Проблема «заимствования» и развитие
advertisement
1 Проблема «заимствования» и развитие межкультурных контактов в истории цивилизаций © Строгецкий Владимир Михайлович ГОУ ВПО «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А.Добролюбова Россия, 603600, ГСП Нижний Новгород, Н-155, ул. Минина, д.31а. Факс (831) 4362049, тел. (831) 4361840. E-mail: strogetsk@lunn.ru; vstrog@rambler.ru. ______________________________________________________________________ В статье рассматривается проблема возникновения культурных контактов и роли реформ в процессе становления и развития цивилизаций, также исследуется тема «заимствования» как важный фактор межкультурных взаимоотношений. Ключевые слова: культура, городская и аграрная цивилизации, реформы, межкультурные контакты, глобализм, культурные заимствования. The article deals with the problem of the rise of cultural contacts and the role of reforms in the making and developing of civilizations as well as with the subject of ‘borrowing’ as an important factor of intercultural relations. Key words: culture, urban and agrarian civilizations, reforms, intercultural contacts, globalism, cultural borrowings. ______________________________________________________________________ Хотя человечество произошло, как считает сейчас большинство ученых, от одного предка, но стало развиваться отдельными группами, каждая из которых имела свой путь. Едва только эти отдельные группы обособились, как между ними возникло общение. Оно и стало коренным условием существования человека и человечества. Импульс к общению заложен в социальной природе человека, в его стремлении делиться жизненным опытом, эмоциями мыслями с себе подобными. Духовное творчество, зрелость общественных отношений способствовали возникновению общения более высокого уровня. В процессе развития цивилизации на основе более совершенных форм общения возникали относительно регулярные культурные связи. По мере развития международного Строгецкий В.М. – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой культурологии, истории и древних языков НГЛУ им. Н.А. Добролюбова (г. Н.Новгород). 2 общения культурные связи стали выступать как международные культурные контакты. История культурных контактов характеризуется все возрастающим переходом от изолированности их по все более многосторонним отношениям. Но в связи с этим возникает необходимость ответить на следующие вопросы. Чем обусловлено преодоление привычного страха перед чужими культурами? Во всех ли цивилизациях в равной степени расширение культурных контактов вытесняло упомянутый страх? Ответ на первый вопрос следует искать в области социальной психологии. Известно, что прелюдией к культурным контактам были географические открытия. Но важно заметить, что активными участниками этого феноменального явления были далеко не все народы, а только финикийцы, греки и европейцы. О финикийских мореплавателях известно не очень много [1]. Гораздо больше сведений сохранилось о древнегреческих плаваниях и о великих географических открытиях XV–XVI вв. О плаваниях греков и греческой колонизации существует обширная литература как отечественная, так и зарубежная [2]. Точку зрения о социально-психологической мотивации, обусловившей эти плавания, высказал выдающийся отечественный филолог классик и историк А.И.Зайцев [3]. Почему же из всех древневосточных народов только финикийцы оставили о себе память как о первооткрывателях новых земель? Державы Древнего Востока, такие как Древний Египет, Древний Вавилон и Ассирия, начиная со II тыс. до Р.Х., были едиными политическими образованиями с развитой жреческой идеологией и деспотической властью, опиравшейся на достаточно разветвленный бюрократический аппарат. Диапазон культурного многообразия в этих государствах был крайне узок. Индивидуальное своеобразие было практически неразвито. Личность была лишена свободного перемещения [4]. Финикийские города – государства отличались от других древневосточных государств относительно высоким уровнем светской идеологии и подобно другим свободным торгово-ремесленным городам имели демократические принципы 3 самоуправления. К этому также нужно добавить их географическое положение, располагающее