Антикоррупционный потенциал гражданского общества
advertisement
Шедий М.В. к.соц.н., доцент Орловского филиала РАНХиГС m_v_shedij@mail.ru АНТИКОРРУПЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА: ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ В УСЛОВИЯХ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ Коррупция в России имеет широкий спектр причин для возникновения и распространения в политической, экономической, культурно-духовной сфере общества. Но все ее проявления в большей степени ощутимы в реальной социальной жизни, сказываясь на степени защищенности граждан, обеспеченности их прав и свобод. Разрушительное действие коррупции можно поставить сегодня в центр всех современных социальных коллизий. Социальная опасность коррупции заключается в том, что она деформирует не только институты государства, в частности государственную и муниципальную службу, но и институты гражданского общества. Под воздействием коррупционных последствий акторы гражданского общества перестают выполнять роль регуляторов многих социальных отношений (в первую очередь, социально-экономических), уступая место квазигражданским структурам, криминальным по своей природе, вытесняя при этом понятия долга, чести, ответственности, права, иных базовых критериев, которые определяют порядок нормальных взаимоотношений в развитом обществе. У многих россиян в результате деформируется система моральных ценностей, так, социологические исследования ВЦИОМ свидетельствуют, что 85% россиян спокойно относятся к коррупции в стране. Не вызывает сомнений то, что деструктивные последствия коррупции, проявляясь во всех без исключения сферах общественной жизни, актуализируют перед государством и социумом проблему противодействия данному явлению. При этом следует отчетливо понимать, что полностью устранить коррупцию, как и любое иное социальное явление, имеющее прочные основы в экономическом, политическом, социальном устройстве общества, – невозможно. Речь может идти лишь о значительном ограничении ее масштабов, которые не будут препятствием для развития страны, общества, экономики, политики, государственного и муниципального управления. Следовательно, целью антикоррупционной политики является не 1 искоренение коррупции (что невозможно), а достижение ситуации, когда коррупционная практика станет социально непризнаваемой моделью поведения. Теоретически, существующее на данный момент в России антикоррупционное законодательство вполне могло бы считаться самодостаточным, но результаты свидетельствует о том, что комплекс реализуемых антикоррупционных мер не решает задачу противодействия коррупции ввиду их неадекватности масштабам и формам проявления коррупции в стране, а также отсутствию ключевых мер, направленных против условий, порождающих данное явление. Кроме того, российское общество разочаровано властью, и существенный вклад в это вносит устойчивый стереотип ее коррумпированности. Данная ситуация усугубляется сформировавшимся в России общественно-политическим феноменом, получившим название «дефицит доверия». Так, по результатам исследований различных социологических центров уровень доверия российского общества практически ко всем политическим и государственным институтам является устойчиво низким1. В обществе царит пессимизм в отношении того, что в области борьбы с коррупцией что-то можно изменить, поэтому доверие граждан и их поддержка реализации антикоррупционных программ сегодня практически не возможна. Снижение доверия государственным институтам как следствие чрезвычайно высокого уровня коррумпированности этих институтов – очень важная проблема, которую необходимо осознать. Тем не менее, еще более важным является факт, что люди, которые не доверяют официальным государственным институтам, но доверяют своим знакомым, стараются добиться своих целей, используя личные связи и отношения внутри этих институтов. Они постоянно рассчитывают на помощь членов семьи, родственников, друзей и пр., отвергая попытки решения проблем официальными государственными институтами, что является потенциальной основой для развития коррупции и создает благоприятные условия для ее процветания. То обстоятельство, что в коррупционные практики вовлечено практически все общество, также определяет сложность борьбы с ней. Реформирование системы государственной и муниципальной службы, правоохранительных органов, ужесточение системы санкций за коррупционные преступления, совершенствование нормативноправовых актов на предмет сокращения в них «коррупционных ниш», – несомненно, важные направления антикоррупционной политики, но они не дадут должного эффекта, 1 Нисневич Ю.А. Кризис доверия как доминантный для России социально-политический фактор // Научное, экспертно-аналитическое и информационное обеспечение национального стратегического проектирования, инновационного и технологического развития России. Ч. 2. - М.: ИНИОН РАН, 2010. С. 107-110. 