История женщин на западе: Как жили в позднем средневековье
advertisement
История женщин на западе: Как жили в позднем средневековье Что говорит закон о подчиненном статусе женщины Правовое положение мужчин и женщин в Средние века определялось установленными для них особыми правилами, правами и привилегиями. Важную роль играли географическое положение, принадлежность к общественному классу и этносу, а в случае с евреями и религия. Жизнь горожан обычно регулировалась городскими статутами, которые начали создавать в XII и XIII вв. Исключением были члены религиозных орденов, для которых большее значение имели церковные законы. В начале эпохи сельские жители центральной Европы жили по традиционным этническим законам, таким как Sachsеnspiegel, который был кодифицирован в 1200 г. и имел силу на севере Германской империи, и Schwabenspiegel на юге. В большинстве средиземноморских регионов продолжало применяться римское право, а в северной Франции преобладали соutumes, система традиционных прав и привилегий, позднее кодифицированных. Возросшая в позднем Средневековье социальная подвижность породила поистине непроходимые заросли противоречивых правовых актов, которые продолжали существовать во многих местах на протяжении веков. Во Франции, например, кларификация права не завершилась до введения нового кодекса во время и после революции (1789—1795), и даже тогда была только частичной. Почти все эти законы содержали особые указания для женщин, в большинстве — ограничивавшие их права как в семейной, так и в социальной сфере. Самым поразительным является почти всеобщее отрицание правовой компетенции женщин, которые рассматривались как опекаемые мужчинами их семей. Традиционное право Германии исключает всех женщин, свободных и рабынь, из всех видов общественных дел и взаимодействий. Они не могут появиться в суде, но могут быть представлены своими «опекунами», обычно отцом или мужем. В случае сиротства или вдовства опекунство переходило к ближайшему родственнику мужского пола по мужской линии. Обладатель этого статуса имел право не только выступать от имени подопечной в суде, но также пользоваться и распоряжаться ее собственностью, наказывать ее за преступления с санкциями вплоть до смертной казни в крайних случаях, выдать ее замуж, если видел подходящую партию, и даже продать ее. Угнетенное положение женщин, существенно ограничивавшее их экономическую независимость и доступ к политической власти в качестве феодальной владычицы и монархини (хотя иногда женщины в позднем Средневековье и исполняли такие роли), было несколько облегчено в позднем Средневековье, особенно в западной и центральной Европе. Незамужние женщины в особенности приобрели большие права; кодексы законов XIII в. гарантировали им значительно большую свободу в принятии решений и действиях, чем старая германская система. В личной сфере, например, они могли свободнее располагать своей личной собственностью, а также быть опекунами своих малолетних детей. Замужние женщины, однако, оставались под опекой своих мужей, с возможными исключениями, если они занимались ремеслом или держали свою лавку самостоятельно. Статус старой девы или жены становился все важнее для свободы действий женщины. Хотя большая семья или клан никогда не исчезали как жизненная реальность в средневековой экономике и политике, институты брака и нуклеарной семьи набрали вес в позднем Средневековье, особенно в городах, где семьи часто были меньше и ограничивались двумя поколениями. Положение женщины внутри и вне семьи определялось более, чем когда-либо, статусом супруги и отношениями с супругом. Место женщины: брак и семья Брачные обычаи, включая средний возраст брачующихся, были подвержены воздействию экономических и демографических колебаний. Начиная с XIV в., например, работникам, живущим на заработную плату, становилось все легче создать семью. Каждый класс общества развивал свою особую стратегию заключения выгодного брака. Религиозные и философские ценности также играли свою роль; например, средневековая Церковь старалась повлиять па брачные обычаи и на нравственность их участников. Жорж Дюби показал, что Церковь со все большим успехом внушала населению, прежде жившему и думавшему совершенно иначе, свой взгляд на брак как таинство и пожизненный моногамный союз. Таким образом, начиная приблизительно с ХШ в., можно говорить о широко распространенной «христианской модели» брака, которая хорошо сохранилась и по сей день: нерасторжимый союз, основанный на взаимной привязанности и согласии обоих партнеров. Это усовершенствование вызвало сдвиг во взаимоотношениях не только между феодалами и зависимым от них население — так как «брак по согласию» упрочил право вассалов на независимое решение — но также между родителями и детьми и между полами. Для мужчин концепция моногамного брака означала ограничение количества законных детей и