к морским плаваниям, передвижениям, а также и соответствующие этнопсихологические особенности финикийцев [5]. Греческие полисы еще в большей степени культивировали светский характер мышления и демократические принципы управления. Зрелость греческой цивилизации характеризовалась возникновением у эллинов ранее, чем у народов Древнего Востока, в том числе и финикийцев, рефлективного мышления. Поэтому именно у греков, впервые появилось стремление понять образ жизни и духовные ценности других народов и посредством сравнения получить возможность лучше разобраться в собственной культуре. Греческие полисы отличались своеобразной формой политической организации и правовых отношений, способствовавших укреплению индивидуальной свободы граждан и возможности их беспрепятственных передвижений. Географическое положение многих греческих полисов еще в большей мере, чем финикийских городов, создавало благоприятные условия для морских плаваний, начиная с ранних времен. Социальная психология греков в настоящее время достаточно известна и свидетельствует о том, что их рефлективное мышление было агональным по своему содержанию, по характеру они были склонны к авантюрам, они отличались чувством здорового любопытства и стремлением к нововведениям [6]. Благодаря не прерывавшейся античной традиции и особенно благотворной в этом отношении деятельности гуманистов эпохи Ренессанса, европейцы возродили античный дух первооткрывательства и расширили возможности морских передвижений до океанических границ. Результатом этого и явилась эпоха Великих географических открытий, способствовавшая созданию, начиная с XVI в., мировой системы культурных контактов, которая в наши дни стала составной частью культуры мирового сообщества [7]. В нее вовлечены все народы мира, и она не прерывается на значительные периоды времени. Распространение европейской цивилизации по поверхности земного шара привело к повышению культурной активности во многих районах мира. Повсюду 4 имело место как слияние своего с заимствованным, так и отталкивание от чужого и чужеродного. Европейское культурное проникновение дало толчок и культурному синтезу и самобытному культурному росту. Во многих странах возникли новые центры культуры и культурного влияния. Япония проявила необычайную силу поглощения иноземных влияний и самобытного освоения их. Подобный процесс произошел и в других странах. Сегодня японский опыт культурного общения воспринимают страны юго-восточной Азии [8]. Примером самобытного культурного развития сегодня является Китай [9]. В конце XIX в. на международном культурном горизонте обозначились Соединенные Штаты Америки [10], получившие в силу их исторического развития от многих народов немалое культурное наследие, причем эта тенденция привлечения культурных достижений со всего мира продолжает действовать в США и сегодня. После Второй мировой войны в целом начался процесс выравнивания плотности культурных контактов многочисленными. Хотя на карте сегодня мира, мир центры еще влияния далек от стали более однородности в пространственной локализации мировых культурных взаимоотношений, сетка контактов достаточно плотная и эта плотность возрастает. Отвечая в связи с этим на второй вопрос – во всех ли цивилизациях, в том числе современных, в равной степени расширение культурных контактов вытесняло страх перед чужими культурами –, важно иметь в виду, что, начиная с древности, прослеживается твердая тенденция сокращения цивилизаций и этнических субстратов, закрытых для культурного общения по причине упомянутого выше традиционного страха перед чужеродным культурным влиянием. Это обусловлено особенностями общественного развития, отличающегося противоборством консервативных принципов. Несмотря на то, само противоборство сохраняет и будет, по-видимому, сохранять впредь свое постоянство, характер и содержание самих этих принципов изменяются по мере вовлечения целых цивилизаций и отдельных обществ в расширяющиеся международные культурные контакты. 