиц с высшим образованием. Растущая экономика предъявила спрос на специалистов различных направлений. Высшая школа не удовлетворяла растущих потребностей в специалистах. Сами университеты испытывали хронические трудности с замещением преподавательских должностей. В связи с этим шло не только расширение высшей школы, но и существенная ее перестройка. В 19 веке в России сформировалась система народного просвещения. Уровень обучения в университетах, институтах, гимназиях, училищах и школах в целом соответствовал требованиям того времени. Это позволило поднять образовательный уровень граждан, их самосознание и нравственные качества, сделать важный шаг в развитии науки, литературы, искусства, изменить к лучшему социально-политический и экономический уклады страны. Во второй половине 19 века наблюдался общий прогресс в области народного просвещения. Если в 1860 г. грамотность населения в России составляла 6 % , то в 1897 г. 21 % . С 60-х до середины 90-х годов число учащихся в мужских средних учебных заведениях выросло в 6 раз и составило более 150 тыс. В женских гимназиях, институтах, и епархиальных училищах обучалось 75 тыс. человек. Это был значительный шаг вперед. К семи ранее действовавшим университетам прибавились Одесский (1865 г.) и Томский (1888 г.). Численность студентов возросла с 3,5 тыс. в 1855 г. до 16 тыс. к концу века. Более быстрыми темпами развивалось высшее техническое образование. Открыли Высшее техническое училище в Москве (1868 г.), политехнические институты в Риге, Киеве, Варшаве, технологические институты в Харькове и Томске, электротехнический в Петербурге. Если в 50-е годы было 14 высших учебных заведений, то к концу века 63. Во второй половине 19 века вузы России закончили около 30 тыс. студентов, из них 1500 женщин. ДУХОВНЫЙ ПРОГРЕСС И МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИИ Рост образованности россиян оказывал большое влияние на развитие их самосознания, понимание места России в мировом сообществе. База для серьезного духовного роста граждан России складывалась постепенно. В 18 веке появилась "бессословная интеллигенция", которая позже заявила о себе как о "наиболее движущем элементе" в государстве. Важнейшей русской духовной традицией была идея социальной справедливости. В основе самосознания россиян всегда находилась идея сохранения моральных устоев народа: высокой нравственности, коллективизма, взаимопомощи, любви к Отечеству и т. д. 79 Следует отметить, что к 19 веку сложились объективные причины для преобразования в России. В основном завершился процесс присоединения новых земель, теперь во имя гуманных целей встала задача обеспечения благополучия граждан. Этой позиции придерживались многие представители всех сословий российского общества. Духовный рост граждан России привел к появлению в начале 19 века проектов коренных преобразований в стране. С грандиозными реформаторскими идеями выступил М. М. Сперанский. Н. Н. Новосильцев разработал проект конституции, получившей название "Уставная грамота Российской империи ". Важно отметить, что осуществления серьезных преобразований императоры в стране. России понимали необходимость Вокруг Александра II объединилась большая группа талантливых реформаторов. Как отмечал историк А. А. Корнилов, основным толчком к реформаторской деятельности российских государей были крестьянские выступления. Постоянная их угроза заставляла правительство против своей воли действовать в духе перемен. К 19 веку в России сложились материальные условия, которые сильнее всяких идейных требований расшатывали крепостной строй и подготавливали его падение. Положительное влияние в обществе имели россияне, побывавшие в других странах. Офицеры, вернувшиеся из Франции, влияли не только на дворянское сословие, но и на купечество, мещан (т. е. горожан). Это влияние удачно сочеталось с просветительскими стремлениями правительства в первые годы 19 века. К тому времени заметные результаты имелись даже в провинции. Вместе с развитием просвещения там распространились и либеральные идеи. Разочарование в Александре-реформаторе, который стал особенно Отечественной сильным после войны 1812 г., подтолкнуло молодое общество к самостоятельным действиям. Возникновение декабризма, создание конституции Н. М. Муравьева и "Русской правды" П. И. Пестеля, наконец, само восстание 14 декабря 1825 г. явилось неопровержимым свидетельством того, что еще в большей степени те же проблемы волновали и общество. Движение декабристов было вполне ограничено, неизбежное и в целом позитивное явление. Однако этот недостаточно подготовленный взрыв привел к тому, что страна лишилась лучших и наиболее самостоятельных представителей передового мыслящего общества. Значительную роль в духовном прогрессе общества играла печать. После вступления на престол (12 марта 1801 г.) Александр I отменил запрет на ввоз в страну иностранных книг, разрешил частные типографии, свободный выезд за границу. В стране стали издаваться различные журналы. С 1802 г. Н. М. Карамзин начал издавать журнал "Вестник Европы ". Он видел залог роста престижа и славы России в распространении просвещения. Стали выходить также журналы "Московский Меркурий", "Друг просвещения", "Российская словесность", "Северный вестник" и др. Кроме журналов появилась еще масса различных книг. Большинство из них представляли переводы и изложения западноевропейских книг второй 80 половины 18 века. На переводы этих книг Александр I в течение пяти лет выделил 60 тысяч рублей. Наличие многих журналов и книг говорило о большом интересе в России к политической мысли. 19 век был одним из важнейших периодов в истории русской нации. Быстрое уплотнение населения в центральных черноземных губерниях, разрушение прежних основ и устоев помещичьего крепостнического хозяйства после войн с Наполеоном, обострение антагонизма между крепостными и их помещиками, новые нужды промышленности и торговли требовали решения ряда трудных задач. Это предполагало не только наличие выдающихся государственных деятелей, но и широкого участия в преобразованиях всей интеллигенции России, быстрого и свободного роста материальной культуры в стране. Всему этому препятствовала существовавшая административная система. Постоянно крепло в стране либеральное движение. Начатый в спорах славянофилов и западников процесс национального самосознания благодаря расширению гласности получил мощный стимул к развитию. В ходе оживленного обмена мнениями и информацией на страницах периодической печати образованные русские люди открывали для себя Россию, как далекую Америку, постепенно избавляясь от неизбежной односторонности индивидуального опыта, служившего в прежние времена главным источником достоверных сведений об общественных порядках и нравах страны. Благодаря обозрениям политики других государств русский читатель получал возможность ознакомиться с жизненно важными для России проблемами обеспечения широкой личной и общественной свободы, роли общественного мнения, местного самоуправления, независимой юстиции, народного представительства, многопартийности и т. д. Так, передовая печать, опережая медленный процесс изменения российской действительности, содействовала формированию в стране основ общеевропейского политического сознания, росту самосознания граждан страны. К середине 50-х годов, особенно после поражения в Крымской войне, понимание острой необходимости осуществления принципиальных изменений в политической и духовной сферах остро встало как в социально-экономической, либеральных и революционно- демократических кругах, так и в правительственном лагере. Страна вплотную подошла к решению этой проблемы. Существовали для этого объективные причины (Россия встала на путь капиталистического развития), а также имелись силы, способные осуществить реформы. По мере того, как правительство проявляло медлительность, общество все активнее стало участвовать в подготовке реформ. На этом этапе правительство и общество действовали совместно. Правительственная политика 60-70-х годов испытывала заметное влияние либерализма, смысл которого хорошо выразил историк и общественный деятель Б. Н. Чичерин: "Новый порядок устанавливают не иначе, как мудрыми сделками со старым". Отмена крепостного права открыла 81 простор производительным силам, привела производственные отношения к предельному, хотя и не оптимальному соответствию им. В России быстрыми темпами стала развиваться промышленность. В ходе реформ возникли земства, городские думы, суды, адвокатура, широкую автономию получили университеты. Они служили островками общественной инициативы в море российской бюрократии. В земской, думской, преподавательской деятельности наиболее активная часть общества находила не только относительную независимость, но и самую редкую и ценную форму власти силу нравственного авторитета. Новая судебная система способствовала развитию в народе гражданского самосознания. Особенно заметную роль в этом сыграли мировые суды, в которые могли обращаться лица из малоимущих слоев. Реформы затронули и печать. Сначала последовало разрешение обсуждать в печати материалы по крепостному вопросу и основы будущей судебной реформы. В 1858 г. правительство разрешило обсуждать в печати вопросы общественной жизни и связанной с ней правительственной деятельности. Эти послабления и огромный читательский интерес привели к резкому увеличению численности периодических изданий. К 1860 г. их число достигло 230 наименований. Одновременно росли тиражи и число наименований книг. Только в 1860 г. вышло 2085 книг. Вместе с тем правительство с большой тревогой следило за развитием печати, стремилось сделать ее послушной власти, ограничивало появление новых журналов. Во второй половине 60-70-х годов открыто начали вводить ограничения в отношении газет и журналов. Духовный прогресс общества привел к появлению в стране различных политических течений. Во второй половине 19 века все сильнее заявляли о себе представители либерального и революционного движений, между которыми не было единства во взглядах на будущее России. С 1864 г. главным полем деятельности либералов стали земские учреждения. Оживление среди земского движения вызвал революционный подъем в конце 70-х годов. В 1878-1879 гг. Харьковское, Полтавское, Черниговское, Тверское и Самарское земские собрания обратились к царю с адресами, в которых просили его созвать земский собор, "даровать истинное самоуправление, неприкосновенность прав личности, независимость суда и свободу печати". В 1879 г. тайный съезд земских деятелей в Москве принял решение организовать выступление земских собраний с требованиями политических реформ. Земцы пытались организовать выпуск нелегальных брошюр. Под давлением революционных выступлений правительство обещало либералам некоторые уступки. Важную роль в либеральном движении играла профессура высших учебных заведений Москвы, Петербурга, Киева. Цитаделью московских либералов был университет. Университетский либерализм носил народнический оттенок и нередко оказывался в известной оппозиции к правительству. Большой популярностью за свои смелые взгляды пользовались 82 профессора И. К. Бабст, Б. Н. Чичерин, А. И. Чупров, М. М. Ковалевский, И. И. Янжул. Среди ученых-либералов Петербурга выделялся академик В. П. Безобразов и профессор Ю. Э. Янсон. Во движение, второй которое половине 19 века стремилось к наряду с либеральным смене появляется и революционное общественно-политического строя. Причиной революционного подъема являлось тяжелое материальное положение рабочих и крестьян. Как отмечал в 1898 г. Л. Н. Толстой, большинство населения Нечерноземного центра уже 20 лет живет плохо, преждевременно умирает. Важную роль в 60-е годы играло революционнодемократическое движение, в 70-80-е годы народничество. Во второй половине столетия по мере численного роста и организованного сплочения особую роль стал играть пролетариат, создавший свои самостоятельные организации. На развитие революционного движения в России большое влияние оказал марксизм. Основателем русского марксизма стал Г. В. Плеханов. Он происходил из семьи мелкопоместного дворянина. Главной целью своей жизни Г. В. Плеханов считал просвещение народа, его освобождение от самодержавия. Порвав с народничеством, он в 1883 г. создал в Женеве группу "Освобождение труда". Она распространяла идеи научного социализма, осуществляла критику народнических учений, разрабатывала важнейшие вопросы общественной жизни России с точки зрения научного социализма. В 80-е годы в России появляются социал-демократические организации (Д. Благоева, П. В. Точисского, М. И. Бруснева, Н. Е. Федосеева и др.). Вторая половина 90-х годов для революционного движения в России характеризуется активными движениями социал-демократов по созданию своей собственной партии, появлением на политической арене будущего лидера большевиков В. И. Ленина. Осенью 1895 г. под руководством В. И. Ленина все марксистские кружки Петербурга были объединены в единую политическую организацию, принявшую название "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". В начале декабря 1895 г. В.И. Ленин и большинство членов "Союза" были арестованы. Тем не менее, он дал толчок к образованию новых социал-демократических организаций. В марте 1898 г. в Минске строго конспиративно состоялся I съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Делегаты съезда приняли решение о слиянии местных социал- демократических организаций в единую партию. Однако съезд не смог выработать программу и устав партии. Провозглашение РСДПР имело большое значение для российских революционеров. Таким образом, в целом внутренняя политика России в 19 веке характеризовалась постепенным изменением общего политического курса самодержавия. Культурный прогресс явился той силой, которая оказывала постоянное влияние на содержание модернизации государственного строя России, преобразования во всех сферах жизни общества. Проводимые реформы учитывали потребности страны, ставшей на путь капиталистического развития. 83 Несмотря на то, что они часто носили половинчатый характер, Россия последовательно шла по пути прогресса. НАУКА И ПРОГРЕСС Успехи России в области просвещения сопровождались важными достижениями в науке и технике. Наша страна в 19 веке успешно набирала темп и вошла в число ведущих научных центров. Многие открытия российских ученых имели мировое значение. Особенно важные достижения были в области математики и физики. Крупнейший русский математик Н. И. Лобачевский (1792-1856 гг.) создал неэвклидову геометрию. Усилия физика были направлены на изучение свойств электричества и исследование физических явлений природы. Профессор В. В. Петров (1761-1834 гг.) открыл явление светового и теплового действия электрического тока ("вольтовая дуга"), которая стала применяться при освещении и в металлургии. Целый ряд выдающихся открытий в области электрических явлений сделали академики Б. С. Якоби (1801-1874 гг.) и Э. Х. Ленц (18041865 гг.). Успешно решались в России многие технические проблемы, изобретения ученых внедрялись в практику и давали большой эффект. В 1833-1834 гг. Е. А. и М. Е. Черепановы разработали оригинальную конструкцию отечественного паровоза. Массовое применение получил электродвигатель Б. С. Якоби. В 1828-1832 гг. П. П. Шиллинг сконструировал электротелеграф. Горный инженер и металлург П. П. Аносов в 1831 г. разработал методы производства высококачественной стали (аносовская булатная сталь) и положил начало микроанализу металлов. Эти научные достижения не только принесли славу и признание нашему Отечеству, но и имели важное практическое применение, способствовали развитию материальной базы промышленности, транспорта, связи и других отраслей. Российская Академия наук организовала ряд крупных научных экспедиций. В начале 19 века российские мореплаватели Ю. Ф. Лисянский и П. П. Крузенштерн совершили кругосветное путешествие. В 1819-1821 гг. Ф. Ф. Беллинсгаузен и М. П. Лазарев на шлюпах "Восток" и "Мирный" провели первую русскую антарктическую экспедицию. Она принесла русской науке бесспорный приоритет в открытии Антарктического материка и целого ряда ранее неизвестных островов. 19 век положил начало разработке фундаментальных трудов по истории России. Особый вклад в решение этой задачи внес Н. М. Карамзин (1816-1829 гг.). Его двадцатитомный труд "История государства Российского" (1816-1829 гг.) и сегодня пользуется спросом у читателей. Вторая половина 19 века была отмечена крупными успехами во многих областях науки. Получили развитие новые отрасли естествознания: почвоведение, кристаллография, сейсмология, геохимия. Впервые начали создаваться в России научно-технические общества. Одним из первых объединений представителей технической интеллигенции было "Императорское Русское 84 техническое общество" (1861г.). Всемирное значение имели открытия И. М. Сеченова (1829-1905 гг.), И. И. Мечникова (1845-1916 гг.), К. А. Тимирязева (1843-1820 гг.), И. П. Павлова (1849 1936гг.). За разработку теории иммунитета И. И. Мечников получил Нобелевскую премию. Высокую оценку в мировой науке получили труды ученых-химиков Д. И. Менделеева (1834-1907 гг.), А. М. Бутлерова (1828-1886 гг.), Н. Н. Зинина (1812-1880 гг.) и др. Д. И. Менделеев открыл периодический закон элементов (1869 г.). Составленная им на основе этого закона периодическая таблица позволила ему предсказать и описать еще неизвестные науке элементы, существование которых подтвердили дальнейшие исследования химиков. Необычайно разносторонний ученый Д. И. Менделеев интересовался проблемой повышения урожайности в сельском хозяйстве, выдвинул идею подземной газификации угля, предлагал построить нефтепровод от Баку к берегам Черного моря. Академик А. М. Бутлеров создал теорию химического строения, явившуюся фундаментом современной органической химии. Значительно расширился круг исследований математической науки. Наряду с традиционными направлениями развивались новые: теория интегралов, теория чисел и др. Возникновение единой математической школы в России, которая вскоре становится в ряд ведущих в мире, связано с именем П. Л. Чебышева (1821-1894 гг.). Этот крупнейший математик плодтворно работал в различных областях: теории приближения функций многочленами, теории чисел, интегральном исчислении, теории вероятности, теории механизмов. Крупный вклад в развитие теории вероятностей внесли ученики П. Л. Чебышева академики А. А. Марков (1856-1922 гг.) и А. М. Ляпунов (1856-1918 гг.). Российские физики активно изучали электрические и магнитные свойства веществ, имевшие большое значение для объяснения природы электричества. Видный ученый-физик профессор Московского университета А. Г. Столетов (1839 - 1896 гг.) исследовал явление внешнего фотоэффекта, теорию газового разряда. Талантливый военный инженер П. Н. Яблочков (18471894 гг.) изобрел электрическую свечу (дуговая лампа). А. Н. Ладыгин (1847-1923 гг.) изобрел электрическую лампу накаливания. Фундаментальные исследования - открытие электрона в 1897 г. и кванта в 1890 г. - положили начало электронной и атомной физике. Важные научные достижения связаны с именами А. С. Попова, А. Ф. Можайского, К. Э. Циолковского. Профессор Петербургского электротехнического института А. С. Попов (1859-1905 гг.) впервые в мире в 1895 г. демонстрировал работу созданных им радиостанции и радиоприемника. Морской офицер А. Ф. Можайский (1825-1890 гг.) в 1881 г. впервые в мире запатентовал построенный им самолет. Учитель физики К. Э. Циолковский (1857-1935 гг.) опубликовал первую работу о дирижабле, а с 1896 г. упорно занимался теорией движения реактивных аппаратов. Он по праву считается отцом космонавтики. 85 Во второй половине 19 века продолжились плодотворные исследования в области географии и истории. Развитие географической науки в этот период связано с деятельностью академика П. П. Семенова (Тянь-Шаньского) (1827-1914 гг.). Он исследовал Тянь-Шань, был руководителем географического общества, организовал ряд крупных экспедиций по исследованию Центральной Азии под руководством Н. М. Пржевальского, в Новую Гвинею Н. Н. Миклухо-Маклая и др. Господствующее положение в исторической науке занимала государственно-юридическая школа, представители которой (К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин и др.) уделяли преимущественное внимание изучению истории государства и законодательного материала. Крупнейшим историком этого направления был С. М. Соловьев (1820-1879 гг.). Его труд "История России с древнейших времен" в 29 томах по обилию включенного в нее фактического материала сохранила свое значение до наших дней. Ряд принципиально новых положений внес в историческую науку В. О. Ключевский (1841-1911 гг.). Его исследования "Боярская дума Древней Руси", "Происхождение крепостного права в России", "Курс русской истории" и другие являются важным вкладом в изучение отечественной истории. Таким образом, в 19 веке научный потенциал России постоянно возрастал, и в 20 век страна вступила, имея мощную для того времени научную базу, всемирно признанных ученых во многих отраслях знаний. Несомненно, успешное развитие науки плодотворно сказывалось на прогрессе российской цивилизации. ВЗЛЕТ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА 19 век - это период бурного развития литературы и искусства, поиска новых художественных направлений. На смену классицизму, сентиментализму и романтизму приходит критический реализм, расцвет которого падает на вторую половину века. В первой половине 19 века Россия заявила о себе как великая культурная держава. Многие ее поэты, писатели, драматурги имели мировую известность. Никогда в мире не было создано такого множества литературных произведений, проникнутых идеями социальной справедливости, гуманизма и демократизма. Главными причинами этого явления являлось то, что российская нация находилась на подъеме, росли ее общеобразовательный уровень, духовность и самосознание, а быстро развивающаяся экономика материально стимулировала развитие культуры. Замечательным явлением русской и мировой литературы было творчество А. С. Пушкин (1799-1837 гг.). Он является родоначальником новой русской литературы и создателем русского литературного языка. А. С. Пушкин первым окончательно сблизил литературу с жизнью, обратил ее развитие на путь реализма и утвердил взгляд на литературу как на большое общенациональное дело. Все его творчество проникнуто духом гуманизма и народности, чувством протеста против деспотизма. Творческим преемником А. С. Пушкина был М. Ю. Лермонтов (1814-1841 гг.). Его творчеству свойственна романтическая направленность и глубокий психологический реализм. 86 Социальным пафосом, обличением общественных язв проникнуто творчество Н. В. Гоголя (1809-1852 гг.). Лучшие его произведения появились в 30-40-е годы. В "Ревизоре" и "Мертвых душах" писатель утверждает высокие нравственные и эстетические идеалы. В становлении реализма важное место занимают творчество И. А. Крылова (1769-1844 гг.) и творчество А. С. Грибоедова (1795-1829 гг.). С позиций романтизма выступали писатели, прославлявшие триединую формулу официальной идеологии "православие, самодержавие и народность". Это Ф. Булгарин, Н. Греч, О. Сенковский и др. Вторую четверть 19 века по праву называют "золотым веком" русской художественной литературы. Господствующим направлением в русской литературе второй половины 19 века был критический реализм. Обличение крепостничества, показ пороков нового буржуазного общества были ведущей линией прогрессивной литературы. Л. Н. Толстой (1828-1910 гг.), Ф. М. Достоевский (1821-1881гг.), И. С. Тургенев (1818-1883 гг.), М. Е. Салтыков-Щедрин (1826-1889 гг.), И. А. Гончаров (1812-1891 гг.), А. П. Чехов (1860-1904 гг.) изобразили целые пласты жизни со всеми ее радостями и печалями, светлыми и темными сторонами, но каждый по-своему, через призму своего восприятия. К гоголевской традиции близко примыкало творчество А. Н. Островского (1823 -1886 гг.). Его драматургия заняла прочное место на русской и зарубежной сценах. Русская литература 19 века затрагивала самые животрепещущие, самые глубинные темы. Писатели в своих произведениях давали ответы на самые жгучие вопросы жизни. Русская литература способствовала подъему культуры народа, пробуждала лучшие чувства, прославляла свободу, призывала к добру и милосердию. Она учила ненависти к людям-паразитам, к мерзости и пошлости в жизни, непримиримости в борьбе с несправедливостью, безнравственностью, унижением и оскорблением человека. Русская литература показала и некоторые опасные тенденции в революционном движении, в ней тревожно звучали мотивы надвигающейся катастрофы. В произведениях Ф. М. Достоевского, Н. С. Лескова, А. Ф. Писемского, А. К. Толстого и др. предсказаны разрушительные последствия отказа от нравственности в политической борьбе. Вместе с литературой развивался и русский театр. В начале века на русской сцене шли произведения Д. И. Фонвизина, И. А. Крылова, В. А. Озерова и др. Важным событием в театральной жизни России было открытие в 1824 г. Малого, в 1825 г. - Большого, а в 1832 г. Александрийского театров. Большим вниманием у зрителей пользовались актеры П. С. Мочалов, Е. С. Семенова, А. С. Яковлев и многие другие. Главная заслуга в утверждении реализма на русской сцене принадлежала М. С. Щепкину (1788-1863 гг.). Он был сыном крепостного и долгие годы находился в крепостной зависимости. 87 М. С. Щепкин был убежденным демократом; считал, что настоящим может быть только искусство, близкое к жизни. Расцвет творчества М. С. Щепкина был связан с драматургией Н. В. Гоголя и А. С. Грибоедова. Величайшим достижением актера явилось исполнение ролей городничего в "Ревизоре" и Фамусова в "Горе от ума". Вторая половина 19 века стала переломной для русского театра. Впервые важное место в его репертуаре заняли пьесы отечественных авторов, и, в первую очередь, - великого русского драматурга А. Н. Островского (1823-1886 гг.). Это была эпоха А. Н. Островского. Почти тридцать лет ежегодно ставились его новые пьесы. А. Н. Островский выступил как новатор-драматург и организатор театрального дела. Видным драматургом того времени был А. В. Сухово-Кобылин (1817-1903 гг.). В конце 19 века развивается режиссерское и актерское искусство в деятельности К. С. Станиславского (1863-1938 гг.) и В. И. Немировича-Данченко (1858-1943 гг.). Главным драматическими театрами оставались Малый театр в Москве и Александринский в Петербурге. На их сценах выступали видные актеры: М. И. Ермолова, П. М. Садовский, А. П. Ленский, А. Е. Мартынов, П. А. Стрепетов, О. О. Садовская, А. И. Южин и др. Плодотворно работали Большой театр в Москве и Мариинский театр в Петербурге. Наряду с иностранными операми здесь все чаще ставились оперы М. И. Глинки, П. И. Чайковского, М. И. Мусорского, Н. А. Римского-Корсакова, А.П. Бородина, А. Серова и др. Быстро шло распространение театрального искусства на провинциальной сцене. Большим вниманием пользовались труппы театров в Киеве, Одессе, Риге, Ростове-на-Дону, Харькове, Саратове, Самаре, Казани, Екатеринбурге, Иркутске и других городах. В них играли одаренные артисты: П. М. Медведев (Казань), Н. К. Милославский (Одесса), Н. Н. Синельников (Харьков). В театрах ставились пьесы А. С. Островского, А. В. Сухово-Кобылина, И. С. Тургенева, А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, А. П. Чехова, Шекспира, Шиллера, Бомарше и др. Первая половина 19 века ознаменовалась утверждением реализма и народности в русской музыке. Его основоположником явился М. И. Глинка (1804-1857 гг.). Создав национальные русские оперу, симфонию, романс, классические образцы камерно-инструментальной музыки, он заложил основы для дальнейшего развития музыкального искусства. М. И. Глинка создал гениальные оперы "Жизнь за царя" и "Руслан и Людмила". Реализм и народность утверждало также творчество А. С. Даргомыжского (1813-1869гг.) - опера "Русалка" и многочисленные камерные произведения. В 50-60-е годы окончательно складывается русская национальная школа в музыке, продолжавшая развивать традиции М. И. Глинки. Реализм, демократизм, гражданственность, высокие общественные идеалы - таковы принципы русской классической музыкальной школы. Наиболее полно их воплотила "Могучая кучка" - группа, объединившая передовую музыкальную интеллигенцию. В нее входили прославленные композиторы: глава кружка М. А. Балакирев (1837- 88 1910 гг.), Ц. А. Кюи (1835-1918 гг.), М. И. Мусоргский (1839-1881 гг.), А. П. Бородин (1833-1887 гг.), Н. А. Римский-Корсаков(1844-1904 гг.) и многие другие. Особое место в истории русской и мировой музыки занимает гениальный русский композитор Петр Ильич Чайковский (1840-1893 гг.). Он - автор девяти опер, среди которых лирические "Евгений Онегин" и "Иоланта", музыкальные драмы "Мазепа" и "Чародейка", гениальная музыкальная трагедия "Пиковая дама". Широко известны балеты "Лебединое озеро", "Спящая красавица", "Щелкунчик". Вершиной музыкальной культуры стала симфоническая музыка П. И. Чайковского. Восхищают также его блестящие камерные произведения. В живописи начала 19 века господствовал классицизм (в переводе с греческого образцовый). Наиболее яркими его представителями были К. П. Брюллов (1799-1852 гг.), О. А. Кипренский (1782-1836 гг.), А. А. Иванов (1806-1858 гг.). В области жанровой живописи работали В. А. Тропинин, А. Г. Венецианов, П. А. Федотов. Во второй половине 19 века завершается процесс национальной школы в изобразительном искусстве. В ноябре 1870 г. по инициативе И. Н. Крамского (1837-1887 гг.), Г. Г. Мясоедова (1834-1911 гг.), В. Г. Перова (1833-1882 гг.), Н. И. Ге (1831-1894 гг.) основывается "Товарищество художественных передвижных выставок", которые регулярно, начиная с 1871 г., в различных городах России устраивало выставки произведений художников. Прекрасны памятники русской архитектуры и скульптуры. Наиболее выдающимися представителями этого искусства в первой половине 19 века были мастера А. Д. Захаров (здание Адмиралтейства в Петербурге), А. Н. Воронихин (Казанский собор в Петербурге), К. И. Росси (Александрийский театр), Д. Жилярди (Московский университет), И. П. Мартос (памятник Минину и Пожарскому в Москве), П. К. Клодт (4 конных группы на Аничковом мосту в Санкт-Петербурге). Развитие капитализма внесло много нового в архитектуру, где чаще стали применяться чугун, металлические конструкции, бетон и др. Таким образом, 19 век был периодом взлета русской литературы и искусства. Бурно развивались литература, театр, музыка, живопись, что привело к созданию русских национальных школ. Они взаимодействовали с деятелями литературы и искусства многих стран. РОССИЯ В КОНЦЕ 19 ВЕКА 19 век-это особое столетие в истории России. Во второй половине века установились границы Российской империи. Сформировалось крупнейшее в мире многонациональное государство, численность населения которого в течение века увеличилась с 36 млн. человек до 125,6 млн. Процесс создания империи не был однозначным. Многие народы вошли в состав России добровольно в силу географической близости, общности экономических интересов и давних культурных связей. Другие народы, вовлеченные в международные и региональные конфликты, 89 для своего спасения попросили покровительства России. Часть территории была соединена в результате кровопролитных завоеваний или сговора с другими великими державами. В 19 веке завершилось формирование русской нации, которая впитала в себя все многообразие обычаев, нравов, традиций, народов России. Она по многим характерным чертам отличалась от других европейских наций. Духовный облик русских выделялся высокой нравственностью, трудолюбием, чувством единства, коллективизма, религиозности, взаимопомощи, добротой, терпимостью и самопожертвованием, верностью и преданностью Отечеству. По мере складывания Российской империи постепенно устанавливались добрые отношения и взаимопонимание между ее народами. К концу 19 века в России проживало более 100 народов, не считая небольших этнических групп. Это русские, украинцы, белорусы, евреи, казахи, татары, латыши, немцы, башкиры, молдаване, армяне, мордва, эстонцы, литовцы, чуваши, узбеки, таджики, киргизы, поляки и многие другие народы. Российское правительство во второй половине 19 века многое делало для устранения межнациональных противоречий и недоверия к русским. Постепенно расширялись политические и экономические права многих народов, оказывалось содействие в развитии их национальной культуры. Представители ряда народов России получали высокие государственные титулы и звания. По переписи 1897 г. только 53% потомственных дворян назвали родным русский язык. Значительный прогресс в России произошел в области просвещения, науки, литературы и искусства. Сформировалась и в целом успешно действовала система начального, среднего и высшего образования. Учеными России были сделаны многие выдающиеся открытия, составившие честь и славу Отечеству. Образовались российские национальные школы в ряде областей науки, литературы, музыки, живописи. 19 век отмечен ростом самосознания россиян, развитием общественной мысли, эволюцией менталитета народа. Россияне в полной мере стали понимать свое место и роль в общественном процессе. Они активно участвовали в поиске эффективных путей преобразования общественнополитической сферы, развития экономики, образования, литературы, искусства. В целях обеспечения постоянного прогресса российского общества просвещенные люди изучали свою историю и опыт других стран. При этом учитывалось воспитательное воздействие истории на людей. Как отмечал известный отечественный историк В. О. Ключевский, история "учит даже тех, кто у нее не учится, она их проучивает за невежество и пренебрежение к ней". В России 19 века наблюдалась тенденция постоянного развития материальной, духовной и политической культуры. В области материальной культуры Россия сделала значительный шаг вперед. В течение века произошел промышленный переворот, и началась индустриализация страны. За первую половину столетия производительность труда в промышленности возросла в 90 три раза. С 1815 г. пошли первые пароходы, а с 1837 г. начала функционировать первая железная дорога между Петербургом и Царским селом. Постоянно росло число промышленных предприятий. Если в 1799 г. в металлообрабатывающей промышленности было 2094 предприятия, где работало 82 тыс. человек, то в 1860 г. было 15338 предприятий с 565 тыс. рабочих. Быстрыми темпами развивалась экономика России и во второй половине 19 века. Ее доля в мировом промышленном производстве возросла с 4% до 7% в 1900г. По основным показателям тяжелая промышленность вышла на уровень Франции, по выплавке чугуна занимала третье место в мире, а по добыче нефти - первое место. Этому способствовал быстрый рост промышленных предприятий. Если в 1866 г. было 6891 предприятие с 342417 работниками, то в 1890 г. уже имелось 17946 предприятий с 719634 работниками. Наблюдался прогресс и в сельском хозяйстве. За 30 лет (1860-1890 гг.) средняя урожайность зерновых увеличилась на 22%, картофеля - более чем в 2 раза, сахарной свеклы - в 1,3 раза, валовой сбор зерна вырос с 2 до 3,3 млрд. пудов. Развитие российской экономики способствовало ускорению процесса культуры. Государство становления и расцвета стало располагать большими возможностями для финансирования образования, науки, искусства, поддержки литературы. Среди российских предпринимателей появились меценаты (наряду с аристократией, купечеством и пр.), которые много внимания уделяли развитию культуры. П. М. Третьяков положил начало знаменитой художественной галерее в Москве. Крупнейшие коллекции имели И. А. и М. А. Морозовы, П. И. Щукин. С. И. Мамонтов открыл частную оперу и создал художественный центр в Абрамцеве. А. М. Сибиряков пожертвовал 500 тыс. рублей на открытие университета в Сибири. Много средств на помощь бедным, развитие здравоохранения и театра выделял А. А. Бахрушин. 19 век явился периодом бурного развития общественных движений. Начало этому положили декабристы. Спектр их взглядов был весьма широким. Это либералы, социал-демократы и др. В целом их объединяла одна цель - преобразование России, но средства, конечная цель понимались по-разному. Так, известный историк К. Д. Кавелин в 1862 г. сформулировал своеобразный девиз отечественного либерализма: "...Не тот народ имеет будущность, который умеет храбро умирать в битвах, на виселице и в каторге, а тот, который умеет переродиться и вынести реформу". В свою очередь, и правительство понимало необходимость проведения реформ в России. Начало преобразованиям положил Александр I, их продолжил Александр II. Однако, ввиду многих причин, модернизация в России проводилась медленно, половинчато и не достигла желаемых результатов, что в итоге привело к кризису и краху самодержавия. Выводы 91 В 19 веке Россия вошла в число великих государств мира. Выдающейся страницей в ее международной деятельности явился разгром Наполеона и освобождение от его армии европейских государств. На Венском конгрессе (1814 - 1815 гг.) и при создании Священного союза государей Европы Александр I выступал с либеральной идеей сохранения мира и братства. Предполагалось, что все ссоры и международные недоразумения будут улаживаться мирным путем. Однако в дальнейшем Священный союз выродился в союз государей против волнующихся народов, т. е. против революционных выступлений. В плане предотвращения войн эти соглашения сыграли свою положительную роль в первой половине столетия. Позднее Александр III, благодаря умелым дипломатическим шагам, смог установить такую форму международных отношений, которая позволила поддерживать европейский мир. Россия в последние десять лет 19 века жила в условиях мира. Тема 6. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА 20 ВЕКА Культура России 20 века развивалась в условиях, порожденных сложностью и противоречивостью современной эпохи. Она была почти зеркальным отражением и повторением того, что происходило в экономической, социальной и политической сферах жизни общества. Многообразие социальных перемен и великих потрясений, происшедших в России в 20 столетии, а также особый характер культурного национального наследия, новые творческие и идейные искания российских деятелей культуры сыграли важную роль в развитии культурной жизни страны. Отечественной культуре этого периода свойственны многочисленные взлеты и трагедии, свершения и заблуждения. Но, как и в предыдущие столетия, многие достижения русской науки, произведения литературы, музыки, изобразительного искусства получили международное признание и стали фактами мировой культуры. КУЛЬТУРА РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 20 ВЕКА (с 1900 г. до конца 30-х годов) Конец 19 начало 20 века получили название «Серебряного века» русской культуры. Однако этим не исчерпывается содержание культурной жизни тех лет. В начале 20 века произошла встреча 92 двух культурных потоков, которые во многом отличались друг от друга. С одной стороны, в культуре преобладали традиции реализма, идущие от 20 века, когда на первое место выдвигалась общественная функция культуры. В это же время появляется и набирает силу новое направление в русской художественной культуре — декадентство, обозначающее такие явления в искусстве, как отказ от гражданских идеалов и веры в разум, погружение в сферу индивидуалистических переживаний. Эти идеи были выражением социальной позиции части художественной интеллигенции, которая пыталась «уйти» от сложностей жизни в мир грез, ирреальности, а подчас и мистики. Но и таким образом она отражала в своем творчестве кризисные явления тогдашней общественной жизни. Декадентские настроения захватили деятелей различных художественных направлений, в том числе и реалистического. Однако чаще эти идеи были присущи модернистским течениям. Понятие «модернизм» (фр. moderns — современный) включало многие явления литературы и искусства 20 века, рожденные в начале этого века, новые по сравнению с реализмом предшествующего столетия. Однако и в реализме этого времени появляются новые художественно-эстетические качества: расширяются «рамки» реалистического видения жизни, идет поиск путей самовыражения личности в литературе и искусстве. Характерными чертами искусства становятся синтез, опосредованное отражение жизни в отличие от критического реализма 19 столетия с присущим ему конкретным отображением действительности. С этой особенностью искусства связаны широкое распространение неоромантизма в литературе, живописи, музыке, рождение нового сценического реализма. Русская литература продолжала играть исключительно важную роль в культурной жизни страны. В эти годы еще жил и работал Л. Н. Толстой, создавший замечательные по художественной выразительности и силе обличения произведения, в которых протест против общественного зла и социальной несправедливости звучал остро и гневно. Л. Н. Толстой не принял и не поддержал модернизм в искусстве. В рассматриваемое время лучшие свои произведения создал А. П. Чехов: повести и рассказы («Моя жизнь», «Мужики», «Дом с мезонином», «Невеста» и др.), драматические произведения, поставленные на сцене Художественного театра в Москве («Чайка», «Вишневый сад», «Три сестры»). В его творчестве отражалась реальная жизнь России, «до ужаса простая» и сложная. И хотя А. П. Чехов не был сторонником определенной системы общественно-политических воззрений, его произведения несли в себе ожидание новой, лучшей жизни. В годы «внутреннего обновления» начался творческий путь А. М. Горького (Пешкова). В своих произведениях, написанных в это время («Старуха Изергиль», «Челкаш», «Песнь о соколе», «Буревестник»), он воспел гордого, свободного человека, любовь как источник жизни, бесстрашие тех, кто звал к борьбе и был готов отдать жизнь за свободу. Творчество А. М. Горького, его общест- 93 венно-культурная деятельность связаны с возникновением нового явления литературы 20 столетия «героического реализма», который был призван не только изображать жизнь, но был бы «выше ее, лучше, красивее». Особое значение для формирования этих новых принципов воспроизведения жизни имели драма «Враги» и роман «Мать», написанные А. М. Горьким в 1906 г. под влиянием революционных событий этих лет. Но процессу эволюции традиций реализма в новую эпоху продолжал противостоять модернизм как наиболее значительное по времени существования, так и по распространению и влиянию на общественно-культурную жизнь направление в художественной литературе начала 20 века. Модернизм был сложным течением, внутри которого можно выделить отдельные направления, преобладавшие на том или ином этапе его развития (символизм, акмеизм, футуризм, эгофутуризм и т. д.). Каждое из них выдвигало свою эстетическую программу, но все они сходились в главном в отрицании принципов реалистического искусства. Символизм был закономерным этапом художественного развития, через который прошли и литература, и изобразительное искусство, и театр в первом десятилетии 20 века. Он получил развитие в творчестве таких поэтов, как В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, Ф. К. Сологуб, Д. С. Мережковский, 3. Н. Гиппиус, А. Белый. В кругу символистов начался творческий путь А. А. Блока. Поэтов-символистов объединяли общие черты миропонимания и поэтического языка. Наряду с требованиями «чистого», «свободного» искусства символисты подчеркивали индивидуализм, доходящий до самолюбования, воспевали таинственный мир, им близка тема «стихийного гения», «сверхчеловека». К концу первого десятилетия наступившего века в среде художественной интеллигенции вспыхнула полемика вокруг символизма, которая выявила его кризис. На смену ему пришел акмеизм (от греч. акме - высшая степень чего-либо, цветущая пора). Основоположниками акмеизма считаются Н. С. Гумилев и С. М. Городецкий. В новую поэтическую группу вошли А. А. Ахматова, О. Э. Мандельштам, М. А. Зенкевич, М. А. Кузмин и др. Акмеисты в отличие от символистской туманности провозгласили культ реального земного бытия, мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь. Особое место в поэзии акмеизма занимает творчество А. А. Ахматовой (А. А. Горенко). Ее первый поэтический сборник «Вечер» вышел в 1912 г. Отличительные черты ее поэзии: сдержанность интонаций, подчеркнутая камерность тематики, психологизм, лиричность и эмоциональность. Значительно по своей художественной ценности литературное наследие Н. С. Гумилева. В его творчестве преобладала экзотическая и историческая тематика, он был певцом «сильной 94 личности». Гумилеву принадлежит большая роль в развитии формы стиха, отличавшегося чеканностью и точностью. Одновременно с акмеизмом в 1910-1912 гг. возник футуризм. Как и другие модернистские течения, он был внутренне противоречивым. Наиболее значительная из футуристических группировок, получившая впоследствии название кубофутуризма, объединяла таких поэтов, как Д. Д. Бурлюк, В. В. Хлебников, А. Крученых, В. В. Каменский, В. В. Маяковский и др. Разновидностью футуризма был эгофутуризм И. Северянина (И. В. Лотарева). Футуризм провозглашал революцию формы, независимой от содержания, абсолютную свободу поэтического слова. Футуристы отказывались от литературных традиций. В русской поэзии предреволюционных лет были яркие индивидуальности, которые трудно отнести к определенному литературному течению. Среди них можно выделить М. А. Волошина и М. И. Цветаеву. Огромное влияние на становление общественной и творческой зрелости деятелей русской культуры оказала революция 1905-1907 гг. Именно в эти годы вырос интерес к большим общественным проблемам у А. Блока, В. Брюсова, А. Белого. Революционные события 1905-1907 гг. повлияли на творчество многих русских писателей, композиторов, художников России. Тема революции, впечатления, связанные с ее восприятием, присутствуют во многих художественных произведениях этих лет. Именно в этот период чрезвычайно возросла роль театра. У истоков нового театра стояли К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко. В своей речи, обращенной к труппе при открытии Московского Художественного театра, К. С. Станиславский особенно подчеркивал необходимость демократизации театра, сближения его с жизнью. Мы приняли на себя дело, - говорил он, - имеющее не простой, частный, а общественный характер. Мы стремимся создать первый разумный, нравственный, общедоступный театр и этой высокой цели мы посвящаем свою жизнь. Художественный театр стал одним из центров прогрессивного театрального движения. Основу его репертуара составила современная драматургия А. П. Чехова и А. М. Горького. Принципы сценического искусства, выработанные в его стенах, явились частью общей борьбы за новый реализм, оказали большое влияние на все театральное дело в России. В начале 20 века существенные изменения произошли в музыке. Открытие новых консерваторий в Саратове, Одессе, Киеве наряду с уже действовавшими консерваториями в Москве и Петербурге свидетельствовало об успехах музыкального образования в стране, повышении уровня профессионального мастерства музыкантов и композиторов. В творчестве композиторов происходил известный пересмотр музыкальных традиций, отход от социальной проблематики, все больше повышался интерес к внутреннему миру человека к философско-этическим проблемам. 95 Новые черты русской музыки начала 20 века нашли наибольшее выражение в творчестве С. В. Рахманинова и А. Н. Скрябина. На их творчестве, как и других композиторов молодого поколения, отразилась идейная атмосфера предреволюционной эпохи, в их музыке находили выражение романтический пафос, зовущий к борьбе, стремление подняться над «обыденностью жизни». Сложные процессы происходили в изобразительном искусстве. Искания в русской живописи, характерные для этого времени, связаны с творчеством таких художников, как М. А. Врубель, К. А. Коровин, М. В. Нестеров, В. А. Серов. Поиски их носили различный характер. Фантастический, сказочный мир, тяготивший к символике, открыл М. А. Врубель («Демон»). Импрессионизм (от фр. - впечатление) получил наибольшее развитие в творчестве К. А. Коровина («Зимой», «У балкона»). Религиозно-этические искания свойственны картинам М. В. Нестерова («Видение отроку Варфоломею»). Гимн прекрасной человеческой личности звучит в полотнах В. А. Серова. В начале 20 века все более усиливается интерес к народному искусству, к культуре Древней Руси (картины В. М. Васнецова, Н. К. Рериха, иллюстрации к русским сказкам И. Я. Билибина, музыка И. Ф. Стравинского). Усилиями энтузиастов и меценатов, таких, как княгиня М. К. Тенишева, создаются художественно-культурные центры по возрождению народных промыслов, в моду входит изучение истории иконописи. Интерес к народному искусству отражал начавшийся в то время поиск исторических, культурных корней русского народа, а также реакцию на ставшее привычным «западничество» дворянства и части интеллигенции. Характерной чертой культуры начала 20 столетия стало появление и быстрое распространение городской массовой культуры. Наиболее ярким примером этого феномена стал невиданный успех нового вида зрелища - кинематографа. Мелодрамы, детективы, псевдоисторические ленты составляли основную часть кино репертуара тех лет. В сфере гуманитарных наук в начале 20 века происходит важнейший перелом. Несмотря на ограничения, предпринимаемые властями, в российских университетах начинают активно проводиться исторические, философские, экономические и правовые исследования. Широкую известность не только в России, но и в международных научных кругах приобрели исследования русских историков В. О. Ключевского, С. Ф. Платонова, В. В. Струве и С. Ольденбурга; экономиста М. И. Туган-Барановского; литературоведа С. А. Венгерова; библиографа Н. А. Рубакина. Самым ярким явлением становится зарождение русской религиозно-философской мысли, принесшей мировую славу русской философии, крупнейшими представителями которой являлись Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, В. С. Соловьев, П. Б. Струве, С. Н. Трубецкой, П. А. Флоренский, С. Франк, Л. Шестов и другие. Научные труды этих философов, в которых утверждались примат духовности, «новое религиозное согласие», поиски путей своеобразного соединения материального 96 и духовного, утверждение всемирной теократии, были выражением сложностей интеллектуальной и идейной жизни той поры. Модернизация страны требовала и свежего притока сил в сферу естественнонаучных знаний, обеспечивавших технический прогресс. В России открывались новые технические институты, готовившие инженеров различного профиля. В сфере фундаментальных наук учеными мирового уровня стали физик П. Н. Лебедев, математики и механики Н. Е. Жуковский и С. Чаплыгин, математик В. Стеклов, химики Н. Д. Зелинский, И. А. Каблуков. Мировое признание получили труды великих русских ученых В. И. Вернадского, И. И. Мечникова, И. П. Павлова, К. Э. Циолковского. В начале столетия все еще продолжалось географическое «открытие» России. Огромные неисследованные просторы побуждали отважных ученых и путешественников совершать рискованные экспедиции. Манили новые морские пути, новые земли. Путешествия В. А. Обручева, Г. Я. Седова, А. В. Колчака получили широкую известность. За ними следили тысячи взволнованных новыми открытиями людей. Живая «ткань» русской культуры складывалась и в многочисленных научных обществах. Они объединяли не только научную элиту, но всех самоотверженных любителей, готовых бескорыстно служить науке. Наиболее известными были Русское техническое, Географическое, Историческое, Археологическое и другие общества. Росла сеть образовательных учреждений. Государственные ассигнования на народное образование и просвещение увеличились с 1902 по 1912 г. более чем в 2 раза. В 1908 г. был принят Закон о всеобщей грамотности населения. К 1914 г. только в начальных школах Министерства народного просвещения обучалось 6 млн. детей. В стране действовало 6 университетов, 16 высших технических учебных заведений. Продолжали сохранять свое значение в общественно-культурной жизни и средства массовой информации: газеты и журналы, а также книгоиздательства. В 1912 г. в России выпускалось свыше тысячи легальных газет и журналов. По количеству издаваемых книг Россия занимала третье место в мире. Крупнейшим монополистом в издательском деле того времени являлся И. Д. Сытин. Под влиянием передовых людей русской культуры он начал издание просветительской литературы для народа. Миллионы букварей, учебников, библиотек для самообразования, популярных календарей, детских книг его издания расходились по России. Распространение просвещения было тесно связано с ростом политического и общекультурного сознания народных масс. В целом же культура накануне Октябрьской революции представляла собой итог сложного и огромного пути. Культурное наследие дореволюционного времени составляет золотой фонд нашей отечественной культуры. 