Открытие повседневности: живопись малых голландцев

В. Д. Лелеко
ОТКРЫТИЕ ПОВСЕДНЕВНОСТИ: ЖИВОПИСЬ МАЛЫХ
ГОЛЛАНДЦЕВ1
Повседневность за последние годы, особенно за последние пять лет,
превратилась в модную для отечественных гуманитариев тему. Ей
посвящаются научные конференции2, диссертации3, издательские серии книг4.
1
«Малые голландцы» – устоявшиееся в искусствоведении наименование живописной школы XVII века, школы,
в орбиту влияния которой попала и часть сопредельной Фландрии. Хотя, строго говоря, влияние было
взаимным и иным оно не могло быть в еще недавно составлявших единое государственное и конфессиональное
целое землях, нас будет интересовать то во фламандской живописи, что было «голландским».
2
Российская повседневность 1921–1941 гг.: новые подходы : докл. Междунар. конф. 1994 г.— СПб., 1995;
Мифология и повседневность : материалы науч. конф., 24–26 февр. 1999 г. Вып. 2. СПб., 1999; Научная
рациональность и структуры повседневности : тезисы науч. конф. СПб., 22–23 нояб. 1999 г. СПб., 1999;
Повседневность российской провинции: история, язык и пространство : материалы 3-й Всерос. летней шк.
«Провинциальная Россия: подходы и методы изучения истории повседневности. Казань, июнь-июль 2002 г.
Казань, 2002; Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения : междунар.
науч. конф. Армавир, 2002. Армавир, 2002; Пушкинские чтения – 2003. Петербургский текст повседневной
культуры : материалы всерос. науч. конф., 6 июня 2003 г.. СПб., 2003; Женская повседневность в России в
XVIII – XX вв. : материалы междунар. науч. конф., (25 сент. 2003 г.). Тамбов, 2003; Пушкинские чтения – 2004.
Повседневность как текст культуры : материалы междунар. науч. конф. «Филология в XXI веке: проблемы и
методы исследования». СПб., 2004.
3
Козьякова М. И. Эстетика повседневности: западноевропейская городская культура XV–XIX вв.: автореф. дис.
… д-ра филос. наук / Моск. гос. ун-т культуры. М., 1997; Кассис М. Взаимоотношение повседневной и
теоретической форм сознания в их развитии: автореф. дис. … канд. филос. наук / Моск. гос. ун-т.— М., 1992;
Круглов Д. Н. Повседневность как предмет философской рефлексии: автореф. дис. … канд. филос. наук / СПб.
гос. ун-т. СПб., 1996; Козырьков В. П. Духовные основы социокультурной динамики обыденной жизни:
теоретический анализ: автореф. дис. … д-ра социол. наук / СПб. гос. ун-т. СПб., 1999; Магомедова А. А.
Феномен повседневности (социально-философский анализ) : автореф. дис. ... канд. филос. наук / СПб. гос. ун-т.
СПб.:, 2000; Шалак А. В. Условия жизни населения Восточной Сибири (1940–1950 гг.) : автореф. дис. ... д-ра
ист. наук / Иркут. гос. ун-т. – Иркутск, 2000; Ковалева Е. В. Структуры повседневности России 90-х годов :
автореф. дис. ... канд. филос. наук / Рост. гос. ун-т. Ростов-н/Д, 2000.; Герасимова Е. Ю. Советская
коммунальная квартира как социальный институт: ист.-социол. анализ (на материалах Петрограда –
Ленинграда, 1917–1991) : автореф. дис. ... канд. социол. наук / СПб. филиал ИС РАН.— СПб., 2000.— 23 с.;
Тесля С. Н. Экзистенциальная аналитика повседневного: автореф. дис. ... докт. филос. наук / СПб. гос. ун-т.
СПб., 2001; Галанова Н. Э. Феномен эстетизации частной жизни в контексте классической и неклассической
концепций культуры : автореф. дис. ... канд. филос. наук / Казанский гос. ун-т. Казань, 2001; Кириленко С. А.
Культура еды как трансформация телесного опыта (европейская традиция) : автореф. дис. … канд. филос. наук /
СПб. гос. ун-т. СПб., 2002; Лелеко В. Д. Пространство повседневности как предмет культурологического
анализа : автореф. дис. … д-ра культурологии / СПб. гос. ун-т культуры и искусств. СПб., 2002; Cкляренко Н.
В. Трапеза как социокультурный феномен : автореф. дис. ... канд. филос. наук / Рост. гос. ун-т. Ростов н/Д, 2002;
Беловинский Л. В. Культурно-исторические аспекты повседневности: содержание, структура и динамика :
автореф. дис. ... д ра ист. наук / Рос. гос. гуманит. ун-т. М., 2003; Кандрина И. А. Баня в материальной и
духовной культуре финно-угорских и тюркских народов Поволжья и Приуралья : автореф. дис. ... канд. ист.
наук / Мордов. гос. ун-т им. Н. П. Огарева. Саранск, 2003; Углiк I. Р. Бытавая культура беларусау XVII–VIII ст.
