Е.В. Васильева ВГПУ, Воронеж ТРАГЕДИЯ ПО
advertisement
Е.В. Васильева ВГПУ, Воронеж ТРАГЕДИЯ ПО-АМЕРИКАНСКИ (СПЕЦИФИКА ИЗОБРАЖЕНИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ В АМЕРИКАНСКОМ РОМАНЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА) В ХХ веке США становятся передовой державой Запада. Не затронутое первой мировой войной, американское общество достигает расцвета в политической, экономической сфере, вырастает уровень жизни населения, страна переживает многообещающий период «посперити», процветания. Но именно в 20-е гг., которые воспринимались общественным сознанием как «золотой век», появляются писатели, разоблачающие американский образ жизни, показывающие, что за благополучным фасадом действительности США скрывается трагедия, которая коренится в крушении американской мечты. Один из первых эту тему в литературе поднимает Ф. С. Фицджералд, автор знаменитых романов «Великий Гэтсби» (1925), «Ночь нежна» (1934). Именно он назвал послевоенные 20-е «веком джаза». Меткое определение закрепилось, потому что отражало особое состояние общества, специфическую атмосферу того времени. В статье «Отзвуки века джаза» (1931) Фицджералд писал: «Это был век чудес, это был век искусства, это был век крайностей и сатиры… Всю страну охватила жажда наслаждений и погоня за удовольствиями… Слово «джаз», которое теперь никто не считает неприличным, означало сперва секс, затем стиль танца и, наконец, музыку. Когда говорят о джазе, имеют в виду состояние нервной взвинченности, примерно такое, какое воцаряется в больших городах при приближении к ним линии фронта» [Фицджералд 1977: 398]. Любопытно упоминание писателя о войне, в которой Америка принимала косвенное участие. Но многие представители американской молодежи добровольно пошли на поля сражений, сам Фицджералд как и Хемингуэй отправился Европу, чтобы принять участие в войне. Поэтому Фицджералду понятно и знакомо мироощущение людей увидевших войну, разуверившихся в традиционных идеалах, а в мирное время желавших насладиться всеми жизненными благами и удовольствиями. Молодое поколение американцев 20-х гг., не задумываясь о будущем, было поглощено страстным желанием жить исключительно настоящим, стремление к сиюминутным радостям, к наслаждению жизнью в полном объеме вытеснили представления о честном труде, моральном долге и ответственности. Пристальный интерес к своему времени дал возможность Фицджеральду запечатлеть жизнь Америки 20-х гг. в ее Ф.С. конкретных проявлениях повседневности, которые в произведениях писателя превращаются в символы и знаки времени. По свидетельству американского литературоведа М. Краули, «Фицджералд ощущал свою кровную связь со временем так остро, как никакой другой писатель эпохи. Он всеми силами стремился сохранить дух эпохи, неповторимость каждого ее года: словечки, танцы, популярные песни (он исписывал ими целые тетради), имена футбольных кумиров, модные платья и модные чувства. С самого начала он ощущал, что в нем аккумулируется все типичное для его поколения: он мог заглянуть внутрь себя и предсказать, чем вскоре будут заняты умы его современников» [Краули 1984: 295]. История иллюзий и разочарования показана в романе Фицджералда «Великий Гэтсби», где главный герой, выходец из бедных слоев, благодаря своей энергии и честолюбию, вере в возможность реализации американской мечты достигает вожделенного богатства и положения в обществе, но так не может реализовать своих представлений о счастье и любви. Создавая портрет своей эпохи, Фицджералд изображает повседневность молодого поколения (Том и Дэзи Бьюкенены, Гэтсби) как нескончаемый праздник, блеск роскошных приемов и вечеринок, где беззаботная молодежь проводит время. Материальный успех в сознании главного героя, Джея Гэтсби, символизирует реализацию американской мечты. Он стремится к тому миру, который олицетворяется в романе Томом и Дэзи Бьюкененами. Отдельные емкие детали позволяют читателю воссоздать тот образ жизни, который очаровал Гэтсби. Том, родители которого «баснословно богаты», при переезде из Чикаго на Восток перевозит «целую конюшню пони для игры в поло», он владеет огромной виллой в георгианско-колониальном стиле, может позволить подарить невесте жемчужное колье стоимостью триста пятьдесят тысяч долларов. Мир юной Дэзи Фицджералд описывает как «искусственный», в котором «цвели орхидеи и господствовал легкий, приятный снобизм, и оркестры каждый год вводили в моду новые ритмы, отражая в мелодиях всю печаль и двусмысленность жизни. Под стон саксофонов, ночи напролет выпевавших унылые жалобы «Бийл-стрит блюза», сотни золотых и серебряных туфелек толкали на паркете сверкающую пыль» [Фицджералд 1989: 138]. Ни к чему не обязывающее, беззаботное существование она продолжает вести и после своего замужества. Пустота и бессмысленность мира Бюкененов выражается в невольном