97 Октябрь 1917 г. считается началом советского периода в истории отечественной культуры. Известно, что революция в России была в немалой степени следствием кризисных явлений в духовной жизни. Но в годы революции этот кризис не только не был преодолен, но и еще больше углубился. Революционный взрыв означал непримиримое отрицание традиционных основ культуры и духовной жизни: религии, классического искусства, традиций народной жизни. Все они рассматривались как проявления «реакционной» культуры феодального и буржуазного общества. Самый сильный удар был нанесен после Октября 1917 г. по церкви. В январе 1918 г. Совнаркомом был принят декрет об отделении церкви от государства. Формально это был общедемократический шаг, но фактически лишение церкви имущества и юридических прав, содержавшееся в этом декрете, ставило церковь вне закона и делало ее объектом государственных гонений. Советская власть, стремясь провести «красногвардейскую атаку» на чувства верующих, приступила к закрытию и разрушению церквей и монастырей, изъятию икон и святых мощей. Воинствующий атеизм стал государственной политикой. Подлинная свобода духа, означавшая осознанный выбор веры, на деле была отменена. Трагичным оказалось положение выдающихся русских писателей, художников, поэтов, ученых. Большинство представителей творческой интеллигенции было подозрительно властям за их приверженность принципам классического наследия русской культуры. По фальшивому обвинению, по сфабрикованному делу так называемой «Петроградской боевой организации» были уничтожены видные российские ученые: профессора М. Тихвинский, В. Таганцев, поэт Н. Гумилев. Запугивание интеллигенции осуществлялось не только расстрелами и заключением в тюрьмы. Неугодных высылали. Осенью 1922 г. начинается полоса высылок за границу. Среди высланных — цвет русской гуманитарной науки: философы Н. Бердяев, С. Франк, С. Булгаков, социолог с мировым именем П. Сорокин, экономист, предвосхитивший большинство сегодняшних идей в рыночной экономике, Б. Бруцкус. Отказали в поддержке утверждающемуся режиму и покинули Россию И. А. Бунин, А. Н. Толстой, А. И. Куприн, М. И. Цветаева, Е. И. Замятин, Ф. И. Шаляпин, Н. П. Павлова, К. А. Коровин. Для России это была громадная потеря интеллектуалов, выдающихся талантов. Перекрывая каналы распространения буржуазных идей, Советская власть избавлялась от оппонентов, стоявших Освободившуюся нишу на политически заняли противоположных, представители но патриотических «пролетарской интеллигенции», позициях. специа- лизировавшиеся на трактовке цитат Маркса и его последователей в выгодном для властей духе. Впрочем, в тех сферах науки, до которых у властей не доходили руки и которые, по их мнению, не представляли опасности для социализма, сохранялись элементы свободного научного творчества. Это относится и к генетике (до прихода к власти И. В. Сталина), представители которой в России совершили крупнейшие научные открытия (в первую очередь, наша отечественная гордость Н. И. Вавилов), теоретической физике, математике, военному делу. Там, где сохранились, 98 пусть и не полностью, научные кадры, специалисты различных профилей, сформированные в старой, дореволюционной России, создавалась возможность отбора и подготовки энергичных и талантливых учеников. Многие из них впоследствии составили славу отечественной науки. Как и в науке, в художественной жизни давала о себе знать могучая инерция процессов, шедших в стране на рубеже 20-30-х годов. Этот период характеризуется утверждением тоталитарного режима в России. Провозглашенная им «культурная революция» способствовала распространению авторитарного стиля руководства наукой, литературой и искусством, что негативно отразилось на развитии общественно-культурной жизни российского общества. Тем не менее, к началу 30-х годов наметились новые тенденции в развитии отечественной культуры. В литературе и искусстве обозначился поворот к реализму. Укрепились связи между группами писателей, представителей изобразительного искусства, архитектуры, музыки. В ходе дискуссии, развернувшейся в начале 30-х годов по вопросу о художественном методе советской литературы и искусства, была выработана концепция социалистического реализма. Ведущей темой литературы 30-х годов стала тема революции и социалистического строительства. Неизбежный распад старого мира, приближение революционных потрясений главная идея романа М. Горького «Жизнь Клима Самгина». Проблема человека в революции, его судьба - об этом эпопея М. Шолохова «Тихий Дон». Символом героизма и нравственной чистоты стал образ Павла Корчагина героя романа Н. Островского «Как закалялась сталь». Тема индустриального развития страны раскрывалась в произведениях Л. Леонова «Соть», В. Катаева «Время, вперед», Я. Эренбурга «Не переводя дыхания». Значительное место в художественной литературе 30-х годов заняли произведения, посвященные отечественной истории и выдающимся деятелям культуры прошлого. Это «Петр Первый» А. Толстого, «Смерть Вазир-Мухтара» Ю. Тынянова, драмы М. Булгакова «Кабала святош» («Мольер») и «Последние дни» («Пушкин»). Блестящие образцы поэзии создали в своем творчестве А. Ахматова, О. Мандельштам, Б. Пастернак, С. Есенин. В жанре сатиры успешно работали М. Зощенко, И. Ильф и Е. Петров. Классикой детской литературы стали произведения С. Маршака, К. Чуковского, Б. Житкова, С. Михалкова. С конца 20-х годов на сценах театров утвердилась советская пьеса. Среди театральных премьер того времени в историю советского театра вошли «Оптимистическая трагедия» В. Вишневского, поставленная в Камерном театре под руководством А. Я. Таирова, «Анна Каренина» В. И. Немировича-Данченко и В. Г. Сахновского во МХАТе, пьесы М. Горького на сцене Театра им. Е. Вахтангова и др. Значительные шаги в своем развитии сделала в 30-е годы отечественная кинематография. Была создана собственная база кинематографии: открыты киностудии, кинотеатры, созданы системы киноаппаратуры. Росту популярности кино способствовало появление звуковых фильмов, 99 первыми из которых были в 1931 г. «Путевка в жизнь» (режиссер Н. Экк), «Златые горы» (режиссер С. Юткевич). Лучшие фильмы 30-х годов рассказывали о современниках («Семеро смелых», «Комсомольск» С. Герасимова), о событиях революции и гражданской войны («Чапаев» С. и Г. Васильевых, «Мы из Кронштадта» Е. Дзигана, «Депутат Балтики» Я. Хейфеца и А. Зархи). К этому же времени относятся музыкальные кинокомедии Г. Александрова «Веселые ребята», «Цирк» с неповторимой Любовью Орловой в главных ролях. Музыкальная жизнь страны в те годы связана с именами С. Прокофьева, Д. Шостаковича, А. Хачатуряна, Т. Хренникова, Д. Кабалевского, Я. Дунаевского. В 1932 г. был образован Союз композиторов СССР. Характерной особенностью культурной жизни общества 30-х годов являлся процесс объединения творческих сил. Но образование единых творческих союзов не означало прекращение идейно-эстетической борьбы она велась под лозунгом борьбы против формализма. В 1936г. в центральной печати были опубликованы статьи с критикой формализма в творчестве знаменитых литераторов, художников и композиторов. Тон критики был груб и резок. Опасность формалистических тенденций в советском искусстве преувеличивалась, а борьба с формализмом по существу сводилась к травле талантливых писателей и художников. Произведения, которые не имели ярко выраженной политической тенденциозности в духе предъявляемых требований к литературе и искусству, зачастую рассматривались как идеологически вредные. Талантливым людям в таких условиях работать было очень трудно. Многие выдающиеся произведения, созданные в те годы, дошли до читателя и зрителя не сразу. Только в 1986 г. издан роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», в 1986-1988 гг. увидели свет «Ювенильное море», «Котлован» и «Чевенгур» А. П. Платонова, в 1987 г. опубликован «Реквием» А. Ахматовой. В эти же годы стали выставляться работы Я. Я. Филонова, К. С. Малевича, других мастеров русского авангарда. Неоконченной осталась картина Я. Д. Корина «Русь уходящая». Замалчивалось творчество невинно репрессированных В. Э. Мейерхольда, Б. А. Пильняка, О. Э. Мандельштама, С. А. Колбасьева. Жесткий контроль распространился и на культуру прошлого. С историей общества и культуры обращались произвольно в угоду политическим и идеологическим целям сталинского руководства. Вычеркивались имена и целые историко-культурные пласты, которые не вписывались в создаваемые схемы. Практически недоступным стало русское искусство начала века, изымались из библиотек произведения русских философов-идеалистов, писателей, оказавшихся в эмиграции. Особенно пострадали памятники архитектуры. Именно в 30-е годы в Москве были уничтожены Сухарева башня, Храм Христа Спасителя, построенный на народные пожертвования в честь победы в Отечественной войне 1812 г., Чудов монастырь в Кремле, Красные ворота и великое множество других памятников, созданных талантом и трудом народа. 100 Острой проблемой в общественно-культурной жизни страны в 20-30-е годы была культурная отсталость народных масс. И, хотя в первое десятилетие Советской власти велась большая работа по преодолению неграмотности в стране, главные ее задачи не были решены. В 1927 г. Советский Союз занимал 19-е место в Европе по уровню грамотности (в 1913 г. Россия занимала 11-е место). Лишь к концу 30-х годов массовая неграмотность была преодолена. По данным переписи 1939 г. процент грамотности в возрасте 9-49 лет составил по РСФСР 89%. Однако еще значительное число людей оставалось малограмотными. Доля лиц, имевших высшее и среднее (полное и неполное) образование, составляла всего лишь 109 человек на 1000. Но в целом культурный уровень народных масс значительно вырос. Этому способствовала, прежде всего, организация всех уровней образования. К середине 30-х годов в основном сложилась система школьного и высшего образования, воспринявшая опыт, накопленный русской дореволюционной школой, достижения педагогической науки. В стране действовала широкая сеть различных вечерних школ, курсов, кружков, которые охватили миллионы рабочих и крестьян. С начала 30-х годов особенно быстро росла подготовка инженерно-технических, военных, сельскохозяйственных и педагогических кадров. Общее число высших учебных заведений в РСФСР возросло с 90 в 1928 г. до 481 в 1940 г. В результате резкого расширения подготовки специалистов численность интеллигенции росла очень быстро, особенно это касалось инженерно-технических работников. Вместе с тем в условиях административно-командной системы и культа личности Сталина творческий потенциал интеллигенции использовался не столько в интересах всего общества, сколько для укрепления системы. Возможности для духовного развития интеллигенции были ограничены. В заключение представляется необходимым еще раз подчеркнуть, что отечественная культура к началу 40-х годов 20 века представляла собой итог сложного и большого пути. Основанная на идеалах гуманизма, патриотизма и интернационализма, она заняла передовые позиции в мировой культуре и завоевала международный авторитет, несмотря на периоды жесткой политической реакции, когда прогрессивная мысль, передовая культура всячески подавлялись. КУЛЬТУРА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД Война с фашистской Германией потребовала перестройки всех сфер жизни советского общества, в том числе науки и культуры. В связи с мобилизацией в армию и эвакуацией резко сократилась численность работников науки и культуры. Но, несмотря на трудности, учреждения науки и культуры продолжали работать. Большинство из них в кратчайший срок возобновили свою деятельность в трудных условиях эвакуации. В восточных районах оказались крупные силы 101 интеллигенции. Ее знания и опыт были использованы для подготовки и повышения квалификации местных кадров. Тематика научных исследований была перестроена и сосредоточена на трех главных направлениях: разработка военно-технических проблем, научная помощь промышленности, мобилизация сырьевых ресурсов. В кратчайшие сроки были открыты и освоены месторождения бокситов на Южном Урале, вольфрамовые, молибденовые, медные, марганцевые залежи в Казахстане, большие запасы нефти в Татарии. Были созданы новые марки высококачественной стали, предложены новые технологии в военной промышленности. Шли поиски эффективных средств борьбы с врагом. В 1941 г. в боевых действиях на Черном море противник применил электромагнитные мины, обычные средства борьбы оказались малоэффективными. Группа виднейших ученых (А. П. Александров, И. В. Курчатов и др.) создала принципиально новые методы размагничивания боевых кораблей, что сохранило флот и спасло жизнь тысячам моряков. Крупные проблемы решали ученые-медики. Им удалось разработать принципы и технологию массового внедрения переливания крови, сделать разработки препаратов, способных ускорять заживление ран, изготовить приспособления для извлечения у раненых металлических осколков и т.д. Благодаря их работе около 70% раненых возвращались в строй. В годы войны продолжалось исследование долговременных теоретических проблем. Так, в 1943 г. в Москве была создана специальная лаборатория во главе с И. В. Курчатовым, возобновившая работы по расщеплению ядра урана. Тематика исследований по общественным наукам также приблизилась к задачам военного времени. В исторических исследованиях большое место заняли труды о героическом прошлом нашей Родины. Широкий научный и общественный резонанс получили конференции в Московском университете, посвященные 700-летию Ледового побоища и роли русской науки в развитии мировой науки и культуры. Суровые испытания войной выдержала система народного образования. Было разрушено 82 тыс. школьных зданий, не хватало учительских кадров, многие дети не имели возможности учиться. С самого начала войны были приняты меры по борьбе с детской беспризорностью, по обеспечению бесперебойной работы школ. Благодаря мужеству учителей работа в школах не прекращалась в самых сложных условиях. Было налажено обучение детей в осажденных Одессе и Севастополе, в блокадном Ленинграде, в ряде партизанских отрядов. В соответствии с требованиями военного времени менялись содержание обучения, программы. Особое внимание уделялось воспитанию детей, старшие школьники сочетали учебу с работой в сельском хозяйстве, на предприятиях, в мастерских. Была введена военная подготовка. 102 Условия военного времени определили изменения в подготовке кадров специалистов. За счет уплотнения были сокращены сроки обучения до 3-х лет. В учебные программы вводилось военное дело. Большинство студентов сочетало учебу с работой. С 1943 г. началось восстановление системы высшего образования. К концу войны количество высших учебных заведений и численность студентов приблизилось к довоенному уровню. Успешно шла подготовка кадров в средних специальных учебных заведениях; сроки обучения в них были короче, чем в высших, и контингент учащихся составляла молодежь допризывного возраста. Важнейшим духовным оружием в борьбе против немецко-фашистских захватчиков стали отечественная литература и искусство. Более тысячи писателей и поэтов вступили в ряды действующей армии. В период самых тяжелых боев под Москвой на фронте находились писатели А. Сурков, Е. Петров, А. Бек. Они были в окопах и блиндажах, беседовали с бойцами, освещали в печати боевые дела и подвиги воинов. Военными корреспондентами работали К. Симонов, М. Шолохов, В. Вишневский, А. Фадеев, Н. Тихонов, Б. Полевой, И. Эренбург, М. Джалиль и др. Писатели, поэты и журналисты своими книгами и статьями, выступлениями перед бойцами на фронте, пьесами и стихами поднимали боевой дух советских воинов. События войны нашли художественное отражение в литературных произведениях тех лет. Истоки героизма и мужество воюющего народа раскрыты в повестях «Непокоренные» Б. Горбатова и «Они сражались за Родину» М. Шолохова; в «Ленинградской поэме» О. Бергольц и в «Пулковском меридиане» В. Инбер созданы образы защитников Ленинграда; повести К. Симонова «Дни и ночи» и В. Гроссмана «Направление главного удара» посвящены Сталинградской битве; героизм тружеников тыла раскрывался в произведениях М. Шагинян, А. Караваевой, Ф. Гладкова. Характерной особенностью литературы военных лет является ее обращение к образам реальных людей, а не вымышленных героев. Поэмы М. Алигер «Зоя» (воссоздан облик Зои Космодемьянской), М. Светлова «Двадцать восемь» (о героях-панфиловцах — защитниках Москвы), роман А. Фадеева «Молодая гвардия», первые главы которого появились в годы войны, стали своеобразным памятником героям молодого поколения. Настоящий подъем переживала поэзия. Самое знаменитое стихотворение военной поры «Жди меня» К. Симонова бойцы вырезали из газетных страниц, переписывали, передавали из рук в руки. Общенародное признание заслужила поэма А. Твардовского «Василий Теркин». В этом произведении не нашлось места для славословий в адрес вождей, пустозвонства, казёнщины. Читатель принял героя поэмы сразу с доверием и уважением, так как в нем он мог увидеть знакомые и близкие черты. Теркин полюбился читателям за истинно русский характер, умное сердце, за простоту, смелость, юмор и находчивость, неиссякаемый оптимизм и беспредельную веру в победу. 103 Характерно появление в самый разгар войны произведений драматургии, стремящихся отразить грандиозность исторических событий. В короткие сроки были созданы пьесы, получившие в военные годы огромное признание: «Русские люди» К. Симонова, «Фронт» А. Корнейчука, «У стен Ленинграда» В. Вишневского. Чрезвычайно многообразным было музыкальное творчество военных лет. Песня наиболее полно выражала чувства и мысли народа, вызванные войной, его любовь к Родине, ненависть к врагу. Она помогала переносить тяготы войны, вселяла бодрость, призывала к борьбе за победу. Народ и армия сразу взяли на вооружение одну из лучших песен, воплотивших тему борьбы с фашизмом, песню «Священная война» В. Лебедева-Кумача и А. Александрова. Большой популярностью пользовались песни В. Соловьева-Седого «Вечер на рейде» (сл. А. Чуркина), «Соловьи» (сл. А. Фатьянова), «Играй, мой баян» (сл. Л. Давидовича). Любимыми песнями фронтовых лет стали «В землянке» К. Листова и Л. Суркова, «Темная ночь» Н. Богословского и В. Агатова, «Вася-Василек» А. Новикова и С. Алымова, «Смуглянка» А. Новикова и Я. Шведова и многие другие. С величайшей силой, с болью и гневом отразила трагические события и вместе с тем глубокую веру в победу симфоническая и камерная музыка. В самые тяжелые дни блокады Ленинграда Д. Шостакович создает гениальную Седьмую симфонию. Патриотическую оперу «Война и мир» пишет С. Прокофьев. Музыкальные образы эпической мощи, героики в сочетании с возвышенными темами любви, дружбы, преданности - таковы характерные черты произведений Д. Б. Кабалевского, Ю. А. Шапорина, А. И. Хачатуряна, Т. Н. Хренникова и многих других композиторов. Артисты драматических, музыкальных театров, эстрады также вносили свой вклад в общее дело борьбы с врагом, и им тоже приходилось очень и очень нелегко. Огромной популярностью у бойцов и командиров пользовались фронтовые театры. В составе этих театров, а их было 25, на фронт выезжали режиссеры А. Д. Дикий, Ю. А. Завадский, С. М. Михоэлс, замечательные актеры Е. Н. Гоголева, М. И. Прудкин, И. В. Ильинский, М. И. Царев, А. К. Тарасова и многие другие. Большой размах приняла концертная деятельность музыкантов и певцов на фронтах и в тылу. В концертах участвовали Л. А. Русланова, Л. О. Утесов, К. И. Шульженко, скрипач Д. Ф. Ойстрах, пианист Э. Г. Гилельс и многие другие. Организационной и тематической перестройке подверглось киноискусство. Главным из всех видов киноискусства в эти годы становится кинохроника. Основанная на подлинных документах и фактах, она имела огромное агитационное и политическое значение. Уже с 1942 г. появляются развернутые документальные фильмы режиссеров Л. Варламова и И. Копалина «Разгром немецких войск под Москвой», «Ленинград в борьбе» режиссеров Р. Кармена, Н. Комаревцева, В. Соловьева, Е. Учителя, «День войны» режиссера М. Слуцкого. Эти первые документальные фильмы демонстрировались не только в нашей стране, но и за рубежом и имели огромное значение для 104 международного престижа отечественного кинематографа. Американская академия киноискусств присудила фильму «Разгром немецких войск под Москвой» высшую премию - «Оскар». Всего за годы войны было создано почти 500 киножурналов, 34 художественных фильма, среди которых «Нашествие» (режиссер А. Роом), «Радуга» (режиссер М. Донской), «Два бойца» (режиссер Л. Луков), «Она защищает Родину» (режиссер Ф. Эрмлер). Находясь в гуще военных событий, с огромной силой и выразительностью воссоздавали картины народной жизни мастера изобразительного искусства. Первым откликом художников на войну было решение о создании военных плакатов. Из всех видов изобразительного искусства плакаты были самыми оперативными, злободневными и доступными. Плакаты военных лет навсегда вошли в золотой фонд отечественного изобразительного искусства. По их названиям и облику мы и сегодня можем определить основные этапы войны на пути народа к победе. Громадной силой эмоционального воздействия обладали плакаты «Родина-мать зовет!» И. Тоидзе, «Отомсти!» Д. Шмарикова, «Отстоим Москву!» Н. Жукова и В. Климашина, «За Родину!» А. Кокорекина, «Беспощадно разгромим и уничтожим врага!» Кукрыниксов (Куприянов, Крылов, Соколов). С 1942 г. появляются первые крупные живописные работы, отражающие великую борьбу советского народа против фашизма. Во всех видах живописи - жанровой, батальной, портретной, исторической, в пейзаже - художники продолжили лучшие традиции русского реалистического искусства. Картины, созданные в годы войны, отличались максимальной убедительностью, правдивостью в передаче подвига, переживаний и настроений, собирательностью образов. К лучшим картинам военных лет принадлежат: «Фашист пролетел», «Сенокос» А. Пластова; "Окраина Москвы". Ноябрь, 1941 год», «Оборона Севастополя» А. Дейнеки; «На защиту Москвы. Ленинградское шоссе» Г. Нисского; «Фронтовая дорога» Ю. Пименова; «Корсунь-Шевченковское побоище» П. Кривоносова; «Мать» Б. Неженского; «За Сталинград» В. Одинцова; «После изгнания фашистских оккупантов» Т. Гапоненко. За годы войны произошли заметные изменения в духовной жизни общества. Более тесным стало культурное общение народов Советского Союза. Тесные связи национальных культур способствовали их взаимообогащению. Возрос общественный интерес к историческому прошлому Родины, к памятникам и достижениям отечественной культуры. За годы войны вырос международный авторитет советской культуры, укрепились и расширились ее зарубежные связи. Однако война, принесшая столько горя народу нашей страны, мела и негативные последствия для развития отечественной культуры. За годы войны было разрушено более 80 тысяч школ, сотни вузов и научноисследовательских учреждений, разграблено 430 музеев из 991, находящихся на оккупационной территории, 44 тысячи дворцов культуры и библиотек. Были осквернены и разграблены дома-музеи 105 Л. Н. Толстого в Ясной Поляне, А. С. Пушкина в Михайловском, П. И. Чайковского в Клину. В результате боевых действий и бомбардировок пострадали древние русские города Новгород, Псков, Смоленск, Ржев, Вязьма, Ростов и др. Безмерный ущерб был нанесен Ленинграду и дворцовопарковым ансамблям: Петродворцу (Петергоф), Пушкину (Царское Село), Павловску, Ораниенбауму (Ломоносов), Гатчине. Больших средств потребовало проведение эвакуации культурных ценностей. Восстановительные работы, как в отраслях народного хозяйства, так и в сфере культуры начались еще во время войны по мере освобождения оккупированных территорий. Но многие материальные потери восполнить было невозможно. Безвозвратно утраченными для отечественной культуры оказались фрески 12 века в Софийском соборе в Новгороде, уничтожены фашистами рукописи П. И. Чайковского, погибли в Сталинграде картины И. Е. Репина, В. А. Серова, И. И. Шишкина, И. К. Айвазовского. Огромное количество ценных экспонатов российских музеев было увезено фашистами. Невосполнимы были и людские потери. Гитлеровцы проводили целенаправленную политику по уничтожению населения. Все это сказалось на развитии отечественной культуры после войны. Послевоенное пятилетие и начало 50-х годов, может быть, самое тяжелое время для советской культуры. С одной стороны, за годы войны культура понесла большой ущерб в кадрах, пострадала ее материальная база. С другой - жесткий идеологический пресс, в основе которого лежали догматические представления о роли культуры, прежде всего художественной, оказывал давление на все стороны духовной жизни общества. Официальные установки требовали от искусства воспевать «пафос восстановления», подчеркивать исключительно позитивные явления общественного развития. Разговор о недостатках рассматривался как «очернительство действительности». Обострилась начавшаяся еще до войны борьба с «формализмом». Она охватила литературу, музыку, изобразительное искусство. В антинародности и формализме обвинялись наиболее талантливые творческие личности - в литературе А. А. Ахматова, М. М. Зощенко, Б. Л. Пастернак, А. П. Платонов; в музыкальном искусстве Д. Д. Шостакович, С. С. Прокофьев, Н. Я. Мясковский, В. Я. Шебалин, А. И. Хачатурян и другие. Такая обстановка создавала условия для появления бесконфликтных, лакировочных, оторванных от реальной жизни произведений. Но время произвело свой отбор. О многих произведениях, отмеченных тогда высшей премией - Сталинской - сейчас не вспоминают. Но остались в отечественной литературе «Золотая карета» Л. Леонова, «Далекие годы» К. Паустовского, «Первые радости» и «Необыкновенное лето» К. Федина, «Звезда» Э. Казакевича, «Чевенгур» и «Котлован» А. Платонова. 106 В классику киноискусства вошли «Молодая гвардия» С. Герасимова, «Большая жизнь» Л. Лукова, «Сотворение мира» Н. Погодина. Достойное место в репертуаре современных исполнителей занимает творчество Д. Шостаковича, В. Шебалина, С. Прокофьева. Сложившаяся идейно-политическая обстановка в стране в рассматриваемый период не была благоприятной и для развития науки. Существовавшая в стране система руководства наукой, ставившая в первый ряд верность ученого догмам «диалектического материализма», практически исключала любое проявление научного свободомыслия. Да и состав кадров научных работников был далеко не однороден. Наряду с крупными учеными, действительно вносившими значительный вклад в отечественную и мировую науку, такими, как П. Л. Капица, И. В. Курчатов, С. П. Королев, С. И. Вавилов, М. В. Келдыш, существовало немалое число «научных деятелей», связавших свою карьеру с выявлением «идеологических противников», с научным прожектерством и авантюризмом. Так, после ареста накануне войны и затем трагической гибели Николая Ивановича Вавилова ведущее положение в биологии заняли Т. Д. Лысенко и его последователи. Напористый, непрерывно клявшийся в верности диалектико-материалистическому учению и лично Сталину, мастер интриг, дававший авантюрные обещания в голодные годы за короткий срок вывести высокоурожайные сорта культурных растений и решить продовольственную проблему, Лысенко своей псевдонаучной деятельностью отбросил развитие отечественной генетики на несколько десятилетий назад. Тяжелое положение сложилось и в других науках, особенно гуманитарных. В их содержании получили распространение догматизм, начетничество, цитатничество, отрыв теории от жизни. Критерием истины становилась не практика, а высказывание по данному вопросу авторитетов. В экономических науках все было подчинено пропаганде труда Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Философия призвана была с «диалектико-материалистических» позиций оправдать существующий порядок. Из исторической науки выпадали имена, события, периоды, которые не вписывались в схемы существующего политического режима. После смерти И. Сталина в 1953 г., начался процесс демократизации советского общества, создававший благоприятные условия для развития науки и культуры. Начало складываться новое отношение к науке в целом. Открываются новые институты в области физико-математических наук. Институт полупроводников, Институт электронных управляющих машин, объединенный Институт ядерных исследований в Дубне - крупнейший в мире; в области химии и биологии Институт электрохимии, Институт радиационной и физико-химической биологии. Оживлению научной жизни способствовало издание новых научных журналов. Многие отраслевые академии, вузы, институты получили возможность регулярно публиковать сборники научных трудов. 107 Наибольшее влияние на научно-технический прогресс и на все естественные науки оказывает физика. Фундаментальные теоретические и прикладные исследования отечественных физиков Л. Д. Ландау, Е. М. Лившица, Д. В. Ефремова, Е. Г. Камара, Д. И. Блохинцева, М. Г. Мещерякова и других получили признание во всем мире. Успехи советских ученых в области физики ядра привели к возникновению новых отраслей экономики атомной энергетики и атомной промышленности. В 1954 г. в Советском Союзе была пущена первая в мире атомная электростанция. Через 3 года был спущен на воду первый в мире атомный ледокол «Ленин», предназначенный для плавания в отдаленных труднодоступных районах Арктики через самые плотные льды. Достижения ядерной физики нашли свое применение в промышленности, сельском хозяйстве, медицине, военном деле. В 1952 г. было принято решение приступить к строительству отечественного атомного подводного флота. Для работы над проектом атомной подводной лодки были собраны лучшие научные силы страны главный конструктор лодки В. Н. Перегудов, главные конструкторы: реактора - Н. А. Доллежаль, паровых турбин Г. А. Воронин, парогенераторов Г. А. Гасанов, корпуса лодки В. П. Горячев и многие другие. Научным руководителем проекта назначен академик А. П. Александров. Первая отечественная атомная подводная лодка «К-3» проекта 627 была сдана флоту в опытную эксплуатацию в январе 1959 г. Огромные достижения отечественной науки и техники позволили человечеству открыть дорогу в космос. 4 октября 1957 г. в Советском Союзе был произведен запуск первого в мире искусственного спутника Земли. Большой вклад в осуществление космической программы внес конструктор ракетных и космических систем С. П. Королев. Значительно расширилось участие советских ученых в работе международных научных организаций и печатных органов, в международных научных конгрессах и совещаниях. Стали издаваться реферативные журналы с обзорами мировых научных изданий. Преодоление пренебрежительного отношения к западным научно-техническим достижениям благоприятно сказывалось на развитии отечественной науки. Демократические процессы, происходившие в обществе, способствовали преодолению административных методов жесткой регламентации культурной жизни. Была осуждена практика «проработочных» кампаний, некомпетентного вмешательства в процессы творчества. Постепенно преодолевались настроения всеобщей подозрительности, страха, шло оздоровление нравственного климата в стране. Было восстановлено доброе имя многих деятелей науки, литературы и искусства, ставших жертвами беззакония: Н. И. Вавилова, В. Э. Мейерхольда, Е. А. Пильняка, О. Э. Мандельштама, Г. И. Серебряковой и многих других. Исправлялись несправедливые оценки ряда литераторов и художников. 108 Основным направлением поисков писателей и художников стали попытки показать жизнь такой, какая она есть, без парадности и шумихи, без надуманного героизма, т. е. жизнь обыкновенных людей с их повседневными заботами, огорчениями и радостями. В кинематографии появился новый тип киногероя рядового человека, далекого от идеала, но привлекательного своими нравственными качествами, близкого и понятного зрителям. Подобный образ был воплощен на экране Н. Рыбниковым в фильмах «Весна на Заречной улице» (режиссер М. Хуциев, 1956 г.), «Высота» (режиссер А. Зархи, 1957 г.) и А. Баталовым в фильмах «Большая семья» (1954 г.), «Дело Румянцева» (1956 г.), «Дорогой мой человек» (1958 г.) режиссера И. Хейфеца. На смену героически возвышенным образам в произведениях на военную тему приходили обыкновенные, рядовые люди, вынесшие на своих плечах всю тяжесть и будни войны. Лучшие военные фильмы, получившие мировое признание, это, например, «Летят журавли» (режиссер М. Калатозов, 1957 г.), «Баллада о солдате» (режиссер Г. Чухрай, 1959 г.), «Судьба человека» (режиссер С. Бондарчук, 1959 г.). Стремление к жизненной правде вызывало сильное противодействие со стороны некоторых представителей критики, воспитанных на идеалах авторитарно-тоталитарного режима. Идеологические стереотипы прошлого продолжали господствовать и сдерживали культурное развитие страны. Но в жизнь вступало новое поколение интеллигенции, объединенное не столько возрастом, сколько общностью взглядов, так называемое поколение «шестидесятников», которое восприняло идеи демократизации общества и пронесло их через последующие десятилетия. КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 20 ВЕКА В развитии культуры в конце 50-х - начале 60-х годов проявились противоречивые тенденции. Общий подход к культурной сфере отличался прежним стремлением поставить ее на службу административно-командной идеологии. Но сам процесс обновления не мог не вызывать оживления культурной жизни. Основным направлением поисков писателей и художников стали попытки показать жизнь такой, какая она есть, без парадности и шумихи, без надуманного героизма, т. е. жизнь обыкновенных людей с их повседневными заботами, огорчениями и радостями. В литературе ключевыми произведениями на эту тему стали повести В. П. Аксенова «Коллеги», В. Н. Семина «Семеро в одном доме», А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Одной из лучших послевоенных книг о войне, о тяжелом повседневном солдатском труде на войне стал роман-трилогия К. Симонова «Живые и мертвые». К образам повседневной жизни обратилось изобразительное искусство. С начала 60-х годов в отечественной живописи утвердилось новое направление, позже названное «суровым стилем», для 109 которого характерен подчеркнутый драматизм в подходе к жизненным явлениям. К этому направлению относятся работы П. Ф. Никонова «Наши будни» и «Геологи», Н. И. Андронова «Плотогоны», В. Е. Попкова «Бригада отдыхает». Характерной приметой времени стал массовый интерес к поэзии. Читатели заново для себя открыли творчество С. А. Есенина, М. И. Цветаевой, А. А. Ахматовой и других поэтов, которые не печатались вплоть до начала 50-х годов. На волне «оттепели» в литературу пришло новое поколение поэтов; наиболее яркие фигуры среди них Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина, А. Вознесенский, Р. Рождественский. Новую жизнь обрел жанр авторской песни. Ее возросшую популярность можно объяснить доступностью, широкими возможностями распространением через магнитофонные записи, отзывчивостью на все происходящее в жизни. В авторской песне практически смыкалось профессиональное и самодеятельное творчество. В песнях Б. Окуджавы, А. Галича, В. Высоцкого бился пульс времени. Большую роль в общественной и художественной жизни тех лет играли журналы. В их деятельности отражались две тенденции в духовной жизни общества. Одна из них - борьба за преодоление стереотипов сознания предшествующей эпохи и ориентация на реалистическую прозу - воплощалась в деятельности журнала «Новый мир» (главный редактор А. Т. Твардовский). Другая тенденция - сохранение идеологических схем и установок недавнего прошлого, продолжение административного вмешательства в культуру - была связана с журналом «Октябрь» (главный редактор В. А. Кочетов). К сожалению, эта тенденция постепенно стала набирать силу во всей культурной жизни страны. К середине 60-х годов начинает звучать все больше и больше официальной критики о тех произведениях искусства, в которых речь шла о трагических страницах прошлого, об острых проблемах настоящего. В духовной жизни общества возрастало влияние цензурного пресса. Участилась практика запрета публикаций художественных и публицистических произведений. Появляются «полочные» фильмы, т. е. те, которые были сняты, но не допущены на экраны по причинам «идеологической невыдержанности». По тем же причинам осуществляется фактический запрет на организацию художественных выставок и исполнения ряда музыкальных произведений. Специальные комиссии давали разрешение на выпуск театральных спектаклей. Деятели культуры, пытавшиеся открыто выражать свои сомнения, протесты, становились опасными для административно-бюрократического руководства культурной жизнью и вынуждены были оказаться или в заключении, или за пределами страны. Так, в 1965 г. были осуждены за публикацию своих произведений на Западе писатели А. Синявский и Ю. Даниэль. В 1970 г. был отстранен от должности главного редактора «Нового мира» А. Т. Твардовский. За границей оказались писатели А. Солженицын и В. Некрасов, кинорежиссер А. Тарковский, режиссер Ю. 110 Любимов, поэт И. Бродский, виолончелист и дирижер М. Ростропович, художники О. Целков, М. Шемякин и многие другие. Однако, несмотря на жесткие меры, авторитарно-бюрократической системе так и не удалось поставить себе на службу художественную культуру, изолировать ее от проблем, волнующих общество. «Оттепель», несмотря на ее непоследовательность и противоречивость, дала громадный импульс творческим поискам, которые продолжались и давали плоды в последующие десятилетия. В период с 70-х до первой половины 80-х годов отчетливо выделились два пласта в художественной культуре: официальный и неофициальный, другими словами, поддержанная и поощряемая государством культура и не признанная им. Официально-догматической культуре противостояла культура, в которой продолжали жить идеалы гуманизма и демократии, звучала правда о настоящем и прошлом страны. В литературе и искусстве данного периода шел поиск нравственных ориентиров. Ярким явлением в культуре этого времени стала так называемая деревенская проза, представленная творчеством таких писателей, как Ф. Абрамов, В. Белов, В. Астафьев, Б. Можаев, Е. Носов. В их произведениях исследуются нравственные вопросы, источники силы народного духа, взаимосвязь человека с природой, с историей своего народа. Особое место в искусстве заняли книги и фильмы В. Шукшина с его своеобразным видением мира, отразившим перелом в социальнопсихологическом состоянии миллионов людей, переходящих от традиционно сельского образа жизни к городскому. Литература, кинематограф, театр, как бы стремясь уйти от казенно-догматической проблематики, стали все больше обращаться к вопросам личной жизни людей, их быта, повседневности. В середине 80-х годов появились художественно-публицистические произведения, которые буквально взбудоражили общественное мнение, - повести В. Распутина «Пожар», В. Астафьева «Печальный детектив», роман Ч. Айтматова «Плаха». В них резко и бескомпромиссно показаны нравственные недуги, поразившие современное общество. Неожиданное звучание стали приобретать экранизация и театральные постановки классических произведений. В течение 60-х - первой половины 80-х годов в кино и театрах, на телевидении были экранизированы и поставлены спектакли почти на все наиболее значительные произведения Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, А. П. Чехова, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. Н. Островского, Н. В. Гоголя и других авторов. Их персонажи получали второе рождение, ибо слишком многое из жизни общества, описанное классиками русской литературы в прошлом веке, не исчезло, а, наоборот, приобрело новые формы. Использование классики для выражения актуальных проблем современности стало специфической чертой художественной жизни 70-80-х годов. 111 И еще одна особенность культурной жизни страны в рассматриваемый период — появление диссидентского движения, которое включало в себя различные проявления политической оппозиции некоторых представителей интеллигенции существующему политическому режиму. Оно получило наиболее широкое распространение в крупных городах, хотя в него оказались вовлечены и представители других слоев общества. Значительным явлением в диссидентском движении являлось правозащитное течение. Правозащитники исходили из убеждения, что необходимо добиваться выполнения государственными органами хотя бы тех положений Конституции СССР, которые приняты в этом государстве, но абсолютно не выполняются. А ведь свобода слова, печати, собраний, демонстраций была конституционно закреплена. Признанным духовным лидером правозащитного движения стал А. Д. Сахаров. Мужественную борьбу за свободу слова и нравственное освобождение общества от тоталитарно-коммунистического господства вел А. И. Солженицын. Его книги «Архипелаг ГУЛАГ» и «Красное колесо» стали сильнейшим ударом по теории, истории и практике тоталитарного режима. В диссидентстве был влиятелен элемент борьбы за национальное освобождение. Особое место занимала проблема реабилитации и восстановления прав народов, репрессированных в годы войны. Большое внимание привлекала борьба за свободу передвижения, въезда и выезда из СССР, свободу эмиграции. В издаваемых диссидентским движением листовках, газетах, сборниках (в основном машинописных) вскрывались нарушения прав человека в СССР. С их помощью можно было познакомиться как с текущими событиями, так и с работами по философии, истории, праву, с запрещенными произведениями поэзии и прозы. В целом диссидентство как политическая оппозиция (в которой были не только свои герои, но и свои предатели) сыграла определенную роль в размораживании сознания многих людей. С середины 80-х годов начинается новый этап в развитии страны, основным содержанием которого стала перестройка всех сторон жизни общества, в том числе и культурной. Характерной особенностью духовной жизни общества в этих условиях является возросший интерес к публицистике. Судьбы страны, события недавнего прошлого, методы руководства экономикой, состояние общественной нравственности - эти и многие другие проблемы дискутируются на страницах известных журналов и газет. Выдвинулись яркие, талантливые публицисты: экономисты П. Г. Бунин, Н. П. Шмелев, журналисты И. М. Клямкин, Ю. Ф. Корякин. А. А. Нуйкин и другие. 112 Документальные и оперативные жанры, выступают на первый план во всех видах искусства. Новое дыхание получает документальное кино, тематический диапазон которого расширился от освещения «белых пятен» истории до постановки острых социальных проблем. Другая важная черта культурной жизни - возвращение незаконно забытых или замалчивавшихся произведений. С середины 80-х годов читатели получают возможность познакомиться с творчеством талантливых русских поэтов: Н. Гумилева, В. Ходасевича, Г. Иванова, писателя и поэта В. Набокова. Широко стали публиковаться произведения М. Цветаевой, М. Булгакова, А. Ахматовой, А. Платонова, А. Солженицына, И. Бродского. В 1988 году опубликован наконец роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Художественные выставки середины 80-х годов (П. Филонова, А. Лентулова, К. Малевича, В. Кандинского, М. Нестерова и других) позволили зрителям увидеть подлинную историю отечественного изобразительного искусства 20—30-х годов во всем его многообразии, богатстве течений и школ. В музыкальную культуру было возвращено творчество А. Шнитке, М. Ростроповича и других выдающихся музыкантов современности. В целом отношение к культурным ценностям прошлого и настоящего стало меняться. В общественном сознании постепенно утверждаются приоритет общечеловеческих ценностей вместо классовых интересов, уважение к инакомыслию, плюрализму взглядов. Но этот процесс проходил очень болезненно и противоречиво. И это, прежде всего, связано с тем, что период перехода от одного уклада общественной жизни к другому в любой стране, в любое время отличается глубокими переменами в общественном сознании. Тем более это относится к стране, где в массовое сознание долгое время внедрялись мифы об изначальном превосходстве социалистической системы, ее экономическом, социальном и духовном первенстве во всех сферах жизнедеятельности. Немалая часть людей была привержена этим мифам. Открытие ранее недоступных сфер информации произвели поистине шоковый эффект. Публичное признание неэффективности существующей экономической системы, крайне ограниченных возможностей для осуществления широкомасштабных социальных программ, запущенность культуры — все это не могло не иметь воздействия на массовое сознание. Размывание утопических надежд всегда приводит к глубокой общественной неудовлетворенности. Начало перемен породило своего рода «революцию надежд», когда, казалось, усилий верхов будет достаточно для разборки завалов прошлого. Однако изменения в общественной жизни потребовались более глубокие, чем это предполагалось вначале. Тем более, что в обществе нарастал экономический кризис. Резкое ухудшение уровня жизни людей способствовало росту недовольства, принимающего порой исключительно острые формы. На этом фоне в 113 1991 г. в стране разразился политический кризис, результатом которого стал распад СССР. Россия вступила в новый этап своего развития, но уже как отдельное государство. Современная общественная и культурная жизнь России отличается тем, что из нее исчезли монополия коммунистического мировоззрения и основанная на нем идеологизация и политизация духовной культуры. Новые культуры, официальная и оппозиционная, переживают период становления. В этих условиях в культуре пытаются активно утвердиться тенденции крайне негативного характера: беспредельный эгоизм, вседозволенность, спекулятивность и беспринципность, необузданная коммерциализация, некритическое восприятие худших порождений цивилизации. Эти тенденции не только дестабилизируют духовную жизнь России, но, будучи сопряжены с социальной, экономической и политической неустойчивостью в стране, грозят захлестнуть сознание людей, разрушить основы нравственности и государственности. Вместе с тем нельзя не видеть, что будущее российской культуры определяется еще и тем, что в наши дни набирает силу процесс духовного обновления России. Речь идет о возрождении культуры народов нашей страны, об общности исторических путей их становления и развития, об осознании роли русской культуры в культуре Евразии и мировой культуре в целом. Важно отметить, что выбор оптимального пути культурного развития России в начале 21 века во многом зависит от наличия у российского общества общенациональной идеи, в содержание которой могут быть включены такие понятия, как духовность, народовластие, державность. Духовность — это готовность людей жить для государства, для общества, где приоритет отдается духовным, а не материальным ценностям. Народовластие означает, что народ является источником государственной власти, что только ему принадлежит право определять свою судьбу. Державность не означает, что Россия, якобы, должна эксплуатировать другие народы. Никогда таковой Россия не была. Россия никогда не угнетала, а, наоборот, поднимала культуру народов, оберегала их. Российский народ миролюбивый. И когда ставится вопрос о державности, то речь идет о том, что народы должны объединиться на основе своего собственного волеизъявления. Россия - это совокупность огромных территорий, огромного количества этносов, народов. И вся эта разбросанность не может существовать вне четкого централизованного управления. Историческое значение новой «русской идеи» в такой ее трактовке заключается в извечной мечте о справедливом общественном устройстве, о торжестве соборности, о равенстве прав и возможностей всех членов общества. Новая «русская идея» мыслится как призыв к возрождению правды, добра, духовной культуры, которая, как и в других странах, переживает кризис из-за безумных издержек научно-технического прогресса. Выводы 114 Необходимо отметить, что русская культура на протяжении, по меньшей мере, последнего столетия была бесспорным лидером и для культур народов России, и для культур ряда сопредельных стран. 20 век отмечен сильнейшим воздействием русской культуры на культуры едва ли не всего земного шара (в области философии, литературы, музыки, живописи, архитектуры, театрального искусства). Культурная жизнь нашего Отечества сегодня отличается огромным многообразием идей, направлений, интересов, представлений, предпочтений и ориентации. Ей свойственны динамизм, противоречивость, стремление осознать и использовать собственный и мировой культуротворческий потенциал в интересах возрождения и обновления России. 