Исторические связи Ямгорода с Ганзейским союзом. XIV
advertisement
Исторические связи Ямгорода с Ганзейским союзом. XIV-XVI вв. Эта тема изучена гораздо лучше, чем было принято считать до сих пор. Большая часть материала опубликована русскими и зарубежными учёными в XIX и XX веках и хранится в фондах Российской Национальной библиотеки. Некоторые архивные источники изучаются и публикуются серьёзными историками и сейчас, в XXI веке. Тем не менее, вопрос о связях Ямгорода с Ганзейским союзом до сих пор считается спорным, и многие современные учёные полагают, что не существует исторических источников, подтверждающих контакты ямгородцев с купцами Ганзы. Это не так. Действительно, нет отдельных договоров Ямгорода с Ганзой. Однако Ям, который немцы называли Ниенслотом, первоначально входивший в состав Новгородских земель, упоминается в договорах Великого Новгорода с Ганзой, а позднее – в Московско-Ганзейских документах. Работа представляет собой историко-библиографический очерк с научными библиографическими и архивными ссылками. Приведены указатель имён и обзор работ российских и советских учёных, исследовавших торговую историю Ямгорода и его связи с Ганзой в течение двух веков. Особое внимание уделено сочинениям европейских авторов XIV-XVII веков, упоминавших Ям. Среди них были ганзейские купцы и жители городов Ганзы. Эти сочинения включены в текст как культурно-исторические события. В работе приведена информация о городе Яме времён Ганзы. В XIX веке были опубликованы даже имена, адреса и род занятий многих ямгородцев этого периода. Факты, подтверждённые документами на русском, немецком, английском, датском и других языках таковы: через пограничный Ям из поколения в поколение следовали посольства Ганзы в Новгород, а позже – в Москву и обратно. Проезжали здесь и другие европейские посольства. Сохранились путевые дневники и упоминания Ямгорода в дипломатической переписке. Крепость Ям как пригород Великого Новгорода принимала участие в торговле с Ганзой, так как была транзитным речным портом Новгородской республики. По реке Луге пролегал торговый путь, которым пользовались ганзейские купцы. Ганза была создана и расцвела в глубоком средневековье. Контакты Ямгорода с её купцами и активное использование Лужского торгового пути пришлись уже на более поздний период европейской истории – эпоху Возрождения. Почти три столетия ямгородцы встречали и провожали ганзейские посольства, были проводниками, лоцманами, грузчиками заморских купцов. «Мужики торговые» из Яма, привычные к вольнолюбивому духу Великого Новгорода, сухим путём и водою тоже возили свои товары в ливонские города Ганзы. Новгородское купечество, постоянно контактировавшее с ганзейцами, в определённой степени стало проводником западных тенденций на Руси. Дух европейского Возрождения повлиял и на прибалтийскую Россию, хотя это влияние было весьма слабым из-за больших расстояний и сильной привязанности русской культуры к православным традициям и византийскому наследию. Но, безусловно, взаимное культурное влияние существовало, и в сферу его попадал русский пограничный город на Луге Ям. А.Н. Кирпичников упоминает «план Ямгородской береговой стены большого города, снабжённой изнутри нишами. Стены аналогичного устройства возводились в Таллине и Риге с начала XIV века». И всё же в истории Ганзы и Яма было немало тёмных и кровавых страниц. Ганза непосредственно влияла на политику Европы, объявляла войны и заключала мир. Немцы не раз пытались завоевать Ямгород. Жители Яма воевали, вступали в конфликты с ганзейскими купцами, порой производили аресты и занимались конфискацией их товаров. В конце XVI – начале XVII веков крепость Ям оказалась под одним государственным флагом с крупными прибалтийскими городами Ганзы – Ревелем, Ригой, Дерптом: все они были присоединены к Швеции. Через несколько десятилетий Пётр I отодвинул российскую границу далеко за Нарову, и Ям, как и эти бывшие ганзейские города с их древними зданиями, торговыми дворами и культурными ценностями, отошли к России. Временные рамки рассматриваемых событий: от основания крепости Ям (1384 г.) до окончательного распада Ганзы (1669 г.) и взятия Ямгорода Петром I (1703 г.). Эту работу можно рассматривать как дань благодарности всем учёным, в разные времена занимавшимся торговой историей Ямгорода. 