: тыпалогiя, гiсторыка-культурная стылiстыка, гiстарычная дынамiка : автореф. дис. ... канд. гiст. наук /
Беларус. дзярж. пед ун-т. Мн., 2003.
4
В настоящее время существуют три издательские серии книг, посвященные повседневности. Первая и самая
большая – серия «Повседневная жизнь человечества» издательства «Молодая гвардия». В этой серии с 1999
года опубликовано свыше 40 работ российских и французских исследователей (выходивших во Франции в
основном в 50 – 70-е гг. ХХ века). Вторая серия – «Clio cоtidiana» – осуществляется издательством «Евразия»
также с 1999 года. На сегодня выпущено пять книг, четыре из них написанны французскими историками в
последней четверти XIX (Виоле-ле-Дюк Э. Э. [E. E. Viollet-le-Duc]. Жизнь и развлечения в средние века. СПб.,
1999. [Публ. фрагментов «Толкового словаря франц. утвари от эпохи Каролингов до Возрождения»,
впервые опубл. во Франции в 1858–1875 гг.]) – первой половине ХХ веков (Мань Э. [Magne E.]
Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII. СПб., 2002 [1942] и др. Третью серию – «Культура
«Культура повседневности» с 2000 года стала обязательной учебной
дисциплиной для специальности «культурология» (020600). Ее обеспечивают
соответствующие учебные программы5, начинают издаваться учебные пособия6.
Вместе с тем, всплеск интереса к повседневности, инспирированный
переходом к буржуазным, рыночным отношениям и внедрением в культуру
соответствующих жизненных ценностей, имеет место не впервые. В
отечественной научной традиции он наблюдался во второй половине XIX века,
когда было отменено крепостное право и в России началось бурное
формирование буржуазного сектора экономики. В это время появляются
первые, описательного характера, работы историков о русском крестьянском
быте и обычаях (А. Терещенко, Н. И. Костомарова, И. Е. Забелина.)7. Вторая
половина XIX века – начало ХХ-го – время издания первых работ о
повседневности и в западноевропейской науке (Э. Э. Виолле-ле-Дюк,
Ф. Велишский, П. Гиро, Э. Фукс и др.)8.
Но в целом научный дискурс о повседневности вторичен по отношению к
художественному ее постижению. Открытие повседневности в ее культурной
значимости было осуществлено еще в XVII веке живописцами, жившими и
работавшими в первой и единственной в ту эпоху буржуазной республике –
Республике Соединенных Провинций (Голландии).
Хотя земной мир, в том числе в его бытовых проявлениях, вошел в
художественное пространство западноевропейской живописи и графики еще в
эпоху Возрождения, именно в голландской живописи XVII века быт,
повседневная жизнь человека стала главной темой, многопланово и
скрупулезно разработанной целой плеядой талантливых живописцев.
повседневности» – заявило издательство «Новое литературное обозрение», выпустив пионерский,
открывающий новое направление в изучении повседневности, двухтомник «Ароматы и запахи в культуре» (М.,
2003) и переводную с англ. работу М. Лукана и Д. Грея «Поваренная книга Декаданса» (М., 2004). Вне серии
этим же издетельством были изданы: «Общие места. Мифология повседневной жизни» С. Бойм [S. Boym] –
работа о советской повседневности, и исследование Д. Мишель [D. Michel] «Ватель и рождение гастрономии
(М., 2002) – об эпохе Людовика XIV, времени рождения феномена французской кухни, французской
гастрономии.
5
Лелеко В. Д. Культура повседневности. Программа курса для специальности 020600 – «культурология». СПб.,
2001; Климин А. И. Культура повседневности: рабочие программы по курсу «культура повседневности»:
Древний мир. Средние века. СПб., 2002.
6
Козьякова М. И. История. Культура. Повседневность. Западная Европа: от античности до 20 века. М. 2002;
Шмидт С. Ф. Городская повседневность в Байкальском регионе: социокультурный анализ // История. Культура.
Общество : междисциплинар. подходы: прогр. специализированных курсов и тексты лекций : в 2 ч. М., 2003.
Ч. 2. С. 441–476.
7
Терещенко А. Быт русского народа. М., 1997–1999. Ч. 1–5. [Репринт изд. 1847–1848 гг.]. Костомаров Н. И.
Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. М., 1992. [Изд. по 3-му изд.
1887 г.]; Забелин И. Е. Домашний быт русского народа в XVI и XVII столетиях. М., 2000–2001. Т. 1–2. [Репринт
4-го изд. 1918 г. <Т. I. Ч. 1>, изд. 1915 г. <Т. I. Ч. 2>, 3-го изд. 1901 г. <Т. II>].
8
Виолле-ле-Дюк Э. Э. Жизнь и развлечения в средние века.— СПб., 1997 [Изд. фрагмента многотомного
«Словаря», выходившего во Франции в 1858–1875 гг.]; Велишский Ф. История цивилизации: быт и нравы
древних греков и римлян. М., 2000. [Репринт изд., вышедшего в Праге в1878 г.]; Фукс Э. Иллюстрированная
иcтория нравов: Эпоха Ренессанса.— М., 1993.; Фукс Э. Иллюстрированная история нравов: Галантный век.—
М., 1994; Фукс Э. Иллюстрированная история нравов: Буржуазный век.— М., 1994. [Репринт изд. 1912-1913 гг.;
на-нем. яз. изд. в 1909 г]; Гиро П. Частная и общественная жизнь греков.— СПб., 1913; Гиро П. Частная и
общественная жизнь римлян.— СПб., 1914.
