Рыцарский роман,
advertisement
Содержание. Стр. Введение ...................................................................................3 1. Определение рыцарского романа ....................................5 2. Рыцарство в средневековой истории и его отражение в литературе.............................................................................9 3. Понятие кодекса чести рыцаря как основного предмета изображения в рыцарском романе ...................14 Заключение ............................................................................22 Список использованной литературы Введение. Рыцарский роман – эпический жанр куртуазной литературы, в котором поэтизировалось рыцарство, его подвиги во имя славы, любви и нравственного совершенства. Родоначальниками рыцарского романа считаются Кретьен де Труа, Гартман фон Ауэ, Вольфрам фон Эшенбах. Их продолжателями в той или иной степени были большинство авторов романов еще до XIX века. Это связано, на мой взгляд, с тем, что на начальном этапе литература еще не полностью отошла от своей первоначальной хроникальной функции (а следовательно, изображала то, что в настоящее время происходило вокруг автора), а позже, когда рыцарство стало постепенно перерождаться и исчезать, традиции литературного жанра оказались сильны и податливы для других жанров. Так, предметом нашего рассмотрения является кодекс чести рыцаря, а именно он еще на протяжении XX века транслировался как правила поведения положительных героев. Первыми такими героями были король Артур, Ланселот, Тристан, Амадис. Целью работы является изучение отражения кодекса чести в рыцарских романах. Предмет изучения находится на стыке двух дисциплин – истории и литературы. С одной стороны, это фактические исторические события, с другой – то, как они представлены в литературе. В процессе работы было привлечено две группы источников. Во-первых, это романы рыцарские и о рыцарях. Как уже было указано, первые романы были стихотворными (мы использовали для анализа сочинения Крестьена де Труа «Эрек и Энеида» и «Клижес»). Нам показалось также интересным проанализировать более поздний роман о рыцарях – «Айвенго» Вальтера Скотта. Это сочинение не является, по существу, рыцарским романом, однако в нем представлен тот материал, который сохранился в исторической и литературной памяти народа после того, как эпоха рыцарства закончилась. 3 Вторая группа источников – это исторические и литературоведческие работы о Средневековье и средневековой литературе. Наиболее полезными с точки зрения истории мне показались книги Т. Грановского «Лекции по истории Средневековья Средневековая» и С. Сказкина «Из истории социальнополитической и духовной жизни Западной Европы в средние века», также интересной была книга «Европа глазами современников и историков». С точки зрения литературы наиболее полезными оказались следующие работы: Е. Мелетинский «Средневековый роман. Происхождение и классические формы», А. Гуревич «Категории средневековой культуры». 4 1. Определение рыцарского романа. Рыцарский роман – единственный поэтический вид, развившийся преимущественно на европейской почве. Рыцарские романы (Бретонский цикл или романы «Круглого стола» и Каролингский цикл) целиком вырастают на героическом эпосе кельтов и франков, существуют долгое время исключительно в устной традиции. Всего лишь записями этой устной традиции являются и «романы» ранних средневековых поэтов (так называемый цикл о Граале, образуемый произведениями поэтов XII и начала XIII в.: Робера де Боррона «Иосиф Аримафейский», «Мерлин и Парсифаль»; Вальтера Мапа «Святой Грааль», Кретьена до Труа «Персеваль или Сказание о Граале», Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль»). Романами в собственном смысле этого слова все эти произведения могут быть названы так же мало, как и эпические поэмы Ариосто, Боярдо, Тассо. Однако, ими был в совершенстве развит тот аппарат приключений, который целиком воспринял позднейший рыцарский роман. Несколько ближе к собственно романам подходят относящиеся к тому же времени и распространившиеся по всей Европе переложения на современные рыцарские нравы сюжетов о Троянской войне (Бенуа де Септ Mop Roman de Troi) и Александра Македонского (обработка Lambert le Court и Alexandre de l’ernay, легшая в основу многочисленных