5 По этой причине обычный страх перед чужими культурами постепенно исчезает, но противостояние культур тем не мене, сохраняется. Вследствие этого и сегодня, еще есть народы, сохраняющие в силу географических, традиционных культурных особенностей и общественного устройства, непроницаемость для положительного влияния других культур. Для этих народов высшие культурные достижения оказываются либо недоступны, либо непонятны и поэтому чаще всего они вынуждены усваивать потребительскую эрзац-культуру. Устойчивость культурного уклада перед лицом иноземных влияний зависит, конечно, от исторических условий и отчасти от природной среды. Она тем значительнее, чем сильнее в обществе власть традиции и консервативных сил, чем жестче нравственные предписания. Но и в этом случае воздействия извне рано или поздно прокладывают себе дорогу, содействуя упрочению «гражданского общества» и всему тому, что обычно считается обогащением культуры. Подтверждение сказанного можно проиллюстрировать примерами из истории российских культурных связей. Киевская Русь для того времени имела весьма широкие культурные контакты как с западноевропейскими государствами, так и с Византией вплоть до монголо-татарского нашествия в XII в., причем культурный рост в Киевской Руси получил особенное развитие после принятия христианства византийского толка. Благодаря этим достаточно широким и всесторонним контактам Киевская Русь достигла расцвета культуры в XI–XII вв. Причину этого можно видеть в благоприятных географических условиях, в соответствующем социально-психологическом настрое населения и в общественно-политическом строе древнерусского государства, да и Византия в это время переживала период подъема. Киевская Русь представляла собой Восточнославянскую городскую цивилизацию. К началу XIII в. На Руси насчитывалось около 300 городов, за что она и называлась «гардарик»–страной городов. Русские города в это время развивались в том же направлении, что и западноевропейские, например, Ганзейские. Основным населением древнерусских городов были торгово-купеческие и ремесленные слои. Традиции 6 свободолюбия, демократизма (так называемой вечевой демократии), широких культурных и экономических связей с ближними соседями и дальними странами были весьма развиты на Руси в XI–XII вв. [11]. Совершенно в других условиях развивалась Московская Русь после падения Золотой Орды. Москва, расположенная вдали от тогдашних культурных центров и не имевшая с ними тесных культурных контактов, поднялась в условиях монгольского господства на развалинах древних городов и заселенная народом, никогда не знавшим или предавшим забвению демократические традиции киевского периода, но привыкшим склонять шею перед ханскими военачальниками и сборщиками податей и вместе с тем обманывать их и хитрить, в конечном итоге одержала верх. В этой обстановке и окрепла великокняжеская власть в Москве, которая, обеспечив сокрушение монголо-татарского ига, тут же, начиная с Ивана III, приступила к насильственному подчинению Москве всех славянских и неславянских земель. Таким образом, в XIV–XV вв. на просторах Восточно-европейской равнины формировалась новая Восточнославянская цивилизация Московская Русь, которая в отличие от Киевской Руси была не городской, но аграрной цивилизацией и для нее был характерен не интенсивный, а экстенсивный путь развития. Рождающаяся в это время Россия решительно повернула на путь установления централизованной самодержавной власти, опирающейся на военную силу и укрепляющийся бюрократический аппарат [12]. Итак, Москва спасла Русь, но ценой порабощения и удушения всего, что оставалось свободным в русской жизни. Этому способствовало и то положение, в котором оказалась греко-византийская церковь, заключившая в 1439 г. т.н. флорентийскую унию и сблизившаяся с католической церковью. Это побудило русских православных иерархов добиваться независимости от Константинопольской патриархии. После падения Византии в 1453 г. грековизантийская церковь не могла уже служить живительным источником для русского православия. В 1589 г. было утверждено российское патриаршество, независимое от Константинополя. В среде русского православного духовенства возникла идея о Москве – третьем Риме. В таких условиях в России усиливалась 7 религиозная самоуверенность. Русское православное духовенство признавало себя единственным хранителем истинного благочестия. Местное религиозное