Яковлева Л. А. Тюменская государственная академия культуры, искусств и социальных технологий

Яковлева Л. А.
Тюменская государственная академия культуры, искусств и социальных
технологий
Труд как созидательное пространство культуры
Современные концепции постиндустриального общества на фоне реального
положения дел в экономическом, политическом и культурных планах
приобретают особую актуальность в силу того, что в их рамках возможно
рассмотрение альтернатив общественного развития, в котором труд и трудовая
культура по сути являются одними из важнейших движущих механизмов.
Причем понятие труда в качестве «целесообразной деятельности» по созданию
чего-либо, обезличивающей вклад человека, характеризуемой «налаженным»
процессом отчуждения результата труда от работника как личности, создателя,
уже во многом не отвечает требованиям времени.
Деятельностный
подход
к
пониманию
культурных
процессов
как
направление в изучении культуры получил свое развитие задолго до появления
первых признаков наступления постиндустриальной эпохи. Очевидно, что труд
можно рассматривать в качестве преобразующей силы, оказывающей влияние
на все сферы общества, чье функционирование обусловлено не только
материальной
составляющей.
Действительно,
понимание
экономической
целесообразности является базовым в классической концепции труда. Однако
стоит отметить, что деятельностный подход находится на стыке двух
основополагающих векторов в исследовании культуры – «социоцентристского»
и «антропоцентристского». В рамках «социоцентристского направления
культура трактуется как реализация общественных, социальных сил», основа
«ее возникновения и развития усматривается в разнообразных формах трудовой
деятельности; ее подлинным носителем, субъектом считается та или иная
социальная общность; ее основной чертой – социальность; основной формой
бытия – норма; основной функцией – нормативная, или коммуникативная». В
рамках антропоцентистского направления соответственно «культура трактуется
1
как реализация сущностных сил человека, основа ее возникновения и развития
усматривается в разнообразных формах игровой деятельности; ее субъектом
считается отдельно
[8, с.25] взятый человек, чертой – элитарность, или
индивидуальность. основной формой бытия – ценность, основной функцией –
человекотворческая» [8, с.26].
Креативность
как
характеристика
человеческой
деятельности
в
современных концепциях приобретает все большее значение, равно как и
культура в качестве главной составляющей общественных явлений. Поэтому
понятие труда, обозначаемого лишь в качестве целесообразной деятельности,
на сегодняшний день не отражает его феномен в развитии и трансформации,
чье начало совпадает со временем революции в сфере информационных
технологий.
Труд, по словам Чикишевой А. С. и Трушкиной Е. Ю. «может быть
рассмотрен как процесс, который связывает человека с окружающим миром,
являясь одновременно и экономическим условием его существования, и
основой социальной организации, и формой психологической самореализации
личности». Авторы считают, что «категорию труда можно считать одним из
основополагающих концептов социогуманитарного знания, изучение которого
связано
с
анализом
всей
совокупности
социальных,
экономических,
культурных и других процессов» [13, с.16].
Марцева Л. М. и Лукаш А. В., в свою очередь, высказывают точку зрения
о том, что «потенциал культурологического дискурса в научной проработке
социально значимых проблем, в частности труда, раскрыт недостаточно
полно». По мнению авторов, «мировая история в своей сущности представляет
собой синтез материального и духовного производства в различных культурноисторических типах обществ и на различных этапах развития человечества», а
«вся мировая культура… создана живым человеческим трудом, суть которого –
целесообразное,
целенаправленное
усилие
физических,
умственных,
психологических и духовно-нравственных сил человека», благодаря чему труд
2
остается единственным средством преображения человека и общества [9, с.24].