европейских Александрий). Как самостоятельный обособившийся жанр, роман пробивается в литературу только к концу средних веков. Автором первого такого романа является португальский рыцарь Васко де Лобейра, написавший своего знаменитого Амадиса Гальского, в оригинале не сохранившегося (известен ближайший испанский перевод начала XVI в.), но определившего собой все дальнейшие романы о странствующих рыцарях (Chevaliers errants). Все эти, получившие особенно благоприятную почву для своего развития в Испании и оттуда растекавшиеся по всей Европе, романы, в качестве основного приема, 5 позволявшего легко нанизывать приключение на приключение, употребляют находящий себе такое благодарное применение в позднейшем романе путешествий мотив перемены места, скитаний своего героя. Рыцарский роман сохраняет характерные черты эпоса, за исключением веры в истинность рассказываемых событий. Все происходящее в рыцарских романах предстает нам также как нечто давнее, принадлежащее идеальному прошлому. Времена короля Артура, как и времена Марикастаньи – лишь завесы условного прошлого, сквозь которые смутно просвечивает историческая хронология. В центре рыцарского романа находится индивидуализированный образ героя-рыцаря, его подвиги во имя собственной славы, любви, религиознонравственного совершенства. В рыцарском романе читатель находит в основном отражение чувств и интересов, которые составляли содержание рыцарской лирики. Это прежде всего тема любви, понимаемая в более или менее «возвышенном» смысле. Другим столь же обязательным элементом рыцарского романа является фантастика в двояком понимании этого слова – как сверхъестественное (сказочное, не христианское) и как все необычайное, исключительное, приподнимающее героя над обыденностью жизни. Обе эти формы фантастики, обычно связанные с любовной темой, покрываются понятием приключений или авантюр, случающихся с рыцарями, которые всегда идут навстречу этим приключениям. Свои авантюрные подвиги рыцари совершают не ради общего, национального дела, как некоторые герои эпических поэм, не во имя чести или интересов рода, а ради личной славы. Рыцарский роман многое воспринял из героического эпоса, но вместе с тем новый эпический жанр отталкивался от седой старины. Прежде всего рыцарский роман имел своего автора. Случалось, что иногда имена создателей терялись, как это произошло со старо-французской повестью «Окассен и Николет». Однако картина мира предстает в рыцарском романе в авторском восприятии. Повествователю в рассказе принадлежит 6 чрезвычайно актуальная роль, он будет с толком рассуждать на разные темы, в зависимости от того, в каких событиях участвует рыцарь. Герой рыцарского романа в доблести не уступает герою эпическому, но воюет он теперь не столько за короля, сколько ради славы, которая ему необходима, чтобы завоевать сердце Прекрасной Дамы, во имя которой он совершает множество подвигов. В рыцарском романе, в отличие от античного героя, более инициативен и самостоятелен. Судьба уже не столь роковым образом все определяет все в его жизни. Герой теперь не только сохраняет себя, но и утверждает в мире. Много испытав, рыцарь становится мудрее и нравственно чище. Рыцарские античные романы, так ярко заявившие о себе в 50-60е г.г. XII столетия, подготовили почву для появления романов «Бретонского цикла». Объясняется это тем, что античный материал перестал удовлетворять создателей рыцарского романа. Более притягательным оказывается мир кельтских легенд, которые сохранялись в устной традиции на севере Франции – в Бретани. Эти же романы называют циклом короля Артура. Самым знаменитым автором романов о подвигах рыцарей Круглого стола был Кретьен де Труа. Образованному талантливому труверу покровительствовала Мария Шампанская, увлекавшаяся рыцарской поэзией. Кретьен де Труа был плодовит, до нас дошло несколько его романов: «Эрек и Энида», «Клижес, или Мнимая смерть», «Ивейн, или Рыцарь со львом», «Ланселот или Рыцарь телеги». Основной конфликт его романов заключается в решении вопроса, как соединить счастливый брак с рыцарскими подвигами. Имеет ли право женатый рыцарь Эрек или Ивейн отсиживаться в замке, когда людей обижают жестокие чужеземцы? «Парцифаль, или Сказание о Граале» последний роман, который до нас не дошёл, но стал известен благодаря очень вольной интерпретации кретьеновского текста, сделанной при переводе на немецкий язык Вольфрамом фон Эшенбахом. Генезис самого знаменитого немецкого рыцарского романа восходит к французскому источнику, но 7 «Парцифаль» в немецкой литературе определил на многие столетия духовные и эстетические поиски интеллектуального героя, дал толчок возникновению романа воспитания, без которого невозможно себе представить литературу не только Германии, но и всей Европы. 