2 если не будут подкреплены целенаправленной работой по формированию нетерпимого отношения всего социума к коррупционному поведению. Таким образом, успешная антикоррупционная политика невозможна без фундаментальных сдвигов в общественном, групповом и индивидуальном сознании, без серьезных позитивных коррекций в правилах поведения не только таких целевых групп как государственные и муниципальные служащие, но и самих граждан. Роль гражданского общества должна состоять в выявлении негативных тенденций при реализации антикоррупционных мер и направлении сигналов власти, которые должны незамедлительно расследоваться. Сейчас же участие гражданского общества в формировании антикоррупционной политики и контроле за ее реализацией явно недостаточно. Коррупция в России является системной проблемой, для решения которой необходимы также системные усилия, то есть согласованные действия всех слоев общества, всех трех секторов: власти, бизнеса и гражданского общества. Эти скоординированные меры должны быть направлены, главным образом, на устранение причин и условий возникновения коррупции. Системные усилия по противодействию коррупции должны укладываться в рамки следующих трех стратегий: во-первых, общественное осознание опасности коррупции и ее последствий; во-вторых, предупреждение и предотвращение коррупции; в-третьих, пресечение – верховенство закона и защита прав граждан. Логика такого разбиения заключается в следующем: сначала необходимо понять, что коррупция – это деструктивное явление, и ей необходимо противодействовать, затем следует предупреждать коррупцию, устранять ее причины, а если коррупция все-таки имеет место, то необходимо пресекать ее проявления и защищать граждан от ее последствий. Работа органов власти и акторов гражданского общества должна вестись в соответствии с этими стратегиями по двум главным направлениям: 1. Принимать такие законодательные акты, чтобы возможность возникновения коррупции при их исполнении была бы минимальной и неукоснительно исполнять их. 2. Создавать условия как для противодействия коррупции, так и для возникновения общественного участия в данном процессе, развивать это участие и повышать его эффективность. При этом оба направления тесно переплетаются, предполагают скоординированные действия всех трех секторов, но главным все же является второй пункт. Ведь, по существу, противодействие 3 коррупции представляет собой сознательную борьбу каждого отдельного гражданина за свои права, стремление к жизни в правовом открытом государстве, готовность пожертвовать определенными внеправовыми привилегиями. Следовательно, от органов власти в рамках данных стратегий требуется их законодательное обеспечение, готовность для того, чтобы стать прозрачными перед обществом (то есть открытыми, понятными и возможными для влияния), а также наличие политической воли исполнять законы, взаимодействовать с акторами гражданского общества и бизнесом как с партнерами. Главная задача акторов гражданского общества заключается в осуществлении общественного участия в процессе подготовки, обсуждения, принятия и контроля исполнения властных решений. У общественности есть обоснованный интерес действовать против коррупции, так как в большинстве случаев в коррупционные отношения вовлечены два главных действующих лица – чиновники и частный сектор, но, как правило, граждане оказываются главной жертвой коррупции. И поскольку власть перемещается из центра к местным руководителям, возможности для коррупции также спускаются вниз к новым действующим лицам, состоящим в более непосредственном контакте с гражданским обществом. Это означает, что способность общественности контролировать, выявлять и пресекать коррупционную деятельность чиновников повышается благодаря изучению местных проблем. Таким образом, ведущим принципом всей антикоррупционной политики должно быть постоянное повышение рисков, цены потерь и уровней нестабильности для вовлеченных в коррупцию должностных лиц, представителей бизнеса и граждан. В противном случае коррупция будет восприниматься в обществе как малорискованная и высокодоходная деятельность в том смысле, что именно коррупционные отношения позволяют надежно и быстро решать проблемы. Противодействие коррупции с помощью запрета соответствующих действий или высоких штрафов за их осуществление, включая изменение правовых норм, является и будет являться малоэффективным в силу возможностей обхода запретов, неисполнения этих правовых норм или их использования в личных коррупционных целях. Действительно, опыт западных стран показывает, что минимизация коррупции есть результат более эффективных и системных мероприятий, контроля над условиями, благоприятствующими коррупции, использования, наряду с правовым и в целом с властным ресурсом, гражданского ресурса и общественного контроля. Хотя необходимость объединения ресурсов государства и гражданского общества для борьбы с коррупцией артикулирована сегодня в России на высшем 4 государственном уровне (заложена институциональная основа совместных актикоррупционных стратегий, проблемой коррупции занимается Общественная палата РФ, общественные советы, созданные при органах власти и пр.), однако, гражданское общество в России самостоятельно все же не может организовать эффективную антикоррупционную деятельность в силу своего недостаточного развития. В России гражданское общество все еще слабо организовано, развивается крайне медленно, не выступает как совокупность общественно значимых институтов и не имеет необходимых материально-технических, финансовых, информационных и медийных ресурсов. В этой связи очень важно правильно оценивать состояние антикоррупционного потенциала гражданского общества, т.