Повседневность предстает в бытовой живописи малых голландцев
прежде всего как хронотоп ежедневных занятий, дел и забот. Если в портрете
человек представляет себя в жесте и позе «рекламной» репрезентации, то в
бытовой картине основным атрибутом героя становится не поза, жест, взгляд,
костюм, знаки власти и богатства, не внешний облик, а дело, повседневное
занятие, бытовое или профессиональное. Именно повседневное занятие
выдвигается в качестве главной характеристики человека, а внешний облик,
костюм, ее дополняют.
Тем не менее внешние приметы повседневности, появившиеся в
живописи XVI–XVII веков, лишь постепенно становятся адекватными самой
сути повседневной жизни, ее неприметности, «естественности», непоказной
деловитости, отрешенности от диалога с потусторониим миром и вечностью.
Так, в «бодегонах» Д. Веласкеса простолюдины как бы заняты повседневными
занятиями, но на самом деле «вынуты» из тока повседневности, застыли как
монументы «в предстоянии» перед вечностью9. Они уже покинули сакральное
пространство, освоенное простолюдинами – героями караваджистов,
исполняющими роли библейских и античных персонажей, но еще не вернулись
окончательно на землю, в повседневное существование.
В другом случае повседневность подается театрализовано,
разыгрывается, как в спектакле: позы и жесты – утрировано театральные,
человек не только и не столько делает, сколько демонстрирует какую-то
работу, переводя повседневность в игровой контекст. Такова «Кухарка»
П. Артсена (1559. Брюссель. Королевский музей изящных искусств); продавцы
и покупатели И. Бекелара (Зеленый рынок. 1569. Гент. Музей изящных
искусств; На рынке. 1564. Москва. Гос. музей изобр. искусств), А. Карраччи
(Мясная лавка. 1580-е гг. Оксфорд. Крайст-черч). Такого рода картины есть и у
Г. Доу, на что обращал в свое время Б. Р. Виппер10.
Эффект показной демонстративности усиливается, если взгляд
действующего лица или, при многофигурной композиции, хотя бы одного из
действующих лиц направлен на зрителя, как в «Едоке бобов» А. Карраччи
(1580-е гг. Рим. Галерея Колонна), «Крестьянине за трапезой» Х. Риберы (16161617. Хартфорд. Вордсвортский Атенеум), «Девочке, пекущей оладьи»
Я. Ваутерса (сер. XVII в. Лейпциг. Музей изобразительных искусств), «Двое
нищих» Д. Черути (1630-е гг. Брешиа. Пинокатека Тозио-Мартиненго). Здесь
усиливается портретность изображения, герой демонстрирует себя в деле.
Решительный поворот к воплощению повседневности как таковой и
нового культурно-исторического типа личности – человека деятельного –
происходит тогда, когда в живописном пространстве появляются фигуры
людей, не просто занятых каким-то делом или занятием, но полностью
9
«Старая кухарка» (1618. Эдинбург. Нац. галерея Шотландии); «Продавец воды (Водонос)». (Ок. 1619–1620.
Лондон. Музей Уэллингтона). Подобная монументализация имеет место и у Л. Ленена. Хотя его «Семейство
молочницы» (1640-е гг. Санкт-Петербург. Гос. Эрмитаж) скорее портрет крестьянской семьи на фоне пейзажа,
чем жанровая картина.
10
"При этом герои... не столько заняты своим делом, сколько демонстрируют свое занятие зрителяю: врач
показывает выдернутый им зуб (Дрезден), торговка - продаваемую ею селедку (Эрмитаж)..." (Виппер Б. Р.
Очерки голландской живописи эпохи расцвета (1640–1670). М., 1962. С. 16).
погруженных в свои дела или занятия. По наблюдению Б. Р. Виппера, это
наблюдается у мастеров Дельфтской школы, в частности, у К. Брекеленкама11.
Они ничего не демонстрируют, не играют, они естественно, органично
существуют. Меняется и позиция наблюдателя, зрителя. Это уже не
«приглашенный» зритель спектакля жизни, но случайный прохожий,
наблюдатель, который как бы невзначай, ненароком оказывается свидетелем
открывшейся его взору сцены. «Случайно» подсмотренная жизнь может
открыться и открывается часто совсем не с парадной стороны: люди могут
заниматься делами, осуждаемыми церковью и обычаем, в жилище может быть
обнаружен беспорядок, человек может быть неряшливо одет и повернут к
зрителю спиной. Такие, показанные со спины, часто – на переднем плане,
фигуры встречаются у голлаyдцев достаточно часто. Мы видим их у Я. Вермера
в «Солдате и смеющейся девушке»12, «Мастерской художника»13, «Уроке
музыки»14, «Интерьере с женщиной, читающей письмо»15 и «Интерьере с
женщиной у клавесина» П. Я. Элинги, в «Интерьере с кавалером в
широкополой шляпе»16 Э. де Витте, «Живописце в мастерской»17 А. ван Остаде,
«Даме с двумя кавалерами»18 П. де Хоха, «Отцовском наставлении»19
Г. Терборха.
