Интерактивность элит и масс, как реализация этнокультурных

Турабекова Бахытгуль Бектурсыновна, политолог
Интерактивность элит и масс, как реализация
этнокультурных интересов
Прежде чем выяснить характер политического участия этносов
необходимо выяснить природу «этноса». Так как выяснение природы
«этноса» позволит выяснить является ли одним из его характерных
признаков – участие, стремление участвовать или оказание давления на
политический процесс. На наш взгляд, в самой природе «этноса» заложена
необходимость политического участия, посредством которого этнос
реализует свою стратегию «выживания», развития и упрочнения своей
культуры, социальной организации. Собственно, участие в политическом
процессе является одним из механизмов создания, упрочнения социальной
организации любого этноса. Социальная организация же является одним из
механизмов организации, реализации культуры. Одним из характерных
признаков социальной организации является организация реализации
интересов различных социальных групп.
В таком ракурсе, политический процесс следует рассматривать, как один
из механизмов реализации интересов социальных групп, к которым
относятся и этносы. В этом аспекте политический процесс выступает как
этнополитика, потому что здесь происходит подготовка, принятие и
реализация решений, затрагивающих интересы этносов. Таким образом,
политическое участие этносов выступает как составной элемент
этнополитики. Таким образом, зачастую центральный орган выработки
этнополитического курса в лице государственной власти взаимодействует
при этом непосредственно с представителями этносов, общества, что
является одним из сущностных проявлений политического процесса. «В
политический
процесс
обязательно
входит
функционирование
государственных институтов, таких как правительство и полиция, парламент
и спецслужбы, деятельность партий и групп давления, индивидуальная
активность граждан»[1, с.154]. В данном случае политический процесс
одновременно выступает, как на макроуровне, так и на микроуровне.
Поясним данное наше утверждение. Мы вслед за российским исследователем
Дегтярёвым А.А.[1, с.147] выделяем два аспекта политического процесса:
микро и макро-аспекты. На макроуровне политический процесс есть
движение, развитие политической системы[2, с.153]. На микроуровне же
политический процесс можно трактовать, как деятельность «людей в
различных группах по поводу борьбы за власть и ее использования для
достижения своих индивидуальных и групповых интересов»[3, p.265]. Таким
образом, главной характеристикой политического процесса является
политическая деятельность какого-либо сегмента, сферы общества. В таком
аспекте политическое участие этносов следует рассматривать как
политический процесс на микроуровне. В этой связи отметим следующую
черту политического процесса на микроуровне. Одним из проявлений
политического процесса на микроуровне, как это показал Дегтярёв А.А.
можно считать концепцию циркуляции и круговорота элит В. Парето[1,
с.149-150]. При этом, согласно В. Парето, элиты являются основными
субъектами и творцами политического процесса[4, с.232]. Концепция
циркуляции элит В. Парето нашла продолжение в концепции «групп
интересов» А. Бентли, который представил политический процесс, как
борьбу социальных групп за государственную власть[1, с.150]. А. Бентли
выделил в качестве исходного основания для анализа политического
процесса артикуляции и идентификации интересов социальных групп[1,
с.150]. В данном случае «группы интересов» А. Бентли следует
рассматривать как корпорации, где ведущим звеном выступает элита. В свою
очередь элиту можно рассматривать как олицетворение государственной
власти – основного элемента любой политической системы. Не случайно
функционирование государственной власти часто увязывается с
деятельностью правящей элиты. Данное положение следует распространить
на все виды политических режимов, включая демократический режим. Не
случайно, например, американский исследователь М. Паренти показал, что
американская демократия является, по сути, элитистской демократией,
демократией для немногих[5]. Данное утверждение М.Паренти необходимо
распространить и на другие демократические режимы. «В целом же на
современном этапе в связке элита-демократия в качестве инициативной и
управляющей системы выступает элита, а в качестве ведомой –
демократия»[6, с.31].
