О творчестве Петра Гейдека

О творчестве Петра Гейдека
Исследователю творчества Петра Гейдека предстоит преодолеть немало трудностей. Прежде всего смириться с несхожестью языка художника и его "текстов", иногда являющихся в остром
тревожащем контрасте. Далее - увидеть художника в реальном историческом контексте, понять
меру его свободы и несвободы от всего, что существует и предстает ему в современном
художественном пространстве. Наконец, сверить свои представления о Петре Гейдеке с его
собственными суждениями о себе, отдав должное и его воле к самоидентификации, и его дару
трезвого и глубокого самоанализа. Все это в большой мере состоялось в талантливой работе
Мирослава
Мариновича
"И
визия
стала
плотью"
/живопись
Петра
Гейдека/
журнал
"Сучасність"/"Современность"/, 1994,11. Работа изобилует точными оценками и суждениями,
касающимися как творчества мастера в целом, так и отдельных его работ. Для простоты прочтения
приведу фрагменты очерка, пожалуй, наиболее существенные, в буквальном переводе с
украинского.
»...Сегодня в живописных мастерских среди сторонников разнообразных стилей и вкусов можно
встретить тех, кто проникает в тайну сущего, пытается имитировать язык Бога и через имитации
познать грамматику этого языка - грамматику Бытия»...
...»Новое художественное направление еще не открыто, но за совокупностью элементов уже
просматривается определенная стилевая закономерность. Петр Гейдек называет нарождающийся
стиль визиализмом. Если сюрреализм активно использует паталогические состояния психики... то
визиализм именно такие состояния отбрасывает. Его интересуют визии здорового мозга: визии ассоциации, визии - догадки, визии – проникновения». .. .»Bизиалист постоянно пытается
проникнуть в не-обычную реальность. Он выделяет элементы обычной реальности, лишает их
привычной согласованности,.. объединяет» их, опираясь на собственные визии, и таким образом
создает новое трансцендентное качество. Так появляется на полотнах художника необычное
соединение обычных объектов, а зритель получает дополнительные степени аналитической
свободы».
Пожалуй, не все вышеприведенные суждения бесспорны и окончательны. Сомнительно, в
частности, представление о Петре Гейдеке, как о «дрогобычском анахорете», /цит. работа, стр.131/,
никак не связанном с художественными течениями XX века. Напротив, работы художника
подтверждают его связь не только с сюрреализмом, но и с фото- и гиперреалиcтической поэтикой, а
в некотором смысле, быть может, и с поп-артом /Д.Розенквист/. Существуя, эти связи не подавляют
индивидуальности художника, а напротив, способствуют ее формированию. Художник, судя по
всему, в расцвете сил, и его искания далеко не завершены. Соответственно, можно предположить,
что его творчество сулит исследователям немало неожиданного, не поддаваясь сколько-нибудь
достоверному прогнозированию. Согласно традиционной морфологии живописи, картины
П.Гейдека - сюжетные полотна станковой природы, «тематические» картины по терминологии,
некогда принятой в советском искусствоведении. Действительно, в них всегда наличествуют
предметы, фигуры, элементы пейзажа, нарисованные и написанные с придирчивой точностью Все
это погружено в пространство, где на первый взгляд /будто бы/ действуют законы перспективы.
Однако, такова лишь наружность картин П.Гейдека, их сугубо обманчивая поверхность.
Пространство его картин на самом доле - пространство души и ума, конструирующего творческого
сознания художника. Чуть не в каждой картине пересекаются несколько пространств, а порой и
времен, и каждая вещь и фигура, каждый элемент пейзажа, сохраняя свою будто бы материальную
природу, становятся знаком некой сущности, чаще всего неопределимой словами, ибо язык
П.Гейдекa–это язык пластики. Каждое из полотен заключает в себе загадку, напоминание о
труднопостижимости мироздания. Разгадать их - значило бы переводить их в иную прозаическую
плоскость. При этом неизбежно потеряется главное - ощущение мгновенного прорыва в
непостижимое, которое сопутствует почти каждой картине. Полотна П.Гейдека не могут - да и не
должны быть поняты ни с первого, ни со второго взгляда. Расчет
художника - на зрителя-
собеседника, который ищет в искусстве откровений и готов их пережить вслед за создателем
произведения. Впрочем всякий оценит то, что лежит на поверхности - композиционные решения
П.Гейдека, его цвет, мастерство рисовальщика, а главное - его дар приковать внимание, а затем
увести в тот мир, который обещан в картине, предвещен ею - и надежно в ней скрыт.
Март 1996
Владимир Цельтнер,
начальник отдела выставок ЦДХ,
член СХ РФ, член Ассоциации искусствоведов