8 2. Рыцарство в средневековой истории и его отражение в литературе Рыцарство – средневековый социальный институт в странах Западной Европы, служивший выделению феодальной знати из прочих слоев общества. Рыцарство зародилось во Франции, затем, после нормандского завоевания Англии, укоренилось на Британских островах и достигло расцвета к XII веку. Первоначально рыцарями являлись все члены военной дружины крупного феодала (сюзерена), получившие от него в пользование («держание») земельные владения. Позже рыцарское достоинство стало отличительным знаком класса, отдельным от понятия «держания»: оно не передавалось по наследству, а присваивалось сюзереном или другим рыцарем тогда, когда соискатель этого заслуживал. Однако простолюдину было очень непросто войти в этот верхний класс – и не только из-за низкого происхождения, но и в силу отсутствия профессиональных навыков обращения с оружием, какими был обязан владеть всякий рыцарь, а также по причине громадной по тем временам стоимости рыцарского снаряжения. Прежде чем принять посвящение в рыцари, юноша знатного происхождения должен был пройти обучение, главным образом в области военного дела. С 7-8 лет он состоял пажом в замке знатного родственника или сюзерена отца и обучался хорошим манерам, прислуживая за столом господину и госпоже. Одновременно он приобретал навыки обращения с оружием и охоты. В возрасте 15-16 лет подросток становился оруженосцем и получал право сопровождать своего господина в бою. Если оруженосец делом доказывал свою пригодность, господин или другой рыцарь посвящал его в рыцари. При посвящении коленопреклоненному юноше наносился символический удар рукой или мечом (плашмя) по плечу или шее, после чего его облачали в рыцарские доспехи. Позже церковь добавила к церемонии ряд 9 религиозных элементов: так, например, вошло в обычай бдение у алтаря накануне посвящения. Церковь старалась также внедрить представление, что в основе рыцарского духа лежит вера и пылкая преданность христианству. Идеалы и традиции рыцарства отразились, наряду с лирическою поэзиею трубадуров или миннезингеров, в многочисленных романах, составлявших любимое чтение высшего общества и постепенно получивших своеобразную окраску в духе рыцарского кодекса, с которым сюжеты некоторых из них, относившиеся к более ранней эпохе, первоначально не имели ничего общего. Рыцарские мотивы проникают, например, в романы так называемого бретонского цикла, которые были связаны с личностью легендарного короля Артура и витязей Круглого Стола. Христианские легенды вызвали к жизни знаменитые стихотворные романы Робера де Борона (XII в.) «Иосиф Аримафейский», «Мерлин», «Парцифаль», прозаический роман Вальтера Мапа («Святой Грааль») и др. Наряду с этими произведениями, носящими религиозную окраску, в состав цикла входили и чисто светские романы, воссоздававшие жизнь, подвиги и любовные похождения сподвижников Артура или таких лиц, деяния которых были только впоследствии отнесены к эпохе британского короля и поставлены в связь с героями Круглого Стола (Тристан, Ланселот и др.). Постепенно в обеих категориях бретонских романов стали определенно сказываться отголоски рыцарского миросозерцания, и эти романы стали в одно и то же время и ярким отражением рыцарских идеалов – благодаря чему они имели воспитывающее значение для ряда поколений, были настольной книгой всех рыцарей, желавших найти образец, достойный подражания, - и довольно правдивой, несмотря на значительное количество фантастических подробностей, картиной жизни европейского общества в эпоху рыцарства. В одном из романов о «Ланселоте» la Dame du Lac знакомит главного героя, еще в годы его отрочества, с правилами рыцарского кодекса, объясняет ему символическое значение доспехов, которые он будет носить, рассказывает 10 историю происхождения самого института рыцарства. Тристан