В этой связи, на наш взгляд, политическое участие этносов выступает
одновременно, как следствие политической деятельности их элит и как
вторжение масс в политику, что является одной из черт современной
глобализации. В данном случае, на наш взгляд, связку элита-демократия не
обходимо рассматривать, как связку элита-массы, где одновременно
сосуществуют интерактивное противостояние и подчинение. Данная
ситуация, по нашему мнению, определяет содержание современных мировых
политических процессов.
В таком ракурсе представляет интерес типология политических
процессов, предложенная Дегтярёвым А.А., который выделил 3 типа
политических процессов: локально-региональные и глобальные; стабильные
и кризисные и, наконец, легальные и «теневые»[1, с.152-153]. Дегтярёв А.А.
показал, что локально-региональные политические процессы могут
оказывать влияние на характер протекания глобальных политических
процессов. В качестве примера он приводит «этнополитический конфликт
между боснийскими сербами, мусульманами и хорватами, который «перерос
в политический процесс, масштабы которого влияют на дестабилизацию
общеевропейской политики»[1, с.152]. Для нашего исследования
представляет наибольший интерес характеристика Дегтярёва А.А., данная им
легальным и «теневым» политическим процессам. Он показал, что
составными частями любого политического процесса являются «ценности и
нормы доминирующей политической культуры, а также отдельных
субкультур», которые выступают его регуляторами и правилами[1, с.153]. В
этой связи следует отметить, что политическое участие этносов зачастую
выступает, как следствие противостояния легальной и нелегальной власти. В
демократических режимах, как это понятно, общество, неправительственный
сектор выступают как равноправные партнеры государственной власти в
политическом процессе. В авторитарных же режимах общество,
неправительственный сектор выступают в подчинительной роли у
государственной власти. «Взаимодействия между правящей группой,
осуществляющей функции управления, и другими группами гражданского
общества, давящими на властвующую элиту и друг на друга, составляют
общий контур содержания политического процесса; как перехода от одного
состояния баланса сил к другому»[1, с.154]. Противостояние и
сотрудничество легальной и нелегальной власти следует считать следствием
современного состояния геополитической ситуации мировой политической
системы. Не случайно некоторые политологи этническую мобилизацию
рассматривают, как средство политической мобилизации и «сосредоточение
всех усилий на убыстренном развитии самобытной и жизнеспособной
национальной культуры»[7]. При этом, по мнению М. Губогло, этническую
мобилизацию следует рассматривать как процесс, производный от
современных глобализационных трендов, когда перед разнообразными
культурами мира стоит угроза поглощения единой глобальной,
вестернизированной культурой. В этом аспекте этническую мобилизацию М.
Губогло рассматривает как процесс, противостоящий расползанию
глобальной, вестернизированной культуры. При этом главными чертами
этнической мобилизации он считает такую тенденцию, «в ходе которой
народы реализуют своё стремление к утверждению своей идентичности, за
счет сохранения и культивирования своей самобытности, что порой приводит
к обособлению или даже изоляции»/Там же/….Развал биполярной мировой
политической системы привел к эскалации стремления многих народов мира
утвердить свою этническую и религиозную идентичность. Причем
наивысший пик таких стремлений наблюдается на территории бывшего
СССР и бывшей социалистической Восточной Европы[8, с.16]. Такую
тенденцию развития мировой политической системы Майкл Вальцер назвал
«новым трайбализмом»[8, c.16]. В свою очередь этот трайбализм следует
рассматривать, как одновременный корпоративный элитизм и как
противостояние корпораций.
На наш взгляд, одним из главных факторов этнической мобилизации
является идеология, которая выступает как ориентир идентификации
этносов, наций. В биполярной политической системе времен «холодной
войны» главными идентификационными ориентирами выступали коммунизм
и еврокапитализм. В современной мировой политической системе
ориентиром для одновременной идентификации и ее отчуждения, с
ориентацией на идентификацию по другим ценностям, символам выступает
еврокапитализм, евроатлантизм. Этот феномен мировой политической
системы, на наш взгляд, стал следствием функционирования новой
геополитической доктрины США, которая направлена на поощрение
мультикультурности мира по этническому признаку. Причем поощрение
мультикультурности мира происходит с одновременным контролем
посредством
международных
организаций,
контролируемых
евроатлантическим союзом. К этим организациям, как это понятно, относятся
ВТО, Всемирный Банк, МВФ и т.д. Не случайно первые две организации
появились параллельно с появлением новой геополитической доктрины
США. С другой стороны контроль за мультикультурностью осуществляется
изнутри, посредством выстраивания мультикультурности на основе
ценностей вестернизированной культуры. Слияние мультикультурности и
эрзацев вестернизированной культуры устанавливается, на наш взгляд, на
основе того, что мультикультурность трактуется, как органичная черта
западной демократии. И как следствие мультикультурность увязывают с
экономической свободой, которая, разумеется, контролируется через ВТО,
Всемирный Банк и т.д.
