Тайны семейного альбома

Петербургская интернет-газета «Фонтанка.ру», 07/04/2010
Адрес в Интернете: http://www.fontanka.ru/2010/04/07/006/
Ольга Лузина
Рене Магритт: Тайны семейного альбома
В Музее Достоевского гостит выставка фотографий Рене Магритта, знаменитого
бельгийского сюрреалиста. На первый взгляд, вполне традиционные
постановочные черно-белые снимки жены и друзей обнаруживают ту же
концептуальную глубину и иронию, так же дразнят ум, как и знаменитые
картины-ребусы. Даже свой семейный альбом Магритт превратил в
произведение сюрреализма.
Эти фотографии были найдены после смерти Магритта в его архивах и открыли
совершенно не известное до того увлечение художника. Сегодня они входят в
коллекцию созданного год назад Музея Магритта в Брюсселе и путешествуют по
разным странам в виде скромной передвижной выставки. Снимки не только
иллюстрируют биографию Магритта с 1928 по 1955 годы и знакомят с главной
моделью его картин – женой Жоржетт – и друзьями, бельгийскими сюрреалистами,
но создают любопытную параллель его живописи. Похоже, что с помощью камеры
художник искал новые сюжеты, тренировался в создании фирменных метафор,
нащупывал возможности столкновения реального пространства и пространства
художественного произведения.
"Тень и ее тень" (1932)
1
"Он не говорит" (1926)
Фотография «Любовь» 1928 года по композиции идентична полотну «Попытка
невозможного» того же времени: Магритт гладит кистью плечо Жоржетт-модели,
находясь с ней в одном пространстве. Но если название снимка просто отсылает к
мифу о влюбленном Пигмалионе, которому удалось своим чувством оживить статую
Галатеи, то картина ставит акцент на отсутствии рамы между автором и его
живописью: рука девушки оставлена недописанной, чтобы вызвать у зрителя типично
магриттовский коллапс логики. «Тень и ее тень» (1932), где лицо Рене на треть
выступает из-за лица Жоржетт, напоминает о картине «Он не говорит» (1926). «Бог,
день восьмой» (1937) с сидящим художником, на коленях которого стоит картина с
летящими над контурами двери облаками (у Магритта это символ безвременья), стал
отправной точкой для нескольких живописных композиций. Одна из них –
«Освободитель» (1947). Вместо облаков на холсте появляются сквозные метафоры
Магритта: трубка, птица, ключ и бокал. А уж изображение мужчины в черном пальто
и шляпе (сам художник на фотографии «Смерть призраков», 1928) стало истинным
живописным брендом Магритта.
"Бог. День восьмой" (1937)
2
"Освободитель" (1947)
Многие снимки, на первый взгляд, не представляют собой ничего особенного: друзья
супружеской пары, мужчины в темных костюмах и дамы в шляпках и платьях чуть
ниже колена, разыгрывают какие-то сцены, веселятся и хохочут. Здесь
первостепенное значение имеют названия, данные снимкам. Есть незамысловатые:
Рене и его брат Поль с еще одним знакомым вгрызаются в куски камня – «Каменный
пир» (1942), Рене возлежит на постаменте – «Прорицатель» (1942). Немало аллюзий
на библейские сюжеты: трое мужчин со спины – «Отречение Петра» (1939), ряд
улыбающихся людей, выстроившихся по росту, – «После Страшного суда» (1929).
"Ясновидящие" (1930)
Среди самых интересных снимков – «Ясновидящие» (1930), на котором глаза
Жоржетт и Марты Нуже, жены художника Поля Нуже, приближены к уровню стола,
так что кажется, будто они смотрят сквозь буржуазный натюрморт из чайника,
графина и тарелок на цветастой скатерти. В последнем снимке на выставке,
подписанном «Птицелов» (1956), художник стоит на балконе и отражается в дверном
стекле – наглядное противопоставление реальности и изображения мира,
заключенного в раму.
3
"Птицелов" (1956)
Название выставки («La fidélité des images») выбрано Музеем Магритта и на русский
переведено как «Верность изображений», хотя правильней было бы: «точность» или
«достоверность». Очевидно, здесь подразумеваются сразу несколько смыслов:
соответствие фотографий реальности, согласованность образов и названий кадров,
непосредственная связь фотографических и живописных произведений художника. С
тем же вниманием к двойным и тройным смыслам, аллюзиям и намекам следует
отнестись и к выставке в целом. Магритт – непревзойденный мастер визуальных
ребусов, которому удалось заменить привычную живописную кухню линий, пятен,
светотени и колорита кухней интеллектуальной, где зрителю постоянно приходится
думать и прислушиваться к потоку сознания, инспирированному загадками
произведения.
"Смерть призраков" (1928)
А еще в этих черно-белых отпечатках гораздо лучше, чем в картинах, ощущается
течение жизни Магритта – по внешности, маленького бесцветного обывателя в
старомодном котелке, почти все эти годы (с 1930-го по 1954-й) прожившего в Йетте,
унылом предместье Брюсселя, чьи обитатели десятилетиями не догадывались о его
художественной деятельности. Человека, который был привязан только к жене,
собаке и шахматам, писал сотни картин в костюме и галстуке прямо на кухне, у
обеденного стола, и при этом испытывал отвращение к кисти и палитре.
Парадоксального гения, которого какими словами ни опиши, невозможно поручиться
за верность изображения.
4