На развитие трудовых отношений оказывает влияние целый комплекс
факторов, таких, как географические и природно-климатические условия,
исторические особенности развития той или иной цивилизации в качестве
культурно-исторического типа, духовно-нравственные ценности общества, а
также особенности менталитета «как устойчивой системы идеалов, духовных
ценностей и представлений», определяющей содержание «доминирующей
трудовой этики в том или ином культурно-историческом типе». Взаимосвязь
категорий «труд» и «культурогенез» убедительнее всего обнаруживается
именно в культурологическом дискурсе», причем «культурогенез как процесс
становления и постоянного развития материальной и духовной культуры
общества всегда реализуется посредством целенаправленной, социальнопродуктивной деятельности человека т. е. труда и трудовых отношений» [9,
с.26], и их духовно-нравственный потенциал определенно оказывает влияние на
условия и качество труда, правовые основания трудовых отношений» [9, с.27].
На
уровне
трудовой
деятельности
благодаря
гармонизации
и
стабилизации процесса «перетекания созидательных энергий человека из
инобытия в бытие» происходит усовершенствования в системе «мир-человек»,
а также преобразование человека «не-сущего» в осуществившегося [10, с.43].
В рамках концепций постэкономического и постиндустриального
общества особо отмечается роль работника, чьи цели в осуществлении
трудовой деятельности и построения карьеры прежде всего обусловлены
личностными стимулами и мотивацией. Это работник, предпочитающий
«экономической
целесообразности
интеллектуальный
и
характеристикой
культурный
постэкономической
возможность
уровень»
эпохи
[5,
повышать
с.
является
84].
А
свой
главной
творчество,
«не
мотивированное утилитарным образом, но направленное прежде всего на
максимальное развитие личности самого творческого субъекта», которое
подразумевает взаимодействие между людьми, а не меру воздействия человека
на вещество природы [5, с.38].
3
Несмотря
на
деятельности
актуализацию
как
основы
творческой
компоненты
формирования
системы
в
трудовой
человеческих
взаимоотношений, следует осознавать, что труд в качестве базы современного
культурного развития в рамках постиндустриального общества не должен
рассматриваться
исключительно
с
позиций
неэкономической
основы
творчества. Очевидно, что в современном мире происходят глубокие изменения
в характере труда, его переориентация на информационную компоненту,
которые
подразумевают
прежде
всего
возрастание
значения
качества
взаимоотношений между людьми как трудовыми и культурными единицами.
Однако,
это
не
является
основой
для
полного
отрицания
значения
экономической составляющей в производственных отношениях.
Трудовая культура, по словам Зарубиной Н. Н., «является результатом
исторического развития общества, на ее формирование оказывает влияние
совокупность
различных
экономических,
социальных,
религиозных,
идеологических, конкретно-исторических факторов и обстоятельств». Также,
по мнению автора, очевидно влияние трудовой культуры на механизмы
мотивации, легитимизации хозяйственной жизни и ее моральной регуляции. [3,
с.17].
Д. Белл настаивает на том, что пространство «от технологии до
культуры» включает практически всё, начиная от работы, заработной платы до
науки и культуры, подразумевающих «возможность развития индивидуальных
творческих сил на благо человечества»... И поскольку, «определенный уровень
культуры уже достигнут, потребность в автономии, потребность в свободном
развитии своих дарований и в придании смысла собственному существованию
ощущается сегодня с той же интенсивностью, что и неудовлетворенные
физиологические потребности» [1, с.203]. Действительно, современный
уровень
производства
квалификации,
требует
позволяющей
от
работника
на
должном
определенный
уровне
уровень
обеспечивать
функционирование предприятия в целом. Творческая работа в сегодняшнем
понимании ни в коем случае не подразумевает исключительно сферу искусства
4
и художественного творчества в классическом понимании. Ее статус
возрастает, ее пространство определяется способностью работника к анализу,
синтезу,
созданию
инноваций,
разработке
нововведений,
а
также
инициативностью и изобретательским потенциалом.
Так, возрастание инновационного потенциала в коммуникации и
транспортной сфере повлек за собой создание новых способов межличностного
взаимодействия, способствующий, по словам Д. Белла, сдвигу от родственных
связей
ко
связям,
принадлежности.
основанным
Причем
для
по
принципу
организации
профессиональной
деятельности
наиболее
характерными стали физические и социальные компактные образования [1,
с.256].