наследников, хотя старшее поколение видело в браке по согласию вызов традиционному иерархическому порядку. В прежние века браки часто были предметом переговоров между кланами. Позволяли ли теперь молодым людям самим выбирать себе будущих партнеров? Будут ли несовершеннолетние дочери участвовать в поиске или сами вести трудный поиск подходящего мужа или сами определять, выходить ли им замуж вообще? И означает ли согласие на брак, что с женами будут считаться наравне с мужьями во всех случаях? Брак с женской точки зрения Теоретическая свобода принятия решения, данная женщинам церковной моделью, имела мало шансов победить в реальном мире позднего Средневековья, где господствовали авторитаризм, культ семейных ценностей и установлений. Огромное значение брака как средства приобретения и сохранения власти и собственности означало, что молодые девушки, в частности, — высших классов, мало что значили в планах старших, касающихся их судьбы. Несмотря на учение Церкви о согласии между супругами, старшее поколение продолжало решать будущие судьбы своих молодых родственниц; ненамного больше влияния имели и юноши, особенно если были наследниками. Большая свобода в принятии таких решений встречалась только среди селян и низших городских классов. Недостаток свободы в выборе супруга не мог рассматриваться как форма подчинения или угнетении женщин. В этом просто отражался организационный принцип знатных или богатых семей зрелого и позднего Средневековья, наложивший сходные ограничения на свободу действий всех «зависимых»: молодых мужчин и женщин в одинаковой степени, а также детей и слуг. Специфическое угнетение женщины в браке по сговору можно найти в сведении их жизни к существованию при муже для обслуживания его (или его семьи) интересов и потребностей. Это было сопряжено со строгом контролем над их телом и сексуальностью, и с деформацией их психики, неизбежной, если рассматривать женщину как «чужеродный» элемент. Однако молодые женщины постоянно пытались сопротивляться планам своих семей, обращались в церковные суды для признания уже заключенных браков недействительными, искали защиты за монастырскими стенами, заблаговременно дав обет целомудрия. Последним путем успешно пошли Агнесса Богемская в середине XIII в. и принцесса Изабелла, сестра французского короля Людовика IX Святого. Патрилокальный тип семьи — правило среди семей знати и многих городских патрициев в позднем Средневековье — требовал, чтобы девушка была передана на попечение ее будущим родственникам, как только произошел брачный сговор. В то время как мужчины оставались в своем семейном окружении, будущие невесты часто отлучались от своих семей, хотя были еще детьми. Иногда эти драгоценные пешки политических и/или экономических интересов помещались в женские монастыри; в других случаях они росли под одной крышей с будущими мужьями, и к ним относились как к своим детям. Многие девочки невесты не приобретали, пожалуй, неприятного опыта; соответственно, многие женщины чувствовали, что коль скоро брак — это лучший доступный выбор, то нужно найти дочерям мужей как можно раньше. Так была узаконена широко распространенная практика детских браков в высших слоях общества. Но и среди менее знатных и мелкопоместных дворян в девочках 12-15 лет видели невест на выданье. В таком возрасте их шансы выразить свою волю и добиться того, чтобы ее учли, еще больше снижались. Современные источники свидетельствуют, что отсрочка брака до достижения девочкой более зрелого возраста была первым необходимым условием для улучшения ее положения при переговорах, и все-таки не было гарантии, что ее интересы будут защищены. Литература и юридические документы наводят на мысль, что только вдовы могли быть относительную самостоятельны в вопросе повторного замужества; они могли выбирать из нескольких поклонников. Девушка, противящаяся браку, не могла ожидать большой поддержки от клира. В деле французской принцессы Изабеллы (1270), которая приводила религиозные возражения, сам папа понуждал ее к браку «ради хорошего влияния, которое добродетельная дама могла бы оказывать на своего мужа». Как известно из жизнеописаний нескольких видных средневековых женщин, девочки, желавшие избавиться от железной хватки клана, были вынуждены прибегать к обману и хитростям в надежде, что Бог поможет тем, кто сам себе помогает. Клара Ассизская, основательница ордена Св. Клары и аббатиса Сан Дамиано, и ее младшая сестра Агнесса тайно покинули дом под покровом ночи и нашли убежище у Франциска и его монахов. Без Божьей помощи, говорят житиеписатели, они никогда не смогли бы выдержать угроз, ругательств и побоев своих родственников (мужчин). То, что эти рассказы не просто благочестивый вымысел, доказывают судебные отчеты по делам о признании браков недействительными, начиная с позднего Средневековые Браки, заключенные против воли родителей супругов, продолжали