2 Мятежный российский историк Николай Костомаров ещё в середине XIX века писал, что одна из многочисленных ярмарок Новгородских земель находилась возле Яма: «Сообщения происходили по рекам, и потому торжки заводились в таких местах, которые прилегали к водному пути. В этом отношении Новгородская волость представляла большие удобства, потому что из Новгорода во все стороны разветвлялся водяной путь». Николай Иванович Костомаров. Н.И. Костомаров. Северорусские народоправства во времена удельновечевого уклада. СПб., 1863. Скорее всего, первыми описали дорогу из крепости Ям через Нарву и Ревель в ганзейские города Любек, Гамбург и Бремен послы из Голландии, посетившие Россию в начале XVII века. В 1878 году вышел XXIV том Сборника Императорского Русского исторического общества. Здесь под редакцией председателя Общества Александра Александровича Половцова опубликованы были документы, связанные с нидерландским посольством 1615-1616 гг., которое направлялось в Россию для участия в переговорах со Швецией. Решалась судьба завоёванных шведами русских земель, в том числе городов Ивангорода, Яма, Копорья. При посольстве, дважды побывавшем в Яме, находился И. Вердегенг, представитель города Любека, который пытался восстановить пошатнувшиеся к тому времени торговые позиции Ганзы. На обратном пути голландцы побывали в Яме, Ивангороде, Любеке, Гамбурге, Бремене и лаконично описали все эти города. Сборник Императорского Русского исторического общества. Т.XXIV. – СПб., 1878. Из библиотеки историка Ивана Егоровича Забелина (18201909). В конце XIX века молодой учёный Александр Ильинский в своей работе назвал древнюю крепость Ям портом. Тогда это никого не удивило. По реке Луге ещё ходили небольшие грузовые суда. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона (изд. 18901907 гг.) сообщала, что река Луга «судоходна от Ямбурга; в 1892 г. по Луге отправлено товаров 2508 т., а прибыло 2225 т.». Вскоре профессор Варшавского университета А.И. Никитский, занимаясь торговыми путями Великого Новгорода и Ганзейского союза в немецких источниках, написал: «Что же касается… Лужского пути, то может казаться, что он определён нами без достаточных оснований, единственно в силу простого созвучия реки Lu с Лугой; однако в верности нашей догадки не может быть никакого сомнения, так как река Lu в других актах называется Luw, Lauke, Louke, откуда тождество с Лугой совершенно ясно». А.И. Никитский. История экономического быта Великого Новгорода. М., 1892. В 1894 году вышел 15-й том издаваемой Археографической комиссией Русской исторической библиотеки, в котором под редакцией А.П. Барсукова был опубликован комплекс документов под общим названием «Русские акты Ревельского городского архива». Эти документы с неопровержимостью доказывают, что в годы правления Василия III купцы из Яма постоянно ездили в ганзейские города, а государственная переписка с Ганзой часто велась ивангородскими наместниками. Русские акты Ревельского городского архива //Русская историческая библиотека. Т.15. СПб., 1894. Страница из «Русских актов Ревельского городского архива» с упоминанием ямгородских купцов. Сразу после гражданской войны кингисеппский историк П.Н. Жулёв отмечал: «…Через Волхов и Неву шёл важнейший торговый путь древности: из Скандинавии на Восток (в страну халифов), и “из Варяг в Греки”. Другой, несравненно менее важный путь, шёл через Лугу в Ильмень. Что этим путём в древности также пользовались, мы имеем целый ряд доказательств». П.Н. Жулёв. Очерк истории Кингисеппского уезда и города Кингисеппа (бывшего Яма-Ямбурга). Кингисепп, 1924. Но в 1922 году Ямбург был переименован в Кингисепп, отгорожен от Нарвы границей и таможней. Торговые суда по Луге больше не ходили, все купцы считались кровососами и мироедами, а частная торговля, тем более с иностранцами, – уголовным преступлением. Изучение истории Ямгорода и его торговых путей было отложено до лучших времён. Эстонский журналист Арнольд Сювалеп (1888-1968) в 1930-е годы, занимаясь историей Нарвы датского периода с привлечением множества западноевропейских документов, описал также международную торговлю на Луге и Нарове. 3 Систематическое изучение проблемы началось в нашей стране лишь после Великой Отечественной войны, в самом начале так называемой оттепели. Возможно, толчком к этому послужило открытие в первой половине 1950-х годов берестяных грамот, что стало сенсацией и повысило интерес всего мира к Новгороду и Новгородской земле. Старый Ямгород с его неясными ганзейскими связями привлекал историков тем, что был на тот момент мало изучен, и они отважно выбирали древнюю крепость на Луге темой для своих научных работ. Так, М.