сознание признано мерилом религиозной истины. Это вело к самоизоляции русской православной церкви и к сужению кругозора русских людей, к подозрительному и надменному отношению к роли разума и научных знаний. Поэтому боязливое чувство овладевало древнерусским человеком при мысли о философской эллинской мудрости. Все это формировало в обществе затхлую атмосферу безропотной покорности и укрепляло охранную политику светской и церковной власти [13]. По этой причине вплоть до XVIII в. русское общество было насквозь пронизано религиозным духом, в то время как на Западе ростки светской культуры, науки и образования укреплялись в возникавших повсеместно в светских школах и университетах, начиная с эпохи Возрождения. Русская мысль XIV–XV вв. была неподвижной и скованной, оторванной от тех источников, которые способны были пробудить ее деятельное брожение, например, от античного наследия или от европейской ренессансной культуры. Вплоть до XVIII в. Даже вполне образованные русские люди, которых было еще крайне мало, не осознавали роли античного наследия, не понимали сущности гуманистических идей, распространившихся в Европе в XIV–XV вв., и не придавали им особого значения. Поэтому большинство русских людей боялись нововведений, особенно проникавших с Запада, считая их страшным злом. Тем не менее, осознание пагубности существующего положения стало ощущаться все сильнее, причем даже в правительственных кругах. Уже Иван Грозный интересовался опытом западноевропейских государств и затребовал переводы сочинений античных авторов и европейских трактатов. Борис Годунов серьезно думал о сближении с Европой, о введении в России западных наук и искусств, об открытии светских школ, но встретил решительный отпор со стороны духовенства и ревностных защитников старины [14]. После смерти Ивана Грозного и убийства царевича Дмитрия в России начинается смутное время, сопровождавшееся борьбой за престол, гражданской войной, войнами с 8 поляками, казаками и шведами. Наконец, нижегородский староста К.Минин и кн. Д. Пожарский, поддержанные патриотически настроенным населением, организовали народное ополчение, которое в 1612г. изгнало интервентов из Москвы. Народ, уставший от смуты, от претендентов на престол, от войны и грабежа, хотел скорейшего успокоения. Поэтому и был поспешно созван в 1613г. Земский Собор, включивший представителей от всех слоев населения России и явивший образец предпарламента, избрал царем всея Руси М.Ф.Романова [15]. Итак, в начале XVII в. Россия могла взять за образец политическую систему и опыт правления, сложившийся в Западной Европе, где в это время возникновение национальных монархий сопровождалось созданием первых представительных учреждений, выражавших интересы различных социальных слоев. Безусловно, совершенной, нежели эта та социально-политическая самодержавная власть, система которая была более сложилась в послемонгольский период на Руси и была вновь воссоздана после преодоления смутного времени, поскольку соборы впоследствии перестали играть скольконибудь важную роль. Таким образом, консервативные силы Московской Руси во главе с ревнителями старины боярами и православным духовенством не приняли более прогрессивную западноевропейскую политическую систему и восстановили то самодержавное правление, которое оставалось замкнутым, косным, направлявшим свои усилия на создание громоздкого бюрократического аппарата для подавления собственного народа и его закрепощения. Отрицательные последствия этого для общества и страны в целом обнаружились уже в конце XVII в. В сохранившихся воспоминаниях современников, в описаниях жизни России того времени перед нами возникают картины затхлой, удушливой атмосферы русского общества, в котором процветали бескультурье, невежество, ханжество, безумное пьянство и тупая жестокость [16]. Необходимость преодоления всех этих отрицательных явлений российской жизни осознавала и царская власть. Перед Россией вновь остро встала проблема выхода из этого состояния и поворота на новый путь. Исправить положение было невозможно без 9 заимствования и учебы. Однако в этом надо было убедить, по крайней мере, значительную часть общества. Многие же русские боялись нововведений как