115 Тема 7. КУЛЬТУРА И НРАВСТВЕННОСТЬ. Понимание связей между нравственностью и культурой зависит от того, что мы вкладываем в содержание понятий "культура" и "нравственность". Что касается культуры, будем исходить из представления о ней как об облагораживании, одухотворении природы и самого человека, в том числе целей, способов, результатов его деятельности. При этом сохраним также и возможность рассмотрения культуры на разных ее уровнях. Тогда нравственность в отношении к культуре может быть рассмотрена: а) как одна из сфер или сторон оформления, облагораживания, одухотворения человека и его деятельности; б) как бытие нравственных ценностей, своеобразных ценностей культуры; в) как проявление нравственности на разных уровнях культуры. Но важно, какой смысл при этом мы вкладываем в понятие «нравственность». Отметим для начала то, что в русском языке и российской этике привычно употребляют два понятия: "нравственность" и "мораль". И они употребляются или как синонимы (moralis тогда и переводится как "нравственный"), или разводятся по своему употреблению. В трактовках соотношения морали и нравственности у отечественных исследователей этой проблемы далеко не все однозначно. Поэтому приходится выбрать какое-то одно из возможных определений. Но не просто «какое-то», а такое, которое позволит лучше прояснять особенности нравственной культуры. Будем считать, что мораль и нравственность почти синонимы. Смысл указанных понятий в общем-то один, но при употреблении каждого из них проявляется некоторые оттенки смысла. В понятии «мораль» в большей мере акцентируется нормативность нравственности, ее социальное бытие, моменты долженствования. При употреблении понятия «нравственность» чаще подчеркивается индивидуализованность морали, ее индивидуальное бытие, реализуемость норм, идеалов, должного в жизни людей, в их действиях, их сознании и самосознании. И в том и в другом случае речь идет об отношениях людей друг к другу, но не о любых межчеловеческих отношениях, а о тех, в которых выявляются «добро» и «зло». Нравственность вообще есть ценностная ориентация поведения, осуществляемая через дихотомию (разделение надвое) добра и зла. Какие бы мы ни взяли понятия, отношения, действия в сфере морали (нравственности), - все они, так или иначе, имеют в своей основе способность человека различать добро и зло. Большинство отношений в сфере морали это и есть конкретные модификации проявлений добра и зла в разных сторонах жизни. Честность – это явно добро, а нечестность – зло. То же самое со справедливостью и несправедливостью, порядочностью и непорядочностью, милосердием и жестокостью и т. 116 д. Стыд, совесть выражают то, что человек осознал значение своего отклонения от линии добра. Добро считается ключевой нравственной ценностью, но добро не как абстракция, а как отношение, реализуемое в мыслях, чувствах, намерениях и действиях людей. НРАВСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА И ЕЕ УРОВНИ Говоря о нравственной культуре, естественно предположить, что облагораживание, одухотворение жизни проявляется через реализацию в ней добра в его разных модификациях. Как бы по-разному ни проявлялись и не понимались вообще нравственность, отсутствие нравственной культуры – это все же именно неспособность человека к различению добра и зла, неумение, да и нежелание творить добро. Это такое состояние, при котором добро еще или уже не выступает как жизненно значимое для человека, как действенная ценность. В цивилизованных обществах такое дочеловеческое или монстрообразное состояние практически невозможно ни для отдельного человека, ни для социальных групп. Другое дело, что считается добром, а что злом в каждом частном случае. Цивилизованное общество требует хотя бы минимума нравственности. Поэтому вопрос о сути нравственной культуры является вопросом о ее характере и степени, то есть об ее уровне. А уровень культуры, в том числе и нравственной, определяется тем, какие базовые потребности доминируют в жизни данного человека, данной группы людей. Первый (низкий уровень) нравственной культуры (ниже которого, развитое общество не дает опуститься ни индивиду, ни группе) определен тем, что главными в жизни являются потребности (и ценности) своего, так сказать, материально-вещного существования и комфорта. Человек этого уровня знает, что добро значимо. Во всяком случае, добро в отношении к нему самому. То есть, различие между добром и злом ему известно. Более того, он может и вести себя соответственно, делая выбор в жизненных ситуациях в пользу добра. Но не потому, что делать добро – его долг. И не потому, что он добр и хочет делать добро. А только потому, что такова внешняя в отношении к нему норма поведения, действующая в данном обществе, а для него в какой-то мере привычная. И главное, потому что ему будет лучше от доброго дела, ибо оно «зачтется» или на земле, или хотя бы, в послеземном его существовании. Общество, в котором такой человек живет по существующим нормами морали, всегда поощряет добро и старается блокировать проявления зла. Безнравственность осуждается. А если человека осуждают там, где он живет и действует, то ему и живется труднее. А для него очень важны условия своей материально-вещной обеспеченности, нормальность отношений, свой душевный покой. Свой, но касающийся людей, которые с ним непосредственно связаны: его родители, его жена, его дети, его приятели. Добро и в 117 отношении к ним реализуется в основном в сфере материально-вещных отношений. Делать добро при этом – значит обеспечить, одеть, обуть, накормить, поддержать материально. Конечно, общество требует от любого человека в какой-то мере и честности, и справедливости. Человек низшего уровня культуры будет ограниченно честным, порядочным, справедливым, но лишь постольку, поскольку это полезно для него. Ведь если его поймают, скажем, на обмане, то станут плохо относиться, и тогда его материальновещный и душевный комфорт оказываются под угрозой. Человек этого уровня – не монстр, не злодей. Ему могут быть свойственны и чувства жалости, и порывы милосердия. В романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Воланд, характеризуя обычное московское народонаселение, часть которого собралась на представление в варьете, говорит о них: «Ну, что же, …люди как люди. Любят деньги, ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди…». Но и жалость, и милосердие и прочие нравственные движения душ у этих людей неустойчивы и проявляются зачастую в грубой форме, порой даже оскорбительной. Потому что деликатность, такт – это слишком тонкие для них материи. Человек бывает, уверен, что если он пожалел, проявил милосердие (в какой бы форме оно не выразилось), тот, кого пожалели, должен быть благодарен. Вообще ощущение долга других по отношению к себе на этом уровне развито. А вот ощущение своего долга ограничено. Во-первых, тем, в отношении к кому именно у человека есть долг. Обычно речь идет о близких людях: долг отца, материнский долг, сыновний, дочерний. Во-вторых, свой долг ограничен гранью, за которой он начинает противоречить пользе, выгоде, корысти. Когда у человека низшего уровня культуры возникает конфликт между его долгом и его пользой, долгу не выстоять. Стыд, совесть, как внутренние регуляторы отношений и поведения, могут проявиться на этом уровне культуры, но в относительном виде, и сравнительно легко преодолеваются: «стыд не дым, глаза не ест». От мучений совести стараются, так или иначе, избавится. Или оправдывая себе, ища других виноватых. Или даже ставя под сомнение ценность самой совести. Один из героев О. Уайльда говорит, что совесть и трусость – это одно и то же, совесть – только вывеска фирмы. Тем не менее, есть какая-то нравственная оформленность отношений, действий у человека низшего уровня культуры. Ведь что-то им усвоено из достижений цивилизации, как-то освоены элементарные проявления культуры социума, в котором он живет. Но говорить о нравственной культуре, применительно к этому уровню, проблематично, ибо человек находится как бы на грани культуры и бескультурья. На этой грани, возможно, 118 нравственное лицемерие: в формах излишней заботы о нравственности других людей и подчеркнутого соблюдения самим человеком всех правил приличия, простейших моральных норм. А действительно жив в этом человеке лишь минимум нравственности. Да, он соблюдает правила приличия. Да, он не бывает чрезмерно жесток, а если жесток, то якобы справедливо и обоснованно. Он даже бывает добр в меру. А если и нарушает какието нормы нравственности, то не разрушительно для своего общества. А нарушения, конечно, есть. Поведение, которое оценивают как аморальное, безнравственное, характерно для людей низшего уровня культуры. Это может проявиться не вообще, а в отдельных сферах и моментах человеческих взаимоотношениях. Нарушения обычно стараются скрыть, спрятать. Если же речь идет не об обывателях, а о преступном мире, то в нем свои представления о добре и зле, чести, порядочности, свои правила нравственного поведения. Преступники своеобразно реализуют минимум нравственности в отношениях, находясь на низшем уровне культуры, граничащим с ее полным отсутствием. И доминантой их жизненных потребностей также является свой практический интерес, своя польза (за исключением патологических случаев). В целом, на низшем уровне культуры, нравственная «окультуренность» жизни выступает как некоторая оформленность, нормированность отношений между людьми в плане морали. Оформленность эта не вполне устойчива, преимущественно внешне, всегда с минимумом действительно нравственного содержания. Второй (более высокий) уровень нравственной культуры характеризуется тем, что высшими ценностями жизни выступают именно нравственные ценности. Для человека этого уровня характерно развитое нравственное сознание. И свое поведение, и поведение других людей нравственно оцениваются. И чаще всего эти оценки концентрируются в реализации истинно нравственного образа жизни. Такой человек на самом деле стремится делать и всячески утверждать добро, даже путем самопожертвования. Существующие нормы нравственности для него не носят внешнего характера. Если он их приемлет, то всем сердцем. Но важнее, чем нормы – чувство долга в отношении не только к близким, родным, но и ко всем людям. Человек старается быть предельно честным пред собой и перед другими, бескомпромиссно справедливым. Милосердие его зачастую принимает широкие масштабы. Человек этого уровня нравственной культуры действительно сочувствует и пытается помогать другим, но его забота иногда чересчур навязчива. При собственных нарушениях нравственности (ведь он тоже не ангел) его мучения совести чрезвычайно ярки и сильны. И сам он считает и окружающим кажется, что для него самая высокая ценность – другой человек. Но это не совсем так. Потому что для него 119 нравственность, идеал нравственной жизни, нравственный долг выше всякого конкретного человека. Отсюда возможна и позиция непротивления злу насилием, при которой важно не отступить от идеалов добра, даже если зло побеждает и другие люди оказываются беззащитными перед ним. В этом случае, возможно, и происходит абсолютизация нравственности вообще и конкретной морали в частности. Абсолютизируются нормы, заповещи, требования, принципы морали. И появляется непреодолимое искушение навязать другим людям определенный тип нравственности, которая считается всечеловечной, а на деле характерна лишь для поколения, слоя, группы. Вообще для описываемого уровня нравственной культуры свойственен перекос в сторону долженствования добра. Облагороженность намерений и действий человека, их нравственная оформленность вроде бы совершенно очевидны. Но очевидно и то, что, концентрируясь в идеалах добра (как должного!), самоценность человека оказывается зауженной. Абсолютизируемое добро, как не парадоксально, может время от времени оборачиваться злом: духовным насилием, самонасилием, нечуткостью, внутренней изломанностью. Третий (высший) уровень нравственной культуры характеризуется тем, что безусловной высшей ценностью для человека является другой человек, а не истина, добро, красота. И это не альтруизм. Альтруистическая позиция соответствует скорее уже рассмотренному второму уровню культуры. На высшем уровне утверждение другого человека в качестве доминирующей ценности происходит не за счет жертвенной самоотдачи. Это просто естественно. Тут важно не убеждение, что надо творить добро, а желание его творить и умение делать это не вообще, а в отношении к конкретному другому человеку. Применительно к морали, речь, кажется, идет вроде бы о том же самом, что есть на втором уровне, о доминанте добра в жизни. Но на третьем уровне при этом отношение к действующей нормативной морали допускает возможности ее изменения. Отношения к нарушениям норм, правил, нравственных принципов – осторожное и избирательное, с учетом своеобразия реальных ситуаций. И отношение к долгу таково же. Особенно, что касается оценок действий других людей, общения с ними по поводу их нравственности или безнравственности. Человек действительно культурный всегда помнит о своем нравственном несовершенстве, о том, что право судить в сфере нравственности сомнительно. Что в этой сфере, более чем в какой-либо другой, истинно библейское: «И 120 что ты смотришь на сучок в глазе брата своего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь»17. Главным оказываются деликатность, такт, не позволяющие напрасно оскорбить другого своим, якобы нравственным превосходством. Милосердие такого человека, его забота о других – не обременительны, не обидны, чаще всего просто не заметны. Человек при этом более болезненно относится к своим слабостям, своим нарушениям нравственности, чем к тому, когда это делают другие. До значительного предела он терпим к человеческим слабостям и умеет прощать, ибо не считает себя и свою нравственность совершенными. А. Швейцер писал: «Я должен безгранично все прощать, так как если не буду этого делать – буду неистинен по отношению к себе и буду поступать так, как будто я не в такой же степени виноват, как и другой в отношении ко мне». И далее: «Я должен прощать тихо и незаметно. Я вообще не прощаю, я вообще не довожу до этого»18. У человека высшего уровня культуры меньше внутренних конфликтов в части подавления своих желаний, влечений, так как он и нравственен по желанию. У него нет противопоставления моральных ценностей (как якобы высших) иным столь же высоким ценностям. Такой человек не просто нравственен, он – полноценно культурен. Оставаясь обычным, нормальным человеком (не святым), он не избегает греха, безнравственности. Ведь: «чистая совесть есть изобретение дьявола»19. И мучается он, если грешит, сильно и длительно. Ему вообще часто бывает стыдно и за себя и за других людей. Но мучения его внутренние, это его мучения, и они не должны причинять боль, или даже неудобство другим людям. Он не выставляет их напоказ. Конечно, деликатность, такт не предполагают нравственной аморфности и бездеятельности. Но тип нравственной активности в рассмотренном случае совершенно иной, чем на втором уровне. Именно для высшего уровня культуры свойственно: «Бороться со злом с помощью суда не над другими, а над собой»20. И вот этим, прежде всего, воздействовать на других. Разумеется, и на этом уровне существует активное противодействие злу с проявлением силы, мужества, стойкости. Не исключено и осуждение зла, при противодействии ему, когда человек оказывается в нравственной оппозиции к явной античеловечности намерений и действий других людей (фашизм, расизм, антисемитизм и т. д.). То есть, для этого уровня не характерна позиция непротивления злу насилием. Нравственная культура высшей пробы не изолирована от других сфер культуры. Полноценна эта культура именно потому, что истина, добро, Библия. Книга Нового Завета. От Матфея. Гл. 7.3. Швейцер А. Культура и этика.- М.: Прогресс, 1973. С. 312 19 Швейцер А. Культура и этика.- М.: Прогресс, 1973. С.315 20 Швейцер А. Там же. 17 18 121 красота всё в данном случае только разные выражения одного – человечности человека. Понятно, что живые люди не укладываются ни в какие схемы нравственной культуры. В жизни человек может находиться в одних отношениях на одном уровне, в других – на другом. Схема груба, и она отражает только возможность доминирования одних ценностных установок и ориентаций над другими. НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ Сказанное выше касается и бытия нравственных ценностей. Опять-таки, в виде схемы можно говорить о нравственной ценности как о значимости, как о норме и как об идеале. Ценность при этом понимается в качестве ценностного отношения между людьми. Уже было отмечено, что ключевая нравственная ценность – добро. Другие нравственные ценности не просто связаны с этой, но лишь модифицируют ее как особое межчеловеческое отношение. Ведь быть нравственным – это и значит быть прежде всего добродетельным, то есть направленным (и в намерении и в действии) к добру. Добродетелен тот, кто намерен делать и делает добро, реализует его в своем отношении к другим людям. Добро может реализоваться и через честность, правдивость, и через ответственность, порядочность, милосердие, совестливость. И в любой из его модификаций добро может быть и бывает полезным. Оно полезно, во-первых, для того, в отношении к кому реализуется. Во-вторых, добро полезно и для того, кто его делает: а) потому, что доброе отношение может вызвать такое же ответное; б) потому, что даже безответно творимое добро способно согревать душу творящего; в) потому, что именно добрые отношения и дела явно приносят пользу обществу, в котором живет человек. Вся этика утилитаризма построена на основе представлений о полезности, разумности осуществления добра. И именно поэтому добро, а не зло в любом обществе оказывается нормой отношений и поведения. Заповеди «не убий», «не укради», «не лги», «не прелюбодействуй», все моральные кодексы фиксируют уже не просто полезность добра как таковую (и вредность зла), а обязательность добра, момент его долженствования. Человеку диктуется, что его долг иметь именно добрые намерения и делать добрые дела. При этом сама по себе полезность, разумность добра могут уходить на второй план или как бы совсем отсутствовать. Во всяком случае, отсутствовать применительно к каждой конкретной норме нравственного поведения. Например, нормы морали рыцарской или дворянской (безумное мужество, безусловная верность слову) зачастую противоречили элементарному здравому смыслу. Выполнение таких норм нередко приводило людей к 122 гибели. И в проявлениях добра как значимости, и тем более, когда добро становится нормой, требуемой от индивида, - уже есть очевидные моменты окультуренности намерений и действий человека. Но если человек делает добро, потому что оно полезно, выгодно, или потому, что такова общественная норма поведения, - то и в том и в другом случае проявления нравственности не вполне органичны для него. Добро становится действительной ценностью культуры в том случае, если оно, во-первых, в известной мере самоценно, а во-вторых, не только должно, но и желательно тем, кто творит его. Норма нравственного поведения может выступать как внешняя, вынуждающая человека делать добро и не делать зла. Но эта же норма может быть и внутренне принятой, пережитой, выражающей не только долженствование, но и идеал нравственного отношения, поведения человека. Идеал не абстрактный, а личностный живой. Тогда норма становится органичной. Каждая цивилизация в своем развитии порождает те или иные нравственные ценности, вырабатывая нормы и формы отношений между людьми (традиционные, ритуальные, этикетные и т. д.), в которых реализуется добро. Наполнение этих культурных форм происходит в разных жизненных ситуациях, в живом поле культуры. НРАВСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА И НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ В РАЗНЫХ СФЕРАХ ЖИЗНИ Как уже было сказано выше, нравственная культура проявляется всегда на каком-то из ее уровней. Причем не только уровень, но и характер реализуемый нравственной культурой во многом определяются тем, какие ценности могут доминировать и доминируют в каждой данной сфере, стороне жизни. Так, если человек вовлечен в сферу экономики, хозяйства, бизнеса, вообще деловой практики, - совершенно естественно доминирование в его деятельности выгоды, успеха, полезности, практичности, разумности. Поскольку это так, то высоконравственный бизнес, высоконравственная торговля и т. д., практически невозможны (ни при рыночной экономике, ни при государственно-монополистической). В последнем случае государство (а на деле определенный социальный слой) выступает в качестве собственника, хозяина, осуществляющего деловые отношения, торгующего с населением. Для того чтобы нравственность в этой сфере вообще проявилась, нужно, чтобы ее проявления были полезными. Нужно, чтобы честность, порядочность, милосердие были выгодны тому, кто их проявляет, чтобы их реализация содействовала успеху в делах. Ну, уж во всяком случае, 123 не вредила, не осложняла деловую практику. При нормальной цивилизованной экономической жизни, при нормальных деловых отношениях в какой-то мере так оно и есть. При устойчивой деловой жизни обман потребителя и партнера, даже конкурента, жестокость в отношении к ним – обычно вредны для дела. Нормы нравственности оказываются пригодными для деловой практики. Можно сказать, что в деловых отношениях реализуется нравственная культура на ее низшем и даже, отчасти, на втором уровнях. Ибо дело может быть ценным для человека или только в связи в его выгодностью или, как нередко бывает, оно становится в известной мере самоценным, ведущим интересом в жизни. И более того, оно начинает осознаваться как нечто нужное для всех, для других людей, как чуть ли не общечеловеческая ценность. Нравственные ценности, соответственно, выступают или как значимости, или в качестве норм, или на уровне иллюзорных идеалов. Например, будучи бизнесменом, человек уверен, что его дело важно именно потому, что занимаясь им, он творит добро. Он дает работу людям, обеспечивает им хлеб насущный. Он производит необходимые людям товары. И если он бывает жесток, то по чисто внешним причинам. Но наличие или отсутствие нравственной культуры, ее устойчивость и высота проверяются в моменты, кризисные для общества, для экономики, для этого конкретного бизнеса. Тогда вопрос стоит остро: или жить и выжить мне и моему делу, или быть высоконравственной личностью, человеком, который ни при каких обстоятельствах не может утопить конкурента, обманывать население, выбрасывать на улицу рабочих, или рекламировать товар, который не следует продавать. Еще менее возможны проявления высокой нравственной культуры в сфере политической жизни. В сфере, в которой вопрос о власти настолько важен, что близкая политическая цель (выгода от ее достижения) обычно важнее отдельной стратегической цели, даже если это – всеобщее счастье, благо народа, всего человечества. В этой сфере деятельности, где цель оправдывает любые, порой самые безнравственные средства, человек прямо-таки провоцирует на нарушения элементарных моральных норм. И если политик не просто исходно безнравствен, то у него чаще всего есть иллюзорное представление о том, что он творит добро, так сказать, по большому счету, при неизбежных издержках, отступлениях от нравственности в частностях. Но частности – это судьбы людей, социальных групп, а иногда и наций. По статусу политику, правда, полагается соблюдать, по крайней мере внешне, все нормы общепринятой морали. От этого зависит его публичное реноме как политика. И это содействует развитию нравственного лицемерия. 124 Бессовестность недаром так характерна для политиков всех рангов. Достаточно напомнить о ленинском использовании «временных попутчиков», которое, как и многое другое, продемонстрировало, что в так применяемом марксизме действительно «нет ни грамма этики». Даже если у отдельных больших или маленьких властелинов в трудные моменты их жизни совесть не просто просыпалась, чтобы тут же заснуть, а порождала длительные муки, то и тогда активизировался процесс самооправдания через якобы радение о пользе для всех, через якобы исполнявшуюся человеком волю божью или «волю народа» (Борис Годунов. А. С. Пушкин). В целом политические действия, если и направлены к добру, то, что называется «только по идее». Высокая нравственная культура скорее мешает успешной политической деятельности, чем содействует ей. Это отражается и на сфере правовых отношений, которая тесно связана с политической реальностью. Ясно, что если законность в обществе подчиняется конкретным политическим интересам, то ни о правовой культуре, ни о проявлениях в сфере права культуры нравственной и речи быть не может. Хотя право, как и мораль, вроде бы направлено к утверждению в жизни добра. И право и мораль выражаются в системах норм, правил поведения, регулируя взаимосвязи людей порой в одних и тех же отношениях. Так, нормы морали диктуют, что нельзя убивать, насиловать, воровать и т. д. За нарушением этих норм следует нравственное осуждение нарушителя. Законы в тех же случаях предусматривают не осуждение, а наказание. Но есть только нравственные нормы и нет ни одного закона, который предписывал бы человеку быть милосердным, добрым, справедливым. Само соблюдение или несоблюдение законов в обществах с развитыми правовыми отношениями может оцениваться с правовых позиций так, что нарушение законов – безнравственно, соблюдение их – нравственно. Ибо считается, что законы содействуют добру хотя бы посредством жесткого ограничения зла. Но само по себе соблюдение законов нередко оказывается для общества, для государства гораздо важнее, чем нравственность, чем возможные нравственные следствия применения законов. Дело даже не столько в том, что в конкретных случаях нормы действующей морали и законы могут противоречить друг другу. Существенно то, что закон является внешним по отношению к человеку. Закон диктует ему, как он должен себя вести. Жесткая нормативная мораль, правда, действует примерно так же, извне определяя для человека должное. И в этом плане достижением культуры в сфере морали является наличие определенных форм упорядоченности отношений между людьми – форм законов, правовых актов, моральных кодексов, предписаний. Форм, конечно, не бессодержательных. И в законах, и в 125 нравственных требованиях закреплен опыт жизни поколений. И закреплен таким образом, что беззаконное нередко выглядит аморальным, а аморализм – противозаконным. Законы, запрещающие изготовление и распространение порнографии – не случайны, как и нравственное осуждение противозаконных деяний (хотя ни первое, ни последнее не обязательно). Правовая культура и культура нравственная взаимодополняются на том уровне, на котором культура выступает в качестве нормы, определенных форм поведения, стандартов человеческой жизни. Но при этом и закон и моральная норма зачастую оказываются ценнее, значимее конкретного живого человека с его своеобразием, его чувствами, влечениями, стремлениями. А на высоком уровне культуры, в том числе и нравственной, ценен именно человек. И на этом уровне, скажем, призыв «не убий» – это не норма, которую надо соблюдать, а ощущаемая человеком невозможность отнятия другой жизни. В таком случае одинаково неприемлемы и нормы кровной мести или убийства из-за чести (на дуэли), и смертная казнь убийцы (по закону), и убийство на войне. И это, разумеется, не значит того, что высоконравственные люди не участвуют в войнах, не убивают никогда, не применяют силы. Но это значит, что любое вынужденное убийство, любое насилие над другим человеком, любое причиняемое зло – это и вообще и личная трагедия для человека высокой нравственности. Это всегда душевный конфликт, который не разрешается ссылкой на действие закона, обычая, нормы, необходимости. Убийство это только конкретный пример. Но и во всем, что касается законности, правомерности действий, нравственная культура полностью реализуется тогда, когда высшая ценность – не мораль, не закон, а человек. Нравственная культура предполагает, что добро хотят творить и творят даже в том случае, если это противоречит действующим законам и установлениям. И не потому, что добро полезно. И не потому, что человек должен быть добрым. А потому, что он на самом деле добр, милосерден, совестлив. Потому, что конкретное добро, реализуемое в конкретных отношениях к конкретным людям, есть желаемое им действие. Таким образом, высокая нравственная культура, способность человека к достаточно тонкому личностному различению добра и зла, его внутренняя устремленность к добру, не вполне органичны для сфер хозяйства, политики, и права. Основания и смыслы человеческой нравственности ищут обычно в других сферах жизни, и чаще всего в сфере религиозной веры. НРАВСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ Само бытие нравственности в жизни и культуре часто связывается с наличием 126 религиозной веры. Бог при этом выступает как воплощение высших нравственных ценностей, ибо он всеблаг, добр, милосерден, он и есть Любовь. Вера в него поэтому является будто бы основой нравственности человека, а неверие вроде бы ведет к безнравственности, к утрате нравственных ценностей, регулирующих поведение человека. Ведь как говорят герои Ф. М. Достоевского: раз Бога нет, значит, все дозволено. В священных текстах всех народов содержатся предписанные человеку нормы поведения, данные свыше. Предписывается или любить ближнего больше, чем самого себя (в христианстве), или хотя бы – не причинять вреда другим людям, не умножать зла, быть милосердными, терпимыми. Легендарные образы религиозных учителей, святых, пророков и особенно образ Христа в христианстве дают живые примеры высокой нравственности. Таким образом, как будто бы и бытие, и уровень нравственной культуры определяются верой. Нравственная культура тогда наиболее полно и выражена в религиозности. Так оно и есть, если, во-первых, сама вера выступает как полноценная культура. И, главное, во-вторых, если она в этом качестве не только провозглашается, а и реализуется в жизни. Но на деле существуют не идеально-прекрасные абстракции религиозной веры, а конкретные религии и верования. И их связи с нравственностью далеко не однозначны. Так, христиане (подобно и мусульмане) по-разному относятся к братьям во Христе и к нехристям. Любовь к Богу, искренняя и сильная вера зачастую фанатична и догматична и ведет к религиозной, отсюда и к житейской нетерпимости, к жестокости. Достаточно вспомнить действия святой инквизиции или ордена иезуитов, для которых в борьбе за укрепление веры были хороши все средства. Русская православная церковь проявила то же самое в борьбе с раскольниками и еретиками. Целями отстаивания веры, ее укрепления оправдываются иногда самые безнравственные действия. Оказывается, что ради веры можно и убивать и мучить людей, даже необходимо быть немилосердными. И сам Бог представляется порой в виде неумолимо карающего грешников судии. Проблематичны в смысле нравственности и заложенные, в частности, в христианстве идеи искупления и отпущения грехов. Можно согрешить, покаяться и, в известной мере, освободиться от ответственности за содеянное зло. Бог может «простить» человеку все, кроме неверия в него. Но тогда ведь и при вере в Бога все, или почти все дозволено. Тем более, что мирские дела и отношения менее важны, чем вера. Именно поэтому святость (и нравственная чистота) проявляется в отказе от мирской жизни, уходе от мира, в неучастии в земных жизненных отношениях. В общем же получается, что нравственность или безнравственность человека определяются их значимостью для веры. 127 А проявления последней в реальной жизни вовсе не однозначны. Формализация, рационализация веры, превращение ее во внешний ритуал фактически делают ее безнравственной, фальшивой, лицемерной, пустой (о чем ярко писали С. Кьеркегор и Ф. Ницше). Но и интимизация веры, ее мистизация, когда у человека остается возможность искренней, но только внутренней связи с Богом, - тоже не предопределяют его нравственного совершенства. Люди могут посещать или не посещать храмы, истово или формально молиться в них, или общаться с Богом в храмах душ своих. И в то же время совершать безнравственные поступки или грешить в помыслах и чувствах своих. Непосредственные проводники и охранители веры, божьи люди (священники, монахи и т. д.), как известно, бывают по меньшей мере столь же безнравственны, сластолюбивы, корыстолюбивы, жестоки, лицемерны, как и миряне. Они только вынуждены тщательнее скрывать свою безнравственность. А то, что в каждой из религий, в каждой церкви есть и действительно святые, ни о чем не говорит. Ведь и среди неверующих есть «святые», люди необычайной нравственной чистоты. По-видимому, дело обстоит не так, что вера, даже самая искренняя, исходно нравственна. Скорее наоборот, истинность веры, ее действенно-гуманистический характер зависят от того, в какой мере для нее органичен высший уровень нравственной культуры. Насколько ценности этой веры могут выступать не в качестве значимостей или норм, а в действительно желаемом и реализуемом типе нравственного поведения. Высоконравственная культура и верующего и неверующего выявляется не в отношении к Богу, а в отношении к другим людям. Только для верующего настоящая любовь к ближнему – это и есть земное проявление божественности, это – конкретизация его любви к Богу. Для неверующего такое же отношение к ближнему не требует внешних источников и опор. Его нравственность самообоснована и основание ей – самоценность человека. Так что нет преимущества у религиозного или безрелигиозного подхода в отношении к нравственности. Высокая нравственная культура может реализовываться и как религиозная и как нерелигиозная. Но и в том и в другом случаях она связана с культурой эстетической. НРАВСТВЕННОСТЬ В СФЕРЕ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ Культура нравственная и культура эстетическая не просто взаимосвязаны, но также едины в своих высших проявлениях. Ключевые ценности той и другой сторон культуры – «добро» и «красота» направлены к взаимоутверждению: красота вполне реализуется именно как добро, добро выявляет свою полноту именно в красоте. 128 Но они соотносятся иначе на более низких уровнях культуры. Нравственность низшего уровня (граничащая с полным отсутствием нравственности) совершенно безразлична к эстетической стороне жизни. Осуществление добра как значимости, полезности ни в намерении, ни в действии никак не связано с красотой, с эстетическим наслаждением. Противодействие злу (в той мере, в какой оно есть, как его понимает человек этого уровня) тоже не связано с безобразием зла, с эстетическим отвращением к нему. Примитивные моральные и эстетические установки просто не пересекаются. Человек такого уровня культуры может бывать, как это ни дико звучит, «отвратительно добрым». Весьма скромные проявления сочувствия, жалости, милосердия, на которые он способен, часто оказываются антиэстетичными, просто уродливыми. Дело еще и в том, что при этом проблематично само отношение таких чувств и действий к нравственной культуре. Ведь в данном случае человек балансирует на грани культуры и бескультурья. Нравственное содержание его чувств, намерений, действий предельно бедно, и оформленность их соответственно бедна, груба, заведомо неэстетична. Хотя при подчеркнутом лицемерно-заботливом отношении к другому человеку формы действий внешне могут эстетизироваться. Не в виде красоты, а ее имитации, фальшивой красивости. В общем, человек, находящийся на низшем уровне нравственной культуры, обычно столь же недоразвит и эстетически. В его поведении, его общении с людьми едва намеченные нравственные и эстетические аспекты разделены и не противоречат друг другу. На следующем специализированном уровне культуры между ее нравственными и эстетическими компонентами и ценностями зачастую возникают противоречия, доходящие иногда до взаимоисключения. И это происходит тогда, кода ценности нравственные выступают как абсолютно-высшие. При этом устанавливается подозрительное или негативное отношение к эстетическим и художественным явлениям. Считается, что красота в жизни не так уж важна, а если и важна, то для развлечения чувств, что допустимо, пока это не нарушает добропорядочности, не мешает вере. Красота может пониматься и как нечто злое, дьявольское, как плотское искушение. И тогда ценна только та красота, которая непосредственно ведет к Богу (ангельская красота), которая и есть добро. Подчеркнем, что здесь речь идет не об органичном единстве добра и красоты, а о том, что только добро и добродетель прекрасны. И, следовательно, о том, что произведение искусства ценно лишь тогда, когда в нем ясно выражено нравственное содержание, когда искусство способствует нравственному совершенствованию человека. Остальное в искусстве выглядит или пустым (и поэтому не ценным), или просто аморальным (изображение, скажем, обнаженных тел). 129 Художники, артисты, вся атмосфера их жизни тоже кажутся в лучшем случае подозрительными, а в худшем вызывают нравственное негодование. Наиболее яркое выражение все это получает у выдающихся моралистов, таких как Л. Толстой. Он искренне считал, что красота есть последствие добра, и что: «…красота, не имеющая в основании своем добра, как, например, красота цветов, форм, женщины, не суть ни истина, ни добро, ни красота, но только подобие их». Музыка, которую он любит, понималась им как: «наслаждение только немногим выше сортом кушаньем…», потому что она «не нравственное дело». Он был уверен в том, что «искусство, чтобы быть уважаемым должно производить доброе»21. Такая позиция писателя очень благородна и кажется проявлением культуры самого высокого уровня. Однако если ценность эстетических явлений и произведений искусства ставится в зависимость от нравственности, то на деле это приводит к ограниченному морализаторству и к искажениям в оценках достижений эстетической и художественной культуры. Хорошо известно, что когда художник начинает специально направлять свое творчество к утверждению определенных нравственных принципов и идей, оно становится художественно ущербным. Конечно, искусство чему-то учит, и чувства добрые побуждает, но вовсе не потому, что оно нацелено на нравственное совершенствование читателей, зрителей, слушателей. Моральный ригоризм (фр. rigorisme – строгость, твердость в отстаивании каких-либо принципов в мыслях и поведении) Л. Толстого привел его к неадекватным отрицательным оценкам творчества У. Шекспира, в пьесах которого нет ни грамма морализаторства. Художественный вкус великого русского писателя (возможно, именно в связи с абсолютизацией нравственных установок) оказался консервативным и в оценках живописи импрессионистов, в которой он увидел лишь непонятные «выверты». К счастью, вкус некоторых русских купцов был развит более перспективно, и они, покупая полотна импрессионистов, ориентировались на их эстетическую и художественную ценность, а не на временный социальный и ограниченный нравственный смысл. Неоправданные смещения и в творчестве и в оценочных суждениях тех, кто абсолютизирует нравственные ценности, связаны, во-первых, с тем, что обычно речь идет о ценностях устоявшихся, привычных, о нормах бытия. И новые ценности, не укладывающиеся в нормы, с трудом воспринимаются. Во-вторых, искажения в творчестве и его оценках вызываются и тем, что морализующий человек отказывает эстетическим явлениям в самостоятельной ценности. Красота кажется ему связанной с человечностью только в случае, если она служит добру, если искусство и красота нравственно оправданы 21 Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. М.: Худ. лит., 1985. Т. 21. С. 414. 130 и, в этом смысле, полезны. Но ни настоящее искусство, ни подлинная красота не нуждаются ни в каких «оправданиях» через соотнесение с иными ценностями культуры (нравственными, религиозными). Они ценны сами по себе, человечны исходно, по своей сути. И поэтому их связь с нравственностью вполне органична для высшего уровня культуры. На этом уровне добро и красота не противоречат друг другу. И не в том смысле, что добро прекрасно, а красота выявляет добро. Просто, когда человечность отношений действительна, то различение добра и красоты носит условный характер. Эстетический вкус в этом случае не терпит никакого безобразия, в том числе и нравственного. Высокоразвитое нравственное чувство отвращает от пошлости, «грязи», от проявлений нечеловеческой чувственности и в искусстве. Правда, при этом важно помнить о возможностях имитаций и эстетических и нравственных ценностей, подделок, фальшивок, околокультурных явлений, и тех, что представляют низший уровень культуры. Человек высокой культуры как раз и обладает способностью к тонкому различению нюансов, оттенков в сферах и нравственных и эстетических ценностей. И эта способность проявляется в отношении к ценностям культуры прошлого, настоящего и будущего, а также и к ценностям других культур, как бы они ни были непохожи на собственную культуру. Надо сказать, что поскольку люди даже высшего уровня культуры не абсолютно совершенны, они тоже могут и ошибаться и заблуждаться. Но главное здесь сама настроенность и высокая степень умения отличать в конкретных условиях жизни культуру от псевдокультуры. Отличать, благодаря эстетическому вкусу и нравственному чувству, которые развиты в определенной среде через воспитание, через общение с разными людьми и разнообразными ценностями культуры. Выводы Итак, нравственность, по-разному проявляется в различных сферах человеческого бытия и по-разному реализуется на разных уровнях культуры. Для низшего уровня характерно хотя бы грубое различение человеком добра и зла и осознание добра как значимости. На более высоком уровне культуры нравственность обретает самоценность, вплоть до признания добра ценностью безусловно-абсолютной. На третьем уровне культуры высшей ценностью является не добро, а другой (всегда конкретный) человек. И именно поэтому осуществление добра в отношении к нему не столько должно, сколько желаемо. Здесь оказывается важными не нормы, а нравственное соответственно выраженное. Э. Фромм писал, что "«Любовь есть содержание, деятельная 131 озабоченность, заинтересованность в жизни и благополучии того, кого мы любим»22. Но эта озабоченность, заинтересованность только тогда приемлемы, когда они окультурены, эстетизированы. Ведь добро есть поистине добро, только если оно радостно и для того, кто его творит, и для того, в отношении к кому оно проявляется. А радостно оно тогда и постольку, когда и поскольку чувственно-прекрасно. 22 Фромм Э. Мир человека. Хрестоматия. М.: Интерпракс, 1995. с. 209. 132 Тема 8. ПРИРОДА И КУЛЬТУРА Предлагаемый вниманию читателя материал написан с таким расчётом, что он может изучаться как в курсе "Культурологии", так и в курсе философии. Особая важность этой темы состоит в том, что для технических и естественнонаучных вузов и факультетов она является своеобразной «связкой» между специальными предметами и гуманитарными циклами. В тех же учебных заведениях, где читается курс экологии, этот материал может служить его началом. ЧТО ТАКОЕ ПРИРОДА? Обычно, определяя понятие «культуры», начинают с этимологии слова Nature (естественное, природное, независимое от человека) и слова Culture (созданное, возделанное, сотворённое руками и мозгом человека). Однако такое противопоставление не вполне корректно. Сама природа нашей планеты, по крайней мере, в современный период, уже не может рассматриваться вне человека, его творческого воздействия и влияния. Возьмём хотя бы наш континент – Европу. В ней фактически не осталось уголков, не тронутых рукой человека: пашни и луга, сады плодовых деревьев и огороды, города и сёла, лесонасаждения и каналы, дороги – всё это и составляет ландшафт старой Европы, синтез её природы и культуры. Человек не только создаёт «вторую» природу, он меняет облик и «первой», естественной природы. Сорванные полевые цветы, оформленные в виде букета или бутоньерки, становятся явлением культуры, тем более, если виду цветка, его расцветке и количеству растений в букете придаётся символическое значение. Природа Земли всё в большей степени окультурена, а сама культура неизбежно включает в себя природное. Природа и культура едины и неразрывны, они отрицают, взаимно обогащают и дополняют друг друга. Природа не мёртвая, застывшая, раз и навсегда данная «обстановка» человеческой жизни: она живёт, действует и творит. Любой естествоиспытатель или инженер, так или иначе, прямо или косвенно имеет дело с природными процессами. Одной из важнейших, глобальных проблем, от которых буквально зависит жизнь или смерть всего человечества, стала сегодня экологическая проблема – разумное природопользование и природоохранение. На протяжении многих лет вся научная, научно-популярная литература и публицистика, не переставая, пишет о значении экологии. Нет, вероятно, ни одного высшего учебного заведения, где бы ни преподавалась эта дисциплина. Между тем острота 133 экологического кризиса отнюдь не уменьшается. Одной из причин этого (разумеется, не единственной) является сугубо рациональный подход к самой природе. Многолетний опыт нашей жизни убеждает в этом. Природа нередко воспринимается как простая «среда» нашего обитания, как «сырьё» для тех или иных производственных процессов. Мы привыкаем к ней, как к мебели в обжитой квартире, она перестаёт удивлять и восхищать нас, радовать, внушать чувство полноты жизни. Если вода горного ручья будет восприниматься только как H2О, все разговоры о чистоте окажутся напрасными. Экологический кризис может быть преодолён только в том случае, если нам удастся сформировать у каждого имеющего дело с природными ресурсами человеческое чувство природы, объединяющее рациональное и эмоциональное, эстетическое и этическое отношение к ней. Природу, другими словами, надо не только знать, но и чувствовать. Её надо любить, восхищаться, удивляться, радоваться ей. Природа, как ни парадоксально звучит это на первый взгляд, возвышает человека над его повседневным, будничным, земным бытием, она пробуждает мысли о Вечном бытии. Само представление о Вечности могло появиться у наших далёких предков в результате наблюдения постоянно, вечно сменяющих друг друга природных циклов. Сознавая себя частью Большого мира, человек задумывался над преходящими и непреходящими явлениями в своей собственной жизни, над вопросами жизни и смерти, времени и вечности. С другой стороны, отличая себя от природы, человек противопоставлял ей краткость своего земного бытия. Когда мы ловим мерцающий свет далёких звёзд, не кажется ли нам, что время кончается где-то на границах земной атмосферы, а там, в бесконечном космосе, его вообще нет? Не думаем ли мы о том, что наша жизнь – краткий миг по сравнению с вечным бытием этих звёзд и планет? Ведь их видели и египтяне Древнего царства, и скифы, и наполеоновские гвардейцы на привале. И дальше наши потомки будут любоваться ими, когда от нас и следа не останется. А. Фет в стихотворении «Среди звёзд» (1876 г.) говорил: В венцах, лучах, алмазах, как калифы, Излишние средь жалких нужд земных, Незыблемой мечты иероглифы, Вы говорите: «Вечность мы – ты миг». Казалось бы, сама природа позаботилась о том, чтобы навеки сохранить красоту. Посмотрим, например, на небольшой шлиф пейзажной яшмы. Среди коричневых с зеленоватыми прожилками утёсов бьётся, клубится в брызгах пены река. Только в горах, у самой кромки ледников, можно увидеть такие прозрачные, кристально чистые струи. А на 134 переднем плане – тонкая, сухая веточка невидимого дерева, и две птички наслаждаются купанием в холодных брызгах. На другом шлифе яшмы – бескрайняя равнина с тающими в надвигающихся сумерках розовыми пятнами заката. Это осевшее, окаменевшее время. Существует много яшм, и ни один пейзаж на них не повторяется. Известный собиратель и знаток русского фольклора А. Афанасьев отмечал, что в старину «краса» трактовалась в языке как «свет» – Вечность Солнца, дарящего своим светом жизнь и красоту всей природе. Этимология отражает действительное единство красоты, света и вечности. Вечная красота природы… Нужен ли ещё человеку другой, более наглядный, чувственно осязаемый образ Вечности? Он всегда был перед нами, с нами, в нас. Однако вопрос о вечности природы не так самоочевиден и прост, как это кажется на первый взгляд. Попробуем разобраться в нём более подробно. О единстве культуры и природы написано немало превосходных работ. И если мы вновь пишем об этой проблеме, то только потому, что в этой теме будет предложен несколько иной ракурс анализа этой никогда не стареющей темы. Соотношение культуры и природы будет рассматриваться под углом зрения Времени и Вечности. Автор полагает, что при таком подходе можно обнаружить некоторые новые, ускользающие ранее от внимания исследователей аспекты. В справочных изданиях понятие «природа» толкуется в широком смысле как весь мир и стоит в одном ряду с понятием материи, универсума, Вселенной, а в узком смысле – как совокупный объект естествознания, науки. Однако для нашей цели более важно третье её толкование – как совокупности естественных условий существования человеческого общества. Действительно, человек – единственное живое существо, способное выделить себя из всей окружающей природы, превратить её в объект своего изучения. Многие ученые рассматривают природу как своеобразную «границу» «жизнедеятельности рода относительно объективных условий его существования». Для первобытного человека «природа» ограничивалась той сравнительно узкой территорией, на которой жило его племя, охотилось, собирало готовые плоды. С развитием человеческого общества эта освоенная часть материального мира непрерывно расширялась, охватывая целые материки, а потом – всю Землю. Границы природы непрестанно раздвигаются. При этом, каким бы широким ни было пространство познанной и освоенной человеком природы, за его границами лежит неизвестный, таинственный и враждебный человеку мир. И сегодня таким представляется космос, завесу которого человечество ещё только чутьчуть приоткрыло. Можно согласиться с мыслью некоторых авторов о необходимости разделения 135 понятий «материальная действительность» и «природа». Первая безразлична к человеку, она вечна, непреходяща. Природа же имеет свою историю, неотделимую от истории человеческого общества. Эта освоенная человеком, вовлечённая в орбиту его жизнедеятельности часть мира. В ходе истории человечества всё новые и новые «пласты» окружающего мира входят в эту сферу, становятся, иначе говоря, природой. Вероятно, каждый разделяет мысль о вечности природы, хотя этот вопрос далеко не прост, и однозначно его решить нелегко. Большинство, вероятно, понимает вечность природы так, как некогда трактовал её французский философ Блез Паскаль: «Природа беспрестанно возобновляет одно и то же – годы, дни, часы; пространства, равно как и числа, непрерывно следуют одно за другим. И таким образом получается своего рода бесконечность и вечность». Этим самым вечность природы сводилась им к «дурной» бесконечности числового ряда, т. е. к вечному умножению лет и веков времени, километров пространства и т. д. При этом у Паскаля «природа» оказывалась тождественной всему мирозданию. Но если брать природу в строго научном смысле, как определённую часть мироздания, то её нельзя уподобить бесконечности такого ряда, ибо любая его часть имеет, и начало и конец во времени. Очевидно, вечность природы можно понять только с позиций диалектики преходящего и непреходящего. Природа преходяща, но в любом природном явлении проявляется вечность мира, ибо в нём присутствует эволюция всей Большой Вселенной. Ничто не исчезает в природе: гибель одного её явления даёт начало другим, старое «присутствует» в новом явлении. Когда мы смотрим на мерцающее в чёрном небе созвездие, мы думаем о материи, о Большой Вселенной, о её вечности. Мы узнаём о Вечности мира только благодаря преходящим, конечным во времени явлениям. Любое природное явление конечно и бесконечно, ибо является результатом всех предшествующих этапов развития и включает в себя все их черты и особенности. В природе, как и в общественной жизни, невозможно «остановить» мгновенье. Она всегда тождественна себе, но и отлична от любого своего предшествующего состояния. Она неисчерпаема, и как бы глубоко мы её ни изучали, в ней всегда будет заключена тайна, то, что, говоря словами У. Шекспира, ещё не снилось нашим мудрецам. Наука сама по себе природу как целое никогда не постигнет, это дано только философии и искусству. Само познание природы никогда не было «чистым», абстрактным, оно всегда совпадало с её практическим освоением, использованием её благ. Вот почему процесс познания и освоения природы складывается поистине драматично. Историческое неразрывно связано с логическим. История отношений между человеком и природой тоже может быть раскрыта как единство поступательного развития и 136 своеобразных «кругов», циклов. Появление мыслящего разума ознаменовало собой качественно новый этап развития природы – этап её самосознания. Благодаря человеку природа осознаёт самоё себя, свои законы, свою историю. Уже в этом заключается необходимость человека для природы, закономерность его появления. Поэтому невозможно согласиться с идеями известного современного американского философа и психолога Э. Фромма, который называет человека «аномалией», «причудой универсума». Все животные, так или иначе, живут в гармонии с природой, ибо она даёт им средства для выживания, для борьбы за существование. Человек же может выжить только благодаря своему разуму. Согласно Э. Фромму, «эволюция человека основывается на том, что он утратил свою родину – природу». Он «выпал» из природы, как птенец из гнезда; он находится в природе и не находится в ней, отчасти он – Бог, отчасти – всё ещё животное, отчасти он бесконечен, отчасти конечен. Эти мысли Э. Фромма, безусловно, имеют ценность, но целиком согласиться с ними невозможно. На заре человечества слитность человека и природы ещё не была нарушена. Это был первый этап (круг) отношений между человеком и природой. Великий русский философ конца 19 века В. С. Соловьёв рассматривает его как «страдательное подчинение природе в том виде, как она существует». Человек в основном пользовался готовыми дарами природы, он жил природой и, как уже говорилось выше, чувствовал себя неотъемлемой её частью. Природа давала ему пищу, жильё, одежду, кров. Его связь с природой отражалась в мифологии, в религиозных ранних культах. Именно благодаря предметно-практической деятельности людей и возникает «человеческое чувство» природы: не только её эстетическое восприятие, но и наделение природы человеческими качествами и свойствами, её одушевление. ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК. ТРИ ВИТКА СПИРАЛИ Мы никогда не поймём значения природы в жизни человечества, если ограничимся узкоутилитарным её пониманием только как «предмета труда», если с самой колыбели человечества мы будем противопоставлять его природе. Природа древними одновременно рассматривалась и как храм, и как мастерская. Она была и «близкой», ибо кормила людей. И в то же время природа была «далёкой» - грозной, неизвестной, таинственной, опасной. Вся древняя философия Востока и Европы, постепенно отделяясь от мифологии, стремилась теоретически закрепить и обосновать это единство человека и природы, причём не только ближайшей, непосредственно окружающей человека природной среды, но и всего Космоса. Когда же возник новый «виток спирали», как могло возникнуть противопоставление 137 человека и природы? Очевидно, истоки его были заложены в древних религиозных идеях о телесной бренной оболочке и бессмертной душе человека и получили своё окончательное оформление в мировых религиях – христианстве, исламе, буддизме. Человек, наделённый бессмертной душой, космос как обитель Бога противопоставлялась косной, смертной природе. Как это ни парадоксально, естествознание нового времени в этом вопросе фактически солидаризировалось с религией. Природа стала рассматриваться деятельности. как Именно «объект» в эпоху экспериментов учёного, первоначального его преобразовательной капиталистического накопления появляется сугубо утилитарное отношение к природе, «деятельная борьба с ней» (В. С. Соловьёв), стремление в возможно краткий срок, не гнушаясь ничем, «взять» у неё всё, что возможно. Если в обществе действовала система запретов – норм права и морали, то в отношении природы было всё дозволено, правомерными оказывались любые действия, если они сулили пусть даже кратковременную, сиюминутную прибыль. Природа перестала считаться храмом. Исчезло восхищение природой, поэтически-целомудренное отношение к ней уступило место топору и лопате. Именно тогда природа стала рассматриваться как антитеза духу и культуре. «Природа, являющаяся как таковая, не есть совершенное творение божества», - утверждал немецкий философ 19 в. Ф. Шеллинг. Природа противопоставлялась им свободе, возможной только в сфере духа. Вслед за поэтом Ф. Шиллером он считает её слепой и безрассудной, способной погубить свои же совершеннейшие творения. Естественно, при таком подходе природе либо вообще отказывали в праве на вечность, либо эта вечность понималась только как «дурная» бесконечность её существования во времени. Такой подход уже заметен у философов эпохи Возрождения. Так, например, Марсилио Фичино писал: «Всё, что находится выше разумной человеческой души, принадлежит вечности, всё, что ниже, - обречено времени». Только человеческая душа способна объединить природу и божественное, время и Вечность. Аналогичны и мысли Николая Кузанского: «Мир – не вечность. Только всеобщий творец вечен так, что он же и вечность. Всё остальное причастно к вечности или существует от неё». Такой взгляд с некоторыми исключениями (например, И. Гёте) сохраняется и в дальнейшем вплоть до Г. Гегеля. В «Философии религии» великий немецкий философ утверждает, что природный мир преходящ как явление. Он бесконечен во времени, хотя это пустая, формальная бесконечность длительности, ибо только дух бесконечен и вечен. При таком подходе, сколько бы мы ни восхищались природой как божественным творением, она всегда остаётся сотворённой, а потому и не вечной в подлинном смысле слова. Она всегда окажется «ниже» разума, в случае разум по своему происхождению и сущности 138 внеприроден и противостоит природе. Домарксовский метафизический материализм, казалось бы, снимал противоположность человеческого разума и природы, объявляя самого человека всецело природным существом. Но антропологический материализм этим самым не разрешил противоречие человека и природы и искусственно отстранял его. Поэтому и проблемы вечности для французских материалистов 17 в., Л. Фейербаха и Н. Г. Чернышевского фактически не существовало. Вечность для Фейербаха «не что иное, как родовое понятие времени, абстрактное время, взятое вне зависимости от временных различий». Противопоставление человека и природы неизбежно вело к потребительскому отношению к природной среде, исподволь подготовляя экологический кризис современности. Как же рассматривали отношение человека к природе К. Маркс и Ф. Энгельс? В современной западной философии стали типичными обвинения марксизма в проповеди такой же «завоевательской» политики по отношению к природе (Э. Тир, Я. Гоммес, А. Шмидт, К. Фрай, М. Голдман и др.). В качестве доказательства используется знаменитый 11-й тезис из «Тезисов о Фейербахе» К. Маркса: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключалось в том, чтобы изменить его». Не секрет, что иногда и в статьях некоторых советских публицистов и философов высказывается мнение, что именно учение марксизма и, в частности, цитированное выше положение К. Маркса являются одной из причин современного экологического кризиса в России. Вот почему на этом положении стоит остановиться подробнее. Во-первых, К. Маркс говорит здесь не об изменении природы, а об изменении мира. Имея в виду, прежде всего, изменение общества и самого человека. Во-вторых, речь идёт отнюдь не о «преобразовании» природы, как часто комментировался этот тезис в советской литературе 40-70-х годов, а об её целенаправленном, разумном изменении. В-третьих, К. Маркс, как следует из контекста всех «Тезисов о Фейербахе», имеет здесь в виду всеобщность человеческой практики, которая включает в себя не только непосредственно материальное, но и духовно-практическое изменение мира. Наконец, в-четвёртых, это положение никоим образом не должно отрываться от многочисленных положений классиков марксизма-ленинизма о зависимости человека от природы и необходимости разумного, бережного отношения к ней. Другое дело, что в сталинскую эпоху основоположникам социализма действительно ложно приписывались во многом чуждые их учению идеи насильственного «преобразования» природы. До сих пор ещё в качестве образца «творческого марксизма» подчас приводят фразу И. В. Мичурина, которая никогда не рассматривалась им как 139 философский принцип: «Нам нечего ждать милостей у природы, взять их у неё – наша задача». Такой подход противоположен исходным принципам народной культуры, для которой земля всегда была всегда «родной матушкой»; священным именем отца и матери назывались реки и леса («Волга-матушка», «Дон-батюшка»). Без такого отношения невозможна и любовь к земле, которой подчас так не хватает современному хлеборобу! Варварское потребительское отношение к природе характерно для человека-однодневки, который живёт только сегодняшним днём, не думая о своей жизни завтра, а тем более о судьбе потомков. Стремление «взять» милости природы, «преобразовать» её отражало отнюдь не силу человека, а его слабость. По данным ООН, количество выбросов в атмосферу двуокиси углерода возросло с 90 млн. тонн в 19 в. до 15 млрд. тонн в наши дни. А ведь именно двуокись углерода – главная причина «парникового эффекта», ведущего к нарушению теплового баланса планеты. Разрушение озонового слоя («озоновые дыры») имеет причиной ежегодный выброс в атмосферу 700 тыс. фреонов и 12-15 млн. тонн закиси азота. Ещё в начале 70-х годов имевшиеся тогда 230 млн. автомобилей поглощали столько же кислорода, сколько всё человечество. Так возникла опасность уничтожения всей земной природы, а с нею – и самого человека. Ставя цель получить как можно больше сырья при минимуме затрат, люди навязывают природе свой диктат, а не вступают с ней в диалог. Человек привык жить на взятые у природы кредиты, вернуть которые уже невозможно. Продукты его труда преходящи: они уничтожаются или стареют физически и морально. Преходящими являются и природные ресурсы Земли. Иссякают запасы угля и нефти, истощаются земли, вымирают ценные виды животных и рыб. Сколько писалось, например, о «вечности», «неисчерпаемости» богатств Урала, который в 30-е годы именовался «кладовой» страны. Сейчас эта кладовая настолько оскудела, что ряд заводов края работает на привозном сырье. Оказалось, что богатства земной коры столь же преходящи, как и сама человеческая жизнь. Ещё в 1921 году А. Платонов пишет фантастический рассказ-предупреждение «Потомки солнца». В нём рассказывается о грандиозном проекте преобразования всей Земли, созданном инженером Вогуловым. Благодаря чудесной энергии концентрированного «ультрасвета» сначала уничтожили Карпаты, затем Гималаи, Саяны и Анды, провели каналы, отводящие тёплые воды Атлантики в центр Сибири. «В бешенстве и неистовстве человечество билось с природой. Зубы сознания и железа вгрызались в материю и пережёвывали её… Человек восставал на Вселенную, вооружённый не мечтою, 140 а сознанием и машинами». В результате человечество должно было переселиться в Антарктику, а остальная часть Земли стала полигоном «опытов и проб человеческой мысли». Не удовлетворившись этим, Вогулов разрабатывает проект разрушения Вселенной. Работая над этим проектом, люди теряли всё человеческое: Вогулов прививал им «микробы энергии». Укоротилась жизнь человека: «Микроб энергии делал ненужной личность – довольно короткого мига, чтобы напиться жизнью досыта и почувствовать смерть как исполнение радостного инстинкта». А. Платонов предвидел в этом небольшом рассказе проекты коренного «преобразования природы» последующих периодов. Конечно, к счастью, до разрушения горных хребтов и «создания каналов через весь материк» дело пока не дошло, но идея переброски сибирских рек на юг, как известно, начала было осуществляться! В этом рассказе особенно интересна чрезвычайно глубокая мысль писателя: разрушая природу, человек замахивается этим самым на Вечность! Отказ от всего человеческого в человеке, превращение его в сугубо рациональный сгусток энергии – это покушение не только на Вселенную, но и на самого человека. Действительно, уничтожая леса, реки, целые моря (Арал, Каспий), варварски истребляя животных, люди перестают быть людьми, лишаются нравственных устоев, общечеловеческих принципов морали. Когда мы сегодня сетуем на потерю нравственных устоев у значительного числа людей новых поколений, то надо признать, что значительную роль в этом сыграло всеобщее «восстание» против природы, её безрассудное, а порой и бессмысленное «преобразование». Самое страшное в экологическом кризисе то, что по своей сущности это кризис нравственный, он ведёт к эрозии духовности, к неминуемой деградации человека. Да, природа нужна человеку, поскольку всё необходимое в жизни он, в конечном счете, получает от неё. Однако она в не меньшей степени необходима и для сохранения его духовного богатства, его человеческой сущности. Если для человека не будет существовать голубого неба, морского прибоя, грибного летнего дождя, солнечных закатов и горных снегов, лугов и перелесков, весёлого гомона птиц и таинственного безмолвия рыб, его духовный мир станет неизмеримо беднее и примитивнее. Он не сумеет увидеть признаки вечного бытия в повседневном, преходящем, общечеловеческое – в мелких, сугубо утилитарных заботах. «Нет ничего в природе такого прекрасного, чего не было бы в самом человеке», - говорил замечательный певец русской природы писатель М. Пришвин. Ныне человечество должно вступить в новый «круг» – гармонии человека и природы. Происходит своеобразное «отрицание отрицания»: на смену их противостоянию приходит как бы возвращение к давно ушедшим векам их гармонии. Единство человека и 141 природы было верно понято ещё И. Кантом, для которого человек есть «последняя цель природы», а природа, в свою очередь, - «материя всех его целей». В этом и заключается неразрывное единство природы и культуры. В жизнедеятельности человека предметы природы предстают уже как предметы общественной потребности, т. е. в единстве с субъективностью человека. Однако новый круг единства природы и культуры отнюдь не означает возвращения к старым, патриархальным временам, когда люди только пользовались готовыми продуктами природы. Остановить развитие производства или даже резко сократить его, как предлагали некоторые западные учёные или наши «почвенники», принципиально невозможно. Речь идёт о разумном и планомерном использовании благ природы, а это, в свою очередь, предполагает: там, - где это возможно, замену естественного природного сырья синтетическими материалами (пластмассы и пр.); внедрение безотходного производства, при котором отходы одного - производственного цикла являлись бы сырьём для другого; запрещение - нерационального использования естественного вещества природы там, где оно может быть без всякого ущерба заменено искусственными материалами (например, траты древесины на изготовление тары для товаров, спичек и т. д.); планомерное - восполнение ряда естественных природных богатств (лесонасаждения и др.); поиски новых прогрессивных технологий, дающих экономию естественного сырья и т. д. Но особенности нового единства природы и культуры не исчерпываются культурой природопользования и природоохранения. Главное – воспитание у каждого индивида подлинно человеческого отношения к природе, сознание неразрывного единства с ней. Сейчас в культурологии и эстетике часто звучит призыв: «Назад, к природе!». Такой лозунг вряд ли правилен. Преодоление экологической катастрофы связано не с попятным, а с дальнейшим поступательным, прогрессивным развитием человечества, причём не только технологии, но, прежде всего – его духовности. Меняются принципы градостроительства; люди стремятся перебраться на постоянное жительство из центра городов в пригороды, ближе к парковым зонам, к лесу, к чистому воздуху. Но окультуренная и «прирученная» парковая среда не может компенсировать потерю связи с вечной красотой дикой, естественной природы. Этим и объясняется стремление к путешествиям в самые дикие места Сибири, Дальнего Востока, Памира и т. д. 142 Каковы же принципы перехода к принципиально новому этапу взаимоотношения человека и природы? С одной стороны, экологический кризис достиг сегодня такой остроты, что дальнейшее его развитие может реально угрожать самому существованию человечества. Эту причину обычно и называют экологи. Однако, с другой стороны, именно в наше время сложились реальные условия для торжества нового отношения к природе. Эти новые «технологии», благодаря которым, например, в Японии построен автомобиль, не имеющий ни одной металлической детали. Именно сейчас в развитых странах мира начал осуществляться переход к «постиндустриальной» («информационной») цивилизации, в центре которой стоит человек, его потребности, ориентации и интересы. Возросший уровень жизни и культуры населения развитых стран даёт реальную возможность овладения экологической культурой. Думается, что сама по себе вечность природы, взятая безотносительно к человеку, не более чем вечная длительность её существования, та же «дурная бесконечность». Вечность природы можно понять и почувствовать, лишь соотнося её с кратковременной, быстротекущей человеческой жизнью. Хорошо сказал об этом К. Г. Паустовский в «Золотой розе»: «Природа будет действовать на нас всей своей силой только тогда, когда мы внесём в ощущение её своё человеческое начало, когда наше душевное состояние, наша любовь, наша радость или печаль придут в полное соответствие с ней». ПРИРОДА – НОСИТЕЛЬ КУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ Размышляя о вечности природы, мы невольно грустим о том, что она останется и после нас такой же праздничной и яркой. Мы счастливы, что можем видеть Казбек таким же, каким его видел когда-то М. Ю. Лермонтов, таким он и останется для наших далёких потомков. Вечная природа соединяет поколения. Все изменилось в жизни, но чувства нашего современника, застигнутого майской грозой, вряд ли отличны от чувства Ф. Тютчева, только далеко не каждый сумеет их выразить столь же ярко и образно. Пусть не увидим мы на рейде ярусы алых парусов (их заменили современные лайнеры, сухогрузы и танкеры), но море-то осталось тем же, что на картинах Айвазовского. Человеческое восприятие природы неразрывно связано с социальной памятью. Каждый уголок Старого Крыма дышит памятью об А. Грине, каждое дерево Ясной Поляны – памятью о Л. Н. Толстом. Как ошибаются те, кто настаивает на противоположности натуры (природы) и культуры: сама природа выступает одним из носителей культурной традиции! Поле (Бородинское, Куликовское и др.), дерево, гора, водопад и т. д. должны рассматриваться как важнейшие памятники культуры, если они связаны с крупными событиями истории, с жизнью великих людей. Охранять их надо столь же тщательно, как и 143 храмы, и исторические здания. Особенно нуждаются в охране уникальные, неповторимые природные явления, редкие виды животных или растений. В восприятии природы особенно ярко и зримо проявляется родовое, общечеловеческое. Грубой вульгаризацией кажутся ныне вчера ещё повсеместно мелькавшие сентенции о том, что в буржуазном обществе человек будто бы вообще не способен бескорыстно наслаждаться красотой природы, или же утверждения о том, что все кошмары экологического кризиса порождены только лишь меркантильностью капитала. Восхищение природой сближает не только разные поколения, но и современников, в каких бы странах они ни жили, к каким бы нациям и классам ни принадлежали, какие бы социальные идеалы не исповедовали. Вечность природы – одно из непременных условий единства человеческого рода. Природа приходит на помощь человеку, спасает его в самых сложных, экстремальных ситуациях. Мы говорим здесь не о дельфинах, приходящих на помощь утопающим, а именно о человеческом чувстве природы, сознании её вечности. В годы Великой Отечественной войны знаменитые три берёзы из стихотворения К. Симонова стали символом вечности русской земли, её независимости и свободы. Единство человека и родной природы прекрасно передано в стихах поэтов разных поколений, писавших о войне. «Мы вас подождём, - говорили нам пажити, - мы вас подождём, говорили леса», - писал К. Симонов, когда наши войска, оставляя родную землю, уходили на восток. Родная природа выручала в самые трудные минуты. «Ведь это наши горы, они помогут нам!» – пел В. Высоцкий. А когда началось наше наступление, даже «несмышлёный, но чуткий подсолнух уже повернулся верхушкой своей на восход». Но обострённое чувство слитности с природой проявляется отнюдь не только в годы войны. В 1938 г. был репрессирован художник М. К. Соколов (1885-1947 гг.). Он просидел в лагере 5 лет. Впоследствии он вспоминал, что именно природа давала ему силы, позволяла выжить в самых нечеловеческих условиях. Все годы лагеря Соколов, когда появлялась малейшая возможность, рисовал – и, прежде всего природу. Величие природы он сравнивал с положением человека, превращённого в «лагерную пыль», «… и в этом величии, - продолжает Соколов, - видел человека – этого царя природы – в жалком виде последнего унижения, без имени, без близких – и с каким сердцем, с какими мыслями!». Природа всегда живёт в мыслях человека, возвышает его над буднями сегодняшнего дня. Если человек действительно «царь природы», то он должен думать и вести себя достойно этого титула. Природа – солнце, луна, животные и сам человек – стала первым объектом художественного освоения. Если природа перестаёт восхищать и удивлять 144 человека, он умирает как личность. В этом смысле отношение человека к природе выступает одним из главных критериев его интеллигентности, показателем развития его общей культуры. Сейчас человек имеет в своих руках силу, способную истребить всё живое на Земле, превратить её в пустыню, мёртвую планету. В этих условиях новое отношение к природе становится для него жизненно необходимым. Это и есть главный смысл человеческой цивилизации Космического века. Тот, кто утратил способность удивляться природе, неизбежно утрачивает человеческое, то, что принято сейчас называть духовностью. «Жизнь природы столь же привычна и непонятна, сколь удивительна и загадочна. Зерно прорастает в земле, растёт, в положенное время цветёт, снова родит зерно и потому не умирает. Таков же человек. Он не умирает, так как он – сама природа. Познание этого есть познание бессмертия, вдохновляющее человека», - писал замечательный армянский художник М. С. Сарьян. Благодаря пониманию бессмертия природы рождается и мысль о бессмертии человека! В статье Н. Бердяева о творчестве П. Пикассо утверждается, что с Пикассо наступила новая эпоха в живописи. Старая живопись изображала дух, воплощённый в «кристаллах материального мира», новая же живопись, по мнению Бердяева, полностью отбрасывает материальную действительность и изображает вечную красоту духа, стоящего за ней. Воплощением такого подхода для Бердяева и был Пикассо, суть творчества которого он видит в «разрушении» природы и всего материального мира. Но самое интересное, что Бердяев оправдывает это «разрушение» природы тем, что она будто бы стала иной: «В самой природе, в её ритмах и круговороте что-то бесповоротно надломилось и изменилось». Речь в данном случае идёт не о грубом вмешательстве человека, не об экологическом кризисе. Нет, по мнению Бердяева, природа теряет свою красоту: уже невозможно-де наслаждаться весной и летом, уже не радуют восходы и закаты, да и Солнце «уже не так светит». В природе будто бы идёт «таинственный процесс аналитического расслоения и распластывания». Оставим на совести философа эти мрачные мистические предчувствия. Н. Бердяев прав в одном: природа действительно меняется в процессе взаимоотношения с Человеком. О разрушительных последствиях такого взаимодействия речь уже шла выше. Но было бы неверно это взаимодействие везде и всюду считать губительным для природы. При известных условиях разумное взаимодействие между ними может (и должно!) обогащать природу, её естественную красоту. У Н. С. Гумилёва есть стихотворение «Природа»: Спокойно маленькое озеро, 145 Как чаша, полная водой. Бамбук весьма похож на хижины, Деревья словно море крыш. А скалы, острые, как пагоды, Возносятся среди цветов. Мне думается весело, что вечная Природа учится у нас. Обычно говорят, что творения человека подражают природе. У Н. С. Гумилёва, наоборот, природа «подражает» человеку, «учится» у него. Разумеется, это поэтическая метафора человеческого восприятия природы. Мы говорим о «чаше», о «голубых глазах» озёр, о скалах, похожих на крепостные башни, о берёзах, стройных как девушки, об их «зелёной причёске» (С. Есенин), «о зонтиках» цветов. Живя в природной среде, человек постоянно чувствует своё единство с ней, переносит на природу свои человеческие качества и свойства. Природа помогает человеку «выйти из себя самого и раскрыться в другом». Человек раскрывает себя в природе отнюдь не только в процессе материальнопрактического, но и в ходе духовно-практического её преобразования. У человека ищут защиты многие вымирающие виды животных. В отличие от своих далёких пещерных предков, современный человек психологически отделяет себя от природы. Сами размышления о месте человека в природе свидетельствуют об особом положении, которое люди зарезервировали в ней. Именно в результате такого отделения человек может оценивать природу либо как близкую, родную, любимую, либо как чуждую, враждебную, противостоящую ему. Появление субъектобъектного отношения человека к природе, где себя он представляет субъектом, а природу объектом своей жизнедеятельности, - яркое свидетельство отделения мира человека от мира природы. Сознание древнего человека отличалось от современного именно тем, что он не отделял себя от природы. Природа была частью его самого, а сам он частью природного мира. Отголоски этого сознания остались ныне у охотничьих и пастушеских народностей. Образ Дерсу Узала в фильме А. Куросавы поражает наше воображение именно тем, что природа – часть его самого, его сущность, его субстанция. Своеобразное слияние человека и природы происходит и в поэзии, и в изобразительном искусстве. Древние китайские поэты учили, что художник лишь тогда может претендовать на это звание, когда становится той частью природы, которую изображает в своих картинах и стихах. Например, поэт Мэе (1173-1232 гг.) писал: «Глядя на луну, я становлюсь луной, луна, на которую я смотрю, становится мною. Я погружаюсь 146 в природу, соединяюсь с нею». Я сделался нервной системой растений, Я стал размышлением каменных скал, пишет современный русский поэт Н. Заболоцкий. Здесь не просто единение человека с природой, но их слияние, умение как бы «изнутри» чувствовать природу. Не потому ли Л. Н. Толстой смог так проникновенно раскрыть «психологию» коня Холстомера, а Ч. Айтматов – волчицы Акбары? Однако такое слияние с природой в современной жизни присуще немногим, прежде всего – людям искусства. Можно сказать, что новое экологическое мышление означает не только «заботу о природе», бережное отношение к ней, но и преодоление того разрыва человека и природы, который присущ в той или иной мере нашей психологии. Происходит на новом витке спирали своеобразное «возвращение» к слиянию человека и природы. Однако человек сохраняет при этом и сознание своего могущества, и все достижения цивилизации и культуры. Конечно, культура, как созданное человеком, всегда будет отличаться от «натуры», естественной природы, но подлинная культура никогда не противостоит природе. Она включает её в свою работу, а человеческое отношение к природе выступает одним из важнейших критериев уровня культуры общества, группы, индивида. Современная литература даёт и новый, неожиданный поворот этой традиционной темы. Его можно назвать осознанием трагической вины человека перед природой. Бостон («Плаха» Ч. Айтматова) сам лично не виноват в истреблении сайгаков в казахских степях, но, как любой человек, он, тем не менее, ответствен за это преступление, и природа «мстит» ему гибелью сына. Литературоведы пишут сейчас о «ноосферном видении» природы. В этом подходе соединяются понимание единства человека и природы, и вины перед природой, и чувства ответственности за наших братьев меньших. Но есть в этом видении и ещё одно: представление о единстве разума человека и его зачатков в животном мире. Разумные пингвины А. Франса, дельфины А. Кларка, свиньи Д. Оруэлла, «роковые яйца» М. Булгакова весьма симптоматичны для нашего века. Невольно напрашивается и другой вопрос, – не слишком ли противопоставляем мы разум человека рассудочным, инстинктивным процессам у животных? Нет ли здесь «промежуточных ступеней», более плавных и постепенных переходов? Над этим не случайно задумывается современная наука. Наличие явно разумных действий (с нашей, "человеческой" точки зрения) у тех же дельфинов показывает, что между человеческим мышлением и психологическими процессами у животных (по крайней мере, – у ряда их видов) нет и не может быть какой-то китайской стены. 147 Охраняя природу, человек этим самым охраняет и колыбель разума, т. е. самого себя. Поэтому всякое насильственное «преобразование природы», грубое вмешательство в её процессы – это не только покушение на природу, но и на разум, на самого человека. Современный человек должен мыслить не только общечеловеческими, но и общеприродными категориями. В ней, в вечной природе, заложены родовые корни человека. Как известно, ныне всё более широко распространяется фотоохота. Испытывая все наслаждения охоты, человек ничего не разрушает в природе. Можно сравнить духовное преобразование природы с такой фотоохотой, в том числе – эстетическое, нравственное и другие типы духовного и духовно-практического отношения к природе. В любой форме человеческой деятельности устанавливается тесная, двусторонняя неразрывная связь между человеком и природой. Нельзя не видеть того, что в какой-то мере природа «приспосабливается» к присутствию и деятельности человека. Известно, что человек создал немало видов растений и домашних животных. Да и дикие звери во время бескормицы нередко ищут защиты у человека. Рациональное землепользование сохраняет и обогащает природные земли. Сажая леса, человек способствует улучшению климата и т. д. Это важно подчеркнуть, ибо в литературе часто односторонне исследуется только разрушающая роль человека по отношению к природе, а его созидательная деятельность оставалась в тени. Да, ущерб, нанесённый человеком природе, огромен, и, к сожалению, невосполним. Однако этот факт никоим образом не может и не должен абсолютизироваться. Мы знаем, что, во всяком случае, на Земле природа подготовила необходимые условия для возникновения человеческого разума и последующего социогенеза - создания человеческого общества. Сегодня всё растущее число приверженцев и в России, и за рубежом находит гипотеза, впервые всесторонне обоснованная великими русскими учёными В. И. Вернадским, К. Э. Циолковским и рядом их сподвижников, согласно которой разум является необходимым всеобщим атрибутом материи. Если это так, то разумная жизнь уже не может считаться совпадением ряда необходимых для неё условий на одной из планет сравнительно ординарной звезды где-то на окраине Галактики. Жизнь в этом случае станет необходимым проявлением творческой силы природы. По-новому встанет тогда и тема «Природа и культура», их внутренняя близость выявится с ещё большей определённостью. Пока же наука не даёт достаточных материалов ни для подтверждения, ни для опровержения этой гипотезы. 148 Выводы Современные жители крупных городов России в основной своей массе очень далеки от природы. Это отчуждение от нашей естественной колыбели до недавнего времени в какой-то мере частично компенсировалось широким развитием молодёжного (в особенности – студенческого) индивидуального и группового туризма. Сегодня такие выезды для большинства молодых людей становятся невозможными из-за непомерных цен на автобусные и железнодорожные билеты, дороговизны продуктов и элементарного туристского снаряжения. Что же касается очень узкого состоятельного слоя общества, то для него природа Кипра, Арабских Эмиратов или Канарских островов оказывается более доступной и известной, чем природа родной страны. В современный период основным средством общения с природой для определённой (тоже сравнительно небольшой) части горожан становится работа на дачных участках или в коллективных садах. Однако целью такого труда всё в меньшей степени становится отдых и наслаждение природой: здесь трудятся ради получения определённых продуктов для продажи на рынке или собственного потребления. Отчуждение большинства населения от природы, в свою очередь, неминуемо ведёт к углублению экологического кризиса, к формированию целого поколения людей с односторонним утилитарно-потребительским отношением к природе. Безумно взвинчивая цены на природные маршруты, наше государство куда больше теряет, чем приобретает. Люди отказываются брать и возделывать свободные участки земли, находящиеся в радиусе 70-100 км от города. Теряются миллиардные доходы от туризма, который во всех цивилизованных странах является одной из доходных важнейших статей бюджета. Но при этом никакими цифрами не выразить те нравственные, духовные потери, к которым ведёт отчуждение от природы. Стали коммерчески невыгодными и исчезли многочисленные ещё недавно прокатные пункты, в которых горожанин мог бы взять необходимое ему для поездки за город снаряжение. Всё это говорит о необходимости скорейшего принятия в масштабах страны закона о развитии молодёжного туризма. Но это только часть дела. Остро необходима единая общероссийская программа экологического воспитания молодёжи, начиная с дошкольных учреждений и кончая высшей школой. Речь идёт о целом комплексе мер, формирующих у молодого человека чувство любви к природе, эстетическое и нравственное отношение к ней. В современной «постмодернистской» литературе фактически исчезли описания природы. Попробуйте назвать современного писателя, в творчестве которого природа 149 занимала бы такое же место, как в произведениях Толстого, Тургенева, Чехова! Ч. Айтматов является счастливым, но редким исключением. Есть ли сегодня такие «певцы природы», как Кольцов, Никитин, Некрасов, Тютчев, Фет? На выставках художников редкостью стал натюрморт, а тем более, пейзажная живопись. Стоит ли в свете сказанного удивляться равнодушию к красоте природы у многих молодых людей?! Всё наше общество, в том числе его интеллигенция, несёт ответственность за односторонний утилитарно-потребительский подход к жизни у многих молодых людей! Беда в том, что наше общество в целом ещё не осознало масштабов экологической катастрофы, не задумывается о том, какую страну мы оставим нашим внукам и правнукам. Вот почему тема «Природа и культура» не может читаться и восприниматься как «обычная» академическая лекция. Если автор сумел передать в ней хотя бы часть своей боли за состояние самого дорогого наследия – нашей природы, то он может считать цель, стоящую перед этим учебным пособием, в какой-то мере выполненной. 150 Тема 9. НАУКА КАК ЯВЛЕНИЕ КУЛЬТУРЫ В парижском музее скульптура Огюста Родена расположено множество изумительных по мастерству и фантазии статуй. Но одна из них сразу же властно берет в плен, образуя вокруг себя особо мощное поле тяготения. Это знаменитый «Мыслитель», погруженный в свою неизбывную думу. В постоянном и устойчивом интересе к этой скульптуре усматривается символ «интеллектуальной эры». О. Родену удалось передать драматизм «мук творчества», процесс рождения идеи, требующий интеллектуальной сосредоточенности, собранности всех духовных и физических сил личности. Так рождаются истина, знания, наука. Они требуют борения, смелости мысли, решимости не останавливаться на полдороги, мужества. В природе человека — потребность созидать и высокая страсть познания мира. Ради познания мира терпели приниженное положение в обществе и не жалели самой жизни ученые всех прошедших веков — от средневековых монахов, нередко обвинявшихся в колдовстве, до Джордано Бруно. Эта страсть гнала к полюсу норвежского исследователя Р. Амудсена, русского ученого Г. Седова. Стремление к познанию окружающего мира объективно обусловлено важнейшей задачей — использовать природу, разумно организовывать общество, вырабатывать целесообразное поведение, которое обеспечивает жизнь человеку. Эта потребность была, есть и будет обязательным условием существования человечества. ПОНЯТИЕ НАУКИ Наука — важнейшая часть культуры, сфера человеческой деятельности, которая собственной внутренней логикой осваивает объективную действительность, внутренний мир человека, удовлетворяя потребности человека. Это деятельность по получению нового знания, описание, объяснение, предсказание процессов и явлений действительности на основе открываемых ею законов. Наука — это сфера духовного производства и развивается она в тесной связи с общественным сознанием конкретно-исторического периода и несет в себе культурообразующую функцию. Революционер-демократ А. И. Герцен указывал, что дело науки — возведение всего сущего в жизнь. 151 В отличие от всех других направлений культуры, содержанием науки является истина, которая независима от человека и человечества и является одной из существенных в мире абсолютных ценностей. М. Вебер писал, что сегодня наука — это профессия, осуществляемая как специальная дисциплина и служащая делу самосознания и познания фактических связей, а вовсе не милостивый дар провидцев и пророков, приносящих спасение и откровение, и не составная часть размышления мудрецов и философов о смысле мира. Именно ученые своими умами, своими сердцами доказывают из поколения в поколение существование во всем разумного начала. Наука в целом — это: • система знаний; • система организаций и учреждений, вырабатывающих, хранящих, распространяющих и внедряющих эти знания; • особый вид деятельности, исследований, проводимых по своим правилам. Она представляет собой самоорганизующуюся систему, основными принципами которой являются: • логическая связь, соподчиненность, иерархия понятий, категорий, законов, порядок идей; • монистичность, объяснение всех явлений из одних и тех же исходных оснований; • отсутствие лишнего (принцип максимальной достаточности). Минимальное число аксиом или других исходных положений должно способствовать такому развертыванию идей, чтобы в своей совокупности они могли охватить максимальное количество фактов и явлений и др. Логическими приемами в науке являются: индукция, дедукция, анализ, синтез, системный и вероятностный подходы. Искусство ученого состоит в том, чтобы не выхолостить явление, не упростить задачу до потери соответствия реальности. Немаловажное значение в познании, исследовании имеет сохранение преемственности знаний. Без этого исследование превращается в описание, схоластику. Научные дисциплины по своему предмету и методам работы делятся на естественные, общественные и технические. Границы между ними в достаточной степени условны. Для современного этапа развития научного познания характерна интеграция наук, возникновение наук, находящихся на стыке двух или нескольких областей научных знаний (биофизика, техническая эстетика, математическая лингвистика, антропология, эргономика и т. д.). 152 По непосредственному отношению к практике отдельные науки принято разделять на фундаментальные и прикладные. Задачей фундаментальных наук является познание законов развития природы, общества, безотносительно к их возможному использованию. Непосредственная цель прикладных наук — применение результатов фундаментальных наук для решения социально-практических проблем. Великолепное определение различия фундаментальной и прикладной наук принадлежит известному академику, механику и математику, автору многих трудов по теории кораблей, участнику проектирования первых русских линкоров А. Н. Крылову: «Когда Митрофанушку спросили про дверь, существительное это или прилагательное, то он ответил: «А котора дверь? Та, что в сарае сама по себе существует, стало быть, существительна. А та, что здесь в комнате, та прилагательна, она к своему месту приложена». Так вот, прикладная наука производит двери для определенных мест — тех, где в них нуждаются. А фундаментальная наука заготавливает двери, чтобы их складывать в сарай накапливаемых знаний о мире. «Прикладная» дверь осознает себя как предназначенная для определенного места, а «существительная» уверена в своей самоценности. Настоящая прикладная наука нуждается в присутствии где-то рядом науки фундаментальной»23. Как видим, наука — сложное многогранное явление, это одновременно и система знаний, и их духовное производство и практическая деятельность на их основе. Как феномен культуры, она обращена к человеку, обогащает его духовный мир, вызывая тем самым его собственное развитие. По образному определению видного деятеля революционного движения, естествоиспытателя, врача, философа, экономиста А. А. Богданова, «... наука есть не что иное, как организованный опыт человеческого общества»24. ПРОБЛЕМА «ДВУХ КУЛЬТУР» Наука является открытой системой. Она органически связана со всеми другими видами духовного производства. Ученые, писатели, художники, композиторы, используя разные средства освоения и преобразования действительности, исходят из общечеловеческих ценностей, их объединяет общий источник вдохновения; неудержимая тяга к неизведанным явлениям, признание высокой ценности научной мысли. Известный художник-пейзажист И. И. Шишкин, оценивая роль науки в развитии искусства, отмечал: «Гений искусства зреет в глубине науки»25. Вопросы философии. - 1989, № 4, с.73. Богданов А. А. Вопросы социализма. — М., 1990, с.361. 25 Шишкин И. И. Современники о художнике. — Л., 1984, с.426. 23 24 153 Датский физик Нильс Бор, рассматривая различные аспекты аналогии между искусством и наукой, подчеркивал: «Причина, почему искусство может нас обогатить, заключается в его способности напоминать нам о гармониях, недосягаемых для систематического анализа. Можно сказать, что литературное, изобразительное и музыкальное искусства образуют последовательность способов выражения и в этой последовательности все более полный отказ от точных определений, характерных для научных сообщений, предоставляет больше свободы игре фантазий»26. Задумаемся и над мыслью великого французского писателя Виктора Гюго. «... Между точным и поэтическим нет никакого несоответствия. Число играет в искусстве такую же роль, как в науке...»27. Вместе с тем, до сих пор не затихают споры о «двух культурах», известных как взаимонепонимание «физиков» и «лириков», противопоставление естественных и гуманитарных наук на том, якобы, основании, что первые имеют объективный характер, а гуманитарные науки — субъективный. В 50-е годы английский писатель, физик, убежденный противник модернизма Ч. Сноу в своей книге «Две культуры» оценил эту ситуацию как возникшую угрозу распада единой культуры человечества на две культуры. Истоки «двух культур» уходят в глубокую древность, когда знание было поделено на естественнонаучное и гуманитарное. Такое деление, несомненно, обеспечило прогресс человечества. В условиях развернувшейся нынешней научно-технической революции становится опасным, когда ученые-естественники проецируют свое пусть даже высокопрофессиональное понимание сложных вопросов математики, физики, химии, биологии на гуманитарные, социальные проблемы, выступают с претензиями на гегемонию дедуктивного формализованного знания в духовной сфере. В то же время недостаточная культура строгого рассуждения встречается среди гуманитарной и художественной интеллигенции. Опасно, когда они переоценивают волевое начало в управленческой деятельности, пренебрегают точным знанием и необходимостью принимать во внимание объективные законы физического мира. Трудность заключается в том, что люди точных наук «устроены» так, что им бывает нелегко понять, постичь метод гуманитария, художника и наоборот. Это различие порождает два разных стиля мышления. Точные науки — математика, физика, все естественнонаучные дисциплины — оперируют строгими определениями, исходят из точно оговоренных посылок, пользуются логическими категориями, приводят к проверяемым на опыте выводам, имеют предсказательную силу. Их сильная сторона — глубокое проникновение 26 27 в предметную суть, слабая модельность, сопровождаемая Бор Н. Атомная физика и человеческое познание, — М., 1961, с. 111. Научно-технический прогресс; методология, идеология, практика, — М., 1989, с.220. 154 приблизительностью, утаданностью выбранной модели. Это рационалистический путь познания. В гуманитарном знании есть две составляющие: логическая описательная и интуитивно-образная. На интуитивно-образном пути формируются категории нравственного, прекрасного, доброго. Отсутствие точных определений и жесткого алгоритма исследований — не слабость, а специфическая сила гуманитарного творчества. Гуманитарное знание в основе своей сближено, хотя и не слитно, с точным знанием. Единство рационального и иррационального (интуитивно-образная сторона познания) составляет стержень единой культуры человечества, и оно ведет к интеллектуальному сближению представителей гуманитарных и естественнонаучных дисциплин. Эти ветви науки дополняют друг друга, создают гармонию и целостное восприятие мира. Вспомним как Ф. М. Достоевский устами князя Мышкина ("Идиот") заявил, что «мир спасет красота». Видимо, это надо понимать как утверждение, что внелогичная человечность, утвержденная силой искусства, преодолеет логически обоснованный эгоизм. Естественные науки ныне все больше нуждаются в гуманитарном знании, в обладании интуитивно-чувственными методами познания действительности. С ростом математизированного знания электронно-вычислительной машине передаются сложные формально-логические операции, которые составляют значительную часть умственной деятельности естествоиспытателя. В результате все отчетливее выступают внелогичные, подлинно творческие компоненты науки, которые ранее были в значительной степени заслонены огромным вкладом необходимой логической деятельности. Освобождение от значительной доли количественных вычислений, формализуемых стадий проектирования, ведет к революционному подлинному подъему в естественных науках. В прикладной математике одним из основных методов при решении конкретной проблемы становится так называемый перебор моделей. Количественная проверка пригодности модели «поручается» машине. Зато придумывание, изобретение моделей требует большого умственного, истинно человеческого труда, Это, конечно, отнюдь не значит, что ослабевает роль чистой математики с безупречно формализованным мышлением. Она развивается и находит качественно новые формализованные структуры. С введением ЭВМ обнаруживается сходство структуры творческого процесса в сфере естественнонаучного знания со структурой процесса творчества гуманитария, художника. Возрастает роль внелогического, интуитивного мышления, которое пронизывает ныне все науки. Гуманистическая ориентация становится для них необходимым регулятором их деятельности. Это то, что сегодня составляет объективную основу для развития взаимопонимания «двух культур». 155 Гуманитарные науки, искусство способны образно охарактеризовать самые сложные аспекты, определяющие лицо современного естествознания. В качестве наглядного примера может служить описание научной деятельности Н. В. ТимофееваРесовского, данное Д. Граниным в его повести «Зубр». Писатель блестяще показывает, насколько Зубр был дальновиднее тех ученых, которые были охвачены эйфорией математизации и применения физических методов для исследования принципиальных вопросов, связанных с изучением живого. «Биологию, ту тоже обещали перестроить, перевернуть, пере... пере... Молодые математики, физики, химики, засучив рукава, брались решить ветхозаветные проблемы биологии. Применить к этим козявкам, травкам электронику, она все измерит, все смоделирует... В каждом приборе, аппарате я, прежде всего, ищу кнопку «стоп!» Такое от Зубра слышать было странно28. Не случайно выдающиеся деятели науки гармонично сочетали занятия наукой, техникой с искусством, затрачивали немало времени на изучение гуманитарных наук. Поражает воображение разносторонность интересов М. В. Ломоносова. Универсальный русский гений интересовался проблемами философии, астрономии, механики, биологии, поэзии, истории, искусства и др. Эйнштейн был тонким знатоком философии, музыки, великолепным скрипачом. Академик С. И. Вавилов — «физик божьей милостью», «человек из эпохи Возрождения», так говорили о нем, — посвятил немало труда изучению культуры человечества. Им написаны прекрасные очерки по архитектуре городов Северной Италии, он был эрудит в области искусства, литературы, истории, имел уникальную библиотеку о Пушкине. Многие известные ученые-естественники для изложения научных концепций создавали свои трактаты в форме повести, романа, пьесы. Это, например, повесть «Нигилистка» знаменитой русской женщины-математика, члена-корреспондента Академии наук России С. В. Ковалевской. Такой роман «Искуситель» — создателя кибернетики, американского математика Н. Виннера. Такова книга П. А. Флоренского «Мнимости в геометрии», в которой предпринимается попытка анализа «Божественной комедии» Данте на основе понятия кривизны пространства. В специальных работах по физике, химии, математике ученые нередко вводят художественные образы для того, чтобы наглядно представить абстрактные концепции и идеи. Отмечая такие факты в развитии естественных наук и техники, можно подчеркнуть, что гуманитарные науки, искусство, где ученые, 28 Гранин Д. Зубр. - «Новый мир», 1987, № 1, с.25. 156 писатели, художники, композиторы и т. д. располагают наибольшей, пожалуй, творческой свободой, представляются своеобразной моделью, помогающей решению встающих перед наукой нестандартных задач. Людей науки и искусства роднят такие общие черты, как: а) углубленность в себя, скрытность, что помогает им лучше слушать музыку мыслительного процесса; б) они охотно идут на интеллектуальный риск, соединяя, казалось бы, несоединимые идеи; терпимость к неясности, двусмысленности, к непредсказуемым поворотам и ходам мысли; в) умение соединять несоединимое, видеть отношения там, где остальные слепы; г) образы, появляющиеся в воображении ученых и людей искусства, зачастую метафоричны. Метафора как бы сметает сразу какие-либо рассуждения. Например, Эйнштейн соединял визуальное, (он видел в сознании луч света) с эстетическим чувством элегантности, которой отмечены все «правильные» физические теории. Французский композитор Оливер Мессьен мог видеть «цвет» тона. Пикассо столь страстно жаждал воспринимать мир как чистый образ. Еще мальчиком он видел в цифрах не просто обозначения количества, а нечто изобразительное: «двойка» становилось свернувшимся голубем, а «ноль» — глазом. Александр Флеминг, открывший пенициллин, рисовал микробами: он выращивал культуры микроорганизмов — каждую разного оттенка — наносил их на керамическое блюдо и ждал, когда они разрастутся в изображение балерины или матери с ребенком; д) творцы в искусстве и в науке работают исступленно. Они отнюдь не прохлаждаются под яблонями, дожидаясь, пока упадет плод или ударит молния. Когда вдохновение не приходит ко мне, — сказал однажды австрийский ученый, основоположник психоанализа З. Фрейд, — я прохожу полпути навстречу ему. Композитор Бах писал по кантате каждую неделю, даже когда заболевал или выбивался из сил. ИСТОКИ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ Наука как явление культуры вне общества не может ни возникнуть, ни развиваться. И общество на высокой ступени своего развития немыслимо без науки. В разные периоды истории ее роль была различной, постоянно менялось отношение человека к ней. На рубеже 17-18 вв., когда творили Ньютон, Лейбниц и другие корифеи науки, английский писатель Джонатан Свифт создал сатирический образ науки и ученых. Иронизируя по поводу всеобщего увлечения наукой и стремления создать многочисленные академии, он вкладывает в уста Гулливера полный сарказма рассказ о стране Лапута. Лапутянский король и его придворные погружены в бесплодные размышления о математике, музыкальной гармонии и космических явлениях. При этом они не слышат и не замечают друг друга. Их математика годится лишь для того, чтобы подавать к обеду баранью лопатку в форме равностороннего треугольника, кусок говядины в форме ромба и 157 т. п. Портной снимает мерку при помощи астрономического прибора — квадранта. Свифт рисует галерею сплошных нелепостей. Ученых он называет прожектерами. Ведь одни из них пытаются извлечь солнечные лучи из огурцов, а затем использовать их для отопления губернаторского дома. Другие изучают паутину, пытаются придумать новый вид ткани и т. п. Конечно, образ науки, созданный Свифтом, — это гипербола. И все же в нем сфокусировано общественное мнение эпохи, которое рассматривало официальную тогдашнюю науку как нечто абстрактное, далекое от жизни, не связанное с ее реальными проблемами и не влияющее на нее. Сегодня никто не считает, что науку можно игнорировать как занятие чудаков. Идеи и замыслы, казавшиеся Свифту смешными и абсурдными, в наше время стали реальностью. Солнечный свет действительно аккумулируется в зеленых растениях, энергию солнца можно использовать для обогрева помещений и т. д. Сбывается во многом пророчество английского социалистаэкспериментатора Р. Оуэна о том, что указка школьного учителя есть тот же архимедов рычаг, который перевернет мир. Элементы научного мышления можно проследить во многих культурах Древнего Востока (Китай, Индия, Вавилон, Египет). Потребности материального производства в долине древнего Двуречья (вторая половина 4 тысячелетия до н. э.) научили шумерский народ использовать воду великих рек Тигра и Ефрата. Шумеры построили каналы, дамбы, водохранилища, создали календарь, клинообразную систему письменности. Они изобрели гончарный круг, плуг-сеялку, повозку с колесами, лодку с парусом, овладели приемами обработки камня и металла, заложили основы астрологии, математики, биологии, медицины. Однако идейные течения этой поры не поднимались до подлинного научного мышления, познание отражало преимущественно те вещи и способы их изменения, с которыми человек многократно сталкивался в производстве и в обыденном опыте. Корни современной науки уходят в Древнюю Грецию. В Греции глубоко осознали открытия народов Востока. Здесь впервые в руках людей оказалось средство, с помощью которого можно было заключать человека в логические тиски (аристотелева логика), откуда для него не было выхода, пока он не признает: или что он ничего не знает, или что это — именно вот это и ничто иное — есть истина, вечная, непреходящая истина. Из этого вытекало следствие. Например, стоило только найти правильное понятие прекрасного, доброго, храброго, как это становилось истинным бытием каждого грека. Первоначально греческая наука была чем-то вроде хобби некоторых граждан — занятием в часы досуга. Все мыслители, начиная с Фалеев и до середины 5 в. до н. э., имели 158 ту или иную профессию — это были государственные деятели, торговцы, полководцы, врачи. Первый человек, который посвятил жизнь науке, был Анаксагор (500—428 лет до н. э.) — древнегреческий ученый, философ, первый давший правильное объяснение солнечных и лунных затмений, обосновал идею бесконечно малых физических величин, отрицание пустоты и др. Его примеру последовал Демокрит (625—547 лет до н. э.), ученый — энциклопедист, ученый-атомист. В это время зарождается теоретическая математика. Фалес (625—547 лет до н. э.) доказывает геометрические теоремы о том, что круг делится диаметром на две равные части, углы при основании равнобедренного треугольника равны. Он положил начало дедуктивной математике. Становление собственно научных, обособленных форм знания обычно связывают с именем Аристотеля (ок. 322 лет до н. э.), древнегреческого философа, ученого-энциклопедиста, заложившего первоначальные основы классификации различных знаний. Однако элементы научного знания оказывали здесь весьма слабое влияние на производство, последнее осуществлялось главным образом рабами с помощью ручных орудий на основе эмпирических знаний, веками выработанных навыков еще на Древнем Востоке. Само мировоззрение греков, обожествлявших природу, исключало возможность активного экспериментирования. Поэтому они искали применение своим научным и философским достижениям главным образом в развитии абстрактной математики, в рассуждениях о моральном совершенстве и улучшении государственного строя. А. Уайтхед писал: «Греческий гений был философичен, прозрачен и логичен... Их умы увлекала страсть к обобщению. Но это еще не было наукой в нашем понимании. Важность терпеливого и скрупулезного наблюдения еще не была осознана. Их гений не отличался склонностью к брожению, фантазии ума, которое предшествует успешному и индуктивному обобщению»29. Истина состоит в том, что наука начала свою нынешнюю «карьеру» с восприятия идей, почерпнутых из наиболее уязвимых частей концепций греческих гениев. В условиях раннего средневековья, когда с точки зрения религиозной идеологии познание мира рассматривалось, как нечто греховное, наука не могла развиваться нормально. Особенно это относилось к естествознанию. Конечно, абсолютного застоя мысли не было. В средневековых университетах закладывались очаги новой европейской культуры. В бесконечных схоластических спорах о бытии Бога, природе греха развивалось искусство спора, умение доказывать, ставить и обсуждать проблемы. Среди алхимиков, ремесленников появляются люди, начинающие ставить эксперименты. 29 Уайтхед А. Н. Избранные работы по философии. - М., 1990, с.62, 63. 159 В 16 веке создаются предпосылки для возникновения и ускоренного развития новой науки. Сначала шел необходимый процесс освоения античного наследия, и потому новые научные идеи были крайней редкостью. Однако общая атмосфера свободомыслия создавала все более благоприятные условия для их появления. Первым, кто сделал решительный шаг в создании нового естествознания, в котором преодолевалась противоположность абстрактной математики и конкретного наблюдения, был Н. Коперник, польский астроном и мыслитель. В основном труде Коперника «О вращении небесных сфер» давно и прочно забытая древняя идея гелиоцентризма возрождается, развивается, доказывается в качестве научной истины. Великим открытием эпохи Ренессанса стал рациональный эксперимент, как средство надежно контролируемого познания, без которого была бы невозможна современная эмпирическая наука. Великими новаторами были тогда пионеры в области искусства — Леонардо да Винчи и другие, прежде всего экспериментаторы в области живописи, музыки, архитектуры. От них эксперимент перекочевал в науку, прежде всего благодаря Г. Галилею, а в теорию — благодаря английскому философу Ф. Бекону. Затем его переняли отдельные точные науки в университетах Европы. Для художников-экспериментаторов типа Леонардо да Винчи наука означала путь к истинному искусству, к истинной природе. Искусство тем самым возводилось в ранг особой науки, а художник в социальном отношении и по смыслу своей жизни — в ранг ученого. Именно такого рода честолюбие лежит в основе «Книги о живописи» Леонардо да Винчи. В 17-18 вв. наука стимулируется производством, она создает техническую базу для научных экспериментов, наблюдений и обобщений. Появляются новые инструменты, механические усовершенствования, машины и средства наблюдения. Заметный прогресс достигнут в области математики. «Здесь как нигде, — отмечает известный английский математик, философ А. Н. Уайтхед, — проявился дух эпохи. Три великих француза — Декарт, Дезарг, Паскаль — вдохновили новый этап в развитии геометрии. Другой француз, П. Ферма, заложил основы современного анализа, сделав все, кроме усовершенствования метода дифференциального исчисления. Ньютон и Лейбниц совместными усилиями фактически создали дифференциальное исчисление как практический метод математического мышления»30. Английский философ, родоначальник методологии опытной науки Ф. Бэкон, предлагая философское обоснование новой науки, провозглашает немыслимый для греческих мыслителей тезис о том, что цель науки — это господство над природой ради повышения благосостояния общества и совершенствования производства. В 30 Уайтхед А. Н. Избранные работы по философии. - М., 1990, с. 112. 