По мнению Д. Белла, социологическая революция, затрагивающая
понятие успешности, чувство ответственности, отношения между полами и
сексуальное поведение, а также характер построения социальных связей,
представляла собой предвестник надвигающейся культурной революции в
сфере трудовых отношений, основанных во многом на меритократическом
принципе построения иерархии в организациях, которая базируется на понятии
интеллекта и коэффициента умственного развития. Меритократический
порядок необходимо гарантирует членам общества возможность адекватно
использовать свои способности и таланты. Самореализация становится
ключевым элементом в функционировании структуры, отвечающей условиям
меритократии.
Это,
по
засвидетельствование
сути,
«сертифицированное
результатов
посредством
общество,
ученой
где
степени,
квалификационного экзамена или лицензии становится условием получения
более престижной работы», а «образование… становится необходимым
инструментом социальной самозащиты» [1, с.556].
Поскольку мы имеем дело с двойственной природой человеческой
натуры, которая подразумевает наличие как агрессивной составляющей, так и
ориентированности
на
поиск
упорядоченности
и
гармонии,
утопия
постиндустриализма ни в коем случае не должна подразумевать своеобразную
5
редукцию целостной человеческой натуры работника. Ведь даже идеал
трудового построения подразумевает использование как положительных, так и
отрицательных сторон потенциального работника для наиболее эффективного
вовлечения в трудовой процесс и получения соответствующего результата в
виде повышения производительности труда. Грамотно выстроенная система
мотивации
и
желание
работника
каким-либо
образом
улучшить
как
экономические показатели эффективности, так и организационный климат,
необходимо ведут к оптимизации и раскрытию творческого потенциала
каждого человека как конкретной трудовой единицы и в личностном аспекте.
А. Тоффлер также настаивает на том, что перемены, происходящие в
процессе становления порядка
производственных
Третьей
отношений
волны в области построения
поистине
колоссальны.
Человек
постиндустриальной эпохи был «повелителем мощностей» и большую часть
жизни проводил «с машинами и организациями, которые подавляли личность»
200, когда с самого детства он получал установку на необходимость искать
наиболее выигрышное в материальном плане занятие, вне зависимости от его
собственных способностей, когда стандартизация во всех сферах, начиная с
семьи «как у всех», стандартной школы до работы в организации классического
типа, охватывала все грани его собственного «Я». Когда небольшой выбор
СМИ, где количество и качество преподносимой информации во многом
определялось
пропагандистскими
или
идеологическими
установками,
формировал его взгляд на события как глобального, так и бытового, личного
порядка, а противостояние природе казалось необходимым для выполнения
каких-либо производственных целей, эксплуатация же ее приобретала поистине
промышленные масштабы, человек «научился воспринимать себя частью
громадной взаимозависимой экономической, социальной и политической
системы, постичь которую в целом было выше его понимания». Протест,
направленный на правила навязанной обществом индустриальной эпохи игры,
подчас в лучшем случае не приводил ни к чему, а в худшем – оканчивался
потерей должности, рабочего места, статуса. В данных условиях человек
6
прежде всего «ощущал себя жертвой той системы, которая повышала его
жизненный уровень» [11, с.200].
Беспрецедентная
«структурированной
схема
и
рассмотрения
исторически
человеческой
детерминированной
деятельности,
в
отношениях
производства, опыта и власти», была предложена М. Кастельсом. Производство
в понимании автора представляет собой «воздействие человечества на материю
(природу) для того, чтобы приспособить и трансформировать ее для своего
блага, получая продукт, потребляя (неравным образом) часть его и накапливая
экономический излишек для инвестиций согласно некоторому набору
социально детерминированных целей». Опыт рассматривается в качестве
воздействия человеческих субъектов на самих себя, основанного на их
биологической
и культурной идентичностях, во многом определяемых
социальной и природной средой. Причем, по замечанию автора, опыт также в
своей основе несет поиск удовлетворения желаний и потребностей субъекта
деятельности. Особенное значение в данном контексте имеет власть как «то
отношение между человеческими субъектами, которое на основе производства
и человеческого опыта навязывает волю одних субъектов другим путем
потенциального или фактического применения насилия, физического или
символического» [7, с.22-23]. Нас же в первую очередь в данной схеме
интересует значение двух первых основополагающих составных частей, то есть
производства
и
детерминирована
опыта.
