Хурумов Д., диак. Важнейшие виды церковного искусства
advertisement
диакон Давид Хурумов, преподаватель Ставропольской Духовной Семинарии Важнейшие виды церковного искусства: музыка и иконопопись, их оценка святителем Игнатием и современное состояние. Современная жизнь Православной Церкви и, в частности, Церкви Русской в течение последних десятилетий её служения с необыкновенной остротой поставила перед церковным сознанием вопрос о формах существования и развития её искусства. Многоразличные дискуссии, разгоравшиеся по данному вопросу, а также отсутствие единомыслия и какой-либо стратегии развития искусства Церкви должны побуждать, особо пристально вглядываясь в святоотеческое предание, искать в нём одном ответы на поставленные вопросы и разрешение возникающих недоумений. Из множества имён духовных писателей последних столетий, уделявших внимание данному вопросу, особым образом выделяется имя святителя Игнатия (Брянчанинова), епископа Кавказского и Черноморского. Пожалуй, никто из близких нам по времени святых отцов не уделял столь большого внимания проблематике творчества вообще и православнохристианского в частности. Мнение святителя Игнатия по вопросам наиглавнейших видов церковного искусства, таких как иконопись и пение, является особо ценным, как по причине необычайной духовной и эстетической интуиции самого Владыки, так и в силу обширнейших дружественных связей с выдающимися представителями различных областей культуры. Общеизвестна переписка и тёплые добросердечные отношения святителя Игнатия с основоположником русской классической музыки М. И. Глинкой и одним из замечательных представителей академической школы живописи К. П. Брюлловым. Вместе с тем необходимо признать, что эпоха, в которую жил святитель Игнатий явилась эпохой небывалого оскудения православного искусства в России. Вот что писал по этому поводу сам Владыка: «Западное просвещение так сильно нахлынуло в Россию, что оно вторглось и в Церковь, нарушило её восточный православный характер, хотя нарушило его в пределах, нисколько не касающихся сущности христианства».[1, с. 466-467] Говоря об искусстве Церкви, будь то иконопись или музыка святитель Игнатий свидетельствует о недопустимости внедрения в церковно- богослужебное употребление произведений созданных под воздействием светских методов и стереотипов творчества. Владыка писал: «Все русские поняли, что итальянские картины не могут быть святыми иконами. Между тем итальянская живопись взошла почти во все православные русские храмы со времён преобразования России на европейский лад. Эта живопись… огорчает истинно православного; она – западный струп на православном храме».[1, с. 467] Подобное суждение встречается и в отношении церковного пения: «Также многие начинают понимать, что итальянское пение нейдёт для Православного Богослужения. Оно нахлынуло к нам с Запада, и несколько десятилетий тому назад было в особенном употреблении. Причастный стих был заменён концертом напоминавшим оперу. Ухо светского человека, предающегося развлечениям и увеселениям, не поражается так сильно этою несообразностию, как ухо благочестивого человека проводящего серьёзную жизнь…»[1, с. 470] «Придворное пение ныне взошедшее во всеобщее употребление в православных церквах, необыкновенно холодно, безжизненно, какое-то легкомысленное, срочное! Сочинения новейших композиторов выражают настроение их духа, настроение западное, земное, душевное, страстное или холодное, чуждое ощущения духовного.»[1, с. 471] Указывая на все имевшие место несоответствия духовной музыки её исконному предназначению, святитель со свойственной ему прямотой и ясностью указывает нам на тот идеал церковного пения, к которому мы должны стремиться. В одном из своих сочинений он говорит об этом так: «Страдания и плач есть достояние падшего человека на земле, как научает нас Евангелие и этот падший и погибший человек приходит в церковь Божию излить пред Богом именно горестные чувствования свои, раскрыть пред Богом бедственное состояние своё… Радость производимая надеждою спасения нашего, по необходимости соединена в нас со скорбным ощущением греховного плена. Весьма справедливо святые Отцы называют наши духовные ощущения «радостопечалием». Это чувство вполне выражается знаменным напевом, который ещё сохранился в некоторых монастырях и который употребляется в единоверческих церквах. Знаменный напев подобен старинной иконе. От внимания ему овладевает сердцем то же чувство, какое и от пристального зрения на старинную икону, написанную каким-либо святым мужем. Чувство глубокого благочестия, которым проникнут напев, приводит душу к благоговению и умилению».