160 19 в. меняются отношения между наукой и обществом, в особенности с производством. Происходит более узкая специализация науки, создавая необходимые условия для углубленного познания. Темпы науки опережают развитие остальных сфер общественной деятельности и техники. В 20 в., благодаря многим открытиям, производство приобретает научный характер, наука превращается в индустрию знаний, становится мощной производительной силой общества. Она предоставляет необходимые средства для решения социальных и технических проблем. Известный русский социолог Питирим Сорокин, рассматривая проблему науки и общества, раскрывает следующую картину развития науки. Он отмечает, что число открытий и изобретений незначительно в период греческой культуры 8-6 вв. до н. э. Начиная со второй половины 6 в. до н. э., число открытий резко возрастает и остается на высоком для античного мира уровне до 4 в. нашей эры. Начиная с 5 в. нашей эры достигнутый уровень снова падает, оставаясь почти неизменным вплоть до 13 в. Начиная с 13 в., он вновь начинает неуклонно возрастать, достигая в 19-20 вв. беспрецедентного уровня. Лишь только один 19 век принес открытий и изобретений больше, чем все предшествующие столетия, вместе взятые31. Таким образом, наука не является автономным, замкнутым образованием. Благодаря вкюченности в культуру, динамика ее изменения и развития определяется не только собственными причинами, но и всем общественно-историческим прогрессом общества. НАУКА РОССИИ Наука на Руси возникла с давних пор. Об этом свидетельствуют памятники письменности и техники. Ее нормальный рост на несколько веков был нарушен нашествием татаро-монгол. Было затруднено появление светских школ, а наука церквей и монастырей преследовала свои задачи, не имевшие ничего общего с прогрессивными тенденциями естествознания и техники. Над наукой тяготел искусственный гнет византийской косности и консерватизма, духовная диктатура церкви. Светская наука на Руси начинает заявлять свои права только в 17 веке. Это выразилось в попытках Бориса Годунова учредить в Москве университет, и в более позднее время была создана Славяногреко-латинская академия. Роль науки особенно усилилась в России при Петре I, когда государству потребовалось создавать и укреплять промышленность, торговлю, технику военного дела. Россия была экономически и культурно отсталым государством по сравнению с Западной Европой. В 16, 17 веках на Западе бурно развивалось новое естествознание. То была наука 31 Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. - М., 1992, с.467. 161 Коперника, Галилея, Кеплера, Декарта, Ньютона. Однако эта совсем новая наука стала поразительно быстро прививаться и в России. Петр I, понимая важность использования достижений мировой науки, во время своих поездок за границу знакомился с научными учреждениями, встречался с учеными, старался перенять все лучшее, что было на Западе, и применить в России. 13 января 1721 года Петром было подписано в Сенате определение Академии. По положению Академия наук являлась научно-исследовательским и учебным учреждением. При ней состояли университет и гимназия. Любимое детище Петра I начало жить с января 1725 года. В ноябре этого же года состоялось первое научное собрание Академии наук. В архиве Академии наук сохранился первый записанный протокол этого заседания (на латинском языке). В нем сообщается, что академики обсуждали вопрос о сплющенности Земли согласно теории Ньютона, обсуждалась теорема Лейбница о мере живых сил. За несколько десятилетий своей работы в 18 в. Петербургская Академия наук, бесспорно, внесла фундаментальный вклад в отечественную и мировую науку. Здесь было положено начало атомистической теории строения вещества. Здесь впервые опытным путем доказан закон сохранения вещества при химических процессах (М. В. Ломоносов), складывалась физическая химия как особая наука. В Петербурге Ломоносовым было открыто существование атмосферы у планеты Венера. Богатый материал собран по флоре и фауне, географии, этнографии России С. П. Крашенинниковым, И. И. Алехиным, Н. Я. Озерецковским и др. Громадное значение получили исследования В. Н. Татищева, М. В. Ломоносова по истории России. По праву ведущая роль в развитии российской науки принадлежит русскому академику, энциклопедисту М. В. Ломоносову. Это величайшая заря новой русской культуры. Достигнутые им успехи в разных областях наук достойны деятельности целой Академии. По известному выражению А. С. Пушкина Ломоносов был русским университетом. Уже в ранних работах он поставил вопрос о строении материи, указывая, что нет никаких природных начал, которые могли бы яснее и полнее объяснить сущность материи и всеобщего движения, чем атомы и атомистическое. В своих исследованиях М. В. Ломоносов призывал из наблюдений устанавливать теорию, через теорию исправлять наблюдения, считая, что этот метод есть лучший из всех способов к изысканию правды. Он уделял большое внимание освоению и практическому использованию природных ресурсов России. Одновременно занимался разработкой реформы русского языка, Много сил отдавал М. В. Ломоносов учебной деятельности Академии наук. Им был составлен проект устава академической гимназии, введено преподавание русского языка и 162 русской истории. При его активном участии в 1755 году открывается Московский университет. Для него он сам составил план и программу обучения, подобрал преподавателей. По его настоянию лекции читались русскими профессорами и только на русском языке. Ломоносов добился также бесплатного и всесословного обучения в этом учебном заведении, благодаря чему на протяжении 18 столетия студентами числились дети разночинцев и солдат. Вся жизнь М. В. Ломоносова была связана с Академией наук. Он высоко оценивал работы своих коллег, предъявлял высокие требования к преподавателям, членам Академии. «Должно смотреть, — писал он, — чтобы они были честного поведения, прилежные и любопытные люди и в науках бы упражнялись больше для приумножения познания, нежели для своего прокормления, и не так, как некоторые, снискав себе хлеб, не продолжают больше упражнения с ревностью»32. М. В. Ломоносов оставил на все века своей Родине пример того, как наука может и должна служить народу. Большую роль в развитии Академии наук, создании Российской академии (Академия русского языка и словесности) сыграла директор Академии наук и первый президент Российской Академии Е. Р. Дашкова. Эта была умная, образованная для своего времени женщина, стремившаяся к литературной и политической деятельности. Ею были приняты крупные меры по укреплению материального положения Академии наук, ее учреждений. С ее именем связаны изучение памятников отечественной истории, выпуск «Словаря Академии Российской в 6 частях», который имел большую популярность, так как являлся первой крупной словарной разработкой русского языка. И все же преемники Петра I не понимали значение науки для Российского государства. Академию наук в лучшем случае сохраняли как украшение каждого европейского двора того времени. Реальная помощь ей со стороны власти была крайне незначительной. Ученые были предоставлены самим себе. Такое невнимательное отношение к вопросам науки превратилось в традицию, которая проявляется, к сожалению, и сейчас. 19 век, век пара и электричества, дал новый невиданный подъем научного исследования. Россия во всех своих научных центрах выдвигала замечательных ученых. На весь мир прославили русскую математику геометр Н. И. Лобачевский, по праву честно называемый Коперником геометрии, аналитики С. В. Ковалевская, П. Л. Чебышев, В. Я. Буняковский, М. В. Остроградский, который первым из русских ученых начал заниматься аналитической механикой, существенным вкладом в науку являются его работы по интегрированию дифференциальных уравнений. 32 Ломоносов М. В. Соч., т. 10, с. 141. 163 Всемирно известными стали труды академика П. Л. Чебышева по анализу теории чисел, теории вероятностей, теории приближения функций многочленами, интегральному исчислению, аналитической геометрии. В области теории вероятностей он ввел новое понятие «математическое ожидание». П. Л. Чебышев живо интересовался вопросами теории механизмов и машин, внес предложения по усовершенствованию паровой машины Дж. Уатта. В это же время бурно развивалась химия. В Казани выросла школа русских химиков, давшая Н. Н. Зинина (открывшего анилин), А. М. Бутлерова, одного из создателей органической химии. Открытием века стала периодическая система Д. И. Менделеева. В России возникли первые практические электрические источники света; дуговая свеча П. Я. Яблочкова, первая лампа накаливания А. Н. Лодыгина. А. С. Попову принадлежит приоритет открытия радио. А. Г. Столетов установил ряд основных законов фотоэлектрических явлений. С именем выдающегося русского астронома академика Ф. А. Бредихина начался новый период развития астрономии. Он является создателем механической теории кометных форм и математической теории происхождения метеоритных потоков. Его исследования по кометной астрономии, особенно «О хвостах кометы», создали ему мировую известность, Центром физических исследований становится Московский университет. Здесь молодым ученым П. Н. Лебедевым была создана первая русская физическая школа, в которой были достигнуты мировые результаты в развитии электромагнитной теории света, в изучении электромагнитных волн и их взаимодействия с веществом. Большую роль сыграли труды академика Н. Е. Жуковского по вопросам гидродинамики, аэродинамики, его аэродинамические исследования заложили теоретические основы авиации. Мировые позиции по многим направлениям прогресса занимает российская наука в 20 веке. Она достигла выдающихся результатов практически во всех областях знаний, Всемирно известными становятся труды механиков, математиков А. М. Ляпунова, А. Н. Крылова, В. А. Стеклова, С. А. Чаплыгина, К. Э. Циолковского, отца русской геологии А. П. Карпинского, создателей геохимии А. Е. Ферсмана, В. И. Вернадского. Сразу после Октябрьской революции, в 1918— 1919 гг., было открыто 33 новых крупных института, которые вошли в костяк научной базы Академии наук СССР. В 1920 году в Саратове Н. И. Вавилов на съезде селекционеров сделал свой гениальный доклад о гомологических рядах, получивший мировую известность. 164 В эти годы сообщество российских ученых совершало научный и патриотический подвиг, обеспечивало страну знанием, в труднейших условиях помогало создавать научные школы в братских республиках. Вел свои исследования физиолог И. П. Павлов, ученые физики занимались строением вещества, атомного ядра и квантовой статистики. В области чистой математики изучался вопрос о числе классов бинарных квадратических форм, начались успешные исследования С. В. Лебедева по синтетическому каучуку. Несмотря на сталинские репрессии, «охоту на ведьм», вплоть до физического уничтожения многих выдающихся ученых, деятели науки в режиме гражданского подвига делают уникальные открытия. В начале 40-х годов начал действовать первый в Европе циклотрон; впервые в мире был создан гелиевый сжигатель; академиком Н. Н. Семеновым была обоснована теория горения, то есть учение о цепных химических реакциях и их кинетике; под руководством С. И. Вавилова успешно велись работы по люминисценции. Исследования советских ученых атомного ядра, термоядерной энергии позволили построить первую в мире атомную электростанцию. Успешно осваивался космос. Первыми в мире вывели на орбиту Земли искусственный спутник и космический корабль. На этих направлениях трудились И. В. Курчатов, И. Е. Тамм, А. Д. Сахаров, С. П. Королев, М. В. Келдыш и другие. Космонавтика ныне выросла в крепкую силу, имеющую народнохозяйственное значение (связь, экология, метеорология и т. д.). Важным фактором ускорения научно-технического прогресса стала электронная вычислительная техника. Опираясь только на свои научные силы, не имея возможности пользоваться преимуществами международного разделения труда, ученые, инженеры создали электронные машины, приборы, надежно обеспечивающие космическую, авиационную технику, многие уникальные гражданские технологии в различных отраслях производства. С 1991 года начато производство 32-разрядных рабочих станций ЭВМ, выполненных на отечественной комплектации. Ведется работа по созданию высокопроизводительной суперлинии — ЭВМ высшего уровня для САПР. Идет разработка новых технологий, оборудования и материалов для создания сверхбольших интегральных схем с размерами элементов 0,1—0,5 микрона и интеграцией до 100 миллионов элементов на кристалле. Исследуются проблемы по созданию изделий квантовой электроники, приборов, работающих на новых физических принципах. Достижения российской науки во многом предопределили основные направления развернувшейся научно-технической революции. Наука стала непосредственной производительной силой общества. СЦИЕНТИЗМ И АНТИСЦИЕНТИЗМ 165 Люди смотрят на современную науку и с надеждой и с опаской. Только от науки можно ожидать новых эффективных средств избавления от уносящих массу человеческих жизней и пока неизлечимых болезней, от грязных экологических опасностей. Только она способна найти средства увеличения продовольственных, энергетических и других материальных ресурсов, необходимых для обеспечения жизни. Однако высказываются и серьезные опасения за конкретные результаты научных исследований, внедрение техники. Русский философ Н. А. Бердяев указывал, что «массовая техническая организация жизни уничтожает всякую индивидуализацию, всякое своеобразие и оригинальность, все делается безлично-массовым, лишенным образа»33. Сложности и противоречия, связанные с ролью науки в обществе, порождают многообразные и зачастую противоречивые ее оценки. Полюсами таких оценок являются сциентизм (представление о науке, и особенно о естествознании, как о главном факторе прогресса) и антисциентизм (напротив, исходит из положения о принципиальной ограниченности науки в решении коренных человеческих проблем, а в своих крайних проявлениях оценивает науку как враждебную человеку силу, отказывая ей в положительном влиянии на культуру). То есть, встал вопрос, что несет в себе наука? Зло или добро? Несет ли она гибель или спасение человечеству? Антисциентизм прямо ведет к антиутопии. История человечества показывает, что противонаучность противочеловечна. Антисциентизм не отталкивается от научного, а базируется на технократическом, узком понимании науки, что приводит к обществу типа утопии. Частый аргумент против аморальности науки состоит в том, что ее плоды были использованы в дурных целях, в частности, в военных. Но этот аргумент едва ли заслуживает серьезного рассмотрения. Нет ничего под солнцем, чем нельзя было бы злоупотребить. Даже любовь может стать инструментом убийства, а пацифизм — оружием в агрессивной войне. Наука как источник знания — лишь информационная, а не управляющая подсистема в обществе. И она куда менее виновата перед обществом, чем общество перед ней. Но общество так устроено, что вина всегда возлагается не на тех, кто больше всего виноват, а на тех, кого меньше всего любят. Поэтому в современных условиях противостояние охлократизации общества становится для ученых следующей задачей после поиска истины. Времена изменились, но знаменитое ломоносовское изречение: «Науки пользуют везде, 33 Бердяев Н. А. Человек и машина. - Вопросы философии, 1989, № 2, с. 155. 166 Среди народов и в пустыне, В градском шуму и наедине, В покое сладки и в труде», по-прежнему по сути своей верно. Только нуждается в некоторой модернизации. Дело в том, что в наши дни наука и общество поднялись на такую ступень, когда выработка гуманистической ориентации науки становится для нее необходимым внутренним регулятором ее деятельности, а для общества — условием ее существования в обществе. Именно об этом заботился академик В. И. Вернадский, когда писал, что «вопрос о моральной стороне науки — независимо от религиозного, государственного или философского проявления морали — для ученого становится на очередь дня, что разум и труд открывают перед человеком огромное будущее, если он поймет это и не будет употреблять свой разум и свой труд на самоистребление. Человек должен сделать творческую силу науки гуманной». Именно в этом качестве, по Вернадскому, «реально есть максимальная сила созидания ноосферы — сферы разума на планете»34. Корыстное использование науки не только приводит к разрушению окружающей среды и порабощению человека, но и причиняет ущерб самому развитию науки. Сциентистская идеология в ее крайнем выражении есть одна из современных форм антигуманизма. Наука — не демоническая сила, но демонические силы могут использовать науку. Сама по себе она нравственно нейтральна, а люди науки должны быть высоконравственны, иначе человеку грозит неминуемая гибель. Вот почему так необходима гуманизация науки. Брехтовский Галилей восклицает: «Наука может стать калекой, и ваши новые машины принесут только новые тяготы. Со временем вам, вероятно, удастся открыть все, что может быть открыто, но ваше продвижение в науке будет лишь удалением от человечества»35. Как мудро ставит Галилей на очередь дня задачу ценностного, совестливого контроля науки человеком. Творческая интеллигенция постоянно напоминает людям, тревожит их душу о последствиях бездумного применения достижений науки. Выводы В нашей стране наука всегда пользовалась авторитетом, который основывался на высокой нравственности российских ученых (бескорыстный поиск, честность, порядочность, ответственность, патриотизм). К сожалению, ныне стал разрушаться уклад российской науки, который формировался почти три столетия. В тяжелом состоянии 34 35 Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. - М ., 1988, с.96, 508, 92. Брехт Б. Жизнь Галилея.- М., 1972, с. 107. 167 находится отраслевая наука, наука в вузах, почти лишившиеся государственной поддержки и социальной защиты. Большая часть научных подразделений вузов имеет слабую опытноэкспериментальную базу, а более 80% вузов вообще не располагают таковой. Потребность в научных приборах удовлетворяется на 20—25%. В страну попадает меньше 1/3 мировой научно-технической информации. С 1992 г. централизованные закупки иностранной литературы практически прекратились. В последние годы как никогда возросла массовая эмиграция ученых. Стремятся покинуть страну наиболее активные, образованные молодые ученые. Как и в прежние времена перед учеными стоит гражданский долг — сохранить важнейший элемент общества — его науку. Не дать пресечься ее корню, ибо без науки нового дома не построить. 168 Тема 10. КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ Проблема культуры и религии — одна из центральных в курсе культурологии. При первом же подходе к ней возникает немало сложных вопросов. Что такое религия и входит ли она в состав культуры? Если входит, то какую роль играет на разных этапах ее развития? Как соотносятся религия и искусство, наука и религия как сферы культуры? Если «истоки ее сакральны» (Н. Бердяев), то не означает ли процесс секуляризации (освобождение общества и личности от влияния религии) конец не только религии, но всей культуры? Ответ на эти и другие вопросы требует комплексного философского, исторического, искусствоведческого, религиоведческого, социологического анализа всех сторон проблемы, в том числе выявления исходных понятий. СУЩНОСТЬ РЕЛИГИИ Религия (лат. religio — набожность, святыня, предмет культа) — это сложное общественное явление, имеющее свои, присущие только ему особенности, своеобразную структуру, выполняющее определенные социальные функции. Религия включает в себя соответствующее мировоззрение, совокупность культовых действий, а также религиозные чувства людей. Основным признаком любой религии является вера в реальное существование сверхъестественных сил (бога, аллаха и т. п.). Вопрос о происхождении, сущности и функциях религии представителями различных научных школ и мировоззренческих ориентации объясняется по-разному. В трактовке теологов религия есть не что иное, как результат непосредственного, божественного вмешательства. Согласно христианской версии, первые люди созданы богом, а основа их вероучения — Ветхий Завет, который был также начертан самим богом на скрижалях (каменных плитах) и передан Моисею на горе Синайской для «племени Авраама», т. е. древних евреев. Фома Аквинский (1226-1274 гг.) — один из самых авторитетных католических теологов обосновывал гармонию веры и разума, считая, что последний может обосновать бытие бога и опровергнуть доводы против «истин веры». 169 Существует большое число других концепций происхождения религии. В древней Индии представители материалистической школы локаяга, доказывали, что все сущее произошло естественным путем, без вмешательства потусторонних сил. Они считали религию выдумкой касты жрецов в корыстных целях. С тех пор «теория обмана» широко распространилась: последователи древнегреческого философа Демокрита, вольнодумцы средневековой Европы, просветители 18 столетия П. Гольбах, Ж.-П. Ламетри, С. Марешаль и другие придали ей целостный вид. Широкое распространение получила субъективистская трактовка американского философа-прагматика и психолога Джеймса Уильяма (1842—1910 гг.). Он считал религию порождением индивидуального сознания в процессе спонтанно возникающих субъективных переживаний, представлений, свойственных отдельному человеку. В результате получается, что каждый верующий имеет «свою», «отдельную» религию. Существует биологизаторская теория происхождения религии. Ее сторонники трактуют религию как порождение человеческих инстинктов, как особую форму реакции организма человека на окружающую среду. Так, Зигмунд Фрейд (1856—1939 гг.) — знаменитый австрийский психиатр и психолог объяснил религию на основе влечений и врожденных импульсов отдельного индивида. Невроз как состояние человеческого организма он переносил на все общество и таким образом выяснял, что такое религия. В прошлом столетии бытовала антропологическая концепция религии, видным представителем которой был Людвиг Фейербах (1804—1872 гг.). Он и другие сторонники этой теории пытались вывести религию из «человеческой природы». Не бог создал человека, утверждал Фейербах, а человек создал бога «по своему образу и подобию». В сфере религии, согласно этой точке зрения, человек отделяет от себя собственные качества и переносит их в гипертрофированном виде на воображаемое существо — бога. Довольно популярна социологическая теория религии, основоположником которой был французский философ-позитивист и социолог Эмиль Дюркгейм (1858—1917 гг.). Он считал, что религия — общественное явление с определенными социальными функциями. Одновременно Дюркгейм полагал, что религия будет существовать, пока существует общество, ибо в ней оно обожествляет само себя. Основоположники немецкой школы социологии религии Макс Вебер (1864—1920 гг.), Эрнст Трельч (1865—1923 гг.), их последователи Иоахим Вах (1898—1955 гг.), Густав Меншинг (1901—1978 гг.), отмечая влияние социальных факторов на религию, вместе с тем считали, что социальные условия могут лишь трансформировать, изменять религию, но не порождать ее. У религии, по их мнению, есть трансцендентная, не поддающаяся познанию сущность. 170 По-своему давали объяснение феномена религии представители марксистской мысли. Карл Маркс (1818—1883 гг.), Фридрих Энгельс (1820—1895), В. И. Ленин (1870— 1924 гг.) и их последователи исходили из того, что религия — часть общества, история ее развития — это составная часть истории самого общества. В основе ее лежат корни — социальные, гносеологические, психологические и другие. Социальные корни — это, прежде всего, те материальные и идеологические отношения, которые господствуют над людьми в их повседневной жизни. Гносеологические корни — моменты познавательной деятельности, делающие возможным возникновение неправильно отражающих действительность религиозных представлений, понятий, идей. Психологические корни — это такие состояния, процессы, механизмы общественной, групповой и индивидуальной психологии, которые создают благоприятную психологическую почву воспроизводства и усвоения религиозности. В контексте общей оценки роли религии в жизни общества и человека важным является вопрос о ее социальных функциях. Точка зрения Зигмунда Фрейда: «Во-первых, она (религия — авт.) удовлетворяет человеческую любознательность, делает то же самое, что пытается делать наука своими средствами, и соперничает здесь с ней. Второй своей функцией ...умаляет страх людей перед опасностями и превратностями жизни, вселяет уверенность в добром исходе, утешает их в несчастьи... В своей третьей функции, давая предписания, провозглашая запреты и ограничения, она в наибольшей степени отдаляется от науки, поскольку наука довольствуется последованиями и констатациями»36. Многие западные социологи вслед за Э. Дюркгеймом особенно подчеркивают «интегративную» функцию религии, т. е. ее способность сплачивать общество, обеспечить его целостность, Марксистская социология, выводя природу религии из общественного устройства, выделяет одновременно несколько функций этого феномена; мировоззренческую, регулятивную, интегрирующую, иллюзорно-компенсаторскую. Последняя функция является главной и происходит от понятия «компенсация», что означает восполнение. К. Маркс, подчеркивая иллюзорно-компенсаторскую функцию религии (самого понятия он не употребляет), писал: «Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох 36 Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. - М., 1989 г., с. 402. 171 угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа». Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья»37. Тезис Маркса «религия есть опиум народа», представляющий собой совокупную характеристику компенсаторной функции религии, подвергается наиболее резкой критике теологических и других немарксистских авторов. Однако общественное значение религии на разных этапах было различным. На заре человечества она выполняла такие функции, в которых нуждалось и общество в целом, и каждый человек в отдельности. Ей принадлежало большое значение в обеспечении этносоциальной интеграции разрозненных родоплеменных объединений, она была важным средством регуляции складывающихся или сложившихся общественных отношений, а ее вероучительные нормы и требования помимо всего прочего выполняли и коммуникативные функции. ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ КУЛЬТУРЫ И РЕЛИГИИ Сложным и дискуссионным является вопрос о соотношении целого и части, т. е. культуры и религии. Различные научные школы и мировоззренческие течения решают его по-разному. Православная культурология, например, однозначно и категорично заявляет: вся культура родилась из культа. Культура, по мнению большинства православных культурологов и философов, — это то, «что от культа присно отщепляется, — как бы прорастания культа, побеги его, боковые стебли его. Святыни — это первичное творчество человека; культурные ценности — это производные культа, как бы отслояющаяся шелуха культа...». Эти «отслоения» потом превращаются в «светскую философию, светскую науку, светскую литературу»38. Одним из самых авторитетных деятелей отечественного православия, выдающийся русский религиозный философ П. А. Флоренский (1882—1937 гг.) для доказательства определяющей роли культа в духовной жизни создал логическую схему, которая соответствует трем видам человеческой деятельности: теоретической (notions), практической (instrumenta) и литургической, или сакральной (sacra). Подобная схема у П. А. Флоренского выражается формулой i s n, где центральный член s (культ) определяет совокупность представлений о мире, нравственности, праве, боге, науке, догматике (n) и всего многообразия представлений о сущности материальной культуры (i). Данная 37 38 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 415. Богословские труды. - Сб. 17, с. 17. 172 логическая схема выдающегося православного философа и культуролога преследует одну цель: доказать изначальный сакральный характер духовной культуры, ее полную зависимость от религии как ядра всех положительных начал. Другой выдающийся русский религиозный философ Н. А. Бердяев (1874—1948 гг.) прямо писал: «Культура родилась из культа. Истоки ее сакральны. Вокруг храма зачалась она и в органический период была связана с жизнью религиозной. Так было в великих древних культурах, в культуре греческой, в культуре средневековой, в культуре раннего Возрождения. Культура — благородного происхождения. Ей передается иерархический характер культа. Культура имеет религиозные основы»39. Впрочем, так же считал известный английский этнограф Джеймс Фрезер (1854—1941 гг.), заявляя в своей знаменитой «Золотой ветви», что вся культура — из храма. Подобной концепции противостоит другая теория — так называемая просветительская, считающая религию вообще антикультурой, чуждой духовному прогрессу. Наиболее видными представителями этого течения были: во Франции — Ф. Вольтер, Ш. Монтескье, Ж. Ламетри, Д. Дидро, К. Гельвеций, П. Гольбах; в Германии — Л. Фейербах, Г. Лессинг, И. Гердер; в США — Б. Франклин, Т. Пейн, Т. Джефферсон; в России — А. Н. Радищев, Н. И. Новиков, В. Г. Белинский, Н. А. Добролюбов, А. Г. Чернышевский и др. Л. Фейербах, например, считал, что религия возникает «лишь во тьме невежества, нужды, беспомощности, некультурности» и поэтому, следовательно, «заключает в себе элементы, существенно противодействующие образованию»40. В советской атеистической литературе эта позиция получила поддержку. Итак, налицо две диаметрально противоположные и, следовательно, взаимоисключающие точки зрения. Историческая практика показывает, что ни одна из этих крайностей не выдерживает фактической проверки. На самом деле, как подтверждает вся мировая и русская история, религия и культура не только не противостоят друг другу, а, наоборот, выступают в неразрывном единстве, взаимодействуют, но при этом религия является одним из важнейших феноменов культуры, ее составной частью. Такую, весьма авторитетную, точку зрения мы можем увидеть в трудах М. П. Новикова, А. Д. Сухова, Д. М. Угриновича, румынского ученого, крупного специалиста в области теории культуры А. Тэнасе и других авторов. А обращение к истокам человеческого общества, где хранятся концы нитей с чрезвычайно сложными узлами первобытной цивилизации, показывает, что именно здесь 39 40 Бердяев Н. А. Философия неравенства. - М., 1990, с. 248. Фейербах Л. Избр. философ. произв. В 2-х т. Т. 2- М., 1955, с. 724, 728. 173 закладывались все основные достижения культуры. Это — орудия и средства труда; охота и рыболовство; одежда и жилище; земледелие и животноводство; транспорт, металлургия и металлообработка; язык и мышление; словотворчество, музыка, театр и зачатки науки; наконец, изобразительное искусство и простейшие формы религии. Магия (колдовство), фетишизм (почитание неодушевленных материальных предметов, якобы обладающих таинственными свойствами), анимизм (вера в духов), тотемизм (вера в сверхъестественное родство между человеческими родами и животными) — были первыми достоверно известными и типичными для первобытнообщинного уклада ранними формами религии. Они входили в состав той культуры, которая соответствовала данной стадии общественного развития. Это хорошо показал английский этнограф и религиовед Э. Тайлор в своей знаменитой «Первобытной культуре». Выдающийся советский ученый А. П. Окладников, основываясь на многочисленных археологических раскопках, убедительно проанализировал процесс возникновения ранних форм религии и искусства на территории нашей страны. Однако, по мнению ученых, есть существенная специфика в возникновении религии и, например, искусства. Так, профессор Д. М. Угринович в своей очень интересной книге «Искусство и религия» выдвигает и обосновывает весьма важное положение: одновременное формирование зачатков искусства и религии совсем не означало, что эти феномены первобытной культуры возникали на основе одной и той же социальной потребности. Наоборот, при общности гносеологических предпосылок социальные корни у искусства и религии были различными. Истоки искусства лежат в той стороне человеческой практики, в которой находит свое проявление человеческая свобода. А свобода есть выражение развивающейся и углубляющейся трудовой деятельности, в процессе и в результате которой человек создает орудия труда, осваивает окружающий мир, углубляет общение с подобными, реализует себя, свои возможности, эстетически осваивает мир. Истоки религии также лежат в человеческой практике, но в той ее стороне, которая отражает несвободу, ограниченность, зависимость человека. Именно тогда у него появляется желание прибегнуть к помощи иных, более могучих, чем он сам, сил. Отсюда появление магии, фетишизма. Но в первобытном обществе магия, искусство сливались и переплетались друг с другом, Это в первую очередь наблюдалось в первобытных обрядах. С одной стороны, они служили средством магического воздействия на окружающий мир, а с другой, — средством удовлетворения эстетических потребностей. «В примитивном обществе, — писал английский религиовед и этнолог Д. Фрэзер, — где господствует однородность занятий, и где разделение на профессиональные группы едва наметилось, 174 каждый человек в большей или меньшей степени занимается магией в своих интересах и использует чары и заклинания на благо себе и во вред своим врагам»41. Здесь следует иметь в виду одну важную особенность: все ранние формы деятельности первобытного человека слиты друг с другом. Производство и изобразительное творчество, практическая и художественная деятельность, ремесло, искусство и религия исторически были тесно связаны между собой, они вытекали друг из друга. Эта нерасчлененность полностью характеризует также и мышление первобытного человека, когда и действительность и фантастические представления о ней в форме верований казались реальными. Мышлению первобытного человека было свойственно неотчетливое разделение субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, происхождения и сущности и т. п. Синкретический (неразделенный) характер культурного первобытного комплекса (переплетение искусства, религии, ремесла, охоты и т. д.), соответствующее качество мышления приводит к тому, что на этой основе возникает такое сложное культурное явление как миф. Миф — это вымышленный рассказ, плод народной фантазии, в котором явления природы или культуры представляются в наивно олицетворенной форме. Миф отличается от сказки тем, что всегда содержит в себе попытку объяснения явления. Он отличается от легенды тем, что в его основе не лежит никакое историческое событие. Связаны ли первобытные мифы с религией? Да, на ранних стадиях они органически входят в состав религиозных верований, но отнюдь не сводимы к ним. Мифология, будучи системой первобытного мировосприятия, включала в себя зачатки не только религии, но и философии, политических теорий, донаучных представлений о мире и человеке, а также разных форм искусства, прежде всего словесного. Но мифологическое мироощущение выражалось не только в повествованиях, но и в действиях (обрядах, танцах). Миф и обряд в древних культурах составляли известное единство — мировоззренческое, функциональное, структурное. Здесь, следовательно, были представлены как бы два аспекта первобытной культуры — словесный и действенный, «теоретический» и «практический». Мифотворчество — это важнейшее явление в культурной истории человечества. В первобытном обществе мифология представляла основной способ понимания мира, места человека в нем, она была первоначальной формой духовной культуры человечества. По мере усложнения общественного развития, когда происходит разложение первобытнообщинного строя и формируется классовое общество, меняются и ранние 41 Фрэзер Д. Золотая ветвь. - М., 1980, с. 74-75. 175 формы религии. Начинают возникать более сложные системы религиозных представлений, отражающих новые общественные отношения, иные социальные потребности. Так, уже на поздней стадии первобытнообщинного строя выделяется особая группа людей, обслуживающих культ (колдуны, шаманы, жрецы). На первых порах классового общества религии носят политеистический характер. (Политеизм – многобожие). Классическим примером политеизма могут служить древнегреческая и древнеримская религии. К числу политеистических религий относится и древнеславянское язычество. Однако с централизацией государственной власти в религиях постепенно выделяется главное божество, которое вытесняет другие божества полностью или частично (понижая их до ранга святых, ангелов, демонов и др.). В период становления и развития классового общества складываются народно-национальные (локальные) религии. К их числу можно отнести иудаизм, индуизм, синтоизм, конфуцианство и некоторые другие. Носителями таких религий являются представители, как правило, одного этноса, хотя не исключено, что ими могут быть лица и другой национальности. Народно-национальные религии — это специфические, проявляющиеся в конкретных формах, системы религиозной культуры. На основе определенного вероучения и культа им свойственны детальная ритуализация обыденного поведения (прием пищи, строгое соблюдение гигиенических правил), специфическая обрядность, строгая система религиозных предписаний и запретов, нравственных норм и ценностных ориентации в обществе. Ряд элементов вероучения и культа народно-национальных религий нередко способствуют срастанию религиозности с этноцентризмом, служит немаловажным фактором обособления данного этноса от других народов. МИРОВЫЕ РЕЛИГИИ КАК ФЕНОМЕНЫ КУЛЬТУРЫ По мере усложнения общественного организма, его материальной и духовной культуры усложняются и сами религиозные системы, образуя своеобразную подсистему ценностей. В результате закономерного процесса развития классового общества, государства и непрерывного расширения экономических, политических, культурных связей между народами появляются мировые религии — буддизм, христианство, ислам. В отличие от локальных, мировые религии не имеют национальных и иных границ, они распространены во многих странах, на разных континентах, среди множества людей, говорящих на самых различных языках. По данным, содержащимся в авторитетных источниках, буддизм, христианство и ислам исповедует около половины всего населения земного шара. Историческая судьба всех трех мировых религий при всей неодинаковости 176 временных, социальных, этнических и других факторов возникновения имеет нечто общее. Зародившись первоначально в одной определенной культурной этнической среде, каждая из этих трех религий в дальнейшем как бы оттолкнулась от своей материнской первоосновы, вышла за ее пределы и растеклась очень широко по разным странам, попадая в различные социально-экономические, политические, этнокультурные условия, гибко приспосабливаясь и одновременно воздействуя на них. Не случайно в конкретноисторических условиях различные направления мировых религий приобрели этническую окраску. Уже одно это обстоятельство говорит о многом с точки зрения взаимодействия данных религий и культур различных народов. С одной стороны, мировые религии в ходе эволюционного процесса вбирали в себя культурные традиции, ценности, особенности различных народов, а с другой, — трансформируя, переплавляя их, рождая новые, распространялись в соответствующих этносах. Каждая из мировых религий — одно из направлений человеческой цивилизации. И буддизм, и христианство, и ислам — это сложная система материальной и духовной культуры многих народов, сотен миллионов верующих, которые складывались в течение длительного исторического развития. О культурных возможностях мировых религий убедительнее всего говорят исторические памятники, которые они подарили человечеству. Под религиозными памятниками принято подразумевать так называемые культовые памятники, создатели которых преследовали религиозные цели. К их числу относятся памятники религиозного искусства (живопись, музыка), религиозной литературы, религиозной архитектуры. История культуры сохранила нам немало религиозных памятников, среди которых нужно назвать Библию, Коран, Веды, Талмуд, как великие памятники духовной культуры, отражающие целые исторические эпохи в развитии многих народов и вбирающие в себя определенный генный код нашей ранней истории. Великим литературным памятником христианской, а также и иудейской религии, является Библия (греч. biblia — книги). Это большая, на тысяче трехстах страницах, книга под общим названием «Библия» и с подзаголовком «Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета». Подзаголовок показывает, что это не целая книга, а собрание 77 книг (вместе с неканоническими книгами Ветхого Завета). Содержание текста многообразно и весьма разнородно. Отдельные части его написаны в разное время, они появились постепенно на протяжении целого тысячелетия. Первоначальный текст Ветхого Завета был написан на древнееврейском языке (очень 177 немногие фрагменты — на арамейском). Первоначальный текст Нового Завета создавался на древнегреческом языке. Библия, как впрочем, и другие религиозные памятники, поразному оценивается людьми с разной мировоззренческой ориентацией: одни считают их «священными», «богодухновенным», другие отказывают им в этом. Представители церкви считают Библию продуктом божественного откровения, источником абсолютной и непогрешимой истины, исходящей от бога. Есть и иная точка зрения, противоположная первой. Но даже те, кто не разделяет «священный» характер Библии признают, что это — великий культурный памятник, созданный талантливыми людьми в определенных исторических условиях. Библия — многосложна, многоаспектна, в ней содержится огромный познавательный материал. Прежде всего, — это ее историческое содержание: книги Иисуса Навина, Судей, книги Царств и Паралипоменон, частично книги пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля, некоторых малых пророков, книги I Ездры, Неемии, и три Маккавейские и др. Разумеется, все эти книги не летописи и тем более не документальные исторические записи. Материалы, содержащиеся на указанных библейских страницах, — многократные переработки исторических источников и преданий религиозными деятелями древних евреев — пророками и жрецами. Однако при сравнительном изучении, привлекая другие материалы и источники, можно выделить и историческое зерно Библии. В Библии содержится немало литературных памятников, являющихся национальным достоянием древнееврейского и некоторых других народов. Среди них романы об Аврааме, Иакове и его сыновьях, об Иосифе Прекрасном, о Самсоне Богатыре, новеллы о Товите, Иудифи, Руфи, Есфири, поэмы о любви — Песнь песней, множество песен и баллад — исторических, героических, траурных и т. д. Все это с большим почтением и интересом читают не только верующие, но и изучают ученые — литературоведы, постигая не только смысл, но и художественные достоинства древней литературы. В Библии имеется значительное число и других материалов: мифы и сказки; религиозные тексты и предписания (о политике жрецов); медицинские рекомендации и советы; социально-политические документы. Не менее интересны и богаты своим содержанием древнейший памятник индийской религиозной литературы Веды, выдающийся памятник арабо-мусульманской культуры Коран, многотомный сборник еврейской литературы Талмуд. Все они давно и прочно вошли в мировую общечеловеческую культуру и составляют ее неотъемлемую важнейшую 178 ценность. Кроме литературно-письменных источников мировые религии располагают и другими уникально-неповторимыми памятниками своей культуры. Это культовые здания (храмы, церкви, костелы, часовни, монастыри); живопись (иконы, фрески, миниатюры); музыка; праздники и обряды и т. д. Трудно себе вообразить мировую и национальную культуру народов без всего этого наследия. Разве можно, скажем, составить себе верное представление о характере, особенностях и содержании русской культуры без ее национальной гордости — иконы? Очевидно, нет. Роль иконы (греч. еikon — изображение, образ) в религиозной жизни многофункциональна: молитвенное общение и поклонение богу; познание степеней духовного совершенства; научение неграмотных и их воспитание и т. п. Но русская икона, хотя и восходит своими истоками к византийской, — это вместе с тем национально-самобытное и уникальное явление не только отечественной, но и всей мировой культуры. В течение 10-17 веков, по крайней мере, икона была ведущим, если не главным художественно-эстетическим феноменом, формировавшим эстетические, художественные, нравственные вкусы людей. В иконах ведь отражался не только мир загробный, потусторонний, а мир реальный со своими идеалами, устремлениями. Уникальность русской иконы состоит, во-первых, в особой обращенности «внутрь», к духовному миру человека, его жизни, борению, страстям; во-вторых, в неповторимом выражении национального самосознания народа, особенно на крутых переломных этапах его истории; в-третьих, в тех особых формах выражения, которые сложились только на Руси. Так, «высокий иконостас» — многоярусный и многоликий — не имеет аналогов ни в одной из стран византийского ареала, а смысловое значение этого иконостаса неисчерпаемо. Лучшие русские иконописцы — Феофан Грек, Андрей Рублев, Дионисий — умели в рамках канонических иконописных правил выразить не только собственную творческую индивидуальность, но и всю эпоху, душу самого народа. В сущности, они создали такие художественные произведения, которые вошли в золотой фонд мировой художественной культуры и навсегда сохранят свои эстетические ценности. Все перечисленные выше примеры и факты не исчерпывают, однако, содержания религии как феномена культуры. Рассматривая религию как органически неразрывную и специфическую часть культуры, следует подчеркнуть вместе с тем, что это особая подсистема культуры, которая имеет свои отличительные, только ей присущие элементы, не имеющие аналогов в культуре светской. Прежде всего, это — особая система 179 вероучения, которая в соответствующем направлении формирует взгляды людей. Вероучение выступает стержнем всей религиозной культуры. Так, православное вероучение исходит из признания триединства бога (бог — отец, бог — сын, бог — дух святой); творца и управителя Вселенной; загробного мира и посмертного воздаяния; искупительной миссии Христа, открывшего возможность для спасения человечества, на котором лежит печать первородного греха и т. д. Церковная организация — это также важнейшая часть православной, как впрочем, и любой другой, религиозной культуры. В данном случае — это объединение верующих для совместного удовлетворения своих религиозных потребностей. Отсюда все культовые действия объединившихся верующих представляют собой оригинальные и во многом уникальные элементы человеческой культуры. В православии это — крещение, причащение, священство, покаяние, миропомазание, освещение брака, елеосвящение (соборование). Все они совершаются с применением различных культовых предметов. В православии это — крест, кадило, свечи, лампады, дарохранительница, антиминс, дикарий и др. Оригинальными и весьма интересными компонентами культовой одежды являются, сохранившиеся еще с византийских времен, риза, фелонь, епатрахиль, стихарь, орарь, саккос, омофор и т. д. Важнейшим элементом религиозной культуры выступают праздники. Во всех религиях общее число их столь велико, что нередко превышает число дней в году, и посвящены они торжественному прославлению наиболее чтимых религиозно-церковных персонажей или событий. Так, православные праздники подразделяются: по объекту прославления (господние, богородичные, в честь святых); по торжественности (великие, средние, малые); по времени проведения (неподвижные), т. е. приходящиеся на одни и те же числа месяца, (подвижные), перемещающиеся по календарю в зависимости от дня пасхи. Многие религиозные праздники давно вышли за пределы церкви и отмечаются всеми людьми, независимо от их вероисповедания. Например, список великих праздников открывает Пасха — главный христианский праздник, в честь чудесного воскресения распятого на кресте Иисуса Христа, о чем говорится в евангелиях. В его проведении участвуют миллионы и миллионы людей во многих странах мира. Не менее массово отмечается Рождество Христово — один из главных христианских праздников, посвященный рождению сына божьего девой Марией. Из всего сказанного вытекает вывод: религия — это многогранное социокультурное 180 образование, состоящее из целого комплекса системообразующих элементов. При этом значение каждого из них, как и религии в целом, в общей системе культуры различно и на разных этапах человеческой истории они выполняют далеко неоднозначную роль. На ранних этапах человеческой истории роль религии была исключительно велика: она буквально пронизывала всю социальную практику — отсюда явление синкретизма первобытной культуры. С течением времени меняется соотношение между религией и другими сферами культуры, и даже возникают и нарастают противоречия, в частности, с наукой. Причем это противоречие все более обострялось, по мере того как зарождавшееся научное знание дифференцировалось и становилось самостоятельной отраслью человеческой культуры. Особенно это проявилось в 15-16 вв., когда под влиянием потребностей формировавшегося капиталистического способа производства стало развиваться естествознание как система наук о природе. Эти научные достижения, начиная с гелиоцентрической системы великого польского астронома и мыслителя Н. Коперника (1473—1543 гг.), на протяжении 300 лет подрывали содержащиеся в Библии и других священных книгах представления о мире и человеке. С усложнением, расширением других сфер культуры (наука, образование, литература, искусство и т. д.) роль религии в обществе неизбежно начинает падать. Это понятно. Ведь ни одна форма культуры не беспредельна в своих возможностях. Секуляризация как процесс освобождения различных сфер общества, общественного, группового и индивидуального сознания, деятельности и поведения людей, социальных отношений и институтов от влияния религии был объективно детерминирован. На разных этапах он протекал по-разному. Социолог П. А. Сорокин, специально исследуя данную проблему, говорил о том, что в средние века, например, живопись и скульптура, как важные сферы духовной жизни, были преимущественно религиозными. Роль религиозного фактора начала снижаться лишь после 13 века и становится совершенно незначительной в 19 и 20 столетиях. Одновременно процент светских картин и скульптур, которые фактически отсутствовали в средние века, увеличивается с 13 века приблизительно до 90—96% от числа всех известных картин и скульптур в 19-20 веках. Из приведенного материала на наш взгляд, вытекает еще один важный вывод: религия не была, да и не могла вообще быть основой культуры. В противном случае нам пришлось бы признать, что к 21 столетию исчезла основа изобразительного, музыкального, архитектурного творчества, и последние продолжают существовать без своей первоосновы. Подобный вывод просто невозможен, ибо он противоречит не только здравому смыслу, но и всей логике исторического прогресса. Во все времена явление культуры было шире и 181 богаче самой религии. Культурная история обладает известной самостоятельностью и, следовательно, независимостью. Ни в одной стране, даже с самым глубоким влиянием религии, культура не сводится к религиозной первооснове. Наоборот, она всего лишь часть самой культуры и всегда существует наряду с народной культурой, светской. И это важно понимать и не противопоставлять их — они все одинаково дороги и интересны нам, людям. «РЕЛИГИОЗНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ» В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПРОТИВОРЕЧИЯ Процесс сокращения религиозного культурного «поля» и развития светской культуры в современной России протекает далеко не безболезненно и не беспроблемно. По оценке многих мыслителей, он по своей сути глубоко негативен. Точка зрения И. А. Ильина: «... Современное человечество предается безрелигиозному и безбожному искусству, которое становится праздным развлечением и нервирующим «зрелищем». Во все времена и у всех народов чернь требовала хлеба и зрелищ. Но чернь отличается от «нечерни» именно своим бездуховным, безрелигиозным, низким уровнем. И вот современное искусство, «светски» освободившее себя от религиозного чувства и чутья, идет навстречу потребностям современной безбожной массы: мода рождает «модернизм», скука и пресыщенность — нервирующую остроту; кинематограф заменяет храм; треск и рев радиоаппарата — вытесняет личную культуру музыки и слова. В искусстве отпадает «третье измерение» — художественности, священности, предметности; двумерная душа создает двумерное, пошлое, безбожное искусство и сама становится его жертвою. ... Возможно ли возрождение культуры? И как приблизить его начало?»42. Рубеж между 20 и 21 столетиями для России знаменателен тем, что вопрос о возрождении религиозной культуры из плоскости чисто теоретической переведен в плоскость практических действий. Уже только поэтому проблема «русского религиозного возрождения» заслуживает специального рассмотрения. Политическая суть данного тезиса, выдвинутого еще в 60-е годы и получившего широкое распространение уже в 80-е годы 20 века, — предание «религиозному возрождению» значения исторической альтернативы всей социальной действительности, основоположенной Октябрьской революцией и ее перспективам. Каким бы политическим целям ни служил этот тезис, с ним связано восстановление в своих правах религиозной культуры, свободы совести для верующих. Уже поэтому данный 42 И. А. Ильин. Проблемы христианской культуры. В кн. «Святыни и культура».