Именно обращенные спиной к зрителю фигуры действующих в
пространстве повседневности героев, появившиеся в живописи малых
голландцев, являются визуальным концептом новой жизненной философии и
новой, протестантской этики, утверждающих ценность деятельной жизни,
ценность повседневного течения этой жизни. Родившийся новый культурноисторический тип личности, которого можно обозначить для включения в
историческую номенклатуру типов человека как homo faber и homo quotidianus,
был увиден, оценен и запечатлен для вечности в картинах живописцев
Республики Объединенных Провинций20.
Повседневная жизнь героев голландской живописи – это жизнь разных
социальных слоев, с соответствующими персонажами, делами и обстановкой.
Есть крестьянская повседневность и близкая ей жизнь бедных, иногда –
люмпенизированных, городских слоев. «Крестьянский жанр» очень широко
11
Виппер Б. Р. Очерки голландской живописи… С. 103.
Ок. 1657 г. Нью-Йорк. Собр. Фрик.
13
1665–1667. Вена. Художественно-исторический музей.
14
1660. Лондон. Бекингемский дворец.
15
Франкфурт-на-Майне. Штеделевский ин-т.
16
Лилль. Гос. музей.
17
1663. Дрезден. Картинная галерея.
18
Лондон. Нац. галерея.
19
Ок. 1653–1655. Берлин. Картинная галерея.
20
Конечно, в искусстве, как и в жизни, революционные новации готовятся исподволь. Их внезапное и частно
бурное, мощное проявление, как правило, результат постепенного накопления малозаметных и редких
поначалу изменений. То же – с фигурами, изображенными в живописи в деле и со спины. Можно указать
«Шерстопрядильню» М. Кавалори (1570–1572. Флоренция. Палаццо Веккио), где часть фигур рабочих
показаны сбоку и со спины, «Пряхи» Д. Веласкеса (ок. 1655. Мадрид. Прадо), где фигуры знатных дам,
рассматривающих гобелен, помещены на заднем плане спиной к зрителю. Но типичным и массовым этот прием
становится у малых голландцев.
12
представлен в голландской живописи. Его традиции были заложены еще в
Нидерландах XV в. П. Брейгелем и П. Артсеном, а в северных Нидерландах –
Д. Винкбоонсом21. О популярности его не только в Голландии, но и во
Фландрии свидетельствуют как большое количество мастеров, писавших в
обеих странах «крестьянский жанр», так и факты копирования работ лучших из
них – Я. Остаде, К. Сафтлевена, П. де Блоота, Э. ван Хемскерка,
Ф. Рейкхальса22.
Крестьянская повседневность показана в двух основных проявлениях:
трудовые будни, заполненные тяжелым, но значимым в сознании буржуазного
общества крестьянским трудом, и сцены отдыха – от спокойных традиционных
игр, слушания и исполнения музыки до безудержного пьяного веселья.
Зачастую крестьяне и бедные горожане даже за обыденными занятиями
неряшливы и грубы23, а в сценах драк и пьянства – карикатурны и уродливы24.
Эти сцены – отражение жизненных реалий. Как отмечает П. Зютмор, «в
некоторых селах драка была неотъемлемой частью иных удовольствий.
Устраивались даже состязания, в которых противники были вооружены
затупленными ножами, чтобы можно было наслаждаться видом крови, но при
этом дело не доходило до смертоубийства»25.
Среди голландских живописцев есть мастера, запечатлевшие
поэтизированный облик крестьянской и бедной городской повседневности.
Такой она представлена в пейзажно-анималистических сценах П. Поттера26,
А. ван де Вельде27, А. Кейпа28, в игровых сценах Я. Стена29, А. ван Остаде30, в
строгой и достойной бедности «Семьи точильчика» Г. Терборха31.
Более широко представлена бюргерская повседневность, повседневная
жизнь буржуазии, от мелкой до зажиточной, богатой. Это жизнь, протекающая
преимущественно в доме или рядом с домом, во внутреннем дворике. Жилые
комнаты: спальня, гостиная, кухня, крыльцо дома или внутренний двор –
таково замкнутое пространство бюргерской повседневности. Это пространство
рационально организовано, чисто, чинно, красиво и значительно. Впервые
интерьер жилища «простого человека» обретает высокую художественную и
21
Линник И. Голландская живопись XVII века и проблемы атрибуции картин. Л., 1980. С. 65.
Линник И. Указ. соч. С. 67. Автор упоминает и анализирует работы более чем трех десятков художников,
работавших в этом жанре.
23
П. Баут. «Трое крестьян за трапезой» (СПб. Эрмитаж); А. ван Остаде. «В деревенском кабачке» (1660.