огня и считали, что они, позаимствованные с Запада, будут концом света и принесут гибель России. В народе получила распространение поговорка: «кто латыни научился, тот с пути истинного совратился». Тем не менее, здравомыслящие люди понимали, что России необходимо было преодолеть экономическую и культурную отсталость. Для этого надо было приобрести навыки военного искусства, научиться строить корабли и крепости. Для развития торговли и накопления богатств нужно было выучиться прокладывать дороги, рыть каналы, развивать ремесла и искусства, строить города. Всему этому можно было научиться только на Западе, но даже те, кто осознавал необходимость учения, не хотели принимать учителей неправославных. Вместе с тем, когда определенная часть общества уже была готова к восприятию нового, трудно было остановить приток учителей, как бы того не хотелось. Тем более что западная цивилизация уже оказывала влияние на русских людей, привлекая их к себе новыми для них удовольствиями и удобствами жизни. Разнообразные механизмы и часы, различные виды искусств, карет, музыкальные инструменты, сценические представления – все это подготавливало русских людей к преобразованию, побуждало к учению. Конечно, круг лиц, осознававших необходимость преобразований, в России был очень узок, но важно, что это понимал и царствовавший в то время Алексей Михайлович. В его правление в России появляются выдающиеся просветители С. Полоцкий и Ю. Крижанич, своей деятельностью подготовившие общественное мнение к осознанию необходимости более тесных связей России с Западной Европой и проведения широких реформ во всех сферах жизни общества [17]. В период правления Алексея Михайловича сложились два направления, оказавшие влияние на русских людей и создавшие почву для реформирования русского общества: одно – польско-католическое, идеи которого распространяли киевские и западнорусские просветители; другое – немецко-протестантское, центром которого была немецкая слобода в Москве. В рамках этих направлений в 10 России XVII – нач. XVIII вв. формировалась и развивалась гуманистическая мысль, которая как в Европе XIV – XVI вв., так и теперь в России опиралась на античное наследие, отразившееся в произведениях античных авторов, ставших доступными более широким кругам русского общества благодаря реформам Петра Великого. В основе всех петровских реформ лежали идеи сближения России с Европой, утверждения и распространения светского образования и культуры [18]. Оценка деятельности Петра всегда была неоднозначной. Духовенство в массе своей, как и консервативные ревнители старины, давая отрицательную оценку петровским реформам, отмечали, что Петр, насаждая на Руси западную культуру, оторвал дворянство от народа, нарушил его духовное единство, разрушил народную культуру и подорвал основы русской православной церкви. Такое же критическое отношение к деятельности Петра высказал Д.С.Лихачев [19], отметив, что Петр, принимая западноевропейскую культуру, отрицательно относился к своей традиционной. По его мнению, в результате петровских преобразований произошло раздвоение русской культуры на два русла: одно тяготело к Западной Европе, другое – традиционное – отразилось в культуре старообрядчества. Д.С.Лихачев, хотя в несколько иной форме фактически следует ленинской трактовке деления культуры общества на культуру господствующего класса и культуру класса угнетенного, т.е. народную культуру, последнюю считая более прогрессивной. Культура в целом, как и ее отдельные виды: музыка (Чайковский), литература (Толстой), наука и т.д. не имеет классового содержания. Во-первых, реформы Петра открывали путь к творчеству людям всех слоев тогдашнего российского общества, и среди сподвижников Петра было немало выходцев из простого народа. Главное значение петровских реформ, делавшие их общенародными – это создание светского образования. Ведь расцвет культуры в Европе начался именно с XVII в., когда среднее и высшее образование становилось светским. Результатом этого и явилось европейское Просвещение XVIII в. Следствием петровских реформ также было 11 российское Просвещение эпохи Елизаветы и Екатерины II. Да и золотой век русской культуры середины XIX в. и даже