Новая геополитическая доктрина США, на наш взгляд, впервые прошла
серьезную апробацию против Советского Союза. При этом в СССР была
достигнута главная цель этой геополитической доктрины США – достижение
сепаратизма по признаку этничности, где культура этноса становится базой,
основой
для
его
развёртывания.
При
этом,
проталкиваемая
поликультурность, является основой для противостояния коммунистической
идеологии и, связанного с этим территориального передела мира. Пример
СССР, Югославии, Чехословакии здесь выступает иллюстрацией
действенности и эффективности данной геополитической доктрины США.
Необходимо отметить, что в культурном основании этнического сепаратизма
выделяются следующие главные его составляющие: религия, язык, общая
история и происхождение. Мультикультурализация, таким образом,
становится одним из признаков, производных феноменов глобализации. Не
случайно при этом идейной основой глобализации является теория
открытого общества К.Р. Поппера[9]. Где главным признаком открытого
общества объявляется плюрализм, альтернативность, критичность мышления
и, тем самым, субкультур[10, с.29-33,215-218]. Не случайно, США стали
активно использовать доктрину глобализма с начала 80-х годов 20-го века,
когда и был принят геополитический план по развалу Советского Союза и
социалистического лагеря Восточной Европы.
Реализация этого плана продолжилась и после развала СССР и
социалистического лагеря Восточной Европы, как следствие основного
закона геополитики, согласно которому евроатлантизм всегда должен
противостоять евразийству[11, с.10-12]. Борьба с терроризмом является здесь
одним из предлогов контроля мультикультурализации, так как посредством
этого размещаются военные базы, принимаются санкции различных
международных
организаций,
за
которыми
следует
экспорт
евроатлантической культуры. Одним из главных опорных пунктов этого
процесса выступает распространение евроатлантического образования, его
центров. Не случайно Дж. Сорос говорит о том, что его образовательные
центры, стипендиальные программы, гранты на научные исследования стали
одним из главных механизмов распространения демократии в Восточной
Европе. Его утверждения по этому поводу следует отнести к теории
«открытого общества» К.Р. Поппера: «Я начал с робких попыток
проковырять
небольшие
трещины
в
монолитной
структуре
коммунистической системы, исходя из убеждения, что…Конкурирующая
система мышления может уничтожить монопольное положение
существующих убеждений и способствовать их критическому пересмотру.
Это будет означать конец традиционного типа мышления и начало
критического типа»[12, с.8, 58-59].
Метод активного, порой грубого экспорта и внедрения культуры
«американской мечты», американского образа жизни далеко не случаен. Ведь
как известно, до 60-х годов прошлого века в этнополитической доктрине
США доминировал метод плавильного котла, действие которого привело к
появлению многочисленных межэтнических конфликтов[13, с.618]. С другой
стороны в грубом экспорте американской культуры проявилась логика
состояния современной мировой политической системы и геополитической
доктрины США. Во-первых, в современной мировой политической системе
США доминируют как держава, определяющая все векторы и пути мирового
развития. Во-вторых, новая геополитическая доктрина США базируется на
посылке о потенциальном конфликте государств мировой политической
системы из-за цивилизационных, культурных противоречий. Как известно,
конфликт цивилизаций предсказывается в концепции американского
политолога С. Хантингтона, которую известный немецкий исследователь Урс
Альтерматт считает продолжением геополитической доктрины о
противостоянии Востока и Запада. «За тезисами Хантингтона может
скрываться европоцентристский и американоцентристский взгляд на
мировую политику…Спросим себя, не наклеивает ли на себя
цивилизационная парадигма прежнего противостояния Восток – Запад
просто новую этикетку, для того чтобы снова можно было создать
идеологическую дихотомию»[14, с.210]. Данное утверждение У. Альтерматта
можно аргументировать основным законом геополитики об извечном,
закономерном противостоянии евроатлантизма и евразийства, о котором мы
говорили выше. Но как бы то ни было в основе противостояния
евроатлантизма и евразийства лежит противостояние культур, которое ранее
выступало как противостояние культур капитализма и социализма. Не
случайно, например, российский исследователь Кара-Мурза различал
капитализм и социализм как две различные культуры[15].