Дрезден. Картинная галерея); Я. Стен. «Гуляки». Ок. 1660. СПб. Эрмитаж)
24
Можно указать несколько работ Я. Стена («После попойки». Амстердам; «Пьяная женщина». Гаага; «Драка в
шинке». 1674. Гамбург. Собр. Бухенау), М. Беркманса («Танец в шинке». СПб. Эрмитаж; «Крестьянский
танец». СПб. Эрмитаж), П. Артсена («Крестьянская трапеза». 1656. Антверпен. Музей Вандерберг), А. Броувера
(«Драка». 1630-е гг. Дрезден. Карт. галерея), А. ван Остаде («Драка». 1635. Москва. Гос. музей изобр. искусств)
25
Зютмор П. Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта. М., 2001. С. 226.
26
«Молодой бык» (Гаага); «Ферма» (Эрмитаж); «Пейзаж с коровами» (Амстердам).
27
«Коровы на пастбище» (Дрезден); «Ферма» (Берлин).
28
«Коровы у водопоя» (Лондон); «Берег реки» (Роттердам).
29
«Игра в кегли» (1650-е гг. Лондон. Нац. галерея).
30
«Скрипач у деревенского дома» (1673. Гаага. Маурицхейс); «Деревенские музыканты» (СПб. Эрмитаж).
31
Ок. 1653 г. Берлин – Далем. Карт. галерея.
22
культурную значимость, становится достойным запечатления и
самодовлеющего созерцания.
Это пространство заполнено вещами: посудой, мебелью, кухонными
принадлежностями, музыкальными инструментами, картинами, книгами,
географическими картами и глобусами, измерительными приборами, игровыми
принадлежностями и проч. Всего не перечесть. Впервые в живописи, не только
в жанровой, но и в натюрморте, создающем в каждом из своих поджанровых
разновидностей созвездие вещных микромиров, представлен предметный мир
повседневности с почти исчерпывающей полнотой. Этот пир предметов, их
нашествие воплощает и символизирует материально-вещную направленность
бюргерского, буржуазного мировоззрения, фиксирует процесс десакрализации
бытовой вещи, постепенного освобождения ее от магически-обрядовой и
религиозной семантики, процесс функционализации и эстетизации вещнопредметной среды. При этом, конечно, многовековая, идущая от средневековья,
и мощно развитая культурой барокко традиция символическиэмблематического понимания вещей сохраняется. Но, как отмечают
исследователи, она отходит на второй план, придавая предметам и ситуациям
дополнительную смысловую глубину32. Попробуем выделить наиболее часто
встречающиеся и знаковые в том или ином отношениях вещи и связанные с
ними ситуации в картинах голландских живописцев, писавших бюргерский
быт.
В целом предметный мир, животные и птицы, продукты питания,
запечатленные в жанровых картинах и натюрмортах голландцев, представляют
микрокосм голландского дома, в котором воплощен космос большой культуры.
Перед нами быт эпохи великих географических и астрономических открытий,
быт культуры, бурно развивающейся под знаком просвещения.
В рацион питания средних и высших социальных слоев входят
доставлявшиеся из колоний экзотические фрукты: лимоны и апельсины.
Национальным блюдом, чаще всего подававшимся к обеду, был хютспот
(hutsepot), ингредиентом которого был лимонный и апельсиновый сок33. Лимон,
наполовину очищенный, со срезанной кожурой, свисающей спиралью, – один
из «главных героев» натюрмортных «завтраков» и «десертов»34.
Повседневные привычки и связанный с ними образ жизни голландцев, да
и всех европейцев, начинают меняться в конце XVI – XVII веке в связи с
включением в ежедневное потребление новых для Европы экзотических
растений и продуктов, содержащих тонизирующие и наркотические вещества:
табака, чая, кофе. Хотя во второй половине столетия популярность чая и кофе
32
Линник И. Голландская живопись… ; Ротенберг Е. И. Изобразительное искусство // История искусств
Западной Европы от Возрождения до начала 20 века. Голландия. Франция. Англия. Германия. М., 1995. С. 21.
33
Зютмор П. Повседневная жизнь Голландии… С. 100.
34
Я. де Хем «Роскошный натюрморт с чашей и серебряным кувшином» (1649. Частное собрание); В. Кальф
«Натюрморт с кубком в форме наутилуса» (1660. Лугано. Собр. Тиссен-Борнемиса), «Десерт» (ок. 1639. СПб.
Эрмитаж) ; А. ван Байерен «Натюрморт» (1650-е гг. Амстердам. Гос. музей), «Натюрморт с часами» (СПб.
Эрмитаж); В. Хеда «Завтрак с омаром» (1648. СПб. Эрмитаж); П. Клас «Завтрак» (1646. СПб. Эрмитаж) и др.