получает воспитание в рыцарском духе при дворе своего дяди, Марка Корнваллийского, с тем, чтобы отправиться, затем странствовать по белу свету, ища подвигов и опасностей, сражаясь с чудовищами, посещая разные страны, причем в Ирландии ему предстоит встретить красавицу Изольду, неразрывно связанную с ним в народной памяти. Получившие рыцарскую окраску, бретонские романы оказали влияние на Тассо, Ариосто, Баярдо; заметны следы их воздействия на Спенсера, даже на Шекспира. Особенно пришлись они по вкусу немецким поэтам, которые не раз переводили или переделывали их; так, например, Вольфраму фон Эшенбаху принадлежит одна из лучших обработок легенды о Парцифале, о Готфриде Страсбургском; он по-новому осветил легенду о Тристане и Изольде. Путем различных анахронизмов и свободного обращения с историей рыцарские идеалы проникли и в такую область, где они, казалось, были совершенно не на месте: в романы так называемого античного цикла. Они придали оригинальную окраску роману о Троянской войне, написанному Бенуа де Сент-Мором в XII в. Роман этот, не имеющий ничего общего с Илиадой и придерживающийся апокрифических сочинений троянца Дареса и критянина Диктиса, произвел громадное впечатление на проникнутое рыцарскими идеалами общество и вполне подошел к его вкусам, что доказывается переводами и переделками его, появившимися в Германии и Италии, позднее – в Польше и Сербии, а через их посредство – и в старой Руси. Герои Троянской войны у Бенуа де Сент-Мора – чистокровные рыцари; Приам мало чем отличается от Артура и является, подобно ему, типичным средневековым правителем; его двор имеет все признаки той эпохи, когда турниры, блестящие сборища вассалов, походы против общего врага были в порядке вещей. То же самое мы видим в другом романе античного цикла – об Александре Македонском, авторами которого были Lambert le Court и Alexandre de Bernay; в этом обширном стихотворном романе, изображающем фантастические 11 приключения, героем которых будто бы был Александр Великий, знаменитый завоеватель всецело проникнут рыцарским духом, обнаруживает благородство души, чисто христианские добродетели, галантность по отношению к женщинам. Образование, будто бы им полученное в юности, совпадает с тем, которое в средние века считалось обязательным для человека из высшего круга. В романе Кретьена де Труа «Эрек и Энида» рассматриваются проблемы совместимости супружеского долга с обязанностями странствующего рыцаря. Юный рыцарь Эрек, выказав доблесть в жестоком поединке, завоевывает Эниду. Услышав, однако, упреки в том, что он совершенно погряз в радостях супружества, Эрек пускается в странствия вместе с молодой женой и в череде приключений доказывает, что не утратил былой доблести. После заключительного опасного приключения супруги узнают о смерти отца Эрека, а затем в сцене пышного апофеоза принимают корону из рук короля Артура. В «Клижеce» Кретьен де Труа связал мир Византии и двор короля Артура, сочинив историю о юном сыне константинопольского императора, отправившемся ко двору короля Артура – в Мекку истинного рыцарства. В поэме различима перекличка с романом о Тристане и Изольде. Как и там, первая часть «Клижеса» посвящена рассказу о любви и женитьбе родителей героя и обстоятельствах его рождения. В поэме «Ланселот, или Роман о телеге» величайший из Артуровских рыцарей, Ланселот, впервые предстает в европейской литературе. В этом сюжете рассказывается о похищении Гиневры, супруги Артура, и вызволении ее Ланселотом. После «Ланселота» Кретьен де Труа написал роман «Ивейн, или Рыцарь со львом», вероятно, самое удачное из его сочинений, в котором он во многом повторяет проблематику «Эрека и Эниды», прежде всего в части противоборства между супружеским долгом и рыцарской доблестью. После свадьбы Ивейн получает от жены годичное освобождение для рыцарских странствий, но, увлекшись, пропускает назначенный срок, и жена его отвергает, однако все заканчивается примирением. Последнее произведение Кретьена де 12 Труа, оставшееся незавершенным, – «Персефаль, или Повесть о Граале», где впервые в литературе возникает образ этого героя. Здесь же впервые звучит тема Грааля. Сочинения Кретьена де Труа о рыцарских подвигах, об Артуровском дворе и Граале пользовались широкой известностью и служили образцом для подражания многим авторам. Из созданного им жанра средневекового рыцарского романа на заре Возрождения развились жанровые первообразы современного романа. 