рассматриваться как недействительные еще долгое время после Тридентского собора (1546-1562), во Франции — вплоть до революции 1789 г. Вступившие в такой брак могли быть лишены наследства родителями или семьями. Судебные дела касаются в большей степени мужчин, и это подтверждает предположение, что авторитарные методы заключения брака могли так же сильно затрагивать и их. В тоже время они показывают, что к женщинам закон относился иначе, и их действия измерялись по другим стандартам. Данные о проявлении молодыми женщинами независимости в выборе супруга вероятнее найти в случаях, рассматриваемых как «похищения»» и «брак по принуждению». Поскольку средневековые взгляды не оставляют места самостоятельному действию женщины, такие невесты рассматривались как жертвы мужской aгpeccии. Событие, описанное как «похищение», есть результат исключительно мужской деятельности, хотя в большинстве случаев оно не могло произойти без участия самой молодой женщины. Ранние помолвки, запугивание и применение силы, судебное преследование в случае неповиновения — вот средства, которые применяло старшее поколение для обеспечения согласия молодых, и дочерей в особенности. Как эти девочки и молодые женщины жили изо дня в день рядом с человеком, которого только что узнали, и к которому, в большинстве случаев, испытывали мало чувств или вообще их не испытывали? Власть мужей Церковная доктрина о «браке по согласию» мало влияла на социальную реальность; не породила она и серьезных усилии для того, чтобы участников брака сделать равными партерами: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос Глава Церкви» (Еф. 5:22—23). Это предписание Нового Завета ничуть не утратило своей ценности в Средние века. В глазах Церкви, как и мирян, требованием к хорошему браку было, чтобы муж управлял», а жена подчинялась — безоговорочно. Писатели женских житий позднего Средневековья часто ссылались на подчиненное положение жен. Мать Клары Ассизской описывается как maritali jugo svbdita, «под ярмом своего мужа», а герцогиня Хедвига Силезская (ок. 1240) была «подданной могущественного герцога Генриха по закону». Если верить житиям, эти мужья, со своей стороны, часто проявляли дурной и вспыльчивый прав, отслеживали мельчайшие детали жизни и (религиозной) деятельности своих жен. Многие мужья отвергали своих супруг из-за бесплодия или непреодолимой антипатии. Отражают ли общую практику рассказы о брачной жизни, где с одной стороны — власть, а с другой — подчинение? Некоторый свет на этот вопрос проливают документы XIV и XV вв. парижского епископского суда, учрежденного для рассмотрения, прежде всего, семейных дел. Неудивительно, что в большинстве случаев речь шла о жалобах жен на жестокое обращение мужей. Это показывает, что даже в аристократических кругах мужья присваивали себе неограниченное право наказывать, такое же, как у феодала по отношению к слугам. Но то, что уже с XIII в. в таких случаях жены или их семьи обращались в суд с требованием раздельного проживания или даже развода, показывает, что женщины не подчинялись ярму брака так охотно, как того желали теологи и светские моралисты. Другие случаи, когда жены вызывались в суд за оскорбления и избиения мужей, подтверждают подозрение, что женщины не всегда пассивно принимали супружескую дисгармонию и были способны защищать свои интересы, если необходимо, то и действием. Целенаправленное применение силы в конфликте, тем не менее, не было типичным; чаще они находились в словесной оппозиции, игнорируя распоряжения супруга или глумясь над ними, или же не повинуясь тайно. В судебных делах нередки случаи, когда женщинам напоминали их теоретическую обязанность подчиняться, которую они не соблюдали на практике. Абсолютам власть мужей, утверждавшаяся снова и снова и церковными, и светскими властями, была скорее идеалом патриархального общества, чем реальностью — как и их взгляд на брак в целом. Тем не менее, эта идеология создавала рамки, в которых проходили и повседневная жизнь женщин, и конфликты внутри и вне семьи. Особенно ясно репрессивная для женщин природа патриархальных властных структур обнаруживается в некоторых из уголовных дел, которые слушались судами позднего Средневековья. Обвиняемым женщинам часто вменялись попытки избавиться от мужей колдовством или отравлением. Неравное разделение власти между супругами часто должно было быть невыносимо для женщин; и у них все еще не было способа сбросить «ярмо брака». Общество делало мужей первой и основной инстанцией социального контроля над женами; это утверждалось не только светскими сводами законов, составлявшимися начиная с XIII в., но и церковным правом, которое подчеркивало ответственность мужа за жену. Эта доктрина нашла яркое отражение в праве мужа воспитывать и наказывать жену, поддерживаемом и светскими и церковными властями, и в мужской привилегии прелюбодействовать безнаказанно.