восклицании Дэзи: «А куда нам девать себя вечером?.. И завтра, и послезавтра, и в ближайшие тридцать лет?» Но Гэтсби этого не замечает. Встреча молодого Гэтсби с Дэзи воспринимается героем как особенная, потому что она стала для него первой «девушкой из общества». Соприкосновение с миром, в котором есть «прекрасный дом», где любовные переживания сопровождают «блеск автомобилей последнего выпуска» и «шум балов, после которых еще не увяли цветы», поражает Гэтсби тем, что изысканность и роскошь могут быть частью повседневной жизни. «Но самым удивительным, дух захватывающим было то, что Дэзи жила в этом доме – жила запросто, все равно как он в своей лагерной палатке» [Фицджералд 1989: 136]. В сознании Гэтсби любовь становится неотделима от богатства, которое отбрасывает тень и на его романтическое чувство. Комментируя зарождающуюся любовь Гэтсби, рассказчик Ник Каррауэй замечает: «С ошеломительной ясностью Гэтсби постигал тайну юности в плену и под охраной богатства…» [Фицджералд 1989: 137]. Свой искусственный рай Гэтсби будет создавать именно по этим образцам. Поэтому, сколотив состояние на нелегальной продаже спиртного в годы «сухого закона», Джей Гэтсби покупает великолепный особняк («вилла Гэтсби сияет всеми огнями от башен до погребов», Ник замечает Гэтсби: «Ваш дом выглядит как павильон Всемирной выставки») и дорогой автомобиль, устраивает каждые выходные шумные многочисленные балы, куда собирается самая разнообразная публика: «золотая молодежь», кинозвезды и их режиссеры, нечистые на руку дельцы. Гэтсби жаждет подтверждения своего статуса общественным мнением и, прежде всего, его интересует, какое впечатление производит принадлежащее ему материальное великолепие на Дэзи: он с гордостью показывает ей свой дом, засыпает Дэзи множеством дорогих мужских сорочек, которые становятся символом его успеха. Но недалеко от фешенебельного Лонг-Айленда, где проживают сильные мира сего, на пути к Нью-Йорку находится Долина Шлака – «призрачная нива, на которой шлак всходит как пшеница, громоздится холмами, сопками, раскидывается причудливыми садами; перед вами возникают шлаковые дома, трубы, дым… и, наконец, если очень напряженно вглядется, можно увидеть шлаково-серых человечиков, которые словно расплываются в пыльном тумане» [Фицджералд 1989: 36 – 37]. Драматический контраст повседневностей обитателей Долины Шлаков, супругов Уилсонов, владельцев бензоколонки, и беззаботных счастливцев Лонг-Айленда дает возможность автору показать и другой мир Америки, где ежедневный тяжелый труд не дает надежды на улучшение жизни, убогость и безысходность – основная атмосфера этого места. Жителям Долины Шлаков остается только смотреть на проезжающие поезда и роскошные автомобили, уносящие пассажиров в такую желанную, но недостижимую иную реальность. И над этим миром как насмешка царит всевидящее око нового божества Америки: рядом с дорогой расположен огромный рекламный щит, на котором изображены пустые глаза, сквозь очки «грустно созерцающие мрачную свалку». Рекламный идол взирает с холодным равнодушием на умирание американской мечты, на исчезновение несбывшихся надежд. Именно из этого мира неожиданно и неотвратимо настигнет смерть Великого Гэтсби: Джон Уилсон, заподозрив Гэтсби в любовной связи со своей женой и в ее убийстве, решается отомстить. М. Краули писал о «двойном видении», которое отражает особенность художественной манеры Фицджеральда: «Он развивал в себе двойное видение. Он не уставал любоваться позолоченной мишурой жизни Принстона, Ривьеры, Северного берега в Лонг-Айленде и голливудских студий, он окутывал своих героев дымкой поклонения, носам же эту дымку и рассеивал» [Краули 1984: 297]. «Двойное видение» автора позволяет показать сложность любовного чувства Гэтсби, в котором одновременно сочетается нежность и обожание и в то же время страстное стремление к обладанию, завоеванию, «покупки» своей возлюбленной. В своей любви он проявляет лучшие качества своей души, читателя подкупает наивная вера героя в то, что возможны искренняя любовь, простое человеческое счастье с Дэзи, в голосе которой, по выражению самого Гэтсби, «звенят деньги». Ф.