была велика у голландцев35 не менее, чем табака, живописцы запечатлели лишь
увлечение табакокурением. Табак, по словам П. Зютмора, «оказался в центре
внимание всей нации. Все любили табак. К концу века (XVI-го – В. Л. ) даже
нищие имели свои табакерки, в которые совали пальцы, прежде, чем протянуть
руку за милостыней… За раз выкуривали четыре-пять трубок… Все
Нидерланды утопали в клубах табачного дыма»36. Новое модное занятие –
курение табака – мы видим и в работах голландских жанристов37. Курительную
трубку и табакерку можно встретить и в натюрмортах. Я. ван де Вельде в
«Натюрморте»38 изобразил расположенными рядом на столе две трубки,
открытую табакерку с табаком, кувшин и колоду игральных карт. Перед нами –
набор предметов игрового досуга. У А. Бейерена трубка и табакерка, наряду с
глиняным кувшином, высоким бокалом, опрокинутой стеклянной рюмкой,
металлическим подносом с разрезанной на кусочки селедкой и хлебом, –
«герои» скромного «Завтрака»39. Курение как часть «ритуала» ежедневного
застолья представлено в своем предметном выражении и у П. Класа. В
«Натюрморте со стаканом пива» 40 на столе, покрытом зеленой скатертью,
расположены: глиняный кувшин со стоящим рядом стаканом пива, табакеркой,
жаровней и трубкой, подносом с рыбой и хлебом. Те же «персонажи»: трубки,
табакерка, жаровня, стакан пива – в эрмитажном натюрморте этого мастера
(«Курительные принадлежности»).
Курение в бюргерских и аристократических кругах – занятие мужчин,
которое было не по нраву большинству женщин-хозяек, оберегавших чистоту
дома41. Поэтому упомянутые натюрморты можно интерпретировать как
презентацию мира повседневной культуры мужчины-бюргера.
Украшением интерьеров и любимой живой игрушкой голландских
бюргеров являются также экзотические птицы, чаще всего – попугаи и
обезьянки. Они «участвуют» в пирушках42, составляют компанию хозяйке в ее
домашних хлопотах43.
35
Cм. об этом, в частности: Зютмор П. Повседневная жизнь Голландии…, разделы : «Модные напитки» и
«Табак».
36
Зютмор П. Повседневная жизнь Голландии… С. 213, 214.
37
А. ван Остаде «В деревенском кабачке». Я. Стен «Гуляки», «Веселое общество» (1666–1670. Гаага.
Маурицхейс). Здесь мужчина дает курительную трубку мальчику лет десяти.
38
Будапешт
39
Москва. ГМИИ им. А. С. Пушкина.
40
1664. Нант. Музей изящных искусств.
41
Крестьянки и женщины из простого народа курили наравне с мужчинами. В богатых же домах для того,
чтобы сохранить свежий воздух, для курильщиков выделялась специальная комната. Бывало, что в брачных
контрактах специально оговаривался запрет на курение мужа в доме (Зютмор П. Повседневная жизнь
Голландии… С. 214).
42
В. Бейтенвег «Веселое общество» (ок. 1615–1620. Будапешт. Музей изобразительных искусств), Я. Стен
«Праздник бобового короля» (ок. 1659–1660. Кассель. Музей), «Веселое общество». В первой из указанных
работ Я. Стена клетка, подвешенная под потолком комнаты, пуста и птицы не видно. Во второй –клетка с двумя
птичками висит на стене, а на специальной жердочке у окна сидит большой красный попугай. Возможно, здесь
художник подчеркивает присущую праздничному веселью карнавальную свободу и обыгрывает расхожее
представление о выпущенной на свободу птице, имеющую, по словам И. Линник, «грубоватую эротическую
символику». («девушка, выпускающая птичку из клетки или ящичка, вручение птицы, битой или живой, битого
Одна из существенных сторон бюргерского быта Голландии XVII века –
присутствие в нем предметов, в которых воплощены новейшие достижения
науки, техники и искусства своего времени. Это карты (морские, сухопутные,
астрономические) и глобусы, картины и музыкальные инструменты, реже –
книги светского и научного характера, оптические и другие сложные приборы
(например, часы или астролябия). Карты особенно любят изображать
Я. Вермеер44 и В. Бейтевег. У мастера из Делфта они составляют часть заднего
плана в «Мастерской живописца»45, «Солдате и смеющейся девушке»46,
«Женщине у окна»47, «Женщине, читающей письмо»48. У В. Бейтевега – в
«Женщинах у очага»49, в двух версиях «Веселого общества»50.
Картины на стенах – наиболее часто встречающееся в живописи
(«картина в картине») «украшение» бюргерского жилища. Морские и
ландшафтные пейзажи, портреты – в интерьерах парадного зала у Д. Хальса51,
морской пейзаж – в комнате с музицирующими кавалерами и дамами у
А. Паламадеса52, пейзаж – на стене комнаты, в которой веселая компания
собралась по поводу «праздника бобового короля» у Я. Стена53. Пейзажи и
жанровые картины мы видим во многих интерьерных картинах Я. Вермера,
П. де Хоха, П. Я. Элинги.
Это является «документальным» подтверждением общеизвестного факта
уникальной для истории Европы широкой популярности живописи во всех
слоях голландского общества. Популярности, обязанной радикальной
демократизации изобразительного искусства в Голландии XVII века,
коснувшейся как тематически-идейного содержания, так и доступности
произведений живописи даже для человека со скромным достатком. Это была
настоящая культурная экспансия живописи в повседневное пространство
крестьянского и бюргерского жилища. Об этом хорошо сказано у П. Зютмора.
Он пишет, что «вплоть до 1660 года даже самый мелкий лавочник старался
приобретать картины. Он увешивал ими стены в своем доме. Что там
лавочники – крестьяне и те тратили на живопись от 2 до 3 тысяч гульденов»54.