- М., 1992, с. 171-172. 182 процесс во многом носит позитивный характер. Однако с «религиозным пробуждением» связано и немало проблем, имеющих как для человека, так и для общества в целом весьма существенное значение. Во-первых, многих думающих людей, как из числа религиозных, так и неверующих, пугает массовая, во многом насильственная кампания по «религизации» всей страны. Вот что пишет по этому поводу верующий публицист Д. Быков: «... В детских передачах звучат церковные песнопения и ни одно открытие лицея не обходится без освящения... Да что лицеи: недавно директор завода приказал окропить конвейер святой водой, и тот, по слухам, пошел... Коронация Бориса Ельцина — с приветствием от Патриарха — повергла меня в уныние. Ни одно крупное мероприятие не обходится сегодня без молебна, освящения, благословения — Церковь опять срастается с государством. ... Религизация всей страны не может обрадовать истинно верующего. У многих священнослужителей спрашивал я: не пугает ли вас эта мода, это страстное желание креститься, венчаться, освящать конвейеры? Что ж, отвечали они, люди истосковались без веры, семьдесят лет как-никак, лучше это, чем хард-рок... и тому подобное. Разговоры о том, что люди истосковались по вере, представляются мне фарисейством — и в застойные годы кто хотел, тот верил. Нет, не религия укоренена в нашем сознании, а страх и лень. Страх перед знанием, перед будущим. Лень осмыслить себя и свое место в мире»43. Во-вторых, насколько вообще правомерна попытка поставить в центр современного общественного развития церковь, религию? Это в классическом обществе, по словам П. А. Сорокина, церковь выполняла универсальную роль: интеллектуально-моральную, социально-тестирующую, осуществляя одновременно селекцию индивидов. Возврат селективной функции церкви в современном российском обществе, не есть ли одновременно возврат в средневековье? В-третьих, насильственная религизация страны оборачивается возникновением еще одной чрезвычайно острой проблемы, последствия которой могут быть печальны. Это — волна неомистицизма и рост нетрадиционных культов. Внимательный философско-социологический анализ позволяет вскрыть истоки, характер и социальную базу этих религиозно-мистических движений и культов, направленность их деятельности. Характерной чертой всех этих «нетрадиционных» религий является их ярко выраженный синкретический характер. В их вероучении и культе в различных пропорциях перемешаны элементы, присущие христианству, буддизму, индуизму, исламу, а также оккультизма, теософии, антропософии и других мистических 43 Д. Быков. И религизация всей страны? - «Огонек», 1992, № 6, с. 9. 183 доктрин. Этот синкретизм, порой явный, а порой скрытый должен производить (по замыслу лидеров, тонко направляющих этот процесс) впечатление универсальности, всеобщей пригодности «новой духовности» для всех «труждающихся и обремененных». То есть, испытывающих глубокое нравственное, мировоззренческое, социальное, политическое разочарование в нынешней российской действительности («бездомность»). Основной контингент приверженцев нетрадиционных культов составляет молодежь в возрасте до 30 лет. Миссионерская деятельность неомистиков ориентируется на все категории молодежи, но, прежде всего, на школьную и студенческую. Ищущие ответа на проблемы бытия и душевно надломленные молодые люди становятся главным объектом проповедников неомистицизма. Они умело используют усиление общего кризиса российского общества, рост безработицы, которая все больше затрагивает молодежь, в особенности выпускников институтов, отсутствие у них жизненной перспективы. В отличие от традиционных религий, ориентирующих верующих на загробное воздаяние, современного российского общества, не предлагающего никакой компенсации, основной лозунг неомистиков звучит так: «Здесь и сейчас!» (то есть вроде бы в реальной жизни, а не в потустороннем мире, к тому же «немедленно»). Он особенно привлекает молодежь. В ряде общин огромное значение придается специальной психологической обработке верующих, которая представляет собой целенаправленное «промывание мозгов» и приводит к полной перестройке психики, превращающей их в беспрекословных исполнителей чужой воли. Выводы Анализируя процесс «религиозного возрождения», ученые вынуждены придти к выводу, весьма огорчительному как для светских, так и для религиозных реформаторов: среди значительной части населения, особенно городского, мистика идет на смену религии. Увы, на смену бывшим советским (социалистическим) ценностям приходят не традиционные (православные), а мистические взгляды и настроения. Механической замены не получается. Почему же мистика оказалась привлекательней, предпочтительней религии? Причин здесь несколько. Во-первых, массовая «религизация» страны, принявшая характер официальной (то есть государственной) кампании, подозрительна для значительной части не только неверующего, но также и верующего населения. Во-вторых, в религии сверхъестественное начало (бог или боги) всегда господствует над человеком, требует поклонения, своеобразного уничижения человека. Для религии, следовательно, характерны отношения господства и подчинения, владыки и подданного, господина и раба. В мистике, в отличие от религии, основой является вера в сверхъестественные способности самого 184 человека. Она в этом смысле является более демократичной, чем традиционные формы религии. В мистике объектом манипуляции является особое психофизическое состояние человека (экстаз, транс и т. д.). Человек, овладевший "тайнами" управления психики (умением входить в состояние экстаза), якобы сам становится причастным к сверхъестественному, сливается с ним и даже «превращается в живого бога»... Если этот процесс будет развиваться и дальше, то он может привести не к «возрождению» отечественной культуры, а к отчуждению от нее массы людей. Тема 11. ИСКУССТВО КАК ЧУВСТВЕННАЯ СФЕРА КУЛЬТУРЫ. ИСКУССТВО КАК СОЦИАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ Искусство – это одна из форм общественного сознания, специфический ряд практически-духовной деятельности человека, а именно, творческой деятельности, в процессе которой создаются художественные образы. В этом плане к искусству относят живопись, музыку, театр, художественную литературу и др. В более широком значении слово «искусство» имеет отношение к любой форме практической деятельности, когда она совершается, умело, мастерски, искусно не только в технологическом, но и эстетическом смысле. Источником возникновения художественной деятельности, а также предшествовавшего ему процесса формирования эстетических чувств и потребностей человека явился труд. Первые следы первобытного искусства относятся к эпохе позднего палеолита, примерно за 40–20 тысяч лет до нашей эры. У первобытных народов связь искусства с трудом непосредственна, а в дальнейшем она становится более сложной. В основе исторического развития искусства лежат изменения в социально-экономической структуре общества. Являясь формой отражения общественного бытия, искусство, так или иначе, связано с другими явлениями духовной жизни общества: с наукой, техникой, идеологией, моралью. В тоже время искусство обладает рядом особенностей, отличающих его от всех форм общественного сознания. Во-первых, специфическим предметом искусства являются эстетические отношения человека к действительности, его задача – художественное освоение мира. Именно поэтому в центре произведений искусства оказывается человек, общественная связь и взаимоотношения людей, их жизнь и деятельность в определенных конкретноисторических условиях. Наглядно эта зависимость проявляется в творчестве народов, находящихся на низкой стадии общественного развития. Так, охотничий танец 185 австралийцев заключался в подражании движениям кенгуру и эму, танец жителей Камчатки копировал движения медведей. В живописи охотничьих народов (бушмены, австралийские аборигены) превалировали мотивы животного мира, и отсутствовал растительный орнамент: эти народы не знали земледелия, и мир растений находился вне поля их культурнопроизводительной деятельности. В современных условиях зависимость искусства от характера деятельности, от степени освоения природы, от производства утрачивает свою непосредственность. Общественные отношения как бы опосредуются в произведениях искусства. Увидеть сегодня прямую связь художественного произведения с философией, религией, политикой, бытом, нравами, образом жизни людей достаточно сложно. Во-вторых, предмет искусства (а таковым является жизнь во всем ее многообразии) осваивается, перерабатывается и отражается людьми в специфической форме – в художественных образах, которые воспроизводят объективную действительность с позиций определенного идеала в конкретно-чувственной, непосредственно воспринимаемой форме. Художественный образ существенно отличается от научных понятий, политических идей, нравственных принципов и т. д. Рассмотрим отличительные черты художественного образа. 1. Художественный образ выступает как иносказательная метафорическая мысль, раскрывающая одно явление через другое. Поэтому особое значение в создании образа играет воображение и фантазия художника. В древнейших произведениях метафорическая природа художественного мышления предстает особенно наглядно. Например, изделия скифских художников в «зверином стиле» причудливо сочетают реальные животные формы: хищные кошки с птичьими когтями и клювами, фантастические грифоны с туловищем рыбы, человеческим лицом и птичьими крыльями. Изображения таких мифологических существ, как дракон, богиня Нюй-ва – змея с головой женщины (Древний Китай), бог Анубис – человек с головой шакала (Древний Египет), кентавр – конь с головой мужчины (Древняя Греция), человек с головой оленя (лопарь), являют собой модель художественного образа. Художественная мысль соединяет реальные явления, создавая невиданное существо, причудливо сочетающее в себе элементы своих прародителей. 2. Характерной чертой художественного образа является его многозначность и недосказанность. Если в научно-логической мысли все четко и однозначно, то образная 186 мысль многозначна, так же богата и глубока по своему значению и смыслу, как и сама жизнь. Один из аспектов многозначности образа – недосказанность. Для А. П. Чехова искусство писать – искусство вычеркивать. Э. Хемингуэй сравнивал художественное произведение с айсбергом: небольшая часть его видна, основное спрятано под водой. Это делает читателя активным. Процесс восприятия произведения оказывается сотворчеством, додумыванием, дорисовыванием образа. Воспринимающий получает исходный импульс для раздумий, ему задаются эмоциональное состояние и программа переработки полученной информации, но за ним сохранены и свобода воли, и простор для творческой фантазии. 3. Важной чертой художественного образа является единство мысли и чувства, рационального и эмоционального. Эмоциональность – исторически ранняя и эстетически важнейшая первооснова художественного образа. Древние индейцы полагали, что искусство родилось тогда, когда человек не смог сдержать переполнившие его чувства. Отличая значения и мысли, и чувства для художественного творчества, французский скульптор О. Роден писал: «Искусство – это… работа мысли, ищущей понимание мира и делающей этот мир понятным… это - отражение сердца художника на всех предметах, которых он касается»44. Одной из черт художественного образа выступает его оригинальность. Образ неповторим, принципиально оригинален. Даже осваивая один и тот же жизненный материал, раскрывая одну и ту же тему, разные творцы создают разные произведения. На них откладывает свой отпечаток творческая индивидуальность художника, роль которой особенно наглядна в исполнительском искусстве (музыка, театр). Автора шедевра можно узнать по его почерку, по особенностям творческой манеры. «Пусть копирование пройдет через наше сердце, прежде чем за него примутся руки, и тогда независимо от самих себя мы будем оригинальными»45. Научные законы часто открываются разными учеными независимо друг от друга. Например, Лейбниц и Ньютон одновременно открыли дифференциальное и интегральное исчисления, и их открытие повторил через двести с лишним лет, в начале 20 в., малограмотный мясник из Вильнюса. Повторение научных открытий возможно, однако за всю многовековую историю искусства не было случая совпадения произведений разных художников. Впрочем, нет правил без исключений. Один случай «повторения» произведения описан Низами в поэме «Искандернаме». Поэт рассказывает о том, как Александр 44 См.: Роден О. Сборник статей о творчестве.- М., 1960, с. 123. 45 См.: Роден О. Указ. соч., с. 120. 187 Македонский, завоевав одну из восточных стран, в честь победы выстроил Триумфальную арку. Внутри арки по обе ее стороны два художника соревнуясь в мастерстве, стали расписывать стены. Арка была разделена занавесом, и художники не могли видеть работу друг друга. И вот работа окончена, завеса снята. Взору зрителей представилась необычная картина: на одной стороне арки был создан тончайший кружевной узор, а на противоположной стене он был в точности повторен. Зрители были поражены. Тайна заключалась в том, что один из художников так отшлифовал камень, что превратил его в зеркальную поверхность, отражающую картину другого художника. Случай описанный Низами, только подтверждает общую закономерность: художественный образ уникален, принципиально оригинален, так как его неотъемлемая составная часть – неповторимая индивидуальность творца. ОСНОВНЫЕ ФУНКЦИИ ИСКУССТВА 1. Общественно-преобразующая и компенсаторная функции (искусство как деятельность и как утешение) Деятельно-преобразующее начало искусства проявляется в том, что: 1) художественное произведение оказывает идейно-эстетическое воздействие на людей; 2) включая людей в направленную и целостно ориентированную деятельность, искусство участвует в социальном преобразовании общества; 3) сам процесс творчества в искусстве есть определенное преобразование с помощью воображения тех впечатлений и фактов, которые почерпнуты из действительности. Автор перерабатывает жизненный материал в образы, строя новую реальность – художественный мир; 4) еще одна сфера деятельности художника – обработка строительного материала, из которого лепится образ. Создание скульптуры, картины, поэмы, симфонии – это всегда преобразование мрамора, краски, слова, звука. Все эти планы искусства как деятельности в совокупности обеспечивают общественно-преобразующее воздействие искусства на действительность. Искусство – действие, творение художественного мира и преображение реального мира в соответствие с идеалами художника. Порабощенный исландский народ в безгероическую пору своей истории создал саги, в которых жили и действовали вольнолюбивые, мужественные, цельные героибогатыри. В сагах народ духовно осуществлял свои чаяния, формируя некий художественный мир, непохожий на окружающую реальность. Удивительно, но этот вымышленный мир в известном смысле стал действительностью. Саги формировали духовный облик народа, и без них ныне невозможно понять внутреннюю жизнь и характер современного исландца. 188 Между типом художественного сознания эпохи, идеалами которые выражает искусство, и типом личности существует прямая зависимость. Древнегреческое искусство во многом определило характер грека и тип его отношения к миру, его взгляды и идеалы. Ренессансное искусство раскрепощало человека от догм средневековья. Романы Л. Н. Толстого породили толстовцев. Изображение любви французским писателями 17 в. сформировало склад этого чувства во Франции, эротизм же кино и романов 20 в. во многом определил сексуальную революцию 60-70-х годов. Французский эстетик М. Дюфрен, признавая социальную значимость искусства, сводит ее к утешительно-компенсаторной функции, призванной в сфере духа иллюзорно восстановить гармонию, утраченную в реальности. Подобная функция действительно присуща искусству. Однако ее общественно-преобразующее воздействие имеет не идеально-иллюзорный, а реально-действенный характер. Выдвигаемые искусством идеалы гармонии человека и мира, внутренней гармонии личности – средство пробуждения социально направленной активности людей. Пробуждая в человеке сейсмическую чувствительность к нарушениям общественной гармонии, формируя эстетические идеалы личности, искусство мобилизует ее на преобразование мира, на приведение его в соответствие с идеалами. Общественно-преобразующее влияние искусства особенно ощутимо в переходные эпохи истории. 2. Познавательно-эвристическая функция (искусство как знание и просвещение) Познавательные возможности искусства огромны, его нельзя заменить иными сферами человеческой духовной жизни. Ф. Энгельс считал, что из романов Бальзака можно узнать о жизни французского общества больше, чем из сочинений всех историков, экономистов, статистиков той эпохи, вместе взятых. Искусство способно к отражению и освоению тех сторон жизни, которые труднодоступны науке. В научной формуле воды схвачен закон существования этого явления. Но явление богаче закона. В формулу воды не вошли ни прелестное журчание ручья, которое напоминает голос любимой, ни переливы волн, ни лунная дорожка на поверхности моря, ни бушующий девятый вал, который мы видим на картине И. К. Айвазовского и в котором живет мощь стихии. Сотни свойств воды, все ее конкретночувственное богатство осталось за пределами научного обобщения. Искусство осваивает богатство предметно-чувственного мира, раскрывает его эстетическое многообразие, открывает новое в уже известных вещах, в обыденном, привычном – необычное, а также неведомые доселе процессы (например, Л. Н. Толстой открыл «диалектику души»). Изображение явления в искусстве есть в известном смысле 189 его открытие. Искусство оттачивает наши чувства, учит по-другому воспринимать мир. Оно становится как бы призмой цивилизации между глазом человека и природой. О. Уайльд утверждал, что живопись У. Тернера создала понятие «лондонские туманы». В этом афоризме-парадоксе заключена идея деятельной сути искусства. Оно формирует человеческую чувственность, видение мира, создает глаз, способный наслаждаться красотой красок и форм, ухо, способное улавливать гармонию звуков. В каждом виде искусства свое соотношение деятельного и познавательного начала. В тех видах творчества, в которых ведущую роль играет деятельное начало, более развита выразительность (например, в архитектуре), а там, где преобладает познание, возрастает значение изобразительности (например, в живописи). Искусство - средство просвещения (передача опыта, фактов) и образования (передача навыков мышления, обобщения, системы взглядов). Оно выступает как «учебник жизни», который читают даже те, кто не любит других учебников. Познавательная информация, содержащаяся в искусстве, огромна. Оно существенно пополняет наши знания о мире. Сопрягая жизненный личный опыт с опытом других людей, искусство служит средством и познания мира, и самопознания личности. 3. Функция предвосхищения («кассандровское начало», или искусство как предсказание) Кассандра (в греческой мифологии – дочь царя Трои Приама, получившая от Апполона пророческий дар) предсказала гибель Трои в дни расцвета и могущества города. В искусстве всегда жило «кассандровское начало» – способность предвосхищать будущее. Интеллект человека способен совершать прыжок через разрыв информации, обнажать сущность современных и даже грядущих явлений при очевидной неполноте исходных данных. Со времен Д. Юма утвердилось мнение, что мышление человека индуктивно, склонно к логическим выводам на основе обобщения повторяющихся фактов. Однако современные нейрофизиология и психология указывают на скачкообразный характер мышления, которое способно приходить к выводам не только индуктивным путем, но и на основе или однократного наблюдения, или экстраполяции – вероятностного продолжения линии развития существующего в будущее. В реальном процессе все пути прогнозирования переплетаются и взаимно дополняют друг друга. При этом ученый способен делать умозаключения о будущем, а художник – его образно представить. Существует непосредственное знание, прямо усматривающее истину, объективную связь вещей, не опираясь на доказательства. Интуиция позволяет осознать некоторые истины как самоочевидные, в том числе и картины будущего. Художник способен ясно и 190 достоверно предугадывать грядущее. На этом основаны фантастические, утопические, антиутопические, социально прогнозирующие произведения искусства. Литература часто предвосхищала будущее. Задолго до первой подводной лодки «Наутилус» прошел 80 тыс. лье под водой в романе Жюля Верна. Полеты в космос или действие лучей лазера, прежде чем осуществиться в действительности, изображались на страницах многих художественных произведений. В литературе живет дух Кассандры. Он проектирует техническое будущее человечества, пытается проникнуть в его грядущую социальную структуру и предугадать судьбу личности. Существует фантастика предупреждения, которая пробуждает в людях настороженность и активность по отношению к той или иной тенденции общественного развития. Порой художественные предвосхищения полны опустошающей душу безнадежности. Например, для романа Ф. Кафки «Процесс» характерно резкое смещение логики, переход от отчетливо выписанных реальных подробностей к ирреальному миру. Кафку занимают проблемы отчужденных от личности, враждебных ей и управляющих ею сил. По мнению писателя, мир обречен потому, что он противочеловечен, а личность не способна противоборствовать метафизическому злу бытия. Безнадежность, отчаяние, ощущение крушения личности и абсурдности мира – таков общий смысл предвосхищений Кафки, который, подобно дельфийскому оракулу, прорицал сквозь туманные, многозначнонеопределенные видения и сновидения. Предвосхищение, предвидение – все это формы «прыжка», «прорыва» образной мысли в будущее. В стихотворении «О предсказаниях» французский поэт Г. Аполлинер писал: «Предсказателем может быть каждый; Но людям так долго внушали, Что нет у них будущего, И от рождения они идиоты, И невежество – их неизменный удел, Что поверили этому люди, И никто себя даже не спросит, Знает он будущее или не знает. Религией тут и не пахнет – Ни в приметах, ни в предсказаниях; Это просто попытка наблюдать за природой И ее истолковывать. 191 Здесь ничего незаконного нет»46. 4. Информационная и коммуникативная функции (искусство как сообщение и общение) Искусство – средство художественного общения, и его родство с языком неоднократно подчеркивалось в истории эстетики (Г. Лессинг, И. Гердер, А. Потебня, Б. Кроче). На коммуникативности искусства основывается его современное семиотическое рассмотрение как знаковой системы, несущей информацию, как специфического канала связи, служащего делу обобществления индивидуального опыта отношений и личного присвоения общественного опыта. Как всякая знаковая система, искусство имеет свой исторически и национально обусловленный код, свои условности. Общение между народами и освоение культуры прошлого делают эти коды и условности общедоступными, вводят их в арсенал художественной культуры человечества. Навстречу опыту художника, зафиксированному в произведении, человек бросает свой опыт, осовременивающий, проясняющий и даже обогащающий смысл произведения. Восприятие произведения происходит по законам общения. Художественное общение позволяет людям обмениваться мыслями, дает возможность человеку приобщаться к историческому и национальному опыту, далеко отстоящему от него эпохально и географически. Тем самым искусство повышает духовный потенциал и общность человечества. Информация, переданная на языке танца, живописи, архитектуры, скульптуры, прикладного и декоративного искусства, более общедоступна, легче усваивается другими народами, чем информация на языке слов. Информативные возможности художественного языка шире и качественно выше, так как язык искусства и понятнее, и метафоричнее, гибче, иносказательнее, парадоксальнее, эмоционально и эстетически богаче, чем естественный, разговорный язык. Искусство объединяет людей. Когда в древности два разноязычных племени устанавливали между собой мир, они устраивали танец, своим ритмом сплачивавший их. Когда политики в конце 18 - начале 19 в. разделили Италию на мелкие государства, графства и княжества, искусство роднило и соединяло неаполитанцев, римлян, ломбардцев и помогало им ощущать себя единой нацией. Столь же велико было значение единого искусства для раздираемой междоусобицами Древней Руси. А в конце 18 в. обединяющую силу поэзии остро почувствовали в своей жизни немцы. В современном мире искусство прокладывает пути к взаимопониманию народов, оно – инструмент мирного сосуществования и сотрудничества. 46 Аполлинер Г. Стихи.- М., 1967, с. 10. 192 5. Воспитательная функция (искусство как катарсис; формирование целостной личности) Искусство формирует строй чувств и мыслей людей. Если воспитательное значение других форм общественного сознания носит частный характер: нравственные мораль формирует нормы, политика – политические взгляды, философия – мировоззрение, наука готовит из человека специалиста, то искусство воздействует комплексно на ум и сердце, и нет такого уголка человеческого духа, который оно не могло бы затронуть своим влиянием. Искусство формирует целостную личность. Пифагорейцы (религиозно-философская школа в древней Греции 6-4 вв. до н. э.) говорили, что искусство очищает человека. Аристотель разработал и ввел в эстетику категорию катарсиса – очищения посредством «подобных аффектов» (чувств). Показывая героев, прошедших через тяжкие испытания, искусство заставляет людей сопереживать им и этим как бы очищает их внутренний мир. Эти положения Аристотель развил на материале воздействия на зрителя трагического произведения. Однако была, вероятно, разработана проблема и комического катарсиса в утраченных частях «Поэтики». Это предположение согласуется с научной традицией трактовки катарсиса как общеэстетической категории, отражающей воспитательную функцию искусства. Некоторые исследователи (например, французский социолог Э. Морен) полагают, что в процессе восприятия произведений искусства люди обретают возможность разрядить внутреннее напряжение и волнение, порожденные реальной жизнью, и хотя бы частично компенсировать монотонность повседневности. Катарсическо-компенсаторная функция искусства имеет три основных аспекта: 1) гедонистически-игровой, развлекательный; 2) компенсаторный; 3) катарсический. Искусство своей гармонией влияет на внутреннюю гармонию личности, способствуя сохранению и восстановлению психического равновесия. При этом характер психического аффекта, возникающего в результате восприятия произведения, зависят и от характера произведения, и от типа, жизненного опыта, культурного уровня и духовного состояния личности. Катарсическая гармонии человека) (очищающая) функции и компенсаторная являются важнейшими (способствующая аспектами духовной воспиательно- формирующего воздействия искусства на личность. Воздействие искусства ничего общего не имеет с дидактическим нравоучительством. Искусство воздействует на личность через эстетический идеал, который проявляется и в положительных, и в отрицательных образах. 193 Перефразируя строки А. С. Пушкина, можно сказать, что искусство «сокращает нам опыты быстротекущей жизни»: оно позволяет пережить многие чужие жизни как свою жизнь и обогатиться опытом других людей, присвоить его, сделать его фактом своей жизни, элементом своей биографии. В этом – источник воздействия искусства на целостную личность. Опыт отношения к миру, сообщаемый искусством, умножает и расширяет реальный жизненный опыт личности. Это умножение реального опыта обладает качественными особенностями. Искусство раздвигает исторически ограниченные рамки опыта личности, живущей в определенную историческую эпоху, и предает ей исторически многообразный опыт человечества; вооружает личность художественно организованным, отобранным, обобщенным, осмысленным опытом; дает опыт оцененный художником, и позволяет человеку выработать собственные установки и ценностные реакции по отношению к типическим жизненным обстоятельствам; дает концентрированный, конденсированный опыт. Так, двухчасовой фильм о проблемах сегодняшней жизни – это своего рода эссенция, которая, растворяясь в нашем реальном повседневном опыте, придает ему еще большую социальную насыщенность. Воздействие высокого искусства направлено на социализацию личности и утверждение ее самоценного значения. 6. Внушающая функция (искусство как суггестия, воздействие на подсознание) Искусство – внушение определенного строя мыслей и чувств, почти гипнотическое воздействие на человеческую психику. Произведение нередко как бы завораживает. Суггестия (внушение, воздействие) бала присуща уже первобытному искусству. Австралийские племена в ночь перед битвой вызывали в себе прилив мужества песнями и танцами. Древнегреческое предание повествует: спартанцы, обессиленные долгой и трудной войной, обратились за помощью к афинянам, те в насмешку послали вместо воинов хромого и хилого музыканта Тиртея. Однако оказалось, что это была самая действенная помощь: Тиртей своими песнями поднял боевой дух спартанцев, и они победили врагов. Осмысляя особенности художественной культуры Индии, индийский исследователь К. К. Панди утверждает, что произведение не будет принадлежать искусству, если в нем не будет доминировать внушение. Европейская храмовая архитектура внушала зрителю священный трепет перед божественными силами. Внушающая роль искусства отчетливо появляется в маршах, призванных вселить бодрость в шагающие колонны бойцов. 194 Внушение лежит в основе фольклорных заговоров, заклинаний, плачей. В напряженные часы жизни народа внушающая функция в художественных произведениях обретает особо важную роль. Так было в период Великой Отечественной войны. Один из первых зарубежных исполнителей Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича, С. Кусевицкий, заметил, что со времен Бетховена еще не было композиторов, который мог бы с такой силой внушения разговаривать с массами. В поэзии этой военной поры стремление к действенности слова возрождает такие древние формы, как заклинание, проклятие, заповедь и т. д. Установка на внушающее воздействие присуща и лирике этого периода. Таково, например, популярное стихотворение К. Симонова «Жди меня»: «Жди меня, и я вернусь, Только очень жди. Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет. В двенадцати строках восемь раз повторяется как заклинание слово «жди». Все смысловое значение этого повтора, вся его внушающая магия формулируется в финале стихотворения: Не понять не ждавшим им, Как среди огня Ожиданием своим Ты спасла меня»47. Автором была выражена поэтическая мысль, важная для миллионов разлученных войной людей. Солдаты посылали эти стихи женам домой или носили их у сердца в кармане гимнастерки. Когда эту же мысль К. Симонов выразил в киносценарии, то 47 Симонов К. Собр. соч.: В 10 т. Т.1.- М.,1979, с. 158. 195 получилось посредственное произведение: в нем звучала та же актуальная тема, но была утеряна соответствующая духу эпохи магия внушения. Внушение – функция искусства, близкая к воспитательной, но не совпадающая с ней. Суггестивная функция в напряженные периоды истории играет большую, иногда даже ведущую роль в общей системе функций искусства. 7. Эстетическая функция (искусство как формирование творческого духа и ценностей) Еще в древности было осознано значение эстетической функции искусства. Индийский поэт Калидаса (приблизительно 5 в.) выделял четыре цели искусства: вызывать восхищение богов; создавать образы окружающего мира и жизни человека; доставлять высокие удовольствия с помощью эстетических чувств (рас): комизма, любви, сострадания, страха, ужаса и др.; служить источником всеобщего наслаждения, радости, счастья и всего прекрасного. Эстетическая функция – ничем не заменимая особенная способность искусства: а) формировать эстетические вкусы, способности и потребности человека; б) ценностно ориентировать его в мире; в) пробуждать творческое начало личности, желание и умение творить по законам красоты. Искусство строит ценностное сознание человека, учит его видеть жизнь сквозь призму образности. Весь мир перед художественно цивилизованным сознанием предстает как эстетически значимый в каждом своем проявлении. Сама природа выступает в глазах поэта как эстетическая ценность. Вселенная обретает поэтичность, становится театральной сценой, живописной галереей, незаконченным художественным творением. Искусство передает людям это ощущение эстетической значимости мира, давая ценностные ориентации в нем. Может показаться, что эстетическая функция искусства ограничена: оттачивая эстетические вкусы, оно учит нас лучше обставить квартиру и выбрать красивое платье. Однако значение эстетической функции искусства много шире: искусство пробуждает в людях художников. Речь идет вовсе не о пробуждении пристрастия к художественной самодеятельности, а о деятельности человека, сообразованной с внутренней мерой каждого предмета, т. е. об освоении мира по законам красоты. Изготавливая даже бытовые предметы (стол, люстру и т. п.), человек заботится и о пользе (удобстве), и о красоте. У искусства нет монополии на красоту. По ее законам создается все, что производит человек. И ему необходимо чувство прекрасного. Главный герой одной из пьес А. Е. Корнейчука, хирург Платон Кречет, любит играть на скрипке, его кисть должна быть такой же сильной, 196 чуткой, музыкальной, как у скрипача. Музыкальные пальцы хирурга – это деталь-образ, помогающая понять сущность героя в связи с делом, которым он занят. Эстетическая функция искусства обеспечивает социализацию личности, формирует ее социально-творческую активность. Это сущностная функция пронизывает и «дублирующее» воздействия всех форм общественного сознания и все другие функции искусства. 8. Гедонистическая функция (искусство как наслаждение) Искусство доставляет людям наслаждение. Как и эстетическая, гедонистическая функция сопровождает и окрашивает все функции искусства. Еще древние греки отмечали особый, духовный характер эстетического наслаждения и отличали его от плотских удовольствий. Гедонистическая функция искусства имеет следующие источники и предпосылки своего бытия: 1) художник свободно владеет многообразным жизненным материалом и средствами его художественного освоения; искусство – сфера свободы, мастерского владения эстетическим богатством миря; свобода, мастерство доставляют наслаждение, вызывая восхищение перед чудом творческого освоения мира; 2) художник соотносит все осваиваемые явления с человечеством, раскрывая их эстетическую ценность; 3) в произведение совершенная художественная форма находится в гармоническом единстве с содержанием; 4) художественная реальность упорядочена и построена по знакам красоты; 5) человек испытывает радость приобщения к творчеству, к великим порывам вдохновения, что позволяет испытать единомыслие, сопереживание гению; 6) существует игровой аспект художественного творчества. Искусство моделирует деятельность человека в игровой, бескорыстной форме. Игра же свободных сил является одним из планов появления свободы в искусстве, что способно доставлять эстетическое наслаждение. Художественное творчество раскрывает людям правду о жизни и доставляет величайшую радость постижения красоты. Гедонистическая функция искусства опирается на идею самоценного значения личности, исходит из этой идеи и осуществляет ее, доставляя человеку бесконечную радость эстетического наслаждения. Именно самоценная личность в конечном счете и является наиболее социально действенной. Другими словами, самоценность личности является существенной стороной глубокой социализации человека, фактором его творческой социальной активности. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ В ИСКУССТВЕ НОВОГО И НОВЕЙШЕГО ВРЕМЕНИ Направление – одна из важнейших категорий эстетики. Направление проявляет себя через совокупность произведений, в которых осуществлены определенные принципы 197 творчества, и через программные теоретические декларации, манифесты, провозглашающие эти принципы. Направление – это ключ к основным вопросам искусствоведения. Категория «художественное произведение» позволяет делать сравнительно-исторические обобщения в масштабах мирового художественного искусства и выявлять в культуре разных народов единую последовательность художественных этапов развития. Направление - это система концептуальных идей в мире и человеке и стилистических особенностей, устойчивых для целого исторического периода и целой группы художников и изменяющихся лишь вместе с изменением исторической действительности. Рассмотрим некоторые из направлений. Мифологический реализм античности. Античность объясняла мир мифологически. Это был одновременно реалистический и иллюзорно-фантастический взгляд на мир, содержащий в себе стихийную диалектику. Для мифологического реализма античности характерны героическая концепция человека, утверждение единства личности и общества, гармония внутреннего мира. Древнегреческое искусство органично включало философские, религиозные, научные, моральные идеи. Античный герой активный, действенен. Он меньше всего похож на «страдательную» личность, над которой господствует произвол истории или судьбы. Хотя он подчинен необходимости и порой даже не в силах предотвратить свою гибель, он борется, и только через свободное действие проявляется необходимость. Мифология определяла содержание древнегреческой поэзии, драмы, эпоса, скульптуры и живописи. Поэтому знакомство с мифами древних греков необходимо для понимания их искусства и культуры. Без знания древнегреческой мифологии невозможно в полной мере и постижение европейского, в том числе и русского, искусства, начиная с эпохи Возрождения. На античные сюжеты написаны некоторые картины Боттичелли, Тициана, Рубенса, Рембрандта, К. Брюллова, В. Серова, оперы Г. Персела, Глюка, Рамо, драмы Расина, Шекспира и т. д. И в наше время художники, драматурги и скульпторы обращаются к сюжетам и образам героической мифологии. Мифологические персонажи многократно упоминаются в произведениях западноевропейской и русской литературы. Греческие мифы, как и мифы других народов, в фантастической форме отражают далекое прошлое человечества. На основе мифов начали воссоздавать черты общественной и духовной жизни народов глубокой древности. Произведения античных писателей, художников, скульпторов, созданные более двух с половиной тысячелетий назад, и поныне неизменно привлекают читателя, зрителя и доставляют ему не меньше (если не больше) наслаждения, чем другие современные произведения искусства. Средневековый символизм 198 Самой характерной чертой искусства средних веков (5–16 век) выступает символизм. Средневековое искусство полно аллегорий и символов (например, символика цвета в византийской живописи, аллегоричность скульптурных фигур в соборе Парижской богоматери и др.). Его справедливо было бы назвать аллегорико-символическим. Основные концептуальные принципы средневекового искусства отражены в следующем положении: человек – существо страдательное, все дано свыше, мир объясняется Богом. Другими словами, средневековое искусство отняло у своего героя волю к действию и передоверило ее Богу. Художественная средневековая культура имела свои предпочтительные, или наиболее характерные и представительные, формы в каждом виде искусства: в литературе – это жития святых, в архитектуре – собор, в живописи – икона, в скульптуре – изображение Христа, Богоматери и святых. Средневековые художники «оживили» потусторонний мир ада, чистилище и рай. Следует отметить, что художественная средневековая культура была очень многообразна и богата. Данный факт целиком опровергает имеющееся мнение о том, что эти десять веков якобы «десять веков мрака». Важнейшее и ценнейшее духовное качество, утверждаемое средневековым искусством в человеке – благочестие. Все явления и поступки человека сопоставляются художественным сознанием этого периода с глобальным конфликтом добра и зла. История мира представляется как некий единый всемирно-исторический спектакль спасения. Реализм эпохи Возрождения Наиболее отличительные черты культуры Возрождения (от франц. – renaissance, т. е. возрождение, ренессанс, приблизительно 14-16 века) антифеодальной в своей основе, светский характер, гуманистическое мировоззрение, обращение к античному культурному наследию, как бы «возрождение» его (отсюда и название «Возрождение»). Эпоха ренессанса стремится объяснить мир из него самого: он объясняется не роком, не Богом, не злым волшебством или злыми чарами, сверхъестественные силы здесь ни при чем, причина состояния мира в нем самом. Показать мир таковым, каков он есть, объяснит все изнутри, из его собственной материальной природы – таков девиз реализма Сервантеса, Рабле, Шекспира, Петрарки, Бокаччо, Роттердамского. Последний был главой европейского гуманизма в эти годы. Гуманисты выступили против контроля католической церкви над деятельностью человека и его образом мысли. В этот период были подвергнуты критическому пересмотру сковывавшие свободное развитие мысли авторитеты, традиции и догмы, на которые опиралась средневековая мораль, провозглашено право на научное исследование. Возникли светская наука, музыка, 199 литература. Человек, его переживания, его внутренний мир, его «земная» жизнь становятся главными темами литературы и искусства. Реализм эпохи Возрождения открыл индивидуального человека и утвердил его мощь и красоту. Барокко Барокко (буквальный перевод с португальского означает "жемчужина неправильной формы или кривая жемчужина") – порожденное кризисом Возрождения художественное направление 16-17 вв., к которому относятся Л. Арнасто, Т. Тассо (Италия), Т. А. д'Обинье (Франция), Г. Сакс, А. Грифиус (Германия), Лопе де Вега, П. Кальдерон (Испания) и др. Художественная концепция барокко по-прежнему ориентирована на человека, однако, социально пессимистична и полна сомнений в возможностях человека, скепсиса, ощущения тщетности бытия и обреченности борьбы со злом. Важнейшими темами искусства барокко становятся окрашенные ужасом мучения и страдания человека. Произведения этого направления полны мистических аллегорий и натуралистичности. Для искусства барокко характерны грандиозность, пышность и динамика, патетичность, приподнятость, интенсивность чувства, пристрастия к эффектным зрелищам, что особенно проявлялось в карнавалах, процессиях, архитектуре (монументальные дворцы, парки, площади и т. п.). В изобразительном искусстве барокко преобладают виртуозные декоративные композиции религиозного, мифологического или аллегорического характера, парадные портреты, подчеркивающие привилегированное общественное положение человека. Внутри барокко (как направления) развивался ряд течений и школ: маньеризм (Италия), гонгоризм (Испания), прецезиозная школа (Англия), вторая силезская опустошительных войн, школа духовных литература (Франция), метафизическая (Германия). Порожденное эпохой и материальных кризисов, социальной разобщенности, барокко сменяется классицизмом, опирающимся на общество, в котором произошла консолидация социальных сил под эгидой сильной королевской власти. Классицизм Классицизм (от лат. classicus – образцовый), художественный стиль и эстетическое направление в европейской литературе и искусстве 17-19 вв., важной чертой которого являлось обращение к образам и формам античной литературы и искусства как идеальному эстетическому эталону. Суть классицизма можно выразить в формуле: конфликт индивидуального чувства и общественного долга. Герой классицизма не свободен в своих действиях, а подчинен 200 строгим нормам общественного долга. Личность и ее свобода принесены в жертву обществу и его институтам. Если в искусстве средневековая личность подчинена Богу, а в искусстве Возрождения себе, то в классицизме действия героя основываются на сознании общественной необходимости, которую олицетворяет король. Не ограниченный в своей воле абсолютный монарх превращается в источник произвола в судьбе героя. Подчинения человека государственным интересам, смирение чувств разумом, принесение счастья и даже жизни личности в жертву долга, следование абстрактным нормам добродетели – таков эстетический идеал классицизма. В России классицизм зародился во 2-й четверти 18 в. под идеологическим влиянием эпохи Петра I (с ее вопросом безусловного подчинения личности сознательно понятым общенациональным интересам). Выразителями классицизма в литературе были А. К. Кантемир, В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, А. П. Сумароков, Г. Р. Державин; в архитектуре – А. Ф. Кокоринов, В. И. Баженов, М. Ф. Казаков, Д. Кваренги, А. Н. Воронихин, А. Д. Захаров; в театре – Ф. Г. Волков, И. А. Дмитриевский, Г. Н. Троепольская, С. Н. Сандунов и др. Искусству классицизма присущи гражданский пафос, государственность концепции, вера в силу разума, четкость и ясность моральных и эстетических оценок. Похожие ценности характерны и для просветительского реализма, пришедшего на смену классицизму. Просветительский реализм Просвещение – это идейное течение эпохи перехода от феодализма к капитализму (конец 17 - начало 18 веков), которое характеризуется как эра крушения теологического догматизма, торжества науки над средневековой схоластикой и церковным мракобесием. Это была эпоха безграничной веры в человеческий разум («век разума», «век философов»), возможность перестроить общество на разумных основаниях. Идеи просветительства оказали существенное влияние на искусство, которое демократизируется и обращается к жизненному материалу их самых разных слоев, включая низы общества. Пристально прослеживается общественная жизнь людей. Ведущим жанром литературы становится социально-бытовой роман. Яркие образцы художественной просветительской литературы дали Вольтер, Руссо, Дидро, П. О. К. Бомарше (Франция), Г. Э. Лессинг, И. В. Гете, Ф. Шиллер (Германия) и многие другие. В это время появляются замечательные музыкальные произведения И. Гайдна, В. А. Моцарта, Л. Бетховена. Идеи просвещения получили широкое распространение в искусстве России, особенно в публицистике и художественной литературе. Именно в этот период появились гениальные творения Д. И. Фонвизина, А. Н. Радищева, А. С. Пушкина, А. И. Герцена, М. 201 Е. Салтыкова-Щедрина, Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева и др. Следует подчеркнуть, что первой попыткой предварения идей просвещения в жизнь было движение декабристов (1816-1825 гг.), деятельность и литературное творчество которых (П. И. Пестель, К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер и др.) отличали идеи гражданского служения, активной борьбы за воплощение идеалов общечеловеческой свободы и разумного общества. Сентиментализм Сентиментализм (от франц. sentiment – чувство) – течение в литературе и искусстве второй половины 18 в. Западной Европы и России. Наиболее законченное выражение сентиментализм получил в Англии. Представители данного направления в отличие от просветителей апеллировали к чувствам людей и в своей художественной концепции умильно идеализировали добродетели положительных героев. Они проводили тонкие грани между добром и злом, положительным и отрицательным в жизни. Сентиментализм обращен к действительности, но в отличие от реализма он наивен и идилличен в трактовке мира. Вся сложность жизненных процессов объясняется духовными причинами. Среди наиболее характерных тем, мотивов и жанров английского, французского, немецкого и русского сентиментализма можно выделить следующие: мечта о сельской идиллии, противопоставление города истинной жизни в деревне (Дж. Томсон, Т. Грей); лирические вздохи о красоте природы и тяга к смерти (Э. Юнг); слезливая комедия (П. Лашоссе); мотивы счастья простой жизни в девственном лесу (Л. С. Мерсве); возвышенность любовных и дружеских чувств и утверждение их чистоты (Н. М. Карамзин); жанр чувствительной повести (А. Е. Измайлов, Г. П. Каменев) и др. В Росси представителями сентиментализма были М. Н. Муравьев, Н. М. Карамзин («Бедная Лиза», 1792 г.), И. И. Дмитриев, В. В. Капнист, Н. А. Львов, В. А. Жуковский. Романтизм Романтизм – это идейное и художественное направление в европейской и американской духовной культуре конца 18 – первой половины 19 в. Слово «романтический» (англ. romantic) означало в 18 в. «странное», «фантастическое», «живописное». Романтизм был порожден разочарованием общества в буржуазной цивилизации, которая несла с собой пошлость и прозаичность, бездуховность и эгоизм. Он явился результатом разочарований в возможностях разумного преобразования общества на основе принципов свободы, равенства и братства, которые пропагандировались просветителями. Романтизм выдвинул концепцию бессмертия зла и вечности борьбы с ним: сопротивление злу хотя и не дает ему стать абсолютным властителем мира, но не может коренным образом изменить мир, не может устранить зло окончательно. 202 Отвергая повседневную жизнь современного цивилизованного общества как бесцветную и прозаическую, романтики стремились ко всему необычному. Их привлекали фантастика, народные предания, минувшие исторические эпохи. Их волновали необыкновенные и яркие картины природы, жизнь, быт и нравы далеких стран и народов. Романтики раскрыли необычайную сложность, глубину, внутреннюю бесконечность индивидуальной личности. Человек – для них малая вселенная, микрокосмос. Напряженный интерес к сильным и ярким чувствам, всепоглощающим страстям, к тайным движениям души, к «ночной» ее стороне, тяга к индивидуальному и бессознательному – сущностные черты романтического искусства. Среди известных художников-романтиков можно отметить творчество братьев Я. и В. Гримм, Э. Т. Гофмана, И. Эйхендорфа (Германия), Ж. Сталь, Ф. Р. Шатобриана, Э. П. Сенанкура (Франция), Н. Я. Фосколо, А. Мандзони, Леонарди (Италия), Д. Байрона, У. Водсверда, С. Т. Колриджа (Англия), Э. По, Г. У. Лонгфелло, Г. Мелвилла (Америка), А. С. Пушкина, К. Н. Батюшкова, П. А. Вяземского, Е. А. Баратынского, М. Ю. Лермонтова (Россия) и др. В изобразительном искусстве романтизм наиболее ярко проявился в живописи и графике. Из известных мастеров России в этом жанре можно выделить А. О. Орловского, О. А. Кипренского, Ф. П. Толстого, И. К. Айвазовского, М. Н. Воробьева, К. П. Брюллова, П. А.Федотова, А. А. Иванова. Во второй половине 19 в. эти тенденции продолжили Н. Н. Ге и А. И. Куинджи. Критический реализм Критический реализм – это направление (и метод одновременно) в литературе и искусстве 19-20 вв. если романтизм был предощущением несовершенства нового строя жизни, то критический реализм обнаружил его противочеловечность. Если в концепции романтизма еще были иллюзии, то критический реализм – это трезвое искусство «утраченных иллюзий». Эстетический идеал в критическом реализме утверждается через отрицание. Это суд над обществом. Задачей искусства становится воспроизведение действительности и вынесение ей приговора (Н. Г. Чернышевский). Критический реализм бурно развивается в Европе, начиная с 20-х годов 19 в. Это направление дало великие имена во Франции (О. Бальзак, Стендаль), в Англии (Ч. Диккенс), в России (Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов). Принципом обобщения в критическом реализме является типизация. Правдивость деталей и показ типических характеров, действующих в типических обстоятельствах, становится принципом реализма. Острая критическая направленность реализма 19 в. выдвигает на передний план сатиру и комедию. 203 На этом этапе своего развития реализм отказывается от просветительской концепции естественного человека и переходит к социальному объяснению его сущности. Искусство мучительно ищет пути развития человека и человечества, отстаивает гуманистические идеалы, утверждает человека как высшую ценность. Он вносит много нового в познание смысла человеческой жизни, сложности взаимосвязей человека с природой, утверждает ответственность личности перед историей. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ В ИСКУССТВЕ 20 в. В 20 в. искусство столкнулось с усложнившейся действительностью, с убыстрением и нарастанием катастрофичности общественного развития, с обострением социальных противоречий с глобальными проблемами (экологическими, политическими, нравственными). Эти проблемы, так или иначе, нашли свое отражение в новых художественных направлениях. Некоторые из них повторяли традиции прошлых веков, такие, как, например, реализм; другие же направления показывали жизнь в совершенно новом измерении. Вот о них в основном и пойдет речь в этом разделе учебного пособия. Экспрессионизм В 1905 г. студенты-архитекторы Э. Кирхнер, Ф. Брейль, Э. Хеккель и др. (Германия) объединились в группу «Мост», которая возникла как выражение протеста против академизма, господствовавшего в живописи. Никто из них не имел опыта рисования, и их художественные эксперименты привели к рождению нового художественного направления, названного критикой по его главному признаку – повышенной, взвинченной эмоциональности, экспрессивности – экспрессионизм. Экспрессионизм упрощал форму, вводил новые ритмы, тяготея к интенсивным цветам. Данное направление это отклик на острейшие противоречия эпохи, выражение протеста против тотального отчуждения личности. Научно-техническую революцию экспрессионисты восприняли как бич, ужас, историческое наваждение, опасность. В качестве героя экспрессионизм выдвинул захлестываемую эмоциональным порывом личность, живущую в мятущемся, разрываемом страстями мире. О художественной концепции экспрессионизма полное представление дает картина Э. Мунка «Крик». В некотором абстрактном пространстве изображен человек с разъятым в экстазе ужаса, открытым в неистовом крике ртом. Пропасть огромного кричащего рта является как бы композиционным центром картины. Почему, по какому поводу кричит этот человек? Художник не показывает никакой реальной, видимой, грозящей ему опасности. Мир в целом враждебен личности как таковой, независимо от ее качеств. Мунк как бы говорит своей картиной, что человеку в этом отчужденном мире остается толь кричать о 204 своей боли, кричать без надежды на помощь, как инстинктивно кричит агонизирующее живое существо. Таким образом, согласно художественной концепции экспрессионизма, сущностные силы личности отчуждены в противостоящих человеку и враждебных ему общественных институтах: все безысходно, мир враждебен личности. Сюрреализм Впервые понятие «сюрреализм» («сверхреализм») ввел французский поэт Г. Аполлинер, обозначив жанр своей пьесы – «сюрреалистическая драма». В 20-30-х гг. новое художественное направление его основатели поэты А. Бретон и Ф. Супо стали называть сюрреализмом. Теоретики этого направления связывали с ним надежды на построение новой, художественной реальности, более реальной, чем окружающий мир. В сюрреализме человек, мир, вещи, само пространство и время текучи и относительны, их границы размыты. Художественная концепция сюрреализма: границы личности и мира расплылись. Не ничего определенного, все искажается, смещается, расплывается. Мир – беспорядочная масса явлений, личность не знает, где начинается ее «я» и где оно кончается, где мир и что он такое. Реальность в сюрреализме исчезает, она растекается, как «стекают» со стола часы в картине С. Дали «Капризы памяти». Сюрреализм утверждает отсутствие самого исторического процесса, внеисторичность времени: «безразличие к истории» (Р. Шар); «нет истории, кроме истории души» (Сен-Жон Перс); «безразличие ко всему на свете» (А. Бретон). Сюрреализм отказывается контролировать и творческий процесс, и личность как таковую какими-либо нравственными нормами, стремится очистить личность от социальной, нравственной и индивидуальной «шелухи», провозглашает отвращение к общественной жизни. Основу творческого метода сюрреализма составляет интуитивизм, который утверждает безграничную свободу воображения художника, неконтролируемость творческого процесса какими-либо логическими началами. Личность в творчестве движима сексуальными влечениями и воспринимает действительность сквозь отверстие в тазобедренной кости (так изображен пейзаж на одной из картин С. Дали). Это художественное направление делает беспредельной многозначность образной мысли и доводит ее до степени художественного агностицизма (агностицизм – по греч. "непознаваемый", учение, согласно которому человек не способен познать сущность вещей, не может иметь достоверное знание о них). Экзистенционализм 205 Экзистенционализм (лат. existentia – существование) – это одно из влиятельных течений в современной философии. Экзистенционализм оказал большое влияние на литературу, киноискусство и театр во многих странах мира. Целями экзистенционализма пронизаны произведения Сартра, Камю, С. де Бовуар, Кафки, Рильке, Ремарка, Достоевского и других художников и писателей. В качестве центральной проблемы экзистенционализма рассматривается положение личности в мире, жизнь которой - сплошное «недоразумение», абсолютный абсурд. Люди принципиально одиноки, замкнуты, обречены на взаимное непонимание. Каждый человек – это мир, но эти миры не сообщаются друг с другом. Общение людей идет лишь по поверхности и не затрагивает глубину души, поэтому оно не ведет к размыканию одиночества. Жизнь человека в произведениях экзистенционалистов изображается в виде круга, при котором история движется от плохого к худшему и вновь возвращается к плохому. Восходящего движения нет, есть лишь беличье колесо истории, в котором бессмысленно вращается жизнь человечества. Человек, по мнению экзистенционалистов, подчинен безликой среде, утрачивает свою индивидуальность, самостоятельность, поступает так, как поступают другие. Лишь страх перед «Ничто», ощущение бессмысленности существования, его абсурдности освобождает человека от этого состояния и заставляют его обратить свой взор на экзистенцию. Именно страх, по мнению экзистенционалистов, составляет основу человеческого существования. Идеи экзистенциализма отражены в произведениях С. де Бовуар «Гостья», «Чужая кровь», Э. М. Ремарка «Черный обелиск», А. Камю «Чума», «Особое положение», Ф. Кафка «Процесс», Ж. П. Сартра «Бытие и небытие», «Тошнота» и др. Абстракционизм Как художественное направление абстракционизм стал особенно популярен на Западе в 50-е годы. Наибольшее выражение абстракционизм получил в живописи и скульптуре. Для него характерно стихийно-импульсивное самовыражение, моментальный снимок состояния действительности, духа художника, погоня за чистой принципиальный отказ выразительностью. В от изображения абстракционизме прослеживаются две четко выраженные тенденции. Первая – психологическая, родоначальником которой является В. Кандинский, русский живописец, автор интуитивно-эмоциональных, «лирических» абстракций. В своих полотнах В. Кандинский создавал симфонию цвета, оказывающую эмоциональное воздействие, схожее с музыкой. 206 Вторая тенденция – интеллектуальная (ее еще называют логическая или геометрическая), родоначальником которой является голландский художник П. Мондриан, автор геометрических абстракций, стремившийся таким путем раскрыть логику красоты. Геометрический абстракционизм П. Мондриана и его последователей давал комбинации плоскостей. Окрашенные в красный, желтый, синий цвет плоскости в сочетании с неокрашенными, белыми плоскостями создавали статистически уравновешенную, ритмичную и гармоничную композицию. Эти решения оказались значительными для новейшей архитектуры, индустриального искусства, дизайна, для оформления книг и интерьера. Абстракционисты сознательно отрывали искусство от человека, от действительности, от внешнего мира и направляли его на самого себя, выражали только себя. Они пропагандировали полный разрыв личности с миром, с другими людьми. Это была своеобразная форма острокритического отношения к социальной действительности, доходящего до ее полного и безысходного неприятия. Не отрицая определенного вклада, который оставили наиболее талантливые художники-абстракционисты в искусстве (обогатили экспрессию палитры и ритмикодинамическую выразительность живописи, предвосхитили важные принципы пластикопространственных решений в современной архитектуре, оказали влияние на развитие дизайна, индустриального, прикладного и декоративного искусства), в главном, т. е. в попытках оторвать искусство от окружающей действительности, они потерпели крах. Поп-арт Термин «поп-арт» (популярное искусство) был выведен критиком Л. Элоуэем в 1965 году. Поп-арт – художественное удовлетворение и реализация «тоски по предметности», порожденной долгим господством в западном искусстве абстракционизма, которому попарт противопоставил грубый мир материальных вещей. Основные художественные экспонаты поп-арта – это смятые автомобили, композиции с включением выцветших фотографий, обрывков газет и афиш, наклеенных на ящики; чучело курицы под стеклянным колпаком; выкрашенный белой краской рваный ботинок; электромоторы, композиции из старых шин или старых газовых плит и прочее. Теоретики поп-арта утверждают, что каждый предмет в определенном контексте превращается в произведение искусства, теряет свое первоначальное значение и приобретает задача художественные качества. Отсюда художника: не создание художественного предмета, а придание обыденному предмету художественных качеств 207 путем организации определенного контекста его восприятия. Поп-арт – это композиция бытовых предметов, иногда в сочетании с муляжом или скульптурой. Поп-арт как художественное направление имеет ряд разновидностей (течений): опарт (художественно организованные оптические эффекты, геометризованные комбинации линий и пятен), эл-арт (движущийся с помощью электромоторов предметы и конструкции), окр-арт (композиции, окружающие зрителя). Поп-арт выдвинул концепцию личности общества «массового потребления». Слова, подмененные товарами; литература, вытесненная вещами; красота, замененная полезностью; жадность материального, товарного потребления, заменяющая духовные потребности, характерны для поп-арта. Поп-арту присущи прямая рекламная пропаганда вещи и утверждение фетишистского отношения к ней (фетишизм – от португ. feitico – колдовство, амулет, т. е. наделение вещей сверхъестественными свойствами, порождающими слепое, бездумное преклонение человека перед ними). Это достигается с помощью коллажей (например, в композициях К. Ольденбурга) или с помощью оформленного интерьера (например, лопата, висящая на цепочке - «Кухня» Дж. Дайна). Другой рекламно-эстетический прием поп-арта – показ старой, изношенной, поломанной вещи, которая через отрицание должна утверждать новую, полноценную продукцию. Таким образом, эстетика поп-арта – это всегда эстетика утилитаризма, иногда нигилистическая, через отрицание утверждающая фетиш вещи. Гиперреализм Гиперреализм (греч. huper – над, сверх) возник в середине 60-х годов как одно из художественных направлений (в основном в живописи), настаивающих на своей «реалистической природе». варьируются: помимо Прилагательные, сопровождающие слово «гипер» его называют «новый», «реализм», «радикальный», «фото», «резкофокусный», «холодный». Гиперреализм оперирует примитивными сюжетами, его образы подчеркнуто «объективны», часто основываются на сильноувеличенной фотографии. Благодаря этому направлению художники возвращаются к привычным формам и средствам изобразительного искусства, отвергнутых поп-артом. Гиперреалисты главными темами своих картин делают мертвую, «вторую» природу, рукотворную натуру городской среды: бензоколонки, автомобили, витрины, жилые дома, телефонные будки и т. д. Городская среда в гиперреалистических произведениях изображается как нечто отчужденное от человека. Гиперреалисты устраняют из 208 творческого процесса дух человеческого присутствия, глаз человека подменяется фотообъективом, человеческая рука, как правило, не касается их полотна (художники широко используют распылители, с помощью которых на полотно наносится краска). Главной темой гиперреалистической живописи стала обезличенная механизированная жизнь современного города. Выводы Рассмотренные художественные направления в искусстве 20 в. не являются единственными, исчерпывающими всё многообразие искусства. Существует ряд направлений, в чем-то повторяющих художественные направления прошлого. Скажем, социалистический реализм был порождением критического реализма 19 в.; сонаристика и алеаторика перекликаются с абстракционизмом, хэппенинг продолжает традиции поп-арта и т. п. Более полное представление о разных художественных направлениях читатель может получить, самостоятельно прочитав предлагаемую литературу. Таким образом, объектом общественного сознания является мир. Однако каждая форма общественного сознания воспринимает его в свете своей специфической практики и берет определенные его связи, стороны и свойства. Предметом искусства является реальность, взятая в свете гуманистических целей искусства, жизнь в ее самом широком общественном значении, в ее эстетическом богатстве, мир в его значении для человечества. Специфика искусства заключается в особых формах освоения мира (художественный образ) и в особых способах образного мышления (художественный метод). Тема 12. ЦЕННОСТНАЯ ПРИРОДА КУЛЬТУРЫ Феномен культуры, как было установлено, генетически связан с поиском смысла бытия, с постижением сакрального. С этой точки зрения можно определить культуру и без обнаружения прямой её связи с культом. В близком или отдалённом приближении к 209 религиозным основам культура является ценностной, то есть имеет аксиологическую природу. Конкретную культуру можно определить как комплекс определённых ценностей, образующих смысловое ядро феномена. ЦЕННОСТНАЯ ТЕОРИЯ КУЛЬТУРЫ Представление о том, что культура уникальна, постижима только как неповторимый объект, проникло в философию культуры в конце прошлого столетия. Видные неокантианцы В. Виндельбанд (1848-1915 гг.) и Г. Риккерт (1863-1936 гг.) проводили различие между «науками о природе» и «науками о культуре». В качестве основы такого различения они видели понятие ценности. Огромный интерес к кантовской философии в 60-е годы 19 столетия был вызван желанием неокантианцев создать всеобъемлющую всепроникающую рациональную картину действительности. Основная тенденция этого направления состояла в сознательном отвлечении познания от целостного процесса жизни, выведении его (познания) из субъекта, из самого мышления с его априорными законами. Именно сверхиндивидуальное сознание обрело у них онтологический характер. Теория неокантианцев целиком строится на оторванности бытия от субъекта. Опираясь на И. Канта, В. Виндельбанд толковал философию как всеобщую науку о ценностях. Наука о ценностях, - писал по этому поводу Н. А. Бердяев, - есть, в конце концов, один из видов метафизики сущего, метафизики смысла мира, и всего менее – научной. Научно ценность не только нельзя исследовать, но нельзя и уловить. Неокантианство в целом пыталось освободить познание от всякого антропологизма, придать ему трансцендентный характер. Философия осмысливалась, таким образом, как нормативное учение, а история – как процесс осмысления и олицетворения ценностей. Именно поэтому В. Виндельбанд стремился углубить проведённое ещё В. Дильтеем разделение наук на «науки о природе» и «науки о духе». В основе классификации Дильтея лежало различение по предмету. В. Виндельбанду же казалось, что такое разграничение лучше провести по методу. Он разделял науки на номотетические, имеющие дело с законами, и идеографические, изучающие единичные, неповторимые явления. По мнению В. Виндельбанда, развитие культурологии было менее ощутимым, нежели естественных наук. Её ценность не получила достаточно широкого признания. Но по своей внутренней значимости и по своей научной важности развитие культурологии оказалось столь же выдающимся и успешным, как в своей области развитие естествознания. И если все отдельные ветви такого понимания, – писал он, – развитие 210 государств и хозяйственных отношений, литературы, искусства, религии – стремились в конечном счёте в одну «историю культуры», то научная обработка исторического космоса, к которой сводится вся работа наук о культуре, предстаёт как явление, равноценное физическому космосу, в картине которого должны соединиться все результаты естествознания. Культурный процесс в трактовке В. Виндельбанда представляет собой распад старых форм жизни и появление новых ценностных мотивов. В культурной жизни повсюду возникают сложные проблемы политического, социального, интеллектуального движения. Это, по словам В. Виндельбанда, создаёт в ценностном понимании жизни совершенно новые моменты и глубоко идущие изменения такой силы, о которых прежде и не подозревали. Чего можно ждать от философии? В. Виндельбанд разъясняет: мы ждём от неё размышления о вечных ценностях, которые, возвышаясь над меняющимися временными интересами людей, обоснованы высшей духовной деятельностью. В этом смысле, по его словам, вопрос об обязанности ценностей имеет культурно-философское значение. Что представляет собой наука о культуре? В каком отношении находится она к исследованию природы? Эти вопросы нашли отражение в философии Г. Риккерта. Свою задачу философ видел в том, чтобы в качестве исходного пункта представить выработку двух основных форм научного мышления. Науки о культуре, как считал Г. Риккерт, должны защищать свою самостоятельность от натурализма, провозглашающего естественнонаучный метод единственно правомерным. Ещё Кант, как подмечает Г. Риккерт, подорвал господство понятия природы, по крайней мере, в философии. Он лишил естественнонаучное мировоззрение его абсолютного характера. Но понятие природы только выиграло от такого ограничения. У естественных наук появилась солидная традиция. Никто не станет утверждать того же о науках о культуре. Они получили развитие лишь в 19 столетии. Их исследования разрознены и ограничиваются лишь отдельными областями. Понятие ценностей Г. Риккерт выводит из рассуждений о природе и культуре. Эти слова, по его мнению, далеко не однозначны. Продукты природы – это то, что свободно произрастает из земли. Продукты же культуры, как разъясняет философ, производит поле, которое человек раньше вспахал и засеял. Следовательно, - пишет он, - природа есть совокупность всего того, что возникло само собой, само родилось и предоставлено собственному росту. Противоположностью природе в этом смысле является культура, то есть то, что непосредственно создано человеком, действующем сообразно оцененным им 211 целям, или, если оно уже существовало раньше, по крайней мере, сознательно взлелеяно им ради связанной с ним ценности. Во всех явлениях культуры мы всегда найдём воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности, ради которой эти явления или созданы, или, если они уже существовали раньше, взлелеяны человеком. Всё, что возникло и выросло само по себе не имеет никакого отношения к ценностям. В объектах культуры, следовательно, заложены ценности. Г. Риккерт называет их благами, чтобы отличить в качестве ценных частей действительности от самих ценностей как таковых, не представляющих собой реальности. От них можно отвлечься. Если от объекта культуры отнять ценность, он точно так же станет частью простой природы. О ценностях, следовательно, нельзя говорить, что они существуют или не существуют. Можно сказать, писал Г. Риккерт, что они значат или не имеют значимости. Культурная ценность может считаться общезначимой в том случае, если её индивидуальное значение постулируется хотя бы одним человеком. Объект культуры важно отделить от всего того, что оценивается и желается только инстинктивно, а также и от того, что имеет ценность блага. Явления культуры, по мнению Г. Риккерта, могут быть рассмотрены не только по отношению к оценивающему их психическому существу, потому что ценности оцениваются только психическим существом. Существует, следовательно, связь между противоположением природы и культуры, с одной стороны, и природы и духа – с другой, поскольку в явлениях культуры всегда должна участвовать оценка, а вместе с нею и духовная жизнь. Как считает Г. Риккерт, недопустимо отождествление духа с оценкой общезначимой ценности, поскольку под духом разумеется психическое. Он предлагает проводить логическое различие между духовным бытиём или психическими актами оценки, с одной стороны, и самими ценностями и их значимостью – с другой. Отсюда определение культуры, которое даёт философ: будем понимать под культурой совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями и лелеемых ради этих ценностей, не придавая ей никакого более точного материального определения. Только благодаря принципу ценности становится, по Г. Риккерту, возможным отличить культурные процессы от явлений природы с точки зрения их научного рассмотрения. Исторически индивидуализирующий метод – это метод отнесения к ценности в противоположность естественнонаучному методу, который устанавливает закономерные связи и игнорирует культурные ценности. 212 Как же Г. Риккерт трактует понятие ценностей? По его мнению, они не представляют собой действительности, ни физической, ни психической. Сущность их состоит в их значимости, а не в их фактичности. Но ценности связаны с действительностью, и связь эту можно видеть в двух смыслах. Ценность может, во-первых, так присоединиться к объекту, что последний тем самым делается благом. Она может также быть связанной с актом субъекта так, что акт этот становится тем самым оценкой. Блага и оценки можно рассматривать с точки зрения значимости связанных с ними ценностей, то есть так, что стараются установить, заслуживает ли какое-нибудь благо действительно такого названия и по праву ли совершается та или иная оценка. Значимость ценности никогда не является проблемой истории. Ценности играют в ней роль лишь постольку, поскольку они фактически оцениваются субъектом. И ещё потому, что некоторые объекты фактически рассматриваются как блага. Оценивать значит высказывать похвалу или порицание. Относить к ценностям – ни то, ни другое. Претендующая на значимость система культурных ценностей может быть найдена только в исторической жизни и только из неё она постепенно может быть выработана. С точки зрения объективности наук о культуре, пишет Г. Риккерт, достаточно напомнить следующее: в сущности, все мы верим в объективные ценности, значимость которых является предпосылкой как философии, так и наук о культуре. ПОНЯТИЕ ЦЕННОСТИ Роль ценностей в строении и функционировании культуры ни у кого не вызывает сомнений. Более того, чаще всего культуру как социальный феномен определяют именно через ценности. Культура есть выявление смысла мира в общности людей, в их практике и в идеалах, разделяемых ими сообща, - отмечал в своём пленарном докладе на 17 Всемирном философском конгрессе Ф. Дюмон. В современных социально-философских исследованиях культуры основательно рассматривается её аксиологическая природа. Однако само понятие ценности употребляется в современной философской литературе в различных значениях. Естественно, что эти оттенки и расхождения создают спектр неожиданных, зачастую противоречивых представлений о культуре. Наиболее распространённым оказывается расширительное истолкование ценности, при котором трудно выявить специфику и содержание понятия. Осуществляя опыт понятийно-терминологического анализа, хотелось бы, прежде всего, указать на сложившиеся в философской литературе специфические подходы к определению ценности: 213 ценность отождествляется с новой идеей, выступающей в качестве индивидуального или социального ориентира; ценность воспринимается как распространённый субъективный образ или представление, имеющее человеческое представление; ценность синонимизируется с культурно-историческими стандартами; ценность ассоциируется с типом «достойного» поведения, с конкретным жизненным стилем. Ценность фиксируется и обозначается через определённые жизненные представления. Её содержание раскрывается с помощью конкретного комплекса идей. Однако ценность ни в коей мере не может быть отождествлена с идеей, ибо между ними пролегает существенное, принципиальное различие. Идеи могут быть истинными или ложными, научными или религиозными, философскими или мистическими. Они характеризуются через тот тип мышления, который даёт им нужный импульс. Главный критерий в данном отношении – степень истинности той или иной идеи. Что же касается ценностей, то они тоже ориентируют человеческую деятельность в определённом направлении, однако не всегда в соответствии с результатом познания. Например, наука утверждает, что все люди смертны. Это вовсе не означает, что каждый индивид воспринимает данное неопровержимое суждение как безусловное благо. Напротив, в сфере ценностного поведения человек как бы опровергает безоговорочность приведённого суждения. Человек в своём поведении может отвергать конечность своего существования. Более того, традиции некоторых культур опровергают идею смертности человека. Человек сам определяет, что для него свято, какие святыни ему дороги. Однако многие духовные идеалы у людей тождественны. О том, что у человека могут быть безмерно дорогие для него жизненные установки, знали давно. Однако общепринятого слова, которое закрепляло бы данное понятие, не было. Оно появилось только в 19 веке. Незыблемую сокровенную жизненную ориентацию философы назвали ценностью. Без нее человек не представляет полноценной жизни. Можно сказать, что ценность - это то, что свято для конкретного человека. Личность далеко не всегда стремится жить по науке. Напротив, многие с опаской относятся к чисто умозрительным рекомендациям, хотят погрузиться в тёплый мир мечты, презрев общезначимые реальности. Люди часто ведут себя так, словно они бессмертны. Человек черпает жизненную энергию в том, что по существу противостоит холодному 214 научному постулату. Стало быть, ценность – это нечто иное, нежели одухотворяющая истина. Наука по своему определению отдалена от ценностей. Представим себе такую картину. На лужайке пасётся ягнёнок. Вдруг появляется волк и разрывает его на части. Наука, разумеется, способна объяснить, что тут произошло. Однако само это истолкование, по существу, не затронет вопроса о смысле эпизода. Учёный может сказать: хищники поедают травоядных, так устроен мир. Однако от чего и во имя чего ягнёнок оказывается жертвой? Увы, такой вопрос не соотнесён с логикой науки как средства объяснения мира. Возможно, кое-кто удивится: как же так, ведь мы познаём реальность, чтобы понять её законы. Это верно. Но откуда взялись эти законы? Как они соотносятся с нашими ожиданиями, запросами? Скажем, Н. Коперник открыл, что Земля вовсе не центр Вселенной. Оказывается, человек живёт в огромной, поистине колоссальной Вселенной, которая совершенно равнодушна к судьбе человека, к его переживаниям и чувствам. Объективная констатация науки далеко не всегда годится как ориентир человеческого поведения. Философы интуитивно догадывались, что истины науки можно дополнить чемто более значимым для человека, вырастающим из самых глубин человеческого существа. Ценности, стало быть, родились в истории человеческого рода как некие духовные опоры, помогающие человеку устоять перед лицом рока, тяжёлых жизненных испытаний. Ценности упорядочивают действительность, вносят в её осмысление оценочные моменты, отражают иные по сравнению с наукой аспекты окружающей действительности. Они соотносятся не с истиной, а с представлением об идеале, желаемом, нормативном. Ценности придают смысл человеческой жизни. Столь важные культурные императивы как справедливость, сосуществование, сотрудничество, мир и свобода лежали в основе человеческих действий на протяжении всей истории. Следовательно, с философской точки зрения, нет оснований называть ценностями новые идеи, которые возникают в диапазоне сознания. Однако, с другой стороны, было бы неоправданно отождествлять ценность с субъективным образом, с индивидуальным предпочтением, возникающим в противовес аналитическому, всеобщему суждению. Разумеется, спектр ценностей в любой культуре достаточно широк, но не беспределен. Человек волен выбирать те или иные ориентации, но это происходит не в результате абсолютного своеволия. Иначе говоря, ценности обусловлены культурным контекстом и содержат в себе некую нормативность. 215 Факты, явления, события, происходящие в природе, обществе, жизни индивида осознаются не только посредством логической системы знания, но и через призму отношения человека к миру, его гуманистических и антигуманистических представлений, нравственных и эстетических норм. Хотя ценности более субъективны, а научные истины объективны, они далеко не всегда противостоят друг другу. Я, скажем, вряд ли могу доказать, что добро – это благо. Однако, с другой стороны, приверженность добру – глубинная человеческая потребность, а не только мой индивидуальный выбор. Познание и оценка не одно и то же, но это не означает, будто они фатально разъединены. Человек соизмеряет своё поведение с нормой, идеалом, целью, которая выступает в качестве образца, эталона. Понятия «добро» или «зло», «прекрасное» или «безобразное», «праведное» или «неправедное» могут быть названы ценностями, а связанные с ними взгляды, убеждения людей – ценностными идеями, которые могут оцениваться как приемлемые или неприемлемые, оптимистические или пессимистические, активнотворческие или пассивно-созерцательные. Именно в этом значении те ориентации, которые обуславливают человеческое поведение, называют ценностными. Люди постоянно соизмеряют свои действия со своими целями, общепризнанными нормами. В истории сталкиваются различные идеалы, абсолюты, святыни. В каждой культуре обнаруживается её ценностная природа, то есть наличие в ней определенных ценностных ориентаций. Например, технократическое сознание предлагает людям следовать социоинженерным рецептам. Общество в целом представляется им грандиозной машиной, где отлажены все человеческие связи. Однако люди поступают нередко вопреки этим императивам. Технократы с горечью констатируют: «Человек неуправляем!» Многие поэтому отказываются рассматривать науку как единственное и всесильное средство разрешения любых человеческих проблем. Они даже отвергают науку как способ достижения гармонии на путях рационально спроектированного миропорядка. Ценности также более подвижны, нежели культурно-исторические стандарты. В рамках одной культуры может произойти смена ценностных ориентаций. Американский культуролог Д. Белл в работе «Культурные противоречия капитализма» показал, что на протяжении исторической судьбы капиталистической формации радикально менялись ценностные ориентации от протестантской этики до модернизма, то есть совокупности новых жизненно-практических установок. Наконец, хотелось бы обратить внимание и на толкование ценности как прямой ассоциации со стилем поведения. Ценности далеко не всегда находят прямое отражение в 216 социальной практике. Иначе говоря, можно иметь и умозрительные идеалы. Те или иные ориентации могут не подкрепляться реальными поступками и, следовательно, не получать воплощения в жизненном стиле. Скажем, индивид воспринимает доброту как безоговорочную ценность, однако реальных добрых поступков не совершает. В чём же тогда можно разглядеть специфику ценности как компонента культуры? На наш взгляд, ценность выражает человеческое измерение культуры, воплощает в себе отношение к формам человеческого существования. Она как бы стягивает всё духовное многообразие к разуму, чувствам и воле человека. Таким образом, ценность – это не только «осознанное», но и жизненно прочувствованное бытие. Она характеризует человеческое измерение общественного сознания, поскольку пропущена через личность, через её внутренний мир. Если идея – это прорыв к постижению отдельных сторон бытия, индивидуальной и общественной жизни, то ценность – это личностно окрашенное отношение к миру, возникающее не только на основе знания и информации, но и собственного жизненного опыта человека. Бурное отвержение традиционных ценностей, нарождение новых ориентаций усиливает меру ответственности человека. Поляризация ценностей ставит его в положение выбора собственных жизненных установок. Мы, скажем, живём в эпоху решительной ломки прежних ценностей. Например, протестантская этика в прошлом рассматривала труд как потребность, как смысл и содержание всей человеческой жизни. Сегодня во многих странах говорят о крушении этики труда. Возвеличивание семейных добродетелей сменилось сексуальной революцией. Представление о прогрессе сменяется апокалиптическими сюжетами. Процесс смены ценностей, как правило, длителен. К тому же ценностные ориентации могут возрождаться, обретая новое звучание в другую эпоху. С этой точки зрения культура человечества обладает неким фондом абсолютов и святынь. Культура постоянно воспроизводит определённые жизненные ситуации, с которыми люди встречаются во все времена. Речь идёт о проблемах долга, любви, жертвы, трагедии, героизма, смерти. Разумеется, поведение человека в этих ситуациях далеко не одинаково. Каждая культура несёт на себе отпечаток ценностно-нравственного ядра. Различные зоны культуры имеют разный аксиологический потенциал. Религия как форма сознания ценностно окрашена и призвана ответить на смысложизненные вопросы. Вот почему рациональное опровержение религии требует формирования такой системы ценностей, которая отвечала бы объективным психологическим и нравственным запросам человека. Поэтому религия в течение двух тысячелетий удерживает центральное место в 217 структуре общественного сознания. Несмотря на все успехи науки в технократических обществах Запада, даже вопреки им, религия продолжает мыслиться западными идеологиями как единственная сила, способная сплотить общество и дать покой мятущейся человеческой душе. Люди по-разному относятся к жизни и даже к самой её ценности, к труду, к преобразованию бытия как к смыслу человеческого существования, к радостям жизни, к нравственным нормам. Иногда возникает иллюзия, будто ценностные ориентации носят вечный, внеисторический характер. Однако это не так. В каждой культуре рождаются, расцветают и умирают свои ценностные ориентации. В Древних Афинах Сократ, приговорённый к смертной казни, сам выпил бокал с цикутой. И вот, мои судьи, - сказал философ, - не следует ожидать ничего плохого от смерти, и уж если что принимать за верное, так это то, что с человеком хорошим не бывает ничего плохого при жизни, ни после смерти и что боги не перестают заботиться о его делах. И моя участь сейчас определилась не сама собой, напротив, для меня ясно, что мне лучше умереть и избавиться от хлопот. В поступке Сократа отразилась ценность человеческого достоинства. Помню с детства старинную картинку, - писал российский критик Лев Аннинский, варвар врывается в Сенат и, обнажив меч, бежит к сенатору, который ждёт его сидя в кресле. Меня поразило спокойное величие этого старика. Не спасается, не просит о пощаде, не блажит о «мире и сотрудничестве» – спокойно ждёт. Однако в ту же эпоху подданный восточной империи вовсе не считал за благо личную гордость и независимость. Напротив, в соответствии с иными культурными стандартами он принимал за счастье возможность раствориться в величии монарха, целуя пыль, на которую ступала нога владыки. Ценностные ориентации нередко противостоят друг другу. Возможна ли в таком случае их типология? ИЕРАРХИЯ ЦЕННОСТЕЙ Каждый человек не просто выбирает ценности. Он придаёт им различную значимость, то есть выстраивает в определённой иерархической системе. Существуют ли вечные ценности? Некоторые святыни сопровождают историю человеческого рода от самых истоков. Без них человечество не было бы тем, чем оно является. Эти ценности сохраняют в себе статус всечеловеческого. Святость жизни, достоинство свободы, величие любви, лучезарность истины, немеркнущий свет красоты, неиссякаемый исток добра и др. 218 Истина, добро, красота. Вера, надежда, любовь. В этих двух триадах испокон веков воплощалась идея высших духовных ценностей человека. В трудах многих выдающихся мыслителей понятие культура раскрывается в терминах классической философской традиции, а именно Истины, Добра и Красоты. Культура есть научное и вдохновенное приближение к разрешению проблемы человечества, - отмечает Николай Рерих. – Культура есть красота во всём её творческом величии. Культура есть точное знание вне предрассудков и суеверий. Культура есть утверждение добра – во всей его действительности. В разное время эти универсальные ценности могут восприниматься внутри конкретной иерархии. У древних мыслителей в триединстве Истины, Добра и Красоты на первом месте было добро, в Новое время – Истина. Писатель Ф. М. Достоевский устами одного из своих персонажей возвестил: «Красота спасёт мир». Красота в иерархии ценностей нашего времени господствует и у Н. К. Рериха. Однако определить статус универсальных ценностей не так-то просто. Возьмём, например, ценность жизни. Кажется, её истолкование как святыни бесспорно. Ведь если нет земного существования, остальные ценности утрачивают свою непреложность. Человечество не сможет продлить собственное бытие, если оно перестанет воспринимать жизнь как суперценность. И всё-таки ценность жизни в различных культурах оказывается неодинаковой. У поэта Владимира Лифшица есть такие строчки: Мне как-то приснилось, что я никогда не умру, И, помнится мне, я во сне проклинал эту милость. Как бедная птица, что плачет в сосновом бору, Сознаньем бессмертья душа моя тяжко томилась… Поэтическая интуиция подсказывает: бессмертие отнюдь не универсальное благо. У истоков человечества бесконечность жизни вовсе не оценивалась как безусловная ценность. Ф. Энгельс, например, подчёркивал, что представление о бессмертии на определённой стадии развития человечества оборачивалось неотвратимостью судьбы. Довольно часто оно не только не утешало, а, напротив, воспринималось как настоящее несчастье. В древнеиндийской культуре, где господствовала идея многократного воскрешения души, люди часто бросались под колесницы или в воды Священного Ганга, чтобы 219 завершить очередное кармическое существование и вернуться на Землю в новом телесном обличье. Воспринимали ли античные греки жизнь как некую ценность? По мнению Ф. Ницше, эллин видит ужасы и скорби мира. Смысл жизни для него теряется. Как только повседневная действительность входит в сознание, она принимается с отвращением. Человек повсюду видит абсурды и ужасы бытия. Стало быть, жизнь утрачивает ценность. Иначе трактует мироощущение древнего грека В. В. Вересаев. Земля для него была полна жизни и красоты, жизнь была прекрасна и божественна – не покров жизни, а жизнь сама. Вывод В. В. Вересаева: неискоренимо крепко было в душе эллина основное чувствование живой жизни мира. Если в античности представление о краткосрочности земной жизни, которая в своём значении представлялась величайшим благом, беспокоило умы, то позже возникает сознание ничтожности этой жизни в холодном и бесстрашном космосе. Идея бессмертия как наказания воплощена в образе персонажа христианской легенды позднего западноевропейского христианства – Агасфера. Во время страдальческого пути Иисуса Христа на Голгофу под бременем креста Агасфер отказал ему в просьбе о кратком отдыхе. Он безжалостно повелел ему идти дальше. За это Вечный Жид получил Божье наказание. Ему было отказано в покое могилы. Он был обречён из века в век безостановочно скитаться, дожидаясь второго пришествия Христа. Только тот мог снять с него проклятие. Этот сюжет и различные его интерпретации вошли в мировое искусство. Легенда об Агасфере становится достоянием литературы с 13 в. По рассказу английского монаха Роджера Уэндоверского, архиепископ, прибывший в Англию из Великой Армении, рассказывал, что лично знаком с живым современником и оскорбителем Христа. В 1602 г. выходит анонимная народная книга «Краткое описание и рассказ о неком еврее по имени А.». Хотя эта легенда в 18 в. становится объектом насмешек, образ Агасфера вместе с тем оказывается объектом творческой фантазии, позволяющей осмыслить бессмертие в контексте новой эпохи. К этому сюжету обращается молодой Гёте. Легенда об Агасфере давала романтикам возможность переходить от экзотических картин сменяющихся эпох и стран к изображению обречённости человека и мировой скорби. Э. Кине превратил Агасфера в символ всего человечества, пережившего свои надежды, но чудесно начинающего свой путь заново. Современный вариант «агасферовского» сюжета о проклятии тяготеющего, безрадостного бессмертия дал аргентинский писатель Х. Л. Борхес в рассказе «Город бессмертных». 220 Мы видим, что универсальные ценности на самом деле обнаруживают свою ограниченность в контексте человеческой истории. Обратимся, скажем, к такой святыне, как свобода. Издревле человека, который стремился обрести свободу, казнили, подвергали изощрённым пыткам, предавали проклятиям. Но никакие кары и преследования не могли погасить свободолюбия. Сладкий миг свободы нередко оценивался дороже жизни. На алтарь свободы брошены бесчисленные жертвы. И вдруг обнаруживается: свобода вовсе не благо, а, скорее, жестокое испытание. Соотнесёмся хотя бы с собственным опытом. Как долго в СССР грезили о свободе. Казалось, когда падут тяжкие оковы и рухнут темницы, все стороны нашего бытия обретут состояние гармонии и блаженства. Теперь мы пьём её, вожделённую, большими глотками. Но с каждым новым вздохом охватывает оторопь. Нам предстоит на собственной судьбе прочувствовать неизмеримые долгосрочные последствия распада Советского Каждый уже сегодня испытывает на себе отголоски Союза. ничем не ограниченных противостояний. Свобода предпринимательства – она тоже обернулась кошмарными неожиданностями. Рождается вопрос, который Артур Шопенгауэр формулировал в виде парадокса: «Свободен ли тот, кто свободен?» И в самом деле, не отягощён ли бременем свободы нынешний демократ, который вдруг обнаруживает авторитарные замашки? Свободен ли тот, кто захвачен эгоистическими вожделениями? А может быть прав бессмертный Гёте: «Свободе только первый шаг, но мы рабы другого…»? Поразмыслим: правда ли, что свобода во все века воспринималась как святыня? Увы, история подтверждает не только истину свободы. Она полна примеров добровольного закабаления – красноречивых иллюстраций психологии подчинения. Накануне звёздного часа нацизма и сталинщины Э. Фромм описал специфический культурный и антропологический феномен – бегство от свободы. Именно так называется его первая книга. Оказывается, человек массы вовсе не тяготеет к свободе. Психологически ему гораздо уютнее, когда его жизнью распоряжается тоталитарный лидер. Ещё не выветрились из нашей памяти поразительные строчки, когда человек благословляет свою готовность не быть собою: «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе». Не вырабатывается ли на протяжении веков инстинктивный импульс, парализующий волю человека, его спонтанные побуждения? Кому мы более верны сегодня – себе или политическому лидеру? Отчего мы демонстрируем фанатическую 221 приверженность не идеям, а популистским лидерам? Возможно, правы публицисты, которые всё ещё видят в нашей стране огромную тюремную зону с вышками на каждом километре? Свободен ли человек? О чём идёт речь – о политическом положении или о внутреннем самоощущении? Человек, закованный в кандалы, крайне стеснён в своих поступках. Но его гордый дух, возможно, непреклонен. Варлам Шаламов рассказывал, что он никогда не чувствовал себя таким внутренне независимым и свободным, как в тюрьме. Другому индивиду никто не чинит препятствий, он волен распоряжаться собой. Однако, вопреки счастливым обстоятельствам, он добровольно закабаляет себя. У свободы различные лики. Её связь с моралью крайне разноречива. Независим ли, например, тот, кто обуздывает собственные вожделения? Как совместить радостную идею суверенитета с опасностью своеволия индивида? Теперь только и слышишь отовсюду: о, дайте, дайте мне свободу. Но мало кто готов искупить свой позор… Свобода представляется многим чем-то самоочевидным. Казалось бы, о чём тут рассуждать? Каждый человек, задумавшись над своим предназначением, не сомневается в том, что при любых обстоятельствах способен возвысится над самим собой и условиями. Всё зависит от его духовных усилий, напряжения воли. Если он захочет, свобода окажется его союзницей. Не проявляются ли в подобном ходе мысли обычные житейские предрассудки? Мы постоянно видим, как человек оказывается заложником собственных шагов, из которых только первый свободен… Свобода не призыв, не благопожелание, не субъективная настроенность и далеко не всегда сознательный выбор. Это, скорее всего, онтологическая проблема. Она, скажем, может ассоциироваться с полным своеволием, но она может отождествляться и с сознательным решением, с тончайшим мотивированием человеческих поступков. Сколько сарказма извели наши публицисты по поводу лондонского Гайд-парка. Не забавно ли: человек встаёт на картонный ящик и начинает вещать о вселенских проблемах? Тут же и слушатели – тоже случайные пророки. Но ведь это такое естественное право: быть для самого себя мудрецом, высказываться по проблемам, которые выходят за узкий горизонт собственного существования. Между тем ограничимся предостережением: свобода всегда возникает как отрицание чего-то. Отвергая, поразмыслим, где мы окажемся, когда отречёмся. Теперь-то нам ясно, что стало с нашей исторической судьбой. Мы жертвами пали в борьбе роковой… 222 Итак, во многих культурах свобода вообще не воспринимается как ценность. Люди бегут от этого дара, хотят, чтобы бремя свободы не отягощало их. Для конформистски настроенного филистера свобода тоже не является абсолютом. Он готов соблюдать заповеди общества, которое берёт на себя обязанность быть его поводырём. Наконец, когда страна сбрасывает с себя тоталитарное ядро, оказывается, что появляется такое множество проблем, о которых раньше никто не подумал. Выходит, несвобода тоже может восприниматься как благо. Вместе с тем условимся: универсальные общечеловеческие ценности существуют. Однако природа сложна, противоречива. Вот почему на протяжении человеческой истории они нередко оспаривались. Многим, возможно, кажется, что провозглашённые нами общечеловеческие ценности мгновенно вросли в ткань общественного сознания. Однако мы ещё не успели утвердиться на новом ценностном пространстве, как со всех сторон посыпались предостережения и доводы против общечеловеческого. Постоянные атаки в философской литературе и публицистике ведутся, можно сказать, и «справа» и «слева». Чаще всего подчёркивается, что общечеловеческие ценности важны только тогда, когда речь идёт об устранении вселенской катастрофы. Во всех иных сферах человеческого бытия, как предполагается, лучше руководствоваться конкретными интересами нации, класса, державы или политического союза. Консервативно настроенные политики, философы, публицисты толкуют о том, что общечеловеческие ценности не рождаются в готовом виде. В панораме конкретной истории они существуют в форме классовых, каковым и надлежит отдать предпочтение. Пророчествуют о космополитическом забвении национального, идеологически конкретного. Пугают идейным разоружением. Размышляют о том, что в диалектике общественного и классового мы неправомерно увлеклись первой стороной названного соотношения. В мировоззренческих спорах, как это не огорчительно, историко-философская традиция отступает на второй план. Идея надмирного, универсального, рождённая религиозной интуицией, философским прозрением и выстраданная всей историей человечества, становится объектом критики с позиции «злобы дня». Опыт тоталитаризма заставляет нас с подозрением относиться к любому идейному построению, внутри которого определяются некие пределы для личности. Философы и публицисты озабочены тем, чтобы освободить людей от всевластия доктринальной мысли, деспотии государства, от полного растворения личности в таких надличностных сущностях, как коллектив, нация, культура, человечество. Отсюда политически заострённое стремление избавить человека от всех 223 оков, раскрыть неисчерпаемый потенциал персоналистской традиции, обеспечить беспредельный примат индивида, противостоящего любым отчуждённым структурам безымянным феноменам. Общечеловеческие ценности предполагают, прежде всего, осмысление единства человеческого рода. Нет таких святынь, которые почитались бы во все времена. Однако есть такие идеалы, которые значимы для всего человеческого рода, без них единство человечества не было бы столь общим. Христианство совершило тотальный переворот в осмыслении универсальных связей, провозгласив заповедь: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Отныне каждый человек сопричастен другому, между людьми укрепляется вселенская близость, основанная на единой принадлежности к человеческому роду. Выводы Общечеловеческие ценности предполагают сохранение совокупного духовного опыта. К ценностям человеческого рода относится, например, сократовское триединство Истины, Добра и Красоты. Эти ценности отражают достояние всего человеческого рода. Когда мы говорим об общечеловеческих достижениях, то нередко имеем в виду приобретения европейского мира. Скажем, не теряет своего значения рождённая в античности идея демократии. Доказали свою эффективность товарно-денежные отношения. Оправдал себя духовный плюрализм. Но разве этим исчерпывается богатство человеческого рода? Среди общечеловеческих ценностей можно выделить идею ненасилия, осмысленную многими религиями. Или мысль о развитии телесных, духовных сил человека. Общекультурный опыт человечества ещё предстоит изучить в полном объёме. 224 Тема 13. ЦЕННОСТНЫЕ АСПЕКТЫ МИРОВОЗЗРЕНИЯ Создание мировоззрения – это великая сила духа, как утверждал лауреат Нобелевской премии А. Швейцер. В мировоззрении той или иной эпохи находят обоснование идеи этого исторического периода, убеждения и дела. Лишь придя к мировоззрению, отвечающему интересам и устремлениям человечества, мы окажемся способными к идеям, убеждениям и делам, необходимым для расцвета культуры48. АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К СУЩНОСТИ МИРОВОЗЗРЕНИЯ Что такое мировоззрение? Ответить на этот вопрос так же сложно, как и дать любое другое определение, относящееся к культуротворчеству. Характеризуя отдельные стороны мировоззрения И. В. Киреевский, например, выделяет в нем живознание49, для Ф. Д. Шлейермахера главное в мировоззрении – это самопознание и самосозерцание50, для М. М. Рубинштейна – это жизнепонимание51, для М. Хайдеггера мировоззрение – это мироотношение52 и т. д. С одной стороны, мировоззрение – это система взглядов, представлений личности о природе, о Вселенной, о положении и назначении человечества и человека в нем. А, с другой стороны, мировоззрение – это и ответы на многие смыслосодержащие вопросы, такие как: что означает общество, в котором я живу? Что значу я сам живущий в этом мире? Чего мы ждем от жизни? В зависимости от того, к какому ответу на эти коренные вопросы бытия приходят составляющие общество индивиды, можно судить как о мировоззрении отдельного человека, так и о мировоззрении соответствующей эпохи. Определение места ценностей в структуре мировоззрения личности требует уточнения некоторых методологических положений, имеющих отношение к предмету мировоззрения и к его формированию в сознании социального субъекта. На протяжении многих десятилетий при рассмотрении мировоззренческих проблем в гносеологическом аспекте в качестве исходного теоретического базиса использовалась ленинская теория отражения. На социальном уровне для выяснения специфики мировоззрения как одной из форм социального отражения необходимо было ответить на два взаимосвязанных вопроса: что и как отражается в мировоззрении личности? Одним из См.: Швейцер А. Культура и этика. – М., 1973. – с. 78. См.: Киреевский И. В. Избранные статьи. – М., 1984, с. 271. 50 См.: Шлейермахер Ф.Д. Речи о религии. – СПб., 1994, с. 281, 287. 51 См.: Рубинштейн М. М. Жизнепонимание – центральная задача философии // Философия и мировоззрение. – М., 1990, с. 68. 52 См.: Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993, с. 17. 48 49 ответов на первый вопрос в 60-80 годы стала широко распространенная точка зрения, согласно которой мировоззрение представляет собой систему понятий о мире в целом и месте в нем человека. Выражение “мир в целом” было призвано подчеркнуть отличие объекта мировоззрения от объектов отдельных наук, изучающих лишь качественно определенные и в этом смысле ограниченные уровни организации этой объективной реальности. Одним из первых, кто подверг сомнению такую постановку вопроса в середине 60-х годов, стал П. В. Копнин, но его точка зрения не нашла поддержки у других отечественных исследователей и вызвала немало критических замечаний. Только в 80-е годы в научной литературе появились работы, в которых выражалось согласие с положением П. В. Копнина в том, что специфика мировоззрения не может быть выражена словосочетанием мир в целом, так как воспроизведение в научных понятиях мира в целом “составляет задачу не мировоззрения, а всей совокупности научного знания53. В связи с этим были предприняты попытки уточнить предмет мировоззрения и ограничить содержание понятия мир либо теоретически и практически освоенной человеком действительностью (“миром человека”), либо наиболее общими и существенными чертами, свойствами, сторонами и законами действительности. Однако ограничение объекта мировоззрения только “миром человека” обедняет понимание мировоззрения, сводит его к простой систематизации знаний, накопленных другими формами социального отражения. Поэтому учеными была предпринята попытка уточнить предмет мировоззрения, в силу чего до настоящего времени в литературе преобладает точка зрения о том, что предметом мировоззрения является не просто весь мир или мир в целом, а мир как целое. Мы полагаем, что это скорее вопрос не сути проблемы, а терминологии. Ведь, познавая мир в целом, или мир как целое, человек может определить и собственную качественную специфику, отличие собственного бытия от бытия всего остального мира или от бытия любой другой его части. Исходя из этого, можно предположить, что предметом мировоззрения является не мир сам по себе и не человек, рассматриваемый изолированно от мира, а отношение человека к миру, которое конкретизируется в таких категориальных связях, как: человек – природа, человек – общество, человек – история, (человек – природа – общество – история). Следует подчеркнуть, что определение предмета мировоззрения как отношения “человек – окружающий мир” отражает позицию личности к различным явлениям природы и общества, и является сердцевиной более сложной системы взаимодействия человека и окружающей среды, которое исключает всякое абсолютно первичное и абсолютно 53 Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. – М., 1974, с. 19. 