13 3. Понятие кодекса чести рыцаря как основного предмета изображения в рыцарском романе Рыцарство – феномен взаимодействия воинской и христианской культур, и при любом значительном событии в жизни рыцаря (посвящение, турниры, войны, принятие присяг, божьи суды) в обряде участвовали священник и библия. Именно религия часто устанавливает «правила войны»: существует мнение, что европейские осады замков, которые длились десять и более лет, были возможны не только из-за отсутствия осадной техники и невозможности долго держать в одном месте крупные силы, но и из-за церковного «божьего мира», благодаря которому по церковным праздникам осажденным вполне могли подвозить продовольствие. Понятно, что основной набор этических принципов рыцарства (воинская доблесть, верность и т.п.) направлен как бы на сохранение их статуса профессиональных воинов, но каждая конкретная воинская традиция имеет свой набор дополнительных элементов. Комплекс рыцарских добродетелей включает в себя доблесть, под которой понимались постоянное желание доказать свое воинское мастерство и поиск подвига, верность, куртуазность как уважение к женщине своего круга и щедрость как умение достойно раздавать награды и пользоваться почестями. Что же касается термина «честь», то в рыцарский этический кодекс он был включен достаточно поздно, и поначалу обозначал почести и славу. Лишь в XV-XVI веках он стал обозначать «лицо» и внутренние духовные свойства благородного человека. Заметим при этом, что защита чести (дуэль) не тождественна установлению правды и наказанию виновного. В этом контексте интересен вопрос смерти и плена. Культура доблести и правила куртуазной войны не ставили знак равенства между победой над противником и его смертью, и потому европейские рыцари в значительно 14 меньшей степени считали плен бесчестьем. Бегство от более достойного противника или пленение им не воспринимались как потеря чести, тем более что пленник мог рассчитывать на обращение с собой как с почетным гостем. Это не мешало меняться пленниками или перепродавать их, но убивать сдавшихся или держать их в темнице начали только тогда, когда война из рыцарского занятия стала общенациональным. Война Роз, в которой впервые стали убивать сдавшихся и заключать пленников в темницу, была уже полномасштабной гражданской войной, а не «войной благородных». В этом смысле очень интересно «противоречие этик второго и третьего сословий», проявившееся при столкновении рыцарей со швейцарцами, которые не брали врагов в плен. При этом сдавшихся убивали не из ненависти – плен предполагал последующий выкуп, но с точки зрения наемника получение платы из иного источника, кроме работодателя, да еще от его врагов, воспринималось как измена. Бесстрашие перед лицом смерти и стремление дорого продать свою жизнь появилось в Европе уже на закате рыцарства, когда отдельные элементы рыцарской этики трансформировались в кодекс поведения дворянства. При этом речь идет именно о бесстрашии, нежели пренебрежении к собственной жизни. Определенное ожесточение при переходе от турнирного поединка к дуэли объяснялось скорее желанием убить врага, защитив этим свою честь и поддержав репутацию. Безразличия к смерти или отстраненно-философского отношения к ней в Европе не было. Следующий момент связан с вопросами долга и правил. Так, для классического европейского рыцарства были характерны корпоративная солидарность и индивидуализм, доходящий до «права на мятеж», по которому рыцарь, отказывающийся выполнить приказ сеньора, который бы принижал его рыцарские добродетели, не воспринимался как предатель. Свои особенности есть и в понятии куртуазности, под которой, конечно, можно понимать общую образованность, учтивость и стремление овладевать не 15 только военными, но и гражданскими искусствами, но целый ряд элементов европейской куртуазности, в том числе культ прекрасной дамы (во многом происходящий от культа Девы), абсолютно не характерен для воинских традиций иных регионов. В Западной Европе образ рыцаря как человека, «владеющего не только мечом, но и кистью», существовал скорее на уровне идеала (благородными занятиями для рыцаря считались война и