к. его игнорирование при разработке стратегии борьбы с коррупцией означает отказ от использования одного из самых мощных и потенциально эффективных инструментов. Сам факт привлечения акторов гражданского общества к разработке стратегии такой борьбы, по нашему мнению, придаст процессу новый импульс и обеспечит стимулы для дальнейшего развития. В рамках ограниченного объема статьи невозможно подробно рассмотреть все направления деятельности, в которых может быть задействованы акторы гражданского общества, поэтому мы остановимся на нескольких наиболее важных и востребованных функциях. 1. Исследовательская функция. Достаточно много НКО занимаются исследованиями в области коррупции. Исследования могут быть самой разной направленности: от измерения уровня коррупции до научного анализа причин и методов борьбы с ней. Глубина и охват таких исследований также могут варьировать. Есть исследования глобального уровня, имеющие своим предметом коррупцию вообще, и есть исследования, изучающие коррупцию в контексте отдельных управленческих функций. В этом смысле исследовательская роль общественных организаций огромна и необычайно важна, так как она закладывает основу всей дальнейшей работы других НКО, государственных органов и просто индивидов. 2. Функция мониторинга. Во многих случаях НКО берут на себя функции мониторинга ситуации в различных сферах общественной жизни на предмет коррупции. Сложно переоценить роль гражданского общества в данном контексте: по сути НКО являются единственным источником альтернативной непредвзятой информации. Гражданское общество является важнейшим элементом системы обеспечения свободы информации и тем самым обеспечивает информационное поле реализации антикоррупционной политики. 5 3. Консультативная функция. Во многих случаях государственные органы, другие организации и отдельные люди обращаются к НКО, специализирующимся на коррупции за помощью, экспертизой и прогнозами в отношении различных ситуаций и решений. Эту функцию часто с удовольствием берут на себя коммерческие организации, так как здесь уже возможно предоставление информации на коммерческой основе. 4. Образовательная функция. На основе наработанных научных и практических данных НКО часто выполняют просветительскую функцию. Разъяснительная работа, информирование граждан о природе и последствиях коррупции имеют огромное значение для антикоррупционной деятельности. Фактически это вторая по важности (после исследовательской) функция институтов гражданского общества, так как без эффективной системы образования и информирования антикоррупционная реформа не получит необходимой массовой поддержки и захлебнется в рутине. 5. Функция защиты и поддержки лиц, пострадавших от коррупции. Гражданское общество способно обеспечивать защиту и поддержку на то время, пока не заработают механизмы государственной защиты. В худшем случае гражданское общество может быть единственным источником такой защиты и поддержки, в лучшем – выполнять эту функцию в рамках официальных процедур при содействии государства. Формы реализации данной функции могут быть самыми разнообразными: народные дружины и консультации, семинары по преодолению коррупциогенных ситуаций для чиновников и для граждан и многое другое. 6. Функция демонстрации надлежащей практики. Необычайно полезная функция, заключающаяся в том, что НКО на практике демонстрируют, как могла бы быть организована работа на каком-либо участке и к каким результатам это привело бы. Необычайно эффективна в переубеждении чиновников относительно сохранения старых привычек и практик. 7. Функция распространения и усиления служебной этики и морали. Эта функция заключается в обеспечении распространения и воспроизведения этических и моральных принципов, исключающих коррупцию. В данном случае гражданское общество выступает в качестве носителя морально-этической «вакцины» от коррупции. В идеале неприятие коррупции должно стать элементом национальной культуры, что возможно только на основе общих усилий гражданского общества и государства. 8. Функция внедрения и развития механизмов, основанных на принципах прямой демократии. В данном случае имеется в виду реализация на практике механизмов прямой демократии – референдума, гражданской законодательной 6 инициативы и некоторых других – с целью устранения таких коррупциогенных факторов государственного управления как несовершенное законодательство или отсутствие законодательного регулирования в какой-либо области. 