Если раньше противостоящие друг другу евроатлантизм и евразийство
базировались на мощных, конкурирующих идеологиях – коммунизме и
капитализме, то сейчас в современной мировой политической системе нет
равных по силе влияния и авторитету противостоящих друг другу
политических идеологий. Коммунистическая политическая идеология с
крушением СССР сошла с мировой авансцены. Сегодняшнее развитие мира и
сценарий этого развития базируется на принципах неклассического
капитализма. «Холодная война была конфликтом двух крайних версий
прогрессивизма – социализма и неклассического капитализма, - пишет
японец Сакакибара. – Крушение социализма и окончание холодной войны
избавили мир от гражданской войны между двумя версиями прогрессивизма,
заслонившими подлинно фундаментальный вопрос о сосуществовании
различных цивилизаций»[цит. по: 16, с.42]. Итак, современная мировая
цивилизация развивается по принципам постиндустриального капитализма.
К этим базовым принципам постиндустриального капитализма относятся
рост рынка услуг и потребления; либерализация политико-правовой и
рыночной систем; дифференциация акторов международных отношений, к
которым помимо государств, добавились ТНК, НПО. В свою очередь эти
принципы постиндустриального капитализма базируются на основе IT
революции. Появление глобальной компьютерной сети Интернет сделало
возможным одновременное сосуществование мультикультурализма и единых
культурных стандартов в виде
западного либерального капитализма.
Интернет в данном случае выступает инструментом внедрения западной
цивилизации и культуры. Такая ситуация, на наш взгляд, привела к
появлению такого рода идеологем, как концепция С.Хантингтона о будущем
конфликте цивилизаций и концепции Ф.Фукуямы о конце истории с победой
либеральной западной демократии. Концепция С.Хантингтона, по сути дела,
показывает, что мировая политическая система принимает многополярный,
многовекторный характер развития. Причем в основе этой многополярности,
многовекторности лежит разнообразность основных политических культур
мира[17]. Концепция Ф.Фукуямы исходит из кардинально противоположных
оснований. Она проповедует однополюсность мировой политической
системы, за основание которой берется одна культура – западный
либеральный постиндустриальный капитализм[18]. М.В. Ильин, как и У.
Альтерматт, показал, что концепция С.Хантингтона является новой
геополитической доктриной США. В соответствии с которой Соединенные
Штаты вкупе с западной Европой противопоставляют себя Востоку[19,
c.154]. В данном случае такая геополитическая доктрина США не является
чем-то новым в мировой геополитике. Как мы показали ранее, существует
один из основных законов геополитики, согласно которому евроатлантизм
должен противостоять евразийству, как основному своему сопернику за
мировое господство. При этом в зону евразийства может быть отнесен Китай,
Индия и Иран в силу давних исторических и культурных взаимопересечений.