[1, с. 470471] Заслуживает внимания тот факт, что святитель Игнатий, видя прямую взаимосвязь между правильно проводимой духовной жизнью и церковным пением, указывает на последнее, как на некий критерий правильности духовного состояния подвизающегося. «Христианин, – пишет он,- проводящий жизнь в страданиях, борющийся непрестанно с различными трудностями жизни, услыша знаменный напев, тотчас находит в нём гармонию с своим душевным состоянием. Этой гармонии он уже не находит в нынешнем пении Православной Церкви».[1, с. 471] Вышеизложенный подход святителя к вопросу церковного пения в полной мере применялся им и в отношении изобразительного искусства Церкви. Свидетельствуя об искусстве своего времени, он указывает как на резкие несообразности отдельных произведений, так и на непригодность реалистического метода живописи в Православной Церкви вообще. И хотя общеизвестно, что потрясшее мир изобразительного искусства и связанное с достижениями реставрационной деятельности открытие недоступной взору святителя Игнатия и его современников средневековой русской иконы произошло лишь в ХХ в., мы смело можем утверждать, что именно в ней был явлен пример совершенного образа, о котором он столько писал. В этом нельзя не увидеть, в очередной раз проявившееся необычайное духовное чутьё святителя, в своих творениях указавшем на идеал, который открылся людскому оку лишь спустя более чем полвека. Говоря о современном положении вещей, необходимо отметить, что в области церковной музыки значительных изменений не произошло, тогда как, в сфере иконописи регресс очевиден. Подвергая, священной критике произведения живописи, святитель Игнатий, вместе с тем, неоднократно признавал мастерство и неоспоримый профессионализм художников своей эпохи. В наше же время к оскудению духовной и богословской составляющей иконы присовокупился и небывалый непрофессионализм авторов, нередко граничащий с дилетантизмом. Мода последнего времени на древнюю икону обернулась дискредитацией в церковном сознании средневековой иконописи ввиду участия в художественном творчестве Церкви людей, к тому не пригодных. «Здесь – как говорит святитель – повод к соблазну».[1, с. 468] И добавляет: «… соблазняется… легкомысленное чадо новейшего прогресса. Видя уродливость изображений на иконе, это чадо соблазняется, смеётся, кощунствует».[1, с. 468-469] Необходимо подчеркнуть ещё большую применимость данного высказывания к реалиям современной церковной живописи. Требование владыки Игнатия к изобразительным характеристикам православного образа ясно и однозначно: «Правильность рисунка необходима для иконы» - писал он.[1, с. 469] Размышляя о церковном пении, святитель Игнатий также оставил нам бесценные и недвусмысленные рекомендации: «Знаменный напев должен оставаться неприкосновенным: неудачное переложение его знатоками музыки доказало эту истину. От всякого переложения характер его должен исказиться. Старинную икону не должно покрывать новыми красками, оставляя неприкосновенным её рисунок: это было бы искажением её. Никакой благоразумный человек, знающий отлично иностранные языки не решится на перевод с них математической книги, не зная математики. Отчего же не придержаться того же благоразумия относительно церковного пения тем знатокам музыки, которые чужды благодатного духа церковного, даруемого Богом за глубоко благочестивую жизнь».[1, с. 472] В заключение хотелось бы отметить, что пожелания и требования святителя Игнатия к иконописи (этому богословию в красках) и церковному пению (воплощённой молитве) носят сугубо практический характер и почерпнуты из подлинного личного молитвенного опыта самого Владыки. А наилучшей благодарностью великому угоднику Божию будет наше внимательное и буквальное следование его богомудрым наставлениям, ибо, как он сам сказал: «Таково суждение не какого-либо частного человека, таково суждение Православной Церкви».[1, с. 472] ________________________________________________ 1. Полное собрание творений святителя Игнатия (Брянчанинова) в 8 томах. Москва: «Паломник», 2006. Т. 4.