С. Фицджеральд создает сложный и неоднозначный образ. Гэтсби привлекает своей искренней верой в возможность реализации «американской мечты», широтой своей души и способностью на настоящую любовь и верность. Но его судьба становится художественной иллюстраций американской трагедии в литературе США, она поднимает «тему трагических перерождений, которые – независимо от лучших порывов личности, порою незаметно и для нее самой – претерпевает «мечта», когда человек доверяет ей безоговорочно, не умея или не желая ее контролировать непреходящими нормами гуманистической этики» [Зверев 1989:11]. Фицджеральд один из первых среди американских писателей показывает, как стремительно трансформируется американская мечта, определяющая содержание национального образа жизни. Представление о том, что каждый гражданин Америки имеет «право на счастье», неотъемлемое «право личного достоинства и свободы», «возможность реализовать свои потенциальные возможности вырождается в кредо индивидуализма и материального обогащения. По мнению А. Зверева, «… в 20-е годы что-то всерьез поколебалось в представлениях американцев о своей стране и о себе самих. Быть может, впервые и сама «мечта» начала осознаваться как трагическая иллюзия, не только не возвышающая личность, а наоборот, отдающая ее во власть губительных своекорыстных побуждений или обманывающая заведомо пустыми и тщетными надеждами» [Зверев 1989: 9]. Новым этапом в художественном осмыслении крушения американской мечты становится роман Т. Драйзера «Американская трагедия». Название романа полемично по отношению к сложившимся стереотипам и представлениям об американском образе жизни. Словами Дина Хоуэлса, американского писателя XIX века, критика и теоретика реализма, была сформулирован мысль о том, что в американской литературе невозможны произведения в духе романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», потому что сама американская действительность не дает повода для изображения жизни как трагедии. Но литература США ХХ века доказывает обратное. Изначально Драйзер хотел назвать свой роман «Миражи», но впоследствии останавливается на более точном и говорящем названии. Создавая свой роман, рассказывая историю молодого Клайда Гриффитса, его преступления и наказания, Драйзер отталкивается от происшествия, реально случившегося в 1906 и получившего широкое освещение в прессе. В дальнейшем писатель тщательно изучил документы и факты, касающиеся преступления и суда над убийцей, а также скрупулезно собирал материалы и о других подобных делах. В результате он делает вывод, что подобные убийства являются частью американской повседневности, что за видимым благополучием и процветанием таится подлинная трагедия несовпадения мечты и действительности. В 1927 году Т. Драйзер писал: «Я долго раздумывал над этим происшествием, ибо мне казалось, что оно не только отражает каждую строну нашей национальной жизни – политику, общество, религию, бизнес, секс, — это была история, столь обычная для каждого парня, выросшего в небольших городах Америки. Это была исключительно правдивая история о том, что жизнь делает с личностью и как бессильна личность против нее» [Цит. по Засурский 1969: 10]. В отличие от героя Ф.С. Фицджеральда, который наделен выдающимися качествами, таящего в себе некую загадку и даже романтический ореол (эпитет «великий» носит в романе не столько иронический оттенок, сколько оттенок восхищения), главный герой Драйзера, Клайд Гриффитс, — заурядный молодой человек. Такой выбор героя свидетельствует о желании писателя показать типичную судьбу американца, выходца из низших слоев, поверившего в американскую мечту и обманутого ею. Можно сказать, что Т. Драйзер выбирает аналитический подход для всестороннего изображения/изучения тех общественных условий и сил, которые повлияли на формирование характера Клайда и определили его судьбу. По словам самого Драйзера, «Этот роман должен представить в трех различных социальных и экономических сферах карьеру очень чувствительного, но умственно не очень развитого парня, который обнаруживает, что жизнь его в самом начале затруднена бедностью и низким положением, из которых, повинуясь различным исконным для него и служащим побудительной силой желанием, он и пытается вырваться» [Цит. по Засурский 1969: 11]. В композиционном плане произведения принято выделять три смысловые части, которые иллюстрируют продвижение Клайда к призрачным вершинам благополучия и крах героя: первая — это история семьи и отрочества Клайда, его попытка прорваться в мир богатых и успешных, его отношения с Робертой Олден и Сондрой Финчли; вторая – преступление Клайда, в результате чего происходит смерть Роберты; третья – суд над героем и его смерть. Анализируя мечты и переживания своего героя, его сомнения и неясные побуждения, Т. Драйзер с убедительностью показывает, что причины преступления коренятся в самой американской действительности, которая не соответствует сформировавшимся идеалам и иллюзиям о неограниченных возможностях, которые предоставляет Америка своим гражданам. Именно поэтому писатель делает акцент на достоверное описание обстоятельств жизни главного героя, которые и формируют его характер и стремление к успеху. Унылое и мрачное повседневное нищенское существование семьи Гриффитсов, занимающихся миссионерской деятельностью, вызывает у Клайда явное отторжение и недоверие к ценностям, которые исповедуют его родители — любовь к ближнему, строгость и умеренность, презрение к мимолетным удовольствиям, отвращение к пороку. Окружающая