серебряный век нач. XX в. своими корнями уходит именно в петровские реформы. Итак, Петр и его последователи, осознавая, что глубокое проникновение великого наследия античности в национальную культуру Европы сделало народы цивилизованными, приложил максимум усилий, чтобы не только приобщить широкие круги русского общества к античному наследию и европейской культуре, но и положить их в основу российской системы светского образования и просвещения. Современные критики петровских преобразований рассматривают заимствование им с Запада элементов классицизма и многих достижений европейской культуры как насильственное антиисторическое явление, как крутой поворот от национального исконно русского в сторону чужеземной культуры и искусственное насаждение на русской почве чуждых ей форм. В устных и письменных суждениях ряда ученых и политологов употребляется даже выражение «Петр «большевистскими» методами ломал вековую народную русскую культуру». Что же касается русской народной культуры, то она в силу целого ряда исторических причин, в XV- XVII вв. оказалась в состоянии дикого и варварского средневековья, и поэтому Петр не ломал, а созидал общероссийскую народную культуру. Что же касается большевиков во главе с Лениным, Сталиным и их соратников, то они действительно не только ломали, но и физическим уничтожили как саму культуру, созданную предшествующими поколениями, так и ее носителей и творцов – их современников. В связи с этим необходимо заметить, что понятие «заимствование», к которому в высказываниях ряда ученых, философов, культурологов и политологов сложилось негативное отношение, обозначает своеобразную черту или веху культурного и цивилизационного развития всех стран и народов, начиная с древности [20]. 12 Что же заставляет общество стремиться к заимствованиям? Что в его историческом бытии и в мышлении его членов способствует этому и что тормозит? То обстоятельство, что в историческом процессе взаимовлияний одно усваивалось, а другое отвергалось, свидетельствует о наличии /или отсутствии социальной потребности в заимствовании. Культурное заимствование рассматривается как частный случай нововведения. Заимствование происходит там, где есть понимание выгоды, которую дает освоение инокультурного элемента. Чтобы заимствование состоялось, необходимо доказать его полезность, найти сторонников и добиться его включения в общественно-культурную систему. Сделать это вовсе не просто, ибо большинство людей довольствуются тем положением, в котором они находятся. Сопротивление заимствованиям, которые выступают как новшества – это нормальное явление, ведь новшество угрожает общему согласию и устойчивости – самой сущности социальной системы. Конечно, консерватизм заимствований, но заимствование, потеряло сопротивления он – это необходим, бы погубил много ибо общество, всякую хороших устойчивость. и нужных приемлющее любое Подлинная основа скрытые, не поддающиеся выражению в словах психологические реакции: эмоции, настроения, особые состояния, вкусы. И все же заимствования или новшества пробивают себе дорогу. Всегда в обществе находятся люди, по различным мотивам склонные к заимствованиям, более других понимающие их необходимость и полезность. Эти люди наиболее всего подвержены влияниям. Заимствования становятся прочными тогда, когда многие из этих людей осознают их необходимость и способны объяснить другим их пользу и позитивные последствия для всего общества. Когда же процесс заимствования охватывает людей влиятельных в своем обществе, он обретает стремительность лавины. Но заимствования оказываются необратимыми только тогда, когда они становятся неотъемлемой частью национальной культуры. Примеров такого рода всемирная история знает много. Так, мы говорим о классической системе правовых норм, как о величайшем достижении Римской культуры. Между тем римляне, еще не имея собственных писаных законов, 13 позаимствовали у греков важнейшие нормы и принципы правовых отношений и настолько адаптировали их к условиям своего общества, что они и стали рассматриваться как бы их собственное изобретение. Выше уже шла речь о Японии, где так называемое «японское чудо» является ничем иным как умелым включением в национальную культуру выдающихся достижений европейской цивилизации. История нашей страны не является в этом смысле исключением. Часто подчеркивается важность и значение российской системы образования как выдающегося достижения нашей культуры, забывая о том, что в XVIII -нач. XIXвв., начиная с петровских реформ, многое было позаимствовано у немцев, а затем у французов и стало неотъемлемой частью нашей национальной культуры. Литература 1. Шифман И.