9. Функция обеспечения эффективного взаимодействия государства и общества в реализации социальных и экономико-регулятивных функций государства. Гражданское общество может обеспечить существенную поддержку государства в выполнении таких социальных функций как проведение социальной работы с населением, контроль за работой органов социального обеспечения или даже выполнение части их функций, распределения жилья и других социально значимых благ. В экономической сфере гражданское общество может содействовать формированию конкурентной среды в самых разных сферах. Гражданское общество может выполнять многие из тех функций, которые сейчас неэффективно реализуются государством. Фактически выше мы рассмотрели функции институтов гражданского общества, реализующиеся его институциональными субъектами. Если же мы обратимся к функциям, которые соответствуют уровню индивида, то увидим несколько иную картину. Индивид не имеет необходимого объема ресурсов для реализации большинства из вышеперечисленных функций. Поэтому акценты в активности смещаются в сторону воспроизведения и упрочения моделей антикоррупционного поведения, взаимопомощи в коррупционных ситуациях, распространения антикоррупционной культуры и обыденное распространение знаний о коррупции. В рамках этих направлений деятельности роль индивида оказывается никак не меньшей, а в некоторых случаях даже преимущественной в обеспечении успеха борьбы с коррупцией. И здесь главный вопрос состоит в том, как сменить коррупционный менталитет россиян. Для этого надлежит предпринять целый комплекс мер. Прежде всего, на наш взгляд, необходимо, начать преодолевать пассивность населения и установившееся в обществе восприятие коррупции как свершившегося факта. В формировании нетерпимости к коррупционным проявлениям должны быть заинтересованы все акторы гражданского общества: политические партии, общественные организации и ассоциации, социальные движения, третий некоммерческий сектор, представители частного сектора, местное самоуправление, СМИ, экспертное сообщество и, конечно же, рядовые граждане, ежедневно испытывающие на себе последствия коррупции. Проблема состоит в том, как привлечь такие гражданские группы к конструктивной антикоррупционной деятельности. Для этого предлагается: 7 развивать структуры гражданского общества, в первую очередь НКО и их коалиции (стратегия осознания). развивать систему гражданского образования среди НКО, школ и институтов, вовлекать в эту систему властные структуры, создавать специальные центры гражданского образования (стратегия осознания). обмениваться опытом и внедрять перспективные формы общественного участия в других регионах (стратегия предупреждения). Одним из ориентированного направлений на развития преодоление потенциала гражданского общества, коррупционных побуждений, является формирование гражданской ответственности. Гражданское общество создается людьми как определенная система экономических, политических, правовых, культурных и иных общественных отношений, самостоятельная по отношению к органам государственной власти. Эффективность таких общественных отношений зависит в первую очередь от степени ответственности, свободы и активности граждан, вовторых, от развитости и эффективности рыночной экономики, и, наконец, от зрелости правовых и демократических институтов государства. Спецификой же России является именно крайняя слабость протестного потенциала тех политических, экономических и социальных субъектов, которые сталкиваются с проявлениями коррупции1. Так, по словам И. Клямкина, в России сегодня доминирует репрессивная тенденция в оценке методов борьбы с коррупцией. «Общество явно склоняется к тому, что коррупция и теневой бизнес могут быть подавлены только силой – полицейской или даже военной. В самом же обществе люди не видят ни влиятельных интересов, ни интеллектуальных и нравственных ресурсов … которые подталкивали бы к серьезным антикоррупционным действиям… Репрессивное сознание, будучи доминирующим в современной России, лишено энергии оптимизма; оно скорее инерционно- остаточное»2. Данное утверждение подтверждают исследования ВЦИОМ, которые также показывают, что существенным препятствием для активного участия гражданского общества в борьбе с коррупцией является общий низкий уровень общественной активности в стране. Он обусловлен тем, что россиянам приходится решать прежде всего свои собственные жизненные проблемы, так считают 44% всех опрошенных. Шабанова М.А. Массовые адаптационные стратегии и перспективы институциональных трансформаций // Мир России. – М., 2001. - № 3. –– С. 85. 2 Клямкин И.М., Тимофеев Л.М. Теневой образ жизни. Социологический автопортрет постсоветского общества // Полис.– М., 2000. - № 5. – С.125126. 