охота; образованность, культ книжного знания характерны не были). Главным в рыцарском кодексе чести была верность своему сеньору (феодалу, стоящему выше в иерархии общества). Предательство и вероломство считались для рыцаря тягчайшим проступком и могли повлечь за собой лишение звания рыцаря. От рыцаря ожидалось, что он будет постоянно заботиться о своей славе. Это было связано с тем, что в культуре рыцарства чрезвычайно важна была внешняя сторона. В жизни рыцаря многое было сознательно выставлено напоказ. Рыцарь постоянно стремился к первенству, к славе, к известности, которые все время требовали своего подтверждения все новыми и новыми испытаниями, подвигами. Рыцарь постоянно должен был подтверждать свое место в иерархии, которое зависело от количества и качества побежденных им рыцарей. Рыцарь не мог спокойно слушать о чужих успехах и стремился к тому, чтобы о его подвигах и любви знал «весь христианский мир». При этом следует отметить, что непременным свойством рыцаря, как человека благороднорожденного, должна была быть щедрость, прежде всего по отношению к тем, кто прославлял при дворах подвиги рыцаря. Эти люди всегда могли рассчитывать «на хорошее угощение и приличные случаю подарки перед отправлением в дальнейший путь». От рыцаря требовалось, не торгуясь, дарить любому то, что он просил в качестве платы. «Лучше разориться, чем прослыть скупцом. Первое – только на время, ведь принятие 16 дара обязывает воздать за него сторицею. Скупость же ведет к потере звания, положения, к исключению из общества». Рыцарская культура ориентировалось на внешнее проявление. Выражалось это в том, что в качестве рыцарских добродетелей подчёркивались красота и внешняя привлекательность. Отсюда и внешний блеск культуры рыцарства, особое внимание к ритуалу, атрибутике, символике цвета, предметов, манерам. Красоту рыцаря должны были подчеркивать дорогие одежды, богато украшенные золотом и драгоценными камнями. Одежда точно указывала на социальную категорию и положение носившего её человека. Носить не ту одежду, которая подобает человеку по его рангу, означало совершить грех гордыни или, наоборот, падения. Особое внимание в этом плане уделялось аксессуарам – головным уборам и перчаткам, которые точно указывали ранг. От рыцаря требовались учтивость, умение сочинять или хотя бы читать стихи, играть на каком-либо музыкальном инструменте. Он должен был быть развитым и физически, поскольку от него постоянно требовалась довольно большая физическая сила – иначе он просто не смог бы носить доспехи, которые весили 60-80 кг. Отличительной чертой рыцаря была безусловная верность своим обязательствам по отношению к равным себе, поэтому среди рыцарей были широко распространены различные рыцарские обеты, клятвы, соглашения, которые сопровождались специальными жестами. При этом рыцарским клятвам и обетам придавался характер публичности (опять же направленность, на внешнее проявление). Обязанностью рыцарей была и забота о сиротах, вдовах и вообще забота о слабых (не стоит забывать, что рыцарская культура была прежде всего христианской, и, соответственно, ориентировалась прежде всего на основные христианские постулаты). Тем не менее, больше всего внимания рыцарский кодекс уделял отношению к врагам и к женщинам. Одним из обязательных требований 17 к рыцарю было мужество. Отсюда и формы поведения рыцаря в бою: рыцарь в доспехах не имел права отступать, нельзя было нападать на противника сзади, а также убивать безоружного врага. Рыцари старались по возможности уравнять свои шансы на успех в бою, с шансами противника. Например, если враг упал с коня, рыцарь тоже в след за ним спешивался. Эти правила поведения в бою диктовались принципами уважения к противнику, гордости, благородства и, наконец, гуманностью. При чём для рыцаря главным была не сама победа, а поведение в поединке, не зависимо от того, были это настоящие сражения, либо рыцарские турниры, которые приобрели к XII-XIV векам в Западной Европе особую популярность и пышность. Рассмотрим, как описанные характеристики рыцаря проявляются в одном из самых известных романах о рыцарях – «Айвенго» Вальтера Скотта. Обращение к этому роману не случайно. С одной стороны, это не в полной мере рыцарский роман, т.