Что выглядит далеко не случайным в свете последних поворотов мировой
политики, когда отчетливо начинают вырисовываться треугольники МоскваПекин-Бомбей, или Москва-Пекин-Тегеран. Причем не исключен и другой
вариант – Москва-Пекин-Тегеран-Бомбей. С другой стороны, концепция
Ф.Фукуямы видится как составной элемент такой геополитической
доктрины. Так как Япония и Южная Корея, находясь на Востоке,
одновременно являются ближайшими союзниками евроатлантизма. Так
концепция Ф.Фукуямы обосновывает претензию евроатлантизма на мировую
гегемонию через доминирование его культуры. Что с одной стороны наводит
на мысль о том, что многокультурность, многовекторность мировой
политической системы, как она подается в новых геополитических доктринах
евроатлантизма, не есть полностью объективный факт. Логика этих
геополитических доктрин такая же, как логика предложения В.Вильсона о
праве самоопределения наций. Как известно, В.Вильсон стал первым
президентом США, при котором это государство стало одним из активных
игроков в мировой политике. Его же предложение о праве наций на
самоопределение есть не что иное, как попытка перекройки карты мира,
развала основных империй, колонизаторов мира. Не случайно им же было
предложено создание Лиги наций, что также находилось в векторе этой же
геополитической доктрины. Такого же рода геополитические маневры
привели в свое время к развалу мощного социалистического лагеря Европы.
Вспомним в связи с этим развал Чехословакии и Югославии. Демарши по
поводу самоопределения наций со стратегическим основанием в
многокультурности мира в данное время в первую очередь направлены на
дестабилизацию
политических
систем
вероятных
противников
евроатлантизма. К этим вероятным противникам атлантизма, очевидно
относятся КНР, РФ, Иран и Индия. Как известно этнический сепаратизм
является одной из головных болей этих государств. Кроме того, на наш
взгляд, перекройка карты мира является одной из стратегических целей,
набирающих мощь ТНК. Которые в будущем могут стать одними из главных
геополитических конкурентов основных держав мира. При этом нельзя не
учитывать, что крупнейшие ТНК мира в большинстве случаев остаются
лояльными партнерами евроатлантизма. Что можно отнести и к крупнейшим
международным организациям по защите прав человека и т.д. Поэтому
доктрина евроатлантизма о защите прав этнических меньшинств, как
элемента системы прав человека и демократической политической системы,
выглядит как одна из составляющей его геополитической доктрины.
Но как бы то ни было нельзя отрицать объективность многокультурности,
как основания плюральности политических систем мира. В этой связи
вспомним теорию многосоставного общества А.Лейпхарта. А.Лейпхарт
вопреки общепринятому в политологии мнению, полагает, что в
многосоставном обществе возможно существование демократического
режима. При этом под многосоставным обществом он понимает общество с
наличием множества сегментов по религиозным, языковым, культурным,
этническим
и
другим
признакам.
Демократический
режим,
функционирующий в такого рода обществе он называет сообщественной
демократией[20, с.26-28,35,38]. А.Лейпхарт одним из признаков сегментации
общества, его многосоставности считает этническую неоднородность.
Причем этническая неоднородность не видится им как несовместимое с
демократией состояние. Более того, он полагает, что участие этносов в
политическом процессе государства является вполне реальным элементом
демократии. В качестве примера такого рода демократии он приводит
индийскую демократию, где кабинет министров состоит из министров,
представляющих все основные религиозные, лингвистические и
региональные сегменты. Кроме того, он приводит демократический режим
Чехословакии, где в свое время кабинет министров также состоял из
представителей «как чешского большинства, так и словацкого меньшинства».
В качестве другого примера сообщественной демократии он приводит ЮАР.
Где парламент и правительство также пропорционально представляют как
белое население, так и коренных жителей ЮАР – зулусов и др.[20, с.29-31]. В
основе сегментарности, дифференциации общества, таким образом, лежит
дифференциация культур, которая может происходить и на уровне каждого
отдельного этноса в виде интеракции элитарной и массовой культур. Следует
отметить, что наибольшая политическая активность масс наблюдается в
Западной Европе и является, на наш взгляд, следствием культурной
терпимости. Не случайно «на данный момент основной характеристикой
современной “нации”, в особенности на Западе, стал мультикультурализм и
полиэтничность»[21]. Не случайно государства западной Европы все больше
и больше приближаются к такой форме интеграции, где поликультурность и
полиэтничность будут главными, на наш взгляд, принципами организации
единого государства. В основе этого процесса находится культура
современного постиндустриального общества. Лицом которой является
всемирная компьютерная сеть Интернет, в которой взаимопереплелись
множества культур мира. Но при этом все они выступают как равноправные
участники этого культурного процесса, на основе единых правил, без какоголибо приоритета.