Ш. Финикийские мореходы. М., 1965; Циркин Ю.Б. Карфаген и его культура. М., 1987. С. 9-28. 2. Томсон Дж.О. История древней географии / Пер. с анг. М., 1953; Циркин Ю.Б. Первые греческие плавания в Атлантическом океане // ВДИ, 1966, № 4; Яйленко В.П. Греческая колонизация VIII-III вв. до н.э. М., 1982; Фролов Э.Д. Рождение греческого полиса. Л., 1988. С. 141 - 158 3. Зайцев А.И. Культурный переворот в Древней Греции VIII-V вв. до н.э. Л., 1985. 4. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации / Под. ред. И. М. Дьяконова. Часть I-I М., 1983-1985; Шифман И.Ш. Ветхий Завет и его мир. М., 1987. 5. Шифман И.Ш. Возникновение Карфагенской державы. М.-Л., 1963; Циркин Ю.Б. Карфаген и его культура. 6. Зайцев А.И. Ук. соч. С. 75сл.; 171сл; Фролов Э.Д. Факел Прометея. Очерки античной общественной мысли. Л., 1991. С. 7сл; 166сл. 7. Магидович И.П. Очерки по истории географических открытий. М., 1957; Верн Ж. История великих путешествий / Пер. с франц. Т. I. Л., 1958; Атлас истории географических открытий и исследований. М., 1959; Субботин В.А. Великие открытия. Колумб, Васко да Гама, Магеллан. М., 1998; Баландин Р.К., Маркин В.А. Сто великих географических открытий. М., 2001; Авадяева Е.Н., Зданович Л.И. Сто великих мореплавателей. М., 2006. С. 31-178. 8. Овчинников В.В. Ветка сакуры. М., 1971; Кармин А. Культурология. СПб., 2001. С. 99сл. 9. Тертицкий К.М. Традиционная система ценностей у современных китайцев. М., 1992; Кармин А. Ук. соч. С. 93сл. 10. Гаджиев К.С. Американская нация, национальное самосознание и культура. М., 1990; Кармин А. Ук. соч. С. 88сл. 11. Соловьёв С.М. История России с древнейших времен. Кн. I (Т.1). М., 1959. С. 222сл.; Кн. II (Т.3). М., 1960. С. 7сл. Ключевский В.О. Русская история. Кн. 1. М., 14 1993. С. 146сл.; Герцен А.И. О развитии революционных идей в России // Герцен А.И. Эстетика. Критика. Проблемы культуры. М., 1987. С. 181сл.; Строгецкий В.М. Культура и политические ценности. Античность. Запад. Россия. М., 1997. С. 50сл; Кармин А. Ук. соч. С. 103сл. 12. Соловьёв С.М. Ук. соч. Кн. III (Т.5). М., 1960. С.7сл., 142сл.; Ключевский В.О. Ук. соч. Кн. 1. С. 330-421; Герцен А.И. Ук. соч. С.190сл.; Кармин А. Ук. соч. С. 105сл. 13. Соловьёв С.М. Ук. соч. Кн. III (Т.6). М., 1960. С.422сл.; Кн. IV (Т.7). С. 7сл.; Ключевский В.О. Ук. соч. Кн. 1. С.453сл.; Кн. 2. С. 382-392, 483сл; Герцен А.И. Ук. соч. С. 193сл.; Кармин А. Ук. соч. С. 105сл. 14. Соловьёв С.М. Ук. соч. Кн. IV (Т.8). С. 345-425; Ключевский В.О. Ук. соч. Кн. 2. С. 126-147; Герцен А.И. Ук. соч. С. 196. 15. Соловьёв С.М. Ук. соч. Кн. IV (Т.8). С.620сл.; Ключевский В.О. Ук. соч. Кн. 2. С. 167сл. 16. Россия XV–XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986; Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. М., 1983; Кармин А. Ук. соч. С. 117-120. 17. Полоцкий С. Избранные сочинения. М.-Л., 1959; Полоцкий С. Вирши / Сост. Подгот. Текста, вступ. слово и коммент. В.Н.Былиника, Л.У.Звонаревой. Минск, 1990; Крижанич Ю. Политика (текст и перевод) / Под ред. Акад. А.П.Тихомирова. М., 1965. 18. Соловьёв С.М. Ук. соч. Кн. VII (Т.13). М., 1962. С.7сл.; Кн. VII (Т.14). С. 438сл.; Кн. VIII (Т.15). С. 67сл.; Кн. VIII (Т.16). С.321сл; Кн. IX (Т.18). М., 1963. С. 450сл.; особ. см. С.541-553, об оценке деятельности Петра I; Ключевский В.О. Ук. соч. Кн. 3. С. 3-100; особ. см. С. 50сл. об оценке деятельности Петра Великого и значении его реформ. Герцен А.И. Ук. соч. С. 201сл.; Кармин А. Ук. соч. С. 108сл. 19.Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. М., 1996. С.97сл. 20.Айзенштадт Ш. Международные контакты: культурно-цивилизационное измерение // Мировая экономика и международные отношения. 1910. № 10; Артановский С.Н. На перекрестке идей и цивилизаций. СПб., 1994.