действительность доказывает обратное: благочестие и добродетель не приносят желаемого материального благополучия. Герой задается вопросом, неужели его судьбой будет – все время «прибегать к кому-то за помощью, вечно молиться и выпрашивать подачки?» Драйзер показывает, что родители Клайда, живущие в мире религиозных иллюзий, оторванном от реальности, не думают о будущем своих детей: Клайд не получил достаточного образования и не имеет представления о том, какую профессию выбрать в будущем. Столкновение героя с иной повседневностью, поражающей своим богатством и великолепием, становится поворотным моментом в его жизни. Драйзер очень подробно описывает первые дни работы Клайда в отеле «Грин-Дэвидсон». Ошеломленный праздной роскошью отеля, Гриффитс понимает, к чему надо стремиться. Взгляд героя останавливается на внешних деталях, на материальном выражении успешной повседневности богатых американцев: «сколько вокруг счастливых преуспевающих людей», «А в каких автомобилях и экипажах многие приезжали сюда в обеденное время и вечером! …А какие накидки, меха и прочие вещи были на этих людях … И все на них сшито из превосходного материала. Такое великолепие! Так вот что значит быть богатым, быть влиятельным человеком в обществе! Вот что значит иметь деньги» [Драйзер 1969: 62]. Неразвитое, инфантильное сознание героя создает свою формулу успеха: если одеться, как одеваются посетители отеля, «разве это не будет означать, что он твердо стал на путь, ведущий к блаженству?». Чужая повседневность, ее конкретно-материальное воплощение, такой притягательный и недоступный образ жизни богатых американцев создает ложное представление о содержании их жизни. Драйзер с иронией замечает, что молодым людям, вроде Клайда, казалось, «будто главное занятие в жизни для всякого, у кого есть кой-какие деньги и положение в обществе, — это ходить в театр, летом посещать стадион, танцевать, кататься в автомобиле, угощать друзей обедами и ездить для развлечения в Нью-Йорк …», и они наивно «считали, будто эта внезапная перемена судьбы дает им счастливую возможность самим приобщиться к такой жизни» [Драйзер 1969: 63]. И в дальнейшем на протяжении всего романа Драйзер будет подробно описывать повседневную жизнь своего героя на каждой ступени к желанному успеху и богатству. Художественная фиксация деталей повседневной жизни при описании прошлого и семьи Роберты Олден, порядок работы на фабрике дают возможность увидеть, что Клайд не один одержим стремлением пробиться к лучшей жизни, подобные надежды питает и Роберта, с которой у Клайда завязываются любовные отношения. Две девушки в жизни героя, фабричная работница Роберта Олден и богатая Сондра Финчли, — это эстетизированный символ различных образов жизни, различных повседневностей, и Клайду приходится выбирать между ними. «Выбор, от которого так старался уклониться Клайд, предрешен. И трагедия в том, что иным этот выбор и не мог быть: в инфантильном сознании героя греза об Успехе и «настоящей жизни», вся питаемая «мечтой» социальная мифология угнездилась слишком прочно, и сомнения, страхи, «другой голос» не в состоянии повернуть вспять ход событий» [Литература США… 1978: 166]. Инфантильность Клайда, стремление избежать ответственности за свои поступки обращается жестокостью и преступлением по отношению к еще недавно любимой девушке. Таким образом, пристальное внимание к повседневной жизни американцев различных социальных групп, анализ деталей и обстоятельств, которые формируют представление героя о счастье, подстегивают его на пути к богатству и успеху, дают возможность Т. Драйзеру вскрыть противоречия американской мечты и действительности. Перед читателем возникает широкая панорама американской действительности в конкретных проявлениях повседневной жизни обыкновенных американцев. Подводя итоги нашим размышлениям, можно сказать, что та часть американской литературы, которая развивается в русле реалистического подхода при изображении мира и человека, активно включается в процесс осмысления новой реальности ХХ века и явно изменившегося места в ней человека, вскрывает причины и изображает сущность «трагедии поамерикански», которая стала реальностью США первой половины ХХ века. Список литературы 1. Драйзер Т. Американская трагедия. Роман/ Т. Драйзер. – М: Художественная литература, 1969. – 840 с. 2. Засурский Я. «Американская трагедия» Теодора Драйзера/ Я. Засурский// Драйзер Т. Американская трагедия/ Т. Драйзер. – М: Худ. лит., 1969. – С. 5 – 18. 3. Зверев А. Подземные толчки/ А. Зверев// Фицджеральд Ф.С. Великий Гэтсби. Ночь нежна. Романы/ Ф.С. Фицджеральд. – М: Правда, 1989. – С. 5 – 16. 4. Краули М. Третий акт и эпилог/ М. Краули// Ф. Скотт Фицджеральд. Портрет в документах. – М.: Прогресс, 1984. — 344 с. 5. Литература США ХХ века. Опыт типологического исследования. – М: Наука, 1978. – 568 с.