Г. Копачева в 1953 году в кандидатской диссертации сделала вывод: «К сожалению, состояние источников не позволяет более полно охарактеризовать г. Яму как значительный торговый центр, ибо нет никаких прямых указаний о торговых помещениях, о рынке и торговых людях, о предметах торговли, размахе торговых операций и т.д.». Тем не менее, она считала, что косвенные показания писцовых книг позволяют обосновать вывод о городе Яме как значительном торговом пункте Новгородской земли. Этой же теме была посвящена одна из глав докторской диссертации В.Н. Бернадского (1954 г.). Подробнее Бернадский развивает её в книге «Новгород и Новгородская земля в XV веке» (первое издание – 1958 г.): «Расположенный среди сравнительно густо населённого района на важной торговой дороге, которой издревле была Луга в её среднем и нижнем течении, город (Ям – авт.) быстро выдвинулся как ремесленный и торговый центр». В.Н. Бернадский. Новгород и Новгородская земля в XV веке. М., 1961. В 1958 году советский историк Игорь Эрихович Клейненберг также отмечал, что «город Яму по географическому положению не могли пройти ни ливонские рыцари во время своих набегов на русскую землю, ни караваны ганзейских купцов на своём пути в Новгород»10. В старинных торговых документах встречается слово «ямляне» – так именовали жителей Ямы и ямгородских купцов. Даже в XX веке на территории Кингисеппского района люди ещё находили древние арабские и европейские монеты. Например, Д.И. Смольский писал, что в 1948 году в деревне Ложголово (ныне Сланцевского района) местная жительница Л.А. Иванова нашла на своём огороде 89 серебряных западных, восточных и византийских монет IX-XI веков, в основном так называемых динариев. Известно, что ганзейские купцы и компании пользовались определёнными правами и привилегиями. В неганзейских городах существовали представительства и филиалы Ганзы («конторы»), крупнейшие из которых были в Брюгге, Бергене, Лондоне и Новгороде. В Яме, конечно, не было такой конторы. Но в документах Ганзы он упоминается, правда, под другим названием. В 1954 году И.Э. Клейненберг, немец по национальности, вернулся из сибирской ссылки, где провёл 12 лет, и занялся изучением торговых связей Новгорода с Ганзой, а также истории средневекового Яма, которому посвятил отдельную статью. Игорь Эрихович был полиглотом – читал на более чем 20 языках и был практически единственным в Советском Союзе историком, знатоком древневерхненемецкого языка, на котором написаны почти все документы по взаимоотношениям Великого Новгорода и Ганзейского союза. Он тщательно изучил переписку немецких купцов, торговавших с Новгородом, постановления ганзейских съездов, ганзейские грамоты, таможенные и торговые книги, изданные в 1870-е годы Исторической комиссией при Мюнхенской Академии наук и Ганзейским историческим обществом, так как находил странным «полное отсутствие упоминаний Ямы в ливонских и ганзейских актах и грамотах XV века». Игорь Эрихович Клейненберг. Фото 1955 г. Клейненберг пришёл к заключению: «Есть основание считать, что молчание западных источников о городе Яме только мнимое. Упоминания города Ямы в средне-нижненемецких документах неоднократно встречаются, и если они до сих пор не привлекли внимания исследователей, только потому, что в западных источниках этот город называется не русским именем, а тем, которым пользовались в XV в. ливонцы и ганзейские купцы, а именно Ниенслот, что значит “Новый замок” или “Новый городок”». «Если исследовать вопрос методом сравнения сведений русских источников о городе Яме с немецкими сведениями о Ниенслоте, то нетрудно найти убедительные доказательства того, что под этими двумя названиями скрывается один и тот же город. За XV век в немецких грамотах и актах, касающихся новгородско-ганзейско-ливонских отношений, ни разу не упоминается город Яма, но зато во всех случаях, где мы ожидаем его упоминания, встречается Ниенслот. По немецким источникам – это населённый пункт с замком, что видно из его названия. Он является резиденцией служилого князя и расположен в Водской земле, где наряду с ним упоминается город Копорье. Ниенслот лежит недалеко от Наровы и является первым русским городом на сухопутной дороге из Прибалтики в Новгород. Всё это как нельзя лучше подходит к городу Яме, и было бы бессмысленным предполагать, что на территории Водской земли существовал какойто третий неизвестный древним русским источникам и современным археологам каменный город, который имел для немцев то значение, которое должен был иметь для них город Яма». В 1960 году Клейненберг опубликовал статью «Борьба Новгорода за Нарову в XV веке», посвящённую соперничеству за территорию между Лугой и Наровой, которая в течение всего XV века, вплоть до постройки Ивангорода, оставалась спорной. В междуречье враждующие стороны старались не допустить строительства укреплённых замков. Неизвестно, был ли знаком с работами Клейненберга и Копачевой преподаватель истории из Кингисеппа А.