Ясно,
определенными
что
производственная
социальными
целями
деятельность
и
во
многом
продиктована экономическими факторами, однако же немалый интерес
представляет и понимание важности инвестиций, размер которых определяется,
согласно мысли автора, процентом прибыли. Инвестиции такого рода в
условиях современности чаще всего идут на модернизацию технологического
парка, то есть основных средств производства. Важными расходными статьями
может стать аудит эффективности работы предприятия, а также работа по
улучшению внутриорганизационного климата, анализ отношений внутри
коллектива, работа психолога, досуговые мероприятия, имеющие своей целью
7
оптимизацию работы коллектива в целом, что по сути и составит впоследствии
особую культуру предприятия. Основанный на технологии и знаниях,
информациональный способ развития общества подразумевает «особо тесную
связь между культурой и производительными силами, между духом и
материей» [7, с.25-26].
Также М. Кастельс в своем анализе выделяет «тесную связь между
социальными процессами создания и манипулирования символами (культурой
общества) и способностью производить и распределять товары и услуги
(производительными
силами)».
В
качестве
непосредственной
производительной силы, а не только решающего, начального элемента схемы
производства, практически впервые в истории стала человеческая мысль.
Очевидным становится взаимодействие «культурных/ институциональных
контекстов и целенаправленных социальных действий с новой технологической
системой».
Ее
главной
особенностью
становится
встроенная
логика,
«характеризуемая способностью переводить всю вложенную в нее информацию
в общую информационную систему и обрабатывать такую информацию с
растущей скоростью, с растущей мощностью, с убывающими затратами, в
потенциально всеобъемлющей поисковой и распределительной сети» [7, с.36].
Технологическая инновация больше не является изолированным событием и
отражает «данное состояние знания; конкретную институциональную и
индустриальную среду; наличие некоторой квалификации, необходимой, чтобы
описать технологическую проблему и решить ее; экономическую ментальность,
чтобы сделать применение выгодным; наконец, сеть производителей и
пользователей, которые могут кумулятивно обмениваться опытом, учась путем
использования и созидания». Путем расширения сферы применения технологии
возможно последующее развитие общества в целом. Неравенство в социальном
положении все больше и больше определяется не столько материальным или
унаследованным статусом, а положением в профессиональной иерархии,
которое напрямую зависит от способностей, таланта, творческого потенциала,
8
амбиций каждого человека в качестве производственной единицы, как бы сухо
это ни звучало.
Информациональные
основы
производственной
деятельности,
конкурентоспособность, эффективные способы генерации и использования
информации, глобальность становятся главными характеристиками новой
эпохи. Под натиском новой технологической парадигмы стало возможным
превращение не только информации в продукт производственного процесса, но
и культуры как особой системы взаимозависимости многих процессов, которые
по сути составляют структуру труда.
Культура и коллективные идентичности создаются, согласно М.
Кастельсу, на базе символической коммуникации, сформированной благодаря
власти и накопленному опыту, которые, в свою очередь, зиждятся на основе
производства.
Возвращению человека действующего посвятил целый труд А. Турен,
который особо подчеркивал необходимость пересмотра сути понимания
действования. Культура в данном случае рассматривается в качестве смысла,
«совокупности средств, моделей, которыми действующие лица стремятся
управлять, которые они хотят контролировать, которые они осваивают или
обсуждают между собой» с целью использования в процессе становления
особой социальной организации. Ориентация культурных моделей главным
образом
обусловлена
«уровнем
самопроизводства»,
то
есть
уровнем
воздействия, которое как коллективы, так и индивиды осуществляют прежде
всего на себя самих. Именно действующим лицам принадлежит выбор
культурных направлений, определяющих «область историчности» и право на
контроль над ними в зависимости от того, какой результат будет получен после
борьбы за них. Так сложилось по той причине, что в настоящий момент
«центральный… общественный конфликт разделяет сообщество на тех, кто
является агентом и хозяином этих культурных моделей, и тех, кто принимает в
них зависимое участие и стремится освободить их от влияния общественной
власти» [12, с. 14-15]. Действующее лицо является непосредственным
9
«производителем»
культурных
моделей,
поскольку
оно
«способно
освободиться от форм и норм воспроизводства поведения и потребления» [12,
с.17].