Резюме
Интерактивность элит и масс, как реализация
этнокультурных интересов
В данной статье рассмотрен феномен политического участия этносов.
При этом, автор политическое участие этносов рассматривает, как
интеракцию элит и масс и их культур. На основании этого автор приходит к
выводу о том, что участие этносов в политическом процессе является
следствием мультикультурализации мировой политической системы.
Түйін
Этномәдени қызығушылықтарды жүзеге асыру ретіндегі элиталар мен
қауымдар интерактивтігі
Бұл мақалада этностардың саяси қатысу феномені қарастырылған.
Сонымен бірге, автор этностардың саяси қатысуын элиталар мен қауымдар
және олардың мәдениетінің интеракциясы ретінде қарастырады. Осыған
негізделе отырып, автор этностардың саяси процеске қатысуы әлемдік саяси
жүйенің мультимәдениеттенуінің салдары деген қорытындыға келеді.
Summary
Interaction elites and mass as realization cultural interests
In this article the phenomenon of ethnic political participation is examined. The
ethnic political participation is regarded as an interaction of elite and masses and
their cultures. Author have come to a conclusion, that ethnic political participation
is based on the multicultures of the world political system.
Список использованной литературы
1. Дегтярёв А.А. Основы политической теории. Уч. пособие. – М.: Высшая
школа, 1998. -244 с.
2. Основы теории политической системы. Отв. ред. Тихомиров Ю.А., Чиркин
В.Е. – М., 1985. – 244 с.
3. Gross B. Political Process//International Encyclopedia of Social Sciences. –
New York-London, 1972. Vol. 12. – p.262-278
4. Категории политической науки. Учебник. Под общ. ред. Мельвиля А.Ю. –
М.: МГИМО; РОССПЭН, 2002. – 656 с.
5. М. Паренти. Демократия для немногих. – М.: Изд-во Иностр. лит-ры, 1990.
– 178 с.
6. Согрин В.В. Переосмысливая американскую демократию: генезис, этапы,
современность.//США. Канада. Экономика. Политика. Культура. №5, 2002 . –
с.3-31
7.
М.
Губогло.
Язык
и
этническая
мобилизация.//http://www.chat.ru/guestbook/gbook.html?=archipelago
8. С. Каспэ. Национализм и космополитизм в современном мире.//Свободная
мысль. – М., 1994. № 3. – с.16-20
9. Чистов В.Г. Этнические корни балканской войны 1999 года.//http://www.ejournal.rulp_zarub-st1-15.html
10. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. В 2 т. Т.1: Чары Платона.
Пер. с англ. – М.: Феникс, «Культурная инициатива», 1992. – 448 с.
11. Гаджиев К.С. Введение в геополитику. Учебник. – М.: Логос, 200. – 264 с.
12. Сорос Д. Советская система: к открытому обществу. Пер. с англ. – М.:
Политиздат, 1991. – 222 с.
13. Рождение нации. Арабески истории. Под ред. Иноземцева В. - М.: ДиДик, 1996. – 218 с.
14. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. Пер. с нем. – М.: Российск.
гос. гуманит. ун-т, 2000. – 367 с.
15.
А.А.Кара-Мурза.
Западный
либерализм:
новое
открытие
многосубъектности мира.с.126-128//Полис,1995г.№-1(35)
16. А.И. Уткин. Векторы глобальных перемен: Анализ и оценки основных
факторов мирового политического развития. с.38-54//Полис,2000 г. №1
17. С.Хантингтон. Столкновение цивилизаций? с.33-48. Полис №1, 1994 г.
18. Ф.Фукуяма. Конец истории?//Вопросы философии, 1990 г. №3 – с.134-148
19. М.В. Ильин. Мировое общение как проблема «полиглотии». С.154-159
Полис,1995 г. №1
20. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: сравнительное
исследование/Пер. с англ. – М.: Аспект Пресс,1997. – 287 с.
21. Серажиева С.Х. К вопросу о понятиях «этнополитика» и «национальная
политика».//http://www.ksi.kz/old/Parts/Knt_Pol_05-03-02Seragieva.html