1 8 Почти столько же – 43% объясняют свою пассивность неверием в то, что они могут что-то изменить. Однако есть еще одна важная причина, которая ограничивает общественную активность граждан: три четверти россиян (72%) оценивают влияние самодеятельных организаций на жизнь страны как крайне незначительное. В итоге деятельность в общественной и политической сферах является сегодня привлекательной для не более чем 2 – 4% граждан. Таким образом, общество затягивает политическая апатия, под слоем которой накапливается социальная агрессия. Так, по данным Левада-Центра 62% российских граждан «живет, полагаясь только на себя и избегая вступать в контакт с властью», и уже 13% готовы принимать участие в массовых акциях с политическими требованиями, а 34% считает, что «страна движется по неверному пути». Что же касается оценок эффективности борьбы с коррупцией, то результаты социологических исследований, проведенных в разных регионах страны ВЦИОМ, показывают, что население не видит ни в себе, ни в НПО силу, способную противостоять коррупции. Большинство россиян считает, что с коррупцией должны бороться именно те государственные органы, которые обязаны это делать. Только 11% россиян полагают, что «с коррупцией должны бороться мы с вами, и начинать необходимо с самих себя, с изменения своих мыслей и менталитета». Пессимизм в оценках возможности использовать общественные ресурсы в борьбе с коррупцией, видимо, связан с тем, что в глазах россиян многие из гражданских ассоциаций являются формальными, квази-некоммерческими организациями, лишь имитирующими общественную деятельность (в том числе и антикоррупционную), а по сути – прикрывающими бизнес. Частично подобные оценки оправданы. Действительно, в настоящее время в России действует несколько тысяч НПО, которые ставят своей целью борьбу с коррупцией и правозащитную деятельность. Но, как, например, отражено в докладе подкомиссии по проблемам противодействия коррупции Общественной палаты РФ, их деятельность «за редким исключением малоэффективна. Отдельные неправительственные организации антикоррупционной направленности либо вовлечены в процесс противоборства различных групп влияния, в том числе финансово-промышленных групп, и используются ими как средства давления на конкурентов, либо занимаются собственным бизнесом, не имеющим ничего общего с противодействием коррупции»1. 1 Доклад подкомиссии по проблемам противодействия коррупции в Российской Федерации Общественной палаты Российской Федерации «Уровень коррупции в Российской Федерации и некоторые антикоррупционные приоритеты». http://www.oprf.ru/structure/subcomissions/64/materials/1568. 9 Наряду с невысоким уровнем доверия населения к институтам гражданского общества есть еще одна проблема, ограничивающая его потенциал – неравномерность развития инфраструктуры гражданского сектора. Большинство НПО зарегистрированы в столичных, областных и окружных центрах. В провинции же наблюдается дефицит организаций, ориентированных на защиту прав человека, как и в целом дефицит общественности, способной выполнить экспертные качественное изменение функции, сформулировать социальные инициативы. Представляется, что деятельности гражданских институтов, повышение собственной инициативности, «самофильтрация» и очищение от квазиорганизаций – те условия, которые должны способствовать повышению роли гражданского общества в противодействии коррупции. Другое условие – встречное движение органов власти в сторону организации реального партнерства с НПО, что может быть оформлено в создании соответствующих структур (общественногосударственных советов, комиссий), выступающих в роли экспертных, контрольных «площадок» в решении проблемы коррупции. При этом должен быть реализован равноправный формат взаимодействия представителей власти, силовых структур и общественности в подобных советах, а сама антикоррупционная политика не должна превратиться лишь в демонстрационную кампанию. Социальное партнерство может быть реализовано в таких форматах, как совместные «круглые столы», конференции и семинары с антикоррупционной повесткой дня. Следовательно, у акторов гражданского общества существует потенциальная возможность быть активными субъектами антикоррупционной политики. Во-первых, это приближенность к нуждам населения. Так, например, работая со своими клиентскими группами, НПО могут непосредственно видеть существующие проблемы, получать низовую информацию о коррупционных нишах, степени распространенности теневых практик, об эффективности действий по пресечению коррупции. Во-вторых, это добровольческий потенциал, который может быть реализован в просветительской деятельности, направленной на формирование гражданского сознания, в разработке PR-сопровождения антикоррупционной политики, что будет способствовать в итоге социально-психологическому, нравственному оздоровлению общества. Особая миссия ложится на НПО, оказывающие правовую и правозащитную помощь населению. В России существует социальный заказ на деятельность подобных организаций со стороны