226 вторичное; но вместе с тем оно есть такой двусторонний процесс, который по своей природе может рассматриваться с двух различных точек зренияэ Поэтому определение предмета мировоззрения как взаимодействия человека с миром подразумевает, что в мировоззрении отражается одновременно и мир через его отношение к человеку и человек через его отношение к миру. Более предпочтительным представляется использование взаимодействие понятия как “взаимодействие” универсальный вид в данном связи случае включает еще всю и потому, что гамму отношений, складывающихся между различными сторонами. Это следует подчеркнуть, потому что взаимодействие человека с миром не может быть сведено только к одной его стороне, например, познавательной. Предмет мировоззрения включает и онтологические, и гносеологические, и аксиологические и ряд других отношений человека с окружающим миром. Каков же характер этих отношений? Многие авторы в прошлом, да и в настоящее время, занимают позицию, которая достаточно четко, например, отражена в работе Р. А. Арцишевского: “Поскольку предметом мировоззрения является взаимодействие социального субъекта с объектом, то опосредующим звеном в мировоззренческом отражении выступает всегда и субъект-объектная или объект-субъектная соотнесенность. Поэтому мировоззренческими можно считать только взгляды, представления, понятия, выражающие объект-субъектные или субъект-объектные связи, отношения, зависимости…”54. Но такая точка зрения отражает только начальную стадию мировоззренческой рефлексии, хотя и весьма важную, поскольку единство и взаимодействие познавательной и оценочной составляющих сознания определяют целостность и нормальную жизнедеятельность субъекта – как личности, так и любой общности. В. Дильтей, например, считал, что основа мировоззрения – некоторая картина мира, которая является результатом закономерной последовательной работы нашего познания. Это, по его словам, как бы первый слой мировоззрения55. Следует подчеркнуть, что в основе процесса познания лежит сравнение предметов по их объективным свойствам, независимо от субъективного к ним отношения. Знания сами по себе не являются фактом мировоззрения. В современных условиях знания можно практически мгновенно получить, передать, воспроизвести (например, через Интернет). А для того, чтобы знания стали элементом мировоззрения личности, они должны быть опосредованы личностным отношением, которое включает три момента. Арцишевский Р. А. Мировоззрение: сущность, специфика, развитие. – Львов, 1986, с.74. См.: Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах // Философия и ее проблемы. № 1. – СПб., 1912, с. 133. 54 55 227 Во-первых, знания должны быть осознаны личностью. Человек должен постичь смысл знаний, соотнести их со всей системой уже имеющихся у него знаний, определить их социальную ценность, возможности и последствия их применения на практике. Ф. Шлейермахер, например, считал, что самосознание – это главное в мировоззрении56. Некоторые исследователи полагают, что осознание – это как бы понимание знаний, которое по отношению к последним выполняет прежде всего интерпретаторскую функцию. Но наряду с этим, понимание обладает прогностической силой и позволяет по-новому оценивать знания прошлых эпох, возрождая их познавательную ценность для современности. “Философски знать, понять и осмыслить, - отмечал М. Рубинштейн, - это значит открыть личности возможность не только знать, но и определенным образом действовать”57. Сам термин “понимание” был введен на рубеже 19 и 20 веков В. Виндельбандтом, Г. Риккертом и В. Дильтеем, и был использован для разделения “наук о духе” и “наук о природе”. Этот термин уместно употреблять в том случае, когда мы исследуем субъект-субъектные отношения. Когда же человек предстает как объект исследований (в психологии, медицине, антропологии и других науках), то есть в субъект-объектных отношениях, тогда целесообразно использовать термин “объяснение”, который используется в науках о природе. Во-вторых, любое мировоззренческое решение, любая мировоззренческая программа действий так или иначе затрагивает потребности и интересы индивида. В потребности выражены, с одной стороны, изменения внутреннего состояния субъекта, а с другой – свойства объекта, связанные с этими изменениями. Поэтому формирование потребности можно рассматривать как начало активного отношения субъекта к своему окружению и действий по ее удовлетворению. В-третьих, процесс выработки мировоззрения обязательно сопровождается эмоционально-волевым отношением, чувством, желанием личности. Характеризуя природу отношений и её проявления, С. Рубинштейн подчеркивал: “Всякое отношение психологически выступает в форме чувства, или стремления, или идеологически оформленного оценочного суждения. Одно и то же отношение находит, таким образом, выражение в сфере и чувств, и воли, и мышления: это не “функциональное”, а “личностное” образование”58. См.: Шлейермахер Ф. Д. Указ. соч., с. 289, 290, 293. Рубинштейн М. М. Жизнепонимание – центральная задача философии // Философия и мировоззрение. – М., 1990, с. 70. 58 Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. – М., 1957, с. 262. 56 57 228 Используемое С. Рубинштейном понятие “оценочное суждение” выводит нас на другой, более высокий уровень мировоззрения личности – на уровень оценки, поскольку мировоззрение – это не только познание мира, но и его оценка. “Познание истины, - пишет Н. А. Бердяев, - есть не выработка рациональных понятий, а, прежде всего, оценка”59. Характеризуя второй слой мировоззрения, В. Дильтей отмечал: “Чувствуя свое я, мы наслаждаемся ценностью нашего бытия; мы производим им оценку и для этой последней ищем какой-нибудь безусловный масштаб”60. Следует сделать ряд замечаний в отношении категории "оценка". Во-первых, понятие оценки отражает субъект-объектные отношения. При этом имеются в виду отношения не только между личностью и обществом, о чем, как правило, упоминается в литературе, а все возможные варианты межчеловеческих отношений. Во-вторых, оценка представляет собой диалектическое единство оценочного отношения (оценка-процесс) и оценочного суждения (оценка-результат). Будучи относительно самостоятельными в сознании и средствах социализации, оценочное отношение и оценочное суждение могут проявляться и функционировать в конкретных ситуациях самостоятельно, в отрыве друг от друга. В-третьих, если познавательная составляющая наиболее последовательно реализуется в науке как особой сфере человеческой деятельности, то реализация оценочного сознания осуществляется в иной плоскости. Его носителем является социальный субъект любого уровня: личность, семья, социальная группа, народность, нация, класс и его партия, государство, общество на определенной стадии развития, что и выражается на соответствующих уровнях в индивидуальной оценке, судебном приговоре, общественном мнении, изменении моральной нормы. На основании познания и оценки вырабатывается программа последующей деятельности личности, в силу чего мировоззрение управляет диалектикой важнейших жизненных решений личности. Причем, то или иное мировоззрение лишь тогда приобретает сколько-нибудь отчетливую форму, когда свою основную проблему и принцип оно формирует как выбор из возможных альтернатив. В своей обыденной жизни каждый из нас не всегда даже подозревает, сколь часто используется этот механизм выбора. Интересно отметить, что в народном сознании, фольклоре, в литературе и искусстве, в политической и идеологической борьбе и ее лозунгах, программах постоянно обнаруживается и фиксируется эта диалектика выбора. Сказочный образ “витязя на 59 60 Бердяев Н. А. Царство духа и царство кесаря // Судьба России. – М., 1990, с. 228. Дильтей В. Указ. соч., с. 133. 229 распутье”, выбирающего одну из дорог, является одним из самых ранних и распространенных символов мировоззренческого выбора. И всякий раз, когда обстоятельства ставят личность перед выбором жизненного пути, на решении этой задачи концентрируются все знания, опыт, нравственные силы человека, одним словом, весь ее мировоззренческий потенциал. Ведь сделанный выбор, как правило необратим и может иметь как положительные, так и роковые последствия, о чем ярко и образно сказал К. М. Симонов: “…На войне … не бывает репетиций, когда можно сыграть сперва для пробы – не так, а потом так, как надо. Здесь, на войне, нет черновиков, которые можно изорвать и переписать набело. Здесь все пишут кровью, все, от начала до конца, от аза и до последней точки…”61. Выбор в рамках субъектно-объектных отношений позволяет охарактеризовать его как действие или операцию, направленные на достижение определенной цели. Но что в каждом конкретном случае является основанием выбора? Почему именно такую цель ставит перед собой человек, и почему именно такие, а не другие средства для ее достижения он выбирает? Или почему, скажем, в одной и той же ситуации каждый из нас действует по-разному, о чем, например, говорится в старинной притче: “Прохожий спрашивает каждого из трех рабочих, везущих тачки с кирпичом: “Что ты делаешь?” Первый отвечает “Кирпич вожу”. Второй: “На хлеб семье зарабатываю”. Третий: “Собор строю”. Объективно, как рабочая сила, они производили одинаковые действия (доставляя кирпич) и операции (с помощью тачки). Но поступки совершали разные62. Поступок отличается от выбора тем, что в нем реализуется жизненный смысл (во имя чего совершаются действия и операции?). Поступок, на наш взгляд, это действие личности, отражающее отношение человека к человеку, государству, природе. (Не кирпич вожу, а “Собор строю”!). От действий (читай – от выбора) человек переходит к поступкам, совершенным по определенным мотивам, т. е. побуждениям, осознанным, оцененным и принятым человеком в качестве идеального основания и оправдания своего поведения. Следовательно, в качестве предварительного вывода мы может сказать, что мировоззрение личности включает в себя мотивы, намерения, которые осуществляют регуляцию деятельности человека, направленной к достижению той или иной цели. Будучи особым духовным образованием, с помощью которого осваивается действительность, мировоззрение – это не только познание мира, но, прежде всего, оценка и мысленный план его преобразования, или обоснование возможности или необходимости такого преобразования, который затем реализуется в поступке. Такую синтетическую особенность мировоззрения можно представить следующей схемой: 61 62 Симонов К. М. Солдатами не рождаются. – М., 1989, с. 13. Сагатовский В. Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь. – СПб., 1994, с. 21. 230 ЗНАНИЕ ОЦЕНКА ПОСТУПОК Но как любая схема, она дает лишь общее, а поэтому неполное суждение о характере мировоззрения. В самом деле, поскольку мировоззрение реализуется в действиях человека, МОТИВ то, видимо, можно предположить, что в случае “совпадения” действия с содержанием исходного знания мы имеет дело с адекватным этому знанию поступком. Однако действия любого индивида опосредуются различными потребностями, интересами, мотивами, в силу чего одни и те же объекты приобретают для них разную значимость: положительную или отрицательную. В этом качестве оценка входит в структуру ценности, но только как определение значимости ее объекта-носителя. Данное положение принципиально меняет подходы к определению как предмета мировоззрения, так и собственно процесса его становления и выработки у конкретного социального субъекта. Дело в том, что с позиции субъектно-объектного подхода формирование мировоззрения личности предполагает “внедрение” в сознание личности уже заранее подготовленного образца, модели мировоззрения. То есть, имеется как бы заранее определенный объект в виде установки, моральной нормы и пр., под который необходимо только подогнать сознание субъекта. Вспомним, например, моральный кодекс строителя коммунизма из Программы КПСС. Механизм внедрения подобного рода кодексов хорошо описан в романе Д. Оруэлла “1984”. Причем устроители некоего тоталитарного государства при этом не брезгуют никакими средствами: от различных подачек до пыток и издевательств. Но, тем не менее, человек все равно остается даже в этих условиях мыслящим существом, сохраняет человеческое достоинство. Так почему же человек не поддается воздействию изощренной идеологической машины? На наш взгляд, ответ на этот вопрос содержится в высказывании Л. Шестова: “В глубине человеческой души живет неистребимая потребность и вечная мечта – пожить по своей воле… И самые красноречивые, самые убедительные доказательства остаются тщетными. Т. е. можно “привести человека к молчанию” – даже и доказательствами, хотя, конечно, есть много гораздо более верных способов убеждения, и, как учит история, “умные” доказательства не брезговали никогда никакими союзниками, - но молчание вовсе не есть знак согласия”63. В этом отрывке, прежде всего в словах “пожить по своей воле”, отражена идея о том, что мировоззрение нельзя привнести извне, оно является результатом внутренней работы 63 Шестов Л. О втором измерении мышления (Борьба и умозрение) // Соч. в 2 т. Т. 1. - М., 1993, с. 612. 231 духа каждого человека. “Разве можно кому-нибудь или чему-нибудь передать свое право на Бога, на душу, на свободу”64, - пишет далее Л. Шестов. Эти же мысли получили отражение в трудах И. А. Ильина. В одной из своих главных работ “Путь духовного обновления” И. А. Ильин писал: “Есть закон, который надо продумать и усвоить раз навсегда: внешнее давление, со всеми его угрозами, насилиями и муками, и духовный огонь, во всей его непроизвольности и священной властности, - чужеродны друг другу (“гетерогенны”)… Нельзя молиться по приказу и не молиться по запрету… Нельзя любить Бога, родину и людей по приказу и перестать любить в силу запрета… Нельзя творить по приказу и не творить по запрету”65. Действительно, категории бог, душа, свобода, добро, зло, справедливость – это категории ценностные, и они выводят нас, по классификации В. Дильтея, на третий, высший слой мировоззрения. “Из оценки жизни и понимания мира, - пишет он, - вырастает высшее состояние сознания: идеалы, высшее благо и высшие принципы, впервые придающие мировоззрению практическую энергию, своего рода острие, с помощью которого оно внедряется в человеческую жизнь, во внешний мир и в глубину самой души. Тогда мировоззрение становится созидающим, реформирующим”66. В чем же заключается принципиальное отличие оценки от ценности? Мы полагаем, что оценка функционирует на уровне субъективно-объектных отношений, а ценность отражает наиболее общие типы отношений между субъектами любого уровня от личности до общества в целом. При этом надо иметь в виду, что не каждая ценность может входить в структуру мировоззрения. Все предметы и явления материального мира воспринимаются человеком в первую очередь со стороны их физических свойств, которые, выступая материальной основой конкретно-чувственного восприятия и логического мышления, составляют фактическую, познавательную сторону познания. В то же время предметы и явления объективной действительности отражаются в сознании человека и как целостные объекты или их детали, имеющие общественно-историческое значение. Знание о них заключает в себе общественный интерес, находящий выражение в социальной оценке тех явлений, которые получили отражение в знании. Именно в таком плане объект-посредник межчеловеческих отношений становится носителем ценности и входит в структуру мировоззрения. Все остальные явления, предметы и факты окружающего мира ценностным статусом не обладают и к ценностям не относятся. Кроме того, любой материальный носитель ценности, оторванный от своей ценностной основы, теряет всю свою социальную значимость. Если, например, Андреевский Военно64 65 66 Там же, с. 613. Ильин И. А. Путь духовного обновления // Собр. соч. в 10 т. Т. 1. – М., 1993, с. 92-93. Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах, с. 134. 232 морской флаг на боевом корабле является символом традиций флота и именно в этом плане представляет ценность для матроса, мичмана или офицера, то тот же флаг, поднятый на флагштоке где-нибудь перед дачей “нового” русского никакой ценности для ее владельца не представляет. Данный пример говорит о том, что ценности нельзя купить или продать, передать или получить по наследству. Как образно выразился Л. Витгенштейн: “Никто не может продумать мысль за меня, как никто не может за меня надеть шляпу” 67. Это означает, что каждое поколение людей и каждый человек ценности создают заново. Следовательно, и мировоззрение субъекта, в структуре которого функционируют ценности, каждый раз вырабатывается индивидуально и самостоятельно. Данное обстоятельство не исключает полностью возможности внешнего влияния на процесс становления мировоззрения социального субъекта, но оно в данном случае, как мы считаем, выступает не определяющим фактором выработки мировоззрения, а лишь одним из условий этого процесса. Вопрос заключается в том, что мировоззрение нельзя навязать или сформировать искусственно, но повлиять на процесс выработки мировоззрения индивидом возможно: например, в вузе – через содержание науки, личным пример педагога и т. д. Вместе с тем иллюзии о возможности искусственного формирования мировоззрения и внедрении ценностей в жизнь и сознание людей сохраняются до настоящего времени, причем, что интересно, некоторые авторы предлагают вариант некоего идеального мировоззрения, которое может служить образцом для подражания. Такого рода попытки объясняются во заключающейся многом в рационалистической отождествлении трактовкой мировоззрения с самого рационально мировоззрения, построенными мировоззренческими концепциями. Мировоззрение в таком понимании предстает как сознательно, целенаправленно выработанная “программа жизнедеятельности”, которой в результате воспитательнообразовательных усилий можно “запрограммировать” человека. При этом не учитывается существенное различие между действительным мировоззрением, реализующимся непосредственно в образе жизни людей, и мировоззренческими концепциями, теоретическим образом решающими мировоззренческие проблемы. Рационалистическая трактовка мировоззрения в немалой степени связана с существующей в литературе концепцией цивилизационно-практического мировоззрения, которое представляется в виде теоретической и практической идеологии, выражающей необходимость реализации политических, экономических, правовых, технических и других ценностей общественного существования. Данная идеология связана с идеей практического 67 Витгенштейн Л. Культура и ценность // Философские работы. – М., 1994, с. 414. 233 дела, изменяющего мир, с реализацией материально-телесных потребностей человека. Но сам человек, его духовный мир при этом остается как бы в стороне. Вот почему более предпочтительной, как мы полагаем, является концепция культурного мировоззрения, которая воплощает в себе идеи по изменению души человека в сторону ее единения с миром. По существу в центре культурных ценностей находится духовная жизнь народов и понятие души, в центре же цивилизационно-практических ценностей – понятие телесной жизни народов, понятие тела, практическая жизнь человечества, а также идея индивида, в противоположность духовно-культурным ценностям, где господствует идея единства человека и общества, человека и мира. Данная проблема является только частью более широкой проблемы о соотношении цивилизации и культуры, которая сейчас широко обсуждается в отечественной и зарубежной литературе. Н. А. Бердяев подчеркивал: “В нашу эпоху нет более острой темы и для познания, и для жизни, чем тема о культуре и цивилизации, о их различии и взаимоотношении, это – тема об ожидающей нас судьбе”68. Не углубляясь в детали этой дискуссии, отметим, что мы являемся сторонником того подхода, который в свое время предложил Н. А. Бердяев и который разделяют многие исследователи данной проблемы. Развивая мысли О. Шпенглера о том, что цивилизация перестает быть средством реализации культуры, Н. А. Бердяев в ряде своих работ обращает внимание на то, что цивилизация главным образом направлена на реализацию ее технической составляющей. Человек в этих условиях “становится средством внечеловеческого процесса, он лишь функция производственного процесса. Активность человеческого духа оказывается ослабленной. Человек оценивается утилитарно, по его производительности. Это есть отчуждение человеческой природы и разрушение человека”69. Н. А. Бердяев рассматривал исторический процесс как взаимодействие творческого духа и овеществленных объектов его творчества. Формы общественного бытия противопоставлялись им “внутренним началам” человеческой жизни, имеющим духовную природу. “Духовность, идущая из глубины, и есть сила, образующая и поддерживающая личность в человеке”70. Эти начала, воплощаясь в ценностях, понимаются как культура, тогда как материализованные, “опредмеченные” реализации ценностей называются цивилизацией. На это же обстоятельство обращал внимание также И. А. Ильин: “Культура есть явление внутреннее и органическое: она захватывает самую глубину человеческой души и слагается на путях живой, таинственной целесообразности. Этим она отличается от 68 69 70 Бердяев Н. А. Смысл истории. – М., 1990, с.162. Бердяев Н. А. Царство духа и царство кесаря, с. 249. Бердяев Н. А. О назначении человека. – М., 1993, с. 324. 234 цивилизации, которая может усваиваться внешне и поверхностно и не требует всей полноты душевного участия”71. Определение культуры в общем виде сводится к ее пониманию как способа самореализации человеческих личностей в обществе. Смысл определения зависит от понимания человека. Если в человеке видят совокупность общественных отношений, существенные характеристики которой выводятся из общественного устройства и способа производства, то “культура” неотличима от “цивилизации”. Когда же в человеке видят существо мыслящее, духовное, свободное от внешней детерминации, существо, жизнь которого направляется ценностями, преломленными в его сознании, тогда “культура” обладает самостоятельным смыслом. В связи с этим можно сказать, что культуру можно определить как процесс и результат человеческой деятельности, смысл которой заключается именно в реализации определенных ценностей и жизненных смыслов. Цивилизация есть соответственно система средств, обеспечивающих эффективную реализацию ценностей. Какое отношение имеет к предмету мировоззрения вопрос о взаимоотношении культуры и цивилизации? Цивилизация на первое место ставит полезность и практичность, это система технологий, которая выступает средством для достижения социальным субъектом определенной цели. Цивилизация опирается преимущественно на рациональное, рассудочное абстрагирование и в итоге – на материальные ценности. Человек для цивилизации – это средство достижения поставленных целей, он является всего лишь объектом познания и воздействия. Культура же выводит на первый план человека как самоценного субъекта. Культура вне человека, в отличие от цивилизации, существовать не может. Поэтому человек, как продукт и носитель субъективно-субъективных отношений, может реализоваться только в культуре и через культуру. Культура является критерием и показателем мировоззренческого развития человека. Именно культурные ценности способны стать теми органичными компонентами внутреннего мира личности, которые обеспечат подлинно гуманную направленность мировоззренческого развития. А поскольку мировоззрение – это, прежде всего, результат духовной деятельности, то и в основе мировоззрения лежат духовные ценности. Таким образом, мы не противопоставляем цивилизацию и культуру, а ведем речь о сложной диалектике взаимоотношений между культурой и цивилизацией, суть которой, на наш взгляд, заключается в том, что культура составляет внутреннюю основу цивилизации, а последняя, в свою очередь, обеспечивает для культуры условия для ее последующего развития. 71 Ильин И. А. Основы христианской культуры // Собр.соч. в 10 т. Т. 1. – М., 1993, с. 300. 235 Анализ концепции культурного мировоззрения позволяет сформулировать следующее определение: мировоззрение – это духовная основа жизненной позиции личности, ядром которой являются свободно принятые и/или творчески преобразованные базовые ценности, реализуемые в ее поведении и выражающие собой целостное отношение к миру. Содержательное ядро мировоззрения образуется именно той формой жизни нашего духа, которая дает ответ на вопрос “во имя чего”? – ответ, который, как не подлежащая суду аксиома, организует всю систему человекомирных отношений. Такой формой является ценность. Мировоззрение при этом опирается на систему знаний (в первую очередь – на знания, добытые наукой) и ценностей, которые составляют основу мировоззренческой культуры личности. В отличие от других дефиниций, в которых мировоззрение представляется как система взглядов на мир и человека, но не связывает их при этом с поведением личности, мы подчеркиваем, что мировоззрение реализуется именно в поведении личности, которое является реализацией субъективно-субъективных отношений. В основе этих отношений лежат ценности. Кроме того, акцентируя внимание на вопросе реализации ценностей в поведении личности, мы тем самым имеем возможность из всей человеческой деятельности выделить аксиологически нейтральные действия, которые к мировоззрению личности не имеют отношения, и содержание которых исчерпывается значением обозначающих их слов: “плавать”, “курить”, “летать” и др. Вот почему мы полагаем, что тезис о том, что “роль мировоззрения заключается в управлении деятельностью в целом”, нуждается в некотором уточнении. При решении многих вопросов трудовой и бытовой жизнедеятельности личность не совершает поступка. Поступок предполагает социально-значимое действие. Например, когда мы говорим, что писатель В. Гаршин добровольцем пошел на войну, хотя он имел право по состоянию здоровья на отсрочку от мобилизации, то его действия являются поступком, и роль мировоззрения здесь заключается именно в управлении социально-значимой деятельностью. Таким образом, в поведении личности представлена не вся деятельность человека, а только та ее часть, которая является совокупностью социально-значимых поступков. На основании вышеизложенного механизм становления и функционирования мировоззрения личности может быть представлен следующей схемой: 236 ЗНАНИЯ ЦЕННОСТИ ПОВЕДЕНИЕ На основе данной схемы возникает весьма сложный, но важный в методологическом плане вопрос: какие знания и ценности могут быть положены в основу мировоззрения? Являются ли они только результатом произвольного выбора или же следствием целенаправленного внешнего влияния? Ответы на эти вопросы лежат в плоскости ценностно-ориентационной деятельности. ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ Ценностно-ориентационная деятельность складывается из двух направлений. Вопервых, это собственно мировоззренческое воспитание, как целенаправленная деятельность тех социальных институтов, которые в данном обществе занимаются разработкой мировоззренческих вопросов и направляют воспитательные процессы. Во-вторых, это внутренняя духовная деятельность личности. Как показывает практика мировоззренческого воспитания, сведение последнего к ознакомлению людей с уже готовыми знаниями, мировоззренческими идеями, идеологическими принципами, научными законами с целью их превращения в убеждения людей не дает должных практических результатов. Как отмечал И. А. Ильин: “Ни жить, ни творить “за других” нельзя. Жить и творить должен каждым сам. И это удается ему тем больше и тем лучше, чем глубже он укоренится в своем собственном, выстраданном и вымоленном духовном опыте…”72. Убеждения – это всегда продукт индивидуального жизненного опыта, часто несознаваемого, а не результат одного лишь обучения, сознательного усвоения рациональных конструкций, которые к тому же имеют тенденцию к схематизации действительности и, как правило, “запаздывают” с отражением актуальных жизненных противоречий. Готовые ответы на неактуальные для личности мировоззренческие вопросы (не возникшие естественным образом из ее индивидуального опыта) никак не затрагивают уже сформировавшегося у нее мировоззрения. А то, что основания мировоззрения закладываются в гораздо более раннем возрасте, чем тот, который становится объектом сознательного внешнего воздействия, как правило, не учитывается в сложившейся практике воспитания. Между тем мировоззрение формируется как отражение и выражение всего богатства взаимоотношений личности и мира. Отношения эти начинаются с первых моментов существования индивида в социуме и культуре. Они запечатлеваются во всегда уникально складывающимся опыте человека, и именно этот опыт становится фундаментом для всех 72 Ильин И. А. Путь духовного обновления // Собр. соч. в 10 т. Т. 1, с. 40. 237 последующих форм самоопределения и познания бытия. Мировоззренческая направленность этого опыта зависит от множества, в том числе и случайных факторов, но главным определяющим моментом является конкретный образ жизни, который можно определить как способ поведения, выбираемый субъектом в определенных объективных условиях на основе ценностей культуры. Этот образ жизни обладает специфическими, никогда до конца не отражаемыми в теории характеристиками, уникальное сочетание которых создает неповторимость его мировоззренческого опыта. В то же время образ жизни в своих культурных, социальных, национальных и других параметрах обладает достаточной стабильностью, что дает возможность индивиду сочетать в своем переживании собственный и всеобщий родовой опыт мировоззренческого самоутверждения. Следует отметить, что мировоззренческий опыт начинает вырабатываться уже тогда, когда индивид еще не обладает личностными качествами и не способен к сознательным оценкам. Поэтому усваиваемые им ценности воспринимаются неосознанно, некритически и содержание собственного сознания переживается как нечто вполне естественное и достоверное. Особое влияние на личность в этом случае оказывает так называемая группа ближайшего воздействия, определяющая развитие индивида. Такой группой может быть как реальная группа (существующая в общем пространстве и времени и объединенная реальными отношениями, например, учебная группа, воинское подразделение, рабочая бригада, семья), так и референтная группа (реальная или условная, с которой индивид соотносит себя как с эталоном и на нормы, мнения и ценности которой он ориентируется в своем поведении). У каждого индивида обычно имеется значительное число референтных групп в зависимости от разных видов отношений и деятельности (например, семья, спортивная секция, дворовая компания, музыкальный ансамбль и т. д.). В отличие от реальных групп референтные группы зачастую даже не подозревают о своей значимости для того или иного индивида. Возможны также ситуации, когда референтные для одного индивида группы имеют противоположно направленные ценности, что может привести к переживанию тяжелых внутриличностных конфликтов. Одной из наиболее распространенных реальных групп выступает семья. Здесь как правило задается направленность мировоззренческого развития личности. Надо сказать, что семейное воспитание строится в основном на первообразах так называемого обыденного сознания или мифофольклорного слоя мировоззрения, который опирается на стереотипы бытового поведения, а не на научные теории. 238 Но мировоззрение вполне может функционировать и не обогащаясь теорией, не применяя для выверки очевидности и достоверности своих положений научные критерии истинности. И реальное функционирование мировоззрения личности как раз опирается на эти очевидности жизненного опыта, а не рефлексивно-теоретический подход к миру. Кроме того, мировоззрение – это не только то, что человек может вербально выразить, рационально помыслить о себе и о мире. Развитие мировоззрения подразумевает усвоение человеком таких ценностей, которые могут быть не задействованы в его самосознании, являясь, тем не менее, весомой и существенной частью переживаемого им самоопределения. Иначе говоря, становление мировоззрения – это усвоение и таких мировоззренческих ответов, вопросы к которым индивид мог никогда себе сознательно не задавать и никогда их не рефлексировать. Сюда следует добавить и архетипы бессознательной сферы. Мы часто принимаем решения, не зная и даже не желая осознавать их подлинные мотивы. К. Юнг ввел понятие коллективного бессознательного – архетипов, то есть первородных образов, специфических для духовной жизни того или иного сообщества и создающих основу индивидуального бессознательного73. Человек порой не знает, почему он именно так относится к своим близким, к природе, к войне и миру, к политике и т. д. Разное истолкование этих и других явлений во многом определяется не только его индивидуальным опытом, но и теми архетипами, которые вошли в его сознание из окружающей духовной атмосферы. Все сказанное выше свидетельствует то том, что мировоззрение – это онтологический феномен, а не сугубо рациональная, сознательная конструкция. Поскольку его нельзя до конца рационализировать и концептуализировать, оно не может быть и подвергнуто какомулибо радикальному изменению или тотальному планированию, как не может быть произвольно изменено или полностью спланировано само бытие. Всегда остается некий участок (чаще всего – преобладающий), не поддающийся однозначной рефлексии. Оно способно изменяться только с изменением бытия (так же, как изменения в мировоззрении свидетельствуют об изменениях в бытии). Любые попытки навязать ту или иную форму или содержание мировоззренческого сознания, не подкрепленные реальной жизнью, превращаются в произвол, призванный оправдывать соответствующие формы политической, управленческой и идеологической практики и чреватый социальным насилием. Таким образом, можно сделать важный в методологическом плане вывод о том, что основания становления и выработки мировоззрения следует искать в реальных условиях общественной и индивидуальной жизни, а не в различных мировоззренческих и идеологических теориях. 73 См.: Юнг К. Г. Арехтип и символ. - М., 1991. 239 Отсюда следует, что результаты сознательной деятельности господствующих в обществе социальных сил по формированию определенного типа мировоззрения всегда ограничиваются теми параметрами данного образа жизни, которые в силу тех или иных причин не учитываются в воспитательных программах и в самом процессе выработки мировоззрения (все они не могут быть учтены ни в одной из актуальных мировоззренческих концепций и теорий). Это значит, во-первых, что нельзя создать такую систему воздействия на человека, результатом применения которой стал бы заранее “высчитанный” мировоззренческий субъект, не располагающий никаким непредвиденным “довеском”. История знает примеры того, как население целых стран, становясь объектом активного идеологического воздействия, в своем большинстве принимала пропагандируемые ценности, то есть поддавалась довольно однозначному сознательному мировоззренческому формированию (например, население фашистской Германии). Однако подобные успехи идеологии становились возможными лишь в силу того, что в программе ее воздействия были уловлены те бытийственные тенденции (архетипы), развивая которые можно было утвердить нужную систему ценностей. Но даже в этих случаях разработанные мировоззренческие установки не исчерпывают как всего объема реально бытующего мировоззрения, так и его глубины – они сами (установки) являются жизнеспособными лишь в той мере, в какой опираются на укорененные в самом способе человеческого бытия смысловые структуры и механизмы, не поддающиеся рационально спланированному устранению или однонаправленному изменению. Во-вторых, бытовавший до сих пор подход, согласно которому существует некое, заранее известное (выработанное) мировоззрение и воспитательная задача состоит лишь в том, чтобы перенести его в идеологически сознание каждого индивида с тем, чтобы получить лояльного, “политически грамотного” субъекта (то есть личность, обладающую “мировоззренческой культурой”), себя не оправдал. Иллюзия о возможности существования “спланированного сознания”, что по существу тождественно отрицанию индивидуальной свободы, должна быть навсегда оставлена. Реалистический взгляд на мир требует исходить из того онтологического факта, что в развитии мировоззрения всегда присутствует довольно значительный элемент спонтанности, непредсказуемости, выводящий результаты этого развития за любые заранее установленные пределы, с какими бы благими намерениями они не создавались. В-третьих, иллюзией также является вера в возможность достижения содержательной однородности мировоззренческого сознания. Любой человек представляет собой систему противоречивых взаимоотношений социокультурных общностей, национальных, расовых, 240 региональных и других образований. Все они характеризуются различиями в образе жизни, традициях, интересах, духовных установках, что неизбежно сказывается на неоднородности их ценностных ориентаций, основанных на различиях жизненного опыта. Все это свидетельствует о том, что естественным состоянием современного демократического общества является мировоззренческий плюрализм, позволяющий реализоваться всем наличествующим в культуре мировоззренческим традициям, исключая лишь те, которые претендуют на исключительность и угрожают существованию всех остальных. Мировоззренческая культура в демократическом обществе может стать реальностью только тогда, когда будут созданы действительные условия для утверждения мировоззренческого плюрализма, представляющего собой конкуренцию различных мировоззренческих ценностей. Поэтому в основе мировоззренческой культуры, как вытекает из нашего определения мировоззрения, лежит выбранная и свободно принятая личностью система ценностей, а не навязанная или бессознательно усвоенная. Вот почему мировоззренческий плюрализм является необходимым условием развития мировоззренческой культуры. Человек должен иметь возможность выбора, причем возможность, обеспеченную законодательно. Следовательно, основные усилия по формированию мировоззренческой культуры необходимо сосредоточить не на просветительских и пропагандистско-агитационных акциях (хотя полностью от них отказываться не надо), а на создании таких условий социализации индивидов, которые обеспечивали бы свободное развитие мировоззренческого сознания во всех наличествующих в обществе мировоззренческих направлениях. Такой подход не означает полное отрицание необходимости воздействия каких-либо общественных структур, содержательно направляющих мировоззренческое развитие. Однако это должно быть воздействие совсем иного рода, нежели то, о котором велась речь выше. Регулятором и направляющей силой становления мировоззренческого сознания должна стать не система идеологических догм и навязываемых ценностей, а культура общества во всей совокупности составляющих ее элементов и механизмов. Культура является критерием и показателем надлежащего мировоззренческого развития человека. Именно культурные ценности способны стать теми органичными компонентами внутреннего мира личности, которые обеспечат подлинно гуманную направленность мировоззренческого развития. Поэтому только культурная личность, а не идеологически “выдержанный” субъект, может стать носителем мировоззренческой культуры. Только освоив мировую культуру, превратив ее в неотъемлемую часть своего опыта, человек может сознательным путем прийти к необходимости активно утверждать в своей жизнедеятельности те гуманистические ценности, которые составляют основу подлинно 241 культурного мировоззрения: достоинство и свободу человеческой личности, социальную справедливость и равенство всех людей, стремление к всеобщему миру и единению человечества. Кто же, в первую очередь, является “производителем” духовных ценностей? Мы разделяем по этому вопросу позицию многих мыслителей современности, которые считают, что “каждая эпоха – сознательно или подсознательно – живет тем, что родилось в головах мыслителей, влияние которых она на себе испытывает”74. “Творчество духовной культуры, продолжает Н. А. Бердяев, - духовных ценностей, религиозных, познавательных, моральных и эстетических – аристократично и предполагает существование духовной аристократии… Но это не значит, что духовная культура существует лишь для немногих. Творчество великих творцов, например, у нас Пушкина и Л. Толстого, имеет всенародное значение”75. Известно на этот счет высказывание Платона о том, что мыслители должны быть кормчими государства. С этим утверждением можно согласиться, но следует уточнить, что характер господства мыслителей над обществом отличается от простого издания законов и распоряжений и –осуществления официальной власти. Их влияние нельзя сводить, как в свое время считал Т. Карлейль, к поклонению со стороны масс и руководству со стороны героя76. А. Швейцер сравнивал мыслителей с офицерами генерального штаба, “которые в уединении глубоко и всесторонне обдумывают предстоящие сражения. Те же, кто играет роль в общественной жизни, являются нижестоящими офицерами-практиками, воплощающими содержание директив генерального штаба в конкретные приказы частям и подразделениям: в такое-то и такое время выступить, туда-то и туда следовать, такой-то и такой пункт занять”77. Отмечая влияние известных философов на развитие истории, М. Шелер отмечал: “Вся история есть в сущности произведение элит и подражаний им. Достаточно только вспомнить о влиянии Платона и Аристотеля на учение церкви или о мощном, потрясающем и обновляющем человеческие души влиянии, которое И. Кант, И. Г. Фихте, Шеллинг, Гегель оказали на Германию эпохи Освободительных войн и на ее политических, военных, литературных и педагогических вождей, достаточно вспомнить это, чтобы иметь перед глазами пример такого влияния философской элиты”78. На основании вышеизложенного можно предположить, что те, кто занимает общественные (политические, командные и пр.) посты, могут реализовать на практике только то, что имеется в мышлении эпохи. В данном случае уместно использовать аналогию 74 75 76 77 78 Швейцер А. Указ.соч., с. 79. Бердяев Н. А. Царство духа и царство кесаря, с. 277. См.: Карлейль Т. Герои, почитание героев и героическое в истории. – СПб., 1908. Швейцер А. Указ.соч., с.7 9. Шелер М. Философское мировоззрение // Избранные произв. – М., 1994, с. 3. 242 с действиями музыканта, на которую указывал А. Швейцер: инструмент, на котором ему надлежит играть, изготовлен не им – он просто приставлен к нему. Исполняемую вещь тоже кто-то сочиняет, музыканту же предлагают уже готовые ноты. Он ничего не может изменить в предложенной пьесе, его задача – воспроизвести ее (в зависимости от способностей и таланта). Если пьеса лишена смысла, он не в состоянии сделать ее лучше; если она хороша, он не сможет сколь-нибудь значительно ухудшить ее. Следовательно, на вопрос о роли личности в истории следует отвечать, что именно от личностей эпоха получает свои идеи. Если мыслители определенного исторического периода создают представляющее ценность мировоззрение, опирающееся на лучшие образцы мировой культуры, то эпоха получает от них для разработки идеи, содействующие прогрессу. Если они оказываются неспособными к этому, то наступает выражающийся в той или иной форме упадок. Мировоззрение всегда черпает для себя выводы в истории. Анализ общественного развития показывает, что в вопросе о соотношении категорий “мировоззрение мыслителя” и “мировоззрение практика” (политика, полководца, революционера и пр.) прослеживаются три основных позиции. Первая: мыслители выдвигают идеи, которые воспринимаются обществом и затем реализуются на практике. Так было в 18 веке, в эпоху Просвещения, когда мыслители сформировали мировоззрение, наполненное гуманистическими ценностями и которое получило распространение и восприятие в обществе. Вторая: мыслители выдвигают идеи, которые по тем или иным причинам не понимаются или отвергаются обществом, как это были в России в 20-30-е годы 20 века с духовно-нравственными ценностями, предложенными С. Л. Франком, Н. А. Бердяевым, В. С. Соловьевым, И. А. Ильиным и многими другими русскими философами. Третья: мыслители не могут предложить ценности, которые бы легли в основу общественного развития, как это происходит, например, в современной России, где идет борьба между ценностями либерального мировоззрения и монархического мировоззрения, христианского мировоззрения и коммунистического мировоззрения, и т. д. Некоторые теоретические разработки имеются в отечественной литературе, но то, что привнесено в мировоззренческую проблематику исследователями, больше интересует ученых-гуманитариев, их последователей и учеников. Эти концепции, к сожалению, не стали инструментом современной государственной политики. В итоге мы начинаем внушать себе, что можно обойтись и без мировоззрения. Постепенно глохнет потребность выдвигать вопросы о сущности мира и смысле жизни и давать на них ответы. В итоге мы принимаем для собственной жизни и жизни общества случайные идеи, подсказанные нашим чувством реальности. Но жить без мировоззрения 243 нельзя, ибо отсутствие всякого мировоззрения так же опасно, как и навязывание искусственных идей, что испытали на протяжении своей жизни многие поколения советских людей. Вот почему мы полагаем, что возрождение России должно начаться с возрождения ценностей, которые станут основой нового мировоззрения. Что же может послужить нам материалом для создания такого фундамента? Полагаем, что основу нашей работы могут составить, прежде всего, труды выдающихся мыслителей мировой и отечественной культуры, в которых в разные исторические времена исследовались проблемы духовной жизни общества, в частности вопрос о роли и значении высших ценностей в структуре мировоззрения личности. Выводы Мировоззрение – это духовная основа жизненной позиции личности, ядром которой являются свободно принятые базовые ценности, реализуемые в ее поведении и выражающие собой целостное отношение к миру. Формирование мировоззрения личности является результатом воздействия внешней макро- и микросреды, итогом ценностно-ориентационной деятельности, которая складывается как из собственно мировоззренческого воспитания, так и непосредственной духовной деятельности социального субъекта. Ядром мировоззренческих взглядов и убеждений личности являются высшие ценности. 244 Заключение Итак, уважаемые читатели, знакомство с учебным пособием по дисциплине "Культурология" состоялось. Впечатления у вас, естественно, могут быть самые различные. Одни, возможно, разочарованы тем, что слишком бегло и поверхностно рассказано о выдающихся культурах прошлого и настоящего, нет ответа на многие злободневные вопросы. Другие, может быть, испытывают чувство удовлетворения, уже хотя бы тем, что в одном, относительно небольшом по объему пособии собран немалый фактический и теоретический материал, значительно облегчающий непростой труд знакомства с миром культуры. Сведения, которые содержатся в главах настоящего пособия, это лишь малая часть того огромного материала, который может быть заимствован из других источников, в том числе из книг, список которых приведен в конце пособия. Осуществляя изучение курса "Культурология" с использованием этих материалов, преподаватели вместе со студентами будут углублять содержание конкретных тем, привлекать новые, постоянно появляющиеся теоретические и фактические материалы, искать интересные формы его познания и усвоения. Человеческая личность настолько уникальна и неповторима, насколько глубоко она живет в мире культуры. Культура – это процесс непрерывного движения и изменения. Она – показатель духовности человека, его внутренней свободы, ценностных ориентаций и установок. Из безграничного океана ценностей отечественной и мировой культуры каждый 245 вправе выбирать то, что в наибольшей степени отвечает его потребностям и интересам. Надеемся, что учебное пособие окажет читателям помощь в этом благородном деле. ЛИТЕРАТУРА 1. Берг Л. С. История русских географических открытий. - М., 1992. 2. Бердяев Н. А. О назначении человека. - М., 1993. 3. Бердяев Н. А. Самопознание. - М., 1990. 4. Бердяев Н. А. Философия неравенства. - М., 1990. 5. Выжлецов Г. П. Аксиология культуры. - Спб., 1996. 6. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. - М., 1992. 7. Гумилев Л. Н. От Руси к России. - М., 1992. 8. Гуревич П. С. Культурология. - М., 2002. 9. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. - М., 1991. 10. Зайцев Е. В. Художественная летопись Великой Отечественной войны. - М.,1986. 11. Замалеев А. Ф. Курс истории русской философии. - М., 1996. 12. Иконникова С. Н. Очерки по истории культурологии.- Спб., 1998. 13. Ильенков Э. В. Философия и культура. - М., 1993. 14. Ильин И. А. Путь к очевидности. - М., 1993. 15. История русского искусства: В 3-х т. - М., 1991. 16. Каверин Б. И. Культурология / Под ред. В. В. Дибижева. – М., 2001. 17. Каган М. С. Философия культуры. - Спб., 1996. 18. Карамзин Н. М. Предания веков. - М., 1988. 19. Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. - М., 1992. 20. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. - М., 1991. 246 21. Краснобаев Б. И. Очерки истории русской культуры 18 века. - М., 1987. 22. Круглова Л. К. Основы культурологии.- Спб., 1995. 23. Культурология. Краткий словарь / Под ред. И. Ф. Кефели.- Спб., 1995. 24. Культурология / Под ред. А. А. Радугина. – М., 1998. 25. Культурология: История мировой культуры / Под ред. А. Н. Марковой. – М., 1998. 26. Курбатов Г. Л., Фролов Э. Д., Фроянов И. Я. Христианство: Античность. Византия. Древняя Русь. - Л., 1988. 27. Лихачев Д. С. Великое наследие. - М., 1975. 28. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. - М., 1991. 29. Лосский Н. О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. - М., 1991. 30. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. - М., 1992. 31. Максакова Л. В. Культура Советской России в годы Великой Отечественной войны. М., 1987. 32. Ницше Ф. Сочинения: В 2-х т. - М., 1990. 33. Розанов В. В. Религия, философия, культура. - М., 1992. 34. Розин В. М. Культурология.- М., 2000. 35. Россия и Европа: Дипломатия и культура. - М., 1995. 36. Россия между Востоком и Западом: традиционные и современные концепции. - М., 1994. 37. Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. - М., 1993. 38. Русский космизм: Антология философской мысли. - М., 1993. 39. Русское православие: вехи истории. - М., 1989. 40. Сагатовский В. Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? - Спб., 1994. 41. Серебряный век в России. Избранные страницы. - М., 1993. 42. Соколов Э. В. Культурология. - М., 1994. 43. Соловьев В. С. Сочинения: В 2-х т. - М., 1990. 44. Сорокин П. А. Человек, цивилизация, общество. - М., 1992. 45. Сумерки богов / Ницше Ф., Фрейд З., Фромм Э. и др. - М., 1992. 46. Тайлор Э. Б. Первобытная культура. - М., 1989. 47. Тейар де Шарден. Божественная среда._ М., 1992. 48. Тойнби А. Д. Постижение истории. - М., 1991. 49. Франк С. Л. Духовные основы общества. - М., 1992. 50. Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. - М., 1992. 51. Фромм Э. Душа человека. - М., 1992. 247 52. Шаронов В. В. Основы социальной антропологии. - Спб., 1997. 53. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. - М., 1992. 54. Шпенглер О. Закат Европы. - М., 1993. 55. Юнг К. Г. Архетип и символ. - М., 1993. 56. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1994. Содержание 1. Введение ..................................................................................................... 2. Тема 1. Культура как общественное явление ......................................... 3. Тема 2. Социальные функции культуры ................................................. 4. Тема 3. Истоки русской культуры ........................................................... 5. Тема 4. Русская культура 17—18 веков .................................................. 6. Тема 5. Культура народов России 19 века .............................................. 7. Тема 6. Отечественная культура 20 века ................................................ 8. Тема 7. Культура и нравственность......................................................... 9. Тема 8. Природа и культура ..................................................................... 10.Тема 9. Наука как явление культуры........................................................ 11.Тема 10. Религия как феномен культуры ................................................. 12.Тема 11. Искусство как чувственная сфера культуры ............................ 13.Тема 12. Ценностная природа культуры .................................................. 14.Тема 13. Ценностные аспекты мировоззрения ........................................ 15.Заключение ................................................................................................. 16.Литература .................................................................................................. 248