Усовершенствованию
подвергаются
и
отношения
производства/потребления по части общественной сферы в целом. Очевидный
перевес в современных условиях наблюдается именно в сторону сферы
«производства общественной ситуации».
Более
того,
«деятельность
понятие
социальной
самопроизводства
и
жизни
характеризуется
самотрансформации,
которые
как
она
осуществляет посредством своих инвестиций». Естественно, в данном
контексте понятие инвестиций имеет не только экономический смысл.
Инвестиции приобретают значение творческой способности, опыта человекатворца в качестве действующего субъекта. Новая веха в развитии более не
несет в себе исключительно сциентистский потенциал, отличающийся во
многом прагматичным взглядом на проблему реализации сущностных сил
человека. Происходит актуализация моралистической составляющей, которая
подразумевает свободу, право быть самими собой, «не будучи раздавленными
аппаратами власти, силы и пропаганды». Государство как структура власти
утрачивает свой безоговорочный потенциал в декларировании тех или иных
постулатов правильного или неправильного образа жизни и действования.
Пытаясь обрести равновесие, действующий субъект необходимо должен
прийти к выводу о том, что «общественная жизнь.. не управляется
естественными или историческими законами», своего рода руководство
осуществляют те, кто принимает решение относительно формы значимых для
них культурных ориентаций [12, с. 22].
Становление
связывается
с
сверхиндустриальной
общественной
цивилизации
ситуацией,
главным
характеризуемой
образом
«растущей
способностью коллективов воздействовать на самих себя» в ключе понимания
предписаний
относительно
образа
жизни,
поведения
и
формирования
структуры потребностей [12, с. 28]. Действительно крупные организации,
корпорации оказывают влияние не только на производство, но и на ставшие во
10
многом близкими производственной сфере как таковой аспекты общественной
жизни, охватывающие многие сферы, начиная от информационной до
индустрии
здоровья,
сферы
научных
исследований
и
особенностей
урбанизации. Оказавшись перед проблемой необходимости осознания и
освоения новых форм технической деятельности, субъект определяется через
его творческую способность. Происходит «отказ от эволюционистского
видения общества», очевидным становится переход в направлении образа
действия, ориентированного на ценности. Под культурными ориентациями
автор подразумевает «не принципы, но когнитивные, экономические и
этические инвестиции, которые трансформируются в общественную практику
посредством классовых конфликтов» [12, с. 39-40]. Вопрос инвестиций в
условиях постиндустриализма сводится к обретению в первую очередь
символических благ, способных к «изменению ценностей, потребностей или
представления». Их актуализация происходит на фоне постепенного отмирания
интереса со стороны действующего субъекта к материальным ценностям как
таковым, сущность которых выражена прежде всего продуктах производства,
ориентированного на массы. Посредством смены целей производства,
происходит трансформация культурных основ. В противовес индустриальному
постиндустриальное общество «меняет цели производства, то есть культуру»:
индустриализация определяла в качестве базовой ориентации общественного
движения передачу «плодов труда в руки трудящихся», в условиях
постиндустриального порядка или программируемого общества главным
камнем преткновения является счастье как «образ такой организации
общественной жизни в целом, который определен в зависимости от
потребностей, выраженных самыми разными индивидами и группами».
Современный человек практически впервые в истории ступает на ее тропу в
качестве полноправного действующего лица, «живого Человека», не бездушной
машины или механизма для воспроизводства определяющихся кем-либо или
чем-либо в качестве необходимости артефактов и ценностей [12, с. 85, 92, 129].