к. был написан значительно позже рассматриваемой эпохи. Однако в нем отразились наиболее типичные и устойчивые характеристики рыцаря и наиболее ясные и романтические правила рыцарского кодекса чести. Можно сказать, что в романе «Айвенго» как бы «отстоялось» представление о рыцаре и в итоге в нем объединились самые типичные рыцарские образы, что и является предметом нашего интереса. Айвенго во многом сходен с героями рыцарского романа. Роман Скотта выполняет «научно-популярную» функцию, сообщая исторические сведения о жизни средневековой Англии, в нём соединяются рассказы о крестовом походе и кодекс рыцарской чести, в центре романа – любовная интрига. Однако «Айвенго» не является в полном смысле рыцарским романом: во-первых, потому, что он написан в XIX веке, а не в эпоху средневековья, во-вторых, в нём нет ничего фантастического или волшебного, зато перед читателем возникает живописная картина исторических событий. В основу романа положено традиционное для В. Скотта переплетение любовной и политической 18 интриг. В центре повествования влюблённая пара – рыцарь Айвенго и леди Ровена, судьба и благополучие которых зависят от хода истории. Счастье влюбленных зависит от того, какой оборот примут исторические события, кто победит в историческом конфликте. Конфликт разворачивается между двумя враждующими лагерями: норманнами, завоевавшими Англию в конце XI века, и англосаксами, владевшими ею уже в течение нескольких веков и вытеснившими в свою очередь племена бриттов. На фоне живописных исторических событий действует герой, верный кодексу чести, в любой ситуации поступающий согласно чувству долга и хранящий верность прекрасной возлюбленной. Под маской паломника-пилигрима Айвенго – единственный, кто, сжалившись над слабым стариком ростовщиком Исааком, уступает ему место у очага; анонимно вызывает на бой рыцаря Храма непобедимого Буагильбера; заступается за честь сына Седрика (то есть за свою собственную, но опять же анонимно); спасает Исаака от ограбления и смерти; побеждает в нескольких поединках рыцарей-тамплиеров; сражается вместе с Ричардом Львиное Сердце; принимает участие в крестовом походе; спасает красавицу Ревекку, на протяжении романа не изменяя рыцарским понятиям чести. Построенный на увлекательном разгадывании последовательно возникающих загадок (тайна сына Седрика Сакса, тайна пилигрима, тайна Рыцаря, Лишённого Наследства, тайна Чёрного Рыцаря), роман соединяет в себе интригу, живописное зрелище и философское осмысление событий. Можно выделить следующие мотивы рыцарского кодекса чести, возникающего в романе «Айвенго»: 1) Обязанность истинного рыцаря – быть сторонником слабейшей партии. 2) Строгие понятия о рыцарской чести запрещали совершать какое-либо насилие над рыцарем, находившимся в беспомощном состоянии. 3) Человеку, искушенному в рыцарских подвигах, трудно оставаться в бездействии, подобно какому-нибудь монаху или женщине, в то время 19 как вокруг него другие совершают доблестные подвиги. «Ведь бой – наш хлеб насущный, дым сражения – тот воздух, которым мы дышим! Мы не живём и не хотим жить иначе как окружённые ореолом победы и славы! Таковы законы рыцарства, мы поклялись их выполнять и жертвуем ради них всем, что нам дорого в жизни». 4) Награда рыцаря – слава, она увековечит имя героя. 5) Самое страшное преступление рыцаря – измена чести и долгу. Преступление карается смертью (Фон де Беф и Бриан де Буагильбер), наказание неизбежно. Рыцарский дух отличает доблестного воителя от простолюдина и дикаря, он учит ценить свою жизнь несравненно ниже чести, торжествовать над всякими лишениями, заботами и страданиями, не страшиться ничего, кроме бесславия. Рыцарство – источник чистейших и благородных привязанностей, опора угнетенных, защита обиженных, оплот против произвола властителей. Без него дворянская честь была бы пустым звуком. Разумеется, Айвенго – не единственный положительный герой и рыцарь в романе. Романического Ричарда Львиное Сердце (Плантагенет) больше всего привлекает жизнь простого странствующего рыцаря, ему дороже всего слава, которую он завоевывает в одиночку своей твердой рукой и мечом, нежели победа, одержанная во главе стотысячного войска. Это о нем Ревекка, наблюдающая из башни за сражением, говорит: «Он бросается в битву, точно на веселый пир. Не одна сила мышц управляет его ударами – кажется, будто он всю свою душу вкладывает