С. Ефимов. Скорее всего, нет. Очевидно, он опирался на Жулёва, а позднее – на Бернадского. Но в 1959 году в первом издании своей книги «Кингисепп» Ефимов с уверенностью написал: «По Луге… проходил один из торговых путей, связывавших Новгород с Западом. В своём верхнем течении река Луга очень близко подходит к речке Мшаге – притоку Шелони, впадающей в озеро Ильмень. В том месте, где нужно было переправлять лодки по суше (волочить), и сейчас существует деревня Большой Волок». А.С. Ефимов. Кингисепп. Л., 1959. В 1963 году специалист по средневековой Руси. А.Л. Хорошкевич опубликовала книгу «Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV-XV вв.». В этой работе Ям упоминается лишь один раз в связи с тем, что в XV веке Ямской уезд являлся важным центром новгородской крестьянской железоделательной промышленности, влиявшей на структуру региональной торговли. По этой причине, считала Хорошкевич, в новгородском импорте почти отсутствовали железные изделия. Река Луга в книге не упоминается. А.Л. Хорошкевич. Торговля Великого Новгорода в XIV-XV веках. М., 1963. 4 Первые археологические раскопки крепости Ям проводил в 1971 году тогда кандидат исторических наук, а теперь профессор, заслуженный деятель науки РФ А.Н. Кирпичников. Он отмечал: «С основанием крепости беззащитное раньше приграничье с Ливонией получило свой оплот, и одновременно укрепилась безопасность западного сухопутного и речного пути (по р. Луге, Мшаге, Шелони до оз. Ильмень), пути к столице государства». А.Н. Кирпичников. Каменные крепости Новгородской земли. Л., 1984. В процессе раскопок 1971 года было сделано несколько крупных открытий: обнаружены остатки каменной церкви времён Новгородской феодальной республики, уточнено количество башен крепости, установлено, что площадь цитадели была значительно больше, чем считалось ранее. Кирпичников передал в Кингисеппский музей около 600 предметов, найденных на территории крепости. Но, несмотря на то, что на полу ямгородской церкви были обнаружены фрагменты рейнской керамики, находки эти не могли подтвердить богатое торговое прошлое Яма. Фрагмент керамического сосуда. Из раскопок Кирпичникова 1971 года в Ямгородской крепости. Экспозиция Кингисеппского историко-краеведческого музея. Здесь не было предметов, аналогичных обнаруженным при раскопках Готского двора в Новгороде (шахматные фигуры, подсвечники, ножны, зеркала, бочонки с ганзейскими купеческими знаками и т.п.). «Культурный слой средневековья достигал толщины 30-60 см на материковой жёлтой глине, находящейся в 1,5 м от дневной поверхности, – писал Кирпичников. Этот слой сильно повреждён поздними перекопами. В нём встречены в основном предметы XVI-XVII вв. Как ни скромны находки новгородского времени, они, тем не менее, дают повод для предположения, что поселенческое пятно Ямы XIV-XV вв. находилось примерно там же, что и в XVI в.». Анатолий Николаевич Кирпичников. Действительно, культурный слой крепости Ям был неоднократно нарушен. В конце XVII века крепость взорвали шведы, в начале XVIII – вели строительные работы солдаты Петра Великого, в XIX веке здесь сажали деревья квартировавшие в городе полки, а в начале XX – строилось Коммерческое училище. Так что многое оказалось утраченным, и доказать богатое торговое прошлое Яма археологически пока не представляется возможным. Ленинградский историк Н.А. Казакова упоминает связи средневекового Яма и Ганзы в книге «Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Конец XIV – начало XVI в.» (1975). Она сообщает факт, который хотя и не касается собственно торговли, но характеризует степень влиятельности Яма во взаимоотношениях с Западом. Н.А. Казакова. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. М., 1975. Во время Псковской войны (1406 – 1409 гг.) Новгородская земля была опустошена, и много людей уведено в плен; в 1416 году Новгород выдвинул требования к Ордену, в числе которых было изменение системы наказания и судопроизводства в отношении новгородцев, находившихся в Ливонии. «В этом вопросе магистр пошёл на уступки. Он договорился с Новгородскими послами о том, что если кто-нибудь из русских совершит в Ливонии тяжёлый поступок, то его не должны заключать в темницу, и суд над ним следует производить в присутствии его друзей, которым будет посылаться специальное извещение через фогта Нарвы и посадника русского Нового городка (Ямгорода)». Иногда приходится слышать, что под стенами крепости Ям, на дне реки Луги покоятся остатки средневековых торговых судов. Научный руководитель проекта «Подводное наследие России» А.В. Лукошков сообщил: «Хотя …съёмкой дна было охвачено лишь на 30% течения Луги, на дне были найдены 20 крупных объектов, идентифицированных как остатки судовых корпусов, и более 50 лодок разных типов. Также были обнаружены остатки более 10 объектов береговой инфраструктуры». Однако автор пишет, что детально обследован лишь один из корпусов, относящийся к периоду Смутного времени; возраст остальных находок пока не определён. Доктор исторических наук А.А. Селин еще в 1997 году опубликовал статью «Ивангородская дорога: западный участок», где сказано: «Ивангородская дорога – одна из важнейших магистралей Северо-Западной России в XVI-XVII вв. Она соединяла Новгород, а вместе с ним и всё Московское государство с Ивангородом и Нарвой и являлась важнейшей составной частью сети сухопутных дорог СевероЗапада… По Ямскому уезду дорога шла, в основном, соединяя крупные селения – погосты, центры дворцовых волостей». Позднее, в 2008 году, А. А. Селин в главе «Историческая география» книги «Новгородское общество в эпоху смуты» опубликовал карту «Дороги Новгородской земли», на которую нанесены Ивангородская дорога, река Луга и город Ям. Адриан Александрович Селин Селин А.А. Новгородское общество в эпоху Смуты. СПб., 2008. Сотрудник Библиотеки Академии наук Е.А. Савельева занималась историческими и географическими трудами западноевропейского средневековья, посвящёнными Московскому государству. Кроме того, она опубликовала «Морскую карту» с комментариями, а также «Историю северных народов», составленные в первой половине XVI века шведским картографом Олаусом Магнусом. В 1971 году Савельева отметила, что на карте Магнуса: «К востоку от Ивангорода находится крепость Янегрот (Janegrot), т. е. Ямгород, или Яма». Эти сведения она включила и в книгу «Олаус Магнус и его “История северных народов”» (1983 г.). «В ряде глав Олаус Магнус, – пишет Савельева, – касается вопросов, связанных с организацией торговли на Севере, сообщает о предметах вывоза и ввоза, о взаимоотношениях между русскими купцами и местным населением, о торговых путях в Западную Европу и на север – в Лапландию, Карелию и Финляндию. Много внимания он уделяет различным формам торговли, в частности меновой». Е.А.Савельева. Олаус Магнус и его «История северных народов». Л., 1983. В 2009 году историк В.В. Аристов, рассмотрев несколько старинных европейских карт и расположение на них Ямгорода, пришёл к выводу: «В Европе образованные люди знали Ям как город, стоящий в Новгородской земле Московского государства на границе с Ливонией. Но даже на картах XVII века его продолжали перемещать с одной реки на другую. На выпущенной в 1663 году в Париже карте Сансона д’Аббевилля он назван Ямгородом, но помещён на правый берег реки Наровы – между Ивангородом и Ниенслотом. Однако даже в этом случае Ям показан как город, связанный водной артерией с Ивангородом, Нарвой и Балтикой. То есть как транзитный город на путях международной торговли». В.В. Аристов. Страницы Яма-Ямбурга-Кингисеппа в истории России и Европы. СПб., Кингисепп, 2009. Однако некоторые серьёзные специалисты и сегодня считают, что крепость Ям и река Луга имели весьма сомнительное отношение к Ганзейскому союзу, и европейские купцы сюда даже не заглядывали. Например, доктор исторических наук Е.А. Рыбина в книге «Новгород и Ганза» (2009 г.) вовсе не упоминает крепость Ям и реку Лугу. Но ещё А.И. Никитский сообщал, что в 1411 году новгородцы «утешали немецких купцов во временной потере права ездить с товарами через Псков тем, что у них и без того довольно дорог к Великому Новгороду, что они могут свободно ездить туда и обратно и Невой, и через Ватланд (Вотскую землю), и по Луге»… Подробнее – см. рукопись В.В. и И.Н. Назаровых «Старый Ямгород и купцы Ганзы». Авторы: Назаров В.В., Назарова И.Н., справка о рукописи «Старый Ямгород и купцы Ганзы».