населения, особенно тех, кто не может позволить себе расходы на адвоката. Втретьих, через экспертную поддержку мероприятий, что видится нам в следующем: 10 общественностью антикоррупционных предложение новых тематических полей при обсуждении проблем позволяющего оценить коррупции, других теневых практик; обеспечение социологического мониторинга, восприятие коррупции массовым сознанием, эффективность антикоррупционных мероприятий; разработка современных стандартов внешнего и внутреннего контроля в государственном и муниципальном управлении, этических кодексов для государственных и муниципальных служащих; участие в экспертизе коррупциогенности нормативно-правовых актов, разработка технологий (методик) и процедур проведения экспертизы; осуществление контроля за выполнением решений. Экспертная функция востребует профессионализм и компетентность общественности. Уже сегодня законодательные органы власти ощущают потребность в профессиональных экспертах, работающих в комиссиях по противодействию коррупции, осуществляющих антикоррупционный мониторинг1. Нужна и ротация общественности, работающих в советах и комиссиях, что также должно повысить доверие граждан к институтам гражданского общества. Недавнее изучение зависимости системы управления от общественной активности населения выявило, что там, где граждане активно участвуют в жизни общества, они «ожидают от своих правительств следования высоким стандартам и добровольно подчиняются Следовательно, повышение правилам, роли которые сами общественности для в себя установили»2. обеспечении принципа подотчетности чиновников «составляет суть всего вопроса о власти, гласности и прозрачности, роли общества и демократии»3. Игнорируя гражданское общество, государственная власть препятствует не только развитию непосредственной демократии, но и укреплению доверия к себе со стороны населения. Институты государства могли бы поощрять участие представителей гражданского общества в деятельности по борьбе с коррупцией, в частности, посредством: сотрудничества с группами, представляющими гражданское общество, Чернышов А.Г. Коррупция во власти и обществе как системное явление // Государственная политика и противодействие коррупции и теневой экономике в России / Под ред. С.С. Сулакшин. - М.: Научный эксперт, 2007. - С. 46-52. 2 Putman R. D. Making Democracy Work. - P. 89; цитата из Alexis De Toqueville. Democracy in America. - P. 513-514. 3 Orego Cl. Citizen Participation and the Strengthening of Accountability // Chile's Municipal Governments. 1995. - April. - P. 6. 1 11 такими как торговые палаты, профессиональные ассоциации, неправительственные организации, профсоюзы, жилищные ассоциации, СМИ и прочие организации; обеспечения защиты информаторов в коррупционных делах; привлечения неправительственных организаций к контролю над программами и деятельностью государственного сектора, например, посредством законодательного закрепления принципов взаимодействия НКО и органов власти на основе социального партнерства, а также участия НКО (непосредственно либо через представителей) во всех стадиях законодательного процесса (разработка, принятие, исполнение). Учитывая изложенную выше точку зрения о перспективности стратегии системного устранения причин коррупции, а также установленный факт необходимости активного участия гражданского общества для реализации такой стратегии, основной задачей государственного управления в данном контексте является максимальное вовлечение институтов гражданского общества в борьбу против коррупции. Это предполагает и привлечение гражданского общества к разработке антикоррупционной стратегии, и использование социальных ресурсов для управления и реализации антикоррупционной политики, и передачу гражданскому обществу части функций в рамках антикоррупционных преобразований. Масштабы коррупции в России будут сокращаться только по мере того, как в стране будет укрепляться право, институты демократии, конкурентоспособная, инновационная экономика, формироваться массовый и сильный средний класс, укрепляться духовные и нравственные устои общества. Другими словами, искоренение коррупции в России как системы общественных отношений возможно только тогда, когда все – и государственная власть, и общество – станут бороться не только с последствиями коррупции, но и с ее причинами. Следует помнить, что государство является определенным способом организации общества, и оно не существует изолированно от окружающей его общественной среды. Поэтому именно от активности свободных, ответственных людей, их ценностных установок, уровня гражданской, правовой, политической культуры и образования зависит построение правового, эффективного государства, в котором минимизированы причины и условия, порождающие и питающие коррупцию. Именно осознание людьми своей гражданственности является определяющим фактором в формировании общественного потенциала, необходимого для активной антикоррупционной деятельности в России. 12