в каждый удар, наносимый врагу. Это страшное и величественное зрелище, когда рука и сердце одного человека побеждают сотни людей». Истинный рыцарь Айвенго, не существовавший в действительности, и истинный рыцарь Ричард Львиное Сердце, чей исторический облик не вполне соответствовал романтическому образу, необходимы Вальтеру Скотту для 20 воплощения в романе собственных идей, причем он прекрасно отдает себе отчет в том, что реальный Ричард I вовсе не был романтическим рыцарем. Особый интерес в романе вызывают женские образы. Если белокурая леди Ровена представляет собой достаточно типичный романтический образ прекрасной дамы, ради которой рыцарь совершает свои подвиги и которая в финале с блеском играет роль заслуженной награды, то образ красавицы еврейки Ревекки более сложен. В силу своего происхождения поставленная в особое положение, смелая и великодушная Ревекка высказывает отношение к происходящим событиям, что нетипично для рыцарского романа. В финале романа, каждый герой получил по заслугам: Ричард Львиное Сердце – славу и память потомков, Айвенго – славу и возлюбленную. Это опять же соответствует представлениям о рыцарском кодексе чести. 21 Заключение Итак, рыцарский роман возник во Франции в XII веке, а период нарастания интереса к психологии отдельной личности, способной совершить подвиги, руководствуясь лишь собственными личными мотивами. Подвиги совершались не по велению внешних сил, даже не по приказу сюзерена, а по самостоятельному желанию. Единственное «внешнее» существо могло оказать стимулирующее воздействие для беспримерного подвига – возлюбленная кавалера. Возможно, с той поры и стало называться самоотверженное поведение мужчины рыцарским. Самыми популярными в средневековье были романы о рыцарях Круглого стола, легендарной главой которого стал король кельтов из Уэльса, которые успешно боролись против англосаксонских захватчиков. Влияние рыцарского романа проникло даже на Восток, хотя там так и не появилось выдающегося рыцарского романа как классического жанра, но зато возникла гениальная грузинская рыцарская поэма Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Одной из важнейших составляющих рыцарского романа и образа рыцаря было следование героя неписанному своду правил рыцаря – кодексу чести. В него входили рекомендации о том, как должен вести себя рыцарь по отношению к другим людям – старшим по социальному положению и младшим, женщинам, военным противникам. Рыцарский кодекс чести представлял собой настоящее обоснование жизни рыцаря – в нем содержалось и объяснение особого поведения рыцаря, и толкование геральдических символов. Одним словом идеальный рыцарь – это тот, кто живет сообразно кодексу чести. Несмотря на то, что кодекс чести никогда не был записан в какой-либо канонической форме (по существу, каждый автор заимствовал из устной традиции прописные истины и добавлял новые по своему усмотрению), его 22 влияние на представление о рыцаре и о мужчине вообще ощущается даже в настоящее время. Популярность рыцарских романов держалась долго; даже когда рыцарство уже пало и его традиции были почти забыты, они продолжали интересовать и вдохновлять читателей в различных европейских странах; даже в начале XVII в. автору «Дон-Кихота» Мигелю де Сервантесу пришлось осмеивать увлечение своих соотечественников старыми романами, все еще не забытыми. 23 Список использованной литературы. 1. Бицилли П. Элементы средневековой культуры. СПб, 1995. 2. Грановский Т. Лекции по истории Средневековья. М., 1987. 3. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. 4. Добиаш-Рождественская О.А. Крестом и мечом. М., 1991. 5. Заборов М.А. Крестовые походы. М., 1956. 6. Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. М., 1980. 7. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. 8. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986. 9. Мелетинский Е.М. Средневековый роман. Происхождение и классические формы. М., 1983. 10.Михайлов А. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. М., 1976. 11.Сказкин С.Д. Из истории социально-политической и духовной жизни Западной Европы в средние века. М., 1981. 12.Снисаренко А. Б. Рыцари удачи. СПб, 1991. 13.Средневековая Европа глазами современников и историков. М., 1994. Ч. 1-3. 14.Флоры Ж. Идеология меча. СПб., 1999. 24