зайца, сосисок или рыбы, взятой за хвост (все названное связано с весьма распространенной , подчас
грубоватой эротической символикой» (Линник И. Голландская живопись XVII века … С. 47).
43
Г. Мэтсю «Девушка за работой»
44
Возможно, интерес к географическим, морским и астрономическим картам – его личное увлечение.
Предполагают, что в его интерьерных картинах запечатлены комнаты его дома.
45
Ок. 1665–1667. Вена. Худож.-ист. музей.
46
Собр. Фрик в Нью-Йорке.
47
Нью-Йорк.
48
Амстердам.
49
Рисунок. 1617. Гамбург. Худож. галерея.
50
Ок. 1615–1620. Будапешт. Музей изобразительного искусства; между 1619 и 1624. Роттnitasердам. Музей
Бойманс ван Бейнинген.
51
Музицируующие кавалеры и дамы. Лондон. Собр. А. Якобса.
52
Музицирующее общество. Брюссель.. Королевский музей изящных искусств.
53
Я. Стен. Праздник бобового короля. Ок 1559–1661. Кассель. Музей.
54
Зютмор П. Повседневная жизнь Голландии… С. 229.
Из бытовых приборов встречаются изображения весов55, часов. Часы – как
настенные56, так и механические, карманные. Последние мы видим в
натюрмортах, где они символизируют быстротечность времени в натюрмортах
типа «Vanitas»57, либо являются знаком престижа и богатства наряду с дорогой
посудой в натюрмортах В. Кальфа58 и А. ван Бейерана59.
Музыкальные инструменты и музицирование. Играющие и поющие люди
разных сословий, публика, слушающая игру или пение, музыкальные
инструменты в интерьерах комнат и натюрмортах широко представлены как
герои живописных работ голландских мастеров60. Впервые музыка в живописи
показана как неотъемлемая часть повседневного досуга, быта. Такой она и была
для голландцев в первом столетии существования республики. Хотя
общеевропейская слава Нидерландской композиторской школы осталась
позади, вкус к музыке и страсть к музицированию остались. Умение играть на
профессиональных музыкальных инструментах было настолько престижным в
кругах состоятельных граждан, что это демонстрировалось как знак
приобщенности к высокой культуре в семейных портретах или аллегорических
изображениях супружеской верности61. В одной из картин Я. Вермеера из
собрания герцога Бэкингема на крышке клавесина помещены слова: «musica
laetitiae comes, medicina dolores»62.
Общественная и частная музыкальная жизнь была очень интенсивной.
Еще с конца XVI в. повсюду в стране появляются музыкальные общества,
объединявшие представителей разных слоев городского населения. Члены
таких обществ, количеством от 15 до 20 человек собирались по очереди друг у
друга, чтобы петь или играть на музыкальных инструментах. Иногда
проводились и публичные концерты. Продолжало существовать и практика
кочевых музыкантов, игравших на ярмарках, свадьбах, в кабачках63.
55
Я. Вермер «Женщина, взвешивающая жемчуг» (1662–1665. Вашингтон. Нац. галерея); П. де Хох «Женщина,
взвешивающая золото» (Берлин).
56
Я. Стен «Больная и врач». Здесь изображены «ходики», приводящиеся в действие спускающимися на цепочке
подвесами.
57
Стенвейк Х. «Натюрморт («Суета сует»). Лондон. Нац. галерея.
58
«Натюрморт с серебряным кувшином» (1630- е годы. Амстердам .Гос. музей); «Натюрморт с сосудами»
(Кельн)
59
«Натюрморт» (1630 гг. Берлин. Гос. музей); «Цветы» (Амстердам. Гос. музей).
60
Д. Хальс. «Музицирующие кавалеры и дамы» (Лондон. Собр. А. Якобса); Х. Тербрюгген «Концерт». Ок.
1628–1629. Ледбери. Собр. Бадхерст; А. Паламедес «Музицирующее общество» (Брюссель. Королевский музей
изящных искусств); Я. Стен «Автопортрет с лютней» (Ок. 1663–1665. Собр. Тиссен-Борнемиса); Э. де Витте
«Интрерьер с женщиной у клавесина» (ок. 1668. Роттердам. Музей Бойманс ван Бейнинген); Я. Вермер
«Концерт» (Ок. 1665. Бостон. Музей Гарднер); Х. ван Стенвейк «Натюрморт «Суета сует» (Лондон. Нац.
гелерея); и др.
61
Можно указать на «Семейный портрет» кисти Я. М. Моленара (ок. 1635. Гарлем. Музей Ф. Хальса), где
четверо из десяти живых членов фамилии (на заднем плане – портреты многочисленных предков) изображены
играющими на виолах и лютнях. В работе того же мастера «Аллегория супружеской верности» (1633. Ричмонд.
Музей изящных искусств) муж аккомпанирует жене на лютне, жена поет по нотам, лежащим у нее на коленях.
62
Музыка – спутник радости и избавление от страданий (Виппер Б. Р. Очерки голландской живописи… С. 254).
63
Зютмор П. Повседневная жизнь… С. 234–236.