11
В постиндустриальную эпоху производство артефактов, идей и символов
приобретает свое истинное назначение, которое состоит в раскрытии
потенциала культуры общества в целом. Понимание значения действующего
субъекта по отношению к культурным моделям становится ключевым. Пункт
перехода от одного типа социального построения к другому должен быть
обозначен осознанием того, что «не общественная ситуация управляет
действием и сознанием, а что она сама является результатом культурных
инноваций и общественных конфликтов» [12, с. 130].
Главная трансформация культуры состоит в том, что труд в условиях
современности должен рассматриваться не только в качестве ее (культуры)
первоисточника или основы, но в качестве главного проявления. Творческий
труд
более
направление
не
подразумевает
художественного
исключительно
самовыражения.
область
Весь
искусства
как
производственный
процесс, в какой бы отрасли он не осуществлялся, становится способом
самореализации и самовыражения работника, ученого. Результат труда являет
собой не только продукт производственной деятельности, он, имея в основе
творчество и инновацию, приобретает свою культурную форму. Труд и есть
культура постиндустриального общества. Артефакты культуры настоящего и
наследия,
воплощенного
в
исторической
характеристике
становления
человеческого общества, представляют собой результаты труда. Пропаганда
культа труда уже имела место в истории, однако на сегодняшний момент ее
значимость определяется трансформацией трактовки данного явления. Культ
труда
должен
постулироваться
в
качестве
необходимости
реализации
собственных сил человека, в случае чего на первом месте стоит не благо
государства, общества или собственника производства, а предназначение
человека, обусловленное особым набором талантов и способностей каждой
конкретной личности. В свете актуализации личностных интересов и амбиций
такая
установка
во
многом
соответствует
настоящему
состоянию
общественных сил, поскольку косвенно благодаря ей и возможности
гармоничного развития каждый работник впоследствии будет влиять как на
12
темпы гуманизации трудового процесса, так и на изменение формы выражения
общественных целей. Попытки установления порядка, при котором актуальны
интересы общества в целом, целесообразны лишь в случае ориентации на
человека в качестве субъекта-цели, а не средства. Но не наоборот, что
очевидно, если исходить из опыта следования во многом извращенным
установкам капитализма и социализма. В условиях постиндустриального
общества
наиболее
профориентации,
остро
сколько
встает
вопрос
необходимости
не
столько
процесса
стандартной
культуро-трудовой
самоидентификации (culture and labour authofication) работника, включающей
определение направления развития имеющихся навыков и способностей,
которая имеет своей целью учет всех возможных вариантов деятельности для
каждого
конкретного
субъекта
с
целью
повышения
эффективности
производственного процесса, подразумевающего трудовую отдачу как с точки
зрения экономической целесообразности, так и с учетом культурных
ориентаций данного работника и предприятия в целом.
Жизнь и динамику развития любого известного общества было бы крайне
сложно проанализировать без характеристики направленности трудовой
деятельности
и
описания
производстве. Труд
имеющихся
технологий,
используемых
в
и его потенциал в современном обществе во многом
определяется уровнем инноваций, к которому относится в том числе
количество и качество привнесенных в процесс производства новшеств,
задействование
творческого,
изобретательского
потенциала
работников
конкретного предприятия, атмосфера внутри коллектива, особенности личных
взаимоотношений и отношений иерархии. Все эти элементы в конечном итоге
составляют особую организационную культуру предприятия. Если же говорить
об этих элементах как составляющих государственную, межгосударственную и
в конце концов общемировую систему, сам собой напрашивается вывод о том,
что по сути происходит всего лишь
увеличение масштабов тех же самых
элементарных структур (особенно четко это видно на примере общемировой
13
системы разделения труда), которые в совокупности представляют собой
мировую культуру труда.