Крестьяне и бродячие музыканты играют на народных инструментах:
скрипке, волынке, флейте, колесной лире64. В дворянском и буржуазном быту
распространены виолы, скрипки, виолончели, лютни и клавесины. Наиболее
часто в картинах голландских мастеров мы видим лютню65. Это широко
бытовавший в то время в Европе музыкальный инструмент, не в последнюю
очередь, благодаря своей многофункциональности. В руках опытного
музыканта лютня была прекрасным сольным инструментом, менее умелый мог
ее использовать в ансамбле или для аккомпанемента. Даже если на лютне не
играют, она – лежит или висит на стене как элемент интерьера66.
Лютня в эмблематической системе голландской культуры – инструмент
любви. Видимо, эта аллюзия содержится в «Любовном письме» Я. Вермера, где
женщина, игравшая на лютне, получает от служанки письмо. На лютне же
играет дама, которую обнимает кавалер в «Сводне» Д. ван Бабюрена. Лютня и
ноты как эмблема любви соединена с черепом как знаком смерти в «Утреннем
туалете» Я. Стена (в позднем варианте картины 1663 года). В таком же тандеме
с черепом лютня – в «Натюрморте («Суета сует»)» Х. ван Стенвейка.
В числе любимых и широко распространенных инструментов – клавесин.
Он, часто – с расписанной художником крышкой – служит украшением
интерьера богатого дома, без него немыслим урок музыки, который берет
хозяйка дома или ее дочь у профессионального музыканта. «Урок музыки» –
один из любимых сюжетов картин, посвященных бюргерской повседневности.
Женщину, берущую урок музыки, играющую на музыкальном инструменте,
лютне или клавесине, соло или в ансамбле мы видим в упоминавшихся уже
«Сводне» Д. ван Бабюрена, «Музицирующем обществе» А. Паламадеса, «Уроке
музыки» Я. Стена, «Уроке игры на лютне» 67 и «Концерте» Г. Терборха68,
«Интерьере с женщиной у клавесина» Э. де Витте69 и других работах.
Приобщенность к профессиональной музыкальной традиции была частью
общего стандарта культурности и образованности, распространенного в
буржуазной Голландии. Конечно, реализовать этот идеал, особенно, если речь
шла о женщине, могла лишь узкая прослойка дворян и состоятельных буржуа,
64
А. ван Остаде. Скрипач возле крестьянского дома (1673. Гаага. Маурицхейс); Флейтист (Москва. ГМИИ
им. А. С. Пушкина); Я. Стен. Праздник бобового короля (ок. 1659–1661. Кассель. Музей. Пирующих развлекает
приглашенный скрипач), Веселое общество (1666–1670. Гаага. Маурицхейс. На пирушке – приглашенный
музыкант, играющий на волынке); Тербрюгген Х. Пастух с флейтой (1620-е гг. Кассель. Музей); М. Беркманс.
Танец в шинке (СПб. Эрмитаж. Танцующим аккомпанирует мальчик – на флейте и барабане и старик – на
колесной лире).
65
Я. ван Бейлерт «Пирушка» (СПб., Эрмитаж), Я. Стен «Автопортрет с лютней» (Ок. 1663–1665. Собр. ТиссенБорнемиса), «Утренний туалет» (1663ю Лондон. Собр. Бэкингема); А. Паламедес «Музицирующее общество»
(Брюссель. Королевский музей изящных искусств); Я. Вермер «Любовное письмо» (ок. 1670. Амстердам. Гос.
музей); Ф. Хальс «Шут с лютней» (ок. 1620–1622. Париж. Лувр); Д. ван Бабюрен «Сводня» (1622. Бостон.
Музей изящных искусств).
66
Я. Стен «Больная и врач» (ок. 1665. Амстердам. Гос. музей), «Утренний туалет»; «Летний праздник» (СПб.
Эрмитаж); В. Бейтенвег «Веселое общество» (ок. 1615–1620. Будапешт. Музей изобразительных искусств),
«Веселое общество на открытом воздухе» (ок. 1616–1617. Берлин. Гос. музей).
67
СПб. Эрмитаж.
68
Берлин. Гос. музей. На картине мы видим инструментальный дуэт: две женщины, играющие на виолончели и
клавесине. Виолончелистка изображена на переднем плане спиной к зрителю.
69
Ок. 1668. Роттердам. Музей Бойманс ван Бейнинген.
имевших для этого необходимые средства и досуг. Среди этого слоя было
небольшое количество просвещенных женщин. Имена некоторых из них
приводит П. Зютмор70.
опубликовано в:
Повседневность как текст культуры : материалы междунар. науч. конф.
27–29 апр. 2005 г. – Киров, 2005. – С. 327–344.
70
Одна из них, Мария Тессельшад Висшер была душой литературных и музыкальных кругов Амстердама.
Анна Мария Шуурман из Утрехта, зудожница, миниатюристка, гравер, знаток восточных языков, «десятая
Муза», вошла под именем Статиры в «Справочник прециозниц» Сомеза. Закрыв лицо вуалью, она посещала
университетские лекции и диспуты» (Зютмор П. Повседневная жизнь Голландии… С. 167).