Именно в условиях становления информационного общества встает
вопрос об уместности формулировок – «трудовой потенциал культуры» или
«культурный потенциал труда». В принципе, оба варианта имеют право на
существование, однако сегодня наиболее очевидным становится тот факт, что
на протяжении всей истории целесообразная деятельность человека, как
первоначально обозначали сущность
труда, по сути лежит в основе всех
проявлений культуры во всем ее многообразии, будь то создание произведений
искусства
(культурных
артефактов),
продуктов массового потребления.
или
промышленное
производство
В эпоху информационных технологий
ясней становится и взгляд на сущность явлений. Труд в своей сути как
подразумеваем творчеством, так и подразумевает его. Однако дело даже не в
становлении постэкономических отношений как таковых и огромном скачке
креативного потенциала общества, данная мысль скорее относится к разряду
утопий или, по крайней мере, весьма отдаленного будущего, но к развитию
инновационной и культурной составляющей труда, практически необходимого
в свете угроз XXI
века. Актуальными становятся психологическая,
политическая, психологическая, педагогическая, философская и экологическая
культура труда. Культура тем самым в труде, как постоянном преображении
человеком окружающей его действительности, находит наиболее полное свое
выражение. Труд становится своего рода «вместилищем» мира культуры.
Список литературы:
1.
Белл,
Д.
Грядущее
постиндустриальное
общество:
Опыт
социального прогнозирования. [Текст] : [пер. с англ]. / Белл Д. ; [ред. и вступ.
ст. В. Л. Иноземцева]. – Москва : Academia, 1999. – 956 с. – ISBN 5-87444-0704.
2.
Высоковский, А. А. Креативность как ресурс [Электронный ресурс]
/ А. А. Высоковский // Отечественные записки. – 2005. - № 4 (24). –
14
Официальный сайт журнала «Отечественные записки» – Режим доступа
: http://www.strana-oz.ru/?numid=25&article=1105.
3. Зарубина,
Н.
Н.
Социально-культурные
основы
хозяйства
и
предпринимательства [Текст] / Н. Н. Зарубина – Москва. : Магистр, 1998.
– 360 с.
4. Захарова, Л. Н. Собственность как ценность и ценность собственности
[Текст] : монография
/ Л. Н. Захарова – Тюмень : Издательство
Тюменского государственного университета, 1997. – 136 с. – ISBN 588081-081-X.
5. Иноземцев, В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа,
противоречия, перспективы [Текст] : учеб. пособие для студентов вузов /
В. Л. Иноземцев. – Москва. : Логос, 2000. - 304 с.
6. Иноземцев, В. Л. Социология Даниела Белла и контуры современной
постиндустриальной цивилизации. [Текст] / В. Л. Иноземцев // Вопросы
философии. – 2002. – №5. – С 3-12.
7. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура
[Электронный ресурс] / М. Кастельс // Режим доступа к файлу в формате
Word: http://hotfile.com/dl/72985021/31edacc/kastels.rar.html.
8. Ларин, Ю. В. Онто-логика культуры: Монография. [Текст] / Ю. В. Ларин
– Тюмень. : Издательство Тюменского Государственного Университета,
2004. – 164 с.
9. Марцева, Л. М., Лукаш, А. В. Категория «труд» в культурологическом
дискурсе. [Текст] / Л. М. Марцева, Лукаш А. В. // Вопросы
культурологии. – 2012. – №11. – С 23-27.
10.Марцева, Л. М. Труд как социально-философский феномен [Текст] / Л. М.
Марцева // Вестник Тюменского Государственного Университета. – 2006.
– №2. – С 39-45.
11.Тоффлер, Э. Третья волна [Текст] : [пер. с англ]. / Э. Тоффлер. – Москва :
АСТ, 2010. – 784 с. - ISBN 978-5-17-062498-0.
15
12.Турен, А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии
[Текст] : [пер. с фр]. / А. Турен. – Москва : Научный мир, 1998. – 204 с. ISBN 5-89176-042-8.
13.Чикишева, А. С., Трушкина, Е. Ю. Антропология труда и urban studies:
перспективы взаимодействия. [Текст] / А. С. Чикишева, Трушкина Е. Ю.
// Вопросы культурологии. – 2012. – №10. – С 16-20.
16